Кэнхем Марша. Чайная роза

   Сэр Уилфред опомнился первым. Он громко кашлянул, чтобы привлечь внимание жены.
   – Пожалуй, нам пора на покой, дорогая.
   – А как же ужин?! – воскликнула леди Пруденс.
   – Я распоряжусь, чтобы его прислали к нам в комнаты, – сказал он. – Мисс Грант, вас это устроит?
   Чайна, бледная и потрясенная, направилась к двери, стараясь не встречаться взглядом с Джастином.
   – Я… я не очень голодна. Думаю, мне лучше лечь.
   – Постойте, так нельзя! – окликнул ее сэр Уилфред. – Вы должны что-нибудь съесть.
   Чайна остановилась.
   – Спасибо, но… – она взглянула на Джастина, – у меня пропал аппетит. Я предпочла бы остаться одна. Спокойной ночи.
   Она выскользнула из гостиной и заторопилась к лестнице. Лорд и леди Беренджер-Уайт шумно вышли следом, и Чайна ускорила шаги, не желая, чтобы они видели слезы, выступившие у нее на глазах. Оказавшись в уединении своей комнаты, она заперла дверь и, прижав к груди медный ключ, подошла к туалетному столику, заставленному духами и кремами. Она швырнула ключ на столик, сбив при этом пару флаконов, и уставилась на свое отражение в зеркале, изумляясь, как постоянная диета из возмущения, страха и разочарования изменила ее черты за одну только неделю.
   Вокруг глаз появились темные круги, рот принял суровые очертания, живо напомнившие Чайне миссис Биггз.
   Прикусив дрожащую нижнюю губу, она направилась в гардеробную. Тина еще не успела приготовить ее ночное одеяние, и ей потребовалось несколько минут, чтобы найти ночную рубашку.
   Она умылась и переоделась в тонкую сорочку, стянув ленточки, продетые в вырез горловины. Затем распустила собранные на макушке локоны и расчесала их, яростно проводя щеткой подлинным прядям. Нервы ее были на пределе, слезы жгли веки, но Чайна упрямо отказывалась дать им волю.
   Она вернулась в спальню, где щетка в конечном счете тоже полетела на туалетный столик, сбив еще несколько пузырьков и баночек.
   – Надеюсь, вы метили не в меня.
   Чайна резко обернулась на голос. В дальнем конце комнаты на парчовом диване сидел Джастин Кросс, вытянув длинные ноги и пристроив их на мягкую скамеечку.
   Чайна взглянула на закрытую дверь, затем снова на Джастина:
   – Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?
   – Я же говорил вам…
   – Зачем вы пришли? Вы же знаете, что сделает сэр Рейналф, если обнаружит вас здесь! Вы слышали, что он сказал внизу! Что вам нужно от меня?
   Последняя фраза завершилась приглушенным всхлипом. Джастин быстро пересек комнату, обнял девушку и крепко прижал ее к себе, чувствуя, что слезы, которые она так долго сдерживала, рвутся наружу.
   Чайна не сопротивлялась. Уткнувшись лицом в его плечо, она горько заплакала, и вскоре на его белой рубашке расплылось мокрое пятно. Сквозь рыдания она слышала его успокаивающий голос, ощущала прикосновения его рук, гладивших ее волосы, и губ, касавшихся ее виска и щеки. Измученная и несчастная, она позволила утешать себя, и только тихий смех Джастина заставил ее опомниться и высвободиться из его объятий.
   – Ну вот, – сказал он, протянув ей платок. – Теперь вам станет легче. Высморкайте носик, как хорошая девочка, посушите глазки. Я пришел с единственной целью: удостовериться, что с вами все в порядке, и, как оказалось, весьма кстати. Посидите у огня, вы дрожите как осиновый лист.
   – Это все из-за вас. – Чайна судорожно вздохнула. – Со мной все в порядке, пока вас нет. Но стоит вам появиться, как все катится кувырком. В половине случаев я даже не понимаю, что происходит, пока не оказывается, что я увязла по уши и слишком поздно оправдываться. Все, что бы я ни сказала, оборачивается против меня.
