Картленд Барбара. Влюбленные в Лукке

От автора

   Я посетила Лукку в марте 1990 года, когда жила во Флоренции, и была поражена красотой этого города, а также его удивительной и величественной четырехмильной крепостной стеной, возводившейся в 1501 — 1645 годах.
   Кафедральный собор Лукки в реальности такой, каким я его описала в своем романе. Я действительно молилась в капелле святого Франциска Ассизского, в которой происходят некоторые события, положенные в основу моей книги.
   Лукка — пленительный уголок Италии; кто хоть однажды посетит его, уже никогда не забудет.
   Прекрасные виды Лукки воспеты многими известными поэтами.
   И неудивительно, что Наполеон сделан свою сестру принцессой Лукки.
   Немало знаменитых итальянцев эпохи Возрождения были тесно связаны с этим городом.

Глава 1

   — Мама, мама, я вернулась!
   Паола вбежала в гостиную, и графиня Берисфорд порывисто поднялась, протянув руки навстречу дочери.
   — Дорогая! Я так ждала этой минуты и так боялась, что твое путешествие затянется!
   — А оно и в самом деле было достаточно длинным, — сказала девушка, целуя мать. — Я бы на крыльях прилетела, если б только смогла.
   Графиня засмеялась.
   — Как хорошо, что ты уже здесь, моя дорогая…
   Она шагнула назад, чтобы хорошенько рассмотреть дочь.
   — Выглядишь ты прекрасно! Внезапно графиня погрустнела и промолвила изменившимся голосом:
   — К сожалению, моя прелесть, у меня плохие новости.
   — Плохие новости, мама? — встрепенулась Паола.
   Графиня кивнула.
   Она села на софу и, взяв дочь за руку, усадила ее рядом с собой.
   — Папа узнал об этом вчера: твоя бабушка умерла, и он должен был срочно выехать в Йоркшир, чтобы побыть с ней.
   — О Боже, мама, какое несчастье! — расстроилась Паола. — Представляю, что сейчас чувствует папа!
   — Мы все ужасно опечалены, — вздохнула графиня. — И теперь моя дорогая, до конца лета мы будем в глубоком трауре.
   Паола пристально посмотрела на мать.
   — Я об этом и не подумала. Ты хочешь сказать, что мне нельзя будет появиться ни на одном из предстоящих балов?
   Графиня безнадежно покачала головой.
   — Боюсь, что так. Мы тщательно готовились, а я купила для тебя новые платья.
   — О мама, какое разочарование! — чуть не плача, воскликнула Паола.
   Теперь все планы рушатся. Надо ждать, пока не закончится траур.
   В феврале Паоле исполнилось восемнадцать лет, но она оставалась в школе, что недалеко от Бата, до конца семестра. Родители решили привезти ее в Лондон к самому началу нового сезона, когда ей полагалось впервые выйти в свет: посещать балы, приемы и прочие праздники.
   Девушка совершенно пала духом, осознав, что из этого ничего не выйдет. Однако, испытывая безграничную любовь к отцу и матери, она не стала ничего говорить, дабы не огорчить их еще больше.
   — В таком случае, мама, — рассудила она, — давайте уедем из города, и я наконец смогу покататься верхом на папиных лошадях. У него, наверное, появились новые?
   — У меня есть более интересный план, — спокойно произнесла графиня.
   Паола удивленно вскинула брови и уставилась на мать.
   Среди своих ровесниц графиня слыла первой красавицей, а Паола пошла в нее.
   Мать нисколько не сомневалась, что Паола будет самой прекрасной дебютанткой этого сезона.
   — Я понимала, дорогая, — задумчиво молвила графиня, — как ты расстроишься, и, когда моя старинная приятельница, неожиданно навестившая меня, подала хорошую идею, я ухватилась за нее.
   — А кто она, мама?
   — Это графиня Рауло — дальняя родственница моей матери, наполовину итальянка. Мы с Мартой вместе учились в школе.
