Страница:
— И вы хотите сказать, мисс Уотсон, что у вас урок?
— Разумеется, ваша светлость, — ответила Кася. — Это занятия по естествознанию в сочетании с гимнастическими упражнениями.
Герцог невольно улыбнулся.
— В таком случае не буду вам мешать, — сказал он. — Но надеюсь, что после того, как я вернусь из конюшен, вы оба выпьете со мной по чашечке чая.
С этими словами он повернулся и пошел своей дорогой.
Когда герцог отошел достаточно далеко, Саймон сказал:
— Это был дядя Дарси.
— Я догадалась, — ответила Кася. — Только я думала, что его здесь нет, потому что над замком не подняли флаг.
На мгновение наступило молчание. Потом Саймон неохотно, будто слова из него вытягивали клещами, сказал:
— Я его порвал.
— Ты порвал флаг? — переспросила Кася. — Как же ты умудрился?
— Я залез на крышу, — объяснил Саймон, — а мистер Джексон очень разозлился. Он начал стаскивать меня обратно, а я уцепился за флаг…
— И он порвался! — договорила за него Кася. — Но я полагаю, его еще можно заштопать. Ну а в крайнем случае закажут новый.
— Мистер Джексон хотел меня наказать, — продолжал Саймон. — Он велел мне двадцать раз написать «я не должен лазить на крышу».
— И ты написал? — полюбопытствовала Кася.
— Я швырнул в него чернильницей, — с затаенной гордостью ответил Саймон. Кася рассмеялась:
— Об этом я уже слышала. Надеюсь, в меня ты не станешь кидаться.
— Нет, конечно, — сказал Саймон. — А вы, конечно, не станете заставлять меня писать такие глупости?
— Возможно, тебе придется притвориться, что ты пишешь, — помолчав, сказала Кася. — Потому что твой дядя обязательно спросит, чему ты научился.
Саймон обдумал ее слова, но прежде, чем он успел что-то сказать, Кася предложила:
— Давай, пока твой дядя осматривает конюшни, поднимемся на пригорок. А потом я хотела тоже взглянуть на лошадей. Ты ездишь верхом?
— Ненавижу ездить верхом, — заявил Саймон.
— Ненавидишь? — переспросила Кася. — Как можно ненавидеть ездить верхом? По-моему, это самое увлекательное занятие на свете.
— Меня заставляют ездить на гадком маленьком пони, — сказал Саймон. — И грум водит его за уздечку по кругу.
— Никогда не слышала ничего глупее! — воскликнула Кася. — Разумеется, ты слишком большой, чтобы тебя так катали. И ты хочешь, чтобы у тебя была большая лошадь, а не какой-то там пони.
— Такую мне не разрешают, — пробормотал Саймон.
— Разрешат, если я попрошу, — сказала Кася. — А я бы с удовольствием с тобой поездила. О, пожалуйста, Саймон, давай покатаемся вместе! Это будет так здорово!
— И мне можно будет взять настоящую лошадь? — спросил Саймон.
— Я уверена, ты получишь ту, которая тебе понравится, — сказала Кася.
Она подумала, что легче всего будет просто прийти в конюшню и заказать лошадей.
— Вот что мы сделаем, — сказала она. — Мы никому ничего говорить не станем, а завтра пораньше, пока твой дядя будет у себя в комнате, пойдем в конюшню и выберем себе лошадей по вкусу.
Она улыбнулась ему и добавила:
— И тогда, если ты не упадешь, а наоборот, тебе это понравится, никто уже не будет тебе запрещать ездить верхом.
— Обалденно придумано! — восхитился Саймон.
Кася не сомневалась, что он подцепил это словечко у кого-то из слуг, но не стала его одергивать, а лишь улыбнулась.
— Я спущусь, — сказала она, — а ты давай за мной — только не спускайся, пока я не слезу.
Она легко соскользнула с сука, повисла на руках и ловко спрыгнула.
Покрытая толстым ковром зеленой травы, земля была мягкой.
Кася знала, что даже если Саймон случайно сорвется, он не ушибется.
Она сказала ему, что и как нужно делать Он точно выполнил ее указания, и только приземлившись, не удержал равновесие и плюхнулся на колени.
Впрочем, он ничуть не ушибся и, выпрямившись, воскликнул:
— Это было здорово!
— Я так и знала, что тебе понравится, — сказала Кася. — А скоро мы будем забираться на самые высокие деревья, и там нас вообще никто не найдет.
— Да, давайте в следующий раз найдем высокое-высокое дерево! — согласился Саймон.
Они поднялись на пригорок по той же тропинке, по которой ушел герцог.
До самого горизонта открывался такой чудесный вид, что у Каси перехватило дыхание.
Ей показалось, что в эту минуту она видит мир с какой-то другой стороны, которая раньше была от нее скрыта.
Потом, словно спустившись с небес на землю, она вспомнила, что рядом с ней стоит Саймон.
— Ты привел меня в волшебное место, — сказала она. — Что ты мне покажешь теперь?
— Давайте пойдем в конюшню, — предложил Саймон. — Дядя Дарси долго там не пробудет.
— Почему ты так думаешь? — спросила Кася.
— Все только и говорят о том, как много у него дел, — ответил Саймон.
Кася подумала, что, судя по этим словам, мальчик живо интересуется всем, что происходит вокруг.
Пока они шли по парку, она сказала:
— Я всегда любила лес. Когда я была маленькая, я часто прислушивалась к деревьям и верила, что под корнями трудятся гоблины. А в прудике возле нашего дома жили нимфы.
— Няня рассказывала мне сказки про гоблинов и фей.
— А где теперь твоя няня? — спросила Кася.
— Ее отослали. Тетя Марта сказала, что я уже взрослый и мне не нужна няня. Но няня говорила, что тете Марте просто не хочется тратить на нее еду.
— Представляю себе, как ты по ней скучаешь, — сочувственно проговорила Кася.
— Я один раз убежал и хотел ее разыскать, — сказал Саймон. — Но меня вернули домой и сильно ругали.
Кася подумала, что таким обращением можно испортить любого чувствительного ребенка.
Однако вслух она не стала об этом говорить. Вместо этого она рассказала Саймону о том, как древние бритты устраивали в лесах засады, когда Англию захватили римляне.
Кася закончила рассказ как раз, когда впереди показалась конюшня.
Тут она встала за кустами и сказала:
— Давай незаметно подкрадемся и проверим, ушел уже твой дядя или еще там.
Саймон был в восторге от этой затеи.
Продираясь сквозь заросли, они подобрались поближе. На конном дворе было пусто.
Потом из конюшни, насвистывая, вышел грум с ведром и повернул за угол.
Кася подумала, что он вряд ли стал бы свистеть в присутствии герцога.