   Джастин с трудом сдержал улыбку.
   – Зато я целиком и полностью на вашей стороне.
   – О, как мило! – Она устремила на него обвиняющий взгляд. – Как приятно сознавать, что я могу рассчитывать на защиту… разбойника и ловеласа.
   Джастин выгнул брови:
   – Вам нужна защита, миледи?
   – Вам чертовки хорошо известно, что да! – воскликнула Чайна и прикусила губу, смущенная собственной несдержанностью. – Во всяком случае, она мне понадобится. Если я не ошибаюсь, это называется пособничеством: знать, кто совершил преступление, и молчать об этом.
   Джастин вздохнул:
   – Я подозревал, что вы что-то видели, но не знал, что именно.
   – Конечно, видела! Неужели вы думаете, что я не только наивная, но и слепая?
   – Я думаю, вы чересчур доверчивы. Это может доставить вам кучу неприятностей в здешнем окружении.
   – Не в здешнем, – поправила она, презрительно хмыкнув, – а в вашем. Вам следовало выбросить этот нелепый плащ где-нибудь по дороге, а не тащить его сюда.
   – Плащ как плащ, не понимаю, чем он вам не понравился. – Он пожал плечами.
   – А капюшон как капюшон, полагаю? – сухо поинтересовалась Чайна. – Не потому ли вы пытались спрятать его в кустах, когда я проходила мимо? А затем поспешили увести меня в сад на эту дурацкую прогулку?
   – Значит, вы не отнеслись к тому, что произошло в саду, серьезно?
   – Не морочьте мне голову! Я имею право знать…
   Она резко замолкла, когда крепкая ладонь зажала ее рот. Глаза Чайны округлились. В наступившей тишине явственно прозвучало легкое дребезжание, словно кто-то пытался повернуть ручку ее двери. Хватка Джастина ослабла, и она снова смогла дышать.
   – Миссис Биггз, – шепнула она.
   Кивнув, он приложил палец к губам и бесшумно пересек комнату, направившись к двери. При всем драматизме ситуации Чайна не могла не отметить ловкости, с которой он обошел поскрипывающие половицы. Это явилось последней каплей. Это и ухмылка, игравшая на его губах, когда он вернулся к камину.
   Размахнувшись, она отвесила ему звонкую пощечину.
   – Это были вы! – прошипела она и занесла руку для следующего удара.
   – Хватит! Постойте! О чем, к дьяволу, вы толкуете?
   – Вы знали, куда нельзя ступать! Вы знали, какие половицы скрипят!
   – Конечно, знал. Да хватит вам! – Он поймал ее руки и прижал их к своей груди. – Это моя комната, в конце концов. За тридцать лет я изучил ее вдоль и поперек.
   Чайна перестала вырываться.
   – Что? Что вы сказали?
   – Вы прекрасно слышали, сударыня. Раньше здесь была моя комната. Правда, с моего прошлого посещения она здорово изменилась – все эти розовые занавески и кружевные оборки не совсем в моем вкусе.
   – Это была ваша комната? – Она вырвала руки.
   – Представьте. И если вас это интересует, я не лелеял никаких гнусных замыслов, занимая комнату напротив. Это была первая попавшаяся спальня, которая выглядела пригодной для жилья. Уверяю вас, если бы я знал, что меня ждет, то расположился бы рядом с леди Пруденс. По крайней мере, мне был бы обеспечен нормальный ночной сон.
   В течение нескольких мгновений Чайна вглядывалась в его лицо и пришла к выводу, что он говорит правду.
   – Извините, – сказала она, чувствуя себя очень глупой и несчастной.
   – Не за что. – Джастин усмехнулся и потер подбородок. – У вас отличный удар правой.
   Она прикусила губу.
   – И все же это не объясняет, что вы делаете здесь сейчас. Если вы пришли поблагодарить меня за спасение вашей шеи, то, право, не стоит. Если помните, мне не позволили закончить то, что я начала говорить. Может, я собиралась подсказать вашему брату, где ему следует искать плащ с капюшоном?
