Клименко Владимир. Ловцы ветра

   Это неожиданное открытие заставило Аниту оторваться от компьютера и встать из-за стола. Ничего себе задание – искать то, о чем не имеешь ни малейшего представления! Но, может быть, она была невнимательна? Может быть, она пропустила какое-то ключевое слово или намек? Надо бы поговорить об этом с остальными.
   Неожиданно в доме началась суета. Невыключенный монитор ярко мигнул и погас. Кто-то пробежал по коридору, потом, дробно стуча каблуками, скатился по лестнице. Раздался почти истеричный крик профессора Поланского: «Немедленно вернитесь!»
   Такого раньше здесь никогда не происходило. Жизнь в доме протекала размеренно и сонливо. Переполох явно вызван каким-то неординарным событием.
   Анита машинально толкнула дверь, и та послушно распахнулась. Почти одновременно рядом открылась дверь Сеймура Гаррета. Из-за угла коридора, двигаясь стремительно, но неуклюже, показалась фигура Винсента Фрогга: лицо покраснело, как будто его вот-вот хватит апоплексический удар, правая рука шарила под пиджаком около груди, словно Фрогг пытался вытащить из кобуры оружие, но так до конца и не решил, стоит ли это делать.
   – По местам! – на ходу рявкнул он и побежал вниз по лестнице.
   – Что случилось? – Анита робко взглянула на Сеймура, у того во рту торчала незажженная сигара. – Почему кричат? Нам же разрешили выходить из комнат.
   – Сейчас запретят, – пообещал Сеймур. Но обратно в комнату не вернулся. – Негритянка и еще двое сбежали.
   – Сбежали? – ужаснулась Анита. Сама мысль о побеге казалась ей невероятной. – Зачем?
   – Глупость, – пожал плечами англичанин. – Вздорность, взбалмошность. Чепуха, – подвел он черту.
   – И что теперь будет?
   – Не знаю.
   – Послушайте, – Анита искоса взглянула на невозмутимого Сеймура. – Может быть, нам стоит поговорить. Раз уж так вышло, – робко добавила она.
   – Конечно, – согласился Сеймур. – Delibrare utilia more utilissimaest^[4]. И к тому же надо в конце концов познакомиться. Как я понимаю, нам предстоит провести в обществе друг друга какое-то время. Но не навестить ли нам еще и китайца? Мне кажется, он разумный человек.
   – Хорошо, – согласилась Анита.
   На лестнице вновь послышался топот, теперь Фрогг возвращался. Лицо его no-прежнему было красно от гнева. Он свирепо взглянул на Аниту и Сеймура, но приказа разойтись по комнатам не повторил, а молча проследовал дальше.
   – Кажется, обошлось, – заметил Гаррет. – Так что, пойдем?
   Тана они встретили, не доходя до его дверей. Похоже, китаец сам вышел им навстречу. Ростом он доходил Сеймуру до плеча, и даже Анита казалась рядом с ним выше.
   – Шаки сломала защиту, – вместо приветствия сказал Тан. – Поланский волнуется.
   – Вы бывали в Гонконге? – по-светски учтиво осведомился Сеймур.
   Сейчас он скажет что-нибудь о погоде, подумала Анита.
   – Я из Урги, – спокойно ответил Тан. – Последние годы жил в Лхасе.
   – Там у меня не было знакомых, – глубокомысленно признался Сеймур.
   – Хватит говорить о пустяках, – не выдержала Анита. – Разве нам нечего больше обсудить?
   – Генератор, – задумчиво произнес Тан. – Машина времени. Еще век назад проблему перемещения во времени не рассматривали всерьез. Разве что чисто гипотетически.
   – В настоящем такой проблемы тоже не существует. – Сеймур пожевал сигару, похлопал себя по карманам в поисках спичек и ничего не нашел.
   – Проблема как раз есть, – напомнил китаец. – И решить ее предстоит именно нам.
   – Не понимаю, каким образом.
   – Они, – Тан обернулся, словно ожидал увидеть за плечом профессора или Фрогга, – думают, что мы справимся. Они рассчитывают, что мы сумеем отыскать генератор благодаря нашим способностям делать то, чего не умеют другие.
   – Но разве не существует каких-нибудь приборов, которые могут обнаружить генератор? – Анита говорила робко, как школьница, прерывающая рассуждения учителей. – К тому же наверняка у доктора Поланского есть предположения, кто похитил генератор из будущего и с какой целью. Почему бы им не сказать нам об этом?
