Страница:
19
Танзи провожала Райли глазами, пока тот, хромая, поднимался по ступенькам. Тут в прихожую вышла Миллисент. Подняв свой монокль, она проследила, куда устремлён взгляд её внучатой племянницы.
— Какая фигура! Как хорошо смотрится в одном полотенце! Что скажешь, дорогая?
Танзи изумлённо выгнула бровь, но Миллисент лишь состроила гримаску.
— Что ж, корпус немного поизносился, но мотор ещё работает что надо.
Танзи подумала, что это уже из области ИИ. То есть Излишней Информации. Кроме того, в голове у неё тотчас возникла картинка, без которой она прекрасно бы обошлась.
— Пойду принесу ему немного льда и заодно приготовлю чай. Ты же пока располагайся, как тебе нравится, в…
— Вздор! — решительно заявила Миллисент. — Я сама могу приготовить себе чай, а ты пока займись своим молодым человеком.
— Он не мой молодой человек, — возразила Танзи. Миллисент лишь понимающе улыбнулась.
— Это уже твоё дело, моя милая. Танзи упёрлась кулачками в бока.
— Вот уж не ожидала от тебя ничего подобного. Мне всегда казалось, что снисходительное поведение не в твоём духе.
— Не более чем закрывать глаза на правду и пытаться обмануть самое себя — в твоём.
Танзи попыталась было возразить, но не нашлась с ответом и безвольно опустила руки.
— Это какую же правду, хотелось бы знать? Миллисент нежно взяла её за руку и развернула лицом к кухне.
— Об этом мы поговорим после того, как ты позаботишься о…
— Райли, — упрямо произнесла Танзи.
— Именно, моя милая.
Танзи насупилась, однако сочла, что будет куда разумнее не продолжать препирательства. Ничего не говоря, она, перепрыгивая через две ступеньки, понесла на второй этаж лёд. Вообще-то Танзи ожидала, что застанет Райли в постели. Каково же было её удивление, когда она обнаружила его в своём рабочем кабинете, за компьютером. Застыв в дверном проёме, она откашлялась.
Нет, Райли не подпрыгнул от неожиданности и даже не обернулся.
— Надеюсь, ты не против? Мне нужно было кое-что проверить.
Танзи хотелось разозлиться на него за вторжение в её рабочий кабинет, в её святая святых. Однако с влажными волосами, в обмотанном вокруг талии розовом полотенце, Райли был так чертовски хорош, что на него было невозможно сердиться. Зато вновь ужасно захотелось его. Усилием воли Танзи заставила себя переключиться на другую тему. Интересно, подумала она, сколько ещё это продлится? Сколько ещё от одного только его вида у неё будет учащённо биться сердце, словно она пробежала дистанцию даже если на самом деле без движения застыла на месте.
— Какой мне смысл возражать? Ты и без того неделями копаешься в моём компьютере. — С этими словами она шагнула в комнату. Пакет со льдом начинал холодом обжигать ладонь, и она переложила его в другую руку. — Теперь по крайней мере отпала необходимость влезать в него при помощи хакерских уловок. Кстати, я принесла лёд.
— Спасибо.
Однако Райли даже не удосужился посмотреть в её сторону, что здорово задело Танзи. Обычно, когда дело касалось её самой и её компьютера, мужчины были вынуждены терпеливо дожидаться, когда она обратит на них своё внимание, но, чёрт возьми, теперь настала её очередь ждать чьей-то милости. Танзи улыбнулась и, подойдя к Райли сзади, наклонилась, чтобы нежно поцеловать в основание шеи.
— М-м… — пробормотал он. — Как приятно.
— Угу, — отозвалась Танзи, после чего приложила пакет со льдом к тому самому месту, которого только что коснулись её губы,
От неожиданности Райли с воплем вскочил с места.
— Это ещё зачем? — воскликнул он, хватая пакет со льдом.
Танзи улыбнулась невиннейшей улыбкой.
— Раз ты на меня сейчас смотришь, значит, сработало. Райли пристально посмотрел на неё.
— Ты привыкла всегда быть в центре внимания?
Танзи откатила кресло, на котором он сидел, и медленно развернула Райли лицом к себе, после чего бережно положила ему на колено пакет со льдом.
— Нет, только когда ты рядом.
Почувствовав прикосновение льда, Райли сквозь зубы со свистом втянул воздух, однако поспешил прижать её руку своей, чтобы Танзи не убрала ледяной компресс.
— Ничего. Через пару секунд привыкну.
Танзи высвободила руку. Всякое желание дразнить его пропало.
— И вправду так больно? Почему ты ничего мне не сказал? Мы могли бы не…
Райли посмотрел на неё.
— Нет, иначе было нельзя. Кто знает, может, нам опять придётся заняться тем же самым. Чуть позже.
Танзи не смогла сдержать улыбки.
— Думаю, мы сумеем придумать способ, как уберечь при этом твою коленку. Что скажешь на это?
Губы Райли скривились в улыбке. Он потянулся к ней, и Танзи сама не заметила, как Райли схватил её и усадил себе на колени.
— Но твоя коленка!
— Ничего страшного. Тс-с, помолчи! Он крепко запечатал ей рот поцелуем.
Когда же Райли наконец оторвался от её губ, на его собственных играла хитрая усмешка.
— В чём дело? — с опаской поинтересовалась Танзи.
— Люблю, когда вокруг меня ходят на задних лапках. — Это кто? Я?!
Райли поцеловал кончик её носа.
— Ты, конечно, кто же ещё! И у тебя красиво получается.
Танзи в ответ лишь театрально закатила глаза. Однако в душе была польщена комплиментом. Правда, ни за что бы в этом не призналась, тем более вслух.
Райли погладил её щеку, затем волосы, и в его глазах вспыхнул дьявольский огонёк.
— Нам надо поговорить. После того как Миллисент уйдёт.
Танзи нахмурилась:
— Что случилось? Эрни прислал тебе список прислуги на благотворительном балу?
— Да, но я пока что его не перепроверил. Танзи покрылась холодным потом.
— Соул-М8 прислал очередное послание? — спросила она и невольно вздрогнула.
Райли привлёк её к себе и нежно погладил.
— Не совсем. Но очередной контакт был. — Что? Когда?
Райли вздохнул:
— Я сейчас над этим работаю. А ты пока иди к тётушке. Если позвонит телефон или кто-то подойдёт к двери, предоставь мне право делать все самому. Обещай.
Вид у Танзи был такой испуганный, что Райли наклонился к ней и поцеловал. На сей раз поцелуй его был исполнен нежности. И все равно сердце бешено забилось в груди.
— Поверь, пора отнестись к происходящему со всей серьёзностью. Ты меня поняла?