Поэтому они с Саймоном смело выбрались из-за кустов, и Кася спросила мальчика, не покажет ли он ей лошадей.
Но только Саймон собрался ответить, из конюшни вышел другой грум, постарше.
Кася протянула ему руку.
— Позвольте представиться, — сказала она. — Я мисс Уотсон, новая гувернантка. Я хотела, чтобы мой ученик, мастер Саймон, показал мне лошадей.
— У нас как раз появились новые, мисс. Настоящие красотки, — ответил грум, который, как оказалось, был старшим конюхом.
— Я так и думала, — сказала Кася. — А поскольку я очень люблю лошадей, мне хотелось бы на них посмотреть.
Саймон подошел к одному стойлу и закричал:
— Вы только взгляните на эту лошадь, мисс Уотсон!
Она двинулась за ним, и старший конюх сказал:
— Эта у нас одна из первых. Очень красивая скотинка.
Саймон уже открыл дверцу, забежал в стойло и гладил лошадь, которая, на взгляд Каси, была чистых кровей.
Лошади явно доставляло удовольствие, что мальчик ее гладит.
Кася отметила про себя, что завтра надо будет попросить, чтобы ему оседлали именно ее.
Впрочем, об этих планах она пока не стала распространяться, а просто пошла от стойла к стойлу, разглядывая только что привезенных из Лондона лошадей.
Таких великолепных животных она еще ни разу не видела.
Саймон, однако, не отходил от кобылы, которую звали Принцессой.
— Я ей нравлюсь! — воскликнул он радостно.
Кася подумала, что он так рад этому, потому что до сих пор никто не проявлял к нему особой любви.
Но время шло, и, боясь, что Саймон опоздает к чаю, Кася настояла на том, что пора возвращаться в замок.
— Завтра я снова приду посмотреть на Принцессу, — сказал Саймон по дороге домой.
— Если захочешь, ты можешь на ней покататься, — заметила Кася.
У Саймона вспыхнули глаза.
— Мне можно будет на ней покататься?
— Конечно, можно. Я просто не стала об этом говорить, чтобы никто не сказал «нет».
— Тут все только и делают, что говорят «нет» на все, что я попрошу, — пожаловался Саймон.
— Но ты же сказал мне «да», когда я попросила тебя помочь. Так что постарайся вести себя за чаем прилично, иначе меня могут отослать домой.
— Я не позволю дяде Дарси никуда вас отсылать! — горячо воскликнул Саймон.
— Я тоже хочу остаться, — сказала Кася. — Так что прошу тебя, Саймон, будь со всеми вежлив и сделай так, чтобы все думали, будто ты прилежно учишься.
Опасаясь, что Саймон при слове «учишься» начнет протестовать, она поспешно добавила:
— Твоему дяде и мистеру Беннету и всем остальным кажется, что я слишком молода, чтобы быть твоей гувернанткой. Поэтому нам надо вести себя умно и убедить их, что я учу тебя многим полезным вещам.
Саймон кивнул, и Кася решила, что он все понял.
Они поднялись в классную комнату, и она уговорила его переодеться.
Ему помогала служанка, поэтому Кася пошла к себе в комнату.
Залезая на дерево, она испачкала платье. Касе пришлось надеть другое, хотя она понимала, что для гувернантки оно чересчур дорогое.
Но это было самое простенькое платье из тех, что она взяла с собой.
Спустившись вниз, они с Саймоном нашли герцога в красивой комнате, окна которой выходили на розовый сад.
Мебель здесь была по преимуществу французской, и на стенах Кася увидела несколько прекрасных картин кисти французских художников.
Когда они вошли, герцог читал газету. Отложив ее в сторону, он встал и сказал:
— Чай только что принесли, так что вы вернулись как раз вовремя.
— Мы поднимались на холм, ваша светлость, — сказала Кася. — Оттуда открывается такой прекрасный вид!
— Я сам не устаю им наслаждаться, — кивнул герцог. — И чему же, по-вашему, это может научить Саймона?
Кася решила, что он ее проверяет, и ответила то, что думала:
— Когда стоишь там, кажется, что смотришь с небес на землю и на людей, — и это чувство рождает в нас понимание того, что все мы по мере своих сил должны помогать им и заботиться о них.
Герцог посмотрел на нее с изумлением и, помолчав, попросил:
— Вы не могли бы разлить чай, мисс Уотсон?
На столе напротив дивана стоял роскошный серебряный чайник и такие же заварник, молочник и сахарница.
Кася села за стол и принялась разливать чай в чашки из китайского фарфора.
В процессе этого у нее само собой вырвалось:
— У нас дома такой же чемберленовский сервиз, и каждый раз, когда я на него смотрю, я думаю, какой он красивый!
Повисла неловкая пауза, и Кася с опозданием сообразила, что гувернантка вряд ли может иметь дома такой дорогой фарфор.
Герцог ничего не сказал и только взял у нее блюдце и чашку, которые она ему протянула. Кася повернулась к Саймону.
— Ты любишь чай, Саймон? — спросила она. — Или, может быть, ты хочешь молока? Или лимонада?
— Мне не дают лимонада, — буркнул Саймон. — Потому что у нас нет лимонов, так мне говорят.
Герцог рассмеялся.
— Я думаю, что если это было вчера, то сегодня они уже появились. — Он позвонил и сказал вошедшему дворецкому:
— Мастеру Саймону вместо чая хочется лимонада. Будьте добры проследить, чтобы впредь для него всегда готовили лимонад.
— Слушаюсь, ваша светлость, — ответил дворецкий.
— Вы очень добры, — сказала герцогу Кася и выразительно взглянула на Саймона. Он понял и сказал:
— Спасибо, дядя Дарси. Я люблю лимонад.
— В твоем возрасте я его тоже любил, — сказал герцог. — Да и во время войны, будь у меня такая возможность, я бы с удовольствием его пил.
— О, пожалуйста, расскажите нам о войне, — попросила она. — Я знаю, что вы совершили немало подвигов и у вас много медалей, — но я уверена, что Саймону об этом никто не рассказывал.
Герцог был удивлен. Ему казалось, что уж где-где, а в замке это обычная тема для разговоров.
— Мне не рассказывают о войне, — сказал Саймон, — потому что, когда я жил у кузины Эми, я однажды сказал, что хочу быть как дядя Дарси и перестрелять всех, кто враги.
Герцог опять рассмеялся:
— Неудивительно, что они испугались.
— Я хотел быть похожим на вас, — сказал Саймон.
— Я обязательно расскажу тебе о войне, — ответил герцог, — но сейчас я озабочен мирными делами, а это значит, что мне многое нужно сделать в замке и вообще в поместье.