   – Но вы этого не сделали.
   – И в благодарность за свою глупость я обнаруживаю у себя в спальне мужчину, испугавшего меня до полусмерти.
   Он снова потер подбородок.
   – На вашем месте я не стал бы так волноваться. Вы способны дать отпор любому злоумышленнику.
   – Особенно такому, которому место в тюрьме! Даже ваши ближайшие родственники, кажется, уверены, что существуют веские основания посадить вас под замок на долгие годы. И пока вы не сделали ничего, чтобы опровергнуть всеобщее убеждение, что вы не джентльмен и не заслуживаете доверия. Сегодня в саду и в прошлый раз… – Чайна замолчала, смутившись.
   – В прошлый раз? Что вы имеете в виду? Она свирепо сверкнула глазами:
   – Вашу свидетельницу. Молодую особу, которую вы оставили нежиться в своей постели.
   – Понятно. – Джастин кивнул и снова расплылся в ухмылке. – Так вот что вас волнует.
   – Меня это нисколько не волнует, – высокомерно отозвалась она.
   – И правильно, поскольку никакой молодой особы не было.
   – Что?
   – В моей комнате никого не было, во всяком случае, в ту ночь. Но согласитесь, надо пасть совсем уж низко, чтобы пойти проверять?
   Чайна изумленно воззрилась на него:
   – Так вы солгали? Это был блеф? У вас хватило нахальства предложить ему заглянуть в вашу комнату, прекрасно зная, что… – Она попятилась от него. – Нет, вы точно ненормальный. Рейналф так разозлился, что мог совершить любой, самый дикий поступок.
   Джастин пожал плечами:
   – Пришлось рискнуть.
   – Но почему? – требовательно спросила Чайна. – И что, скажите на милость, заставило вас напасть на него сегодня вечером? Ограбить собственного брата, прости Господи! Наверняка существуют более простые способы заработать тридцать фунтов.
   – Боюсь, вы несколько недооцениваете ситуацию, – заметил Джастин.
   – Но он же ваш брат! Его избили до потери сознания!
   – Это не входило в наши планы, – признал он.
   – Входило или нет, но как можно оправдывать тот факт, что вашего брата ударили по голове и ограбили как… какого-то бродягу?!
   Челюсти Джастина напряглись, на щеке задергался мускул.
   – Есть вещи, касающиеся Рейналфа и нашей семьи, о которых вы даже не подозреваете. Рейналф отнюдь не тот образец добродетели, каким пытается выглядеть.
   – Может, он контрабандист? Грабитель? Или лжец? Может, он сознательно компрометирует невесту своего брата и ставит ее в положение, которое невозможно объяснить? – Чайна замолчала, сообразив, что сказала больше, чем собиралась. А что, если он прав? Может, есть вещи, о которых ей лучше не знать. Джастин Кросс не слишком щепетилен, когда дело касается других, и, хотя по отношению к ней он проявляет непонятную снисходительность, она не настолько наивна и доверчива, как ему кажется. – Ладно, – холодно добавила она. – Можете не отвечать на эти вопросы. Я больше не желаю слышать лжи. Ни от кого.
   – Я никогда не лгал вам, – возразил Джастин. – Возможно, я был не совсем правдив, но никогда не лгал.
   – Но и не рассказывали мне того, что я хотела знать. Вы либо отвечаете вопросом на вопрос, либо говорите… или делаете что-нибудь такое, что заставляет меня забыть, о чем я спрашивала.
   – Например?
   Чайна смешалась. Оба подумали о поцелуе в саду, но по разным причинам.
   – Все, хватит. Что может быть глупее, чем стоять посреди спальни и препираться?
   – Сударыня, – его серые глаза скользнули по ее телу, – вы очень точно выразили мои чувства.
