Кнаак Ричард. Кроваво наследие

   — Да, это будет дивное зрелище — и последнее, что они увидят! Я уже рисую себе… крики ужаса, испуганные взгляды людей, осознавших приход их гибели и понявших, кто принес ее им.
   Возможно, сейчас она получила возможность, которую искала:
   — Знаешь, любовь моя, пока у нас есть время, я могу испробовать для тебя еще одно заклинание поиска. С шлемом…
   — Нет. — Просто и кратко. Отводя взгляд, Злорадный добавил: — Нет. В этом нет необходимости.
   Он не увидел, как женщину пробрала дрожь. Несколькими словами он подтвердил худшие ее страхи. Генерал всегда был упорен, он пользовался любой возможностью отыскать с помощью магии легендарное облачение Бартука. Когда ему в руки попал шлем — путем, который даже она назвала бы провидением, — он не жалел усилий и всегда позволял ей брать артефакт, чтобы отыскать доспехи. Даже когда они обнаружили, что этот Норрек гуляет по земле, облаченный в латы, которые Злорадный считал своими по праву, он настаивал, чтобы она по-прежнему регулярно колдовала над шлемом, чтобы отслеживать маршрут бродяги.
   Теперь он говорит так, слово его это совершенно не волнует, словно он настолько уверен в неизбежности получения доспехов, что больше не нуждается в неотрывном магическом наблюдении за ними. Как это не похоже на Августаса, которого она изучила вдоль и поперек, и Галеона чувствовала, что дело тут не только во влиянии шлема. Наверняка заколдованный убор достаточно укрепил свою хватку, чтобы пережить пару минут разлуки.
   Таким образом, мысли ее снова вернулись к Ксазаксу.
   — Как пожелаешь, — отозвалась наконец Галеона. — Скоро ли мы отправимся в путь, любовь моя?
   Он взглянул на солнце:
   — Через четверть часа. Не позже. Я буду готов ко встрече с судьбой вовремя.
   Женщина не стала просить разъяснений. Четверти часа ей хватит.
   — Тогда я оставлю тебя наедине с твоими размышлениями, мой генерал.
   То, что он даже не кивнул, отпуская ее, уже не удивило ведьму. Да, Ксазакс определенно начал действовать самостоятельно, вероятно даже связался с командующим напрямую. А значит, демон не только сделал первый шаг к разрыву своего пакта с колдуньей, но и уже видит ее мертвой.
   — Посмотрим, чья голова раньше окажется на пике, — пробормотала она.
   Тени, где можно спрятаться, сейчас не было, а значит, пока не опустится ночь, Ксазакс не подберется к колонне. Следовательно, Галеона может колдовать, не опасаясь, что предатель-богомол узнает об этом.
   Женщина отыскала идеальное местечко за дюной совсем рядом с войском. Сама она не боялась песчаных личинок и им подобных тварей — защитные заклинания, которыми она обезопасила себя в самом начале путешествия, оставались по-прежнему надежными. Она могла бы сделать то же для всей колонны, возможности позволяли, но тогда бы на любые другие заклятия сил Галеоны не хватило. Причин быть столь великодушной женщина не видела. Парой солдат больше, парой меньше — какая разница…
   Спешившись, она достала флягу с водой и опустилась на колени в горячий песок. Из фляги на опаленную жадную землю выплеснулось несколько драгоценных глотков прохладной жидкости. В тот момент, когда колдунье показалось, что уже достаточно, она закупорила фляжку и быстро приступила к работе.
   Тонкие длинные пальцы женщины слепили из влажного песка грубую человеческую фигурку размером с куклу. Совершенствуя форму, Галеона бормотала первую порцию заклинаний, настраивая свое создание выполнять то, что она потребует. Песчаная фигурка приобретала сходство с мужчиной, очертания его фигуры говорили о том, что на нем латы.
