Страница:
Водитель Джем, не оборачиваясь к Солонику, кивнув в сторону самсоновского «БМВ», неторопливо катившего впереди, спросил:
– Они не могли нас вычислить?
– Самсон?
– Мусора, которые его охраняют. Спецназ наверняка подготовлен. За что он им деньги платит? А мы уже на этой тачке наверняка примелькались.
– Если сегодня ничего не получится, завтра поменяем машину, – ответил Македонский. – Угоните, номера переставите, а потом бросим... Ладно, давай следи, не отвлекайся.
Тем временем «БМВ», указав поворот, плавно перестроился в левый ряд, с явным намерением свернуть в сторону Петровки.
– К ментам, что ли? – вслух самого себя спросил водитель.
– Не отвлекайся, – процедил Солоник и, приоткрыв сумку, положил ладонь на холодный металл автоматного рожка. – Давай туда, за ним...
Водитель вывернул руль, а Македонский и его напарник, обменявшись короткими взглядами, одновременно передернули затворы автоматов.
Интуиция никогда не подводила киллера. Сейчас она ему подсказывала: наверняка э т о произойдет через несколько минут.
– Если остановится – сразу же тормози рядом, – шепотом произнес Солоник и мельком взглянул в зеркальце заднего вида: темно-серый сто девяностый «мерс„, сбавив скорость, неотступно следовал за «девяткой“...
На Петровке, как раз неподалеку от печально известного здания городского управления внутренних дел, им повезло. Не доезжая до перекрестка, «БМВ», притормозив у бордюра, остановился. Замигали фонари аварийной сигнализации, и водитель, выполнявший также роль охранника, вышел из машины.
Оставшись в одиночестве, пассажир потянулся к мобильному телефону. Видимо, разговор предстоял конфиденциальный, не для посторонних ушей. Долго набирал номер – наверняка было занято. Это занятие настолько отвлекло его внимание, что он не заметил, как совсем рядом, в каком-то метре от его «Бимера», притормозила вишневая «девятка» с номером, заляпанным грязью...
Оба стекла с правой стороны машины поползли вниз. В образовавшиеся щели высунулись тупые стволы «калашниковых», и одновременно на самсоновскую «БМВ» обрушился настоящий огненный смерч.
Убийца – тот, что сидел сзади, – методично, пуля за пулей всаживал в Самсонова весь боезапас. Другой, сидевший впереди, для отвлечения внимания милицейских телохранителей повел стрельбу по джипу спецназа. Там даже не успели опомниться.
Самсонов-младший принял смерть мгновенно, без лишних мук. После первой же автоматной очереди коротко стриженная голова, обагрившись кровью, безжизненно уткнулась в обивку салона. Он уже не мог видеть, как вишневая «девятка» взяла чуть влево и, быстро набрав скорость, скрылась за поворотом, сразу же за зданием ГУВД. Вся троица, спокойно убрав оружие в спортивные сумки, покинула салон машины и пересела в подкативший серый сто девяностый «Мерседес». На высокой скорости он скрылся в направлении Садового кольца.
Все произошло столь молниеносно, что охрана из «Сатурна» даже не успела среагировать. Спустя несколько минут спецназовцы обнаружили в ближнем переулке вишневую «девятку» с открытыми дверцами. В салоне брошенного автомобиля было полно стреляных гильз...
Убийство Самсонова-младшего стало первым достаточно громким в новом, 1997 году. И не потому, что клинский авторитет занимал серьезное место в криминальном мире российской столицы. Но только потому, что со смертью Самсонова оргпреступная группировка оказалась на грани распада и, как следствие, – закрытие Регионального управления по борьбе с организованной преступностью.
Лидера клинских бандитов застрелили в двух шагах от знаменитой Петровки, 38, где в момент убийства как раз шло совещание о криминогенной ситуации в столице. Звучали победные реляции, отчитывались о проделанной работе – и в это же время за окнами прозвучали автоматные очереди. В стенах Московского уголовного розыска этот факт, естественно, был расценен как вызов криминалитета органам внутренних дел.
Оружие исполнения, автоматы Калашникова, как и манера ликвидации, свидетельствовали о несомненных наглости и цинизме убийц. Если бы Самсонова-младшего застрелили где-нибудь за Московской кольцевой автодорогой – это одно. Но устраивать стрельбу в центре столицы?..
В результате следствия, проведенного РУОПом, выяснилось: знаменитый спецназ МВД «Сатурн» даже не сумел организовать преследования убийц, что вряд ли свидетельствовало о высоком профессионализме охранников.
Наконец, практика, когда любой, имеющий деньги, может нанять для своей охраны элитную силовую структуру МВД, наводила на мысль о полной беспомощности властей в борьбе с оргпреступностью, равно и с тотальной коррупцией.
Параллельно со следствием было проведено служебное расследование. Выяснилось, что никто из «Сатурна» даже не подозревал об истинном лице Самсонова. Командир спецназовцев считал его добропорядочным коммерсантом и в собственное оправдание продемонстрировал коммерческий договор на охранные услуги. «На лбу у Самсонова не было написано, кто он – бандит или бизнесмен, – оправдывался командир спецподразделения Главного управления исполнения наказаний. – Он заключил с нами договор, перечислил деньги, и мы выполняли свою работу».
Вроде бы все выглядело законно, однако ввиду жуткого скандала командира группы «Сатурна» «за грубейшие нарушения» поспешили уволить из МВД. Но было уже поздно: ситуация с милицейским спецназом просочилась в газеты и на телевидение. Для того чтобы хоть как-то приглушить скандал, следовало как можно быстрей обнаружить убийц.
К расследованию убийства клинского авторитета были привлечены лучшие кадры из МУРа и РУОПа, однако найти киллеров по свежим следам не удалось. Впрочем, и на Петровке, и на Шаболовке прекрасно понимали, чьих рук это дело. Среди шадринских были проведены задержания. Знаменитый президентский Указ по борьбе с организованной преступностью позволял держать арестованного под стражей до тридцати суток. За это время следаки путем угроз, посулов и провокаций должны были выяснить, кто именно явился исполнителем.
Но выяснить не удавалось. Никто из рядовых шадринцев не был посвящен в подробности ликвидации Самсонова. Впрочем, о намеченном покушении ничего не было известно и лидерам среднего звена. Те же, кто наверняка имел отношение к завалу возле Петровки, 38, благополучно скрылись, и найти их не было никакой возможности.
