А ей, верно, единственной во всем божьем мире, не был ведом страх. Тихий, опасливый шепот звучал за ее спиной: лишь Господь всемогущий знает, с чем или с кем доводилось встречаться блистательной даме, и лишь ему ведомо, почему Джарел удаются с легкостью дела, о которых никто другой не рискнул бы и помыслить. Когда Гишар пал, когда слуги колдуна бежали, словно презренные крысы, под натиске воинов Джойри, те несколько воспряли духом, рассудив, что, возможно, и не стоит уж слишком серьезно относиться к зловещей истории замка, коль скоро захватить его оказалось не сложнее любого другого. Но теперь ледяное дыхание ужаса вновь коснулось загрубевших сердец, и, поминутно оглядываясь, содрогаясь от каждого шороха, следовали мужчины за своей госпожой, бесстрашно шагающей по коридорам, которые они так недавно покинули. Нет, видно, в замке, за черной портьерой, таилась дверь в самый ад – раз уж колдуну удалось ускользнуть из него, не тревожа охрану. Стыдясь своего страха, но не умея преодолеть его, воины все шли и шли за Джарел по темным пустым коридорам…
И вот наконец перед ними парадный зал замка Гишар. В тревожном ожидании, помедлив под аркой, шагнули спутники Джарел в его холодный гулкий полумрак. Но в пламенной душе рыжеволосой женщины, в ее яростном сердце не было ни тени сомнений, ни отблеска страха. Впрочем, ее гнев утихал, постепенно уступая место неясному предчувствию. Подняв над головой факел и окинув взыскующим взором устланный телами мраморный пол, она попыталась понять, куда же подевалась ее добыча.
– Сбежать он не мог – проговорила она, стараясь убедить в этом прежде всего саму себя. – Отсюда нет выхода. Он должен быть где-то здесь!
И, всматриваясь в мертвые лица, Джарел медленно пошла по залу. Порой она пренебрежительно переворачивала убитых носком сапога и подносила факел поближе – неужто нелепая случайность лишила ее заслуженной радости мщения!
…Часом позже, обследуя последнюю из башен, Джарел настойчиво, словно молитву, повторяла почти утратившие смысл слова:
– Он должен быть где-то здесь!
Она все еще не могла поверить, что проклятый колдун исчез из замка, исчез так, чтоб она о том не узнала! Ее люди стерегли и ведущий к реке тайный ход, и скрытую под темной водой гниющего рва тяжелую дверь. Все, все темные норы и подземные пути наводнили ее люди! Она твердо знала, что нет у Джиро способа выйти наружу! Наружу?..
Она устало взбиралась по истертым ступеням винтовой лестницы, и уверенность ее таяла с каждым шагом. Представшая перед ней окованная железом тяжелая дубовая дверь на верхней площадке была заперта, и Джарел, переводя дыхание, приказала воинам немедленно выломать проклятую преграду, которая, может, то единственное, что разделяет сейчас ее и ее добычу! С тревогой зашла она в небольшую круглую комнатку, и ее угасающая надежда получила последний, сокрушительный удар ибо, кроме распростертого на голом каменном полу тела юного пажа, там не было никого и ничего. Взгляд Джарел скользил по стенам, по потолку и вновь обращался к огромной луже остывающей крови, в которой коченело тело убитого. Внезапно она поняла, что заметила нечто чрезвычайно важное, то, от чего ее сердце наполнилось радостью, а глаза засияли прежним блеском: следы! Кто-то, обутый в мягкие туфли, а не в тяжелые боевые сапоги – а кто, кроме Джиро, мог бродить по гибнущему замку в подобной обуви, – прошел здесь столь торопливо, что даже не заметил прискорбных обстоятельств пажа. Или он и был их причиной?..
Глава 2
Глава 3
Глава 4
И вот наконец перед ними парадный зал замка Гишар. В тревожном ожидании, помедлив под аркой, шагнули спутники Джарел в его холодный гулкий полумрак. Но в пламенной душе рыжеволосой женщины, в ее яростном сердце не было ни тени сомнений, ни отблеска страха. Впрочем, ее гнев утихал, постепенно уступая место неясному предчувствию. Подняв над головой факел и окинув взыскующим взором устланный телами мраморный пол, она попыталась понять, куда же подевалась ее добыча.
– Сбежать он не мог – проговорила она, стараясь убедить в этом прежде всего саму себя. – Отсюда нет выхода. Он должен быть где-то здесь!
И, всматриваясь в мертвые лица, Джарел медленно пошла по залу. Порой она пренебрежительно переворачивала убитых носком сапога и подносила факел поближе – неужто нелепая случайность лишила ее заслуженной радости мщения!
…Часом позже, обследуя последнюю из башен, Джарел настойчиво, словно молитву, повторяла почти утратившие смысл слова:
– Он должен быть где-то здесь!
Она все еще не могла поверить, что проклятый колдун исчез из замка, исчез так, чтоб она о том не узнала! Ее люди стерегли и ведущий к реке тайный ход, и скрытую под темной водой гниющего рва тяжелую дверь. Все, все темные норы и подземные пути наводнили ее люди! Она твердо знала, что нет у Джиро способа выйти наружу! Наружу?..
Она устало взбиралась по истертым ступеням винтовой лестницы, и уверенность ее таяла с каждым шагом. Представшая перед ней окованная железом тяжелая дубовая дверь на верхней площадке была заперта, и Джарел, переводя дыхание, приказала воинам немедленно выломать проклятую преграду, которая, может, то единственное, что разделяет сейчас ее и ее добычу! С тревогой зашла она в небольшую круглую комнатку, и ее угасающая надежда получила последний, сокрушительный удар ибо, кроме распростертого на голом каменном полу тела юного пажа, там не было никого и ничего. Взгляд Джарел скользил по стенам, по потолку и вновь обращался к огромной луже остывающей крови, в которой коченело тело убитого. Внезапно она поняла, что заметила нечто чрезвычайно важное, то, от чего ее сердце наполнилось радостью, а глаза засияли прежним блеском: следы! Кто-то, обутый в мягкие туфли, а не в тяжелые боевые сапоги – а кто, кроме Джиро, мог бродить по гибнущему замку в подобной обуви, – прошел здесь столь торопливо, что даже не заметил прискорбных обстоятельств пажа. Или он и был их причиной?..
