Джордж открыл шампанское и налил четыре бокала. Крейг снова начал приставать, и я, поколебавшись немного, взял один. Не убьет же оно меня, в конце концов. Кроме того, благодаря Джорджу, я уже и водки выпил, бокал шампанского мало что изменит. Может, и настроение поднимется. Девица потерлась коленом о мою ногу и призывно улыбнулась.
– Себе тоже налей, – сказал Крейг бармену, но тот лишь засмеялся и покачал головой.
– Хочешь швыряться – швыряйся, но я помогать тебе не буду.
Крейг с недоумением посмотрел на него и, повернувшись к нам, поднял бокал.
– Будь здоров, Бриджес! Выше задницы, цыпочки! – Мы выпили вслед за ним. – Еще! – скомандовал он Джорджу, который, поджав губы, наблюдал за вопиющим транжирством. – Давай-давай, не спи!
– Мне хватит, спасибо, – стал я отнекиваться, но Крейг вырвал бокал и долил его доверху.
– Тебе надо снять напряжение, Бриджес, – стоишь, словно кол проглотил. Послушай, приятель, все эти месяцы я учился тебе доверять, теперь твоя очередь. Расслабься и веселись вместе со всеми.
– А я что делаю?
– Пьешь кофе и прикидываешь, сколько гостей успеешь уложить, прежде чем они доберутся до тебя. Невелико удовольствие.
В последнем он был не прав.
– Короче, сейчас ты еще выпьешь, – он сунул бокал прямо мне в лицо, – а потом пойдешь в заднюю комнату с этой вот милашкой. Как там тебя зовут? – обратился он к девице.
Она на секунду задумалась.
– Шлюха.
– М-м... ладно, какая разница? И делай с ней все, что в голову взбредет. – Он наклонился и прошептал мне на ухо: – Только не вздумай задушить.
– Да нет, не надо... – начал я, но Крейг и "Шлюха" номер два уже теребили меня и толкали к офису Сэма. Они подняли такой шум, что вокруг начали собираться зрители. В конце концов я сам втащил девицу в комнату и захлопнул дверь, чтобы только избавиться от насмешливых взглядов.
Сэм подпрыгнул в кресле, с ужасом глядя на нас сквозь кокаиновую пыль.
– Нам нужен твой офис, – объявил я.
– О господи! – пробормотал он и, спотыкаясь, кинулся к двери.
– Девственник, наверное, – заметила "Шлюха" номер два. Заперла дверь и опустилась на колени.
И зачем только я поддался? Надо было топнуть ногой и отказаться. Да я мог бы запросто убить ее, и никто бы слова не сказал! А теперь все знают: и Логан, и Крейг – даже Сэм. Хихикают и толкают друг друга локтем – мол, Бриджес наконец сдался шлюхе!
Ненавижу их всех!
Ублюдки!
Черт возьми, мне и в самом деле захотелось вытащить пушку и кого-нибудь грохнуть. Все равно кого – просто чтобы успокоиться. Со мной шутки плохи! Я киллер, я людей убиваю, а не трахаюсь с проститутками!
К моей радости, Крейга у стойки уже не было. Сэм стоял белый как мел и таращил на меня глаза. Он немного оклемался, лишь когда девица появилась вслед за мной из офиса и весело помахала рукой. На его лице отразилось бесконечное облегчение.
– В следующий раз, пожалуйста, постучи, прежде чем входить, – проворчал он, направляясь к двери.
Джордж предложил налить еще шампанского, но я предпочел тройное виски. Неразбавленное.
– Может быть, с лимонадом?
– Ради бога, заткнись и дай мне выпить! – рявкнул я. Одну порцию – только одну, чтобы привести себя в порядок. Потом ухожу.
Джордж принес бокал и поспешил к дальнему концу стойки, оставив меня наедине с моими мыслями.
Зачем я сюда приперся? На что надеялся? Ведь все тут чужое, я ненавижу это место, так какого хрена я здесь делаю? Виски обожгло горло – я поморщился.
Крейг снова дергался под музыку в центре площадки с двумя новыми шлюхами. Кого он из себя строит? Надо будет сказать ему пару ласковых. Не стоит слишком увлекаться бабами – только не в нашем деле, если, конечно, хочешь остаться в живых. Женщина – это слабость. Так сказал Логан, и он прав, абсолютно прав. Кому об этом знать, как не мне! Все, с кем я встречался, так или иначе пытались меня надуть. На самом деле, если...
– Эй, привет! Здесь не занято? – Я оглянулся. Та самая шлюха, что ездила верхом на Крейге.
– Насколько я знаю, нет.
– Ты дружок Крейга?
– Вроде того.
– Я Дебби.
– Ты немного опоздала. Я только что этим занимался вон с той шлюхой.
– Рада за тебя, но я вообще-то не шлюха.
– Ну да, в наше время и не разберешь, кто есть кто. А как ты себя называешь?
– Просто Дебби.
– Твое дело. В общем, я только что был с одной Дебби и, кроме того, не взял с собой денег, так что...
– Нет, ты меня не понял – я не проститутка, не шлюха, не гулящая, не публичная женщина и даже не модель. Короче, я не занимаюсь сексом за деньги – если не считать мужа, конечно, – и ничего тебе не предлагаю.
Я сурово посмотрел на нее и вытянул палеи в сторону танцплощадки.
– А кто сидел на нем верхом с голой грудью?
– Неужели девушке нельзя повеселиться? Увлеклась немножко, вот и все. Я даже не знала, что остальные – проститутки.
– Правда? Извини.
– Ничего. Ну и как оно?
– Что?
– В смысле, со шлюхой?
– М-м... ничего, спасибо.
– Вот и замечательно. Это чье шампанское?
– Ничье, угощайся.
– А ты? Я уже порядком набралась.
– Нет, мне пора идти.
– Ну что ты, еще так рано! К жене торопимся?
– Если бы я был женат, то вряд ли пришел бы сюда...
– Развлекаться со шлюхами? Наверняка пришел бы. Здесь у половины есть жены. – Она окинула взглядом зал. – А остальные привели их с собой. Понял, что я имею в виду?
Я не понял, но спрашивать не стал. Черт его знает, как оно бывает в браке.
– Я сама замужем, но муж у меня такой скучный... Сидеть каждый вечер дома – с ума сойдешь. – Дебби лукаво улыбнулась. – Я с сестрой пришла, – хихикнула она. Получилось это у нее очень мило. Потом посмотрела мне прямо в глаза. – Как тебя зовут?
– Иан.
– И чем же ты занимаешься, Иан?
– Работаю с компьютерами: делаю сайты и поисковые машины.
– Правда? Звучит чертовски скучно.
– Да нет, почему же. Бывает интересно. – Я немного помолчал. – Вообще-то работа у меня довольно увлекательная.
– Ты прелесть. – Она сморщила нос, спрыгнула с табурета и принялась меня обнимать. Поколебавшись немного, я тоже обхватил ее тонкую талию.
– Иан?
– О, извини...
