Страница:
Вслед за оглушительным выстрелом, от которого зазвенело в ушах, раздался рев такой силы, что руки Бакаля вновь бессильно опустились. Он был почти парализован этим ревом, в котором слышались сила, ярость и всепоглощающая ненависть. Только спустя мгновение он увидел перед собой горящие злобой желтые глаза.
Пуля попала ягуару под правую лопатку и остановила в тот момент, когда он уже собрался прыгнуть. Ударом зверя осадило на задние лапы, и теперь Бакаль видел перед собой оскаленную пасть с крупными желтыми клыками, плотно прижатые к голове маленькие круглые уши. Длинный хвост дергался и хлестал кусты, вздымая облачка брызг.
Карабин у Бакаля был старый, давно снятый с вооружения. Будь у него автоматическое оружие, он продолжал бы всаживать в зверя пулю за пулей, пока бы не изрешетил его, как картонную мишень в тире. Но, чтобы выстрелить еще раз, надо было передернуть затвор, и Бакаль бросил на землю мачете.
Этой паузы оказалось достаточно, чтобы ягуар прыгнул.
Громадное тело вымахнуло из-за валежины, мелькнуло в воздухе пестрой блестящей шкурой. Передние лапы ягуара ударили Бакаля в грудь и отбросили в сторону. Зверь тут же навалился на него.
Все, что Бакаль успел сделать, так это подтянуть карабин к груди, и клыки ягуара, вместо того чтобы впиться ему в горло, сомкнулись на казеннике карабина. Бакаль теперь видел только круглые яростные глаза зверя в пяти сантиметрах от себя.
Была еще надежда, что последним усилием удастся оттолкнуть ягуара от себя, но кривые когти уже рвали грудь и плечи, боль стала невыносимой, и Бакаль закричал.
То, как сверху черной тенью на спину ягуара упала Шаки, он уже не увидел.
40. Сеймур
41. Все вместе
Пуля попала ягуару под правую лопатку и остановила в тот момент, когда он уже собрался прыгнуть. Ударом зверя осадило на задние лапы, и теперь Бакаль видел перед собой оскаленную пасть с крупными желтыми клыками, плотно прижатые к голове маленькие круглые уши. Длинный хвост дергался и хлестал кусты, вздымая облачка брызг.
Карабин у Бакаля был старый, давно снятый с вооружения. Будь у него автоматическое оружие, он продолжал бы всаживать в зверя пулю за пулей, пока бы не изрешетил его, как картонную мишень в тире. Но, чтобы выстрелить еще раз, надо было передернуть затвор, и Бакаль бросил на землю мачете.
Этой паузы оказалось достаточно, чтобы ягуар прыгнул.
Громадное тело вымахнуло из-за валежины, мелькнуло в воздухе пестрой блестящей шкурой. Передние лапы ягуара ударили Бакаля в грудь и отбросили в сторону. Зверь тут же навалился на него.
Все, что Бакаль успел сделать, так это подтянуть карабин к груди, и клыки ягуара, вместо того чтобы впиться ему в горло, сомкнулись на казеннике карабина. Бакаль теперь видел только круглые яростные глаза зверя в пяти сантиметрах от себя.
Была еще надежда, что последним усилием удастся оттолкнуть ягуара от себя, но кривые когти уже рвали грудь и плечи, боль стала невыносимой, и Бакаль закричал.
То, как сверху черной тенью на спину ягуара упала Шаки, он уже не увидел.
40. Сеймур
К полудню дождь прекратился, а чуть позже на берег вышла Шаки.
Все это время по реке продвигались очень медленно, чутко прислушиваясь к звукам сельвы и надеясь, что вскоре к ним присоединятся их товарищи. Но когда появилась Шаки, волоча карабин по земле за ремень, Сеймур сразу все понял.
Не дожидаясь, пока бателон причалит, Денис спрыгнул прямо в воду, но, похоже, Шаки его даже не заметила. Ее куртка и брюки превратились в кровавые лохмотья, а лицо было мокрым то ли от дождя, то ли от слез.
Потом, когда Шаки немного успокоилась, ей сделали пару обеззараживающих и обезболивающих инъекций, напоили чаем, и она вновь вместе с мужчинами ушла в сельву, показывать место схватки, Сеймур с Анитой остались караулить бателон. Обсуждать происшедшее не имело смысла. Сеймур временами посматривал в начавшее проясняться небо, курил последнюю из оставшихся у него сигар и стряхивал толстые столбики пепла в воду, где на них, словно на корм, тут же налетали маленькие рыбки.
– Это только первая потеря, – то ли Сеймуру, то ли себе самой напомнила вслух Анита. – А до генератора доберется, возможно, лишь один из нас.
Сеймур согласно кивнул и вновь прислушался.
После того как стало ясно, что первая битва с брухас если и выиграна, то путем страшной потери, он вдруг отчетливо понял, что эта новая игра в жизнь заканчивается. И даже если он уцелеет и найдет этот проклятый генератор, то не будет у него ни спокойного будущего, ни приятных воспоминаний в старости, а всего лишь еще одна смерть. Это открытие, как ни странно, не потрясло его и не привело в отчаяние – он воспринял свою грядущую победу и смерть как должное и неожиданно ощутил себя всего лишь инструментом, малой, но важной деталью в начавшейся операции, замысленной кем-то другим, непонятным и далеким.
«Ловкачи, – подумал он про доктора Поланского и Фрогга. – А все же они тоже не главные. Они тоже всего лишь исполнители. Пусть более посвященные в правила игры, но исполнители. А тот, кто все это придумал, недоступен, как бог».
При этом он опять посмотрел на небо, словно ожидал увидеть там лик этого самого недоступного его пониманию существа – то ли вершителя чужих судеб, то ли еще одного из тех, кто является всего лишь очередным передаточным звеном от замысла к воплощению, но увидел лишь быстро уносящиеся на север облака.
Потом ему показалось, что он различил далекий шум самолета.
– А ведь нас преследует не только брухас, – сказал Сеймур Аните. – Военные тоже ищут. И не кажется ли тебе, что брухас отправилась по нашему следу не в одиночку? Может, их целый отряд?
Он представил эту ведьмину рать и неожиданно для самого себя рассмеялся.
– А впрочем, пусть идут. Это уже не имеет значения.
– Что же тогда имеет значение, что? – почти истерично крикнула Анита. – Почему ты так говоришь? Разве тебе больше не хочется жить?
– Не знаю, – признался Сеймур. – Но так, как живу сейчас, не хочется. А по-другому уже вряд ли получится.
