Страница:
– Это сообщение появилось несколько месяцев назад, – мягко произнесла женщина. Мужчина поник, издав звук, похожий на всхлип. Официальное сообщение о том, что давно уже известно в актерских кругах и о чем наверняка догадывались остальные сограждане, однако тяжести разоблачения это не отменяло. Лицо актера выражало и стыд, и не в меньшей степени облегчение.
– Как ей удается?! – Паула посмотрела на Юхана, который покачал головой, не сводя глаз с экрана.
– Не знаю… Это потрясающе.
Женщина продолжала говорить с мужчиной мягким, почти материнским тоном, а он отвечал ей то агрессивно, то почти умоляюще: последнее время ему приходилось нелегко, и в личной жизни, и работы было ужасно много. Он утратил контроль, но сейчас все налаживается. Он проходит курс лечения и начал заниматься по программе «Двенадцать шагов». Он сломан, но не сломлен.
Когда на экране показались завершающие титры, Паула приглушила звук телевизора. Из соседней квартиры доносилась та же мелодия. Программа была популярной.
– Ну как тебе? – спросил Юхан.
– Час пролетел незаметно, – ответила Паула после секундного размышления.
Юхан кивнул.
– Она симпатичная, – сказал он, но тут же добавил: – Хотя сидеть рядом с ней на этом диване – боже упаси! Неизвестно, что выболтаешь.
Паула засмеялась.
– А что, ты что-то от меня скрываешь? – Она подошла к Юхану и уселась на него верхом. – Расскажи-ка тете Пауле! Шалил, когда я уезжала? – спросила она в шутку, но тут же пожалела, увидев серьезное лицо Юхана.
– Я ничем таким не занимаюсь, ты же знаешь.
– Да, знаю, – со вздохом ответила она. – Уж и пошутить нельзя?
– А ты?
– Что?
– Ты что-нибудь такое делала?
Пару секунд Паула не могла понять, о чем говорит Юхан, а потом вдруг поняла. Образ молодого американского писателя пронесся перед глазами, и под ложечкой противно защемило. Паула слезла с кресла и снова уселась на диван.
– Нет, – ответила она, повернувшись спиной к Юхану. – Ничего такого я не делала.
Паула огляделась. Трейлер подъехал к парому, отправляющемуся в Эстонию. Два шофера-дальнобойщика курили возле машин, а больше никого не было видно. Паула направилась к одному из ангаров, стараясь обходить самые глубокие лужи. Она взглянула на листок: номер верный, но входа не видно. Паула обошла здание. Может быть, надо подняться на погрузочный причал? Вдруг открылись огромные ворота и оттуда вышли два молодых человека. Проходя мимо Паулы, они мельком взглянули на нее. Один из них, бурно жестикулируя, рассказывал, как некто Магнус опоздал на два часа и всей команде пришлось ждать под дождем. Его собеседник шагал, засунув руки в карманы куртки с огромным стилизованным изображением глаза на спине. Паула сделала вывод, что пришла по адресу.
Она открыла ворота и подошла к стойке, за которой сидела девушка в очень облегающем розовом топе с надписью «Sweet sixteen», двумя хвостиками и радиогарнитурой, закрепленной поверх них. Девица листала журнал для подростков, но, как только Паула подошла к ней, отложила его в сторону и приветливо поздоровалась. Паула отметила, что девице-то по меньшей мере на пару лет больше, чем ей самой. Ближе к сорока, чем к тридцати.
– У меня встреча с Андерсом Викселем. Я Паула Вильхельмссон.
Девушка набрала местный номер и сообщила, что у Андерса посетитель. Еще раз улыбнувшись Пауле, она вернулась к изучению статьи о том, как сделать живот плоским за четырнадцать дней.
Едва Паула успела присесть в одно из низких, обитых красной кожей кресел, как в холле появился мужчина, который, вероятно, и был Андерсом Викселем.
– Добро пожаловать, Паула! – Он протянул руку для крепкого рукопожатия. – Пройдем в мой кабинет.
Паула последовала за мужчиной, рассматривая его со спины. Ему было около пятидесяти, довольно высокий и хорошо сложенный. Коротко стриженные волосы с проседью, легкая небритость. На нем была черная водолазка, черные брюки, и, если бы не стоптанные сандалии и потертый вельветовый пиджак, выглядел бы он вполне современно.
Они бодро прошествовали через офисное помещение, где кипела бурная деятельность. Андерс перекинулся парой слов с парнем в узких очках, который сидел, склонившись над компьютером. Тексты будут готовы к вечеру. Похоже, Андерса ответ устроил. Они вошли в один из прилегающих кабинетов, который отделялся от общего помещения прозрачной стеной, и Паула вспомнила место, где она когда-то давно работала одно лето. Здесь все на виду – и не спрячешься в туалете, чтобы немного вздремнуть.
– Прости, что здесь такой беспорядок, – извинился Андерс. – Присаживайся!
Стол был сплошь покрыт бумагами, а на кресле в углу стояла открытая коробка с неизвестным содержимым. На полу штабелями лежали видеокассеты.
– Сезон только что начался, в это время всегда так. Хочешь кофе?
– Нет, спасибо.
– Воды? Колы?
– Нет, спасибо.
На самом деле Паула от кофе не отказалась бы, но решила, что в этой ситуации нужно быть как можно собранней.
– Понятно. – Андерс откинулся на спинку офисного стула. – Хелена сказала, ты работала в рекламном бюро в Нью-Йорке. Ты копирайтер или арт-директор?
– Ни то ни другое. – Паула почувствовала себя глупо. – Я работала администратором.
Хоть бы не спросил, почему она оттуда ушла.
– Как хорошо – иначе наша работа вряд ли подошла бы тебе, – засмеялся он. – Хелена рассказала, что это за место?
– Нет. Я ничего не знаю. Об этой работе, – добавила она.
Андерс, очевидно, решил подойти с другого конца:
– Ты смотрела программу?
– Да.
– И что ты думаешь?
– Я думаю… – замялась Паула, – …что программа интересная. А Вендела – искусная ведущая.
– М-м, она знает свое дело. Получила телеприз газеты «Экспрессен» уже четвертый год подряд.
Паула кивнула, давая понять, что считает награды заслуженными.
– Но с ней бывает нелегко. Особенно тем, кто ее не знает. Мы с Венделой работаем бок о бок вот уже почти десять лет. Я был ее продюсером еще во времена «Последнего шанса».