– Нет-нет, ничего, все в порядке, не убирай руки, мне нравится. Просто я хотела спросить...
– Да? – Я снова обнял ее.
– Скажи, зачем компьютерному гению пистолет? Я застыл на месте, не сразу поняв, в чем дело. Она не обнимала меня, а обыскивала! Отстранив ее резким движением, я выпрямился. Она смотрела на меня с победной улыбкой.
– Ты из людей Д. Б., да? Постой, не уходи! Иан, пожалуйста, давай поговорим, я не имела в виду ничего плохого! Мы просто пьем и болтаем – надо же знать, с кем имеешь дело.
Я остановился в нерешительности. В обычной ситуации надо было бы вышвырнуть Сэма из офиса, затащить девчонку туда и пристрелить, но сегодняшний вечер в "Вольере" не совсем обычный. Одни бандиты кругом. Что здесь может делать сетевой программист? Кто мне поверит – после того, как я пил с человеком, который только что снял с себя два убийства, запугав десяток свидетелей? Черт, и где только были мои мозги?
Понятно, где – в заднице, вместе с водкой, шампанским и шлюхами! Как раз то самое, о чем я вам говорил: в нашем деле – никаких баб и выпивки.
С другой стороны, раз она здесь и знает Д. Б., значит, и сама из той же компании.
– Так чем же ты все-таки зарабатываешь на жизнь? – продолжала допытываться Дебби. Ничего подходящего в голову не приходило, и я промолчал. – Это ты помогал Крейгу тогда? Похоже, вы друг друга неплохо знаете. – Я снова не ответил. – Понимаю, ты не хочешь говорить. В наше время приходится быть осторожным. Взять хотя бы моего благоверного – не могу себе представить, что он скажет, если узнает, чем я занимаюсь за его спиной. – Она хихикнула и придвинулась ко мне. – Но ты-то можешь, правда? Ты все можешь себе представить – даже то, чем хотел бы со мной заняться. А если не ты, то я уж точно.
Дебби придвинулась еще ближе, щекоча меня своим теплым дыханием.
– И то, чем ты занимался со шлюхой, – только для начала... – Я почувствовал, как ее рука взялась за мое оружие – только не за то, которое было под мышкой.
Внезапно появился Логан. Дебби так и подпрыгнула.
– Дэнни! Как поживаешь?
– Я хочу поговорить с моим человеком, – отрывисто бросил он.
– Пожалуйста, присоединяйся!
– Мне кажется, ты не поняла, девочка. Мы будем говорить наедине, так что проваливай, да поживее! Давай-давай, линяй отсюда, только не очень далеко – я и с тобой потом поболтаю.
– Конечно, Дэнни, я вовсе не имела в виду...
– Ты еще здесь?
Ее уже не было. Дебби развернулась и кинулась вверх по лестнице, лишь мельком взглянув на меня. Я ожидал взбучки, но Логан был само спокойствие.
– Чертовски аппетитная задница, – заметил он. – И немало повидала на своем веку.
– Ты ее знаешь?
– Ну да. Это Дебби – танцевала у нас когда-то. И у нас, и у Бенни, и в других местах. Везде успела порезвиться – во всех смыслах.
– Проститутка?
– Нет, ничего подобного. Скорее общая подружка, если ты понимаешь, что я хочу сказать. И при этом интриганка страшная. Хитрая сучка.
– Что ты имеешь в виду?
– Что я имею в виду? У нее тело – умереть не встать, и она знает, как им пользоваться. Не успеешь оглянуться, как окажешься у нее в руках. – Тут он попал в точку. – Это не в твой огород камешек – она многих обвела вокруг пальца.
– Мне кажется, Крейг ее уже оприходовал.
– Я бы не удивился. Но Крейг – другое дело.
– Почему это? У него что, патент?
– Нет, просто он знает, как использовать баб и не давать использовать себя. – Похоже, камешек все-таки был в мой огород. – Я не стану учить тебя жить, Бриджес, но могу подсказать, как проще всего сохранить свою жизнь. Держись подальше от Дебби Бенсон, а то наживешь неприятности.
17. День посещений
18. Везет как утопленнику
– Себе тоже налей, – сказал Крейг бармену, но тот лишь засмеялся и покачал головой.
– Хочешь швыряться – швыряйся, но я помогать тебе не буду.
Крейг с недоумением посмотрел на него и, повернувшись к нам, поднял бокал.
– Будь здоров, Бриджес! Выше задницы, цыпочки! – Мы выпили вслед за ним. – Еще! – скомандовал он Джорджу, который, поджав губы, наблюдал за вопиющим транжирством. – Давай-давай, не спи!
– Мне хватит, спасибо, – стал я отнекиваться, но Крейг вырвал бокал и долил его доверху.
– Тебе надо снять напряжение, Бриджес, – стоишь, словно кол проглотил. Послушай, приятель, все эти месяцы я учился тебе доверять, теперь твоя очередь. Расслабься и веселись вместе со всеми.
– А я что делаю?
– Пьешь кофе и прикидываешь, сколько гостей успеешь уложить, прежде чем они доберутся до тебя. Невелико удовольствие.
В последнем он был не прав.
– Короче, сейчас ты еще выпьешь, – он сунул бокал прямо мне в лицо, – а потом пойдешь в заднюю комнату с этой вот милашкой. Как там тебя зовут? – обратился он к девице.
Она на секунду задумалась.
– Шлюха.
– М-м... ладно, какая разница? И делай с ней все, что в голову взбредет. – Он наклонился и прошептал мне на ухо: – Только не вздумай задушить.
– Да нет, не надо... – начал я, но Крейг и "Шлюха" номер два уже теребили меня и толкали к офису Сэма. Они подняли такой шум, что вокруг начали собираться зрители. В конце концов я сам втащил девицу в комнату и захлопнул дверь, чтобы только избавиться от насмешливых взглядов.
Сэм подпрыгнул в кресле, с ужасом глядя на нас сквозь кокаиновую пыль.
– Нам нужен твой офис, – объявил я.
– О господи! – пробормотал он и, спотыкаясь, кинулся к двери.
– Девственник, наверное, – заметила "Шлюха" номер два. Заперла дверь и опустилась на колени.
* * *
Она сделала свое дело с блеском – умело, безболезненно и довольно быстро. На душе было скверно. Едва взглянув на девицу, я вышел из комнаты, ощущая себя коровой, которую только что выдоили.И зачем только я поддался? Надо было топнуть ногой и отказаться. Да я мог бы запросто убить ее, и никто бы слова не сказал! А теперь все знают: и Логан, и Крейг – даже Сэм. Хихикают и толкают друг друга локтем – мол, Бриджес наконец сдался шлюхе!
Ненавижу их всех!
Ублюдки!
Черт возьми, мне и в самом деле захотелось вытащить пушку и кого-нибудь грохнуть. Все равно кого – просто чтобы успокоиться. Со мной шутки плохи! Я киллер, я людей убиваю, а не трахаюсь с проститутками!