— Я уверена, что Саймон вам охотно поможет, — сказала Кася.
Тут же она поняла, что эта мысль никогда не приходила герцогу в голову.
Он быстро спросил сам себя, что можно поручить мальчику, и вслух сказал:
— Разумеется, я буду рад любой помощи. Вообще-то было бы неплохо, если бы ты, Саймон, и вы, мисс Уотсон, написали для меня перечень всего, что требует ремонта, покраски или переделки. Когда вы запишете все, что увидите в доме, можно будет добавить к этому список того, что нужно сделать в саду.
Кася сообразила, что таким образом он хочет вызвать у своего племянника интерес к письму, и решила ему подыграть.
— Это блестящая идея! — воскликнула она. — Мы с Саймоном можем устроить соревнование, у кого список будет длиннее.
Глаза у герцога заблестели.
— В таком случае, полагаю, я должен буду назначить награду?
— Ну конечно! — сказала Кася. — Иначе неинтересно.
Она заметила, что Саймон обдумывает это предложение. Боясь, что он может отказаться писать, она сменила тему:
— Это очень красивая комната, ваша светлость, и я с волнением вижу, что в вашей коллекции картин есть Буше.
— Да, я сам был очень взволнован, когда впервые его увидел, — сказал герцог. — Но я полагаю, вы заметили, что картина нуждается в чистке. И то же самое относится почти ко всем полотнам в картинной галерее.
— Вот что ты обязательно должен мне показать, Саймон, — сказала Кася, повернувшись к мальчику.
Она чувствовала, что его нельзя оставлять без внимания.
— Вы говорили, что сначала хотите посмотреть сад, — ответил Саймон.
— Да, я знаю, — сказала Кася. — Но здесь столько всего интересного, и хочется посмотреть все.
Герцог еще немного поговорил о картинах, и Касю позабавило его удивление тем, что она так много знает о живописи.
Она не могла не заметить, что он смотрит на нее оценивающе, словно пытается разгадать, кто она такая на самом деле.
Он подозревал, что кто-то его разыграл, прислав в замок столь молодую и богато одетую девушку в качестве гувернантки.
Как только Саймон допил лимонад, Кася поднялась места.
— Я думаю, ваша светлость, мы с Саймоном должны вас покинуть. Ведь у вас много дел, да и мне, поскольку я только что приехала, нужно еще осмотреться и узнать, как строится жизнь в замке.
— Не сомневаюсь, мисс Уотсон, что скоро вы ее устроите по своему вкусу, — сказал герцог с легкой насмешкой в голосе.
Кася заметила, что Саймон уже идет к двери. Она пошла было за ним, но герцог сказал:
— Я хотел бы поговорить с вами, мисс Уотсон, об учебе моего племянника.
Он умолк, размышляя, не будет ли нарушением этикета, если он пригласит ее с ним отобедать.
Потом он решил, что слугам это покажется странным.
Он мысленно вернулся к тем временам, когда ему было столько лет, сколько Саймону, и вспомнил, что его гувернантки и учителя обычно спускались в общую гостиную к ленчу, но обедали всегда у себя.
Таков был неписаный закон — и его, очевидно, до сих пор никто не отменял.
Мисс Уотсон, несомненно, была очень необычной гувернанткой и, безусловно, она настоящая леди.
Было бы большой ошибкой давать повод слугам о ней сплетничать.
— Я думаю, наилучшее время для подобной беседы, — сказал он несколько высокопарно, — наступит после обеда. Поскольку я обедаю один, то в четверть девятого уже буду свободен, и вы могли бы присоединиться ко мне или в этой комнате, или в библиотеке.
— Слушаюсь, ваша светлость, — сказала Кася, изображая настоящую гувернантку.
Она сделала книксен и вместе с Саймоном вышла из комнаты.
Она чувствовала, что герцог смотрит ей вслед, и притом, как ей показалось, с подозрением.
Саймон побежал вверх по лестнице, и Кася заторопилась за ним.
Когда они вошли в классную комнату, он воскликнул:
— Я хорошо себя вел, мисс Уотсон! И ничего плохого не делал!
— Ты был просто образец примерного поведения, — сказала Кася.
— Как вы думаете, о чем дядя Дарси будет говорить с вами после обеда? — спросил Саймон. Кася присела в кресло.
— Наверное, хочет дать мне длинный список всего, чему я должна буду тебя учить, — ответила она. — История, география, арифметика и куча всего другого.
У Саймона вырвался крик:
— Я не буду! Я не буду этого делать! Я не хочу учиться!
— Да я тебя дразню, — сказала Кася. — Не беспокойся. Я соглашусь с тем, что предложит твой дядя, а потом просто буду притворяться, что все выполняю.
— Обалденно придумано! — воскликнул Саймон. — Я боялся, что вы его испугаетесь и станете выполнять его приказы.
— Я же не солдат, — ответила Кася. — Так что я не обязана ничего выполнять. На самом деле только ты один знаешь, что я беглянка и прячусь в замке, чтобы меня никто не нашел.
— А вам не кажется, что дядя Дарси заподозрит, что вы только притворяетесь? — спросил Саймон.
Про себя Кася подумала, что это весьма вероятно, но решила не тревожить Саймона.
— Мы должны быть очень осторожны и действовать с умом, чтобы он поверил, будто я простая гувернантка, которая учит тебя всяким важным и полезным вещам.
— Он, наверное, ужасно рассердится, когда узнает, что мы водили его за нос, — сказал Саймон.
— Если мы будем вести себя осторожно, он этого не узнает, — ответила Кася. — И если люди, от которых я прячусь, ищут меня, им даже в голову не должно прийти, что гувернантка в замке — это та, кого они потеряли.
— Мы их тоже должны обдурить, — сказал Саймон.
По его голосу было заметно, как увлекательна для него эта игра.
— Пока что ты вел себя очень умно, — сказала Кася. — Я уверена, что твой дядя даже не ожидал, что ты будешь так вежлив за чаем, и теперь тебе надо постараться быть со всеми таким же вежливым.
— И тогда все подумают, что вы очень хорошая гувернантка, — сказал Саймон.
— Ну конечно, — ответила Кася. Она подошла к столу, на котором лежали карандаши, тетради и отдельные листочки бумаги.
— Не забывай, — сказала она, — что мы с тобой должны составить списки для твоего дяди.
Боясь, что Саймон сейчас откажется, она быстро добавила:
— Интересно, какой он назначит приз? Что бы тебе хотелось получить в награду? Саймон немного подумал и сказал:
— Мне бы хотелось получить деньги.
— Деньги? — удивилась Кася. — Почему именно деньги?
— Потому что мне их никогда не дают.
— Ты хочешь сказать, что у тебя не бывает карманных денег? — еще больше удивилась Кася. Саймон покачал головой.