Паула с трудом припомнила программу, где разведенные супруги встретились, чтобы попытаться реанимировать отношения. О передаче много говорили. Она снова кивнула.
– Главное – найти свой подход к Венделе…
Паула и подумать не могла, что эта белокурая женщина с добрыми глазами требует какого-то особенного подхода. Она казалась такой непосредственной и открытой.
– У всех есть свои особенности… – дипломатично заметила Паула. Андерс бросил на нее смешливый взгляд.
– Что да, то да. – Он умолк на секунду. – Ах да, работа!
Паула выпрямилась.
– Тебе нравится говорить по телефону?
– Да, пожалуй… – с сомнением в голосе ответила Паула.
– Нам нужна новая девушка по вызовам.
– Девушка по вызовам? – Паула представила себя в платье с глубоким вырезом, сидящей в шикарном ресторане и обсуждающей внешнюю политику Франции с пожилым мужчиной, который пялится на ее бюст, не стесненный бюстгальтером. Андерс прервал ее мысли сухим смешком.
– Да, это наше словечко. Иногда мы говорим «дозвонщик». Как тебе известно, программа основана на визитах гостей. Нет гостей – нет шоу, – изрек он, словно вспомнил старинную пословицу. – Задача «дозвонщика» очень важна: ты первой говоришь с потенциальным гостем, ты же делаешь так, чтобы он в конце концов согласился участвовать в программе.
– В конце концов?
– Не всем нравится быть на публике… – неопределенно произнес Андерс. – Пятидневная рабочая неделя. Мы стараемся планировать визит гостя заранее: на сбор материала требуется не меньше трех недель.
Пауле показалось, что шея у нее скоро онемеет от бесконечного кивания.
– Натали работала у нас в течение трех сезонов, но потом ее молодой человек неожиданно нашел работу в Вашингтоне, и она едет с ним. – Не успела Паула спросить, кто такая Натали, как Андерс объяснил: – Натали занимается звонками. – Он снова умолк. – Расскажи о себе.
– Ну…
– Сколько тебе лет? Чем ты занималась раньше? Какие у тебя планы на будущее? У тебя есть семья?
Паула начала с последнего вопроса.
– Нет, семьи у меня нет.
Андерс остался доволен ответом. Паула предположила, что в этой компании нет снисхождения к тем, кто вынужден сидеть дома с сопливыми детьми.
– Мне тридцать один. – На этом простые вопросы закончились. – Занималась я… разным…
– Расскажи!
Вот черт.
– Я работала… гидом. – Теперь настала очередь Андерса кивать, Паула поняла, что он ждет продолжения. – И барменом. И инструктором по лыжам. И официанткой. И уборщицей. – Не очень-то эффектный список. Паула сделала паузу. Если бы Андерс спросил, как долго она осваивала каждую из профессий, картина получилась бы еще менее привлекательная. Утешившись этой мыслью, Паула решила не рассказывать, как она раздавала флаеры на Ибице и присматривала за собаками в Австралии.
– Это все подработки во время учебы, так?
– Да. – Вот и спасение.
– А что ты изучала?
– Э… разное. Литературоведение, французский… политологию. – Последнее слово она произнесла еле слышно: не очень хотелось рассказывать возможному работодателю о жалких пяти баллах. – Я много путешествовала, – объяснила она.
Андерс снова кивнул: казалось, услышанное его удовлетворило. Он соединил кончики пальцев, и Паула застыла в ожидании следующего вопроса. Андерс внезапно улыбнулся собственным мыслям и снова заговорил:
– Давай представим, что я… Лассе Бергхаген![12]
– Как? – Паула в недоумении уставилась на Андерса.
Он продолжал как ни в чем не бывало:
– А тебе нужно позвонить мне и пригласить поучаствовать в «Без церемоний»… – он бросил взгляд в ежедневник, – четырнадцатого апреля. Пожалуйста. – Он откинулся на спинку стула. – Дзинь-дзинь! – Он взял воображаемую телефонную трубку. – Алло, это Лассе Бергхаген.
Паула почувствовала себя совсем глупо: неужели ей тоже надо взять воображаемую трубку? Она взглянула на Андерса, который ожидающе смотрел на нее, и медленно поднесла правую ладонь к уху.
– Здравствуйте… Меня зовут Паула Вильхельмссон…
– Хорошо, хорошо, – улыбнулся Андерс.
– Мы занимаемся подготовкой передачи «Без церемоний», – продолжила Паула – более уверенно после одобрительной реплики.
– Вот как. – Приветливый тон сменился враждебным.
Паула сглотнула, стараясь не сбиться на идиотские реплики.
– И мы хотели бы пригласить вас для участия в программе.
– Вот как.
Наступила тишина. Лассе Бергхаген, очевидно, не отличался разговорчивостью. Что же сказать теперь? Спросить, как поживает семья? Давно ли он встречался с медвежонком Фредриксоном? Сказать, что он отлично ведет свою передачу?
– Э… Нам очень нравится, как вы ведете свою передачу… – Боже, какая идиотка! Надо спасти ситуацию. – И хотим поговорить с вами о том, как вам удалось выработать уверенность, которую вы излучаете на сцене.
– Вот как.
Все тот же ответ, но тон мягче, в голосе зазвучало сомнение. Паула решила продолжить в том же направлении.
– Вы – кумир зрителей. – Каких еще зрителей – восьмидесятилетних пенсионерок? – И мы уверены, что они мечтают узнать, кто такой Лассе Бергхаген на самом деле. Человек и… – И кто? Певец? Телеведущий? Сценический образ? Паула передумала и решила ничего не добавлять. Просто человек. Вот и все.
– И когда планируется передача? – поинтересовался Андерс-Лассе с довольным видом.
– Четырнадцатого апреля, – Паула затаила дыхание.
– Ну… – собеседник медлил с ответом. – Похоже, в этот день я свободен… Алкоголь на съемках бесплатный?
Андерс рассмеялся, увидев ее несчастное лицо.
– Шучу!
Паула с облегчением хихикнула.
– Неплохо справилась. Это нелегко, так и знай! Нельзя сдаваться без боя.
Андерс снова принялся листать свой ежедневник.
– Так, посмотрим… Сегодня среда, можешь начать работать в понедельник?
