Клэнси Том. Охота за "Красным Октябрём"

   – Да, сэр. – Райан кивнул головой, словно школьник. Судья Мур достал из кармана пиджака сигару и закурил, глядя через пламя спички в глаза Райана. Ходили слухи, что в свое время судья был потрясающим офицером. Он служил с Гансом Тофте во время войны в Корее и сыграл тогда важную роль в осуществлении одной из легендарных операций ЦРУ – исчезновении норвежского судна с грузом медикаментов и медицинским персоналом для китайцев. В результате китайским войскам пришлось на несколько месяцев отложить наступление, что спасло жизни тысяч американцев и их союзников. Но операция оказалась весьма кровопролитной. Весь китайский медперсонал и норвежская команда судна погибли. В простой математике войны столь ничтожные потери значили мало, однако в моральном отношении операция была сомнительной. По этой ли или по другой причине, но Мур вскоре ушел с государственной службы, вернулся в родной Техас, стал адвокатом и проявил в зале суда незаурядные способности. Его карьера оказалась поразительно успешной, он стал знаменитым v богатым юристом, затем получил назначение на высокую должность судьи в апелляционном суде. Три года назад ему предложили вернуться в ЦРУ, ценя его абсолютную личную честность и опыт в "черных" операциях. За внешностью западно-техасского ковбоя – которым он, кстати, никогда не был, но старался поддерживать это впечатление – у судьи Мура вместе со степенью доктора юриспруденции, полученной в Гарварде, скрывались исключительная проницательность и блестящая логика.
   – Итак, что вы думаете об этом, доктор Райан? – спросил Мур в тот момент, когда в кабинет вошел заместитель директора ЦРУ по оперативной деятельности. – Привет, Боб, иди сюда. Мы только что показали Райану досье "ИВА".
   – Вот как? – Риттер подвинул кресло, одним движением заперев Райана в углу. – И каково же мнение адмиральского любимчика по этому поводу?
   – Господа, я исхожу из того, что вы считаете полученную информацию достоверной, – осторожно сказал Райан, заметив, что все трое дружно кивнули. – Если бы эти сведения были доставлены лично архангелом Михаилом, я усомнился бы в их подлинности, но раз вы считаете источник надежным… – Он понимал, что им требовалось его мнение, однако все осложнялось тем, что заключение, к которому он пришел, было слишком невероятным. Ну что ж, решил Райан, до сих пор я всегда честно выражал свою точку зрения…
   Он перевел дух и высказал свое мнение.
   – Очень хорошо, доктор Райан, – удовлетворенно кивнул судья Мур. – Сначала мне хотелось бы услышать от вас, какие еще могут быть варианты, а затем постарайтесь отстоять свою точку зрения.
   – Самая очевидная альтернатива, сэр, не нуждается в обсуждении. К тому же русские могли сделать это еще с пятницы, и все-таки не решились на такой шаг, – произнес Райан негромким и убедительным тоном. Он научил себя объективности. Райан рассмотрел четыре возможных варианта один за другим, стараясь детально проанализировать каждый. Сейчас не время привносить личные оценки в суждения. Он говорил в течение десяти минут.
   – Полагаю, существует еще одна возможность, господин судья, – закончил он. – Это может оказаться дезинформацией, направленной на то, чтобы найти и устранить источник. Я не могу оценить вероятность этого.
   – Нам приходила в голову эта мысль. Хорошо, раз уж вы зашли так далеко, скажите, что порекомендовали бы нам в оперативном плане.
   – Сэр, адмирал может сообщить вам о том, какую позицию займет военно-морской флот, лучше меня.
   – Это я и сам понимаю, молодой человек, – рассмеялся Мур. – Но мне хочется узнать ваше мнение.
   – Господин судья, будет совсем непросто принять решение по такому вопросу – слишком много переменных, слишком много случайностей, способных помешать выбранному курсу действий. Но я бы сказал – да. Если это возможно, если мы сумеем обдумать все детали, стоит попытаться. Самым трудным вопросом станет возможность использования наших собственных сил. У нас достаточно кораблей?