   – Скажут в свое время, – пожевав сигару, предположил Сеймур. – Но должен признаться, мне эта история не нравится. Я чувствую в ней какой-то подвох.
   – Не помню, – сказала Анита, – чтобы мне хоть где-то попадалось упоминание о генераторе времени или о принципах . его действия.
   – Это закономерно. – Тан пожал узкими плечами. – Нам старались дать представление о существующем мире, а не о будущем. Но о возможностях создания подобной машины упоминалось уже и в прошлом веке, и даже в более ранние столетия. Правда, в самых общих чертах.
   – Правда? – заинтересовался Сеймур. – Ну, и какие выдвигались обоснования?
   – Не знаю, насколько это можно считать обоснованиями, но мне попалась, в частности, ссылка на парадокс Эрвина Шредингера. После того как обнаружилось, что электроны обладают загадочным свойством исчезать на одной орбите атома и тут же появляться на другой, было выдвинуто предположение, что элементарные частицы могут существовать и в виде корпускул, и в виде волны. Затем Луи де Бройль обосновал свою гипотезу, что каждой частице соответствует волна, занимающая все пространство. Амплитуда этой волны максимальна там, где вероятнее всего находится частица. Но в любой момент без видимого перехода она может изменить местоположение. Чем вам не телепортация?
   – Пока не вижу связи с генератором, – глубокомысленно произнес Сеймур.
   – Неужели? – удивился Тан.
   Анита слушала мужчин очень внимательно. Она отдавала себе отчет, что вряд ли сможет поддержать этот ученый разговор, но кое-какие свои соображения у нее все же были. Сеймура она побаивалась, Тан казался ей непроницаемо мудрым. Она прислонилась к стене, но в этот момент китаец удивленно заметил, что зря они, наверное, стоят в коридоре. Может быть, стоит пройти в зал или к кому-нибудь в комнату.
   Вначале решили вернуться в зал, но за углом коридора вдруг обнаружили еще одну дверь. Раньше она была плотно закрыта, а теперь чуть отходила от косяка, колеблемая легким сквозняком.
   – Там балкон, – сказала Анита, и первой взялась за ручку двери. – Может быть, туда?
   С балкона открывался вид на ту же лужайку возле дома. Сеймур хмыкнул, увидев шезлонги и легкий столик с пепельницей и спичками. Он быстро взял коробок в руки.
   Анита подошла к перилам, заглянула вниз. Около дома никого не было. В сосновом бору, похожем на леса Тюрингии, пели птицы. Анита с удовольствием подставила лицо солнцу и раскинула руки, словно собиралась взлететь.
   – Так вот... – продолжил Тан. Он сел в шезлонг, который оказался для него слишком велик, и, побарахтавшись, вынужден был переместиться на самый край. – Так вот, Шредингер, размышляя о странном поведении частиц, поставил мысленный эксперимент, который заключался в следующем. Допустим, предполагал он, в закрытом ящике находится кошка. Там же есть счетчик Гейгера, баллончик с ядовитым газом и радиоактивная частица. Если последняя проявит себя как корпускула, то счетчик радиоактивности сработает, включит баллончик с газом, и кошка умрет. Если частица поведет себя как волна, счетчик не среагирует, и кошка, соответственно, останется в живых. Что можно сказать о кошке, глядя на закрытый ящик?
   – И что можно сказать о кошке? – лениво поинтересовался Сеймур.
   Ему наконец удалось раскурить сигару, и теперь он, вытянув ноги, как перед камином, развалился в шезлонге, пуская клубы дыма. Анита обошла его кругом и устроилась с наветренной стороны,
   – С житейской точки зрения, кошка либо жива, либо нет, – скупо улыбнулся Тан. – Но законы квантовой физики предполагают, что кошка и жива, и мертва одновременно. И такое ее странное состояние будет продолжаться до тех пор, пока какой-нибудь наблюдатель не снимет эту неопределенность, заглянув в ящик.
   – Изящно, – пробормотал Сеймур. – Оригинально. По всему выходит, что квантовая физика допускает существование бога, то есть стороннего наблюдателя, от которого зависит состояние человечества, живущего в «ящике» под названием Земля. Живы и мертвы одновременно. Изящно. Но, с другой стороны, разве можно переносить законы микромира на большой мир?