Не успела Паула открыть рот, как Андерс продолжил:
– Тогда Натали успеет рассказать тебе о работе перед отъездом.
Андерс встал и протянул руку, на этот раз не дожидаясь ответа:
– Добро пожаловать в команду.
Паула полагала, что новая работа должна ее радовать, – разве работать на телевидении не мечта всех и каждого? Получать деньги за разговоры со знаменитостями. К тому же в рабочее время можно читать бесплатный экземпляр журнала «Уоллпейпер». И вокруг будет полно красивых мужиков, хотя это не главное, потому что, во-первых, у нее уже есть мужчина; во-вторых, они наверняка слишком юны. Однако приятная рабочая обстановка – всегда большой плюс. А в столовой, кажется, есть аппарат для капучино. Да, пожалуй, новая работа Паулу радовала.
Паула взяла хот-дог у винного магазина на улице Русенлюндсгатан, после чего ей пришлось пробираться сквозь толпу потасканных персонажей, каждый из которых просил пару крон «на чашку кофе». Почему бы им не встать возле кафе, подумала Паула.
Она хотела купить что-нибудь для праздничного вечера, но на настоящее шампанское денег не хватило, так что пришлось довольствоваться бутылкой испанского «Кодорниу». Пряча ее в маленький темный пакет, Паула вспомнила об Анне. Надо бы позвонить. Они не говорили по-настоящему с того самого ужина несколько недель назад. Странно, раньше они созванивались по нескольку раз за день.
Сидит, наверное, дома, устроившись поуютнее со своим животом, подумала Паула с внезапным раздражением. Почему, собственно, это я должна звонить? Почему не Анна?
Они с Анной не раз говорили об общих подругах: вот, встретила мужчину, забеременела и исчезла в гигиенически благоухающем семейном раю, в который не зовут посторонних. Не считая одного-двух приглашений взглянуть на малыша. И если подруга не подавала признаков выздоровления даже через пару месяцев, то есть не изъявляла желания говорить о чем-либо, кроме кричащего свертка и потрескавшихся сосков, дружба иссякала. Выставленные за порог домашнего царства, Паула и Анна клялись, что сами никогда такими не станут.
У Анны еще и младенца-то нет, а все характерные признаки налицо. Может быть, все-таки позвонить на следующей неделе? Как бы то ни было, у нее есть Ракель, которая хоть и занята карьерой, но семья и дети ей, по крайней мере, не грозят.
Признаться, Паула могла представить себе Ракель с мужчиной разве что за столом переговоров. За все время, что они были знакомы, у Ракели были отношения лишь с одним мужчиной, да и те, как догадывалась Паула – а Ракель неохотно делилась своими переживаниями, – закончились, не успев начаться.
Пару лет назад Ракель познакомилась с бельгийцем (или голландцем?) на семинаре в Гааге. Некоторое время они переписывались, потом он спросил разрешения приехать в гости, после чего Ракель охватила паника и она порвала с другом прежде, чем тот успел купить билет.
С тех пор на горизонте Ракели не появлялось никаких мужчин, что не раз заставляло Паулу задумываться над возможной причиной этого явления. Ракель была красива осторожной шведской красотой. Фарфоровая кожа, серо-зеленые глаза, светлые, рыжеватые волосы, на протяжении всего знакомства с Паулой остриженные в короткое каре. Паула не раз пыталась заставить подругу одеваться более современно, более женственно, но та сопротивлялась. У нее были сложные отношения с собственным телом, она могла смутиться, если ей приходилось переодеваться в одном помещении с другими. Из тех, кто спит в пижаме, как выразилась Анна.
Однажды, выпив несколько порций джина с тоником перед выходом в свет, Ракель позволила Анне и Пауле поработать над своей внешностью. Подруги учли ее скромность и лишь чуть подкрасили ей глаза и губы. Черное платье, которое Анна одолжила Ракели, было коротким, но вовсе не вульгарным. Увидев свое отражение в зеркале, Ракель покраснела и решительно заявила, что все очень красиво, но она не может выйти в таком виде. Новых попыток подруги предпринимать не стали, и в дальнейшем Ракель хранила верность имиджу, который не менялся с тех пор, как Паула с ней познакомилась.
Мысли Паулы вернулись к настоящему. Ракель должна понять ее опасения насчет Анны, ведь она не могла не заметить, что та начала окукливаться.
Вернувшись домой и сунув бутылку в холодильник, Паула отыскала телефон, который кто-то – скорее всего она сама – спрятал под горой грязной одежды в ванной. Она набрала рабочий номер Ракели, которая в кои-то веки оказалась не занята – во всяком случае, не занята срочным делом.
– Ты думаешь? – с сомнением в голосе произнесла Ракель, когда Паула поделилась своими соображениями относительно Анны.
– А ты не заметила? – Пауле требовался союзник.
– Ну… да, она изменилась, но…
– Вот видишь! – победоносно произнесла Паула.
– …но я считаю, что это к лучшему.
– К лучшему?!
– Да, она кажется более гармоничной и… довольной жизнью.
– И отупевшей, – пробормотала Паула.
– Кажется, она перестала зацикливаться на актерской карьере.
– То есть забыла о собственной профессии?
– Ей и забывать было нечего, ты же прекрасно это знаешь, а уж сама Анна и подавно! Может быть, Стуре и ребенок помогут ей сделать паузу, чтобы обдумать, чего она хочет на самом деле.
– Она хочет быть актрисой!
– Да, но сколько можно носиться с этой идеей, пора расстаться с ней! Последние несколько лет ей не очень хорошо жилось.
– Ну да, а теперь она заводит ребенка, чтобы не думать об этом. – Паула решила не сдаваться.
– Можно сказать и так.
– Но разве тебе не кажется, что она стала скучной? – Последняя попытка Паулы.
– Я смотрю на это иначе. Она, конечно, не может веселиться и гулять как прежде, но она осталась тем же человеком.
– Черт его знает…
– Ну, Паула! – Ракель начала уставать. – Анна встретила мужчину, они любят друг друга и ждут ребенка, пожелай ей счастья!
Паула на секунду умолкла.
– Мне не хватает ее.
Ракель смягчилась.
– Я понимаю, но она же никуда не исчезла. – Ракель сделала паузу. – Если уж кто-то и исчез, так это ты – с твоими бесконечными путешествиями. Радуйся, что дома тебя ждут друзья. Придется смириться с тем, что у нас разные пути. Неужели я могу обижаться на тебя за то, что у тебя есть мужчина, а у меня нет?