По крайней мере, пока...
После той акции серенький чекистский Куратор заметно изменился к своему подопечному. Вернувшись в Афины, Македонский почувствовал это сразу же, на первой плановой встрече.
Нет, все шло как обычно: подробные расспросы, просьбы уточнить частности, но Саша отлично понимал, что все это делается исключительно для проформы. Глаза серенького – обычно живые и быстрые – теперь казались какими-то мертвыми, непроницаемыми, и не читалось в них больше прежней заинтересованности. Такой взгляд может быть у судьи, прокурора: приговор давно утвержден, охрана ждет в соседней комнате, и слова, произносимые обвиняемым и защитой, не более, чем никому не нужные формальности...
Детектив интересен лишь тогда, когда не знаешь развязки, а уж если невольно подсмотрел последние страницы, книгу можно отложить, и навсегда.
Лишь к концу беседы Куратор немного оживился.
– Больше вам ничего не предлагали? – поинтересовался он.
– Кто? – не понял киллер.
– Шадринские.
– Собирались сюда. Отдохнуть, расслабиться, пересидеть после завала Самсонова-младшего.
– Ракита? – По одному лишь этому вопросу Солоник понял, что собеседнику известно буквально все.
– Да, он.
– А каковы их дальнейшие планы?
– Я – исполнитель, и они не делятся со мной планами, – дипломатично ответил Македонский.
– Вам уже заплатили?
Македонский утвердительно кивнул.
– Да. Но, как я понял, это «исполнение» было заказано и вами тоже, – заметил он. – Просто интересы двух сторон совпали. – В этих его словах без труда читался нехитрый подтекст: а как насчет гонорара от вас?
Серенький пружинисто поднялся, давая тем самым понять, что разговор завершен.
– Ну, всего хорошего. Кстати, что у вас с пластической операцией?
– Готовлюсь, – неопределенно ответил Саша.
– Что касается вашего гонорара. На днях я позвоню в Москву, надо кое-что уточнить. Думаю, в первой половине февраля мы переведем деньги на ваш счет. Как обычно.
– А в ближайшее время я вам понадоблюсь? – осторожно поинтересовался киллер.
– Вряд ли вы нам потребуетесь. – Пожав на прощание руку, Куратор небрежно кивнул и двинулся к своему «Фиату».
Проводив его взглядом, Македонский почему-то подумал: последняя фраза «вряд ли вы нам потребуетесь» имеет отношение не только к ближайшему времени...
Глава 27
– Они не могли нас вычислить?
– Самсон?
– Мусора, которые его охраняют. Спецназ наверняка подготовлен. За что он им деньги платит? А мы уже на этой тачке наверняка примелькались.
– Если сегодня ничего не получится, завтра поменяем машину, – ответил Македонский. – Угоните, номера переставите, а потом бросим... Ладно, давай следи, не отвлекайся.
Тем временем «БМВ», указав поворот, плавно перестроился в левый ряд, с явным намерением свернуть в сторону Петровки.
– К ментам, что ли? – вслух самого себя спросил водитель.
– Не отвлекайся, – процедил Солоник и, приоткрыв сумку, положил ладонь на холодный металл автоматного рожка. – Давай туда, за ним...
Водитель вывернул руль, а Македонский и его напарник, обменявшись короткими взглядами, одновременно передернули затворы автоматов.
Интуиция никогда не подводила киллера. Сейчас она ему подсказывала: наверняка э т о произойдет через несколько минут.
– Если остановится – сразу же тормози рядом, – шепотом произнес Солоник и мельком взглянул в зеркальце заднего вида: темно-серый сто девяностый «мерс„, сбавив скорость, неотступно следовал за «девяткой“...
На Петровке, как раз неподалеку от печально известного здания городского управления внутренних дел, им повезло. Не доезжая до перекрестка, «БМВ», притормозив у бордюра, остановился. Замигали фонари аварийной сигнализации, и водитель, выполнявший также роль охранника, вышел из машины.
Оставшись в одиночестве, пассажир потянулся к мобильному телефону. Видимо, разговор предстоял конфиденциальный, не для посторонних ушей. Долго набирал номер – наверняка было занято. Это занятие настолько отвлекло его внимание, что он не заметил, как совсем рядом, в каком-то метре от его «Бимера», притормозила вишневая «девятка» с номером, заляпанным грязью...
Оба стекла с правой стороны машины поползли вниз. В образовавшиеся щели высунулись тупые стволы «калашниковых», и одновременно на самсоновскую «БМВ» обрушился настоящий огненный смерч.
Убийца – тот, что сидел сзади, – методично, пуля за пулей всаживал в Самсонова весь боезапас. Другой, сидевший впереди, для отвлечения внимания милицейских телохранителей повел стрельбу по джипу спецназа. Там даже не успели опомниться.
Самсонов-младший принял смерть мгновенно, без лишних мук. После первой же автоматной очереди коротко стриженная голова, обагрившись кровью, безжизненно уткнулась в обивку салона. Он уже не мог видеть, как вишневая «девятка» взяла чуть влево и, быстро набрав скорость, скрылась за поворотом, сразу же за зданием ГУВД. Вся троица, спокойно убрав оружие в спортивные сумки, покинула салон машины и пересела в подкативший серый сто девяностый «Мерседес». На высокой скорости он скрылся в направлении Садового кольца.
Все произошло столь молниеносно, что охрана из «Сатурна» даже не успела среагировать. Спустя несколько минут спецназовцы обнаружили в ближнем переулке вишневую «девятку» с открытыми дверцами. В салоне брошенного автомобиля было полно стреляных гильз...
Убийство Самсонова-младшего стало первым достаточно громким в новом, 1997 году. И не потому, что клинский авторитет занимал серьезное место в криминальном мире российской столицы. Но только потому, что со смертью Самсонова оргпреступная группировка оказалась на грани распада и, как следствие, – закрытие Регионального управления по борьбе с организованной преступностью.
Лидера клинских бандитов застрелили в двух шагах от знаменитой Петровки, 38, где в момент убийства как раз шло совещание о криминогенной ситуации в столице. Звучали победные реляции, отчитывались о проделанной работе – и в это же время за окнами прозвучали автоматные очереди. В стенах Московского уголовного розыска этот факт, естественно, был расценен как вызов криминалитета органам внутренних дел.