— Поняла, — подтвердила Танзи и, взглянув на него, со вздохом добавила: — Хорошо. Обещаю. Только не ругай меня за то, что я сама открыла дверь, что я то и дело заставляю тебя волноваться. Просто… — Она не договорила и перевела взгляд на его руку, что нежно поглаживала её плечо, и положила сверху свою. — Поверь, нелегко привыкнуть к тому, что кто-то переживает за меня, — сказала она и улыбнулась. — Что кто-то из-за меня суетится.
Райли взял её за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— Пора привыкнуть. И я обещаю сделать то же самое. Договорились?
Танзи улыбнулась, почему-то даже обрадованная такому слегка командному тону. Конечно, Танзи ничего не стоило солгать, сказать, что ей лишь потому приятно чувствовать рядом с собой чьё-то крепкое, сильное тело, что кто-то безымянный отравлял ей жизнь, угрожал и преследовал.
Нет, все гораздо сложнее. И впервые в жизни Танзи со всей ясностью осознала, что боится. Боится не злосчастного Соула-М8, а того, что произойдёт, как только угрозы больше не будет. Останется ли Райли рядом с ней или же они расстанутся, потому что он получит новую работу у очередного клиента. Или же новая работа будет отнимать у него массу времени, как и та, которую он выполняет по её поручению. Как ей хотелось, чтобы была какая-то гарантия, нечто такое, что вселило бы в неё уверенность в том, что их отношения не кончатся до тех пор, пока она сама не будет готова положить им конец.
Стоит ли удивляться, что в голосе Танзи порой проскакивают холодные, расчётливые нотки? Или она всегда была такой? Нет, вряд ли. Наверное, это лишь потому, что в её жизни никто не задерживался подолгу, отчего у Танзи не возникало необходимости переживать по поводу того, чем все закончится.
Райли подул Танзи в ухо, и она вздрогнула, стряхивая с себя навязчивые мысли.
— Я всего лишь разгонял дым, — пояснил он и легонько постучал пальцем ей по лбу. — Мне показалось, что шестерёнки в твоём мозгу не на шутку перегрелись. — Его улыбка померкла. — Наверное, я зря тебе сказал, надо было подождать, пока Миллисент не уйдёт. Прошу тебя, сделай тётушке приятное, иди к ней, выпей с ней чаю. Насколько я понимаю, она не часто заглядывает к тебе в гости.
Танзи заколебалась. Она ещё не была готова положит к ногам Райли сердце — уж слишком велик риск, что по нему в очередной раз протопают, не разбирая дороги.
— Нет, не часто.
— Рождество уже на носу, возможно, ей хочется обсудить с тобой, как вы с ней будете его праздновать.
— Кажется, ты забыл: я была на сто процентов уверена в том, что тётушки вообще не будет здесь на праздники. И вообще, мы с ней и без того уже провели вместе День благодарения. Это наш с Миллисент традиционный праздник. Рождество она обычно встречает где угодно, только не дома. То у неё друзья, то благотворительные начинания, то какие-то вечеринки в гостях у старых знакомых. Может, мне стоит предложить ей в этом году свою помощь, так сказать, прозондировать почву? — задумчиво произнесла Танзи и вопросительно посмотрела на Райли. — Кстати, а как ты сам? Будешь встречать Рождество вместе с отцом? Или у вас есть другие родственники?
Райли только покачал головой:
— Heт, только он и я. Больше никого. Несколько лет назад мы с ним собирались вместе. Но сейчас его чаще всего где-то носит.
Танзи отметила, что Райли не в первый раз уклоняется от прямого ответа, как только речь заходит о его отце. Кстати, нежелание обсуждать отношения с родителями — тоже общее для них обоих. Хотя бы потому, что эти отношения просто-напросто не сложились.
Танзи поймала на себе его взгляд. Райли смотрел на неё так… в общем, она затруднялась сказать, как он на неё смотрел.
— В чём дело?
— Я хочу тебе что-то сказать.
— Ну так не стесняйся, говори.
— Все не так просто. — Райли вздохнул. — Ну ладно. Уж лучше я тебе сразу все расскажу, а потом тебе самой решать.
Заинтригованная и слегка испуганная — кстати, она сама бы не решилась утверждать почему, — Танзи кивнула:
— Обещаю.
— Лучше без обещаний. Просто постарайся понять. Танзи толкнула его локтем в бок, оба расплылись в улыбке.
— Ладно, давай выкладывай, что там у тебя.
— Что ж, раз никаких планов на завтра у нас нет и не предвидится — не считая тех, что Миллисент припасла для нас в своём цветастом рукаве…
В ответ на столь меткое описание Танзи хихикнула, однако тотчас закрыла рот и приняла серьёзный вид.
— Ну, ты меня насмешил! — процедила она сквозь плотно сжатые губы и вновь едва не прыснула со смеху.
— Что меня по-настоящему пугает, так это то, что от неё и правда всего можно ожидать, — кисло ответил Райли. — Ладно, признаюсь честно: мне ужасно хочется провести Рождество вместе с тобой. И не потому, что тебе кто-то угрожает, хотя, должен признаться, мне гораздо спокойнее на душе, когда я точно знаю, где ты, что ты не одна, что с тобой рядом кто-то есть и зорко следит за тем, чтобы ничего не случилось. Причём кто-то такой, кто умеет это делать.
— Не знаю… Миллисент способна испугать кого угодно своим видом — чего стоят только её монокль и трость.
Райли вздохнул.
— Это не ответ, — заметила Танзи в свою защиту, всеми силами стараясь не расхохотаться. — Я всего лишь встала на защиту приёмов ведения боя моей возлюбленной тётушкой.
Райли попытался было сделать серьёзное лицо, но, увы ничего не получилось. Это сражение, можно сказать, он проиграл.
Танзи похлопала его ладонью по спине.
— Спорю, от одного только её вида у тебя мурашки бегают по коже.
Райли кивнул и вытер глаза.
— Только попробуй сказать ей, что я смеялся. Клянусь, я тебя растерзаю на месте.
Танзи нахмурила брови.
— Уточни, каким образом?
Вместо ответа Райли поцеловал её. Это был жадный, но короткий поцелуй, какого она от него не ожидала. А потом Райли взял её лицо в свои ладони.