Раньше Ракель никогда такого не говорила. Внезапно осознав ранимость подруги, Паула почувствовала себя глупо.
– Нет, ну… Прости, что я ною… Я очень рада, что вы есть. Разумеется. Прости.
– Все нормально. Я знаю, – произнесла Ракель сдержанным тоном. Она никогда не любила сентиментальных излияний и вряд ли была в восторге от признания в дружеских чувствах по телефону.
– Кстати, у меня появилась работа.
– Ой, поздравляю! Это же просто отлично! – Было неясно, чем вызван энтузиазм Ракели, – возможностью уйти от сантиментов или искренней радостью за Паулу. Наверное, скорее второе.
– Спасибо.
Паула рассказала в общих чертах, в чем заключается работа, и даже особо упомянутая низкая зарплата и не слишком высокий профессиональный уровень, который предполагала должность, не охладили Ракель.
– Я так рада за тебя. Пусть это и пустяковая должность, но сама по себе работа – это уже хорошо. У тебя будут коллеги. Всегда можно научиться чему-то новому, а ты к тому же познакомишься со столькими интересными людьми!
Они попрощались, и Паула почувствовала, что настроение улучшилось. Разумеется, новая работа – это интересно. Оставалась лишь одна немаловажная проблема: что надеть?
– Добро пожаловать! – протянула она Пауле руку.
– Вот твое рабочее место, – сказал Андерс, указывая на письменный стол, за которым только что сидела Натали. – Но пока вам придется тесниться вдвоем. Хорошо?
– Хорошо, – ответила Паула, про себя поинтересовавшись, что произошло бы, если бы она отказалась.
Она взглянула на письменный стол. Натали, очевидно, была очень организованным человеком. Бумаги лежали аккуратными стопками, у компьютера стояло несколько папок. Ручки и разноцветные фломастеры помещались в кружке с надписью «Через тернии – к звездам», рядом стояли три маленьких тролля разного размера – предположительно Папа-тролль, Мама-тролль и Малыш-тролль. Мышка компьютера была облачена в розовый плюш.
– Я вас покидаю, пусть Натали ознакомит тебя с ходом работы и планами на ближайшее будущее. Кстати, – он взглянул на Натали, – отменим сегодняшнюю планерку, у меня назначена другая встреча, которая может затянуться. Срочных вопросов нет, самое важное мы обсудили на прошлой неделе.
Натали кивнула, и Андерс отправился в свою стеклянную клетку. Паула отметила, что на нем та же одежда, что и в прошлый раз. Только носки, торчащие из сандалий, были разными. Один черный, другой коричневый. Наверное, холостяк, подумала Паула. В следующий раз надо присмотреться к его левой руке.
– Ну что ж, – начала Натали, – ты раньше занималась чем-нибудь подобным?
– Нет, – ответила Паула и, чтобы предупредить новые вопросы относительно своей карьеры, добавила: – Я получила это место по рекомендации.
Натали кивнула:
– Так в наших кругах обычно и бывает. Я, например, шесть лет проработала в разных телепроектах – то в одном, то в другом. Веселый характер и минимум требований – и у тебя всегда будет работа. – Она улыбнулась, несмотря на довольно безжалостное описание собственной персоны. – Привередливость – самое непривлекательное в женщине.
– Это относится не только к СМИ, – натянуто усмехнулась Паула. Ей больше не хотелось слышать о недостатках этой работы. Когда она начнет общаться со знаменитостями?
– Но желающие попасть сюда выстраиваются в очередь, – продолжала Натали. – Представь себе, сколько юных и голодных девушек и парней ежегодно заканчивают всевозможные курсы и институты по специальности «СМИ». Старше не всегда означает «опытнее». Иногда просто «старее». Если, конечно, ты не достигнешь такого успеха, как Вендела. И если тебе по карману остановить время…
Паула взглянула на Натали, вдруг заметив, как между бровей у той появилась некрасивая морщинка, а уголки рта опустились вниз. Милая девушка, которую Андерс представил Пауле, превратилась в слишком сильно нарумяненную тридцатипятилетнюю женщину с горечью во взгляде и мелированными прядками, которые давно пора освежить. Затем Натали тряхнула головой, словно стряхивая кислую мину, и спустя мгновение снова стала бодрой и веселой сотрудницей телекомпании. Паулу впечатлило это преображение, и, не будь они знакомы всего несколько минут, она спросила бы, на сколько лет Натали ощущает себя на самом деле.
– Ну а я скоро уезжаю, – легко продолжила она. – Два года в Вашингтоне, – добавила она довольным тоном.
«Бесплатным приложением», – подумала Паула, но промолчала.
Время до обеда прошло быстро. Натали показала Пауле редакцию и представила коллегам. Двое из них, Роберт и Юханна, занимались поиском материала: в их задачу входило собрать как можно больше информации о новых гостях и снабдить Венделу подходящими вопросами. Роберт относительно недавно закончил факультет журналистики, а Юханна успела проработать два года в вечерней газете.
– В поиске нужно руководствоваться интуицией, – сказала Юханна.
– Многое можно найти в Интернете, – добавил Роберт. – Иногда удается раздобыть сплетню, в которой стоит покопаться. Но, чтобы использовать такие сведения в телепередаче, нужно быть на сто процентов уверенным в достоверности. Если у Венделы в руках окажутся непроверенные факты, я мигом вылечу с работы, – продолжил он, и Юханна кивнула подтверждая.
Свен, немолодой мужчина с брюшком, оказался видеопродюсером. С Паулой он поздоровался вежливо, но не проявив к ней особого интереса. Наверное, видел уже слишком много подобных ей, чтобы принять всерьез.
– Как ей удается?! – Паула посмотрела на Юхана, который покачал головой, не сводя глаз с экрана.
– Не знаю… Это потрясающе.
Женщина продолжала говорить с мужчиной мягким, почти материнским тоном, а он отвечал ей то агрессивно, то почти умоляюще: последнее время ему приходилось нелегко, и в личной жизни, и работы было ужасно много. Он утратил контроль, но сейчас все налаживается. Он проходит курс лечения и начал заниматься по программе «Двенадцать шагов». Он сломан, но не сломлен.
