Страница:
— У меня нет ничего с радиопередачи, зато есть запись твоего участия в шоу Барбары Брэдли. Так что пока сравнивать нечего и несчем. Однако мы попросим телестудию, чтобы нам предоставили записи всех последних передач с твоим участием, независимо от того, сколько зрителей попало в кадр. Даже если там не окажется никого из списка приглашённых или из числа обслуживающего персонала, есть надежда, что мы сумеем выявить нужное лицо.
— Всё ясно, — проговорила Танзи, но Райли понял, что сомнения не оставили её.
Хотя она, казалось бы, сделала всё, чтобы защитить себя, до Танзи постепенно начинало доходить, как призрачна эта её уверенность, что с ней ничего не случится.
Она подняла глаза на Райли, и у того защемило в груди. Усталый, измученный взгляд. Нет, наверное, даже не усталый и измученный, а затравленный.
— Кто бы знал, как мне это надоело! — прошептала она с чувством. И вновь зябко потёрла руки и отвернулась. — Скорее бы всё кончилось!
Райли поднялся, подошёл к ней и обнял.
— Мы поймаем его, Танзи. Вот увидишь, мы узнаем, кто он.
— Я подумала: раз он мне не пишет, значит, просто потерял ко мне всякий интерес, — произнесла она В голосе по-прежнему слышалась усталость. — Но выходит, это лишь смена линии поведения?
Райли пристально посмотрел ей в глаза. Видно было, что на мгновение Танзи позволила страхам взять над собой верх. Однако он уже успел неплохо изучить её и потому знал, что это лишь минутная слабость. Вскоре всё пройдёт, и Танзи возненавидит себя за то, что позволила этому ублюдку запугать себя, пусть даже на короткое мгновение. И вряд ли ей захочется, чтобы он, Райли, сейчас принялся её успокаивать.
— Да, похоже на то, — спокойно согласился он. — Хотя это вовсе не значит, что он намерен что-то предпринять. Как, впрочем, и то, что Соул-М8 наконец оставил тебя в покое. Такие изменения — не более чем сигналы, но из них ещё не следует, будто вот-вот что-то произойдёт. — С этими словами Райли погладил её по лицу, большими пальцами нежно потёр щеки. — Разумеется, с нашей стороны великая глупость пустить все на самотёк. Мы должны быть готовы ко всему, в том числе и…
Танзи прижала палец к его губам.
— He надо… давай сегодня больше не будем об этом думать. О том, что… ну, сам знаешь. Честное слово, я уже от всего устала.
— Хорошо, уговорила, — спокойно ответил Райли. — Только должен тебе сказать, что я не намерен сдаваться до тех пор, пока мы не прижмём мерзавца к стенке.
— Идёт, — отозвалась Танзи, прижимаясь щекой к его груди. — Мне понравилось насчёт того, чтобы прижать его к стенке.
И хотя обстоятельства, казалось, были совершенно неподходящими, Райли подумал о том, как приятно держать её в объятиях. Сильная, независимая женщина — и одновременно такая слабая и беззащитная.
Он как ребёнка поглаживал Танзи по спине, а затем прижал к себе ещё сильнее. Словно чтобы она поняла: рядом с ним она может чувствовать себя в полной безопасности — причём не только в данный момент, а всегда.
Танзи вздохнула.
— Знаешь, что неприятнее всего? — спросила она, уткнувшись носом в его рубашку.
— И что же?
Райли слегка отстранился.
— Если бы не он, мне никогда бы не встретить тебя. Не хочу быть ему за это благодарной. Но я рада, что теперь у меня есть ты.
— Лучше поблагодари свою тётушку и выброси эту проблему из головы.
Он прижался губами к её ладони, затем накрыл её своей рукой. В глазах Танзи тотчас вспыхнула искра. Нет, то не была искра страха и не искра беззащитности, и даже не искра надежды. То был огонь желания.
Райли подумалось, как подчас в самых опасных ситуациях люди начинают делать то, чего при иных обстоятельствах никогда бы не сделали. Он не мог с точностью сказать, чем вызвано его чувство к Танзи, главное, чтобы потом она не пожалела о том, что произошло между ними.
Танзи провела пальцем по его щеке.
— Как я понимаю, ты всё ещё переживаешь по поводу того, что нехорошо смешивать деловые отношения с личными?
Что ж, полезная мысль. Особенно если вспомнить, во что подобная практика обошлась его отцу. Финн наверняка первым покатился бы со смеху, скажи ему Райли, что его чувства совсем не такие — не такие, потому что это Танзи, а то, что он к ней испытывает, отнюдь не животная похоть. Или по крайней мере он постепенно начинает испытывать к ней нечто большее, нечто более сложное и возвышенное, чем просто физическое влечение. Кстати, почему только начинает? И вообще, уже пора сказать об этом вслух.
— Я хочу, чтобы между нами что-то произошло, потому что нам обоим этого хочется, — произнёс он наконец. — А не потому, что мы волею случая оказались вместе в такой неправдоподобной ситуации.
— Ты так считаешь?
Райли покачал головой.
— Кстати, должен тебе сказать одну вещь. Я собираюсь кое-кому позвонить. Привлечь к расследованию одного из моих знакомых. Нам нужны дополнительные глаза и уши.
К его удивлению, Танзи, вместо того чтобы воспротивиться, тотчас согласилась.
— Хорошо. В таком случае пусть он выставит мне счёт. Знаю, ты из-за меня переживаешь, причём не просто потому, что тебе поручено расследование, но я ни за что не соглашусь, чтобы ты платил из своего кармана. Будет честно, если…
Райли не дал ей договорить и поцеловал, а когда наконец поднял голову, то сказал следующее:
— В одиночку мне не справиться. Придётся привлекать кого-то ещё. И честно говоря, у меня будет спокойнее на душе, когда я буду знать, что не я один постоянно держу тебя в поле зрения. — Он нежно взял её лицо в ладони. — Но я не собираюсь выходить из игры.
— Между прочим, я, если не ошибаюсь, не давала на это согласия.
Райли усмехнулся. Какой бы серьёзный разговор они ни вели, в глубине всегда оставалось место шутке, и это ем нравилось. Более того, ему казалось, шутки лишь укрепляли их отношения — если между ними действительно были отношения.
— Правильнее сказать, не давала такого распоряжения, — шутливо поправил он её.
Танзи пожала плечами — мол, какая разница — и обхватила Райли за талию.
— Если ты не исчезнешь с концами, меня в принципе устраивает любое решение, если ты считаешь, что именно так и надо.
Теперь огонь уже разгорался в его теле. Танзи теснее прижалась к его груди, и Райли ощущал её рядом с собой — такую мягкую и тёплую. Что ж, может, он ошибся, полагая, что огонь желания разгорается только в нём одном.