– Тогда давай уйдем отсюда прямо сейчас, – попросила Анита. – Пусть генератор ищут другие. А у нас будет хоть какой-то шанс уцелеть. Пусть ненадолго, всего лишь на месяц или на неделю. Но это будет наша жизнь, а не чужая.
– Наша жизнь давно кончилась, – сказал Сеймур. – Давным-давно. Теперь мы ожившие мертвецы. Зомби. Разве это я? – Сеймур, как будто видел впервые, осмотрел свои руки. – Разве я раньше был таким?
– Ты помнишь, кем ты был раньше, – осторожно напомнила Анита. – Ты – убивал.
– И что же изменилось? – усмехнулся Сеймур. – И тогда, и сейчас я занят одним и тем же. Но раньше я был свободнее.
– Тебе это только казалось.
– Пусть. Но теперь ведь даже и не кажется.
Дальнейшего разговора не получилось, из леса показались сначала Маноло, затем Денис и Шаки. Последним шел Тан.
– Надо уходить отсюда, – сказал Маноло, забираясь в лодку. – Или, наоборот, затаиться и ждать. Слышите, как над основным руслом кружит вертолет?
Далекий треск мотора теперь слышался совсем отчетливо.
– Нет, надо двигаться вперед. – Тан, разом осунувшийся и ставший как будто меньше ростом, первым взялся за шест. – Времени у нас немного.
Остаток дня прошел в медленном и упорном движении вниз по течению. Характер реки постепенно менялся. Как объяснил Маноло, сейчас они находились на заболоченном плато, но потом должны начаться пороги и водопады, так что надо быть готовыми к этому.
Сменив на корме Тана и взяв у него шест, Сеймур впрягся в тяжелую работу, как вол. Бателон медленно, под прикрытием иногда почти смыкающихся над головой деревьев двигался вдоль берегов с сидящими на задних ногах жирными капибарами, не выказывающими ни малейшего желания удрать. Всюду на ветках суетились обезьяны, иногда раскачивались над самой лодкой, словно желали присоединиться к экспедиции. Наконец общее молчание нарушил Денис, который сидел на носу бателона и вдруг с отчаянным воплем рухнул в воду, когда прямо перед ним из реки высунулась крупная выдра, называемая здесь лобо, и залаяла.
Втаскивая Дениса обратно на борт, Маноло бормотал, что встреча с выдрой – добрая примета. То, что здесь живут выдры, говорил он, свидетельствует о том, что крокодилов рядом нет. Они избегают таких мест.
По мере того, как продвигались вперед, берега, сложенные из красного песчаника, становились все более отвесными. Стали попадаться кости крупных животных, особенно там, где берег подмыт и обвалился. Но останавливаться и заниматься палеонтологией никому не приходило в голову – цель была совсем иной.
Два раза непрестанно кружащий над сельвой вертолет пролетал почти над самым бателоном, но каждый раз успевали забиться под зеленый навес береговой растительности – заметить лодку с воздуха при этом становилось невозможно.
– Если они так стараются достать нас, – поделился своими мыслями Тан, – значит, мы действительно находимся недалеко от цели.
– Откуда им известна наша цель? – огрызнулся Денис. – Вероятнее всего, думают, что мы контрабандисты или копатели могил.
– Скорее, гаримпейрос, – предположил Маноло.
– Кто? – переспросила Анита.
– Искатели алмазов.
– А что, алмазы здесь есть? – заинтересовался Денис.
– Да, и много. Но не в одном месте, а россыпями. Правда, не очень крупные, не больше полкарата, зато красивые. Синие, розовые, зеленые, винно-красные, прозрачные и дымчатые.
– Ты об этом так говоришь, будто действительно занимался их добычей, – предположил Денис.
На этот раз Маноло не ответил, а замер, остановив руку с шестом на полувзмахе, и настороженно прислушался.
– Ниже начинаются пороги, – наконец сказал он и вновь погрузил шест в воду. – А это уже земля народа летучих мышей. Они сами так себя называют, – добавил он, поймав вопросительный взгляд Сеймура.
Течение постепенно становилось все более быстрым, Сеймур отметил, что уже не успевает вовремя вытаскивать шест из воды, чтобы удачно оттолкнуться. Раз за разом он промахивался и терял равновесие.
Через несколько минут Маноло потребовал, чтобы они пристали к берегу.
– Дальше начинаются пороги, – сказал он. – Кажется, я ошибся где-то и свернул не в ту протоку. Это ответвление реки мне незнакомо. Лучше всего было бы перетащить бателон по берегу.
– Нас слишком мало для этого, – возразил Денис. – И на это уйдет много времени.
– Верно, – согласился Маноло. – Но это все же лучше, чем погибнуть в водовороте.
– Мы не можем терять время зря, – напомнил Тан. – На перенос лодки уйдет день или два. Здесь нас может настигнуть отряд, идущий за нами следом. Или увидят с вертолета. Тогда мы точно не доберемся до цели.
– Придется рисковать, – поддержал его Сеймур.
Он действительно не сомневался в необходимости риска. Что поделаешь, если обстоятельства складываются таким образом и выбора у них не остается. Лучше попробовать прорваться, чем остаться на берегу и оказаться в осаде. Открытого боя надо избегать – уж слишком неравны силы и вооружение.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился Маноло. К нему, похоже, вернулась прежняя отрешенность. – Пусть будет так. Но предупреждаю, шансов удачно пройти пороги у нас мало. Действуйте только по моей команде и не поддавайтесь панике. Я встану на носу, здесь особенно опасно. Случалось, что стоящего впереди протыкало шестом насквозь, если он неудачно отталкивался от камня.
– Может быть, сходить на разведку, посмотреть на пороги с берега? – предложила Анита.
– В другой раз, – неловко отшутился Денис.
– А-а! – С веселым отчаянием Маноло махнул рукой. – Поехали!
Бателон опять подхватило течением и с большой скоростью поволокло по начавшему сужаться руслу. Сеймур почувствовал, как в лицо ему пахнуло холодной сыростью, словно из пропасти. Шум воды становился все сильнее.
Берега, сходящиеся в перспективе на манер воронки, становились все круче. Еще минуту назад ширина реки была более ста метров, а теперь не превышала сорока. Рев воды нарастал, пока не превратился в грохот, трудно было услышать человека, даже стоящего вплотную. Течение теперь напоминало струю брандспойта, по которой бателон несло, как соринку.
– Ой, мамочки! – различил все же в этом шуме Сеймур возглас Аниты.
