Страница:
– О! – Тереза притворилась, что обмахивается салфеткой. – Обожаю оральный секс! Почему парни не понимают, что чем чаще они этим с нами занимаются, тем охотнее мы будет делать то же для них?
– Ну, слово «охотнее» не совсем подходит. Я бы сказала: «с меньшим отвращением»! – Они с Терезой опять расхохотались, и Кейт удивленно взглянула на них:
– Эй, мы пропустили что-то интересное?
– Мы болтаем о сексе. – Трейси снова наполнила бокал. – И я только начала входить во вкус.
Кейт приподняла брови:
– Похоже, я не ошиблась, пригласив тебя на вечеринку, Трейс!
– О сексе, девочки? – вмешалась Конни. – Моя любимая тема! – Она сгребла горсть крендельков из вазочки, которую только что попросила принести Кейт. – Хотя в послед нее время для меня секс – нечто из древнейшей истории, потому что Билл то и дело в разъездах. Может, Кейт расскажет нам о своих секретах? Каково спать со стариком, а?
– Нед не старик. И скажу только, что его многолетний опыт – это огромный плюс, – усмехнулась Кейт. – Он входит в меня постепенно, медленно, очень медленно… А потом, когда я уже не могу терпеть, проникает внутрь одним движением. – Она зажмурилась и сладко поежилась. – Потрясающе! И процесс может длиться целую вечность.
– Замечательно, – согласилась Тереза.
– О да. Неплохо.
– Ласки – самое интересное в сексе, – мечтательно сказала Конни. – А парни часто думают, что главное – это их натиск. Если ты поутру не можешь ходить, они считают себя самыми крутыми.
– Иногда приятно, когда поутру не можешь ходить, – возразила Тереза.
– Как вы думаете, девчата, – спросила Трейси, – размер имеет значение?
– Послушай только! – фыркнула Кейт. – Разве ты до сих пор не знаешь? Конечно, да!
– Определенно. Член должен быть длинным и толстым. – Конни развела руки на ширину плеч, показывая размер.
– Не обязательно. Главное, чтобы ты чувствовала, какой он, когда он внутри, – добавила Тереза.
– То есть какой? – снова встряла Конни.
– Точно сказать не могу… – Тереза закатила глаза. – Но уж побольше вот этого! – Она подняла мизинчик, и четыре девушки покатились со смеху.
Наутро Трейси проснулась с незнакомым ощущением похмелья. Во рту пересохло, в висках пульсировала кровь. Трейси даже не могла вспомнить, в котором часу вернулась домой и каким образом. Она залпом выпила огромный стакан воды и вышла в коридор, забрать воскресную газету. И как раз начала ее читать, когда зазвонил телефон.
– Трейси! Как самочувствие? – Голос Кейт звучал необычайно громко.
– Паршиво. Спасибо, что спросила. А что?
– Как что? Ты же вчера разгулялась не на шутку! Ты дала-таки тому парню свой телефон или нет?
– Парню? Какому парню? – Трейси разглядывала свои пальцы. Великолепно – под ногтями грязь!
– Трейси! Ты что, не помнишь красавчика, который клеился к тебе в «Соусе»? Высокий, стройный, серая рубашка, черные брюки, похож на обедневшего Брэда Питта… Приехали! Ты действительно забыла?
Трейси нахмурилась. Она не помнила даже своего пребывания в «Соусе», не говоря уж о «Брэде Питте».
– Да. Конечно. – Она вздохнула. – Скажи, я наделала каких-нибудь глупостей? Кейт, я ума не приложу, как добралась домой!
– Да нет, ты нормально себя вела. Веселилась, рассказывала о своем «мужчине-минутке». Потом сообщала всем и каждому, что ключ к хорошему сексу – это разрыв отношений. «Сначала расстаньтесь, потом переспите», – говорила ты. Неужели не помнишь? Ты еще повторяла, что «секс после разрыва самый лучший», как популярную песенку или вроде того. В общем, дала нам жару.
Трейси схватилась за голову:
– Ох, какой ужас! Там был кто-нибудь из знакомых?
– Да нет, никого. Собралось много молодежи, лет за двадцать, типа «ребята из колледжа». Не волнуйся из-за них.
– Я рассказывала совершенно незнакомым людям о своей личной жизни – и ты советуешь мне не волноваться?
– Трейси, я считаю, что иногда человек просто обязан расслабиться. Это ничего не значит. Плюнь. – Кейт сказала еще что-то неразборчивое. – Эй, мы с Конни собираемся пойти пообедать вместе. Хочешь с нами?
От одной мысли о еде Трейси чуть не стошнило.
– Ни за что! Буду сидеть дома, надеюсь хоть до завтра оправиться.
– Ладно-ладно. Тогда позвоню тебе позже, солнышко» Тут Конни как раз говорит, что у нас получился крутейший девичник!
Верная своему слову, Трейси провела остаток дня дома в безделье. Единственное, на что она оказалась способна, – это принять душ, и то понадобилось приложить огромное усилие. Поужинала Трейси супом с крекерами, а спать легла около восьми вечера.
Глава 43
Глава 44
Глава 45
– Ну, слово «охотнее» не совсем подходит. Я бы сказала: «с меньшим отвращением»! – Они с Терезой опять расхохотались, и Кейт удивленно взглянула на них:
– Эй, мы пропустили что-то интересное?
– Мы болтаем о сексе. – Трейси снова наполнила бокал. – И я только начала входить во вкус.
Кейт приподняла брови:
– Похоже, я не ошиблась, пригласив тебя на вечеринку, Трейс!
– О сексе, девочки? – вмешалась Конни. – Моя любимая тема! – Она сгребла горсть крендельков из вазочки, которую только что попросила принести Кейт. – Хотя в послед нее время для меня секс – нечто из древнейшей истории, потому что Билл то и дело в разъездах. Может, Кейт расскажет нам о своих секретах? Каково спать со стариком, а?
– Нед не старик. И скажу только, что его многолетний опыт – это огромный плюс, – усмехнулась Кейт. – Он входит в меня постепенно, медленно, очень медленно… А потом, когда я уже не могу терпеть, проникает внутрь одним движением. – Она зажмурилась и сладко поежилась. – Потрясающе! И процесс может длиться целую вечность.
– Замечательно, – согласилась Тереза.
– О да. Неплохо.
– Ласки – самое интересное в сексе, – мечтательно сказала Конни. – А парни часто думают, что главное – это их натиск. Если ты поутру не можешь ходить, они считают себя самыми крутыми.
