Карышев Валерий. За что убивают женщины

   – Теперь я хочу получить свои деньги за выполненную работу, – сказал Толик.
   Ольга молча достала из сумочки пакет с деньгами и передала ему.
   – Сколько там денег? – спросил вдруг Толик.
   – Двадцать тысяч, – ответила Ольга.
   – Ладно, пока, я пошел, – сказал Толик, встал со стула и направился к выходу. Ольга осталась сидеть в кафе. Толик вышел из кафе и сразу натолкнулся на двух оперативников, стоящих у входа. Он отошел в сторону и стал наблюдать сцену ее ареста.
   Но Ольга свободно вышла из кафе и прошла мимо оперативников. Первая мысль, которая мелькнула у Толика, это с микрофоном и радиопередатчиком произошел сбой и условные слова не записались. Но Толик увидел, как Ольга пошла в сторону своей машины – джипа «БМВ». За ней медленно пошли оперативники. Затем Толик увидел сцену ее задержания, но в этот момент его кто-то взял за локоть. Толик обернулся. Перед ним стоял улыбающийся старший оперативник.
   – Ну, все прошло отлично. Пойдем к машине, снимем микрофон и заберем деньги, – сказал он.
   Когда в машине с Толика сняли микрофон и передающее устройство, старший сказал:
   – Давай деньги мне в присутствии понятых.
   Толик все сделал, как ему приказали.
   – Куда ее? – спросил он старшего.
   – Сейчас в близлежащее отделение милиции, оформим изъятие фотографии и проведем первый допрос, затем в камеру.
   – Я когда понадоблюсь?
   – Позвонит следователь.
   – А деньги, которые вы изъяли как вещественное доказательство, я могу забрать после суда? – спросил Толик.
   – Нет. После суда они пойдут в доход государства как деньги, полученные преступным путем, – улыбаясь, сказал старший оперативник.
   Для Толика это был страшный облом и крушение всех его надежд. «Ладно, пока один – ноль в вашу пользу», – про себя подумал Толик.
 

Адвокат

 
   – Ну, что, не ожидали меня живым увидеть? – спросил меня Аркадий.
   – Нет. Честно говоря, нет. Я ничего не понимаю. Можете все рассказать?
   – Могу. Тем более у нас с вами будет долгий разговор.
   И Аркадий мне рассказал, как ему от Толика стало известно о заказе Ольги, как они подключили милицию и разыграли имитацию его гибели.
   – Но я консультировался с вашими коллегами. Ей это не поможет. Ведь преступление было не доведено до конца помимо ее воли. Как вы могли взяться за ее защиту? Вы ведь и меня знали. И вообще, я хотел вам рассказать, какую стерву в обличье Золушки вы взялись защищать. – И Аркадий стал долго говорить о том, как он ее подобрал, что он ей дал и как она коварно поступила в отношении его.
   В заключение он сказал, что мне лучше совсем отказаться от ее защиты.
   – Я вас понимаю. Все это неприятно. Но я хотел бы ответить на ваш упрек. Она обратилась за моей профессиональной помощью, и я не мог ей отказать. Кроме того, если я ее адвокат, это не значит, что одобряю или сочувствую ей. К тому же ей сейчас несладко. На нее в камере напали и чуть не убили.
   – Как чуть не убили? – вдруг заволновался Аркадий.
   – Так, заточкой пытались, я сам подробностей не знаю. Она сейчас в тюремной больнице.
   – А ее лицо? Оно не порезано?
   Я видел, как поведение и напор Аркадия изменились после новости про покушение на Ольгу. Мне показалось: еще бы минуточку, и он ей бы все простил. Было видно, что, несмотря ни на что, он ее продолжает любить. Для меня это было полной загадкой.
   – Вы когда к ней пойдете?
   – Завтра собираюсь.
   – Вы будете говорить ей, что я жив?
   – А вы как хотите? – спросил я его.