   – Наши силы ограничены, – отозвался Грир. – Один авианосец "Кеннеди". Это я проверил. "Саратога" в Норфолке, неисправность в машинном отделении. Правда, авианосец Королевского флота "Инвинсибл" только что принимал участие в маневрах НАТО и вышел из Норфолка вечером понедельника. На нем находится, по-моему, адмирал Уайт, он командует небольшим боевым соединением.
   – Лорд Уайт, сэр? – поднял брови Райан. – Граф Уэстонский?
   – Вы знакомы? – поинтересовался Мур.
   – Да, сэр. Наши жены в хороших отношениях. Прошлой осенью, в сентябре, я был с ним на охоте – охотились на куропаток в Шотландии. Он умеет командовать, и я слышал, что у него отличная репутация моряка.
   – Ты полагаешь, что нам могут понадобиться британские корабли, Джеймс? – спросил Мур. – Если так, придется посвятить его во все подробности. Однако сначала нужно проинформировать нашу сторону. Сегодня в час дня состоится заседание Совета национальной безопасности. Райан, вы приготовите документы и лично проведете брифинг.
   – Но у нас мало времени, сэр, – растерянно произнес Райан.
   – Вот Джеймс утверждает, что вы превосходно работаете в напряженных ситуациях. Докажите это. – Судья посмотрел на Грира. – Возьми экземпляр документов, которые Райан приготовит для выступления на Совете национальной безопасности и приготовься лететь в Лондон. Таково решение президента. Если мы хотим воспользоваться их кораблями, нам придется рассказать им о том, что происходит. Поэтому понадобится встреча с премьер-министром, а это твоя задача, Джеймс. Боб, возьмись за проверку полученной информации. Поступай так, как считаешь нужным, но "ИВА" не должна быть скомпрометирована.
   – Понял, – ответил Риттер. Мур посмотрел на свои часы.
   – Встретимся здесь, у меня, в половине четвертого – в зависимости от того, как пройдет заседание. Райан, у вас девяносто минут. Беритесь за дело.
   Для чего я им понадобился? – не мог понять Райан. В ЦРУ ходили слухи, что судья Мур скоро покинет пост директора и займет почетную должность посла, может быть, в Лондоне, достойная награда для человека много сделавшего для сближения США с Великобританией. Если судья уйдет, его кабинет, скорее всего, займет адмирал Грир. За ним преимущество возраста – он не сможет занимать эту должность в течение длительного времени – и дружеских связей на Капитолийском холме. У Риттера нет ни того, ни другого. Он слишком много и слишком открыто жаловался на конгрессменов, допускавших утечку конфиденциальной информации относительно его операций и его агентов, в результате чего люди гибли лишь потому, что некоторым членам Конгресса хотелось продемонстрировать за коктейлем свою влиятельность. Кроме того, Риттер открыто враждовал с председателем Специального комитета по вопросам разведки.
   При таких перестановках в руководстве ЦРУ и внезапном доступе к столь новой и фантастической информации… Что может все это значить для меня? – подумал Райан. Уж не собираются ли они сделать меня новым заместителем директора по разведывательной деятельности? Но ведь у меня нет для этого достаточного опыта работы – хотя лет через пять или шесть…

Хребет Рейкьянес

   Рамиус посмотрел на пульт, чтобы представить картину происходящего. "Красный Октябрь" шел на юго-запад по маршруту номер восемь, самому западному из всех разведданных. Советские подводники нарекли его "железной дорогой Горшкова". Скорость ракетоносца была тринадцать узлов. Рамиусу и в голову не приходило, что это число несчастливое, он был чужд предрассудков. Они будут идти этим курсом и с такой скоростью еще двадцать часов. Комаров сидел за спиной командира у пульта гравитометра подлодки, а позади него виднелась большая развернутая карта. Молодой капитан-лейтенант непрерывно дымил, прикуривая одну сигарету от другой, и, казалось, нервничал, помечая на карте координаты лодки. Рамиус не беспокоил его. Комаров знал свое дело, а через два часа его сменит Бородин.
   В киле "Красного Октября" был установлен особой чувствительности прибор, называемый градиометром. В общих чертах он представлял собой два больших свинцовых груза, находящихся в сотне ярдов один от другого. Компьютерно-лазерная система измеряла расстояние между ними с точностью до долей ангстрема. Изменения этого расстояния, или латеральные движения грузов, указывали на перемены окружающего гравитационного поля. Штурман сравнивал эти исключительно точные величины с величинами, нанесенными на карту. При правильном использовании гравитометров в корабельной инерциальной системе навигации местоположение подлодки можно определить с точностью до сотни метров – половины длины корабля.