   Зная, что влажным песок будет недолго, Галеона поспешно извлекла из кармана крохотную склянку. Продолжая шептать, колдунья брызнула несколько капель на грудь песчаной кукле. Пузырек этот был для нее бесценен; там была кровь, ее кровь, которой она пожертвовала ради дела претерпев кропотливую колдовскую работу над собой.
   Изображение доспехов Бартука требовало крови для определенности и, что куда важнее, для связи Галеоны с фигуркой, которую она сотворила. Это, в свою очередь (на что она очень надеялась), позволит ей дотянуться до этого Норрека, прикоснуться к нему, как там, на корабле. Тогда, когда они с Ксазаксом вызвали Спящего, боец был слишком далеко, и подобное заклинание потребовало бы слишком много жизненных соков ведьмы — она бы не пережила попытку. Принесенный в жертву солдат в палатке в тот раз заменил ее. Сейчас, однако, Галеона была уверена, что попытка окажется успешной и с минимальным ущербом для нее самой.
   Женщина заключила фигурку в нарисованный круг, затем положила руки — ладонями вниз, пальцы разведены — слева и справа от своего творения. Низко нагнувшись, она уставилась на то место, где должно было быть лицо, шепча финальную формулу заклинания, перемежая слова с именем солдата:
   — Норрек… Норрек…
   Мир расступился перед ней. Угол зрения Галеоны изменился, теперь она летела над пустыней, словно орел, парящий в небесах на крыльях — своих и ветра. Ее несло все быстрей и быстрей, и вскоре уже невозможно было разглядеть, какой ландшафт лежит внизу.
   Заклинание работало. А воспоминания о короткой встрече с болваном усиливали магию, помогая концентрироваться на лице и фигуре.
   — Норрек… покажись… покажи мне, где ты…
   Перед глазами вдруг почернело. Резкая перемена застала Галеону врасплох, и она едва не разорвала чары. Лишь способность быстро мыслить позволила сохранить связь; если бы попытка сейчас провалилась, времени повторить ее у ведьмы не было бы. Даже ее недолгое отсутствие могло навести Августаса на подозрения.
   — Норрек… покажись…
   И перед ней всплыло его лицо — закрытые глаза, обмякший рот. На миг ведьма решила, что боец погиб, но потом она поняла, что, если бы так оно и было, заклинание не подействовало бы. Песчаная скульптурка требовала живой объект.
   Но, если он не мертв, что же случилось? Галеона попробовала копнуть глубже, нырнув в оболочку существования Норрека. Поступая так, она теряла практически все контакты с реальным миром, но все же выигрывала куда больше.
   И колдунья, наконец, увидела, где находится ее добыча.
   Знание это так ошеломило ее, что на этот раз она не удержалась и потеряла связь с солдатом. Его лицо отступило, уносясь с такой безумной скоростью, что у женщины даже голова закружилась. Тьма вернулась, а потом Галеона обнаружила, что стремительно падает в пустыню,- ее путешествие вершило обратный ход.
   Задыхаясь, изнуренная ведьма упала на жгучий песок.
   Она не обращала внимания на физическое недомогание, не обращала внимания ни на что. Единственное, что имело сейчас для нее значение, — это то, что она только что узнала.
   — Итак… — прошептала Галеона. — Вот ты и мой, моя куколка.

Глава 14

   Раздражающий рокот встряхнул Кару Ночную Тень, выволакивая из окутавшей ее тьмы. Она глотнула воздух, но тут же захлебнулась — воздуха не было. Колдунья пробовала дышать, но легкие отказывались работать.
   Внезапно вытолкнутая океанской водой, она закашлялась, и кашляла, и кашляла, пытаясь очистить легкие и заполнить их вновь животворящим воздухом.
   Наконец способность дышать вернулась, хотя дышала она неровно. Кара лежала не двигаясь, вдыхая и выдыхая снова, стараясь упорядочить дыхание. Наконец девушка немного пришла в норму и начала ощущать что-то еще — например, холод и промокшую насквозь одежду. На зубах хрустел песок, заставляя отплевываться, и Кара мгновенно сообразила, что лежит вниз лицом на песчаном пляже.
