Страница:
— Обычно именно сюда они прячут свои личные бумажки... любовные послания... Эта, должно быть, исключение из правила. Правда, между ее сиськами не особо много места. Спасибо за приятные минуты...
Он коротко хохотнул — девушка яростно отбивалась, — сжал ее крепче, но не стал продолжать грубые ласки слишком долго.
Быстро нагнувшись, он стал шарить у танцовщицы под юбкой. Нижнее белье девушки ограничивалось одними трусиками — чулок она не носила. Ничего не найдя, толстяк задержался, шаря рукой в самых интимных местах Энн, хотя та извивалась, пытаясь ускользнуть от похотливых поисков и осыпая его отборной руганью. Вдруг поняв, что эта борьба возбуждает в нем вожделение, имеющее мало общего с целью поисков, незнакомец справился с собой.
— Куда ты их дела? — спросил он в последний раз. Сообразив, что возбуждает мужчину, Энн бросила на него двусмысленный взгляд.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — заявила она, — но если вам нравится искать, то продолжайте...
— Грязная шлюха, — буркнул он и отпустил ее. Хуком левой он отправил ее на диван. Она упала, словно тряпичная кукла, и осталась лежать неподвижно.
Толстяк задумчиво, с презрением осмотрел ее сальными глазами, задержавшись взглядом на участках голой кожи, видневшихся из-под одежды девушки, потом, сделав над собой усилие, отвернулся, не желая поддаваться поднимавшемуся желанию.
Он начал обыск содержимого сумочки Энн. Ничего там не обнаружив, он расширил зону поиска, но ни в мебели, ни в книжном шкафу снимков не оказалось.
— Однако она могла спрятать их только где-то здесь... — раздраженно пробурчал он про себя.
Он упорно продолжал обыскивать комнату метр за метром. Скоро взгляд его упал на журнальный столик. Его неприятные черты выразили досаду. Как же он не подумал об этом раньше...
Присев на корточки, он взял альбом, открыл его и довольно заворчал, увидев желтый конверт. Быстрый осмотр подтвердил, что там находятся те самые снимки, за которыми он явился.
Толстяк сунул конверт в карман, поправил шляпу и, подойдя к Энн, грубо шлепнул ее по бедру, но это не привело ее в чувство.
— Прощай, красотка, — тихо сказал он. — Спасибо за все.
И вышел так же бесшумно, как вошел.
Энн очнулась и начала с того, что медленно ощупала голову. В мозгу плавал туман, рот пересох, а руки и ноги были ватными. Она села с душераздирающим стоном. Осмотревшись по сторонам, молодая женщина пришла в себя, мысли ее прояснились... Конверт!
Она тотчас поняла, что снимки исчезли — на ковре валялся раскрытый альбом.
Несколько секунд Энн сидела в полной прострации, глядя в пустоту. Который час? Часы на журнальном столике показывали половину седьмого. За окнами было еще светло.
Подавленная, Энн опустила голову. Ее блузка была разорвана, юбка задралась до бедер. Она машинально попыталась застегнуть блузку. В голове проносился целый рой мыслей.
«Гнусный тип... Забрав снимки, он поставил меня в ужасное положение... Что же теперь делать?»
Преодолевая слабость, она сумела встать на ноги. Она сняла трубку телефона и услышала гудок. Непрошеный гость не перерезал провод.
Челюсть ныла, лоб гудел, но молодая женщина набрала номер.
— Я хотела бы поговорить с Вилли Клюгом, — выговорила она, похолодев от напряжения, когда ей ответили.
— Кто его спрашивает?
— Энн Лекстер.
— Одну секунду, я посмотрю, здесь ли он, — буркнула какая-то мегера.
Вскоре в трубке зазвучал мужской голос:
— Ты получила товар?
— Хм... И да, и нет. Приезжай немедленно.
— Что случилось?
— Объясню при встрече... Приезжай скорее.
— Я буду через десять минут.
Энн положила трубку. Жизнь показалась отвратительной. У нее даже не осталось сил переодеться.
Все же она прошла в ванную ополоснуть лицо. Почувствовав себя несколько лучше от холодного умывания, она переоделась в легкое платье.
Молодая женщина причесывалась, когда перед бунгало остановилась машина. Энн, чувствуя, как сжался желудок, пошла навстречу гостю.
Маленький и коренастый Клюг клетчатым костюмом и хитрым красным лицом напоминал букмекера.
Острые глазки всматривались в лицо Энн.
— Что случилось? — спросил он, войдя в прихожую.
— Я встретилась с Фоллсом, и он передал мне снимки, но...
— Это он тебя так разукрасил?
— Нет, не он... Вилли, послушай меня. Снимки украли.
— Что?!
Клюг с такой яростью, хриплым голосом рявкнул это слово, что Энн побледнела и начала лихорадочно объяснять:
— Как только я вернулась домой, ко мне ворвался мужчина. Я собиралась позвонить тебе, а перед этим спрятала конверт, не собираясь оставлять его в сумочке. Как раз в тот момент, когда я набирала номер, послышался шум. Я подбежала к двери. Он стоял там с пистолетом в руке. Высокий, здоровенный... Он втолкнул меня в комнату, потом избил, стараясь заставить сказать, куда я спрятала фотографии. Клянусь, я ничего ему не сказал... Но он ударил меня кулаком в лицо, и я потеряла сознание. Наверное, он перерыл всю комнату... Я спрятала конверт в альбом на журнальном столике, и он его нашел. Когда я очнулась, он уже исчез.
Клюг прочистил горло и, не владея собой, яростно заорал:
— Как он выглядел, этот тип?
— Выше меня на голову, в темной шляпе, костюм...
— Я не прошу тебя описывать его гардероб! — рявкнул Клюг. — Его внешность... Блондин, рыжий, молодой, старый...
— Но... Ты что, думаешь у меня было время рассматривать его лицо и форму ушей? У него была довольно противная физиономия, огромные ручищи, возраст не старше тридцати пяти. Это все, что я могу сказать.
— И у тебя нет оружия, так? Великолепно! Первый встречный вваливается к тебе, как в кабак, навешивает тумаков, спокойно выкрадывает снимки, а ты позволяешь ему это сделать! Черт побери! Кто мне подсунул эту дуру?
Клюг подошел к Энн и, сильно тряхнув, проскрежетал:
— Ты отдаешь себе отчет в том, что ты наделала, идиотка чертова? Товар от Маркуса Фоллса! Документы, которые босс ждет, грызя от нетерпения ногти! А ты позволяешь себя избить и обокрасть, вместо того чтобы умереть, но не потерять снимки! Ты хоть понимаешь, во что это тебе обойдется?