   – Так-то оно так. – Тану наконец, надоело бороться с шезлонгом, и он встал. – Но позже физик Дэвид Ричард доказал, что квантовая физика распространяется не только на элементарные частицы, но и на молекулы, а затем Кристофер Монро экспериментально подтвердил реальность парадокса «кошки Шредингера» на атомном уровне. Не буду вас утомлять описанием эксперимента, но впервые на физическом уровне был получен результат, эквивалентный «кошке Шредингера», которая и жива, и мертва одновременно. А это уже доказывает, что не только микро-, но и макросистемы – например, человек – при определенных условиях способны раздваиваться или, как электрон, исчезать в одном месте и появляться в другом.
   – Но это говорит лишь о возможности телепортации.
   Сеймур описал сигарой широкий полукруг, и толстый столбик пепла свалился ему на колено. Он торопливо стал его стряхивать.
   – Не надо так волноваться, – попыталась успокоить его Анита. – Принцип описан Таном верно. Подобные перемещения возможны и во времени.
   – Возможны, – мрачно хмыкнул Сеймур. – Чему мы сами наглядный пример.
   Анита вновь подошла к балконным перилам. Как все-таки удачно все получилось. Если бы ей сейчас предложили вернуться обратно, то она восприняла бы это как наказание. Страшный мир европейского Средневековья убивал в человеке даже надежду, и то, что ей выпал счастливый случай вырваться из застенков инквизиции и остаться в живых, не вызывало сомнений.
   Как хорошо!
   Она повернулась к своим собеседникам. Теперь они казались ей симпатичными, почти родными. Даже Сеймур Гаррет с его вечно скептически поджатыми губами и взглядом обращенным внутрь. А Тан – просто умница, философ. Да и остальные...
   Все они здесь оказались неслучайно. Их связывает даже нечто большее, чем кровное родство. Они – одна семья. Пусть не все из их команды чувствуют то же самое. Это пройдет. Кстати, как там остальные...
   – Эй, – послышалось с лужайки, и Анита резко обернулась. Шаки, Бакаль и Денис неспешно подходили к воротам. За их спинами маячили двое сопровождающих «санитаров», держась, впрочем, на приличном расстоянии.
   – Эй, – крикнул снова Денис. – Почему бы вам тоже не сходить искупаться?

11. Тан

   Впервые обедать всех пригласили в столовую, а не разнесли еду по комнатам. От предложения можно было отказаться, но Тан даже не подумал об этом. Стоит ли прятаться от всех теперь, когда наконец хоть что-то прояснилось.
   Столовая располагалась на первом этаже, и, когда Тан спустился туда, почти все места за большим круглым столом оказались уже заняты. Одно взгляда оказалось достаточно, чтобы понять – не хватает только Аниты.
   Фрогг и Поланский сидели рядом, словно боялись оказаться по разные стороны стола.
   До этого Тан даже не предполагал, что в доме окажется такое большое помещение. Двусветный зал с камином, закрытым сейчас цветным экраном, современные пластиковые панели, стилизующие резьбу по дубу, празднично сверкающий хрусталь и накрахмаленные салфетки.
   Тан усмехнулся. Походило на торжественный обед. Вернее, банкет по случаю... По случаю снятия недоразумений, добавил он про себя.
   Короткий разговор с Сеймуром и Анитой, обмен мнениями с Бакалем, Денисом и Шаки, казалось, расставил последние точки над i. Хотя ни слова не было сказано о дальнейшем плане действий, можно было уже не сомневаться – все пришли к единому решению, что надо как-то сотрудничать, надо налаживать отношения и думать о будущем. А будущее пока связано только с одним – заданием, суть которого им пока довольно скупо изложил Фрогг. Но, кажется, другого выбора просто нет.
   Днем, говоря о парадоксе Шредингера, Тан умолчал, что пытался проверить его на практике. Его действия мало напоминали научный эксперимент, и ему так и не удалось ввести себя в состояние, позволяющее, пусть на очень коротком расстоянии, внезапно перемешаться, не меняя положения тела. Зеркало подтверждало, что из этого ничего не выходит. Мгновенный рывок через пространство требовал больших усилий.
   Попробовать проделать подобное он решился после того, как наткнулся на сообщение о знаменитом корейском мастере восточных единоборств Ким Ду Оке. Видеосъемки зафиксировали его необыкновенное умение исчезать в одном месте, оставляя там лишь тающий силуэт. Почти в ту же секунду Ким Ду Ок возникал, например, за спиной противника и делал подсечку. Феномен этот смогли заснять, но не объяснить. Теперь Тан знал в чем тут дело.