   Чайна только сейчас вспомнила о состоянии своей одежды. Ночная рубашка из тонкого батиста вдруг показалась ей прозрачной, как вуаль. Шагнув к туалетному столику, она отыскала среди флаконов и баночек медный ключ и направилась к двери. Она чувствовала себя так, словно с каждым шагом одежда, слой за слоем, спадает с нее, тая под его жарким взглядом. Непослушными пальцами повернув ключ в замочной скважине, Чайна приоткрыла дверь.
   И оказалась лицом к лицу с миссис Биггз.
   – Добрый вечер, мисс Грант. Надеюсь, я не побеспокоила вас? Вы хорошо себя чувствуете?
   – Да, спасибо, – выдавила Чайна, проглотив застрявший в горле ком. Домоправительница заглядывала ей через плечо, словно ожидала увидеть пару голых мужчин, катающихся по ковру. Загородив собой проход, Чайна постаралась незаметно сузить щель. – Вы что-нибудь хотели, миссис Биггз?
   – Ваше платье на завтра. Тина оставила его в гардеробе. Она сказала, что его нужно погладить.
   – О! Хорошо, я вынесу его вам, если вы подождете…
   – Не беспокойтесь, мисс Грант, – перебила ее миссис Биггз и решительно протиснулась в спальню. Чайна крепко зажмурилась, приготовившись к возмущенным воплям.
   Однако единственным звуком, доносившимся изнутри, были деловитые шаги домоправительницы, которая пересекла комнату и вошла в гардеробную. Судорожно вздохнув, Чайна медленно повернулась.
   Джастина нигде не было видно.
   На пороге гардеробной появилась миссис Биггз с переброшенным через руку платьем.
   – Я велю Тине принести его утром наверх. Вы не забыли, что завтра вы приглашены на ленч? Сэр Рейналф оставил особые указания относительно кареты, которая будет предоставлена в ваше распоряжение. Он также уведомил меня, что отныне вас будут сопровождать два лакея во всех поездках. Вооруженных, как я поняла.
   – Спасибо, – прошептала Чайна.
   – Спокойной ночи, мисс Грант.
   – Спокойной ночи.
   Чайна закрыла дверь и заперла ее на ключ. Подождав, пока звуки шагов затихли, она повернулась лицом к комнате и огляделась. Ни одна занавеска не изменила своего положения, нигде не появилось выпуклостей или теней, которых не было ранее.
   – Джастин? – тихо позвала она. Ответа не последовало.
   Подойдя на цыпочках к постели, она приподняла краешек покрывала и заглянула под кровать. И не обнаружила ничего, даже пыли, между матрасом и полом.
   Выпрямившись, Чайна обследовала каждую из четырех стен по очереди. В одной из них должен был находиться потайной ход, о котором говорил Джастин. Иного объяснения его таинственного исчезновения просто не существовало. Он опять говорил правду.
   Она взглянула на диван, где он сидел, ожидая ее появления из гардеробной, и почувствовала, что у нее перехватило дыхание.
   На парчовом сиденье лежала белая роза.
   В тот первый вечер в библиотеке она проговорилась, сообщив Джастину Кроссу значение своего имени. Что это: некий символ или просто жестокая, бездумная игра на ее чувствах?
   Чайна взяла розу и задумчиво повертела ее между пальцами, вспоминая собственные слова: «…залог того, что он всегда придет к ней на помощь».

Глава 7

   До свадьбы оставалось три дня. Чайна находилась на грани срыва, ежеминутно ожидая, что ее поволокут в магистрат за пособничество преступникам, ограбившим сэра Рейналфа на большой дороге. Она избегала Джастина Кросса, словно зачумленного, а поскольку после инцидента на дороге сэр Рейналф стал еще более раздражительным и недоступным, старалась быть внимательной и кроткой, прилагая массу усилий, чтобы проводить с ним каждую минуту, когда он бывал дома, и при этом не показаться навязчивой.