— Ладно, оставим эту тему. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя чем-то обязанной лишь потому, что мы провели с тобой вместе последние несколько часов. Как и потому, что я занимаюсь расследованием этого Соула-М8 Или даже потому, что мы с твоей тётушкой питаем общую любовь к спорту. Я не хочу, чтобы ты придавала всему этому особое значение, потому что близятся праздники, — но Танзи не могла ждать ни секунды. Она поцеловала его, но не быстро и жадно. Нет, поцелуй был неторопливый нежный и сладкий. Раньше так она не целовала никого и никогда. А все потому, что такие поцелуи обычно порождают надежды и новые желания. Но Танзи вспомнила об этом слишком поздно. Тем более, что желания у неё уже были. И провести вместе с Райли Рождество — лишь первое из них. Пусть он сказал, что не стоит придавать происшедшему особое значение. Стоило лишь заглянуть ему в глаза, чтобы понять, что это не так.
— Значит, ответ положительный. Если ты этого до сих пор не понял.
Танзи рассмеялась, счастливая и довольная. Глаза её сияли. Райли же улыбался, и Танзи подумала, что, кажется, влюбилась. Нет, такие моменты не забываются. Их берут с собой в будущее и бережно хранят. На тот случай, когда они пригодятся.
Она решительно шикнула на сомнения, шевельнувшиеся в душе, и чмокнула Райли ещё раз — громко и смачно.
— А теперь мне нужно вниз. Пойду к своей возлюбленной тётушке, она же у нас настоящая Миллисент Соколиный Глаз. Вот уж кто с первого взгляда заметит, что я только что нацеловалась от души и осталась ужасно довольна.
Райли помог ей соскользнуть с колен.
— Уверен, принимая во внимание мой наряд — вернее, почти полное отсутствие такового, когда она сюда заявилась, — тётушка наверняка сообразила, что одними поцелуями здесь дело не обошлось.
Танзи сначала зарделась, а потом рассмеялаг.
— Что верно, то верно. Чего стоит одна эта дурацкая блаженная улыбка, от которой я никак не могу избавиться.
Прежде чем повернуться к компьютеру, Райли хитро ей подмигнул.
— Отлично тебя понимаю.
Танзи казалось, будто она не просто спускается вниз по ступенькам, а парит, точно облако. Ну почему она так долго сопротивлялась, не позволяя себе влюбиться? Неужели любовные похождения матери оставили в её душе кровоточащую рану? Или же во всём виноват опыт неудачного замужества подруг? Этого она не могла сказать с уверенностью. Да и сейчас ей было попросту все равно.
А может, причина в том, что Райли встретился ей только сейчас.
Что тотчас навело Танзи на новую мысль. Непременно нужно будет крепко обнять Миллисент за то, что именно благодаря тётушкиному капризу она познакомилась с Райли. Хотя, сказать по правде, в глубине души Танзи было не совсем приятно осознавать, что, не посели их тогда Миллисент под одной крышей, ничего и не произошло бы.
— Я здесь! — крикнула ей Миллисент из гостиной.
Танзи слегка замедлила шаг, чтобы от радости не влететь в комнату на всех парусах, и постаралась прогнать с губ счастливую, глуповатую улыбку, которая так и грозила растянуть ей рот от уха до уха.
— Я не знала, куда поставить поднос. Думаю, ты не станешь возражать, что я слегка передвинула вещи на кофейном столике.
— Ничего страшного, — ответила Танзи, входя в комнату, и на секунду в ужасе застыла на месте. Миллисент внимательно разглядывала список работников «Фишнет», которым их снабдил Джей-Би.
Миллисент даже не удосужилась поднять глаза, не говоря уже о том, чтобы сделать вид, будто смущена.
— Если я правильно поняла, это список кадров Интернет-провайдера, которым ты пользуешься?
— Да. Как ты сама видишь, там одни женщины. В общем, почти никакого толку, хотя мы так надеялись. Но мы на всякий случай все равно сличим его со списком тех, кто присутствовал на балу или был в числе обслуживающего персонала. Посмотрим, что из этого выйдет.
Миллисент опустила монокль и, положив лист на стопку остальных бумаг, отодвинула в сторону. После чего принялась разливать чай.
— Смотрю, ты ещё не украсила дом к праздникам, — заметила она, словно разговор шёл именно об этом.
— Времени не было, — солгала Танзи. Хотя, по правде сказать, она была не большая любительница увешивать квартирку безвкусной мишурой по поводу грядущего Рождества, да и любого другого праздника. — А вот ты в этом году превзошла саму себя.
— Спасибо за комплимент, дорогая, — ответила Миллисент, не отрываясь от своего занятия. — Знаешь, я бы советовала тебе поставить в этом углу пушистую ёлочку, она так и просится туда. Может, как только у Райли перестанет болеть колено, вы с ним съездите и купите.
— Отличная мысль, — согласилась Танзи, однако тотчас напомнила себе, что тётушка редко наведывается к ней и потому никогда не узнает, последовали они её совету или нет. Танзи не стала говорить генералу в юбке, что даже если они с Райли и купят ёлку, все равно ёлочных украшений у неё нет. — И всё же, что привело тебя сегодня ко мне?
Однако в намерения Миллисент пока ещё не входило отвечать на этот вопрос.
— А он интересный мужчина, этот твой Райли? Танзи молча пожала плечами.
— Ну-ну, — произнесла Миллисент, добавляя в чашку Танзи сахар.
Наверное, рука её при этом слегка дрогнула, потому что было слышно, как чашка скользнула по блюдцу. А вот взгляд тётушки в отличие от руки оставался непоколебим.
— Кстати, я рада, что ты до сих пор пользуешься сервизом твоей матери, — добавила она, когда Танзи взяла чайную пару у неё из рук. — В своё время он принадлежал её матери. Хотя, как мне кажется, нынешнее поколение не слишком жалует чайные сервизы. Вот и этот, по всей видимости, пылится без дела.
Что ж, врать на сей счёт бесполезно.
— Да нет, я пользовалась им раз или два, когда у меня были гости, а в остальное время он служит украшением чайной горки в углу кухни.
— Что-нибудь слышно от Пенелопы?
— Нет, — ответила Танзи, делая первый глоток. Черт, уж лучше бы они продолжили разговор о ёлках и ёлочных украшениях. — Наверное, оно и к лучшему.
Миллисент вздохнула, помешивая чай.
— Пожалуй, ты права.
Танзи застыла, не донеся чашку до рта.
— Мне почему-то всегда казалось, что ты мечтаешь о том дне, когда мы наконец помиримся. Или по крайней мере чтобы я попыталась найти с ней общий язык.
— Что ж, может, и так, только это было уже давно. Ты ведь никогда не рассказывала, что происходило между вами, когда вы с ней встречались. Хотя, как мне кажется, я неплохо представляю себе что. — Миллисент поставила чашку на стол и легонько похлопала Танзи по коленке. — Скажу честно, больше всего на свете я опасалась, как бы ты не последовала её дурному примеру. Боялась, что ты тоже станешь порхать по свету в поисках приключений. Кстати, до сегодняшнего дня мне казалось, что так оно и есть.
