Страница:
– Боюсь, вам придется терпеть их любопытство. Нечасто в «Кабанью голову» заглядывают такие прелестные создания. – Он сделал знак женщине за стойкой: – Будь любезна, кружку эля и… стакан хереса, если найдется. И поторопись, голубка, иначе я найду другое применение своему шестипенсовику.
Хмурая физиономия барменши расплылась в улыбке, и спустя минуту перед Джастином стояла пенящаяся кружка с элем, а Чайна держала в руках стаканчик из дешевого стекла с какой-то темной, сомнительного вида жидкостью.
– Пейте, – приказал он. – Что бы это ни было, хуже не будет.
Чайна подняла на него огромные, обведенные темными кругами глаза, и Джастин ощутил странное стеснение в груди. Сделав несколько больших глотков из кружки, он поставил ее на стол, на влажный кружок, оставленный элем.
– Ну а теперь не могли бы вы объяснить, что вы здесь делаете? Рейналф знает, что вы в полном одиночестве разгуливаете вокруг портсмутских причалов? Скоро стемнеет, и, не появись я так кстати, ваши останки могло бы утром выбросить на берег.
Чайна еще больше побледнела, и Джастин подтолкнул стаканчик к ее губам, заставив сделать глоток.
– Вот и умница. – Он улыбнулся и придержал ее руку, когда она закашлялась. – Глупо было надеяться, что здесь подадут приличный ликер. Ну что, лучше? – Чайна кивнула. – Отлично. А теперь расскажите, что вас так расстроило, помимо того, что вы оказались выставленной на аукцион.
– Я… я не расстроена.
– Ну конечно, – сухо согласился он. – Ведь для вас самое обычное дело блуждать по трущобам и скандалить с торговцами.
– Ни с кем я не скандалила. Это было недоразумение. Я случайно налетела на этого ужасного человека и рассыпала его пироги, а когда я попыталась заплатить за них, оказалось, что, пока я бежала, замочек сумки сломался и…
Джастин выгнул бровь:
– Бежали? От кого? Или куда?
– Я… убегала, – произнесла Чайна с несчастным видом, потупив глаза.
– И вы еще упрекали меня в том, что я избегаю прямых ответов, – вздохнул он, – Итак, вы убегали, полагаю, из лавки мадам Рошель. Ведь на три часа у вас была назначена примерка, не так ли? Мадам что-нибудь сказала? Или вы увидели нечто, не предназначавшееся для ваших глаз?
– Откуда вы знаете? Про примерку?
Джастин поколебался минуту, затем пожал плечами и признался:
– Спросил у домоправительницы.
– И последовали за мной?
Джастин громко рассмеялся, заставив еще несколько голов повернуться в их сторону. Тощий морщинистый мужчина, сидевший у стойки бара, даже заулыбался, словно был участником их разговора.
– Ах, Чайная Роза, – сказал наконец Джастин, глядя на ее вспыхнувшее лицо, – вы просто восхитительны. Нет, моя дорогая невинность, я не последовал за вами. Честно говоря, я интересовался вашими планами не столько для того, чтобы узнать, куда вы пойдете сколько для того, чтобы узнать, когда вас не будет дома. И, предвосхищая ваш следующий вопрос, сообщаю: мне нужно было наведаться в мою… точнее, в вашу комнату.
– Вы хотите сказать – пробраться украдкой! – воскликнула Чайна.
Все головы снова повернулись к ним.
– Звучит грубовато, но, пожалуй, да. Мне нужно было посетить вашу комнату, и я решил, что лучше всего это сделать в ваше отсутствие. Для вашего же блага, поверьте. Ведь вы совершенно не умеете лгать: ваши щечки начинают гореть, а в глазах появляется особый блеск. Я решил избавить вас от излишней неловкости, если кто-нибудь поинтересуется, был ли я у вас в комнате.
Чайна опешила:
– С какой стати кто-то станет задавать мне подобные вопросы?
Джастин сделал глоток эля и поставил кружку – снова на влажный кружок.
– Теперь ваша очередь отвечать на вопросы. Что произошло у мадам Рошель?
– Что вы взяли в моей комнате? – требовательно спросила она.
– Ничего, – улыбнулся он. – Вообще-то я кое-что там оставил. Свою визитную карточку, так сказать. Как видите, я не собирался ничего делать украдкой. Вы бы поняли, что я побывал в вашей комнате.
– Я хочу, чтобы вы прекратили это делать! Джастин скользнул взглядом по заполненной людьми таверне.
– Делать что? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Приходить и уходить из моей комнаты, когда вам вздумается. Тот факт, что я до сих пор молчала, вовсе не означает, что я не закричу во всю глотку, когда вы в очередной раз выпрыгнете из стены!
Его улыбка стала шире.
– Какое жестокое требование! А я-то думал, что мы становимся друзьями.
– И напрасно. Страшно подумать, что будет, если кто-нибудь увидит вас в моей спальне или услышит ваш голос. Как я это объясню? Прошлым вечером я чуть не упала в обморок, обнаружив за дверью миссис Биггз. Она даже не собиралась стучать. Уже вытащила ключ, готовая воспользоваться им!
– Зато вы убедились, что мне достаточно нескольких секунд, чтобы исчезнуть.
– Да, но в следующий раз у вас может не оказаться этих нескольких секунд.
Улыбка Джастина стала кривой, и он помолчал, выводя узоры на запотевших стенках своей кружки.
– Ладно, Чайная Роза. Будь по-вашему. Краткие приветствия за столом, еще более скупые при встрече в коридоре – проклятие, это похоже на идеальный брак! – Он усмехнулся при виде ее вспыхнувшего лица. – Итак, вы не желаете рассказывать мне, что случилось сегодня днем. Что ж, это ваше право. Не стану настаивать.
– Я видела любовницу Рейналфа.
Серые глаза прищурились.
– В лавке модистки. – Чайна судорожно перевела дыхание. – Вместе с какой-то женщиной она покупала ленты или что-то в этом роде. Я подслушала их разговор.
– Она знала, кто вы?
– Нет. – Чайна облизнула губы. – Но она знает обо мне. Знает, что скоро состоится свадьба. Она…
– Да?
«…деревенщина, которая пахнет, как рабочая лошадь…»
– Она предположила, что, женившись Рейналф, бросит ее. – Чайна замялась. – Но ее спутница заверила ее, что Рэнди никогда не сделает такой глупости.
Джастин переплел длинные пальцы вокруг своей кружки, сдерживая улыбку.
– Моему брату в декабре исполнится тридцать шесть лет. Он не в том возрасте, чтобы оставаться девственником.