И тут же лодку тряхнуло так, что она подпрыгнула в воздухе, а в следующий момент опять ударилась о воду. Скорость теперь достигала не менее сорока километров в час. Сеймур увидел, как Маноло ловко оттолкнулся от скалы шестом, а в следующее мгновение сбоку мелькнул новый камень, и Сеймур ткнул в него наугад, но умудрился попасть, и бателон по крутой дуге вынесло за поворот, где вода кипела, как в чайнике, скрывая в брызгах острые обломки базальта.
По этому кипящему месиву удалось пройти удивительно удачно. Сеймур ничего толком не видел и не понимал, и это, возможно, спасло бателон от необдуманных маневров. Потом вода успокоилась, но течение не ослабло. Оно плавно несло лодку у самого подножия каменной стенки. И тут Сеймур увидел, что ущелье впереди сходится и река исчезает из виду.
Как же так, захотел задать он вопрос Маноло, но понял, что тот его все равно не услышит.
Через мгновение он понял, что не услышит и самого себя, даже если закричит во все горло. Рев стал обвальным, а это означало одно – впереди водопад!
Сеймур успел обменяться быстрыми взглядами с Денисом и Таном. Маноло, стоящий на носу, даже не обернулся. А секунду спустя бателон скользнул на гребень водопада и словно повис в воздухе, чтобы затем рухнуть вниз. Перевернувшись два или три раза лодка низвергнулась в темную бездну.
Пытаясь восстановить события чуть позже, Сеймур так и не вспомнил своего полета. Не помнил он и то, как ударился о воду и погрузился в нее. Ощутил он себя уже в глубине, лишенной шума и потому особенно страшной. Едва не задохнувшись, он выскочил на поверхность, чувствуя, что водовороты больше не затягивают его, и увидел около себя плывущий вверх дном бателон. С бешеной скоростью тот несся по направлению к новым порогам. Но тут Сеймур нащупал ногами дно. Течение донесло его до скал, и после нескольких неудачных попыток он выбрался на берег. Бателон, не останавливаясь, пронесся мимо и вклинился между двух скал неподалеку.
Обернувшись, Сеймур посмотрел на водопад, который они только что «проскочили». Он был около семи метров высотой, и в месте падения реки каньон сужался до трех метров в поперечнике: через это бутылочное горлышко с ужасающей силой устремлялась огромная масса воды и низвергалась вниз, забрасывая коричневой пеной черные зубцы скалистых выступов. Казалось совершенно невероятным, что он уцелел, пройдя это испытание.
Он уцелел, а друзья?
– Эй! – услышал он окрик и тут же увидел невдалеке, в каких-нибудь двадцати метрах, также выбравшегося на берег Тана. – Руки-ноги на месте?
– Да вроде бы. – Сеймур для большей уверенности ощупал себя, но кроме пары кровоподтеков на боку и на бедре не обнаружил никаких опасных повреждений. – А где остальные?
– Я здесь! – издали крикнула Шаки и поднялась во весь рост из-за камней ниже по течению.
Сеймур еще раз посмотрел на бателон, через который перекатывались водяные валы, убедился, что выдернуть его из каменной ловушки, очевидно, не удастся, и побрел вдоль берега в надежде отыскать еще кого-нибудь из спутников. Больше всего его беспокоила Анита – девчонка, наверное, и плавать-то как следует не умеет, вряд ли ей удалось спастись, оказавшись под перевернувшейся лодкой, но чем черт не шутит, может, посчастливится найти хотя бы тело.
К великой радости сразу за поворотом он увидел бредущих навстречу Дениса и Аниту. Как выяснилось чуть позже, их буквально швырнуло в объятия друг другу, и так, сцепившись, унесло течением ниже скрытых водой камней, где и выбросило на отмель. У Дениса с лица не сходила нервная кривая усмешка, а Анита, похоже, все еще пребывала в трансе – она ничего не говорила и только испуганно подрагивала ресницами, словно очнулась от страшного сна и еще не понимала, действительно ли она проснулась.
У Сеймура отлегло от сердца. Кажется, обошлось. Остается найти только Маноло. О припасах и оружии можно, конечно, забыть. Но главное – все выжили, никто не изувечился, и цель уже близка.
Сзади подошли Тан и Шаки. Теперь вся группа была в сборе, не хватало только проводника.
Решили идти вниз по течению и осматривать берег. Маноло не новичок в этих местах, не раз побывал и не в таких передрягах, ни у кого даже в мыслях не было, что он может погибнуть.
Побрели гуськом, словно слепцы иногда хватая друг друга за плечи – берег был каменистым. Но уже через час от дальнейших поисков пришлось отказаться.
– Всё! – устало сказал Тан и остановился. – Если Маноло унесло течение и он до сих пор не выбрался на берег, то мы в лучшем случае найдем его труп.
– А может, он на другом берегу? – предположила Анита. – Тогда бы он крикнул нам или попробовал переправиться.
Нет, безнадежно.
Сеймур внимательно оглядел всех. Вид путешественники имели самый плачевный: одежда порвана, многочисленные синяки и ссадины, настроение подавленное.
– Мы ведь уже недалеко от цели, – осторожно напомнил он.
– Кто знает, – задумчиво сказал Денис. – К тому же нет ни оружия, ни еды. Да и дорогу до старого города никто не представляет.
– И все же надо идти, – Шаки упрямо сжала губы. – Назад путь не менее опасный.
– Обратно нас могут доставить и военные, – напомнил Тан.
– Город находится где-то недалеко от реки, – задумчиво сказал Денис.
– И Маноло постоянно говорил, что эти земли принадлежат народу летучих мышей, – пробормотала Шаки.
– Вот уж с кем не хотелось бы встретиться. – Анита села на камень и стала перешнуровывать ботинки. – Что если они нападут на нас?
– На самом деле нам самим следует их искать, – сказал Сеймур. – Никто больше нам в этой ситуации помочь не сможет.
После этих слов все замолчали. Первым от оцепенения очнулся Денис.
– Все, хватит! – решительно сказал он. – Вперед, значит вперед. Толку от нашего нытья никакого. Или найдем, или пропадем.
День начинал клониться к вечеру. Характер реки который уже раз опять менялся. По берегам кончились каменные осыпи, течение успокоилось и раздалось вширь, сельва подступила к самой воде.
