Картленд Барбара. Герцог Сорвиголова

   У ворот Кася увидела легкую коляску. Это и был экипаж, который за ней прислали.
   Хотя на вид коляска выглядела довольно старой, Кася с удовольствием отметила, что ход у нее хороший и путешествие обещает быть приятным.
   Коляска была запряжена парой сильных и, судя по всему, резвых коней.
   Кася села спиной к кучеру, а лакей, который должен был ее сопровождать, сел напротив, под складным верхом.
   Когда они отъехали, Кася спросила:
   — Как вы думаете, нам долго ехать?
   — Мы уж постараемся, мисс, чтобы вы приехали побыстрее, — ответил кучер. — Эти лошадки лучшие у нас на конюшне. Но его светлости надо будет купить еще много-премного лошадей.
   Кася улыбнулась.
   Она знала, что кучерам и грумам всегда кажется, что лошадей мало, сколько бы их ни было на самом деле.
   Потом она вспомнила, что герцог только недавно получил свой титул.
   Она надеялась, что в замке ей будет позволено ездить верхом.
   Она предусмотрительно взяла с собой несколько костюмов для верховой езды.
   В то же время ее мучило подозрение, что гувернанткам разрешается пользоваться только тележкой, запряженной пони.
   Пока они ехали, она почти не открывала рот.
   Мысли ее были заняты будущим учеником. Примет ли мальчик, который пользуется такой мрачной репутацией, свою новую гувернантку?
   В душе она не сомневалась, что его прежние наставники просто плохо с ним обращались.
   В противном случае разве он был бы так враждебно настроен ко всем, кто пытается его учить?
   Кася вспомнила, как ее мать говорила, что детям нужно, чтобы их любили.
   Трудными дети становятся тогда, когда они растут в плохих условиях и не чувствуют родительской заботы.
   Кучер сдержал обещание ехать как можно быстрее, и уже в начале первого коляска въехала в ворота замка.
   Он явно был горд собой, и Кася его похвалила.
   Коляска покатила по дорожке к замку, и он предстал перед Касей во всем великолепии.
   Зрелище было весьма впечатляющее.
   В течение столетий первоначальный замок достраивался и разрастался и теперь поражал своими размерами.
   Кася всегда интересовалась архитектурой.
   Поэтому она могла с уверенностью сказать, что фасад его был перестроен в прошлом веке, и, несомненно, братьями Адам.
   От центральной части здания в одну сторону шло недавно построенное крыло, а с другой стороны располагался непосредственно сам древний замок.
   Кася подумала, что очень заманчиво было бы там побродить.
   Она надеялась, что ей представится такая возможность, прежде чем ее работодатели заставят ее сиднем сидеть в классной комнате.
   Когда коляска подъехала ближе, Кася взглянула на флагшток над крышей центрального здания, но не увидела там флага.
   Это означало, что герцога в замке нет, и она вздохнула с облегчением.
   У нее было чувство, что ему не понравится, что у его племянника будет такая юная гувернантка.
   Коляска остановилась у главного входа, и лакей открыл Касе дверцу экипажа.
   Кася не удивилась, что перед ней не расстилают алую ковровую дорожку.
   Она прошла в холл, где ее встретил седовласый дворецкий.
   — Добрый день, мисс Уотсон, — сказал он. — Нас предупредили о вашем приезде, и мистер Беннет ждет вас в своем кабинете.
   Не дожидаясь ответа, он пошел впереди нее по длинному коридору.
   «Повторяется та же процедура, что и на Беркли-сквер», подумала Кася.
   Однако в замке кабинет секретаря был гораздо просторнее, и на стенах висело еще больше карт.
   Мистер Беннет оказался очень похож на мистера Эштона, только был старше.
   При ее появлении он встал и сделал приглашающий жест:
   — Рад видеть вас, мисс Уотсон, — любезно проговорил он. — Мистер Эштон уведомил меня о вашем приезде, но вы прибыли раньше, чем я ожидал.