— Обещаю, что буду начеку все двадцать четыре часа в сутки, — сказал Райли слегка охрипшим голосом. Танзи тем временем продолжала нежно гладить его по лицу — её пальцы касались то его щёк, то губ, то подбородка.
Она улыбнулась, и Райли был рад увидеть удовлетворённый блеск в её глазах. Ещё как рад.
— Что ж, не исключено, что это придаст совершенно новый смысл слову «телохранитель».
— Поживём — увидим.
Вот и всё, что он сказал, потому что в следующее мгновение его губы приникли к её губам.
Она ощутила на губах Райли сладость молочного коктейля, который приготовила для него, и ещё какой-то вкус, который принадлежал только ему. Райли не торопился, он целовал её медленно, как целует тот, кому некуда спешить. Танзи позволила себе расслабиться, позабыв о терзавших её страхах и опасениях, и Райли неторопливо продолжил ласки. Что ж, если они и дальше будут заниматься тем же, она не против, чтобы он подольше задержался в её доме.
Руки Райли скользнули вниз по её спине. Танзи никак не ожидала, что Райли будет возбуждён. Хотя бы потому, что мужчина, сгорающий от нетерпения, не может быть таким… медлительным. И хотя руки Райли крепко сжимали бедра Танзи, она ощущала в этом не одну лишь голую похоть, а просто нежную уверенность. Словно он ничуть не сомневался в том, что спешить некуда, что впереди у них целый день — а может, и ночь, и ещё будет видно, куда их занесёт.
В иной ситуации подобная медлительность только бы действовала Танзи на нервы. Однако стоило его губам прильнуть к её губам, стоило им начать своё сладкое неторопливое путешествие по её шее, как Танзи поняла, что раньше она почему-то всегда куда-то спешила, не давая ни себе, ни партнёру даже лишней секунды на то, чтобы ощутить нечто большее, чем просто физическое влечение. Она запрокинула голову, подставляя под поцелуй шею, и с её мягких губ сорвался стон. Господи, чего она всё это время так боялась?
Впрочем, Танзи знала чего. Она провела руками по его спине и, подняв голову, нежно, совсем по-девичьи поцеловала его в губы. Райли тотчас открыл глаза, и Танзи с радостью разглядела в них всю глубину его страсти.
— Спасибо тебе, — прошептала она.
Райли открыл глаза ещё шире. Теперь в движение пришли его руки — он пробежал пальцами вдоль её спины, поиграл с кудряшками волос.
— За что?
— За то, что ты никуда не спешишь, — улыбнулаеь Танзи. — И не даёшь торопиться мне. Даёшь мне возможность прочувствовать каждое мгновение.
— Я делаю лишь то, что, как мне кажется, будет тебе приятно. Вот и все.
Танзи улыбнулась. Наверное, лучше не скажешь. Она никак не ожидала, что желание будет нарастать в ней так медленно, так постепенно. Хотя будь она до конца честна сама с собой, то призналась бы себе, что дело уже не в физическом влечении, не в животной страсти, а в чём-то ином И обоим пришлось так долго сдерживать себя, не давая выхода чувствам, терпеть постоянное напряжение, что почему-то Танзи прониклась уверенностью, что в один прекрасный день страсть должна прорваться наружу наподобие извержения вулкана. Чего она никак не ожидала, так это нежности.
Правда, какая-та часть её существа хотела бы отстраниться, автоматически предохранить хотя бы небольшую часть себя от этой мучительной близости, но, увы, было уже поздно. Потому что к этому моменту их привела настоящая близость, родство душ, а не только жажда физической близости. Именно оно, желание обладать Райли полностью, и окрасило эти минуты неведомыми ей ранее ощущениями, каких ей не подарил бы самый безумный секс.
— У тебя хорошая интуиция, — произнесла она и, запустив пальцы ему в волосы, впилась поцелуем в губы.
Райли казалось, что сердце вот-вот выскочит у него из груди. Когда всё началось, он не задумывался о том, куда это может их завести. Он понимал, что нужен Танзи, нужен хотя бы потому, чтобы она убедилась, что ей не придётся сражаться в одиночку. Слов, чтобы выразить всё, что он хотел ей сказать, у Райли не нашлось, поэтому ничего другого не оставалось, как целовать её, гладить, ласкать.
Если бы он все предусмотрел заранее, то наверняка бы решил, что Танзи ждёт от него поведения настоящего волка. Кстати, он наверняка удовлетворил бы её в такой роли В этом Райли ничуть не сомневался. Проведи они вместе чуть больше времени, вероятно, так бы оно и было. Или он умер бы, пытаясь соответствовать её представлениям. Но только не сегодня.
Её язык, проникший в его рот, был сладким от мороженого. Интересно, пресытится ли он когда-нибудь ею? Уж точно не сейчас, потому что его терзал неутолимый голод. Райли едва устоял перед соблазном без лишних церемоний взять от неё то, что хочется, взять, не спрашивая её согласия, потому что он терзался желанием и не мог ему противостоять. И тем не менее Райли не спешил, ведь эти медленные, неспешные ласки, каждый стон, каждый вздох, который он исторгал из её груди, хотя и были во сто крат мучительнее, но и во сто крат сладостнее.
— Должен тебе сказать, — хрипло произнёс он, когда Танзи медленно провела губами по его шее, — что я давно уже видел нас с тобой во сне. — При этих его словах по её телу пробежала дрожь, она вся напряглась. — Но только не медленно, как сейчас, а грубо и быстро. Совсем не так, как сейчас.
Танзи опять провела по его шее языком, и теперь уже вздрогнул он. От удовольствия.
— Совершенно не так, — согласилась она, целуя ему мочку уха. — Даже близко не похоже.
И Райли тотчас стало ясно, что и она предавалась фантазиям ничуть не меньше, чем он сам.
Танзи же как будто читала его мысли — более того, Райли с каждым мгновением проникался уверенностью, что так оно и есть. Она посмотрела на него, растянув губы в лукавой усмешке.
— Ты, по-видимому, считаешь, что только мужчины фантазируют о подобных вещах?
— Я ничего не говорю о женщинах в целом, — возразил он и тоже усмехнулся, теребя край её футболки. — Я имею в виду, что ты предавалась фантазиям о нас с тобой. Вот и все.