   Слушая, Паола пыталась понять, какое отношение все это имеет к ней.
   — Я рассказала Марте, что ты не можешь быть представлена ко двору, — продолжала графиня, — и твой отец в силу сложившихся обстоятельств не может дать бал в твою честь, как это было задумано. Тогда у нее появилась идея, которая, я думаю, заинтересует тебя.
   — Какая же? — спросила Паола без особого энтузиазма.
   — Марта Рауло через два дня возвращается в Италию, и она предположила, что ты, возможно, захочешь поехать вместе с ней.
   — В Италию? — оживилась Паола.
   — Я думаю, тебе это покажется заманчивым, тем более что Марта живет в Лукке — весьма привлекательном городе в Тоскане.
   Она немного задумалась, вспоминая свои юные годы.
   — Я бывала в Лукке много пет назад, еще до того, как вышла замуж за твоего отца. Какой это был прекрасный город, раскинувшийся у подножия Альп! Там до сих пор в первозданном виде сохранилась крепостная стена шестнадцатого века.
   — И графиня Рауло приглашает меня погостить у нее? — словно не веря в счастливый случай, переспросила Паола, — Она предлагает тебе поехать вместе с ней на ее виллу в Лукке. А через месяц или чуть позже ты сможешь посетить Флоренцию.
   Паола широко раскрыла глаза.
   — О, мне это нравится! Я всегда мечтала посмотреть чудесные полотна Боттичелли и все, о чем знаю из книг.
   — Значит, так и сделаем, дорогая, — сказала графиня. — Мне тяжело думать о том, что ты будешь скучать в провинции, пока все твои подруги станут развлекаться на балах в Лондоне.
   — Я была бы вполне счастливая «ели б ты была со мной, мама. Но вместе с тем…
   — Вместе с тем, — подхватила графиня, — ты получишь удовольствие от Италии, новые впечатления. И я совершенно уверена, тебе откроются новые знания, о которых ты и не мечтала.
   Паола рассмеялась.
   — Ах, мама, конечно, все это правильно, но я уже и так переполнена знаниями, дело может дойти до умственного расстройства!
   Графиня тоже не удержалась от смеха.
   — Тебе не следует быть до такой степени умной! Папа говорит, слишком умные женщины, которые к тому же бравируют своим умом, очень скучны.
   — Это потому, что папа гораздо умнее их, — резюмировала Паола. — Знаешь, мне так жаль, что бабушка умерла, хоть она была уже старенькая.
   Графине пришлось согласиться с дочерью.
   Действительно, ее свекровь болела несколько лет и так сильно одряхлела, что перестала узнавать родственников, которые навещали ее.
   — Твой отец все поймет, — успокоила она дочь. — К тому же носить все лето черное нелегко, ты знаешь, как я не люблю этот цвет.
   — И я тоже, — кивнула Паола.
   — По тебе, моя дорогая, не надо будет носить черное, так как в Лукке тебя никто не знает.
   Паола удивленно посмотрела на графиню.
   — Что ты хочешь этим сказать?
   — Марта говорила мне, что живет очень тихо и принимает не слишком часто. Поэтому она предложила, чтобы ты гостила у нее просто как Паола Форд и не использовала свой титул.
   Паола еще больше удивилась, и графиня изрекла:
   — Я думаю, эта идея хороша по многим причинам.
   Паола ждала продолжения, но мать больше ничего не сказала.
   — Ты что-то скрываешь от меня, мама, — с укоризной промолвила девушка. — Что же?
   Графиня рассмеялась.
   — Мне никогда не удавалось ничего утаить ни от тебя, ни от твоего отца, но этот случай несколько иной.
   — Ив чем там дело? — настаивала Паола.
   — Марта Рауло говорила мне о маркизе Витторио ди Лукка.
   — Кто он? — заинтересовалась Паола.
   — Самый влиятельный человек в Лукке, но его поведение в некоторых вопросах крайне предосудительно и многих шокирует, в том числе Марту.