– Иногда приятно, когда поутру не можешь ходить, – возразила Тереза.
– Как вы думаете, девчата, – спросила Трейси, – размер имеет значение?
– Послушай только! – фыркнула Кейт. – Разве ты до сих пор не знаешь? Конечно, да!
– Определенно. Член должен быть длинным и толстым. – Конни развела руки на ширину плеч, показывая размер.
– Не обязательно. Главное, чтобы ты чувствовала, какой он, когда он внутри, – добавила Тереза.
– То есть какой? – снова встряла Конни.
– Точно сказать не могу… – Тереза закатила глаза. – Но уж побольше вот этого! – Она подняла мизинчик, и четыре девушки покатились со смеху.
Наутро Трейси проснулась с незнакомым ощущением похмелья. Во рту пересохло, в висках пульсировала кровь. Трейси даже не могла вспомнить, в котором часу вернулась домой и каким образом. Она залпом выпила огромный стакан воды и вышла в коридор, забрать воскресную газету. И как раз начала ее читать, когда зазвонил телефон.
– Трейси! Как самочувствие? – Голос Кейт звучал необычайно громко.
– Паршиво. Спасибо, что спросила. А что?
– Как что? Ты же вчера разгулялась не на шутку! Ты дала-таки тому парню свой телефон или нет?
– Парню? Какому парню? – Трейси разглядывала свои пальцы. Великолепно – под ногтями грязь!
– Трейси! Ты что, не помнишь красавчика, который клеился к тебе в «Соусе»? Высокий, стройный, серая рубашка, черные брюки, похож на обедневшего Брэда Питта… Приехали! Ты действительно забыла?
Трейси нахмурилась. Она не помнила даже своего пребывания в «Соусе», не говоря уж о «Брэде Питте».
– Да. Конечно. – Она вздохнула. – Скажи, я наделала каких-нибудь глупостей? Кейт, я ума не приложу, как добралась домой!
– Да нет, ты нормально себя вела. Веселилась, рассказывала о своем «мужчине-минутке». Потом сообщала всем и каждому, что ключ к хорошему сексу – это разрыв отношений. «Сначала расстаньтесь, потом переспите», – говорила ты. Неужели не помнишь? Ты еще повторяла, что «секс после разрыва самый лучший», как популярную песенку или вроде того. В общем, дала нам жару.
Трейси схватилась за голову:
– Ох, какой ужас! Там был кто-нибудь из знакомых?
– Да нет, никого. Собралось много молодежи, лет за двадцать, типа «ребята из колледжа». Не волнуйся из-за них.
– Я рассказывала совершенно незнакомым людям о своей личной жизни – и ты советуешь мне не волноваться?
– Трейси, я считаю, что иногда человек просто обязан расслабиться. Это ничего не значит. Плюнь. – Кейт сказала еще что-то неразборчивое. – Эй, мы с Конни собираемся пойти пообедать вместе. Хочешь с нами?
От одной мысли о еде Трейси чуть не стошнило.
– Ни за что! Буду сидеть дома, надеюсь хоть до завтра оправиться.
– Ладно-ладно. Тогда позвоню тебе позже, солнышко» Тут Конни как раз говорит, что у нас получился крутейший девичник!
Верная своему слову, Трейси провела остаток дня дома в безделье. Единственное, на что она оказалась способна, – это принять душ, и то понадобилось приложить огромное усилие. Поужинала Трейси супом с крекерами, а спать легла около восьми вечера.
Глава 43
ЧАС РАСПЛАТЫ
Кейт застонала и взглянула на будильник. 3.27 утра. В последний раз она проверяла время одиннадцать минут назад. Ладно, забудем о сне. Может, стоит встать и заняться каким-нибудь делом? Она выпила стакан воды и уселась за компьютер, чтобы проверить почту – личную и деловую. Немного спама, короткое письмо от Трейси, которая поехала в командировку, пара строк от Гангстерса – напоминание о предстоящей деловой вечеринке. Так называемые вечеринки устраивались для того, чтобы приглашать крупных клиентов – и тех из мелких, которые могли стать крупными, – вместе выпить и дружески облобызаться. Кейт ненавидела подобные мероприятия, но посещение их было обязательным. Парням-то легко – они всегда могут поболтать о «Кабз», или «Уайт соке», или «Беарс», или о печально известных «Буллз».
[42]Большинство клиентов даже сейчас оставались мужчинами, в конце концов.
Хотела бы Кейт хоть немного интересоваться спортом! А так она редко обращала внимание на эту часть жизни. Кейт, конечно, знала, что Сэмми Соуза – хороший игрок, и все же в случае необходимости не вспомнила бы его но мера. Форма одежды на вечеринке предполагалась свободная, что для мужчин означало – хаки и рубашка для гольфа. А что это значит для женщин, представить сложно. В просторных брюках Кейт чувствовала себя недостаточно одетой, в деловом костюме – одетой чрезмерно. Вся ее одежда казалась или слишком официальной, или слишком вольной. Утешало одно – когда эта пытка кончится, у Кейт впереди будут выходные. Нед взял себе пару отгулов и спрашивал, не хочет ли она поехать с ним навестить старых друзей в Вальпо, просто так, ради развлечения.
Кейт остановила выбор на черных строгих брюках, туфлях без каблука и розовой блузке с короткими рукавами. Она уже обошла, как положено, всех знакомых клиентов и теперь искала предлог, чтобы улизнуть. Если удастся удрать до девяти, то, как обещал Нед, они будут на месте в одиннадцать.
Гангстерс засек Кейт, когда она пробиралась к двери.
– Кейт, вы уже знакомы с Брэдли Уортом? Из «Кей иншурэнс»?
– Нет, кажется, мы еще не были представлены. – Она с улыбкой протянула Брэдли руку: – Кейт Беккер. Очень приятно.
– Кейт работает в отделе гражданских процессов, – сообщил Гангстерс.
В присутствии клиентов он всегда изображал доброго дядюшку. Только сотрудники фирмы – и еще несчастные юристы, которых угораздило оказаться по другую сторону баррикад, – знали его истинное лицо.
– Как давно вы работаете в фирме? – спросил Брэдли, которому явно не было до Кейт никакого дела.
Лет сорока, с намечающимся брюшком и редеющими волосами, он уже разукрасил подмышки рубашки и воротник пятнами пота.
– Полных четыре года, – ответила Кейт. – Все – в отделе гражданских процессов.