Он резко толкнул помощницу на подушки дивана, потом, постепенно овладев собой, достал платок и вытер лоб.
Перепуганная Энн не могла произнести ни слова в свое оправдание.
Клюг начал расхаживать по комнате.
— Где состоялась встреча с Фоллсом? — спросил он уже более спокойно.
— В маленьком баре на Маркет-стрит, как и было условлено.
— Выйдя оттуда, ты не заметила за собой «хвост»?
— Нет.
— Поздравляю! Просто дебютантка... Чему вас учат в спецшколе? Если весь твой выпуск состоит из таких, как ты, наше дело труба!
— Ничто не доказывает, что он следил за мной.
— Правда? Может, этот тип случайно зашел сюда после того, как ты встретилась с Фоллсом и он передал тебе товар?
Девушка не сказала ни слова. Насмешливый тон Клюга оскорблял ее. Она проверила, что на Маркет-стрит «хвоста» за ней не было, да что толку утверждать?
Клюг немного подумал и вдруг мстительно заявил:
— Вывод совершенно ясен: ты провалилась, засветилась, погорела. Ты больше не можешь работать в этой стране. Если ты рыпнешься хоть на миллиметр, ты провалишь и меня! Как знать, может быть, это уже произошло... В общем, надо радикально поменять приемы для организации следующего контакта с Фоллсом. Дай мне твою сумку.
Она протянула ее, держа за ремешок. Клюг зажал его между большим и указательным пальцами, положил сумочку на журнальный столик, достал из кармана маленький пульверизатор, похожий на те, в которых выпускают аэрозоль против насекомых, и побрызгал на лакированную поверхность составом, проявляющим отпечатки пальцев.
Внимательно осмотрев, он буркнул:
— Конечно... Это профессионал. Он стер свои отпечатки.
Он раздраженно бросил сумочку на кресло и, злобно глядя на Энн, процедил:
— В этой операции меня больше всего беспокоит то, как хорошо подготовил дело парень, захвативший снимки... Очевидно, он был в курсе наших отношений с Фоллсом и выжидал... В нужный момент он появляется и перехватывает наш товар, прекрасно зная и другие снимки, раз наш поставщик работает в самом источнике. Значит, твой вор решил нас эксплуатировать. Он отнял у тебя информацию, которую не мог добыть сам.
Клюг скрестил руки.
— Ты догадываешься, что это означает? — язвительно осведомился он. — Это значит, что он повторит свой прием!
Энн, пытаясь загладить свою вину и избежать серьезного наказания, неуверенно предложила:
— В таком случае я могу послужить приманкой?
Клюг саркастически ответил:
— Ты? Думаешь, этот тип появится еще раз после того, что он с тобой проделал? Нет, он не вчера родился, поверь мне... Он отлично понимает, что ты стала непригодной для дела, и, если появишься в операции снова, это будет означать западню. Ты вышла из игры, старушка. Я справлюсь без тебя, так будет надежнее.
За окнами смеркалось. Клюг задернул шторы, потом включил верхний свет и, снова посмотрев на молодую женщину с досадой, к которой примешивалось презрение, посоветовал:
— Не высовывай нос на улицу без моего разрешения... Когда я немного разберусь, дам тебе знать.
Опустив плечи, он пошел в прихожую, резко хлопнула входная дверь.
Быстрым шагом Клюг шел по маленькой аллее, ведущей к улице.
Когда он открывал дверцу машины, послышался резкий короткий звук. Пуля ударила в кузов в трех сантиметрах от его головы.
Даже не всмотревшись в темноту, Клюг впрыгнул в машину и стрелой сорвался с места.
Глава 5
Он коротко хохотнул — девушка яростно отбивалась, — сжал ее крепче, но не стал продолжать грубые ласки слишком долго.
Быстро нагнувшись, он стал шарить у танцовщицы под юбкой. Нижнее белье девушки ограничивалось одними трусиками — чулок она не носила. Ничего не найдя, толстяк задержался, шаря рукой в самых интимных местах Энн, хотя та извивалась, пытаясь ускользнуть от похотливых поисков и осыпая его отборной руганью. Вдруг поняв, что эта борьба возбуждает в нем вожделение, имеющее мало общего с целью поисков, незнакомец справился с собой.
— Куда ты их дела? — спросил он в последний раз. Сообразив, что возбуждает мужчину, Энн бросила на него двусмысленный взгляд.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — заявила она, — но если вам нравится искать, то продолжайте...
— Грязная шлюха, — буркнул он и отпустил ее. Хуком левой он отправил ее на диван. Она упала, словно тряпичная кукла, и осталась лежать неподвижно.
Толстяк задумчиво, с презрением осмотрел ее сальными глазами, задержавшись взглядом на участках голой кожи, видневшихся из-под одежды девушки, потом, сделав над собой усилие, отвернулся, не желая поддаваться поднимавшемуся желанию.
Он начал обыск содержимого сумочки Энн. Ничего там не обнаружив, он расширил зону поиска, но ни в мебели, ни в книжном шкафу снимков не оказалось.
— Однако она могла спрятать их только где-то здесь... — раздраженно пробурчал он про себя.
Он упорно продолжал обыскивать комнату метр за метром. Скоро взгляд его упал на журнальный столик. Его неприятные черты выразили досаду. Как же он не подумал об этом раньше...
Присев на корточки, он взял альбом, открыл его и довольно заворчал, увидев желтый конверт. Быстрый осмотр подтвердил, что там находятся те самые снимки, за которыми он явился.
Толстяк сунул конверт в карман, поправил шляпу и, подойдя к Энн, грубо шлепнул ее по бедру, но это не привело ее в чувство.
— Прощай, красотка, — тихо сказал он. — Спасибо за все.
И вышел так же бесшумно, как вошел.
Энн очнулась и начала с того, что медленно ощупала голову. В мозгу плавал туман, рот пересох, а руки и ноги были ватными. Она села с душераздирающим стоном. Осмотревшись по сторонам, молодая женщина пришла в себя, мысли ее прояснились... Конверт!
Она тотчас поняла, что снимки исчезли — на ковре валялся раскрытый альбом.
Несколько секунд Энн сидела в полной прострации, глядя в пустоту. Который час? Часы на журнальном столике показывали половину седьмого. За окнами было еще светло.
Подавленная, Энн опустила голову. Ее блузка была разорвана, юбка задралась до бедер. Она машинально попыталась застегнуть блузку. В голове проносился целый рой мыслей.
«Гнусный тип... Забрав снимки, он поставил меня в ужасное положение... Что же теперь делать?»
