Страница:
И самой важной из них была та, с которой не смог справиться лорд Нортбрук, доведя дело до международного конфликта.
Дело в том, что Шер-Али, один из многочисленных сыновей предыдущего правителя, без поддержки Британии сумел добыть себе трон эмира Кабула, столицы Афганистана.
Афганцы, люди гордые и независимые, отвергали покровительство как Британии, так и России, заинтересованных в распространении своего влияния на территории Афганистана.
Когда давление со стороны русских усилилось, Шер-Али счел необходимым вступить в союз с какой-нибудь из более мощных держав.
Он доверял Британии больше, чем правительству России, и дипломатический представитель лидера Афганистана был отправлен к лорду Нортбруку с предложением вступить в союз с Британией, если английское правительство пообещает ежегодные кредиты стране, а также признает младшего сына Шер-Али законным наследником трона.
Шер-Али настаивал и на том, чтобы Британия взяла на себя защиту Афганистана от вмешательства русских в его внешнюю и внутреннюю политику.
Однако правительство Гладстона распорядилось, чтобы лорд Нортбрук отверг предложение Шер-Али и обвинил его в попытке лишить старшего сына законного права на престол.
Оскорбленный Шер-Али немедленно обратился к русским с предложением заключить союз.
Герцог знал, что Дизраэли, который недавно занял пост премьер-министра, возмущен и встревожен подобной дипломатической ошибкой, которая могла стоить жизни тысячам британских солдат, дислоцированных на северо-запад — . ной границе Индии.
Вспоминая все, что он слышал и читал о сложившейся Ситуации, герцог несколько минут стоял у окна, пытаясь найти возможное решение проблемы, как если бы он и вправду был вице-королем Индии.
Он так глубоко погрузился в свои размышления, что, когда перед ним неожиданно появилась Альдора, он слегка вздрогнул.
По выражению ее лица, горящим от гнева Глазам герцог понял, что она собирается ему сказать.
Плотно закрыв за собой дверь, она заговорила первой:
— Почему меня послали к вам? Разве вы» не сказали маме, что не намерены жениться на мне?
— Я хотел бы поговорить с вами, Альдора, — начал было герцог.
— Здесь не о чем говорить. Я уже говорила, что ненавижу и презираю вас! Мне отвратительно ваше отношение к женщинам. Я скорее умру, чем соглашусь на брак с вами!
— Прошу вас, не надо так драматизировать! — резко бросил герцог. — Я хочу рассказать вам о том, что мне предложила ваша мать. Полагаю, это заинтересует вас.
— Меня не может заинтересовать все то, что касается вас. Я и так уже поняла, что вы согласились на предложение моей матери и теперь намереваетесь разъяснить мне все преимущества моего положения в качестве вашей жены.
Но поймите: я ни за что не выйду за вас замуж, даже если вы потащите меня к алтарю силой!
— Ради Бога! — воскликнул герцог. — Дайте мне возможность рассказать вам о предложении вашей матери.
— Мы сможем все обсудить спокойно и трезво.
— Здесь нечего обсуждать! Не о чем говорить! Я ненавижу вас, и чем скорее вы это поймете, тем лучше!
С этими словами она выбежала в сад.
Несколько мгновений он видел, как ее платье мелькало среди деревьев, затем она исчезла.
Герцог никак не мог собраться с мыслями и решить, что же можно предпринять.
Он чувствовал — и это приводило его в ярость, — что он не властен изменить что-либо.
«Пусть ее светлость сама пытается найти общий язык со своей дочерью! — решил он про себя. — Эта девчонка даже выслушать меня не желает».
Он допил бренди и медленно прошел в гостиную, где по-прежнему шла карточная игра.
Маркиза беседовала с кем-то из гостей, но вид у нее был встревоженный.
Когда появился герцог, она взглянула на него вопросительно. Он понял и отрицательно покачал головой.
Слегка нахмурив брови, но не изменяя своей обычной гостеприимности, маркиза усадила герцога за столик, где освободилось место.
Примерно через час гости начали расходиться. Они подходили к хозяйке, чтобы поблагодарить ее за прекрасно проведенное время.
Герцог подошел к ней последним. Маркиза тихо спросила:
— Что случилось?
— Ваша дочь не пожелала слушать меня! — ответил герцог. — Мне кажется, вы давно подозревали, что она питает ко мне антипатию, причина которой, по правде говоря, мне не совсем ясна.
Маркиза вздохнула:
— Да, я действительно этого боялась.
— Ну что ж, я ничего не могу с этим поделать, — безнадежно произнес герцог. — Может, вы сами поговорите с ней и попытаетесь воззвать к ее здравому смыслу?
— Конечно, я попытаюсь, — ответила маркиза, — но с дочерьми мне всегда было труднее находить общий язык, чем с сыном.
Она вышла из гостиной и поднялась по лестнице в спальню, а герцог отправился в библиотеку, чтобы почитать газеты.
Взяв газеты, он поднялся к себе и лег, продолжая размышлять о ситуации в Индии, когда в дверь постучали.
Несколько раздосадованный тем, что его потревожили как раз тогда, когда он собирался отдохнуть после двух ночей, проведенных с Фенеллой, и долгих часов волнений на ипподроме, герцог сказал:
— Войдите!
Дверь отворилась, и на пороге, к удивлению герцога, появилась сама маркиза.
Она вошла в спальню и притворила за собой дверь.
Герцог молча смотрел на нее, понимая, что лишь чрезвычайное происшествие могло привести ее светлость к нему в комнату в ночном пеньюаре «и кружевном чепце.
— Альдора убежала из дома, и я не знаю, что же мне теперь делать!
Герцог сел в кровати.
— Убежала из дома? — переспросил он. — Что вы хотите этим сказать?
Маркиза устало опустилась в кресло возле кровати.
— Я уже легла, — сказала она, — но сон не шел ко мне. Я думала об Альдоре и решила, что мне следует поговорить с ней немедленно. Поднявшись к ней в спальню, я обнаружила, что комната пуста. Ее вечернее платье лежало на кровати. Мне кажется, она переоделась в свой любимый костюм для верховой езды.
Маркиза перевела дыхание и продолжила:
— Я размышляла, как следует поступить, когда заметила на туалетном столике записку. Ее-то я вам и принесла.
Она развернула листок бумаги и прочитала вслух:
Я ни за что на свете не выйду замуж за этого отвратительного человека, о чем я ему неоднократно говорила. Я уехала, не пытайтесь меня отыскать.