— На самом деле все гораздо сложнее, — попыталась было возразить Танзи, но в следующий момент до неё дошёл смысл сказанного тётушкой. — Что касается Райли… Что ж, не стану отрицать, что у меня к нему самые преданные чувства.
Миллисент расплылась в довольной улыбке.
— Да, дорогая. Это совершенно очевидно. И прекрасно. Я уже было отчаялась увидеть на твоём лице такое счастливое выражение.
У Танзи защипало глаза. Господи, опять эти предательские слезы! Сколько раз ей ещё становиться жертвой собственной чувствительности? Ведь она вполне могла обойтись без того, чтобы влюбиться. Танзи вновь поднесла к губам чашку, однако отгородиться столь миниатюрной ширмой ей не удалось. Она начала было что-то говорить, затем остановилась и в конце концов вздохнула.
— В чём дело, милая? Миллисент опустила чашку.
— Как хорошо мне было одной, тётя Миллисент. То есть я хочу сказать, что. мне нравится общество Райли. Я даже могла бы… наверное, это даже больше, чем просто нравится. Но мне было неплохо и до него. И после него тоже будет не хуже. Мне нравится быть с ним вместе даже больше, чем я могла предположить. Но Райли мне нужен не для того, чтобы чувствовать себя счастливой, полноценной личностью. Мне казалось, что уж кто-кто, а ты это непременно поймёшь и не станешь из-за меня переживать. Потому что и ты сама — счастливая, полноценная личность, а между тем никогда не была замужем.
Как ни странно, в ответ на её слова Миллисент покачала головой, чем несказанно её удивила.
— Боюсь, ты ошибаешься, — проговорила она, и на мгновение улыбка её погасла, а из груди вырвался печальный вздох. Она рассеянно принялась помешивать в чашке чай. — Я была замужем. Как-то раз. Совсем недолго. Задолго до твоего рождения.
Такого признания Танзи от тётушки никак не ожидала. Ложечка выпала у неё из рук и громко звякнула о блюдце. Миллисент тепло посмотрела на внучатую племянницу.
— Ну и денёк. Согласись, он словно специально отведён для того, чтобы не оставить камня на камне от наших убеждений. — Миллисент вновь покачала головой. — Наверное, я никогда не рассказывала тебе эту историю, потому что всё было так давно, — добавила она и пожала плечами. — А может, потому что мне до сих пор, как это ни странно, горько вспоминать о том, что произошло.
Миллисент вздохнула и отвернулась. Но Танзи успела заметить, что в глазах тётушки блеснули слезы. Или это ей лишь показалось?
— Он был моей единственной любовью.
— Можешь ничего не рассказывать.
Миллисент подняла руку, затем поставила чашку, вытащила из рукава надушённый кружевной платочек и вытерла глаза.
— Ничего страшного. Знаю, звучит ужасно глупо, но все эти годы, хотя его уже давно нет в живых, стоит только мне вспомнить о нём, как для меня все как будто произошло только вчера.
Миллисент шмыгнула носом и улыбнулась сквозь слёзы.
— Иногда мне в голову приходит совершенно фантастическая мысль. Мне кажется, что в один прекрасный день он снова войдёт в дверь — такой красивый, статный, в военной форме. Скажет, что произошла чудовищная ошибка, что на самом деле он не погиб, что пуля пролетела мимо.
Миллисент вновь промокнула глаза, вздохнула и посмотрела на Танзи.
— Извини, у меня такое чувство, будто я подтолкнула тебя на этот путь, что совсем не входило в мои планы. Наверное, мне следовало давно понять, что…
Танзи подалась вперёд и положила ладони на руки тётушки.
— Прошу тебя, не надо. Каждый в этой жизни решает сам за себя. И я уважаю твой выбор. И спасибо, что ты поделилась со мной, потому что я люблю тебя и мне хорошо при мысли, что и в твоей жизни были сильные чувства. Как здорово, что ты рассказала мне о них.
Миллисент вновь шмыгнула носом и вытерла платочком глаза.
— Что ж, наверное, настал такой момент, когда следовало это сделать. И ты права: хорошо быть счастливой, полноценной личностью, хозяйкой собственной судьбы. Я горжусь тобой, Танзи, горжусь тем, что ты сама прокладываешь себе дорогу в жизни. Но, дорогая моя, пройти жизненный путь вместе с другим человеком, деля с ним все хорошее и плохое, что выпадает нам в этой жизни, причём с любимым человеком… — Миллисент не договорила и вновь вздохнула. — Что ж, ты сама это сказала. Сильные чувства — хорошая вещь Они умножают наши радости в десятки раз, с ними легче переносить удары судьбы.
Теперь уже Танзи легонько шмыгнула носом. Ей стало ужасно жаль Миллисент. Ну почему у тётушки всё сложилось так печально?
— И все эти годы ты так и не вышла замуж? — прошептала она и подняла глаза. — Но ведь твоя фамилия…
Миллисент вытерла глаза и взяла со стола блюдце — внешне снова само спокойствие.
— В душе я по-прежнему миссис Джек Бингэм. Я вернула себе девичью фамилию после того, как умер твой дед. Поскольку осталась единственной, кто мог взять на себя все благотворительные начинания нашего семейства и всё такое прочее. А в те дни, при прежних законах и юридическом крючкотворстве так было проще.
Однако Танзи по глазам тётушки поняла, что та не договаривает. Интересно, чего стоило Миллисент отказаться от имени человека, которого она по-прежнему любила?
— Думаю, он был бы горд за тебя.
— Спасибо, моя дорогая. Мне тоже хотелось бы так думать. Но знаешь, что странно? Ведь вернись он ко мне, я бы не раздумывая бросила все на свете, поселилась бы где-нибудь в маленьком домике, скажем, на какой-нибудь военно-морской базе, и обзавелась бы кучей ребятишек.
В ответ на заявление тётушки Танзи улыбнулась и недоверчиво хмыкнула.
— Не поверю. Даже если бы твой муж остался жив, он наверняка делал бы все не так, чем выводил бы тебя из себя. Согласись, все равно ты бы по горло увязла в благотворительных начинаниях нашего семейства. И сама это прекрасно знаешь.
Миллисент улыбнулась:
— Ты права, так бы оно и было. По всей видимости. Раз уж они зашли так далеко, Танзи решилась задать ещё один вопрос:
— Ты жалеешь о том, что у тебя нет детей? Миллисент тотчас расплылась в довольной улыбке.
— С чего бы это? Не забывай, ведь у меня была ты! Танзи моментально зарделась от гордости.
— Ну конечно, как же я забыла!