   — Лошади попались на удивление резвые, — объяснила Кася.
   От нее не ускользнуло, что секретарь смотрит на нее с плохо скрываемым изумлением.
   Конечно, как и мистер Эштон, он сейчас скажет, что она слишком молода для этой работы.
   — Не хотите ли присесть, — предложил мистер Беннет.
   Кася села в кресло с прямой спинкой, которое стояло напротив стола секретаря.
   Мистер Беннет заглянул в письмо, которое держал в руке.
   — Мистер Эштон пишет, что вы готовы заняться образованием мастера Саймона Хорна и он объяснил вам всю сложность этой задачи.
   — Мистер Эштон был весьма откровенен, — подтвердила Кася. — Я обещала сделать все, что в моих силах.
   — Никто не способен сделать большего, — сказал мистер Беннет, — и я рад, что вы отважились попытаться.
   В голосе его прозвучала усталость, словно он не хотел думать о предстоящих трудностях.
   Тогда Кася спросила:
   — Что же именно в его поведении так огорчало предыдущих учителей?
   — Ну вот, например, в последний раз, — сказал мистер Беннет, — у него был учителем очень образованный и умный мужчина. Однако мальчик невесть с чего его невзлюбил и в конце концов запустил в него чернильницей и разбил ему подбородок. Я уж не говорю о том, во что превратился его костюм!
   Кася ничего не могла с собой поделать и рассмеялась:
   — Надеюсь только, что со мной такого не случится!
   — Я принял меры предосторожности, — сказал мистер Беннет, — и велел убрать из классной комнаты все чернильницы. Мастеру Саймону было сказано, что отныне он будет пользоваться только карандашом.
   — И что он на это ответил? — поинтересовалась Кася.
   — Ответил, что все равно не намерен ничему учиться! — воскликнул мистер Беннет.
   — Что ж, теперь я готова к самому худшему, — непринужденно сказала Кася. — Теперь я, наверное, должна пойти к мальчику?
   — Я думаю, сначала вы должны пообедать, — ответил мистер Беннет. — Мастеру Саймону приносят ленч в классную комнату в половине первого, но вы, возможно, предпочтете поесть в одиночестве.
   — Спасибо, с вашей стороны это очень любезно, — сказала Кася.
   — Я дал указание экономке, миссис Медоуз, чтобы вам приготовили комнату не рядом со спальней мастера Саймона, а другую, на том же этаже, возле одной из гостиных. — Поколебавшись, он добавил:
   — Мне кажется, мисс Уотсон, порой вам захочется отдохнуть от своих обременительных обязанностей, и в таких случаях вас будет заменять кто-нибудь из прислуги.
   — Благодарю вас, — сказала Кася. — Вы очень добры.
   Она встала, и мистер Беннет потянул за шнур звонка.
   Дверь немедленно отворилась, и Кася поняла, что слуга ждал в коридоре.
   — Проводите мисс Уотсон в комнату, которую приготовила ей миссис Медоуз, — сказал мистер Беннет. — Только не в комнату для занятий.
   — Мы уж знаем, куда проводить мисс, сэр, — сказал лакей.
   — Огромное вам спасибо, — сказала Кася и вышла из кабинета.
   Она понимала, что мистер Беннет смотрит ей вслед и ее молодость внушает ему некоторые опасения.
   Лакей повел Касю вверх по боковой лестнице. Он явно думал о том же самом, потому что, когда они поднялись на первый пролет, сказал:
   — Несладко вам придется, мисс!
   — Почему вы так говорите? — спросила Кася, хотя заранее знала ответ.
   — Этот молодой джентльмен — сущее наказание, иначе не скажешь, — ответил лакей. — Никому с ним не сладить, уж вы мне поверьте.
   — Возможно, я окажусь исключением, — сказала Кася.