   Паола, немного поразмыслив, спросила:
   — Не хочешь ли ты этим сказать, мама, что мое знакомство с маркизом нежелательно?
   — Ты все так быстро схватываешь, моя дорогая! — заметила графиня. — Именно это я пыталась сказать тебе, только более тактично.
   — Но почему ты думаешь, что, если я поеду в Лукку, не скрывая своего титула, у меня будет больше шансов встретиться с ним?
   Графиня помолчала некоторое время, а потом ответила:
   — Дело в том, что итальянцы весьма неравнодушны к своим предкам и очень гордятся своей родословной.
   Паола ждала объяснения.
   — Моя мама, — продолжала графиня, — по линии своей матери была в родстве с семьей ди Лукка, и Марте ужасно не хотелось бы, чтоб маркиз узнал об этом и выразил желание познакомиться с тобой.
   — По, возможно, мне будет приятно с ним познакомиться! — съехидничала Паола. — Сколько ему лет, мама?
   Графиня колебалась. Она поняла, что совершает ошибку, беседуя с дочерью о маркизе. По, поскольку Паола откровенно ждала продолжения, она сказала:
   — Ему должно быть около тридцати, и он известен довольно пестрой биографией. Я уверена, он из тех молодых людей, кого твой отец не захотел бы видеть среди твоих поклонников.
   Паола развеселилась.
   — Думаю, ты и твоя подруга напрасно беспокоитесь. Не сомневаюсь, в Италии найдется немало прекрасных женщин, которые только и мечтают познакомиться с маркизом, следовательно, он не будет обращать на меня внимания.
   — Ему может прийти в голову мысль пригласить тебя в свой дом, поскольку ты каким-то образом состоишь с ним в родстве. Но, дорогая, если Марта хочет предостеречь тебя от подобной ошибки, то, пожалуй, тебе стоит целиком сосредоточиться на прелестях Лукки и даже не вспоминать о человеке, который опозорив свое имя.
   Паола удивленно захлопала ресницами.
   — Я вижу, мама, и ты, и графиня Марта склонны все драматизировать. Хорошо, я буду мисс Форд из Ниоткуда, и мое поведение будет таковым, что этот наглый и, по-видимому, испорченный маркиз пройдет мимо, не замечая меня.
   — Кажется, ты не обратила внимания, — напомнила графиня, — что там тебе не придется носить этот противный черный цвет, который мы с тобой так не любим. Кроме того, я купила тебе несколько прелестных бальных платьев, в них ты, несомненно, привлечешь внимание жителей Лукки.
   — Надеюсь, — молвила девушка. — Но я чувствую, мама, итальянская культура захватит меня полностью, что, конечно, пойдет мне на пользу. По возвращении домой я буду бегло говорить по-итальянски и требовать макароны на завтрак, обед и ужин.
   Графиня засмеялась.
   — Это должно шокировать прислугу:
   — А, кстати, миссис Дингль собирается приготовить на ужин твои любимые блюда.
   — Надо пойти поздороваться с ней, — спохватилась Паола. — А няня наверху?
   — Конечно! И очень рада снова тебя увидеть, — ответила графиня. Девушка поцеловала мать.
   — Как хорошо вновь оказаться дома, мама! Мне хочется побыть с тобой. Вот если б ты смогла поехать со мной в Италию!
   — Мне тоже очень этого хочется, — призналась графиня. — Возможно, когда траур подойдет к концу, мне удастся уговорить папу отправиться в Лукку. Марта сказала, что надеется принять у себя нас всех.
   — Пусть это будет твоим обещанием, мама, — сказала Паола. — Я буду считать дни до твоего приезда.
   Она снова поцелована мать и побежала к двери.
   — Я должна зайти к няне и ко всем остальным домочадцам.
   Графиня услышала в коридоре удаляющиеся шаги дочери и вздохнула.