Глава 2
Цепочка кровавых следов вела к противоположной стене – вернее, к некоему тайному выходу, лестнице, лазу в подземелье или окну. Джарел внимательно осмотрела подозрительное место: вряд ли странно широкий кусок роскошного красного бархата скрывал обычную бойницу, иначе говоря, узкую вертикальную щель, пригодную лишь для наблюдения и стрельбы из арбалета. В холодные зимние дни, когда ледяной ветер, пронзительно воя, уносит человеческое тепло, бойницы, бывает, завешивают шкурами, но тканью… За непривычной портьерой обнаружилось широкое, но невысокое окно, прикрытое – в дополнение к ткани – еще и удивительно белыми ставнями, которые лениво покачивались под порывами ветра. «Но это же кость, – подумала Джарел, – каким же чудовищным должен быть зверь, из скелета которого вырезаны эти две сплошные створки». И только теперь она заметила кровавый след на белоснежной костяной поверхности.
Наконец-то найдена щель, сквозь которую выскользнул Джиро! Не заботясь о том, что скрыто за этими колеблющимися ставнями – каменный мешок, узкий туннель или хитроумная ловушка, – сияющая от возбуждения Джарел с победным возгласом резко распахнула жуткое окно.
Безмолвно теснившиеся позади нее воины судорожно, со стоном втянули воздух. Но даже это не заставило Джарел оглянуться: словно окаменев, она впилась взглядом в представшее перед ней чудо. Ей казалось, что она увидит нечто вроде тайного прохода в стенах замка или – если бы ставни скрывали обычное окно – окровавленные камни двора под сумрачным небом и своих воинов, безжалостно уничтожавших последних защитников крепости. Но нет: перед ней, нежась под волшебным светом, льющимся с атласно-лазурного неба, расстилалась сочная зелень волшебного леса. Прямо возле ног изумленной воительницы стелился густой ковер цветов и трав. Кое-где стебли еще хранили след примявших их ног. Совсем недавно кто-то прошел здесь, пятная зелень кровью. Ну что ж – значит, и ей суждено войти в запретную страну. Она дала обет уничтожить мерзкое создание, скрывшееся от нее в этом странном мире. И что бы ни ожидало ее впереди, она не дрогнет.
С трудом оторвавшись от созерцания кровавых следов, Джарел медленно подняла глаза. Странное дело – деревья, казалось, должны были бы скрывать перспективу, но Джарел словно парила над кронами. В единое мгновение она охватила взглядом приоткрывшиеся ей дали зачарованного мира и почувствовала вдруг, что ее сердце готово разорваться от восторга и счастья: словно сбылись все ее тайные мечты о прекрасном. Этот мир властно манил ее, и она, придерживая руками ставни, высунулась в оконный проем, с удивлением ощущая, как уходит в небытие вся та кровавая суета, которую она неведомо почему – считала своей жизнью. Еще мгновение, и она шагнет в восхитительный сон…
Но внезапный шум где-то позади вырвал Джарел из объятий мечты, и, испытывая досаду – если не раздражение, – она порывисто обернулась. Славные воины Джойри, наконец справившись с овладевшими ими ужасом и оцепенением, возбужденно переговаривались. Джарел взглянула в устремленные на нее с тревогой и надеждой глаза и, встряхнув рыжеволосой головой, почувствовала, как постепенно тает наваждение. Однако она не собиралась отказываться от сладостной мести и потому решительно указала испуганным мужчинам на раскинувшийся за окном зачарованный мир.
– Следы Джиро ведут туда. Джайлс, мне понадобится твой кинжал – этот меч слишком тяжел, а дорога длинна.
– Но, во имя всех святых… госпожа Джарел! И нужно ли христианину покидать божий мир?.. О, спаси нас, пресвятая Джильда!.. Нельзя вам туда, милостивая госпожа!..
– Я не желаю этого слушать. Твой нож, Джайлс. Я поклялась прикончить Джиро и, видит Господь, исполню свою клятву. Джайлс!
Голос Джарел звенел, словно натянутая струна, и Джайлс-оруженосец, шагнув вперед, с поклоном – словно пряча лицо – подал ей большой нож с обоюдоострым узким лезвием. Ухмыльнувшись, воительница повесила оружие на пояс и, уже не глядя, сунула кому-то в руки свой тяжелый меч – ее вниманием вновь завладела зачарованная земля. Вдыхая сладостный воздух, наполненный обещаниями радужных грез и надежды, Джарел оперлась коленом о нижний край окна и поняла, что, даже если бы здесь в траве валялся труп Джиро, она все равно отправилась бы в путь. Казалось, эти странные травы и цветы являлись ей каждую ночь в упоительных снах и звали, звали ее к себе… Быстро и ловко забралась она на окно и легко, без малейших колебаний спрыгнула вниз. И мягкая трава нежно коснулась ее ног.
Глубоко вздохнув, Джарел замерла, внимая окружающему миру. Где-то над головой заливались невидимые птицы, легкий ветерок чуть-чуть теребил листву. Вот он усилился, и тотчас уши Джарел наполнила неведомая, бесконечно далекая, но странно отчетливая мелодия. Составлявшее ее суть бесконечное чередование двух разных по высоте нот звучало столь раздражающе, столь навязчиво, что Джарел едва ли не с восторгом встретила мгновение, когда с утихающим ветром растаяла и ужасная музыка.
Пора было отправляться в путь, но перед этим следовало как-либо отметить то место, где находилось удивительное окно, через которое она пришла сюда. И Джарел весело, почти бездумно обернулась, но открывшаяся картина мгновенно заставила ее собраться: обугленные, изъеденные неумолимым временем развалины древнего замка более всего походили на только что покоренный ею Гишар. А в обрушенной стене зловеще зияло прямоугольное отверстие – мост между оставленным ею кровавым настоящим и скрытым от нее, возможно еще более ужасным, будущим. Джарел стремительно отвернулась, стараясь не допустить в сердце сомнение и тревогу.