– Я понимаю. – На щеках Чайны вспыхнули два ярких пятна. – Но разве это дает ему право щеголять своей любовницей? Зачем нужно было заказывать мне одежду в лавке, где мы можем случайно встретиться? В любом случае мадам Рошель, – ее голос негодующе поднялся, – неплохо повеселилась на мой счет.
– Согласен, мой брат немного туповат, когда дело касается определенных вещей. Честно говоря, вам было бы гораздо лучше с Юджином. Он недурен собой и совсем неглуп, когда удосуживается вспомнить, что у него есть мозги. И он дольше хранил бы супружескую верность. Ненамного, но дольше. – Он бросил на нее испытующий взгляд. – Вы никогда не говорили мне, почему выходите замуж за Рейна.
– Возможно, потому, что это не ваше дело. Джастин проигнорировал ее иронический тон.
– Вы не любите его. Порой мне кажется, что он вам даже не нравится. Что же касается его мотивов… Насколько я могу судить, вы отнюдь не богатая наследница и не принесете ему земель и имений, чтобы умножить его состояние. Ваш отец занимался судоходством, но его компания прогорела несколько лет назад и большая часть имущества ушла на оплату долгов. Честно говоря, я не вижу причин, достаточно весомых, чтобы заставить Рейналфа согласиться на этот брак. И, простите мою прямоту, я бы не сказал, что вы столь уж неотразимы, чтобы вскружить ему голову.
Негодование придало ее голосу резкие нотки.
– Что ж, благодарю за оценку. Надеюсь, она не стоила вам бессонных ночей?
– Беспокойных, пожалуй, но не бессонных.
– Рада слышать. Думаю, мне пора, – заявила Чайна и начала подниматься, но Джастин удержал ее, схватив за запястье. Секунду-другую она молча смотрела на него, затем медленно опустилась на скамью. Он не отпустил ее руки.
– Этот брак был устроен моим отцом, – Натянуто произнесла Чайна. – Меня не посвятили в детали, но я знаю, что существует официальный документ, подписанный обеими сторонами. Что же касается мотивов вашего брата, мне они неизвестны. Вам придется спросить у него.
– Значит, вы тоже думали об этом? – прямо спросил он.
– Я в состоянии понять разницу в нашем общественном положении, – сухо отозвалась она.
– Неужели никто даже не поинтересовался, как вы относитесь к этому браку?
– Почему же? Отец спросил меня. На смертном одре. Я была настолько напугана перспективой провести в одиночестве всю оставшуюся жизнь, что согласилась. Такой ответ вас устраивает? – В ее глазах снова блеснули слезы.
Джастин задумался, разглядывая полупустой зал. Что ж, в это легко поверить. Вполне возможно, что Чайна ничего не знала об условиях брачного соглашения, как и большинство девушек, которых выдают замуж по договоренности. Им сообщают имя жениха, дату свадьбы и объясняют, какие выгоды сулит данный союз для обеих семей. Вот в чем отличие этого брака от множества других: не хватает последнего – причины, подвигнувшей Рейналфа на женитьбу.
– Когда вы узнали об этом соглашении? – внезапно спросил он.
– Год назад. Возможно, два. Не помню. Какое это имеет значение?
– Вы могли бы отказаться, если бы пожелали?
– Да, могла бы. Джастин помолчал.
– Существуют разные виды одиночества, Чайна, – осторожно произнес он. – Сам факт, что вы выйдете замуж, еще не означает, что вам будет лучше, чем сейчас.
– Возможно. Но нам всем необходимо кому-то доверять, на кого-то полагаться. Я доверяла отцу. И знала, что он заботится о моем благе. Он всегда сожалел, что заставил мою мать поселиться в сельской местности. Не то чтобы она когда-либо жаловалась или давала ему повод думать, будто скучает по Лондону, но после ее смерти отец винил себя в том, что не смог дать ей большего. Возможно, именно поэтому он и выбрал сэра Рейналфа.
– Выбрал? Вы хотите сказать, что ваш отец сам обратился к Рейналфу? – поразился Джастин.
– По-моему, да. А в чем дело?
Да ни в чем, подумал Джастин. Просто это разделило кусочки головоломки еще на тысячу фрагментов. Фрагментов, которые превращали ответы в вопросы, требовавшие новых ответов. Он мог бы понять, если бы Рейналф отправился к Тимоти Гранту с предложением. Но чтобы наоборот?
– Налить еще, сэр?
Джастин вздрогнул, увидев перед собой барменшу.
– Что? А, нет… Чайна? Пожалуй, вам тоже хватит, вы уже достаточно порозовели. – Он бросил монету в протянутую руку женщины и помог Чайне подняться из-за стола. Услышав смешки со стороны бара, она бросила взгляд через плечо Джастина. Беззубый, похожий на гнома старик, ухмылявшийся и кивавший на протяжении всего их разговора, изобразил шутовской поклон, подав руку барменше. Та потрепала его за уши и поспешила по своим делам.
Джастин склонился к уху Чайны:
– Улыбайтесь, мисс Грант. Пусть у этих бедолаг будет, что вспомнить в их холодных жестких постелях.
Резкий ответ замер у Чайны на устах при виде дюжего верзилы, преградившего им путь. Он был так же высок, как Джастин, но обладал более могучим телосложением и грубоватыми чертами, придававшими ему сходство с добродушным медведем. Хотя мужчины не обменялись ни словом, ни жестом, вокруг них витал дух товарищества, словно встретились две родственные души. Незнакомец усмехнулся и, извинившись, проследовал через толпу к двери. Он вышел, прежде чем Чайна успела разглядеть его лицо, но у нее мелькнуло подозрение, что она только что видела Джейсона Сэвиджа.
Не тратя лишних слов, Джастин схватил ее за локоть и решительно вывел наружу. Чайна с изумлением обнаружила, что наступил вечер. Пока они сидели в таверне, дневной свет померк, уступив место ранним сумеркам. Длинные вечерние тени поглотили большую часть убогих строений, и только верхушки крыш отражали слабые лучи заходящего солнца.
– Надо выбираться отсюда, – сказал Джастин, вторя ее собственным мыслям. – Мне совсем не улыбается слоняться в этих местах в темноте. Не удивлюсь, если ваш пирожник по вечерам меняет рабочий передник на крепкую дубинку и ищет, чем поживиться на улицах.
– Думаете, он проследил за нами? – прошептала она.
– Возле пристани обосновались самые прожженные головорезы и мошенники. Я бы не доверил ни одному из здешних обитателей даже прошлогодний снег.
– О! – Чайна придвинулась ближе к своему спутнику. – А я-то думала, что на сегодняшний вечер мои злоключения закончились.
– Будем надеяться. – Он замедлил шаг, заметив темную фигуру впереди.
Это был пирожник.
Крепче сжав локоть девушки, Джастин быстро огляделся и обнаружил сзади двух зверского вида мужчин, которые выступили из темной ниши, отрезав им путь к отступлению.
