Страница:
- Почему?
- Потому что они перебрасывают к восточному побережью военные корабли с мощными радиолокационными системами, способными обнаружить наши самолеты.
- Значит, другого пути нет?
- Нет, господин президент. Если мы хотим добиться своей цели, это нужно осуществить сегодня ночью. - Посмотрев на часы, Райан понял, что на противоположной части земного шара ночь уже наступила.
- Мы самым решительным образом протестуем против американского нападения на нашу страну, - начал посол. - Япония всегда воздерживалась от подобных шагов и надеялась, что и Соединенные Штаты ответят ей взаимностью.
- Господин посол, со мной не советуются относительно военных операций. Значит, американские вооруженные силы нанесли удар по японской территории? задал встречный вопрос Адлер.
- Вы отлично знаете, что произошло, и не можете не видеть, что это предвещает крупномасштабное вторжение. Мне поручено предупредить американскую сторону, - продолжил посол, - что такие действия повлекут за собой самые серьезные последствия. - Угрожающая фраза повисла в воздухе, как облако смертоносного газа.
Адлер подумал, прежде чем ответить.
- В первую очередь мне хотелось бы напомнить вам, господин посол, что не мы начали этот конфликт. Далее, прошу иметь в виду, что ваша страна предприняла намеренную попытку подорвать нашу экономику...
- Мы всего лишь последовали вашему примеру! - огрызнулся посол с яростью, за которой вполне могло скрываться что-то другое.
- Извините, сэр, но сейчас говорю я. Мы внимательно выслушали вас и приводим теперь наши доводы. - Адлер терпеливо подождал, давая послу возможность успокоиться; было ясно, что оба провели беспокойную ночь и плохо спали. - Далее, мне хотелось бы напомнить вам, что действия вашей страны привели к гибели нескольких сотен американских военнослужащих, и если вы ожидали, что мы не предпримем ответных мер, то ошиблись в своих предположениях.
- Мы никогда не наносили ударов по жизненно важным американским интересам.
- Свобода и безопасность граждан Соединенных Штатов является в конечном итоге единственным жизненно важным интересом нашей страны, сэр.
Атмосфера в зале, где шли переговоры, накалилась до предела. Впрочем, причина этого была очевидной для всех. Судя по всему, Америка предпринимала какие-то серьезные меры и они были не слишком утонченными. Лица дипломатов, сидевших по обеим сторонам длинного стола в зале, расположенном на верхнем этаже здания Государственного департамента, казались высеченными из камня. Во время официальных заседаний никто не хотел идти даже на малейшие уступки. Когда говорили руководители обеих делегаций, головы присутствующих чуть поворачивались в их сторону, но это было единственным движением. Профессиональный карточный игрок мог бы позавидовать самообладанию дипломатов, сидевших с застывшими, ничего не выражающими лицами, - но именно такова и была игра за этим столом, даже в отсутствие карт. До первого перерыва, переговоры не продвинулись дальше упоминания о том, кому принадлежат Марианские острова.
- Господи, Скотт, - негромко пробормотал Кук, выходя через двери на террасу. Он заметил, что руководитель американской делегации, судя по синим кругам под глазами, не спал почти всю ночь, которую провел, по-видимому, в Белом доме. Переговоры явно зашли в тупик. Средства массовой информации постоянно упоминали о выведенных из строя авианосцах, стоявших сейчас в сухих доках Пирл-Харбора, а в телевизионных передачах, ведущихся с Гуама и Сайпана, принимали участие жители островов, закрывавшие лица и говорившие измененными голосами. Они касались главным образом двух моментов - говорили, что предпочитают остаться американскими гражданами и что испытывают страх перед возможной высадкой американских войск И угрозой кровопролития, которое последует за этим. Эта двойственность была именно тем, что сбивало с толку общественность и приводило в замешательство организации, ведущие опросы общественного мнения, несмотря на то что большинство опрошенных выражало негодование по поводу случившегося, и чуть меньше граждан говорило о надежде на решение конфликта дипломатическими средствами. Если это возможно, разумеется. В соответствии с опросом, проведенным газетой "Вашингтон пост" вместе с телевизионной компанией Эй-би-си и опубликованным сегодня утром, сорок шесть процентов опрошенных не надеялись на мирный исход. Однако, неизвестной для них составляющей являлось то, что японцы владели ядерным оружием. Ни одна из стран не сообщила об этом, причем в обоих случаях из опасений вызвать панику среди собственного населения. Все, кто принимали участие в переговорах, тоже искренне надеялись на мирное решение конфликта, но за последние два часа эта надежда почти полностью исчезла.
- Сейчас решение вопроса превратилось в политическую проблему, - объяснил Адлер, глядя в сторону и делая глубокий выдох, чтобы снять напряжение. - Так и должно было произойти, Крис.
- Но ведь у них есть ядерное оружие!
Заместитель государственного секретаря в замешательстве пожал плечами.
- Мы не считаем, что они решатся на такой безумный шаг.
- Мы не считаем? Какой гений пришел к подобному выводу? - резко бросил Кук.
- Райан, кто еще? - Адлер сделал паузу. - Он руководит всем этим. По его мнению, самым разумным следующим шагом будет морская блокада Японии - мы установим вокруг нее зону, куда не будут допускаться любые морские суда, как это сделали англичане на Фолклендских островах. Перережем пути снабжения нефтью, - объяснил Адлер.
- Повторение тысяча девятьсот сорок первого года? Мне казалось, что этот тупица - историк! Ведь именно так и началась мировая война!
- Если Кога осмелится публично заявить об этом, по нашему мнению, это расколет их правительство. Так что, - продолжил Скотт, - постарайся выяснить у японской стороны - то есть, я хочу сказать, узнай, насколько в действительности сильна их оппозиция.
- Мы ведем опасную игру.