– И что же заставило вас избрать карьеру юриста? «Боже, как я устала от бессмысленных разговоров!» – подумала Кейт, выдавая очередной стандартный ответ.
– Я всегда хотела заниматься чем-нибудь, развивающим интеллект, делом, которое не может наскучить, – сказала она. – Юриспруденция показалась мне именно такой областью.
Кейт не стала добавлять, что ошиблась в выборе, – юриспруденция давным-давно надоела ей. Она успела удивиться своей двуличности – ей по-прежнему удается выдавать подобный вздор с честным видом. Может, она не сильно отличается от Гангстерса?
Гангстерс тем временем отошел за новым напитком, и Кейт лихорадочно подыскивала новую тему для разговора. Голова ее внезапно совершенно опустела. Брэдли взглянул на часы.
– Мне пора покинуть вашу приятнейшую компанию, что бы успеть на поезд, – извиняющимся тоном объяснил он.
– А где вы живете?
– В Женеве. Так что мне на запад.
– О, я слышала, Женева – прелестный город.
Через несколько секунд подобного жалкого общения Брэдли, наконец, откланялся и ушел. Тут появился Гангстерс, его обычно розовые щеки раскраснелись. Больше ничто не выдавало в нем нетрезвого.
– Где Брэдли?
Кейт отпила глоток диет-колы.
– Он опаздывал на поезд.
Гангстерс вздохнул:
– Знаете ли, Кейт, деловые встречи очень важны для нашей фирмы. Надеюсь, вы не считаете, будто жертвуете своим личным временем ради упрочения связей с некоторыми нашими наиболее важными клиентами.
– Что? – Кейт стояла и глупо смотрела на него. – О чем вы говорите?
– О вашем отношении. Вы достаточно ясно показали, что предпочли бы находиться где-нибудь еще, и люди могут всякое подумать. – Гангстерс сгреб ее за локоть и прошипел: – Я сам могу оказаться в их числе. Бизнес – командная игра, Кейт, запомните! Вы обязаны быть членом команды.
Ох уж эти мужчины с их спортивными метафорами! Кейт боролась с желанием вырвать у Гангстерса свою руку, Она умудрилась не шевельнуться и посмотреть ему прямо в глаза.
– Я и есть член команды. Мне казалось, моя работа и отношение к ней именно об этом и свидетельствуют, А теперь отцепитесь. Сейчас же.
Говорила Кейт тихо, так, чтобы никто посторонний не расслышал.
Гангстерс злобно смотрел на нее несколько секунд, потом быстро убрал руку. На миг он показался растерянным и все же быстро овладел собой.
– Кстати, должен напомнить, что документы по делу Нейшенвайда необходимы мне в понедельник. Я хочу просмотреть их как следует перед предъявлением.
Ага, значит, у нас тут чертово состязание? Кто кого?
– С ними вполне можно подождать до пятницы, – ответила Кейт, стараясь говорить спокойно. – У клиента есть черновики опросных листов, и я сейчас комплектую пакет на предъявление.
– Это ваши проблемы, Значит, в понедельник утром, на моем столе. – Он взглянул на часы. – Вы отлично успеете, если приметесь за работу завтра.
Кейт уставилась на Гангстерса. Он что, разгадал ее планы? Она и так работала по субботам уже восемь, девять или десять недель подряд.
– Это несправедливо, – сказала она. – У меня достаточно времени на следующей неделе, чтобы заняться делом Нейшенвайда. А на выходные у меня совсем другие планы.
– Повторяю, не мои проблемы. Увидимся в понедельник. – Он развернулся на своих коротких толстых ножках, и Кейт закрыла глаза.
Черт бы его побрал. Как же все нечестно! Она быстро ушла в туалет и простояла там минут пять, стараясь не разреветься и не заорать.
Она так и знала, что Нед ее не поймет.
– Как часто мне удается брать отгулы? Ты же обещала, Кейт, – сказал он по телефону. – Я думал, тебе тоже хочется вместе со мной отдохнуть…
– Мне и хочется, – несчастным голосом ответила она. – Черт, мне так жаль! Гангстерс нарочно это сделал! Хотел наказать меня, ведь я посмела дать ему отпор. Но я не могу ехать, зная, что у меня осталась недоделанная работа. Иначе придется вернуться в воскресенье и работать ночью.
– Почему бы так и не поступить? Поехали со мной, развлечемся, а потом возвращайся и доделывай свою работу.
– Я не могу, Нед. Боюсь не успеть, мне потребуется не один час, чтобы во всем разобраться… Господи, так жаль, так ужасно жаль! Пожалуйста, не сердись. Я тебе потом сделаю что-нибудь хорошее, ладно?
– Угу… – Он молчал не меньше минуты. – Ничего, я приду один. Позвоню, когда вернусь.
Кейт повесила трубку рабочего телефона, второй раз за вечер готовая расплакаться. Она злилась на Гангстерса за то, что он такая сволочь, и на Неда – за непонимание. И больше всего она злилась на себя.
Почти всю субботу Кейт провела в кабинете, уточняя показания клиента и приводя в порядок документы для предъявления в суде. К четырем пополудни она почти закончила – проверку можно отложить на завтра – и собрала портфель. На улице было холодновато, и Кейт обрадовалась, когда, наконец, оказалась дома. Приняв душ, она заглянула в холодильник и не нашла там почти ничего стоящего. Может, стоит шикануть и заказать пиццу?
Она все еще размышляла над этим, когда зазвонил телефон. Кейт схватила трубку, надеясь, что звонит Нед.
– Кейти, как дела? – раздался голос Эндрю. – Я тут гоняю на велосипеде и вот подумал – не заехать ли к тебе. Как насчет встречи?
– Ты тренируешься сегодня? Там же не больше тридцати градусов! [43]
– Да, но я хочу сделать несколько больших пробегов, пока не выпал снег. Что скажешь?
Кейт подумала. Давно пора с ним поговорить – по край ней мере сейчас выпал шанс. Раньше Кейт нравилось флиртовать одновременно с Майком, с Эндрю и еще приберегать в запасе Неда. Но теперь, когда с Майком все было кончено, такое положение дел казалось неправильным. Она не спала с Эндрю уже много недель. И не только потому, что не пре доставлялось возможности.
– Ладно, приезжай.
– Пока, куколка. До встречи.
Минут через десять Кейт открыла ему дверь. Эндрю предстал на пороге, одетый в велосипедный костюм; трико красиво обтягивало его мускулистые бедра. Как обычно, он первым делом прошлепал к крану и выпил два стакана воды.