— Когда я жил у одной моей тети, у меня были деньги, но она очень рассердилась, потому что я попытался пойти в магазин, чтобы купить конфет.
— А ты что, хотел пойти один? — спросила Кася.
— Там все были старые и говорили, что им тяжело ходить в деревню, — объяснил Саймон.
— И с тех пор тебе никогда не давали карманных денег?
— А зачем мне карманные деньги, если мне их негде потратить, — логично ответил Саймон.
— Вот что, получишь ты приз или не получишь, — сказала Кася, — но я попрошу, чтобы тебе каждую неделю выдавали немного денег на карманные расходы. И тогда мы с тобой вместе пойдем в магазин. Ты себе купишь, что захочешь, а что до меня, то, боюсь, я забыла уложить в свой сундук много необходимых вещей.
— Вот это было бы здорово! — воскликнул Саймон. — Мне бы очень хотелось пойти с вами в магазин.
— Значит, договорились, — сказала Кася. — Мы даже можем купить подарок твоему дяде. Вот он удивится!
— Я хотел купить конфет, — напомнил Саймон.
— Конечно, купишь, — сказала Кася. — Я сама себе каждую неделю покупала конфет на карманные деньги. Но я всегда оставляла немножко, чтобы купить папе и маме подарки на Рождество, и они очень радовались.
Наступила небольшая пауза. Потом Саймон сказал:
— Когда у меня будут карманные деньги, я куплю подарок вам.
Кася сложила ладони вместе:
— О Саймон, какой ты добрый! Я так люблю подарки! Но это должен быть сюрприз, поэтому ты не говори мне заранее, что это будет.
Видя, что Саймон повеселел, Кася добавила:
— Не забывай, что мы еще получим награду от твоего дяди, и это тоже будет сюрприз.
— Я не хочу писать! Я же сказал, что не буду писать! — воскликнул Саймон так, словно только что об этом вспомнил.
— Это ты говорил мистеру Джексону, который явно был глупым человеком, — сказала Кася. — Но мы с тобой будем писать, чтобы помочь твоему дяде сделать замок еще красивее, чем сейчас. — Она всплеснула руками. — Тебе очень повезло, Саймон., что ты живешь в таком интересном и красивом месте.
Кася немного помолчала и продолжала:
— Завтра я тебе расскажу историю о другом большом замке. Люди, которые там жили, сражались с викингами, когда те на своих больших кораблях переплыли Северное море, чтобы похитить коров, овец и женщин.
— И что было дальше? — заинтересовался Саймон.
— Люди в замке были такими храбрыми и сражались так доблестно, что викинги уплыли прочь ни с чем. — Она заметила, что Саймон внимательно слушает, и сказала:
— Вот и нам нужно сделать так, чтобы твой замок стал крепче и сильнее, и если кто-нибудь на вас нападет, вы бы могли дать им отпор.
— А мне дадут ружье? — спросил Саймон.
— Ну конечно, если вы будете сражаться, тебе понадобится ружье — только сначала тебе нужно научиться с ним обращаться.
Саймон задумался над ее словами, и Кася добавила:
— Я понимаю, что имел в виду твой дядя, когда говорил, что здесь многое надо сделать. Нужно укрепить кирпичную кладку на фасаде, и я думаю, что на крышу тебя не пускали потому, что она ветхая и требует ремонта.
Саймону явно раньше это не приходило в голову, и теперь он сказал:
— Будем это записывать?
— Я думаю, обязательно, — сказала Кася. — А завтра мы все осмотрим и выясним, что еще нужно сделать.
— Я хочу начать прямо сейчас, — сказал Саймон.
— Отлично, — согласилась Кася. — Бери карандаш и бумагу. Первым делом мы обойдем коридор и проверим все окна. А потом будем работать постепенно, день за днем, пока не осмотрим весь замок. — Она взглянула на часы. — Если за полчаса управимся, у меня останется время рассказать тебе очень увлекательную историю о вторжении в Англию Вильгельма Нормандского, перед тем как ты пойдешь спать.
— Я хочу услышать эту историю, очень хочу! — сказал Саймон.
С этими словами он взял со стола карандаш и листочек бумаги.
— Мне кажется, лучше писать в тетрадях, — предложила Кася. — Напротив твоего списка мы поставим букву. «С», а напротив моего — «К».
— Почему «К»? — спросил Саймон.
— Это первая буква моего имени. Меня зовут Кася, — ответила она. Кася сказала это не задумываясь и тут же прикрыла рот ладошкой. — Ой! Я совсем забыла! Это тоже тайна!
— Что тайна? — спросил Саймон.
— Мое имя. Я сказала мистеру Беннету, что меня зовут Кейт, но на самом я Кася.
— Это имя мне нравится. Оно гораздо красивее, чем Кейт, — сказал Саймон.
— Мне тоже так кажется, но ты никому не должен об этом говорить, потому что я тебе проговорилась случайно.
— Я никому не скажу! — пообещал Саймон. — Клянусь сердцем!
Глава 5
— Разумеется, ваша светлость, — ответила Кася. — Это занятия по естествознанию в сочетании с гимнастическими упражнениями.
Герцог невольно улыбнулся.
— В таком случае не буду вам мешать, — сказал он. — Но надеюсь, что после того, как я вернусь из конюшен, вы оба выпьете со мной по чашечке чая.
С этими словами он повернулся и пошел своей дорогой.
Когда герцог отошел достаточно далеко, Саймон сказал:
— Это был дядя Дарси.
— Я догадалась, — ответила Кася. — Только я думала, что его здесь нет, потому что над замком не подняли флаг.
На мгновение наступило молчание. Потом Саймон неохотно, будто слова из него вытягивали клещами, сказал:
— Я его порвал.
— Ты порвал флаг? — переспросила Кася. — Как же ты умудрился?
— Я залез на крышу, — объяснил Саймон, — а мистер Джексон очень разозлился. Он начал стаскивать меня обратно, а я уцепился за флаг…
— И он порвался! — договорила за него Кася. — Но я полагаю, его еще можно заштопать. Ну а в крайнем случае закажут новый.
— Мистер Джексон хотел меня наказать, — продолжал Саймон. — Он велел мне двадцать раз написать «я не должен лазить на крышу».
— И ты написал? — полюбопытствовала Кася.
— Я швырнул в него чернильницей, — с затаенной гордостью ответил Саймон. Кася рассмеялась:
— Об этом я уже слышала. Надеюсь, в меня ты не станешь кидаться.
— Нет, конечно, — сказал Саймон. — А вы, конечно, не станете заставлять меня писать такие глупости?
— Возможно, тебе придется притвориться, что ты пишешь, — помолчав, сказала Кася. — Потому что твой дядя обязательно спросит, чему ты научился.