Когда на экране показались завершающие титры, Паула приглушила звук телевизора. Из соседней квартиры доносилась та же мелодия. Программа была популярной.
– Ну как тебе? – спросил Юхан.
– Час пролетел незаметно, – ответила Паула после секундного размышления.
Юхан кивнул.
– Она симпатичная, – сказал он, но тут же добавил: – Хотя сидеть рядом с ней на этом диване – боже упаси! Неизвестно, что выболтаешь.
Паула засмеялась.
– А что, ты что-то от меня скрываешь? – Она подошла к Юхану и уселась на него верхом. – Расскажи-ка тете Пауле! Шалил, когда я уезжала? – спросила она в шутку, но тут же пожалела, увидев серьезное лицо Юхана.
– Я ничем таким не занимаюсь, ты же знаешь.
– Да, знаю, – со вздохом ответила она. – Уж и пошутить нельзя?
– А ты?
– Что?
– Ты что-нибудь такое делала?
Пару секунд Паула не могла понять, о чем говорит Юхан, а потом вдруг поняла. Образ молодого американского писателя пронесся перед глазами, и под ложечкой противно защемило. Паула слезла с кресла и снова уселась на диван.
– Нет, – ответила она, повернувшись спиной к Юхану. – Ничего такого я не делала.
* * *
Паула вышла из автобуса на остановке во Фрихамне. Она не была там с тех пор, как ездила с выпускным классом на экскурсию в Таллин. Хелена, по словам которой в портовом районе с тех пор там многое изменилось, назвала его «шведским Голливудом». Паула вообразила тогда залитые солнцем улицы, окаймленные кулисами, толпы актеров в самых оригинальных костюмах и вдобавок дрессированного медведя на одноколесном велосипеде. Картину дополняла парящая камера и режиссер, выкрикивающий указания в мегафон. Откуда взялась эта фантазия? Так даже Голливуд не выглядел после тридцатых годов.Паула огляделась. Трейлер подъехал к парому, отправляющемуся в Эстонию. Два шофера-дальнобойщика курили возле машин, а больше никого не было видно. Паула направилась к одному из ангаров, стараясь обходить самые глубокие лужи. Она взглянула на листок: номер верный, но входа не видно. Паула обошла здание. Может быть, надо подняться на погрузочный причал? Вдруг открылись огромные ворота и оттуда вышли два молодых человека. Проходя мимо Паулы, они мельком взглянули на нее. Один из них, бурно жестикулируя, рассказывал, как некто Магнус опоздал на два часа и всей команде пришлось ждать под дождем. Его собеседник шагал, засунув руки в карманы куртки с огромным стилизованным изображением глаза на спине. Паула сделала вывод, что пришла по адресу.
Она открыла ворота и подошла к стойке, за которой сидела девушка в очень облегающем розовом топе с надписью «Sweet sixteen», двумя хвостиками и радиогарнитурой, закрепленной поверх них. Девица листала журнал для подростков, но, как только Паула подошла к ней, отложила его в сторону и приветливо поздоровалась. Паула отметила, что девице-то по меньшей мере на пару лет больше, чем ей самой. Ближе к сорока, чем к тридцати.
– У меня встреча с Андерсом Викселем. Я Паула Вильхельмссон.
Девушка набрала местный номер и сообщила, что у Андерса посетитель. Еще раз улыбнувшись Пауле, она вернулась к изучению статьи о том, как сделать живот плоским за четырнадцать дней.
Едва Паула успела присесть в одно из низких, обитых красной кожей кресел, как в холле появился мужчина, который, вероятно, и был Андерсом Викселем.
– Добро пожаловать, Паула! – Он протянул руку для крепкого рукопожатия. – Пройдем в мой кабинет.
Паула последовала за мужчиной, рассматривая его со спины. Ему было около пятидесяти, довольно высокий и хорошо сложенный. Коротко стриженные волосы с проседью, легкая небритость. На нем была черная водолазка, черные брюки, и, если бы не стоптанные сандалии и потертый вельветовый пиджак, выглядел бы он вполне современно.
Они бодро прошествовали через офисное помещение, где кипела бурная деятельность. Андерс перекинулся парой слов с парнем в узких очках, который сидел, склонившись над компьютером. Тексты будут готовы к вечеру. Похоже, Андерса ответ устроил. Они вошли в один из прилегающих кабинетов, который отделялся от общего помещения прозрачной стеной, и Паула вспомнила место, где она когда-то давно работала одно лето. Здесь все на виду – и не спрячешься в туалете, чтобы немного вздремнуть.
– Прости, что здесь такой беспорядок, – извинился Андерс. – Присаживайся!
Стол был сплошь покрыт бумагами, а на кресле в углу стояла открытая коробка с неизвестным содержимым. На полу штабелями лежали видеокассеты.
– Сезон только что начался, в это время всегда так. Хочешь кофе?
– Нет, спасибо.
– Воды? Колы?
– Нет, спасибо.
На самом деле Паула от кофе не отказалась бы, но решила, что в этой ситуации нужно быть как можно собранней.
– Понятно. – Андерс откинулся на спинку офисного стула. – Хелена сказала, ты работала в рекламном бюро в Нью-Йорке. Ты копирайтер или арт-директор?
– Ни то ни другое. – Паула почувствовала себя глупо. – Я работала администратором.
Хоть бы не спросил, почему она оттуда ушла.
– Как хорошо – иначе наша работа вряд ли подошла бы тебе, – засмеялся он. – Хелена рассказала, что это за место?
– Нет. Я ничего не знаю. Об этой работе, – добавила она.
Андерс, очевидно, решил подойти с другого конца:
– Ты смотрела программу?
– Да.
– И что ты думаешь?
– Я думаю… – замялась Паула, – …что программа интересная. А Вендела – искусная ведущая.
– М-м, она знает свое дело. Получила телеприз газеты «Экспрессен» уже четвертый год подряд.
Паула кивнула, давая понять, что считает награды заслуженными.
– Но с ней бывает нелегко. Особенно тем, кто ее не знает. Мы с Венделой работаем бок о бок вот уже почти десять лет. Я был ее продюсером еще во времена «Последнего шанса».
Паула с трудом припомнила программу, где разведенные супруги встретились, чтобы попытаться реанимировать отношения. О передаче много говорили. Она снова кивнула.