– Не возражаешь, если я приму душ? Кейт вздохнула:
– Знаешь, тут тебе не приют для страждущих. Что ты собираешься надеть после душа?
Эндрю усмехнулся:
– Мне вполне хватит полотенца. Или, если предпочитаешь, могу расхаживать с голой задницей.
Она хотела что-то сказать, но удержалась.
– Ну, хорошо.
– Эндрю, нам надо поговорить.
– О чем? – Он уже приподнял Кейт волосы, открывая шею, и потянулся к ее грудям.
Боже, Эндрю всегда знал, как к ней прикасаться!
Она перехватила его руки:
– Подожди. Я хочу кое-что тебе сказать. Нам пора прекратить заниматься сексом.
– Почему? В чем проблема?
– Дело в том, что я кое с кем встречаюсь. Он мне действительно нравится, и я считаю, что Нам с тобой надо завязывать.
– А, ты об этом пижоне Майке? Да, ты говорила, что он решил тебя подцепить…
Неужели Кейт ему правда говорила? Что-то она такого не помнила.
– Нет, я не о Майке. С Майком все кончено. У меня другой парень.
Эндрю протянул руку, чтобы вытащить из холодильника бутылку диет-колы.
– Ага. И что? Причем тут наши с тобой отношения?
– Что ты имеешь в виду?
Он пожал плечами:
– Я же не против, чтобы ты трахалась еще с кем-нибудь. – Эндрю усмехнулся: – Кто сказал, что ты должна упускать скромные радости на стороне?
Конечно, что-то в его словах привлекало Кейт, но она вспомнила о Неде и Кейше. Стоило ей представить Неда с другой женщиной, как внутри все сжалось от боли. С Эндрю их соединял только секс, и Кейт знала, что это только секс, тем не менее, она сомневалась, что Нед подумает так же. Она бы предпочла, чтобы он, а не Эндрю стоял тут в ее халате.
– Может, ты и прав, и все же я так поступать не хочу. Думаю, – медленно продолжала Кейт, – что я люблю его.
Эндрю несколько секунд смотрел на нее, собираясь е мыслями.
– Помнится, ты говорила, что отказываешься от любви в пользу секса.
– Да, я так говорила. И ошибалась.
Эндрю постоял на месте еще с минуту, однако ему хватило гордости, чтобы больше не настаивать.
– Значит, я должен выметаться отсюда, так?
Кейт пожала плечами:
– Решай сам.
«Да, уходи, пожалуйста», – думала она. Но не хотела быть слишком жестокой. Эндрю же не виноват, что все так вышло.
– Мы можем остаться друзьями, верно? – умудрилась выговорить Кейт, притом не рассмеявшись.
– Да, конечно, как хочешь. – Эндрю ушел в спальню и натянул свой велосипедный костюм. – Я, пожалуй, пойду.
Он наклонился было поцеловать ее, потом передумал и выкатил в коридор велосипед.
Кейт шумно выдохнула. Все прошло не так уж плохо. Главное – они расстались. Единственный нерешенный вопрос – стоит ли рассказывать эту историю Неду. Она подумала, что Нед сможет все понять и принять. Хотя, возможно, ему лучше не знать всех ее тайн.
Кейт не была уверена, что любит Неда, пока не сказала об этом Эндрю. По крайней мере, она думала, что любит. И дело было не во внешности Неда. Главное заключалось в их удивительной близости. С Недом она чувствовала себя удивительной, остроумной, сексуальной, даже красивой. Если парень оказывает на вас такое воздействие, это наверняка любовь…
Хотела бы Кейт хоть немного интересоваться спортом! А так она редко обращала внимание на эту часть жизни. Кейт, конечно, знала, что Сэмми Соуза – хороший игрок, и все же в случае необходимости не вспомнила бы его но мера. Форма одежды на вечеринке предполагалась свободная, что для мужчин означало – хаки и рубашка для гольфа. А что это значит для женщин, представить сложно. В просторных брюках Кейт чувствовала себя недостаточно одетой, в деловом костюме – одетой чрезмерно. Вся ее одежда казалась или слишком официальной, или слишком вольной. Утешало одно – когда эта пытка кончится, у Кейт впереди будут выходные. Нед взял себе пару отгулов и спрашивал, не хочет ли она поехать с ним навестить старых друзей в Вальпо, просто так, ради развлечения.
Кейт остановила выбор на черных строгих брюках, туфлях без каблука и розовой блузке с короткими рукавами. Она уже обошла, как положено, всех знакомых клиентов и теперь искала предлог, чтобы улизнуть. Если удастся удрать до девяти, то, как обещал Нед, они будут на месте в одиннадцать.
Гангстерс засек Кейт, когда она пробиралась к двери.
– Кейт, вы уже знакомы с Брэдли Уортом? Из «Кей иншурэнс»?
– Нет, кажется, мы еще не были представлены. – Она с улыбкой протянула Брэдли руку: – Кейт Беккер. Очень приятно.
– Кейт работает в отделе гражданских процессов, – сообщил Гангстерс.
В присутствии клиентов он всегда изображал доброго дядюшку. Только сотрудники фирмы – и еще несчастные юристы, которых угораздило оказаться по другую сторону баррикад, – знали его истинное лицо.
– Как давно вы работаете в фирме? – спросил Брэдли, которому явно не было до Кейт никакого дела.
Лет сорока, с намечающимся брюшком и редеющими волосами, он уже разукрасил подмышки рубашки и воротник пятнами пота.
– Полных четыре года, – ответила Кейт. – Все – в отделе гражданских процессов.
– И что же заставило вас избрать карьеру юриста? «Боже, как я устала от бессмысленных разговоров!» – подумала Кейт, выдавая очередной стандартный ответ.
– Я всегда хотела заниматься чем-нибудь, развивающим интеллект, делом, которое не может наскучить, – сказала она. – Юриспруденция показалась мне именно такой областью.
Кейт не стала добавлять, что ошиблась в выборе, – юриспруденция давным-давно надоела ей. Она успела удивиться своей двуличности – ей по-прежнему удается выдавать подобный вздор с честным видом. Может, она не сильно отличается от Гангстерса?
Гангстерс тем временем отошел за новым напитком, и Кейт лихорадочно подыскивала новую тему для разговора. Голова ее внезапно совершенно опустела. Брэдли взглянул на часы.
– Мне пора покинуть вашу приятнейшую компанию, что бы успеть на поезд, – извиняющимся тоном объяснил он.