Оценивая обстановку, Сеймур отметил, что шансов успешно закончить этот поход, пожалуй, нет. Единственный мачете Маноло исчез вместе с хозяином. А без него не то что не проделать коридор в колючих зарослях тикуаре, но даже не нарубить сучьев для костра. Оружия тоже нет. Если не считать парабеллума, который чудом не потерял Денис. Но пистолет требует чистки, и патронов всего двенадцать. Подстрелить из парабеллума какую-нибудь птицу или зверя едва ли удастся.
Спички были только у него, зажигалка Дениса пришла в полную негодность. Но спички сначала надо высушить.
На ходу Сеймур извлек из кармана коробок, бережно перебрал его содержимое и, чтобы не задерживать отряд, понес на ладошке, чтобы заходящее солнце хоть немного удалило из него влагу.
Так шли довольно долго, старательно выискивая путь среди деревьев, выбирая места, где меньше подлеска, и порядком устали. Сеймур понимал, что пора останавливаться на ночлег и попробовать развести костер. Неплохо было бы также найти какую-нибудь отмель, вроде той, что послужила им местом привала накануне – там, по крайнем мере, можно было бы попытаться отыскать кладки черепашьих яиц.
Наконец, когда небо и река вновь окрасились неповторимо нежным золотистым светом, отряд действительно выбрел на отмель. Разбросанные по берегу сухие коряги позволяли надеяться, что проблем с дровами для костра не будет, легкий ветерок отгонял гнус, может быть, удастся более-менее сносно переночевать и без гамаков.
Хорошие английские спички для раскуривания сигар не подвели, костерок радостно полыхнул пламенем, и все повалились прямо на песок.
Сеймур отметил, что после падения с водопада они так и не слышали звука вертолета, значит, их преследователи, скорее всего, или прекратили поиски, или удалились в сторону. Это известие остальными было воспринято почти равнодушно. – Хорошо, – сказал Тан. – А что дальше?
– Дальше – посмотрим! – оптимистично заметил Денис, но перехватил тяжелый испытующий взгляд Шаки и замолчал.
Как всегда во время остановок в пути, звуки сельвы стали особенно отчетливыми. Но никто уже не вздрагивал при резких криках обезьян-манечи и черных маримоно, не шарахался прочь от реки, услышав громкий, как выстрел, удар какой-нибудь крупной рыбы. И Сеймур посчитал это плохим предзнаменованием.
Безразличие – худший из спутников. Если все устали и опустошены настолько, что в них исчез инстинкт самосохранения, то, значит, несчастья не заставят себя ждать.
Очень хотелось курить, но сигар больше не было. Денис разложил около костра для просушки неполную пачку сигарет. Сеймур выбрал наиболее сухую и уже поднес к ней уголек, как раздался долгий шипящий звук, и большая стрела вонзилась в корягу рядом с ним, пробив ее насквозь, словно та была сделана из папье-маше.
Все это время по реке продвигались очень медленно, чутко прислушиваясь к звукам сельвы и надеясь, что вскоре к ним присоединятся их товарищи. Но когда появилась Шаки, волоча карабин по земле за ремень, Сеймур сразу все понял.
Не дожидаясь, пока бателон причалит, Денис спрыгнул прямо в воду, но, похоже, Шаки его даже не заметила. Ее куртка и брюки превратились в кровавые лохмотья, а лицо было мокрым то ли от дождя, то ли от слез.
Потом, когда Шаки немного успокоилась, ей сделали пару обеззараживающих и обезболивающих инъекций, напоили чаем, и она вновь вместе с мужчинами ушла в сельву, показывать место схватки, Сеймур с Анитой остались караулить бателон. Обсуждать происшедшее не имело смысла. Сеймур временами посматривал в начавшее проясняться небо, курил последнюю из оставшихся у него сигар и стряхивал толстые столбики пепла в воду, где на них, словно на корм, тут же налетали маленькие рыбки.
– Это только первая потеря, – то ли Сеймуру, то ли себе самой напомнила вслух Анита. – А до генератора доберется, возможно, лишь один из нас.
Сеймур согласно кивнул и вновь прислушался.
После того как стало ясно, что первая битва с брухас если и выиграна, то путем страшной потери, он вдруг отчетливо понял, что эта новая игра в жизнь заканчивается. И даже если он уцелеет и найдет этот проклятый генератор, то не будет у него ни спокойного будущего, ни приятных воспоминаний в старости, а всего лишь еще одна смерть. Это открытие, как ни странно, не потрясло его и не привело в отчаяние – он воспринял свою грядущую победу и смерть как должное и неожиданно ощутил себя всего лишь инструментом, малой, но важной деталью в начавшейся операции, замысленной кем-то другим, непонятным и далеким.
«Ловкачи, – подумал он про доктора Поланского и Фрогга. – А все же они тоже не главные. Они тоже всего лишь исполнители. Пусть более посвященные в правила игры, но исполнители. А тот, кто все это придумал, недоступен, как бог».
При этом он опять посмотрел на небо, словно ожидал увидеть там лик этого самого недоступного его пониманию существа – то ли вершителя чужих судеб, то ли еще одного из тех, кто является всего лишь очередным передаточным звеном от замысла к воплощению, но увидел лишь быстро уносящиеся на север облака.
Потом ему показалось, что он различил далекий шум самолета.
– А ведь нас преследует не только брухас, – сказал Сеймур Аните. – Военные тоже ищут. И не кажется ли тебе, что брухас отправилась по нашему следу не в одиночку? Может, их целый отряд?
Он представил эту ведьмину рать и неожиданно для самого себя рассмеялся.
– А впрочем, пусть идут. Это уже не имеет значения.
– Что же тогда имеет значение, что? – почти истерично крикнула Анита. – Почему ты так говоришь? Разве тебе больше не хочется жить?
– Не знаю, – признался Сеймур. – Но так, как живу сейчас, не хочется. А по-другому уже вряд ли получится.
– Тогда давай уйдем отсюда прямо сейчас, – попросила Анита. – Пусть генератор ищут другие. А у нас будет хоть какой-то шанс уцелеть. Пусть ненадолго, всего лишь на месяц или на неделю. Но это будет наша жизнь, а не чужая.
– Наша жизнь давно кончилась, – сказал Сеймур. – Давным-давно. Теперь мы ожившие мертвецы. Зомби. Разве это я? – Сеймур, как будто видел впервые, осмотрел свои руки. – Разве я раньше был таким?
– Ты помнишь, кем ты был раньше, – осторожно напомнила Анита. – Ты – убивал.
– И что же изменилось? – усмехнулся Сеймур. – И тогда, и сейчас я занят одним и тем же. Но раньше я был свободнее.
– Тебе это только казалось.
– Пусть. Но теперь ведь даже и не кажется.