   Тан сел на стул межу Шаки и Денисом. Как и всё в этом доме, стул был слишком велик для него, ноги едва доставали до пола. С неожиданным раздражением Тан подумал, что хозяева могли бы более тщательно продумать детали, но потом успокоился – надо привыкать. Все изменилось в мире, и даже Восток постепенно выработал для себя новые стандарты, так что не стоит сердиться впустую.
   Анализируя сложившуюся ситуацию, Тан еще несколько дней назад пришел к выводу, что каждому из их команды отведена определенная роль. Его функция, очевидно, заключалась как раз в стабилизирующем моменте. Он хорошо чувствовал каждого и мог исподволь влиять на изменяющиеся настроения группы. Нечто похожее было и в его прошлой жизни.
   Ну что ж, подумал Тан. Если тебе навечно отведена роль сборщика чужих грехов, постоянного козла отпущения, то не стоит сетовать и жаловаться на судьбу. Этим тоже надо кому-то заниматься.
   Вина Тан не пил, но зато ему очень нравилась минеральная вода, и когда Фрогг предложил тост за дальнейшее сотрудничество, выпил свой фужер залпом.
   Конечно, те отношения, что сложились между Поланским, Фроггом и остальными, мало чем напоминали настоящее сотрудничество, но Тан не торопился. Он был уверен, что сумеет разобраться в происходящем – для этого требовалось лишь время.
   Как он и ожидал, скупой вначале разговор постепенно оживился. Неформальная обстановка располагала к благодушному настроению, и вскоре Тан заметил, что расслабился даже Сеймур Гаррет. Шаки после демонстрации своей независимости обрела прежнюю уверенность и посматривала на прислуживающих за столом «санитаров» с некоторым превосходством.
   Вот только не поддаваться чувству, что мы знаем и умеем больше, чем те, кто нас здесь собрал, подумал Тан. Если в нас пока и заинтересованы, то еще неизвестно, что может случиться чуть позже.
   – Вы будете полностью свободны, – говорил между тем Поланский. – Никакой опеки. Если захотите, то можете выбрать старшего в группе. Мы ни во что вмешиваться не будем.
   Да вы и не сможете, опять подумал Тан. Мы нужны именно потому, что любые ваши советы могут пойти лишь во вред.
   – С завтрашнего дня вы остаетесь в доме одни, – сухо подтвердил слова Поланского Фрогг.
   – Но пока вы ведь лаже не сказали, что нам конкретно следует делать, – напомнила пришедшая последней Анита.
   Тан искоса взглянул на нее. Девушка волнуется. Если кто и относится к тому, что происходит, по-настоящему всерьез, то это она. Наивная маленькая колдунья.
   – Как эта штука выглядит? – Денис, сидящий напротив Тана, отпил вино мелкими глотками и промокнул губы салфеткой. – Мы не можем искать неизвестно что. И потом, что следует делать после того, как генератор будет найден.
   – Подробные инструкции получите. – Фрогг поморщился. Ему явно не хотелось касаться этой темы сейчас. Вопрос слишком серьезен. – Правда, насчет того, как выглядит генератор, ничего определенного сказать не могу.
   – То есть как? – не понял Сеймур.
   – Этот прибор, – очень доброжелательно подтвердил профессор, – может выглядеть как угодно. Размеры позволяют замаскировать его под любой предмет. Скажем, книгу, или магнитофон, или антикварную шкатулку.
   – Замечательно, – развеселился Денис. – Разумеется, найти такую штуку не составит ни малейшего труда.
   – Не надо утрировать! – рассердился Фрогг. Его лицо побагровело. – Я же сказал – инструкции будут даны. Но раз вам так не терпится, могу напомнить, что для отыскания обычной веши нам сгодились бы обычные сыщики.
   – Но зачем нам тогда нужен малаху! – напомнила о себе Шаки. Она свирепо взглянула на Сеймура. – Он умеет только пить кровь!
   – Не торопитесь, – испуганно вскрикнул Поланский. – Вы опять все сейчас испортите. Дело не в том, что каждый из вас умеет делать конкретно, а в потенциале. Способность проникать в суть предмета, интуиция – вот ваш инструмент.
   А ведь и профессор, и Фрогг сильно нервничают, удовлетворенно отметил Тан. Значит, не так уверены в себе и могущественны, как кажутся. Им удалось обшарить несколько столетий и вытащить нас из прежней жизни. Но это, пожалуй, все, на что они способны. Больше они не годятся ни для чего. Как же они, интересно, собираются контролировать ситуацию в дальнейшем?
