Страница:
За столом лорд Чарльз говорил с хозяином дома о купленных лошадях.
Он рассказал, из каких они конюшен, подчеркивая не только их родословную, но и родословную их владельцев.
Ева поняла, что должна вести беседу с Иаиль Бишоффхейм.
Но дочь банкира оказалась очень робкой. Больше того, она до ужаса боялась прогневать отца каким-нибудь случайным словом. Прежде чем ответить на любой вопрос, бедняжка смотрела: слушает ли он и одобряет ли ее.
К концу обеда Ева убедилась, что мсье Бишоффхейм — самый настоящий деспот.
Точно так, как он выжимал деньги из людей за пределами своего дома, он требовал полной покорности от домашних.
Когда обед закончился, лорд Чарльз поблагодарил хозяина за великолепную еду и вино — самое лучшее и дорогое, какое только могут дать французские виноградники, — и сообщил банкиру, что лошади ждут их в конюшнях.
— Тогда нам нужно съездить посмотреть на них, — откликнулся мсье Бишоффхейм. — А юные дамы, если желают, могут остаться здесь.
Не успел лорд Чарльз открыть рот, как Ева попросила:
— О, пожалуйста, позвольте мне поехать с вами. Я люблю лошадей и столько слышала о тех прекрасных животных, что прибыли во Францию для вас!
— Тогда, конечно, вы должны поехать с нами, — согласился мсье Бишоффхейм. — А как ты, Иаиль?
— У меня урок музыки, папа, — ответила его дочь.
Иаиль говорила убедительно, но Ева почувствовала, что девушке уже дали понять, что она не нужна.
Оставив фиакр лорда Чарльза ждать у дома, они сели втроем в легкую рессорную коляску банкира.
Все в ней сияло, и в своем роде эта коляска была не менее эффектна, чем экипаж Леониды Лебланк.
Еве очень хотелось узнать, сделано ли все убранство — фонари, бляшки на уздечках, дверные ручки и прочее — из настоящего золота, но спросить она не решилась: вдруг мсье Бишоффхейм оскорбится?
Конюшни банкира располагались на самой окраине Парижа и тоже были воплощением роскоши.
Девушке показалось, что даже попоны сделаны из более толстой и хорошей шерсти, чем в других конюшнях, а уж стойла не уступали по роскоши комнатам во дворце Тюильри!
Мсье Бишоффхейм уже имел несколько лошадей, однако ни одна из них не могла сравниться с теми, которых лорд Чарльз привез из Англии.
Возможно, банкир был раздосадован, что его планы относительно замужества дочери окончились ничем.
Но он не смог скрыть радости от того, что стал владельцем таких великолепных животных.
Они осматривали жеребца, которого лорд Чарльз купил на Королевском конном заводе, когда старший конюх доложил:
— У вас гости, мсье!
Бишоффхейм повернулся к проходу. Одновременно с ним лорд Чарльз оглянулся через плечо и воскликнул по-английски:
— Привет, Уоррен! Не ожидал увидеть тебя здесь!
— Я слышал, что ты в Париже, Чарльз, — ответил новый гость: необычайно красивый высокий мужчина атлетического сложения.
Ева подумала, что куда бы этот человек ни приехал, в нем везде узнали бы англичанина. А еще девушке показалось, что в его лице есть что-то неуловимо знакомое.
Лорд Чарльз повернулся к банкиру:
— Не думаю, мсье Бишоффхейм, что вы встречались с моим братом, герцогом Кинкрейгским?
— Нет, как-то не доводилось, но я очень рад познакомиться с вашей светлостью.
— А мне не терпится увидеть ваших лошадей, — признался герцог. — Граф сказал, что у вас одна из самых великолепных конюшен во Франции.
— Очень на это надеюсь, — польщенно ответил мсье Бишоффхейм.
Герцог оглянулся на джентльмена, который сопровождал его. Тот, отдав распоряжения своему слуге, подошел к остальным, говоря:
— Простите меня, Бишоффхейм, как дела? Приятно видеть вас снова.
— И я рад видеть вас, мсье! — откликнулся миллионер.
Герцог посмотрел на брата:
— Чарльз, ты ведь, кажется, не знаком с графом де Шабриленом, у которого я остановился?
— Нет, но я слышал о нем! — ответил лорд Чарльз, протягивая руку.
Услышав слова герцога, Ева вздрогнула и уставилась на гостя.
Это был мужчина лет пятидесяти, очень представительный и в то же время явно француз.
«Так ведь это мамин брат и мой дядя!»— мысленно воскликнула девушка.
Тут Ева обнаружила, что герцог смотрит на нее.
— Позвольте представить, — медленно проговорил лорд Чарльз, — мой брат, мадемуазель Ева Бенард!
Девушка присела, а банкир воскликнул:
— Какое знаменательное событие! Бот уж не ожидал, что это произойдет в моих собственных конюшнях!
Герцог удивился:
— Знаменательное?
Мсье Бишоффхейм прижал пальцы к губам.
— Tiens! — воскликнул он. — Теперь я совершил faux pas!
Какой же я неловкий! Бы должны простить меня, лорд Чарльз, но я совершенно забыл, что ваша помолвка — это секрет!
Однако Ева была абсолютно уверена, что он ничего не забыл.
Банкир нарочно причинял неприятность лорду Чарльзу, потому что был раздосадован.
Теперь девушка не сомневалась, что он купит лошадей.
Но поскольку его планы относительно дочери пошли насмарку, Бишоффхейм не собирался позволить лорду Чарльзу выйти сухим из воды.
— Помолвка? — переспросил герцог. — Почему ты не сказал мне об этом, Чарльз?
Он явно рассердился, и лорд Чарльз быстро проговорил:
— У меня еще не было времени, и в любом случае я понятия не имел, что ты во Франции.
— Ну, раз секрет раскрыт, — вмешался граф де Шабрилен, — надо отпраздновать это событие.
Он с улыбкой повернулся к лорду Чарльзу:
— Позвольте пригласить вас поужинать со мной сегодня. Заодно и ваша невеста лучше познакомится с вашим братом.
Не видя другого выхода, лорд Чарльз поблагодарил графа за любезность и принял приглашение.
Решив, видимо, что подложил молодому человеку хорошую свинью, мсье Бишоффхейм вернулся к прерванной теме и стал многословно расхваливать лошадей, прибывших из Англии.
Ева шла по конюшне вслед за мужчинами. Никто не обращал на нее внимания, и девушка смогла как следует рассмотреть своего дядю.
Что за странная прихоть судьбы, думала она. Бот бы ее отец посмеялся! Ведь это надо же: именно тогда, когда Ева притворялась кем-то другим, она встретила главу семьи своей матери!
Глава 4
Он рассказал, из каких они конюшен, подчеркивая не только их родословную, но и родословную их владельцев.