   – Скажите. И еще скажите, что мне, право, жаль ее. Нет, это не говорите. Просто, что я жив. Завтра я к вам подъеду, узнаю, как вы сходили. Хорошо?
   – Хорошо. Да, вами очень интересуются одни банкиры, они не верят, что вы мертвы.
   Аркадий попросил подробно рассказать про мою беседу с банкирами.
   – Это меняет дело. Я должен все обдумать. Завтра увидимся, – сказал он на прощание.
   Новость, что Аркадий жив, меня потрясла, теперь мне стало понятно, почему не арестован так называемый исполнитель Толик.
   «Завтра об этом расскажу Ольге, у нас появился шанс», – подумал я.
   На следующий день мне позвонил следователь и предложил приехать в следственный изолятор для допроса моей клиентки.
   На допрос в следственный изолятор я чуть не опоздал. Быстро войдя в следственный кабинет, я увидел, что следователь прокуратуры и моя клиентка уже о чем-то говорят.
   Я сразу выразил свое возмущение:
   – Я же предупредил, что опаздываю, и просил без меня не начинать допрос, – сказал я, обратившись к следователю.
   – Да мы без вас не начинали. Просто разговариваем на отвлеченные темы без протокола, – ответил следователь.
   – Хорошо. Давайте начинать, – сказал я. – Только вот что. Дайте мне с моей клиенткой переговорить наедине.
   – Хорошо, я дам вам минут десять. У меня времени мало, – сказал следователь.
   Когда следователь вышел, я долго подбирал предложения, как сообщить Ольге вчерашнюю новость про Аркадия. Я даже представлял ее реакцию радости.
   – Ко мне вчера в офис пришел Аркадий. Он, оказывается, жив, – сказал я.
   – Меня теперь выпустят, раз он жив? – без особой радости спросила Ольга.
   – К сожалению, нет. Может, у меня получится переквалифицировать статью и срок. Ты можешь теперь получить меньше.
   Но мне показалось, что Ольга теперь меня не слушала, она думала о другом.
   – Как он вам показался? Он зол на меня?
   – Вначале – да. Потом, когда он узнал про покушение на тебя, сильно заволновался. Мне кажется, что он до сих пор тебя любит.
   – Знаешь что, передай ему от меня записку. И пусть он обязательно ко мне придет. Я все напишу.
   Ольга быстро начала писать на крошечном листе бумаги. Затем, закончив писать, передала мне записку.
   – Я на допросе не буду отвечать, – сказала она мне.
   Когда пришел следователь, мы сообщили ему эту новость. Следователь, злой, ушел, обещая ее после выздоровления перевести в общую камеру. Я хотел остаться с ней, но Ольга стала меня торопить, чтобы я как можно быстрее передал записку Аркадию.
   Как только я вышел из следственного изолятора и включил свой мобильник, у меня раздался звонок. Это звонил Аркадий.
   – Вы были у нее?
   – Да, только что вышел. Когда будет время, приезжайте в офис – для вас весточка.
   – Я буду через полчаса, – сказал Аркадий.
   Я понял, что, наверное, он ей все простил. И я не удивлюсь, что он еще будет вытаскивать ее из тюрьмы.
   Все произошло, как я и ожидал. Аркадий быстро взял записку и прочел ее два раза. Затем положил ее в карман и сказал, обращаясь ко мне:
   – Она очень просила прийти к ней. Как мне к ней пройти?
   – Договоритесь со следователем или с его начальством. У вас статус потерпевшего, они могут пойти навстречу, – ответил я.
   – Понял, я так и сделаю. Может быть, сегодня к ней попаду, – сказал он уже в дверях. Когда Аркадий выходил, он столкнулся в дверях с Сашей.
   – Кто это? – спросил меня Саша.
   – Аркадий, ранее убитый, а ныне воскресший, – ответил я. Далее я подробно рассказал все новости. Саша слушал все с широко раскрытыми глазами.