Саймон обдумал ее слова, но прежде, чем он успел что-то сказать, Кася предложила:
— Давай, пока твой дядя осматривает конюшни, поднимемся на пригорок. А потом я хотела тоже взглянуть на лошадей. Ты ездишь верхом?
— Ненавижу ездить верхом, — заявил Саймон.
— Ненавидишь? — переспросила Кася. — Как можно ненавидеть ездить верхом? По-моему, это самое увлекательное занятие на свете.
— Меня заставляют ездить на гадком маленьком пони, — сказал Саймон. — И грум водит его за уздечку по кругу.
— Никогда не слышала ничего глупее! — воскликнула Кася. — Разумеется, ты слишком большой, чтобы тебя так катали. И ты хочешь, чтобы у тебя была большая лошадь, а не какой-то там пони.
— Такую мне не разрешают, — пробормотал Саймон.
— Разрешат, если я попрошу, — сказала Кася. — А я бы с удовольствием с тобой поездила. О, пожалуйста, Саймон, давай покатаемся вместе! Это будет так здорово!
— И мне можно будет взять настоящую лошадь? — спросил Саймон.
— Я уверена, ты получишь ту, которая тебе понравится, — сказала Кася.
Она подумала, что легче всего будет просто прийти в конюшню и заказать лошадей.
— Вот что мы сделаем, — сказала она. — Мы никому ничего говорить не станем, а завтра пораньше, пока твой дядя будет у себя в комнате, пойдем в конюшню и выберем себе лошадей по вкусу.
Она улыбнулась ему и добавила:
— И тогда, если ты не упадешь, а наоборот, тебе это понравится, никто уже не будет тебе запрещать ездить верхом.
— Обалденно придумано! — восхитился Саймон.
Кася не сомневалась, что он подцепил это словечко у кого-то из слуг, но не стала его одергивать, а лишь улыбнулась.
— Я спущусь, — сказала она, — а ты давай за мной — только не спускайся, пока я не слезу.
Она легко соскользнула с сука, повисла на руках и ловко спрыгнула.
Покрытая толстым ковром зеленой травы, земля была мягкой.
Кася знала, что даже если Саймон случайно сорвется, он не ушибется.
Она сказала ему, что и как нужно делать Он точно выполнил ее указания, и только приземлившись, не удержал равновесие и плюхнулся на колени.
Впрочем, он ничуть не ушибся и, выпрямившись, воскликнул:
— Это было здорово!
— Я так и знала, что тебе понравится, — сказала Кася. — А скоро мы будем забираться на самые высокие деревья, и там нас вообще никто не найдет.
— Да, давайте в следующий раз найдем высокое-высокое дерево! — согласился Саймон.
Они поднялись на пригорок по той же тропинке, по которой ушел герцог.
До самого горизонта открывался такой чудесный вид, что у Каси перехватило дыхание.
Ей показалось, что в эту минуту она видит мир с какой-то другой стороны, которая раньше была от нее скрыта.
Потом, словно спустившись с небес на землю, она вспомнила, что рядом с ней стоит Саймон.
— Ты привел меня в волшебное место, — сказала она. — Что ты мне покажешь теперь?
— Давайте пойдем в конюшню, — предложил Саймон. — Дядя Дарси долго там не пробудет.
— Почему ты так думаешь? — спросила Кася.
— Все только и говорят о том, как много у него дел, — ответил Саймон.
Кася подумала, что, судя по этим словам, мальчик живо интересуется всем, что происходит вокруг.
Пока они шли по парку, она сказала:
— Я всегда любила лес. Когда я была маленькая, я часто прислушивалась к деревьям и верила, что под корнями трудятся гоблины. А в прудике возле нашего дома жили нимфы.
— Няня рассказывала мне сказки про гоблинов и фей.
— А где теперь твоя няня? — спросила Кася.
— Ее отослали. Тетя Марта сказала, что я уже взрослый и мне не нужна няня. Но няня говорила, что тете Марте просто не хочется тратить на нее еду.
— Представляю себе, как ты по ней скучаешь, — сочувственно проговорила Кася.
— Я один раз убежал и хотел ее разыскать, — сказал Саймон. — Но меня вернули домой и сильно ругали.
Кася подумала, что таким обращением можно испортить любого чувствительного ребенка.
Однако вслух она не стала об этом говорить. Вместо этого она рассказала Саймону о том, как древние бритты устраивали в лесах засады, когда Англию захватили римляне.
Кася закончила рассказ как раз, когда впереди показалась конюшня.
Тут она встала за кустами и сказала:
— Давай незаметно подкрадемся и проверим, ушел уже твой дядя или еще там.
Саймон был в восторге от этой затеи.
Продираясь сквозь заросли, они подобрались поближе. На конном дворе было пусто.
Потом из конюшни, насвистывая, вышел грум с ведром и повернул за угол.
Кася подумала, что он вряд ли стал бы свистеть в присутствии герцога.
Поэтому они с Саймоном смело выбрались из-за кустов, и Кася спросила мальчика, не покажет ли он ей лошадей.
Но только Саймон собрался ответить, из конюшни вышел другой грум, постарше.
Кася протянула ему руку.
— Позвольте представиться, — сказала она. — Я мисс Уотсон, новая гувернантка. Я хотела, чтобы мой ученик, мастер Саймон, показал мне лошадей.
— У нас как раз появились новые, мисс. Настоящие красотки, — ответил грум, который, как оказалось, был старшим конюхом.
— Я так и думала, — сказала Кася. — А поскольку я очень люблю лошадей, мне хотелось бы на них посмотреть.
Саймон подошел к одному стойлу и закричал:
— Вы только взгляните на эту лошадь, мисс Уотсон!
Она двинулась за ним, и старший конюх сказал:
— Эта у нас одна из первых. Очень красивая скотинка.
Саймон уже открыл дверцу, забежал в стойло и гладил лошадь, которая, на взгляд Каси, была чистых кровей.
Лошади явно доставляло удовольствие, что мальчик ее гладит.
Кася отметила про себя, что завтра надо будет попросить, чтобы ему оседлали именно ее.
Впрочем, об этих планах она пока не стала распространяться, а просто пошла от стойла к стойлу, разглядывая только что привезенных из Лондона лошадей.
Таких великолепных животных она еще ни разу не видела.
Саймон, однако, не отходил от кобылы, которую звали Принцессой.
— Я ей нравлюсь! — воскликнул он радостно.
Кася подумала, что он так рад этому, потому что до сих пор никто не проявлял к нему особой любви.
Но время шло, и, боясь, что Саймон опоздает к чаю, Кася настояла на том, что пора возвращаться в замок.