– Гоните-ка сюда свою пушку, господин хороший, – приказал Тим Питтс, злобно усмехаясь, – а потом, будьте так любезны, вытряхните карманы. И не пытайтесь надуть меня, иначе ваша дамочка познакомится с моим ножом.
Он взмахнул рукой, демонстрируя длинное блестящее лезвие. Он стоял в трех шагах от Чайны – достаточно близко, чтобы осуществить свою угрозу.
Джастин медленно поднял руки, изображая покорность. В считанные секунды у него отобрали спрятанный за поясом пистолет и обшарили карманы, избавив их от содержимого.
– Ладно, приятель, будем считать, что мы в расчете. Мне не нужны проблемы.
– Слышите, парни? Ему, видите ли, не нужны проблемы. А как же насчет хороших манер? Вы вроде как собирались преподать мне урок. Неужто передумали?
– Как пожелаешь, – отозвался Джастин спокойно. – Только давай отпустим эту молодую даму. Я встречусь с тобой на любых условиях, как только доставлю ее в безопасное место.
Пирожник хрипло рассмеялся:
– Отпустить ее? После того, как она меня изувечила? – Он указал на царапину на щеке, успевшую покрыться корочкой из подсохшей крови. – Как, по-вашему, я объясню это жене? Не, за ней должок. И потом, – он взглянул на Чайну, – мне чертовски охота взглянуть, что у таких дамочек под платьем. Небось все такое гладкое, белое и мягкое. Мы с Дики до того распалились, аж невтерпеж.
Чайна задрожала и скорее почувствовала, чем увидела, что руки Джастина опустились. Он обхватил ее за талию и слегка притянул к себе. Она восприняла этот жест как попытку утешить, но затем поняла, что он хочет, чтобы она держалась как можно ближе к нему.
Поскольку только один из сообщников Питтса находился на виду, Джастин не мог действовать, не убедившись, что третий бандит не представляет непосредственной угрозы для девушки.
– Семь фунтов с мелочью, – буркнул мужчина, пересчитывавший деньги в кошельке у Джастина. Швырнув кожаный кошелек на дорогу, он сунул серебро в карман. – И пистолет, который даже не заряжен.
Пирожник прищурился, вглядываясь в темноту. Затем шумно прокашлялся и сплюнул.
– Ладно. А теперь, ваша милость, отойдите от дамочки. И подайте-ка сюда эти фасонистые часы с цепочкой.
Чайна почувствовала, как рука Джастина соскользнула с ее талии. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле. Что он просто стоит и ничего не делает. Ничего! Неужели он оставит ее на растерзание этим негодяям? О Боже…
Дальнейшие события развивались так стремительно, что Чайна не успела даже ахнуть. Она услышала слабый шорох и резкий выдох Джастина. Он присел, сжавшись как пружина, а затем распрямился, врезавшись всей своей массой в живот противника. Оба повалились на землю, нож, перехваченный и повернутый по направлению к его владельцу, вонзился в грудь пирожника между двумя верхними ребрами и остался торчать там, когда Джастин откатился в сторону.
В темноте сверкнул второй нож, и трудно было различить, где чьи руки и ноги, кто и кому наносит удары, с тошнотворной частотой обрушивающиеся на человеческую плоть. Казалось, не прошло и нескольких секунд, как на грязной дороге растянулась еще одна фигура, корчась и задыхаясь.
Оставшись один, третий злоумышленник приготовился к схватке. Ему удалось полоснуть Джастина по предплечью, прежде чем тот выбил у него нож, отлетевший на булыжную мостовую. Обезоруженный бандит выругался и скрылся в темноте, сыпля проклятиями.
Джастин рванулся за ним, но, сделав несколько шагов, покачнулся.
– Джастин! О, Джастин! – вскрикнула Чайна, бросившись к нему. – Что с вами? Вы не ранены?
– Нет, кажется…
Испуганный возглас Чайны заставил его замолкнуть. Манжета его рубашки пропиталась кровью, и сквозь прореху в рукаве виднелся глубокий порез на предплечье.
– Идемте, – поторопил он. – Думаю, за нами наблюдает не меньше дюжины свидетелей. Лучше не дожидаться, пока они перейдут к действиям.
– Но ваша рана!
Он схватил ее за руку и пустился бегом по улице.
– Бывало и хуже, но, как видите, я выжил. Бежим!
Они побежали, петляя по кривым переулкам, пока, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, не оказались на оживленной улице. Джастин подозвал экипаж и посадил Чайну внутрь, дав несколько коротких указаний кучеру.
– А как же вы? – воскликнула она, когда он захлопнул дверцу. – Разве вы не поедете домой?
– Разумеется, поеду, – отозвался он, сорвав с шеи галстук и туго обмотав раненую руку. – Но не с вами. Нам пришлось бы многое объяснять Рейналфу, а он, как вы изволили заметить, почти исчерпал свое терпение. На вашем месте я не рискнул бы рассказывать ему о ваших приключениях. Он и так слишком склонен к насилию.
– Да, но…
Он отступил на шаг и велел кучеру трогать. Высунувшись из окошка отъезжающей кареты, Чайна увидела, как Джастин, прижав к груди раненую руку, бежит туда, откуда они только что появились.
Глава 8
Хмурая физиономия барменши расплылась в улыбке, и спустя минуту перед Джастином стояла пенящаяся кружка с элем, а Чайна держала в руках стаканчик из дешевого стекла с какой-то темной, сомнительного вида жидкостью.
– Пейте, – приказал он. – Что бы это ни было, хуже не будет.
Чайна подняла на него огромные, обведенные темными кругами глаза, и Джастин ощутил странное стеснение в груди. Сделав несколько больших глотков из кружки, он поставил ее на стол, на влажный кружок, оставленный элем.
– Ну а теперь не могли бы вы объяснить, что вы здесь делаете? Рейналф знает, что вы в полном одиночестве разгуливаете вокруг портсмутских причалов? Скоро стемнеет, и, не появись я так кстати, ваши останки могло бы утром выбросить на берег.
Чайна еще больше побледнела, и Джастин подтолкнул стаканчик к ее губам, заставив сделать глоток.
– Вот и умница. – Он улыбнулся и придержал ее руку, когда она закашлялась. – Глупо было надеяться, что здесь подадут приличный ликер. Ну что, лучше? – Чайна кивнула. – Отлично. А теперь расскажите, что вас так расстроило, помимо того, что вы оказались выставленной на аукцион.
– Я… я не расстроена.
– Ну конечно, – сухо согласился он. – Ведь для вас самое обычное дело блуждать по трущобам и скандалить с торговцами.