   На следующий день ко мне снова приехал Аркадий. По его счастливому виду я понял, что он попал к Ольге и, вероятно, Ольга сумела его обработать.
   – Я вчера попал к ней. У нас с ней был долгий и откровенный разговор. Она прощения у меня просила. Я простил ее. В конце концов, она была в затмении. Она не хотела меня убивать. Я сделаю все, чтобы ее вытащить. Короче, если нужно нанять еще одного адвоката или если вам нужны дополнительные расходы, я готов.
   – Вы хотите, чтобы я продолжал работать по этому делу?
   – Да, но возьму еще одного опытного адвоката. Она просила меня об этом.
   – Воля ваша. Если вам неудобно сказать, я готов выйти из этого дела.
   – Нет, пока этого делать не нужно, – ответил Аркадий.
   Когда он ушел, мне стало как-то не по себе. Конечно, что скрывать – приглашение другого адвоката в дело всегда неприятно для первого. Это что-то вроде сигнала о недоверии. Вошел Саша.
   – Как дела? Был он у нее? – спросил Саша.
   – Был. Там все в порядке. Полная любовь. Он собирается приглашать нового адвоката в дело.
   Саша от неожиданности даже свистнул.
   – Вот это новость. Шеф, по поводу нового адвоката расстроился?
   – А ты как думаешь?
   – Брось, не переживай. Это гнилые люди. Вот увидишь, если он ее вытащит, она с ним снова разберется. Что касается второго адвоката. Шеф, ты сам вспомни, сколько раз ты сам вступал в дело вторым адвокатом. У папика много бабок, пусть ими сорит.
   Саша был прав, я действительно не раз не только выступал в качестве второго адвоката, но и сам заменял первого адвоката. Я сам себя начал успокаивать.
   – Слушай, Саша, давай пойдем выпьем чего-нибудь.
   – Всегда готов поддержать компанию.
   В этот вечер мы с Сашей изрядно выпили.
   На следующий день мне снова позвонил следователь и пригласил в изолятор на допрос.
   – Так, моя клиентка в отказе, у нее 51-я статья Конституции.
   – Нет, она изменила свою позицию, ей посоветовал новый адвокат. Короче, я жду вас к десяти часам, – сказал следователь.
   Новость была для меня шоком. Но я стал собираться в тюрьму. «Интересно, какого маститого адвоката он пригласил ей?» – думал я всю дорогу в машине.
   У входа в «Матроску» я сразу увидел черный «Мерседес» и машину с надписями «Телевидение».
   Я понял: скорее всего Аркадий пригласил кого-то из самых раскрученных защитников, которые любят светиться на экране и в прессе.
   Когда я вошел в следственный кабинет, то допрос уже шел. Я посмотрел на часы – было ровно пять минут одиннадцатого. Странно, что они начали без меня. В качестве второго адвоката присутствовал легенда нашего адвокатского сообщества, один из самых дорогих адвокатов, семидесятилетний Самуил Изральевич Иванов.
   Я поздоровался и скромно присел на свободный стул. Самуил Изральевич бросил на меня короткий взгляд и слегка кивнул в ответ.
   Я даже не помнил, с какого года работает в качестве адвоката Самуил Изральевич. Я лишь помнил, что он принимал экзамены пятнадцать лет назад, когда впервые поступал в адвокатуру.
   С приходом нового адвоката или новой позиции по делу преобразилась и моя клиентка. Ольга стала какой-то уверенной в себе.
   Что касается новой позиции по делу, то она выражалась в короткой схеме. Поругались близкие и любящие люди, она решила просто попугать своего возлюбленного, но убивать у нее намерения не было.
   А киллер просто заодно с Ольгой, пришел попугать Аркадия, а убивать он не хотел. А вот Аркадий плохо понял шутку и сгоряча написал заявление, о чем сейчас сожалеет и отзывает его обратно. Вот такая комедия строгого режима. Но главный сюрприз меня ждал на выходе.
