Страница:
Влияние крепостного права на помещичье хозяйство
Теперь легко видеть, какое действие оказало крепостное право на сельское помещичье хозяйство и на землевладельческое положение дворянства. Освободившись от обязательной службы, дворянство должно было стать классом сельских хозяев и руководителем русского народного хозяйства; благодаря крепостному праву оно не стало ни тем, ни другим. В селе оно должно было заниматься не столько сельскохозяйственными операциями, сколько распоряжениями по управлению крестьян. Заботы о земледельческой культуре, агрономии, о применении к обработке земли новых приемов и усовершенствованных орудий, постепенно отходя на второй план, уступали место заботам об эксплуатации крестьянского труда и об устройстве управления крестьянскими душами. Таким образом, помещики из землевладельцев постепенно превратились в душевладельцев и полицейских управителей своих крестьян. Так начали смотреть на себя некоторые благоразумные помещики уже во второй половине XVIII в. Один из них пишет, что он смотрит на помещиков, как «на наследственных чиновников, которым правительство, дав землю для населения, вверило через то попечение о людях, на оной жить имеющих, и за них во всех случаях ответственность».
Таково было влияние крепостного права на землевладельческое положение дворян: из дворянского землевладения оно превратилось в душевладение; сам [помещик] — из агронома в полицейского управителя крестьян. При таком влиянии на сельское хозяйство помещиков крепостное право дало неправильное направление сельскому хозяйству в дворянских имениях и воспитывало в них недобрые экономические привычки. Каждая новая хозяйственная потребность помещика удовлетворялась посредством установления нового налога на крепостные души. Даровой крестьянский труд отнимал у дворянина охоту копить оборотный капитал. В крепостном праве скрывался источник главных недостатков, которыми до последнего времени отмечалось дворянское хозяйство: им объясняют недостаток предусмотрительности, предприимчивости, бережливости, нерасположение к усовершенствованным приемам хозяйства, равнодушие к техническим изобретениям, которые прилагались в сельском хозяйстве других стран. Простор власти — возможность все получить даром, посредством простого приказа из конторы заменял оборотный капитал и сельскохозяйственные знания.
Наконец, крепостное право оставило и крестьян без господского руководства и достаточного инвентаря: крепостной крестьянин при установившихся отношениях к землевладельцам лишен был указаний технического знания, которого не имел сам помещик, как и достаточного инвентаря, которого не копил помещик. Он должен был обрабатывать землю, как умел, т.е. как привык. Притом, платя тяжелый оброк, он должен был прибегать к работам на стороне, к отхожим промыслам, которыми восполнялись недоборы его домашнего земледельческого хозяйства; это заставляло крестьян разлучаться с семьями. Отсюда крестьяне усвоили себе недостатки, подобные тем, которыми страдали владельцы, — неумение переходить от старых привычных способов обработки земли к новым, каких требовали изменявшиеся хозяйственные условия, наклонность пахать возможно больше земли и неумение пахать ее лучше, непонимание выгод интенсивного хозяйства.
Таково было влияние крепостного права на землевладельческое положение дворян: из дворянского землевладения оно превратилось в душевладение; сам [помещик] — из агронома в полицейского управителя крестьян. При таком влиянии на сельское хозяйство помещиков крепостное право дало неправильное направление сельскому хозяйству в дворянских имениях и воспитывало в них недобрые экономические привычки. Каждая новая хозяйственная потребность помещика удовлетворялась посредством установления нового налога на крепостные души. Даровой крестьянский труд отнимал у дворянина охоту копить оборотный капитал. В крепостном праве скрывался источник главных недостатков, которыми до последнего времени отмечалось дворянское хозяйство: им объясняют недостаток предусмотрительности, предприимчивости, бережливости, нерасположение к усовершенствованным приемам хозяйства, равнодушие к техническим изобретениям, которые прилагались в сельском хозяйстве других стран. Простор власти — возможность все получить даром, посредством простого приказа из конторы заменял оборотный капитал и сельскохозяйственные знания.
Наконец, крепостное право оставило и крестьян без господского руководства и достаточного инвентаря: крепостной крестьянин при установившихся отношениях к землевладельцам лишен был указаний технического знания, которого не имел сам помещик, как и достаточного инвентаря, которого не копил помещик. Он должен был обрабатывать землю, как умел, т.е. как привык. Притом, платя тяжелый оброк, он должен был прибегать к работам на стороне, к отхожим промыслам, которыми восполнялись недоборы его домашнего земледельческого хозяйства; это заставляло крестьян разлучаться с семьями. Отсюда крестьяне усвоили себе недостатки, подобные тем, которыми страдали владельцы, — неумение переходить от старых привычных способов обработки земли к новым, каких требовали изменявшиеся хозяйственные условия, наклонность пахать возможно больше земли и неумение пахать ее лучше, непонимание выгод интенсивного хозяйства.