   — Ну что ж, Бог вам в помощь, мисс, Бог в помощь, — отозвался лакей. — А я только за вас порадуюсь, если так.
   Они миновали еще один пролет и оказались на втором этаже.
   Лакей провел Касю по коридору. Они прошли мимо двери, за которой, как подумала Кася, была комната для занятий, а потом лакей ввел ее в небольшую, но симпатичную гостиную.
   Гостиная была со вкусом обставлена, и Кася заметила у стены пустой книжный шкаф.
   — Тут была комната компаньонки покойной хозяйки, — объяснил лакей. — Так любила книги, просто страсть. Ее слуга, говорят, только и делал, что бегал в библиотеку и обратно.
   — Вероятно, мне потребуется то же самое, — сказала Кася.
   — Вы только скажите, и я достану все, что пожелаете, — ответил слуга. — И не расстраивайтесь, мисс, если дела пойдут неважно. Сколько я себя помню, тут дела всегда идут плохо.
   Кася подумала, что он не просто добр к ней, он ею восхищается.
   «На худой конец, если не на кого будет опереться, буду искать поддержки у слуг», — сказала она себе.
   Она увидела посреди комнаты накрытый стол.
   Слуга повернулся к выходу.
   — Я скажу внизу, чтобы вам уже несли ленч, — сказал он. — Ах да — вон ваша спальня, мисс. — Он показал на дверь в противоположном конце комнаты, и добавил:
   — Если я вам понадоблюсь, спросите Джима.
   — Обязательно, — сердечно ответила Кася. — Спасибо за помощь.
   — Ну что вы, мисс, всегда рад, — ответил Джим.
   Он уже вышел за дверь, но вдруг снова просунул голову в проем и подмигнул Касе:
   — Держите хвост морковкой. Может, все сложится не так уж плохо.
   Кася рассмеялась и вошла в спальню. Она не могла даже вообразить, чтобы кто-нибудь из отцовских слуг разговаривал с ней так запросто.
   Но теперь она была простой гувернанткой. Вольностей Джим не говорил, но обращался к ней соответственно ее теперешнему положению. Кася сняла дорожную накидку и шляпку. Она вымыла руки и как раз собиралась их вытереть, когда в дверь постучали.
   — Войдите, — сказала она, и на пороге показалась экономка.
   Это была немолодая женщина, которая сильно напомнила Касе экономку в загородной усадьбе отца.
   — Добрый день, мисс Уотсон! — сказала миссис Медоуз. — Извините, что не встретила вас, но вы приехали раньше, чем я ожидала!
   В ее устах это прозвучало укором.
   — Я прекрасно доехала, — сказала Кася. — Как я понимаю, вы — миссис Медоуз.
   Она протянула экономке руку, и та сильно ее встряхнула.
   Кася снова прочла по глазам миссис Медоуз, что она слишком юна и хорошо одета для гувернантки.
   — Сейчас вам принесут ленч, — сказала миссис Медоуз, — и как только вы поедите, я представлю вас мастеру Саймону, если он не удерет до этого времени.
   Кася обратила внимание на ее резкий тон и спросила:
   — А что, он имеет обыкновение удирать?
   — Никогда не угадаешь, что он выкинет в следующую минуту! — сказала миссис Медоуз. — Я пыталась оставлять с ним служанок, но он ухитряется ускользать от них, когда ему вздумается куда-нибудь удрать из классной комнаты. Тогда поднимается крик и суета, пока мы его снова не найдем.
   Кася ничего на это не ответила.
   Разговаривая, они перешли в гостиную. Лакей уже принес поднос и теперь расставлял на столе блюда первой перемены.
   — Как только вы закончите, я за вами приду, — сказала миссис Медоуз. Она направилась к дверям.
   — Мне кажется, — сказала Кася ей вслед, — что я проходила классную комнату по пути сюда. Она направо от лестницы?
   — Верно, — ответила миссис Медоуз.