   И снова мир вокруг нее загрохотал. С трудом подняв голову, Кара увидела грозовые тучи, нависшие в небе, почти такие же, как те, что чинили препятствия «Королевскому щиту». В сущности, она подозревала, что тучи эти — предвестники того же самого шторма, готового обрушиться сейчас на восточный берег.
   Воспоминания начали возвращаться, воспоминания о схватке капитана Джероннана с мстителями, воспоминания о двух нежитях, протащивших девушку через портал в бушующее море. После этого, однако, память стерлась начисто. Как Кара выжила, сказать она не могла. Чародейка даже не знала, какая судьбы постигла Джероннана и его людей. Если портал не повредил корпус корабля и «Королевский щит» вышел из инцидента целым, то судно вскоре достигнет Лат Голейна — если еще не добралось туда.
   При мысли о городе Кара прикрыла глаза. С «Королевским щитом» более-менее все понятно — а вот где, именем Рашмы, оказалась она сама?! С огромным усилием промокшая колдунья подтянулась, становясь на колени, и оглянулась вокруг.
   Первый взгляд ничего не сказал Каре. Песок и несколько дерзких травинок, какие часто можно встретить на берегу. Никаких признаков цивилизации, никаких признаков присутствия человека. Впереди растянулся высокий хребет, делая невозможным дальнейшее исследование, — если, конечно, не подняться на него. Кара попыталась избежать неминуемого, взглянув налево, потом направо, но ни одно из направлений не даровало ей надежды. Единственным вариантом остался хребет.
   Все еще чувствуя себя так, словно только что переплыла оба Моря-Близнеца, Кара, пошатываясь, встала на ноги. Она знала, что должна снять холодную, мокрую одежду, но возможность быть обнаруженной кем-то из местных жителей обнаженной как-то не привлекала девушку. Кроме того, если не считать ветра, день казался относительно теплым. Она побродит тут немного, и платье наверняка высохнет само.
   Ни Сэдан Трист, ни Фаузтин не обнаруживали себя, что, однако, никоим образом не говорило о том, что Каре удалось избавиться от двух призраков. Вероятнее всего, их разбросала бешеная вода. Наверное, парочку прибило к берегу где-то дальше. Если так, колдунье следует добраться до Лат Голейна как можно быстрее, возможно даже поискать этого Вижири, которого они упоминали, Дрогнана. Она сомневалась, что он охотно имеет дело с нежитью; наверное, они собирались использовать его знания, чтобы отыскать своего бывшего, друга. В любом случае Дрогнан для нее — лучшая возможность не только освободиться от связи с мстителями, но и обнаружить Норрека Вижарана и доспехи.
   Не без усилий вскарабкалась чародейка на вершину песчаного гребня и обнаружила старую наезженную дорогу. А взглянув на юг, девушка заметила на горизонте темный силуэт, напоминающий город.
   Лат Голейн?
   С пылом, на который только были способны ее усталые разум и тело, она отправилась на юг. Если, как она предполагала, впереди лежал именно Лат Голейн, ей в ее состоянии потребуется шагать целый день. А голод уже начал ворочаться в желудке, становясь все свирепее и лишь осложняя положение при каждом шаге. Тем не менее, Каре и в голову не приходило поддаться слабости. Пока она может идти, она будет продолжать двигаться к цели.
   Однако Кара прошла совсем немного, когда услышала позади шум голосов; изможденная девушка остановилась и оглянулась через плечо. К облегчению колдуньи, она увидела две тяжело груженные повозки, едущие с севера; на первой сидели старик с густой бородой и грузная женщина, второй управляли юнец с широко распахнутыми глазами и девочка, вероятно его сестра. Семья торговцев везла на продажу в процветающую столицу свои товары. Усталая волшебница решила подождать, надеясь, что люди сжалятся над мокрым и грязным путником.