Однако возникшее чувство опасности подстегнуло ее осторожность, и Джарел легкой поступью крадущегося хищника двинулась в заросли по едва заметной тропинке.
Под хрустальным сводом небес раздавались непривычные голоса невидимых в листве птиц. Казалось, эхо вторит песням скрытых за стеной зелени людей. Медленно продвигаясь вперед, отыскивая взглядом признаки недавно прошедшего здесь колдуна, Джарел вдруг на мгновение представила себя бредущей по дну бескрайнего изумрудного моря, настолько ощутимо обволакивал ее тело струящийся прозрачный воздух. Внезапно очарование странного мира нарушил запах дыма, словно где-то запалили костер. Реальность аромата горящей древесины позволила ей окончательно сбросить наваждение. С новыми силами Джарел устремилась вперед, но тропа – после очередного прихотливого изгиба – исчезла под завалом, образованным гигантским стволом упавшего дерева. Причудливо переплетенные ветви великана не оставляли никакой надежды отыскать пропавшую путеводную нить, и Джарел направилась вдоль упавшего ствола в сторону его комля. Через некоторое время к многозвучию птичьего хора добавились звуки куда менее пленительные: Джарел отчетливо услышала стоны и хрипы, которые мог издавать лишь смертельно раненный человек. Предчувствуя опасность, женщина-воин сжала рукоять кинжала и продолжила путь.
Наконец-то найдена щель, сквозь которую выскользнул Джиро! Не заботясь о том, что скрыто за этими колеблющимися ставнями – каменный мешок, узкий туннель или хитроумная ловушка, – сияющая от возбуждения Джарел с победным возгласом резко распахнула жуткое окно.
Безмолвно теснившиеся позади нее воины судорожно, со стоном втянули воздух. Но даже это не заставило Джарел оглянуться: словно окаменев, она впилась взглядом в представшее перед ней чудо. Ей казалось, что она увидит нечто вроде тайного прохода в стенах замка или – если бы ставни скрывали обычное окно – окровавленные камни двора под сумрачным небом и своих воинов, безжалостно уничтожавших последних защитников крепости. Но нет: перед ней, нежась под волшебным светом, льющимся с атласно-лазурного неба, расстилалась сочная зелень волшебного леса. Прямо возле ног изумленной воительницы стелился густой ковер цветов и трав. Кое-где стебли еще хранили след примявших их ног. Совсем недавно кто-то прошел здесь, пятная зелень кровью. Ну что ж – значит, и ей суждено войти в запретную страну. Она дала обет уничтожить мерзкое создание, скрывшееся от нее в этом странном мире. И что бы ни ожидало ее впереди, она не дрогнет.
С трудом оторвавшись от созерцания кровавых следов, Джарел медленно подняла глаза. Странное дело – деревья, казалось, должны были бы скрывать перспективу, но Джарел словно парила над кронами. В единое мгновение она охватила взглядом приоткрывшиеся ей дали зачарованного мира и почувствовала вдруг, что ее сердце готово разорваться от восторга и счастья: словно сбылись все ее тайные мечты о прекрасном. Этот мир властно манил ее, и она, придерживая руками ставни, высунулась в оконный проем, с удивлением ощущая, как уходит в небытие вся та кровавая суета, которую она неведомо почему – считала своей жизнью. Еще мгновение, и она шагнет в восхитительный сон…
Но внезапный шум где-то позади вырвал Джарел из объятий мечты, и, испытывая досаду – если не раздражение, – она порывисто обернулась. Славные воины Джойри, наконец справившись с овладевшими ими ужасом и оцепенением, возбужденно переговаривались. Джарел взглянула в устремленные на нее с тревогой и надеждой глаза и, встряхнув рыжеволосой головой, почувствовала, как постепенно тает наваждение. Однако она не собиралась отказываться от сладостной мести и потому решительно указала испуганным мужчинам на раскинувшийся за окном зачарованный мир.
– Следы Джиро ведут туда. Джайлс, мне понадобится твой кинжал – этот меч слишком тяжел, а дорога длинна.
– Но, во имя всех святых… госпожа Джарел! И нужно ли христианину покидать божий мир?.. О, спаси нас, пресвятая Джильда!.. Нельзя вам туда, милостивая госпожа!..
– Я не желаю этого слушать. Твой нож, Джайлс. Я поклялась прикончить Джиро и, видит Господь, исполню свою клятву. Джайлс!
Голос Джарел звенел, словно натянутая струна, и Джайлс-оруженосец, шагнув вперед, с поклоном – словно пряча лицо – подал ей большой нож с обоюдоострым узким лезвием. Ухмыльнувшись, воительница повесила оружие на пояс и, уже не глядя, сунула кому-то в руки свой тяжелый меч – ее вниманием вновь завладела зачарованная земля. Вдыхая сладостный воздух, наполненный обещаниями радужных грез и надежды, Джарел оперлась коленом о нижний край окна и поняла, что, даже если бы здесь в траве валялся труп Джиро, она все равно отправилась бы в путь. Казалось, эти странные травы и цветы являлись ей каждую ночь в упоительных снах и звали, звали ее к себе… Быстро и ловко забралась она на окно и легко, без малейших колебаний спрыгнула вниз. И мягкая трава нежно коснулась ее ног.
Глубоко вздохнув, Джарел замерла, внимая окружающему миру. Где-то над головой заливались невидимые птицы, легкий ветерок чуть-чуть теребил листву. Вот он усилился, и тотчас уши Джарел наполнила неведомая, бесконечно далекая, но странно отчетливая мелодия. Составлявшее ее суть бесконечное чередование двух разных по высоте нот звучало столь раздражающе, столь навязчиво, что Джарел едва ли не с восторгом встретила мгновение, когда с утихающим ветром растаяла и ужасная музыка.
Пора было отправляться в путь, но перед этим следовало как-либо отметить то место, где находилось удивительное окно, через которое она пришла сюда. И Джарел весело, почти бездумно обернулась, но открывшаяся картина мгновенно заставила ее собраться: обугленные, изъеденные неумолимым временем развалины древнего замка более всего походили на только что покоренный ею Гишар. А в обрушенной стене зловеще зияло прямоугольное отверстие – мост между оставленным ею кровавым настоящим и скрытым от нее, возможно еще более ужасным, будущим. Джарел стремительно отвернулась, стараясь не допустить в сердце сомнение и тревогу.