   К чести Джастина, он больше не пытался скомпрометировать Чайну. Порой ему даже приходилось проявлять выдержку, чтобы держаться от нее в стороне, хоть он и тешил себя мыслью, что она не стала бы возражать против его присутствия. Этот факт настолько встревожил Джастина, что он для собственного же блага старался проводить больше времени вне Брейдон-Холла и нередко возвращался домой под утро.
   Движимая любопытством, Чайна простучала стены своей спальни, проверив каждый выступ и каждую впадинку. Если бы она не присутствовала при исчезновении Джастина, то никогда бы не поверила, что в комнате есть второй выход. На двух стенах, за которыми мог скрываться потайной коридор, не обнаружилось ничего, что указывало бы на дверь. Чайна так увлеклась, пытаясь решить эту загадку, что чуть не забыла о последней примерке свадебного платья.
   Когда в назначенные три часа они прибыли к мадам Рошель, портниха, полногрудая цветущая женщина, была занята с другой клиенткой. Поскольку Чайне было некуда податься – леди Пруденс отпросилась в меховую лавку чуть дальше по улице, – она решила подождать в главном салоне, где были выставлены готовые образцы одежды. Кроме нее, там находились две женщины. Они появились чуть позже Чайны и развлекались тем, что разглядывали довольно вульгарные корсеты, разложенные на прилавке.
   – Представляешь, хозяйка дома вернулась на день раньше и чуть не застукала мужа в постели с любовницей. О-ла-ла! Он спасся только благодаря потайной комнате, которую пристроил к своим апартаментам.
   При упоминании о потайной комнате Чайна подняла голову.
   Старшая из двух женщин, с белокурыми волосами слишком светлого оттенка, чтобы быть натуральным, нахмурилась и добавила:
   – Пожалуй, нам не стоит смеяться. Это может случиться с каждой из нас. Я всегда стараюсь убедиться, что в комнате имеется запасной выход. Это один из первых уроков мисс Эммелин.
   Нельзя сказать, чтобы Чайна подслушивала. Помещение было небольшим, а женщины, обнаружив, что они находятся в компании представительницы высшего сословия, говорили громко, сознательно шокируя одинокую покупательницу. Младшая из них, миниатюрная особа с гривой рыжих волос, юным личиком, но весьма развитыми формами, явно не привыкла к роскоши и постоянно охала и ахала, восхищаясь увиденным.
   Хихикнув в очередной раз, она небрежно уронила атласные подвязки, которые вертела в руках.
   – Ну, мне-то незачем беспокоиться о таких вещах. Я даже не знаю, как устроены эти шикарные дома. Я бы не заметила запасной выход, даже наступив на него.
   Блондинка начала объяснять, что и как следует искать, и Чайна придвинулась ближе. Обычно – услышала она – потайные двери располагаются за книжными шкафами (в ее комнате был такой шкаф, но она тщательно обследовала его и ничего не нашла) или за стенными панелями. Некоторые открываются простым нажатием, чтобы открыть другие, нужно привести в действие особый механизм с помощью кнопки или рычага. Такие устройства обычно скрываются за картинами, книгами или замаскированы под элементы резьбы или лепнины.
   – В старинных домах чего только нет: потайные комнаты, коридоры, подвалы, даже казематы!
   – Казематы! Да меня туда калачом не заманишь!
   – Может быть, но ты все же попроси Рэнди показать тебе его дом. Наверняка там полно мрачных, заросших паутиной переходов.
   – С чего ты взяла, что он станет мне что-нибудь показывать? Он скоро женится. Мне еще повезет, если он пожелает видеть меня после свадьбы!
   Блондинка рассмеялась:
   – О, можешь не сомневаться, пожелает! Как я поняла, это вынужденный брак на какой-то деревенщине, которая выглядит и пахнет как рабочая лошадь. Сэр Рейналф тебя не бросит. С кем еще он сможет отвести душу после общения с такой женушкой!
   Рыжая девица снова захихикала и поспешно прикрыла ладонью рот, проводив удивленным взглядом стройную темноволосую женщину, метнувшуюся к выходу.
   – Ой! Что это с ней?