— Завтра я снова приду посмотреть на Принцессу, — сказал Саймон по дороге домой.
— Если захочешь, ты можешь на ней покататься, — заметила Кася.
У Саймона вспыхнули глаза.
— Мне можно будет на ней покататься?
— Конечно, можно. Я просто не стала об этом говорить, чтобы никто не сказал «нет».
— Тут все только и делают, что говорят «нет» на все, что я попрошу, — пожаловался Саймон.
— Но ты же сказал мне «да», когда я попросила тебя помочь. Так что постарайся вести себя за чаем прилично, иначе меня могут отослать домой.
— Я не позволю дяде Дарси никуда вас отсылать! — горячо воскликнул Саймон.
— Я тоже хочу остаться, — сказала Кася. — Так что прошу тебя, Саймон, будь со всеми вежлив и сделай так, чтобы все думали, будто ты прилежно учишься.
Опасаясь, что Саймон при слове «учишься» начнет протестовать, она поспешно добавила:
— Твоему дяде и мистеру Беннету и всем остальным кажется, что я слишком молода, чтобы быть твоей гувернанткой. Поэтому нам надо вести себя умно и убедить их, что я учу тебя многим полезным вещам.
Саймон кивнул, и Кася решила, что он все понял.
Они поднялись в классную комнату, и она уговорила его переодеться.
Ему помогала служанка, поэтому Кася пошла к себе в комнату.
Залезая на дерево, она испачкала платье. Касе пришлось надеть другое, хотя она понимала, что для гувернантки оно чересчур дорогое.
Но это было самое простенькое платье из тех, что она взяла с собой.
Спустившись вниз, они с Саймоном нашли герцога в красивой комнате, окна которой выходили на розовый сад.
Мебель здесь была по преимуществу французской, и на стенах Кася увидела несколько прекрасных картин кисти французских художников.
Когда они вошли, герцог читал газету. Отложив ее в сторону, он встал и сказал:
— Чай только что принесли, так что вы вернулись как раз вовремя.
— Мы поднимались на холм, ваша светлость, — сказала Кася. — Оттуда открывается такой прекрасный вид!
— Я сам не устаю им наслаждаться, — кивнул герцог. — И чему же, по-вашему, это может научить Саймона?
Кася решила, что он ее проверяет, и ответила то, что думала:
— Когда стоишь там, кажется, что смотришь с небес на землю и на людей, — и это чувство рождает в нас понимание того, что все мы по мере своих сил должны помогать им и заботиться о них.
Герцог посмотрел на нее с изумлением и, помолчав, попросил:
— Вы не могли бы разлить чай, мисс Уотсон?
На столе напротив дивана стоял роскошный серебряный чайник и такие же заварник, молочник и сахарница.
Кася села за стол и принялась разливать чай в чашки из китайского фарфора.
В процессе этого у нее само собой вырвалось:
— У нас дома такой же чемберленовский сервиз, и каждый раз, когда я на него смотрю, я думаю, какой он красивый!
Повисла неловкая пауза, и Кася с опозданием сообразила, что гувернантка вряд ли может иметь дома такой дорогой фарфор.
Герцог ничего не сказал и только взял у нее блюдце и чашку, которые она ему протянула. Кася повернулась к Саймону.
— Ты любишь чай, Саймон? — спросила она. — Или, может быть, ты хочешь молока? Или лимонада?
— Мне не дают лимонада, — буркнул Саймон. — Потому что у нас нет лимонов, так мне говорят.
Герцог рассмеялся.
— Я думаю, что если это было вчера, то сегодня они уже появились. — Он позвонил и сказал вошедшему дворецкому:
— Мастеру Саймону вместо чая хочется лимонада. Будьте добры проследить, чтобы впредь для него всегда готовили лимонад.
— Слушаюсь, ваша светлость, — ответил дворецкий.
— Вы очень добры, — сказала герцогу Кася и выразительно взглянула на Саймона. Он понял и сказал:
— Спасибо, дядя Дарси. Я люблю лимонад.
— В твоем возрасте я его тоже любил, — сказал герцог. — Да и во время войны, будь у меня такая возможность, я бы с удовольствием его пил.
— О, пожалуйста, расскажите нам о войне, — попросила она. — Я знаю, что вы совершили немало подвигов и у вас много медалей, — но я уверена, что Саймону об этом никто не рассказывал.
Герцог был удивлен. Ему казалось, что уж где-где, а в замке это обычная тема для разговоров.
— Мне не рассказывают о войне, — сказал Саймон, — потому что, когда я жил у кузины Эми, я однажды сказал, что хочу быть как дядя Дарси и перестрелять всех, кто враги.
Герцог опять рассмеялся:
— Неудивительно, что они испугались.
— Я хотел быть похожим на вас, — сказал Саймон.
— Я обязательно расскажу тебе о войне, — ответил герцог, — но сейчас я озабочен мирными делами, а это значит, что мне многое нужно сделать в замке и вообще в поместье.
— Я уверена, что Саймон вам охотно поможет, — сказала Кася.
Тут же она поняла, что эта мысль никогда не приходила герцогу в голову.
Он быстро спросил сам себя, что можно поручить мальчику, и вслух сказал:
— Разумеется, я буду рад любой помощи. Вообще-то было бы неплохо, если бы ты, Саймон, и вы, мисс Уотсон, написали для меня перечень всего, что требует ремонта, покраски или переделки. Когда вы запишете все, что увидите в доме, можно будет добавить к этому список того, что нужно сделать в саду.
Кася сообразила, что таким образом он хочет вызвать у своего племянника интерес к письму, и решила ему подыграть.
— Это блестящая идея! — воскликнула она. — Мы с Саймоном можем устроить соревнование, у кого список будет длиннее.
Глаза у герцога заблестели.
— В таком случае, полагаю, я должен буду назначить награду?
— Ну конечно! — сказала Кася. — Иначе неинтересно.
Она заметила, что Саймон обдумывает это предложение. Боясь, что он может отказаться писать, она сменила тему:
— Это очень красивая комната, ваша светлость, и я с волнением вижу, что в вашей коллекции картин есть Буше.
— Да, я сам был очень взволнован, когда впервые его увидел, — сказал герцог. — Но я полагаю, вы заметили, что картина нуждается в чистке. И то же самое относится почти ко всем полотнам в картинной галерее.
— Вот что ты обязательно должен мне показать, Саймон, — сказала Кася, повернувшись к мальчику.
Она чувствовала, что его нельзя оставлять без внимания.
— Вы говорили, что сначала хотите посмотреть сад, — ответил Саймон.
— Да, я знаю, — сказала Кася. — Но здесь столько всего интересного, и хочется посмотреть все.