Однако возникшее чувство опасности подстегнуло ее осторожность, и Джарел легкой поступью крадущегося хищника двинулась в заросли по едва заметной тропинке.
Под хрустальным сводом небес раздавались непривычные голоса невидимых в листве птиц. Казалось, эхо вторит песням скрытых за стеной зелени людей. Медленно продвигаясь вперед, отыскивая взглядом признаки недавно прошедшего здесь колдуна, Джарел вдруг на мгновение представила себя бредущей по дну бескрайнего изумрудного моря, настолько ощутимо обволакивал ее тело струящийся прозрачный воздух. Внезапно очарование странного мира нарушил запах дыма, словно где-то запалили костер. Реальность аромата горящей древесины позволила ей окончательно сбросить наваждение. С новыми силами Джарел устремилась вперед, но тропа – после очередного прихотливого изгиба – исчезла под завалом, образованным гигантским стволом упавшего дерева. Причудливо переплетенные ветви великана не оставляли никакой надежды отыскать пропавшую путеводную нить, и Джарел направилась вдоль упавшего ствола в сторону его комля. Через некоторое время к многозвучию птичьего хора добавились звуки куда менее пленительные: Джарел отчетливо услышала стоны и хрипы, которые мог издавать лишь смертельно раненный человек. Предчувствуя опасность, женщина-воин сжала рукоять кинжала и продолжила путь.
Глава 3
Запах гари становился все сильнее, и наконец Джарел увидела его источник: гигантский ствол переломился возле самой земли словно от удара чудовищной молнии, воспламенившей место разлома, и дым все еще стлался над обугленным пнем. Но не это заставило Джарел неподвижно замереть за спасительной стеной переломанных ветвей.
По другую сторону пня на траве лежала обнаженная девушка. Ладони ее хрупких рук скрывали лицо, длинные светло-зеленые волосы разметались по белоснежной коже почти прозрачного тела этого безусловно нечеловеческого существа. Можно было бы залюбоваться гармонией линий, если бы не хриплое, затухающее дыхание – последние вздохи угасающей жизни. Привычная к виду смерти, Джарел, однако, не обнаружила на прекрасном теле никаких ран.
Но за агонией девушки наблюдала не только Джарел: возле хрупкого существа замерла другая, определенно женская фигура. И эта странная женщина невольно привлекала внимание – нимб блестящих черных волос над гладким лбом, полуприкрытые тяжелыми веками огненно-красные глаза, обнаженные руки и плечи цвета темного янтаря, лиловая туника, стянутая в талии рубиновой змеей, словно выточенной из монолитного драгоценного камня, обутые в серебристые мягкие туфли изящные ступни. Но более всего Джарел поразило выражение безумной ненависти, застывшее на лице незнакомки. Сверкая пламенеющими глазами – одновременно яростными и сонными – и уродуя злорадной улыбкой сочные губы, она с наслаждением наблюдала за гибелью несчастной жертвы.
Чудовищная ненависть величественной дамы вызвала в душе Джарел острую неприязнь. А незнакомка тем временем продолжала давно уже, судя по всему, начатый монолог. И то, что она произносила, так же не вязалось с глубоким бархатным голосом, как и весь ее облик – с излучаемой ею злобой.
– …и отныне ни одна из дриад не посмеет безнаказанно ворожить в принадлежащих мне лесах, иначе ее ожидает твоя участь, Эсла. Вряд ли кто-то захочет последовать твоему примеру! Проявленная тобой дерзость не знала границ, а за неповиновение Джейризме одно наказание – смерть! Ты слышишь меня?
С этими словами Джейризма чуть подалась вперед, стараясь уловить неясные хрипы угасающего дыхания жертвы. Казалось, жизнь уже покинула Эслу, и изумрудный мох безмолвно принял последний вздох дриады. Недовольная этим, мучительница выпрямилась и подняла руку, как бы показывая пальцем на тело, лежащее возле ее ног. И тогда пульсирующий белый огонь на миг соединил карающую руку с прозрачной фигуркой девушки, та вздрогнула, возвращенная из небытия безжалостной молнией.
– Так нет же! Я заставлю выслушать меня до конца! Пусть твоя казнь устрашит каждого! – И она снова пронзила несчастную пульсирующим лучом.
Сквозь мучительные хрипы неясно прошелестел голос девушки-дриады:
– Пощади меня, Джейризма! Сжалься! Разреши умереть…
И неумолимо прозвучал высокомерный ответ:
– Только когда закончу. Так что придется потерпеть. В этих владениях лишь я одна управляю жизнью и смертью! Не следовало бы тебе заниматься ворожбой…
Джейризма снова умолкла, заметив, что жертва больше не слышит выспренной речи палача, и в третий раз подняла карающую руку. Но молния не успела сорваться с указующего перста – очередной вспышке помешала Джарел, стремительно появившаяся из-за скрывавших ее ветвей дерева-исполина. Трудно сказать, что заставило ее столь решительно покинуть укрытие: то ли возмущение при виде подлой игры со смертью, то ли превратившаяся в ненависть инстинктивная неприязнь к незнакомке. Так или иначе, но она прервала жестокий спектакль гневными словами:
– Остановись, хватит! Дай ей спокойно умереть!
Над поверженным телом Эслы скрестились – подобно двум клинкам – взгляды огненных и желтых глаз. Это были взгляды, способные – имей они материальную природу – насквозь прожечь камень, такая сила смертельной ненависти переполняла души двух женщин-антиподов. Эти впервые встретившиеся женщины напоминали хищников, сошедшихся в роковой схватке, перед фатальным прыжком. Но в глубине пламенеющих глаз Джарел уловила некую неуверенность, а может быть, тревогу или сомнение.