– А где вы живете?
– В Женеве. Так что мне на запад.
– О, я слышала, Женева – прелестный город.
Через несколько секунд подобного жалкого общения Брэдли, наконец, откланялся и ушел. Тут появился Гангстерс, его обычно розовые щеки раскраснелись. Больше ничто не выдавало в нем нетрезвого.
– Где Брэдли?
Кейт отпила глоток диет-колы.
– Он опаздывал на поезд.
Гангстерс вздохнул:
– Знаете ли, Кейт, деловые встречи очень важны для нашей фирмы. Надеюсь, вы не считаете, будто жертвуете своим личным временем ради упрочения связей с некоторыми нашими наиболее важными клиентами.
– Что? – Кейт стояла и глупо смотрела на него. – О чем вы говорите?
– О вашем отношении. Вы достаточно ясно показали, что предпочли бы находиться где-нибудь еще, и люди могут всякое подумать. – Гангстерс сгреб ее за локоть и прошипел: – Я сам могу оказаться в их числе. Бизнес – командная игра, Кейт, запомните! Вы обязаны быть членом команды.
Ох уж эти мужчины с их спортивными метафорами! Кейт боролась с желанием вырвать у Гангстерса свою руку, Она умудрилась не шевельнуться и посмотреть ему прямо в глаза.
– Я и есть член команды. Мне казалось, моя работа и отношение к ней именно об этом и свидетельствуют, А теперь отцепитесь. Сейчас же.
Говорила Кейт тихо, так, чтобы никто посторонний не расслышал.
Гангстерс злобно смотрел на нее несколько секунд, потом быстро убрал руку. На миг он показался растерянным и все же быстро овладел собой.
– Кстати, должен напомнить, что документы по делу Нейшенвайда необходимы мне в понедельник. Я хочу просмотреть их как следует перед предъявлением.
Ага, значит, у нас тут чертово состязание? Кто кого?
– С ними вполне можно подождать до пятницы, – ответила Кейт, стараясь говорить спокойно. – У клиента есть черновики опросных листов, и я сейчас комплектую пакет на предъявление.
– Это ваши проблемы, Значит, в понедельник утром, на моем столе. – Он взглянул на часы. – Вы отлично успеете, если приметесь за работу завтра.
Кейт уставилась на Гангстерса. Он что, разгадал ее планы? Она и так работала по субботам уже восемь, девять или десять недель подряд.
– Это несправедливо, – сказала она. – У меня достаточно времени на следующей неделе, чтобы заняться делом Нейшенвайда. А на выходные у меня совсем другие планы.
– Повторяю, не мои проблемы. Увидимся в понедельник. – Он развернулся на своих коротких толстых ножках, и Кейт закрыла глаза.
Черт бы его побрал. Как же все нечестно! Она быстро ушла в туалет и простояла там минут пять, стараясь не разреветься и не заорать.
Она так и знала, что Нед ее не поймет.
– Как часто мне удается брать отгулы? Ты же обещала, Кейт, – сказал он по телефону. – Я думал, тебе тоже хочется вместе со мной отдохнуть…
– Мне и хочется, – несчастным голосом ответила она. – Черт, мне так жаль! Гангстерс нарочно это сделал! Хотел наказать меня, ведь я посмела дать ему отпор. Но я не могу ехать, зная, что у меня осталась недоделанная работа. Иначе придется вернуться в воскресенье и работать ночью.
– Почему бы так и не поступить? Поехали со мной, развлечемся, а потом возвращайся и доделывай свою работу.
– Я не могу, Нед. Боюсь не успеть, мне потребуется не один час, чтобы во всем разобраться… Господи, так жаль, так ужасно жаль! Пожалуйста, не сердись. Я тебе потом сделаю что-нибудь хорошее, ладно?
– Угу… – Он молчал не меньше минуты. – Ничего, я приду один. Позвоню, когда вернусь.
Кейт повесила трубку рабочего телефона, второй раз за вечер готовая расплакаться. Она злилась на Гангстерса за то, что он такая сволочь, и на Неда – за непонимание. И больше всего она злилась на себя.
Почти всю субботу Кейт провела в кабинете, уточняя показания клиента и приводя в порядок документы для предъявления в суде. К четырем пополудни она почти закончила – проверку можно отложить на завтра – и собрала портфель. На улице было холодновато, и Кейт обрадовалась, когда, наконец, оказалась дома. Приняв душ, она заглянула в холодильник и не нашла там почти ничего стоящего. Может, стоит шикануть и заказать пиццу?
Она все еще размышляла над этим, когда зазвонил телефон. Кейт схватила трубку, надеясь, что звонит Нед.
– Кейти, как дела? – раздался голос Эндрю. – Я тут гоняю на велосипеде и вот подумал – не заехать ли к тебе. Как насчет встречи?
– Ты тренируешься сегодня? Там же не больше тридцати градусов! [43]
– Да, но я хочу сделать несколько больших пробегов, пока не выпал снег. Что скажешь?
Кейт подумала. Давно пора с ним поговорить – по край ней мере сейчас выпал шанс. Раньше Кейт нравилось флиртовать одновременно с Майком, с Эндрю и еще приберегать в запасе Неда. Но теперь, когда с Майком все было кончено, такое положение дел казалось неправильным. Она не спала с Эндрю уже много недель. И не только потому, что не пре доставлялось возможности.
– Ладно, приезжай.
– Пока, куколка. До встречи.
Минут через десять Кейт открыла ему дверь. Эндрю предстал на пороге, одетый в велосипедный костюм; трико красиво обтягивало его мускулистые бедра. Как обычно, он первым делом прошлепал к крану и выпил два стакана воды.
– Не возражаешь, если я приму душ? Кейт вздохнула:
– Знаешь, тут тебе не приют для страждущих. Что ты собираешься надеть после душа?
Эндрю усмехнулся:
– Мне вполне хватит полотенца. Или, если предпочитаешь, могу расхаживать с голой задницей.
Она хотела что-то сказать, но удержалась.
– Ну, хорошо.
* * *
Через несколько минут Эндрю вернулся из душа, накинув ее полосатый халат. Как будто они никогда не расставались!– Эндрю, нам надо поговорить.
– О чем? – Он уже приподнял Кейт волосы, открывая шею, и потянулся к ее грудям.
Боже, Эндрю всегда знал, как к ней прикасаться!
Она перехватила его руки:
– Подожди. Я хочу кое-что тебе сказать. Нам пора прекратить заниматься сексом.