Преодолевая слабость, она сумела встать на ноги. Она сняла трубку телефона и услышала гудок. Непрошеный гость не перерезал провод.
Челюсть ныла, лоб гудел, но молодая женщина набрала номер.
— Я хотела бы поговорить с Вилли Клюгом, — выговорила она, похолодев от напряжения, когда ей ответили.
— Кто его спрашивает?
— Энн Лекстер.
— Одну секунду, я посмотрю, здесь ли он, — буркнула какая-то мегера.
Вскоре в трубке зазвучал мужской голос:
— Ты получила товар?
— Хм... И да, и нет. Приезжай немедленно.
— Что случилось?
— Объясню при встрече... Приезжай скорее.
— Я буду через десять минут.
Энн положила трубку. Жизнь показалась отвратительной. У нее даже не осталось сил переодеться.
Все же она прошла в ванную ополоснуть лицо. Почувствовав себя несколько лучше от холодного умывания, она переоделась в легкое платье.
Молодая женщина причесывалась, когда перед бунгало остановилась машина. Энн, чувствуя, как сжался желудок, пошла навстречу гостю.
Маленький и коренастый Клюг клетчатым костюмом и хитрым красным лицом напоминал букмекера.
Острые глазки всматривались в лицо Энн.
— Что случилось? — спросил он, войдя в прихожую.
— Я встретилась с Фоллсом, и он передал мне снимки, но...
— Это он тебя так разукрасил?
— Нет, не он... Вилли, послушай меня. Снимки украли.
— Что?!
Клюг с такой яростью, хриплым голосом рявкнул это слово, что Энн побледнела и начала лихорадочно объяснять:
— Как только я вернулась домой, ко мне ворвался мужчина. Я собиралась позвонить тебе, а перед этим спрятала конверт, не собираясь оставлять его в сумочке. Как раз в тот момент, когда я набирала номер, послышался шум. Я подбежала к двери. Он стоял там с пистолетом в руке. Высокий, здоровенный... Он втолкнул меня в комнату, потом избил, стараясь заставить сказать, куда я спрятала фотографии. Клянусь, я ничего ему не сказал... Но он ударил меня кулаком в лицо, и я потеряла сознание. Наверное, он перерыл всю комнату... Я спрятала конверт в альбом на журнальном столике, и он его нашел. Когда я очнулась, он уже исчез.
Клюг прочистил горло и, не владея собой, яростно заорал:
— Как он выглядел, этот тип?
— Выше меня на голову, в темной шляпе, костюм...
— Я не прошу тебя описывать его гардероб! — рявкнул Клюг. — Его внешность... Блондин, рыжий, молодой, старый...
— Но... Ты что, думаешь у меня было время рассматривать его лицо и форму ушей? У него была довольно противная физиономия, огромные ручищи, возраст не старше тридцати пяти. Это все, что я могу сказать.
— И у тебя нет оружия, так? Великолепно! Первый встречный вваливается к тебе, как в кабак, навешивает тумаков, спокойно выкрадывает снимки, а ты позволяешь ему это сделать! Черт побери! Кто мне подсунул эту дуру?
Клюг подошел к Энн и, сильно тряхнув, проскрежетал:
— Ты отдаешь себе отчет в том, что ты наделала, идиотка чертова? Товар от Маркуса Фоллса! Документы, которые босс ждет, грызя от нетерпения ногти! А ты позволяешь себя избить и обокрасть, вместо того чтобы умереть, но не потерять снимки! Ты хоть понимаешь, во что это тебе обойдется?
Он резко толкнул помощницу на подушки дивана, потом, постепенно овладев собой, достал платок и вытер лоб.
Перепуганная Энн не могла произнести ни слова в свое оправдание.
Клюг начал расхаживать по комнате.
— Где состоялась встреча с Фоллсом? — спросил он уже более спокойно.
— В маленьком баре на Маркет-стрит, как и было условлено.
— Выйдя оттуда, ты не заметила за собой «хвост»?
— Нет.
— Поздравляю! Просто дебютантка... Чему вас учат в спецшколе? Если весь твой выпуск состоит из таких, как ты, наше дело труба!
— Ничто не доказывает, что он следил за мной.
— Правда? Может, этот тип случайно зашел сюда после того, как ты встретилась с Фоллсом и он передал тебе товар?
Девушка не сказала ни слова. Насмешливый тон Клюга оскорблял ее. Она проверила, что на Маркет-стрит «хвоста» за ней не было, да что толку утверждать?
Клюг немного подумал и вдруг мстительно заявил:
— Вывод совершенно ясен: ты провалилась, засветилась, погорела. Ты больше не можешь работать в этой стране. Если ты рыпнешься хоть на миллиметр, ты провалишь и меня! Как знать, может быть, это уже произошло... В общем, надо радикально поменять приемы для организации следующего контакта с Фоллсом. Дай мне твою сумку.
Она протянула ее, держа за ремешок. Клюг зажал его между большим и указательным пальцами, положил сумочку на журнальный столик, достал из кармана маленький пульверизатор, похожий на те, в которых выпускают аэрозоль против насекомых, и побрызгал на лакированную поверхность составом, проявляющим отпечатки пальцев.
Внимательно осмотрев, он буркнул:
— Конечно... Это профессионал. Он стер свои отпечатки.
Он раздраженно бросил сумочку на кресло и, злобно глядя на Энн, процедил:
— В этой операции меня больше всего беспокоит то, как хорошо подготовил дело парень, захвативший снимки... Очевидно, он был в курсе наших отношений с Фоллсом и выжидал... В нужный момент он появляется и перехватывает наш товар, прекрасно зная и другие снимки, раз наш поставщик работает в самом источнике. Значит, твой вор решил нас эксплуатировать. Он отнял у тебя информацию, которую не мог добыть сам.
Клюг скрестил руки.
— Ты догадываешься, что это означает? — язвительно осведомился он. — Это значит, что он повторит свой прием!
Энн, пытаясь загладить свою вину и избежать серьезного наказания, неуверенно предложила:
— В таком случае я могу послужить приманкой?
Клюг саркастически ответил:
— Ты? Думаешь, этот тип появится еще раз после того, что он с тобой проделал? Нет, он не вчера родился, поверь мне... Он отлично понимает, что ты стала непригодной для дела, и, если появишься в операции снова, это будет означать западню. Ты вышла из игры, старушка. Я справлюсь без тебя, так будет надежнее.
За окнами смеркалось. Клюг задернул шторы, потом включил верхний свет и, снова посмотрев на молодую женщину с досадой, к которой примешивалось презрение, посоветовал:
— Не высовывай нос на улицу без моего разрешения... Когда я немного разберусь, дам тебе знать.