– Кто ты такая? Как очутилась здесь? – Бархатный голос Джейризмы не мог обмануть Джарел, уже видевшую, на что способна его опасная обладательница. Однако только что промелькнувшее под тяжелыми веками смятение подсказало Джарел, что следует держаться независимо и смело, и она решительно произнесла:
– Я правительница Джойри, меня зовут Джарел. В этих краях скрывается сбежавший от справедливой кары колдун Джиро. Перестань-ка истязать эту несчастную и подскажи лучше, где мне найти его. Я в долгу не останусь.
Небрежно-повелительный тон рыжей незнакомки взбесил черноволосую даму, и та вкрадчиво проговорила, добавив еще немного меда в голос:
– Я не виню тебя за дерзость. Ты же не можешь знать, кто перед тобой. – И словно став еще выше ростом, гордо представилась: – Я волшебница Джейризма, повелительница этого края.
В ответ на ее слова Джарел безмятежно улыбнулась и промурлыкала, словно сытая пантера:
– Приношу тысячу извинений за то, что сразу не догадалась, кто передо мной, – и тут же пожалела о сорвавшихся в запале словах: предпочтительно было бы избежать ссоры, но стремительно нараставшая неприязнь оказалась сильнее разума.
Однако Джейризма лишь небрежно отмахнулась, словно от назойливой мухи.
– Ступай, откуда явилась. Меня ждут дела более важные, чем праздная болтовня. И остерегайся снова оказаться на моем пути. Уходи, тебя ждет твой курятник.
На секунду опустив взгляд на лежащее тело дриады, колдунья окатила Джарел водопадом ненависти, струящейся из ее огненных глаз. И как ни кратко было это мгновение, Джарел снова уловила неуверенность – чуть ли не страх, – скрытую за злобой и презрением. Потом Джейризма словно толкнула рукой невидимую дверь и растворилась во внезапно возникшем мерцании. А затем потухло и оно, и откуда-то издалека донесся звук мягко захлопнувшейся двери.
Готовая ко всяким неожиданностям, Джарел все же не сдержала удивления: вряд ли острый глаз и чуткий слух охотницы и воина подвели ее. Встряхнув рыжими кудрями, она огляделась – как и прежде ее окружал девственный лес, безмятежно ласкаемый светом хрустального неба. «Что ж, – решила она, – бывают еще и не такие странности».
Тихий стон вернул Джарел к действительности. Она опустилась на колени возле умирающей дриады и снова подивилась тому, что на полупрозрачном теле нет никаких ран, а тем временем девушка несомненно угасала. Раны многое говорят опытному бойцу, а здесь… Но тут в памяти Джарел возникло смутное воспоминание о том, что дриада – это, в сущности, душа дерева, а если уничтожить его, гибнет и обитающее в нем существо. Она бросила взгляд на перерубленный и все еще дымящийся ствол зеленого великана и, бережно подсунув сильные руки под спину девушки, постаралась устроить ее чуть удобнее. Жизнь все еще теплилась в слабом теле дриады. Ласковое прикосновение Джарел заставило несчастную открыть глаза. Широко распахнутые, они напоминали лесные озера, в которых отражается зелень трепещущих на ветру листьев. Только сейчас их блеск замутило страдание.
Постепенно к девушке вернулось сознание, и взгляд посветлел. Едва слышным шепотом она произнесла:
– Спасибо тебе… Но бойся гнева Джейризмы – он уничтожит тебя… Беги… возвращайся к себе.
Решительный взмах головы разметал рыжие кудри.
– Нет, я дала обет покарать Джиро и не отступлюсь. Но прежде мне хотелось бы как-то помочь тебе.
Не отрывая мерцающие глаза от лица Джарел, дриада, казалось, стремилась прочесть тайные помыслы ее души. Наконец, приняв, по-видимому, какое-то решение, тихо заговорила:
– Моя жизнь зависит от дерева… Его гибель – это и моя смерть… Ничего не поделаешь… Но ты облегчила мою участь, и я помогу тебе… отыскать Джиро. Когда меня не станет, возьми спрятанный в волосах талисман… Этим символом Джейризма подчинила своей воле всех… Ты помешала ей забрать его, а это единственное оружие против нее… Он поможет тебе добраться до Джейризмы… Ну а Джиро… он всегда где-то рядом… Странно, что колдунья не убила тебя… Но она не отступится, так что ты затеяла опасное дело… Чтобы одолеть Джейризму, надо разбить этот талисман возле ее ног… Но даже победив ее, ты можешь погибнуть… Уничтожив талисман, ты откроешь путь силам зла… Последствия непредсказуемы… но… быть может… тебе повезет… Прощай…
Голос, подобный слабому шелесту листьев, постепенно затих, веки скрыли глаза-озера, зеленоволосая голова склонилась. И тогда по лесу прокатился глухой долгий, раскатистый рокот, словно само поверженное дерево оплакало безвременно покинувшую его душу. Джарел постаралась преодолеть тягостное впечатление от этого прощального стона, объяснив его появление просто игрой ветра в кронах. Но почему тогда не шелохнулся ни один лист?.. Она бережно опустила Эслу на мягкий мох, прикоснулась губами к гладкому лбу почившей и легким движением пригладила густые зеленые волосы. Под ладонью она внезапно ощутила что-то твердое и колющее. Только тут вспомнила о талисмане. Стараясь не повредить волоски, Джарел аккуратно высвободила его и увидела, что это небольшой, неправильной формы осколок какого-то камня. Она почувствовала, как он словно бы ожил в ее руках, а внутри – в глубине – загорелся слабый огонек.
Оставив мертвую дриаду на мшистом ковре, Джарел поднялась с колен и взглянула на талисман. Свечение внутри камня все усиливалось и внезапно выплеснулось наружу факелом пламени. Но в отличие от живого трепещущего огня, светящийся язычок неподвижным клином завис над камнем, причем остроконечная вершина явно указывала направо. Джарел вспомнила слова Эслы о том, что талисман должен привести ее к колдунье. Решив проверить истинность услышанного, она отвела руку влево, однако переместившийся клин по-прежнему указывал вершиной вправо.