Оружие исполнения, автоматы Калашникова, как и манера ликвидации, свидетельствовали о несомненных наглости и цинизме убийц. Если бы Самсонова-младшего застрелили где-нибудь за Московской кольцевой автодорогой – это одно. Но устраивать стрельбу в центре столицы?..
В результате следствия, проведенного РУОПом, выяснилось: знаменитый спецназ МВД «Сатурн» даже не сумел организовать преследования убийц, что вряд ли свидетельствовало о высоком профессионализме охранников.
Наконец, практика, когда любой, имеющий деньги, может нанять для своей охраны элитную силовую структуру МВД, наводила на мысль о полной беспомощности властей в борьбе с оргпреступностью, равно и с тотальной коррупцией.
Параллельно со следствием было проведено служебное расследование. Выяснилось, что никто из «Сатурна» даже не подозревал об истинном лице Самсонова. Командир спецназовцев считал его добропорядочным коммерсантом и в собственное оправдание продемонстрировал коммерческий договор на охранные услуги. «На лбу у Самсонова не было написано, кто он – бандит или бизнесмен, – оправдывался командир спецподразделения Главного управления исполнения наказаний. – Он заключил с нами договор, перечислил деньги, и мы выполняли свою работу».
Вроде бы все выглядело законно, однако ввиду жуткого скандала командира группы «Сатурна» «за грубейшие нарушения» поспешили уволить из МВД. Но было уже поздно: ситуация с милицейским спецназом просочилась в газеты и на телевидение. Для того чтобы хоть как-то приглушить скандал, следовало как можно быстрей обнаружить убийц.
К расследованию убийства клинского авторитета были привлечены лучшие кадры из МУРа и РУОПа, однако найти киллеров по свежим следам не удалось. Впрочем, и на Петровке, и на Шаболовке прекрасно понимали, чьих рук это дело. Среди шадринских были проведены задержания. Знаменитый президентский Указ по борьбе с организованной преступностью позволял держать арестованного под стражей до тридцати суток. За это время следаки путем угроз, посулов и провокаций должны были выяснить, кто именно явился исполнителем.
Но выяснить не удавалось. Никто из рядовых шадринцев не был посвящен в подробности ликвидации Самсонова. Впрочем, о намеченном покушении ничего не было известно и лидерам среднего звена. Те же, кто наверняка имел отношение к завалу возле Петровки, 38, благополучно скрылись, и найти их не было никакой возможности.
По крайней мере, пока...
После той акции серенький чекистский Куратор заметно изменился к своему подопечному. Вернувшись в Афины, Македонский почувствовал это сразу же, на первой плановой встрече.
Нет, все шло как обычно: подробные расспросы, просьбы уточнить частности, но Саша отлично понимал, что все это делается исключительно для проформы. Глаза серенького – обычно живые и быстрые – теперь казались какими-то мертвыми, непроницаемыми, и не читалось в них больше прежней заинтересованности. Такой взгляд может быть у судьи, прокурора: приговор давно утвержден, охрана ждет в соседней комнате, и слова, произносимые обвиняемым и защитой, не более, чем никому не нужные формальности...
Детектив интересен лишь тогда, когда не знаешь развязки, а уж если невольно подсмотрел последние страницы, книгу можно отложить, и навсегда.
Лишь к концу беседы Куратор немного оживился.
– Больше вам ничего не предлагали? – поинтересовался он.
– Кто? – не понял киллер.
– Шадринские.
– Собирались сюда. Отдохнуть, расслабиться, пересидеть после завала Самсонова-младшего.
– Ракита? – По одному лишь этому вопросу Солоник понял, что собеседнику известно буквально все.
– Да, он.
– А каковы их дальнейшие планы?
– Я – исполнитель, и они не делятся со мной планами, – дипломатично ответил Македонский.
– Вам уже заплатили?
Македонский утвердительно кивнул.
– Да. Но, как я понял, это «исполнение» было заказано и вами тоже, – заметил он. – Просто интересы двух сторон совпали. – В этих его словах без труда читался нехитрый подтекст: а как насчет гонорара от вас?
Серенький пружинисто поднялся, давая тем самым понять, что разговор завершен.
– Ну, всего хорошего. Кстати, что у вас с пластической операцией?
– Готовлюсь, – неопределенно ответил Саша.
– Что касается вашего гонорара. На днях я позвоню в Москву, надо кое-что уточнить. Думаю, в первой половине февраля мы переведем деньги на ваш счет. Как обычно.
– А в ближайшее время я вам понадоблюсь? – осторожно поинтересовался киллер.
– Вряд ли вы нам потребуетесь. – Пожав на прощание руку, Куратор небрежно кивнул и двинулся к своему «Фиату».
Проводив его взглядом, Македонский почему-то подумал: последняя фраза «вряд ли вы нам потребуетесь» имеет отношение не только к ближайшему времени...
Глава 27
Было бы наивным полагать, что Валера Горчаков ни о чем не догадывался. Если достаточно неглупого человека, как он, нанимают для исполнения деликатной роли двойника, то следует непременно выяснить, кого же на самом деле он дублирует.
Во всяком случае, бывший пограничник с первого же дня знакомства ни на секунду не сомневался: московский «бизнесмен Саша» так же далек от мира бизнеса, как и он сам.
И Горчаков, стараясь не привлекать ничьего внимания, принялся осторожно расследовать, доискиваться, кто же на самом деле его хозяин.
Первые же результаты изысканий заставили двойника всерьез насторожиться. Человек, которого Валера временно изображал, по всем документам числился греческим гражданином «Кесовым Владимиросом, сыном Филаретоса и Марии, репатриантом из Рустави». Но сам почему-то представился Сашей. Да и на грека, пусть даже репатрианта из Грузии, внешне не очень походил. Одно это заставило Валеру усилить поиски, и вскоре он выяснил еще одну любопытную подробность: на идентификационной карте «Владимирос Кесов», он же «бизнесмен Саша», также значился греческим гражданином, репатриантом из Грузии, но уже Поповым Валериосом, сыном Космоса и Анны.
Горчаков был совсем не так глуп, чтобы дойти до очевидного: уж если человек так тщательно скрывается, следовательно, ему кто-то или что-то угрожает. А если он нанимает двойника, то намерен рано или поздно подставить его вместо себя.