К моей радости, Крейга у стойки уже не было. Сэм стоял белый как мел и таращил на меня глаза. Он немного оклемался, лишь когда девица появилась вслед за мной из офиса и весело помахала рукой. На его лице отразилось бесконечное облегчение.
– В следующий раз, пожалуйста, постучи, прежде чем входить, – проворчал он, направляясь к двери.
Джордж предложил налить еще шампанского, но я предпочел тройное виски. Неразбавленное.
– Может быть, с лимонадом?
– Ради бога, заткнись и дай мне выпить! – рявкнул я. Одну порцию – только одну, чтобы привести себя в порядок. Потом ухожу.
Джордж принес бокал и поспешил к дальнему концу стойки, оставив меня наедине с моими мыслями.
Зачем я сюда приперся? На что надеялся? Ведь все тут чужое, я ненавижу это место, так какого хрена я здесь делаю? Виски обожгло горло – я поморщился.
Крейг снова дергался под музыку в центре площадки с двумя новыми шлюхами. Кого он из себя строит? Надо будет сказать ему пару ласковых. Не стоит слишком увлекаться бабами – только не в нашем деле, если, конечно, хочешь остаться в живых. Женщина – это слабость. Так сказал Логан, и он прав, абсолютно прав. Кому об этом знать, как не мне! Все, с кем я встречался, так или иначе пытались меня надуть. На самом деле, если...
– Эй, привет! Здесь не занято? – Я оглянулся. Та самая шлюха, что ездила верхом на Крейге.
– Насколько я знаю, нет.
– Ты дружок Крейга?
– Вроде того.
– Я Дебби.
– Ты немного опоздала. Я только что этим занимался вон с той шлюхой.
– Рада за тебя, но я вообще-то не шлюха.
– Ну да, в наше время и не разберешь, кто есть кто. А как ты себя называешь?
– Просто Дебби.
– Твое дело. В общем, я только что был с одной Дебби и, кроме того, не взял с собой денег, так что...
– Нет, ты меня не понял – я не проститутка, не шлюха, не гулящая, не публичная женщина и даже не модель. Короче, я не занимаюсь сексом за деньги – если не считать мужа, конечно, – и ничего тебе не предлагаю.
Я сурово посмотрел на нее и вытянул палеи в сторону танцплощадки.
– А кто сидел на нем верхом с голой грудью?
– Неужели девушке нельзя повеселиться? Увлеклась немножко, вот и все. Я даже не знала, что остальные – проститутки.
– Правда? Извини.
– Ничего. Ну и как оно?
– Что?
– В смысле, со шлюхой?
– М-м... ничего, спасибо.
– Вот и замечательно. Это чье шампанское?
– Ничье, угощайся.
– А ты? Я уже порядком набралась.
– Нет, мне пора идти.
– Ну что ты, еще так рано! К жене торопимся?
– Если бы я был женат, то вряд ли пришел бы сюда...
– Развлекаться со шлюхами? Наверняка пришел бы. Здесь у половины есть жены. – Она окинула взглядом зал. – А остальные привели их с собой. Понял, что я имею в виду?
Я не понял, но спрашивать не стал. Черт его знает, как оно бывает в браке.
– Я сама замужем, но муж у меня такой скучный... Сидеть каждый вечер дома – с ума сойдешь. – Дебби лукаво улыбнулась. – Я с сестрой пришла, – хихикнула она. Получилось это у нее очень мило. Потом посмотрела мне прямо в глаза. – Как тебя зовут?
– Иан.
– И чем же ты занимаешься, Иан?
– Работаю с компьютерами: делаю сайты и поисковые машины.
– Правда? Звучит чертовски скучно.
– Да нет, почему же. Бывает интересно. – Я немного помолчал. – Вообще-то работа у меня довольно увлекательная.
– Ты прелесть. – Она сморщила нос, спрыгнула с табурета и принялась меня обнимать. Поколебавшись немного, я тоже обхватил ее тонкую талию.
– Иан?
– О, извини...
– Нет-нет, ничего, все в порядке, не убирай руки, мне нравится. Просто я хотела спросить...
– Да? – Я снова обнял ее.
– Скажи, зачем компьютерному гению пистолет? Я застыл на месте, не сразу поняв, в чем дело. Она не обнимала меня, а обыскивала! Отстранив ее резким движением, я выпрямился. Она смотрела на меня с победной улыбкой.
– Ты из людей Д. Б., да? Постой, не уходи! Иан, пожалуйста, давай поговорим, я не имела в виду ничего плохого! Мы просто пьем и болтаем – надо же знать, с кем имеешь дело.
Я остановился в нерешительности. В обычной ситуации надо было бы вышвырнуть Сэма из офиса, затащить девчонку туда и пристрелить, но сегодняшний вечер в "Вольере" не совсем обычный. Одни бандиты кругом. Что здесь может делать сетевой программист? Кто мне поверит – после того, как я пил с человеком, который только что снял с себя два убийства, запугав десяток свидетелей? Черт, и где только были мои мозги?
Понятно, где – в заднице, вместе с водкой, шампанским и шлюхами! Как раз то самое, о чем я вам говорил: в нашем деле – никаких баб и выпивки.
С другой стороны, раз она здесь и знает Д. Б., значит, и сама из той же компании.
– Так чем же ты все-таки зарабатываешь на жизнь? – продолжала допытываться Дебби. Ничего подходящего в голову не приходило, и я промолчал. – Это ты помогал Крейгу тогда? Похоже, вы друг друга неплохо знаете. – Я снова не ответил. – Понимаю, ты не хочешь говорить. В наше время приходится быть осторожным. Взять хотя бы моего благоверного – не могу себе представить, что он скажет, если узнает, чем я занимаюсь за его спиной. – Она хихикнула и придвинулась ко мне. – Но ты-то можешь, правда? Ты все можешь себе представить – даже то, чем хотел бы со мной заняться. А если не ты, то я уж точно.
Дебби придвинулась еще ближе, щекоча меня своим теплым дыханием.
– И то, чем ты занимался со шлюхой, – только для начала... – Я почувствовал, как ее рука взялась за мое оружие – только не за то, которое было под мышкой.
Внезапно появился Логан. Дебби так и подпрыгнула.
– Дэнни! Как поживаешь?
– Я хочу поговорить с моим человеком, – отрывисто бросил он.
– Пожалуйста, присоединяйся!
– Мне кажется, ты не поняла, девочка. Мы будем говорить наедине, так что проваливай, да поживее! Давай-давай, линяй отсюда, только не очень далеко – я и с тобой потом поболтаю.
– Конечно, Дэнни, я вовсе не имела в виду...
– Ты еще здесь?
Ее уже не было. Дебби развернулась и кинулась вверх по лестнице, лишь мельком взглянув на меня. Я ожидал взбучки, но Логан был само спокойствие.
– Чертовски аппетитная задница, – заметил он. – И немало повидала на своем веку.
– Ты ее знаешь?
– Ну да. Это Дебби – танцевала у нас когда-то. И у нас, и у Бенни, и в других местах. Везде успела порезвиться – во всех смыслах.
– Проститутка?