   Когда мы вышли из здания следственного изолятора, нас окружили журналисты, и тут Самуил Изральевич сообщил им, что второй раз в его практике подследственная выходит замуж за потерпевшего, весьма солидного человека, имя его в интересах следствия не разглашается. Но самое главное – следствие не возражает против изменения меры пресечения с ареста на подписку о невыезде. Разумеется, это все в связи с примирением участников следствия. От таких новостей я был в шоке.
   Далее события пошли еще стремительней. На следующий день Ольгу перевели в другой следственный изолятор, в Капотню. Причину такого перевода нам не объяснили. А через день в моем офисе снова появился Аркадий. Он пришел с довольно необычной просьбой, но начал издалека.
   – Я весь в заботах, организовал Ольге нормальное питание, сейчас хлопочу о ее досрочном выходе на свободу, с прежним начальником СИЗО не удалось договориться, пришлось ее перевести в другой. Но теперь, чтобы Оленька вышла, необходимо основание, юридический повод. Одним словом, мы завтра регистрируем свой брак. Работник ЗАГСа подъедет в следственный изолятор, теперь дело за свидетелями. Мы хотим просить, чтобы вы им стали, не приглашать же тюремщиков или заключенных. Как вы на это смотрите? – спросил он меня.
   – Я, право, удивлен. Я вообще от этих событий в шоке. Я, конечно, готов.
   – Вот и отлично. Приезжайте завтра к двенадцати часам. Вы будете свидетелем со стороны невесты.
   – А кто будет свидетелем с вашей стороны?
   – Ваш коллега, – ответил Аркадий.
   На следующий день ровно в назначенное время я уже был в следственном изоляторе. Аркадий и мой коллега Самуил Изральевич были уже там. Поздоровавшись, мы ждали, когда появятся работник ЗАГСа и Ольга. Они появились в сопровождении начальника СИЗО.
   – Все готово. Давайте пройдем в красный уголок, – сказал начальник следственного изолятора.
   Через некоторое время началась эта необычная церемония. Конечно, свадебной атрибутики не было. Ольга была одета в темный строгий деловой костюм и черные туфли на тонком каблуке. Аркадий – в более светлый костюм и белую рубашку. Представитель ЗАГСа зачитал традиционный в таких случаях текст. Затем в книге регистрации поставили подписи Аркадий и Ольга и мы, как свидетели.
   – Что же будет дальше? – спросил я у Самуила Изральевича.
   – Брачной ночи не будет, – с иронией сказал он.
   Вскоре все закончилось. Ольгу увели в камеру. К нам подошел Аркадий и предложил заехать в ресторан, чтобы отметить это событие.
   В ресторане Аркадий в присутствии нас поделился дальнейшими планами.
   – Завтра я пойду к большим начальникам в Министерство и постараюсь заручиться поддержкой, а вас, Самуил Изральевич, я попрошу подъехать к судье и еще раз переговорить. А вас, – он обращался ко мне, – подъехать к следователю и подать ходатайство об изменении меры пресечения в связи с вступлением в брак. Хорошо?
   Мы с коллегой в знак согласия утвердительно ответили.
   Два дня были разные хлопоты. Наконец был назначен суд по мере пресечения. Я был удивлен энергии Аркадия, он успевал везде и даже сумел организовать суд в рекордно короткие сроки.
   На суде было все предсказуемо. Судья зачитал ходатайство защиты об изменении меры пресечения. Затем слово взял прокурор, который от имени следствия не возражал против освобождения Ольги из-под стражи. Самуил Изральевич от имени защиты поддержал наше ходатайство. Суд удалился на совещание, а через час Ольга была на свободе.
   Аркадий поблагодарил нас за работу и, сославшись, что Ольге нужно отдохнуть и прийти в себя, увез ее из суда.