Влияние крепостного права на народное хозяйство
Но крепостное право вредно отразилось не только на сельском хозяйстве помещиков, но и на народном хозяйстве вообще. Здесь оно задерживало естественное географическое распределение земледельческого труда. По обстоятельствам нашей внешней истории издавна земледельческое население с особенной силой сгущалось в центральных областях, на менее плодородной почве, сгоняемое внешними врагами с южнорусского чернозема. Таким образом, народное хозяйство в продолжение веков страдало несоответствием густоты размещения земледельческого населения с качеством почвы. С тех пор как приобретены были южнорусские черноземные области, достаточно было бы двух-трех поколений, чтобы устранить это несоответствие, если бы крестьянскому труду было предоставлено свободное передвижение. Но крепостное право задержало это естественное размещение крестьянского труда по равнине. Достаточно заметить, что в прежней Московской губернии, соответствовавшей до «учреждения» 1775 г. нынешней губернии Московской и всем с нею смежным без Смоленской и Тверской, но с прибавлением Ярославской и части Костромской, на этом пространстве сосредоточивалось около половины XVIII в., по данным III ревизии, более трети всего крепостного населения государства. При Екатерине с присоединением Новороссии начался очень слабый отлив земледельческого населения, и то преимущественно не крепостного, в южнорусские степи. Еще в половине текущего столетия можно было заметить следы этого несоответствия, созданного историей и поддержанного правительством. По данным последней, Х ревизии (1858—1859 гг.), в нечерноземной Калужской губернии крепостные составляли 62% всего ее населения; в еще менее плодородной. Смоленской — 69, а в черноземной Харьковской — всего 30, в такой же черноземной Воронежской губернии — всего 27%. Таковы были препятствия, встреченные в крепостном праве земледельческим трудом при его размещении.
Далее, крепостное право задержало рост русского города, успехи городских ремесел и промышленности. Городское население очень туго развивалось после Петра; мы видели, что, по I ревизии, оно составляло менее 3% всего податного населения государства; в начале царствования Екатерины, по III ревизии, — всего 3%, следовательно, его рост в течение почти полустолетия едва заметен. Екатерина много хлопотала о развитии того, что тогда называлось «средним родом людей» — городского, ремесленно-торгового класса. По ее экономическим учебникам, это среднее сословие являлось главным проводником народного благосостояния и просвещения. Не замечая готовых элементов этого класса, существовавшего в стране, Екатерина придумывала всевозможные новые элементы, из которых можно было бы построить это сословие; в том числе в состав его предполагалось ввести и все население воспитательных домов. Стремления Екатерины высказываются в переписке ее с парижской знакомой m-me Жоффрен. М-mе Жоффрен очень настаивала, чтобы Екатерина создала третье сословие в России; Екатерина обещала это: «Еще раз, madame, обещаю вам (писала она в 1766 г.) третье сословие ввести; но как же трудно его будет создать!» Но ее усилия были малоуспешны; городское население туго развивалось и в царствование Екатерины. По данным V ревизии, произведенной в последние годы царствования Екатерины, на 16 1/2 млн душ податного населения насчитано было немного более 700 тыс. ревизских душ городских состояний, т.е. менее 5%. Притом некоторое возвышение процента городского населения надобно отнести не столько на счет естественного роста городского населения в центральных областях, сколько на счет присоединенных по трем разделам Польши, юго-западных губерний, где городское население было развито более, чем в великорусских.
Главной причиной этой тугости роста городского населения было крепостное право. Оно действовало на городские ремесла и промышленность двояким путем. Каждый зажиточный землевладелец старался обзавестись в деревне дворовыми мастерами, начиная с кузнеца и кончая музыкантом, живописцем и даже актером. Таким образом, крепостные дворовые ремесленники выступали опасными конкурентами городских ремесленников и промышленников. Землевладелец старался домашними средствами удовлетворять своим насущным потребностям, а с нуждами, более изысканными, обращался в иностранные магазины. Таким образом, туземные городские ремесленники и торговцы лишались в лице помещиков наиболее доходных потребителей и заказчиков. С другой стороны, все более усилившаяся власть помещика над имуществом крепостных все более стесняла последних в распоряжении своим заработком; крестьяне все менее и менее покупали и заказывали в городах. Этим городской труд лишался и дешевых, но многочисленных заказчиков и потребителей. Современники видели в крепостном праве главную причину тугого развития русской городской промышленности. Русский посол в Париже князь Дмитрий Голицын в 1766 г. писал, что внутренняя торговля в России не достигнет процветания, «если не будет введено у нас право собственности крестьян на их движимое имущество».