Печально постояв еще немного возле усопшей, Джарел решительно повернулась спиной к поваленному дереву и направилась в ту сторону, куда указывал язычок пламени. Зажатый в ладони талисман, словно напоминая о своем существовании, покалывал ей кожу, а она тем временем размышляла о непонятно откуда возникшей острой неприязни между ней и Джейризмой, а также о затаенной тревоге в глазах последней. Это обстоятельство, по-видимому, и спасло ей жизнь. Однако что это означает?
Занятая своими мыслями, Джарел даже не заметила, как преодолела последний зеленый заслон и оказалась на краю бесконечной равнины. Ослепительный после зеленого сумрака свет ударил по глазам, но, притерпевшись к сиянию лазури, она увидела вдалеке высокую белую башню. Взглянув на талисман, Джарел поняла, что вершина светящегося клина устремлена именно к ней.
По другую сторону пня на траве лежала обнаженная девушка. Ладони ее хрупких рук скрывали лицо, длинные светло-зеленые волосы разметались по белоснежной коже почти прозрачного тела этого безусловно нечеловеческого существа. Можно было бы залюбоваться гармонией линий, если бы не хриплое, затухающее дыхание – последние вздохи угасающей жизни. Привычная к виду смерти, Джарел, однако, не обнаружила на прекрасном теле никаких ран.
Но за агонией девушки наблюдала не только Джарел: возле хрупкого существа замерла другая, определенно женская фигура. И эта странная женщина невольно привлекала внимание – нимб блестящих черных волос над гладким лбом, полуприкрытые тяжелыми веками огненно-красные глаза, обнаженные руки и плечи цвета темного янтаря, лиловая туника, стянутая в талии рубиновой змеей, словно выточенной из монолитного драгоценного камня, обутые в серебристые мягкие туфли изящные ступни. Но более всего Джарел поразило выражение безумной ненависти, застывшее на лице незнакомки. Сверкая пламенеющими глазами – одновременно яростными и сонными – и уродуя злорадной улыбкой сочные губы, она с наслаждением наблюдала за гибелью несчастной жертвы.
Чудовищная ненависть величественной дамы вызвала в душе Джарел острую неприязнь. А незнакомка тем временем продолжала давно уже, судя по всему, начатый монолог. И то, что она произносила, так же не вязалось с глубоким бархатным голосом, как и весь ее облик – с излучаемой ею злобой.
– …и отныне ни одна из дриад не посмеет безнаказанно ворожить в принадлежащих мне лесах, иначе ее ожидает твоя участь, Эсла. Вряд ли кто-то захочет последовать твоему примеру! Проявленная тобой дерзость не знала границ, а за неповиновение Джейризме одно наказание – смерть! Ты слышишь меня?
С этими словами Джейризма чуть подалась вперед, стараясь уловить неясные хрипы угасающего дыхания жертвы. Казалось, жизнь уже покинула Эслу, и изумрудный мох безмолвно принял последний вздох дриады. Недовольная этим, мучительница выпрямилась и подняла руку, как бы показывая пальцем на тело, лежащее возле ее ног. И тогда пульсирующий белый огонь на миг соединил карающую руку с прозрачной фигуркой девушки, та вздрогнула, возвращенная из небытия безжалостной молнией.
– Так нет же! Я заставлю выслушать меня до конца! Пусть твоя казнь устрашит каждого! – И она снова пронзила несчастную пульсирующим лучом.
Сквозь мучительные хрипы неясно прошелестел голос девушки-дриады:
– Пощади меня, Джейризма! Сжалься! Разреши умереть…
И неумолимо прозвучал высокомерный ответ:
– Только когда закончу. Так что придется потерпеть. В этих владениях лишь я одна управляю жизнью и смертью! Не следовало бы тебе заниматься ворожбой…
Джейризма снова умолкла, заметив, что жертва больше не слышит выспренной речи палача, и в третий раз подняла карающую руку. Но молния не успела сорваться с указующего перста – очередной вспышке помешала Джарел, стремительно появившаяся из-за скрывавших ее ветвей дерева-исполина. Трудно сказать, что заставило ее столь решительно покинуть укрытие: то ли возмущение при виде подлой игры со смертью, то ли превратившаяся в ненависть инстинктивная неприязнь к незнакомке. Так или иначе, но она прервала жестокий спектакль гневными словами:
– Остановись, хватит! Дай ей спокойно умереть!
Над поверженным телом Эслы скрестились – подобно двум клинкам – взгляды огненных и желтых глаз. Это были взгляды, способные – имей они материальную природу – насквозь прожечь камень, такая сила смертельной ненависти переполняла души двух женщин-антиподов. Эти впервые встретившиеся женщины напоминали хищников, сошедшихся в роковой схватке, перед фатальным прыжком. Но в глубине пламенеющих глаз Джарел уловила некую неуверенность, а может быть, тревогу или сомнение.
– Кто ты такая? Как очутилась здесь? – Бархатный голос Джейризмы не мог обмануть Джарел, уже видевшую, на что способна его опасная обладательница. Однако только что промелькнувшее под тяжелыми веками смятение подсказало Джарел, что следует держаться независимо и смело, и она решительно произнесла:
– Я правительница Джойри, меня зовут Джарел. В этих краях скрывается сбежавший от справедливой кары колдун Джиро. Перестань-ка истязать эту несчастную и подскажи лучше, где мне найти его. Я в долгу не останусь.
Небрежно-повелительный тон рыжей незнакомки взбесил черноволосую даму, и та вкрадчиво проговорила, добавив еще немного меда в голос:
– Я не виню тебя за дерзость. Ты же не можешь знать, кто перед тобой. – И словно став еще выше ростом, гордо представилась: – Я волшебница Джейризма, повелительница этого края.
В ответ на ее слова Джарел безмятежно улыбнулась и промурлыкала, словно сытая пантера:
– Приношу тысячу извинений за то, что сразу не догадалась, кто передо мной, – и тут же пожалела о сорвавшихся в запале словах: предпочтительно было бы избежать ссоры, но стремительно нараставшая неприязнь оказалась сильнее разума.
Однако Джейризма лишь небрежно отмахнулась, словно от назойливой мухи.
– Ступай, откуда явилась. Меня ждут дела более важные, чем праздная болтовня. И остерегайся снова оказаться на моем пути. Уходи, тебя ждет твой курятник.