   Пожилой мужчина, может, и проехал бы мимо Кары, но его жена лишь взглянула на бедняжку и велела ему остановиться. Они пару секунд оживленно беседовали друг с другом, а потом женщина обратилась к девушке на знакомом языке:
   — С тобой все в порядке, милочка? Что случилось? Тебе нужна помощь?
   Слишком усталая, чтобы отвечать, колдунья показала на восток:
   — Мой корабль, он…
   Больше ничего говорить не понадобилось. На круглое лицо женщины набежала грусть, и даже старик взглянул на девушку с сочувствием. Все живущие или путешествующие рядом с морем знали, конечно, его жестокость. Без сомнения, торговцы не в первый раз встречали потерпевших кораблекрушение.
   Муж спрыгнул на землю с проворством, какое нечасто встретишь в его возрасте. Приблизившись, он спросил:
   — Кто-нибудь еще цел? Ты одна?
   — Больше… никого. Я… корабль, возможно, в порядке… Меня… смыло за борт.
   Жена сокрушенно поцокала языком:
   — Ты так промокла, милочка! И одежка — одни лохмотья! Хесиа! Найди ей рубашку и теплое одеяло. Хотя бы этим мы ей поможем! Поторопись!
   Не желая принимать милостыню, Кара ощупала пояс. К ее несказанному облегчению, мешочек с деньгами каким-то образом уцелел.
   — Я за все: заплачу, обещаю.
   — Вздор! — фыркнул муж, но, когда она стала настаивать и впихнула несколько монет в его руку, он все же принял деньги.
   Хесиа, дочь торговцев — Рубина и Джамиль, — принесла одежду, наверняка принадлежащую ей самой. Вероятно, из уважения к незнакомке и ее темному наряду, девочка выбрала черную рубаху и серое вязаное одеяло, в которое Кара могла бы завернуться. Спрятавшись за повозку, подальше от глаз Рубина и его сына Ранула, девушка переоделась и почувствовала себя куда лучше, избавившись от мокрых рваных тряпок.
   Однако, натянув блузу, Кара сразу пожалела о потере своего плаща. Хотя рубаха и подходила колдунье по расцветке, она оказалась слишком тесной и короткой. И все же девушка ничего не сказала, зная, что большого выбора у нее нет и что одежду ей предложили от чистого сердца. То, что она настояла на плате, не умаляло искренности людей.
   К облегчению Кары, ее посадили в первую тележку вместе с Джамиль. Достаточно взрослый, чтобы начать интересоваться женщинами, Ранул кинул на нее лишь поверхностный взгляд в самом начале и чуть более внимательный — когда чародейка сменила платье. Вреда от него она не ожидала, но не хотела провоцировать ничего, что могло бы вызвать раздор между ней и ее спасителями.
   Вот так, с помощью любезной семьи торговцев, у Кары Ночной Тени получилось добраться до Лат Голейна за час до заката. Она хотела было немедленно отправиться в порт и посмотреть, не прибыл ли капитан Джероннан, но безотлагательность основных намерений заставила ее передумать. Охота за Норреком Вижараном и доспехами Бартука оставалась первостепенной.
   На пестром базаре она распрощалась с Джамиль и ее семейством. Кара с благодарностями вернула одеяло, а потом отыскала лавку, где смогла приобрести недорогой и практичный плащ. На это ушел еще один драгоценный час, но, спрятавшись под капюшоном, колдунья больше не чувствовала себя такой уязвимой. Кара приобрела бы еще кое-какую одежду, но ее сильно истощившиеся средства теперь надо было поберечь на покупку еды.
   Осторожный опрос местных жителей дал темной волшебнице немного информации касательно загадочного Дрогнана. Он жил в старом здании неподалеку от центра огромного города. К нему иногда заходили за всякими эликсирами и прочими снадобьями. Сам Дрогнан покидал свою святая святых, только когда обходил различных ученых, разыскивая информацию о своем очередном увлечении.