- Это верно, - согласился Адлер, глядя ему прямо в глаза. Кук повернулся и пошел на противоположную сторону террасы. Раньше это казалось Адлеру нормальной частью дипломатической процедуры, составным элементом серьезных переговоров, поскольку настоящее обсуждение велось за кофе, чаем и пирожными, раз официальные руководители делегаций не хотели идти на риск и делать заявления, которые... ну что ж, таковы правила, напомнил он себе. И противная сторона искусно пользовалась этим. Адлер наблюдал за разговором двух дипломатов. Японский посол казался гораздо более обеспокоенным, чем его ближайший помощник. О чем ты думаешь на самом деле? - эта мысль настойчиво билась в мозгу заместителя государственного секретаря. Он дорого заплатил бы, чтобы узнать это. Сейчас слишком просто думать о нем как о личном противнике. Такой ход мыслей представил бы серьезную ошибку. Посол был профессиональным дипломатом, состоявшим на службе своей страны. На мгновение их взгляды встретились, причем оба намеренно старались не смотреть в сторону Кука и Нагумы. На какой-то момент исчезла и профессиональная сдержанность, поскольку оба понимали, что речь идет о войне, о жизни и смерти людей и они обязаны обсуждать навязанную им проблему. Американец и японец ощутили узы, связывающие их друг с другом, и одновременно подумали о том, почему ситуация так внезапно ухудшилась и в чем причина того, что кто-то злоупотребляет их профессиональным искусством.
- Это будет очень глупым шагом, - сказал Нагумо, заставляя себя приветливо улыбаться.
- Если у тебя есть связь с Когой, воспользуйся ею.
- Есть, но для этого слишком рано, Кристофер. Нам нужны какие-то уступки с вашей стороны. Неужели вы не понимаете этого?
- Дарлинг провалится на предстоящих выборах, если предаст тридцать восемь тысяч американских граждан. - Действительно, все было так просто. - Если для этого понадобится убить несколько тысяч ваших военнослужащих, он пойдет на такой шаг. К тому же он считает, по-видимому, что угроза вашей экономике представляет собой простой и дешевый выход из создавшейся ситуации.
- Это изменится, если ваш народ узнает, что...
- А как отреагируют японские граждане, когда узнают об этом? - Кук достаточно хорошо знал Японию, чтобы понимать, с каким ужасом и отвращением относятся рядовые японцы к ядерному оружию. Интересно, что и американцы стали придерживаться аналогичной точки зрения. Может быть, наконец возобладал здравый смысл, подумал дипломат, хотя и с некоторым опозданием и вне связи с возникшим тупиком в переговорах.
- Они поймут, что ядерное оружие совершенно необходимо для защиты наших жизненных интересов, - быстро ответил Нагумо, удивив этим американца. - Но ты прав, не менее важно и то, что это оружие не должно применяться. Тем более необходимо помешать вашим усилиям, направленным на подрыв японской экономики. В случае такой попытки начнут гибнуть люди.
- Люди гибнут и сейчас, Сейджи, судя по словам твоего босса.
После этого дипломаты вернулись к своим руководителям.
- Ну что? - спросил Адлер.
- Он утверждает, что продолжает поддерживать связь с Когой. Подобная фраза была настолько очевидной, что даже не пришла в голову никому в ФБР, и, когда он предложил такой вариант, сотрудники ФБР не знали, как отреагировать на это, но Адлер хорошо знал Кука. - Он получал удовольствие от своего участия в дипломатических переговорах, но это удовольствие было слишком большим, ему слишком нравилась та роль, которую он стал играть. И сейчас в упоении Кук не отдавал себе отчета в том, что выдал себя. Это Не являлось прямым, но было достаточным доказательством, чтобы убедить Адлера, что именно Кук передал японцам сведения о Коге. А теперь он, наверно, сообщил им кое-что еще, как это было задумано Райаном. Адлер вспомнил, что много лет назад, когда Райан всего лишь входил в состав группы, которой была поручена проверка деятельности ЦРУ, высокопоставленные чиновники обратили на него внимание после изобретения им ловушки "поющая канарейка". Так вот, ловушка захлопнулась снова.
Сегодня было так прохладно, что делегации вернулись в помещение раньше обычного и возобновили переговоры. На этот раз, может быть, удастся достигнуть чего-нибудь, подумал Адлер.
Инструктаж о предстоящей операции проводил полковник Майкл Закариас. Самая обычная рутина, несмотря на то что ни один из бомбардировщиков Б-2 ни разу не открывал огня во бремя боевых действий - или, точнее, не сбрасывал ни единой бомбы, хотя в принципе это одно и то же. 509-я бомбардировочная группа была сформирована в 1944 году, и ее первым командиром был полковник Пол Тиббетс, служивший в армейской авиации. Удивительное совпадение, подумал Закариас, сидя в своем фамильном доме, построенном отцом в районе авиабазы Элмендорф, штат Юта. Первый самолет поведет командир авиакрыла, бригадный генерал. Его заместитель поведет второй бомбардировщик, а полковник Закариас, начальник оперативного отдела, будет сидеть за штурвалом третьего. На его долю выпала самая отвратительная часть операции, но ввиду ее важности он подумал о том, что законы этики не распространяются на военное время, и пришел к заключению, что операция не выходит за пределы тех ограничений, которые налагаются на военнослужащих юристами и философами.
В Элмендорфе было очень холодно, и экипажи подвезли к бомбардировщикам в автобусах. Этой ночью каждый экипаж будет состоять из трех человек, хотя Б-2 был спроектирован всего лишь для первого и второго пилотов. Правда, существовала возможность присутствия на борту третьего офицера для управления оборонительными системами, хотя с этим мог справиться, по мнению фирмы-изготовителя, и второй пилот. Однако при проведении боевых операций требовался определенный "запас прочности", и потому еще до вылета "спиритов" из Миссури на борту самолетов находилось по триста фунтов дополнительного снаряжения вдобавок к двумстам фунтам веса офицера систем электронного противодействия.
В этом бомбардировщике все было необычным. По традиции, на боевых самолетах ВВС США номер красовался на вертикальном киле хвостового оперения, но у Б-2 не было хвостового оперения, так что номер нанесли на люке носового колеса шасси. Как бомбардировщик, предназначенный для проникновения через противовоздушную оборону противника, он обычно летал на большой высоте подобно авиалайнерам, делающим это для экономии топлива. Тем не менее уже в тот момент, когда проектирование самолета подходило к концу, условия контракта были изменены, и Б-2 приобрел способность летать на малой высоте, сохраняя все свои качества. Один из самых дорогих самолетов, он имел размах крыльев авиалайнера DC-10 и в тоже время был почти невидим. Синевато-серая окраска помогала ему сливаться с ночным небом, и сейчас на него возлагалась главная надежда в быстрейшем окончании войны. Рассчитывали, что он проведет операцию как можно более тихо и незаметно. Лишь пристегнувшись ремнями безопасности, полковник Закариас напомнил себе, что это боевой вылет.
