Кинг Дэнни. Дневник киллера

   Все так, но легче от этого не становится.
   Я смотрел, как Анджела уходит в темноту, и вытирал все новые слезы солеными пальцами.
   Правильно ли я поступил?
   Ну конечно, правильно. Она мешала, и ее следовало устранить. Логан ясно сказал.
   И все-таки?
   Откуда мне знать? Может, стоило рискнуть? Но какое право я имел принимать решение? Д. Б. отдал приказ, как всегда, и наверняка имел достаточные основания.
   "Мы не убиваем просто так", – сказал Логан. Верно. Зачем нам? А значит, Д. Б. был уверен, что Анджела представляет вполне реальную опасность. Что мне еще нужно знать? Вполне достаточно, других аргументов не надо. И все-таки...
   Если разобраться, я убил целую семью. Старую больную мать и заботливую любящую дочь. Всю их историю, жизнь, любовь – стер начисто. Может, что-то со мной не так?
   Не стоит об этом думать – задвинуть подальше и постараться забыть.
   Я завел мотор и повернул к берегу. Уже начало светать, ветер немного утих, волны стали пониже. Не успел я пройти и нескольких метров, как вода рядом с бортом вспучилась от мощного подводного взрыва, едва не перевернув катер. Я изо всех сил налег на рулевое колесо. Волна окатила меня с головой, смыв слезы с лица.
   Зубная бомба сработала, но взрывчатки, пожалуй, стоит класть поменьше.

10. Ночь с призраками

   Как уже здесь упоминалось, я не пью. В общем и целом это верно, но бывают и исключения. Сейчас объясню. Как правило, я не притрагиваюсь к спиртному: мне не нравится ни его вкус, ни то, как оно на меня действует. Кроме того, я люблю всегда быть в форме – при моей работе это просто необходимо. Однако временами, когда становится совсем уж паршиво и трезвость трудно переносить, я пью. Выбираю этикетку покрасивее (обычно шотландское виски) и покупаю себе на вечер бутылочку. Только на один вечер. И выпускаю пар. Не очень часто, пару раз в год – в терапевтических целях, не более того.
   Нужно упасть на самое дно, прежде чем всплывать.
   И вот, вернувшись домой из гавани, я запер все оружие в сейф, положил ключ в конверт и отправил сам себе по почте. Потом пошел и купил по бутылке виски, водки и джина. Операция с сейфом и ключом – для моей собственной безопасности. Мне нельзя дотрагиваться до оружия в нетрезвом виде, иначе я пущу себе пулю в лоб. Обязательно.
   – Вечеринка? – улыбнулся индус, стоящий за прилавком.
   – Вроде того.
   В узком кругу: только я да мои мертвецы.
   Теперь включить сигнализацию, запереть двери и окна, задвинуть шторы – и вперед. Ненавижу виски, его бьющий в нос запах и тошнотворный солодовый привкус, который обволакивает язык. Каждый раз приходится привыкать заново. Еще два глотка, и бокал опустел.
   – Как холодно... – повторяет Анджела, и я тороплюсь налить еще. – Холодно, холодно!
   Ее лицо в воде, бледное, безжизненное... стоит перед глазами – никак от него не избавиться. Надо представить Анджелу живой и смеющейся... Нет, еще хуже. Она никогда больше не улыбнется мне, хотя, по правде говоря, Анджела и раньше была не очень-то улыбчивая. Вечно куксилась... Впрочем, куда ей до меня самого!
   – Ты самый добрый человек на свете, – снова и снова твердит она, пока я пью виски и стараюсь забыть о том, что не сбылось.
   – Вы поглядите, что сотворил со мной этот ублюдок, – жалуется Роуз. – Взял и задушил веревкой! Вы обе еще легко отделались – пуля в голову.
   – Легко? – возмущается Дженет. – Будь проклят тот день, когда он пришел ко мне! Прикинулся этаким добрячком, кормил меня ужином, даже отдал свой пудинг, а самому было на меня наплевать!
   – Вот именно, – соглашается Анджела. – Что он сделал для меня? А еще о любви говорил! Он любит одного только себя!
   – Он хуже всех, с кем я встречалась!