Далее, крепостное право задержало рост русского города, успехи городских ремесел и промышленности. Городское население очень туго развивалось после Петра; мы видели, что, по I ревизии, оно составляло менее 3% всего податного населения государства; в начале царствования Екатерины, по III ревизии, — всего 3%, следовательно, его рост в течение почти полустолетия едва заметен. Екатерина много хлопотала о развитии того, что тогда называлось «средним родом людей» — городского, ремесленно-торгового класса. По ее экономическим учебникам, это среднее сословие являлось главным проводником народного благосостояния и просвещения. Не замечая готовых элементов этого класса, существовавшего в стране, Екатерина придумывала всевозможные новые элементы, из которых можно было бы построить это сословие; в том числе в состав его предполагалось ввести и все население воспитательных домов. Стремления Екатерины высказываются в переписке ее с парижской знакомой m-me Жоффрен. М-mе Жоффрен очень настаивала, чтобы Екатерина создала третье сословие в России; Екатерина обещала это: «Еще раз, madame, обещаю вам (писала она в 1766 г.) третье сословие ввести; но как же трудно его будет создать!» Но ее усилия были малоуспешны; городское население туго развивалось и в царствование Екатерины. По данным V ревизии, произведенной в последние годы царствования Екатерины, на 16 1/2 млн душ податного населения насчитано было немного более 700 тыс. ревизских душ городских состояний, т.е. менее 5%. Притом некоторое возвышение процента городского населения надобно отнести не столько на счет естественного роста городского населения в центральных областях, сколько на счет присоединенных по трем разделам Польши, юго-западных губерний, где городское население было развито более, чем в великорусских.
Главной причиной этой тугости роста городского населения было крепостное право. Оно действовало на городские ремесла и промышленность двояким путем. Каждый зажиточный землевладелец старался обзавестись в деревне дворовыми мастерами, начиная с кузнеца и кончая музыкантом, живописцем и даже актером. Таким образом, крепостные дворовые ремесленники выступали опасными конкурентами городских ремесленников и промышленников. Землевладелец старался домашними средствами удовлетворять своим насущным потребностям, а с нуждами, более изысканными, обращался в иностранные магазины. Таким образом, туземные городские ремесленники и торговцы лишались в лице помещиков наиболее доходных потребителей и заказчиков. С другой стороны, все более усилившаяся власть помещика над имуществом крепостных все более стесняла последних в распоряжении своим заработком; крестьяне все менее и менее покупали и заказывали в городах. Этим городской труд лишался и дешевых, но многочисленных заказчиков и потребителей. Современники видели в крепостном праве главную причину тугого развития русской городской промышленности. Русский посол в Париже князь Дмитрий Голицын в 1766 г. писал, что внутренняя торговля в России не достигнет процветания, «если не будет введено у нас право собственности крестьян на их движимое имущество».
Влияние крепостного права на государственное хозяйство
Наконец, крепостное право действовало подавляющим образом и на государственное хозяйство. Это можно заметить по изданным финансовым ведомостям царствования Екатерины; они вскрывают любопытные факты. Подушная подать в XVIII в. возвышалась чрезвычайно медленно; установленная при Екатерине I в размере 70 коп., она только в 1794 г. возвышена была до рубля. Напротив, оброк с казенных крестьян рос значительно быстрее: при Петре I он был установлен в размере 40 коп., в 1760 г. возвышен до рубля, в 1768 г. — до 2 руб., в 1783 г. — до 3 руб. Чем объяснить эту разницу в росте подушной и оброка? Подушная подать возвышалась медленнее оброка, потому что она падала и на помещичьих крестьян, а их нельзя было обременять казенными налогами в одинаковой мере с крестьянами государственными, потому что излишек их заработка, которым могла оплачиваться возвышенная подушная подать, шел в пользу помещиков, сбережения крепостного крестьянина перехватывал у государства помещик. Сколько теряла казна от этого, можно судить по тому, что при Екатерине крепостное население составляло почти половину всего населения империи и большую половину всего податного населения.
Между тем государственные нужды росли, и правительство принуждено было прибегать к косвенным средствам для их удовлетворения, не имея возможности возвышать прямые налоги. В финансовых ведомостях открываются и эти средства. То было, во-первых, возвышение откупных сумм с продажи питей. Финансовые ведомости дают любопытные указания на ход откупного дела при Екатерине. Сравнив рост прямых налогов с возвышением казенного дохода, косвенного налога с пития, мы заметим неодинаковый успех, какой имела казна в том и другом доходе. Прямые налоги при Екатерине в сложности возвысились менее чем в 3 раза; доход с питей — слишком в 6 раз. Если разложить всю сумму прямых налогов, т.е. подушной и оброка, на количество ревизских душ в начале царствования Екатерины и в конце его и потом сделать подобное же распределение по живым душам всего дохода с питей, мы получим следующие результаты. Ревизская душа в начале царствования Екатерины платила с своего труда в пользу государства 1р. 23 к., в конце царствования — 1 р. 59 к., т.е. прямой налог возвысился менее чем в 1 1/2 раза. С другой стороны, на каждую живую душу питейного дохода в начале царствования приходилось 19 коп., в конце — 61 коп., т.е. каждая душа в сложности стала пить в пользу казны более чем в 3 раза, это значит, что она во столько же раз стала менее способной работать и платить.