Альдора.
На последних словах голос маркизы дрогнул. Она в отчаянии посмотрела на герцога и спросила:
— Что же мне теперь делать? Куда она могла убежать?
В этот момент герцог вспомнил свой первый разговор с Альдорой в тот день, когда он приехал в Беркхэмптон-Хаус.
— Вполне вероятно, — предположил он, — что она попытается уехать во Францию.
— Во Францию? — воскликнула маркиза. — Но она никого там не знает. С ней может случиться все что угодно! Мы должны немедленно ее остановить!
Герцог подумал про себя, что это будет не так-то легко сделать, а маркиза в это время продолжала говорить вслух, но словно обращаясь только к себе:
— Если газетчики узнают о том, что произошло, они раздуют целый скандал, особенно если им удастся узнать настоящую причину ее бегства!
Герцог понимал, что ее светлость волнует и то, что в этот скандал окажется втянут и он.
Придумать что-либо более унизительное было просто невозможно: восемнадцатилетняя девушка сбежала в другую страну, боясь, что ее вынудят выйти за него замуж!
— Кто-нибудь знает о нашем сегодняшнем разговоре? — спросил он.
Маркиза растерянно ответила:
— Я, конечно, ничего не говорила о вашем возможном назначении, поскольку королева приказала держать это в тайне…
— Но вы сказали кому-то, что, возможно, я женюсь на Альдоре!
— Я только намекнула на это в разговоре кое с кем из близких друзей.
Герцог мрачно подумал про себя, что через некоторое время досужие языки в высшем свете будут так и эдак судачить о нем.
Он размышлял несколько секунд, а затем сказал:
— Единственное, что я могу сделать, это поторопиться, чтобы попытаться помешать Альдоре сесть на корабль, отплывающий во Францию. Полагаю, самый близкий от вас порт — Чичестер?
— Да, — подтвердила маркиза, — и оттуда регулярно отходят корабли, которые пересекают Ла-Манш.
— По счастью, моя собственная яхта стоит там же, — сказал герцог. — Я думал, что проведу на ней несколько дней после того, как закончатся скачки.
— Если Альдора успеет пересечь Ла-Манш, вы никогда ее не найдете!
— Мы в любом случае попытаемся, — ответил герцог, — но Франция — большая страна!
— Тогда торопитесь! Умоляю вас, торопитесь! — взмолилась маркиза. — Моя девочка и не подозревает, какие опасности грозят женщине, которая путешествует в полном одиночестве!
Она помедлила и добавила:
— Я виню себя за то, что не разъяснила ей этого.
Прошу вас, сделайте это за меня, когда найдете ее!
Герцог подумал, что Альдора вообще не желает ни слышать, ни видеть его, но говорить об этом маркизе сейчас не имело смысла.
— Если понадобится, я отправлюсь во Францию незамедлительно.
— Да, конечно. Умоляю, найдите ее и привезите домой так, чтобы никто ничего не узнал.
— Я сделаю все возможное!
Маркиза вышла из комнаты, а герцог позвонил своему камердинеру и торопливо начал одеваться.
Глава 4
Дело в том, что Шер-Али, один из многочисленных сыновей предыдущего правителя, без поддержки Британии сумел добыть себе трон эмира Кабула, столицы Афганистана.
Афганцы, люди гордые и независимые, отвергали покровительство как Британии, так и России, заинтересованных в распространении своего влияния на территории Афганистана.
Когда давление со стороны русских усилилось, Шер-Али счел необходимым вступить в союз с какой-нибудь из более мощных держав.
Он доверял Британии больше, чем правительству России, и дипломатический представитель лидера Афганистана был отправлен к лорду Нортбруку с предложением вступить в союз с Британией, если английское правительство пообещает ежегодные кредиты стране, а также признает младшего сына Шер-Али законным наследником трона.
Шер-Али настаивал и на том, чтобы Британия взяла на себя защиту Афганистана от вмешательства русских в его внешнюю и внутреннюю политику.
Однако правительство Гладстона распорядилось, чтобы лорд Нортбрук отверг предложение Шер-Али и обвинил его в попытке лишить старшего сына законного права на престол.
Оскорбленный Шер-Али немедленно обратился к русским с предложением заключить союз.
Герцог знал, что Дизраэли, который недавно занял пост премьер-министра, возмущен и встревожен подобной дипломатической ошибкой, которая могла стоить жизни тысячам британских солдат, дислоцированных на северо-запад — . ной границе Индии.
Вспоминая все, что он слышал и читал о сложившейся Ситуации, герцог несколько минут стоял у окна, пытаясь найти возможное решение проблемы, как если бы он и вправду был вице-королем Индии.
Он так глубоко погрузился в свои размышления, что, когда перед ним неожиданно появилась Альдора, он слегка вздрогнул.
По выражению ее лица, горящим от гнева Глазам герцог понял, что она собирается ему сказать.
Плотно закрыв за собой дверь, она заговорила первой:
— Почему меня послали к вам? Разве вы» не сказали маме, что не намерены жениться на мне?
— Я хотел бы поговорить с вами, Альдора, — начал было герцог.
— Здесь не о чем говорить. Я уже говорила, что ненавижу и презираю вас! Мне отвратительно ваше отношение к женщинам. Я скорее умру, чем соглашусь на брак с вами!
— Прошу вас, не надо так драматизировать! — резко бросил герцог. — Я хочу рассказать вам о том, что мне предложила ваша мать. Полагаю, это заинтересует вас.
— Меня не может заинтересовать все то, что касается вас. Я и так уже поняла, что вы согласились на предложение моей матери и теперь намереваетесь разъяснить мне все преимущества моего положения в качестве вашей жены.
Но поймите: я ни за что не выйду за вас замуж, даже если вы потащите меня к алтарю силой!
— Ради Бога! — воскликнул герцог. — Дайте мне возможность рассказать вам о предложении вашей матери.
— Мы сможем все обсудить спокойно и трезво.
— Здесь нечего обсуждать! Не о чем говорить! Я ненавижу вас, и чем скорее вы это поймете, тем лучше!
С этими словами она выбежала в сад.
Несколько мгновений он видел, как ее платье мелькало среди деревьев, затем она исчезла.
Герцог никак не мог собраться с мыслями и решить, что же можно предпринять.
Он чувствовал — и это приводило его в ярость, — что он не властен изменить что-либо.