   Она надеялась в этом сезоне вывезти Паолу в свет. Ради нее приняла массу приглашений. Собиралась устроить в ее честь бал в их доме на Парк-Лейн, не сомневаясь, что он станет самым памятным в этом сезоне.
   Она не могла отделаться от мысли, что со стороны вдовствующей графини, которая последние два года пребывала на грани кончины, нехорошо было умереть в столь неподходящий момент. Как жаль, что летний бал не состоится!
   Именно в это время года балы по обыкновению более пышные, потому что гости могут гулять в саду. И вот теперь Паоле суждено стать дебютанткой зимнего сезона, А зимние балы, по мнению графини, никогда не бывают такими же эффектными, как летние.
   Однако вскоре она утешилась тем, что, когда бы ни состоялся выход в свет, Паола затмит всех прочих дебютанток, хотя среди них будет много милых и привлекательных девушек.
   Возможно, итальянская кровь придала красоте Паолы нечто особенное, уникальное, что выделяло ее среди ровесниц. Она походила на женщин Боттичелли.
   Ее волосы необычного золотисто-оранжевого цвета привлекали к себе внимание: их невольно сравнивали с традиционно светлыми волосами английской девушки. В ее зеленых глазах сверкали золотые крапинки.
   » Она действительно прекрасна!«— подумала графиня.
   В этот миг ее охватил нечаянный испуг, потому что такая красота могла в некотором смысле представлять опасность для молодой и невинной девушки. И, видимо, не зря сказала однажды графиня Марта:
   — Паола стала такой же красивой, как ты, поэтому разумнее держать ее вне поля зрения до тех пор, пока она не будет должным образом представлена при дворе и не почувствует себя настоящей дебютанткой.
   Все это заставило графиню осознать, что, где бы ни появилась ее дочь, многие молодые люди будут искать ее расположения, говорить комплименты, посылать цветы и бросать свои сердца к ее ногам.
   Но сейчас она должна оставаться в тени. Подходящего для замужества холостяка она сможет встретить только случайно, так как лишена возможности насладиться в полной мере ни лондонским обществом, ни тем, что способна предложить ей деревня.
   Кроме того, размышляла графиня, ей не стоит появляться в черном — неповторимое боттичеллиево золото; ее волос будет излишне драматично смотреться на фоне черного крепа. Уже одно это было бы непростительной ошибкой.
   » В Италии она почувствует себя в безопасности «, — решила графиня.
 
   Паола обняла свою няню и спустилась на кухню поздороваться с прислугой.
   Они наперебой восторгались ее статью и красотой, говорили, что она точь-в-точь ее мать в молодости, и желали счастья.
   Потом девушка вернулась в гостиную. К ее удивлению, мать была не одна. Кузен Паолы, Хьюго Форд, которого она не видела очень давно, изумленно посмотрел на девушку и воскликнул:
   — Боже мой, неужели это та самая малышка, которую я сажал впереди себя на лошадь и которая постоянно жаловалась, что я еду недостаточно быстро? Паола рассмеялась.
   — О, это было давным-давно, а потом ты исчез. Где же ты был?
   — Объездил весь свет, — ответил Хьюго, — и получил удовольствие от каждой прожитой минуты.
   — Вы должны нам все рассказать, — промолвила графиня. — Я так рада, что вы появились именно сейчас и успели повидать Паолу перед ее отъездом в Италию.
   — В Италию? — заинтересовался гость.
   Тридцатипятилетний Хьюго Форд обладал располагающей внешностью. Из-за длительного пребывания на Востоке он заметно посмуглел. На его лице уже обозначились морщины, и это придавало молодому человеку несколько экзотический вид.
   — Не думаю, что это может поразить твое воображение, — сказала Паола. — Насколько мне известно, ты был на Тибете и в иных дивных уголках Востока. Но для меня Лукка в данный момент — самое настоящее Эльдорадо!
   — Лукка? — переспросил кузен, подняв брови. — Но почему именно Лукка?