– Ни с кем я не скандалила. Это было недоразумение. Я случайно налетела на этого ужасного человека и рассыпала его пироги, а когда я попыталась заплатить за них, оказалось, что, пока я бежала, замочек сумки сломался и…
Джастин выгнул бровь:
– Бежали? От кого? Или куда?
– Я… убегала, – произнесла Чайна с несчастным видом, потупив глаза.
– И вы еще упрекали меня в том, что я избегаю прямых ответов, – вздохнул он, – Итак, вы убегали, полагаю, из лавки мадам Рошель. Ведь на три часа у вас была назначена примерка, не так ли? Мадам что-нибудь сказала? Или вы увидели нечто, не предназначавшееся для ваших глаз?
– Откуда вы знаете? Про примерку?
Джастин поколебался минуту, затем пожал плечами и признался:
– Спросил у домоправительницы.
– И последовали за мной?
Джастин громко рассмеялся, заставив еще несколько голов повернуться в их сторону. Тощий морщинистый мужчина, сидевший у стойки бара, даже заулыбался, словно был участником их разговора.
– Ах, Чайная Роза, – сказал наконец Джастин, глядя на ее вспыхнувшее лицо, – вы просто восхитительны. Нет, моя дорогая невинность, я не последовал за вами. Честно говоря, я интересовался вашими планами не столько для того, чтобы узнать, куда вы пойдете сколько для того, чтобы узнать, когда вас не будет дома. И, предвосхищая ваш следующий вопрос, сообщаю: мне нужно было наведаться в мою… точнее, в вашу комнату.
– Вы хотите сказать – пробраться украдкой! – воскликнула Чайна.
Все головы снова повернулись к ним.
– Звучит грубовато, но, пожалуй, да. Мне нужно было посетить вашу комнату, и я решил, что лучше всего это сделать в ваше отсутствие. Для вашего же блага, поверьте. Ведь вы совершенно не умеете лгать: ваши щечки начинают гореть, а в глазах появляется особый блеск. Я решил избавить вас от излишней неловкости, если кто-нибудь поинтересуется, был ли я у вас в комнате.
Чайна опешила:
– С какой стати кто-то станет задавать мне подобные вопросы?
Джастин сделал глоток эля и поставил кружку – снова на влажный кружок.
– Теперь ваша очередь отвечать на вопросы. Что произошло у мадам Рошель?
– Что вы взяли в моей комнате? – требовательно спросила она.
– Ничего, – улыбнулся он. – Вообще-то я кое-что там оставил. Свою визитную карточку, так сказать. Как видите, я не собирался ничего делать украдкой. Вы бы поняли, что я побывал в вашей комнате.
– Я хочу, чтобы вы прекратили это делать! Джастин скользнул взглядом по заполненной людьми таверне.
– Делать что? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Приходить и уходить из моей комнаты, когда вам вздумается. Тот факт, что я до сих пор молчала, вовсе не означает, что я не закричу во всю глотку, когда вы в очередной раз выпрыгнете из стены!
Его улыбка стала шире.
– Какое жестокое требование! А я-то думал, что мы становимся друзьями.
– И напрасно. Страшно подумать, что будет, если кто-нибудь увидит вас в моей спальне или услышит ваш голос. Как я это объясню? Прошлым вечером я чуть не упала в обморок, обнаружив за дверью миссис Биггз. Она даже не собиралась стучать. Уже вытащила ключ, готовая воспользоваться им!
– Зато вы убедились, что мне достаточно нескольких секунд, чтобы исчезнуть.
– Да, но в следующий раз у вас может не оказаться этих нескольких секунд.
Улыбка Джастина стала кривой, и он помолчал, выводя узоры на запотевших стенках своей кружки.
– Ладно, Чайная Роза. Будь по-вашему. Краткие приветствия за столом, еще более скупые при встрече в коридоре – проклятие, это похоже на идеальный брак! – Он усмехнулся при виде ее вспыхнувшего лица. – Итак, вы не желаете рассказывать мне, что случилось сегодня днем. Что ж, это ваше право. Не стану настаивать.
– Я видела любовницу Рейналфа.
Серые глаза прищурились.
– В лавке модистки. – Чайна судорожно перевела дыхание. – Вместе с какой-то женщиной она покупала ленты или что-то в этом роде. Я подслушала их разговор.
– Она знала, кто вы?
– Нет. – Чайна облизнула губы. – Но она знает обо мне. Знает, что скоро состоится свадьба. Она…
– Да?
«…деревенщина, которая пахнет, как рабочая лошадь…»
– Она предположила, что, женившись Рейналф, бросит ее. – Чайна замялась. – Но ее спутница заверила ее, что Рэнди никогда не сделает такой глупости.
Джастин переплел длинные пальцы вокруг своей кружки, сдерживая улыбку.
– Моему брату в декабре исполнится тридцать шесть лет. Он не в том возрасте, чтобы оставаться девственником.
– Я понимаю. – На щеках Чайны вспыхнули два ярких пятна. – Но разве это дает ему право щеголять своей любовницей? Зачем нужно было заказывать мне одежду в лавке, где мы можем случайно встретиться? В любом случае мадам Рошель, – ее голос негодующе поднялся, – неплохо повеселилась на мой счет.
– Согласен, мой брат немного туповат, когда дело касается определенных вещей. Честно говоря, вам было бы гораздо лучше с Юджином. Он недурен собой и совсем неглуп, когда удосуживается вспомнить, что у него есть мозги. И он дольше хранил бы супружескую верность. Ненамного, но дольше. – Он бросил на нее испытующий взгляд. – Вы никогда не говорили мне, почему выходите замуж за Рейна.
– Возможно, потому, что это не ваше дело. Джастин проигнорировал ее иронический тон.
– Вы не любите его. Порой мне кажется, что он вам даже не нравится. Что же касается его мотивов… Насколько я могу судить, вы отнюдь не богатая наследница и не принесете ему земель и имений, чтобы умножить его состояние. Ваш отец занимался судоходством, но его компания прогорела несколько лет назад и большая часть имущества ушла на оплату долгов. Честно говоря, я не вижу причин, достаточно весомых, чтобы заставить Рейналфа согласиться на этот брак. И, простите мою прямоту, я бы не сказал, что вы столь уж неотразимы, чтобы вскружить ему голову.
Негодование придало ее голосу резкие нотки.
– Что ж, благодарю за оценку. Надеюсь, она не стоила вам бессонных ночей?
– Беспокойных, пожалуй, но не бессонных.
– Рада слышать. Думаю, мне пора, – заявила Чайна и начала подниматься, но Джастин удержал ее, схватив за запястье. Секунду-другую она молча смотрела на него, затем медленно опустилась на скамью. Он не отпустил ее руки.