   – Пусть катится! Терпеть не могу этих надутых сучек, которые, видите ли, обожают делать покупки в нашей части города. Если уж ты явилась к портнихе, которая обслуживает шлюх, то нечего нос воротить!
   Чайна мчалась, не разбирая дороги. Мимо изумленных женщин, назойливых торговцев, оборванных ребятишек и животных, рывшихся в кучах мусора на обочинах. Неслась, пока не закололо в боку. Но и тогда не остановилась, а устремилась по людным улицам, не заботясь о том, куда направляется, с единственной мыслью удрать подальше от модной лавки и кучера, который вытаращил глаза и что-то закричал, когда она выскочила из магазина.
   Чайна бежала, следуя изгибам и поворотам дороги, углублявшейся в самое сердце города. Шум, резкие запахи и столпотворение несколько прояснили ее сознание, и у нее возникла нелепая надежда потеряться навеки и никогда больше не видеть сэра Рейналфа Кросса.
   Каков лицемер!
   И у него хватает наглости обвинять собственного брата в распутстве! Кто бы говорил! Подумать только, завести себе рыжую потаскушку, лишенную всякой морали! О, нетрудно догадаться, что привлекло в ней сэра Рейналфа! Для этого достаточно одного взгляда. Но Боже, обычная уличная девка! О чем, скажите на милость, он с ней разговаривает?
   Эта мысль заставила Чайну скрипнуть зубами. Зачем ему вообще с ней разговаривать? Есть масса других вещей, которыми можно заняться с подобной особой.
   Рэнди!
   Чайна свернула за угол и врезалась в мужчину, тащившего корзину со свежеиспеченными, пышущими жаром пирогами. Корзина перевернулась, и ее содержимое разлетелось во все стороны. Шляпка Чайны, сбившаяся в этой безумной гонке, соскользнула с ее головы и повисла за плечами, удерживаясь на широких лентах, завязанных под подбородком.
   – Что, к дьяволу, вы себе позволяете, дамочка? Посмотрите, что вы наделали! Я всю ночь как каторжный пахал, и что я теперь имею! Нет, вы только взгляните! Вы заплатите мне за это! Все до последнего пенни, иначе я разорву вас на части!
   – Конечно, заплачу! – воскликнула Чайна, роясь в сумочке. – Поверьте, мне так жаль! Не знаю, о чем я только думала. Если вы скажете мне, сколько я вам должна…
   – Сколько? О, я вам скажу, не сомневайтесь, – отозвался торговец, слегка смягчившись. – Так, двадцать пирогов по три пенса каждый, это получится… В чем дело?
   – Мои деньги! – вскричала Чайна, подняв сумочку, чтобы торговец мог видеть сломанный замочек. – Они пропали. Должно быть, я за что-то зацепилась. У меня ничего нет… Совсем ничего. Но… но, если вы…
   – Ничего?! – Мужчина грубо схватил ее за локоть. – Пропали деньжата, говорите? Неплохо придумано! – Он обвел глазами собравшуюся толпу. – У дамочки, видите ли, пропали деньги. И теперь Тиму Питтсу придется три дня голодать на потеху таким, как она! Что ж, миледи! Раз у вас нет денег, я готов получить стоимость своих пирогов натурой. Ну-ка, посмотрим, что вы можете предложить.
   Он грубо повернул девушку так и этак под одобрительный смех зевак.
   – Так, за платьишко можно выручить пару монет. Эй, кто даст гинею за это чудо с перьями? – Дернув за конец широкой бархатной ленты, он сорвал с нее шляпку и помахал изящным головным убором в воздухе.
   Глаза Чайны наполнились слезами. Она ничего не видела вокруг, кроме ухмыляющихся физиономий мужчин и женщин, от души наслаждавшихся ее несчастьем.
   – Да не стоит она таких денег! – выкрикнул кто-то. – Ты бы лучше оставил ее при себе, может, она отработает твою потерю!
   – Ага, – ухмыльнулся пирожник. – Особенно если сдать ее внаем. Есть желающие позабавиться за полшиллинга?