   Примерно месяц от Аркадия и Ольги не было никаких известий. Я уже начал думать, что Аркадию с его энергией удалось закрыть это дело. Но на следующий день мне пришла повестка в суд. Суд по делу Ольги был назначен через пять дней. Я сам решил позвонить Аркадию.
   – Да, конечно, мы знаем про суд. Мы активно готовимся. Мы вас ждем, если можно, перезвоните своему коллеге, – коротко дал мне наставления Аркадий.
   Из разговора с Самуилом Изральевичем я узнал, что все идет нормально. Аркадий разрулил ситуацию. Я поинтересовался, встречался ли он с ними. Но мой коллега ответил отрицательно на это.
   Наконец наступил день суда. С утра мы были уже на месте. Я на суд приехал с Сашей. Мой коллега Самуил Изральевич в сопровождении двух помощников и еще нескольких журналистов стоял недалеко от дверей. Саша указал мне на Толика, который сидел на стуле в коридоре и читал газету.
   Но Аркадия и Ольги не было. Мы начали волноваться. Самуил Изральевич пробовал им звонить на мобильный, но телефоны не отвечали. Секретарь судебного заседания несколько раз спрашивала об их явке.
   – Что они себе позволяют? Судья и так сердится, – сказала секретарь.
   – Какая беспечность! Такой важный день! Они все срывают, – сказал мне Самуил Изральевич.
   Наконец дверь судебного заседания открылась, и секретарь, обратившись к нам, сказала, что нас просила зайти в кабинет судья.
   Мы переглянулись с коллегой и молча пошли по направлению к кабинету.
   – Вы ее знаете? – спросил я Самуила Изральевича.
   – Нет, она перешла в этот суд недавно.
   – Сейчас может перенести дело. Или изменить Ольге меру пресечения, – размышлял я вслух.
   Мы вошли в кабинет судьи. Судья, одетая в черную мантию, сидела за своим столом. Я бросил взгляд на нее. И сразу онемел от неожиданной встречи. В судейской мантии была моя однокурсница по юридическому факультету Лена Бокарева, правда, у нее была другая фамилия. Я пристально смотрел на нее.
   – Господа защитники! Где же ваши клиенты? Суд пора начинать. Ждем еще десять минут, затем открываем судебное заседание, – сказала судья.
   – Они сейчас в пробке стоят. Скоро будут, – сказал я. Судья посмотрела на меня. Она определенно меня узнала, но вида не подала. Мы вышли из кабинета.
   – Откуда такая информация – про пробки? – спросил Самуил Изральевич.
   – А что мне оставалось говорить? – ответил я.
   – Похоже, нас ждет провал. Если Ольга не приедет, судья объявит ее в розыск, а это автоматически арест, – размышлял вслух Самуил Изральевич.
   Вдруг я увидел, как по коридору идут Аркадий и Ольга, они шли в мрачном настроении.
   – Что случилось? – спросил Самуил Изральевич.
   – Да ничего особенного. Мы поругались. У Ольги случилась истерика, – ответил Аркадий.
   – Нужно срочно предупредить судью, – сказал Самуил Изральевич.
   – Я пойду ей скажу, – ответил я.
   Я открыл дверь судейского кабинета и осторожно вошел. В кабинете, кроме судьи, никого не было. Я закрыл за собой дверь.
   – Они приехали, ваша честь, – сказал я.
   – Хорошо, господин защитник и мой однокашник, – улыбнулась судья и дальше добавила: – Поговорим после суда. Хорошо?
   – Хорошо, – ответил я.
   Через пару минут начался суд. Судья зачитала список участников процесса, затем суть обвинения. И наконец Ольге был задан главный вопрос: признает ли она себя виновной? Ольга ответила, что частично. Судья уточнила, в чем выражается слово «частично». Ольга ответила: в том, что она в состоянии душевного волнения подстрекала к покушению на убийство.