Во время московского вояжа хозяина Валера тщательно обследовал коттедж, и сделанные им находки впечатлили. В подвале дома хранился целый арсенал – четыре новеньких, в заводской смазке «калашникова» разных модификаций, с полдюжины иностранных пистолетов и револьверов, два «макарова» отечественного производства, дорогой арбалет с лазерным прицелом, три снайперские винтовки, «хеклер и кох», «FN 30-11» и отечественная «СВД», американская «М-16» с оптикой. Вдобавок девятимиллиметровый пистолет-пулемет «узи», несколько ящиков патронов разных калибров, гранаты, капсюли к взрывателям... Там же, в подвале, были обнаружены парики, накладные усы и бороды, инструменты для нанесения и снятия грима, подробные карты Греции, Италии, Испании, Германии и Швейцарии, оборудование для проявления и печати фотоснимков и сами фотографии. Людей, изображенных на них, Горчаков никогда не видел.
Неожиданно вспомнилось, что часто, ближе к вечеру, Саша надолго уходил в гараж за виллой. Однажды он вынес оттуда множество разнокалиберных гильз, судя по всему, свежеотстрелянных. Гильзы были закопаны во дворе виллы, и у Горчакова тогда хватило ума не спрашивать, откуда они. Правда, стрельбы из гаража слышно не было, но глушители, обнаруженные в подвале вместе с оружием, вполне объясняли и это обстоятельство.
После находки оружия поиски сделались более целенаправленными. Двойник тщательно обследовал гараж, где были обнаружены маты, поставленные вертикально к стене, наверняка, чтобы не рикошетили пули. Валера сантиметр за сантиметром общупал салон джипа, проверил содержимое карманов в обширном гардеробе Солоника, перетряс все книги и обнаруженные видеокассеты.
В кармане одного пиджака двойник обнаружил несколько кредитных карточек, оформленных на имя гражданина Греции Владимироса Кесова. Это было вполне объяснимо. Но как можно объяснить паспорт на имя гражданина России Валерия Максимова, найденный в тайнике за книгами, и кредитки «Визы», оформленные на это же имя? Тем более что в российском паспорте была вклеена Сашина фотография...
Первая догадка была столь же неправдоподобной, сколь и ужасающей: «бизнесмен Саша» – российский шпион, агент Службы внешней разведки или кто-то вроде этого. Однако, пораскинув умом, Валера отбросил эту мысль как вздорную и нелепую. Российский шпион, окажись его хозяин и работодатель таковым, не стал бы нанимать в дублеры случайного человека с улицы.
Богатство найденного арсенала, документы на чужие фамилии и царская роскошь, которой окружил себя в афинском пригороде Лагонисе «Владимирос Кесов», невольно заставили вспомнить зловещие слова «мафия» и «организованная преступность». Вне сомнения, «бизнесмен Саша» конфликтовал с российскими законами (а то с чего бы он вдруг уехал из России?), имел каких-то могущественных друзей (что вполне объясняло наличие самых разных документов, явно поддельных) и, естественно, врагов, не менее могущественных. Как понял двойник, рано или поздно его хозяин выставит этим самым врагам своего двойника.
Оставалось выяснить главное: кто же этот человек на самом деле, кого он боится, с кем контактирует и какие цели может преследовать.
Последующие дни Горчаков потратил на сбор информации. По логике, таковую можно было почерпнуть из газет и телевидения.
Правда, тут, в спокойной и тихой Греции, информация о российской мафии оказалась достаточно скудной. После долгих поисков Валера нашел выход: небольшая фирма, специализировавшаяся по компьютерным сетям, предлагала электронную подписку на любое периодическое издание любой страны мира.
Просмотрев на мониторе компьютера множество российских изданий, Горчаков вскоре наткнулся на любопытную информацию. В старом, за июнь 1995 года, номере «Известий» сообщалось:
Дальнейшая судьба киллера просчитывается так. Скорее всего его постараются переправить за границу. Там Солоника, возможно, ожидает пластическая операция и комплект документов на другое имя.
А после отдыха возвращение на Родину и очередное задание. Кто будет следующей жертвой убийцы-профессионала?
Сейчас в Московском ГУВД создан специальный штаб по поимке беглеца, виновного также в расстреле милиционеров. Задействованы все оперативные службы. За сведения о Солонике и его спутнике Меньшикове обещано крупное вознаграждение.
Контактные телефоны, по которым можно сообщить конфиденциальную информацию: 200-94-94, 200-90-87, 02
Тут же помещалась фотография разыскиваемого: прямые волосы, хищный прищур, аккуратно подстриженные усики и шкиперская бородка.
«Александр СОЛОНИК», – лаконично значилось внизу.
Взглянув на фотоснимок, Горчаков едва удержался от возгласа удивления и одновременно ужаса. Человек, изображенный на фотоснимке, был не кто иной, как Владимирос Кесов, он же Валериос Попов, он же Валерий Максимов, он же бизнесмен Саша из Москвы, он же его работодатель, он же – человек, которого он, Валера, подрядился изображать.
Это было настоящее потрясение, удар, катастрофа. Наверное, никогда прежде Валера не находился в таком смятении.
Да, волею случая так уж сложилось, что он, бывший офицер-пограничник, бывший грузчик, вышибала и экспедитор в недорогом афинском кафе, стал дублером одной из самых загадочных и зловещих фигур криминальной истории России. Давая согласие изменить внешность, чтобы иногда бывать там, где «бизнесмену Саше» бывать не с руки, Горчаков даже не представлял, насколько такое согласие способно изменить всю его жизнь.
Взяв себя в руки, Валера продолжил просмотр и скоро обнаружил заметку в солидных «Московских новостях» за июнь 1995 года. Выглядела она еще более устрашающе.
Милиция предпочитает не делиться информацией. Однако, как сообщил «МН» осведомленный сотрудник МВД РФ, скупость сведений диктуется прежде всего безопасностью сотрудников органов. По мнению источника, за Солоником стоят настолько крупные мафиозные авторитеты, имеющие выход на самый верх государственной власти, что сыщики изначально оказались под двойным ударом.
Выходя из виллы, Горчаков мельком взглянул на свое отражение в зеркале. Его передернуло: никогда еще собственное лицо не вызывало в нем таких чувств.
Следующий день двойник, запершись у себя наверху, размышлял, и размышления эти не были лишены четкой логики.
Отправная их точка была таковой: внешность уже изменена, и, чтобы вернуть первоначальную, потребуется новая операция и довольно продолжительное время. Следовательно, обратного пути в ближайшее время быть не может, это очевидно. Как, впрочем, и то, что рано или поздно Македонский выставит двойника вместо себя, имитируя собственную смерть.