— И это тебя удивляет? Ты хотя бы сам понимаешь, что о таком, как ты, приятно помечтать? — С этими словами Танзи пробежала руками по его груди и плечам. — Ещё как приятно, — добавила она с хитрой усмешкой. — Но — сейчас я окончательно тебя ужасну — я мечтала вот о чём. — Она приподняла его рубашку и, поглаживая ему ладонями грудь закатала её до плеч. — Мне хотелось посмотреть на тебя, — продолжала она, глядя не в глаза Райли, а на грудь, — а по том сделать вот что. — Она обвела языком сначала вокруг одного соска, затем другого, отчего его тело словно пронзил электрический заряд. — Хотелось даже тогда, когда ты прятался от меня подтем кошмарным бесформенным костюмом и я не подозревала, какая прекрасная грудь спрятана от моего взгляда.
Райли смотрел на неё, и каждая клеточка его тела пела.
— А теперь ты все видишь.
Танзи кивнула и игриво улыбнулась.
— Ну, — сказал он, довольный тем, как она ахнула, когда он потянул вверх её футболку и его взгляду предстала тонкая полоска её живота, — лично я никогда не сомневался в том, какое прекрасное тело прячется под этой одеждой. — Он задрал футболку ещё на пару дюймов и улыбнулся, когда Танзи крепко ухватила его за бицепсы, словно пытаясь сохранить равновесие. — Я в буквальном смысле едва не профукал свою роль смирной овечки той ночью на лестнице, когда ты была в замшевых брючках. Таких облегающих, что мне показалось, будто кожу дубили прямо у тебя на попке.
— Неужели? — изобразила удивление Танзи, однако голос её предательски задрожал, напрочь опровергая вызов, который она попыталась вложить в свою улыбку.
— Представь себе, — произнёс Райли, запуская большие пальцы под край её футболки, который сейчас находился там, где вообще-то полагалось быть бюстгальтеру. Правда, бюстгальтера там не оказалось. Черт, а она умеет выбить его из колеи. Райли погладил ещё, подталкивая ткань чуть повыше, пока наконец из-под края футболки не выглянули округлые холмики грудей. — Когда той ночью я закрыл глаза, знаешь, почему мне захотелось тебя? Нет, мне привиделись не замшевые брючки и не шикарное платье, в котором ты была на балу. А кое-что другое.
От Райли не скрылось, как она напряжённо сглотнула, — впрочем, у него самого тоже слегка пересохло в горле. Пальцы его скользнули под мягкую ткань и обнаружили там ещё нечто более мягкое и нежное. Самую нежную кожу в мире.
— Не надо, — выдавила из себя Танзи, и эти два слова скорее прозвучали как хрип.
Но Райли лишь покачал головой и нагнулся ещё ниже, чтобы поцеловать затвердевший сосок, с которым сейчас играли его пальцы. Боже, как он хотел её, хотел каждую клетку её тела.
— Я… — Он не договорил. Её зрачки расширились. Райли едва не растерял остатки самоконтроля.
— Я представлял себе, — начал он, взяв её грудь в свои ладони и нежно поглаживая затвердевшие соски, — тебя в этой твоей дурацкой футболке.
Простонав, Райли запустил ей руки за спину и стащил футболку через голову. Наконец между их телами не осталось этой последней преграды. Прижав Танзи к себе, он начал осыпать поцелуями её обнажённое тело.
— Я представлял, как срываю её с тебя, как мы с тобой занимаемся любовью, и что на тебе ничего нет, кроме тапочек с кроличьими ушами.
Танзи уже тянулась к нему. Пальцы её путались в его волосах, но в следующий момент до неё дошёл смысл сказанного, она замерла и… И расхохоталась.
Райли тоже глуповато улыбнулся.
— Хороша картина, не правда ли?
— Да, лучше не бывает, — согласилась она и улыбнулась такой чистой, такой светлой улыбкой, что Райли не рискнул бы определить, какие чувства за ней стоят.
— Но…
— Обними меня, Танзи, — повторил он командирским тоном. — Покрепче.
Она послушалась, и он повернулся, чтобы преодолеть последние ступеньки, ведущие на третий этаж.
— Но твоё колено…
— Мелочи по сравнению с тем. что в данный момент болит куда сильнее, — с улыбкой ответил он. — Я бы в принципе мог усадить тебя себе на плечи, хотя это и не так романтично, как нести тебя на руках, преодолевая сразу по две ступеньки, но…
Танзи теснее прижалась к нему.
— Согласись, что такая поза даже имеет свои преимущества.
Надо сказать, здесь она попала в самую точку.
И Райли не мог с этим не согласиться и бросился вверх по лестнице, преодолевая за один шаг по две ступеньки.
И плевать, что после ему придётся пролежать неделю с ледяным компрессом на проклятой коленке.
Давай поиграем в секс.
Кто из нас этим не занимался, причём не раз? И как мне кажется, все мы согласимся (по крайней мере те из нас, кому хватит смелости это сделать), что, пока вы занимаетесь сексом, все прекрасно, но потом… Это можно сравнить с едой в «Макдоналдсе»: быстро, на первый взгляд даже сытно, и всё-таки не то, что заниматься любовью. Кстати, я и выражение употребила другое — заниматься любовью, что совсем не одно и то же, что и секс. Трудно себе представить, какие ещё ожидания закрадываются в ваши отношения, когда в постель (или туда, где вы в тот момент находитесь) допускается это слово на букву «Л». Потому что, когда занимаешься любовью, вас связывает между собой гораздо большее, чем просто секс.
То есть близость возникает на совершенно ином уровне. Что подчас бывает страшно. Зато как восхитительно! Как замечательно, что когда занимаешься любовью, то и секс перерастает в нечто большее.
18
— Всё ясно, — проговорила Танзи, но Райли понял, что сомнения не оставили её.
Хотя она, казалось бы, сделала всё, чтобы защитить себя, до Танзи постепенно начинало доходить, как призрачна эта её уверенность, что с ней ничего не случится.
Она подняла глаза на Райли, и у того защемило в груди. Усталый, измученный взгляд. Нет, наверное, даже не усталый и измученный, а затравленный.
— Кто бы знал, как мне это надоело! — прошептала она с чувством. И вновь зябко потёрла руки и отвернулась. — Скорее бы всё кончилось!
Райли поднялся, подошёл к ней и обнял.
— Мы поймаем его, Танзи. Вот увидишь, мы узнаем, кто он.
— Я подумала: раз он мне не пишет, значит, просто потерял ко мне всякий интерес, — произнесла она В голосе по-прежнему слышалась усталость. — Но выходит, это лишь смена линии поведения?
Райли пристально посмотрел ей в глаза. Видно было, что на мгновение Танзи позволила страхам взять над собой верх. Однако он уже успел неплохо изучить её и потому знал, что это лишь минутная слабость. Вскоре всё пройдёт, и Танзи возненавидит себя за то, что позволила этому ублюдку запугать себя, пусть даже на короткое мгновение. И вряд ли ей захочется, чтобы он, Райли, сейчас принялся её успокаивать.