   — Паола погостит у моей подруги, графини Рауло, — объяснила графиня. — Не знаю, встречались ли вы с ней когда-нибудь. У нее прелестная вилла в Лукке, и Паоле предоставляется чудесная возможность пожить там летом, пока она не сможет принимать участия в светской жизни Лондона.
   — Должен признаться, — сказал Хьюго, — я думал, что старая графиня умерла уже несколько лет назад.
   — Она очень болела, — ответила графиня. — Одно время совсем никого не узнавала.
   — Ну, у меня нет никакого желания дожить до глубокой старости, — заметил Хьюго и рассмеялся. — Впрочем, мне в любом случае это не грозит.
   — Если учесть все, что я слышала о ваших приключениях, Хьюго, — тотчас отреагировала графиня, — и опасностях, которые вы мужественно преодолели, то, полагаю, вы должны быть счастливы, что дожили хотя бы до сегодняшнего дня.
   Это еще больше раззадорило Хьюго.
   — Я уже и сам не припомню, сколько раз приходилось говорить себе:» Вот и настал последний миг моей земной жизни «, — а вскоре обнаруживал, что чудом остался жив!
   — Ты должен рассказать мне об этом, — с мольбой в глазах произнесла Паола, — должен!
   Графиня поднялась.
   — Если вы намерены задержаться у нас, Хьюго, — а я надеюсь, что вы именно так и поступите, — то должна позаботиться о комнате. Ваш камердинер, конечно, с вами?
   — Это, пожалуй, слишком громкое название для него, но он честно сопровождал меня по городам и весям, по мрачным ущельям, которые, казалось, нас проглотят, и через междуусобные войны, в которых мне волей-неволей приходилось принимать участие.
   — Джаксона я, конечно, не забыла, — улыбнулась графиня, — мы будем к нему так же внимательны, как и к вам.
   — Вы всегда были моей любимой родственницей, — с пафосом сказал Хьюго, — и, представьте, самой прекрасной!
   Графиня усмехнулась.
   — Лесть не доведет вас до добра! — пожурила она племянника. — Кстати, я до сих пор помню марку вашего любимого шампанского и хочу предложить вам бутылку.
   — Вы великолепны, как всегда, — на той же ноте продолжал гость, — и уверяю вас, я очень рад снова быть здесь и чувствовать себя, как дома.
   Он открыл графине дверь. Покидая комнату, она нежно похлопала его по плечу.
   Хьюго Форд вернулся к Паоле и сел на софу рядом с ней.
   — А теперь расскажи мне о себе.
   — Лучше ты расскажи о себе, — предложила девушка. — Пока со мной не произошло ничего волнующего. Правда, я думаю, для меня еще не все потеряно.
   — Чего же такого волнующего тебе хочется?
   — Точно не знаю, — задумчиво сказала Паола, — но я хочу от жизни большего, чем балы дебютанток да предложения руки и сердца, что является пределом мечтаний для моих школьных подруг.
   — Ты получишь все и даже намного больше — в зависимости от того, как себя поведешь! — Хьюго пристально посмотрел на нее.
   Паола была очень восприимчивой девушкой и поэтому сразу спросила:
   — О чем это ты думаешь? Скажи мне. Я хочу знать.
   — Откуда ты знаешь, что я думаю о чем-то? — удивился Хьюго.
   — — Но ведь это так, правда? — настаивала она.
   — Ну хорошо, — сдался он. — Я раздумываю, стоит ли доверить тебе дело, которое может оказаться опасным, а может и не оказаться.
   — Что бы это ни было, ты не разочаруешься во мне, — ответила Паола. — Но если это нечто трудное, я постараюсь сделать все, что в моих силах.
   Хьюго улыбнулся.
   — Ты стала взрослой, и именно такой я тебя представлял, — признался он. — И позволь, моя прелестная кузина, сказать, что тебе совсем не обязательно обладать таким же совершенным умом, как твоя красота.