Впрочем, это обстоятельство было единственным минусом, потому что Горчаков во всех, даже, казалось, самых безнадежных ситуациях умел неожиданно находить и плюсы.
И плюсов, как ни странно, оказалось сразу несколько.
Во-первых, этот самый Солоник вряд ли догадывался об открытиях, сделанных собственным двойником. Следовательно, он, Валера, получает дополнительный козырь – эффект внезапности.
Во-вторых, сходство между двойником и оригиналом действительно выглядело поразительным. Это означало, что, овладев документами на имя Владимироса Кесова, или Валериоса Попова, или Валерия Максимова и кредитными карточками на эти же имена, можно в одночасье сказочно разбогатеть. И не на пять тысяч долларов в месяц, которые получает Горчаков за то, что ежедневно, ежечасно подвергает себя смертельной опасности!
– А почему бы мне самому не стать Александром Македонским? – вполголоса спросил себя Горчаков и тут же ощутил, как у него засосало под ложечкой – наверное, от фантастичности такого варианта.
Впрочем, как он понял, ничего фантастического и невероятного тут не было. Смертельная опасность, дамокловым мечом нависшая над двойником, оставляла выбор: или безропотно погибнуть, или, убив своего хозяина, сделаться миллионером...
На греческую столицу уже опускались густые фиолетовые сумерки, когда юркий «Фольксваген-Гольф», притормозив у бордюра в начале неширокой улицы, остановился, и Мустафа, сидевший за рулем, вопросительно взглянул на Свечникова.
– Короче, так: мы с пацанами его пасем попеременно. Вроде бы он нас еще не засек. Позавчера прилетел из Москвы, теперь засел дома.
– Один?
– Там еще какая-то телка. Сегодня приехала.
– Откуда? Что за телка?
– Попытались пробить. Вроде из Москвы прилетела, похоже, русская... Больше ничего не выяснили.
– Неужели тут своих телок мало? – искренне удивился Свечников.
Собеседник Свечи хмыкнул, но ничего не сказал в ответ.
Закурив, бригадир откинулся на спинку сиденья и, опустив стекло, поинтересовался:
– На виллу проникнуть можно?
Мустафа поморщился.
– Думаю, что нет. Там всякой сигнализации понапихано выше крыши. Мы уже пробовали: нашли местного мальчишку, сунули ему десять баксов, чтобы он через забор перемахнул. Сирена завыла, мигалки включились. И тут же, через минуту, две машины ихних ментов примчались. Патруль, наверное. Увидели пацанчика, пальцем погрозили, пролопотали что-то по-своему и укатили. Короче, хрен там залезешь, – подытожил свой рассказ Мустафа. – Тут по-другому надо, по-хитрому.
– А как? – Бригадир бросил взгляд, полный ненависти, на виллу.
– Есть только один вариант, – продолжал Мустафа, – сидеть в засаде и ждать, пока он куда-нибудь один не покатит. А там – пристроиться, остановить, волыну к голове и – в лес.
– Да тут и леса приличного нет, – заметил Свеча.
– Какая разница! Главное, его где-нибудь на дороге подловить. Он вроде без охраны ездит. Ментов тут, в Афинах, немного, это тебе не Москва. Короче говоря, реально.
Бригадир урицких потянулся к мобильному телефону, взятому напрокат тут же, в Греции.
– Короче, я сейчас Рябому позвоню, они с Аркашей сегодня в прокате тачку взяли, – объяснил Свечников, набирая номер. – Алло, Аркаша? Привет. Короче, бери Рябого, за руль – и сюда, в Лагонис... Да, будем сидеть и ждать, пока этот сучонок куда-нибудь не поедет. Быстрей, быстрей, на месте обо всем перетрем.
Нажав сброс, Свеча обернулся к сидевшему за рулем Мустафе.
– А если телку в заложницы взять?
– Думаешь, клюнет на такое? Серега, ты сам прикинь: он ведь по полной программе «шифруется», в розыске. Станет он из-за какой-то манды палиться! Что бы ты на его месте делал? Своя рубашка ближе к телу, как тут ни крути...
Слова Мустафы не были лишены логики, и потому Свеча решил отложить этот вариант.
– А он часто выезжает? – Свечников буквально буравил глазами виллу Македонского.
– Раз в день точно, – уверенно сказал Мустафа. – Следили. А то и по нескольку раз. По магазинам почти не ездит – какого-то грека для этого нанял, но грек этот на вилле не живет. Чаще всего выезжает по вечерам: в кабаки, клубы разные. Может, и сегодня куда поедет. Сегодня пятница, завтра выходной. Что бы, ты с его лавьем по вечерам дома сидел?
Бригадир взглянул на часы.
– Так, сейчас половина седьмого... Ну куда там Рябой с Аркашей запропастились?..
Этот красный «Фольксваген-Гольф» Саша Солоник видел уже несколько раз. Впрочем, как и его пассажиров. И машина, и пассажиры сразу же показались Македонскому подозрительными, и потому он сразу же обратил внимание на номер...
Все началось еще до поездки в Москву. В тот день, в восемь утра, когда он собрался на утреннюю пробежку, «Гольф» подкатил почти к самым воротам. Трое мужчин, сидевших в салоне, о чем-то переговаривались и, как показалось владельцу виллы, то и дело посматривали в его сторону. Вернувшись после трехкилометрового кросса, Саша невольно обратил внимание на то, что те же пассажиры продолжают рассматривать его дом. В руках одного из них был какой-то черный предмет, напоминавший бинокль.
На следующий день после своего возвращения из России киллер вновь увидел все тот же «Фольксваген», с тем же номером. Теперь в салоне сидели лишь двое, но лица их Македонский запомнил отлично: один – невысокий, чернявый, плотно сбитый, похожий на татарина; другой – высокий, широкоплечий, с соломенными, словно выкрашенными волосами.
И вновь они внимательно, в открытую наблюдали за его домом.
Сегодня в Афины прилетела Наташа, и это заставило Солоника забыть о машине с подозрительными пассажирами. Но лишь на какое-то время.
Вчерашнее происшествие и вовсе заставило насторожиться: неожиданно сработала охранная сигнализация, и подоспевшая полиция мгновенно изловила нарушителя – местного пацаненка лет десяти. Пацанчик плакал и божился по-гречески, что он ничего не хотел воровать на вилле, и его отпустили с миром.