   Чувствительные системы, точно измеряющие массу, устанавливались теперь на всех советских подлодках, где было возможно их разместить. Рамиус знал, что молодые командиры ударных подлодок пользовались ими, для того чтобы на большой скорости проходить по "железной дороге". Это неплохо для самолюбия командира, считал Рамиус, но предъявляет излишние требования к штурману. Его подобное безрассудство не привлекало.
   Может быть, не следовало отправлять письмо… Нет, все в порядке, отправленное письмо заставило сжечь за собой корабли. А сенсорные приборы на ударных подлодках недостаточно чувствительны, чтобы обнаружить "Красный Октябрь", пока он пользуется бесшумной движительной системой. Рамиус не сомневался в этом, он перепробовал все. Его лодка достигнет места назначения, он сделает то, что хотел, и никто, ни его соотечественники, ни даже американцы, не смогут помешать этому. Вот почему он недавно прислушался к реву двигательной установки "альфы", прошедшей в тридцати милях к востоку от него, и улыбнулся.

Белый дом

   Они ехали в служебном автомобиле судьи Мура. Это был белый "кадиллак" с водителем и телохранителем, у которого под приборной доской лежал наготове заряженный автомат "узи". Водитель повернул с Пенсильвания-авеню направо, в Экзекьютив-драйв. Это было, скорее, место для парковки машин, чем улица, здесь стояли автомобили высших чиновников и журналистов, имеющих аккредитацию в Белом доме и в здании Экзекьютив-офис, "Старом ГосДепе", этом блестящем образце бюрократического гротеска, возвышающемся над президентским особняком. Водитель плавно въехал в оставленное пустым место для особо высокопоставленных лиц, выскочил из машины и открыл дверцу, после того как охранник внимательным взглядом окинул все вокруг. Судья первым вышел из "кадиллака" и направился вперед, Райан последовал за ним и вдруг заметил, что идет слева от директора ЦРУ и в полушаге сзади, тут же вспомнив, что именно так должен идти младший офицер, следуя за своим начальником, – его научили этому в Куантико. Насколько младшим он будет на предстоящем совещании, подумалось Райану.
   – Тебе приходилось бывать здесь, Джек?
   – Нет, сэр. Мур улыбнулся.
   – Ах да, ты же вырос здесь неподалеку. Вот если бы учился где-то подальше, вас уже не раз сюда бы свозили.
   У входа морской пехотинец распахнул перед ними двери, а внутри агент Секретной службы, проверив документы, записал в служебный журнал их имена. Мур кивнул и пошел дальше.
   – Совещание будет в кабинете, сэр?
   – Нет, в рабочей комнате внизу. Там удобно, и помещение хорошо подготовлено для этого. Слайды, нужные тебе, уже на месте и заложены в проектор. Нервничаешь?
   – Да, сэр, конечно.
   – Успокойся, парень, – усмехнулся Мур. – Президент уже давно интересуется тобой. Еще с тех пор, как ты пару лет назад подготовил доклад о терроризме. Кроме того, я показывал ему еще и твои исследования об операциях русских подводных ракетоносцев и о положении в их военно-промышленном комплексе. Короче говоря, ты увидишь, что он – хороший парень. Только будь внимателен, когда он начнет задавать вопросы. Президент не упустит ни слова, и у него редкий дар попадать вопросами в самую точку.
   Мур свернул и начал спускаться по лестнице. Райан не отставал, и через три пролета они оказались у двери, ведущей в коридор. Повернув налево, они подошли еще к одной двери, возле которой стоял агент Секретной службы.
   – Добрый день, судья. Президент скоро придет.
   – Спасибо. Со мной доктор Райан, я ручаюсь за него.
   – Хорошо. – Агент открыл дверь.