«Пусть ее светлость сама пытается найти общий язык со своей дочерью! — решил он про себя. — Эта девчонка даже выслушать меня не желает».
Он допил бренди и медленно прошел в гостиную, где по-прежнему шла карточная игра.
Маркиза беседовала с кем-то из гостей, но вид у нее был встревоженный.
Когда появился герцог, она взглянула на него вопросительно. Он понял и отрицательно покачал головой.
Слегка нахмурив брови, но не изменяя своей обычной гостеприимности, маркиза усадила герцога за столик, где освободилось место.
Примерно через час гости начали расходиться. Они подходили к хозяйке, чтобы поблагодарить ее за прекрасно проведенное время.
Герцог подошел к ней последним. Маркиза тихо спросила:
— Что случилось?
— Ваша дочь не пожелала слушать меня! — ответил герцог. — Мне кажется, вы давно подозревали, что она питает ко мне антипатию, причина которой, по правде говоря, мне не совсем ясна.
Маркиза вздохнула:
— Да, я действительно этого боялась.
— Ну что ж, я ничего не могу с этим поделать, — безнадежно произнес герцог. — Может, вы сами поговорите с ней и попытаетесь воззвать к ее здравому смыслу?
— Конечно, я попытаюсь, — ответила маркиза, — но с дочерьми мне всегда было труднее находить общий язык, чем с сыном.
Она вышла из гостиной и поднялась по лестнице в спальню, а герцог отправился в библиотеку, чтобы почитать газеты.
Взяв газеты, он поднялся к себе и лег, продолжая размышлять о ситуации в Индии, когда в дверь постучали.
Несколько раздосадованный тем, что его потревожили как раз тогда, когда он собирался отдохнуть после двух ночей, проведенных с Фенеллой, и долгих часов волнений на ипподроме, герцог сказал:
— Войдите!
Дверь отворилась, и на пороге, к удивлению герцога, появилась сама маркиза.
Она вошла в спальню и притворила за собой дверь.
Герцог молча смотрел на нее, понимая, что лишь чрезвычайное происшествие могло привести ее светлость к нему в комнату в ночном пеньюаре «и кружевном чепце.
— Альдора убежала из дома, и я не знаю, что же мне теперь делать!
Герцог сел в кровати.
— Убежала из дома? — переспросил он. — Что вы хотите этим сказать?
Маркиза устало опустилась в кресло возле кровати.
— Я уже легла, — сказала она, — но сон не шел ко мне. Я думала об Альдоре и решила, что мне следует поговорить с ней немедленно. Поднявшись к ней в спальню, я обнаружила, что комната пуста. Ее вечернее платье лежало на кровати. Мне кажется, она переоделась в свой любимый костюм для верховой езды.
Маркиза перевела дыхание и продолжила:
— Я размышляла, как следует поступить, когда заметила на туалетном столике записку. Ее-то я вам и принесла.
Она развернула листок бумаги и прочитала вслух:
Я ни за что на свете не выйду замуж за этого отвратительного человека, о чем я ему неоднократно говорила. Я уехала, не пытайтесь меня отыскать.
Альдора.
На последних словах голос маркизы дрогнул. Она в отчаянии посмотрела на герцога и спросила:
— Что же мне теперь делать? Куда она могла убежать?
В этот момент герцог вспомнил свой первый разговор с Альдорой в тот день, когда он приехал в Беркхэмптон-Хаус.
— Вполне вероятно, — предположил он, — что она попытается уехать во Францию.
— Во Францию? — воскликнула маркиза. — Но она никого там не знает. С ней может случиться все что угодно! Мы должны немедленно ее остановить!
Герцог подумал про себя, что это будет не так-то легко сделать, а маркиза в это время продолжала говорить вслух, но словно обращаясь только к себе:
— Если газетчики узнают о том, что произошло, они раздуют целый скандал, особенно если им удастся узнать настоящую причину ее бегства!
Герцог понимал, что ее светлость волнует и то, что в этот скандал окажется втянут и он.
Придумать что-либо более унизительное было просто невозможно: восемнадцатилетняя девушка сбежала в другую страну, боясь, что ее вынудят выйти за него замуж!
— Кто-нибудь знает о нашем сегодняшнем разговоре? — спросил он.
Маркиза растерянно ответила:
— Я, конечно, ничего не говорила о вашем возможном назначении, поскольку королева приказала держать это в тайне…
— Но вы сказали кому-то, что, возможно, я женюсь на Альдоре!
— Я только намекнула на это в разговоре кое с кем из близких друзей.
Герцог мрачно подумал про себя, что через некоторое время досужие языки в высшем свете будут так и эдак судачить о нем.
Он размышлял несколько секунд, а затем сказал:
— Единственное, что я могу сделать, это поторопиться, чтобы попытаться помешать Альдоре сесть на корабль, отплывающий во Францию. Полагаю, самый близкий от вас порт — Чичестер?
— Да, — подтвердила маркиза, — и оттуда регулярно отходят корабли, которые пересекают Ла-Манш.
— По счастью, моя собственная яхта стоит там же, — сказал герцог. — Я думал, что проведу на ней несколько дней после того, как закончатся скачки.
— Если Альдора успеет пересечь Ла-Манш, вы никогда ее не найдете!
— Мы в любом случае попытаемся, — ответил герцог, — но Франция — большая страна!
— Тогда торопитесь! Умоляю вас, торопитесь! — взмолилась маркиза. — Моя девочка и не подозревает, какие опасности грозят женщине, которая путешествует в полном одиночестве!
Она помедлила и добавила:
— Я виню себя за то, что не разъяснила ей этого.
Прошу вас, сделайте это за меня, когда найдете ее!
Герцог подумал, что Альдора вообще не желает ни слышать, ни видеть его, но говорить об этом маркизе сейчас не имело смысла.
— Если понадобится, я отправлюсь во Францию незамедлительно.
— Да, конечно. Умоляю, найдите ее и привезите домой так, чтобы никто ничего не узнал.
— Я сделаю все возможное!
Маркиза вышла из комнаты, а герцог позвонил своему камердинеру и торопливо начал одеваться.
Глава 4
Через несколько минут он был уже на конюшне. Как он и ожидал, все работники и конюхи уже спали. Только лошади в стойлах, переступая с ноги на ногу, нарушали ночную тишину.
Главный конюх, вероятнее всего, имел собственный дом где-нибудь неподалеку и уже давно безмятежно спал.