– Нет, ничего подобного. Скорее общая подружка, если ты понимаешь, что я хочу сказать. И при этом интриганка страшная. Хитрая сучка.
– Что ты имеешь в виду?
– Что я имею в виду? У нее тело – умереть не встать, и она знает, как им пользоваться. Не успеешь оглянуться, как окажешься у нее в руках. – Тут он попал в точку. – Это не в твой огород камешек – она многих обвела вокруг пальца.
– Мне кажется, Крейг ее уже оприходовал.
– Я бы не удивился. Но Крейг – другое дело.
– Почему это? У него что, патент?
– Нет, просто он знает, как использовать баб и не давать использовать себя. – Похоже, камешек все-таки был в мой огород. – Я не стану учить тебя жить, Бриджес, но могу подсказать, как проще всего сохранить свою жизнь. Держись подальше от Дебби Бенсон, а то наживешь неприятности.
17. День посещений
– Перестань!
– Я просто сказала, что всегда буду с тобой, – говорит мамаша.
– В том-то и дело, черт побери, что ты всегда здесь! Не надоело? Катись отсюда и оставь меня в покое!
– Когда я была девочкой, то тоже хотела быть сама по себе, но потом, с возрастом, поняла, что жила неправильно. Знаешь, о чем я жалела больше всего? О том, что мало общалась со своей матерью. Прошлое никогда не вернется, Иан.
– И слава богу!
– Я хочу сказать, что была не очень-то счастлива в детстве. Вот почему я так баловала тебя. Пожалуй, слишком баловала и теперь жалею об этом.
– Баловала? Баловала?!
– У тебя всегда были самые лучшие игрушки! Помнишь тот велосипед, что я тебе купила? Новехонький! У меня самой никогда не было нового велосипеда. Ни у кого такого не было.
– Что значит ни у кого? У кого-то ведь должен был быть! Чем тогда, по-твоему, занимались велосипедные фабрики – выпускали подержанные?
– Все равно у тебя был совершенно новый!
– Я помню. Ты его купила только потому, что дядя Брайан пропил старый. Кстати, новый он потом тоже заложил, и мы их больше никогда не видели.
– Да, Брайан – он разбил мое сердце! А тебе было наплевать! Я выплакала все глаза, но тебя это нисколько не интересовало, так ведь? Ты всегда заботился только о себе. Эгоист!
Я помню, как ушел дядя Брайан. Мне тогда едва исполнилось двенадцать, и следующие две недели были худшими в моей жизни, а если я так говорю, это кое-что значит. Мамаша орала, что он бросил ее из-за меня, и дралась как черт. Я ходил весь в синяках и в конце концов не выдержал – сбежал из дома. Пробегал почти неделю, чуть не помер с голоду, а потом меня привела назад полиция. Мать сказала им, что синяков мне наставил Брайан, вот, мол, я и убежал, но теперь все в порядке, потому что она его выставила. Я слышал весь разговор из спальни. Она столько раз потом повторяла эту ложь разным людям, что и сама в конце концов поверила. Когда фараоны уехали, она заперла меня в спальне и не выпускала целое лето – боялась, что снова сбегу.
– Иногда я просто ненавижу себя, – продолжает мамаша.
– Это я могу понять.
– Ты всегда был эгоистом!
– Я не эгоист.
– Неправда! Ты думаешь только о себе и делаешь только то, что тебе нравится. А о моем счастье ты когда-нибудь думал?
– Ты о нем думала за двоих. У меня своя жизнь, а не продолжение твоей!
– Если бы не я, у тебя вообще не было бы жизни! Я пожертвовала всем ради тебя, а где благодарность? Я, я, я – от тебя это только и слышишь!
– Врешь! Ты никогда ничего для меня не сделала, только держала при себе и коверкала мою жизнь!
– Я – твою жизнь?! Ты же мое дитя, я родила тебя, мы с тобой – одно целое. Я столько раз слушала тебя, и теперь твоя очередь меня выслушать!
Слушать ее? Я этим занимаюсь полтора месяца, уже крыша едет. Крейга не видно и не слышно. Эдди говорит, он продолжает кутить – "наверстывает потерянное время". Сволочь! Выходит, все время, что он провел со мной, – потерянное? Это еще вопрос, сколько бы он потерял, если бы не я!
Снова один, совсем один...
Почти.
– Я надеялась, что до этого не дойдет, но ты просто не оставляешь мне выбора. Извини, но если бы ты послушал меня с самого начала, все было бы иначе. Я ТВОЯ МАТЬ И ТРЕБУЮ, ЧТОБЫ ТЫ НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИЛ ЭТИ ДУРАЦКИЕ УБИЙСТВА И ЗАНЯЛСЯ ЧЕМ-ТО ДОСТОЙНЫМ!
Боже мой, никогда так не смеялся!
Я хохочу до боли в боках, до полного изнеможения, потом вспоминаю эти слова и начинаю хохотать снова.
– Ты слышал, что я сказала?
– Прекрати, ну пожалуйста, прекрати! Сколько можно... – умоляю я. По моему лицу катятся слезы.
– ЭТО ПРИКАЗ!
– О-хо-хо! А-ха-ха! Убейте меня, больше не могу!
– Я серьезно! – визжит она. – Я твоя мать, и ты будешь делать то, что я скажу!
– НЕТ! – ору я. – Я не желаю больше тебя слушать! Убирайся вон! Вали отсюда!
– Своих так называемых друзей ты слушаешь! Воров, убийц, шлюх ты слушаешь! А меня, значит, нет?! Что ты за ребенок? Мне стыдно за тебя! Ты меня позоришь!
– Ты сама себя позоришь! Да какая ты мать? Ты худшая мать на свете! Ты для меня ничто, и я рад, что ты умерла!
– Нет! Нет! Нет! – всхлипывает она. – Ты не можешь так говорить! Не можешь! Я никогда...
Ее прерывает шум у входной двери.
Я мгновенно разворачиваюсь, падаю на пол и выхватываю пистолет.
Тишина.
Лежу, затаив дыхание, и прислушиваюсь. Ничего. Только сердце гулко стучит в груди. Вот – опять! За дверью. Там определенно кто-то есть. Ни звонка, ни стука, но кто-то там стоит. Жду и слушаю. Попытаются войти? Оборачиваюсь – сзади дома ничего не слышно. Только здесь, за дверью. По бетонной дорожке шуршат шаги. Я направляю "глок" на дверь, в левый верхний угол. Глушитель на месте – как всегда, когда я дома. Нет смысла тревожить соседей, верно?
Три выстрела, быстро – левый верхний, правый нижний, снова верхний. Зачем возиться с лишними трупами: вдруг это какой-нибудь начинающий Свидетель Иеговы? Достаточно отпугнуть. Теперь быстро к окну: может, потребуется прицельный выстрел. Опять же интересно, кого там носит нелегкая.
– Не стреляй! Бриджес, мать твою, это же я! – вопит Крейг, ныряя в живую изгородь.