   – Чтобы быть мужчиной, мало отдать свой пудинг.
   – Иан убил меня из-за моей ноги. Если бы у меня все было в порядке, он никогда бы так не поступил. Все говорил, что не обращает на ногу никакого внимания, а потом взял и убил! Он такой же, как все, нисколько не лучше!
   – Он хуже.
   – Хороший человек помог бы мне вместо того, чтобы душить.
   – Хороший человек отдал бы мне пудинг и не стал устраивать из-за этого скандал.
   – Хороший человек даже не заметил бы моей ноги. Я женщина, и мне нужен мужчина. Настоящий. А он и не мужчина вовсе!
   – Он просто неудачник!
   – Жалкий злобный неудачник, ничтожество!
   Я с размаху разбиваю недопитую бутылку об пол и, не удержавшись на стуле, валюсь прямо на битое стекло. Встать на ноги никак не удается – мое тело весит не меньше тонны. После нескольких попыток я поднимаюсь наконец на четвереньки и выдергиваю из руки острые осколки, не в силах оторвать взгляд от ручейков крови, стекающих с локтя.
   – Разве это рана? – презрительно бросает Роуз. – Пустяки, царапина.
   – Погляди на мою голову, – восклицает Дженет, – вот это рана! Тебе бы так – тогда поймешь, что такое рана!
   – Да где ему! – прищуривается Анджела. – Разве он выдержит? Он может только других убивать, а сам... Жалкий трус!
   – Я не убью себя, – с усмешкой качаю я головой. – Ни сейчас, ни потом. Не надейтесь!
   – Да куда тебе! – орут они хором. – Ты же не мужчина!
   – Вам не удастся меня уговорить!
   – Потому что ты эгоист! Ты всегда был эгоистом, с самого детства.
   – Я не эгоист!
   – Неправда, гляди! – Анджела откидывает волосы, открывая две дырки, каждая размером с мячик для гольфа. – Скажешь, это не эгоиста работа?
   – Мне надо выпить!
   – Тебе бы выпить тот цианид, что ты запер в сейф. Действует быстро: ничего не успеешь почувствовать.
   – Я не собираюсь убивать себя!
   – А почему бы и нет? Тебя же никто не любит, ты один-одинешенек, всем на тебя наплевать! Подумай, сколько женщин останутся в живых, если ты хоть раз поступишь как мужчина!
   – Нет! Я этого не сделаю! Не хочу! Пожалуйста!
   – Это единственный достойный поступок, которым ты можешь искупить свою дрянную никчемную жизнь! Нам уже не помочь, но ты можешь спасти других.
   – Люди будут тебя уважать!
   – Вот-вот, ты станешь в своем роде героем! Ты ведь всегда мечтал стать героем, верно?
   – Живым героем! Какой смысл быть героем, если не получаешь от этого удовольствия?
   – Самые великие герои все мертвы.
   – Я их поздравляю.
   – Ты что, боишься?
   – Нет, не боюсь.
   – Это же совсем не больно.
   – Выстрели в себя и увидишь.
   – Нет.
   – Давай попробуй!
   – Нет!
   – Мы ждем тебя.
   – Не могу, все заперто.
   – Достань ключ.
   – Он на почте.
   – Неправда, он в почтовом ящике. Почту заберут только через час, ты можешь взять его, если хочешь, время еще есть.
   – Возьми ключ!
   – Просто достань его, можешь потом ничего не делать. Просто пойди и достань!
   Я открываю водку и пью прямо из горлышка. Может, в самом деле пойти и взять ключ, – чтобы они наконец заткнулись? Отнести его в спальню и держаться оттуда подальше, вот и все. Сколько там времени? Еще пятьдесят минут, успею. А вдруг я все-таки убью себя?
   Нет, не стоит.
   Или, может быть...
   Умирать не хочется, это я знаю точно. Но что, если они правы? Сколько еще жизней мне предстоит оборвать? Может быть, хватит? Я живу только для того, чтобы убивать по приказу Логана: у меня нет ни семьи, ни друзей, и никто никогда не захочет связать со мной жизнь. Сколько можно мучиться?
   Ну почему я не могу найти себе пару? Почему?!