– Этот брак был устроен моим отцом, – Натянуто произнесла Чайна. – Меня не посвятили в детали, но я знаю, что существует официальный документ, подписанный обеими сторонами. Что же касается мотивов вашего брата, мне они неизвестны. Вам придется спросить у него.
– Значит, вы тоже думали об этом? – прямо спросил он.
– Я в состоянии понять разницу в нашем общественном положении, – сухо отозвалась она.
– Неужели никто даже не поинтересовался, как вы относитесь к этому браку?
– Почему же? Отец спросил меня. На смертном одре. Я была настолько напугана перспективой провести в одиночестве всю оставшуюся жизнь, что согласилась. Такой ответ вас устраивает? – В ее глазах снова блеснули слезы.
Джастин задумался, разглядывая полупустой зал. Что ж, в это легко поверить. Вполне возможно, что Чайна ничего не знала об условиях брачного соглашения, как и большинство девушек, которых выдают замуж по договоренности. Им сообщают имя жениха, дату свадьбы и объясняют, какие выгоды сулит данный союз для обеих семей. Вот в чем отличие этого брака от множества других: не хватает последнего – причины, подвигнувшей Рейналфа на женитьбу.
– Когда вы узнали об этом соглашении? – внезапно спросил он.
– Год назад. Возможно, два. Не помню. Какое это имеет значение?
– Вы могли бы отказаться, если бы пожелали?
– Да, могла бы. Джастин помолчал.
– Существуют разные виды одиночества, Чайна, – осторожно произнес он. – Сам факт, что вы выйдете замуж, еще не означает, что вам будет лучше, чем сейчас.
– Возможно. Но нам всем необходимо кому-то доверять, на кого-то полагаться. Я доверяла отцу. И знала, что он заботится о моем благе. Он всегда сожалел, что заставил мою мать поселиться в сельской местности. Не то чтобы она когда-либо жаловалась или давала ему повод думать, будто скучает по Лондону, но после ее смерти отец винил себя в том, что не смог дать ей большего. Возможно, именно поэтому он и выбрал сэра Рейналфа.
– Выбрал? Вы хотите сказать, что ваш отец сам обратился к Рейналфу? – поразился Джастин.
– По-моему, да. А в чем дело?
Да ни в чем, подумал Джастин. Просто это разделило кусочки головоломки еще на тысячу фрагментов. Фрагментов, которые превращали ответы в вопросы, требовавшие новых ответов. Он мог бы понять, если бы Рейналф отправился к Тимоти Гранту с предложением. Но чтобы наоборот?
– Налить еще, сэр?
Джастин вздрогнул, увидев перед собой барменшу.
– Что? А, нет… Чайна? Пожалуй, вам тоже хватит, вы уже достаточно порозовели. – Он бросил монету в протянутую руку женщины и помог Чайне подняться из-за стола. Услышав смешки со стороны бара, она бросила взгляд через плечо Джастина. Беззубый, похожий на гнома старик, ухмылявшийся и кивавший на протяжении всего их разговора, изобразил шутовской поклон, подав руку барменше. Та потрепала его за уши и поспешила по своим делам.
Джастин склонился к уху Чайны:
– Улыбайтесь, мисс Грант. Пусть у этих бедолаг будет, что вспомнить в их холодных жестких постелях.
Резкий ответ замер у Чайны на устах при виде дюжего верзилы, преградившего им путь. Он был так же высок, как Джастин, но обладал более могучим телосложением и грубоватыми чертами, придававшими ему сходство с добродушным медведем. Хотя мужчины не обменялись ни словом, ни жестом, вокруг них витал дух товарищества, словно встретились две родственные души. Незнакомец усмехнулся и, извинившись, проследовал через толпу к двери. Он вышел, прежде чем Чайна успела разглядеть его лицо, но у нее мелькнуло подозрение, что она только что видела Джейсона Сэвиджа.
Не тратя лишних слов, Джастин схватил ее за локоть и решительно вывел наружу. Чайна с изумлением обнаружила, что наступил вечер. Пока они сидели в таверне, дневной свет померк, уступив место ранним сумеркам. Длинные вечерние тени поглотили большую часть убогих строений, и только верхушки крыш отражали слабые лучи заходящего солнца.
– Надо выбираться отсюда, – сказал Джастин, вторя ее собственным мыслям. – Мне совсем не улыбается слоняться в этих местах в темноте. Не удивлюсь, если ваш пирожник по вечерам меняет рабочий передник на крепкую дубинку и ищет, чем поживиться на улицах.
– Думаете, он проследил за нами? – прошептала она.
– Возле пристани обосновались самые прожженные головорезы и мошенники. Я бы не доверил ни одному из здешних обитателей даже прошлогодний снег.
– О! – Чайна придвинулась ближе к своему спутнику. – А я-то думала, что на сегодняшний вечер мои злоключения закончились.
– Будем надеяться. – Он замедлил шаг, заметив темную фигуру впереди.
Это был пирожник.
Крепче сжав локоть девушки, Джастин быстро огляделся и обнаружил сзади двух зверского вида мужчин, которые выступили из темной ниши, отрезав им путь к отступлению.
– Гоните-ка сюда свою пушку, господин хороший, – приказал Тим Питтс, злобно усмехаясь, – а потом, будьте так любезны, вытряхните карманы. И не пытайтесь надуть меня, иначе ваша дамочка познакомится с моим ножом.
Он взмахнул рукой, демонстрируя длинное блестящее лезвие. Он стоял в трех шагах от Чайны – достаточно близко, чтобы осуществить свою угрозу.
Джастин медленно поднял руки, изображая покорность. В считанные секунды у него отобрали спрятанный за поясом пистолет и обшарили карманы, избавив их от содержимого.
– Ладно, приятель, будем считать, что мы в расчете. Мне не нужны проблемы.
– Слышите, парни? Ему, видите ли, не нужны проблемы. А как же насчет хороших манер? Вы вроде как собирались преподать мне урок. Неужто передумали?
– Как пожелаешь, – отозвался Джастин спокойно. – Только давай отпустим эту молодую даму. Я встречусь с тобой на любых условиях, как только доставлю ее в безопасное место.
Пирожник хрипло рассмеялся:
– Отпустить ее? После того, как она меня изувечила? – Он указал на царапину на щеке, успевшую покрыться корочкой из подсохшей крови. – Как, по-вашему, я объясню это жене? Не, за ней должок. И потом, – он взглянул на Чайну, – мне чертовски охота взглянуть, что у таких дамочек под платьем. Небось все такое гладкое, белое и мягкое. Мы с Дики до того распалились, аж невтерпеж.
Чайна задрожала и скорее почувствовала, чем увидела, что руки Джастина опустились. Он обхватил ее за талию и слегка притянул к себе. Она восприняла этот жест как попытку утешить, но затем поняла, что он хочет, чтобы она держалась как можно ближе к нему.