   Далее судебный процесс пошел по обычному сценарию. Выслушали объяснения свидетелей, а именно Толика, Аркадия и подруги Ольги Насти. Все свидетели давали хорошие показания в пользу Ольги. Толик даже сказал, что он понял, что Ольга наняла его только попугать Аркадия, но не убивать его. Аркадий же сказал, что он тоже захотел отомстить Ольге, поэтому сгоряча написал заявление в милицию, хотя понимал, что Ольга не могла организовать реальное его убийство. Подруга Настя пояснила, что знакома с Ольгой давно и она не способна обидеть кого-либо.
   Далее выступил прокурор, который сказал, что хотя покушение на убийство относится к тяжким видам преступления, но, учитывая, что подсудимая впервые совершила такое преступление, а также тот факт, что обвиняемая и потерпевший стали супругами и, следовательно, ее действия не представляют угрозу для общества, прошу назначить срок – пять лет в колонии общего режима.
   Я увидел, как Ольга зло посмотрела на Аркадия. Тот пожал плечами, а на лице можно было видеть его растерянность. Я понял: что-то не получилось у него.
   Речь Самуила Изральевича была очень долгой и эмоциональной, которую в двух словах можно передать так: нельзя лишать свободы будущую мать ребенка. Я с удивлением посмотрел на Ольгу. Она специально взяла платочек и вытерла слезу. Я в своей речи лишь коснулся чисто юридических моментов обвинения. Перед нами не организация покушения убийства, а только всего лишь подстрекательство. И добавил, что за первый, неудачный и ошибочный, шаг нельзя столь сурово наказывать подсудимую. Затем слово дали самой Ольге. Она встала, начала что-то говорить бессвязно, затем заплакала. Вслед за этим судья объявила, что приговор будет завтра в десять часов.
   Мы все разошлись.
   – Как думаешь, какой будет приговор? – спросил меня Саша.
   – Не знаю. Не могу предсказать. Если бы не прокурор и его выступление, все было бы нормально, – ответил я.
   На следующий день мы снова были у зала суда ровно в назначенное время. Ольга и Аркадий пришли вовремя. Я сразу обратил внимание, что Ольга одета в брючный костюм, но без сумки с вещами. Значит, они уверены или надеются на мягкий приговор, не связанный с лишением свободы. Мы стояли у двери судебного зала, шутили и смеялись. Вдруг наше внимание привлекло неожиданное появление двух милиционеров, которые вошли в зал. Это был явный признак, что приговор может быть реальный и Ольгу могут арестовать в зале суда. Первой занервничала Ольга.
   – Ты же сказал, что все будет нормально? – она гневно обратилась к Аркадию.
   – Ты не волнуйся. Это какое-то недоразумение.
   – Мне лучше, пока не поздно, уйти. Пусть лучше я буду в бегах, чем за решеткой, – ответила Ольга и решительно направилась к выходу. За ней поспешил Аркадий. Я и Самуил Изральевич стояли в недоумении. Но через минуту милиционеры вышли из судебного зала и пошли в другой зал.
   – Нужно быстрее их догнать, – сказал Самуил Изральевич.
   Я побежал за ними. Когда они уже садились в машину, я крикнул им, чтобы они вернулись. И дальше пояснил, что конвой ушел в другой зал.
   – Так можно инфаркт получить, – сказал Аркадий, возвращаясь.
   Наконец нас пригласили в зал. С появлением судьи мы встали. Судья начала медленно зачитывать приговор. Я сразу обратил внимание, что на оглашении нет прокурора. Тем временем судья продолжала зачитывать, несколько статей Уголовного кодекса уже были сняты. Оставалась только одна статья – подстрекательство.
   Наконец прозвучали последние слова, перед которыми судья, вероятно, специально сделала паузу.
   Назначить наказание – пять лет лишения свободы. Мы даже ахнули, но судья добавила слово «условно». Все заулыбались. Аркадий обнял Ольгу. Мы с коллегой начали поздравлять друг друга.
   Когда мы вышли из здания суда, Аркадий поблагодарил нас и, обратившись к моему коллеге, сказал:
   – Давайте завтра встретимся, Самуил Изральевич, и займемся нашими делами с банкирами. Пора их поставить на место.