Один за другим включились и заревели реактивные двигатели, созданные на "Дженерал электрик". Приборы на панели управления ожили, их стрелки указывали на полную мощность холостого хода. Несмотря на то что бомбардировщик стоял на месте, его двигатели потребляли столько же топлива, сколько и на крейсерской скорости при полете в стратосфере. Первый и второй пилоты проверили бортовые системы и убедились, что они работают нормально. Затем бомбардировщики один за другим вырулили на взлетно-посадочную дорожку.
- Они облегчают нашу задачу, - произнес вслух Джексон. Сейчас он находился в боевой рубке авианосца под летной палубой. Его оперативный план предусматривал такую возможность, но он не позволял себе надеяться на это. Наиболее опасными противниками являлись эскадренные миноносцы типа "конго", вооруженные ракетными системами "иджис", которые японское командование направило для обороны Марианских островов. Американский военно-морской флот еще не овладел искусством борьбы с ракетными комплексами, управляемыми радиолокаторами, и адмирал полагал, что ему придется заплатить дорогую цену сбитыми самолетами и погибшими экипажами, но оказалось, что Америка действительно сумела перехватить инициативу. Противник перемещал свои корабли, чтобы оказать сопротивление американцам, а потеря инициативы всегда ведет к поражению.
Джексон ощущал растущую уверенность. "Джон Стеннис" шел на северо-восток полным ходом, развивая скорость больше тридцати узлов. Адмирал посмотрел на часы и подумал о том, что и остальная часть операции, задуманной им в Пентагоне, может оказаться такой же успешной.
На этот раз ему предстояло осуществить нечто иное. Как и прошлой ночью, Рихтер включил двигатели своего "команча", думая о том, сколько еще раз ему удастся столь успешно ускользать от опасности вопреки аксиоме, которая непреложно действовала во время боевых операций: один и тот же маневр редко удается повторить. Как жаль, что парень, спланировавший эту операцию, не знаком с нею. Последний раз Рихтер позволил сe6e задуматься над делом, не имеющим отношения к операции, когда попытался решить, не был ли этим парнем тот летчик военно-морской авиации, которого он встретил на авиабазе Неллис несколько месяцев назад. Нет, наверно. Он показался ему настоящим профессионалом.
Снова вертолет окружили рейнджеры со своими крошечными огнетушителями, и снова их помощь не понадобилась, и снова Рихтер взлетел безо всяких происшествий, немедленно направив вертолет вверх вдоль склона горы Шираиши-сан на восток, в сторону Токио, однако на этот раз его сопровождали еще две винтокрылые машины.
- Посол хочет лично встретиться с Дарлингом, - сказал Адлер. - Он упомянул об этом в конце утреннего заседания.
- Что еще? - спросил Райан. Как это типично для Адлера, он в первую очередь заговорил о своем деле.
- Кук является источником утечки информации. Он сказал мне, что его контакт продолжает работать рука об руку с Когой.
- А ты...
- Я сказал ему то, что ты просил. Так как относительно посла?
Райан взглянул на часы. Момент был выбран очень неудачно, операция уже началась, и ему хотелось избежать этого осложнения, но, с другой стороны, он не рассчитывал, что противная сторона пойдет ему навстречу.
- Через полтора часа. Я договорюсь с боссом.
На долю офицера управления системами электронного противодействия выпала также обязанность проверить вооружение. У самолета, способного нести восемьдесят пятисотфунтовых бомб, в бомбовом отсеке помещалось только восемь бомб весом по две тысячи фунтов каждая, предназначенных для атаки точечных целей. Они имели замедленный взрыватель и способны были глубоко проникать в объект перед взрывом. При умножении восьми на три получалось двадцать четыре еще одно упражнение в арифметике, делающее обязательной заключительную фазу операции. Можно было бы легко обойтись без нее с помощью атомных бомб, однако приказ исключал их применение, и у полковника Закариаса не было возражений. В конце концов, ему пришлось бы до последнего вздоха жить с совестью, отягощенной этим воспоминанием.
- Все указатели зеленые, сэр, - доложил офицер после проверки систем вооружения. Ничего удивительного, каждую бомбу лично проверил старший специалист службы вооружения, главный сержант, затем эту работу повторил представитель фирмы-изготовителя. Бомбы по одной подверглись дюжине проверок на специальных приборах, а при погрузке в бомбовый отсек с ними обращались, как с хрупкими вазами. Это было необходимо, чтобы сохранить девяностопятипроцентную гарантию фирмы-изготовителя, хотя для полной уверенности даже этого - недостаточно. Вообще-то для такой операции требовалось больше трех самолетов, но их не было, да и совместный полет трех "спиритов" являлся сложным сам по себе.
- Вижу снежок на пеленге два-два-пять. Похоже на Е-2, - доложил офицер службы электронного противодействия. Через десять минут стало ясно, что все наземные радиолокационные станции действуют на полную мощность. Ну что ж, для этого и создан их бомбардировщик, почти одновременно подумали все три члена экипажа.
- О'кей, рассчитай курс, - распорядился Закариас, глядя на экран, расположенный перед ним.
- Один-девять-ноль кажется пока наиболее благоприятным. - Бортовые приборы опознали тип каждого радиолокатора, и самым разумным было пролететь в районе действия устаревших РЛС, к счастью знакомых летчикам, так как их проектировали в Америке.
Впереди бомбардировщиков снова летели "молнии" F-22, на этот раз одни и незаметно, приближаясь к острову Хоккайдо с востока, тогда как Б-2 выбрали более южный сектор. Их задание требовало скорее умственного напряжения, чем физического. В воздухе находился один Е-767, барражирующий теперь над сушей и, наверно, окруженный истребителями, тогда как менее совершенные самолеты раннего радиолокационного оповещения Е-2 образовывали патрульную линию, выдвинутую вперед над морем. По-видимому, на летчиков-истребителей выпала сейчас большая нагрузка; и действительно, на экране предупреждения об опасности появилось указание, что на нескольких "иглах" включены поисковые радиолокаторы, обшаривающие небо. Ну что ж, настало время заставить их расплатиться за это. Пара американских истребителей чуть развернулась вправо и направилась к двум ближайшим "иглам".