Ева поняла, что должна вести беседу с Иаиль Бишоффхейм.
Но дочь банкира оказалась очень робкой. Больше того, она до ужаса боялась прогневать отца каким-нибудь случайным словом. Прежде чем ответить на любой вопрос, бедняжка смотрела: слушает ли он и одобряет ли ее.
К концу обеда Ева убедилась, что мсье Бишоффхейм — самый настоящий деспот.
Точно так, как он выжимал деньги из людей за пределами своего дома, он требовал полной покорности от домашних.
Когда обед закончился, лорд Чарльз поблагодарил хозяина за великолепную еду и вино — самое лучшее и дорогое, какое только могут дать французские виноградники, — и сообщил банкиру, что лошади ждут их в конюшнях.
— Тогда нам нужно съездить посмотреть на них, — откликнулся мсье Бишоффхейм. — А юные дамы, если желают, могут остаться здесь.
Не успел лорд Чарльз открыть рот, как Ева попросила:
— О, пожалуйста, позвольте мне поехать с вами. Я люблю лошадей и столько слышала о тех прекрасных животных, что прибыли во Францию для вас!
— Тогда, конечно, вы должны поехать с нами, — согласился мсье Бишоффхейм. — А как ты, Иаиль?
— У меня урок музыки, папа, — ответила его дочь.
Иаиль говорила убедительно, но Ева почувствовала, что девушке уже дали понять, что она не нужна.
Оставив фиакр лорда Чарльза ждать у дома, они сели втроем в легкую рессорную коляску банкира.
Все в ней сияло, и в своем роде эта коляска была не менее эффектна, чем экипаж Леониды Лебланк.
Еве очень хотелось узнать, сделано ли все убранство — фонари, бляшки на уздечках, дверные ручки и прочее — из настоящего золота, но спросить она не решилась: вдруг мсье Бишоффхейм оскорбится?
Конюшни банкира располагались на самой окраине Парижа и тоже были воплощением роскоши.
Девушке показалось, что даже попоны сделаны из более толстой и хорошей шерсти, чем в других конюшнях, а уж стойла не уступали по роскоши комнатам во дворце Тюильри!
Мсье Бишоффхейм уже имел несколько лошадей, однако ни одна из них не могла сравниться с теми, которых лорд Чарльз привез из Англии.
Возможно, банкир был раздосадован, что его планы относительно замужества дочери окончились ничем.
Но он не смог скрыть радости от того, что стал владельцем таких великолепных животных.
Они осматривали жеребца, которого лорд Чарльз купил на Королевском конном заводе, когда старший конюх доложил:
— У вас гости, мсье!
Бишоффхейм повернулся к проходу. Одновременно с ним лорд Чарльз оглянулся через плечо и воскликнул по-английски:
— Привет, Уоррен! Не ожидал увидеть тебя здесь!
— Я слышал, что ты в Париже, Чарльз, — ответил новый гость: необычайно красивый высокий мужчина атлетического сложения.
Ева подумала, что куда бы этот человек ни приехал, в нем везде узнали бы англичанина. А еще девушке показалось, что в его лице есть что-то неуловимо знакомое.
Лорд Чарльз повернулся к банкиру:
— Не думаю, мсье Бишоффхейм, что вы встречались с моим братом, герцогом Кинкрейгским?
— Нет, как-то не доводилось, но я очень рад познакомиться с вашей светлостью.
— А мне не терпится увидеть ваших лошадей, — признался герцог. — Граф сказал, что у вас одна из самых великолепных конюшен во Франции.
— Очень на это надеюсь, — польщенно ответил мсье Бишоффхейм.
Герцог оглянулся на джентльмена, который сопровождал его. Тот, отдав распоряжения своему слуге, подошел к остальным, говоря:
— Простите меня, Бишоффхейм, как дела? Приятно видеть вас снова.
— И я рад видеть вас, мсье! — откликнулся миллионер.
Герцог посмотрел на брата:
— Чарльз, ты ведь, кажется, не знаком с графом де Шабриленом, у которого я остановился?
— Нет, но я слышал о нем! — ответил лорд Чарльз, протягивая руку.
Услышав слова герцога, Ева вздрогнула и уставилась на гостя.
Это был мужчина лет пятидесяти, очень представительный и в то же время явно француз.
«Так ведь это мамин брат и мой дядя!»— мысленно воскликнула девушка.
Тут Ева обнаружила, что герцог смотрит на нее.
— Позвольте представить, — медленно проговорил лорд Чарльз, — мой брат, мадемуазель Ева Бенард!
Девушка присела, а банкир воскликнул:
— Какое знаменательное событие! Бот уж не ожидал, что это произойдет в моих собственных конюшнях!
Герцог удивился:
— Знаменательное?
Мсье Бишоффхейм прижал пальцы к губам.
— Tiens! — воскликнул он. — Теперь я совершил faux pas!
Какой же я неловкий! Бы должны простить меня, лорд Чарльз, но я совершенно забыл, что ваша помолвка — это секрет!
Однако Ева была абсолютно уверена, что он ничего не забыл.
Банкир нарочно причинял неприятность лорду Чарльзу, потому что был раздосадован.
Теперь девушка не сомневалась, что он купит лошадей.
Но поскольку его планы относительно дочери пошли насмарку, Бишоффхейм не собирался позволить лорду Чарльзу выйти сухим из воды.
— Помолвка? — переспросил герцог. — Почему ты не сказал мне об этом, Чарльз?
Он явно рассердился, и лорд Чарльз быстро проговорил:
— У меня еще не было времени, и в любом случае я понятия не имел, что ты во Франции.
— Ну, раз секрет раскрыт, — вмешался граф де Шабрилен, — надо отпраздновать это событие.
Он с улыбкой повернулся к лорду Чарльзу:
— Позвольте пригласить вас поужинать со мной сегодня. Заодно и ваша невеста лучше познакомится с вашим братом.
Не видя другого выхода, лорд Чарльз поблагодарил графа за любезность и принял приглашение.
Решив, видимо, что подложил молодому человеку хорошую свинью, мсье Бишоффхейм вернулся к прерванной теме и стал многословно расхваливать лошадей, прибывших из Англии.
Ева шла по конюшне вслед за мужчинами. Никто не обращал на нее внимания, и девушка смогла как следует рассмотреть своего дядю.
Что за странная прихоть судьбы, думала она. Бот бы ее отец посмеялся! Ведь это надо же: именно тогда, когда Ева притворялась кем-то другим, она встретила главу семьи своей матери!
Глава 4
От особняка банкира к ее дому на Сент-Оноре Ева с лордом Чарльзом возвращались одни.
— Как мог мсье Бишоффхейм поступить так дурно? — спросила девушка. — Почему он рассказал герцогу о нашей помолвке, когда обещал молчать?