– Почему? В чем проблема?
– Дело в том, что я кое с кем встречаюсь. Он мне действительно нравится, и я считаю, что Нам с тобой надо завязывать.
– А, ты об этом пижоне Майке? Да, ты говорила, что он решил тебя подцепить…
Неужели Кейт ему правда говорила? Что-то она такого не помнила.
– Нет, я не о Майке. С Майком все кончено. У меня другой парень.
Эндрю протянул руку, чтобы вытащить из холодильника бутылку диет-колы.
– Ага. И что? Причем тут наши с тобой отношения?
– Что ты имеешь в виду?
Он пожал плечами:
– Я же не против, чтобы ты трахалась еще с кем-нибудь. – Эндрю усмехнулся: – Кто сказал, что ты должна упускать скромные радости на стороне?
Конечно, что-то в его словах привлекало Кейт, но она вспомнила о Неде и Кейше. Стоило ей представить Неда с другой женщиной, как внутри все сжалось от боли. С Эндрю их соединял только секс, и Кейт знала, что это только секс, тем не менее, она сомневалась, что Нед подумает так же. Она бы предпочла, чтобы он, а не Эндрю стоял тут в ее халате.
– Может, ты и прав, и все же я так поступать не хочу. Думаю, – медленно продолжала Кейт, – что я люблю его.
Эндрю несколько секунд смотрел на нее, собираясь е мыслями.
– Помнится, ты говорила, что отказываешься от любви в пользу секса.
– Да, я так говорила. И ошибалась.
Эндрю постоял на месте еще с минуту, однако ему хватило гордости, чтобы больше не настаивать.
– Значит, я должен выметаться отсюда, так?
Кейт пожала плечами:
– Решай сам.
«Да, уходи, пожалуйста», – думала она. Но не хотела быть слишком жестокой. Эндрю же не виноват, что все так вышло.
– Мы можем остаться друзьями, верно? – умудрилась выговорить Кейт, притом не рассмеявшись.
– Да, конечно, как хочешь. – Эндрю ушел в спальню и натянул свой велосипедный костюм. – Я, пожалуй, пойду.
Он наклонился было поцеловать ее, потом передумал и выкатил в коридор велосипед.
Кейт шумно выдохнула. Все прошло не так уж плохо. Главное – они расстались. Единственный нерешенный вопрос – стоит ли рассказывать эту историю Неду. Она подумала, что Нед сможет все понять и принять. Хотя, возможно, ему лучше не знать всех ее тайн.
Кейт не была уверена, что любит Неда, пока не сказала об этом Эндрю. По крайней мере, она думала, что любит. И дело было не во внешности Неда. Главное заключалось в их удивительной близости. С Недом она чувствовала себя удивительной, остроумной, сексуальной, даже красивой. Если парень оказывает на вас такое воздействие, это наверняка любовь…
Глава 44
НА ПУТИ К ПРОГРЕССУ
Трейси с удивлением смотрела на календарь. Целый месяц. Месяц без обжорства и рвоты. Она помнила множество раз, когда была на грани того, чтобы сдаться, но не сдалась.
Сейчас Трейси ела немного больше, чем прежде, особенно по вечерам. Как только начинала ощущаться сытость, сразу возвращались прежние чувства – почему бы не съесть побольше, а потом не пойти и все не выблевать? Тогда она избавится от калорий! Трейси бывала так близка к поражению, что ей приходилось выходить из дома. Она доходила до кафе «Бордеро» и выпивала чашку кофе с молоком или ставила кассету для занятий йогой и начинала концентрироваться на своем дыхании. Иногда ей приходилось тратить много времени – и все же, в конце концов, желание уходило.
Также приносили плоды и собрания. Трейси надеялась; что как только она начнет их посещать, то подключится к некоему тайному резервуару силы – однако дело обернулось по-иному. Прежние чувства и желания оставались при ней, но что действительно помогало – так это выслушивать других мужчин и женщин. Особенно женщин, которые рассказывали о своей одержимости едой, собственными телами, самоконтролем.
– Звучит ужасно, только мне делается лучше, когда я слышу, что кому-то тяжелее, чем мне, – призналась Трейси Монике.
Они вдвоем пили кофе после собрания ранним вечером в воскресенье.
– Ничего ужасного. Мы ведь сравниваем себя с другими женщинами. Поэтому естественно, что если кто-нибудь рассказывает, как вызывает у себя рвоту пять раз в день, а ты делаешь это только дважды – сразу думаешь, что все не так уж плохо. – Моника усмехнулась: – Что, в сущности, очень грустно, если вдуматься.
– Да, ты права. Все та же психологическая защита «могло быть и хуже». – Трейси откусила полрогалика – пустого, без масла или сыра.
Она старалась преодолеть стереотипы диеты, хоть это оказалось и нелегко. Трейси попросту не могла не подсчитывать мысленно каждую калорию и грамм жира, который попадал ей в рот.
– Сколько времени ты потратила на достижение такого комфорта? – спросила она.
– О чем ты?
– По тебе видно, что ты комфортно чувствуешь себя в собственном теле. Как будто не задумываешься, как выглядишь в глазах людей.
– Вот уж странный комплимент, не так ли?
– У меня просто не получилось хорошо выразить мысль. Я имела в виду, ты не выглядишь неловко и зажато.
– Ты не совсем права, Трейси. Во многих ситуациях я не могу не думать о своей внешности. Например, когда иду на свидание, не говоря уж о необходимости раздеваться перед парнем. – Моника медленно пила кофе. – А вот в том, что касается повседневной жизни, пожалуй, да, я преодолела неловкость. Однажды я вдруг поняла, что провожу большую часть времени, беспокоясь о теле, о том, не выгляжу ли я толстой, и что могу позволить себе съесть… Когда я сидела на диете, каждая вечеринка или торжественный ужин вызывали у меня ужас. А смотреться в зеркало я просто ненавидела.
– И что же произошло?
– Я тогда встречалась с парнем, который оказался подлецом. Мы расстались в прошлом году, примерно в это же время. Планировалось, что он придет ко мне домой на День благодарения, познакомится с моей семьей и все такое. Он позвонил за день до праздника и сказал, что не может прийти – мол, работа задерживает.