Два Е-767 все еще находились на земле, вокруг радарной антенны одного из них, похожей на огромное плоское блюдце, возвышались подмостки. По-видимому, идет ремонт, подумал Рихтер, осторожно приближаясь с запада. Перед ним все еще находились холмы, за которыми можно было укрыться, хотя на самом высоком из них располагалась радиолокационная станция, входившая в мощный комплекс системы противовоздушной обороны. Бортовой компьютер рассчитал мертвую зону для вертолета, куда не проникали лучи радара, и Рихтер прижался к самой земле. Он закончил сближение в трех милях от радиолокационной станции, но ниже ее, и теперь пришло время осуществить то, для чего и был спроектирован "команч".
Рихтер поднялся над последним холмом, и его радар обшарил местность, раскинувшуюся перед ним. Память бортового компьютера выбрала из множества очертаний на аэродроме два самолета Е-767, и перед пилотом вспыхнул дисплей оружия, находящегося в его распоряжении. Е-767 были опознаны как цели один и два. Пилот выбрал ракеты "хеллфайр" класса "воздух - земля", люк внизу вертолета открылся, и Рихтер дважды нажал кнопку пуска. Ракеты сорвались с направляющих и помчались к авиабазе, расположенной в пяти милях впереди.
Цель номер четыре представляла собой высотный многоквартирный дом и, к счастью, находилась на верхнем этаже. "Зорро-3" подлетел к городу с юга, и теперь пилот развернул свою машину, стараясь найти освещенное окно. Вот, наконец. Это не электрический свет в комнате, подумал пилот, скорее включенный телевизор. Впрочем, в данном случае и этого достаточно. Он воспользовался режимом ручного наведения, чтобы замкнуться на голубом огоньке.
Козо Матцуда пытался понять, что заставило его оказаться замешанным в это дело, но всякий раз приходил к одному и тому же ответу. Он вложил средства в слишком большое количество предприятий и потому был вынужден вступить в союз с Яматой. Но где сейчас его друг? На Сайпане? Почему? Он нужен им здесь. Кабинет министров проявлял признаки беспокойства, и хотя ставленник Матцуды, входивший в состав кабинета, делал все, что ему говорили, несколько часов назад он узнал, что министры начали думать независимо, сами по себе, а это было уже плохо. С другой стороны, происшедшее за последнее время тоже не вызывало оптимизма. Американцам удалось до определенной степени пробить брешь в противовоздушной обороне Японии, что оказалось весьма неприятным сюрпризом. Ну почему они не хотят понять, что войну пора кончать, что Марианские острова перешли под эгиду Японии раз и навсегда и что Америке придется признать это? По-видимому, единственное, что они понимают, - это сила, но когда Матцуда и остальные дзайбацу пришли к выводу, что они в состоянии прибегнуть к силовому решению проблемы, американцев не охватила паника, на которую они рассчитывали.
А что, если... что, если американцы не отступят? Ямата-сан заверил всех, что они будут вынуждены сдаться, но ведь он также заверил их, что может подорвать финансовую систему США, однако американцы каким-то образом сумели вывернуться из сложного положения, еще более ловко, чем противники в ходе мушаши - схватки на мечах, за которой он наблюдал сейчас по ночной программе телевидения. Теперь отступать нельзя. Необходимо вести войну до победного конца, потому что в противном случае всем им угрожает крах... даже более страшный, чем тот, что едва не разорил его промышленно-финансовую корпорацию в результате принятого им ошибочного решения. Ошибочное решение? - спросил себя Матцуда. Да, но ему удалось устоять, благодаря тому что он вступил в союз с Яматой, и если только его коллега поскорее вернется в Токио и поможет дзайбацу навести порядок в правительстве, может быть, тогда...
Канал на экране телевизора неожиданно сменился. Странно. Матцуда взял пульт дистанционного управления и переключился на прежний, но канал сменился опять.
В пятнадцати секундах от цели пилот "Зорро-3" включил инфракрасный лазер, применявшийся для наведения противотанковой ракеты. Сейчас "команчем" управлял автопилот, что позволяло летчику вручную вести ракету к цели. Ему и в голову не пришло, что инфракрасный луч лазера действует на такой же длине волны, что и простой пульт дистанционного управления, с помощью которого его дети дома, глядя в телевизор, переключают мультики.
Черт бы его побрал! Матцуда в третий раз переключил канал, но всякий раз на экране вместо фильма про самураев появлялись новости. Он не видел этот фильм уже несколько лет, а с проклятым телевизором что-то случилось. Более того, эту модель с широким экраном выпускала его же собственная корпорация. Промышленник встал с постели, подошел к телевизору и направил пульт прямо на инфракрасный переключатель на передней панели. И снова изображение упрямо возвратилось на канал новостей.
- Проклятие! - пробормотал он, становясь на колени и переключая каналы вручную. Безрезультатно. Свет в спальне был выключен, и в последнюю секунду Матцуда заметил на экране телевизора желтое сияние. Отражение? От чего? Он повернул голову и увидел желтый полукруг пламени, приближающийся к его окну, за мгновение до того, как ракета ударила в стену рядом с кроватью.
"Зорро-3" заметил взрыв на верхнем этаже высотного жилого дома, тут же свернул налево и начал наводить ракету на другую цель. Вот это действительно увлекательно, подумал пилот, интереснее даже, чем незначительная роль, которую ему довелось сыграть шесть лет назад во время пребывания в боевой группе "Нормандия". Вообще-то он никогда не стремился к тому, чтобы стать "змееловом", но вот теперь стал одним из них... Следующая цель походила на первую. Ему пришлось несколько раз мигнуть, чтобы ясно ее увидеть, но теперь он не сомневался, что все находящиеся в радиусе двадцати метров от места взрыва ракеты уже ничего не смогут рассказать о случившемся.
Первая ракета "хеллфайр" - "пламя ада" - попала в самолет, вокруг которого сновали члены экипажа. К счастью, она ударила в носовую часть Е-767, так что при взрыве кое-кто уцелеет, подумал Рихтер. Взрыв второй ракеты, которую тоже наводил компьютер, оторвал хвостовое оперение у другого самолета. Теперь у Японии осталось всего лишь два новейших самолета раннего радиолокационного обнаружения, находившихся сейчас, по-видимому, где-то в воздухе, и Рихтер ничего не мог поделать с ними. Они, наверно, не прилетят сюда, но, чтобы убедиться в этом, он развернул вертолет, прицелился и на обратном пути обстрелял радиолокационную станцию ПВО из автоматической пушки.