— Да, похоже на то, — спокойно согласился он. — Хотя это вовсе не значит, что он намерен что-то предпринять. Как, впрочем, и то, что Соул-М8 наконец оставил тебя в покое. Такие изменения — не более чем сигналы, но из них ещё не следует, будто вот-вот что-то произойдёт. — С этими словами Райли погладил её по лицу, большими пальцами нежно потёр щеки. — Разумеется, с нашей стороны великая глупость пустить все на самотёк. Мы должны быть готовы ко всему, в том числе и…
Танзи прижала палец к его губам.
— He надо… давай сегодня больше не будем об этом думать. О том, что… ну, сам знаешь. Честное слово, я уже от всего устала.
— Хорошо, уговорила, — спокойно ответил Райли. — Только должен тебе сказать, что я не намерен сдаваться до тех пор, пока мы не прижмём мерзавца к стенке.
— Идёт, — отозвалась Танзи, прижимаясь щекой к его груди. — Мне понравилось насчёт того, чтобы прижать его к стенке.
И хотя обстоятельства, казалось, были совершенно неподходящими, Райли подумал о том, как приятно держать её в объятиях. Сильная, независимая женщина — и одновременно такая слабая и беззащитная.
Он как ребёнка поглаживал Танзи по спине, а затем прижал к себе ещё сильнее. Словно чтобы она поняла: рядом с ним она может чувствовать себя в полной безопасности — причём не только в данный момент, а всегда.
Танзи вздохнула.
— Знаешь, что неприятнее всего? — спросила она, уткнувшись носом в его рубашку.
— И что же?
Райли слегка отстранился.
— Если бы не он, мне никогда бы не встретить тебя. Не хочу быть ему за это благодарной. Но я рада, что теперь у меня есть ты.
— Лучше поблагодари свою тётушку и выброси эту проблему из головы.
Он прижался губами к её ладони, затем накрыл её своей рукой. В глазах Танзи тотчас вспыхнула искра. Нет, то не была искра страха и не искра беззащитности, и даже не искра надежды. То был огонь желания.
Райли подумалось, как подчас в самых опасных ситуациях люди начинают делать то, чего при иных обстоятельствах никогда бы не сделали. Он не мог с точностью сказать, чем вызвано его чувство к Танзи, главное, чтобы потом она не пожалела о том, что произошло между ними.
Танзи провела пальцем по его щеке.
— Как я понимаю, ты всё ещё переживаешь по поводу того, что нехорошо смешивать деловые отношения с личными?
Что ж, полезная мысль. Особенно если вспомнить, во что подобная практика обошлась его отцу. Финн наверняка первым покатился бы со смеху, скажи ему Райли, что его чувства совсем не такие — не такие, потому что это Танзи, а то, что он к ней испытывает, отнюдь не животная похоть. Или по крайней мере он постепенно начинает испытывать к ней нечто большее, нечто более сложное и возвышенное, чем просто физическое влечение. Кстати, почему только начинает? И вообще, уже пора сказать об этом вслух.
— Я хочу, чтобы между нами что-то произошло, потому что нам обоим этого хочется, — произнёс он наконец. — А не потому, что мы волею случая оказались вместе в такой неправдоподобной ситуации.
— Ты так считаешь?
Райли покачал головой.
— Кстати, должен тебе сказать одну вещь. Я собираюсь кое-кому позвонить. Привлечь к расследованию одного из моих знакомых. Нам нужны дополнительные глаза и уши.
К его удивлению, Танзи, вместо того чтобы воспротивиться, тотчас согласилась.
— Хорошо. В таком случае пусть он выставит мне счёт. Знаю, ты из-за меня переживаешь, причём не просто потому, что тебе поручено расследование, но я ни за что не соглашусь, чтобы ты платил из своего кармана. Будет честно, если…
Райли не дал ей договорить и поцеловал, а когда наконец поднял голову, то сказал следующее:
— В одиночку мне не справиться. Придётся привлекать кого-то ещё. И честно говоря, у меня будет спокойнее на душе, когда я буду знать, что не я один постоянно держу тебя в поле зрения. — Он нежно взял её лицо в ладони. — Но я не собираюсь выходить из игры.
— Между прочим, я, если не ошибаюсь, не давала на это согласия.
Райли усмехнулся. Какой бы серьёзный разговор они ни вели, в глубине всегда оставалось место шутке, и это ем нравилось. Более того, ему казалось, шутки лишь укрепляли их отношения — если между ними действительно были отношения.
— Правильнее сказать, не давала такого распоряжения, — шутливо поправил он её.
Танзи пожала плечами — мол, какая разница — и обхватила Райли за талию.
— Если ты не исчезнешь с концами, меня в принципе устраивает любое решение, если ты считаешь, что именно так и надо.
Теперь огонь уже разгорался в его теле. Танзи теснее прижалась к его груди, и Райли ощущал её рядом с собой — такую мягкую и тёплую. Что ж, может, он ошибся, полагая, что огонь желания разгорается только в нём одном.
— Обещаю, что буду начеку все двадцать четыре часа в сутки, — сказал Райли слегка охрипшим голосом. Танзи тем временем продолжала нежно гладить его по лицу — её пальцы касались то его щёк, то губ, то подбородка.
Она улыбнулась, и Райли был рад увидеть удовлетворённый блеск в её глазах. Ещё как рад.
— Что ж, не исключено, что это придаст совершенно новый смысл слову «телохранитель».
— Поживём — увидим.
Вот и всё, что он сказал, потому что в следующее мгновение его губы приникли к её губам.
Она ощутила на губах Райли сладость молочного коктейля, который приготовила для него, и ещё какой-то вкус, который принадлежал только ему. Райли не торопился, он целовал её медленно, как целует тот, кому некуда спешить. Танзи позволила себе расслабиться, позабыв о терзавших её страхах и опасениях, и Райли неторопливо продолжил ласки. Что ж, если они и дальше будут заниматься тем же, она не против, чтобы он подольше задержался в её доме.
Руки Райли скользнули вниз по её спине. Танзи никак не ожидала, что Райли будет возбуждён. Хотя бы потому, что мужчина, сгорающий от нетерпения, не может быть таким… медлительным. И хотя руки Райли крепко сжимали бедра Танзи, она ощущала в этом не одну лишь голую похоть, а просто нежную уверенность. Словно он ничуть не сомневался в том, что спешить некуда, что впереди у них целый день — а может, и ночь, и ещё будет видно, куда их занесёт.