Однако герцог знал, что мальчики-грумы, как правило, остаются ночевать на чердаках конюшни. Герцог поднялся на несколько ступенек по лестнице, которая вела на чердак, и негромко окликнул спящих. Через несколько мгновений появился один из его грумов, одеваясь на ходу.
— Оседлайте мне Самсона, и побыстрее, — распорядился герцог.
На это понадобилось не более пяти минут, однако герцог понимал, что каждая просроченная секунда отдаляет его от Альдоры.
Прежде чем выехать со двора, герцог как бы между прочим спросил:
— Ее светлость собиралась покататься верхом. Вы не заметили, как давно она уехала?
Мальчик поразмыслил несколько секунд:
— Я слышал, ваша светлость, как кто-то тихонько выводил лошадь во двор, но я не знаю, действительно ли это была леди Альдора.
— Когда это было? — снова спросил герцог.
— Наверное, минут двадцать — тридцать назад, ваша светлость.
Герцог вскочил в седло и тронул коня.
К счастью, в это утро он не стал тренировать Самсона, и теперь конь был хорошо отдохнувшим, так что хозяин мог рассчитывать на него.
Герцог так часто приезжал в Гудвуд и так много времени проводил, катаясь верхом по его окрестностям, что знал эти места почти так же хорошо, как свое собственное поместье в Бекингемшире.
Выехав из парка, он направился на юг, прямо через поля.
Это была кратчайшая дорога до пристани в Чичестере.
По дороге он думал, что Альдора скорее всего попытается сесть на первый же корабль, который будет отплывать во Францию. Но если ей что-то помешает, она наверняка поедет в Портсмут, откуда регулярно отправляются корабли через Ла-Манш.
Герцог довольно хорошо ориентировался на пристани, но он никогда не обращал внимания на пассажирские корабли. Его всегда интересовали частные яхты, такие, как его собственная.
Его яхту доставили в Чичестер прямо со строительных верфей, и она считалась одной из самых современных и респектабельных в Лондоне.
Покупая ее, герцог знал, что это судно, так же как И его великолепные лошади, станет предметом восхищения и зависти всех его друзей. После скачек он намеревался пригласить на борт самых близких из них. Но сначала ему хотелось самому разобраться в тех новшествах и новомодных изобретениях, которыми была оснащена его яхта.
Теперь же герцог с досадой и раздражением подумал, что вместо приятной морской прогулки ему предстоит гоняться на своей яхте за взбалмошной молодой леди.
Он определенно считал, что ее родители не позаботились вовремя о соответствующем воспитании дочери, а теперь, по мнению герцога, она была уже безнадежно испорчена.
Герцога приводило в ярость и то, что маркиза позволила себе говорить со своими друзьями о его личных делах.
Он понимал, что ее светлость считала брак с Альдорой делом решенным. Ведь речь шла о крестнице самой королевы и о сказочно выгодном предложении, которое вступало в силу сразу же после заключения брака.
» Вероятно, — рассуждал сам с собой герцог, — мне следовало бы попросить личной аудиенции у королевы и рассказать ей о невозможности брака с Альдорой. Быть может, ее величество согласилась бы найти мне более подходящую партию «.
Но ему тут же пришла в голову мысль, что королева вряд ли вняла бы его просьбам — хотя бы потому, что она и отдаленно не представляла себе, каков на самом деле характер Альдоры.
Ее величество, должно быть, наслышана о том, как эта девушка умна и образованна. Она бы ни за что не поверила, что при этом она еще несносна, взбалмошна и совершенно не умеет вести себя!
Однако он прекрасно понимал, какую благодатную пищу для слухов и сплетен может дать эта история, дойди она до ушей дворцовых сплетников. Подумать только: от первого жениха Лондона сбежала молоденькая девчонка, оскорбленная его донжуанскими похождениями!
Хотя скорее всего такому вздору при дворе никто бы не поверил, этот слух передавался бы от одного к другому со смехом и вздохами, обрастая небылицами, как снежный ком. И когда бы герцог ни появлялся в любом из клубов, он чувствовал бы, что здесь только что говорили о нем.
— Черт побери! — подумал он вслух. — Я сделаю ее своей женой, хотя бы для того, чтобы доказать: через меня нельзя перепрыгнуть, как через трухлявый забор!
Герцог тут же сам удивился этой мысли.
Неужели он, герцог Уидминстер, столь разборчивый во всем, что касается женщин, первый и убежденный холостяк в Лондоне, признанный покоритель сердец первых красавиц высшего света, неужели он собирается жениться на молоденькой хулиганке, которая заявила, что скорее умрет, чем выйдет за него замуж?
— Я, кажется, схожу с ума! — мрачно воскликнул герцог, пришпоривая Самсона.
К счастью, ночь была лунная, так что герцог легко выбирал дорогу. Дыхание моря чувствовалось все явственнее, и он был уверен, что совсем скоро выедет на берег.
Неожиданно погода стала ухудшаться, поднялся ветер, засверкали молнии, и пошел сильный дождь.
Герцог понял, что еще немного — и он вымокнет до нитки. К тому же гроза пугала Самсона, и при каждом раскате грома он начинал дрожать и замедлял свой бег.
Эта часть Суссекса всегда славилась своей непредсказуемой погодой с ливневыми дождями и грозами.
Как-то раз молния почти на треть разрушила часовню кафедрального собора. Несколько позже бурей была разрушена еще одна часовня. Высокое сооружение буквально на глазах рассыпалось под порывами сильного ветра. Герцог сам был свидетелем этих событий. Тогда, в 1865 году, он приехал из Оксфорда в Гудвуд погостить у своего друга, герцога Ричмонда. В том же году его светлость распорядился заложить камень под постройку новой церкви, средства на возведение которой он выделил сам.
Вот и теперь погода становилась все хуже и хуже.
Когда прямо над головами лошади и седока сверкнула очередная молния, за которой последовал оглушительный раскат грома, герцог понял, что заставить Самсона бежать дальше не удастся.
Невдалеке он увидел крыши домов и решил, что придется попросить там убежища.
С большим трудом ему удалось заставить Самсона дойти до ближайшего дома, который оказался придорожным постоялым двором.
При следующей вспышке молнии герцогу удалось рассмотреть небольшой двор и конюшню.
Герцог спешился, со скрипом отворил покосившуюся дверь и завел Самсона внутрь.
В маленькой конюшне было грязно и неприглядно. Одно стойло уже занимала чья-то лошадь. Другое было свободным. В яслях лежало сено, в корыто была налита вода.