Герцог еще немного поговорил о картинах, и Касю позабавило его удивление тем, что она так много знает о живописи.
Она не могла не заметить, что он смотрит на нее оценивающе, словно пытается разгадать, кто она такая на самом деле.
Он подозревал, что кто-то его разыграл, прислав в замок столь молодую и богато одетую девушку в качестве гувернантки.
Как только Саймон допил лимонад, Кася поднялась места.
— Я думаю, ваша светлость, мы с Саймоном должны вас покинуть. Ведь у вас много дел, да и мне, поскольку я только что приехала, нужно еще осмотреться и узнать, как строится жизнь в замке.
— Не сомневаюсь, мисс Уотсон, что скоро вы ее устроите по своему вкусу, — сказал герцог с легкой насмешкой в голосе.
Кася заметила, что Саймон уже идет к двери. Она пошла было за ним, но герцог сказал:
— Я хотел бы поговорить с вами, мисс Уотсон, об учебе моего племянника.
Он умолк, размышляя, не будет ли нарушением этикета, если он пригласит ее с ним отобедать.
Потом он решил, что слугам это покажется странным.
Он мысленно вернулся к тем временам, когда ему было столько лет, сколько Саймону, и вспомнил, что его гувернантки и учителя обычно спускались в общую гостиную к ленчу, но обедали всегда у себя.
Таков был неписаный закон — и его, очевидно, до сих пор никто не отменял.
Мисс Уотсон, несомненно, была очень необычной гувернанткой и, безусловно, она настоящая леди.
Было бы большой ошибкой давать повод слугам о ней сплетничать.
— Я думаю, наилучшее время для подобной беседы, — сказал он несколько высокопарно, — наступит после обеда. Поскольку я обедаю один, то в четверть девятого уже буду свободен, и вы могли бы присоединиться ко мне или в этой комнате, или в библиотеке.
— Слушаюсь, ваша светлость, — сказала Кася, изображая настоящую гувернантку.
Она сделала книксен и вместе с Саймоном вышла из комнаты.
Она чувствовала, что герцог смотрит ей вслед, и притом, как ей показалось, с подозрением.
Саймон побежал вверх по лестнице, и Кася заторопилась за ним.
Когда они вошли в классную комнату, он воскликнул:
— Я хорошо себя вел, мисс Уотсон! И ничего плохого не делал!
— Ты был просто образец примерного поведения, — сказала Кася.
— Как вы думаете, о чем дядя Дарси будет говорить с вами после обеда? — спросил Саймон. Кася присела в кресло.
— Наверное, хочет дать мне длинный список всего, чему я должна буду тебя учить, — ответила она. — История, география, арифметика и куча всего другого.
У Саймона вырвался крик:
— Я не буду! Я не буду этого делать! Я не хочу учиться!
— Да я тебя дразню, — сказала Кася. — Не беспокойся. Я соглашусь с тем, что предложит твой дядя, а потом просто буду притворяться, что все выполняю.
— Обалденно придумано! — воскликнул Саймон. — Я боялся, что вы его испугаетесь и станете выполнять его приказы.
— Я же не солдат, — ответила Кася. — Так что я не обязана ничего выполнять. На самом деле только ты один знаешь, что я беглянка и прячусь в замке, чтобы меня никто не нашел.
— А вам не кажется, что дядя Дарси заподозрит, что вы только притворяетесь? — спросил Саймон.
Про себя Кася подумала, что это весьма вероятно, но решила не тревожить Саймона.
— Мы должны быть очень осторожны и действовать с умом, чтобы он поверил, будто я простая гувернантка, которая учит тебя всяким важным и полезным вещам.
— Он, наверное, ужасно рассердится, когда узнает, что мы водили его за нос, — сказал Саймон.
— Если мы будем вести себя осторожно, он этого не узнает, — ответила Кася. — И если люди, от которых я прячусь, ищут меня, им даже в голову не должно прийти, что гувернантка в замке — это та, кого они потеряли.
— Мы их тоже должны обдурить, — сказал Саймон.
По его голосу было заметно, как увлекательна для него эта игра.
— Пока что ты вел себя очень умно, — сказала Кася. — Я уверена, что твой дядя даже не ожидал, что ты будешь так вежлив за чаем, и теперь тебе надо постараться быть со всеми таким же вежливым.
— И тогда все подумают, что вы очень хорошая гувернантка, — сказал Саймон.
— Ну конечно, — ответила Кася. Она подошла к столу, на котором лежали карандаши, тетради и отдельные листочки бумаги.
— Не забывай, — сказала она, — что мы с тобой должны составить списки для твоего дяди.
Боясь, что Саймон сейчас откажется, она быстро добавила:
— Интересно, какой он назначит приз? Что бы тебе хотелось получить в награду? Саймон немного подумал и сказал:
— Мне бы хотелось получить деньги.
— Деньги? — удивилась Кася. — Почему именно деньги?
— Потому что мне их никогда не дают.
— Ты хочешь сказать, что у тебя не бывает карманных денег? — еще больше удивилась Кася. Саймон покачал головой.
— Когда я жил у одной моей тети, у меня были деньги, но она очень рассердилась, потому что я попытался пойти в магазин, чтобы купить конфет.
— А ты что, хотел пойти один? — спросила Кася.
— Там все были старые и говорили, что им тяжело ходить в деревню, — объяснил Саймон.
— И с тех пор тебе никогда не давали карманных денег?
— А зачем мне карманные деньги, если мне их негде потратить, — логично ответил Саймон.
— Вот что, получишь ты приз или не получишь, — сказала Кася, — но я попрошу, чтобы тебе каждую неделю выдавали немного денег на карманные расходы. И тогда мы с тобой вместе пойдем в магазин. Ты себе купишь, что захочешь, а что до меня, то, боюсь, я забыла уложить в свой сундук много необходимых вещей.
— Вот это было бы здорово! — воскликнул Саймон. — Мне бы очень хотелось пойти с вами в магазин.
— Значит, договорились, — сказала Кася. — Мы даже можем купить подарок твоему дяде. Вот он удивится!
— Я хотел купить конфет, — напомнил Саймон.
— Конечно, купишь, — сказала Кася. — Я сама себе каждую неделю покупала конфет на карманные деньги. Но я всегда оставляла немножко, чтобы купить папе и маме подарки на Рождество, и они очень радовались.
Наступила небольшая пауза. Потом Саймон сказал:
— Когда у меня будут карманные деньги, я куплю подарок вам.
Кася сложила ладони вместе:
— О Саймон, какой ты добрый! Я так люблю подарки! Но это должен быть сюрприз, поэтому ты не говори мне заранее, что это будет.
Видя, что Саймон повеселел, Кася добавила:
— Не забывай, что мы еще получим награду от твоего дяди, и это тоже будет сюрприз.