И тотчас подумала, догадывается ли тётушка о том, каким подарком судьбы она стала для ребёнка, фактически брошенного родителями на произвол судьбы, и это несмотря на то что Бог наградил этого ребёнка лёгким, общительным характером.
— Какая фигура! Как хорошо смотрится в одном полотенце! Что скажешь, дорогая?
Танзи изумлённо выгнула бровь, но Миллисент лишь состроила гримаску.
— Что ж, корпус немного поизносился, но мотор ещё работает что надо.
Танзи подумала, что это уже из области ИИ. То есть Излишней Информации. Кроме того, в голове у неё тотчас возникла картинка, без которой она прекрасно бы обошлась.
— Пойду принесу ему немного льда и заодно приготовлю чай. Ты же пока располагайся, как тебе нравится, в…
— Вздор! — решительно заявила Миллисент. — Я сама могу приготовить себе чай, а ты пока займись своим молодым человеком.
— Он не мой молодой человек, — возразила Танзи. Миллисент лишь понимающе улыбнулась.
— Это уже твоё дело, моя милая. Танзи упёрлась кулачками в бока.
— Вот уж не ожидала от тебя ничего подобного. Мне всегда казалось, что снисходительное поведение не в твоём духе.
— Не более чем закрывать глаза на правду и пытаться обмануть самое себя — в твоём.
Танзи попыталась было возразить, но не нашлась с ответом и безвольно опустила руки.
— Это какую же правду, хотелось бы знать? Миллисент нежно взяла её за руку и развернула лицом к кухне.
— Об этом мы поговорим после того, как ты позаботишься о…
— Райли, — упрямо произнесла Танзи.
— Именно, моя милая.
Танзи насупилась, однако сочла, что будет куда разумнее не продолжать препирательства. Ничего не говоря, она, перепрыгивая через две ступеньки, понесла на второй этаж лёд. Вообще-то Танзи ожидала, что застанет Райли в постели. Каково же было её удивление, когда она обнаружила его в своём рабочем кабинете, за компьютером. Застыв в дверном проёме, она откашлялась.
Нет, Райли не подпрыгнул от неожиданности и даже не обернулся.
— Надеюсь, ты не против? Мне нужно было кое-что проверить.
Танзи хотелось разозлиться на него за вторжение в её рабочий кабинет, в её святая святых. Однако с влажными волосами, в обмотанном вокруг талии розовом полотенце, Райли был так чертовски хорош, что на него было невозможно сердиться. Зато вновь ужасно захотелось его. Усилием воли Танзи заставила себя переключиться на другую тему. Интересно, подумала она, сколько ещё это продлится? Сколько ещё от одного только его вида у неё будет учащённо биться сердце, словно она пробежала дистанцию даже если на самом деле без движения застыла на месте.
— Какой мне смысл возражать? Ты и без того неделями копаешься в моём компьютере. — С этими словами она шагнула в комнату. Пакет со льдом начинал холодом обжигать ладонь, и она переложила его в другую руку. — Теперь по крайней мере отпала необходимость влезать в него при помощи хакерских уловок. Кстати, я принесла лёд.
— Спасибо.
Однако Райли даже не удосужился посмотреть в её сторону, что здорово задело Танзи. Обычно, когда дело касалось её самой и её компьютера, мужчины были вынуждены терпеливо дожидаться, когда она обратит на них своё внимание, но, чёрт возьми, теперь настала её очередь ждать чьей-то милости. Танзи улыбнулась и, подойдя к Райли сзади, наклонилась, чтобы нежно поцеловать в основание шеи.
— М-м… — пробормотал он. — Как приятно.
— Угу, — отозвалась Танзи, после чего приложила пакет со льдом к тому самому месту, которого только что коснулись её губы,
От неожиданности Райли с воплем вскочил с места.
— Это ещё зачем? — воскликнул он, хватая пакет со льдом.
Танзи улыбнулась невиннейшей улыбкой.
— Раз ты на меня сейчас смотришь, значит, сработало. Райли пристально посмотрел на неё.
— Ты привыкла всегда быть в центре внимания?
Танзи откатила кресло, на котором он сидел, и медленно развернула Райли лицом к себе, после чего бережно положила ему на колено пакет со льдом.
— Нет, только когда ты рядом.
Почувствовав прикосновение льда, Райли сквозь зубы со свистом втянул воздух, однако поспешил прижать её руку своей, чтобы Танзи не убрала ледяной компресс.
— Ничего. Через пару секунд привыкну.
Танзи высвободила руку. Всякое желание дразнить его пропало.
— И вправду так больно? Почему ты ничего мне не сказал? Мы могли бы не…
Райли посмотрел на неё.
— Нет, иначе было нельзя. Кто знает, может, нам опять придётся заняться тем же самым. Чуть позже.
Танзи не смогла сдержать улыбки.
— Думаю, мы сумеем придумать способ, как уберечь при этом твою коленку. Что скажешь на это?
Губы Райли скривились в улыбке. Он потянулся к ней, и Танзи сама не заметила, как Райли схватил её и усадил себе на колени.
— Но твоя коленка!
— Ничего страшного. Тс-с, помолчи! Он крепко запечатал ей рот поцелуем.
Когда же Райли наконец оторвался от её губ, на его собственных играла хитрая усмешка.
— В чём дело? — с опаской поинтересовалась Танзи.
— Люблю, когда вокруг меня ходят на задних лапках. — Это кто? Я?!
Райли поцеловал кончик её носа.
— Ты, конечно, кто же ещё! И у тебя красиво получается.
Танзи в ответ лишь театрально закатила глаза. Однако в душе была польщена комплиментом. Правда, ни за что бы в этом не призналась, тем более вслух.
Райли погладил её щеку, затем волосы, и в его глазах вспыхнул дьявольский огонёк.
— Нам надо поговорить. После того как Миллисент уйдёт.
Танзи нахмурилась:
— Что случилось? Эрни прислал тебе список прислуги на благотворительном балу?
— Да, но я пока что его не перепроверил. Танзи покрылась холодным потом.
— Соул-М8 прислал очередное послание? — спросила она и невольно вздрогнула.
Райли привлёк её к себе и нежно погладил.
— Не совсем. Но очередной контакт был. — Что? Когда?
Райли вздохнул:
— Я сейчас над этим работаю. А ты пока иди к тётушке. Если позвонит телефон или кто-то подойдёт к двери, предоставь мне право делать все самому. Обещай.
Вид у Танзи был такой испуганный, что Райли наклонился к ней и поцеловал. На сей раз поцелуй его был исполнен нежности. И все равно сердце бешено забилось в груди.
— Поверь, пора отнестись к происходящему со всей серьёзностью. Ты меня поняла?