Герцог разнуздал коня, но оставил его оседланным на случай, если ливень прекратится так же внезапно, как начался.
Он повесил узду на крюк, вбитый в стену, закрыл стойло и под дождем прошел к дверям постоялого двора.
Внутри горел свет. Видно, какой-то путник, застигнутый грозой, решил укрыться здесь от непогоды.
Герцог открыл дверь и снял шляпу, с которой полилась вода. В просторной комнате горел камин. Герцог шагнул к нему, спеша обсушиться и согреться, и заметил, что кто-то сидит в кресле лицом к камину.
В следующую минуту он разглядел в полутьме пышные золотистые волосы и понял, что, к счастью, ему удалось найти Альдору!
Она не оборачивалась, видимо, не очень интересуясь вошедшим.
Только когда герцог подошел поближе и встал так, что оказался к ней лицом, Альдора от неожиданности вздрогнула и крепко стиснула подлокотники кресла.
— Полагаю, — заявил герцог, отбрасывая со лба прядь мокрых волос, — ваш конь не любит грозы — так же как и мой Самсон? Мне с трудом удалось найти для него укрытие.
Он нарочно говорил таким тоном, словно они вели светскую беседу в Беркхэмптон-Хаусе.
— Почему вы здесь? — спросила Альдора.
Герцог положил шляпу и принялся расстегивать промокший плащ.
— Вы не будете возражать, если прежде, чем мы возобновим наше сражение, я сниму плащ и повешу его сушиться? — спросил он. — Мне бы не хотелось простудиться, А это, я боюсь, может грозить нам обоим.
Он заметил, что плащ Альдоры сушится по другую сторону камина, и от него уже идет пар. Значит, она промокла до нитки — так же как и он.
Не дождавшись ответа, герцог снял насквозь промокший плащ. Даже плечи и рукава белой рубашки из тонкого батиста были мокрыми.
Повесив плащ у огня, герцог спросил:
— Здесь можно раздобыть чего-нибудь выпить?
Он уже успел оглядеться и понять, что они оказались в таком месте, куда при обычных обстоятельствах им не пришло бы в голову заглянуть.
Потолок их неказистого пристанища был сделан из кусков старой корабельной обшивки, пол, вымощенный плитами, кое-где прикрывали грязные половицы.
В комнате стояли лишь несколько поломанных деревянных кресел да хромоногий стол.
Словно услышав его вопрос, из-под лестницы показался высокий широкоплечий человек, видимо, хозяин этого постоялого двора.
Вид у него был такой же убогий, как у его заведения.
К тому же в спешке он оделся кое-как: воротник был расстегнут и скособочен, а штанины подвернуты одна выше другой.
Несколько удивленный появлением столь важной персоны, хозяин с низким поклоном подобострастно спросил:
— Чем могу услужить вам, сэр?
Герцог собрался было ответить, как вдруг Альдора сказала по-французски, чтобы хозяин не понял, о чем шла речь:
— Берите бренди. Это единственное, чем нельзя отравиться в этой дыре. Уверена, хозяин не заплатил за него ни пенни таможенного сбора.
Герцог невольно улыбнулся:
— Бренди, пожалуйста. И не забудьте принести и саму бутылку.
Он был уверен, что иначе хозяин не преминет налить в стакан какого-нибудь сомнительного пойла.
— Одну минутку, сэр, — с поклоном отозвался хозяин и отправился исполнять распоряжение.
Герцог заметил, что перед Альдорой на небольшом табурете стоит стакан с бренди, и спросил:
— Вы тоже пьете бренди?
— Да, он здесь неплохой. Правда, я не догадалась попросить бутылку. Запомню на будущее.
Герцог, который успел уже согреться и обсушиться, тихо спросил:
— Полагаете, будет и следующий раз? Лично мне не нравится путешествовать в такую погоду.
— Не ждите, что я буду извиняться за бурю.
Помолчав, она добавила:
— Удивительно, что вы так быстро нашли меня.
— Ваша мать зашла к вам в спальню, чтобы побеседовать…
Альдора вскинула брови:
— Как странно! Раньше, если ей и нужно было что-то мне сказать, она всегда дожидалась утра.
— Это особый случай. Дело серьезное.
— Что же тут серьезного?
— Ваше исчезновение повлекло бы за собой настоящий скандал. А я выглядел бы посмешищем в глазах всего света.
На мгновение воцарилась тишина.
— Я не думала, что мое исчезновение будут как-то связывать с вами, — заметила Альдора. — О нашей… предполагаемой свадьбе никто ничего не знает.
Герцог не успел ответить. В комнату вошел хозяин. В руках он держал поднос со стаканом и открытой бутылкой бренди.
Едва взглянув на бутылку, герцог понял, что Альдора совершенно права: это был превосходный французский коньяк, ввезенный в Англию контрабандным путем.
Контрабандный ввоз товаров стал настоящим бедствием во время войны с Наполеоном, но и сейчас контрабандисты вольготно чувствовали себя на всем южном побережье Англии.
Береговая служба не могла досматривать все суда и суденышки, особенно при том, что побережье изобиловало маленькими бухтами, гаванями и дельтами рек.
Герцог взял бутылку и стакан.
— С вас, ваша милость, гинея, — нерешительно проговорил хозяин.
Цена была неслыханно высока, и герцог знал это, но, молча вынув из кармана гинею, он бросил ее на опустевший поднос.
Словно опасаясь, что у него отберут деньги, хозяин постоялого двора поспешно удалился.
Бутылка была уже откупорена, и герцог решил, что из этой же бутылки хозяин наливал Альдоре.
— Позвольте наполнить ваш стакан, — предложил он девушке.
— Мне не хочется много пить. Я должна быть готова продолжить свой путь, как только утихнет ливень, — вызывающе заявила Альдора.
— А я думаю, что чуть-чуть опьянеть все же лучше, чем заработать насморк и кашель.
Не ожидая услышать ничего подобного, Альдора не выдержала и улыбнулась.
Герцог наполнил оба стакана и сел в кресло у камина.
— Так все же лучше, чем мокнуть под дождем.
Альдора помрачнела и неуверенно сказала:
— Вы все равно… не сможете насильно… заставить меня вернуться!
— Да, это будет довольно сложно, — согласился герцог. — Разве что напоить вас до такой степени, чтобы вы не могли сопротивляться. Вы сами мне это подсказали.
Альдора рассмеялась. Смех ее звучал мелодично, словно серебряный колокольчик.