На секунду опустив взгляд на лежащее тело дриады, колдунья окатила Джарел водопадом ненависти, струящейся из ее огненных глаз. И как ни кратко было это мгновение, Джарел снова уловила неуверенность – чуть ли не страх, – скрытую за злобой и презрением. Потом Джейризма словно толкнула рукой невидимую дверь и растворилась во внезапно возникшем мерцании. А затем потухло и оно, и откуда-то издалека донесся звук мягко захлопнувшейся двери.
Готовая ко всяким неожиданностям, Джарел все же не сдержала удивления: вряд ли острый глаз и чуткий слух охотницы и воина подвели ее. Встряхнув рыжими кудрями, она огляделась – как и прежде ее окружал девственный лес, безмятежно ласкаемый светом хрустального неба. «Что ж, – решила она, – бывают еще и не такие странности».
Тихий стон вернул Джарел к действительности. Она опустилась на колени возле умирающей дриады и снова подивилась тому, что на полупрозрачном теле нет никаких ран, а тем временем девушка несомненно угасала. Раны многое говорят опытному бойцу, а здесь… Но тут в памяти Джарел возникло смутное воспоминание о том, что дриада – это, в сущности, душа дерева, а если уничтожить его, гибнет и обитающее в нем существо. Она бросила взгляд на перерубленный и все еще дымящийся ствол зеленого великана и, бережно подсунув сильные руки под спину девушки, постаралась устроить ее чуть удобнее. Жизнь все еще теплилась в слабом теле дриады. Ласковое прикосновение Джарел заставило несчастную открыть глаза. Широко распахнутые, они напоминали лесные озера, в которых отражается зелень трепещущих на ветру листьев. Только сейчас их блеск замутило страдание.
Постепенно к девушке вернулось сознание, и взгляд посветлел. Едва слышным шепотом она произнесла:
– Спасибо тебе… Но бойся гнева Джейризмы – он уничтожит тебя… Беги… возвращайся к себе.
Решительный взмах головы разметал рыжие кудри.
– Нет, я дала обет покарать Джиро и не отступлюсь. Но прежде мне хотелось бы как-то помочь тебе.
Не отрывая мерцающие глаза от лица Джарел, дриада, казалось, стремилась прочесть тайные помыслы ее души. Наконец, приняв, по-видимому, какое-то решение, тихо заговорила:
– Моя жизнь зависит от дерева… Его гибель – это и моя смерть… Ничего не поделаешь… Но ты облегчила мою участь, и я помогу тебе… отыскать Джиро. Когда меня не станет, возьми спрятанный в волосах талисман… Этим символом Джейризма подчинила своей воле всех… Ты помешала ей забрать его, а это единственное оружие против нее… Он поможет тебе добраться до Джейризмы… Ну а Джиро… он всегда где-то рядом… Странно, что колдунья не убила тебя… Но она не отступится, так что ты затеяла опасное дело… Чтобы одолеть Джейризму, надо разбить этот талисман возле ее ног… Но даже победив ее, ты можешь погибнуть… Уничтожив талисман, ты откроешь путь силам зла… Последствия непредсказуемы… но… быть может… тебе повезет… Прощай…
Голос, подобный слабому шелесту листьев, постепенно затих, веки скрыли глаза-озера, зеленоволосая голова склонилась. И тогда по лесу прокатился глухой долгий, раскатистый рокот, словно само поверженное дерево оплакало безвременно покинувшую его душу. Джарел постаралась преодолеть тягостное впечатление от этого прощального стона, объяснив его появление просто игрой ветра в кронах. Но почему тогда не шелохнулся ни один лист?.. Она бережно опустила Эслу на мягкий мох, прикоснулась губами к гладкому лбу почившей и легким движением пригладила густые зеленые волосы. Под ладонью она внезапно ощутила что-то твердое и колющее. Только тут вспомнила о талисмане. Стараясь не повредить волоски, Джарел аккуратно высвободила его и увидела, что это небольшой, неправильной формы осколок какого-то камня. Она почувствовала, как он словно бы ожил в ее руках, а внутри – в глубине – загорелся слабый огонек.
Оставив мертвую дриаду на мшистом ковре, Джарел поднялась с колен и взглянула на талисман. Свечение внутри камня все усиливалось и внезапно выплеснулось наружу факелом пламени. Но в отличие от живого трепещущего огня, светящийся язычок неподвижным клином завис над камнем, причем остроконечная вершина явно указывала направо. Джарел вспомнила слова Эслы о том, что талисман должен привести ее к колдунье. Решив проверить истинность услышанного, она отвела руку влево, однако переместившийся клин по-прежнему указывал вершиной вправо.
Печально постояв еще немного возле усопшей, Джарел решительно повернулась спиной к поваленному дереву и направилась в ту сторону, куда указывал язычок пламени. Зажатый в ладони талисман, словно напоминая о своем существовании, покалывал ей кожу, а она тем временем размышляла о непонятно откуда возникшей острой неприязни между ней и Джейризмой, а также о затаенной тревоге в глазах последней. Это обстоятельство, по-видимому, и спасло ей жизнь. Однако что это означает?
Занятая своими мыслями, Джарел даже не заметила, как преодолела последний зеленый заслон и оказалась на краю бесконечной равнины. Ослепительный после зеленого сумрака свет ударил по глазам, но, притерпевшись к сиянию лазури, она увидела вдалеке высокую белую башню. Взглянув на талисман, Джарел поняла, что вершина светящегося клина устремлена именно к ней.
Глава 4
Внезапно в лицо хозяйки Джойри ударил ветер, и вместе с ним на ее рыжеволосую голову обрушился музыкальный шквал такой силы, что заломило уши. Но ветер промчался дальше и унес с собой испугавшую ее монотонную мелодию, и тогда Джарел устремилась вперед – к башне. Долина сияла сочной зеленью, а где-то у самого горизонта громоздились розовые горы, пронзающие вершинами нависшие над ними тучи. Ее путеводный огонь упорно показывал на башню, и Джарел решила, что именно там находятся и колдунья, и Джиро. Нетерпение придавало ей силы, и она чуть ли не летела навстречу неизвестности.