— Поняла, — подтвердила Танзи и, взглянув на него, со вздохом добавила: — Хорошо. Обещаю. Только не ругай меня за то, что я сама открыла дверь, что я то и дело заставляю тебя волноваться. Просто… — Она не договорила и перевела взгляд на его руку, что нежно поглаживала её плечо, и положила сверху свою. — Поверь, нелегко привыкнуть к тому, что кто-то переживает за меня, — сказала она и улыбнулась. — Что кто-то из-за меня суетится.
Райли взял её за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— Пора привыкнуть. И я обещаю сделать то же самое. Договорились?
Танзи улыбнулась, почему-то даже обрадованная такому слегка командному тону. Конечно, Танзи ничего не стоило солгать, сказать, что ей лишь потому приятно чувствовать рядом с собой чьё-то крепкое, сильное тело, что кто-то безымянный отравлял ей жизнь, угрожал и преследовал.
Нет, все гораздо сложнее. И впервые в жизни Танзи со всей ясностью осознала, что боится. Боится не злосчастного Соула-М8, а того, что произойдёт, как только угрозы больше не будет. Останется ли Райли рядом с ней или же они расстанутся, потому что он получит новую работу у очередного клиента. Или же новая работа будет отнимать у него массу времени, как и та, которую он выполняет по её поручению. Как ей хотелось, чтобы была какая-то гарантия, нечто такое, что вселило бы в неё уверенность в том, что их отношения не кончатся до тех пор, пока она сама не будет готова положить им конец.
Стоит ли удивляться, что в голосе Танзи порой проскакивают холодные, расчётливые нотки? Или она всегда была такой? Нет, вряд ли. Наверное, это лишь потому, что в её жизни никто не задерживался подолгу, отчего у Танзи не возникало необходимости переживать по поводу того, чем все закончится.
Райли подул Танзи в ухо, и она вздрогнула, стряхивая с себя навязчивые мысли.
— Я всего лишь разгонял дым, — пояснил он и легонько постучал пальцем ей по лбу. — Мне показалось, что шестерёнки в твоём мозгу не на шутку перегрелись. — Его улыбка померкла. — Наверное, я зря тебе сказал, надо было подождать, пока Миллисент не уйдёт. Прошу тебя, сделай тётушке приятное, иди к ней, выпей с ней чаю. Насколько я понимаю, она не часто заглядывает к тебе в гости.
Танзи заколебалась. Она ещё не была готова положит к ногам Райли сердце — уж слишком велик риск, что по нему в очередной раз протопают, не разбирая дороги.
— Нет, не часто.
— Рождество уже на носу, возможно, ей хочется обсудить с тобой, как вы с ней будете его праздновать.
— Кажется, ты забыл: я была на сто процентов уверена в том, что тётушки вообще не будет здесь на праздники. И вообще, мы с ней и без того уже провели вместе День благодарения. Это наш с Миллисент традиционный праздник. Рождество она обычно встречает где угодно, только не дома. То у неё друзья, то благотворительные начинания, то какие-то вечеринки в гостях у старых знакомых. Может, мне стоит предложить ей в этом году свою помощь, так сказать, прозондировать почву? — задумчиво произнесла Танзи и вопросительно посмотрела на Райли. — Кстати, а как ты сам? Будешь встречать Рождество вместе с отцом? Или у вас есть другие родственники?
Райли только покачал головой:
— Heт, только он и я. Больше никого. Несколько лет назад мы с ним собирались вместе. Но сейчас его чаще всего где-то носит.
Танзи отметила, что Райли не в первый раз уклоняется от прямого ответа, как только речь заходит о его отце. Кстати, нежелание обсуждать отношения с родителями — тоже общее для них обоих. Хотя бы потому, что эти отношения просто-напросто не сложились.
Танзи поймала на себе его взгляд. Райли смотрел на неё так… в общем, она затруднялась сказать, как он на неё смотрел.
— В чём дело?
— Я хочу тебе что-то сказать.
— Ну так не стесняйся, говори.
— Все не так просто. — Райли вздохнул. — Ну ладно. Уж лучше я тебе сразу все расскажу, а потом тебе самой решать.
Заинтригованная и слегка испуганная — кстати, она сама бы не решилась утверждать почему, — Танзи кивнула:
— Обещаю.
— Лучше без обещаний. Просто постарайся понять. Танзи толкнула его локтем в бок, оба расплылись в улыбке.
— Ладно, давай выкладывай, что там у тебя.
— Что ж, раз никаких планов на завтра у нас нет и не предвидится — не считая тех, что Миллисент припасла для нас в своём цветастом рукаве…
В ответ на столь меткое описание Танзи хихикнула, однако тотчас закрыла рот и приняла серьёзный вид.
— Ну, ты меня насмешил! — процедила она сквозь плотно сжатые губы и вновь едва не прыснула со смеху.
— Что меня по-настоящему пугает, так это то, что от неё и правда всего можно ожидать, — кисло ответил Райли. — Ладно, признаюсь честно: мне ужасно хочется провести Рождество вместе с тобой. И не потому, что тебе кто-то угрожает, хотя, должен признаться, мне гораздо спокойнее на душе, когда я точно знаю, где ты, что ты не одна, что с тобой рядом кто-то есть и зорко следит за тем, чтобы ничего не случилось. Причём кто-то такой, кто умеет это делать.
— Не знаю… Миллисент способна испугать кого угодно своим видом — чего стоят только её монокль и трость.
Райли вздохнул.
— Это не ответ, — заметила Танзи в свою защиту, всеми силами стараясь не расхохотаться. — Я всего лишь встала на защиту приёмов ведения боя моей возлюбленной тётушкой.
Райли попытался было сделать серьёзное лицо, но, увы ничего не получилось. Это сражение, можно сказать, он проиграл.
Танзи похлопала его ладонью по спине.
— Спорю, от одного только её вида у тебя мурашки бегают по коже.
Райли кивнул и вытер глаза.
— Только попробуй сказать ей, что я смеялся. Клянусь, я тебя растерзаю на месте.
Танзи нахмурила брови.
— Уточни, каким образом?
Вместо ответа Райли поцеловал её. Это был жадный, но короткий поцелуй, какого она от него не ожидала. А потом Райли взял её лицо в свои ладони.
— Ладно, оставим эту тему. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя чем-то обязанной лишь потому, что мы провели с тобой вместе последние несколько часов. Как и потому, что я занимаюсь расследованием этого Соула-М8 Или даже потому, что мы с твоей тётушкой питаем общую любовь к спорту. Я не хочу, чтобы ты придавала всему этому особое значение, потому что близятся праздники, — но Танзи не могла ждать ни секунды. Она поцеловала его, но не быстро и жадно. Нет, поцелуй был неторопливый нежный и сладкий. Раньше так она не целовала никого и никогда. А все потому, что такие поцелуи обычно порождают надежды и новые желания. Но Танзи вспомнила об этом слишком поздно. Тем более, что желания у неё уже были. И провести вместе с Райли Рождество — лишь первое из них. Пусть он сказал, что не стоит придавать происшедшему особое значение. Стоило лишь заглянуть ему в глаза, чтобы понять, что это не так.