Другим средством был государственный кредит. В 1768 г. основан был ассигнационный банк с разменным фондом в миллион рублей; на такую же сумму выпущено было и ассигнаций. Сначала ассигнации пользовались доверием и ходили наравне с металлическими деньгами, но вторая турецкая война, страшно увеличившая расходы казны, заставила правительство усилить выпуск бумажных денег выше размеров разменного фонда, так что по окончании войны бумажных денег оказалось в обращении на 150 млн руб. Вместе с этим падал и курс ассигнационного рубля: в конце второй турецкой войны, в 1791 г., он стоил на рынке всего 50 металлических копеек. Вместе с этим Екатерина принуждена была прибегать к займам за границей. К концу царствования таких внешних долгов накопилось на сумму до 44 млн, внутренних — до 82 1/2 при государственном бюджете в 68 млн руб. Если ассигнационный долг, составлявший 150 млн руб., сложить с количеством внешнего долга, то найдем, что Екатерина позаимствовала у потомства почти четыре бюджетных года.
Таким образом, крепостное право, подсушив источники доходов, какие, получала казна путем прямых налогов, заставило казначейство обращаться к таким косвенным средствам, которые или ослабляли производительные силы страны, или ложились тяжелым бременем на будущие поколения.
Таковы были наиболее заметные юридические и экономические последствия крепостного права в его третьей фазе.
Между тем государственные нужды росли, и правительство принуждено было прибегать к косвенным средствам для их удовлетворения, не имея возможности возвышать прямые налоги. В финансовых ведомостях открываются и эти средства. То было, во-первых, возвышение откупных сумм с продажи питей. Финансовые ведомости дают любопытные указания на ход откупного дела при Екатерине. Сравнив рост прямых налогов с возвышением казенного дохода, косвенного налога с пития, мы заметим неодинаковый успех, какой имела казна в том и другом доходе. Прямые налоги при Екатерине в сложности возвысились менее чем в 3 раза; доход с питей — слишком в 6 раз. Если разложить всю сумму прямых налогов, т.е. подушной и оброка, на количество ревизских душ в начале царствования Екатерины и в конце его и потом сделать подобное же распределение по живым душам всего дохода с питей, мы получим следующие результаты. Ревизская душа в начале царствования Екатерины платила с своего труда в пользу государства 1р. 23 к., в конце царствования — 1 р. 59 к., т.е. прямой налог возвысился менее чем в 1 1/2 раза. С другой стороны, на каждую живую душу питейного дохода в начале царствования приходилось 19 коп., в конце — 61 коп., т.е. каждая душа в сложности стала пить в пользу казны более чем в 3 раза, это значит, что она во столько же раз стала менее способной работать и платить.
Другим средством был государственный кредит. В 1768 г. основан был ассигнационный банк с разменным фондом в миллион рублей; на такую же сумму выпущено было и ассигнаций. Сначала ассигнации пользовались доверием и ходили наравне с металлическими деньгами, но вторая турецкая война, страшно увеличившая расходы казны, заставила правительство усилить выпуск бумажных денег выше размеров разменного фонда, так что по окончании войны бумажных денег оказалось в обращении на 150 млн руб. Вместе с этим падал и курс ассигнационного рубля: в конце второй турецкой войны, в 1791 г., он стоил на рынке всего 50 металлических копеек. Вместе с этим Екатерина принуждена была прибегать к займам за границей. К концу царствования таких внешних долгов накопилось на сумму до 44 млн, внутренних — до 82 1/2 при государственном бюджете в 68 млн руб. Если ассигнационный долг, составлявший 150 млн руб., сложить с количеством внешнего долга, то найдем, что Екатерина позаимствовала у потомства почти четыре бюджетных года.
Таким образом, крепостное право, подсушив источники доходов, какие, получала казна путем прямых налогов, заставило казначейство обращаться к таким косвенным средствам, которые или ослабляли производительные силы страны, или ложились тяжелым бременем на будущие поколения.
Таковы были наиболее заметные юридические и экономические последствия крепостного права в его третьей фазе.
ЛЕКЦИЯ LXXXI
Влияние крепостного права на умственную и нравственную жизнь русского общества. Культурные запросы дворянского общества. Программа дворянского образования. Академия наук и университет. Казенные и частные учебные заведения. Домашнее воспитание. Нравы дворянского общества. Влияние французской литературы. Проводники французской литературы. Результаты влияния просветительной литературы. Типические представители образованного дворянского общества. Значение царствования императрицы Екатерины II. Увеличение материальных средств. Усиление социальной розни. Дворянство и общество.
Влияние крепостного права на умственную и нравственную жизнь русского общества
Мы изучили последствия крепостного права для народного и государственного хозяйства, но крепостное право простирало свое действие гораздо далее материальных отношений русского общества, оно глубоко подействовало на умственную и нравственную жизнь его. Я коснусь в самых общих чертах этого влияния.