Это никак уже не могло быть случайностью – за ним следили, его пасли, его пробивали. Впрочем, чему удивляться? Македонский был готов к такому повороту событий.
Конечно, можно было временно перебраться на какую-нибудь из двух вилл, недавно снятых на всякий случай, но Македонский уже знал, как ему следует поступить.
Поднявшись к двойнику, Саша коротко приказал:
– Одевайся, Валера. Сейчас поедем в одно место. Дело есть.
Тот с готовностью поднялся, словно бы и ждал этой команды.
– Далеко?
– По дороге расскажу.
Двойник принялся одеваться, а Саша спустился к Наташе и, стараясь вложить в свои интонации как можно больше уверенного спокойствия, произнес:
– Мне по делам надо в аэропорт. Ты спать не ложись, на всякий случай собери вещи и держи наготове документы...
– Что-то случилось? – забеспокоилась та. Видимо, женская интуиция подсказывала, что у Саши возникли какие-то проблемы.
– Да нет, все в порядке, ни о чем не волнуйся. Скоро буду.
– Мы куда-нибудь поедем? – Подойдя к Солонику, Наташа нежно обняла его за плечи. – У тебя вид какой-то встревоженный.
– Ничего, бывает. Вернусь – съездим куда-нибудь проветриться. К телефону не подходи, никому не открывай. Ну все, пока.
Он поцеловал ее в лоб и почему-то поймал себя на предчувствии, что видит эту девушку последний раз в жизни...
Уже темнело, когда из ворот виллы выкатил белоснежный джип «Тойота». Яркие конусы света фар на секунду выхватили из темноты два автомобиля: «Фольксваген-Гольф» и «Альфа-Ромео». Солоник, сидевший за рулем, тут же отметил, что в каждой из машин по два человека.
– Куда это на ночь глядя? – поинтересовался двойник, внимательно наблюдая за Солоником.
– В аэропорт, к римскому рейсу. Надо будет встретить одного человека. Вот ты и встретишь его вместо меня. – Объяснение казалось довольно убедительным, и Горчаков осторожно поинтересовался:
– Может быть, мне сразу пересесть за руль?
– Нет, потом.
Дорога в международный аэропорт Эллиникон была знакома Македонскому, ему не единожды приходилось ездить по ней.
Во всяком случае, бывший пограничник с первого же дня знакомства ни на секунду не сомневался: московский «бизнесмен Саша» так же далек от мира бизнеса, как и он сам.
И Горчаков, стараясь не привлекать ничьего внимания, принялся осторожно расследовать, доискиваться, кто же на самом деле его хозяин.
Первые же результаты изысканий заставили двойника всерьез насторожиться. Человек, которого Валера временно изображал, по всем документам числился греческим гражданином «Кесовым Владимиросом, сыном Филаретоса и Марии, репатриантом из Рустави». Но сам почему-то представился Сашей. Да и на грека, пусть даже репатрианта из Грузии, внешне не очень походил. Одно это заставило Валеру усилить поиски, и вскоре он выяснил еще одну любопытную подробность: на идентификационной карте «Владимирос Кесов», он же «бизнесмен Саша», также значился греческим гражданином, репатриантом из Грузии, но уже Поповым Валериосом, сыном Космоса и Анны.
Горчаков был совсем не так глуп, чтобы дойти до очевидного: уж если человек так тщательно скрывается, следовательно, ему кто-то или что-то угрожает. А если он нанимает двойника, то намерен рано или поздно подставить его вместо себя.
Во время московского вояжа хозяина Валера тщательно обследовал коттедж, и сделанные им находки впечатлили. В подвале дома хранился целый арсенал – четыре новеньких, в заводской смазке «калашникова» разных модификаций, с полдюжины иностранных пистолетов и револьверов, два «макарова» отечественного производства, дорогой арбалет с лазерным прицелом, три снайперские винтовки, «хеклер и кох», «FN 30-11» и отечественная «СВД», американская «М-16» с оптикой. Вдобавок девятимиллиметровый пистолет-пулемет «узи», несколько ящиков патронов разных калибров, гранаты, капсюли к взрывателям... Там же, в подвале, были обнаружены парики, накладные усы и бороды, инструменты для нанесения и снятия грима, подробные карты Греции, Италии, Испании, Германии и Швейцарии, оборудование для проявления и печати фотоснимков и сами фотографии. Людей, изображенных на них, Горчаков никогда не видел.
Неожиданно вспомнилось, что часто, ближе к вечеру, Саша надолго уходил в гараж за виллой. Однажды он вынес оттуда множество разнокалиберных гильз, судя по всему, свежеотстрелянных. Гильзы были закопаны во дворе виллы, и у Горчакова тогда хватило ума не спрашивать, откуда они. Правда, стрельбы из гаража слышно не было, но глушители, обнаруженные в подвале вместе с оружием, вполне объясняли и это обстоятельство.
После находки оружия поиски сделались более целенаправленными. Двойник тщательно обследовал гараж, где были обнаружены маты, поставленные вертикально к стене, наверняка, чтобы не рикошетили пули. Валера сантиметр за сантиметром общупал салон джипа, проверил содержимое карманов в обширном гардеробе Солоника, перетряс все книги и обнаруженные видеокассеты.
В кармане одного пиджака двойник обнаружил несколько кредитных карточек, оформленных на имя гражданина Греции Владимироса Кесова. Это было вполне объяснимо. Но как можно объяснить паспорт на имя гражданина России Валерия Максимова, найденный в тайнике за книгами, и кредитки «Визы», оформленные на это же имя? Тем более что в российском паспорте была вклеена Сашина фотография...
Первая догадка была столь же неправдоподобной, сколь и ужасающей: «бизнесмен Саша» – российский шпион, агент Службы внешней разведки или кто-то вроде этого. Однако, пораскинув умом, Валера отбросил эту мысль как вздорную и нелепую. Российский шпион, окажись его хозяин и работодатель таковым, не стал бы нанимать в дублеры случайного человека с улицы.
Богатство найденного арсенала, документы на чужие фамилии и царская роскошь, которой окружил себя в афинском пригороде Лагонисе «Владимирос Кесов», невольно заставили вспомнить зловещие слова «мафия» и «организованная преступность». Вне сомнения, «бизнесмен Саша» конфликтовал с российскими законами (а то с чего бы он вдруг уехал из России?), имел каких-то могущественных друзей (что вполне объясняло наличие самых разных документов, явно поддельных) и, естественно, врагов, не менее могущественных. Как понял двойник, рано или поздно его хозяин выставит этим самым врагам своего двойника.