– Ну, вообще-то такое случается…
– Нет, в тот раз он встречался с другой женщиной. А на следующей неделе он меня бросил. – Моника отпила глоток кофе и продолжила: – И порвал со мной по телефону! Так вот, я положила трубку, совершенно раздавленная, и вдруг поняла, почему парень меня бросил. Не потому, что он оказался негодяем, или эгоистом, или испугался ответственности. Всему виной – мой лишний вес! – Она понизила голос. – Вот что было настоящей причиной! Все, о чем я могла тогда думать, – это о том, какая я жирная, уродливая и отвратительная. Конечно, мужчина не мог хо теть связать со мной жизнь. Непонятно даже, почему он вообще соглашался ко мне прикасаться!
Трейси слушала с изменившимся лицом. Она прекрасно понимала, что имеет в виду Моника.
– Да, – кивнула она. – Я через это тоже проходила.
– Правда, самое удивительное случилось потом. Я прочла гору книг о любви к своему телу, о правильном питании. Ничто не помогало. И вдруг я вспомнила кое-что, прочитанное давным-давно, – что дурные мысли о теле порождает вовсе не тело. И я поняла: на самом деле я попросту несчастная, оскорбленная и злая. Считать себя уродиной оказалось куда легче, чем признать, что влюбилась в подлеца. – Она откинулась на спинку кресла. – Похоже?
– Да, весьма.
– Вот таким оказался поворотный пункт. Куда проще сваливать вину на свои физические недостатки, чем осознать, что ты попросту обижена и тебе тяжело, или скучно, или одиноко. Нас беспрестанно убеждают, что необходимо только хорошо выглядеть – остальное придет само. Забудьте о том, счастливы вы или нет, довольны ли своей жизнью, – главное, носите ли вы четвертый размер? Достаточно ли худы? Есть ли у вас пара больших, но не отвисших грудей? – Моника покачала головой: – Извини, что-то меня понесло.
– Да ладно, я обожаю Денниса Миллера! [44]Проблема только в том, что я не понимаю половину его намеков.
– Не уверена, что он и сам их все понимает, – рассмеялась ее подруга. – Впрочем, поняла, что ты имеешь в виду.
Трейси осушила свою чашку.
– Ну что, будешь еще кофе? Или пора платить? Моника протянула руку к сумочке, но Трейси ее остановила:
– Нет, я угощаю. Всякий раз после наших разговоров я чувствую, что научилась чему-то ценному. – Она положила в папку со счетом десятку. – Ты – мой личный кумир общества «Анонимных обжор».
– Тсс! Тише, ведь мы должны сохранять анонимность! – улыбнулась Моника.
– Нет, серьезно, я рада, что мы познакомились.
– Я тоже, Трейси. Потом будет легче, обещаю. Не буду врать – придется попотеть. Зато пройдет время – и ты обернешься назад и спросишь себя: «Как я только умудрилась заболеть?»
Хорошо, что ты так говоришь. Иногда ведь бывает страшновато.
Сейчас Трейси ела немного больше, чем прежде, особенно по вечерам. Как только начинала ощущаться сытость, сразу возвращались прежние чувства – почему бы не съесть побольше, а потом не пойти и все не выблевать? Тогда она избавится от калорий! Трейси бывала так близка к поражению, что ей приходилось выходить из дома. Она доходила до кафе «Бордеро» и выпивала чашку кофе с молоком или ставила кассету для занятий йогой и начинала концентрироваться на своем дыхании. Иногда ей приходилось тратить много времени – и все же, в конце концов, желание уходило.
Также приносили плоды и собрания. Трейси надеялась; что как только она начнет их посещать, то подключится к некоему тайному резервуару силы – однако дело обернулось по-иному. Прежние чувства и желания оставались при ней, но что действительно помогало – так это выслушивать других мужчин и женщин. Особенно женщин, которые рассказывали о своей одержимости едой, собственными телами, самоконтролем.
– Звучит ужасно, только мне делается лучше, когда я слышу, что кому-то тяжелее, чем мне, – призналась Трейси Монике.
Они вдвоем пили кофе после собрания ранним вечером в воскресенье.
– Ничего ужасного. Мы ведь сравниваем себя с другими женщинами. Поэтому естественно, что если кто-нибудь рассказывает, как вызывает у себя рвоту пять раз в день, а ты делаешь это только дважды – сразу думаешь, что все не так уж плохо. – Моника усмехнулась: – Что, в сущности, очень грустно, если вдуматься.
– Да, ты права. Все та же психологическая защита «могло быть и хуже». – Трейси откусила полрогалика – пустого, без масла или сыра.
Она старалась преодолеть стереотипы диеты, хоть это оказалось и нелегко. Трейси попросту не могла не подсчитывать мысленно каждую калорию и грамм жира, который попадал ей в рот.
– Сколько времени ты потратила на достижение такого комфорта? – спросила она.
– О чем ты?
– По тебе видно, что ты комфортно чувствуешь себя в собственном теле. Как будто не задумываешься, как выглядишь в глазах людей.
– Вот уж странный комплимент, не так ли?
– У меня просто не получилось хорошо выразить мысль. Я имела в виду, ты не выглядишь неловко и зажато.
– Ты не совсем права, Трейси. Во многих ситуациях я не могу не думать о своей внешности. Например, когда иду на свидание, не говоря уж о необходимости раздеваться перед парнем. – Моника медленно пила кофе. – А вот в том, что касается повседневной жизни, пожалуй, да, я преодолела неловкость. Однажды я вдруг поняла, что провожу большую часть времени, беспокоясь о теле, о том, не выгляжу ли я толстой, и что могу позволить себе съесть… Когда я сидела на диете, каждая вечеринка или торжественный ужин вызывали у меня ужас. А смотреться в зеркало я просто ненавидела.
– И что же произошло?
– Я тогда встречалась с парнем, который оказался подлецом. Мы расстались в прошлом году, примерно в это же время. Планировалось, что он придет ко мне домой на День благодарения, познакомится с моей семьей и все такое. Он позвонил за день до праздника и сказал, что не может прийти – мол, работа задерживает.
– Ну, вообще-то такое случается…
– Нет, в тот раз он встречался с другой женщиной. А на следующей неделе он меня бросил. – Моника отпила глоток кофе и продолжила: – И порвал со мной по телефону! Так вот, я положила трубку, совершенно раздавленная, и вдруг поняла, почему парень меня бросил. Не потому, что он оказался негодяем, или эгоистом, или испугался ответственности. Всему виной – мой лишний вес! – Она понизила голос. – Вот что было настоящей причиной! Все, о чем я могла тогда думать, – это о том, какая я жирная, уродливая и отвратительная. Конечно, мужчина не мог хо теть связать со мной жизнь. Непонятно даже, почему он вообще соглашался ко мне прикасаться!