Дальнейшего разговора не получилось, из леса показались сначала Маноло, затем Денис и Шаки. Последним шел Тан.
– Надо уходить отсюда, – сказал Маноло, забираясь в лодку. – Или, наоборот, затаиться и ждать. Слышите, как над основным руслом кружит вертолет?
Далекий треск мотора теперь слышался совсем отчетливо.
– Нет, надо двигаться вперед. – Тан, разом осунувшийся и ставший как будто меньше ростом, первым взялся за шест. – Времени у нас немного.
Остаток дня прошел в медленном и упорном движении вниз по течению. Характер реки постепенно менялся. Как объяснил Маноло, сейчас они находились на заболоченном плато, но потом должны начаться пороги и водопады, так что надо быть готовыми к этому.
Сменив на корме Тана и взяв у него шест, Сеймур впрягся в тяжелую работу, как вол. Бателон медленно, под прикрытием иногда почти смыкающихся над головой деревьев двигался вдоль берегов с сидящими на задних ногах жирными капибарами, не выказывающими ни малейшего желания удрать. Всюду на ветках суетились обезьяны, иногда раскачивались над самой лодкой, словно желали присоединиться к экспедиции. Наконец общее молчание нарушил Денис, который сидел на носу бателона и вдруг с отчаянным воплем рухнул в воду, когда прямо перед ним из реки высунулась крупная выдра, называемая здесь лобо, и залаяла.
Втаскивая Дениса обратно на борт, Маноло бормотал, что встреча с выдрой – добрая примета. То, что здесь живут выдры, говорил он, свидетельствует о том, что крокодилов рядом нет. Они избегают таких мест.
По мере того, как продвигались вперед, берега, сложенные из красного песчаника, становились все более отвесными. Стали попадаться кости крупных животных, особенно там, где берег подмыт и обвалился. Но останавливаться и заниматься палеонтологией никому не приходило в голову – цель была совсем иной.
Два раза непрестанно кружащий над сельвой вертолет пролетал почти над самым бателоном, но каждый раз успевали забиться под зеленый навес береговой растительности – заметить лодку с воздуха при этом становилось невозможно.
– Если они так стараются достать нас, – поделился своими мыслями Тан, – значит, мы действительно находимся недалеко от цели.
– Откуда им известна наша цель? – огрызнулся Денис. – Вероятнее всего, думают, что мы контрабандисты или копатели могил.
– Скорее, гаримпейрос, – предположил Маноло.
– Кто? – переспросила Анита.
– Искатели алмазов.
– А что, алмазы здесь есть? – заинтересовался Денис.
– Да, и много. Но не в одном месте, а россыпями. Правда, не очень крупные, не больше полкарата, зато красивые. Синие, розовые, зеленые, винно-красные, прозрачные и дымчатые.
– Ты об этом так говоришь, будто действительно занимался их добычей, – предположил Денис.
На этот раз Маноло не ответил, а замер, остановив руку с шестом на полувзмахе, и настороженно прислушался.
– Ниже начинаются пороги, – наконец сказал он и вновь погрузил шест в воду. – А это уже земля народа летучих мышей. Они сами так себя называют, – добавил он, поймав вопросительный взгляд Сеймура.
Течение постепенно становилось все более быстрым, Сеймур отметил, что уже не успевает вовремя вытаскивать шест из воды, чтобы удачно оттолкнуться. Раз за разом он промахивался и терял равновесие.
Через несколько минут Маноло потребовал, чтобы они пристали к берегу.
– Дальше начинаются пороги, – сказал он. – Кажется, я ошибся где-то и свернул не в ту протоку. Это ответвление реки мне незнакомо. Лучше всего было бы перетащить бателон по берегу.
– Нас слишком мало для этого, – возразил Денис. – И на это уйдет много времени.
– Верно, – согласился Маноло. – Но это все же лучше, чем погибнуть в водовороте.
– Мы не можем терять время зря, – напомнил Тан. – На перенос лодки уйдет день или два. Здесь нас может настигнуть отряд, идущий за нами следом. Или увидят с вертолета. Тогда мы точно не доберемся до цели.
– Придется рисковать, – поддержал его Сеймур.
Он действительно не сомневался в необходимости риска. Что поделаешь, если обстоятельства складываются таким образом и выбора у них не остается. Лучше попробовать прорваться, чем остаться на берегу и оказаться в осаде. Открытого боя надо избегать – уж слишком неравны силы и вооружение.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился Маноло. К нему, похоже, вернулась прежняя отрешенность. – Пусть будет так. Но предупреждаю, шансов удачно пройти пороги у нас мало. Действуйте только по моей команде и не поддавайтесь панике. Я встану на носу, здесь особенно опасно. Случалось, что стоящего впереди протыкало шестом насквозь, если он неудачно отталкивался от камня.
– Может быть, сходить на разведку, посмотреть на пороги с берега? – предложила Анита.
– В другой раз, – неловко отшутился Денис.
– А-а! – С веселым отчаянием Маноло махнул рукой. – Поехали!
Бателон опять подхватило течением и с большой скоростью поволокло по начавшему сужаться руслу. Сеймур почувствовал, как в лицо ему пахнуло холодной сыростью, словно из пропасти. Шум воды становился все сильнее.
Берега, сходящиеся в перспективе на манер воронки, становились все круче. Еще минуту назад ширина реки была более ста метров, а теперь не превышала сорока. Рев воды нарастал, пока не превратился в грохот, трудно было услышать человека, даже стоящего вплотную. Течение теперь напоминало струю брандспойта, по которой бателон несло, как соринку.
– Ой, мамочки! – различил все же в этом шуме Сеймур возглас Аниты.
И тут же лодку тряхнуло так, что она подпрыгнула в воздухе, а в следующий момент опять ударилась о воду. Скорость теперь достигала не менее сорока километров в час. Сеймур увидел, как Маноло ловко оттолкнулся от скалы шестом, а в следующее мгновение сбоку мелькнул новый камень, и Сеймур ткнул в него наугад, но умудрился попасть, и бателон по крутой дуге вынесло за поворот, где вода кипела, как в чайнике, скрывая в брызгах острые обломки базальта.
По этому кипящему месиву удалось пройти удивительно удачно. Сеймур ничего толком не видел и не понимал, и это, возможно, спасло бателон от необдуманных маневров. Потом вода успокоилась, но течение не ослабло. Оно плавно несло лодку у самого подножия каменной стенки. И тут Сеймур увидел, что ущелье впереди сходится и река исчезает из виду.
Как же так, захотел задать он вопрос Маноло, но понял, что тот его все равно не услышит.
Через мгновение он понял, что не услышит и самого себя, даже если закричит во все горло. Рев стал обвальным, а это означало одно – впереди водопад!
Сеймур успел обменяться быстрыми взглядами с Денисом и Таном. Маноло, стоящий на носу, даже не обернулся. А секунду спустя бателон скользнул на гребень водопада и словно повис в воздухе, чтобы затем рухнуть вниз. Перевернувшись два или три раза лодка низвергнулась в темную бездну.
Пытаясь восстановить события чуть позже, Сеймур так и не вспомнил своего полета. Не помнил он и то, как ударился о воду и погрузился в нее. Ощутил он себя уже в глубине, лишенной шума и потому особенно страшной. Едва не задохнувшись, он выскочил на поверхность, чувствуя, что водовороты больше не затягивают его, и увидел около себя плывущий вверх дном бателон. С бешеной скоростью тот несся по направлению к новым порогам. Но тут Сеймур нащупал ногами дно. Течение донесло его до скал, и после нескольких неудачных попыток он выбрался на берег. Бателон, не останавливаясь, пронесся мимо и вклинился между двух скал неподалеку.
Обернувшись, Сеймур посмотрел на водопад, который они только что «проскочили». Он был около семи метров высотой, и в месте падения реки каньон сужался до трех метров в поперечнике: через это бутылочное горлышко с ужасающей силой устремлялась огромная масса воды и низвергалась вниз, забрасывая коричневой пеной черные зубцы скалистых выступов. Казалось совершенно невероятным, что он уцелел, пройдя это испытание.
Он уцелел, а друзья?
– Эй! – услышал он окрик и тут же увидел невдалеке, в каких-нибудь двадцати метрах, также выбравшегося на берег Тана. – Руки-ноги на месте?
– Да вроде бы. – Сеймур для большей уверенности ощупал себя, но кроме пары кровоподтеков на боку и на бедре не обнаружил никаких опасных повреждений. – А где остальные?
– Я здесь! – издали крикнула Шаки и поднялась во весь рост из-за камней ниже по течению.
Сеймур еще раз посмотрел на бателон, через который перекатывались водяные валы, убедился, что выдернуть его из каменной ловушки, очевидно, не удастся, и побрел вдоль берега в надежде отыскать еще кого-нибудь из спутников. Больше всего его беспокоила Анита – девчонка, наверное, и плавать-то как следует не умеет, вряд ли ей удалось спастись, оказавшись под перевернувшейся лодкой, но чем черт не шутит, может, посчастливится найти хотя бы тело.
К великой радости сразу за поворотом он увидел бредущих навстречу Дениса и Аниту. Как выяснилось чуть позже, их буквально швырнуло в объятия друг другу, и так, сцепившись, унесло течением ниже скрытых водой камней, где и выбросило на отмель. У Дениса с лица не сходила нервная кривая усмешка, а Анита, похоже, все еще пребывала в трансе – она ничего не говорила и только испуганно подрагивала ресницами, словно очнулась от страшного сна и еще не понимала, действительно ли она проснулась.
У Сеймура отлегло от сердца. Кажется, обошлось. Остается найти только Маноло. О припасах и оружии можно, конечно, забыть. Но главное – все выжили, никто не изувечился, и цель уже близка.
Сзади подошли Тан и Шаки. Теперь вся группа была в сборе, не хватало только проводника.
Решили идти вниз по течению и осматривать берег. Маноло не новичок в этих местах, не раз побывал и не в таких передрягах, ни у кого даже в мыслях не было, что он может погибнуть.
Побрели гуськом, словно слепцы иногда хватая друг друга за плечи – берег был каменистым. Но уже через час от дальнейших поисков пришлось отказаться.
– Всё! – устало сказал Тан и остановился. – Если Маноло унесло течение и он до сих пор не выбрался на берег, то мы в лучшем случае найдем его труп.
– А может, он на другом берегу? – предположила Анита. – Тогда бы он крикнул нам или попробовал переправиться.
Нет, безнадежно.
Сеймур внимательно оглядел всех. Вид путешественники имели самый плачевный: одежда порвана, многочисленные синяки и ссадины, настроение подавленное.
– Мы ведь уже недалеко от цели, – осторожно напомнил он.
– Кто знает, – задумчиво сказал Денис. – К тому же нет ни оружия, ни еды. Да и дорогу до старого города никто не представляет.
– И все же надо идти, – Шаки упрямо сжала губы. – Назад путь не менее опасный.
– Обратно нас могут доставить и военные, – напомнил Тан.
– Город находится где-то недалеко от реки, – задумчиво сказал Денис.
– И Маноло постоянно говорил, что эти земли принадлежат народу летучих мышей, – пробормотала Шаки.
– Вот уж с кем не хотелось бы встретиться. – Анита села на камень и стала перешнуровывать ботинки. – Что если они нападут на нас?
– На самом деле нам самим следует их искать, – сказал Сеймур. – Никто больше нам в этой ситуации помочь не сможет.
После этих слов все замолчали. Первым от оцепенения очнулся Денис.
– Все, хватит! – решительно сказал он. – Вперед, значит вперед. Толку от нашего нытья никакого. Или найдем, или пропадем.
День начинал клониться к вечеру. Характер реки который уже раз опять менялся. По берегам кончились каменные осыпи, течение успокоилось и раздалось вширь, сельва подступила к самой воде.
Оценивая обстановку, Сеймур отметил, что шансов успешно закончить этот поход, пожалуй, нет. Единственный мачете Маноло исчез вместе с хозяином. А без него не то что не проделать коридор в колючих зарослях тикуаре, но даже не нарубить сучьев для костра. Оружия тоже нет. Если не считать парабеллума, который чудом не потерял Денис. Но пистолет требует чистки, и патронов всего двенадцать. Подстрелить из парабеллума какую-нибудь птицу или зверя едва ли удастся.
Спички были только у него, зажигалка Дениса пришла в полную негодность. Но спички сначала надо высушить.
На ходу Сеймур извлек из кармана коробок, бережно перебрал его содержимое и, чтобы не задерживать отряд, понес на ладошке, чтобы заходящее солнце хоть немного удалило из него влагу.
Так шли довольно долго, старательно выискивая путь среди деревьев, выбирая места, где меньше подлеска, и порядком устали. Сеймур понимал, что пора останавливаться на ночлег и попробовать развести костер. Неплохо было бы также найти какую-нибудь отмель, вроде той, что послужила им местом привала накануне – там, по крайнем мере, можно было бы попытаться отыскать кладки черепашьих яиц.
Наконец, когда небо и река вновь окрасились неповторимо нежным золотистым светом, отряд действительно выбрел на отмель. Разбросанные по берегу сухие коряги позволяли надеяться, что проблем с дровами для костра не будет, легкий ветерок отгонял гнус, может быть, удастся более-менее сносно переночевать и без гамаков.
Хорошие английские спички для раскуривания сигар не подвели, костерок радостно полыхнул пламенем, и все повалились прямо на песок.
Сеймур отметил, что после падения с водопада они так и не слышали звука вертолета, значит, их преследователи, скорее всего, или прекратили поиски, или удалились в сторону. Это известие остальными было воспринято почти равнодушно. – Хорошо, – сказал Тан. – А что дальше?
– Дальше – посмотрим! – оптимистично заметил Денис, но перехватил тяжелый испытующий взгляд Шаки и замолчал.
Как всегда во время остановок в пути, звуки сельвы стали особенно отчетливыми. Но никто уже не вздрагивал при резких криках обезьян-манечи и черных маримоно, не шарахался прочь от реки, услышав громкий, как выстрел, удар какой-нибудь крупной рыбы. И Сеймур посчитал это плохим предзнаменованием.
Безразличие – худший из спутников. Если все устали и опустошены настолько, что в них исчез инстинкт самосохранения, то, значит, несчастья не заставят себя ждать.
Очень хотелось курить, но сигар больше не было. Денис разложил около костра для просушки неполную пачку сигарет. Сеймур выбрал наиболее сухую и уже поднес к ней уголек, как раздался долгий шипящий звук, и большая стрела вонзилась в корягу рядом с ним, пробив ее насквозь, словно та была сделана из папье-маше.
41. Все вместе
– Маноло вел вас в старый город? – этот вопрос задавался уже не в первый раз.
Денис покорно ответил «да» и поморщился, когда вслед за этим индеец тихо свистнул, а затем ловко извлек личинку сутуту из нарыва на его спине. Такой же процедуре сейчас подвергались и все остальные.
Как объяснили все те же индейцы, мухи или какие-то оводы откладывают свои яйца прямо на одежду, и личинки из них почти мгновенно проникают под кожу. Вытащить их из нарыва потом почти невозможно. Встревоженные, они тут же вцепляются в мышцы челюстями, похожими на маленькие кусачки, и причиняют сильную боль. Вытравливают их обычно в полевых условиях лишь едким соком табака, но это может привести к заражению крови. Сами индейцы давным-давно изобрели свой способ борьбы с паразитами – они издают какой-то удивительный свистящий звук, и личинка сейчас же высовывает свою головку, болячку быстро сдавливают, и непрошеный пришелец выскакивает. Гадость, одним словом, как сказала Анита.
Но лучше подвергнуться болезненной операции сейчас, чем до крови расчесывать нарывы.
Отряд индейцев, скорее всего охотников, состоял из четырнадцати человек. Здесь были только мужчины. Тан и Сеймур рассчитывали, что их отведут в деревню, но этого не произошло. После демонстративного обстрела из луков индейцы, убедившись, что им не отвечают, переправились с противоположного берега. А когда при первом разговоре было упомянуто имя Маноло, то отношение к пришельцам стало, можно сказать, вполне дружеским.
Индейцы принадлежали к племени морсего, или, как они себя называли сами, к народу летучих мышей. Откуда взялось такое странное название, никто не знал. Возможно, из-за того, что мужчины предпочитали охотиться ночью. Выяснять, так это или иначе, не было ни времени, ни желания. По крайней мере достаточно уже и того, что индейцы оказали пострадавшим первую помощь и показали направление, в котором надо двигаться, чтобы выйти к старому городу.
Несмотря на то, что Тан и особенно Денис старательно пытались установить между аборигенами и членами команды более тесные отношения, охотники не назвали своих имен.
Шаки насмешливо наблюдала за Денисом, пока тот бродил от одного индейца к другому и, как молодой бабуин, стучал в грудь кулаком, повторяя свое имя. В ответ ему лишь вежливо улыбались.
– Ты же видишь, они не хотят разговаривать, – сказала она наконец. – Чего пристаешь к людям? Может быть, называть свое имя пришельцам – у них табу.
– Может быть, – проворчал Денис и подошел к ней. – Очевидно, хорошей манерой у них считается подстрелить любого, кто забредет на их территорию.
– Никто ведь не пострадал, – не поддержала его Шаки. – Это было просто предупреждение.
– А если бы промахнулись, – не мог успокоиться Денис и жестом попросил молодого воина, у которого в мочке уха вместо серьги торчала игла дикобраза, дать посмотреть его лук.
Юноша поколебался, но потом все же передал лук Денису.
Тот недоуменно повертел в руках почти двухметровое оружие, сделанное из пальмового дерева, потом осторожно потрогал наконечник такой же длинной стрелы.
– И как они с такой конструкцией только управляются, – пожал плечами Денис. – Это ведь не стрелы, а просто копья какие-то. Наконечник сделан из кости, а перья изогнуты. Стрела вращается от этого при выстреле, как пуля в винтовке. Не отсюда ли пошла идея нарезного оружия?
– Эй, исследователь! – окликнул его Сеймур. – Тут вот нам продукты предлагают. Брать или нет?
– Он еще спрашивает! – рассердился Денис. – Брать и благодарить. Жрать хочется.
Кроме продуктов с ними поделились и холодным оружием. Два мачете, очевидно, попавшие к индейцам из какой-то фактории, вроде той, в которой команда провела первую ночь.
Все оценили щедрый подарок, но благодарность могли выразить только словами и жестами – отдать взамен было нечего.
Туземцы упорно не пользовались в присутствии пришельцев своим родным языком, словно это действительно могло каким-то образом им повредить, а их португальский был настолько плох, что не всегда удавалось уловить хотя бы смысл фразы. Но то, что город недалеко, понять все же было можно. Всего несколько часов пешего пути. Но для этого нужно покинуть берег реки и двигаться строго на север.
– Обратной дороги нет, – сказал самый старший из охотников, и на его личике, похожем на темную сушеную дыню, мелькнуло неясное выражение то ли страха, то ли насмешки.
– Нам не следует возвращаться той же дорогой? – попытался уточнить Сеймур.
– Да. Никакой дорогой, – подтвердил индеец.
– То есть как? – опять не понял Сеймур. – Искать новый путь?