   Я понял, каких банкиров он имеет в виду. Я решил вернуться в суд и забрать протокол приговора.
   В кабинете судьи, кроме нее, никого не было. Мы просидели и проговорили около сорока минут, вспоминая наши студенческие годы. В конце, когда я собирался уходить, судья вдруг сказала:
   – Я внимательно прочитала это дело. Твоя клиентка еще та штучка. Я не удивлюсь, если через некоторое время она снова попадет на скамью подсудимых.
   Я, попрощавшись, вышел из ее кабинета.
   Прошло три месяца после приговора первой инстанции суда. Этот приговор мы решили не обжаловать. От бывших клиентов весточек не было, да и мой коллега мне не звонил. Я занимался обычными текущими делами, но вскоре в моей практике наступил простой. Так устроена профессия адвоката: есть клиент – есть работа и есть заработок. Нет клиента – отдыхай ото всего – от работы, от денег. Правда, многие адвокаты в последнее время предпочитают обслуживать фирмы и организации. Конечно, это дело хлопотное и отнимает много времени и сил, но зато дает стабильный заработок. Конечно, руководители этих организаций люди разные – одни редко беспокоят, другие, наоборот, дергают часто и звонят по всякой ерунде. Здесь к этим адвокатам хорошо применима поговорка – волка ноги кормят. Да, адвокат, как волк на охоте, целый день в разъезде с одной точки в другую, да еще надо успеть по судебным или арбитражным делам, если они их ведут.
   Есть еще одна группа адвокатов, которые неформально вошли в штат фирмы либо постоянно обслуживают их. Формально это запрещено законом об адвокатуре, но руководство смотрит на это сквозь пальцы. И ходят в эти фирмы адвокаты каждый день, сидят в отведенных для них кабинетах, визируют приказы и договора своих организаций и получают зарплату как штатные работники. Зато, если эти коммерческие фирмы попали в разработку правоохранительных органов, то следователи уже считают таких адвокатов членами преступной организации, ссылаясь на то, что они уже работают не как адвокаты, а как наемные юристы. Можно, конечно, с этим поспорить.
   В последнее время некоторые адвокаты увлеклись бизнесом, хотя и это запрещено нашим законом об адвокатуре. Они занимаются операциями с недвижимостью, покупают, продают, строят дома или поселки на деньги своих знакомых банкиров. Или сдают внаем офисы или квартиры, которые ранее успешно приватизировали.
   Вот на такую тему я писал статью по заданию одного юридического журнала, когда в мой офис вошла модно одетая молодая женщина. Пока моя секретарша пыталась выяснить, кто она и как ее представить мне, я услышал знакомый голос. Я встал и открыл дверь. Передо мною стояла Ольга.
   – Ольга. Здравствуй, проходи. Такая неожиданная встреча, – начал я с ней свой разговор.
   – Здравствуй. Я тоже рада нашей встрече.
   – Как здоровье? Ребенок еще не родился? Как Аркадий? – засыпал вопросами ее.
   – Здоровье нормальное. Пришла в себя после этого кошмара. Ребенка не было и пока не будет. Это просто была хитрость для суда. А Аркадий занимается судами с этими банкирами. С ним Самуил Изральевич, ваш коллега, плотно работает. А ведет он себя по-прежнему так же. Вот скажи: можно переделать или перевоспитать пятидесятилетнего мужчину? – спросила меня Ольга.
   – Думаю, это сложно сделать. С чем пришла, Ольга?
   – Да я как раз по этому поводу. Мне нужен хороший брачный контракт. Ты можешь мне такой подготовить, оговорив в нем вопросы, которые меня очень волнуют. – Ольга протянула мне листок бумаги, на котором были записаны важные для нее вопросы.
   – Это, конечно, можно подготовить. Но будет ли его исполнять Аркадий?