   – Мы рассчитываем именно на вашу интуицию и нестандартность мышления, – отдуваясь, подтвердил слова профессора Фрогг. Ему опять стало жарко. Тан заметил, как он зашарил глазами по потолку в поисках вентилятора. – Вы должны почувствовать то место, где спрятан генератор. Вы должны его вычислить.
   – Угу, – многозначительно кивнул Денис. – Игра в рулетку.
   – Да, если хотите, – с Поланского слетела его вечная доброжелательность, он стал мрачен. – Но ставки будут повыше.
   – И вот мы остаемся в доме одни... -напомнил Сеймур. – И делаем потом что захотим...
   – Все, что взбредет нам в голову! – расхохоталась Шаки. Как дети, подумал Тан. Они ведут себя как дети, ожидая ухода взрослых. Но взрослые уходят не навсегда, они возвращаются.
   Фрогг и Поланский многозначительно переглянулись.
   Затем Фрогг встал, шумно отодвинув стул, и свирепо уставился на Сеймура. Все разом затихли.
   – Разумеется, – выговаривая слова почти по слогам, веско произнес Фрогг, – вы можете потратить отпущенное для поисков генератора время как вам заблагорассудится. Но... – последовала продолжительная пауза, – не думайте, что у вас в запасе вечность. Примерно год мы сможем удерживать вас в настоящем. Если в течение отпущенного срока вы не найдете генератор, то...
   – Все ясно, шеф, – Денис понимающе кивнул. – Если не находим, то нас...
   – Не перебивайте, – нетерпеливо оборвал его Фрогг. – Если не найдете, то не понадобится никакого нашего вмешательства. Вы просто сгорите, превратитесь в кучки пепла. А может быть, не останется даже и золы. Мгновенный процесс окисления. Вспышка! – Фрогг взмахнул рукой. – Теперь вы понимаете, о чем идет речь?
   – А если найдем? – среди обшей тишины раздался голос Бакаля.
   – Если найдете, то сможете сами этим генератором воспользоваться, – продолжил разговор Поланский. – Он устроен довольно просто. Вы отправитесь в свои эпохи, и что будете делать там, нас уже не касается.
   – Но я не хочу возвращаться! – почти крикнула Анита.
   – В таком случае вы сможете отправиться в будущее. То есть доставить нам генератор лично.
   – Разъедемся, как в лифте, по разным этажам, – дурашливо пропел Денис строку из модного шлягера. – Но, шеф, – он искоса взглянул на Фрогга. – Я-то ведь не сгорю, я принадлежу этому времени и этому миру.
   – Не обольщайтесь, – Фрогг, похоже, потерял к разговору всякий интерес. – Какая разница на сколько сдвинуто время – на столетие или на сутки? Результат один.
   Не вмешиваясь в разговор, Тан между тем не пропускал из сказанного ни слова. Ну, вот теперь наконец кое-что становится ясным. Если их сейчас и отпускают на свободу, то она все же ограничена поводком. Длинный это поводок или короткий, не имеет значения. Выполнят что от них хотят – молодцы. Нет – значит, новая смерть, теперь уже окончательная. Но все равно, назначенный срок – лишь страховка. Ни Фрогг, ни Поланский не заинтересованы в гибели команды. Им нужен прежде всего результат. Какими средствами он будет достигнут – неважно.
   Неясным пока остается, каким способом предстоит действовать. Но, видимо, систему поисков им придется вырабатывать самим. Помочь в этом никто не сможет. А все же интересно, с какой целью был похищен генератор времени из будущего? Если его действие пока никак не проявляется, то, может быть, вообще вся игра затеяна впустую?
   После оживленного обмена мнениями в зале опять наступила тишина. Поданное на десерт мороженое осталось почти нетронутым. Все одновременно покинули столовую, чтобы через два часа вновь встретиться для окончательной беседы в зале на втором этаже.

12. Бакаль

   Ночь выдалась звездной и холодной. Бакалю не спалось, он нажал на кнопку пульта, жалюзи послушно отъехало в сторону.
   Матовое оконное стекло, оказывается, легко делать прозрачным. Правда, решетки, как и прежде, оставались на месте, но они не мешали.
   Можно нажать еще одну кнопку, и тогда стекло скользнет по пазам рамы, уйдет в стену, но делать это не стоит – легкий ветерок с Обского моря отдает ледяной свежестью.
