Страница:
— Вот это, — решительно велела она, указав на одно из отвергнутых платьев.
«Неужели любовь делает людей такими глупыми? — подумала принцесса. — Надеюсь, что нет. Нельзя так себя вести».
Посланец Меликарда появился как раз, когда она собиралась выходить. Адъютант сообщил, что планы короля изменились и он приносит свои извинения, что не сможет присоединиться к ней.
— Что случилось? На Талак напали? Меликарда ранили? Он заболел?
— Он не сказал, миледи. На вид он здоров, о вторжении вражеской армии не было слышно. Больше мне ничего не известно.
— Благодарю. — На этот раз Эрини завтракала со своими фрейлинами. Во время завтрака, на котором выяснилось, что повар Меликарда умеет творить чудеса с яйцами и пряностями, Эрини в мыслях то и дело возвращалась к загадочным событиям вчерашнего дня. Странное состояние колдуна Дрейфитта. Ярость и страх Мэла Кворина. Дверца во внутреннем садике.
Дверца во внутреннем садике!
После завтрака принцесса настояла, чтобы фрейлины ближе познакомились с городом — они должны привыкнуть к Талаку. Эрини вдруг вспомнила, что так и не побеседовала с капитаном эскорта, сопровождавшего ее карету из Гордаг-Аи в Талак. Бедняга капитан не посмел напомнить о себе, решив, что принцесса слишком занята знакомством с Меликардом, чтобы отвлекаться на мелочи.
Но капитан и его люди наверняка хотят отправиться домой как можно быстрей.
— Магда, пока вы не ушли, позовите ко мне, пожалуйста… как же его зовут? Капитана кавалерийского эскорта, сопровождавшего нас по приказу отца.
— Капитана Истона? — живо отозвалась Галея. — Я займусь этим, Магда, ведь тебе еще нужно многое сделать перед выходом в город.
— Спасибо, Галея. Я не забуду твоей доброты.
Принцесса почувствовала что-то непонятное в интонациях фрейлин и, когда Галея вышла, вопросительно посмотрела на вторую компаньонку. Магда ответила заговорщицкой улыбкой:
— Малышка Галея и капитан Истон знакомы уже несколько месяцев. Он третий сын герцога Кромби. То, что его подразделение отдано вам, — знак благоволения к нему со стороны ваших родителей.
— Отдано мне? Ты хочешь сказать, что…
— Да, они останутся здесь вместе с вами. Ни у кого из них в Гордаг-Аи не осталось семьи. Я наберусь дерзости попросить, чтобы вы помогли Галее. Капитан немного старше ее, но они серьезно относятся друг к другу и станут прекрасной парой. Она родит ему хороших детей.
Эрини подавила гримасу:
— Разве это самое важное? Передать свое имя следующему поколению?
— И это важно. — Фрейлина недоуменно посмотрела на нее. — Мне кажется, ваш отец, король Ларис, и отец Меликарда, Реннек IV, составляя брачный договор, не в последнюю очередь думали о наследниках. Ради этого заключается большинство браков — как у королей, так и у простых людей. Но прежде, чем вы скажете вслух то, о чем уже кричит ваше лицо, я добавлю, что Галея и ее лихой кавалерист наверняка поженились бы, даже если бы и не думали о детях.
Принцесса с невольным уважением посмотрела на старшую фрейлину.
— Ты удивляешь меня, Магда. Вы обе не настолько старше меня, но…
— Четырнадцать лет — это немного? Вы льстите мне.
— Иногда, когда я смотрю на тебя, ты кажешься мне просто одной из придворных кукол, и я не понимаю, зачем отец настоял на том, чтобы я тебя взяла. А иногда кажется, что ты могла бы править миром.
Магда поправила что-то на платье Эрини.
— Что же здесь удивительного? Я женщина. Если хотите разгадывать загадки, старайтесь постичь душу мужчины. Вот где тайны!
Эрини, вспомнив про Меликарда, молча кивнула.
Беседа с капитаном Истоном была недолгой. Принцесса узнала, что родители выделили целое подразделение кавалерии Гордаг-Аи в ее личную гвардию. Эрини обрадовалась. Капитан Истон, бывалый солдат, подчинялся ей, а не пытался ее опекать.
— У меня лишь одна просьба, Ваше Величество, — сказал он в конце разговора.
— О чем же?
— Телохранители не должны находиться так далеко от вас. Да, мы кавалеристы, но каждый солдат Гордаг-Аи еще и умелый пехотинец. Нам оказана честь быть вашей гвардией. Разрешите мне установить караулы, чтобы каждый солдат мог исполнять свой долг.
Эрини, поразмыслив немного, кивнула:
— Прежде всего нужно поговорить с королем Меликардом, но не думаю, что ему не понравится моя просьба. — Другое дело советник Кворин, но его желания и нежелания мало значили для Эрини. — А еще я хочу, капитан, чтобы у вас была собственная комната во дворце. Вы мне можете понадобиться, и еще я прошу вас завязать дружеские отношения с жителями Талака.
— Но я солдат, Ваше Величество! Я должен быть рядом со своими людьми!
— Вы будете неподалеку от них. Кроме того, офицер имеет право на личную жизнь.
Магда и Галея объявились как по сигналу. Истон приосанился и невольно покосился на младшую фрейлину.
— Мы уже собрались в город, как вы велели, но я решила спросить, не хотите ли вы, чтобы мы осмотрели что-то конкретное? Добрый день, капитан.
— Добрый день, сударыни.
Эрини незаметно для Истона улыбнулась.
— Нет, спасибо. Мне в голову пришла другая мысль. Капитан Истон, я хотела бы обратиться к вам с просьбой.
— Слушаю вас, — с готовностью откликнулся Истон.
— Я хочу, чтобы кто-то получше узнал город — мне самой некогда. Магда и Галея любезно согласились оказать эту услугу. Но мне будет спокойней, если рядом с ними окажется человек, способный защитить их — мало ли что может случиться. Не будете ли вы так любезны взять двоих-троих своих людей и сопроводить фрейлин? Кроме того, вы и сами познакомитесь с Талаком, как, несомненно, и собирались.
Истон заколебался, потом взглянул на Галею и кивнул:
— Мудрое решение, Ваше Величество. Если дамы подождут несколько минут, я возьму полдюжины своих лучших солдат. Вы не возражаете, сударыни?
Галея молчала, покрывшись легким румянцем, и Магда взяла инициативу в свои руки.
— Чудесно, капитан Истон.
— Будут ли еще приказания, Ваше Величество?
— Нет.
Кавалерист повернулся к фрейлинам:
— Разрешите предложить вам руку, сударыни?
Эрини глядела им вслед. Галея так вцепилась в локоть капитана, что, казалось, невозможно отделить их друг от друга.
Эрини стало еще радостней. Отношения с Меликардом потеплели, а теперь и ее люди начинают обживаться в новом доме. Она решила еще раз взглянуть в зеркало, чтобы предстать перед женихом в самом лучшем виде. Оставалось только…
Эрини вздрогнула.
В зеркале отразился человек. Человек в плаще с низко опущенным капюшоном, как у Дрейфитта, но по виду моложе. Она не могла разглядеть его лица: зеркало стояло боком, очертания расплывались. Голова в капюшоне смотрела в ее сторону…
Принцесса резко обернулась, пальцы ее сами собой зашевелились…
В комнате никого не было. Эрини снова взглянула в зеркало, словно ожидая все равно увидеть в нем незнакомца. Пусто. Она ринулась туда, где он стоял, нагнулась и ощупала пол. Кусочки грязи и едва различимый отпечаток каблука. Эрини с удивлением ощутила прикосновение древней могучей силы и отшатнулась, с трудом сдержав крик. Впервые она ощутила присутствие другого волшебника.
Она думала, что сказать Меликарду — и говорить ли ему вообще что-нибудь. Эрини могла подкрепить свой рассказ только крошечным кусочком земли. Впрочем, принцесса не исключала того, что занесла его на обуви сама или, что более вероятно, это сделал кто-нибудь из слуг. Но, благодаря чувствительности к магическим силам, она не сомневалась, что фигура в зеркале не плод разгулявшегося воображения. Эрини представила выражение лица Мэла Кворина, если она решится открыть свою тайну Меликарду или кому-нибудь другому. Это может нанести смертельный удар их помолвке.
«Нет, сейчас не время. Нужно подождать. — Даже приняв решение, Эрини продолжала колебаться. — Дрейфитт! Вот кто должен поверить… но если он расскажет Меликарду?» Принцесса знала, как старый колдун предан своему повелителю; он может открыть Меликарду тайну принцессы. Эрини пробормотала ругательство, которое нечаянно услышала еще ребенком. Все, решено! Пока она никому ничего не скажет… но вдруг это загадочное происшествие таит в себе опасность для Меликарда?
Расстроенная, уже не ожидая ничего хорошего от предстоящего дня, принцесса вышла из спальни. Что бы еще ни случилось, нет ничего важней их отношений с Меликардом. Лишь бы ничто не помешало им окрепнуть!
Принцесса Эрини нашла Меликарда в самом неожиданном месте. Он давал аудиенцию — впрочем, не совсем обычную. Принцесса увидела огромный, почти пустой тронный зал. Король сидел в простом кресле (пустой трон стоял сзади на возвышении) и раздраженно разговаривал со стоящими перед ним четырьмя-пятью мужчинами — как поняла Эрини, посланниками городов-государств. У Кворина, стоящего за спиной короля, на лице читалась смесь ярости и презрения.
— …обо всех вас, драконьих прислужниках. Я так и ожидал, особенно от Зуу. Вы слишком долго прожили под благодетельным правлением Зеленого Дракона, не так ли?
Посланец Зуу, огромный, как медведь, казалось, был готов броситься на Меликарда. Он сказал гулким басом:
— Скажите это принцу Блейну и всем, кто погиб, защищая Пенаклес от лохиварцев и свирепой орды Черного Дракона под предводительством Кирга! Вы не забыли герцога Кирга, этого изувера, не так ли, Ваше Величество?
Это был эффектный удар — упоминание о Кирге, как поняла Эрини, вызвало у короля страшные воспоминания.
Отец Меликарда сошел с ума, видя, как дракон жадно пожирает живьем обезумевших от боли животных. Всю следующую неделю Реннек IV не переставая бормотал, что не хочет, чтобы его съели заживо, — а Кирг был способен и на это. Подобные кошмары терзали Меликарда чуть ли не каждую ночь.
Лицо короля покрылось мертвенной бледностью. Деревянной рукой он с размаху ударил по ручке кресла, разломав ее в щепы. Даже Мэл Кворин отступил, испуганный гневом своего повелителя.
— Пусть… они… уйдут. Кворин! Выведи их, пока я не забыл про все договоры!
Кворин бросился к посланникам, поспешно выпроваживая их. Принцесса стояла незамеченная у боковых дверей огромного зала, намереваясь подойти к жениху, когда переговоры закончатся. Теперь же она решила успокоить короля, пока его ярость не перешла все пределы и не навредила ему самому.
Крепкая рука взяла ее за локоть.
— Ваше Величество, я не советую говорить с ним в такой момент.
Принцесса повернулась к наглецу, собираясь дать ему суровую, истинно королевскую отповедь, но натолкнулась на печальный взгляд Дрейфитта.
— Он в опасном душевном состоянии, миледи, и никто не должен сейчас приближаться к нему. Не все идет как нужно. — Старый колдун печально покачал головой. — Боюсь, что во многом виноват я.
— И какое отношение имеют ваши затруднения ко мне?
Дрейфитт лишь грустно улыбнулся:
— Вчера советник Кворин в своей излюбленной манере старался доказать королю, что ваше появление во дворце вредит военной кампании. Он не забыл упомянуть, что король был занят вами, когда я уничтожал эту проклятую книгу.
— Книгу? О чем ты, колдун?
— Я слишком много болтаю. Достаточно сказать, что у короля Меликарда появились сомнения в отношении будущей женитьбы. Мы должны дать ему время вспомнить все, что вы сделали для него вчера, — это очень важно для него, уверяю вас Меликард стал почти таким, как прежде.
— Вы говорите немного бессвязно, мастер Дрейфитт, — помолчав, сказала принцесса, — но я готова некоторое время держаться в стороне от короля, если вы ответите на некоторые вопросы.
Дрейфитт на миг устало прикрыл глаза, а потом тихим голосом ответил:
— Не спрашивайте меня про вчерашний день. Я ничего не помню, чем вновь и вновь попрекает меня Кворин
Невнятные слова колдуна не могли утолить любопытства Эрини, но был и другой способ узнать то, что ее интересовало. Принцесса уже была готова задать вопрос, на который он наверняка должен был знать ответ, как вдруг старик пошатнулся — и упал бы, если бы Эрини поспешно не подхватила его под руку.
Дрейфитт устоял на ногах. Выглядел он изнуренным до предела.
— Простите меня, принцесса. За последнее время моими силами пользовались без всяких ограничений. Я слишком поздно стал практиковаться в магии. Если бы я занимался с молодых лет… — Голос его прервался, он с изумлением уставился на руку Эрини, которую по-прежнему держал в своей. Через несколько секунд он взглянул на принцессу так, словно у него выросли крылья. Скорбь и усталость исчезли из его голоса. — Пожалуйста, пройдите со мной по коридору. Нам нужно остаться наедине и немедленно обсудить один вопрос.
Сомневаясь, не совершает ли она ошибку, доверясь ему, Эрини неохотно последовала за колдуном. Дрейфитт вел ее, не выпуская руки. Принцесса начала беспокоиться. Что если колдуну ее будущее так же безразлично, как и Кворину? Несмотря на вежливое, даже откровенное поведение, колдун может так же противиться королевской женитьбе, как и советник. Что он увидел в ее руке?
Словно желая развеять ее страхи, Дрейфитт остановился и ободряюще улыбнулся. Стражников поблизости не было видно.
— Я мог бы воздействовать на рассудок стражников и поговорить с вами в более людном месте, но беспечность к добру не приводит. Я всегда это помнил, потому и прожил спокойно большую часть жизни.
— Что вам от меня нужно?
— Такие чары, как у вас, мне еще не встречались. — Колдун по-прежнему разглядывал ее руку — пристально, словно пытаясь что-то прочитать на ней. Эрини, кажется, понимала, о чем говорит колдун, но решила изобразить недоумение.
— Какие же это чары? Узкие запястья? Или «шелковая кожа невесты», о которой поют менестрели?
Колдун помрачнел:
— Не нужно меня дурачить, Ваше Величество! Вы знаете, о каких чарах я говорю. Разве вас не посещало непроизвольное желание испытать свои силы? Что вы тогда видели? Большинство начинающих волшебников видит линии и поля силы, перекрещивающие весь мир. Другие видят спектр, темный и светлый, и выбирают нужную силу из него. А вы, принцесса Эрини?
«Он скажет Меликарду» Упираться было глупо, но принцесса об этом не думала. Она не хотела открывать перед королем свою постыдную тайну — по крайней мере, сейчас. Изображая оскорбленные чувства, Эрини попыталась вырвать руку.
— Вы сошли с ума! Я принцесса Гордаг-Аи, я невеста вашего господина! Немедленно отпустите меня и прекратите молоть чушь!
Дрейфитт вытянул другую руку, и Эрини на миг испугалась, что он хочет ударить ее. Но рука колдуна поднялась к ее волосам и принялась легонько перебирать их. Озадаченная принцесса перестала вырываться.
— Вот… Растет медленней, чем можно было предположить. И не такие, как у других магов. Интересно. Ишмир оказался не прав.
— Что… о чем вы говорите? — Она отдернула голову, почувствовав, что прикосновение чем-то взволновало ее. Одновременно Дрейфитт отпустил ее руку.
— Среди ваших великолепных золотистых локонов есть один серебряный, принцесса Эрини. Серебра будет становиться больше по мере роста ваших способностей. Скоро — скорей, чем вы думаете, — скрыть их уже не удастся. Прежде чем это случится, вы должны решить, что будете делать.
Меньше всего этим утром она была готова к подобному разговору. Эрини отступила и затеребила платье — больше для того, чтобы успокоиться.
— Вы сами не понимаете, что говорите! Простите меня, мастер Дрейфитт, но я должна вернуться в свои покои. Я плохо себя чувствую.
Но старый колдун вновь удержал ее.
Он был невообразимо силен, хотя лишь несколько минут назад шатался от изнеможения. Глаза Дрейфитта горели:
— Не повторите моей ошибки, миледи. Лучше оттачивать способности, даже если они не нужны. Я хочу помочь вам, принцесса. Я сам прошел через этот страх и отлично понимаю вас. Я смогу вас обучить. У вас нет выбора: ваши способности будут расти, хотите вы того или нет.
— Отпустите меня, — ледяным голосом велела Эрини.
Дрейфитт подчинился, но не умолк.
— Подумайте над моими словами. Я скажу честно: в будущем мне может понадобиться помощь. — Она удивленно подняла брови, и колдун поспешно добавил:
— То, о чем я вас попрошу, пойдет только на пользу Меликарду. Я желаю ему добра, как и вы, и думаю, что женившись, он избежит участи своего отца, если не худшей.
Эрини терялась в сомнениях. В словах Дрейфитта слишком многое казалось правдой или, по меньшей мере, звучало убедительно. Ей хотелось обратиться к нему за помощью… но мешал страх лишиться всего — репутации, Меликарда… Может, наедине с собой она сможет разогнать туман, сгустившийся в голове.
Когда Эрини чопорно двинулась прочь, колдун произнес вслед:
— Я надеюсь, когда вам полегчает, Ваше Величество, мы сможем продолжить этот разговор.
Она не ответила.
Трон был ему впору. Когтистые пальцы вцепились в хрустнувшие подлокотники. Он улыбнулся при мысли о том, как остальные склонятся перед ним, признав его законные права. «Наследников коснулась людская порча, — думал Серебряный Дракон. — Они слишком долго прожили вместе с людьми». В этом виноват повелитель леса Дагора Зеленый Дракон — предатель, якшающийся с людьми! Когда погиб Золотой Дракон, предатель Зеленый захватил королевских наследников и отдал Кейбу Бедламу — этому чудовищному порождению человеческой расы. И потомки Императора, которые должны были стать Королями-Драконами, превратились в человечьих щенков.
«Остается лишь одно. Наследников нужно убрать, пока они не стали куклами в руках других предателей. Я положу начало новой династии — своей. Мои права самые весомые. Они в этом убедятся. Я заставлю их убедиться».
— Я вернулся не для того, чтобы смотреть, как ты дремлешь в продавленном кресле.
Король-Дракон подскочил:
— Будь ты проклят, волшебник! Предупреждай перед тем, как войти!
Сумрак вышел из темного прохода и огляделся:
— Где твои бравые воины? Ищут новые игрушки взамен разбитого кристалла?
— А в чем дело?
Кристалл нанес сразу два удара по самолюбию дракона. Мало того, что он разбился, так еще и пещера враадов и соседние с ней до сих пор остаются недоступными. Дым, выползший из древнего талисмана, и не думает рассеиваться. Даже Сумрак, который искал Серебряного Дракона, не смог туда войти.
Темный волшебник так и не объяснил, почему все же решил вступить в союз с Серебряным Драконом. Но не из-за тех предметов, что обнаружил Король-Дракон (хотя один из них Сумраку нужен — по крайней мере, он помнит о нем), и не потому, что у них общие цели. Сумраку все равно, кто станет Императором, лишь бы это не мешало ему.
— Да ничего. — Сумрак наконец ответил на вопрос дракона. — Пусть ищут.
— Ну а ты? — Глаза серебристого ящера сверкнули. — Ты нашел то, что искал?
— Ты сказал, она во дворце.
— Она во дворце и есть. Волшебник покачал головой.
— Чуть позже я поищу еще раз. Что-то здесь неладно. — В обычно бесстрастном голосе почудилась улыбка. — Я добрался до личных покоев невесты короля. Боюсь, ей будут долго сниться кошмары, и она доведет Меликарда до помешательства.
Серебряный Дракон усмехнулся:
— Это пустяки по сравнению с тем, что я собираюсь сделать с этой трусливой человечьей падалью! Талак постигнет судьба Мито Пика, но он не возродится — возрождаться будет нечему! А после Талака наступит очередь Пенаклеса…
— А почему не Гордаг-Аи, что находится в Эседи? Твой брат умер, его клан рассеялся, ты можешь предъявить права и на его королевство. Приучи своих подданных повиноваться. Именно в этом и состоит истинная власть.
Королю-Дракону явно понравилась эта мысль.
Гордаг-Аи станет легкой добычей и укрепит дух драконьих кланов. А Сумрак, заняв делом союзника, выиграет драгоценное время. Может, ему удастся вспомнить, что он должен предпринять и имеет ли на это право.
Сумрак разглядывал изваяние, валяющееся на полу, стараясь не обращать внимание на боль, поселившуюся в голове, — верный признак того, что его сознание вновь меняется. Волшебник понимал и другое: если он может вспомнить, что изменилось в его личности, значит, он приближается к цельности. Его волновало лишь одно — каким он станет?
Сумрак чувствовал некоторое раскаяние и стыд за то, что он натворил в прошлых жизнях. Особенно стыдно ему было перед Темным Конем. Но одновременно росла убежденность в том, что любой, кто стоит у него на пути, не прав — вне зависимости от обстоятельств. Если они смирятся с неизбежным, волшебник их не тронет, но если нет — он расправится с ними так, как сочтет нужным.
Сумрак вдруг понял, что Король-Дракон что-то ему говорит.
— Что-что?
— Я спрашиваю, человек, что ты делаешь? Это ты так сбываешь лишнее напряжение, что ли? — Дракон указал туда, куда был направлен задумчивый взгляд Сумрака.
Волшебник опять посмотрел на изваяние — точнее, на то место, где оно находилось. Теперь там была только кучка пыли. Сумрак посмотрел на свои руки — они буквально светились, излучая энергию.
— Я враад, — прошептал он сам себе. — Враад есть сила.
Тысячелетия назад многие произносили эти слова — все они умерли, только Сумрак еще жив. Вся его раса произносила эти слова как заклинание, и воспоминание об этом было еще одним признаком возвращения памяти. Но волшебника встревожило то, что он, сам того не заметив, превратил древнюю статую в пыль. Сигнал опасности прозвучал в сознании, но боль заглушила его.
Сумрак поднял глаза на раздраженного Короля-Дракона:
— Просто небольшая небрежность.
Дракон прищурил горящие глаза:
— Яс-сно. Это некогда и стало причиной твоих не-приятнос-стей, не так ли?
— Попридержи язык, драконий король. Не то он может вылететь из твоей пасти слишком далеко.
Серебряный Дракон обеспокоенно зашипел. Он вел себя слишком самоуверенно, полагая, будто волшебник нуждается в нем. Теперь дракон сообразил, что в его отношениях с магом есть рамки, за которые лучше не заступать. Оба понимали, что союз их недолговечен.
Будущий Император поспешно вернулся к прежней теме:
— Так что же ты ищеш-шь в этой книге? Обычно в них сплошная бессмыслица.
— Я ищу что-то вроде подсказки — только не знаю к чему. Но скоро узнаю. И стану таким, как прежде. — Его лицо пересекла черта, смутно похожая на улыбку, которая вскоре исчезла.
Пока Король-Дракон старался понять, что показалось ему странным в ответе союзника, Сумрак закутался в плащ и исчез.
Волшебник вдруг понял — из собственных слов! — какова цель его поисков, — и решил, что не позволит встать у себя на пути никому. Даже Темному Коню.
ГЛАВА 8
«Неужели любовь делает людей такими глупыми? — подумала принцесса. — Надеюсь, что нет. Нельзя так себя вести».
Посланец Меликарда появился как раз, когда она собиралась выходить. Адъютант сообщил, что планы короля изменились и он приносит свои извинения, что не сможет присоединиться к ней.
— Что случилось? На Талак напали? Меликарда ранили? Он заболел?
— Он не сказал, миледи. На вид он здоров, о вторжении вражеской армии не было слышно. Больше мне ничего не известно.
— Благодарю. — На этот раз Эрини завтракала со своими фрейлинами. Во время завтрака, на котором выяснилось, что повар Меликарда умеет творить чудеса с яйцами и пряностями, Эрини в мыслях то и дело возвращалась к загадочным событиям вчерашнего дня. Странное состояние колдуна Дрейфитта. Ярость и страх Мэла Кворина. Дверца во внутреннем садике.
Дверца во внутреннем садике!
После завтрака принцесса настояла, чтобы фрейлины ближе познакомились с городом — они должны привыкнуть к Талаку. Эрини вдруг вспомнила, что так и не побеседовала с капитаном эскорта, сопровождавшего ее карету из Гордаг-Аи в Талак. Бедняга капитан не посмел напомнить о себе, решив, что принцесса слишком занята знакомством с Меликардом, чтобы отвлекаться на мелочи.
Но капитан и его люди наверняка хотят отправиться домой как можно быстрей.
— Магда, пока вы не ушли, позовите ко мне, пожалуйста… как же его зовут? Капитана кавалерийского эскорта, сопровождавшего нас по приказу отца.
— Капитана Истона? — живо отозвалась Галея. — Я займусь этим, Магда, ведь тебе еще нужно многое сделать перед выходом в город.
— Спасибо, Галея. Я не забуду твоей доброты.
Принцесса почувствовала что-то непонятное в интонациях фрейлин и, когда Галея вышла, вопросительно посмотрела на вторую компаньонку. Магда ответила заговорщицкой улыбкой:
— Малышка Галея и капитан Истон знакомы уже несколько месяцев. Он третий сын герцога Кромби. То, что его подразделение отдано вам, — знак благоволения к нему со стороны ваших родителей.
— Отдано мне? Ты хочешь сказать, что…
— Да, они останутся здесь вместе с вами. Ни у кого из них в Гордаг-Аи не осталось семьи. Я наберусь дерзости попросить, чтобы вы помогли Галее. Капитан немного старше ее, но они серьезно относятся друг к другу и станут прекрасной парой. Она родит ему хороших детей.
Эрини подавила гримасу:
— Разве это самое важное? Передать свое имя следующему поколению?
— И это важно. — Фрейлина недоуменно посмотрела на нее. — Мне кажется, ваш отец, король Ларис, и отец Меликарда, Реннек IV, составляя брачный договор, не в последнюю очередь думали о наследниках. Ради этого заключается большинство браков — как у королей, так и у простых людей. Но прежде, чем вы скажете вслух то, о чем уже кричит ваше лицо, я добавлю, что Галея и ее лихой кавалерист наверняка поженились бы, даже если бы и не думали о детях.
Принцесса с невольным уважением посмотрела на старшую фрейлину.
— Ты удивляешь меня, Магда. Вы обе не настолько старше меня, но…
— Четырнадцать лет — это немного? Вы льстите мне.
— Иногда, когда я смотрю на тебя, ты кажешься мне просто одной из придворных кукол, и я не понимаю, зачем отец настоял на том, чтобы я тебя взяла. А иногда кажется, что ты могла бы править миром.
Магда поправила что-то на платье Эрини.
— Что же здесь удивительного? Я женщина. Если хотите разгадывать загадки, старайтесь постичь душу мужчины. Вот где тайны!
Эрини, вспомнив про Меликарда, молча кивнула.
Беседа с капитаном Истоном была недолгой. Принцесса узнала, что родители выделили целое подразделение кавалерии Гордаг-Аи в ее личную гвардию. Эрини обрадовалась. Капитан Истон, бывалый солдат, подчинялся ей, а не пытался ее опекать.
— У меня лишь одна просьба, Ваше Величество, — сказал он в конце разговора.
— О чем же?
— Телохранители не должны находиться так далеко от вас. Да, мы кавалеристы, но каждый солдат Гордаг-Аи еще и умелый пехотинец. Нам оказана честь быть вашей гвардией. Разрешите мне установить караулы, чтобы каждый солдат мог исполнять свой долг.
Эрини, поразмыслив немного, кивнула:
— Прежде всего нужно поговорить с королем Меликардом, но не думаю, что ему не понравится моя просьба. — Другое дело советник Кворин, но его желания и нежелания мало значили для Эрини. — А еще я хочу, капитан, чтобы у вас была собственная комната во дворце. Вы мне можете понадобиться, и еще я прошу вас завязать дружеские отношения с жителями Талака.
— Но я солдат, Ваше Величество! Я должен быть рядом со своими людьми!
— Вы будете неподалеку от них. Кроме того, офицер имеет право на личную жизнь.
Магда и Галея объявились как по сигналу. Истон приосанился и невольно покосился на младшую фрейлину.
— Мы уже собрались в город, как вы велели, но я решила спросить, не хотите ли вы, чтобы мы осмотрели что-то конкретное? Добрый день, капитан.
— Добрый день, сударыни.
Эрини незаметно для Истона улыбнулась.
— Нет, спасибо. Мне в голову пришла другая мысль. Капитан Истон, я хотела бы обратиться к вам с просьбой.
— Слушаю вас, — с готовностью откликнулся Истон.
— Я хочу, чтобы кто-то получше узнал город — мне самой некогда. Магда и Галея любезно согласились оказать эту услугу. Но мне будет спокойней, если рядом с ними окажется человек, способный защитить их — мало ли что может случиться. Не будете ли вы так любезны взять двоих-троих своих людей и сопроводить фрейлин? Кроме того, вы и сами познакомитесь с Талаком, как, несомненно, и собирались.
Истон заколебался, потом взглянул на Галею и кивнул:
— Мудрое решение, Ваше Величество. Если дамы подождут несколько минут, я возьму полдюжины своих лучших солдат. Вы не возражаете, сударыни?
Галея молчала, покрывшись легким румянцем, и Магда взяла инициативу в свои руки.
— Чудесно, капитан Истон.
— Будут ли еще приказания, Ваше Величество?
— Нет.
Кавалерист повернулся к фрейлинам:
— Разрешите предложить вам руку, сударыни?
Эрини глядела им вслед. Галея так вцепилась в локоть капитана, что, казалось, невозможно отделить их друг от друга.
Эрини стало еще радостней. Отношения с Меликардом потеплели, а теперь и ее люди начинают обживаться в новом доме. Она решила еще раз взглянуть в зеркало, чтобы предстать перед женихом в самом лучшем виде. Оставалось только…
Эрини вздрогнула.
В зеркале отразился человек. Человек в плаще с низко опущенным капюшоном, как у Дрейфитта, но по виду моложе. Она не могла разглядеть его лица: зеркало стояло боком, очертания расплывались. Голова в капюшоне смотрела в ее сторону…
Принцесса резко обернулась, пальцы ее сами собой зашевелились…
В комнате никого не было. Эрини снова взглянула в зеркало, словно ожидая все равно увидеть в нем незнакомца. Пусто. Она ринулась туда, где он стоял, нагнулась и ощупала пол. Кусочки грязи и едва различимый отпечаток каблука. Эрини с удивлением ощутила прикосновение древней могучей силы и отшатнулась, с трудом сдержав крик. Впервые она ощутила присутствие другого волшебника.
Она думала, что сказать Меликарду — и говорить ли ему вообще что-нибудь. Эрини могла подкрепить свой рассказ только крошечным кусочком земли. Впрочем, принцесса не исключала того, что занесла его на обуви сама или, что более вероятно, это сделал кто-нибудь из слуг. Но, благодаря чувствительности к магическим силам, она не сомневалась, что фигура в зеркале не плод разгулявшегося воображения. Эрини представила выражение лица Мэла Кворина, если она решится открыть свою тайну Меликарду или кому-нибудь другому. Это может нанести смертельный удар их помолвке.
«Нет, сейчас не время. Нужно подождать. — Даже приняв решение, Эрини продолжала колебаться. — Дрейфитт! Вот кто должен поверить… но если он расскажет Меликарду?» Принцесса знала, как старый колдун предан своему повелителю; он может открыть Меликарду тайну принцессы. Эрини пробормотала ругательство, которое нечаянно услышала еще ребенком. Все, решено! Пока она никому ничего не скажет… но вдруг это загадочное происшествие таит в себе опасность для Меликарда?
Расстроенная, уже не ожидая ничего хорошего от предстоящего дня, принцесса вышла из спальни. Что бы еще ни случилось, нет ничего важней их отношений с Меликардом. Лишь бы ничто не помешало им окрепнуть!
Принцесса Эрини нашла Меликарда в самом неожиданном месте. Он давал аудиенцию — впрочем, не совсем обычную. Принцесса увидела огромный, почти пустой тронный зал. Король сидел в простом кресле (пустой трон стоял сзади на возвышении) и раздраженно разговаривал со стоящими перед ним четырьмя-пятью мужчинами — как поняла Эрини, посланниками городов-государств. У Кворина, стоящего за спиной короля, на лице читалась смесь ярости и презрения.
— …обо всех вас, драконьих прислужниках. Я так и ожидал, особенно от Зуу. Вы слишком долго прожили под благодетельным правлением Зеленого Дракона, не так ли?
Посланец Зуу, огромный, как медведь, казалось, был готов броситься на Меликарда. Он сказал гулким басом:
— Скажите это принцу Блейну и всем, кто погиб, защищая Пенаклес от лохиварцев и свирепой орды Черного Дракона под предводительством Кирга! Вы не забыли герцога Кирга, этого изувера, не так ли, Ваше Величество?
Это был эффектный удар — упоминание о Кирге, как поняла Эрини, вызвало у короля страшные воспоминания.
Отец Меликарда сошел с ума, видя, как дракон жадно пожирает живьем обезумевших от боли животных. Всю следующую неделю Реннек IV не переставая бормотал, что не хочет, чтобы его съели заживо, — а Кирг был способен и на это. Подобные кошмары терзали Меликарда чуть ли не каждую ночь.
Лицо короля покрылось мертвенной бледностью. Деревянной рукой он с размаху ударил по ручке кресла, разломав ее в щепы. Даже Мэл Кворин отступил, испуганный гневом своего повелителя.
— Пусть… они… уйдут. Кворин! Выведи их, пока я не забыл про все договоры!
Кворин бросился к посланникам, поспешно выпроваживая их. Принцесса стояла незамеченная у боковых дверей огромного зала, намереваясь подойти к жениху, когда переговоры закончатся. Теперь же она решила успокоить короля, пока его ярость не перешла все пределы и не навредила ему самому.
Крепкая рука взяла ее за локоть.
— Ваше Величество, я не советую говорить с ним в такой момент.
Принцесса повернулась к наглецу, собираясь дать ему суровую, истинно королевскую отповедь, но натолкнулась на печальный взгляд Дрейфитта.
— Он в опасном душевном состоянии, миледи, и никто не должен сейчас приближаться к нему. Не все идет как нужно. — Старый колдун печально покачал головой. — Боюсь, что во многом виноват я.
— И какое отношение имеют ваши затруднения ко мне?
Дрейфитт лишь грустно улыбнулся:
— Вчера советник Кворин в своей излюбленной манере старался доказать королю, что ваше появление во дворце вредит военной кампании. Он не забыл упомянуть, что король был занят вами, когда я уничтожал эту проклятую книгу.
— Книгу? О чем ты, колдун?
— Я слишком много болтаю. Достаточно сказать, что у короля Меликарда появились сомнения в отношении будущей женитьбы. Мы должны дать ему время вспомнить все, что вы сделали для него вчера, — это очень важно для него, уверяю вас Меликард стал почти таким, как прежде.
— Вы говорите немного бессвязно, мастер Дрейфитт, — помолчав, сказала принцесса, — но я готова некоторое время держаться в стороне от короля, если вы ответите на некоторые вопросы.
Дрейфитт на миг устало прикрыл глаза, а потом тихим голосом ответил:
— Не спрашивайте меня про вчерашний день. Я ничего не помню, чем вновь и вновь попрекает меня Кворин
Невнятные слова колдуна не могли утолить любопытства Эрини, но был и другой способ узнать то, что ее интересовало. Принцесса уже была готова задать вопрос, на который он наверняка должен был знать ответ, как вдруг старик пошатнулся — и упал бы, если бы Эрини поспешно не подхватила его под руку.
Дрейфитт устоял на ногах. Выглядел он изнуренным до предела.
— Простите меня, принцесса. За последнее время моими силами пользовались без всяких ограничений. Я слишком поздно стал практиковаться в магии. Если бы я занимался с молодых лет… — Голос его прервался, он с изумлением уставился на руку Эрини, которую по-прежнему держал в своей. Через несколько секунд он взглянул на принцессу так, словно у него выросли крылья. Скорбь и усталость исчезли из его голоса. — Пожалуйста, пройдите со мной по коридору. Нам нужно остаться наедине и немедленно обсудить один вопрос.
Сомневаясь, не совершает ли она ошибку, доверясь ему, Эрини неохотно последовала за колдуном. Дрейфитт вел ее, не выпуская руки. Принцесса начала беспокоиться. Что если колдуну ее будущее так же безразлично, как и Кворину? Несмотря на вежливое, даже откровенное поведение, колдун может так же противиться королевской женитьбе, как и советник. Что он увидел в ее руке?
Словно желая развеять ее страхи, Дрейфитт остановился и ободряюще улыбнулся. Стражников поблизости не было видно.
— Я мог бы воздействовать на рассудок стражников и поговорить с вами в более людном месте, но беспечность к добру не приводит. Я всегда это помнил, потому и прожил спокойно большую часть жизни.
— Что вам от меня нужно?
— Такие чары, как у вас, мне еще не встречались. — Колдун по-прежнему разглядывал ее руку — пристально, словно пытаясь что-то прочитать на ней. Эрини, кажется, понимала, о чем говорит колдун, но решила изобразить недоумение.
— Какие же это чары? Узкие запястья? Или «шелковая кожа невесты», о которой поют менестрели?
Колдун помрачнел:
— Не нужно меня дурачить, Ваше Величество! Вы знаете, о каких чарах я говорю. Разве вас не посещало непроизвольное желание испытать свои силы? Что вы тогда видели? Большинство начинающих волшебников видит линии и поля силы, перекрещивающие весь мир. Другие видят спектр, темный и светлый, и выбирают нужную силу из него. А вы, принцесса Эрини?
«Он скажет Меликарду» Упираться было глупо, но принцесса об этом не думала. Она не хотела открывать перед королем свою постыдную тайну — по крайней мере, сейчас. Изображая оскорбленные чувства, Эрини попыталась вырвать руку.
— Вы сошли с ума! Я принцесса Гордаг-Аи, я невеста вашего господина! Немедленно отпустите меня и прекратите молоть чушь!
Дрейфитт вытянул другую руку, и Эрини на миг испугалась, что он хочет ударить ее. Но рука колдуна поднялась к ее волосам и принялась легонько перебирать их. Озадаченная принцесса перестала вырываться.
— Вот… Растет медленней, чем можно было предположить. И не такие, как у других магов. Интересно. Ишмир оказался не прав.
— Что… о чем вы говорите? — Она отдернула голову, почувствовав, что прикосновение чем-то взволновало ее. Одновременно Дрейфитт отпустил ее руку.
— Среди ваших великолепных золотистых локонов есть один серебряный, принцесса Эрини. Серебра будет становиться больше по мере роста ваших способностей. Скоро — скорей, чем вы думаете, — скрыть их уже не удастся. Прежде чем это случится, вы должны решить, что будете делать.
Меньше всего этим утром она была готова к подобному разговору. Эрини отступила и затеребила платье — больше для того, чтобы успокоиться.
— Вы сами не понимаете, что говорите! Простите меня, мастер Дрейфитт, но я должна вернуться в свои покои. Я плохо себя чувствую.
Но старый колдун вновь удержал ее.
Он был невообразимо силен, хотя лишь несколько минут назад шатался от изнеможения. Глаза Дрейфитта горели:
— Не повторите моей ошибки, миледи. Лучше оттачивать способности, даже если они не нужны. Я хочу помочь вам, принцесса. Я сам прошел через этот страх и отлично понимаю вас. Я смогу вас обучить. У вас нет выбора: ваши способности будут расти, хотите вы того или нет.
— Отпустите меня, — ледяным голосом велела Эрини.
Дрейфитт подчинился, но не умолк.
— Подумайте над моими словами. Я скажу честно: в будущем мне может понадобиться помощь. — Она удивленно подняла брови, и колдун поспешно добавил:
— То, о чем я вас попрошу, пойдет только на пользу Меликарду. Я желаю ему добра, как и вы, и думаю, что женившись, он избежит участи своего отца, если не худшей.
Эрини терялась в сомнениях. В словах Дрейфитта слишком многое казалось правдой или, по меньшей мере, звучало убедительно. Ей хотелось обратиться к нему за помощью… но мешал страх лишиться всего — репутации, Меликарда… Может, наедине с собой она сможет разогнать туман, сгустившийся в голове.
Когда Эрини чопорно двинулась прочь, колдун произнес вслед:
— Я надеюсь, когда вам полегчает, Ваше Величество, мы сможем продолжить этот разговор.
Она не ответила.
Трон был ему впору. Когтистые пальцы вцепились в хрустнувшие подлокотники. Он улыбнулся при мысли о том, как остальные склонятся перед ним, признав его законные права. «Наследников коснулась людская порча, — думал Серебряный Дракон. — Они слишком долго прожили вместе с людьми». В этом виноват повелитель леса Дагора Зеленый Дракон — предатель, якшающийся с людьми! Когда погиб Золотой Дракон, предатель Зеленый захватил королевских наследников и отдал Кейбу Бедламу — этому чудовищному порождению человеческой расы. И потомки Императора, которые должны были стать Королями-Драконами, превратились в человечьих щенков.
«Остается лишь одно. Наследников нужно убрать, пока они не стали куклами в руках других предателей. Я положу начало новой династии — своей. Мои права самые весомые. Они в этом убедятся. Я заставлю их убедиться».
— Я вернулся не для того, чтобы смотреть, как ты дремлешь в продавленном кресле.
Король-Дракон подскочил:
— Будь ты проклят, волшебник! Предупреждай перед тем, как войти!
Сумрак вышел из темного прохода и огляделся:
— Где твои бравые воины? Ищут новые игрушки взамен разбитого кристалла?
— А в чем дело?
Кристалл нанес сразу два удара по самолюбию дракона. Мало того, что он разбился, так еще и пещера враадов и соседние с ней до сих пор остаются недоступными. Дым, выползший из древнего талисмана, и не думает рассеиваться. Даже Сумрак, который искал Серебряного Дракона, не смог туда войти.
Темный волшебник так и не объяснил, почему все же решил вступить в союз с Серебряным Драконом. Но не из-за тех предметов, что обнаружил Король-Дракон (хотя один из них Сумраку нужен — по крайней мере, он помнит о нем), и не потому, что у них общие цели. Сумраку все равно, кто станет Императором, лишь бы это не мешало ему.
— Да ничего. — Сумрак наконец ответил на вопрос дракона. — Пусть ищут.
— Ну а ты? — Глаза серебристого ящера сверкнули. — Ты нашел то, что искал?
— Ты сказал, она во дворце.
— Она во дворце и есть. Волшебник покачал головой.
— Чуть позже я поищу еще раз. Что-то здесь неладно. — В обычно бесстрастном голосе почудилась улыбка. — Я добрался до личных покоев невесты короля. Боюсь, ей будут долго сниться кошмары, и она доведет Меликарда до помешательства.
Серебряный Дракон усмехнулся:
— Это пустяки по сравнению с тем, что я собираюсь сделать с этой трусливой человечьей падалью! Талак постигнет судьба Мито Пика, но он не возродится — возрождаться будет нечему! А после Талака наступит очередь Пенаклеса…
— А почему не Гордаг-Аи, что находится в Эседи? Твой брат умер, его клан рассеялся, ты можешь предъявить права и на его королевство. Приучи своих подданных повиноваться. Именно в этом и состоит истинная власть.
Королю-Дракону явно понравилась эта мысль.
Гордаг-Аи станет легкой добычей и укрепит дух драконьих кланов. А Сумрак, заняв делом союзника, выиграет драгоценное время. Может, ему удастся вспомнить, что он должен предпринять и имеет ли на это право.
Сумрак разглядывал изваяние, валяющееся на полу, стараясь не обращать внимание на боль, поселившуюся в голове, — верный признак того, что его сознание вновь меняется. Волшебник понимал и другое: если он может вспомнить, что изменилось в его личности, значит, он приближается к цельности. Его волновало лишь одно — каким он станет?
Сумрак чувствовал некоторое раскаяние и стыд за то, что он натворил в прошлых жизнях. Особенно стыдно ему было перед Темным Конем. Но одновременно росла убежденность в том, что любой, кто стоит у него на пути, не прав — вне зависимости от обстоятельств. Если они смирятся с неизбежным, волшебник их не тронет, но если нет — он расправится с ними так, как сочтет нужным.
Сумрак вдруг понял, что Король-Дракон что-то ему говорит.
— Что-что?
— Я спрашиваю, человек, что ты делаешь? Это ты так сбываешь лишнее напряжение, что ли? — Дракон указал туда, куда был направлен задумчивый взгляд Сумрака.
Волшебник опять посмотрел на изваяние — точнее, на то место, где оно находилось. Теперь там была только кучка пыли. Сумрак посмотрел на свои руки — они буквально светились, излучая энергию.
— Я враад, — прошептал он сам себе. — Враад есть сила.
Тысячелетия назад многие произносили эти слова — все они умерли, только Сумрак еще жив. Вся его раса произносила эти слова как заклинание, и воспоминание об этом было еще одним признаком возвращения памяти. Но волшебника встревожило то, что он, сам того не заметив, превратил древнюю статую в пыль. Сигнал опасности прозвучал в сознании, но боль заглушила его.
Сумрак поднял глаза на раздраженного Короля-Дракона:
— Просто небольшая небрежность.
Дракон прищурил горящие глаза:
— Яс-сно. Это некогда и стало причиной твоих не-приятнос-стей, не так ли?
— Попридержи язык, драконий король. Не то он может вылететь из твоей пасти слишком далеко.
Серебряный Дракон обеспокоенно зашипел. Он вел себя слишком самоуверенно, полагая, будто волшебник нуждается в нем. Теперь дракон сообразил, что в его отношениях с магом есть рамки, за которые лучше не заступать. Оба понимали, что союз их недолговечен.
Будущий Император поспешно вернулся к прежней теме:
— Так что же ты ищеш-шь в этой книге? Обычно в них сплошная бессмыслица.
— Я ищу что-то вроде подсказки — только не знаю к чему. Но скоро узнаю. И стану таким, как прежде. — Его лицо пересекла черта, смутно похожая на улыбку, которая вскоре исчезла.
Пока Король-Дракон старался понять, что показалось ему странным в ответе союзника, Сумрак закутался в плащ и исчез.
Волшебник вдруг понял — из собственных слов! — какова цель его поисков, — и решил, что не позволит встать у себя на пути никому. Даже Темному Коню.
ГЛАВА 8
Так больно ему не было уже много веков. Человек по имени Кворин заявил, будто исполняет волю короля. Но Темный Конь подозревал, что Меликарду лишь в самых общих чертах известно, чем занимаются его слуги. Вряд ли король велел, чтобы советник играл со своим узником, как похожий на него зверь играет с мышью.
Колдун разговаривал с советником с явной неохотой, и это многое говорило об их отношениях. Дрейфитт подпортил себе репутацию, упустив Темного Коня и в придачу в трансе уничтожив древнюю книгу заклинаний. Так что и Дрейфитт, наверное, не прочь отомстить за свое унижение.
Колдун и советник отправились по своим делам; Темный Конь не представлял, сколько времени прошло с тех пор, как его оставили в покое. Теперь, растекшись по проклятой клетке, Бессмертный медленно приходил в себя. Выглядел он черной кляксой на полу, черней даже окружающей его тьмы.
Человек на его месте умер бы уже не раз. В мыслях Темный Конь изобретал пытки своим мучителям и проклинал себя за глупость и беспечность. Дрейфитт хорошо продумал свое заклинание. Если бы жеребец присмотрелся получше, он заметил бы тонкую магическую нить, соединяющую его с колдуном. За эту нить Дрейфитт и притащил его обратно в клетку. Побег обернулся глупостью.
А ведь он был так близок к цели! То-то Сумрак сейчас потешается над ним! Нужно было сразу бросаться в бой, пока Сумрак ничего не успел придумать. Замешательство стоило Темному Коню свободы.
Темный Конь принялся восстанавливать свой облик. Жалкая победа, но все же победа. Потом от скуки он тщательно и подробно обследовал магическую темницу. Может, и на этот раз…
Бесполезно. Дрейфитт ужесточил заклятие, настолько ограничив возможности Призрака, что даже зрительный контакт был бесполезен. Старый колдун умел учиться на своих ошибках.
Странно, что колдун Меликарда пользуется книгой заклинаний враадов в то самое время, когда Сумрак и Серебряный Дракон разыскивают подобные предметы. Есть ли здесь какая-нибудь связь? Зачем Сумрак гоняется за древностями? Не затем же, чтобы вызывать демонов. Сумрак гораздо сильней любого из них. Может, его недавнее помешательство вызвано древним проклятием? В постоянных переменах его личности есть что-то не правильное, ущербное. Когда они прекратятся? Каким станет «последний» Сумрак?
Неразрешимые вопросы переплелись, как клубок змей. Темный Конь решил, что сейчас стоит подумать о другом — как выбраться отсюда.
Время шло. Темный Конь настойчиво обдумывал и отвергал все новые варианты освобождения, что приходили ему в голову.
Колдун разговаривал с советником с явной неохотой, и это многое говорило об их отношениях. Дрейфитт подпортил себе репутацию, упустив Темного Коня и в придачу в трансе уничтожив древнюю книгу заклинаний. Так что и Дрейфитт, наверное, не прочь отомстить за свое унижение.
Колдун и советник отправились по своим делам; Темный Конь не представлял, сколько времени прошло с тех пор, как его оставили в покое. Теперь, растекшись по проклятой клетке, Бессмертный медленно приходил в себя. Выглядел он черной кляксой на полу, черней даже окружающей его тьмы.
Человек на его месте умер бы уже не раз. В мыслях Темный Конь изобретал пытки своим мучителям и проклинал себя за глупость и беспечность. Дрейфитт хорошо продумал свое заклинание. Если бы жеребец присмотрелся получше, он заметил бы тонкую магическую нить, соединяющую его с колдуном. За эту нить Дрейфитт и притащил его обратно в клетку. Побег обернулся глупостью.
А ведь он был так близок к цели! То-то Сумрак сейчас потешается над ним! Нужно было сразу бросаться в бой, пока Сумрак ничего не успел придумать. Замешательство стоило Темному Коню свободы.
Темный Конь принялся восстанавливать свой облик. Жалкая победа, но все же победа. Потом от скуки он тщательно и подробно обследовал магическую темницу. Может, и на этот раз…
Бесполезно. Дрейфитт ужесточил заклятие, настолько ограничив возможности Призрака, что даже зрительный контакт был бесполезен. Старый колдун умел учиться на своих ошибках.
Странно, что колдун Меликарда пользуется книгой заклинаний враадов в то самое время, когда Сумрак и Серебряный Дракон разыскивают подобные предметы. Есть ли здесь какая-нибудь связь? Зачем Сумрак гоняется за древностями? Не затем же, чтобы вызывать демонов. Сумрак гораздо сильней любого из них. Может, его недавнее помешательство вызвано древним проклятием? В постоянных переменах его личности есть что-то не правильное, ущербное. Когда они прекратятся? Каким станет «последний» Сумрак?
Неразрешимые вопросы переплелись, как клубок змей. Темный Конь решил, что сейчас стоит подумать о другом — как выбраться отсюда.
Время шло. Темный Конь настойчиво обдумывал и отвергал все новые варианты освобождения, что приходили ему в голову.