Опустив плечи, он пошел в прихожую, резко хлопнула входная дверь.
Быстрым шагом Клюг шел по маленькой аллее, ведущей к улице.
Когда он открывал дверцу машины, послышался резкий короткий звук. Пуля ударила в кузов в трех сантиметрах от его головы.
Даже не всмотревшись в темноту, Клюг впрыгнул в машину и стрелой сорвался с места.
Глава 5
В лаборатории Ц-4 «Гоулер Стал Лтд» Поль Делькруа добросовестно занимался порученной ему работой. В частности ему приходилось подвергать образец сплава испытанию с температурой и проверять после каждого ее повышения на сто градусов сопротивляемость сплава на сжатие.
Открылась стальная дверь, вошел Дейл Кемпси.
— Джентльмены, сэр Киллуэй только что сообщил мне, что текущая программа исследований должна быть полностью выполнена до пятнадцатого сентября, — заявил начальник отдела, завладев всеобщим вниманием. — Если кто-то из вас считает, что сроки слишком жестки, чтобы завершить личное задание, зайдите в мой кабинет между десятью и одиннадцатью часами для утренней смены, между двадцатью и двадцать одним для ночной. Мы совместно обсудим проблемы сроков.
Сотрудники лаборатории встретили эту информацию неоднозначно. Большая часть опасалась, что не успеет закончить работы за столь короткий срок.
Из слов Кемпси Коплан заключил, что событие состоится вскоре после пятнадцатого сентября. Начальник направился к нему.
— Вы довольны своей работой? — любезно осведомился Кемпси, положив руку ему на плечо.
Делькруа сдержанно улыбнулся.
— Вполне, — ответил он. — Единственное, что мне не нравится, что мои занятия — чистая рутина и у меня нет возможностей для личной инициативы.
— Я знаю, — сказал Кемпси немного тише. — Я вполне согласен с вами, что опыты, которые вы делаете, не требуют столь высокой квалификации, как ваша, и могут показаться вам скучными. Но всему свое время. Вы должны пройти все ступени; таковы правила нашей фирмы. Потерпите несколько недель и покажите, на что вы способны, даже если выполняете маловажные задачи. Рано или поздно вас переведут в отдел фундаментальных исследований.
— О, только не подумайте, что я сгораю от честолюбия! — скромно сказал Делькруа. — Регулярные измерения, графики тоже важны, и кто-то должен это делать. Однако для меня главное — конкретные цели. Меня это очень стимулирует. Поскольку я все-таки чувствую себя в вашей стране немного одиноко и не имею ни друзей, ни знакомых, работа занимает в моей жизни главное место, и я бы хотел, чтобы она приносила удовлетворение.
— Разумеется... Я понимаю, вы чувствуете себя одиноко и ваша жизнь не изобилует развлечениями, но дела мало-помалу пойдут лучше, вот увидите.
— Не сомневаюсь, — произнес Делькруа, бросив на него неопределенный взгляд.
В мельбурнской штаб-квартире спецотдела криминальной полиции, этой британской контрразведывательной службы, конкурирующей с МИ-5 и призванной вместе с ней охранять ядерные секреты, старший инспектор Рой Чепс, скрывая под внешней флегматичностью напряженное внимание, слушал доклад своего сотрудника, инспектора Вейна:
— Скажу откровенно, ничего подобного я не ожидал, — рассказывал тот. — Поскольку, согласно полученным инструкциям, я должен заниматься Маркусом Фоллсом, я начал наблюдение, когда он вышел из завода. Вернулся он прямо домой, и можно было предположить, что он проспит до трех-четырех часов дня, как обычно, когда работает в ночную смену. Однако он вышел из дома около одиннадцати утра. Зашел в «Крейзи-бар», через несколько минут вышел. Я сразу заметил его необычное поведение. Он выглядел встревоженным, нервозным...
Вейн прикрыл рот ладонью, кашлянул и продолжал:
— Мне пришлось начать преследование... Уверяю вас, он заставил меня попотеть. Он явно старался оторваться от наблюдения, перескакивая с автобуса в такси и обратно. Детали я опускаю... Наконец он вошел в одну пивную на Маркет-стрит, пробыл там не более пятнадцати минут. Вновь появилась одна наша знакомая. Догадываетесь кто? Энн Лекстер...
Чепс кивнул и заметил:
— Довольно долго она вела себя тихо. Я уже думал, что она завязала.
Вейн смахнул пылинки со своей коричневой шляпы, поморщился и сказал:
— Мы каждый раз думаем, что они восстановят девственность и вернутся на прямую дорогу, но каждый раз ошибаемся... Короче, когда Энн вышла из бара, я решил заняться ею, поскольку, на мой взгляд, весьма сомнительно, что ее появление в баре — случайность. Я не спускал с девицы глаз, можете мне поверить. С Маркет-стрит она вернулась прямиком домой. Я вошел в ее бунгало чуть ли не за ней по пятам. И вот результат...
Он указал кивком на желтый конверт, который положил на стол в начале разговора. Инспектор Чепс наклонился, взял конверт и задумчиво повертел в руках.
— Все-таки я никогда не пойму человеческую психологию до конца, — пробормотал он. — После пятнадцати лет службы мне все еще приходится удивляться. Какие бы меры безопасности ни принимались, почти любой, кто участвует в работах, имеющих отношение к национальной обороне, является потенциальным шпионом. Следовало бы приставить к каждому по «ангелу-хранителю».
— Для этого надо в несколько раз увеличить наши штаты...
— А Министерство финансов противится всякому увеличению нашего бюджета, — протянул Чепс.
В дверь тихо постучали, и вошел представитель австралийской службы безопасности Баннерс.
— Добрый день, господа.
— Добрый день, мистер Баннерс, — ответили оба детектива Скотленд-Ярда.
— Вы меня вызывали?
— Да, — ответил старший инспектор и протянул конверт. — Вот те самые снимки. Покажите их вашим научным консультантам. По всей вероятности, речь идет о краже секретной информации... А теперь договоримся, должны ли мы арестовать виновного или у вас есть другие планы?
Баннерс, который уже был в курсе дела из предварительного телефонного разговора, наморщил лоб.
— Маркус Фоллс, — пробормотал он. — Ему известно, что снимки не дошли по назначению?
— Очевидно, нет, — сказал Чепс. — Инспектор Вейн сумел отнять их... хм... неортодоксальным способом у одной молодой женщины по фамилии Лекстер. Она простой связник и, понятно, не сочла нужным предупреждать Фоллса о случившемся... Адресат тоже воздержится от этого, иначе Фоллс может отказаться от дальнейшего сотрудничества.