– Главное – найти свой подход к Венделе…
Паула и подумать не могла, что эта белокурая женщина с добрыми глазами требует какого-то особенного подхода. Она казалась такой непосредственной и открытой.
– У всех есть свои особенности… – дипломатично заметила Паула. Андерс бросил на нее смешливый взгляд.
– Что да, то да. – Он умолк на секунду. – Ах да, работа!
Паула выпрямилась.
– Тебе нравится говорить по телефону?
– Да, пожалуй… – с сомнением в голосе ответила Паула.
– Нам нужна новая девушка по вызовам.
– Девушка по вызовам? – Паула представила себя в платье с глубоким вырезом, сидящей в шикарном ресторане и обсуждающей внешнюю политику Франции с пожилым мужчиной, который пялится на ее бюст, не стесненный бюстгальтером. Андерс прервал ее мысли сухим смешком.
– Да, это наше словечко. Иногда мы говорим «дозвонщик». Как тебе известно, программа основана на визитах гостей. Нет гостей – нет шоу, – изрек он, словно вспомнил старинную пословицу. – Задача «дозвонщика» очень важна: ты первой говоришь с потенциальным гостем, ты же делаешь так, чтобы он в конце концов согласился участвовать в программе.
– В конце концов?
– Не всем нравится быть на публике… – неопределенно произнес Андерс. – Пятидневная рабочая неделя. Мы стараемся планировать визит гостя заранее: на сбор материала требуется не меньше трех недель.
Пауле показалось, что шея у нее скоро онемеет от бесконечного кивания.
– Натали работала у нас в течение трех сезонов, но потом ее молодой человек неожиданно нашел работу в Вашингтоне, и она едет с ним. – Не успела Паула спросить, кто такая Натали, как Андерс объяснил: – Натали занимается звонками. – Он снова умолк. – Расскажи о себе.
– Ну…
– Сколько тебе лет? Чем ты занималась раньше? Какие у тебя планы на будущее? У тебя есть семья?
Паула начала с последнего вопроса.
– Нет, семьи у меня нет.
Андерс остался доволен ответом. Паула предположила, что в этой компании нет снисхождения к тем, кто вынужден сидеть дома с сопливыми детьми.
– Мне тридцать один. – На этом простые вопросы закончились. – Занималась я… разным…
– Расскажи!
Вот черт.
– Я работала… гидом. – Теперь настала очередь Андерса кивать, Паула поняла, что он ждет продолжения. – И барменом. И инструктором по лыжам. И официанткой. И уборщицей. – Не очень-то эффектный список. Паула сделала паузу. Если бы Андерс спросил, как долго она осваивала каждую из профессий, картина получилась бы еще менее привлекательная. Утешившись этой мыслью, Паула решила не рассказывать, как она раздавала флаеры на Ибице и присматривала за собаками в Австралии.
– Это все подработки во время учебы, так?
– Да. – Вот и спасение.
– А что ты изучала?
– Э… разное. Литературоведение, французский… политологию. – Последнее слово она произнесла еле слышно: не очень хотелось рассказывать возможному работодателю о жалких пяти баллах. – Я много путешествовала, – объяснила она.
Андерс снова кивнул: казалось, услышанное его удовлетворило. Он соединил кончики пальцев, и Паула застыла в ожидании следующего вопроса. Андерс внезапно улыбнулся собственным мыслям и снова заговорил:
– Давай представим, что я… Лассе Бергхаген![12]
– Как? – Паула в недоумении уставилась на Андерса.
Он продолжал как ни в чем не бывало:
– А тебе нужно позвонить мне и пригласить поучаствовать в «Без церемоний»… – он бросил взгляд в ежедневник, – четырнадцатого апреля. Пожалуйста. – Он откинулся на спинку стула. – Дзинь-дзинь! – Он взял воображаемую телефонную трубку. – Алло, это Лассе Бергхаген.
Паула почувствовала себя совсем глупо: неужели ей тоже надо взять воображаемую трубку? Она взглянула на Андерса, который ожидающе смотрел на нее, и медленно поднесла правую ладонь к уху.
– Здравствуйте… Меня зовут Паула Вильхельмссон…
– Хорошо, хорошо, – улыбнулся Андерс.
– Мы занимаемся подготовкой передачи «Без церемоний», – продолжила Паула – более уверенно после одобрительной реплики.
– Вот как. – Приветливый тон сменился враждебным.
Паула сглотнула, стараясь не сбиться на идиотские реплики.
– И мы хотели бы пригласить вас для участия в программе.
– Вот как.
Наступила тишина. Лассе Бергхаген, очевидно, не отличался разговорчивостью. Что же сказать теперь? Спросить, как поживает семья? Давно ли он встречался с медвежонком Фредриксоном? Сказать, что он отлично ведет свою передачу?
– Э… Нам очень нравится, как вы ведете свою передачу… – Боже, какая идиотка! Надо спасти ситуацию. – И хотим поговорить с вами о том, как вам удалось выработать уверенность, которую вы излучаете на сцене.
– Вот как.
Все тот же ответ, но тон мягче, в голосе зазвучало сомнение. Паула решила продолжить в том же направлении.
– Вы – кумир зрителей. – Каких еще зрителей – восьмидесятилетних пенсионерок? – И мы уверены, что они мечтают узнать, кто такой Лассе Бергхаген на самом деле. Человек и… – И кто? Певец? Телеведущий? Сценический образ? Паула передумала и решила ничего не добавлять. Просто человек. Вот и все.
– И когда планируется передача? – поинтересовался Андерс-Лассе с довольным видом.
– Четырнадцатого апреля, – Паула затаила дыхание.
– Ну… – собеседник медлил с ответом. – Похоже, в этот день я свободен… Алкоголь на съемках бесплатный?
Андерс рассмеялся, увидев ее несчастное лицо.
– Шучу!
Паула с облегчением хихикнула.
– Неплохо справилась. Это нелегко, так и знай! Нельзя сдаваться без боя.
Андерс снова принялся листать свой ежедневник.
– Так, посмотрим… Сегодня среда, можешь начать работать в понедельник?
Не успела Паула открыть рот, как Андерс продолжил:
– Тогда Натали успеет рассказать тебе о работе перед отъездом.
Андерс встал и протянул руку, на этот раз не дожидаясь ответа:
– Добро пожаловать в команду.