В иной ситуации подобная медлительность только бы действовала Танзи на нервы. Однако стоило его губам прильнуть к её губам, стоило им начать своё сладкое неторопливое путешествие по её шее, как Танзи поняла, что раньше она почему-то всегда куда-то спешила, не давая ни себе, ни партнёру даже лишней секунды на то, чтобы ощутить нечто большее, чем просто физическое влечение. Она запрокинула голову, подставляя под поцелуй шею, и с её мягких губ сорвался стон. Господи, чего она всё это время так боялась?
Впрочем, Танзи знала чего. Она провела руками по его спине и, подняв голову, нежно, совсем по-девичьи поцеловала его в губы. Райли тотчас открыл глаза, и Танзи с радостью разглядела в них всю глубину его страсти.
— Спасибо тебе, — прошептала она.
Райли открыл глаза ещё шире. Теперь в движение пришли его руки — он пробежал пальцами вдоль её спины, поиграл с кудряшками волос.
— За что?
— За то, что ты никуда не спешишь, — улыбнулаеь Танзи. — И не даёшь торопиться мне. Даёшь мне возможность прочувствовать каждое мгновение.
— Я делаю лишь то, что, как мне кажется, будет тебе приятно. Вот и все.
Танзи улыбнулась. Наверное, лучше не скажешь. Она никак не ожидала, что желание будет нарастать в ней так медленно, так постепенно. Хотя будь она до конца честна сама с собой, то призналась бы себе, что дело уже не в физическом влечении, не в животной страсти, а в чём-то ином И обоим пришлось так долго сдерживать себя, не давая выхода чувствам, терпеть постоянное напряжение, что почему-то Танзи прониклась уверенностью, что в один прекрасный день страсть должна прорваться наружу наподобие извержения вулкана. Чего она никак не ожидала, так это нежности.
Правда, какая-та часть её существа хотела бы отстраниться, автоматически предохранить хотя бы небольшую часть себя от этой мучительной близости, но, увы, было уже поздно. Потому что к этому моменту их привела настоящая близость, родство душ, а не только жажда физической близости. Именно оно, желание обладать Райли полностью, и окрасило эти минуты неведомыми ей ранее ощущениями, каких ей не подарил бы самый безумный секс.
— У тебя хорошая интуиция, — произнесла она и, запустив пальцы ему в волосы, впилась поцелуем в губы.
Райли казалось, что сердце вот-вот выскочит у него из груди. Когда всё началось, он не задумывался о том, куда это может их завести. Он понимал, что нужен Танзи, нужен хотя бы потому, чтобы она убедилась, что ей не придётся сражаться в одиночку. Слов, чтобы выразить всё, что он хотел ей сказать, у Райли не нашлось, поэтому ничего другого не оставалось, как целовать её, гладить, ласкать.
Если бы он все предусмотрел заранее, то наверняка бы решил, что Танзи ждёт от него поведения настоящего волка. Кстати, он наверняка удовлетворил бы её в такой роли В этом Райли ничуть не сомневался. Проведи они вместе чуть больше времени, вероятно, так бы оно и было. Или он умер бы, пытаясь соответствовать её представлениям. Но только не сегодня.
Её язык, проникший в его рот, был сладким от мороженого. Интересно, пресытится ли он когда-нибудь ею? Уж точно не сейчас, потому что его терзал неутолимый голод. Райли едва устоял перед соблазном без лишних церемоний взять от неё то, что хочется, взять, не спрашивая её согласия, потому что он терзался желанием и не мог ему противостоять. И тем не менее Райли не спешил, ведь эти медленные, неспешные ласки, каждый стон, каждый вздох, который он исторгал из её груди, хотя и были во сто крат мучительнее, но и во сто крат сладостнее.
— Должен тебе сказать, — хрипло произнёс он, когда Танзи медленно провела губами по его шее, — что я давно уже видел нас с тобой во сне. — При этих его словах по её телу пробежала дрожь, она вся напряглась. — Но только не медленно, как сейчас, а грубо и быстро. Совсем не так, как сейчас.
Танзи опять провела по его шее языком, и теперь уже вздрогнул он. От удовольствия.
— Совершенно не так, — согласилась она, целуя ему мочку уха. — Даже близко не похоже.
И Райли тотчас стало ясно, что и она предавалась фантазиям ничуть не меньше, чем он сам.
Танзи же как будто читала его мысли — более того, Райли с каждым мгновением проникался уверенностью, что так оно и есть. Она посмотрела на него, растянув губы в лукавой усмешке.
— Ты, по-видимому, считаешь, что только мужчины фантазируют о подобных вещах?
— Я ничего не говорю о женщинах в целом, — возразил он и тоже усмехнулся, теребя край её футболки. — Я имею в виду, что ты предавалась фантазиям о нас с тобой. Вот и все.
— И это тебя удивляет? Ты хотя бы сам понимаешь, что о таком, как ты, приятно помечтать? — С этими словами Танзи пробежала руками по его груди и плечам. — Ещё как приятно, — добавила она с хитрой усмешкой. — Но — сейчас я окончательно тебя ужасну — я мечтала вот о чём. — Она приподняла его рубашку и, поглаживая ему ладонями грудь закатала её до плеч. — Мне хотелось посмотреть на тебя, — продолжала она, глядя не в глаза Райли, а на грудь, — а по том сделать вот что. — Она обвела языком сначала вокруг одного соска, затем другого, отчего его тело словно пронзил электрический заряд. — Хотелось даже тогда, когда ты прятался от меня подтем кошмарным бесформенным костюмом и я не подозревала, какая прекрасная грудь спрятана от моего взгляда.
Райли смотрел на неё, и каждая клеточка его тела пела.
— А теперь ты все видишь.
Танзи кивнула и игриво улыбнулась.
— Ну, — сказал он, довольный тем, как она ахнула, когда он потянул вверх её футболку и его взгляду предстала тонкая полоска её живота, — лично я никогда не сомневался в том, какое прекрасное тело прячется под этой одеждой. — Он задрал футболку ещё на пару дюймов и улыбнулся, когда Танзи крепко ухватила его за бицепсы, словно пытаясь сохранить равновесие. — Я в буквальном смысле едва не профукал свою роль смирной овечки той ночью на лестнице, когда ты была в замшевых брючках. Таких облегающих, что мне показалось, будто кожу дубили прямо у тебя на попке.
— Неужели? — изобразила удивление Танзи, однако голос её предательски задрожал, напрочь опровергая вызов, который она попыталась вложить в свою улыбку.