- Потому что они перебрасывают к восточному побережью военные корабли с мощными радиолокационными системами, способными обнаружить наши самолеты.
- Значит, другого пути нет?
- Нет, господин президент. Если мы хотим добиться своей цели, это нужно осуществить сегодня ночью. - Посмотрев на часы, Райан понял, что на противоположной части земного шара ночь уже наступила.
- Мы самым решительным образом протестуем против американского нападения на нашу страну, - начал посол. - Япония всегда воздерживалась от подобных шагов и надеялась, что и Соединенные Штаты ответят ей взаимностью.
- Господин посол, со мной не советуются относительно военных операций. Значит, американские вооруженные силы нанесли удар по японской территории? задал встречный вопрос Адлер.
- Вы отлично знаете, что произошло, и не можете не видеть, что это предвещает крупномасштабное вторжение. Мне поручено предупредить американскую сторону, - продолжил посол, - что такие действия повлекут за собой самые серьезные последствия. - Угрожающая фраза повисла в воздухе, как облако смертоносного газа.
Адлер подумал, прежде чем ответить.
- В первую очередь мне хотелось бы напомнить вам, господин посол, что не мы начали этот конфликт. Далее, прошу иметь в виду, что ваша страна предприняла намеренную попытку подорвать нашу экономику...
- Мы всего лишь последовали вашему примеру! - огрызнулся посол с яростью, за которой вполне могло скрываться что-то другое.
- Извините, сэр, но сейчас говорю я. Мы внимательно выслушали вас и приводим теперь наши доводы. - Адлер терпеливо подождал, давая послу возможность успокоиться; было ясно, что оба провели беспокойную ночь и плохо спали. - Далее, мне хотелось бы напомнить вам, что действия вашей страны привели к гибели нескольких сотен американских военнослужащих, и если вы ожидали, что мы не предпримем ответных мер, то ошиблись в своих предположениях.
- Мы никогда не наносили ударов по жизненно важным американским интересам.
- Свобода и безопасность граждан Соединенных Штатов является в конечном итоге единственным жизненно важным интересом нашей страны, сэр.
Атмосфера в зале, где шли переговоры, накалилась до предела. Впрочем, причина этого была очевидной для всех. Судя по всему, Америка предпринимала какие-то серьезные меры и они были не слишком утонченными. Лица дипломатов, сидевших по обеим сторонам длинного стола в зале, расположенном на верхнем этаже здания Государственного департамента, казались высеченными из камня. Во время официальных заседаний никто не хотел идти даже на малейшие уступки. Когда говорили руководители обеих делегаций, головы присутствующих чуть поворачивались в их сторону, но это было единственным движением. Профессиональный карточный игрок мог бы позавидовать самообладанию дипломатов, сидевших с застывшими, ничего не выражающими лицами, - но именно такова и была игра за этим столом, даже в отсутствие карт. До первого перерыва, переговоры не продвинулись дальше упоминания о том, кому принадлежат Марианские острова.
- Господи, Скотт, - негромко пробормотал Кук, выходя через двери на террасу. Он заметил, что руководитель американской делегации, судя по синим кругам под глазами, не спал почти всю ночь, которую провел, по-видимому, в Белом доме. Переговоры явно зашли в тупик. Средства массовой информации постоянно упоминали о выведенных из строя авианосцах, стоявших сейчас в сухих доках Пирл-Харбора, а в телевизионных передачах, ведущихся с Гуама и Сайпана, принимали участие жители островов, закрывавшие лица и говорившие измененными голосами. Они касались главным образом двух моментов - говорили, что предпочитают остаться американскими гражданами и что испытывают страх перед возможной высадкой американских войск И угрозой кровопролития, которое последует за этим. Эта двойственность была именно тем, что сбивало с толку общественность и приводило в замешательство организации, ведущие опросы общественного мнения, несмотря на то что большинство опрошенных выражало негодование по поводу случившегося, и чуть меньше граждан говорило о надежде на решение конфликта дипломатическими средствами. Если это возможно, разумеется. В соответствии с опросом, проведенным газетой "Вашингтон пост" вместе с телевизионной компанией Эй-би-си и опубликованным сегодня утром, сорок шесть процентов опрошенных не надеялись на мирный исход. Однако, неизвестной для них составляющей являлось то, что японцы владели ядерным оружием. Ни одна из стран не сообщила об этом, причем в обоих случаях из опасений вызвать панику среди собственного населения. Все, кто принимали участие в переговорах, тоже искренне надеялись на мирное решение конфликта, но за последние два часа эта надежда почти полностью исчезла.
- Сейчас решение вопроса превратилось в политическую проблему, - объяснил Адлер, глядя в сторону и делая глубокий выдох, чтобы снять напряжение. - Так и должно было произойти, Крис.
- Но ведь у них есть ядерное оружие!
Заместитель государственного секретаря в замешательстве пожал плечами.
- Мы не считаем, что они решатся на такой безумный шаг.
- Мы не считаем? Какой гений пришел к подобному выводу? - резко бросил Кук.
- Райан, кто еще? - Адлер сделал паузу. - Он руководит всем этим. По его мнению, самым разумным следующим шагом будет морская блокада Японии - мы установим вокруг нее зону, куда не будут допускаться любые морские суда, как это сделали англичане на Фолклендских островах. Перережем пути снабжения нефтью, - объяснил Адлер.
- Повторение тысяча девятьсот сорок первого года? Мне казалось, что этот тупица - историк! Ведь именно так и началась мировая война!
- Если Кога осмелится публично заявить об этом, по нашему мнению, это расколет их правительство. Так что, - продолжил Скотт, - постарайся выяснить у японской стороны - то есть, я хочу сказать, узнай, насколько в действительности сильна их оппозиция.
- Мы ведем опасную игру.