При первом взгляде может показаться непонятным, каким образом факт исторический и юридический, каким было крепостное право, мог влиять на такую интимную сторону народной жизни, как жизнь нравственная и умственная? Проводником этого влияния крепостного права на умы и нравы было дворянство. Крепостное право создало этому сословию довольно ненормальное положение в русском обществе. Прежде всего ненормальность эту заметили внизу — низшие классы. Если вы припомните строй русского общества в допетровское время, наверху его стояло также дворянство или многочисленный класс служилых людей. Эти служилые люди пользовались важными преимуществами, но за эти преимущества они и платили тяжелой служебной повинностью: дворянство обороняло страну, служило главным орудием администрации, со времени Петра оно же стало обязательным проводником образования в русском обществе. Видя, какие жертвы приносило стране сословие, низшие классы мирились с теми преимуществами, какими оно пользовалось.
С половины XVIII в. это равновесие прав и обязанностей, на котором держался политический строй в России, нарушается: одно сословие продолжает пользоваться всеми прежними преимуществами и получает некоторые новые, в то время как с него спадали одна за другой его прежние обязанности. Это нарушение равновесия и почувствовали живо низшие классы, и почувствовали тем живее, что осязательным выражением этого нарушения было крепостное право, всего ближе их касавшееся.
С половины XVIII в. в низших слоях нашего общества заметно пробивается смутная мысль, что политический порядок в России покоится на несправедливости; это смутное чувство выразилось в своеобразной форме. Народная масса часто восставала, бунтовала и в XVII и в XVIII столетиях, но мятежи XVIII в. вызывались совсем иными побуждениями — не такими, какими вызывались мятежи предшествующего века. В XVII в. народные восстания обыкновенно направлялись против органов администрации — воевод и приказных людей; чрезвычайно трудно уловить в этих восстаниях социальную струю, то были восстания управляемых против управителей. Царствование Екатерины II, преимущественно его первая половина, было также обильно крестьянскими восстаниями, но они получили в то время иной характер: они окрасились социальным цветом, то были восстания не управляемых против администрации, а низших классов — против высшего, правящего, против дворянства. Таким образом, крепостное право в том фазисе развития, какого оно достигло во второй половине XVIII в., прежде всего изменило настроение низших классов, их отношение к существующему порядку.
Далее, крепостное право сообщило своеобразное направление умственной и нравственной жизни самого высшего общества. Направление это было прямым и естественным последствием того же странного положения, в какое поставлено было дворянство крепостным правом. Сословие это было самым привилегированным: оно руководило всем местным управлением, в его руках сосредоточивалось огромное количество основного капитала страны и народного труда. Но эти привилегии, поставив сословие неизмеримо высоко над остальным обществом, тем самым еще более оторвали его от остального общества, уединили его, сделали его более чуждым не только сельской крепостной среде, но и остальным свободным общественным классам. Между тем благодаря крепостному праву привилегированное сословие ничего не делало. Широкое участие в местном управлении не задало ему серьезного общественного дела. Дворянское самоуправление уже в царствование Екатерины успело утратить серьезное значение, стало карикатурой, над которой смеялись остальные классы общества и литература. Дворянские выборы стали ареной родственных или приятельских интриг, дворянские съезды — школой праздных разговоров и краснословия. И сельское хозяйство серьезно не занимало дворянина; пользуясь даровым трудом, дворянин не входил сам в хозяйственные дела, не вводил действительных улучшений в сельском хозяйстве, не старался принять производительное участие в народном труде, не хозяйничал, а правил крепостными душами и приказывал.
Таким образом, дворянство, освободившись от обязательной службы, почувствовало себя без настоящего, серьезного дела. Это дворянское безделье, политическое и хозяйственное, и было чрезвычайно важным моментом в истории нашего образованного общества, следовательно, в истории нашей культуры. Оно, это безделье, послужило урожайной почвой, из которой выросло во второй половине века уродливое общежитие со странными понятиями, вкусами и отношениями. Когда люди известного класса отрываются от действительности, от жизни, которой живет окружающее их общество, они создают себе искусственное общежитие, наполненное призрачными интересами, игнорируют действительные интересы, как чужие сны, а собственные грезы принимают за действительность. Пустоту общежития наполняли громкими чужими словами, пустоту своей души населяли капризными и ненужными прихотливыми идеями и из тех и других создавали шумное, но призрачное и бесцельное существование. Такое именно общежитие и складывается в нашей дворянской среде с половины XVIII столетия; впрочем, оно подготовлено еще ранее. Я отмечу немногими чертами два главных момента в развитии этого общества.
При первом взгляде может показаться непонятным, каким образом факт исторический и юридический, каким было крепостное право, мог влиять на такую интимную сторону народной жизни, как жизнь нравственная и умственная? Проводником этого влияния крепостного права на умы и нравы было дворянство. Крепостное право создало этому сословию довольно ненормальное положение в русском обществе. Прежде всего ненормальность эту заметили внизу — низшие классы. Если вы припомните строй русского общества в допетровское время, наверху его стояло также дворянство или многочисленный класс служилых людей. Эти служилые люди пользовались важными преимуществами, но за эти преимущества они и платили тяжелой служебной повинностью: дворянство обороняло страну, служило главным орудием администрации, со времени Петра оно же стало обязательным проводником образования в русском обществе. Видя, какие жертвы приносило стране сословие, низшие классы мирились с теми преимуществами, какими оно пользовалось.
С половины XVIII в. это равновесие прав и обязанностей, на котором держался политический строй в России, нарушается: одно сословие продолжает пользоваться всеми прежними преимуществами и получает некоторые новые, в то время как с него спадали одна за другой его прежние обязанности. Это нарушение равновесия и почувствовали живо низшие классы, и почувствовали тем живее, что осязательным выражением этого нарушения было крепостное право, всего ближе их касавшееся.
С половины XVIII в. в низших слоях нашего общества заметно пробивается смутная мысль, что политический порядок в России покоится на несправедливости; это смутное чувство выразилось в своеобразной форме. Народная масса часто восставала, бунтовала и в XVII и в XVIII столетиях, но мятежи XVIII в. вызывались совсем иными побуждениями — не такими, какими вызывались мятежи предшествующего века. В XVII в. народные восстания обыкновенно направлялись против органов администрации — воевод и приказных людей; чрезвычайно трудно уловить в этих восстаниях социальную струю, то были восстания управляемых против управителей. Царствование Екатерины II, преимущественно его первая половина, было также обильно крестьянскими восстаниями, но они получили в то время иной характер: они окрасились социальным цветом, то были восстания не управляемых против администрации, а низших классов — против высшего, правящего, против дворянства. Таким образом, крепостное право в том фазисе развития, какого оно достигло во второй половине XVIII в., прежде всего изменило настроение низших классов, их отношение к существующему порядку.
Далее, крепостное право сообщило своеобразное направление умственной и нравственной жизни самого высшего общества. Направление это было прямым и естественным последствием того же странного положения, в какое поставлено было дворянство крепостным правом. Сословие это было самым привилегированным: оно руководило всем местным управлением, в его руках сосредоточивалось огромное количество основного капитала страны и народного труда. Но эти привилегии, поставив сословие неизмеримо высоко над остальным обществом, тем самым еще более оторвали его от остального общества, уединили его, сделали его более чуждым не только сельской крепостной среде, но и остальным свободным общественным классам. Между тем благодаря крепостному праву привилегированное сословие ничего не делало. Широкое участие в местном управлении не задало ему серьезного общественного дела. Дворянское самоуправление уже в царствование Екатерины успело утратить серьезное значение, стало карикатурой, над которой смеялись остальные классы общества и литература. Дворянские выборы стали ареной родственных или приятельских интриг, дворянские съезды — школой праздных разговоров и краснословия. И сельское хозяйство серьезно не занимало дворянина; пользуясь даровым трудом, дворянин не входил сам в хозяйственные дела, не вводил действительных улучшений в сельском хозяйстве, не старался принять производительное участие в народном труде, не хозяйничал, а правил крепостными душами и приказывал.
Таким образом, дворянство, освободившись от обязательной службы, почувствовало себя без настоящего, серьезного дела. Это дворянское безделье, политическое и хозяйственное, и было чрезвычайно важным моментом в истории нашего образованного общества, следовательно, в истории нашей культуры. Оно, это безделье, послужило урожайной почвой, из которой выросло во второй половине века уродливое общежитие со странными понятиями, вкусами и отношениями. Когда люди известного класса отрываются от действительности, от жизни, которой живет окружающее их общество, они создают себе искусственное общежитие, наполненное призрачными интересами, игнорируют действительные интересы, как чужие сны, а собственные грезы принимают за действительность. Пустоту общежития наполняли громкими чужими словами, пустоту своей души населяли капризными и ненужными прихотливыми идеями и из тех и других создавали шумное, но призрачное и бесцельное существование. Такое именно общежитие и складывается в нашей дворянской среде с половины XVIII столетия; впрочем, оно подготовлено еще ранее. Я отмечу немногими чертами два главных момента в развитии этого общества.
Культурные запросы дворянского общества
Первый из них относится к половине XVIII в. — к царствованию императрицы Елизаветы. С тех пор как дворянство, освободившись от обязательной службы, почувствовало себя на досуге, оно стало стараться наполнить этот досуг, занять скучающую лень плодами чужих умственных и нравственных усилий, цветками заимствованной культуры. Отсюда развился среди него усиленный спрос на изящные украшения жизни, на эстетические развлечения. Случилось так, что вступление на престол императрицы Елизаветы было концом иноземного немецкого владычества при русском дворе, но это иноземное немецкое владычество сменилось другим, иноземным же, только французским влиянием. Французские вкусы, моды, костюмы, манеры в царствование Елизаветы стали водворяться при петербургском дворе и в высшем русском обществе. В числе этих французских мод и развлечений и театр стал тогда серьезным житейским делом, страсть к спектаклям усиливается и при дворе и в высшем обществе. Усиленный спрос на драматические развлечения вызвал рядом с французским и немецким театром и театр русский, который тогда впервые завелся в Петербурге. Припомните, что то было время первых русских драматургов и артистов, время Сумарокова и Дмитриевского. Вслед за столичным стали появляться и русские театры по провинциям.