* * *
Что ж, Паула устроилась на работу. Прислушиваясь к себе, она пыталась понять, чувствует ли радость, но уловила лишь чувство голода. Паула подумала, что можно купить хот-дог по дороге домой. Про обед с Хеленой она забыла, едва оказавшись в холле и обменявшись с Андерсом заключительным рукопожатием. Лишь стоя посреди асфальтовой пустыни, являющей собой шведскую фабрику грез, она вспомнила о своем обещании, но возвращаться не сочла нужным. Не возвращаются же к только что оставленному любовнику, чтобы попросить номер его телефона. Нет, лучше позвонить и сказать, что собеседование затянулось. Или что ей пришлось отправиться на занятие по аэробике вместе с администратором, или… да чего уж там – что она просто забыла о назначенной встрече. Это не катастрофа.Паула полагала, что новая работа должна ее радовать, – разве работать на телевидении не мечта всех и каждого? Получать деньги за разговоры со знаменитостями. К тому же в рабочее время можно читать бесплатный экземпляр журнала «Уоллпейпер». И вокруг будет полно красивых мужиков, хотя это не главное, потому что, во-первых, у нее уже есть мужчина; во-вторых, они наверняка слишком юны. Однако приятная рабочая обстановка – всегда большой плюс. А в столовой, кажется, есть аппарат для капучино. Да, пожалуй, новая работа Паулу радовала.
Паула взяла хот-дог у винного магазина на улице Русенлюндсгатан, после чего ей пришлось пробираться сквозь толпу потасканных персонажей, каждый из которых просил пару крон «на чашку кофе». Почему бы им не встать возле кафе, подумала Паула.
Она хотела купить что-нибудь для праздничного вечера, но на настоящее шампанское денег не хватило, так что пришлось довольствоваться бутылкой испанского «Кодорниу». Пряча ее в маленький темный пакет, Паула вспомнила об Анне. Надо бы позвонить. Они не говорили по-настоящему с того самого ужина несколько недель назад. Странно, раньше они созванивались по нескольку раз за день.
Сидит, наверное, дома, устроившись поуютнее со своим животом, подумала Паула с внезапным раздражением. Почему, собственно, это я должна звонить? Почему не Анна?
Они с Анной не раз говорили об общих подругах: вот, встретила мужчину, забеременела и исчезла в гигиенически благоухающем семейном раю, в который не зовут посторонних. Не считая одного-двух приглашений взглянуть на малыша. И если подруга не подавала признаков выздоровления даже через пару месяцев, то есть не изъявляла желания говорить о чем-либо, кроме кричащего свертка и потрескавшихся сосков, дружба иссякала. Выставленные за порог домашнего царства, Паула и Анна клялись, что сами никогда такими не станут.
У Анны еще и младенца-то нет, а все характерные признаки налицо. Может быть, все-таки позвонить на следующей неделе? Как бы то ни было, у нее есть Ракель, которая хоть и занята карьерой, но семья и дети ей, по крайней мере, не грозят.
Признаться, Паула могла представить себе Ракель с мужчиной разве что за столом переговоров. За все время, что они были знакомы, у Ракели были отношения лишь с одним мужчиной, да и те, как догадывалась Паула – а Ракель неохотно делилась своими переживаниями, – закончились, не успев начаться.
Пару лет назад Ракель познакомилась с бельгийцем (или голландцем?) на семинаре в Гааге. Некоторое время они переписывались, потом он спросил разрешения приехать в гости, после чего Ракель охватила паника и она порвала с другом прежде, чем тот успел купить билет.
С тех пор на горизонте Ракели не появлялось никаких мужчин, что не раз заставляло Паулу задумываться над возможной причиной этого явления. Ракель была красива осторожной шведской красотой. Фарфоровая кожа, серо-зеленые глаза, светлые, рыжеватые волосы, на протяжении всего знакомства с Паулой остриженные в короткое каре. Паула не раз пыталась заставить подругу одеваться более современно, более женственно, но та сопротивлялась. У нее были сложные отношения с собственным телом, она могла смутиться, если ей приходилось переодеваться в одном помещении с другими. Из тех, кто спит в пижаме, как выразилась Анна.
Однажды, выпив несколько порций джина с тоником перед выходом в свет, Ракель позволила Анне и Пауле поработать над своей внешностью. Подруги учли ее скромность и лишь чуть подкрасили ей глаза и губы. Черное платье, которое Анна одолжила Ракели, было коротким, но вовсе не вульгарным. Увидев свое отражение в зеркале, Ракель покраснела и решительно заявила, что все очень красиво, но она не может выйти в таком виде. Новых попыток подруги предпринимать не стали, и в дальнейшем Ракель хранила верность имиджу, который не менялся с тех пор, как Паула с ней познакомилась.
Мысли Паулы вернулись к настоящему. Ракель должна понять ее опасения насчет Анны, ведь она не могла не заметить, что та начала окукливаться.
Вернувшись домой и сунув бутылку в холодильник, Паула отыскала телефон, который кто-то – скорее всего она сама – спрятал под горой грязной одежды в ванной. Она набрала рабочий номер Ракели, которая в кои-то веки оказалась не занята – во всяком случае, не занята срочным делом.
– Ты думаешь? – с сомнением в голосе произнесла Ракель, когда Паула поделилась своими соображениями относительно Анны.
– А ты не заметила? – Пауле требовался союзник.
– Ну… да, она изменилась, но…
– Вот видишь! – победоносно произнесла Паула.
– …но я считаю, что это к лучшему.
– К лучшему?!
– Да, она кажется более гармоничной и… довольной жизнью.
– И отупевшей, – пробормотала Паула.
– Кажется, она перестала зацикливаться на актерской карьере.
– То есть забыла о собственной профессии?
– Ей и забывать было нечего, ты же прекрасно это знаешь, а уж сама Анна и подавно! Может быть, Стуре и ребенок помогут ей сделать паузу, чтобы обдумать, чего она хочет на самом деле.
– Она хочет быть актрисой!
– Да, но сколько можно носиться с этой идеей, пора расстаться с ней! Последние несколько лет ей не очень хорошо жилось.
– Ну да, а теперь она заводит ребенка, чтобы не думать об этом. – Паула решила не сдаваться.
– Можно сказать и так.
– Но разве тебе не кажется, что она стала скучной? – Последняя попытка Паулы.
– Я смотрю на это иначе. Она, конечно, не может веселиться и гулять как прежде, но она осталась тем же человеком.