- Это верно, - согласился Адлер, глядя ему прямо в глаза. Кук повернулся и пошел на противоположную сторону террасы. Раньше это казалось Адлеру нормальной частью дипломатической процедуры, составным элементом серьезных переговоров, поскольку настоящее обсуждение велось за кофе, чаем и пирожными, раз официальные руководители делегаций не хотели идти на риск и делать заявления, которые... ну что ж, таковы правила, напомнил он себе. И противная сторона искусно пользовалась этим. Адлер наблюдал за разговором двух дипломатов. Японский посол казался гораздо более обеспокоенным, чем его ближайший помощник. О чем ты думаешь на самом деле? - эта мысль настойчиво билась в мозгу заместителя государственного секретаря. Он дорого заплатил бы, чтобы узнать это. Сейчас слишком просто думать о нем как о личном противнике. Такой ход мыслей представил бы серьезную ошибку. Посол был профессиональным дипломатом, состоявшим на службе своей страны. На мгновение их взгляды встретились, причем оба намеренно старались не смотреть в сторону Кука и Нагумы. На какой-то момент исчезла и профессиональная сдержанность, поскольку оба понимали, что речь идет о войне, о жизни и смерти людей и они обязаны обсуждать навязанную им проблему. Американец и японец ощутили узы, связывающие их друг с другом, и одновременно подумали о том, почему ситуация так внезапно ухудшилась и в чем причина того, что кто-то злоупотребляет их профессиональным искусством.
- Это будет очень глупым шагом, - сказал Нагумо, заставляя себя приветливо улыбаться.
- Если у тебя есть связь с Когой, воспользуйся ею.
- Есть, но для этого слишком рано, Кристофер. Нам нужны какие-то уступки с вашей стороны. Неужели вы не понимаете этого?
- Дарлинг провалится на предстоящих выборах, если предаст тридцать восемь тысяч американских граждан. - Действительно, все было так просто. - Если для этого понадобится убить несколько тысяч ваших военнослужащих, он пойдет на такой шаг. К тому же он считает, по-видимому, что угроза вашей экономике представляет собой простой и дешевый выход из создавшейся ситуации.
- Это изменится, если ваш народ узнает, что...
- А как отреагируют японские граждане, когда узнают об этом? - Кук достаточно хорошо знал Японию, чтобы понимать, с каким ужасом и отвращением относятся рядовые японцы к ядерному оружию. Интересно, что и американцы стали придерживаться аналогичной точки зрения. Может быть, наконец возобладал здравый смысл, подумал дипломат, хотя и с некоторым опозданием и вне связи с возникшим тупиком в переговорах.
- Они поймут, что ядерное оружие совершенно необходимо для защиты наших жизненных интересов, - быстро ответил Нагумо, удивив этим американца. - Но ты прав, не менее важно и то, что это оружие не должно применяться. Тем более необходимо помешать вашим усилиям, направленным на подрыв японской экономики. В случае такой попытки начнут гибнуть люди.
- Люди гибнут и сейчас, Сейджи, судя по словам твоего босса.
После этого дипломаты вернулись к своим руководителям.
- Ну что? - спросил Адлер.
- Он утверждает, что продолжает поддерживать связь с Когой. Подобная фраза была настолько очевидной, что даже не пришла в голову никому в ФБР, и, когда он предложил такой вариант, сотрудники ФБР не знали, как отреагировать на это, но Адлер хорошо знал Кука. - Он получал удовольствие от своего участия в дипломатических переговорах, но это удовольствие было слишком большим, ему слишком нравилась та роль, которую он стал играть. И сейчас в упоении Кук не отдавал себе отчета в том, что выдал себя. Это Не являлось прямым, но было достаточным доказательством, чтобы убедить Адлера, что именно Кук передал японцам сведения о Коге. А теперь он, наверно, сообщил им кое-что еще, как это было задумано Райаном. Адлер вспомнил, что много лет назад, когда Райан всего лишь входил в состав группы, которой была поручена проверка деятельности ЦРУ, высокопоставленные чиновники обратили на него внимание после изобретения им ловушки "поющая канарейка". Так вот, ловушка захлопнулась снова.
Сегодня было так прохладно, что делегации вернулись в помещение раньше обычного и возобновили переговоры. На этот раз, может быть, удастся достигнуть чего-нибудь, подумал Адлер.
Инструктаж о предстоящей операции проводил полковник Майкл Закариас. Самая обычная рутина, несмотря на то что ни один из бомбардировщиков Б-2 ни разу не открывал огня во бремя боевых действий - или, точнее, не сбрасывал ни единой бомбы, хотя в принципе это одно и то же. 509-я бомбардировочная группа была сформирована в 1944 году, и ее первым командиром был полковник Пол Тиббетс, служивший в армейской авиации. Удивительное совпадение, подумал Закариас, сидя в своем фамильном доме, построенном отцом в районе авиабазы Элмендорф, штат Юта. Первый самолет поведет командир авиакрыла, бригадный генерал. Его заместитель поведет второй бомбардировщик, а полковник Закариас, начальник оперативного отдела, будет сидеть за штурвалом третьего. На его долю выпала самая отвратительная часть операции, но ввиду ее важности он подумал о том, что законы этики не распространяются на военное время, и пришел к заключению, что операция не выходит за пределы тех ограничений, которые налагаются на военнослужащих юристами и философами.
В Элмендорфе было очень холодно, и экипажи подвезли к бомбардировщикам в автобусах. Этой ночью каждый экипаж будет состоять из трех человек, хотя Б-2 был спроектирован всего лишь для первого и второго пилотов. Правда, существовала возможность присутствия на борту третьего офицера для управления оборонительными системами, хотя с этим мог справиться, по мнению фирмы-изготовителя, и второй пилот. Однако при проведении боевых операций требовался определенный "запас прочности", и потому еще до вылета "спиритов" из Миссури на борту самолетов находилось по триста фунтов дополнительного снаряжения вдобавок к двумстам фунтам веса офицера систем электронного противодействия.
В этом бомбардировщике все было необычным. По традиции, на боевых самолетах ВВС США номер красовался на вертикальном киле хвостового оперения, но у Б-2 не было хвостового оперения, так что номер нанесли на люке носового колеса шасси. Как бомбардировщик, предназначенный для проникновения через противовоздушную оборону противника, он обычно летал на большой высоте подобно авиалайнерам, делающим это для экономии топлива. Тем не менее уже в тот момент, когда проектирование самолета подходило к концу, условия контракта были изменены, и Б-2 приобрел способность летать на малой высоте, сохраняя все свои качества. Один из самых дорогих самолетов, он имел размах крыльев авиалайнера DC-10 и в тоже время был почти невидим. Синевато-серая окраска помогала ему сливаться с ночным небом, и сейчас на него возлагалась главная надежда в быстрейшем окончании войны. Рассчитывали, что он проведет операцию как можно более тихо и незаметно. Лишь пристегнувшись ремнями безопасности, полковник Закариас напомнил себе, что это боевой вылет.