Оставалось выяснить главное: кто же этот человек на самом деле, кого он боится, с кем контактирует и какие цели может преследовать.
Последующие дни Горчаков потратил на сбор информации. По логике, таковую можно было почерпнуть из газет и телевидения.
Правда, тут, в спокойной и тихой Греции, информация о российской мафии оказалась достаточно скудной. После долгих поисков Валера нашел выход: небольшая фирма, специализировавшаяся по компьютерным сетям, предлагала электронную подписку на любое периодическое издание любой страны мира.
Просмотрев на мониторе компьютера множество российских изданий, Горчаков вскоре наткнулся на любопытную информацию. В старом, за июнь 1995 года, номере «Известий» сообщалось:
ЗА КИЛЛЕРА – КРУПНАЯ НАГРАДА
Многие уже знают, что в ночь с воскресенья на понедельник из следственного изолятора номер 1, более известного как «Матросская тишина», бежал опасный киллер Александр Солоник, обвиняемый в расстреле сотрудников милиции на Петровско-Разумовском рынке в Москве, а также в заказных убийствах ряда уголовных авторитетов.Дальнейшая судьба киллера просчитывается так. Скорее всего его постараются переправить за границу. Там Солоника, возможно, ожидает пластическая операция и комплект документов на другое имя.
А после отдыха возвращение на Родину и очередное задание. Кто будет следующей жертвой убийцы-профессионала?
Сейчас в Московском ГУВД создан специальный штаб по поимке беглеца, виновного также в расстреле милиционеров. Задействованы все оперативные службы. За сведения о Солонике и его спутнике Меньшикове обещано крупное вознаграждение.
Контактные телефоны, по которым можно сообщить конфиденциальную информацию: 200-94-94, 200-90-87, 02
Тут же помещалась фотография разыскиваемого: прямые волосы, хищный прищур, аккуратно подстриженные усики и шкиперская бородка.
«Александр СОЛОНИК», – лаконично значилось внизу.
Взглянув на фотоснимок, Горчаков едва удержался от возгласа удивления и одновременно ужаса. Человек, изображенный на фотоснимке, был не кто иной, как Владимирос Кесов, он же Валериос Попов, он же Валерий Максимов, он же бизнесмен Саша из Москвы, он же его работодатель, он же – человек, которого он, Валера, подрядился изображать.
Это было настоящее потрясение, удар, катастрофа. Наверное, никогда прежде Валера не находился в таком смятении.
Да, волею случая так уж сложилось, что он, бывший офицер-пограничник, бывший грузчик, вышибала и экспедитор в недорогом афинском кафе, стал дублером одной из самых загадочных и зловещих фигур криминальной истории России. Давая согласие изменить внешность, чтобы иногда бывать там, где «бизнесмену Саше» бывать не с руки, Горчаков даже не представлял, насколько такое согласие способно изменить всю его жизнь.
Взяв себя в руки, Валера продолжил просмотр и скоро обнаружил заметку в солидных «Московских новостях» за июнь 1995 года. Выглядела она еще более устрашающе.
Милиция предпочитает не делиться информацией. Однако, как сообщил «МН» осведомленный сотрудник МВД РФ, скупость сведений диктуется прежде всего безопасностью сотрудников органов. По мнению источника, за Солоником стоят настолько крупные мафиозные авторитеты, имеющие выход на самый верх государственной власти, что сыщики изначально оказались под двойным ударом.
Выходя из виллы, Горчаков мельком взглянул на свое отражение в зеркале. Его передернуло: никогда еще собственное лицо не вызывало в нем таких чувств.
Следующий день двойник, запершись у себя наверху, размышлял, и размышления эти не были лишены четкой логики.
Отправная их точка была таковой: внешность уже изменена, и, чтобы вернуть первоначальную, потребуется новая операция и довольно продолжительное время. Следовательно, обратного пути в ближайшее время быть не может, это очевидно. Как, впрочем, и то, что рано или поздно Македонский выставит двойника вместо себя, имитируя собственную смерть.
Впрочем, это обстоятельство было единственным минусом, потому что Горчаков во всех, даже, казалось, самых безнадежных ситуациях умел неожиданно находить и плюсы.
И плюсов, как ни странно, оказалось сразу несколько.
Во-первых, этот самый Солоник вряд ли догадывался об открытиях, сделанных собственным двойником. Следовательно, он, Валера, получает дополнительный козырь – эффект внезапности.
Во-вторых, сходство между двойником и оригиналом действительно выглядело поразительным. Это означало, что, овладев документами на имя Владимироса Кесова, или Валериоса Попова, или Валерия Максимова и кредитными карточками на эти же имена, можно в одночасье сказочно разбогатеть. И не на пять тысяч долларов в месяц, которые получает Горчаков за то, что ежедневно, ежечасно подвергает себя смертельной опасности!
– А почему бы мне самому не стать Александром Македонским? – вполголоса спросил себя Горчаков и тут же ощутил, как у него засосало под ложечкой – наверное, от фантастичности такого варианта.
Впрочем, как он понял, ничего фантастического и невероятного тут не было. Смертельная опасность, дамокловым мечом нависшая над двойником, оставляла выбор: или безропотно погибнуть, или, убив своего хозяина, сделаться миллионером...
На греческую столицу уже опускались густые фиолетовые сумерки, когда юркий «Фольксваген-Гольф», притормозив у бордюра в начале неширокой улицы, остановился, и Мустафа, сидевший за рулем, вопросительно взглянул на Свечникова.
– Короче, так: мы с пацанами его пасем попеременно. Вроде бы он нас еще не засек. Позавчера прилетел из Москвы, теперь засел дома.
– Один?
– Там еще какая-то телка. Сегодня приехала.
– Откуда? Что за телка?
– Попытались пробить. Вроде из Москвы прилетела, похоже, русская... Больше ничего не выяснили.
– Неужели тут своих телок мало? – искренне удивился Свечников.
Собеседник Свечи хмыкнул, но ничего не сказал в ответ.
Закурив, бригадир откинулся на спинку сиденья и, опустив стекло, поинтересовался:
– На виллу проникнуть можно?
Мустафа поморщился.