Я рывком открываю дверь и прикладываю палец к губам. Все-таки это Лондон. Соседи, разумеется, и не почешутся, если мой дом загорится или я начну звать на помощь, лежа связанный в спальне, но некоторые фразы все-таки привлекают внимание.
– Тихо, не ори! – машу я пистолетом. – Заходи.
– Что ты тут делаешь?
– Подслушиваю, – пожал он плечами. – Решил вот навестить тебя, а ты тут с кем-то ругаешься.
– Тебе было слышно?
– Ну да. С другого конца улицы. С кем это ты?
– Не важно.
– Похоже было на твою мамашу.
– Забудь об этом.
– Ты вроде говорил, она померла?
– Да.
– Понятно теперь, зачем тебе понадобилось так орать. Ладно, Бриджес, убери пукалку и поставь чайник. Лучше прикончим по чашечке чаю.
Мы уселись за кухонный стол, я достал кружки. Пистолет заткнул за пояс.
– Ну так и что там у тебя с твоей мамашей?
– Не стоит об этом.
– Может, расскажешь? Мне интересно.
– Спасибо за заботу.
– Ну ладно, расскажи!
– Это тебя не касается.
– Не хочешь, не надо. Только я бы на твоем месте рассказал, а то я, чего доброго, подумаю, что ты псих. Ты уж успокой меня, а?
– Я не псих.
– Ну тогда просвети меня. – Он помолчал и добавил решающий аргумент: – Ну же, Бриджес, не будь гадом, колись!
– Ладно, ладно, дай подумать.
Черт возьми! Всегда неприятно, когда говоришь сам с собой и тебя подслушивают, но когда сам с собой ругаешься... Попробуй-ка, объясни! Может, сказать, что я псих, да и дело с концом? Нет, надо объяснить – мне и самому не вредно понять.
– Просто детство у меня было дерьмовое... Мать меня ненавидела – считала, что это я мешаю ей найти мужа. Сам понимаешь, кому нужна мать-одиночка? Особенно тогда, в семидесятых. Вот она на мне все и вымещала, и чем старше мы оба становились, тем паршивее становилась моя жизнь. Врагу не пожелаешь. – Я налил в кружки кипятку и бросил туда пакетики с чаем. – Глупо, конечно, было все это терпеть – ты, наверное, думаешь, почему я не сбежал? Она здорово умела давить на психику. Доводила меня до истерики и заставляла чувствовать себя виноватым. Понимаешь, о чем я говорю?
– Ну да, более или менее.
– Я сто раз пытался уйти, но она не давала. Понимаешь, все мужики, один за другим, ее бросали, и она поклялась, что уж ее сын, ее собственная плоть и кровь, останется с ней. Не знаю даже, как толком объяснить – в общем, крыша у нее поехала. Доставала меня везде: в школе, в библиотеке, на работе. Приходила и устраивала скандал. Думала, я сбежал. Ты не поверишь – даже в тюрьму явилась и стала тащить меня домой!
Тот день даже не хочется вспоминать. Меня тогда только посадили, и вдруг говорят, что пришел посетитель. Мамаша. И сразу начала:
– Все, хватит, мне это надоело! Мы уходим. Спятила, короче. Но я и представить себе не мог насколько.
– Мама, я в тюрьме, я не могу уйти!
– Ничего, мы сейчас посмотрим, как ты не можешь! Иди со мной, и никаких возражений! – Она стащила меня со стула. – Быстро, пошли!
– Я не могу!
– Э-э... извините, мадам, что вы делаете? – спросил мистер Эмери.
– Забираю ребенка домой!
Все, кто был в комнате для свиданий, так и заржали.
– Боюсь, не получится, – усмехнулся мистер Эмери.
– Не получится?! Я его мать! Это мой мальчик – он идет со мной!
– Разумеется, но через некоторое время. Не беспокойтесь, о нем здесь позаботятся.
– И слушать ничего не желаю! Иан, пошли!
– Бриджес, стоять!
– Я никуда и не иду...
– ИАН! Ты идешь со мной!
– Мадам, давайте выпьем чаю и обсудим все спокойно.
– Прочь с дороги! – Мамаша схватила меня за руку и потащила к двери. Эмери попытался оторвать меня от нее, увертываясь от пинков. Остальные заключенные и их жены уже катались по полу от смеха. – Он мой мальчик, мой сын, он не ваш! – орала мамаша.
Понадобилось трое охранников, чтобы ее оттащить. – Я его мать, он принадлежит мне! Руки прочь! Боже мой, ну и денек был!
– Самое смешное, – продолжил я свой рассказ, – что за решетку меня засадила как раз она! Наверное, думала, что со мной поговорят, отшлепают по заднице и посоветуют впредь слушаться мамочку. Вряд ли она могла предполагать, что мне дадут срок. Я ведь еще ребенок! Кому наказывать маленького мальчика, как не его матери?
– Она умерла, когда ты был в тюрьме?
– Да. После того визита я ее не видел. Отказался от свиданий. Она умерла уже после того, как я получил пожизненное. Не знаю, почему мы до сих пор разговариваем. Я не псих, мне не кажется, что мать жива и все такое – просто представляю себе, что бы она сказала сейчас. Само собой, она только и делает, что ругает меня и все, что я делаю, – как в жизни.
– Понятно. Ну, в конце концов все мы в той или иной степени того. Если тебе нравится спорить с мертвой мамашей – ради бога, мне-то что. Одно только плохо...
– Что?
– Мне показалось, что в этих спорах ты проигрываешь, – улыбнулся Крейг и отхлебнул из чашки. – Если бы я решил спорить с кем-то воображаемым, то уж, во всяком случае, постарался бы настоять на своем.
– Спасибо, утешил.
– Слушай, раз уж мы говорим начистоту... Я давно хочу спросить...
Что-то в его лице, какое-то самодовольное ехидство, сразу заставило меня насторожиться.
– О чем? – опасливо спросил я.
– За что тебя посадили? Тогда – в первый раз?
Этого вопроса я не ожидал.
– Ограбление.
– Да ну? – улыбнулся он. – Я не смеюсь над тобой, ты не подумай, только мне говорили совсем другое...
Чертов Логан! Я же просил его никому не рассказывать. Вот и верь после этого людям!
– Я правда не издеваюсь, просто интересно. Говорят, ты воровал женские трусы.
– Вот как?
– Ну да. Я только хотел узнать, правда это или нет? То есть мне-то все равно, просто любопытно. Мало ли кто как чудил в детстве – что было, то прошло. Важно то, что мы делаем сейчас, а теперь ты большой человек. И все-таки – зачем ты это делал?
– У меня пушка под рукой – ты знаешь.
– Я просто так спрашиваю, ей-богу, клянусь чем угодно!
– И я просто так – хотелось мне и все!
– Я слыхал, у тебя их было двести пятьдесят штук. Зачем столько?
– Да не знаю я, это было так давно... Так получилось.
– Эдди говорит, ты снимал их с веревок, воровал в прачечных, даже в квартиры вламывался и по комодам шарил.
– И Эдди знает? Мать вашу!
– Да все вокруг знают! А что? Знай я, что это секрет, не стал бы и спрашивать.