   – Отпустите меня! – взвизгнула Чайна, кинувшись на него с кулаками, но он легко перехватил ее руки.
   – Да она с норовом, ребята. Придется повысить цену. Что скажешь, Рог? У тебя такой вид, словно ты сто лет не кувыркался в постели.
   Толпа загоготала и сомкнулась теснее. Чайна сопротивлялась, извиваясь всем телом и пытаясь лягнуть мужчину, но тот лишь омерзительно ухмылялся. Отчаянно рванувшись, она высвободилась из его рук и успела пройтись ногтями по заросшему подбородку, прежде чем он снова схватил ее за руки.
   Тот же самый голос насмешливо выкрикнул из толпы:
   – Она пустила тебе кровь, Тим. Во что ты ее ценишь?
   – Чего? – Пирожник сунул оба ее запястья в одну из своих огромных, как окорока, лапищ и потрогал оцарапанную щеку. Обнаружив на пальцах кровь, он поднял на Чайну взгляд, в котором сверкала лютая злоба.
   – Ах ты, сучка! – взревел он и занес руку для удара.
   – На твоем месте я не стал бы этого делать, приятель, – произнес знакомый голос. Чайна лихорадочно огляделась в надежде увидеть его обладателя.
   Пирожник обратил свой гнев на новое лицо, появившееся на сцене.
   – Ты что, ее муж?
   Джастин взвел курок и направил пистолет на выпирающий живот мужчины.
   – Какая разница? Я велел тебе отпустить эту молодую даму. Я жду.
   Недовольно хрюкнув, пирожник выпустил запястья Чайны. Джастин схватил ее за локоть и притянул к себе. При виде пистолета толпа раздалась, образовав проход.
   – А теперь, Тим Питтс, иди своей дорогой, – приказал Джастин. – Или мне придется преподать тебе урок хороших манер, который ты не скоро забудешь.
   – А кто заплатит за пироги? – вскинулся тот. – Выходит, я зря всю ночь батрачил?
   Джастин небрежно сунул руку в карман и швырнул медную монету ему под ноги.
   – Мои пироги стоят в двадцать раз больше!
   – А твоя жизнь вдвое меньше, так что считай, что тебе повезло.
   – Вы еще поплатитесь за это, вы оба! – Смачно сплюнув на булыжную мостовую, пирожник круто повернулся и ринулся прочь, расталкивая толпу. Под грозным взглядом Джастина любопытствующие быстро рассеялись и поспешили в разных направлениях. Джастин облегченно вздохнул и повернулся к Чайне:
   – С вами все в порядке?
   Она кивнула, все еще не в состоянии говорить.
   – Он не причинил вам вреда?
   – О-он забрал мою шляпку.
   – Ну, на мой взгляд, невелика потеря. – Он окинул восхищенным взглядом ее растрепанные локоны. – Больше он ничего не взял?
   – Н-нет. Но как вы здесь оказались?
   – Подобно вашей тени, я всегда с вами, миледи, – галантно поклонился, но Чайна заметила насмешливые искорки в его серых глазах. Это явилось последней каплей, и ее взгляд снова застлали слезы. На сей раз они пролились и покатились по щекам.
   Джастин вмиг посерьезнел.
   – Пойдемте, мисс Грант, – сказал он, сунув пистолет за пояс. – Вначале нужно убраться отсюда, а потом вы расскажете мне, что случилось.
   Они перешли через дорогу и, свернув в боковую улочку, углубились в лабиринт сырых переулков, который вывел их на мощенную булыжником улицу, насквозь провонявшую рыбой. Высокие узкие дома почти полностью закрывали доступ солнцу. Обхватив Чайну за талию, Джастин решительно направился в неопрятную таверну с покосившейся вывеской, гласившей: «Гостиница "Кабанья голова"».
   Когда они вошли, все разговоры словно по волшебству смолкли. Не обращая внимания на подозрительные взгляды, устремленные на них поверх кружек с элем, Джастин проводил Чайну в кабинку в задней части зала.