— Значит, ответ положительный. Если ты этого до сих пор не понял.
Танзи рассмеялась, счастливая и довольная. Глаза её сияли. Райли же улыбался, и Танзи подумала, что, кажется, влюбилась. Нет, такие моменты не забываются. Их берут с собой в будущее и бережно хранят. На тот случай, когда они пригодятся.
Она решительно шикнула на сомнения, шевельнувшиеся в душе, и чмокнула Райли ещё раз — громко и смачно.
— А теперь мне нужно вниз. Пойду к своей возлюбленной тётушке, она же у нас настоящая Миллисент Соколиный Глаз. Вот уж кто с первого взгляда заметит, что я только что нацеловалась от души и осталась ужасно довольна.
Райли помог ей соскользнуть с колен.
— Уверен, принимая во внимание мой наряд — вернее, почти полное отсутствие такового, когда она сюда заявилась, — тётушка наверняка сообразила, что одними поцелуями здесь дело не обошлось.
Танзи сначала зарделась, а потом рассмеялаг.
— Что верно, то верно. Чего стоит одна эта дурацкая блаженная улыбка, от которой я никак не могу избавиться.
Прежде чем повернуться к компьютеру, Райли хитро ей подмигнул.
— Отлично тебя понимаю.
Танзи казалось, будто она не просто спускается вниз по ступенькам, а парит, точно облако. Ну почему она так долго сопротивлялась, не позволяя себе влюбиться? Неужели любовные похождения матери оставили в её душе кровоточащую рану? Или же во всём виноват опыт неудачного замужества подруг? Этого она не могла сказать с уверенностью. Да и сейчас ей было попросту все равно.
А может, причина в том, что Райли встретился ей только сейчас.
Что тотчас навело Танзи на новую мысль. Непременно нужно будет крепко обнять Миллисент за то, что именно благодаря тётушкиному капризу она познакомилась с Райли. Хотя, сказать по правде, в глубине души Танзи было не совсем приятно осознавать, что, не посели их тогда Миллисент под одной крышей, ничего и не произошло бы.
— Я здесь! — крикнула ей Миллисент из гостиной.
Танзи слегка замедлила шаг, чтобы от радости не влететь в комнату на всех парусах, и постаралась прогнать с губ счастливую, глуповатую улыбку, которая так и грозила растянуть ей рот от уха до уха.
— Я не знала, куда поставить поднос. Думаю, ты не станешь возражать, что я слегка передвинула вещи на кофейном столике.
— Ничего страшного, — ответила Танзи, входя в комнату, и на секунду в ужасе застыла на месте. Миллисент внимательно разглядывала список работников «Фишнет», которым их снабдил Джей-Би.
Миллисент даже не удосужилась поднять глаза, не говоря уже о том, чтобы сделать вид, будто смущена.
— Если я правильно поняла, это список кадров Интернет-провайдера, которым ты пользуешься?
— Да. Как ты сама видишь, там одни женщины. В общем, почти никакого толку, хотя мы так надеялись. Но мы на всякий случай все равно сличим его со списком тех, кто присутствовал на балу или был в числе обслуживающего персонала. Посмотрим, что из этого выйдет.
Миллисент опустила монокль и, положив лист на стопку остальных бумаг, отодвинула в сторону. После чего принялась разливать чай.
— Смотрю, ты ещё не украсила дом к праздникам, — заметила она, словно разговор шёл именно об этом.
— Времени не было, — солгала Танзи. Хотя, по правде сказать, она была не большая любительница увешивать квартирку безвкусной мишурой по поводу грядущего Рождества, да и любого другого праздника. — А вот ты в этом году превзошла саму себя.
— Спасибо за комплимент, дорогая, — ответила Миллисент, не отрываясь от своего занятия. — Знаешь, я бы советовала тебе поставить в этом углу пушистую ёлочку, она так и просится туда. Может, как только у Райли перестанет болеть колено, вы с ним съездите и купите.
— Отличная мысль, — согласилась Танзи, однако тотчас напомнила себе, что тётушка редко наведывается к ней и потому никогда не узнает, последовали они её совету или нет. Танзи не стала говорить генералу в юбке, что даже если они с Райли и купят ёлку, все равно ёлочных украшений у неё нет. — И всё же, что привело тебя сегодня ко мне?
Однако в намерения Миллисент пока ещё не входило отвечать на этот вопрос.
— А он интересный мужчина, этот твой Райли? Танзи молча пожала плечами.
— Ну-ну, — произнесла Миллисент, добавляя в чашку Танзи сахар.
Наверное, рука её при этом слегка дрогнула, потому что было слышно, как чашка скользнула по блюдцу. А вот взгляд тётушки в отличие от руки оставался непоколебим.
— Кстати, я рада, что ты до сих пор пользуешься сервизом твоей матери, — добавила она, когда Танзи взяла чайную пару у неё из рук. — В своё время он принадлежал её матери. Хотя, как мне кажется, нынешнее поколение не слишком жалует чайные сервизы. Вот и этот, по всей видимости, пылится без дела.
Что ж, врать на сей счёт бесполезно.
— Да нет, я пользовалась им раз или два, когда у меня были гости, а в остальное время он служит украшением чайной горки в углу кухни.
— Что-нибудь слышно от Пенелопы?
— Нет, — ответила Танзи, делая первый глоток. Черт, уж лучше бы они продолжили разговор о ёлках и ёлочных украшениях. — Наверное, оно и к лучшему.
Миллисент вздохнула, помешивая чай.
— Пожалуй, ты права.
Танзи застыла, не донеся чашку до рта.
— Мне почему-то всегда казалось, что ты мечтаешь о том дне, когда мы наконец помиримся. Или по крайней мере чтобы я попыталась найти с ней общий язык.
— Что ж, может, и так, только это было уже давно. Ты ведь никогда не рассказывала, что происходило между вами, когда вы с ней встречались. Хотя, как мне кажется, я неплохо представляю себе что. — Миллисент поставила чашку на стол и легонько похлопала Танзи по коленке. — Скажу честно, больше всего на свете я опасалась, как бы ты не последовала её дурному примеру. Боялась, что ты тоже станешь порхать по свету в поисках приключений. Кстати, до сегодняшнего дня мне казалось, что так оно и есть.