– Черт его знает…
– Ну, Паула! – Ракель начала уставать. – Анна встретила мужчину, они любят друг друга и ждут ребенка, пожелай ей счастья!
Паула на секунду умолкла.
– Мне не хватает ее.
Ракель смягчилась.
– Я понимаю, но она же никуда не исчезла. – Ракель сделала паузу. – Если уж кто-то и исчез, так это ты – с твоими бесконечными путешествиями. Радуйся, что дома тебя ждут друзья. Придется смириться с тем, что у нас разные пути. Неужели я могу обижаться на тебя за то, что у тебя есть мужчина, а у меня нет?
Раньше Ракель никогда такого не говорила. Внезапно осознав ранимость подруги, Паула почувствовала себя глупо.
– Нет, ну… Прости, что я ною… Я очень рада, что вы есть. Разумеется. Прости.
– Все нормально. Я знаю, – произнесла Ракель сдержанным тоном. Она никогда не любила сентиментальных излияний и вряд ли была в восторге от признания в дружеских чувствах по телефону.
– Кстати, у меня появилась работа.
– Ой, поздравляю! Это же просто отлично! – Было неясно, чем вызван энтузиазм Ракели, – возможностью уйти от сантиментов или искренней радостью за Паулу. Наверное, скорее второе.
– Спасибо.
Паула рассказала в общих чертах, в чем заключается работа, и даже особо упомянутая низкая зарплата и не слишком высокий профессиональный уровень, который предполагала должность, не охладили Ракель.
– Я так рада за тебя. Пусть это и пустяковая должность, но сама по себе работа – это уже хорошо. У тебя будут коллеги. Всегда можно научиться чему-то новому, а ты к тому же познакомишься со столькими интересными людьми!
Они попрощались, и Паула почувствовала, что настроение улучшилось. Разумеется, новая работа – это интересно. Оставалась лишь одна немаловажная проблема: что надеть?
* * *
– Это Натали, – сказал Андерс, указав на приятную девушку возраста Паулы.– Добро пожаловать! – протянула она Пауле руку.
– Вот твое рабочее место, – сказал Андерс, указывая на письменный стол, за которым только что сидела Натали. – Но пока вам придется тесниться вдвоем. Хорошо?
– Хорошо, – ответила Паула, про себя поинтересовавшись, что произошло бы, если бы она отказалась.
Она взглянула на письменный стол. Натали, очевидно, была очень организованным человеком. Бумаги лежали аккуратными стопками, у компьютера стояло несколько папок. Ручки и разноцветные фломастеры помещались в кружке с надписью «Через тернии – к звездам», рядом стояли три маленьких тролля разного размера – предположительно Папа-тролль, Мама-тролль и Малыш-тролль. Мышка компьютера была облачена в розовый плюш.
– Я вас покидаю, пусть Натали ознакомит тебя с ходом работы и планами на ближайшее будущее. Кстати, – он взглянул на Натали, – отменим сегодняшнюю планерку, у меня назначена другая встреча, которая может затянуться. Срочных вопросов нет, самое важное мы обсудили на прошлой неделе.
Натали кивнула, и Андерс отправился в свою стеклянную клетку. Паула отметила, что на нем та же одежда, что и в прошлый раз. Только носки, торчащие из сандалий, были разными. Один черный, другой коричневый. Наверное, холостяк, подумала Паула. В следующий раз надо присмотреться к его левой руке.
– Ну что ж, – начала Натали, – ты раньше занималась чем-нибудь подобным?
– Нет, – ответила Паула и, чтобы предупредить новые вопросы относительно своей карьеры, добавила: – Я получила это место по рекомендации.
Натали кивнула:
– Так в наших кругах обычно и бывает. Я, например, шесть лет проработала в разных телепроектах – то в одном, то в другом. Веселый характер и минимум требований – и у тебя всегда будет работа. – Она улыбнулась, несмотря на довольно безжалостное описание собственной персоны. – Привередливость – самое непривлекательное в женщине.
– Это относится не только к СМИ, – натянуто усмехнулась Паула. Ей больше не хотелось слышать о недостатках этой работы. Когда она начнет общаться со знаменитостями?
– Но желающие попасть сюда выстраиваются в очередь, – продолжала Натали. – Представь себе, сколько юных и голодных девушек и парней ежегодно заканчивают всевозможные курсы и институты по специальности «СМИ». Старше не всегда означает «опытнее». Иногда просто «старее». Если, конечно, ты не достигнешь такого успеха, как Вендела. И если тебе по карману остановить время…
Паула взглянула на Натали, вдруг заметив, как между бровей у той появилась некрасивая морщинка, а уголки рта опустились вниз. Милая девушка, которую Андерс представил Пауле, превратилась в слишком сильно нарумяненную тридцатипятилетнюю женщину с горечью во взгляде и мелированными прядками, которые давно пора освежить. Затем Натали тряхнула головой, словно стряхивая кислую мину, и спустя мгновение снова стала бодрой и веселой сотрудницей телекомпании. Паулу впечатлило это преображение, и, не будь они знакомы всего несколько минут, она спросила бы, на сколько лет Натали ощущает себя на самом деле.
– Ну а я скоро уезжаю, – легко продолжила она. – Два года в Вашингтоне, – добавила она довольным тоном.
«Бесплатным приложением», – подумала Паула, но промолчала.
Время до обеда прошло быстро. Натали показала Пауле редакцию и представила коллегам. Двое из них, Роберт и Юханна, занимались поиском материала: в их задачу входило собрать как можно больше информации о новых гостях и снабдить Венделу подходящими вопросами. Роберт относительно недавно закончил факультет журналистики, а Юханна успела проработать два года в вечерней газете.
– В поиске нужно руководствоваться интуицией, – сказала Юханна.
– Многое можно найти в Интернете, – добавил Роберт. – Иногда удается раздобыть сплетню, в которой стоит покопаться. Но, чтобы использовать такие сведения в телепередаче, нужно быть на сто процентов уверенным в достоверности. Если у Венделы в руках окажутся непроверенные факты, я мигом вылечу с работы, – продолжил он, и Юханна кивнула подтверждая.
Свен, немолодой мужчина с брюшком, оказался видеопродюсером. С Паулой он поздоровался вежливо, но не проявив к ней особого интереса. Наверное, видел уже слишком много подобных ей, чтобы принять всерьез.