Поскольку только один из сообщников Питтса находился на виду, Джастин не мог действовать, не убедившись, что третий бандит не представляет непосредственной угрозы для девушки.
– Семь фунтов с мелочью, – буркнул мужчина, пересчитывавший деньги в кошельке у Джастина. Швырнув кожаный кошелек на дорогу, он сунул серебро в карман. – И пистолет, который даже не заряжен.
Пирожник прищурился, вглядываясь в темноту. Затем шумно прокашлялся и сплюнул.
– Ладно. А теперь, ваша милость, отойдите от дамочки. И подайте-ка сюда эти фасонистые часы с цепочкой.
Чайна почувствовала, как рука Джастина соскользнула с ее талии. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле. Что он просто стоит и ничего не делает. Ничего! Неужели он оставит ее на растерзание этим негодяям? О Боже…
Дальнейшие события развивались так стремительно, что Чайна не успела даже ахнуть. Она услышала слабый шорох и резкий выдох Джастина. Он присел, сжавшись как пружина, а затем распрямился, врезавшись всей своей массой в живот противника. Оба повалились на землю, нож, перехваченный и повернутый по направлению к его владельцу, вонзился в грудь пирожника между двумя верхними ребрами и остался торчать там, когда Джастин откатился в сторону.
В темноте сверкнул второй нож, и трудно было различить, где чьи руки и ноги, кто и кому наносит удары, с тошнотворной частотой обрушивающиеся на человеческую плоть. Казалось, не прошло и нескольких секунд, как на грязной дороге растянулась еще одна фигура, корчась и задыхаясь.
Оставшись один, третий злоумышленник приготовился к схватке. Ему удалось полоснуть Джастина по предплечью, прежде чем тот выбил у него нож, отлетевший на булыжную мостовую. Обезоруженный бандит выругался и скрылся в темноте, сыпля проклятиями.
Джастин рванулся за ним, но, сделав несколько шагов, покачнулся.
– Джастин! О, Джастин! – вскрикнула Чайна, бросившись к нему. – Что с вами? Вы не ранены?
– Нет, кажется…
Испуганный возглас Чайны заставил его замолкнуть. Манжета его рубашки пропиталась кровью, и сквозь прореху в рукаве виднелся глубокий порез на предплечье.
– Идемте, – поторопил он. – Думаю, за нами наблюдает не меньше дюжины свидетелей. Лучше не дожидаться, пока они перейдут к действиям.
– Но ваша рана!
Он схватил ее за руку и пустился бегом по улице.
– Бывало и хуже, но, как видите, я выжил. Бежим!
Они побежали, петляя по кривым переулкам, пока, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, не оказались на оживленной улице. Джастин подозвал экипаж и посадил Чайну внутрь, дав несколько коротких указаний кучеру.
– А как же вы? – воскликнула она, когда он захлопнул дверцу. – Разве вы не поедете домой?
– Разумеется, поеду, – отозвался он, сорвав с шеи галстук и туго обмотав раненую руку. – Но не с вами. Нам пришлось бы многое объяснять Рейналфу, а он, как вы изволили заметить, почти исчерпал свое терпение. На вашем месте я не рискнул бы рассказывать ему о ваших приключениях. Он и так слишком склонен к насилию.
– Да, но…
Он отступил на шаг и велел кучеру трогать. Высунувшись из окошка отъезжающей кареты, Чайна увидела, как Джастин, прижав к груди раненую руку, бежит туда, откуда они только что появились.
Глава 8
Сэр Рейналф положил руку на теплое обнаженное бедро, чувствуя, как трепещет плоть по мере того, как он проникает все глубже. На его лбу выступила испарина, собираясь в капельки пота, стекавшие по вискам.
– Черт! – выругался он, вытаскивая свой окровавленный инструмент. – Боюсь, придется попытаться еще раз, моя дорогая. Вы можете продержаться еще чуточку?
– Она без сознания, доктор. Уже минут пять.
– А? Что? Может, оно и к лучшему. Так я смогу действовать быстрее.
Он подождал, пока медсестра промокнет кровь, затем снова погрузил пинцет в рану, решительно настроенный не вытаскивать его без мушкетной пули. Муж несчастной, появившийся в больнице с самым невозмутимым видом, объяснил произошедшее случайностью.
– Как же, случайность, – пробормотал сэр Рейналф и выругался, когда пинцет снова соскользнул, только задев кусочек свинца. – Застал, наверное, с любовником и пальнул сгоряча. Только вот попал не в того, в кого метил, или не туда, куда хотел.
Улыбнувшись, сестра Маллард снова промокнула кровь, струившуюся из раны. Ее рука коснулась руки доктора, и их глаза на секунду встретились поверх лежавшей без сознания пациентки. Его взгляд задержался на расстегнутом вороте ее накрахмаленной блузки, прежде чем вернуться к ране.
Сестра Маллард не была загадкой для сэра Рейналфа. Она предлагала интригующие способы расслабления не только для пациентов, но и для врачей. Ее груди, какой помнил, были округлыми и мягкими, с симпатичной родинкой в форме сердечка на одной из них.
Женщина, которую он оперировал, застонала и дернула бедром.
– Держите ее ногу, сестра! Я почти у цели! Вот она! – Он поднял окровавленный пинцет, демонстрируя плоский кусочек свинца, зажатый между кончиками. – Готово. Несколько стежков – и она будет как новенькая.
Сестра Маллард выпрямилась:
– Отличная работа, доктор Кросс. Никто не смог бы сделать ее лучше.
– Спасибо, сестра. – Его взгляд снова задержался на ее груди. – А я не мог бы пожелать более приятного ассистента. К сожалению, у меня сегодня назначена встреча, иначе я попросил бы вас составить мне компанию за ужином. Может, как-нибудь в другой раз?
– Почему бы и нет, – кокетливо отозвалась она.
– Отлично. В таком случае дайте мне иглу с ниткой, дорогая… Проклятие! – Он нахмурился, с неудовольствием глядя на пятна крови на своих брюках, и отодвинул бедро женщины подальше от края стола. – Вот сучка, испортила отличный костюм! – пробормотал он и принялся зашивать рану.
Он быстро закончил и, оставив женщину на попечение сестры Маллард и двух монахинь из ордена Милосердия, поспешил в небольшую комнатку, служившую ему кабинетом, чтобы умыться и привести себя в порядок. Встреча была назначена на восемь, и в его распоряжении оставалось меньше часа.
Он похлопал по толстому бумажнику, пристегнутому к поясу, и сделал несколько глубоких успокаивающих вздохов.
Кража двух тысяч фунтов стерлингов привела его банкира Реджинальда Ливорта в состояние шока, однако не настолько, чтобы помешать ему повысить ставку до четырех процентов на новый заем. Это был сущий грабеж, но сэру Рейналфу пришлось согласиться. Ливорт знал о его финансовых затруднениях и понимал, что может назначить хоть сто процентов, если пожелает.
Мрачно хмурясь, сэр Рейналф вымыл руки и вытер их чистым полотенцем. Шантажист снова подал о себе весть. Утром в больницу пришло письмо с указанием места и времени встречи. «Будь она проклята, эта встреча! – яростно подумал он. – Как всегда, в темноте, по-воровски… Только на сей раз все пойдет не совсем так, как ты задумал, приятель».
Он выдвинул ящик стола и достал оттуда обтянутый кожей продолговатый футляр с гербом Кроссов. Внутри лежала пара дуэльных пистолетов. Сэр Рейналф поднял один и коротко улыбнулся, любуясь полированным вишневым деревом, медными накладками и тускло поблескивающим стальным дулом. Вытащив мешочки с порохом и пулями, он тщательно зарядил пистолеты, чтобы исключить возможность осечки. Из второго ящика стола он извлек странную конструкцию из кожаных ремешков и пряжек, надел ее поверх рубашки и пристроил пистолеты в две широкие петли под мышками.
Надев плащ и шляпу, сэр Рейналф окинул последним взглядом свой кабинет, натянул перчатки, взял трость и быстро зашагал по больничным коридорам, направляясь к выходу, где его ждал экипаж.
– Трогай, Чамберс, – мрачно уронил он, забравшись внутрь. – На Мейберри-Бридж, и не жалей лошадей.
– Слушаюсь, сэр.
Вид карет и повозок, деловито сновавших по дороге, ничуть не облегчил напряжения, владевшего сэром Рейналфом. Несмотря на поздний час, на улицах было немало народу, а то, что он задумал, требовало уединения. Как и в предыдущих случаях, шантажист сам выбрал место встречи. Это был узкий каменный мосте разрушающейся кладкой и подгнившим деревянным настилом, практически всегда затянутый туманом, поднимавшимся над рекой. Скорее всего единственным источником света будет фонарь его кареты, и он не увидит своего врага, пока не приблизится вплотную. Собственно, в прошлом ему пришлось довольствоваться скрипучим голосом, раздававшимся из темноты. На этот раз, однако, он вынудит шантажиста показаться хотя бы на одно короткое мгновение, чтобы успеть прицелиться.
Сэр Рейналф потрогал спрятанные под плащом пистолеты и постарался успокоиться. Он не считал себя метким стрелком, но полагал, что на близком расстоянии, да еще с надежным оружием, не промажет.
Карета свернула в сырой переулок и медленно покатила к мосту. Вдоль дороги тянулись сточные канавы, затянутые илом и ряской. Дома представляли собой убогие строения, так тесно прижатые друг к другу, что, если бы одно из них рухнуло под напором ветра, остальные повалились бы следом, как костяшки домино. Здесь обитали отребья общества, спившиеся и озлобленные, кормившиеся за счет несчастий других: воры, шлюхи и убийцы. Очередная смерть на этих улицах не привлекла бы внимания.
Сэр Рейналф размял пальцы, чтобы убедиться, что перчатки не стесняют движений. Поразмыслив, он снял плащ и сложил его на сиденье рядом с собой – верный способ внушить противнику мысль, что ему нечего скрывать. Чтобы пистолеты не выделялись под одеждой, он предусмотрительно надел свободный сюртук из плотной шерсти. Едва ли шантажист заметит небольшие выпуклости в темноте и тумане.
Легкий стук по крыше кареты возвестил, что они прибыли на место. Сэр Рейналф несколько раз глубоко вздохнул, крепко сжал в руке кожаный пакет с деньгами и вылез из экипажа. Чамберс остался на козлах, как и было приказано.
В нос ударил резкий запах плесени и тухлой рыбы, пропитавший все вокруг. Под ногами чавкала жидкая грязь, перемешанная с гниющими отбросами. Сэр Рейналф огляделся и медленно зашагал по направлению к смутному силуэту моста, видневшемуся впереди.
Где же этот ублюдок? До восьми остались считанные минуты. Наверное, затаился в темноте и развлекается, заставляя его ждать назначенного часа. Черт бы его побрал!
Сэр Рейналф вытащил из нагрудного кармана шелковый платок и промокнул вспотевший лоб. Жаль, что он не может вытереть ледяной пот, струившийся между лопатками. Ладно, скоро все это кончится его полной победой!
Он вздрогнул, услышав шорох, за которым последовал писк какого-то мелкого животного, и снова промокнул лоб.
– Эй, иди сюда, – послышалось из темноты.
Это был не более чем шепот, едва различимый за шумом ветра и плеском реки, протекавшей в двух шагах от того места, где он стоял. Сэр Рейналф медленно двинулся вперед, прочесывая взглядом окружающий мрак и ловя каждый звук. Сзади донеслось приглушенное ржание лошади.
– Сюда!
Сэр Рейналф остановился. Вход на мост был отмечен двумя каменными колоннами. Голос доносился из-за одной из них. Он облизнул губы, удивляясь, что рот может так пересохнуть, когда все вокруг буквально пропитано сыростью, и сделал несколько осторожных шагов к другой колонне.
– Черт! – выругался он, вытаскивая свой окровавленный инструмент. – Боюсь, придется попытаться еще раз, моя дорогая. Вы можете продержаться еще чуточку?
– Она без сознания, доктор. Уже минут пять.
– А? Что? Может, оно и к лучшему. Так я смогу действовать быстрее.
Он подождал, пока медсестра промокнет кровь, затем снова погрузил пинцет в рану, решительно настроенный не вытаскивать его без мушкетной пули. Муж несчастной, появившийся в больнице с самым невозмутимым видом, объяснил произошедшее случайностью.
– Как же, случайность, – пробормотал сэр Рейналф и выругался, когда пинцет снова соскользнул, только задев кусочек свинца. – Застал, наверное, с любовником и пальнул сгоряча. Только вот попал не в того, в кого метил, или не туда, куда хотел.
Улыбнувшись, сестра Маллард снова промокнула кровь, струившуюся из раны. Ее рука коснулась руки доктора, и их глаза на секунду встретились поверх лежавшей без сознания пациентки. Его взгляд задержался на расстегнутом вороте ее накрахмаленной блузки, прежде чем вернуться к ране.
Сестра Маллард не была загадкой для сэра Рейналфа. Она предлагала интригующие способы расслабления не только для пациентов, но и для врачей. Ее груди, какой помнил, были округлыми и мягкими, с симпатичной родинкой в форме сердечка на одной из них.
Женщина, которую он оперировал, застонала и дернула бедром.
– Держите ее ногу, сестра! Я почти у цели! Вот она! – Он поднял окровавленный пинцет, демонстрируя плоский кусочек свинца, зажатый между кончиками. – Готово. Несколько стежков – и она будет как новенькая.
Сестра Маллард выпрямилась:
– Отличная работа, доктор Кросс. Никто не смог бы сделать ее лучше.
– Спасибо, сестра. – Его взгляд снова задержался на ее груди. – А я не мог бы пожелать более приятного ассистента. К сожалению, у меня сегодня назначена встреча, иначе я попросил бы вас составить мне компанию за ужином. Может, как-нибудь в другой раз?
– Почему бы и нет, – кокетливо отозвалась она.
– Отлично. В таком случае дайте мне иглу с ниткой, дорогая… Проклятие! – Он нахмурился, с неудовольствием глядя на пятна крови на своих брюках, и отодвинул бедро женщины подальше от края стола. – Вот сучка, испортила отличный костюм! – пробормотал он и принялся зашивать рану.
Он быстро закончил и, оставив женщину на попечение сестры Маллард и двух монахинь из ордена Милосердия, поспешил в небольшую комнатку, служившую ему кабинетом, чтобы умыться и привести себя в порядок. Встреча была назначена на восемь, и в его распоряжении оставалось меньше часа.
Он похлопал по толстому бумажнику, пристегнутому к поясу, и сделал несколько глубоких успокаивающих вздохов.
Кража двух тысяч фунтов стерлингов привела его банкира Реджинальда Ливорта в состояние шока, однако не настолько, чтобы помешать ему повысить ставку до четырех процентов на новый заем. Это был сущий грабеж, но сэру Рейналфу пришлось согласиться. Ливорт знал о его финансовых затруднениях и понимал, что может назначить хоть сто процентов, если пожелает.
Мрачно хмурясь, сэр Рейналф вымыл руки и вытер их чистым полотенцем. Шантажист снова подал о себе весть. Утром в больницу пришло письмо с указанием места и времени встречи. «Будь она проклята, эта встреча! – яростно подумал он. – Как всегда, в темноте, по-воровски… Только на сей раз все пойдет не совсем так, как ты задумал, приятель».
Он выдвинул ящик стола и достал оттуда обтянутый кожей продолговатый футляр с гербом Кроссов. Внутри лежала пара дуэльных пистолетов. Сэр Рейналф поднял один и коротко улыбнулся, любуясь полированным вишневым деревом, медными накладками и тускло поблескивающим стальным дулом. Вытащив мешочки с порохом и пулями, он тщательно зарядил пистолеты, чтобы исключить возможность осечки. Из второго ящика стола он извлек странную конструкцию из кожаных ремешков и пряжек, надел ее поверх рубашки и пристроил пистолеты в две широкие петли под мышками.
Надев плащ и шляпу, сэр Рейналф окинул последним взглядом свой кабинет, натянул перчатки, взял трость и быстро зашагал по больничным коридорам, направляясь к выходу, где его ждал экипаж.
– Трогай, Чамберс, – мрачно уронил он, забравшись внутрь. – На Мейберри-Бридж, и не жалей лошадей.
– Слушаюсь, сэр.
Вид карет и повозок, деловито сновавших по дороге, ничуть не облегчил напряжения, владевшего сэром Рейналфом. Несмотря на поздний час, на улицах было немало народу, а то, что он задумал, требовало уединения. Как и в предыдущих случаях, шантажист сам выбрал место встречи. Это был узкий каменный мосте разрушающейся кладкой и подгнившим деревянным настилом, практически всегда затянутый туманом, поднимавшимся над рекой. Скорее всего единственным источником света будет фонарь его кареты, и он не увидит своего врага, пока не приблизится вплотную. Собственно, в прошлом ему пришлось довольствоваться скрипучим голосом, раздававшимся из темноты. На этот раз, однако, он вынудит шантажиста показаться хотя бы на одно короткое мгновение, чтобы успеть прицелиться.
Сэр Рейналф потрогал спрятанные под плащом пистолеты и постарался успокоиться. Он не считал себя метким стрелком, но полагал, что на близком расстоянии, да еще с надежным оружием, не промажет.
Карета свернула в сырой переулок и медленно покатила к мосту. Вдоль дороги тянулись сточные канавы, затянутые илом и ряской. Дома представляли собой убогие строения, так тесно прижатые друг к другу, что, если бы одно из них рухнуло под напором ветра, остальные повалились бы следом, как костяшки домино. Здесь обитали отребья общества, спившиеся и озлобленные, кормившиеся за счет несчастий других: воры, шлюхи и убийцы. Очередная смерть на этих улицах не привлекла бы внимания.
Сэр Рейналф размял пальцы, чтобы убедиться, что перчатки не стесняют движений. Поразмыслив, он снял плащ и сложил его на сиденье рядом с собой – верный способ внушить противнику мысль, что ему нечего скрывать. Чтобы пистолеты не выделялись под одеждой, он предусмотрительно надел свободный сюртук из плотной шерсти. Едва ли шантажист заметит небольшие выпуклости в темноте и тумане.
Легкий стук по крыше кареты возвестил, что они прибыли на место. Сэр Рейналф несколько раз глубоко вздохнул, крепко сжал в руке кожаный пакет с деньгами и вылез из экипажа. Чамберс остался на козлах, как и было приказано.
В нос ударил резкий запах плесени и тухлой рыбы, пропитавший все вокруг. Под ногами чавкала жидкая грязь, перемешанная с гниющими отбросами. Сэр Рейналф огляделся и медленно зашагал по направлению к смутному силуэту моста, видневшемуся впереди.
Где же этот ублюдок? До восьми остались считанные минуты. Наверное, затаился в темноте и развлекается, заставляя его ждать назначенного часа. Черт бы его побрал!
Сэр Рейналф вытащил из нагрудного кармана шелковый платок и промокнул вспотевший лоб. Жаль, что он не может вытереть ледяной пот, струившийся между лопатками. Ладно, скоро все это кончится его полной победой!
Он вздрогнул, услышав шорох, за которым последовал писк какого-то мелкого животного, и снова промокнул лоб.
– Эй, иди сюда, – послышалось из темноты.
Это был не более чем шепот, едва различимый за шумом ветра и плеском реки, протекавшей в двух шагах от того места, где он стоял. Сэр Рейналф медленно двинулся вперед, прочесывая взглядом окружающий мрак и ловя каждый звук. Сзади донеслось приглушенное ржание лошади.
– Сюда!
Сэр Рейналф остановился. Вход на мост был отмечен двумя каменными колоннами. Голос доносился из-за одной из них. Он облизнул губы, удивляясь, что рот может так пересохнуть, когда все вокруг буквально пропитано сыростью, и сделал несколько осторожных шагов к другой колонне.