— Представь себе, — произнёс Райли, запуская большие пальцы под край её футболки, который сейчас находился там, где вообще-то полагалось быть бюстгальтеру. Правда, бюстгальтера там не оказалось. Черт, а она умеет выбить его из колеи. Райли погладил ещё, подталкивая ткань чуть повыше, пока наконец из-под края футболки не выглянули округлые холмики грудей. — Когда той ночью я закрыл глаза, знаешь, почему мне захотелось тебя? Нет, мне привиделись не замшевые брючки и не шикарное платье, в котором ты была на балу. А кое-что другое.
От Райли не скрылось, как она напряжённо сглотнула, — впрочем, у него самого тоже слегка пересохло в горле. Пальцы его скользнули под мягкую ткань и обнаружили там ещё нечто более мягкое и нежное. Самую нежную кожу в мире.
— Не надо, — выдавила из себя Танзи, и эти два слова скорее прозвучали как хрип.
Но Райли лишь покачал головой и нагнулся ещё ниже, чтобы поцеловать затвердевший сосок, с которым сейчас играли его пальцы. Боже, как он хотел её, хотел каждую клетку её тела.
— Я… — Он не договорил. Её зрачки расширились. Райли едва не растерял остатки самоконтроля.
— Я представлял себе, — начал он, взяв её грудь в свои ладони и нежно поглаживая затвердевшие соски, — тебя в этой твоей дурацкой футболке.
Простонав, Райли запустил ей руки за спину и стащил футболку через голову. Наконец между их телами не осталось этой последней преграды. Прижав Танзи к себе, он начал осыпать поцелуями её обнажённое тело.
— Я представлял, как срываю её с тебя, как мы с тобой занимаемся любовью, и что на тебе ничего нет, кроме тапочек с кроличьими ушами.
Танзи уже тянулась к нему. Пальцы её путались в его волосах, но в следующий момент до неё дошёл смысл сказанного, она замерла и… И расхохоталась.
Райли тоже глуповато улыбнулся.
— Хороша картина, не правда ли?
— Да, лучше не бывает, — согласилась она и улыбнулась такой чистой, такой светлой улыбкой, что Райли не рискнул бы определить, какие чувства за ней стоят.
— Но…
— Обними меня, Танзи, — повторил он командирским тоном. — Покрепче.
Она послушалась, и он повернулся, чтобы преодолеть последние ступеньки, ведущие на третий этаж.
— Но твоё колено…
— Мелочи по сравнению с тем. что в данный момент болит куда сильнее, — с улыбкой ответил он. — Я бы в принципе мог усадить тебя себе на плечи, хотя это и не так романтично, как нести тебя на руках, преодолевая сразу по две ступеньки, но…
Танзи теснее прижалась к нему.
— Согласись, что такая поза даже имеет свои преимущества.
Надо сказать, здесь она попала в самую точку.
И Райли не мог с этим не согласиться и бросился вверх по лестнице, преодолевая за один шаг по две ступеньки.
И плевать, что после ему придётся пролежать неделю с ледяным компрессом на проклятой коленке.
Давай поиграем в секс.
Кто из нас этим не занимался, причём не раз? И как мне кажется, все мы согласимся (по крайней мере те из нас, кому хватит смелости это сделать), что, пока вы занимаетесь сексом, все прекрасно, но потом… Это можно сравнить с едой в «Макдоналдсе»: быстро, на первый взгляд даже сытно, и всё-таки не то, что заниматься любовью. Кстати, я и выражение употребила другое — заниматься любовью, что совсем не одно и то же, что и секс. Трудно себе представить, какие ещё ожидания закрадываются в ваши отношения, когда в постель (или туда, где вы в тот момент находитесь) допускается это слово на букву «Л». Потому что, когда занимаешься любовью, вас связывает между собой гораздо большее, чем просто секс.
То есть близость возникает на совершенно ином уровне. Что подчас бывает страшно. Зато как восхитительно! Как замечательно, что когда занимаешься любовью, то и секс перерастает в нечто большее.
18
Они рухнули на её кровать. Руки Райли жадно исследовали тело Танзи. Куда подевался тот неспешный, размеренный ритм, который ему удавалось поддерживать внизу, или та мужская самоуверенность, с которой он прижал её к стене на втором этаже. Сейчас от всего этого остались лишь голод и похоть. Голое желание, граничащее с помешательством.
Когда он подмял её под себя, когда помог ей освободиться от остатков одежды — с такой же быстротой, как и она помогла ему сделать то же, Танзи поняла, что безумное желание они делят поровну.
Если бы в тот момент ей хватило ясности ума, чтобы поразмыслить над происходящим, она бы, возможно, тотчас соскочила с кровати и пулей вылетела из спальни. Лишь бы в самый последний момент попытаться сохранить остатки былой своей независимости, укреплению которой Танзи посвятила все сознательные годы своей жизни. Не говоря уж о защите. Потому что моментально поняла бы, что, допустив Райли в своё тело, она уже не в силах сдержать лавину эмоций, которая хлынет следом. И дело не в том, что она с головой отдалась физическим удовольствиям, а в том, что допустила Райли в такие уголки своего существа, что были куда более заповедными и куда более священными.
И всё-таки даже в тот момент, когда ими овладела, казалось бы, чисто животная страсть, между ними сохранялось нечто более интимное, нечто более одухотворённое, нежели просто физическое влечение. Все эти стоны и всхлипы, вопли и крики не мешали им смеяться даже тогда, когда тела обоих пульсировали в безумном ритме.
— Презерватив! — прошептал Райли, когда её руки впервые скользнули вдоль его теперь уже совершенно обнажённого тела, когда ладони легли ему на ягодицы, когда пальцы пробежали по упругим мышцам.
— Только при условии, что ты жутко заразен, — простонала Танзи. — Обойдёмся без него. Я принимаю таблетки.
Райли приподнял голову, — отрываясь от своего занятия в тот момент — а именно эротических игр с её ушной мочкой, — и удивлённо посмотрел на Танзи.
— Заразен?
— А что, ты находишь это слово оскорбительным? Или ты хочешь мне сказать, что являешься полноправным членом Клуба Добропорядочных Зануд, Которые Стесняются Телесных Звуков, поскольку находят их неприличными? «Заразен» — вполне приличное слово.
Райли нахмурился. Ага, отметила Танзи, кажется, удалось застигнуть его врасплох. Верно, потому что в следующее мгновение у него вырвался смешок.
— Вот видишь, — усмехнулась, в свою очередь, она, — что я говорила!
— И всё-таки, — пробормотал он, стараясь сохранить хоть какое-то достоинство, — «заразен» звучит как-то…
— Чересчур прямо? Грубо?
Он пристально посмотрел на неё.
— От этого слова пропадает настроение.
Теперь Райли лежал на ней, и Танзи ощущала его мужскую твёрдость в непосредственной близости от той части своего тела, которой та и предназначалась или она потому и оттягивала минуты нирваны, чтобы ещё немного его подразнить? Ведь это так весело. С Райли вообще ужасно весело.