   Против ожиданий Райана помещение выглядело довольно обычно. Комната вряд ли была больше Овального кабинета, располагавшегося несколькими этажами выше. Дорогие деревянные панели скрывали, по-видимому, бетонные стены. Эта часть Белого дома была полностью перестроена при Трумэне. Райан увидел, что для него уже подготовлено место на небольшой деревянной кафедре перед ромбоидальным столом, чуть правее его. На стене позади висел экран. В записке, лежащей на кафедре, говорилось, что проектор на столе уже заправлен слайдами, фокусировка его отрегулирована, а также приводился перечень слайдов, доставленных из Национального управления фоторазведки.
   Большинство приглашенных на совещание уже находились в зале – все члены Объединенного комитета начальников штабов и министр обороны. Райан вспомнил, что государственный секретарь в своем увлечении челночной дипломатией мотается где-то между Анкарой и Афинами в попытках урегулировать новый кризис, возникший на Кипре. Эта вечная заноза на южном фланге НАТО снова дала знать о себе, когда греческий студент сбил на автомобиле турецкого ребенка и толпе достало несколько минут, чтобы растерзать его. К концу дня пострадало пятьдесят человек, и мнимые союзники снова готовы были вцепиться в горло друг другу. Теперь два американских авианосца крейсировали в Эгейском море, и госсекретарь прилагал массу усилий, пытаясь успокоить обе стороны. Плохо, разумеется, что погасли две юные жизни, но вряд ли стоит из-за этого мобилизовывать армии обеих стран.
   За столом сидели также генерал Томас Хилтон, председатель Объединенного комитета начальников штабов, и Джеффри Пелт, советник президента по национальной безопасности, надменный мужчина, с которым Райан встречался несколько лет назад в Центре стратегических и международных исследований Джорджтаунского университета. Пелт просматривал бумаги и донесения. Начальники штабов дружески беседовали между собой, и тут начальник корпуса морской пехоты, подняв голову и увидев Райана, встал и подошел к нему.
   – Вы Джек Райан? – спросил генерал Дейвид Максуэлл.
   – Да, сэр.
   Максуэлл был невысоким широкоплечим мужчиной, настолько полным энергии, что, казалось, от ежика его коротких волос исходят искры. Он внимательно осмотрел Райана, прежде чем пожать ему руку.
   – Рад познакомиться, сынок. Ты здорово отличился в Лондоне. Укрепил репутацию корпуса. – Генерал имел в виду инцидент с ирландскими террористами, во время которого Райан едва не погиб. – Вы действовали там быстро и умело, лейтенант.
   – Спасибо, сэр. Мне просто повезло.
   – Хорошим офицерам всегда везет. Слышал, у вас есть интересные новости.
   – Да, сэр. Думаю, вы приехали сюда не напрасно.
   – Нервничаете? – Генерал увидел ответ на лице Райана и слегка улыбнулся. – Успокойся, сынок. Все, кто присутствуют в этом проклятом погребе, надевают штаны точно так же, как и ты. – Он дружески шлепнул Райана по животу и вернулся к своему креслу. Там Максуэлл что-то прошептал адмиралу Даниэлу Фостеру, командующему морскими операциями. Тот посмотрел в сторону Райана и затем продолжил прерванный разговор.
   Президент вошел в зал через минуту. Все встали. Он сел в кресло справа от Райана, что-то сказал Пелту и повернулся к директору ЦРУ.
   – Приступим к делу, господа. Насколько я понимаю, у судьи Мура есть для нас какие-то новости.
   – Спасибо, господин президент. Господа, сегодня произошло любопытное событие, имеющее отношение к операции советского военно-морского флота, которая началась вчера. Я попросил доктора Райана сделать сообщение относительно происходящего.
   Президент повернулся к Райану и посмотрел на него испытующим взглядом.
   – Начинайте, – коротко произнес он.
   Райан отпил ледяной воды Из стакана, стоящего в углублении деревянной кафедры. В его распоряжении было дистанционное управление проектором и несколько указок. Отдельная яркая лампочка освещала подготовленные им заметки. На страницах виднелась масса поправок и исправлений, сделанных от руки, – времени на то, чтобы перепечатать материал, не осталось.
   – Спасибо, господин президент. Господа, меня зовут Джек Райан, а предметом моего сообщения будет недавно возросшая активность советского флота в Северной Атлантике. Прежде чем приступить к указанной теме, мне хотелось бы дать некоторые пояснения. Это займет несколько минут. В случае, если возникнут вопросы, задавайте их сразу.