   Как же я любил Анджелу, если бы она только знала! Любил каждую клеточку ее тела, даже ее уродство.
   Она была так прекрасна, так сексуальна! В тот первый раз я чуть с ума не сошел, в жизни такого не испытывал. У нее такая нежная кожа! А какая грудь, какие ноги, какие бедра! Как она ласкала меня, как наслаждалась сама!
   Я бы все отдал, чтобы вернуть ее. Все...
   Испытывая стыд и отвращение, я вытираю липкие следы своего путешествия в прошлое. Пасть так низко! И это все, что значила для меня Анджела? Ее вера в меня, любовь, сама жизнь – и примитивный онанизм! Ненавижу себя, ненавижу!
   Они правы, я не мужчина. Неудачник. Бесполезное, жалкое, грязное ничтожество. Надо покончить с этим, вышибить себе мозги, оказать миру хоть одну услугу!.. Первый раз в жизни я увидел все в истинном свете. Нет никакого смысла коптить небо дальше. Вся моя жизнь – одно несчастье; мало того, я приношу несчастье другим, и изменить уже ничего нельзя, впереди то же самое. Я подонок, мразь, пустое место! Сколько людей я убил? Так что мне стоит убить и себя заодно?
   Разве это трудно?
   Осталось сорок минут. Почтовый ящик открыть несложно. Потом отпереть сейф, сунуть дуло в рот – и все.
   Так просто. Почему я не сделал этого раньше?
   Решено, я достану ключ. Точно. Столько раз хотел, а потом шел на попятный, но теперь – все. Я это сделаю. Одна пуля – и конец. Скорее!
   Без колебаний. Клянусь! Сто процентов. Все, черт побери! Беру ключ, и через пять минут я труп. Ура! Вперед! Только встану на ноги и...
   И вот что самое интересное: я абсолютно уверен, что так бы и сделал – если бы в тот самый момент не отрубился.

* * *

   Не знаю, сколько я так пролежал, но когда очнулся, было еще темно. И немедленно пожалел, что очнулся: в голову как будто вбивали гвозди, а живот и ноги дико чесались. В воздухе стоял удушливый запах алкоголя и мочи. Меня вырвало желчью. С трудом поднявшись на ноги, я побрел на кухню в поисках воды. Первый стакан из меня тут же выскочил, но второй удалось удержать. Третий. Четвертый. Пятый. Уже добрых полгаллона – больше не помещается. Все назад и сначала. Вместе с четвертым стаканом из новой серии я проглотил три таблетки анальгина, едва доплелся до дивана и снова отрубился.
   Все еще темно, хотя, похоже, времени прошло много. Головная боль немного отступила, но в паху саднило еще сильнее. Снова обмочился, второй раз за ночь – малоприятный рекорд, который, видимо, еще предстоит побить. Я бросил одежду в мусорное ведро и стоял под обжигающим душем, пока кожа не покраснела и не сморщилась. И зачем только я измываюсь над собой?
   Анджела, катер, штормовые волны Ла-Манша, зубная бомба. Предательство. Убийство. Еще одно. Голова закружилась, я начал проваливаться в пропасть. Как унять эту боль?
   Шатаясь, я выполз из душа и пошел в гостиную искать остатки водки.
   Имею право: утро еще не наступило, ночь продолжается. Моя ночь.

* * *

   Какой бы закрытой ни была вечеринка, от незваных гостей никуда не денешься. Как и следовало ожидать, к рассвету является мамаша.
   – Это я! Увидела – свет горит, вот и решила, что тебе не помешает лекция о том, куда катится твоя жизнь.
   – Блеск! Как раз это мне и нужно, – бормочу я заплетающимся языком. – Прямо в точку! Длинная подробная лекция о том, куда катится моя жизнь. Просто отпад!
   – Опять пьешь? Я думала, ты бросил.
   – Врешь, никогда я этого не говорил. – Я делаю большой глоток водки. До чего же мерзкий вкус!
   – Нет, говорил! Я прекрасно помню, как ты сказал, что не пьешь – и что же я вижу?
   – Чушь собачья! Если ты не поняла, могу повторить: никогда я этого не говорил, никогда в жизни.