Она немного приподняла бедра, чтобы он оказался у неё между ног. Райли тотчас застонал.
— Или ты уже не в настроении?
Он подался чуть выше, и теперь уже застонала она. Райли же заметил с хитрой усмешкой:
— Я бы про тебя сказал, что ты… — он подался ещё выше, — сама… заразная.
Танзи рассмеялась, скользя пальцами вдоль его спины, вдоль крепких мускулистых ягодиц, отчего по телу Райли моментально пробежала дрожь.
— Я умею прямо выражаться на самые разные темы.
— Даже сейчас?
В его глазах плясали огненные искры, а тело напряглось так, что мышцы её бёдер, пока он проникал все глубже в неё, уже стонали от удовольствия. И всё равно он продолжал улыбаться. Значит, был не прочь продолжить игру. Даже несмотря на то что обоих испепеляло желание. А может, потому, что им некуда было торопиться.
Потому что в их распоряжении целая вечность.
А ещё некая, хотя и ускользающая, уверенность в будущем. Всего лишь какие-то моменты, но и они, если сложить их вместе, уже что-то значат. Нечто прочное и надёжное. А ещё было в этом нечто мучительное, нечто уму непостижимое, отчего Танзи хотелось ещё больше. А для этого ей было достаточно…
Райли опустился на неё и прошептал на ухо:
— Если ты не прекратишь надо мной издеваться и сама не впустишь меня, я предприму самые радикальные меры.
— Неужели? — Губы Танзи тронула лукавая улыбка. — То есть тебя не интересует моё умение говорить прямо. Скажем, мне захочется объяснить тебе, каким образом я намерена довести тебя до того, что ты будешь кричать от экстаза. В самых мельчайших подробностях?
Его глаза блеснули, зубы обнажились в усмешке. — Зачем нам тратить время на какие-то описания? — И словно для того, чтобы ещё раз подчеркнуть ненужность разговоров, он прижал запястья Танзи к постели рядом её головой, а сам провёл языком по её нижней губе. Лёгкий поцелуй, но прежде чем она успела ответить на него со всей страстью, Райли двинулся дальше. — Кажется, поразаняться делом, — добавил он, и в его глазах мелькнул дьяволь ский огонёк.
Затем он провёл языком ей по подбородку и переместился ниже, к шее. Танзи ничего не оставалось, как выгнуться ему навстречу, подставляя чувствительные участки кожи под влажные прикосновения языка. Райли скользнул ещё чуть ниже, и Танзи простонала, почувствовав, что его твёрдый, как камень, пенис больше не упирается ей между ног.
Райли посмотрел на неё.
— Ты сказала, в самых мельчайших подробностях? Она кое-как исхитрилась кивнуть, правда, не поднимая голову. Неудивительно, потому что в данный момент Райли взял в рот её сосок, и Танзи зажмурилась от удовольствия, моментально выгнувшись дугой.
— Я многое умею в мельчайших подробностях, — прошептал он и переключил внимание на второй сосок. — М-м-м, как вкусно. Просто восхитительно!
Он отпустил её запястья и накрыл ладонями холмики грудей. А сам тем временем скользнул языком ещё ниже.
— Господи!
Конечно, она знаменитость в каком-то смысле, но такое в её жизни было впервые. Услышав, как Райли усмехнулся, Танзи заёрзала под ним, но уже в следующее мгновение рассмеялась так же задорно, как и он.
И в этот момент он устремился языком как раз в то место, которое давно взывало в мольбе, и Танзи вздрогнула и закричала, ощутив, как по телу её, одна за другой, прокатились с бешеной силой и на бешеной скорости волны оргазма.
— Ещё! — прошептала она, жадно хватая ртом воздух и одновременно смеясь. — Ещё! И побольше мельчайших подробностей.
— Ненасытная, — произнёс Райли и двинулся вверх, вдоль её тела.
Танзи надула губы. И в этот миг он одним гладким движением вошёл в неё. Сердитое выражение тотчас исчезло с её лица. Райли вдруг замер, и Танзи тотчас подалась вперёд. Но он только покачал головой и перевёл дыхание.
— Не торопись.
— Но почему? — потребовала она ответа, все ещё сгорая от желания.
Райли с улыбкой поднял голову, и Танзи по глазам поняла, что им ещё многое предстоит.
— Потому что это ещё не все.
Почему-то от этих его слов её глаза наполнились непрошеными слезами. Это были хорошие и плохие слезы одновременно.
— Ещё не все…
Но поздно. Потому что у её тела имелись собственные потребности. Оно конвульсивно сжалось вокруг него, и Райли, не в силах больше сдерживать себя, со сдавленным стоном несколько раз погрузился в неё до упора. Её тело с радостью откликалось на каждое его погружение даже тогда, когда, насытившись сама, она довела до высшей точки его самого.
Испустив долгий, сдавленный стон, Райли зарылся лицом ей в шею. Стон этот был переполнен таким удовлетворением, что Танзи невольно улыбнулась.
— Как никогда, — прошептала она.
Его сердце колотилось с такой силой, что каждый удар эхом отдавался в её груди. Райли подвинулся, чтобы соскользнуть с неё, однако Танзи плотно обвила его руками и ногами, удерживая на месте, лишь бы и дальше ощущать биение его сердца где-то прямо над собой.
Когда он подмял её под себя, когда помог ей освободиться от остатков одежды — с такой же быстротой, как и она помогла ему сделать то же, Танзи поняла, что безумное желание они делят поровну.
Если бы в тот момент ей хватило ясности ума, чтобы поразмыслить над происходящим, она бы, возможно, тотчас соскочила с кровати и пулей вылетела из спальни. Лишь бы в самый последний момент попытаться сохранить остатки былой своей независимости, укреплению которой Танзи посвятила все сознательные годы своей жизни. Не говоря уж о защите. Потому что моментально поняла бы, что, допустив Райли в своё тело, она уже не в силах сдержать лавину эмоций, которая хлынет следом. И дело не в том, что она с головой отдалась физическим удовольствиям, а в том, что допустила Райли в такие уголки своего существа, что были куда более заповедными и куда более священными.
И всё-таки даже в тот момент, когда ими овладела, казалось бы, чисто животная страсть, между ними сохранялось нечто более интимное, нечто более одухотворённое, нежели просто физическое влечение. Все эти стоны и всхлипы, вопли и крики не мешали им смеяться даже тогда, когда тела обоих пульсировали в безумном ритме.
— Презерватив! — прошептал Райли, когда её руки впервые скользнули вдоль его теперь уже совершенно обнажённого тела, когда ладони легли ему на ягодицы, когда пальцы пробежали по упругим мышцам.