   Райан включил проектор, и свет над экраном автоматически погас.
   – Эти фотографии любезно предоставлены нам британской разведкой, – начал он. Внимание всех присутствующих было приковано к нему. – Корабль, который вы видите на экране, – подводная лодка советского военно-морского флота "Красный Октябрь", вооруженная баллистическими ракетами. Она сфотографирована агентом британской разведки в доке, на базе советского подводного флота в Полярном, недалеко от Мурманска, на севере России. Как видите, это очень большая подводная лодка длиной около 650 футов и шириной около 85, и мы оцениваем ее подводное водоизмещение в 32 тысячи тонн. Эти цифры примерно сопоставимы с размерами линейного корабля времен первой мировой войны.
   Райан поднял указку.
   – Помимо того, что эта подводная лодка значительно превосходит размерами наши ракетоносцы типа "огайо", вооруженные ракетами "Трайдент", у нее есть еще и некоторые технические отличия. На борту советского подводного ракетоносца находятся двадцать шесть ракет вместо двадцати четырех, как у наших подводных лодок такого же класса. Ранее построенные подлодки типа "тайфун", послужившие прототипом для "Красного Октября", несли всего двадцать ракет. Этот подводный ракетоносец вооружен новыми баллистическими ракетами СС-Н-20 "морской ястреб", запускаемыми из подводного положения. Такие ракеты работают на твердом топливе, имеют дальность действия примерно шесть тысяч морских миль и несут восемь боеголовок индивидуального наведения, причем каждая обладает тротиловым эквивалентом примерно в пятьсот килотонн. Это те же самые боеголовки, которые устанавливаются на баллистических ракетах СС-18 наземного базирования, но в данном случае одна ракета несет меньше боеголовок. Как видите, пусковые установки расположены перед рубкой – мы называем ее парусом, – а не за ней, как у наших ракетоносцев. Передние рули глубины убираются в пазы корпуса, тогда как у нас они установлены на парусе. У "Красного Октября" два гребных винта; у наших подлодок – один. Наконец, корпус советского ракетоносца имеет приплюснутую форму, вместо цилиндрической, как у нас. Он заметно сплющен в верхней и нижней частях.
   Райан включил следующий слайд. На нем виднелись рядом два снимка – носа и кормы.
   – Эти кадры прислали непроявленными. Их проявили в Национальном управлении фоторазведки. Обратите внимание на люки в носу и в корме. Англичан они особенно озадачили и по этой причине в начале недели мне позволили доставить фотографии сюда. В ЦРУ мы тоже не смогли разобраться в назначении этих люков, и было принято решение обратиться к независимому консультанту.
   – Кто принял такое решение? – послышался сердитый голос министра обороны. – Черт побери, мне даже их не показали!
   – Мы получили снимки только в понедельник, Берт, – напомнил судья Мур, стараясь умиротворить министра обороны. – А фотографии, что на экране, вообще были проявлены всего четыре часа назад. Райан назвал имя эксперта, и Джеймс Грир одобрил его. Я согласился с его мнением.
   – Имя эксперта – Оливер У, Тайлер. Доктор Тайлер – бывший морской офицер, который занимает сейчас должность профессора инженерного факультета Военно-морской академии и работает консультантом в Управлении морских систем. Он является специалистом в области анализа советской военно-морской техники. Скип, доктор Тайлер, пришел к выводу, что эти люки являются входными и выпускными отверстиями новой бесшумной движительной системы. В настоящее время он разрабатывает компьютерную модель такой системы, и мы надеемся к концу недели получить от него информацию. Эта система интересна сама по себе. – Райан кратко объяснил услышанное от Тайлера.
   – Хорошо, доктор Райан. – Президент наклонился вперед. – Вы только что рассказали нам, что Советы построили новый подводный ракетоносец, который, как они считают, будет трудно обнаружить нашим морякам. Вряд ли это столь важная новость. Продолжайте.