   — Тогда, если вы не возражаете, — сказала Кася, — я бы хотела появиться без объявления. Если мой подопечный не будет заранее знать, что я его очередная учительница, мне будет легче с ним поладить.
   — Как хотите, — согласилась миссис Медоуз. — В любом случае он наверняка слышал, что вы должны приехать, так что мастер Саймон вас ждет.
   Касе оставалось только надеяться, что он не готовит ей какой-нибудь каверзы, столь же неприятной, как та, что выпала на долю ее предшественника, но вслух она этого не сказала.
   Она просто села за стол и принялась за еду.
   Еще раз окинув ее удивленным взглядом, миссис Медоуз покинула комнату.
   Кася проголодалась, еда была вкусной, и она ела с большим аппетитом.
   Допивая кофе, она с легким волнением сказала себе, что готова принять бой.
   Она подождала, когда лакей унесет поднос, и пошла в классную комнату.
   Открывая дверь, Кася услышала легкие шаги с той стороны и не удивилась, увидев в дальнем конце комнаты мальчика, который смотрел в окно.
   Он стоял к ней спиной.
   Когда Кася закрыла дверь, он сказал:
   — Если ты новая гувернантка и приехала меня учить, можешь убираться!
   Он говорил сердито, и Кася остановилась прямо у двери.
   Потом она тихим голосом сказала:
   — Пожалуйста… Пожалуйста, помоги мне. Мальчик не отвечал. Она сделала шаг вперед и произнесла еще тише:
   — Мне нужна твоя помощь, и если ты согласишься выслушать, я тебе все объясню.
   Она сделала несколько шагов в его сторону и снова остановилась.
   После довольно долгой паузы мальчик повернул голову и посмотрел на нее.
   — Почему вы просите меня помочь? — спросил он.
   — Это тайна, — ответила Кася. Он смотрел во все глаза, и она добавила почти шепотом:
   — Выгляни и посмотри, нет ли кого за дверью. На мгновение Кася испугалась, что он откажется, но потом любопытство пересилило, и мальчик открыл дверь.
   Он высунулся в коридор, посмотрел по сторонам и снова закрыл дверь.
   — Там никого нет.
   — Хорошо! — с облегчением вздохнула Кася. — Раз нас никто не подслушивает, я могу все тебе рассказать.
   Он подошел к ней поближе.
   Кася увидела, что это, в сущности, очень симпатичный мальчик. У него были каштановые волосы и ясное лицо. На нем была дорогая и опрятная одежда, только шнурки болтались.
   Кася догадалась, что он никому не позволял их завязывать.
   Она присела на софу возле окна.
   Саймон сел к спинке рядом с Касей и сказал:
   — Вы просили меня помочь. Что я должен делать?
   — Если я тебе скажу, — проговорила Кася, — ты поклянешься сердцем, что никому не расскажешь?
   — Что значит — «поклянешься сердцем»? — спросил Саймон.
   — Это значит, что если ты нарушишь слово, с тобой случится что-нибудь ужасное.
   — Что именно? Меня кто-то застрелит или ударит?
   — Может быть, ты выпадешь из окна, — пояснила Кася. — Или утонешь в озере.
   — Я поклянусь сердцем, — решил Саймон.
   — Вот как это делается, — сказала Кася. Она перекрестила левую часть груди, и Саймон повторил за ней этот жест.
   — Все, что я сейчас скажу, — прошептала Кася, — очень, очень секретно. Потому что если ты проболтаешься, меня немедленно отправят обратно.
   — Почему вас отправят обратно? — спросил Саймон.
   — Потому что, — медленно проговорила Кася, — я не настоящая гувернантка. Я только притворяюсь.
   Саймон был явно заинтригован.
   — А зачем вам притворяться гувернанткой? — спросил он.
   Кася огляделась, как будто боялась, что кто-то прячется в углу. Потом она еще больше понизила голос и сказала:
   — Потому что я… скрываюсь! Саймон присел рядом с ней.