Один за другим включились и заревели реактивные двигатели, созданные на "Дженерал электрик". Приборы на панели управления ожили, их стрелки указывали на полную мощность холостого хода. Несмотря на то что бомбардировщик стоял на месте, его двигатели потребляли столько же топлива, сколько и на крейсерской скорости при полете в стратосфере. Первый и второй пилоты проверили бортовые системы и убедились, что они работают нормально. Затем бомбардировщики один за другим вырулили на взлетно-посадочную дорожку.
- Они облегчают нашу задачу, - произнес вслух Джексон. Сейчас он находился в боевой рубке авианосца под летной палубой. Его оперативный план предусматривал такую возможность, но он не позволял себе надеяться на это. Наиболее опасными противниками являлись эскадренные миноносцы типа "конго", вооруженные ракетными системами "иджис", которые японское командование направило для обороны Марианских островов. Американский военно-морской флот еще не овладел искусством борьбы с ракетными комплексами, управляемыми радиолокаторами, и адмирал полагал, что ему придется заплатить дорогую цену сбитыми самолетами и погибшими экипажами, но оказалось, что Америка действительно сумела перехватить инициативу. Противник перемещал свои корабли, чтобы оказать сопротивление американцам, а потеря инициативы всегда ведет к поражению.
Джексон ощущал растущую уверенность. "Джон Стеннис" шел на северо-восток полным ходом, развивая скорость больше тридцати узлов. Адмирал посмотрел на часы и подумал о том, что и остальная часть операции, задуманной им в Пентагоне, может оказаться такой же успешной.
На этот раз ему предстояло осуществить нечто иное. Как и прошлой ночью, Рихтер включил двигатели своего "команча", думая о том, сколько еще раз ему удастся столь успешно ускользать от опасности вопреки аксиоме, которая непреложно действовала во время боевых операций: один и тот же маневр редко удается повторить. Как жаль, что парень, спланировавший эту операцию, не знаком с нею. Последний раз Рихтер позволил сe6e задуматься над делом, не имеющим отношения к операции, когда попытался решить, не был ли этим парнем тот летчик военно-морской авиации, которого он встретил на авиабазе Неллис несколько месяцев назад. Нет, наверно. Он показался ему настоящим профессионалом.
Снова вертолет окружили рейнджеры со своими крошечными огнетушителями, и снова их помощь не понадобилась, и снова Рихтер взлетел безо всяких происшествий, немедленно направив вертолет вверх вдоль склона горы Шираиши-сан на восток, в сторону Токио, однако на этот раз его сопровождали еще две винтокрылые машины.
- Посол хочет лично встретиться с Дарлингом, - сказал Адлер. - Он упомянул об этом в конце утреннего заседания.
- Что еще? - спросил Райан. Как это типично для Адлера, он в первую очередь заговорил о своем деле.
- Кук является источником утечки информации. Он сказал мне, что его контакт продолжает работать рука об руку с Когой.
- А ты...
- Я сказал ему то, что ты просил. Так как относительно посла?
Райан взглянул на часы. Момент был выбран очень неудачно, операция уже началась, и ему хотелось избежать этого осложнения, но, с другой стороны, он не рассчитывал, что противная сторона пойдет ему навстречу.
- Через полтора часа. Я договорюсь с боссом.
На долю офицера управления системами электронного противодействия выпала также обязанность проверить вооружение. У самолета, способного нести восемьдесят пятисотфунтовых бомб, в бомбовом отсеке помещалось только восемь бомб весом по две тысячи фунтов каждая, предназначенных для атаки точечных целей. Они имели замедленный взрыватель и способны были глубоко проникать в объект перед взрывом. При умножении восьми на три получалось двадцать четыре еще одно упражнение в арифметике, делающее обязательной заключительную фазу операции. Можно было бы легко обойтись без нее с помощью атомных бомб, однако приказ исключал их применение, и у полковника Закариаса не было возражений. В конце концов, ему пришлось бы до последнего вздоха жить с совестью, отягощенной этим воспоминанием.
- Все указатели зеленые, сэр, - доложил офицер после проверки систем вооружения. Ничего удивительного, каждую бомбу лично проверил старший специалист службы вооружения, главный сержант, затем эту работу повторил представитель фирмы-изготовителя. Бомбы по одной подверглись дюжине проверок на специальных приборах, а при погрузке в бомбовый отсек с ними обращались, как с хрупкими вазами. Это было необходимо, чтобы сохранить девяностопятипроцентную гарантию фирмы-изготовителя, хотя для полной уверенности даже этого - недостаточно. Вообще-то для такой операции требовалось больше трех самолетов, но их не было, да и совместный полет трех "спиритов" являлся сложным сам по себе.
- Вижу снежок на пеленге два-два-пять. Похоже на Е-2, - доложил офицер службы электронного противодействия. Через десять минут стало ясно, что все наземные радиолокационные станции действуют на полную мощность. Ну что ж, для этого и создан их бомбардировщик, почти одновременно подумали все три члена экипажа.
- О'кей, рассчитай курс, - распорядился Закариас, глядя на экран, расположенный перед ним.
- Один-девять-ноль кажется пока наиболее благоприятным. - Бортовые приборы опознали тип каждого радиолокатора, и самым разумным было пролететь в районе действия устаревших РЛС, к счастью знакомых летчикам, так как их проектировали в Америке.
Впереди бомбардировщиков снова летели "молнии" F-22, на этот раз одни и незаметно, приближаясь к острову Хоккайдо с востока, тогда как Б-2 выбрали более южный сектор. Их задание требовало скорее умственного напряжения, чем физического. В воздухе находился один Е-767, барражирующий теперь над сушей и, наверно, окруженный истребителями, тогда как менее совершенные самолеты раннего радиолокационного оповещения Е-2 образовывали патрульную линию, выдвинутую вперед над морем. По-видимому, на летчиков-истребителей выпала сейчас большая нагрузка; и действительно, на экране предупреждения об опасности появилось указание, что на нескольких "иглах" включены поисковые радиолокаторы, обшаривающие небо. Ну что ж, настало время заставить их расплатиться за это. Пара американских истребителей чуть развернулась вправо и направилась к двум ближайшим "иглам".