— Это же шокирует весь свет! Представьте только, какова пища для слухов и сплетен!» Герцог доставляет безутешной матери сбежавшую наследницу, привезя ее в бессознательном состоянии, привязанной поперек седла его лошади!«
Взглянув на герцога, чтобы понять, какое впечатление произвела ее реплика, она вдруг спросила:
— Ведь мама не плакала, не так ли?
— Нет, но она очень переживала, что скажет королева, если узнает о вашей безумной выходке.
— Королева? Какое отношение к этому имеет королева?
— Это была идея ее величества — поженить нас, — невозмутимо ответил герцог.
Альдора уставилась на него в немом изумлении.
— Не могу поверить! — воскликнула она»— Неужели мама обратилась к королеве с просьбой подыскать мне мужа?
— Это не так уж странно, раз ее величество — ваша крестная.
Несколько мгновений они оба молчали, потом герцог произнес:
— И, надо сказать, вы прекрасно подходили для выполнения той задачи, которую она поставила передо мной.
— Перед вами? — В голосе Альдоры послышалось любопытство.
— Ее величество предполагала направить меня в Индию вместо лорда Нортбрука.
— Но какое я имею отношение к вашему назначению?
— Вице-король должен быть женат.
— Так вы будете вице-королем Индии?
— Только в том случае, если вы согласитесь выйти за меня замуж. В противном случае ее величество королева подберет на этот пост кого-нибудь еще.
— Я не верю! Вы нарочно выдумали эту историю!
— Клянусь, это правда! По крайней мере так мне сказала ваша мать, и именно это я собирался сообщить вам, когда вы не соизволили меня выслушать.
Альдора перевела дыхание и воскликнула:
— Я и представить себе не могла, что мама выдумает для меня нечто подобное! Это просто ужасно! Неужели она не понимает, что это значит?
— Ваша мать очень умная женщина, это всем известно, — сказал герцог. — Поэтому меня не удивляет, что ее планы относительно вас весьма честолюбивы.
— Да, это правда, — вздохнула Альдора. — Ей удалось выдать Мэри за князя, а Фебу — за богатого графа.
Значит, для меня она решила выбрать наместника огромной страны!
— По-моему, эта идея целиком принадлежит ее величеству.
Герцог подлил себе еще немного бренди. Он согрелся, и почему-то исчезло раздражение от того, что его вытащили среди ночи из кровати и заставили разыскивать молоденькую строптивицу, да еще в такой ливень, который, кажется, и не думает прекращаться.
— Интересно, — задумчиво произнесла Альдора, — это заслуга моей изобретательной матери или судьба, что вам предложили место вице-короля как одно из условий сделки?
Герцогу этот вопрос показался неуместно прямолинейным.
— Я столько слышал о вашей пресловутой способности предугадывать события, что готов поклясться: разрешить этот вопрос не так уж трудно!
— Способность предугадывать события не распространяется на меня саму, — ответила Альдора. — Но что касается Индии, это совсем особенный случай.
— Почему?
— Это единственное место, куда мне очень хотелось бы поехать. Все, что связано с историей и культурой этой страны, так интересно, увлекательно, необычно!
Главный конюх, вероятнее всего, имел собственный дом где-нибудь неподалеку и уже давно безмятежно спал.
Однако герцог знал, что мальчики-грумы, как правило, остаются ночевать на чердаках конюшни. Герцог поднялся на несколько ступенек по лестнице, которая вела на чердак, и негромко окликнул спящих. Через несколько мгновений появился один из его грумов, одеваясь на ходу.
— Оседлайте мне Самсона, и побыстрее, — распорядился герцог.
На это понадобилось не более пяти минут, однако герцог понимал, что каждая просроченная секунда отдаляет его от Альдоры.
Прежде чем выехать со двора, герцог как бы между прочим спросил:
— Ее светлость собиралась покататься верхом. Вы не заметили, как давно она уехала?
Мальчик поразмыслил несколько секунд:
— Я слышал, ваша светлость, как кто-то тихонько выводил лошадь во двор, но я не знаю, действительно ли это была леди Альдора.
— Когда это было? — снова спросил герцог.
— Наверное, минут двадцать — тридцать назад, ваша светлость.
Герцог вскочил в седло и тронул коня.
К счастью, в это утро он не стал тренировать Самсона, и теперь конь был хорошо отдохнувшим, так что хозяин мог рассчитывать на него.
Герцог так часто приезжал в Гудвуд и так много времени проводил, катаясь верхом по его окрестностям, что знал эти места почти так же хорошо, как свое собственное поместье в Бекингемшире.
Выехав из парка, он направился на юг, прямо через поля.
Это была кратчайшая дорога до пристани в Чичестере.
По дороге он думал, что Альдора скорее всего попытается сесть на первый же корабль, который будет отплывать во Францию. Но если ей что-то помешает, она наверняка поедет в Портсмут, откуда регулярно отправляются корабли через Ла-Манш.
Герцог довольно хорошо ориентировался на пристани, но он никогда не обращал внимания на пассажирские корабли. Его всегда интересовали частные яхты, такие, как его собственная.
Его яхту доставили в Чичестер прямо со строительных верфей, и она считалась одной из самых современных и респектабельных в Лондоне.
Покупая ее, герцог знал, что это судно, так же как И его великолепные лошади, станет предметом восхищения и зависти всех его друзей. После скачек он намеревался пригласить на борт самых близких из них. Но сначала ему хотелось самому разобраться в тех новшествах и новомодных изобретениях, которыми была оснащена его яхта.
Теперь же герцог с досадой и раздражением подумал, что вместо приятной морской прогулки ему предстоит гоняться на своей яхте за взбалмошной молодой леди.
Он определенно считал, что ее родители не позаботились вовремя о соответствующем воспитании дочери, а теперь, по мнению герцога, она была уже безнадежно испорчена.
Герцога приводило в ярость и то, что маркиза позволила себе говорить со своими друзьями о его личных делах.
Он понимал, что ее светлость считала брак с Альдорой делом решенным. Ведь речь шла о крестнице самой королевы и о сказочно выгодном предложении, которое вступало в силу сразу же после заключения брака.
» Вероятно, — рассуждал сам с собой герцог, — мне следовало бы попросить личной аудиенции у королевы и рассказать ей о невозможности брака с Альдорой. Быть может, ее величество согласилась бы найти мне более подходящую партию «.