   — А от кого вы скрываетесь?
   — От того, кто хочет, чтобы я сделала то, чего я делать не хочу. Чтобы я сделала нечто ужасно дурное!
   — И вы приехали, чтобы здесь спрятаться! — догадался Саймон. Кася кивнула:
   — Верно. Здесь, в замке, меня никто не найдет. Она помолчала и, взглянув на него, добавила:
   — Но только если ты разрешишь мне остаться…
   — Оставайтесь, если не будете меня учить, — сказал Саймон. — Терпеть не могу тех, которые учат!
   — Как я могу тебя учить, если я не настоящая гувернантка? — сказала Кася. — Однако тебе придется помогать мне притворяться. Иначе в замке решат, что я плохо справляюсь и тебе нужна другая учительница.
   Саймон ненадолго задумался.
   Потом он сказал:
   — Если мы притворимся, будто делаем уроки, никто не догадается, что вы меня ничему не учите.
   — Правильно, — сказала Кася. — Только мы должны притворяться очень умно, чтобы никто даже на минуточку не заподозрил, что я самозванка.
   — Я вам помогу, — решительно сказал Саймон.
   — О, спасибо тебе! Спасибо! — воскликнула Кася. — Мне очень важно спрятаться здесь хотя бы на время. Но если из-за тебя меня выгонят, я буду вынуждена совершить ужасный поступок и стану навеки несчастна.
   — Никто вас не выгонит, если я скажу, чтобы вас оставили, — сказал Саймон.
   — Это все, что мне нужно, — сказала Кася. — Только ты должен понять, что нам придется вести себя осторожно, чтобы всех ввести в заблуждение.
   — И как же мы будем всех вводить в заблуждение? — заинтересовался Саймон.
   Кася на минутку задумалась, потом сказала:
   — Мне кажется, пока на дворе солнышко, неплохо было бы посмотреть сад — ведь я только что приехала и еще ничего не видела. А вечером или завтра я с удовольствием побродила бы по замку.
   — Я покажу вам сад, — вызвался Саймон.
   — Так пошли прямо сейчас, — предложила Кася. — Когда я подъезжала, он показался мне очень красивым.
   — Вы еще не видели дальнюю часть сада, — сказал Саймон. — Так что сначала я поведу вас туда.
   — Это очень мило с твоей стороны, — улыбнулась Кася. — Я так тебе благодарна, что ты согласился мне помочь.
   — Я никому не позволю вас прогонять, — совсем по-взрослому сказал Саймон.
   — И как я уже говорила, мы должны быть очень осторожны, — заговорщицки проговорила Кася.
   — Должны — значит, будем, — ответил Саймон. — Пойдемте в сад, пока нас никто не остановил.
   Он повел Касю вниз по лестнице, и через боковую дверь они вышли в сад. Никто их не видел.
   Сад, как и предполагала Кася, был очень красив.
   Планировка его радовала глаз, а тисовые деревья, образующие как бы живую изгородь, явно росли здесь не одно столетие.
   Саймон повел Касю в глубь сада мимо лужайки для игры в кегли.
   Дорожка огибала замок и вилась между деревьями, многие из которых казались очень древними. Возле могучего дуба Кася остановилась:
   — Вот на таком дереве хорошо прятаться!
   — Мне нельзя лазить по деревьям, — пожаловался Саймон.
   — А мне-то можно! — ответила Кася. — Если мы спрячемся в ветвях, нас никто не увидит.
   — Мне всегда хотелось полазить по деревьям, — с сомнением в голосе сказал Саймон. — Но мне никто не разрешал. Все говорят, что я упаду и расшибусь.
   — Но ты же не такой глупый, чтобы падать! — сказала Кася. — Я тебе покажу, как залезать на дерево, только сначала надо снять обувь.
   Она разулась, и Саймон последовал ее примеру.
   Не щадя своего красивого платья, Кася взобралась на нижнюю ветку.