Я закрыл лицо руками и застонал. Прошлое... Никуда от него не денешься.
– Не переживай, – добавил он. – Логан сказал, что все давно уже знают. Никто ведь плохо о тебе не думает из-за этого.
– А что тут такого?
– М-м... а все-таки интересно: что ты делал с двумя сотнями трусов? Надевал или нюхал?
– Ты не устал задавать вопросы?
– Извини, просто любопытно. Ставлю десятку, что надевал.
– Нет. И не нюхал.
– На самом деле каждый чем-то таким занимался. Хочется сравнить, вот и все.
– Я правда не знаю, зачем их брал. Ничего не мог с собой поделать. Для меня был важен сам акт кражи. – Тюремный психолог в свое время долго об этом распространялся. – Мне они были не нужны, я ничего с ними не делал – просто складывал в мешок и держал под кроватью.
– И мамаша их нашла?
– Да. Она не могла понять, откуда все это взялось, а потом отнесла в участок, чтобы мне там объяснили, как это нехорошо.
– И они объяснили?
– Само собой. Только вот трусов было многовато, и многие были из квартир, так что преступление оказалось серьезным. Больше пятидесяти краж со взломом, хотя большинство женщин так и не узнали, что их ограбили. Мне даже хотели пришить что-то на сексуальной почве, но поскольку нападений не было – да и не могло быть, – то по статье я не пошел.
– Ого! В тюрьме, наверное, тяжко пришлось.
– Еще бы. – Первые месяцы даже вспоминать не хотелось.
– Ну ладно, бывает. Зато, если бы не это, ты не был бы тем, кто ты сейчас. Есть о чем подумать, верно?
– Спасибо, мистер Фрейд. Всегда приятно вспомнить прошлое. – Я допил чай. – Ну что скажешь теперь?
– Что скажу?
– Что я псих.
– Черт побери, Бриджес, с какой стати? У каждого свои тараканы в голове. Знаешь, в чем твоя беда? Тебе нужно больше бывать на людях. Сидишь взаперти, делать нечего – только и остается, что с покойниками базарить. Так и в самом деле свихнуться недолго.
– Когда полжизни проведешь в тюрьме, еще и не к тому привыкнешь. Да и друзей у меня нет.
– Как же нет, а я? Только не подумай чего, – добавил он опасливо. – Я и мой папаша.
– Папаша?
– Ну да. Разве я вас не представил? Вон он – в углу, трахает твою мамашу.
Я посмотрел, куда он показывал, и усмехнулся.
– Ничего удивительного. Мы расхохотались.
– Его зовут Харви, – сообщил Крейг.
– Кстати, а что случилось? Сто лет тебя не видел – и вдруг заявился.
– Есть работенка.
– Какая?
– В жизни не догадаешься.
– Я просто сказала, что всегда буду с тобой, – говорит мамаша.
– В том-то и дело, черт побери, что ты всегда здесь! Не надоело? Катись отсюда и оставь меня в покое!
– Когда я была девочкой, то тоже хотела быть сама по себе, но потом, с возрастом, поняла, что жила неправильно. Знаешь, о чем я жалела больше всего? О том, что мало общалась со своей матерью. Прошлое никогда не вернется, Иан.
– И слава богу!
– Я хочу сказать, что была не очень-то счастлива в детстве. Вот почему я так баловала тебя. Пожалуй, слишком баловала и теперь жалею об этом.
– Баловала? Баловала?!
– У тебя всегда были самые лучшие игрушки! Помнишь тот велосипед, что я тебе купила? Новехонький! У меня самой никогда не было нового велосипеда. Ни у кого такого не было.
– Что значит ни у кого? У кого-то ведь должен был быть! Чем тогда, по-твоему, занимались велосипедные фабрики – выпускали подержанные?
– Все равно у тебя был совершенно новый!
– Я помню. Ты его купила только потому, что дядя Брайан пропил старый. Кстати, новый он потом тоже заложил, и мы их больше никогда не видели.
– Да, Брайан – он разбил мое сердце! А тебе было наплевать! Я выплакала все глаза, но тебя это нисколько не интересовало, так ведь? Ты всегда заботился только о себе. Эгоист!
Я помню, как ушел дядя Брайан. Мне тогда едва исполнилось двенадцать, и следующие две недели были худшими в моей жизни, а если я так говорю, это кое-что значит. Мамаша орала, что он бросил ее из-за меня, и дралась как черт. Я ходил весь в синяках и в конце концов не выдержал – сбежал из дома. Пробегал почти неделю, чуть не помер с голоду, а потом меня привела назад полиция. Мать сказала им, что синяков мне наставил Брайан, вот, мол, я и убежал, но теперь все в порядке, потому что она его выставила. Я слышал весь разговор из спальни. Она столько раз потом повторяла эту ложь разным людям, что и сама в конце концов поверила. Когда фараоны уехали, она заперла меня в спальне и не выпускала целое лето – боялась, что снова сбегу.
– Иногда я просто ненавижу себя, – продолжает мамаша.
– Это я могу понять.
– Ты всегда был эгоистом!
– Я не эгоист.
– Неправда! Ты думаешь только о себе и делаешь только то, что тебе нравится. А о моем счастье ты когда-нибудь думал?
– Ты о нем думала за двоих. У меня своя жизнь, а не продолжение твоей!
– Если бы не я, у тебя вообще не было бы жизни! Я пожертвовала всем ради тебя, а где благодарность? Я, я, я – от тебя это только и слышишь!
– Врешь! Ты никогда ничего для меня не сделала, только держала при себе и коверкала мою жизнь!
– Я – твою жизнь?! Ты же мое дитя, я родила тебя, мы с тобой – одно целое. Я столько раз слушала тебя, и теперь твоя очередь меня выслушать!
Слушать ее? Я этим занимаюсь полтора месяца, уже крыша едет. Крейга не видно и не слышно. Эдди говорит, он продолжает кутить – "наверстывает потерянное время". Сволочь! Выходит, все время, что он провел со мной, – потерянное? Это еще вопрос, сколько бы он потерял, если бы не я!
Снова один, совсем один...
Почти.
– Я надеялась, что до этого не дойдет, но ты просто не оставляешь мне выбора. Извини, но если бы ты послушал меня с самого начала, все было бы иначе. Я ТВОЯ МАТЬ И ТРЕБУЮ, ЧТОБЫ ТЫ НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИЛ ЭТИ ДУРАЦКИЕ УБИЙСТВА И ЗАНЯЛСЯ ЧЕМ-ТО ДОСТОЙНЫМ!
Боже мой, никогда так не смеялся!
Я хохочу до боли в боках, до полного изнеможения, потом вспоминаю эти слова и начинаю хохотать снова.
– Ты слышал, что я сказала?
– Прекрати, ну пожалуйста, прекрати! Сколько можно... – умоляю я. По моему лицу катятся слезы.
– ЭТО ПРИКАЗ!
– О-хо-хо! А-ха-ха! Убейте меня, больше не могу!
– Я серьезно! – визжит она. – Я твоя мать, и ты будешь делать то, что я скажу!
– НЕТ! – ору я. – Я не желаю больше тебя слушать! Убирайся вон! Вали отсюда!
– Своих так называемых друзей ты слушаешь! Воров, убийц, шлюх ты слушаешь! А меня, значит, нет?! Что ты за ребенок? Мне стыдно за тебя! Ты меня позоришь!
– Ты сама себя позоришь! Да какая ты мать? Ты худшая мать на свете! Ты для меня ничто, и я рад, что ты умерла!
– Нет! Нет! Нет! – всхлипывает она. – Ты не можешь так говорить! Не можешь! Я никогда...
Ее прерывает шум у входной двери.
Я мгновенно разворачиваюсь, падаю на пол и выхватываю пистолет.
Тишина.
Лежу, затаив дыхание, и прислушиваюсь. Ничего. Только сердце гулко стучит в груди. Вот – опять! За дверью. Там определенно кто-то есть. Ни звонка, ни стука, но кто-то там стоит. Жду и слушаю. Попытаются войти? Оборачиваюсь – сзади дома ничего не слышно. Только здесь, за дверью. По бетонной дорожке шуршат шаги. Я направляю "глок" на дверь, в левый верхний угол. Глушитель на месте – как всегда, когда я дома. Нет смысла тревожить соседей, верно?
Три выстрела, быстро – левый верхний, правый нижний, снова верхний. Зачем возиться с лишними трупами: вдруг это какой-нибудь начинающий Свидетель Иеговы? Достаточно отпугнуть. Теперь быстро к окну: может, потребуется прицельный выстрел. Опять же интересно, кого там носит нелегкая.
– Не стреляй! Бриджес, мать твою, это же я! – вопит Крейг, ныряя в живую изгородь.
Я рывком открываю дверь и прикладываю палец к губам. Все-таки это Лондон. Соседи, разумеется, и не почешутся, если мой дом загорится или я начну звать на помощь, лежа связанный в спальне, но некоторые фразы все-таки привлекают внимание.
– Тихо, не ори! – машу я пистолетом. – Заходи.
– Что ты тут делаешь?
– Подслушиваю, – пожал он плечами. – Решил вот навестить тебя, а ты тут с кем-то ругаешься.
– Тебе было слышно?
– Ну да. С другого конца улицы. С кем это ты?
– Не важно.
– Похоже было на твою мамашу.
– Забудь об этом.
– Ты вроде говорил, она померла?
– Да.
– Понятно теперь, зачем тебе понадобилось так орать. Ладно, Бриджес, убери пукалку и поставь чайник. Лучше прикончим по чашечке чаю.
Мы уселись за кухонный стол, я достал кружки. Пистолет заткнул за пояс.
– Ну так и что там у тебя с твоей мамашей?
– Не стоит об этом.
– Может, расскажешь? Мне интересно.
– Спасибо за заботу.
– Ну ладно, расскажи!
– Это тебя не касается.
– Не хочешь, не надо. Только я бы на твоем месте рассказал, а то я, чего доброго, подумаю, что ты псих. Ты уж успокой меня, а?
– Я не псих.
– Ну тогда просвети меня. – Он помолчал и добавил решающий аргумент: – Ну же, Бриджес, не будь гадом, колись!
– Ладно, ладно, дай подумать.
Черт возьми! Всегда неприятно, когда говоришь сам с собой и тебя подслушивают, но когда сам с собой ругаешься... Попробуй-ка, объясни! Может, сказать, что я псих, да и дело с концом? Нет, надо объяснить – мне и самому не вредно понять.
– Просто детство у меня было дерьмовое... Мать меня ненавидела – считала, что это я мешаю ей найти мужа. Сам понимаешь, кому нужна мать-одиночка? Особенно тогда, в семидесятых. Вот она на мне все и вымещала, и чем старше мы оба становились, тем паршивее становилась моя жизнь. Врагу не пожелаешь. – Я налил в кружки кипятку и бросил туда пакетики с чаем. – Глупо, конечно, было все это терпеть – ты, наверное, думаешь, почему я не сбежал? Она здорово умела давить на психику. Доводила меня до истерики и заставляла чувствовать себя виноватым. Понимаешь, о чем я говорю?
– Ну да, более или менее.
– Я сто раз пытался уйти, но она не давала. Понимаешь, все мужики, один за другим, ее бросали, и она поклялась, что уж ее сын, ее собственная плоть и кровь, останется с ней. Не знаю даже, как толком объяснить – в общем, крыша у нее поехала. Доставала меня везде: в школе, в библиотеке, на работе. Приходила и устраивала скандал. Думала, я сбежал. Ты не поверишь – даже в тюрьму явилась и стала тащить меня домой!
Тот день даже не хочется вспоминать. Меня тогда только посадили, и вдруг говорят, что пришел посетитель. Мамаша. И сразу начала:
– Все, хватит, мне это надоело! Мы уходим. Спятила, короче. Но я и представить себе не мог насколько.
– Мама, я в тюрьме, я не могу уйти!
– Ничего, мы сейчас посмотрим, как ты не можешь! Иди со мной, и никаких возражений! – Она стащила меня со стула. – Быстро, пошли!
– Я не могу!
– Э-э... извините, мадам, что вы делаете? – спросил мистер Эмери.
– Забираю ребенка домой!
Все, кто был в комнате для свиданий, так и заржали.
– Боюсь, не получится, – усмехнулся мистер Эмери.
– Не получится?! Я его мать! Это мой мальчик – он идет со мной!
– Разумеется, но через некоторое время. Не беспокойтесь, о нем здесь позаботятся.
– И слушать ничего не желаю! Иан, пошли!
– Бриджес, стоять!
– Я никуда и не иду...
– ИАН! Ты идешь со мной!
– Мадам, давайте выпьем чаю и обсудим все спокойно.
– Прочь с дороги! – Мамаша схватила меня за руку и потащила к двери. Эмери попытался оторвать меня от нее, увертываясь от пинков. Остальные заключенные и их жены уже катались по полу от смеха. – Он мой мальчик, мой сын, он не ваш! – орала мамаша.
Понадобилось трое охранников, чтобы ее оттащить. – Я его мать, он принадлежит мне! Руки прочь! Боже мой, ну и денек был!
– Самое смешное, – продолжил я свой рассказ, – что за решетку меня засадила как раз она! Наверное, думала, что со мной поговорят, отшлепают по заднице и посоветуют впредь слушаться мамочку. Вряд ли она могла предполагать, что мне дадут срок. Я ведь еще ребенок! Кому наказывать маленького мальчика, как не его матери?
– Она умерла, когда ты был в тюрьме?
– Да. После того визита я ее не видел. Отказался от свиданий. Она умерла уже после того, как я получил пожизненное. Не знаю, почему мы до сих пор разговариваем. Я не псих, мне не кажется, что мать жива и все такое – просто представляю себе, что бы она сказала сейчас. Само собой, она только и делает, что ругает меня и все, что я делаю, – как в жизни.
– Понятно. Ну, в конце концов все мы в той или иной степени того. Если тебе нравится спорить с мертвой мамашей – ради бога, мне-то что. Одно только плохо...
– Что?
– Мне показалось, что в этих спорах ты проигрываешь, – улыбнулся Крейг и отхлебнул из чашки. – Если бы я решил спорить с кем-то воображаемым, то уж, во всяком случае, постарался бы настоять на своем.
– Спасибо, утешил.
– Слушай, раз уж мы говорим начистоту... Я давно хочу спросить...
Что-то в его лице, какое-то самодовольное ехидство, сразу заставило меня насторожиться.
– О чем? – опасливо спросил я.
– За что тебя посадили? Тогда – в первый раз?
Этого вопроса я не ожидал.
– Ограбление.
– Да ну? – улыбнулся он. – Я не смеюсь над тобой, ты не подумай, только мне говорили совсем другое...
Чертов Логан! Я же просил его никому не рассказывать. Вот и верь после этого людям!
– Я правда не издеваюсь, просто интересно. Говорят, ты воровал женские трусы.
– Вот как?
– Ну да. Я только хотел узнать, правда это или нет? То есть мне-то все равно, просто любопытно. Мало ли кто как чудил в детстве – что было, то прошло. Важно то, что мы делаем сейчас, а теперь ты большой человек. И все-таки – зачем ты это делал?
– У меня пушка под рукой – ты знаешь.
– Я просто так спрашиваю, ей-богу, клянусь чем угодно!
– И я просто так – хотелось мне и все!
– Я слыхал, у тебя их было двести пятьдесят штук. Зачем столько?
– Да не знаю я, это было так давно... Так получилось.
– Эдди говорит, ты снимал их с веревок, воровал в прачечных, даже в квартиры вламывался и по комодам шарил.
– И Эдди знает? Мать вашу!
– Да все вокруг знают! А что? Знай я, что это секрет, не стал бы и спрашивать.
Я закрыл лицо руками и застонал. Прошлое... Никуда от него не денешься.
– Не переживай, – добавил он. – Логан сказал, что все давно уже знают. Никто ведь плохо о тебе не думает из-за этого.
– А что тут такого?
– М-м... а все-таки интересно: что ты делал с двумя сотнями трусов? Надевал или нюхал?
– Ты не устал задавать вопросы?
– Извини, просто любопытно. Ставлю десятку, что надевал.
– Нет. И не нюхал.
– На самом деле каждый чем-то таким занимался. Хочется сравнить, вот и все.
– Я правда не знаю, зачем их брал. Ничего не мог с собой поделать. Для меня был важен сам акт кражи. – Тюремный психолог в свое время долго об этом распространялся. – Мне они были не нужны, я ничего с ними не делал – просто складывал в мешок и держал под кроватью.
– И мамаша их нашла?
– Да. Она не могла понять, откуда все это взялось, а потом отнесла в участок, чтобы мне там объяснили, как это нехорошо.
– И они объяснили?
– Само собой. Только вот трусов было многовато, и многие были из квартир, так что преступление оказалось серьезным. Больше пятидесяти краж со взломом, хотя большинство женщин так и не узнали, что их ограбили. Мне даже хотели пришить что-то на сексуальной почве, но поскольку нападений не было – да и не могло быть, – то по статье я не пошел.
– Ого! В тюрьме, наверное, тяжко пришлось.
– Еще бы. – Первые месяцы даже вспоминать не хотелось.
– Ну ладно, бывает. Зато, если бы не это, ты не был бы тем, кто ты сейчас. Есть о чем подумать, верно?
– Спасибо, мистер Фрейд. Всегда приятно вспомнить прошлое. – Я допил чай. – Ну что скажешь теперь?
– Что скажу?
– Что я псих.
– Черт побери, Бриджес, с какой стати? У каждого свои тараканы в голове. Знаешь, в чем твоя беда? Тебе нужно больше бывать на людях. Сидишь взаперти, делать нечего – только и остается, что с покойниками базарить. Так и в самом деле свихнуться недолго.
– Когда полжизни проведешь в тюрьме, еще и не к тому привыкнешь. Да и друзей у меня нет.
– Как же нет, а я? Только не подумай чего, – добавил он опасливо. – Я и мой папаша.
– Папаша?
– Ну да. Разве я вас не представил? Вон он – в углу, трахает твою мамашу.
Я посмотрел, куда он показывал, и усмехнулся.
– Ничего удивительного. Мы расхохотались.
– Его зовут Харви, – сообщил Крейг.
– Кстати, а что случилось? Сто лет тебя не видел – и вдруг заявился.
– Есть работенка.
– Какая?
– В жизни не догадаешься.
18. Везет как утопленнику
И в самом деле невероятно. Джордж все-таки сорвал куш! К сожалению, без ложки дегтя не обошлось. Пять счастливых номеров плюс бонус принесли ему около двухсот тысяч фунтов, и хотя Джордж, разумеется, не хотел трогать из них ни единого пенни, нашлось достаточно людей, которые хотели. Конечно, в сравнении с доходами Д. Б. это небольшие деньги, но уж больно легко их было взять.
Джордж выиграл вскоре после нашего разговора на вечеринке, и все это время Д. Б. с Логаном понемногу его доили. Он хотел пристроить деньги понадежнее – например, купить правительственные облигации, но Д. Б, "посоветовал" вложить их в бриллианты, а остаток – в акции, разумеется, липовые.
Бедный Джордж – разве он мог что-нибудь возразить, хотя прекрасно понимал, что потеряет проценты или даже часть суммы? Однако ему и в голову не могло прийти, что Д. Б. вознамерился забрать все. Управляющий банком рвал на себе волосы, глядя на сомнительные вложения, но ничего не мог поделать. Деньги принадлежали Джорджу – он имел право хоть сортир ими обклеить.
Чтобы усыпить возможные подозрения, Джорджу посоветовали купить надежный сейф для хранения драгоценностей.
"Бриллианты никогда не упадут в цене, Джордж! Они куда лучше счета в банке. Не успеешь оглянуться, как твой выигрыш удвоится".
Джордж выиграл вскоре после нашего разговора на вечеринке, и все это время Д. Б. с Логаном понемногу его доили. Он хотел пристроить деньги понадежнее – например, купить правительственные облигации, но Д. Б, "посоветовал" вложить их в бриллианты, а остаток – в акции, разумеется, липовые.
Бедный Джордж – разве он мог что-нибудь возразить, хотя прекрасно понимал, что потеряет проценты или даже часть суммы? Однако ему и в голову не могло прийти, что Д. Б. вознамерился забрать все. Управляющий банком рвал на себе волосы, глядя на сомнительные вложения, но ничего не мог поделать. Деньги принадлежали Джорджу – он имел право хоть сортир ими обклеить.
Чтобы усыпить возможные подозрения, Джорджу посоветовали купить надежный сейф для хранения драгоценностей.
"Бриллианты никогда не упадут в цене, Джордж! Они куда лучше счета в банке. Не успеешь оглянуться, как твой выигрыш удвоится".