   – Говорил-говорил, уж я-то помню! Сто раз говорил. Ты просто умеешь забывать, когда надо – очень удобно.
   Я улыбаюсь: тут даже спорить смешно.
   – Ну ладно, мамочка, раз уж пошел такой разговор, я не возражаю. Торжественно заявляю, что этот бокал последний. – Я допиваю водку и сразу же наливаю еще, улыбаясь и показывая мамаше два пальца. – Два последних.
   – Ох, Иан, я так беспокоюсь за тебя, так дальше не может продолжаться, ты же сам понимаешь. И я придумала, как спасти тебя.
   – Ого! Давай дальше, это интересно!
   – Пойди в полицию и все расскажи. Они тебя выслушают, вот увидишь!
   – Еще бы не выслушать, черт побери! – хохочу я.
   – Нет-нет, ты не понял! Расскажи им все о тех, с кем работаешь, и тебе помогут, не сомневайся!
   – Шутишь? Да меня тут же запрут и ключ выбросят на помойку!
   – Вечно ты преувеличиваешь. Неужели мы не можем хоть раз нормально поговорить?
   – Да за мои подвиги положено пожизненное и еще десять раз пожизненное!
   – Вот именно! Поэтому надо им сказать, что все это сделал не ты, а твои дружки – вот кто настоящие злодеи! Скажи, что ты не сознавал, что делаешь, что тебя обманули, и все будет в порядке.
   – Ничего не выйдет. Я проведу за решеткой весь остаток жизни.
   – Нет, неправда, они во всем разберутся! Поймут? Она что, серьезно? Разумеется, серьезно, разве отчаявшаяся мать может нормально рассуждать? Не важно, сколько душ у меня на счету – виноваты во всем плохие парни, это они меня заставили! Я лишь невинная жертва.
   – Послушай, Иан, я не говорю, что тебе совсем ничего не будет, но тут уж ничего не поделаешь. Если хочешь, я пойду с тобой – они меня выслушают.
   – С какой это стати?
   – Я твоя мать!
   – Да наплевать им на тебя, они меня...
   – Иан, пожалуйста, не начинай все сначала! Одевайся, договорим по дороге.
   – Убирайся к черту! Ты что, не поняла? Я никуда не пойду.
   – Ты должен, должен!
   – Мне моя жизнь еще дорога.
   – Не бойся, я же все объяснила: во всем обвинят других.
   – Я виноват так же, как Логан и Брод. Стрелял я, и сядем мы вместе.
   – Нет, никогда, я обещаю!
   – Мама, я гангстер, и что бы ты ни говорила, это ничего не изменит.
   – В жизни не слышала ничего глупее. Какой же ты гангстер?
   Вот так всегда. Ничем ее не проймешь, ни логикой, ни убеждением. Мамаша все лучше всех знает, и если вы не соглашаетесь, она будет зудеть, зудеть и зудеть, пока не добьется своего. И даже потом не остановится.
   – Гангстер – вот еще выдумал! – фыркает она.
   – Я такой же, как Логан, Брод, Эдди и Феликс.
   – Понимаю, что тебе этого хочется, и им, наверное, тоже, но поверь мне, ты совсем не такой. Мой сын не мог стать гангстером!
   – Я стал.
   – Нет! – Да.
   – Неправда.
   – Хватит дурака валять, оставь меня в покое!
   – Не оставлю. Я твоя мать, и мой долг – о тебе позаботиться.
   – Хороша забота – отправить меня за решетку!
   – О боже, сколько можно? Когда ты наконец прекратишь городить чепуху?
   Ну что, пойти и сдаться, чтобы доказать ей?
   – В чем дело? – продолжает мамаша. – Они что, шантажируют тебя? Ты поэтому не хочешь идти в полицию?
   – Кто? Логан и Брод?
   – Да. Они угрожают тебе? Если так, то тем более надо все рассказать!
   – Никто мне не угрожает.
   – Наверняка так и есть, иначе зачем бы тебе покрывать их?
   – Я никого не покрываю.
   – Ты всегда был подвержен чужим влияниям. Пора наконец становиться взрослым! Ты ничего им не должен, сам знаешь.