   — Мне бы хотелось обладать и тем, и другим. Возможно, я кажусь всеядной, но мне так много хочется увидеть, услышать и понять! Я не могу в бездействии ждать и надеяться, что люди будут мною восхищаться. Это пустая трата времени.
   — Конечно, — согласился кузен. — Теперь я готов довериться тебе, хотя понимаю, что как раз этого и не должен делать. Но я не могу отказаться от возможности, представившейся мне так неожиданно и вовремя.
   Паола придвинулась к нему.
   — О чем это ты? Неужели это связано с тем, что произошло с тобой на Востоке?
   Хьюго быстро оглянулся, а потом сказал, понизив голос:
   — Я прибыл в Англию вчера утром и явился к вам в надежде, что буду более или менее незаметным среди собственных родственников.
   — А почему тебе надо быть незаметным? — тоже тихо спросила Паола.
   — Только на время, — объяснил он. — За мной могут следить. Паола сцепила руки.
   — Но почему? Прошу тебя, скажи, почему?
   Хьюго молчал, и Паола поняла, что он снова раздумывает, можно ли довериться ей.
   Она посмотрена ему в глаза.
   — Пожалуйста, скажи мне. Никто от меня ничего не узнает, раз ты просишь об этом. А если потребуется моя помощь, можешь рассчитывать на меня.
   — Ты действительно можешь помочь мне, — ответил он. — Я думаю, сама судьба привела меня сюда именно сейчас.
   — Сейчас?
   — Ты едешь в Италию, и, что самое невероятное, не просто в Италию, а в Лукку!
   — Почему же это так невероятно? — удивленно спросила девушка. — Что значит для тебя Лукка?
   Хьюго снова огляделся.
   — У меня есть дело, которое может оказаться чрезвычайно опасным. Дело к маркизу ди Лукка, Паола широко раскрыла глаза. Ей казалось немыслимым вновь услышать о человеке, о существовании которого она и не подозревала до сегодняшнего дня.
   — Это длинная история, и я не хочу тебя утомлять, — заметил Хьюго, — поэтому сразу перейду к сути. Маркиз, будучи в Индии, спас жизнь Низаму из Хайдарабада, и Низам в знак переполнявшей его благодарности подарил маркизу бриллиант.
   — Он очень дорогой, да? — перебила кузена Паола.
   — Он просто уникальный. Его нашли в алмазном руднике, принадлежащем Пи-заму. Это самый значительный камень, когда-либо найденный в нем.
   — Как бы мне хотелось взглянуть на него? — мечтательно произнесла Паола.
   — Ты сможешь его увидеть, — сказал Хьюго, — поскольку я намерен просить тебя, если удастся сохранить это в тайне от всех, взять с собой в Лукку перстень маркиза.
   Паола не скрывала изумления.
   — По как он оказался у тебя?
   — Перстень у маркиза был украден. Он поделился со мной своим горем и предложил весьма крупную сумму денег, если я смогу вернуть ему бриллиант.
   — Но как… как мог он быть… столь неосмотрительным и потерять его? Хьюго улыбнулся.
   — Не знаю, как ворам удалось его выкрасть, но в ловкости им не откажешь. Попытки маркиза вернуть его назад не увенчались успехом.
   — Поэтому он уехал из Индии, — предположила Паола, — и попросил тебя найти его бриллиант?
   Она увидела, что Хьюго затрудняется с ответом, и продолжала:
   — Я знаю, ты выполнил много тайных миссий и был связан с делом, которое называлось» Большая игра «. Об этом по секрету сказал мне папа.
   — Твой отец не должен говорить о таких вещах! — возмутился Хьюго.
   — Он сказал только мне, — успокоила его Паола. — Я не сомневаюсь, что даже мама от него ничего не узнала. С» Большой игрой» был связан его друг, который в конце концов погиб.