   Обволакивающее тепло ночей теперь там – в стране, называемой Гватемалой, на его прежней родине. Хотя разве может родина быть прежней. Да и не ночь сейчас там, а день. Очень странно осознавать, что часы и минуты прошедшего дня все еще продолжают быть реальностью для миллиардов людей, и если бы Бакаль этого захотел, то он смог бы совершить путешествие через океан и вновь оказаться в уже прожитом им дне. Чем не путешествие во времени без помощи таинственного генератора?
   Прощальная беседа с Фроггом и Поланским затянулась почти до полуночи. Теперь уже третий час утра, скоро начнет светать, а спать совсем не хочется. Зато хочется есть.
   Бакаль не видел, как и когда покинули дом его прежние хозяева. Но он точно знал, что они ушли. Ощущение покинутости было очень острым. Больше никто не будет опекать его в этом враждебном мире, никто не защитит от любопытства случайных людей, не поможет в выборе пути. Хотя один поводырь остался – высокий, темноглазый, еще по-юношески угловатый Денис Чеглоков. Нет сомнения, что ему отведена именно эта роль. Он знает о мире, куда они попали, все, сумеет подстраховать от глупых ошибок. Но он так же зависим и обречен. Все, чем Денис располагает – мнимое чувство превосходства.
   Кухня находится на первом этаже, от столовой ее отделяет небольшой коридор. Стоит поискать что-нибудь из продуктов, до завтрака еще далеко.
   Выйдя из комнаты, Бакаль прижался к стене, словно на лестнице его подкарауливали привидения. Он шел шагом охотника, высоко поднимая колени, иногда замирая на месте, как будто опасался засады. Через минуту он поймал себя на этом, скупо улыбнулся, но свет зажигать не стал.
   Если бы его сейчас увидели жрецы из храма Кецаля, они бы подумали, что Бакаль путешествует по мертвому миру. Впрочем, так оно и есть. Этот мир мертв для тех, кто уже не существует, или для тех, кому суждено существовать. Но ведь, возможно, все эти населенные людьми, их предками и потомками тысячелетия наслоены друг на друга, как годовые кольца пня. Еще один парадокс, над которым стоит подумать.
   На кухне включить свет все же пришлось. Теоретически Бакаль мог бы приготовить себе на электрической плите или в микроволновой печи какую-нибудь горячую еду, но возиться не хотелось – все-таки ночь. Он вынул из вакуумного пакета хлеб, нарезал его крупными ломтями, вынул из нижней камеры холодильника овощи. Салатные листья, укроп, петрушку, кинзу, потом несколько кусков ветчины, полюбившуюся копченую колбасу и буженину он аккуратно сложил на тарелку. Пошарил по полкам, нашел бутылочку кетчупа, напоминавшего знакомую с детства приправу к мясу, и отправился обратно в комнату.
   Генератор, генератор...
   Поланский говорил, что его похитили злоумышленники, нарушив закон сохранения истории. Это грозит катастрофой не только в будущем. Действие генератора подобно работе скальпеля, отсекающего части живого организма. А вернее, работе лазерного луча на нейрохирургическом уровне. Или вмешательству в генную структуру, что запрещено, кстати, сейчас во всем мире.
   У Бакаля были кое-какие свои соображения насчет поиска генератора. Слабые, неясные предположения. Но все же стоит проверить их еще раз. Возможно, поиск генератора – это не самая сложная часть .работы. Было сказано, что действие машины времени, даже если она не приведена в действие, может каким-нибудь образом проявиться. Не хватает фактов, каких-то конкретных результатов. Но для этого существует довольно обширная библиотека. Кроме того, можно проверить свои догадки, войдя в мировую систему Интернета.
   Калейдоскопично мелькающие в мозгу обрывки сообщений о разных забавных происшествиях, не объясненных с научной точки зрения феноменов не давали покоя. Но на чем-то определенном Бакаль сосредоточиться не мог. А ведь было, было что-то, несомненно указывающее на странное течение времени в этом мире. Вот если бы еще и вспомнить...
   Обратно в комнату Бакаль шел уже спокойнее, не прислушиваясь на каждом шагу. Несмотря на поздний час он почему-то был уверен, что бодрствует не только он один. Но навешать пока никого не собирался. Позже, утром, они все соберутся и обсудят свои проблемы, а пока каждому надо побыть наедине.