Но ему тут же пришла в голову мысль, что королева вряд ли вняла бы его просьбам — хотя бы потому, что она и отдаленно не представляла себе, каков на самом деле характер Альдоры.
Ее величество, должно быть, наслышана о том, как эта девушка умна и образованна. Она бы ни за что не поверила, что при этом она еще несносна, взбалмошна и совершенно не умеет вести себя!
Однако он прекрасно понимал, какую благодатную пищу для слухов и сплетен может дать эта история, дойди она до ушей дворцовых сплетников. Подумать только: от первого жениха Лондона сбежала молоденькая девчонка, оскорбленная его донжуанскими похождениями!
Хотя скорее всего такому вздору при дворе никто бы не поверил, этот слух передавался бы от одного к другому со смехом и вздохами, обрастая небылицами, как снежный ком. И когда бы герцог ни появлялся в любом из клубов, он чувствовал бы, что здесь только что говорили о нем.
— Черт побери! — подумал он вслух. — Я сделаю ее своей женой, хотя бы для того, чтобы доказать: через меня нельзя перепрыгнуть, как через трухлявый забор!
Герцог тут же сам удивился этой мысли.
Неужели он, герцог Уидминстер, столь разборчивый во всем, что касается женщин, первый и убежденный холостяк в Лондоне, признанный покоритель сердец первых красавиц высшего света, неужели он собирается жениться на молоденькой хулиганке, которая заявила, что скорее умрет, чем выйдет за него замуж?
— Я, кажется, схожу с ума! — мрачно воскликнул герцог, пришпоривая Самсона.
К счастью, ночь была лунная, так что герцог легко выбирал дорогу. Дыхание моря чувствовалось все явственнее, и он был уверен, что совсем скоро выедет на берег.
Неожиданно погода стала ухудшаться, поднялся ветер, засверкали молнии, и пошел сильный дождь.
Герцог понял, что еще немного — и он вымокнет до нитки. К тому же гроза пугала Самсона, и при каждом раскате грома он начинал дрожать и замедлял свой бег.
Эта часть Суссекса всегда славилась своей непредсказуемой погодой с ливневыми дождями и грозами.
Как-то раз молния почти на треть разрушила часовню кафедрального собора. Несколько позже бурей была разрушена еще одна часовня. Высокое сооружение буквально на глазах рассыпалось под порывами сильного ветра. Герцог сам был свидетелем этих событий. Тогда, в 1865 году, он приехал из Оксфорда в Гудвуд погостить у своего друга, герцога Ричмонда. В том же году его светлость распорядился заложить камень под постройку новой церкви, средства на возведение которой он выделил сам.
Вот и теперь погода становилась все хуже и хуже.
Когда прямо над головами лошади и седока сверкнула очередная молния, за которой последовал оглушительный раскат грома, герцог понял, что заставить Самсона бежать дальше не удастся.
Невдалеке он увидел крыши домов и решил, что придется попросить там убежища.
С большим трудом ему удалось заставить Самсона дойти до ближайшего дома, который оказался придорожным постоялым двором.
При следующей вспышке молнии герцогу удалось рассмотреть небольшой двор и конюшню.
Герцог спешился, со скрипом отворил покосившуюся дверь и завел Самсона внутрь.
В маленькой конюшне было грязно и неприглядно. Одно стойло уже занимала чья-то лошадь. Другое было свободным. В яслях лежало сено, в корыто была налита вода.
Герцог разнуздал коня, но оставил его оседланным на случай, если ливень прекратится так же внезапно, как начался.
Он повесил узду на крюк, вбитый в стену, закрыл стойло и под дождем прошел к дверям постоялого двора.
Внутри горел свет. Видно, какой-то путник, застигнутый грозой, решил укрыться здесь от непогоды.
Герцог открыл дверь и снял шляпу, с которой полилась вода. В просторной комнате горел камин. Герцог шагнул к нему, спеша обсушиться и согреться, и заметил, что кто-то сидит в кресле лицом к камину.
В следующую минуту он разглядел в полутьме пышные золотистые волосы и понял, что, к счастью, ему удалось найти Альдору!
Она не оборачивалась, видимо, не очень интересуясь вошедшим.
Только когда герцог подошел поближе и встал так, что оказался к ней лицом, Альдора от неожиданности вздрогнула и крепко стиснула подлокотники кресла.
— Полагаю, — заявил герцог, отбрасывая со лба прядь мокрых волос, — ваш конь не любит грозы — так же как и мой Самсон? Мне с трудом удалось найти для него укрытие.
Он нарочно говорил таким тоном, словно они вели светскую беседу в Беркхэмптон-Хаусе.
— Почему вы здесь? — спросила Альдора.
Герцог положил шляпу и принялся расстегивать промокший плащ.
— Вы не будете возражать, если прежде, чем мы возобновим наше сражение, я сниму плащ и повешу его сушиться? — спросил он. — Мне бы не хотелось простудиться, А это, я боюсь, может грозить нам обоим.
Он заметил, что плащ Альдоры сушится по другую сторону камина, и от него уже идет пар. Значит, она промокла до нитки — так же как и он.
Не дождавшись ответа, герцог снял насквозь промокший плащ. Даже плечи и рукава белой рубашки из тонкого батиста были мокрыми.
Повесив плащ у огня, герцог спросил:
— Здесь можно раздобыть чего-нибудь выпить?
Он уже успел оглядеться и понять, что они оказались в таком месте, куда при обычных обстоятельствах им не пришло бы в голову заглянуть.
Потолок их неказистого пристанища был сделан из кусков старой корабельной обшивки, пол, вымощенный плитами, кое-где прикрывали грязные половицы.
В комнате стояли лишь несколько поломанных деревянных кресел да хромоногий стол.
Словно услышав его вопрос, из-под лестницы показался высокий широкоплечий человек, видимо, хозяин этого постоялого двора.
Вид у него был такой же убогий, как у его заведения.
К тому же в спешке он оделся кое-как: воротник был расстегнут и скособочен, а штанины подвернуты одна выше другой.
Несколько удивленный появлением столь важной персоны, хозяин с низким поклоном подобострастно спросил:
— Чем могу услужить вам, сэр?
Герцог собрался было ответить, как вдруг Альдора сказала по-французски, чтобы хозяин не понял, о чем шла речь:
— Берите бренди. Это единственное, чем нельзя отравиться в этой дыре. Уверена, хозяин не заплатил за него ни пенни таможенного сбора.
Герцог невольно улыбнулся:
— Бренди, пожалуйста. И не забудьте принести и саму бутылку.