   — Возвращение перстня маркизу, — смягчился Хьюго, — таит в себе большую опасность, но не имеет ничего общего с «Большой игрой». На самом деле все выглядит довольно банально: как обычно, у меня не было ни гроша, а он, если хочешь знать, предложил мне за возвращение перстня двадцать тысяч фунтов.
   — Это огромная сумма! — поразилась девушка.
   — Для меня тоже. И уверяю тебя, я отработал каждый пенни из этой суммы.
   — Рискуя жизнью? — тихо спросила Паола.
   — И не один, а тысячи раз, — ответил Хьюго, — но я нашел его. Сейчас проблема в том, чтобы передать его маркизу….
   — И это я должна взять на себя, — заключила Паола.
   — Меньше всего мне хочется втягивать в это тебя, — вздохнул Хьюго, — но логика подсказывает: никто не заподозрит, что столь молодая и неопытная девушка может быть связана с подобным делом, если же перстень привезу в Лукку я, то у меня почти не останется шансов вернуться живым.
   — Тогда тебе, конечно, лучше не браться за это, а я отвезу перстень маркизу.
   — Ты действительно это сделаешь? — обрадовался Хьюго. — По ты должна понимать, что не смеешь проронить ни единого слова никому, даже отцу и матери, потому что они, вне всякого сомнения, запретят тебе это.
   — Никто не узнает, никто? — пообещала Паола. — Раз уж я еду в Лукку, то смогу без особого труда передать перстень таким образом, что никто не догадается, кто его привез.
   Пока она говорила, ей вдруг пришло на ум, что именно маркиз и есть тот единственный человек, от знакомства с которым мать и графиня Рауло хотели уберечь ее.
   «Мне и не нужно будет знакомиться с ним, — пыталась успокоить свою совесть Паола. — В Лукке у меня появится сколько, угодно возможностей передать ему перстень, не принимая в этом непосредственного участия».
   — Не знаю, как благодарить тебя, ты просто великолепна! — с чувством сказал Хьюго. — Мне стыдно, что я втягиваю тебя в это. Тем более я даже не уверен, что ты будешь достаточно благоразумной, дабы не подвергнуть себя опасности.
   — Ну что ты, — улыбнулась Паола, — конечно, я буду крайне благоразумной!

Глава 2

   Маркиз Витторио ди Лукка одевался с той поспешной тщательностью, которая вырабатывается долгими годами самостоятельной жизни.
   Он был уже почти готов, когда принцесса Пеона открыла глаза.
   — Неужели ты уходишь, Витторио? — удивилась она.
   — Уже светает.
   Принцесса села.
   Без сомнения, она была одной из самых прекрасных женщин, выпестованных Флоренцией. Ее красота была сродни совершенствам мадонн, изображенных на картинах, которыми славятся здешние галереи.
   Обожатели приводили ее во дворец Питти и в галерею Уффици, чтобы указать на такие же, как у нее, брови на одном полотне, такие же губы — на другом и такой же тонкий прямой нос — на третьем.
   А в этот миг, когда ее распущенные волосы свободно ниспадали на обнаженные плечи, она была достойна кисти разве что Леонардо да Винчи или Фра Филиппе Липпи.
   Но маркиз был поглощен своим галстуком, уставясь в зеркало над камином.
   — Иди ко мне, Витторио, поцелуй меня, — взмолилась принцесса. — И как это я заснула?
   — Ничего удивительного, — пожал плечами маркиз.
   Проведенная ими ночь была весьма бурной. Принцесса оказалась самой темпераментной и ненасытной женщиной из тех, кого маркизу довелось узнать. И все же сейчас ему хотелось поскорее уйти и очутиться дома.
   — Когда я снова тебя увижу? — Голос принцессы звучал вкрадчиво и призывно — перед такими интонациями мужчины не могут устоять.
   — Я не знаю, что буду делать сегодня вечером или завтра, — ответил маркиз. — А когда возвращается твой муж?
   — Не раньше четверга. О Витторио, мы должны быть вместе как можно больше. Вероятно, у нас какое-то время не будет такой возможности.