   – "Красным Октябрем" командует Марк Рамиус. Это литовское имя, хотя, по нашему мнению, в его паспорте указана русская национальность. Его отцом был высокопоставленный партийный деятель, а сам он является одним из лучших командиров на подводном флоте русских. На протяжении последних десяти лет он проводил испытания прототипов всех советских подлодок. "Красный Октябрь" вышел в море в прошлую пятницу. Нам неизвестно точное содержание полученных им приказов, но обычно их подводные ракетоносцы – я имею в виду те, что несут на борту новые баллистические ракеты дальнего радиуса действия, – не выходят за пределы Баренцева моря и соседних районов, где они находятся под защитой противолодочных самолетов наземного базирования, надводных кораблей, а также их ударных подлодок. Примерно в полдень воскресенья по местному времени мы обратили внимание на возросшую поисковую активность в Баренцевом море. Тогда мы предположили, что там проводятся учения по противолодочной обороне, а к концу понедельника это походило на испытание новой движительной системы "Красного Октября".
   Всем вам известно, что вчера утром произошло резкое увеличение активности советского военно-морского флота. Почти все морские корабли, входящие в состав их Северного флота, находятся сейчас в море. Их сопровождают советские быстроходные танкеры. Дополнительные вспомогательные суда вышли из баз Балтийского флота, а также из западной части Средиземного моря. Еще более тревожным является то обстоятельство, что почти все атомные подводные лодки, входящие в состав Северного флота – самого большого флота русских, – устремились в Северную Атлантику. В число этих подлодок входят и три подлодки из Средиземного моря, поскольку лодки, патрулирующие там, относятся не к Черноморскому, а к Северному флоту. Теперь нам кажется, что мы знаем причину происшедшего.
   Райан щелкнул переключателем проектора, и на экране появился новый слайд. На нем демонстрировалась оперативная ситуация в Северной Атлантике, от Флориды до Северного полюса. Советские корабли были помечены красным.
   – Мы полагаем, – продолжал Райан, – что в день выхода в море командир "Красного Октября" Рамиус отправил письмо адмиралу Юрию Ильичу Падорину, начальнику Главного политического управления ВМФ. Мы не знакомы с содержанием письма, но результаты можно увидеть на экране. Все это началось меньше чем через четыре часа после получения письма адмиралом. Пятьдесят восемь атомных подводных лодок и двадцать восемь крупных надводных кораблей направляются к нашим берегам. Такая реакция всего за четыре часа представляется поразительной. Сегодня утром мы узнали о содержании полученных ими приказов.
   Господа, в приказах говорится, что эти корабли должны обнаружить "Красный Октябрь" и в случае необходимости потопить его. – Райан выдержал эффектную паузу. – Вы видите, что советские надводные корабли находятся сейчас вот здесь, примерно на полпути между Европейским континентом и Исландией. Их подлодки, особенно эти, направляются на юго-запад к побережью Соединенных Штатов. Обратите внимание, что на Тихоокеанском побережье обеих стран не отмечено никакой необычной активности – если не принимать во внимание тот факт, что советские подводные лодки с баллистическими ракетами на борту отозваны на свои базы в обоих океанах.
   Вот почему, хотя мы и не знаем, что написал капитан Рамиус в своем письме, имеющиеся у нас данные позволяют сделать определенные заключения. Следует предположить, что "Красный Октябрь" направляется в нашу сторону. Если исходить из того, что его скорость от десяти до тридцати узлов, он может находиться сейчас в любом пункте вот этого района – от Исландии до нашего побережья. Прошу обратить внимание на то, что ему удалось успешно избежать обнаружения всеми четырьмя заграждениями СГАН.
   – Одну минуту. Вы утверждаете, что русским кораблям был дан приказ потопить одну из их собственных подводных лодок?
   – Да, господин президент.
   Президент посмотрел на директора ЦРУ.
   – На эту информацию можно положиться, судья?
   – Да, господин президент, мы считаем ее надежной.
   – Ну хорошо, доктор Райан. Мы ждем, что вы скажете дальше. Итак, что собирается предпринять этот ваш Рамиус?
   – Господин президент, на основании имеющейся у нас агентурной информации мы пришли к выводу, что команда "Красного Октября" ведет свой корабль сюда, чтобы попросить у Соединенных Штатов политическое убежище.
   На мгновение в зале воцарилась мертвая тишина. Члены Совета национальной безопасности обдумывали слова Райана, а тот слышал только, как жужжит вентилятор внутри проектора, и поспешил положить руки на кафедру, чтобы десять человек, присутствующих в зале и не спускающих с него глаз, не видели, что они дрожат.