Он был уверен, что иначе хозяин не преминет налить в стакан какого-нибудь сомнительного пойла.
— Одну минутку, сэр, — с поклоном отозвался хозяин и отправился исполнять распоряжение.
Герцог заметил, что перед Альдорой на небольшом табурете стоит стакан с бренди, и спросил:
— Вы тоже пьете бренди?
— Да, он здесь неплохой. Правда, я не догадалась попросить бутылку. Запомню на будущее.
Герцог, который успел уже согреться и обсушиться, тихо спросил:
— Полагаете, будет и следующий раз? Лично мне не нравится путешествовать в такую погоду.
— Не ждите, что я буду извиняться за бурю.
Помолчав, она добавила:
— Удивительно, что вы так быстро нашли меня.
— Ваша мать зашла к вам в спальню, чтобы побеседовать…
Альдора вскинула брови:
— Как странно! Раньше, если ей и нужно было что-то мне сказать, она всегда дожидалась утра.
— Это особый случай. Дело серьезное.
— Что же тут серьезного?
— Ваше исчезновение повлекло бы за собой настоящий скандал. А я выглядел бы посмешищем в глазах всего света.
На мгновение воцарилась тишина.
— Я не думала, что мое исчезновение будут как-то связывать с вами, — заметила Альдора. — О нашей… предполагаемой свадьбе никто ничего не знает.
Герцог не успел ответить. В комнату вошел хозяин. В руках он держал поднос со стаканом и открытой бутылкой бренди.
Едва взглянув на бутылку, герцог понял, что Альдора совершенно права: это был превосходный французский коньяк, ввезенный в Англию контрабандным путем.
Контрабандный ввоз товаров стал настоящим бедствием во время войны с Наполеоном, но и сейчас контрабандисты вольготно чувствовали себя на всем южном побережье Англии.
Береговая служба не могла досматривать все суда и суденышки, особенно при том, что побережье изобиловало маленькими бухтами, гаванями и дельтами рек.
Герцог взял бутылку и стакан.
— С вас, ваша милость, гинея, — нерешительно проговорил хозяин.
Цена была неслыханно высока, и герцог знал это, но, молча вынув из кармана гинею, он бросил ее на опустевший поднос.
Словно опасаясь, что у него отберут деньги, хозяин постоялого двора поспешно удалился.
Бутылка была уже откупорена, и герцог решил, что из этой же бутылки хозяин наливал Альдоре.
— Позвольте наполнить ваш стакан, — предложил он девушке.
— Мне не хочется много пить. Я должна быть готова продолжить свой путь, как только утихнет ливень, — вызывающе заявила Альдора.
— А я думаю, что чуть-чуть опьянеть все же лучше, чем заработать насморк и кашель.
Не ожидая услышать ничего подобного, Альдора не выдержала и улыбнулась.
Герцог наполнил оба стакана и сел в кресло у камина.
— Так все же лучше, чем мокнуть под дождем.
Альдора помрачнела и неуверенно сказала:
— Вы все равно… не сможете насильно… заставить меня вернуться!
— Да, это будет довольно сложно, — согласился герцог. — Разве что напоить вас до такой степени, чтобы вы не могли сопротивляться. Вы сами мне это подсказали.
Альдора рассмеялась. Смех ее звучал мелодично, словно серебряный колокольчик.
— Это же шокирует весь свет! Представьте только, какова пища для слухов и сплетен!» Герцог доставляет безутешной матери сбежавшую наследницу, привезя ее в бессознательном состоянии, привязанной поперек седла его лошади!«
Взглянув на герцога, чтобы понять, какое впечатление произвела ее реплика, она вдруг спросила:
— Ведь мама не плакала, не так ли?
— Нет, но она очень переживала, что скажет королева, если узнает о вашей безумной выходке.
— Королева? Какое отношение к этому имеет королева?
— Это была идея ее величества — поженить нас, — невозмутимо ответил герцог.
Альдора уставилась на него в немом изумлении.
— Не могу поверить! — воскликнула она»— Неужели мама обратилась к королеве с просьбой подыскать мне мужа?
— Это не так уж странно, раз ее величество — ваша крестная.
Несколько мгновений они оба молчали, потом герцог произнес:
— И, надо сказать, вы прекрасно подходили для выполнения той задачи, которую она поставила передо мной.
— Перед вами? — В голосе Альдоры послышалось любопытство.
— Ее величество предполагала направить меня в Индию вместо лорда Нортбрука.
— Но какое я имею отношение к вашему назначению?
— Вице-король должен быть женат.
— Так вы будете вице-королем Индии?
— Только в том случае, если вы согласитесь выйти за меня замуж. В противном случае ее величество королева подберет на этот пост кого-нибудь еще.
— Я не верю! Вы нарочно выдумали эту историю!
— Клянусь, это правда! По крайней мере так мне сказала ваша мать, и именно это я собирался сообщить вам, когда вы не соизволили меня выслушать.
Альдора перевела дыхание и воскликнула:
— Я и представить себе не могла, что мама выдумает для меня нечто подобное! Это просто ужасно! Неужели она не понимает, что это значит?
— Ваша мать очень умная женщина, это всем известно, — сказал герцог. — Поэтому меня не удивляет, что ее планы относительно вас весьма честолюбивы.
— Да, это правда, — вздохнула Альдора. — Ей удалось выдать Мэри за князя, а Фебу — за богатого графа.
Значит, для меня она решила выбрать наместника огромной страны!
— По-моему, эта идея целиком принадлежит ее величеству.
Герцог подлил себе еще немного бренди. Он согрелся, и почему-то исчезло раздражение от того, что его вытащили среди ночи из кровати и заставили разыскивать молоденькую строптивицу, да еще в такой ливень, который, кажется, и не думает прекращаться.
— Интересно, — задумчиво произнесла Альдора, — это заслуга моей изобретательной матери или судьба, что вам предложили место вице-короля как одно из условий сделки?
Герцогу этот вопрос показался неуместно прямолинейным.
— Я столько слышал о вашей пресловутой способности предугадывать события, что готов поклясться: разрешить этот вопрос не так уж трудно!
— Способность предугадывать события не распространяется на меня саму, — ответила Альдора. — Но что касается Индии, это совсем особенный случай.
— Почему?
— Это единственное место, куда мне очень хотелось бы поехать. Все, что связано с историей и культурой этой страны, так интересно, увлекательно, необычно!