– Думаю, что нет. Там всякой сигнализации понапихано выше крыши. Мы уже пробовали: нашли местного мальчишку, сунули ему десять баксов, чтобы он через забор перемахнул. Сирена завыла, мигалки включились. И тут же, через минуту, две машины ихних ментов примчались. Патруль, наверное. Увидели пацанчика, пальцем погрозили, пролопотали что-то по-своему и укатили. Короче, хрен там залезешь, – подытожил свой рассказ Мустафа. – Тут по-другому надо, по-хитрому.
– А как? – Бригадир бросил взгляд, полный ненависти, на виллу.
– Есть только один вариант, – продолжал Мустафа, – сидеть в засаде и ждать, пока он куда-нибудь один не покатит. А там – пристроиться, остановить, волыну к голове и – в лес.
– Да тут и леса приличного нет, – заметил Свеча.
– Какая разница! Главное, его где-нибудь на дороге подловить. Он вроде без охраны ездит. Ментов тут, в Афинах, немного, это тебе не Москва. Короче говоря, реально.
Бригадир урицких потянулся к мобильному телефону, взятому напрокат тут же, в Греции.
– Короче, я сейчас Рябому позвоню, они с Аркашей сегодня в прокате тачку взяли, – объяснил Свечников, набирая номер. – Алло, Аркаша? Привет. Короче, бери Рябого, за руль – и сюда, в Лагонис... Да, будем сидеть и ждать, пока этот сучонок куда-нибудь не поедет. Быстрей, быстрей, на месте обо всем перетрем.
Нажав сброс, Свеча обернулся к сидевшему за рулем Мустафе.
– А если телку в заложницы взять?
– Думаешь, клюнет на такое? Серега, ты сам прикинь: он ведь по полной программе «шифруется», в розыске. Станет он из-за какой-то манды палиться! Что бы ты на его месте делал? Своя рубашка ближе к телу, как тут ни крути...
Слова Мустафы не были лишены логики, и потому Свеча решил отложить этот вариант.
– А он часто выезжает? – Свечников буквально буравил глазами виллу Македонского.
– Раз в день точно, – уверенно сказал Мустафа. – Следили. А то и по нескольку раз. По магазинам почти не ездит – какого-то грека для этого нанял, но грек этот на вилле не живет. Чаще всего выезжает по вечерам: в кабаки, клубы разные. Может, и сегодня куда поедет. Сегодня пятница, завтра выходной. Что бы, ты с его лавьем по вечерам дома сидел?
Бригадир взглянул на часы.
– Так, сейчас половина седьмого... Ну куда там Рябой с Аркашей запропастились?..
Этот красный «Фольксваген-Гольф» Саша Солоник видел уже несколько раз. Впрочем, как и его пассажиров. И машина, и пассажиры сразу же показались Македонскому подозрительными, и потому он сразу же обратил внимание на номер...
Все началось еще до поездки в Москву. В тот день, в восемь утра, когда он собрался на утреннюю пробежку, «Гольф» подкатил почти к самым воротам. Трое мужчин, сидевших в салоне, о чем-то переговаривались и, как показалось владельцу виллы, то и дело посматривали в его сторону. Вернувшись после трехкилометрового кросса, Саша невольно обратил внимание на то, что те же пассажиры продолжают рассматривать его дом. В руках одного из них был какой-то черный предмет, напоминавший бинокль.
На следующий день после своего возвращения из России киллер вновь увидел все тот же «Фольксваген», с тем же номером. Теперь в салоне сидели лишь двое, но лица их Македонский запомнил отлично: один – невысокий, чернявый, плотно сбитый, похожий на татарина; другой – высокий, широкоплечий, с соломенными, словно выкрашенными волосами.
И вновь они внимательно, в открытую наблюдали за его домом.
Сегодня в Афины прилетела Наташа, и это заставило Солоника забыть о машине с подозрительными пассажирами. Но лишь на какое-то время.
Вчерашнее происшествие и вовсе заставило насторожиться: неожиданно сработала охранная сигнализация, и подоспевшая полиция мгновенно изловила нарушителя – местного пацаненка лет десяти. Пацанчик плакал и божился по-гречески, что он ничего не хотел воровать на вилле, и его отпустили с миром.
Это никак уже не могло быть случайностью – за ним следили, его пасли, его пробивали. Впрочем, чему удивляться? Македонский был готов к такому повороту событий.
Конечно, можно было временно перебраться на какую-нибудь из двух вилл, недавно снятых на всякий случай, но Македонский уже знал, как ему следует поступить.
Поднявшись к двойнику, Саша коротко приказал:
– Одевайся, Валера. Сейчас поедем в одно место. Дело есть.
Тот с готовностью поднялся, словно бы и ждал этой команды.
– Далеко?
– По дороге расскажу.
Двойник принялся одеваться, а Саша спустился к Наташе и, стараясь вложить в свои интонации как можно больше уверенного спокойствия, произнес:
– Мне по делам надо в аэропорт. Ты спать не ложись, на всякий случай собери вещи и держи наготове документы...
– Что-то случилось? – забеспокоилась та. Видимо, женская интуиция подсказывала, что у Саши возникли какие-то проблемы.
– Да нет, все в порядке, ни о чем не волнуйся. Скоро буду.
– Мы куда-нибудь поедем? – Подойдя к Солонику, Наташа нежно обняла его за плечи. – У тебя вид какой-то встревоженный.
– Ничего, бывает. Вернусь – съездим куда-нибудь проветриться. К телефону не подходи, никому не открывай. Ну все, пока.
Он поцеловал ее в лоб и почему-то поймал себя на предчувствии, что видит эту девушку последний раз в жизни...
Уже темнело, когда из ворот виллы выкатил белоснежный джип «Тойота». Яркие конусы света фар на секунду выхватили из темноты два автомобиля: «Фольксваген-Гольф» и «Альфа-Ромео». Солоник, сидевший за рулем, тут же отметил, что в каждой из машин по два человека.
– Куда это на ночь глядя? – поинтересовался двойник, внимательно наблюдая за Солоником.
– В аэропорт, к римскому рейсу. Надо будет встретить одного человека. Вот ты и встретишь его вместо меня. – Объяснение казалось довольно убедительным, и Горчаков осторожно поинтересовался:
– Может быть, мне сразу пересесть за руль?
– Нет, потом.
Дорога в международный аэропорт Эллиникон была знакома Македонскому, ему не единожды приходилось ездить по ней.