   – Знаю.
   – Тогда плюнь на них и иди в полицию.
   – Не могу, мама. Ты никак не хочешь понять, что мы с ними – одно и то же. Мы вместе.
   – Никогда не поверю! Тебя заставляют – вот почему ты все это делаешь, – задумчиво кивает головой мамаша.
   – Да нет же, черт возьми, я сам себе хозяин! Сам решаю, что делать, меня никто не может заставить.
   – Вот как? – усмехается Анджела. – Неужели никто?

11. Кровный друг

   Что нового могу я вам сказать о Крейге Фишере? Ну, пожалуй, что он серьезный, вдумчивый, любит учиться и доставляет радость всем окружающим. Такого о нем точно еще никто не говорил.
   Этот самоуверенный юнец, какая-то дальняя родня Джона Брода, вечно болтался в дурной компании, то и дело выезжая на репутации своего крутого дядюшки. Недавно он наконец влип по-крупному, и Д. Б. пришлось как следует тряхнуть мошной, чтобы его выручить. Я не слишком много обо всем этом знаю – только то, что рассказал Логан.
   – Крейг говорит, там была драка. Вранье. Он его ждал, чтобы прикончить.
   У парня просто не хватило терпения ждать, когда ему вернут деньги, а тут еще, похоже, долг задерживали нарочно, чтобы его унизить. Уже и разговоры пошли. "Не может даже вытрясти свои пять кусков из Лэдлоу без помощи Д. Б.". Кто такое стерпит? Доброе имя для Фишера значило все – у него просто-напросто не было выбора. Так что, когда Лэдлоу допил очередную кружку и отправился в туалет, Крейг уже поджидал его там с револьвером. Две пули: в спину и в голову – вполне профессионально. А вот бежать через переполненный паб с орудием убийства в руке и кровью на одежде после того, как все слышали выстрелы, – уже не слишком.
   Таким образом, возникла проблема.
   Что Д. Б. делать с родственничком? Можно, конечно, махнуть на все рукой – Крейг ничего не знает об организации и ему можно позволить гнить за решеткой сколько угодно. Но так все-таки не годится: парень еще молодой, опять же родная кровь, да и кто из нас не ошибался? Так что теперь, заставить его всю жизнь расплачиваться? Как же быть? "Может, пристрелить его?" – предложил Логан. Но какой смысл затыкать рот тому, кто и так ничего не скажет?
   И вот на следующее утро после прощания с Анджелой я оказался в офисе Логана, даже не подозревая, зачем меня вызвали. Может быть, Д. Б. решил покончить вслед за ней и со мной, чтобы оборвать последнюю ниточку, ведущую к организации? Поэтому, пока Логан излагал дело, я стоял перед ним вооруженный до зубов и сжатый как пружина, готовый в одну секунду положить всех в радиусе десяти метров.
   – Ты что, шутишь?
   – Боюсь, что нет, солнышко. Учишь его, и весь разговор, а если тебе не нравится – что ж, могу только посочувствовать.
   – Я понятия не имею, как готовить киллеров.
   – Тебе не надо учить его убивать, он уже умеет. Научи его делать это чисто. Тут он пока слабоват. – Логан поднял на меня глаза. – Ты что встал столбом? У меня уже шея болит глядеть вверх.
   – Спасибо, мне и так хорошо.
   – С какой стати ты решил, что я забочусь о твоем удобстве? Будь добр, помести свою задницу в кресло! Хватит стоять столбом!
   Я оглянулся на Эдди и немного успокоился – вряд ли Логан поручит мою ликвидацию такому пентюху. Он прекрасно знает: я тут за полсекунды всех положу.
   Ладно, так и быть, присяду.
   – Послушай, – продолжал Логан, – вам ведь не нужно заниматься стратегией, как в военной академии, просто научи его тому, что знаешь.
   – Я и сам не уверен, что я знаю, а что нет. Никогда об этом не думал.
   – Теперь будет случай подумать. Мать твою, Бриджес, тебя же когда-то учили, верно? Расскажи Крейгу все, что тебе рассказывал Барри, когда ты вышел на волю, и все, чему с тех пор научился сам.
   – Всего-то? Дэнни, ты же понимаешь, на это потребуются месяцы!
   – Понимаю. Прости, Иан, если нарушаю твою насыщенную светскую жизнь. К счастью, таковой у тебя не имеется. Честно говоря, я считаю, что тебе будет только полезно с кем-нибудь для разнообразия общаться, а то уж больно ты в последнее время стал чувствителен. Стоит только взглянуть на тебя – и хоть в петлю лезь.
   – Ничего, я уже в порядке.
   – Не обижайся, но ты совсем расклеился, это видно. А поговоришь с человеком, расскажешь что-нибудь – и сразу полегчает.
   – С чего ты взял, что мне не с кем поговорить?
   – Брось, Иан, я тебя знаю. За те пять лет, что мы сидели вместе, ты мне все уши прожужжал, только о бабах и говорил: с кем ты учился, с кем работал, и твоя мамаша, и все остальные – в общем, извини, не поверю я в то, что твоя жизнь состоит из вечеринок в теплой компании. Одиночка – всегда одиночка, тут уж ничего не поделаешь.
   – Я не...
   – Иан, я вовсе не хочу сказать, что это плохо. Свою работу ты делаешь превосходно. Почему, как ты думаешь, я сразу тебя взял? Не хватало еще, чтобы ты гудел где-нибудь ночи напролет и трепался направо и налево насчет этих сраных задниц и всего прочего. Но одно дело – сболтнуть постороннему, и совсем другое – поделиться опытом с кем-то из своих. Ты слишком долго варился в своем соку. Будь уверен, общение с Крейгом пойдет тебе только на пользу.
   – Ну да, особенно если бы он был женщиной.
   – Нет проблем, Иан: если надо, выбирай любую из наших цыпочек. Раньше ты постоянно ими пользовался, а теперь не знаю, что и думать.
   – Мне не нужны проститутки.
   – Тебе нужна английская королева?
   – Да нет, что-нибудь посередине, если можно, – Улыбнулся я.
   – Вроде Папы Римского? – съехидничал Эдди, не упуская случая выслужиться перед начальством.
   – Дело в том, что... – начал я, но Логан прервал меня:
   – Все это очень печально, но давай вернемся к главному, если не возражаешь. Итак, Крейг. – Он сурово погрозил мне пальцем. – Я тебя хорошо знаю – не вздумай вышибить ему мозги и сказать, что он чесал в затылке револьвером. Крейг должен остаться в живых. Твоя работа – не только учить его, но и защищать. В том числе и от него самого.
   – Может, отдать его Барри? Учил же он меня – пусть поучит и этого придурка.
   – Барри вышел из игры, и я не собираюсь посылать Фишера за тридевять земель в Буэнос-Айрес только потому, что ты не отличаешься общительностью. Короче, берешь и делаешь, никаких разговоров.
   Все, приехали. У меня появился ученик. Почему вдруг? Зачем Д. Б. подсовывать мне этого типа – для того ли только, чтобы помочь ему ускользнуть из лап закона?
   Может быть, меня хотят заменить Крейгом? Логан перестал мне верить после случая с Анджелой? Я обучу нового человека и сам стану первым его клиентом?
   Нет, не похоже.
   Д. Б. нужен еще один исполнитель. Ему нужны двое. Нет, даже четверо, считая Феликса и Фила. Готовится что-то крупное? Что?
   Черт побери! За последние годы я так отвык задавать вопросы, что сам ничего и придумать не могу. Только одно: меня хотят заменить, и все это ловушка. С другой стороны, я привык во всем искать ловушку. А может быть, так и есть – они везде, просто не все еще сработали?
   Почему Логан назвал меня одиночкой? Мы почти не видимся – откуда он знает? Наверное, просто так, чтобы заставить работать с Крейгом. И зачем вспоминать о тюрьме? Столько лет прошло – люди меняются, так ведь? Опять же, насколько я помню, там все только и болтали, что о бабах, не только я.
   И еще одно...
   – Ты что, заснул? – прервал мои мысли Логан. – У меня вообще-то дел невпроворот, так что будь добр, вали отсюда, очень меня обяжешь!