И вот ее усилия увенчались успехом: башня заметно приблизилась, стали различимы и арка над входом, и венчающие башню зубцы, и какие-то разноцветные пятна на смотровой площадке за ними – как будто там был разбит цветник с диковинными растениями. Но одновременно Джарел определила и источник монотонного звучания: тяжелая мелодия, казалось, давила на душу, заставляя болезненно сжиматься сердце, усиливая и без того тревожные предчувствия.
Постепенно башня увеличивалась в размерах, и наконец белоснежная стена полностью заслонила луга, горы и даже тучи. Властительница Джойри вступила на небольшую площадку перед входом и невольно замешкалась: под арочным сводом клубился густой лиловатый туман. Сжав пальцами рукоять кинжала, Джарел вытянула вперед другую руку, судорожно вздохнула и шагнула в объятия мглы. В ту же секунду она почувствовала, что под ногами больше нет пола, и, проваливаясь в разверзшуюся бездну, уже не видела ничего, кроме спиралей лилового тумана, вмиг поглотившего и ее, и весь окружающий мир.
Навстречу мчались мглистые вихри, крутя и переворачивая ее, и Джарел уже не могла понять, куда несет ее эта колдовская стихия – вверх, вниз или вращает на одном месте. Реальными оставались только чувство головокружения да ощущение стремительности движения. Внезапно сумасшедший полет прекратился, и Джарел вновь обрела под ногами твердую опору.
Оглядевшись, она поняла, что стоит на верхней площадке белой башни. Об этом свидетельствовали обрамлявшие ее каменные зубцы с охапками невероятно ярких цветов на них. В полированном мраморе пола отражался хрустальный свет небес. Гармонию красоты нарушал установленный в центре площадки диван с множеством ярко-желтых подушек, о которые опирались две сидящие рядком фигуры – Джейризма и беглый колдун Джиро. Мельком взглянув на него, Джарел заметила беспокойство в маленьких колючих глазках, недобро сверкнувших с темного лица. Внимание ее было приковано ко второй фигуре.
Снова увидев перед собой уроженку Джойри, Джейризма отняла от губ длинную серебряную флейту и опустила ее на колени. Джарел догадалась, что непереносимые звуки рождались именно здесь, и от души порадовалась молчанию музыкального инструмента. Между тем Джейризма спокойно разглядывала непрошеную гостью, и лишь на дне ее огненных глаз мерцали сполохи еще не угасшего гнева и настороженности. Между тем, когда она наконец заговорила, голос звучал почти равнодушно:
– Не ожидала увидеть тебя еще раз. Ты снова досаждаешь мне. – Однако в этих словах Джарел почудился отзвук чуть ли не уважения, смешанного с тревогой.
Услышав слова Джейризмы, Джиро резко дернулся и вопросительно уставился на нее. «Скорее всего, – подумалось Джарел, – он не знал о нашей первой встрече». Слова колдуньи, а точнее скрытое за ними непонятное настроение хозяйки башни, заставили Джарел занервничать. Чуть дрогнувшим голосом она проговорила:
И вот ее усилия увенчались успехом: башня заметно приблизилась, стали различимы и арка над входом, и венчающие башню зубцы, и какие-то разноцветные пятна на смотровой площадке за ними – как будто там был разбит цветник с диковинными растениями. Но одновременно Джарел определила и источник монотонного звучания: тяжелая мелодия, казалось, давила на душу, заставляя болезненно сжиматься сердце, усиливая и без того тревожные предчувствия.
Постепенно башня увеличивалась в размерах, и наконец белоснежная стена полностью заслонила луга, горы и даже тучи. Властительница Джойри вступила на небольшую площадку перед входом и невольно замешкалась: под арочным сводом клубился густой лиловатый туман. Сжав пальцами рукоять кинжала, Джарел вытянула вперед другую руку, судорожно вздохнула и шагнула в объятия мглы. В ту же секунду она почувствовала, что под ногами больше нет пола, и, проваливаясь в разверзшуюся бездну, уже не видела ничего, кроме спиралей лилового тумана, вмиг поглотившего и ее, и весь окружающий мир.
Навстречу мчались мглистые вихри, крутя и переворачивая ее, и Джарел уже не могла понять, куда несет ее эта колдовская стихия – вверх, вниз или вращает на одном месте. Реальными оставались только чувство головокружения да ощущение стремительности движения. Внезапно сумасшедший полет прекратился, и Джарел вновь обрела под ногами твердую опору.
Оглядевшись, она поняла, что стоит на верхней площадке белой башни. Об этом свидетельствовали обрамлявшие ее каменные зубцы с охапками невероятно ярких цветов на них. В полированном мраморе пола отражался хрустальный свет небес. Гармонию красоты нарушал установленный в центре площадки диван с множеством ярко-желтых подушек, о которые опирались две сидящие рядком фигуры – Джейризма и беглый колдун Джиро. Мельком взглянув на него, Джарел заметила беспокойство в маленьких колючих глазках, недобро сверкнувших с темного лица. Внимание ее было приковано ко второй фигуре.
Снова увидев перед собой уроженку Джойри, Джейризма отняла от губ длинную серебряную флейту и опустила ее на колени. Джарел догадалась, что непереносимые звуки рождались именно здесь, и от души порадовалась молчанию музыкального инструмента. Между тем Джейризма спокойно разглядывала непрошеную гостью, и лишь на дне ее огненных глаз мерцали сполохи еще не угасшего гнева и настороженности. Между тем, когда она наконец заговорила, голос звучал почти равнодушно:
– Не ожидала увидеть тебя еще раз. Ты снова досаждаешь мне. – Однако в этих словах Джарел почудился отзвук чуть ли не уважения, смешанного с тревогой.
Услышав слова Джейризмы, Джиро резко дернулся и вопросительно уставился на нее. «Скорее всего, – подумалось Джарел, – он не знал о нашей первой встрече». Слова колдуньи, а точнее скрытое за ними непонятное настроение хозяйки башни, заставили Джарел занервничать. Чуть дрогнувшим голосом она проговорила: