Клэнси Том. Долг чести (Том 2, Джек Райан - 6)

   Теперь даже Эд понял это, хотя и с неохотой.
   - Что им нужно взамен?
   - Русские хотят получить от нас всю информацию, собираемую "Чертополохом". Их тоже беспокоит создавшаяся ситуация. Сергей сказал, что случившееся застало его врасплох.
   - Но там у них действует еще одна агентурная сеть - и хорошая, судя по всему. Он ведь рассказал тебе об этом, - заметила МП.
   - Значит, они требуют информацию от "Чертополоха" и взамен обещают, что всего лишь не будут нас беспокоить. Мы идем на слишком большие уступки, Джек. Ты все обдумал? По сути дела они будут руководить действиями наших людей. Эду совсем не нравилась такая ситуация, однако, немного подумав, он понял, что альтернативы этому нет.
   - Обстоятельства действительно интересные, но Сергей сказал что его застали со спущенными штанами. Есть о чем задуматься. - Райан пожал плечами, пытаясь понять, каким Образом три самых осведомленных профессиональных разведчика Америки не сумели разобраться в происходящем.
   - Он не обманывает? - спросил Эд. - То, что он говорит, не производит на меня особого впечатления.
   - Но ведь и лгать бессмысленно в такой ситуации, -заметила Мэри-Пэт. - А мне нравятся загадки, когда внутри одной матрешки находится другая и так далее. Ладно, по крайней мере теперь мы знаем то, о чем не подозревали раньше. Это значит, что нам нужно многое выяснить - и как можно быстрее. Если мы позволим русской службе внешней разведки контролировать наших людей... Да, это рискованно, Джек, но, черт возьми, не вижу иного выхода.
   - Значит, я даю ему утвердительный ответ? - спросил Райан. Он знал, что придется заручиться согласием президента, но получить одобрение у него будет легче, чем у этих двоих.
   Муж и жена Фоули переглянулись и кивнули.
   По случайному стечению обстоятельств с вертолета обнаружили в пятидесяти милях океанский буксир с баржей. Фрегат "Гэри" взял баржу на буксир, а мощное судно отправил к авианосцу, где оно сменило крейсер "Иджис", причем, между прочим, скорость авианосца сразу увеличилась до девяти узлов. Шкипер буксира с ликованием думал о размерах вознаграждения, которое он получит в соответствии с правилами спасательной службы Ллойда - документы были подписаны капитаном авианосца и возвращены ему вертолетом. Обычно вознаграждение составляет от десяти до пятнадцати процентов стоимости спасенного судна с находящимся на нем грузом. Значит, авианосец, авиакрыло палубных самолетов, экипаж из шести тысяч на борту. Сколько будет десять процентов от трех миллиардов? Может быть, стоит проявить великодушие и согласиться на пять?
   Как всегда, это было сочетанием простого и сложного. Отступающее боевое соединение охраняли теперь противолодочные самолеты Р-ЗС "Орион", вылетающие с Мидуэя. Понадобились целые сутки, чтобы снова начать пользоваться базой на океанском атолле, причем это оказалось возможным лишь потому, что там находились орнитологи, занимающиеся изучением черноногих альбатросов. "Орионов" в свою очередь поддерживали С-130-е из состава национальной гвардии ВВС с Гавайских островов. Как бы то ни было, адмирал, который все еще держал свой флаг на поврежденном авианосце, видел на экране радиолокатора четыре противолодочных самолета, охраняющие его эскадру, и чувствовал себя увереннее. Корабли внешнего охранения пронизывали океанские глубины импульсами гидролокаторов, работающих в активном режиме, и после первого приступа паники ничего там не обнаруживали. Адмирал рассчитывал добраться до Пирл-Харбора к вечеру пятницы, а если подует ветер, даже поднять свои самолеты и усилить боевое охранение.
   Направляясь по коридору, адмирал Сато видел теперь улыбки на лицах команды. Всего два дня назад они испытывали стыд и смущение из-за совершенной ими "ошибки". Сейчас все изменилось. Он лично побывал на всех четырех эсминцах типа "конго", перелетая с одного на другой на вертолете и проводя инструктаж. В двух сутках хода от Марианских островов моряки узнали наконец о том, что совершили, - по крайней мере часть этого. Сведения о гибели американских подлодок все еще держались в секрете. Они поняли, что отомстили за унижение, нанесенное их стране, причем сделали это очень хитро, вернув обратно земли, исторически принадлежавшие Японии. К тому же, казалось морякам, это произошло без всяких потерь с обеих сторон. Первоначальная реакция напоминала шок. Воевать с Америкой? Однако адмирал объяснил, что война начнется лишь в том случае, если этого захотят сами американцы. Он сообщил, что, по его мнению, такое развитие событий маловероятно, но одновременно предостерег личный состав, что нужно быть готовым и к этому. Эскадра выстроилась сейчас в развернутый строй с расстоянием между кораблями в три тысячи метров и мчалась на запад с максимальной крейсерской скоростью. При этом расходовалось драгоценное топливо, но у Гуама их встретит танкер, и они пополнят запасы. К тому же Сато хотелось как можно быстрее оказаться под прикрытием своих противолодочных самолетов. Прибыв к Гуаму, он рассмотрит дальнейшие этапы операции. Первый оказался успешным. Может быть, второго и не понадобится, однако на всякий случай адмирал должен изучить все возможные варианты.
   - Обнаруженные контакты? - спросил Сато, входя в боевую рубку.
   - Все воздушные контакты - гражданские, - ответил офицер ПВО.
   - На военных самолетах устанавливаются транспондеры, - напомнил ему адмирал. - Они действуют в точности как на гражданских.
   - Никто к нам не приближается. - Эскадра намеренно выбрала курс в стороне от коммерческих воздушных коридоров, и адмирал, глядя на объединенный радиолокационный дисплей, видел самолеты, летящие по всем этим коридорам. Правда, военный разведывательный самолет мог обнаружить эсминцы из такого коридора, но у американцев были к тому же и отличные спутники. До сих пор его оценка ситуации оказывалась точной. Единственная опасность исходила от подводных лодок, а против них у японских кораблей была надежная защита. Экипажи эскадренных миноносцев знали, как бороться с ракетами "Томагавк" и "Гарпун", запускаемыми с них. На каждом японском корабле действовал радиолокатор SPY-ID, непрерывно обшаривающий морскую поверхность. Приближающиеся крылатые ракеты будут сразу обнаружены и обстреляны сначала ракетами SM-2MR, спроектированными в Америке (и модернизированными в Японии), а сумевшие прорваться через ракетный заслон натолкнутся на шквал огня из шестиствольных зенитных установок типа "гэтлинг" уже в непосредственной близости от кораблей. Это поставит непреодолимую преграду на пути "вампиров" так именовались на всех флотах крылатые ракеты. Разумеется, подводная лодка может попытаться сблизиться и атаковать торпедами, а взрыва одной из мощных боеголовок достаточно, чтобы потопить любой корабль японской эскадры. Однако гидроакустики обнаружат приближение торпеды, противолодочные вертолеты сразу набросятся на подводную лодку, лишат ее возможности сделать повторный залп и, скорее всего, потопят. У американцев не так много подводных лодок, и потому их командиры будут проявлять осторожность, особенно если Сато удастся прибавить третью к двум уже потопленным.
   Что предпримут американцы? А что они могут теперь предпринять? Этот вопрос он задавал себе снова и снова и неизменно приходил к одному и тому же ответу. Они слишком сократили свои силы, полагаясь на способность устрашать противника, забывая при этом, что устрашение зависит от возможности перейти к активным действиям, если первое потерпит неудачу: широко известная старая ситуация "не хочу, но вынужден". К сожалению для американцев, они слишком уж положились на первое и забыли про второе, и теперь по всем известным Сато правилам, когда они снова захотят прибегнуть к принуждению, противник сможет активно противостоять им. Общий стратегический план, который ему предстояло осуществить, не был чем-то новым - всего лишь осуществлен он будет лучше, чем в первый раз, подумал он. Адмирал стоял у радиолокационного дисплея и наблюдал за искорками, обозначающими гражданские авиалайнеры, которые двигались по отведенным им воздушным коридорам, наглядно демонстрируя этим, что мир вернулся к прежнему спокойствию, даже не обратив внимания на происшедшее.
   Райан знал, что самое трудное наступает после того, как решения приняты. Мучительным является не сам процесс принятия решений, а то, что с ними необходимо примириться. Все ли он сделал правильно? Наступают сомнения, потому что человеку свойственно быть крепким задним умом, когда изменить что-то уже слишком поздно. Более того, оглядываться назад всегда бесполезно и опасно, поскольку человек редко задумывается о событиях, прошедших успешно. На известном уровне предметы утрачивают четкие очертания. Ты взвешиваешь имеющиеся возможности, факторы, оказывающие на них влияние, но очень часто замечаешь, что при любом раскладе кто-то пострадает. В этом случае стараешься причинить как можно меньше вреда людям или событиям, но даже при этом кто-то страдает, кто при иной ситуации не пострадал бы совсем, и тебе по сути дела приходится выбирать, чьи жизни будут поставлены на карту, - как жестокому и бесстрастному богу из мифологии. Ситуация становится еще хуже, когда ты лично знаешь людей, вовлеченных в это, потому что на память приходят их лица и слышатся голоса. Те, кому не приходится принимать подобные решения, называют это моральным мужеством, а те, кто их принимает, - стрессом.
   И все-таки решение придется принять. Райан взялся за предложенную ему работу, заранее зная, что такие моменты наступят. Он рисковал жизнями Кларка и Чавеза в восточно-африканской пустыне и теперь смутно припоминал, что и тогда беспокоился о них, но операция прошла успешно, и сейчас происшедшее казалось удивительно ловкой игрой, проведенной одной нацией против другой. А тот факт, что в результате человек по имени Мохаммед Абдул Корп лишился жизни... Ну что ж, теперь легко говорить, что он заслуживал этого. Райан заставил себя спрятать это воспоминание в дальний ящик и запереть там. Он извлечет его оттуда через много лет, если поддастся желанию писать мемуары. Но вот все ожило снова, поскольку возникла необходимость опять рисковать жизнями реальных людей. Джек запер в сейф секретные документы и пошел к Овальному кабинету.
   - Иду к боссу, - сказал он агенту Секретной службы в коридоре, ведущем с севера на юг.
   - "Фехтовальщик" к "Десантнику", - произнес агент в микрофон, поскольку для тех, кто охраняли всех в "Доме", они являлись не столько людьми, сколько символами, обозначающими функции, которые ими осуществлялись.
   Но ведь я не символ, хотел закричать Джек. Я - человек, и мне свойственны человеческие чувства, включая сомнения. По пути он миновал еще четырех агентов и заметил, с каким доверием и уважением они смотрят на него, полагая, что ему известно, что следует предпринять, что нужно сказать боссу, словно считая его кем-то более значительным, чем они, и один только Райан знал, что ничем от них не отличается. Он поступил глупо, согласившись исполнять обязанности, влекущие за собой огромную ответственность, намного большую, чем у них, чем ему когда-либо хотелось, вот и все.
   - Не слишком веселая ситуация, правда? - произнес Дарлинг, когда Райан вошел в его кабинет.
   - Да, не слишком. - Джек опустился в кресло. Президент посмотрел на лицо своего советника, словно читая его мысли, и улыбнулся.
   - Значит, так. Я должен посоветовать тебе успокоиться, а ты должен посоветовать мне поступить так же, верно?
   - Трудно прийти к правильному решению, если испытываешь излишнее напряжение, - согласился Райан.
   - Да, за исключением одного. Если ты не испытываешь напряжения, значит, решение не такое уж важное и его не обязательно принимать на самом высоком уровне. А вот трудные решения принимаются здесь. Многие говорили об этом, заметил Дарлинг. Райан вдруг понял, насколько великодушно такое замечание, потому что оно сразу сняло с него часть ответственности, напомнив, что он всего лишь дает советы президенту, а принимает решения уже не он. В человеке, сидящем напротив него, за старинным дубовым столом, ощущалось подлинное величие. Джек подумал о колоссальном бремени ответственности, лежащем на плечах этого человека, и это изумило его - если не изумило, то напомнило по крайней мере о том, что необходимо предпринять.
   - Итак, что теперь?
   - Мне требуется ваше согласие. - Райан объяснил суть предложений Головко первого, сделанного, в Москве, и второго, сделанного по телефону всего несколько часов назад, а также того, что они влекут за собой.
   - В результате мы сможем получить более широкую картину происходящего? спросил Дарлинг.
   - Пожалуй, хотя наши возможности весьма ограничены.
   - И что вы хотите от меня?
   - Такое решение всегда принимается на вашем уровне, - сообщил ему Райан.
   - А почему я должен...
   - Сэр, мы раскрываем как личности наших агентов, так и методы действий. Пожалуй, если рассуждать формально, вам не обязательно принимать решение по этому вопросу, но вы все равно должны быть в курсе событий.
   - Вы советуете принять предложение русских. - Это был не вопрос, а скорее констатация факта.
   - Да, сэр.
   - А мы можем доверять им?
   - Речь идет не о доверии, господин президент. В данном случае наши интересы и возможности совпадают и к тому же возникает потенциальная возможность шантажа.
   - Соглашайтесь, - без колебаний ответил президент. Может быть, это показывало, насколько он доверяет ему, подумал Райан, но таким образом президент снова возложил на него бремя ответственности. Дарлинг несколько секунд помолчал, обдумывая следующий вопрос. - Каковы их намерения, . Джек?
   - Вы имеете в виду японцев? На первый взгляд это трудно объяснить. Мне все время приходит в голову вопрос: зачем им понадобилось топить наши подлодки? Зачем убивать людей? Чтобы достичь желаемой цели, в этом не было необходимости.
   - И почему они поступают так со своим главным торговым партнером? - задал очевидный вопрос Дарлинг. - У нас даже не было возможности обдумать происходящее, правда?
   Райан покачал головой.
   - События нагромождаются одно на другое. Мы даже не знаем того, чего еще не знаем.
   Президент удивленно наклонил голову.
   - Что ты имеешь в виду?
   По лицу Джека пробежала легкая улыбка.
   - Моя жена любит говорить так о своих медицинских проблемах. Нужно знать о том, что же все-таки тебе неизвестно. Необходимо сначала правильно сформулировать вопросы, прежде чём искать ответы.
   - И как же мы делаем это?
   - Люди Мэри-Пэт начали задавать вопросы. Мы изучаем всю информацию, имеющуюся в нашем распоряжении, пытаемся делать выводы из того, что нам уже известно, ищем связь между происшедшими событиями. Можно узнать многое из того, каким образом действует противник и к чему стремится. Но главный вопрос, вызывающий у меня недоумение, - это зачем они потопили наши подводные лодки? Райан посмотрел через окно на памятник Вашингтону - узкий мраморный обелиск, устремленный ввысь. - Причем сделали это таким образом, словно дают нам возможность решать, что случилось. Мы можем заявить, что произошло столкновение или что-то еще...
   - Неужели они полагают, что мы просто закроем глаза на гибель моряков и...
   - Японцы предоставили нам такую возможность. Может быть, они не рассчитывают, что мы воспользуемся ею, но исключать это нельзя. - Райан задумался. - Впрочем, нет. Вряд ли они проявят такое невежество при оценке нашей позиции.
   - Продолжай, - приказал Дарлинг.
   - Мы произвели слишком значительные сокращения на флоте...
   - Говорить об этом сейчас бесполезно, - прозвучал резкий ответ.
   Райан кивнул и поднял руку.
   - Я знаю, слишком поздно думать почему или как. Но главное заключается в том, что они знают об этом. Всем известно, какими силами мы располагаем и чего у нас нет, а после соответствующей подготовки можно оценить наши возможности. После этого противник готовит операцию, исходя из того, что мы можем предпринять и каким образом он сумеет противостоять этому.
   - Да, пожалуй. Продолжай.
   - С исчезновением русской угрозы необходимость в подводных силах фактически исчезла. Это объясняется тем, что подводные лодки пригодны по сути дела для выполнения двух функций. Их тактическая задача - уничтожать подводные лодки противника. Однако в стратегическом отношении их польза ограничена. Они не способны завоевывать господство в море подобно надводным кораблям, не могут демонстрировать военную мощь, не могут перевозить войска и боевое снаряжение из одной точки в другую - а именно в том и заключается морское господство. Джек щелкнул пальцами. - Однако они могут перекрыть морское пространство, а Япония - это островное государство. Значит, она опасается морской блокады. - А может быть, подумал Джек, японцы просто сделали то, что дм под силу. Вывели из строя авианосцы, потому что сделать что-то большее не так-то просто. Или как? Проклятие, все по-прежнему слишком сложно.
   - Значит, мы можем удушить их с помощью подводных лодок? - спросил Дарлинг.
   - Пожалуй. Один раз мы уже сделали это. Правда, сейчас у нас их осталось не так много, всего несколько, и потому японским противолодочным силам действовать намного проще. И все-таки их главный козырь против нашей попытки удушить их морской блокадой - ядерные ракеты. Стратегическому маневру с нашей стороны они противопоставляют свой, в 41-м сделать такое они не могли. И все-таки здесь чего-то не хватает.
   - Причины?
   - Может быть, и причины. Но сначала я хочу получить ответ на вопрос, что им нужно от нас? Какова их конечная цель? Именно это, а не почему.
   Райан повернул голову и посмотрел в глаза президента.
   - Сэр, решение начать войну почти никогда не бывает рациональным поступком, предпринятым после разумных размышлений. Первая мировая война, поводом для которой стало то, что один недоумок убил другого, была развязана в результате хитроумных махинаций австрийского министра иностранных дел Леопольда - не помню фамилию, его звали "Польди". Он был искусным закулисным махинатором, но не принял во внимание простой факт - у его страны было слишком мало сил, чтобы добиться поставленных целей. Войну начали Германия и Австро-Венгрия. И обе потерпели поражение. Во время второй мировой войны Япония и Германия выступили против всего остального мира, даже не подумав о том, что противостоящие им страны могут оказаться сильнее. Это особенно относится к Японии, - продолжил Райан, - ведь она даже не планировала победить нас. Подумайте об этом. Гражданская война в Америке, начатая Югом против Севера. Юг потерпел поражение.. Франко-прусская война, начатая Францией. Франция проиграла ее. Почти все войны после Промышленной революции начинались сторонами, оказавшимися в итоге побежденными. Что и требовалось доказать, акт вступления в войну нельзя считать рациональным. Вот почему поиск причины не является столь уж важным, поскольку он изначально может оказаться ошибочным. Мне это даже не приходило в голову, Джек.
   Райан пожал плечами.
   - Есть вещи, которые слишком очевидны для понимания, как сказал сегодня Баз Фидлер.
   - Но если причина не является важной, то и цель тоже не играет особой роли, верно?
   - Нет, цель имеет важное значение, потому что, если нам удастся понять, к чему они стремятся, чего хотят, мы сумеем помешать им достичь желаемого. Именно таким образом мы начинаем побеждать врага. К тому же противник обычно так стремится к достижению поставленной цели, она кажется ему настолько важной, что начинает забывать, что кто-то другой может помешать этому.
   - Словно преступник, решивший ограбить магазин, торгующий спиртным, согласно кивнул Дарлинг. Слова Райана произвели на него большое впечатление.
   - Война является величайшим уголовным преступлением, чем-то вроде вооруженного ограбления, доведенного до крайней степени. И она всегда вызывается жадностью. Нападающая сторона - это всегда нация, стремящаяся отобрать что-то у другой. Победа одерживается в результате того, что вы узнаете, к чему стремятся агрессоры, и ставите преграду на пути к этой цели. Ростки поражения обычно уже заложены в первоначальном стремлении захватить что-то.
   - А как это относится к Японии во время второй мировой войны?
   - Они хотели создать настоящую империю. По сути дела Япония стремилась к тому, чем раньше владели англичане, вот только они опоздали на пару столетий. Японцы не рассчитывали победить нас, просто им хотелось... - Его голос стих, в голове начала оформляться мысль. - Просто хотелось достичь поставленных целей и заставить нас согласиться с этим. Боже... - выдохнул Райан. - Так вот в чем дело! Все повторяется снова. Те же самые методы начала войны. И, может быть, те же самые цели? - произнес он, размышляя вслух.
   Да, конечно, подумал советник по национальной безопасности. Только надо найти это. Если мы сумеем найти.
   - Но сначала нам следует решить свою первостепенную задачу, - напомнил ему президент.
   - Да, я знаю.
   Джордж Уинстон пришел к выводу, что он, подобно старому боевому коню, должен откликнуться на призывный зов труб. Его жена и дети остались в Колорадо, а он находился сейчас в салоне своего "Гольфстрима", глядя на раскинувшиеся внизу огни какого-то города. Наверно, Цинциннати, подумал он, хотя не поинтересовался маршрутом, выбранным летчиками для полета в Ньюарк.
   Причина принятого им решения была отчасти личной. Его состояние изрядно пострадало от событий прошлой пятницы, он потерял несколько сотен миллионов долларов. Характер происшедшего и то, что его деньги были вложены в различные инвестиционные компании, влекло за собой колоссальные убытки, поскольку Уинстон оказался уязвим для всякого вида торговли ценными бумагами на основе компьютерных программ. Однако дело заключалось не только в деньгах. Ну хорошо, сказал он себе, я потерял двести миллионов. Ну и что? У меня осталось огромное состояние, и я всегда могу увеличить его, как и заработал с самого начала. Но больше всего финансиста беспокоил урон, нанесенный всей системе, и в особенности ущерб, причиненный "Коламбус групп". Его дитя понесло колоссальные убытки, и Уинстон, подобно отцу, возвращающемуся к замужней дочери в тяжелое для нее время, понимал, что компания навсегда останется его ребенком. Мне следовало быть там в пятницу, упрекал себя он. Я заметил бы надвигающуюся угрозу и предотвратил бы ее. И уж по крайней мере защитил бы своих вкладчиков. Окончательные результаты торгов еще не поступили, хотя и было уже известно, что ситуация настолько плоха, что почти не поддается осмыслению. Он должен что-то предпринять, должен использовать свой опыт и знания, его советы могут оказаться полезными. Вкладчики по-прежнему остаются его доверителями.
   Перелет в Ньюарк прошел без происшествий. "Гольфстрим" мягко коснулся посадочной дорожки и подрулил к терминалу частной авиации, где его ждал автомобиль. Возле машины стоял один из ведущих сотрудников бывшей компании Уинстона. На нем не было галстука, что в высшей степени необычно для выпускника бизнес-колледжа Уортона.
   Марк Ганг стоял, опершись на крыло, чтобы не упасть. Он не спал уже пятьдесят часов, и машина помогала ему сохранять равновесие, так как у него под ногами, казалось, двигалась земля, а приступы мучительной головной боли можно было измерять по шкале Рихтера. Несмотря на все это, он был рад, что оказался здесь. Если кто-то и сможет разобраться в создавшихся неприятностях, так это его бывший босс. Как только личный реактивный самолет Уинстона замер, он подошел к нему и остановился у трапа.
   - Насколько все плохо? - были первые слова Джорджа Уинстона. Знаменитый финансист и его бывший заместитель поддерживали теплые отношения, но дело прежде всего.
   - Этого мы еще не знаем, - ответил Ганг, сопровождая его к машине.
   - Еще не знаете? - С объяснением пришлось подождать, пока они не сели в автомобиль. Ганг молча передал Уинстону первую страницу "Нью-Йорк тайме".
   - Это действительно соответствует истине? - Уинстон, обладавший искусством скорочтения, быстро закончил две первые колонки и перешел на двадцать первую страницу, где в обрамлении рекламы дамского белья помещалось окончание статьи.
   Дальше Гант ошеломил Уинстона, сообщив ему, что менеджер, назначенный Райзо Яматой, уехал.
   - В пятницу вечером он улетел в Японию. Сказал, что попытается убедить Ямату приехать в Нью-Йорк, чтобы помочь стабилизировать ситуацию. А может, он хочет совершить харакири на глазах босса. Разве поймешь этих гребанных японцев?
   - Так кто же руководит делами теперь, Марк?
   - Никто, - пожал плечами Гант. - Точно так же, как никто сейчас не занимается ничем другим.
   - Черт побери, Марк, но ведь кто-то должен распоряжаться!
   - Нам не оставили никаких указаний, - ответил бывший заместитель. - Его нигде нет - я звонил ему во все гребанные кабинеты и во все гребанные дома. Безрезультатно, Джордж. Он исчез. Все пытаются сейчас найти укрытие. Черт побери, может быть, он уже бросился вниз с самого высокого небоскреба.
   - О'кей, мне нужен кабинет и вся информация, имеющаяся у вас, распорядился Уинстон.
   - Какая информация? - удивился Гант. - У нас нет ничего. Ты ведь помнишь, что рухнула вся система.
   - Зато сохранились документы о сделках, совершенных нашей компанией, правда?
   - Это верно, сохранились компьютерные записи - То есть копии, - поправился Гант. - Оригиналы у ФБР.
   Ганг являлся отличным специалистом, но его страстью была математика. Стоит дать Марку Ганту правильные инструкции, и он станет действовать на биржевом рынке с искусством карточного шулера, держащего в руках меченую колоду. Однако, подобно большинству служащих инвестиционных компаний, ему нужен был человек, который дал бы ему эти указания. Ну что ж, у каждого свой предел возможностей, а Гант, помимо всего прочего, был умным, честным и к тому же знал свои достоинства и недостатки. Он понимал, что может наступить момент, когда надо обратиться за советом. Благодаря этому качеству Гант считался одним из лучших специалистов на бирже.