   Я медленно поднялся на ноги.
   – Ладно, Дэнни, когда приступать?
   – Да хоть сегодня. Эдди покажет дорогу. Кстати, это в твоих краях, очень удобно. Если понадобятся деньги или еще что-нибудь, звони. Все остальное – не моя забота, за парня отвечаешь ты. И вообще он мне не нравится, так что не таскай его сюда и не жалуйся по телефону, какая он сволочь, я и без тебя знаю. Ну все, давай, и поосторожнее. Смотри не забудь, что он еще в розыске, – никаких ночных клубов и не пускай его в родные места сводить счеты. Захочет бабу, веди в какое-нибудь наше заведение за счет фирмы, с выпивкой то же самое, только, ради бога, сам не прикладывайся, а то воняешь как спиртовой завод. Все, катись, пока!
   Я подождал еще чего-нибудь, но не дождался и вышел вслед за Эдди. В клубе было пусто, только Джордж, по обыкновению, начищал краны, да уборщицы наводили порядок перед вечерним нашествием. Одна из них привлекла мое внимание.
   Похоже, новенькая. Каштановые кудри до плеч, веснушки и темно-синие глаза. И фартук голубой с белым. Такая красивая, что я чуть не споткнулся. В этот самый момент мы встретились взглядом.
   Девушка улыбнулась, и ее глаза сверкнули так, как это бывает только в мультиках. Я смотрел на нее несколько секунд, потом с усилием оторвал взгляд.
   Хватит. Это мы уже проходили.

* * *

   Мы ехали в моей машине. Эдди не умолкал ни на минуту. Мне удавалось пропустить мимо ушей почти все, но некоторые обрывки фраз типа "когда смотришь им прямо в глаза..." в сознание все-таки пробивались.
   Квартира была в убогом домишке в старой части Стоквелла, над магазинчиком. Во дворе стояли гаражи. К входу вела ржавая железная лестница. Тихое местечко. Эдди постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл ее своим ключом.
   – Крейг, это я. Тебе нужно кое с кем познакомиться.
   Я сжал в кармане рукоятку "глока". Это может случиться только сейчас.
   Крейг появился на пороге гостиной в трусах, зевая и почесываясь. Руки пустые, оружие спрятать негде. Так, с ним все в порядке. Я заглянул в комнаты по обе стороны от входной двери, ванную и гостиную, и лишь тогда немного расслабился. Эдди и Крейг молча наблюдали за мной. Крейг заговорил первым:
   – Если хочешь, сосчитай до двадцати, а я пойду спрячусь.
   Я пристально посмотрел на него – он широко улыбнулся, сверкнув зубами.
   – Ты Крейг.
   – А кто же еще?
   – Ты знаешь, кто я? – угрюмо буркнул я. – И почему я здесь?
   – Нет, но мы можем посидеть за чашечкой чая и попробовать вспомнить вместе.
   Эдди нахмурился.
   – Иди-ка оденься. Разговор будет серьезный, и на твоем месте я не стал бы валять дурака с этим парнем. Давай шевелись!
   Крейг исчез в спальне. Эдди направился в кухню и поставил чайник.
   – Хочешь чаю, Иан?
   – Нет, – ответил я, но он все-таки заварил чай и налил себе и Крейгу, который вскоре появился.
   Я повернулся к Эдди:
   – Можешь возвращаться, дальше я сам.
   – Сейчас, только чай допью и уберусь. Начинай, не бойся, я не буду тебе мешать. – Только я собрался начать, как он перебил: – Познакомься, Крейг, это Иан, тот самый парень, о котором я тебе рассказывал. – И прошептал, очень тихо – так, что его могли слышать только Крейг и я... ну и любой другой, кто находился в квартире: – Киллер!
   Я прервал его восторженные кивки и подмигивания, предложив допить свой чай в метро на обратном пути в Лондон. Через две минуты он исчез.
   Крейг смотрел на меня и ждал продолжения. Я молчал. Наконец он не выдержал:
   – Наладилась погодка, да?
   Я покачал головой и сел напротив него.
   – Пара серьезных вопросов, требующих серьезных ответов. Ты знаешь, зачем я здесь?