Два Е-767 все еще находились на земле, вокруг радарной антенны одного из них, похожей на огромное плоское блюдце, возвышались подмостки. По-видимому, идет ремонт, подумал Рихтер, осторожно приближаясь с запада. Перед ним все еще находились холмы, за которыми можно было укрыться, хотя на самом высоком из них располагалась радиолокационная станция, входившая в мощный комплекс системы противовоздушной обороны. Бортовой компьютер рассчитал мертвую зону для вертолета, куда не проникали лучи радара, и Рихтер прижался к самой земле. Он закончил сближение в трех милях от радиолокационной станции, но ниже ее, и теперь пришло время осуществить то, для чего и был спроектирован "команч".
Рихтер поднялся над последним холмом, и его радар обшарил местность, раскинувшуюся перед ним. Память бортового компьютера выбрала из множества очертаний на аэродроме два самолета Е-767, и перед пилотом вспыхнул дисплей оружия, находящегося в его распоряжении. Е-767 были опознаны как цели один и два. Пилот выбрал ракеты "хеллфайр" класса "воздух - земля", люк внизу вертолета открылся, и Рихтер дважды нажал кнопку пуска. Ракеты сорвались с направляющих и помчались к авиабазе, расположенной в пяти милях впереди.
Цель номер четыре представляла собой высотный многоквартирный дом и, к счастью, находилась на верхнем этаже. "Зорро-3" подлетел к городу с юга, и теперь пилот развернул свою машину, стараясь найти освещенное окно. Вот, наконец. Это не электрический свет в комнате, подумал пилот, скорее включенный телевизор. Впрочем, в данном случае и этого достаточно. Он воспользовался режимом ручного наведения, чтобы замкнуться на голубом огоньке.
Козо Матцуда пытался понять, что заставило его оказаться замешанным в это дело, но всякий раз приходил к одному и тому же ответу. Он вложил средства в слишком большое количество предприятий и потому был вынужден вступить в союз с Яматой. Но где сейчас его друг? На Сайпане? Почему? Он нужен им здесь. Кабинет министров проявлял признаки беспокойства, и хотя ставленник Матцуды, входивший в состав кабинета, делал все, что ему говорили, несколько часов назад он узнал, что министры начали думать независимо, сами по себе, а это было уже плохо. С другой стороны, происшедшее за последнее время тоже не вызывало оптимизма. Американцам удалось до определенной степени пробить брешь в противовоздушной обороне Японии, что оказалось весьма неприятным сюрпризом. Ну почему они не хотят понять, что войну пора кончать, что Марианские острова перешли под эгиду Японии раз и навсегда и что Америке придется признать это? По-видимому, единственное, что они понимают, - это сила, но когда Матцуда и остальные дзайбацу пришли к выводу, что они в состоянии прибегнуть к силовому решению проблемы, американцев не охватила паника, на которую они рассчитывали.
А что, если... что, если американцы не отступят? Ямата-сан заверил всех, что они будут вынуждены сдаться, но ведь он также заверил их, что может подорвать финансовую систему США, однако американцы каким-то образом сумели вывернуться из сложного положения, еще более ловко, чем противники в ходе мушаши - схватки на мечах, за которой он наблюдал сейчас по ночной программе телевидения. Теперь отступать нельзя. Необходимо вести войну до победного конца, потому что в противном случае всем им угрожает крах... даже более страшный, чем тот, что едва не разорил его промышленно-финансовую корпорацию в результате принятого им ошибочного решения. Ошибочное решение? - спросил себя Матцуда. Да, но ему удалось устоять, благодаря тому что он вступил в союз с Яматой, и если только его коллега поскорее вернется в Токио и поможет дзайбацу навести порядок в правительстве, может быть, тогда...
Канал на экране телевизора неожиданно сменился. Странно. Матцуда взял пульт дистанционного управления и переключился на прежний, но канал сменился опять.
В пятнадцати секундах от цели пилот "Зорро-3" включил инфракрасный лазер, применявшийся для наведения противотанковой ракеты. Сейчас "команчем" управлял автопилот, что позволяло летчику вручную вести ракету к цели. Ему и в голову не пришло, что инфракрасный луч лазера действует на такой же длине волны, что и простой пульт дистанционного управления, с помощью которого его дети дома, глядя в телевизор, переключают мультики.
Черт бы его побрал! Матцуда в третий раз переключил канал, но всякий раз на экране вместо фильма про самураев появлялись новости. Он не видел этот фильм уже несколько лет, а с проклятым телевизором что-то случилось. Более того, эту модель с широким экраном выпускала его же собственная корпорация. Промышленник встал с постели, подошел к телевизору и направил пульт прямо на инфракрасный переключатель на передней панели. И снова изображение упрямо возвратилось на канал новостей.
- Проклятие! - пробормотал он, становясь на колени и переключая каналы вручную. Безрезультатно. Свет в спальне был выключен, и в последнюю секунду Матцуда заметил на экране телевизора желтое сияние. Отражение? От чего? Он повернул голову и увидел желтый полукруг пламени, приближающийся к его окну, за мгновение до того, как ракета ударила в стену рядом с кроватью.
"Зорро-3" заметил взрыв на верхнем этаже высотного жилого дома, тут же свернул налево и начал наводить ракету на другую цель. Вот это действительно увлекательно, подумал пилот, интереснее даже, чем незначительная роль, которую ему довелось сыграть шесть лет назад во время пребывания в боевой группе "Нормандия". Вообще-то он никогда не стремился к тому, чтобы стать "змееловом", но вот теперь стал одним из них... Следующая цель походила на первую. Ему пришлось несколько раз мигнуть, чтобы ясно ее увидеть, но теперь он не сомневался, что все находящиеся в радиусе двадцати метров от места взрыва ракеты уже ничего не смогут рассказать о случившемся.
Первая ракета "хеллфайр" - "пламя ада" - попала в самолет, вокруг которого сновали члены экипажа. К счастью, она ударила в носовую часть Е-767, так что при взрыве кое-кто уцелеет, подумал Рихтер. Взрыв второй ракеты, которую тоже наводил компьютер, оторвал хвостовое оперение у другого самолета. Теперь у Японии осталось всего лишь два новейших самолета раннего радиолокационного обнаружения, находившихся сейчас, по-видимому, где-то в воздухе, и Рихтер ничего не мог поделать с ними. Они, наверно, не прилетят сюда, но, чтобы убедиться в этом, он развернул вертолет, прицелился и на обратном пути обстрелял радиолокационную станцию ПВО из автоматической пушки.