— Только при условии, что ты жутко заразен, — простонала Танзи. — Обойдёмся без него. Я принимаю таблетки.
Райли приподнял голову, — отрываясь от своего занятия в тот момент — а именно эротических игр с её ушной мочкой, — и удивлённо посмотрел на Танзи.
— Заразен?
— А что, ты находишь это слово оскорбительным? Или ты хочешь мне сказать, что являешься полноправным членом Клуба Добропорядочных Зануд, Которые Стесняются Телесных Звуков, поскольку находят их неприличными? «Заразен» — вполне приличное слово.
Райли нахмурился. Ага, отметила Танзи, кажется, удалось застигнуть его врасплох. Верно, потому что в следующее мгновение у него вырвался смешок.
— Вот видишь, — усмехнулась, в свою очередь, она, — что я говорила!
— И всё-таки, — пробормотал он, стараясь сохранить хоть какое-то достоинство, — «заразен» звучит как-то…
— Чересчур прямо? Грубо?
Он пристально посмотрел на неё.
— От этого слова пропадает настроение.
Теперь Райли лежал на ней, и Танзи ощущала его мужскую твёрдость в непосредственной близости от той части своего тела, которой та и предназначалась или она потому и оттягивала минуты нирваны, чтобы ещё немного его подразнить? Ведь это так весело. С Райли вообще ужасно весело.
Она немного приподняла бедра, чтобы он оказался у неё между ног. Райли тотчас застонал.
— Или ты уже не в настроении?
Он подался чуть выше, и теперь уже застонала она. Райли же заметил с хитрой усмешкой:
— Я бы про тебя сказал, что ты… — он подался ещё выше, — сама… заразная.
Танзи рассмеялась, скользя пальцами вдоль его спины, вдоль крепких мускулистых ягодиц, отчего по телу Райли моментально пробежала дрожь.
— Я умею прямо выражаться на самые разные темы.
— Даже сейчас?
В его глазах плясали огненные искры, а тело напряглось так, что мышцы её бёдер, пока он проникал все глубже в неё, уже стонали от удовольствия. И всё равно он продолжал улыбаться. Значит, был не прочь продолжить игру. Даже несмотря на то что обоих испепеляло желание. А может, потому, что им некуда было торопиться.
Потому что в их распоряжении целая вечность.
А ещё некая, хотя и ускользающая, уверенность в будущем. Всего лишь какие-то моменты, но и они, если сложить их вместе, уже что-то значат. Нечто прочное и надёжное. А ещё было в этом нечто мучительное, нечто уму непостижимое, отчего Танзи хотелось ещё больше. А для этого ей было достаточно…
Райли опустился на неё и прошептал на ухо:
— Если ты не прекратишь надо мной издеваться и сама не впустишь меня, я предприму самые радикальные меры.
— Неужели? — Губы Танзи тронула лукавая улыбка. — То есть тебя не интересует моё умение говорить прямо. Скажем, мне захочется объяснить тебе, каким образом я намерена довести тебя до того, что ты будешь кричать от экстаза. В самых мельчайших подробностях?
Его глаза блеснули, зубы обнажились в усмешке. — Зачем нам тратить время на какие-то описания? — И словно для того, чтобы ещё раз подчеркнуть ненужность разговоров, он прижал запястья Танзи к постели рядом её головой, а сам провёл языком по её нижней губе. Лёгкий поцелуй, но прежде чем она успела ответить на него со всей страстью, Райли двинулся дальше. — Кажется, поразаняться делом, — добавил он, и в его глазах мелькнул дьяволь ский огонёк.
Затем он провёл языком ей по подбородку и переместился ниже, к шее. Танзи ничего не оставалось, как выгнуться ему навстречу, подставляя чувствительные участки кожи под влажные прикосновения языка. Райли скользнул ещё чуть ниже, и Танзи простонала, почувствовав, что его твёрдый, как камень, пенис больше не упирается ей между ног.
Райли посмотрел на неё.
— Ты сказала, в самых мельчайших подробностях? Она кое-как исхитрилась кивнуть, правда, не поднимая голову. Неудивительно, потому что в данный момент Райли взял в рот её сосок, и Танзи зажмурилась от удовольствия, моментально выгнувшись дугой.
— Я многое умею в мельчайших подробностях, — прошептал он и переключил внимание на второй сосок. — М-м-м, как вкусно. Просто восхитительно!
Он отпустил её запястья и накрыл ладонями холмики грудей. А сам тем временем скользнул языком ещё ниже.
— Господи!
Конечно, она знаменитость в каком-то смысле, но такое в её жизни было впервые. Услышав, как Райли усмехнулся, Танзи заёрзала под ним, но уже в следующее мгновение рассмеялась так же задорно, как и он.
И в этот момент он устремился языком как раз в то место, которое давно взывало в мольбе, и Танзи вздрогнула и закричала, ощутив, как по телу её, одна за другой, прокатились с бешеной силой и на бешеной скорости волны оргазма.
— Ещё! — прошептала она, жадно хватая ртом воздух и одновременно смеясь. — Ещё! И побольше мельчайших подробностей.
— Ненасытная, — произнёс Райли и двинулся вверх, вдоль её тела.
Танзи надула губы. И в этот миг он одним гладким движением вошёл в неё. Сердитое выражение тотчас исчезло с её лица. Райли вдруг замер, и Танзи тотчас подалась вперёд. Но он только покачал головой и перевёл дыхание.
— Не торопись.
— Но почему? — потребовала она ответа, все ещё сгорая от желания.
Райли с улыбкой поднял голову, и Танзи по глазам поняла, что им ещё многое предстоит.
— Потому что это ещё не все.
Почему-то от этих его слов её глаза наполнились непрошеными слезами. Это были хорошие и плохие слезы одновременно.
— Ещё не все…
Но поздно. Потому что у её тела имелись собственные потребности. Оно конвульсивно сжалось вокруг него, и Райли, не в силах больше сдерживать себя, со сдавленным стоном несколько раз погрузился в неё до упора. Её тело с радостью откликалось на каждое его погружение даже тогда, когда, насытившись сама, она довела до высшей точки его самого.
Испустив долгий, сдавленный стон, Райли зарылся лицом ей в шею. Стон этот был переполнен таким удовлетворением, что Танзи невольно улыбнулась.
— Как никогда, — прошептала она.
Его сердце колотилось с такой силой, что каждый удар эхом отдавался в её груди. Райли подвинулся, чтобы соскользнуть с неё, однако Танзи плотно обвила его руками и ногами, удерживая на месте, лишь бы и дальше ощущать биение его сердца где-то прямо над собой.