— Тогда оставим все как есть, — заявил Баннерс. — Фоллс очень нужен «Гоулер Стал». Пусть спокойно работает — по крайней мере пока.
— Как? — удивился Вейн, откинувшись на спинку стула. — Вы не собираетесь обезвредить этого мерзавца?
Баннерс покачал головой:
— Нет... Зачем его арестовывать? Он нам нужен на свободе. Хозяева Лекстер обязательно выведут ее из игры, а связь с Фоллсом поручат другому агенту. А мы будем его поджидать.
— Кстати, — вступил в разговор Вейн, — забыл рассказать. Предположив, что, очнувшись, Энн Лекстер позовет на помощь, я остался поблизости, и, разумеется, скоро явился Вилли Клюг. Я дождался, пока он выйдет, и всадил пулю в кузов его машины, чтобы он не забывал, что имеет дело с конкурирующей сетью.
— Отличная тактика, — одобрил старший инспектор Чепс. — Лучше доводить американцев до кондиции исподтишка, чем выступать против них официально. Наверху совершенно не хотят ссориться с ЦРУ. В последнее время наши отношения с Вашингтоном и так складываются не лучшим образом.
— Вот видите, — сказал Баннерс, обращаясь к Вейну. — Оставив Фоллса на свободе, мы выигрываем. Мы не знали, что он продает промышленные секреты именно американцам, а теперь знаем, как себя вести. К тому же на поверхность выплывут не известные до сих пор агенты, которые должны будут восстановить с ним связь... За две недели до события мы проведем большую чистку.
— Все-таки обидно, — пожаловался Вейн. — Мы часто работали с этими парнями рука об руку, а теперь вынуждены с ними драться.
— Что вы хотите, — вздохнул Чепс. — Перед войной технологической «холодная» война отступает на второй план, и тут уж нет ни союзников, ни друзей... Между нами, если ЦРУ действует на территории Содружества, то и наша агентура в Штатах тоже не сидит сложа руки, давайте это признаем. Даже внутри одной страны фирмы без смущения используют шпионаж, чтобы обойти конкурентов. Это один из парадоксов нашей эпохи.
Баннерс беззвучно засмеялся.
— Однако Штаты и Великобритания продолжают сотрудничество в области разведки против третьих стран, — подчеркнул он. — Ядерная физика диктует поведению специалистов новые нравы. Этот Маркус Фоллс, например... Кто бы мог предположить, что человек таких способностей, с безупречным прошлым и скорее робкий по характеру, докатился до предательства? И вы лучше меня знаете, что это не единичный случай.
— Именно это я имел в виду, — согласился Чепс. — Промышленный шпионаж превратился в настоящую эпидемию. Можно подумать, что все ученые свихнулись.
— В общем-то, есть от чего, — начал Вейн, но телефонный звонок помешал закончить мысль.
Старший инспектор снял трубку.
— Рой Чепс. Слушаю.
Он услышал щелчок, а потом официальный голос:
— Говорит управление полиции южного округа. Передаю трубку инспектору Даффлингсу...
В трубке зазвучал другой голос:
— Алло! Старший инспектор Чепс? Это Даффлингс. Мне очень жаль, но вынужден сообщить вам, что убит один из инженеров «Гоулер Стил».
Чепс выпрямился, лицо его посуровело.
— Что вы сказали? Как его имя?
— Маркус Фоллс. Его тело нашли на стройке в предместье Аделаиды, рядом с рекой Торренс. Согласно первым заключениям экспертов, он был убит сегодня, около половины восьмого утра.
Глядя на Вейна и Баннерса, Чепс произнес в трубку:
— Спасибо за сообщение, Даффлингс. Я вылетаю немедленно и буду в Аделаиде через три часа.
— Прекрасно. Буду ждать вас в управлении.
Чепс положил трубку, глубоко вздохнул и сообщил новость коллегам:
— Сожалею, Баннерс, но наши планы не осуществятся: наш друг Фоллс убит сегодня утром.
* * *
В конце дня черный полицейский «бентли» въехал во двор «Гоулер Стил Лтд».
Роя Чепса и Стенли Вейна немедленно проводили в кабинет сэра Киллуэя. Они со сдержанным сочувствием сообщили генеральному директору о смерти инженера Фоллса.
Сэр Киллуэй, будучи образцовым джентльменом, воспринял новость очень хладнокровно. Он поднял брови, поджал губы и проронил:
— Этому человеку будет трудно найти замену. Это было единственным комментарием.
Затем он охотно ответил на вопросы Чепса. Сотрудник спецотдела полиции выполнял эту формальность исключительно потому, что таковы были правила. Он прекрасно знал, что генеральный директор не будет интересоваться личной жизнью своих служащих, однако хотел узнать имя непосредственного начальника Маркуса Фоллса.
После беседы детективов проводили к Дейлу Кемпси. Тот лучше знал своих подчиненных, но именно о Маркусе Фоллсе мог сказать меньше, чем об остальных. В силу своего характера покойный не любил откровенничать.
— Может быть, его коллеги знают больше? — предположил Чепс.
— Допросите их, — предложил Кемпси, — но я сильно сомневаюсь, что и они вам что-то скажут. Фоллс был замкнутым человеком, и его отношения с коллегами ограничивались исключительно служебными интересами.
Полицейские расположились в кабинете секретарши, смежном с кабинетом Кемпси. Смерть Фоллса ставила перед ними сложную проблему. Кто был заинтересован в его ликвидации? Во всяком случае, не те, на кого он работал!
Чепс и Вейн поочередно допросили всех сотрудников лаборатории С-12. Они получили только подтверждение мнения Кемпси и узнали, что коллегам Фоллса ничего не известно о его личной жизни. Большинство из них даже не знали, женат он или холост, и его смерть, кажется, их нисколько не взволновала.
Агенты контрразведки на всякий случай расширили район своих поисков и стали допрашивать служащих других лабораторий.
Поля Делькруа вызвали, как и всех остальных. Внимание инспектора Вейна привлекло его иностранное происхождение.
— Почему вы покинули такую прекрасную страну, как Франция, и перебрались в Австралию, мистер Делькруа?
— Потому что, не имея ни семьи, ни близких, я решил попробовать добиться успеха в новой стране.
— Возможно, кто-нибудь из вашей семьи эмигрировал сюда в прошлом?
— Нет.
— С кем вы поддерживаете отношения вне работы?
— Почти ни с кем... Только с соседкой по этажу, молодой журналисткой.
— Как ее зовут?
— Ханна Уоллис.
Вейн записал и продолжил:
— "Гоулер Стил" взяла вас на работу, это доказывает, что под судом вы не были. Ваши политические взгляды, мистер Делькруа?
Коплан непринужденно улыбнулся.
— Политика меня интересует очень мало, — признался он. — Для меня она сводится к следующему: в случае мировой войны с применением ядерного оружия шансы на выживание, на мой взгляд, намного выше в Южном полушарии, чем в Северном. Это отчасти объясняет мое решение покинуть родину.
Вейн понимающе кивнул.
— Вам нравится в Австралии? — спросил он почти дружеским тоном.
— Да. Я не чувствую себя здесь чужаком; климат очень приятный...
— Что ж, желаю удачи, — закончил инспектор и отпустил его.
Через полчаса, садясь в «бентли», Вейн спросил старшего инспектора:
— Вы видели личное дело этого француза?
— Да, и даже подробно изучил его, — ответил Чепс. — Принимая во внимание характер его контракта с «Гоулер Стил», еще перед тем, как ему было выдано разрешение на иммиграцию, МИ-5 сделала запрос французской Сюртэ Насьональ и вошла в контакт с СВДКР. Обе службы гарантировали, что прошлое Делькруа безупречно.
— Хм... — отозвался Вейн. — Не знаю, может быть, это только мое впечатление, но этот человек мне кажется сделанным не из того теста, из которого получаются отцы семейства.
— Не давайте нашему разговору с Баннерсом влиять на вас, — отчитал его Чепс. — Кроме того, слова Делькруа относительно его знакомств — чистая правда.
— Почему вы так уверены? — удивился Вейн.
— Представьте себе, я знаю точно. Его соседка по этажу Ханна Уоллис — одна из наших осведомительниц.
Глаза Вейна округлились.
— Случайность или вы устроили это специально? — спросил он.
— Осторожность никогда не бывает лишней, — ответил Чепс, прежде чем раскурить свою трубку. — Иностранец, к тому же подписавший контракт с оборонным предприятием, заслуживает особого внимания. Поехали, посмотрим на пулю, вынутую из тела несчастного Фоллса.
Он велел шоферу «бентли» доставить их в управление полиции южного округа.
Медэксперт, задержавшийся по просьбе Даффлингса, ждал их. Он передал Чепсу заключение о результатах вскрытия. Пока старший инспектор читал документ, врач достал из коробки пулю, отправившую Фоллса в мир иной.
Чепс, подняв глаза, посмотрел на пулю, протянул врачу раскрытую ладонь, и тот положил в нее кусочек свинца.
— Калибр семь шестьдесят пять, — задумчиво пробормотал Чепс. — Вейн, возьмите пулю и выясните, возможно, она выпущена из оружия, уже зарегистрированного у нас... Меня бы это очень удивило, но...
— Хорошо, шеф. А что мне делать потом?
— Допросите соседей убитого. Будем надеяться, что они окажутся более информированными, чем его коллеги... Постарайтесь установить мотив убийства. Возможно, это месть, любовное соперничество. Такие молчаливые и необщительные субъекты, как Фоллс, часто имеют очень специфические нравы. Мне было бы интересно узнать, какие гости его посещали.
В день второй встречи Коплана с Джефферсоном Райсом Франсису оказалось невероятно сложно убедить Ханну, что она не может пойти вместе с ним.
— Ты от меня что-то скрываешь, — сказала она с нотками обвинения в тоне.
— Да нет, — ответил он, пожимая плечами. — Что же мне скрывать? Другую подружку?
— Почему бы нет?.. Все французы многоженцы! Он снисходительно улыбнулся.
— Только женатые; к холостякам это не относится. Как, впрочем, и везде.
Он подошел к любовнице, положил руки на ее бедра и привлек к себе. Она не сдавалась.
Открылась стальная дверь, вошел Дейл Кемпси.
— Джентльмены, сэр Киллуэй только что сообщил мне, что текущая программа исследований должна быть полностью выполнена до пятнадцатого сентября, — заявил начальник отдела, завладев всеобщим вниманием. — Если кто-то из вас считает, что сроки слишком жестки, чтобы завершить личное задание, зайдите в мой кабинет между десятью и одиннадцатью часами для утренней смены, между двадцатью и двадцать одним для ночной. Мы совместно обсудим проблемы сроков.
Сотрудники лаборатории встретили эту информацию неоднозначно. Большая часть опасалась, что не успеет закончить работы за столь короткий срок.
Из слов Кемпси Коплан заключил, что событие состоится вскоре после пятнадцатого сентября. Начальник направился к нему.
— Вы довольны своей работой? — любезно осведомился Кемпси, положив руку ему на плечо.
Делькруа сдержанно улыбнулся.
— Вполне, — ответил он. — Единственное, что мне не нравится, что мои занятия — чистая рутина и у меня нет возможностей для личной инициативы.
— Я знаю, — сказал Кемпси немного тише. — Я вполне согласен с вами, что опыты, которые вы делаете, не требуют столь высокой квалификации, как ваша, и могут показаться вам скучными. Но всему свое время. Вы должны пройти все ступени; таковы правила нашей фирмы. Потерпите несколько недель и покажите, на что вы способны, даже если выполняете маловажные задачи. Рано или поздно вас переведут в отдел фундаментальных исследований.
— О, только не подумайте, что я сгораю от честолюбия! — скромно сказал Делькруа. — Регулярные измерения, графики тоже важны, и кто-то должен это делать. Однако для меня главное — конкретные цели. Меня это очень стимулирует. Поскольку я все-таки чувствую себя в вашей стране немного одиноко и не имею ни друзей, ни знакомых, работа занимает в моей жизни главное место, и я бы хотел, чтобы она приносила удовлетворение.
— Разумеется... Я понимаю, вы чувствуете себя одиноко и ваша жизнь не изобилует развлечениями, но дела мало-помалу пойдут лучше, вот увидите.
— Не сомневаюсь, — произнес Делькруа, бросив на него неопределенный взгляд.
В мельбурнской штаб-квартире спецотдела криминальной полиции, этой британской контрразведывательной службы, конкурирующей с МИ-5 и призванной вместе с ней охранять ядерные секреты, старший инспектор Рой Чепс, скрывая под внешней флегматичностью напряженное внимание, слушал доклад своего сотрудника, инспектора Вейна:
— Скажу откровенно, ничего подобного я не ожидал, — рассказывал тот. — Поскольку, согласно полученным инструкциям, я должен заниматься Маркусом Фоллсом, я начал наблюдение, когда он вышел из завода. Вернулся он прямо домой, и можно было предположить, что он проспит до трех-четырех часов дня, как обычно, когда работает в ночную смену. Однако он вышел из дома около одиннадцати утра. Зашел в «Крейзи-бар», через несколько минут вышел. Я сразу заметил его необычное поведение. Он выглядел встревоженным, нервозным...
Вейн прикрыл рот ладонью, кашлянул и продолжал:
— Мне пришлось начать преследование... Уверяю вас, он заставил меня попотеть. Он явно старался оторваться от наблюдения, перескакивая с автобуса в такси и обратно. Детали я опускаю... Наконец он вошел в одну пивную на Маркет-стрит, пробыл там не более пятнадцати минут. Вновь появилась одна наша знакомая. Догадываетесь кто? Энн Лекстер...
Чепс кивнул и заметил:
— Довольно долго она вела себя тихо. Я уже думал, что она завязала.
Вейн смахнул пылинки со своей коричневой шляпы, поморщился и сказал:
— Мы каждый раз думаем, что они восстановят девственность и вернутся на прямую дорогу, но каждый раз ошибаемся... Короче, когда Энн вышла из бара, я решил заняться ею, поскольку, на мой взгляд, весьма сомнительно, что ее появление в баре — случайность. Я не спускал с девицы глаз, можете мне поверить. С Маркет-стрит она вернулась прямиком домой. Я вошел в ее бунгало чуть ли не за ней по пятам. И вот результат...
Он указал кивком на желтый конверт, который положил на стол в начале разговора. Инспектор Чепс наклонился, взял конверт и задумчиво повертел в руках.
— Все-таки я никогда не пойму человеческую психологию до конца, — пробормотал он. — После пятнадцати лет службы мне все еще приходится удивляться. Какие бы меры безопасности ни принимались, почти любой, кто участвует в работах, имеющих отношение к национальной обороне, является потенциальным шпионом. Следовало бы приставить к каждому по «ангелу-хранителю».
— Для этого надо в несколько раз увеличить наши штаты...
— А Министерство финансов противится всякому увеличению нашего бюджета, — протянул Чепс.
В дверь тихо постучали, и вошел представитель австралийской службы безопасности Баннерс.
— Добрый день, господа.
— Добрый день, мистер Баннерс, — ответили оба детектива Скотленд-Ярда.
— Вы меня вызывали?
— Да, — ответил старший инспектор и протянул конверт. — Вот те самые снимки. Покажите их вашим научным консультантам. По всей вероятности, речь идет о краже секретной информации... А теперь договоримся, должны ли мы арестовать виновного или у вас есть другие планы?
Баннерс, который уже был в курсе дела из предварительного телефонного разговора, наморщил лоб.
— Маркус Фоллс, — пробормотал он. — Ему известно, что снимки не дошли по назначению?
— Очевидно, нет, — сказал Чепс. — Инспектор Вейн сумел отнять их... хм... неортодоксальным способом у одной молодой женщины по фамилии Лекстер. Она простой связник и, понятно, не сочла нужным предупреждать Фоллса о случившемся... Адресат тоже воздержится от этого, иначе Фоллс может отказаться от дальнейшего сотрудничества.
— Тогда оставим все как есть, — заявил Баннерс. — Фоллс очень нужен «Гоулер Стал». Пусть спокойно работает — по крайней мере пока.
— Как? — удивился Вейн, откинувшись на спинку стула. — Вы не собираетесь обезвредить этого мерзавца?
Баннерс покачал головой:
— Нет... Зачем его арестовывать? Он нам нужен на свободе. Хозяева Лекстер обязательно выведут ее из игры, а связь с Фоллсом поручат другому агенту. А мы будем его поджидать.
— Кстати, — вступил в разговор Вейн, — забыл рассказать. Предположив, что, очнувшись, Энн Лекстер позовет на помощь, я остался поблизости, и, разумеется, скоро явился Вилли Клюг. Я дождался, пока он выйдет, и всадил пулю в кузов его машины, чтобы он не забывал, что имеет дело с конкурирующей сетью.
— Отличная тактика, — одобрил старший инспектор Чепс. — Лучше доводить американцев до кондиции исподтишка, чем выступать против них официально. Наверху совершенно не хотят ссориться с ЦРУ. В последнее время наши отношения с Вашингтоном и так складываются не лучшим образом.
— Вот видите, — сказал Баннерс, обращаясь к Вейну. — Оставив Фоллса на свободе, мы выигрываем. Мы не знали, что он продает промышленные секреты именно американцам, а теперь знаем, как себя вести. К тому же на поверхность выплывут не известные до сих пор агенты, которые должны будут восстановить с ним связь... За две недели до события мы проведем большую чистку.
— Все-таки обидно, — пожаловался Вейн. — Мы часто работали с этими парнями рука об руку, а теперь вынуждены с ними драться.
— Что вы хотите, — вздохнул Чепс. — Перед войной технологической «холодная» война отступает на второй план, и тут уж нет ни союзников, ни друзей... Между нами, если ЦРУ действует на территории Содружества, то и наша агентура в Штатах тоже не сидит сложа руки, давайте это признаем. Даже внутри одной страны фирмы без смущения используют шпионаж, чтобы обойти конкурентов. Это один из парадоксов нашей эпохи.
Баннерс беззвучно засмеялся.
— Однако Штаты и Великобритания продолжают сотрудничество в области разведки против третьих стран, — подчеркнул он. — Ядерная физика диктует поведению специалистов новые нравы. Этот Маркус Фоллс, например... Кто бы мог предположить, что человек таких способностей, с безупречным прошлым и скорее робкий по характеру, докатился до предательства? И вы лучше меня знаете, что это не единичный случай.
— Именно это я имел в виду, — согласился Чепс. — Промышленный шпионаж превратился в настоящую эпидемию. Можно подумать, что все ученые свихнулись.
— В общем-то, есть от чего, — начал Вейн, но телефонный звонок помешал закончить мысль.
Старший инспектор снял трубку.
— Рой Чепс. Слушаю.
Он услышал щелчок, а потом официальный голос:
— Говорит управление полиции южного округа. Передаю трубку инспектору Даффлингсу...
В трубке зазвучал другой голос:
— Алло! Старший инспектор Чепс? Это Даффлингс. Мне очень жаль, но вынужден сообщить вам, что убит один из инженеров «Гоулер Стил».
Чепс выпрямился, лицо его посуровело.
— Что вы сказали? Как его имя?
— Маркус Фоллс. Его тело нашли на стройке в предместье Аделаиды, рядом с рекой Торренс. Согласно первым заключениям экспертов, он был убит сегодня, около половины восьмого утра.
Глядя на Вейна и Баннерса, Чепс произнес в трубку:
— Спасибо за сообщение, Даффлингс. Я вылетаю немедленно и буду в Аделаиде через три часа.
— Прекрасно. Буду ждать вас в управлении.
Чепс положил трубку, глубоко вздохнул и сообщил новость коллегам:
— Сожалею, Баннерс, но наши планы не осуществятся: наш друг Фоллс убит сегодня утром.
* * *
В конце дня черный полицейский «бентли» въехал во двор «Гоулер Стил Лтд».
Роя Чепса и Стенли Вейна немедленно проводили в кабинет сэра Киллуэя. Они со сдержанным сочувствием сообщили генеральному директору о смерти инженера Фоллса.
Сэр Киллуэй, будучи образцовым джентльменом, воспринял новость очень хладнокровно. Он поднял брови, поджал губы и проронил:
— Этому человеку будет трудно найти замену. Это было единственным комментарием.
Затем он охотно ответил на вопросы Чепса. Сотрудник спецотдела полиции выполнял эту формальность исключительно потому, что таковы были правила. Он прекрасно знал, что генеральный директор не будет интересоваться личной жизнью своих служащих, однако хотел узнать имя непосредственного начальника Маркуса Фоллса.
После беседы детективов проводили к Дейлу Кемпси. Тот лучше знал своих подчиненных, но именно о Маркусе Фоллсе мог сказать меньше, чем об остальных. В силу своего характера покойный не любил откровенничать.
— Может быть, его коллеги знают больше? — предположил Чепс.
— Допросите их, — предложил Кемпси, — но я сильно сомневаюсь, что и они вам что-то скажут. Фоллс был замкнутым человеком, и его отношения с коллегами ограничивались исключительно служебными интересами.
Полицейские расположились в кабинете секретарши, смежном с кабинетом Кемпси. Смерть Фоллса ставила перед ними сложную проблему. Кто был заинтересован в его ликвидации? Во всяком случае, не те, на кого он работал!
Чепс и Вейн поочередно допросили всех сотрудников лаборатории С-12. Они получили только подтверждение мнения Кемпси и узнали, что коллегам Фоллса ничего не известно о его личной жизни. Большинство из них даже не знали, женат он или холост, и его смерть, кажется, их нисколько не взволновала.
Агенты контрразведки на всякий случай расширили район своих поисков и стали допрашивать служащих других лабораторий.
Поля Делькруа вызвали, как и всех остальных. Внимание инспектора Вейна привлекло его иностранное происхождение.
— Почему вы покинули такую прекрасную страну, как Франция, и перебрались в Австралию, мистер Делькруа?
— Потому что, не имея ни семьи, ни близких, я решил попробовать добиться успеха в новой стране.
— Возможно, кто-нибудь из вашей семьи эмигрировал сюда в прошлом?
— Нет.
— С кем вы поддерживаете отношения вне работы?
— Почти ни с кем... Только с соседкой по этажу, молодой журналисткой.
— Как ее зовут?
— Ханна Уоллис.
Вейн записал и продолжил:
— "Гоулер Стил" взяла вас на работу, это доказывает, что под судом вы не были. Ваши политические взгляды, мистер Делькруа?
Коплан непринужденно улыбнулся.
— Политика меня интересует очень мало, — признался он. — Для меня она сводится к следующему: в случае мировой войны с применением ядерного оружия шансы на выживание, на мой взгляд, намного выше в Южном полушарии, чем в Северном. Это отчасти объясняет мое решение покинуть родину.
Вейн понимающе кивнул.
— Вам нравится в Австралии? — спросил он почти дружеским тоном.
— Да. Я не чувствую себя здесь чужаком; климат очень приятный...
— Что ж, желаю удачи, — закончил инспектор и отпустил его.
Через полчаса, садясь в «бентли», Вейн спросил старшего инспектора:
— Вы видели личное дело этого француза?
— Да, и даже подробно изучил его, — ответил Чепс. — Принимая во внимание характер его контракта с «Гоулер Стил», еще перед тем, как ему было выдано разрешение на иммиграцию, МИ-5 сделала запрос французской Сюртэ Насьональ и вошла в контакт с СВДКР. Обе службы гарантировали, что прошлое Делькруа безупречно.
— Хм... — отозвался Вейн. — Не знаю, может быть, это только мое впечатление, но этот человек мне кажется сделанным не из того теста, из которого получаются отцы семейства.
— Не давайте нашему разговору с Баннерсом влиять на вас, — отчитал его Чепс. — Кроме того, слова Делькруа относительно его знакомств — чистая правда.
— Почему вы так уверены? — удивился Вейн.
— Представьте себе, я знаю точно. Его соседка по этажу Ханна Уоллис — одна из наших осведомительниц.
Глаза Вейна округлились.
— Случайность или вы устроили это специально? — спросил он.
— Осторожность никогда не бывает лишней, — ответил Чепс, прежде чем раскурить свою трубку. — Иностранец, к тому же подписавший контракт с оборонным предприятием, заслуживает особого внимания. Поехали, посмотрим на пулю, вынутую из тела несчастного Фоллса.
Он велел шоферу «бентли» доставить их в управление полиции южного округа.
Медэксперт, задержавшийся по просьбе Даффлингса, ждал их. Он передал Чепсу заключение о результатах вскрытия. Пока старший инспектор читал документ, врач достал из коробки пулю, отправившую Фоллса в мир иной.
Чепс, подняв глаза, посмотрел на пулю, протянул врачу раскрытую ладонь, и тот положил в нее кусочек свинца.
— Калибр семь шестьдесят пять, — задумчиво пробормотал Чепс. — Вейн, возьмите пулю и выясните, возможно, она выпущена из оружия, уже зарегистрированного у нас... Меня бы это очень удивило, но...
— Хорошо, шеф. А что мне делать потом?
— Допросите соседей убитого. Будем надеяться, что они окажутся более информированными, чем его коллеги... Постарайтесь установить мотив убийства. Возможно, это месть, любовное соперничество. Такие молчаливые и необщительные субъекты, как Фоллс, часто имеют очень специфические нравы. Мне было бы интересно узнать, какие гости его посещали.
В день второй встречи Коплана с Джефферсоном Райсом Франсису оказалось невероятно сложно убедить Ханну, что она не может пойти вместе с ним.
— Ты от меня что-то скрываешь, — сказала она с нотками обвинения в тоне.
— Да нет, — ответил он, пожимая плечами. — Что же мне скрывать? Другую подружку?
— Почему бы нет?.. Все французы многоженцы! Он снисходительно улыбнулся.
— Только женатые; к холостякам это не относится. Как, впрочем, и везде.
Он подошел к любовнице, положил руки на ее бедра и привлек к себе. Она не сдавалась.