На сей раз охотник обрадованно закивал, выражая восторг по поводу смышлености собеседника.
– Новый, новый, – подтверждал он, постоянно оглядываясь на соплеменников, словно желая, чтобы и они разделили его радость. – Другой путь. Туда, – указал он на небо.
– Что? – вновь растерялся Сеймур.
Но в этот момент неожиданно раздался стремительно нарастающий рев турбин. Вертолет так неожиданно вынырнул из-за высоких крон деревьев, что застал всех врасплох. Он шел очень низко и с большой скоростью, поэтому, возможно, волна звука катилась перед ним, прижимаясь к земле – по крайней мере никто, даже охотники, не услышали его раньше, чем он достиг берега.
Одновременно с шумом мотора ударила длинная пулеметная очередь. Осколки дерева и камня взметнулись в воздух.
Индейцы первыми бросились в сельву и мгновенно растворились в ней. Потом опомнились остальные. Вертолет, заложив крутой вираж, разворачивался для новой атаки.
Денис покорно ответил «да» и поморщился, когда вслед за этим индеец тихо свистнул, а затем ловко извлек личинку сутуту из нарыва на его спине. Такой же процедуре сейчас подвергались и все остальные.
Как объяснили все те же индейцы, мухи или какие-то оводы откладывают свои яйца прямо на одежду, и личинки из них почти мгновенно проникают под кожу. Вытащить их из нарыва потом почти невозможно. Встревоженные, они тут же вцепляются в мышцы челюстями, похожими на маленькие кусачки, и причиняют сильную боль. Вытравливают их обычно в полевых условиях лишь едким соком табака, но это может привести к заражению крови. Сами индейцы давным-давно изобрели свой способ борьбы с паразитами – они издают какой-то удивительный свистящий звук, и личинка сейчас же высовывает свою головку, болячку быстро сдавливают, и непрошеный пришелец выскакивает. Гадость, одним словом, как сказала Анита.
Но лучше подвергнуться болезненной операции сейчас, чем до крови расчесывать нарывы.
Отряд индейцев, скорее всего охотников, состоял из четырнадцати человек. Здесь были только мужчины. Тан и Сеймур рассчитывали, что их отведут в деревню, но этого не произошло. После демонстративного обстрела из луков индейцы, убедившись, что им не отвечают, переправились с противоположного берега. А когда при первом разговоре было упомянуто имя Маноло, то отношение к пришельцам стало, можно сказать, вполне дружеским.
Индейцы принадлежали к племени морсего, или, как они себя называли сами, к народу летучих мышей. Откуда взялось такое странное название, никто не знал. Возможно, из-за того, что мужчины предпочитали охотиться ночью. Выяснять, так это или иначе, не было ни времени, ни желания. По крайней мере достаточно уже и того, что индейцы оказали пострадавшим первую помощь и показали направление, в котором надо двигаться, чтобы выйти к старому городу.
Несмотря на то, что Тан и особенно Денис старательно пытались установить между аборигенами и членами команды более тесные отношения, охотники не назвали своих имен.
Шаки насмешливо наблюдала за Денисом, пока тот бродил от одного индейца к другому и, как молодой бабуин, стучал в грудь кулаком, повторяя свое имя. В ответ ему лишь вежливо улыбались.
– Ты же видишь, они не хотят разговаривать, – сказала она наконец. – Чего пристаешь к людям? Может быть, называть свое имя пришельцам – у них табу.
– Может быть, – проворчал Денис и подошел к ней. – Очевидно, хорошей манерой у них считается подстрелить любого, кто забредет на их территорию.
– Никто ведь не пострадал, – не поддержала его Шаки. – Это было просто предупреждение.
– А если бы промахнулись, – не мог успокоиться Денис и жестом попросил молодого воина, у которого в мочке уха вместо серьги торчала игла дикобраза, дать посмотреть его лук.
Юноша поколебался, но потом все же передал лук Денису.
Тот недоуменно повертел в руках почти двухметровое оружие, сделанное из пальмового дерева, потом осторожно потрогал наконечник такой же длинной стрелы.
– И как они с такой конструкцией только управляются, – пожал плечами Денис. – Это ведь не стрелы, а просто копья какие-то. Наконечник сделан из кости, а перья изогнуты. Стрела вращается от этого при выстреле, как пуля в винтовке. Не отсюда ли пошла идея нарезного оружия?
– Эй, исследователь! – окликнул его Сеймур. – Тут вот нам продукты предлагают. Брать или нет?
– Он еще спрашивает! – рассердился Денис. – Брать и благодарить. Жрать хочется.
Кроме продуктов с ними поделились и холодным оружием. Два мачете, очевидно, попавшие к индейцам из какой-то фактории, вроде той, в которой команда провела первую ночь.
Все оценили щедрый подарок, но благодарность могли выразить только словами и жестами – отдать взамен было нечего.
Туземцы упорно не пользовались в присутствии пришельцев своим родным языком, словно это действительно могло каким-то образом им повредить, а их португальский был настолько плох, что не всегда удавалось уловить хотя бы смысл фразы. Но то, что город недалеко, понять все же было можно. Всего несколько часов пешего пути. Но для этого нужно покинуть берег реки и двигаться строго на север.
– Обратной дороги нет, – сказал самый старший из охотников, и на его личике, похожем на темную сушеную дыню, мелькнуло неясное выражение то ли страха, то ли насмешки.
– Нам не следует возвращаться той же дорогой? – попытался уточнить Сеймур.
– Да. Никакой дорогой, – подтвердил индеец.
– То есть как? – опять не понял Сеймур. – Искать новый путь?
На сей раз охотник обрадованно закивал, выражая восторг по поводу смышлености собеседника.
– Новый, новый, – подтверждал он, постоянно оглядываясь на соплеменников, словно желая, чтобы и они разделили его радость. – Другой путь. Туда, – указал он на небо.
– Что? – вновь растерялся Сеймур.
Но в этот момент неожиданно раздался стремительно нарастающий рев турбин. Вертолет так неожиданно вынырнул из-за высоких крон деревьев, что застал всех врасплох. Он шел очень низко и с большой скоростью, поэтому, возможно, волна звука катилась перед ним, прижимаясь к земле – по крайней мере никто, даже охотники, не услышали его раньше, чем он достиг берега.
Одновременно с шумом мотора ударила длинная пулеметная очередь. Осколки дерева и камня взметнулись в воздух.
Индейцы первыми бросились в сельву и мгновенно растворились в ней. Потом опомнились остальные. Вертолет, заложив крутой вираж, разворачивался для новой атаки.