— Разозлился, потому и сказал! — ответил лорд Чарльз. — Бишоффхейм безжалостный и мстительный человек, это всем известно, и теперь он здорово осложнил мне жизнь!
Ева негромко вздохнула:
— Наверное, мне не стоит… ужинать сегодня с графом.
Но именно этого ей очень хотелось. Ведь это так интересно — посмотреть на своего дядю. Девушку всегда снедало любопытство: какие они, ее французские родственники?
Минуту подумав, лорд Чарльз сказал:
— Нет, тебе нельзя не прийти.
— Почему?
— Ну, во-первых, мой брат подумает, что ты его избегаешь. А во-вторых, Бишоффхейм может что-нибудь заподозрить.
— Разве граф пригласил и мсье Бишоффхейма? — удивилась Ева.
— Да, перед уходом — я сам слышал. В конце концов, вряд ли банкира единственного из всех могли не пригласить.
— Да… конечно, — согласилась девушка.
— У графа дом у Булонского леса, поэтому я заеду за тобой без четверти восемь. Мы не ужинаем до половины девятого.
Лорд Чарльз говорил довольно хмуро, и Ева поняла: он расстроен, что брату сказали о его «помолвке».
Дальше они ехали в молчании, пока лорд Чарльз не проворчал:
— Чертов банкир! Нам совсем ни к чему этот ужин, но придется играть дальше: ведь чек-то он мне пока не дал.
— Неужели мсье Бишоффхейм и теперь может отказаться заплатить вам? — испуганно спросила девушка.
— Бишоффхейм настолько богат, что сам себе закон, — изрек лорд Чарльз. — И как ты уже убедилась, мы не можем доверять ему. Поэтому, ради Бога, не делай никаких ошибок!
— Я… постараюсь, — нервно ответила Ева.
Для ужина девушка выбрала одно из платьев матери, над которым тоже поработала Жози.
Впрочем, оно и до этого выглядело более изысканно, чем собственные платья Евы.
Сшитое из мягкого шифона очень бледного оттенка пармской фиалки, простое по фасону, оно отличалось той эффектностью, которой не было у платьев Евы.
Надев его, девушка подумала, что такое платье могло бы принадлежать Леониде Лебланк.
Не хватало лишь аметистового колье и серег, но вряд ли они у Евы когда-нибудь появятся.
При этой мысли девушка засмеялась. Ну и что, что у нее нет драгоценностей. Зато у нее есть свой собственный уютный домик и будут деньги, чтобы жить в нем еще долго-долго.
Среди материнских вещей Ева отыскала бархатную ленту того же цвета, что и платье, и, уложив в локоны свои длинные волосы, завязала ее бантом на затылке.
Посмотревшись в зеркало, девушка подумала, что добилась стиля, который Жози создавала для мадам Лебланк.
К платью нашелся еще и палантин из того же бархата, что и лента. Ева набросила его на плечи и, дождавшись лорда Чарльза, села в его экипаж.
— Ты выглядишь прелестно! — воскликнул англичанин, когда лошади тронулись. — Могу предсказать, что сегодня вечером все мужчины будут ухаживать за тобой, кроме моего брата!
— Думаете, он… не одобрит меня? — спросила Ева.
— Уверен, что не одобрит, — ответил лорд Чарльз. — Я видел, какое у него стало лицо, когда Бишоффхейм сказал о помолвке. Нет, ничего хорошего нам от него ждать не приходится.
Он говорил таким обеспокоенным тоном, что девушка прошептала:
— Мне… мне жаль.
Но лорд Чарльз засмеялся:
— Все будет в порядке. Как только Бишоффхейм заплатит мне, я расскажу Уоррену правду и заставлю его признать, что я сделал единственно возможный шаг при данных обстоятельствах.
Однако Ева не разделяла его уверенности. В герцоге было что-то властное, а таких людей трудно к чему-либо принудить.
Но девушка промолчала, и лорд Чарльз заметил, словно про себя:
— Ничего другого нам не остается. Они ехали в том же экипаже, что и днем.
Но Ева заметила, что кучер другой, и поняла, что не ошиблась, когда предположила, что эта коляска взята напрокат из платной конюшни.
Они подъехали к Енисейским полям. Перед самым Булонским лесом лошади свернули на маленькую аллею, ведущую к красивому особняку.
Леди Хиллингтон много рассказывала дочери о замке графа в деревне, где жила девочкой, но Ева не помнила, чтобы мать упоминала дом в Париже.
Впрочем, в данную минуту девушку больше интересовал сам граф, чем его собственность.
Хозяин ждал их в большой гостиной с окнами, выходящими в сад с другой стороны дома. И сама эта гостиная, и холл, через который их провели, были обставлены очень красиво и в истинно французском стиле.
Граф в щегольском фраке, который немного отличался от тех, что носили герцог и лорд Чарльз, протянул Еве — Рад приветствовать вас здесь, мадемуазель, — сказал он. — И я искренне восхищен вашим женихом за его знание лошадей, хотя никто не осведомлен в этом вопросе лучше, чем ваш будущий деверь.
Пока ее дядя говорил эти комплименты, герцог хмурился, и в его глазах, смотрящих на Еву, не было даже намека на восхищение.
— Мне очень повезло сегодня, — продолжал граф, — видеть у себя в гостях еще одного знатока лошадей, которого, я думаю, все вы знаете.
В этот момент в комнату вошел новый гость: импозантный мужчина средних лет, очень властного вида.
Девушка не удивилась, когда его представили как маркиза де Суассона.
Маркиз явно был в дружеских отношениях с герцогом.
— Поздравляю, Жак! — сказал последний. — Слышал, две ваши лошади пришли первыми на прошлой неделе, и я подозреваю, что вы уже подумываете выиграть Золотой кубок в Эскоте.
Маркиз засмеялся:
— Смею ли я метить так высоко?
— А почему нет? — улыбнулся герцог. — У вас очень неплохие шансы!
— Раз так, я непременно попробую, — ответил маркиз.
Он пожал руку лорду Чарльзу и мсье Бишоффхейму, после чего граф сказал:
— А теперь, мадемуазель Бенард, я должен представить вам одного из наших самых влиятельных «покровителей скачек»— маркиза де Суассона!
Ева сделала реверанс и, когда маркиз протянул руку, вложила в нее свои пальчики. При этом девушке показалось, что француз удивлен ее видом.
За столом Еву посадили справа от графа.
С другой стороны от нее сел маркиз.
К ее досаде, поскольку девушке хотелось послушать, что говорит ее дядя, маркиз делал все возможное, чтобы завладеть ее вниманием.
Он говорил Еве комплименты и смотрел на нее с дерзкой бесцеремонностью.