   Саймон посмотрел, как она это делает, и уцепился за другую ветку.
   Кася предусмотрительно выбрала дерево, на которое было легко взобраться, но вообще-то она всю жизнь лазила по деревьям.
   Мать считала, что это ей только на пользу.
   «Я всегда забиралась на дерево, когда хотела спрятаться от своей гувернантки, — говорила леди Маргарет. — Было ужасно весело слышать, как она меня зовет, когда я прямо у нее над головой. — И добавляла обычно:
   — Правда, меня вечно наказывали за беспорядок в одежде».
   У Каси в саду было даже специальное дерево, на котором она любила сидеть и размышлять.
   С него открывался изумительный вид.
   Ей всегда казалось, будто она смотрит с небес на людей, которые суетятся внизу.
   «Наверняка ангелы, когда смотрят на нас, — говорила она себе, — думают, какие мы глупые, что живем на земле, а не в вышине, среди звезд».
   Саймон без ее помощи добрался до ветки, на которой она устроилась.
   Кася подумала, что одна из причин его дурного поведения заключается в том, что у него не было возможности дать выход своей энергии.
   «Это и в самом деле его первый урок, — подумала она. — И, на мой взгляд, довольно полезный».
   Саймон уселся на толстый сук позади нее и свесил ноги.
   — У меня получилось! — радостно воскликнул он. — У меня получилось!
   — Разумеется, — улыбнулась Кася. — Теперь мы так высоко, что нас никто не найдет.
   Листва дуба была очень густой.
   Она слегка раздвинула ветки так, чтобы можно было смотреть на сад и озеро за домом.
   За озером начинался парк, в котором наверняка водились олени. Вдруг Саймон сказал:
   — Сюда кто-то идет.
   Он не ошибся.
   По тисовой аллее приближался мужчина.
   — Сиди тихо, — прошептала Кася, — и он нас не заметит.
   Она отпустила ветки, и они снова сомкнулись, пряча ее и Саймона от посторонних глаз.
   Герцог добрался до замка за два часа и, приехав, сразу занялся делами.
   Он послал за управляющим и сказал, что хочет объехать поля.
   До него дошли вести, что фермеры просят дополнительные пастбища и земли для посева.
   Управляющий сказал, что по крайней мере четыре фермы они за день могут объехать.
   Он предложил отправиться на следующий день после завтрака.
   Герцог согласился.
   Он понимал, что управляющий хочет дать фермерам возможность «навести красоту»и предстать перед хозяином в выгодном свете.
   Потом он позвал мистера Беннета и велел собрать плотников, каменотесов и маляров.
   В самом замке многое требовало ремонта.
   — Завтра к полудню они придут, ваша светлость, — сказал мистер Беннет. — Каждый работает, и быстро их не соберешь.
   Герцог снова согласился.
   При этом он подумал, что у него неожиданно образовался свободный день, хотя он думал, что будет занят.
   Он решил зайти в конюшни, посмотреть на лошадей, которых он покупал в последнее время.
   Кроме того, нужно было предупредить старшего конюха, что на днях доставят еще.
   На Таттерсэлловском аукционе он купил несколько лошадей и назначил цену за других, которые ему приглянулись.
   Перед его отъездом мистер Эштон сказал ему, что его цена принята.
   Теперь оставалось только доставить их с Беркли-сквер сюда.
   Мистер Беннет составил список того, что необходимо сделать в замке.
   После ленча герцог его просмотрел и пошел прогуляться по саду.
   Он шел и думал о том, как глупо было с его стороны сидеть в Лондоне, когда за городом такая красота.
   Здесь царили покой и умиротворенность.
   И только проходя мимо лужайки, он поймал себя на том, что совсем забыл о своем маленьком племяннике Саймоне и о том, какой это трудный ребенок.
   Пока он танцевал на приемах у леди Джулии, замок и все связанные с ним заботы казались очень далекими.