— Я не хочу писать! Я же сказал, что не буду писать! — воскликнул Саймон так, словно только что об этом вспомнил.
— Это ты говорил мистеру Джексону, который явно был глупым человеком, — сказала Кася. — Но мы с тобой будем писать, чтобы помочь твоему дяде сделать замок еще красивее, чем сейчас. — Она всплеснула руками. — Тебе очень повезло, Саймон., что ты живешь в таком интересном и красивом месте.
Кася немного помолчала и продолжала:
— Завтра я тебе расскажу историю о другом большом замке. Люди, которые там жили, сражались с викингами, когда те на своих больших кораблях переплыли Северное море, чтобы похитить коров, овец и женщин.
— И что было дальше? — заинтересовался Саймон.
— Люди в замке были такими храбрыми и сражались так доблестно, что викинги уплыли прочь ни с чем. — Она заметила, что Саймон внимательно слушает, и сказала:
— Вот и нам нужно сделать так, чтобы твой замок стал крепче и сильнее, и если кто-нибудь на вас нападет, вы бы могли дать им отпор.
— А мне дадут ружье? — спросил Саймон.
— Ну конечно, если вы будете сражаться, тебе понадобится ружье — только сначала тебе нужно научиться с ним обращаться.
Саймон задумался над ее словами, и Кася добавила:
— Я понимаю, что имел в виду твой дядя, когда говорил, что здесь многое надо сделать. Нужно укрепить кирпичную кладку на фасаде, и я думаю, что на крышу тебя не пускали потому, что она ветхая и требует ремонта.
Саймону явно раньше это не приходило в голову, и теперь он сказал:
— Будем это записывать?
— Я думаю, обязательно, — сказала Кася. — А завтра мы все осмотрим и выясним, что еще нужно сделать.
— Я хочу начать прямо сейчас, — сказал Саймон.
— Отлично, — согласилась Кася. — Бери карандаш и бумагу. Первым делом мы обойдем коридор и проверим все окна. А потом будем работать постепенно, день за днем, пока не осмотрим весь замок. — Она взглянула на часы. — Если за полчаса управимся, у меня останется время рассказать тебе очень увлекательную историю о вторжении в Англию Вильгельма Нормандского, перед тем как ты пойдешь спать.
— Я хочу услышать эту историю, очень хочу! — сказал Саймон.
С этими словами он взял со стола карандаш и листочек бумаги.
— Мне кажется, лучше писать в тетрадях, — предложила Кася. — Напротив твоего списка мы поставим букву. «С», а напротив моего — «К».
— Почему «К»? — спросил Саймон.
— Это первая буква моего имени. Меня зовут Кася, — ответила она. Кася сказала это не задумываясь и тут же прикрыла рот ладошкой. — Ой! Я совсем забыла! Это тоже тайна!
— Что тайна? — спросил Саймон.
— Мое имя. Я сказала мистеру Беннету, что меня зовут Кейт, но на самом я Кася.
— Это имя мне нравится. Оно гораздо красивее, чем Кейт, — сказал Саймон.
— Мне тоже так кажется, но ты никому не должен об этом говорить, потому что я тебе проговорилась случайно.
— Я никому не скажу! — пообещал Саймон. — Клянусь сердцем!
Глава 5
После обеда Кася спустилась вниз.
Она надела одно из своих лучших вечерних платьев.
Оно было очень красивым, хотя, несомненно, слишком изысканным для гувернантки.
Когда Кася вошла в гостиную, герцог стоял у камина и явно ждал ее появления.
Он молча смотрел, как она приближается, и думал о том, что эта девушка изумительно грациозна и, надо признать, чрезвычайно хороша собой.
— Добрый вечер, мисс Уотсон, — сказал он, — если это ваше настоящее имя. Не хотите ли присесть?
Кася взглянула на него, но ничего не ответила, и он продолжал:
— Мне кажется, пора внести ясность в эту историю. Зачем вы здесь? Это шантаж или, может быть, вами движет страстное желание увидеть меня?
Кася посмотрела на него с неприкрытым изумлением и медленно проговорила:
— Я не могу даже вообразить, почему вам пришло такое в голову.
— Не отказывайте мне в уме уж до такой степени, — ответил герцог. — Почему еще такая прекрасно и столь богато одетая девушка захотела стать гувернанткой мальчика, который совершенно отбился от рук, как не потому, что он — мой племянник?
Тон его был любезным, но слова — оскорбительными.
— Вы заблуждаетесь, ваша светлость, — сказала Кася, — если полагаете, будто я приехала в замок для того, чтобы встретиться с вами.
Она умолкла, но через мгновение продолжала:
— Когда я пришла по объявлению, помещенному вашим секретарем в «Морнинг пост», я понятия не имела, что вы имеете какое-то отношение к мальчику, которому требуется гувернантка.
— В таком случае я, безусловно, готов принести извинения за свое второе предположение — но первое остается в силе.
Кася считала это предположение смехотворным, если учесть, насколько она богата, но просто сказала:
Она надела одно из своих лучших вечерних платьев.
Оно было очень красивым, хотя, несомненно, слишком изысканным для гувернантки.
Когда Кася вошла в гостиную, герцог стоял у камина и явно ждал ее появления.
Он молча смотрел, как она приближается, и думал о том, что эта девушка изумительно грациозна и, надо признать, чрезвычайно хороша собой.
— Добрый вечер, мисс Уотсон, — сказал он, — если это ваше настоящее имя. Не хотите ли присесть?
Кася взглянула на него, но ничего не ответила, и он продолжал:
— Мне кажется, пора внести ясность в эту историю. Зачем вы здесь? Это шантаж или, может быть, вами движет страстное желание увидеть меня?
Кася посмотрела на него с неприкрытым изумлением и медленно проговорила:
— Я не могу даже вообразить, почему вам пришло такое в голову.
— Не отказывайте мне в уме уж до такой степени, — ответил герцог. — Почему еще такая прекрасно и столь богато одетая девушка захотела стать гувернанткой мальчика, который совершенно отбился от рук, как не потому, что он — мой племянник?
Тон его был любезным, но слова — оскорбительными.
— Вы заблуждаетесь, ваша светлость, — сказала Кася, — если полагаете, будто я приехала в замок для того, чтобы встретиться с вами.
Она умолкла, но через мгновение продолжала:
— Когда я пришла по объявлению, помещенному вашим секретарем в «Морнинг пост», я понятия не имела, что вы имеете какое-то отношение к мальчику, которому требуется гувернантка.
— В таком случае я, безусловно, готов принести извинения за свое второе предположение — но первое остается в силе.
Кася считала это предположение смехотворным, если учесть, насколько она богата, но просто сказала: