Кнаак Ричард. Хрустальный Дракон

   На какое-то время враад притих, но гнев по-прежнему переполнял его. Он думал, размышлял. Кейб использовал это время, чтобы привести в порядок свои собственные мысли. Как ему увести Плула с дороги, на которую его запустил какой-то другой волшебник, и пустить его по другой, которая привела бы его обратно в Нимт?
   Сфера! Дверь! В каком-то отношении Плул был как ребенок. Кейб подозревал, что, если его поставить перед загадкой, как снова открыть дверь, он забудет о своей безумной затее в отношении волков-рейдеров. По крайней мере, это стоило того, чтобы попробовать. Плул, скорее всего, произведет больше хаоса, чем принесет пользы, атакуя лагерь арамитов.
   Но где была сфера? Волшебник оглянулся. Она должна быть в пределах видимости. Плул укрепил ее на камне, и с того места, где стоял Кейб, она должна бы быть видна.
   — Что ты ищешь?
   — Сферу. Дверь в твой дом. Она исчезла. Но Плул, кажется, не очень обеспокоился.
   — Значит, я остаюсь.
   — Ты не понимаешь…
   Но Кейб и сам чего-то не понимал. У него было сильное ощущение, что все его предположения где-то ошибочны, что он что-то не учел.
   Это его ощущение только усилилось, когда его ноги стали погружаться в землю на склоне холма.
   Заклинание, которое он сотворил, чтобы высвободить себя, не подействовало. Кейб даже не был уверен в том, что сумел завершить заклинание, так как он не почувствовал ни малейших признаков реакции на него, никакого проблеска волшебных сил, которые соединяли воедино Драконье царство. Волшебник взглянул вниз, земля уже поглотила его голени, и было очевидно, что скорость его погружения увеличивается.
   — Плул!
   Что делает враад? Наблюдает за ним? Находит все это занимательным?
   Когда Кейб взглянул верх, он увидел, что на самом деле все обстоит совершенно иначе. Плул вовсе не стоял над ним, равнодушно наблюдая за его бедственным положением. Плул, возможно, вообще не стоял здесь, хотя это и было трудно сказать, так как на его месте теперь была огромная темная сфера, мерцающее чудовище, выше человеческого роста. В каком-то смысле это напоминало сферу, которую Кейб давеча изучал, но в то время как та была дверью, воротами в другой мир, эта больше напоминала тюрьму. Тюрьму для опасного и непредсказуемого волшебника, такого, как Плул.
   Сфера тоже начала погружаться в землю, но борющемуся за жизнь волшебнику это сейчас было абсолютно безразлично. Его сейчас больше занимала его собственная свобода, так как без нее он вряд ли сможет помочь врааду. Теперь ноги Кейба были полностью в земле. При той скорости, с которой его засасывало вниз, у него была всего минута, ну, может быть, две, на то, чтобы что-то предпринять.
   Каким-то образом Кейб все же нашел в себе силы, напрягся и всего себя вложил в заклинание. Он вытянул руку в направлении выступа скалы. Единственный волшебный усик вырос со скоростью выстрела и зацепился за край скалы. Волшебник прикрепил его к себе, образовав таким образом спасительную веревку.
   Кейб заметил, что скорость его погружения уменьшилась, но этого было недостаточно. Довольный полученным результатом, волшебник, несмотря на зловредный туман, осуществил заклинание и привязал себя таким же образом к другому выступу скалы. Теперь его движение вниз почти остановилось. Однако напряжение в теле с каждой секундой становилось все более ощутимым. Было такое чувство, как будто какой-то великан схватил его за голову и за ноги и пытается медленно разорвать пополам как какой-нибудь фрукт. Если он замешкается, то тот, кто его схватил, в конце концов так и сделает, но ему придется довольствоваться только одной его половиной.
   Создать и бросить третий усик оказалось проще, чем первые два, это удивило Кейба, но времени для обдумывания стоящих за этим причин у Кейба не было. Этот третий он зацепил за выступ скалы, находящейся прямо перед ним, но, в отличие от тех, первых двух, этот Кейб прикрепил себе к рукам, так что, казалось, он держится за волшебную веревку.
   Он сконцентрировался на потоке энергии, бегущем от его рук к скале, и заставил его стать чуть-чуть короче. Получилось, и Кейб с радостью обнаружил, что немного приподнялся. Напряжение было все еще невыносимым, но оно было не сильнее, чем прежде. И все же ему бы хотелось доверять своим способностям настолько, чтобы сделать что-нибудь еще. Ему хотелось, чтобы у него было время на то, чтобы найти оптимальное решение. К тому же он понимал, что более сложное или сильное заклинание может здесь и не сработать. Более тонкие заклинания, поскольку они требовали привлечения гораздо меньших сил, могли, при данных обстоятельствах, привести к большему успеху. Прекрасным примером этому могла быть его собственная попытка телепортации.
   Осмелев, он укоротил переднюю нить почти на полфута. Волшебник поднялся на столько же. Он даже позволил себе мимолетную улыбку, которая тут же погасла, так как его концентрация ослабла и он опять начал тонуть. Еще одна попытка вернула его в исходное положение, но в этом усилии прозвучал похоронный звон. Его бока жутко болели, а дыхание стало совсем частым. Кейб старался не отвлекать свое внимание на проблемы Плула, предположив, что тот и на самом деле стал пленником сферы. Он даже не знал, видна ли еще сфера или беспрепятственно утонула в чреве холма.
   Его следующая попытка не удалась, и, вместо того чтобы подняться, как он рассчитывал, на фут, он выиграл не более дюйма. И все же Кейб упорствовал. До тех пор, пока мне удается подниматься, я должен быть рад даже самой незначительной удаче, — сказал он сам себе.
   Однако уже при следующей попытке он почувствовал, что в борьбу с ним включилась новая сила. И это была уже не волшебная, а обычная физическая сила.
   Что-то сильно сжало его колени и потащило вниз с новой силой.
   Одна из двух боковых нитей, соединявших его со скалой, попросту исчезла. Кейб мгновенно провалился но пояс. Он попробовал потянуть за другую нить, но это мало что дало выбивающемуся из сил волшебнику. Земля теперь уже доходила ему до уровня груди. Кейб вложил всю свою волю в последнюю переднюю связь, единственное, что у него осталось. Его погружение замедлилось, потом вновь вообще прекратилось. Он даже умудрился отыграть себе один или два дюйма свободы.
   И тут земля позади него задрожала, что-то вырвалось из-под земли слева от него… и Кейб Бедлам увидел на мгновение огромную когтистую лапу, как раз перед тем, как она накрыла его лицо, и с помощью других таких же его наконец втянули под землю.

Глава 11

   Что-то особенное есть в этом месте.
   Случались моменты, когда было трудно представить себе, что со времени его последнего визита в Зуу прошло более двенадцати лет. Это было еще до того, как Кейб Бедлам, появившись из укрытия, стал центром внимания.
   Я прожил слишком долгую жизнь, — уже не в первый раз подумал Грифон. Даже волшебники, которых он знал, постепенно старели и, если им это позволяли, мирно умирали. А он все жил и жил, сражаясь в войнах и стараясь найти свое место в этом мире. Даже когда он узнал о своем настоящем происхождении, узнал, что его тело когда-то принадлежало одному из безликих с другого континента, он все равно до конца не осознавал, кто же он такой на самом деле. Было только два места, где он всегда чувствовал себя в согласии с самим собой. В безопасности. Одним из них был Пенаклес, который принял его как своего вождя, невзирая на его ужасную внешность.
   Вторым таким местом могло стать любое другое, только бы там в этот момент находилась его семья. Когда он был рядом с Тройей и Демионом, у него в душе наступал настоящий мир, даже в самые страшные годы войны.
   А теперь Демион мертв, и Тройя все еще обижается, что он не взял ее с собой, а в один прекрасный день она тоже умрет.
   А когда он?
   Безликие были практически бессмертными; он не был уверен, что хочет быть таким же. Но он не был склонен к самоубийству.
   Изменив свою внешность, чтобы сойти за человека, Грифон бродил среди жителей Зуу. Здесь все изменилось. Было больше порядка, чувствовалось больше заботы. Ланит, которого он смутно помнил еще маленьким упрямым ребенком, должно быть, оказался более честолюбивым, чем его отец. Грифон надеялся, что это честолюбие не заставит его повторить ошибки короля Меликарда. В Драконьем царстве, похоже, и так достаточно хаоса и без двух монархов, мечтающих надеть мантию победителя Королей-Драконов.
   Он нащупал медальон, который ему выдали охранники еще у городских ворот. Более знакомый с подобными штучками, чем Кейб, птица-лев понимал его настоящее предназначение. Однако талисман был сделан довольно грубо, и поэтому требовалось всего лишь простое заклинание, чтобы приспособить его к тому, чтобы посмотревший на Грифона человек не почувствовал внезапного появления мастера магии.
   Двухчасовое хождение по рыночным площадям Зуу предоставило ему большую часть нужной информации. И опять, так же как с талисманом, он был более знаком с путями распространения городских слухов и сплетен. Кейбу, при всем его умении, не приходилось жить так долго, как Грифону, в нижних слоях цивилизации. По правде говоря, Кейб вырос среди таверн, но были и другие уровни информации. Ему не пришлось бороться, чтобы выжить, как пришлось птице-льву в его ранние годы. Мало кто, если таковые вообще были, имел такой огромный опыт, как Грифон.
   Но как я завидую тебе, Кейб!
   Он не видел смысла оставаться здесь дольше. Солнце уже заходило, и каждая минута задержки увеличивала бы возможность того, что кто-нибудь из новых королевских чародеев случайно обнаружит его. Грифон, как и Кейб, не хотел послужить причиной какого-нибудь инцидента. Он уже знал о таинственных слухах, ходящих по городу, и подозревал, что волшебник и демон-скакун были почти разоблачены. Пока у Грифона еще была возможность при необходимости взять на себя роль правителя Пенаклеса и этим защитить себя. Будет весьма затруднительно объяснить бывшему королю и умнице Тоосу, почему он таился в чужих владениях.
   Одна из новостей, которые он там узнал, заинтересовала его больше всего. Это была новость, касающаяся Легара. Оказывается, поднялся сырой туман, а те, кто отважился путешествовать в районе границы, рассказывают, что туман был такой густой, что невозможно было что-нибудь рассмотреть. Любопытно, что туман доходил только до внутренней границы полуострова и кончался в нескольких ярдах от тех земель, которые уже принадлежали Исиди. Без сомнения, туман был волшебный, но люди Зуу, давно живущие в непосредственной близости от владений Хрустального Дракона, были склонны считать, что это один из очередных способов повелителя Легара еще сильнее отгородиться от остального мира. В конце концов, туман кончался, не доходя до Исиди. И даже тонюсенькая ниточка не протянулась в земли, объявленные королевством Ланита.
   Занятно, каким завидным присутствием духа обладают некоторые. Грифон не был таким самонадеянным. Для него этот скверный туман означал то, что, как и ожидал Бедлам, там должны быть волки-рейдеры. И это означало, что Кейб, даже учитывая помощь Темного Коня, возможно, находится в большей опасности, чем та, к которой он подготовился. Из собственного опыта птица-лев знал о некоторых смертельных хитростях арамитов. Он знал арамитов лучше, чем кто-либо другой, и он знал, что Д'Фарани не остановится и будет плести свои интриги и дальше.
   Покинув свой наблюдательный пост в одном из сырых заведений, где он надеялся услышать очередную порцию слухов и которое он все же находил на несколько уровней выше, чем многие из тех, что посещал за свою долгую жизнь, Грифон отыскал один из наиболее отдаленных переулков. Пришло время проследить путь, проделанный Кейбом, а для этого ему надо было прибегнуть к услугам волшебства. Оно будет достаточно тонким, чтобы избежать внимания третьесортных волшебников, которые создали талисман, но вполне достаточным, чтобы выполнить свое предназначение.
   В темноте узкой улочки, откинув фалды своего непромокаемого плаща, Грифон достал один-единственный предмет. Предмет был тщательно завернут в кусок материи для того, чтобы на него как можно меньше оказывала влияние его собственная близость. И тряпица, и то, что в ней завернуто, были личными вещами Кейба Бедлама.
   Он быстро развернул тряпицу и вынул оттуда в некотором роде бесценную вещь. Это было короткое лезвие, подобное тем, которыми пользовались для бритья. Одной из причуд волшебника было то, что он брился, не используя волшебства. В свое время Грифона забавляло отвращение Кейба к любому виду волшебства, когда речь шла о его физическом преобразовании, но в данный момент это было очень кстати. Металлические предметы всегда считались самыми подходящими для подобных заклинаний. Они имели более сильную связь со своим владельцем, особенно волшебником. Этому явлению было достаточно объяснений, но в данный момент они совершенно не интересовали птицу-льва. Найти следы Кейба — вот что было главным.
   Для волшебника с таким громадным опытом сотворить такое заклинание не составляло никакого труда. Как только лезвие настроилось на хозяина, он почувствовал легкое покалывание в руках. Теперь оно поведет его но пути, который проделали Кейб и Темный Конь. Птице-льву еще никогда не приходилось ходить по волшебному следу, который оставлял демон-скакун. Этот след был уникален, но прошло уже достаточно много времени, и теперь проследить его было бы намного труднее, чем сделать то, что он сейчас собирался проделать. Физические предметы всегда надежнее, даже в таких случаях.
   Лезвие опять скрылось в необъятных складках его плаща, и он приступил к делу. Слабый след, который за собой оставляет почти каждый волшебник, привел Грифона к одной из многочисленных конюшен, которыми был наполнен город. Вероятно, он здесь оставил Темного Коня. Однако здесь след путался, что означало не только то, что Кейб здесь провел достаточно много времени, но также и то, что он успел побродить и вокруг конюшни. Может быть, кое-кто, в принципе, и поставит под сомнение необходимость этих поисков, учитывая то, что темноволосый волшебник в своем последнем послании упоминал о холмах Исиди, но Грифона интересовал не только его друг человек. Леди Гвен не была полностью посвящена в планы мужа относительно предстоящего путешествия, но он был уверен, что и ее тоже очень интересует, что же именно произошло в Зуу. Послания Кейба были обманчиво сухими. Так мол и так, а на самом деле Зуу не был просто перевалочным пунктом в путешествии волшебника, и здесь птица-лев был вполне согласен с волшебницей.
   Гвендолин интересовало только здоровье и благополучие ее мужа. Грифона, помимо самого Кейба, интересовало и то, какую потенциальную опасность мог представлять Зуу. Да и не только Зуу. Насколько он теперь знал, в городе уже были шпионы арамитов. И опять-таки с волками-рейдерами приходилось считаться.
   Многое произошло в конюшне, в этом он был полностью уверен. И все это, вместе с тем, что он здесь слышал, подтверждало большинство его догадок. Когда все кончится, ему надо будет поделиться своими наблюдениями с Тоосом. По его предположению, долговязый бывший купец еще ничего об этом не знает. Это королевство надо будет держать под наблюдением.
   Было просто невозможно пройти но улице и не встретить никого из прохожих. Но Грифону не впервой было заниматься деятельностью, скрытой от глаз посторонних. Он тщательно обдумывал каждый свой шаг, невзирая на то, каким бы случайным этот шаг ни казался стороннему наблюдателю. У конюшни он долго возился с сапогом, делая вид, что ему что-то туда попало и очень мешает. Одетый как чужестранец и посетив уже не одну таверну, он не вызывал у прохожих удивления тем, что при ходьбе его несколько покачивало. Поскольку сразу было ясно, что он приезжий, ни у кого не вызывало удивления и то, что он с интересом глазел по сторонам.
   След, выходящий из конюшни, вел прямо, не петляя, но около одного местного заведения сильное напряжение заставило Грифона свернуть с дороги. Он уставился на хорошо освещенный вход, над которым висела вывеска «Бельфурский Чемпион». Отсюда шел и другой след, ведущий в обратную сторону, в направлении расположенных в стороне от этого местечка улиц, но тот, первый, след был намного сильнее. Видно, он был оставлен совсем недавно.
   Ну и что же мы здесь имеем?
   Для Кейба не было причин возвращаться в Зуу. Насколько он был знаком с людьми, Грифон уверенно мог сказать, что, уж если Кейб закончил свою миссию, он должен был при первой же возможности вернуться в Мэнор. И в то же время лезвие с такой силой покалывало его руку, как будто сам Кейб сидел в этом заведении.
   Есть только один способ выяснить, в чем тут дело.
   Он вошел в гостиницу, стараясь не обращать внимания на столь соблазнительные запахи. «Бельфурский Чемпион» был очень людным местом, а ему только этого и надо было для того, чтобы осмотреть толпу, не вызывая подозрения. Лезвие, зажатое у него у руке, подсказывало ему, где надо искать. Он стал осторожно пробираться в указанном лезвием направлении и с удовлетворением отметил, что впереди него на скамейке было несколько свободных мест. В случае необходимости он может занять одно из них и сделать вид, что ждет служанку, а сам в это время будет продолжать свой поиск.
   Грифон обошел сзади выпуклые формы особо привлекательной девушки и еле увернулся, чтобы не столкнуться с двумя важными надутыми особами, пробирающимися к выходу. Он остановился, чтобы на всякий случай сверить направление, и не смог сдержать своего недовольства. Теперь направление изменилось. И дело было не только в том, что он прошел это место. Вдобавок ко всему оно еще и удалялось от него, хотя он стоял на месте.
   Грифон проследил глазами путь, который только что проделал. Никого, даже издали напоминающего волшебника, он не заметил. Возможно, Кейб изменил свой облик, и хотя птица-лев для себя выбрал человеческую внешность, почти совпадающую с той, которую Кейб знал много лет назад, Кейбу могло и в голову не прийти высматривать в толпе своего старого соратника, да еще в этом далеком городе. И все же происходило что-то странное. Могло ли случиться, что заклинание заставило его преследовать монету, которую истратил здесь Кейб? Маловероятно. След был слишком сильный. Даже если Кейб буквально сию минуту держал в руках монету или несколько монет, они должны были бы находиться в его руках не так уж много времени. К тому же, чтобы создать след такой силы, Бедламу надо было истратить много больше, чем только несколько монет. Монеты слишком часто переходят из рук в руки, чтобы приобрести сильную связь с кем-либо одним.
   Притворившись, что он выискивает кого-нибудь, кто мог бы быть его старым приятелем, Грифон пошел в обратную сторону. Его глаза внимательно рассматривали каждого посетителя. Он отступил в сторону, чтобы пропустить еще несколько входящих посетителей, ту же девушку-служанку и…
   И след опять изменил направление. Краешком глаза Грифон осмотрел женщину, мимо которой он прошел теперь уже два раза.
   Чем больше он ее рассматривал, на что, однако, никто из присутствующих не обратил никакого внимания, тем больше он приходил к выводу, что здесь есть какой-то секрет. Какой?
   Я старею! Теперь он понял, что происходит. Только волшебники с определенными способностями могли догадаться, в чем тут дело, но это все равно не прощало ему того, что он не заметил этого раньше. Теперь, когда он это уже знал, секрет женщины прямо кричал ему об этом.
   Волшебница! Одна из обладающих способностями! Я должен был подумать об этом!
   Но что ее связывало с Кейбом? Почему его заклинание привело его к ней?
   В это время девушка случайно повернулась в его сторону. И хотя это движение не привлекло ничьего внимания, по проскользнувшему на ее красивом лице выражению он понял, что она догадалась, что он не тот, за кого себя выдает. На самом деле он даже был уверен, что она знает, кто он такой.
   Этим следовало заняться. Внезапно золотоголовая девушка нашла какой-то предлог, чтобы пройти в глубину гостиницы. Грифон не стал загадывать, вернется она в зал или нет, его больше заинтересовало, сколько там может быть задних выходов. Он сомневался, что она прибегнет к тому, чтобы применить свои способности, пока находится в гостинице. Волшебники, которые работают в тавернах или гостиницах, скрывают, кто они такие на самом деле. Это означало, что у него есть возможность поймать ее.
   Обдумывая все это, птица-лев не терял времени даром. Он уже был у главного входа. Если он сумеет поймать ее прежде, чем она сумеет ускользнуть от него, это упростит многое. Но даже если она успеет куда-нибудь телепортироваться, у него и на этот случай есть кое-что в запасе. Тот предмет, который первоначально привел его сюда, позволит ему найти ее снова.
   Несмотря на поздний час, а может быть именно из-за этого, вокруг гостиницы было довольно много народу. Это придало ему уверенности, хотя и замедлило его продвижение к цели. Она вряд ли будет использовать волшебство перед людьми, которые могут узнать в ней служанку из гостиницы. Лезвие тоже говорило ему, что она находится где-то поблизости, хотя, возможно, она просто-напросто отделалась от предмета, который указывал на Кейба. Так как она вряд ли догадывалась, что ему от нее надо, он не думал, что она сообразила сделать это. Если же он не прав…
   Связь, которую он до сих пор чувствовал, внезапно прервалась.
   Телепортироваласъ! Тихо выругавшись, Грифон огляделся вокруг. Ничего не бывает слишком просто. И все же если она действительно прибегла к ясновидению, то она не должна отойти слишком далеко. Не дальше, чтобы считать себя в достаточной безопасности.
   Он был абсолютно уверен, что тут же вновь почувствовал связь. Он ни на мгновение не сомневался, что это не кто иной, как она. Он слишком часто применял это заклинание.
   Без колебаний Грифон телепортировался за ней.
   Когда он материализовался, оказалось, что она стоит как раз повернувшись лицом в его сторону. Он явно застал девушку врасплох, ее реакция была слишком замедленной. Двигаясь с нечеловеческим проворством, что столько времени уже помогало ему выжить, птица-лев подскочил к девушке и схватил ее своей здоровой рукой. И только сделав это, он наконец обратил внимание, где же они все-таки находятся. Она оказалась смелее, чем он думал. Теперь гостиница была вдали, слева от него. Женщина и не пыталась каким-нибудь образом улизнуть от него, она просто с интересом наблюдала за ним. Явный признак того, что, какими бы знаниями она ни обладала, она была все же новичком во многих вещах.
   — Даже и не вздумай сбежать!
   Было ясно, что служанка все прекрасно поняла. Он чувствовал напряжение, которое пронизывало все ее тело. С другой стороны, он чувствовал и то возбуждение, которое ее охватило. Грифон был знаком с этим типом людей, он их встречал гораздо чаще, чем таких, как он сам. Какое счастье, что ни Тройя, ни Гвен не отправились со мной! Ни одна жена не потерпела бы рядом со своим мужем подобную женщину. Уже через несколько секунд после его внезапного появления она осмелела настолько, что начала задавать вопросы.
   — Мы сейчас навестим короля?
   — А разве в этом есть необходимость? Он решил поиграть с ней.
   В одном она была очень быстра. Игривая улыбка, которая начала было расплываться на ее прекрасном личике, застыла.
   — Ты разве не из королевского стада магов-любимчиков? Волшебники короля Ланита, о которых ходили всевозможные слухи. Теперь он понял, почему она там, в гостинице, впала в такую панику. Она скрывалась, скрывалась от своего собственного монарха.
   — Как я раньше не догадалась, — улыбка опять начала расползаться по ее лицу. — Для той банды ты слишком талантлив. Не говоря уж о том, что и выглядишь ты поприятней.
   Грифон удержал ее от попытки похлопать его по щеке. Будь здесь сейчас Тройя, произошла бы очень неприятная сцена. По сути дела, женщина, стоящая теперь перед ним, была таким же хищником, как и его жена.
   — Спасибо, но мне надо поговорить.
   — Судя по тому, как ты меня преследовал, я бы об этом ни за что не догадалась.
   Она слегка наклонилась вперед.
   Он тоже наклонился вперед, но совсем не из-за великолепного вида, открывшегося перед ним.
   — Не надо разыгрывать передо мной свои штучки. А то и я могу удивить тебя кое-чем.
   Его тон был достаточно угрожающим, так что девушка быстро отпрянула назад. Однако даже испуганная на какой-то момент, молоденькая волшебница была все же неотразима. В будущем с ней могут возникнуть большие трудности.
   — Что ты хочешь от меня? Если ты не от короля, то кто же ты тогда?
   — Мое имя не имеет значения, но я думаю, что у нас с тобой есть один общий знакомый. Тот, от которого у тебя осталась на память одна вещица.
   Ее улыбка превратилась в недовольную гримасу, и одна ее рука дернулась. Птица-лев успел перехватить руку и сорвать маленький поясной мешочек, висевший у нее на бедре.
   Не спуская с нее глаз, грифон отпустил ее и открыл мешочек.
   В мешочке было несколько предметов, но только один из них мог принадлежать Кейбу. Высокая чувствительность Грифона к волшебной ауре позволила ему сразу же выбрать нужный предмет. Это был маленький кинжал, один из тех, которые многие люди, путешествуя, носят при себе. Он был более приспособлен для мирных целей, чем для защиты от воров, но Кейбу Бедламу вряд ли надо было беспокоиться о ворах… за исключением этого, конечно.