— На самом деле все гораздо сложнее, — попыталась было возразить Танзи, но в следующий момент до неё дошёл смысл сказанного тётушкой. — Что касается Райли… Что ж, не стану отрицать, что у меня к нему самые преданные чувства.
Миллисент расплылась в довольной улыбке.
— Да, дорогая. Это совершенно очевидно. И прекрасно. Я уже было отчаялась увидеть на твоём лице такое счастливое выражение.
У Танзи защипало глаза. Господи, опять эти предательские слезы! Сколько раз ей ещё становиться жертвой собственной чувствительности? Ведь она вполне могла обойтись без того, чтобы влюбиться. Танзи вновь поднесла к губам чашку, однако отгородиться столь миниатюрной ширмой ей не удалось. Она начала было что-то говорить, затем остановилась и в конце концов вздохнула.
— В чём дело, милая? Миллисент опустила чашку.
— Как хорошо мне было одной, тётя Миллисент. То есть я хочу сказать, что. мне нравится общество Райли. Я даже могла бы… наверное, это даже больше, чем просто нравится. Но мне было неплохо и до него. И после него тоже будет не хуже. Мне нравится быть с ним вместе даже больше, чем я могла предположить. Но Райли мне нужен не для того, чтобы чувствовать себя счастливой, полноценной личностью. Мне казалось, что уж кто-кто, а ты это непременно поймёшь и не станешь из-за меня переживать. Потому что и ты сама — счастливая, полноценная личность, а между тем никогда не была замужем.
Как ни странно, в ответ на её слова Миллисент покачала головой, чем несказанно её удивила.
— Боюсь, ты ошибаешься, — проговорила она, и на мгновение улыбка её погасла, а из груди вырвался печальный вздох. Она рассеянно принялась помешивать в чашке чай. — Я была замужем. Как-то раз. Совсем недолго. Задолго до твоего рождения.
Такого признания Танзи от тётушки никак не ожидала. Ложечка выпала у неё из рук и громко звякнула о блюдце. Миллисент тепло посмотрела на внучатую племянницу.
— Ну и денёк. Согласись, он словно специально отведён для того, чтобы не оставить камня на камне от наших убеждений. — Миллисент вновь покачала головой. — Наверное, я никогда не рассказывала тебе эту историю, потому что всё было так давно, — добавила она и пожала плечами. — А может, потому что мне до сих пор, как это ни странно, горько вспоминать о том, что произошло.
Миллисент вздохнула и отвернулась. Но Танзи успела заметить, что в глазах тётушки блеснули слезы. Или это ей лишь показалось?
— Он был моей единственной любовью.
— Можешь ничего не рассказывать.
Миллисент подняла руку, затем поставила чашку, вытащила из рукава надушённый кружевной платочек и вытерла глаза.
— Ничего страшного. Знаю, звучит ужасно глупо, но все эти годы, хотя его уже давно нет в живых, стоит только мне вспомнить о нём, как для меня все как будто произошло только вчера.
Миллисент шмыгнула носом и улыбнулась сквозь слёзы.
— Иногда мне в голову приходит совершенно фантастическая мысль. Мне кажется, что в один прекрасный день он снова войдёт в дверь — такой красивый, статный, в военной форме. Скажет, что произошла чудовищная ошибка, что на самом деле он не погиб, что пуля пролетела мимо.
Миллисент вновь промокнула глаза, вздохнула и посмотрела на Танзи.
— Извини, у меня такое чувство, будто я подтолкнула тебя на этот путь, что совсем не входило в мои планы. Наверное, мне следовало давно понять, что…
Танзи подалась вперёд и положила ладони на руки тётушки.
— Прошу тебя, не надо. Каждый в этой жизни решает сам за себя. И я уважаю твой выбор. И спасибо, что ты поделилась со мной, потому что я люблю тебя и мне хорошо при мысли, что и в твоей жизни были сильные чувства. Как здорово, что ты рассказала мне о них.
Миллисент вновь шмыгнула носом и вытерла платочком глаза.
— Что ж, наверное, настал такой момент, когда следовало это сделать. И ты права: хорошо быть счастливой, полноценной личностью, хозяйкой собственной судьбы. Я горжусь тобой, Танзи, горжусь тем, что ты сама прокладываешь себе дорогу в жизни. Но, дорогая моя, пройти жизненный путь вместе с другим человеком, деля с ним все хорошее и плохое, что выпадает нам в этой жизни, причём с любимым человеком… — Миллисент не договорила и вновь вздохнула. — Что ж, ты сама это сказала. Сильные чувства — хорошая вещь Они умножают наши радости в десятки раз, с ними легче переносить удары судьбы.
Теперь уже Танзи легонько шмыгнула носом. Ей стало ужасно жаль Миллисент. Ну почему у тётушки всё сложилось так печально?
— И все эти годы ты так и не вышла замуж? — прошептала она и подняла глаза. — Но ведь твоя фамилия…
Миллисент вытерла глаза и взяла со стола блюдце — внешне снова само спокойствие.
— В душе я по-прежнему миссис Джек Бингэм. Я вернула себе девичью фамилию после того, как умер твой дед. Поскольку осталась единственной, кто мог взять на себя все благотворительные начинания нашего семейства и всё такое прочее. А в те дни, при прежних законах и юридическом крючкотворстве так было проще.
Однако Танзи по глазам тётушки поняла, что та не договаривает. Интересно, чего стоило Миллисент отказаться от имени человека, которого она по-прежнему любила?
— Думаю, он был бы горд за тебя.
— Спасибо, моя дорогая. Мне тоже хотелось бы так думать. Но знаешь, что странно? Ведь вернись он ко мне, я бы не раздумывая бросила все на свете, поселилась бы где-нибудь в маленьком домике, скажем, на какой-нибудь военно-морской базе, и обзавелась бы кучей ребятишек.
В ответ на заявление тётушки Танзи улыбнулась и недоверчиво хмыкнула.
— Не поверю. Даже если бы твой муж остался жив, он наверняка делал бы все не так, чем выводил бы тебя из себя. Согласись, все равно ты бы по горло увязла в благотворительных начинаниях нашего семейства. И сама это прекрасно знаешь.
Миллисент улыбнулась:
— Ты права, так бы оно и было. По всей видимости. Раз уж они зашли так далеко, Танзи решилась задать ещё один вопрос:
— Ты жалеешь о том, что у тебя нет детей? Миллисент тотчас расплылась в довольной улыбке.
— С чего бы это? Не забывай, ведь у меня была ты! Танзи моментально зарделась от гордости.
— Ну конечно, как же я забыла!
И тотчас подумала, догадывается ли тётушка о том, каким подарком судьбы она стала для ребёнка, фактически брошенного родителями на произвол судьбы, и это несмотря на то что Бог наградил этого ребёнка лёгким, общительным характером.