Граф рассказывал герцогу что-то смешное.
В этот момент маркиз спросил тихо, чтобы только Ева услышала:
— С кем вы пришли и когда я смогу увидеть вас снова?
Девушка изумленно посмотрела на него и промолчала.
— Полагаю, вы пришли с Бишоффхеймом! — продолжал маркиз. — Он обожает юных красоток!
И тут Ева поняла, что за столом нет других женщин.
Так вот почему у маркиза создалось совершенно неверное представление о ней.
Возможно, де Суассон подумал, что она актриса — как, например, Пеонида Лебланк, которая способна бросить вызов условностям, потому что не является леди в полном смысле этого слова.
Ева не могла сказать маркизу, что помолвлена с лордом Чарльзом, боясь, что француз распространит эту ложь дальше.
Но она знала, что должна что-то ответить.
— Я… я пришла сюда с лордом Чарльзом Крейгом, — холодно проговорила девушка.
— Пот de пот ! — выругался маркиз. — Он уже не в первый раз обходит меня!
Взрыв смеха с другого конца стола заглушил его следующий вопрос:
— Полагаю, вы знаете, что у него нет денег?
Ева совсем растерялась.
Потом быстро повернулась к графу:
— Уверена, это была очень забавная шутка, но маркиз разговаривал со мной, и я ее не услышала!
Граф улыбнулся:
— Вы не пропустили ничего, что подходило бы для ваших юных ушей. Но теперь, мадемуазель, вы должны рассказать мне о себе. Ваша семья живет в Париже?
Ева покачала головой:
— Нет, я только приехала сюда ненадолго, а живу на юге, близ Ванса.
Еще одеваясь к ужину, девушка подумала, что она скажет, если зададут такой вопрос? А потом вспомнила, что читала о Бансе и о том, как он красив.
— Тогда вы, вероятно, не часто приезжаете на север? — спросил граф.
— На самом деле — в первый раз.
— Значит, вы никогда не бывали в замках южнее Парижа?
— Нет, но мне хотелось бы побывать.
— Герцог Кинкрейгский может подтвердить вам, что мой, в частности, очень привлекателен, — улыбнулся граф.
— О, расскажите мне о нем! — взмолилась Ева.
Девушка очень хотела продолжить с ним разговор. Она знала, что, если дядя отвернется к герцогу, ей придется слушать маркиза де Суассона.
— Мой замок построен в то же время, что и Боле-Биком, — начал граф, — о котором вы, несомненно, читали в исторических книгах.
— Да, читала, — энергично подтвердила Ева.
На самом-то деле это мать рассказала ей о замке Во, когда описывала имение де Шабриленов.
— Тогда вы, конечно, знаете, что он возведен по проекту Ле Во, который ввел моду среди придворных Людовика XIV строить себе причудливые замки под Парижем.
Девушка слушала внимательно, и граф неожиданно сказал:
— Вижу, вам интересно, так вместо того, чтобы слушать меня, почему бы вам не приехать, чтобы самой увидеть мой замок?
Ева задохнулась.
— Мне бы хотелось этого больше всего на свете! — воскликнула она.
— Тогда вы обязательно должны приехать, — ответил граф и посмотрел на лорда Чарльза.
— Раз уж ваш брат гостит у меня, лорд Чарльз, и эта очаровательная леди страстно мечтает увидеть мой замок, почему бы вам не привезти ее завтра? Погостите у нас пару дней, а потом вернетесь к парижским развлечениям.
Ева видела, что лорд Чарльз колеблется. Но решив, видимо, что отказ вызовет подозрения, он ответил:
— Бы очень любезны, мсье. Уверен, мы получим большое удовольствие от этой поездки.
Девушка облегченно вздохнула, потому что ей очень хотелось, чтобы лорд Чарльз согласился.
Случайно повернув голову, она встретила изумленный взгляд де Суассона.
— О чем это все? — спросил маркиз. — И что скажет госпожа графиня?
— Надеюсь, мсье, она будет рада видеть меня, — чопорно ответила Ева и снова отвернулась к графу.
Они продолжили разговор о замках, и у маркиза больше не было возможности обратиться к девушке.
По французскому обычаю Ева оставила столовую одновременно с мужчинами.
Вскоре после того, как все перешли в салон, мсье Бишоффхейм сообщил графу, что должен уйти, потому что обещал заглянуть на вечеринку к одному из своих друзей.
Прощаясь с лордом Чарльзом, банкир сказал:
— Боюсь, завтра меня не будет в Париже, но если вы заглянете ко мне, когда вернетесь от графа, мы сможем закончить наше депо.
Ева не сомневалась, что лорд Чарльз раздосадован. Бишоффхейм снова откладывал расчет за лошадей.
Однако лорд Чарльз ничего не мог сделать.
Когда банкир, очень довольный собой, удалился, девушка подумала, что он наслаждается, держа ее «жениха»в состоянии неизвестности.
Вскоре ушли и Ева с лордом Чарльзом.
— Какого черта ты уговорила Шабрилена пригласить нас в гости? — спросил молодой человек, как только они отъехали от дома графа. — Если бы мы остались в Париже, послезавтра я получил бы деньги.
— Но я… не уговаривала, — испугалась Ева, — просто он рассказывал о своем замке, а мне действительно хотелось послушать…
Лорд Чарльз недовольно молчал, и, чтобы оправдаться, девушка пожаловалась:
— Маркиз де Суассон интересовался, почему я нахожусь на ужине, где не присутствуют другие дамы.
Лорд Чарльз посмотрел на нее удивленно.
— Что конкретно он говорил?
— Он спросил, не с мсье Бишоффхеймом ли я, и сказал, что хочет… увидеть меня снова.
— Ну, ясно, — изрек лорд Чарльз. — Послушай моего совета: не связывайся с ним. У маркиза скверная репутация.
— Так я и думала, — прошептала Ева.
— Конечно, он богат, — продолжал молодой человек, — что, как ты знаешь, покрывает множество грехов, но у тебя наверняка найдется масса других мужчин, намного лучше него! Ева не поняла, что имеет в виду лорд Чарльз, и, не желая больше говорить о маркизе, сменила тему.
— Наверное, это крайне досадно для вас, но я очень хочу увидеть замок графа, и нам достаточно остаться там всего на одну ночь.
— Да, конечно, — ответил лорд Чарльз, — и задерживаться дольше не в наших интересах: не забывай, там будет мой брат.
— Может, было бы разумнее… сказать ему правду? — тихо предложила Ева, а сама подумала, что, если лорд Чарльз сделает это, он может затем решить, что им незачем гостить у графа.
И тогда ей не удастся увидеть замок, где жила ее мать.
— Нет, лучше не стоит, — поразмыслив, ответил лорд Чарльз. — Уоррен из тех людей, которые никогда не станут лгать, если могут избежать этого, а если по несчастной случайности Бишоффхейм узнает, что мы обманываем его, беды не миновать!
— Значит, мы должны быть очень, очень осторожны! — сказала Ева.
— Мы и будем осторожны, — согласился лорд Чарльз, — и брат ни о чем не узнает, только ради Бога, следи за тем, что говоришь.
— Тогда пожалуйста… не оставляйте меня одну с ним, — попросила девушка.
— Л постараюсь, — обещал лорд Чарльз, — но ты же знаешь, что представляют собой эти французские семьи: слишком много народу и все жаждут поговорить!
Ева засмеялась.
Она не могла сказать лорду Чарльзу, что никогда не была во французской семье и понятия не имеет, что они собой представляют.
На следующий день Ева проснулась в приятном возбуждении. Болею судьбы она сможет побывать в доме своей матери!
Девушка никогда не надеялась, что это случится.
Она не сомневалась, что семья де Шабриленов обижена тем, что бабушка оставила дом в Париже ее матери.
Они ни разу не изъявили желания познакомиться с ее отцом или, если уж на то пошло, с ней.
«И в самом деле странно, что я должна войти в их дом под вымышленным именем», — подумала Ева.
При этой мысли девушку охватил легкий озноб: а вдруг ее разоблачат?
Тогда рассердится не только ее дядя, но и лорд Чарльз, и его грозный брат, герцог.
— Пожалуйста, мама… помоги мне, — прошептала Ева, ведь никто, кроме матери, не мог бы это сделать.
Еще девушка подумала, что неплохо бы сообщить мадам Лебланк, что они уезжают, но у нее не было возможности.
Лорд Чарльз договорился заехать за Евой завтра в одиннадцать утра.
Девушка знала, что ей самой придется подготовить и уложить все, что нужно для поездки: ну какой помощи можно ждать от старых слуг?
Встав пораньше, Ева достала свои английские платья, которые с самого приезда в Париж так и лежали нераспакованными, выгладила их и уложила в чемодан.
Когда девушка закончила, ей только-только хватило времени, чтобы одеться и причесаться.
В дорогу Ева выбрала не слишком нарядное, но хорошенькое платье, и нашла подходящую к нему шляпу.
Помня, что сказала ей Леонида Лебланк, девушка ждала лорда Чарльза в прихожей.
Когда он появился, Ева быстро проговорила:
— Простите, что не могу пригласить вас войти. Моя тетя, с которой я живу, не совсем здорова и позавтракала в постели.
— Тетя? — повторил лорд Чарльз, поднимая брови.
Но больше он не произнес ни слова, как будто ему даже не показалось странным, что девушка заговорила вдруг по-английски.
А Ева просто не хотела, чтобы Анри, который выносил из прихожей ее чемодан, понял их разговор.
Вместо вчерашнего фиакра перед домом стояла очень нарядная двуколка, запряженная парой лошадей с грумом на запятках.
Интересно, тут же подумала девушка, нанял ее лорд Чарльз или купил?
Лошади, во всяком случае, явно были чистокровные.
Лорд Чарльз взялся за вожжи, и вскоре стало ясно, что правит он превосходно.
Казалось, им не о чем особо говорить, поэтому они ехали в молчании, пока не выехали из города с его оживленным движением на очаровательный сельский простор.
Дорога бежала вдоль Сены, а вокруг простирались зеленеющие поля.
— Как красиво! — невольно воскликнула Ева.
— Я говорю себе это всякий раз, как приезжаю во Францию, — ответил лорд Чарльз. — Но ты, наверное, привыкла, так как живешь здесь.
— Но Франция всюду разная, — уклончиво сказала девушка.
— Да, конечно, и я понимаю, почему художники валят сюда толпами!
Ева засмеялась и подхватила:
— Увидев замок графа, они должны или писать картину, или слагать стихи.
— Меня лично больше интересует бумажка под названием чек! — заявил лорд Чарльз. — К полуночи мы вполне успеем насладиться и обществом самого графа, и его замком, поэтому я думаю уехать завтра рано утром, так что смотри, не проспи.
— Л буду готова в любое время, когда вам угодно, — мягко ответила Ева, и лорд Чарльз посмотрел на нее удивленно, словно в первый раз увидел.
— Ты очень услужливая девушка! — заметил он. — К сожалению, все идет не совсем так, как я рассчитывал. Вчера меня чуть удар не хватил, когда брат вошел в конюшню Бишоффхейма!
— Бы говорите так, будто боитесь его, — высказала Ева.
— Разумеется, боюсь! Ты не понимаешь, но в Англии глава такой семьи, как наша, владеет и титулом, и поместьем, и всеми деньгами!
— Абсолютно всеми? — уточнила девушка.
— Я вынужден выпрашивать у него каждое пенни, — свирепо ответил молодой человек. — А в данный момент у меня вместо денег гора долгов!
— Звучит очень… пугающе!
— Так и есть!
Они еще немного проехали, и лорд Чарльз произнес:
— Уоррен явно зол, что я без его ведома обручился с девушкой, у которой нет ничего, кроме внешности!
Обидевшись, что о ней говорят, как о ничего не стоящей, Ева робко предложила:
— Может, нам стоит притвориться, что я богатая наследница, пока не сможем рассказать герцогу правду?
Лорд Чарльз засмеялся, но смех вышел невеселый.
— Это слишком опасно. Французы любят деньги и хорошо знают, у кого они есть, а у кого — нет. Мой брат понимает, что, если бы Бишоффхейм знал, что ты увешена золотыми шекелями, он бы упомянул об этом.
Ева молчала, и еще через минуту лорд Чарльз изрек:
— Ладно, главное — высидеть до завтра. А там я получу свои деньги, и мы сможем вздохнуть свободно.
— Тогда я могу лишь повторить: пожалуйста… не оставляйте меня одну с герцогом, — тихо проговорила девушка. — Если он устроит мне допрос, то догадается, что я лгу…
— Этого нельзя допустить! — отрезал лорд Чарльз. — И между прочим, за это тебе и платят, так что следи за своими словами и не ввергни нас в еще большие неприятности!
Еве нечего было на это ответить, и дальше они ехали в молчании. Но девушка чувствовала себя подавленной.
Только когда показался замок, ее настроение снова поднялось.
Он был точно таким, каким Ева ожидала его увидеть, — с башнями, фонтанами и классическими французскими парками.
Коляска подъехала к парадному входу, и девушке словно послышался голос матери, говорившей ей, что в некотором смысле Ева вернулась домой.
Они прибыли перед самым обедом. Граф экспансивно приветствовал их, а слуга принес аперитив.
Пока мужчины беседовали, Ева подошла к окну посмотреть на парк.
— Как мог мсье Бишоффхейм поступить так дурно? — спросила девушка. — Почему он рассказал герцогу о нашей помолвке, когда обещал молчать?
— Разозлился, потому и сказал! — ответил лорд Чарльз. — Бишоффхейм безжалостный и мстительный человек, это всем известно, и теперь он здорово осложнил мне жизнь!
Ева негромко вздохнула:
— Наверное, мне не стоит… ужинать сегодня с графом.
Но именно этого ей очень хотелось. Ведь это так интересно — посмотреть на своего дядю. Девушку всегда снедало любопытство: какие они, ее французские родственники?
Минуту подумав, лорд Чарльз сказал:
— Нет, тебе нельзя не прийти.
— Почему?
— Ну, во-первых, мой брат подумает, что ты его избегаешь. А во-вторых, Бишоффхейм может что-нибудь заподозрить.
— Разве граф пригласил и мсье Бишоффхейма? — удивилась Ева.
— Да, перед уходом — я сам слышал. В конце концов, вряд ли банкира единственного из всех могли не пригласить.
— Да… конечно, — согласилась девушка.
— У графа дом у Булонского леса, поэтому я заеду за тобой без четверти восемь. Мы не ужинаем до половины девятого.
Лорд Чарльз говорил довольно хмуро, и Ева поняла: он расстроен, что брату сказали о его «помолвке».
Дальше они ехали в молчании, пока лорд Чарльз не проворчал:
— Чертов банкир! Нам совсем ни к чему этот ужин, но придется играть дальше: ведь чек-то он мне пока не дал.
— Неужели мсье Бишоффхейм и теперь может отказаться заплатить вам? — испуганно спросила девушка.
— Бишоффхейм настолько богат, что сам себе закон, — изрек лорд Чарльз. — И как ты уже убедилась, мы не можем доверять ему. Поэтому, ради Бога, не делай никаких ошибок!
— Я… постараюсь, — нервно ответила Ева.
Для ужина девушка выбрала одно из платьев матери, над которым тоже поработала Жози.
Впрочем, оно и до этого выглядело более изысканно, чем собственные платья Евы.
Сшитое из мягкого шифона очень бледного оттенка пармской фиалки, простое по фасону, оно отличалось той эффектностью, которой не было у платьев Евы.
Надев его, девушка подумала, что такое платье могло бы принадлежать Леониде Лебланк.
Не хватало лишь аметистового колье и серег, но вряд ли они у Евы когда-нибудь появятся.
При этой мысли девушка засмеялась. Ну и что, что у нее нет драгоценностей. Зато у нее есть свой собственный уютный домик и будут деньги, чтобы жить в нем еще долго-долго.
Среди материнских вещей Ева отыскала бархатную ленту того же цвета, что и платье, и, уложив в локоны свои длинные волосы, завязала ее бантом на затылке.
Посмотревшись в зеркало, девушка подумала, что добилась стиля, который Жози создавала для мадам Лебланк.
К платью нашелся еще и палантин из того же бархата, что и лента. Ева набросила его на плечи и, дождавшись лорда Чарльза, села в его экипаж.
— Ты выглядишь прелестно! — воскликнул англичанин, когда лошади тронулись. — Могу предсказать, что сегодня вечером все мужчины будут ухаживать за тобой, кроме моего брата!
— Думаете, он… не одобрит меня? — спросила Ева.
— Уверен, что не одобрит, — ответил лорд Чарльз. — Я видел, какое у него стало лицо, когда Бишоффхейм сказал о помолвке. Нет, ничего хорошего нам от него ждать не приходится.
Он говорил таким обеспокоенным тоном, что девушка прошептала:
— Мне… мне жаль.
Но лорд Чарльз засмеялся:
— Все будет в порядке. Как только Бишоффхейм заплатит мне, я расскажу Уоррену правду и заставлю его признать, что я сделал единственно возможный шаг при данных обстоятельствах.
Однако Ева не разделяла его уверенности. В герцоге было что-то властное, а таких людей трудно к чему-либо принудить.
Но девушка промолчала, и лорд Чарльз заметил, словно про себя:
— Ничего другого нам не остается. Они ехали в том же экипаже, что и днем.
Но Ева заметила, что кучер другой, и поняла, что не ошиблась, когда предположила, что эта коляска взята напрокат из платной конюшни.
Они подъехали к Енисейским полям. Перед самым Булонским лесом лошади свернули на маленькую аллею, ведущую к красивому особняку.
Леди Хиллингтон много рассказывала дочери о замке графа в деревне, где жила девочкой, но Ева не помнила, чтобы мать упоминала дом в Париже.
Впрочем, в данную минуту девушку больше интересовал сам граф, чем его собственность.
Хозяин ждал их в большой гостиной с окнами, выходящими в сад с другой стороны дома. И сама эта гостиная, и холл, через который их провели, были обставлены очень красиво и в истинно французском стиле.
Граф в щегольском фраке, который немного отличался от тех, что носили герцог и лорд Чарльз, протянул Еве — Рад приветствовать вас здесь, мадемуазель, — сказал он. — И я искренне восхищен вашим женихом за его знание лошадей, хотя никто не осведомлен в этом вопросе лучше, чем ваш будущий деверь.
Пока ее дядя говорил эти комплименты, герцог хмурился, и в его глазах, смотрящих на Еву, не было даже намека на восхищение.
— Мне очень повезло сегодня, — продолжал граф, — видеть у себя в гостях еще одного знатока лошадей, которого, я думаю, все вы знаете.
В этот момент в комнату вошел новый гость: импозантный мужчина средних лет, очень властного вида.
Девушка не удивилась, когда его представили как маркиза де Суассона.
Маркиз явно был в дружеских отношениях с герцогом.
— Поздравляю, Жак! — сказал последний. — Слышал, две ваши лошади пришли первыми на прошлой неделе, и я подозреваю, что вы уже подумываете выиграть Золотой кубок в Эскоте.
Маркиз засмеялся:
— Смею ли я метить так высоко?
— А почему нет? — улыбнулся герцог. — У вас очень неплохие шансы!
— Раз так, я непременно попробую, — ответил маркиз.
Он пожал руку лорду Чарльзу и мсье Бишоффхейму, после чего граф сказал:
— А теперь, мадемуазель Бенард, я должен представить вам одного из наших самых влиятельных «покровителей скачек»— маркиза де Суассона!
Ева сделала реверанс и, когда маркиз протянул руку, вложила в нее свои пальчики. При этом девушке показалось, что француз удивлен ее видом.
За столом Еву посадили справа от графа.
С другой стороны от нее сел маркиз.
К ее досаде, поскольку девушке хотелось послушать, что говорит ее дядя, маркиз делал все возможное, чтобы завладеть ее вниманием.
Он говорил Еве комплименты и смотрел на нее с дерзкой бесцеремонностью.
Граф рассказывал герцогу что-то смешное.
В этот момент маркиз спросил тихо, чтобы только Ева услышала:
— С кем вы пришли и когда я смогу увидеть вас снова?
Девушка изумленно посмотрела на него и промолчала.
— Полагаю, вы пришли с Бишоффхеймом! — продолжал маркиз. — Он обожает юных красоток!
И тут Ева поняла, что за столом нет других женщин.
Так вот почему у маркиза создалось совершенно неверное представление о ней.
Возможно, де Суассон подумал, что она актриса — как, например, Пеонида Лебланк, которая способна бросить вызов условностям, потому что не является леди в полном смысле этого слова.
Ева не могла сказать маркизу, что помолвлена с лордом Чарльзом, боясь, что француз распространит эту ложь дальше.
Но она знала, что должна что-то ответить.
— Я… я пришла сюда с лордом Чарльзом Крейгом, — холодно проговорила девушка.
— Пот de пот ! — выругался маркиз. — Он уже не в первый раз обходит меня!
Взрыв смеха с другого конца стола заглушил его следующий вопрос:
— Полагаю, вы знаете, что у него нет денег?
Ева совсем растерялась.
Потом быстро повернулась к графу:
— Уверена, это была очень забавная шутка, но маркиз разговаривал со мной, и я ее не услышала!
Граф улыбнулся:
— Вы не пропустили ничего, что подходило бы для ваших юных ушей. Но теперь, мадемуазель, вы должны рассказать мне о себе. Ваша семья живет в Париже?
Ева покачала головой:
— Нет, я только приехала сюда ненадолго, а живу на юге, близ Ванса.
Еще одеваясь к ужину, девушка подумала, что она скажет, если зададут такой вопрос? А потом вспомнила, что читала о Бансе и о том, как он красив.
— Тогда вы, вероятно, не часто приезжаете на север? — спросил граф.
— На самом деле — в первый раз.
— Значит, вы никогда не бывали в замках южнее Парижа?
— Нет, но мне хотелось бы побывать.
— Герцог Кинкрейгский может подтвердить вам, что мой, в частности, очень привлекателен, — улыбнулся граф.
— О, расскажите мне о нем! — взмолилась Ева.
Девушка очень хотела продолжить с ним разговор. Она знала, что, если дядя отвернется к герцогу, ей придется слушать маркиза де Суассона.
— Мой замок построен в то же время, что и Боле-Биком, — начал граф, — о котором вы, несомненно, читали в исторических книгах.
— Да, читала, — энергично подтвердила Ева.
На самом-то деле это мать рассказала ей о замке Во, когда описывала имение де Шабриленов.
— Тогда вы, конечно, знаете, что он возведен по проекту Ле Во, который ввел моду среди придворных Людовика XIV строить себе причудливые замки под Парижем.
Девушка слушала внимательно, и граф неожиданно сказал:
— Вижу, вам интересно, так вместо того, чтобы слушать меня, почему бы вам не приехать, чтобы самой увидеть мой замок?
Ева задохнулась.
— Мне бы хотелось этого больше всего на свете! — воскликнула она.
— Тогда вы обязательно должны приехать, — ответил граф и посмотрел на лорда Чарльза.
— Раз уж ваш брат гостит у меня, лорд Чарльз, и эта очаровательная леди страстно мечтает увидеть мой замок, почему бы вам не привезти ее завтра? Погостите у нас пару дней, а потом вернетесь к парижским развлечениям.
Ева видела, что лорд Чарльз колеблется. Но решив, видимо, что отказ вызовет подозрения, он ответил:
— Бы очень любезны, мсье. Уверен, мы получим большое удовольствие от этой поездки.
Девушка облегченно вздохнула, потому что ей очень хотелось, чтобы лорд Чарльз согласился.
Случайно повернув голову, она встретила изумленный взгляд де Суассона.
— О чем это все? — спросил маркиз. — И что скажет госпожа графиня?
— Надеюсь, мсье, она будет рада видеть меня, — чопорно ответила Ева и снова отвернулась к графу.
Они продолжили разговор о замках, и у маркиза больше не было возможности обратиться к девушке.
По французскому обычаю Ева оставила столовую одновременно с мужчинами.
Вскоре после того, как все перешли в салон, мсье Бишоффхейм сообщил графу, что должен уйти, потому что обещал заглянуть на вечеринку к одному из своих друзей.
Прощаясь с лордом Чарльзом, банкир сказал:
— Боюсь, завтра меня не будет в Париже, но если вы заглянете ко мне, когда вернетесь от графа, мы сможем закончить наше депо.
Ева не сомневалась, что лорд Чарльз раздосадован. Бишоффхейм снова откладывал расчет за лошадей.
Однако лорд Чарльз ничего не мог сделать.
Когда банкир, очень довольный собой, удалился, девушка подумала, что он наслаждается, держа ее «жениха»в состоянии неизвестности.
Вскоре ушли и Ева с лордом Чарльзом.
— Какого черта ты уговорила Шабрилена пригласить нас в гости? — спросил молодой человек, как только они отъехали от дома графа. — Если бы мы остались в Париже, послезавтра я получил бы деньги.
— Но я… не уговаривала, — испугалась Ева, — просто он рассказывал о своем замке, а мне действительно хотелось послушать…
Лорд Чарльз недовольно молчал, и, чтобы оправдаться, девушка пожаловалась:
— Маркиз де Суассон интересовался, почему я нахожусь на ужине, где не присутствуют другие дамы.
Лорд Чарльз посмотрел на нее удивленно.
— Что конкретно он говорил?
— Он спросил, не с мсье Бишоффхеймом ли я, и сказал, что хочет… увидеть меня снова.
— Ну, ясно, — изрек лорд Чарльз. — Послушай моего совета: не связывайся с ним. У маркиза скверная репутация.
— Так я и думала, — прошептала Ева.
— Конечно, он богат, — продолжал молодой человек, — что, как ты знаешь, покрывает множество грехов, но у тебя наверняка найдется масса других мужчин, намного лучше него! Ева не поняла, что имеет в виду лорд Чарльз, и, не желая больше говорить о маркизе, сменила тему.
— Наверное, это крайне досадно для вас, но я очень хочу увидеть замок графа, и нам достаточно остаться там всего на одну ночь.
— Да, конечно, — ответил лорд Чарльз, — и задерживаться дольше не в наших интересах: не забывай, там будет мой брат.
— Может, было бы разумнее… сказать ему правду? — тихо предложила Ева, а сама подумала, что, если лорд Чарльз сделает это, он может затем решить, что им незачем гостить у графа.
И тогда ей не удастся увидеть замок, где жила ее мать.
— Нет, лучше не стоит, — поразмыслив, ответил лорд Чарльз. — Уоррен из тех людей, которые никогда не станут лгать, если могут избежать этого, а если по несчастной случайности Бишоффхейм узнает, что мы обманываем его, беды не миновать!
— Значит, мы должны быть очень, очень осторожны! — сказала Ева.
— Мы и будем осторожны, — согласился лорд Чарльз, — и брат ни о чем не узнает, только ради Бога, следи за тем, что говоришь.
— Тогда пожалуйста… не оставляйте меня одну с ним, — попросила девушка.
— Л постараюсь, — обещал лорд Чарльз, — но ты же знаешь, что представляют собой эти французские семьи: слишком много народу и все жаждут поговорить!
Ева засмеялась.
Она не могла сказать лорду Чарльзу, что никогда не была во французской семье и понятия не имеет, что они собой представляют.
На следующий день Ева проснулась в приятном возбуждении. Болею судьбы она сможет побывать в доме своей матери!
Девушка никогда не надеялась, что это случится.
Она не сомневалась, что семья де Шабриленов обижена тем, что бабушка оставила дом в Париже ее матери.
Они ни разу не изъявили желания познакомиться с ее отцом или, если уж на то пошло, с ней.
«И в самом деле странно, что я должна войти в их дом под вымышленным именем», — подумала Ева.
При этой мысли девушку охватил легкий озноб: а вдруг ее разоблачат?
Тогда рассердится не только ее дядя, но и лорд Чарльз, и его грозный брат, герцог.
— Пожалуйста, мама… помоги мне, — прошептала Ева, ведь никто, кроме матери, не мог бы это сделать.
Еще девушка подумала, что неплохо бы сообщить мадам Лебланк, что они уезжают, но у нее не было возможности.
Лорд Чарльз договорился заехать за Евой завтра в одиннадцать утра.
Девушка знала, что ей самой придется подготовить и уложить все, что нужно для поездки: ну какой помощи можно ждать от старых слуг?
Встав пораньше, Ева достала свои английские платья, которые с самого приезда в Париж так и лежали нераспакованными, выгладила их и уложила в чемодан.
Когда девушка закончила, ей только-только хватило времени, чтобы одеться и причесаться.
В дорогу Ева выбрала не слишком нарядное, но хорошенькое платье, и нашла подходящую к нему шляпу.
Помня, что сказала ей Леонида Лебланк, девушка ждала лорда Чарльза в прихожей.
Когда он появился, Ева быстро проговорила:
— Простите, что не могу пригласить вас войти. Моя тетя, с которой я живу, не совсем здорова и позавтракала в постели.
— Тетя? — повторил лорд Чарльз, поднимая брови.
Но больше он не произнес ни слова, как будто ему даже не показалось странным, что девушка заговорила вдруг по-английски.
А Ева просто не хотела, чтобы Анри, который выносил из прихожей ее чемодан, понял их разговор.
Вместо вчерашнего фиакра перед домом стояла очень нарядная двуколка, запряженная парой лошадей с грумом на запятках.
Интересно, тут же подумала девушка, нанял ее лорд Чарльз или купил?
Лошади, во всяком случае, явно были чистокровные.
Лорд Чарльз взялся за вожжи, и вскоре стало ясно, что правит он превосходно.
Казалось, им не о чем особо говорить, поэтому они ехали в молчании, пока не выехали из города с его оживленным движением на очаровательный сельский простор.
Дорога бежала вдоль Сены, а вокруг простирались зеленеющие поля.
— Как красиво! — невольно воскликнула Ева.
— Я говорю себе это всякий раз, как приезжаю во Францию, — ответил лорд Чарльз. — Но ты, наверное, привыкла, так как живешь здесь.
— Но Франция всюду разная, — уклончиво сказала девушка.
— Да, конечно, и я понимаю, почему художники валят сюда толпами!
Ева засмеялась и подхватила:
— Увидев замок графа, они должны или писать картину, или слагать стихи.
— Меня лично больше интересует бумажка под названием чек! — заявил лорд Чарльз. — К полуночи мы вполне успеем насладиться и обществом самого графа, и его замком, поэтому я думаю уехать завтра рано утром, так что смотри, не проспи.
— Л буду готова в любое время, когда вам угодно, — мягко ответила Ева, и лорд Чарльз посмотрел на нее удивленно, словно в первый раз увидел.
— Ты очень услужливая девушка! — заметил он. — К сожалению, все идет не совсем так, как я рассчитывал. Вчера меня чуть удар не хватил, когда брат вошел в конюшню Бишоффхейма!
— Бы говорите так, будто боитесь его, — высказала Ева.
— Разумеется, боюсь! Ты не понимаешь, но в Англии глава такой семьи, как наша, владеет и титулом, и поместьем, и всеми деньгами!
— Абсолютно всеми? — уточнила девушка.
— Я вынужден выпрашивать у него каждое пенни, — свирепо ответил молодой человек. — А в данный момент у меня вместо денег гора долгов!
— Звучит очень… пугающе!
— Так и есть!
Они еще немного проехали, и лорд Чарльз произнес:
— Уоррен явно зол, что я без его ведома обручился с девушкой, у которой нет ничего, кроме внешности!
Обидевшись, что о ней говорят, как о ничего не стоящей, Ева робко предложила:
— Может, нам стоит притвориться, что я богатая наследница, пока не сможем рассказать герцогу правду?
Лорд Чарльз засмеялся, но смех вышел невеселый.
— Это слишком опасно. Французы любят деньги и хорошо знают, у кого они есть, а у кого — нет. Мой брат понимает, что, если бы Бишоффхейм знал, что ты увешена золотыми шекелями, он бы упомянул об этом.
Ева молчала, и еще через минуту лорд Чарльз изрек:
— Ладно, главное — высидеть до завтра. А там я получу свои деньги, и мы сможем вздохнуть свободно.
— Тогда я могу лишь повторить: пожалуйста… не оставляйте меня одну с герцогом, — тихо проговорила девушка. — Если он устроит мне допрос, то догадается, что я лгу…
— Этого нельзя допустить! — отрезал лорд Чарльз. — И между прочим, за это тебе и платят, так что следи за своими словами и не ввергни нас в еще большие неприятности!
Еве нечего было на это ответить, и дальше они ехали в молчании. Но девушка чувствовала себя подавленной.
Только когда показался замок, ее настроение снова поднялось.
Он был точно таким, каким Ева ожидала его увидеть, — с башнями, фонтанами и классическими французскими парками.
Коляска подъехала к парадному входу, и девушке словно послышался голос матери, говорившей ей, что в некотором смысле Ева вернулась домой.
Они прибыли перед самым обедом. Граф экспансивно приветствовал их, а слуга принес аперитив.
Пока мужчины беседовали, Ева подошла к окну посмотреть на парк.