Успех этих вкусов усилил потребность в образовании, к ним приноровленном. Заимствуемые эстетические увеселения отличаются той особенностью, что необходима была некоторая подготовка к ним, чтобы почувствовать в них настоящий вкус, необходима некоторая обработка эстетического чувства, по крайней мере впечатлительности. Это и подействовало решительно на программу дворянского образования.
Успех этих вкусов усилил потребность в образовании, к ним приноровленном. Заимствуемые эстетические увеселения отличаются той особенностью, что необходима была некоторая подготовка к ним, чтобы почувствовать в них настоящий вкус, необходима некоторая обработка эстетического чувства, по крайней мере впечатлительности. Это и подействовало решительно на программу дворянского образования.
Программа дворянского образования
При Петре дворянин учился обязательно по «наряду» и по «указной» программе; он обязан был приобрести известные математические, артиллерийские и навигацкие познания, какие требовались на военной службе, приобрести известные познания политические, юридические и экономические, необходимые на службе гражданской. Эта учебная повинность дворянства и стала падать со смертью Петра. Техническое образование, возложенное Петром на сословие как натуральная повинность, стало заменяться другим, добровольным. До нас дошел любопытный документ, свидетельствующий о быстроте, с какой падало прежнее техническое образование, — это рапорт адмиралтейской коллегии, представленный Сенату в 1750 г. Под управлением коллегии состояли две морские академии, говоря точнее, две навигацкие школки, одна в Петербурге, другая в Москве (на Сухаревой башне). В 1731 г. был определен штат этих академий: для Петербургской академии назначено было 150 учеников, для Московской — 100. Но обе академии не могли набрать штатного числа учеников. При Петре в эти академии посылало своих детей знатное и зажиточное шляхетство; в царствование Елизаветы туда можно было заманить только детей беспоместных и мелкопоместных дворян. Эти бедные дворянские дети, получая малое жалованье (стипендии), по 1 руб. в месяц, «от босоты» не могли даже посещать академию и принуждены были, по рапорту, не о науках промышлять, а о собственном пропитании, на стороне приобретать себе средства для своего содержания. Так печально пало любимое детище Петра — навигацкая наука. По представлению этому устроен Морской кадетский корпус на Васильевском острове.
Артиллерийское и навигацкое образование сменила школа светского общежития, обучавшая тому, что при Петре называли «поступью французских и немецких учтивств». В 1717 г. на русском языке появилась переводная книжка, которая стала руководством к светскому обращению, своего рода учебником светских приличий, то было «Юности честное зерцало». В этой книжке вслед за азбукой и цыфирью (счислением) изложены правила, как обращаться в свете, как сидеть за столом и обходиться с вилкой и ножом, с носом и носовым платком, на каком расстоянии снимать шляпу при встрече с знакомыми и какую позитуру принимать при поклоне. Эта книжка была издана вторым «писанием» в 1740 г. по «указу ее императорского величества», как значится на выходном листе, потом была перепечатана еще несколько раз, значит, сильно спрашивалась на рынке.
Артиллерийское и навигацкое образование сменила школа светского общежития, обучавшая тому, что при Петре называли «поступью французских и немецких учтивств». В 1717 г. на русском языке появилась переводная книжка, которая стала руководством к светскому обращению, своего рода учебником светских приличий, то было «Юности честное зерцало». В этой книжке вслед за азбукой и цыфирью (счислением) изложены правила, как обращаться в свете, как сидеть за столом и обходиться с вилкой и ножом, с носом и носовым платком, на каком расстоянии снимать шляпу при встрече с знакомыми и какую позитуру принимать при поклоне. Эта книжка была издана вторым «писанием» в 1740 г. по «указу ее императорского величества», как значится на выходном листе, потом была перепечатана еще несколько раз, значит, сильно спрашивалась на рынке.
Академия наук и университет
Такое изменение программы дворянского образования печально подействовало на общеобразовательные учебные заведения, тогда существовавшие. Во главе этих общеобразовательных заведений стояли два университета — сперва академический в Петербурге, потом еще московский. Петр в бытность во Франции был принят членом во Французскую академию и так увлекся этим учреждением, что решился завести такое же в Петербурге. Он сразу хотел поставить русскую Академию наук на твердую ученую ногу и накликал множество заграничных ученых, определивши на содержание академии 25 тыс. руб., что равняется почти 200 тыс. руб. наших.
Академия украсилась некоторыми блестящими именами в тогдашней европейской науке, каковы были двое Бернулли (механик и математик), астроном Делиль, физик Бильфингер, «греческие и другие древности» — Байер, де Линьи и другие. Но при академии для удовлетворения насущных потребностей русского общества учреждены были два учебных заведения — гимназия и университет. Успешно окончившие в гимназии курс должны были слушать лекции академиков, образуя университет с тремя факультетами. Курсы, которые здесь читались, обнимали собою круг наук, по тогдашнему выражению матезии (mathesions sublimioris), заключавший в себе математику, физику, философию и humaniora элокв студиум антиквитатис, историю и право. Сохранившиеся данные рисуют нам в самом печальном виде преподавание в академическом университете. Ломоносов говорил, что в этом университете «ни образа, ни подобия университетского не видно». Профессора обыкновенно не читали лекций, студенты набирались, как рекруты, преимущественно из других учебных заведений и большей частью оказывались «гораздо не в хорошем состоянии принимать от профессоров лекции». Хотя лекции не читались, однако студентов за грубость секли розгами. В 1736 г. несколько студентов обратились в Сенат с жалобой на то, что профессора не читают им лекций. Сенат предложил профессорам читать лекции; профессора почитали немного, поэкзаменовали студентов и выдали им «добрые аттестаты для показу», чем дело и кончилось. Между тем к 30-м годам академия, сверх штатных своих доходов, успела наделать долгов в 30 тыс. руб.; императрица Анна заплатила их. К царствованию Елизаветы академией был сделан новый, почти такой же долг; Елизавета заплатила и его. Современник адъютант Миниха Манштейн свидетельствует, что вся польза, полученная русским образованием от академии в 20 лет ее существования (она открыта была тотчас по смерти Петра), состояла в следующем: издавали календарь, издавались академические ведомости на латинском и русском языках, и навербовано было несколько пар немецких адъюнктов с 600 700 руб. жалованья, т.е. около 5 тыс. руб. на наши деньги. В научных исследованиях своих академики занимались высшей математикой, изучением «строения тела человеческого и скотского», по выражению Манштейна, и разысканиями о языке и жилищах «древних незапамятных народов». Не в лучшем положении был и Московский университет, учрежденный в 1755 г. При открытии университета в нем числилось 100 студентов; 30 лет спустя в нем числилось лишь 82 студента. В 1765 г. значился по спискам один студент на всем юридическом факультете; несколько лет спустя уцелел один на медицинском. Во все царствование Екатерины ни один медик не получил ученого диплома, т.е. не выдержал экзамена. Лекции читались на французском или на латинском языке. Высшее дворянство неохотно шло в университет; один из современников говорит, что в нем не только нельзя научиться чему-нибудь, но и можно утратить приобретенные дома добропорядочные манеры. Так не удалась цель Петра — привить к дворянству «обучение гражданству и экономии».
Академия украсилась некоторыми блестящими именами в тогдашней европейской науке, каковы были двое Бернулли (механик и математик), астроном Делиль, физик Бильфингер, «греческие и другие древности» — Байер, де Линьи и другие. Но при академии для удовлетворения насущных потребностей русского общества учреждены были два учебных заведения — гимназия и университет. Успешно окончившие в гимназии курс должны были слушать лекции академиков, образуя университет с тремя факультетами. Курсы, которые здесь читались, обнимали собою круг наук, по тогдашнему выражению матезии (mathesions sublimioris), заключавший в себе математику, физику, философию и humaniora элокв студиум антиквитатис, историю и право. Сохранившиеся данные рисуют нам в самом печальном виде преподавание в академическом университете. Ломоносов говорил, что в этом университете «ни образа, ни подобия университетского не видно». Профессора обыкновенно не читали лекций, студенты набирались, как рекруты, преимущественно из других учебных заведений и большей частью оказывались «гораздо не в хорошем состоянии принимать от профессоров лекции». Хотя лекции не читались, однако студентов за грубость секли розгами. В 1736 г. несколько студентов обратились в Сенат с жалобой на то, что профессора не читают им лекций. Сенат предложил профессорам читать лекции; профессора почитали немного, поэкзаменовали студентов и выдали им «добрые аттестаты для показу», чем дело и кончилось. Между тем к 30-м годам академия, сверх штатных своих доходов, успела наделать долгов в 30 тыс. руб.; императрица Анна заплатила их. К царствованию Елизаветы академией был сделан новый, почти такой же долг; Елизавета заплатила и его. Современник адъютант Миниха Манштейн свидетельствует, что вся польза, полученная русским образованием от академии в 20 лет ее существования (она открыта была тотчас по смерти Петра), состояла в следующем: издавали календарь, издавались академические ведомости на латинском и русском языках, и навербовано было несколько пар немецких адъюнктов с 600 700 руб. жалованья, т.е. около 5 тыс. руб. на наши деньги. В научных исследованиях своих академики занимались высшей математикой, изучением «строения тела человеческого и скотского», по выражению Манштейна, и разысканиями о языке и жилищах «древних незапамятных народов». Не в лучшем положении был и Московский университет, учрежденный в 1755 г. При открытии университета в нем числилось 100 студентов; 30 лет спустя в нем числилось лишь 82 студента. В 1765 г. значился по спискам один студент на всем юридическом факультете; несколько лет спустя уцелел один на медицинском. Во все царствование Екатерины ни один медик не получил ученого диплома, т.е. не выдержал экзамена. Лекции читались на французском или на латинском языке. Высшее дворянство неохотно шло в университет; один из современников говорит, что в нем не только нельзя научиться чему-нибудь, но и можно утратить приобретенные дома добропорядочные манеры. Так не удалась цель Петра — привить к дворянству «обучение гражданству и экономии».