   Теперь он чувствовал себя виноватым.
   Герцог очень любил своего брата Чарльза и тяжело переживал его гибель.
   Когда война закончилась, Дарси два года прослужил в составе оккупационного корпуса во Франции, и только вернувшись в Англию, он узнал, что единственный сын его брата доставил столько хлопот своим родственникам.
   Жена Чарльза умерла через год после его гибели.
   Опекуны Саймона выставили дом на продажу, и мальчику пришлось уехать.
   Сначала они с няней жили у одной из сестер его матери. Однако скоро она заявила, что два лишних рта для нее слишком большая обуза, и Саймона отослали к родственнице по отцовской линии.
   Это была престарелая дама, которая вскоре сочла, что маленький мальчик для нее невыносимое бремя.
   Так его и передавали с рук на руки; герцог знал только, что в конце концов все родственники, к которым обращались опекуны, отказывались воспитывать мальчика.
   Оставался только замок Дрегхорн.
   Тогда герцог беспечно сказал:
   — Здесь хватит места для маленького мальчика, и я не думаю, что с Саймоном будет много хлопот!
   Он и представить не мог, что с обучением Саймона возникнут такие сложности.
   Чарльз едва ли не с пеленок прочил своего сына в Итон. Там им с Дарси когда-то было очень неплохо.
   Но скоро герцог понял, что ни Итон и никакой другой колледж не примут Саймона, если он останется таким же невеждой, как сейчас.
   Он дал указание мистеру Беннету и мистеру Эштону нанять гувернантку и преподавателей.
   Они приходили один за другим и через короткое время один за другим уходили.
   Герцог очень заботился о будущем своего племянника, но у него просто не было времени самому заниматься маленьким мальчиком, когда в Лондоне происходило столько интересных событий.
   Особенно его занимали красавицы вроде леди Джулии.
   Но разве мальчик может не наслаждаться жизнью в таком прекрасном замке?
   «И этот замок принадлежит мне, — думал он. — Он мой до тех пор, пока я живу, — и кто стал бы желать большего?»
   Он шел и вспоминал о том, как замок завораживал его в детстве.
   Его родители жили всего в пяти милях и часто вместе с ним приезжали сюда.
   Он помнил, как играл здесь со своими двоюродными братьями.
   Их семья была богатой, и они ни в чем не знали отказа.
   Впрочем, они всегда охотно делились с ним всем, включая своих лошадей.
   Они вместе купались в озере и катались верхом, состязаясь в скорости и умении брать препятствия.
   Ни разу в те дни Дарси не приходило в голову, что этот замок когда-нибудь будет принадлежать ему.
   Он свернул на узкую тропинку, которую хорошо помнил еще с тех пор.
   Она вела на пригорок, откуда открывался восхитительный вид.
   Проходя мимо большого дуба, он увидел в траве что-то белое.
   Приглядевшись, он с удивлением узнал пару изящных женских туфелек.
   Рядом с ними лежали детские ботиночки.

Глава 4

   Герцог постоял, разглядывая туфли, потом поднял голову.
   Листва была очень густая.
   Но почти прямо перед собой он увидел два больших внимательных глаза.
   Ветви сомкнулись, и он подошел поближе.
   Встав почти вплотную к стволу, он задрал голову и снова посмотрел вверх.
   Он увидел весьма привлекательную девушку, которая сидела на толстом суку.
   У нее было небольшое личико в форме сердечка; и для такого лица ее глаза казались слишком большими.
   Потом он заметил рядом с ней своего племянника.
   — Привет, Саймон, — сказал герцог. — Я вижу, ты движешься вверх! А кто твоя подружка?
   Саймон растерялся, и Кася быстро ответила за него:
   — Я новая гувернантка, ваша светлость. Моя фамилия Уотсон.
   Герцог уставился на нее так, словно не верил своим ушам.
   После долгой паузы, во время которой они молча смотрели друг на друга, он произнес: