Картленд Барбара. Прекрасная похитительница

   — Но это же очевидно, милорд, они знали, чего хотели.
   Должно быть, им было также известно, что половина табакерок была убрана в сейф, — предположил Джастин.
   На это Маркхэм ничего не ответил, но маркизу показалось, что его управляющий смутился.
   — Я собирался поговорить с вами об этом сегодня, — продолжал Джастин. — Я решил, что вы держали в сейфе всю коллекцию табакерок и вынули часть к моему приезду. Это верно?
   — Да, милорд, совершенно верно, — ответил Маркхэм.
   В его голосе явно слышалось облегчение.
   Джастин подумал, что управляющий боится получить выговор за то, что он не убрал все ценности в сейф и не закрыл их перед тем, как слуги ушли ужинать.
   «Он очень ответственный человек», — сказал себе маркиз.
   Он был тронут, что Маркхэм так близко к сердцу принял пропажу вещей, хранителем которых так долго являлся.
   — Я расспрошу, милорд, не знает ли кто-нибудь о бандитах, — сказал Маркхэм, — но мне кажется, что мы больше о них не услышим.
   Джастин не стал спорить с ним. Неожиданно он принял план действий и, поднявшись с кресла, приказал:
   — Скажите грумам, чтобы привели двух лошадей к парадной двери. Мы с сэром Энтони отправляемся на прогулку. Попозже днем, когда наступит жара, мы искупаемся, как я всегда делал это прежде.
   — Уверен, что вашей светлости это придется по душе, — ответил Маркхэм. — Я немедленно передам приказ на конюшню.
   Дойдя до двери, он оглянулся и сказал:
   — Мне бесконечно жаль, милорд, что это несчастливое происшествие постигло нас в первый же вечер, когда вы почтили нас своим присутствием.
   — Благодарю вас, Маркхэм.
   Как только управляющий вышел, маркиз энергично повернулся к Энтони:
   — Мы отправляемся на разведку.
   — Что мы будем искать? — поинтересовался Энтони.
   — Правду о нескольких вещах, которые ставят меня в тупик.
   — Ты собираешься играть в сыщика?
   — В некотором роде, — ответил маркиз, — и я нахожу это занятие чертовски увлекательным.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Друзья вошли в холл. Когда маркиз брал у слуги свой цилиндр, он заметил Маркхэма, стоящего у лестницы.
   — Кстати, Маркхэм, — сказал Джастин, — как имя молодого Уодбриджа, который унаследовал имение?
   После небольшой паузы Маркхэм нехотя ответил:
   — Его зовут Чарльз, милорд. Зачем вам это нужно знать?
   — Я подумал, что странно не знать имен ближайших соседей, — заметил маркиз.
   Говоря это, он спускался к ожидавшим друзей лошадям. Энтони спросил, в свою очередь:
   — Так, значит, мы направляемся на «виноградник Навуфея»? Я с большим интересом посмотрю на него.
   — Я тоже, — отозвался Джастин. — Это была запрещенная территория с тех пор, как я себя помню.
   Устроившись в седле, Энтони сказал:
   — Я думаю, нужно вначале немного разогреть лошадей. Предлагаю скакать через парк.
   — Согласен, — кивнул Джастин.
   Поплотнее натянув цилиндры, они тронули лошадей, из-под копыт полетели куски торфа.
   Проскакав около мили, приятели натянули поводья, и Энтони воскликнул:
   — Черт побери, Джастин, я не могу понять, почему твои лошади всегда намного лучше моих. Не продашь ли ты мне ту, которая сейчас подо мной?
   — Конечно, нет! — ответил маркиз. — Ты знаешь, что я никогда не продаю своих лошадей.
   — Я почти не надеялся, когда спрашивал об этом, — улыбнулся Энтони.
   До леса они доехали шагом, а затем Джастин повернул в противоположную сторону.
   — Теперь нанесем визит, — сказал он, — интересно, какой прием нам окажут.
   — Похоже, что в этой части света люди очень чувствительны, — заметил Энтони. — Я видел лицо твоего управляющего, когда он сообразил, куда мы направляемся. Оно напоминало маску ужаса из греческой трагедии.
   Маркиз засмеялся.
   — Бедный старина Маркхэм! Он помнит, как жестоко мой отец ненавидел адмирала. Я думаю, что слуги всегда перенимают у своих хозяев их любовь и ненависть.
   Они поскакали дальше и вскоре увидели перед собой кирпичную стену, которая, как помнил маркиз, окружала дом адмирала.
   Друзья без труда отыскали въезд: рядом с воротами на высоком флагштоке развевался английский военно-морской флаг.
   Энтони рассмеялся:
   — Ничего удивительного, если это раздражало твоего отца.
   — Даже если он и не мог его видеть, ему достаточно было знать об этом, чтобы злиться, — сказал Джастин.
   Когда они въезжали в ворота, маркиз оглянулся и увидел вдалеке мужчину, скачущего между деревьями. Ему показалось, что под этим седоком превосходная лошадь.
   Джастин рассеянно подумал, не сосед ли это, о котором забыл упомянуть Маркхэм, затем приятели проскакали по короткой дорожке, которая вела к великолепному цветнику, разбитому перед домом елизаветинской эпохи с остроконечной крышей и створчатыми окнами.
   Дом был очень красивым, но гораздо более сильное впечатление на маркиза произвел уютный и прекрасно ухоженный сад.
   Небольшие клумбы и дорожки были окантованы морскими камнями, покрашенными в белый цвет. Это создавало ощущение такой идеальной чистоты и порядка, которые можно было найти только на военном корабле.
   Когда друзья подъехали к парадной двери, появился человек, который принял их лошадей. Его выправка и походка помогли Джастину распознать в нем моряка.
   Сходя с лошади, он сказал:
   — Доброе утро. Дома ли мисс Уодбридж?
   — Думаю, да, сэр. — Человек говорил с акцентом, незнакомым маркизу, можно было лишь сделать вывод, что этот выговор не Суссекского графства.
   Он прошел к парадной двери и постучал в нее концом рукоятки хлыста. Не успел к нему уже присоединиться спешившийся Энтони, как дверь открылась.
   На пороге стояла пожилая женщина. Она присела в реверансе.
   — Я хотел бы увидеть мисс Уодбридж, — сказал маркиз.
   Миссис Уодбридж будет рада принять вас, милорд, — ответила служанка. — Следуйте, пожалуйста, за мной.
   И она прошла вперед. В своем аккуратном сером платье она показалась маркизу больше похожей на няню, чем на служанку. У него самого была такая няня лет до семи.
   Холл был невелик, но аккуратно отделан, а дубовая лестница сверкала так, как будто ее постоянно полировали.
   Старушка открыла дверь и объявила:
   — Маркиз де Верьен с другом, мадам.
   Они вошли в комнату с двумя эркерами, где по обеим сторонам камина стояли вазы с цветами и атмосфера была очень уютной и домашней.
   Со стоящего у камина кресла им навстречу поднялась молодая дама. Подходя к ней, Джастин отметил, что внучка адмирала — очень привлекательная женщина.
   Перед ним стояла брюнетка — что почему-то удивило маркиза, он, сам не зная почему, ожидал увидеть непременно блондинку, — с синими глазами, окаймленными длинными темными ресницами. Джастин решил, что в ее жилах есть примесь ирландской крови.
   Эта стройная женщина была одета в платье с широкой юбкой и украшенным кружевной косынкой лифом, вышедшее из моды еще в конце прошлого века.
   На фоне темно-изумрудного платья ее нежная кожа казалась перламутровой. Опытный глаз Джастина оценил исключительную красоту хозяйки, которая показалась ему более уместной в светской гостиной, чем в этом лесном доме.
   Она присела в реверансе, маркиз поклонился, и их взгляды встретились. К своему большому удивлению, Джастин увидел, что прекрасная хозяйка дома чем-то напугана.
   Он объяснил себе это тем, что она, видимо, застенчива и не привыкла к общению с джентльменами из общества. Однако, когда она заговорила, ее голос звучал холодно и ровно:
   — Доброе утро, милорд.
   — Доброе утро, — ответил Джастин. — Позвольте мне представить своего друга, сэра Энтони Дервиля.
   Она снова присела, и Энтони с улыбкой, перед которой не могла устоять ни одна женщина, сказал:
   — Давно мне не приходилось видеть такой очаровательный дом, как ваш, миссис Уодбридж. Прекрасно понимаю, почему ваш дедушка не хотел с ним расстаться.
   С ответной улыбкой хозяйка заметила:
   — Я вижу, вы в курсе войны, которая велась между нашими поместьями в течение многих лет.
   — Я думаю, именно из-за этой войны вас, должно быть, удивил наш визит? — спросил маркиз.
   — Это, безусловно, приятный сюрприз, милорд. Прошу вас садиться, господа.
   Она указала гостям на софу, стоящую по другую сторону камина. Друзья последовали приглашению хозяйки.
   — Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
   — Нет, благодарю вас, — ответил Джастин, — мы не так давно завтракали. Мы с сэром Энтони поспешили к вам с визитом в связи со вчерашними событиями в моем замке, чтобы узнать, не пострадали ли вы вчера от налета грабителей?
   — Грабителей?
   В ее голосе было столько удивления, что маркиз объяснил:
   — Мы прибыли в Хертклиф только вчера вечером. Мое решение отправиться сюда было внезапным, и никто не мог знать об этом заранее.
   Миссис Уодбридж слушала Джастина с большим вниманием, ее синие глаза не отрывались от его лица.
   — Во время обеда, — продолжил маркиз, — бандит с лицом, закрытым вместо маски капюшоном, и двое его сообщников ворвались в столовую.
   Миссис Уодбридж в волнении всплеснула руками:
   — Как они смогли это сделать?
   — В столовой было открыто окно, — объяснил маркиз. — Главарь появился из сада, а два его сообщника уже находились в доме.
   — Мне трудно в это поверить!
   — К сожалению, это правда. Они украли уникальные вещи, включая коллекцию табакерок, принадлежащую моему отцу.
   — Как это ужасно! — воскликнула миссис Уодбридж. — Должно быть, это большой удар для вас.
   — Именно так. Хуже того, мы с сэром Энтони ничего не могли сделать, чтобы защититься от разбойников, так как были безоружны. Было бы большой глупостью с нашей стороны напасть на трех вооруженных людей вдвоем да еще с пустыми руками.
   Представляю, как это было неприятно для вас, — сказала миссис Уодбридж. — Вы заявили о нападении в полицию?
   — Пока нет, — ответил маркиз. — Я решил сначала выяснить, не пострадал ли кто еще по соседству от этих грабителей. Но вы говорите, что у вас все спокойно?
   — Да, это так, но я очень признательна вам за предупреждение: ведь в доме только я и моя старая няня, и нас некому защитить.
   — Я слышал, что ваш брат Чарльз служил на флоте, — сказал Джастин, — но мне не говорили, что вы замужем.
   Миссис Уодбридж отвела глаза и слегка покраснела.
   — Мой муж тоже моряк, милорд.
   — И он носит ту же фамилию, что и вы? — удивился Джастин.
   — Я вышла замуж за дальнего родственника, — объяснила недоразумение хозяйка дома. — Уодбриджей довольно много. Вы не можете не знать, что это известное имя на флоте.
   — Я должен выразить вам свои соболезнования в связи со смертью вашего отца, — сказал маркиз. — На Ниле была одержана большая победа.
   — Да, — согласилась хозяйка. — И адмирал Нельсон — великий стратег.
   Наступила небольшая пауза. Затем Джастин сказал:
   — Я надеюсь, миссис Уодбридж, что теперь, после стольких лет нелепой вражды, мы будем общаться как добрые соседи.
   — Я также надеюсь на это, милорд, — ответила миссис Уодбридж. — Надолго ли вы приехали в Хертклиф?
   Возможно, Джастин был излишне подозрителен, но ему показалось, что миссис Уодбридж не терпится услышать ответ на свой вопрос.
   Он помедлил, чувствуя, что она напряженно ждет, как будто эти сведения очень важны для нее.
   — Я еще не решил, сколько пробуду здесь, — сказал он наконец. — Мы с сэром Энтони надеялись найти здесь мир и покой.
   — Не думаю, что грабители снова побеспокоят вас, милорд.
   — Я тоже на это надеюсь.
   Снова наступила пауза, и маркиз почувствовал, что хозяйка ожидает их ухода.
   Но его слишком интересовало многое, связанное с ближайшими соседями, поэтому он не торопился откланяться. Джастин обратился к миссис Уодбридж:
   — Вы позволите мне осмотреть ваш сад? А может быть, и дом? Мне столько лет было запрещено переступать ваш порог, что меня мучает любопытство, накопившееся за все это время.
   Миссис Уодбридж рассмеялась.
   — Так же, как мне было запрещено переступать ваш порог. Не могу передать, насколько обидно было наблюдать за Хертклифом издалека, видеть прекрасных лошадей и роскошные кареты, въезжающие и выезжающие из замка, представлять себе приемы и балы, которые давались там, и чувствовать себя Золушкой, несправедливо оставленной дома.
   — Наверное, это очень раздражало вас, — заметил маркиз.
   — Да нет, я не злилась и не раздражалась, а просто чувствовала себя очень несчастной.
   — Ну что ж, если вы никогда не видели Хертклиф, теперь сам хозяин замка сможет показать его вам, — вступил в беседу Энтони.
   Маркиз взглянул на друга и увидел, что тот смотрит на миссис Уодбридж с восхищением. Значит, Энтони тоже заметил ее необыкновенную красоту. На самом деле, поправил себя Джастин, лучше сказать «очарование».
   Зная, что этого от него ждут, он с удовольствием предложил:
   — Безусловно, мне будет очень приятно показать вам Хертклиф и снаружи и изнутри, хотя в нем и недостает теперь многих красивых вещей из коллекции отца.
   — Но там и без этого есть на что посмотреть, — быстро добавил Энтони. — Особенно картины.
   Он взглянул на приятеля и добавил:
   — Почему бы миссис Уодбридж не отобедать как-нибудь с нами? У нас здесь не так много развлечений.
   — Да, конечно, — согласился Джастин. — Когда вам будет угодно отобедать с нами, миссис Уодбридж?
   Говоря это, он внимательно наблюдал за хозяйкой дома, и у него сложилось впечатление, что она слишком серьезно обдумывает приглашение.
   Ее колебания удивили маркиза. Поскольку она продолжала молчать, он приписал ее сомнения старинной вражде их семей и решил, что чем скорее все это будет забыто, тем лучше.
   — Я надеюсь, вы не откажетесь посетить нас, миссис Уодбридж, — продолжил Джастин. — После этого мы сможем быть абсолютно уверены в том, что навсегда закопали «топор войны». Что вы скажете насчет завтрашнего вечеpa? Если вы согласны, я пришлю за вами экипаж в половине восьмого.
   — Вы очень добры, милорд, я буду счастлива принять ваше приглашение.
   Маркиз заметил, что она не сказала «пообедать с вами», но он решил, что зря придирается к словам.
   Понятно, что она не хочет проявлять излишнее дружелюбие после всех этих лет глупой вражды между старыми джентльменами.
   Джастин поднялся.
   — Надеюсь, что вам понравится мой дом, — сказал он. — А теперь нельзя ли осмотреть ваш?
   Ему показалось, что она колеблется, но он не был в этом уверен. Затем, проходя вперед, миссис Уодбридж сказала:
   — Боюсь, что вы будете разочарованы, милорд.
   Друзья последовали за хозяйкой в холл, и она ввела их в столовую, старинная дубовая мебель которой соответствовала возрасту самого дома и была так же идеально отполирована, как лестница, а бронзовые подсвечники были начищены так тщательно, что в них все отражалось, как в зеркалах.
   Затем они прошли в кабинет, в котором над камином висел портрет адмирала в военно-морском мундире, а под ним находился стеклянный футляр с медалями и другими знаками отличия.
   Джастин посмотрел на воинственное выражение лица бородатого джентльмена, изображенного на портрете, и почувствовал агрессивность, которую он, видимо, распространял вокруг себя при жизни. Адмирал был готов дать отпор любому врагу.
   — Изумительное сходство, — заметил маркиз. — Когда вы увидите портрет моего деда, вы поймете, какая это прекрасная пара.
   — Вы абсолютно не похожи на него, — сказал Энтони миссис Уодбридж с ноткой нежности в голосе.
   — Все говорят, что я похожа на маму, — ответила хозяйка. — Она из семьи выходцев из Ирландии.
   — Я был в этом уверен! — воскликнул Энтони с неумеренным энтузиазмом. — Синие глаза, которые вставлены грязными пальцами! Так говорят в Ирландии.
   Миссис Уодбридж рассмеялась.
   — Меня всегда так дразнили, но мне пока не посчастливилось побывать на изумрудном острове.
   Она уже собралась выходить из кабинета, но маркиз задержался и подошел к окну, чтобы взглянуть, что находится позади дома.
   К своему удивлению, он увидел не обычный английский сад, как ожидал, а скорее задний двор, а за ним огромный старинный амбар.
   — Какая странная вещь рядом с вашим домом, — сказал Джастин. — Амбар для церковной десятины!
   Миссис Уодбридж улыбнулась.
   — Я вижу, милорд, вы не знали, что до того, как ваш дедушка купил Хертклиф, большая часть земли принадлежала Уодбриджам.
   — Не имел ни малейшего понятия! — воскликнул маркиз.
   — Род Уодбриджей, живших здесь на протяжении нескольких столетий, был богатым и влиятельным, — продолжала рассказ миссис Уодбридж, — но они столько времени уделяли морю, что со временем лишились большей части своей земли.
   — Теперь мне понятно, откуда такая ненависть к Верьенам, — сказал маркиз. — Могу я взглянуть на ваш амбар поближе?
   Миссис Уодбридж снова заколебалась, и он почувствовал, что она тяготится их присутствием и ей очень хочется, чтобы гости поскорее уехали.
   Из духа противоречия Джастин решил не торопиться.
   — Мы не сможем пройти внутрь, так как им не пользуются и он стоит закрытым, — ответила хозяйка, — но снаружи вы, конечно, можете его осмотреть.
   Она провела их к двери кабинета, которая как раз выходила на заднюю сторону дома.
   Осматривая огромный амбар, Джастин отметил, что он очень стар. Кирпичи, использованные для постройки, были маленькие и узкие, характерные для елизаветинского или даже более раннего периода.
   Затем маркиз перенес свое внимание на другие предметы.
   Он заметил на другой стороне заднего двора белые камни, похожие на те, которыми были обложены клумбы и дорожки сада, но здесь с их помощью были изображены морские символы.
   Среди них был якорь в натуральную величину, сверкающий белизной, государственный флаг «Юнион Джек», полосы на котором делали его не таким эффектным, как якорь, и еще более грандиозное сооружение — изображение парусника.
   — Я вижу, у вас сохранились морские вкусы, миссис Уодбридж, — сказал Джастин.
   — Все это сделали много лет назад мой брат и его друзья, когда они были дома в отпуске.
   Сказав это, она повернулась и направилась к дому, но Энтони удивленно воскликнул:
   — Смотрите! Что это?
   Он указал на большое лаймовое дерево, которое росло в углу двора.
   Маркиз посмотрел туда и, к своему удивлению, заметил в листве что-то яркое, похожее на крупные цветы.
   Он не сразу сообразил, что это может быть, но затем сказал:
   — Неужели это попугай?
   — Да, это длиннохвостый попугай, — подтвердила миссис Уодбридж.
   — И даже не один, — сказал Энтони. — Они у вас ручные?
   Видимо, хозяйке доставило удовольствие удивление гостей. Она подошла к дереву и издала несколько низких звуков, очень похожих на крики попугаев.
   Затем миссис Уодбридж развела руки в стороны, и с дерева слетело несколько ярких птичек с желтыми и зелеными хохолками. Они сели на руки и плечи своей хозяйки. Создавалось впечатление, что женщина набросила накидку, отсвечивающую всеми цветами радуги. Зрелище было совершенно необычным и привлекательным.
   Два попугая сидели на ладонях, четыре — на руках и один — на плече миссис Уодбридж, а остальные кружили над ее головой.
   Друзья смотрели на эту прелестную картину, как зачарованные, пока она не стряхнула с себя птичек со словами:
   — Еще слишком рано, я покормлю вас позже. Вы должны подождать.
   Попугаи взлетели обратно на дерево, и маркиз восхищенно сказал:
   — Если бы я не видел это собственными глазами, я бы никогда не поверил!
   — Я тоже, — согласился Энтони. — Они, наверное, живут у вас уже давно, раз вы приучили их прилетать на ваш зов.
   — Мне кажется, они чувствуют, что я люблю их, — просто сказала миссис Уодбридж.
   Она поспешно направилась к дому и, проведя гостей в холл, определенно ожидала, что друзья станут прощаться.
   — Я с нетерпением буду ожидать завтрашнего вечера, — галантно сказал маркиз. — Я чрезвычайно рад был узнать, миссис Уодбридж, что вас не побеспокоили разбойники. В то же время я позволю себе дать вам совет: держите окна и двери закрытыми.
   — Я так и сделаю, — пообещала хозяйка дома.
   Она прошла к двери и вежливо подождала, пока друзья устроились в седлах.
   Когда они проезжали по саду, маркиз снова залюбовался прекрасными клумбами.
   «Чтобы содержать их в таком идеальном состоянии, нужно приложить немало труда», — подумал он.
   Неожиданно Джастин заметил между камнями странный предмет. Он не сразу сообразил, что же это такое, а затем понял, что это деревянная нога — протез, какие делают для инвалидов, потерявших ногу.
   Похоже было, что ее бросили на дорожке и забыли.
   «Странно! — подумал маркиз. — Неужели калека потерял свой протез и теперь каким-то образом обходится без него?» Но Джастин ничего не сказал приятелю.
   Когда друзья проехали через ворота, Энтони воскликнул:
   — Подумать только, Джастин! Кто бы мог подумать, что в глуши Суссекса можно встретить такое обворожительное существо! Я ни у кого не видел таких глаз! Не понимаю, почему ты не пригласил ее на обед сегодня и почему нужно ждать встречи еще целые сутки!
   — Ради бога, Энтони! Ты же слышал: она замужем. Ты только что избавился от проблем с Люси Бичестер. Не можешь же ты совершать одинаковые глупости одну за другой без всякого перерыва!
   Он говорил так решительно, что Энтони удивился.
   — Что с тобой, Джастин? Раньше ты никогда не стремился испортить игру! Нам с тобой здесь совершенно нечем заняться, если не считать размышлений о разбойниках, которых мы, скорее всего, не поймаем. И вот мы видим прекраснейшую женщину, из тех, которых можно встретить один раз в жизни, и ты не даешь мне приударить за ней из-за такой мелочи, как ее муж.
   Маркиз не отвечал, и Энтони продолжил:
   — Я не понимаю, что с тобой! Прежде тебя никогда не волновали мужья, кроме тех случаев, когда они направляли на тебя пистолет.
   Джастин продолжал хранить молчание, только пришпорил лошадь, и Энтони не без труда догнал его.
   Когда приятели подъезжали к Хертклифу, маркиз спросил:
   — Ты заметил, какой там милый и уютный сад?
   — Конечно, заметил! — ответил Энтони. — Я даже подумал, что только моряк, приученный к аккуратности и дисциплине, может поддерживать такой идеальный порядок.
   — Именно так! — согласился с другом Джастин. — Однако единственный моряк, которого мы видели, — это тот, что принимал лошадей. Тебе не показалось, что он ожидал нас, когда мы прибыли? Дверь тут же открылась, как только мы постучали в нее.
   Энтони с недоумением посмотрел на приятеля:
   — Что ты имеешь в виду?
   — Все это кажется мне очень странным, — задумчиво сказал маркиз. — Я совершенно убежден, что миссис Уодбридж заранее знала о нашем прибытии.
   — Но как же она могла узнать об этом? — спросил Энтони.
   Джастин неожиданно вспомнил мужчину, которого он видел скачущим в направлении от дома Уодбриджей, когда они подъезжали.
   Он попытался яснее припомнить, как выглядел этот всадник. По одежде можно было сделать вывод, что это не джентльмен. Значит, это был либо грум, либо слуга. Но у кого еще могли быть в округе такие хорошие лошади, как не у самого маркиза?
   — О чем ты думаешь? — с интересом спросил Энтони, заинтригованный ходом мыслей своего приятеля.
   — Не уверен, что смогу объяснить это словами, — ответил Джастин, — но я все больше и больше убеждаюсь, что вокруг нас происходит что-то странное, чему я не могу отыскать объяснение.
   — Ты совершенно прав! — согласился Энтони, воображением которого целиком завладела прекрасная хозяйка дома. — Это необычайно странно — встретить в старой Англии потрясающе красивую женщину под лаймовым деревом, созывающую длиннохвостых попугаев, которые послушно садятся ей на руки.
   Он вздохнул.
   — Я никогда не видел такой прекрасной девушки!
   — Женщины! — поправил маркиз.
   Держу пари, ей не больше восемнадцати, — продолжал Энтони, — она не могла пробыть замужем долго. Когда женщина замужем, она и выглядит как замужняя женщина. А миссис Уодбридж совсем другая…
   Он помолчал, как бы пытаясь найти нужные слова:
   — Замужняя женщина что-то теряет, невинность заставляет ее выглядеть такой нетронутой…
   Джастин посмотрел на друга с нескрываемым удивлением:
   — Ты не перестаешь меня удивлять, Энтони, но я склонен согласиться с тобой, хотя так уж случилось, что мне не слишком часто приходилось встречать юных девушек.
   — На свете немного таких прелестных, как — как ее зовут? — Ивона Уодбридж, — ответил Энтони.
   — Успокойся, приятель, ты снова увидишь ее завтра вечером, — сказал маркиз. — А пока я собираюсь продолжить розыск наших грабителей. Хорошенького личика и стаи попугаев недостаточно, чтобы сбить меня со следа.
   Энтони не спорил, но Джастину показалось, что друг считает его планы бессмысленными.
 
   На следующий день друзья проехали по округе много миль, пытаясь раздобыть какие-нибудь сведения о грабителях.
   Несмотря на уверения Маркхэма в том, что у маркиза очень мало соседей, они опросили жителей всех ближних деревень и посетили отдаленные фермы. Тем, у кого они побывали, очень польстил визит маркиза де Верьен.
   Все они знали его отца, любили Хертклиф и льстили новому маркизу.
   — Это поклонение может вредно сказаться на тебе, — заметил Энтони, когда они возвращались после целого дня, проведенного в бесполезных расспросах, в процессе которых маркиз получил мало сведений, но выслушал много комплиментов.