Трейси слушала с изменившимся лицом. Она прекрасно понимала, что имеет в виду Моника.
– Да, – кивнула она. – Я через это тоже проходила.
– Правда, самое удивительное случилось потом. Я прочла гору книг о любви к своему телу, о правильном питании. Ничто не помогало. И вдруг я вспомнила кое-что, прочитанное давным-давно, – что дурные мысли о теле порождает вовсе не тело. И я поняла: на самом деле я попросту несчастная, оскорбленная и злая. Считать себя уродиной оказалось куда легче, чем признать, что влюбилась в подлеца. – Она откинулась на спинку кресла. – Похоже?
– Да, весьма.
– Вот таким оказался поворотный пункт. Куда проще сваливать вину на свои физические недостатки, чем осознать, что ты попросту обижена и тебе тяжело, или скучно, или одиноко. Нас беспрестанно убеждают, что необходимо только хорошо выглядеть – остальное придет само. Забудьте о том, счастливы вы или нет, довольны ли своей жизнью, – главное, носите ли вы четвертый размер? Достаточно ли худы? Есть ли у вас пара больших, но не отвисших грудей? – Моника покачала головой: – Извини, что-то меня понесло.
– Да ладно, я обожаю Денниса Миллера! [44]Проблема только в том, что я не понимаю половину его намеков.
– Не уверена, что он и сам их все понимает, – рассмеялась ее подруга. – Впрочем, поняла, что ты имеешь в виду.
Трейси осушила свою чашку.
– Ну что, будешь еще кофе? Или пора платить? Моника протянула руку к сумочке, но Трейси ее остановила:
– Нет, я угощаю. Всякий раз после наших разговоров я чувствую, что научилась чему-то ценному. – Она положила в папку со счетом десятку. – Ты – мой личный кумир общества «Анонимных обжор».
– Тсс! Тише, ведь мы должны сохранять анонимность! – улыбнулась Моника.
– Нет, серьезно, я рада, что мы познакомились.
– Я тоже, Трейси. Потом будет легче, обещаю. Не буду врать – придется попотеть. Зато пройдет время – и ты обернешься назад и спросишь себя: «Как я только умудрилась заболеть?»
Хорошо, что ты так говоришь. Иногда ведь бывает страшновато.
Глава 45
МЕЖДУ НАМИ, ДЕВОЧКАМИ
Кейт с обычной недовольной гримасой выписала очередной чек. Триста девяносто семь долларов тридцать восемь центов отправляются в Студенческий центр ссуд. Господи, почему она трижды не подумала, прежде чем пойти в юршколу? Несколько лет платила за образование, даже не зная, собирается ли им воспользоваться!
Нед позвонил в воскресенье вечером, по возвращении домой.
– Ну как ты съездил?
– Хорошо. Отличные ребята. Мне бы очень хотелось тебя с ними познакомить.
– Нед, я и так чувствую себя виноватой…
– Извини. Да ладно, познакомитесь в следующий раз.
– Знаю, просто мне надоело все время ждать следующего раза! Сколько суббот я провела на работе! Сколько вечеров задерживалась в офисе, или брала документы домой, чтобы работать там, или оставалась без обеденного перерыва! – Голос ее сорвался. – Ох, прости. Я совершенно не хотела вести себя как стерва.
– Ты и не ведешь. Самое стервозное, что можно сделать, – это жаловаться, а потом ничего не менять. Безумие – делать раз за разом одно и то же, но ожидать иных результатов.
– Что? Где ты вычитал такой афоризм?
– Может, я цитирую не точно, но идея примерно такова. Работа – не цель твоей жизни, Кейт. Она всего лишь одна из ее составляющих.
– Это не только работа, Нед…
Он перебил:
– Знаю, знаю. Не работа, а карьера. Какая разница, Кейт? Жизнь коротка. Если ты так несчастна в своей фирме, почему бы тебе оттуда не уйти?
– И чем заняться после ухода?
– Чем угодно. Тебе не обязательно зарабатывать так много, чтобы нормально существовать. Может, поначалу покажется трудно. Ну и что?
Кейт не призналась, что давно мечтает, чтобы ее уволили. Тогда бы ей не пришлось ничего решать. И не надо было бы обзывать себя трусихой, или безответственной, или недальновидной, или не умеющей сходиться с людьми. Увольнение решило бы все за нее. Пожалуй, такое отношение к карьере нельзя назвать оптимальным.
– В конце концов, может, стоит поговорить с той женщиной-партнером, которая тебе нравится? Вдруг она предложит что-нибудь дельное.
Нед позвонил в воскресенье вечером, по возвращении домой.
– Ну как ты съездил?
– Хорошо. Отличные ребята. Мне бы очень хотелось тебя с ними познакомить.
– Нед, я и так чувствую себя виноватой…
– Извини. Да ладно, познакомитесь в следующий раз.
– Знаю, просто мне надоело все время ждать следующего раза! Сколько суббот я провела на работе! Сколько вечеров задерживалась в офисе, или брала документы домой, чтобы работать там, или оставалась без обеденного перерыва! – Голос ее сорвался. – Ох, прости. Я совершенно не хотела вести себя как стерва.
– Ты и не ведешь. Самое стервозное, что можно сделать, – это жаловаться, а потом ничего не менять. Безумие – делать раз за разом одно и то же, но ожидать иных результатов.
– Что? Где ты вычитал такой афоризм?
– Может, я цитирую не точно, но идея примерно такова. Работа – не цель твоей жизни, Кейт. Она всего лишь одна из ее составляющих.
– Это не только работа, Нед…
Он перебил:
– Знаю, знаю. Не работа, а карьера. Какая разница, Кейт? Жизнь коротка. Если ты так несчастна в своей фирме, почему бы тебе оттуда не уйти?
– И чем заняться после ухода?
– Чем угодно. Тебе не обязательно зарабатывать так много, чтобы нормально существовать. Может, поначалу покажется трудно. Ну и что?
Кейт не призналась, что давно мечтает, чтобы ее уволили. Тогда бы ей не пришлось ничего решать. И не надо было бы обзывать себя трусихой, или безответственной, или недальновидной, или не умеющей сходиться с людьми. Увольнение решило бы все за нее. Пожалуй, такое отношение к карьере нельзя назвать оптимальным.
– В конце концов, может, стоит поговорить с той женщиной-партнером, которая тебе нравится? Вдруг она предложит что-нибудь дельное.