   Следуя указаниям продавца овощей, который, как выяснилось, время от времени снабжал Вижири припасами, Кара принялась петлять по напоминающим лабиринт улочкам. Разнообразие звуков и ярких красок привели все чувства девушки в хаос, но, тем не менее, она ухитрилась сбиться с пути всего лишь дважды. Узнавая у прохожих дорогу, колдунья почти всегда спрашивала у них, не встречался ли им человек в красных латах, но обнадеживающего ответа не получила.
   Кару похитили, она едва не утонула в море, — после стольких бед девушка лишилась почти всего своего имущества. Кроме кошелька с деньгами на поясе уцелело еще только два мешочка, К сожалению, склянки разбились, порошки и реактивы перемешались, а пара спасшихся пузырьков в настоящее время пользы принести не могли. Фигурка Трэг'Оула на шее чудом сохранилась, за что колдунья возблагодарила великого дракона. С ним как-то уютнее в этой чужой стране.
   Потеря принадлежностей не означала, что Кара больше не в состоянии творить заклинания, но все же ограничения на колдовство накладывала. К счастью, перемена одежды не позволяла опознать род занятий девушки, хотя и дала возможность одному-двум лоточникам предложить ей не только информацию. Колдунов в Лат Голейне недолюбливали. Могущественная в этом государстве Церковь Захарума осуждала их существование еще сильнее, чем даже последователей Вижири, к которым молодой султан относился терпимо. По пути девушке встретились несколько служителей Церкви, но за исключением короткого взгляда они не обратили никакого внимания на худенькую молодую женщину.
   На то, что осталось от ее средств, Кара купила себе немного еды и прихватила с собой, чтобы перекусить на ходу в поисках Дрогнана. Мысль о встрече с искусным опытным Вижири беспокоила ее, но отправиться к нему, валясь с ног от голода, было бы просто глупо. Их свидание отнюдь не обязательно получится дружеским. Два их вероучения всегда относились враждебно друг к другу.
   Мимо пролетели трое суровых солдат из конного патруля — вечно начеку, всегда с мечами наготове. Первый, очевидно офицер, скакал на великолепном белоснежном жеребце, его подчиненные подстегивали мускулистых гнедых лошадок. Кара в своей жизни не часто ездила верхом, но, глядя на них, подумала, что, если придется отправиться за пределы Лат Голейна, неплохо было бы приобрести коня. В пустыне Аранох темная волшебница не могла бы положиться на дорожное заклинание. Даже на своей далекой родине Кара слышала истории об этом суровом месте.
   Тут Кара заметила, что идет по промозглым улочкам мимо ветхих зданий, представляющих полный контраст с ухоженными районами, с которыми она познакомилась вначале. Девушка отругала себя за то, что не разделила монеты и не приобрела себе кинжал. Тот, который ссудил ей капитан Джероннан на «Королевском щите», сгинул в море. Волшебница принялась концентрироваться на заклинаниях, внутренне надеясь, что у нее хватит сил воспользоваться ими, если ситуация обернется не лучшим образом.
   Наконец Кара подошла к старому дому, который в двух словах ей описал торговец. Несмотря на внешнюю неприглядность, Кара сразу почувствовала омывающие здание волны энергии. Некоторые потоки были очень древними, много древнее самого строения. Другие — поновее, а некоторые явно вызваны совсем недавно.
   Взобравшись по каменным ступенькам, она оглядела разрушенный дверной проем, шатнула внутрь…
   …и обнаружила, что стоит в потрепанном годами, но все еще величественном зале, говорящем о славе иных времен, иного места. Производящий впечатление давней заброшенности, сводчатый холл настолько не имел ничего общего с внешней разрухой, что Кару даже тянуло опять выйти наружу и проверить, не ошиблась ли она домом. Здесь не было развалин, здесь витал дух древности, пропитанный памятью о богатстве и роскоши, какие и не снились нынешнему Лат Голейну.
   Колдунья медленно прошла по залу не забывая о своей миссии, но внимание ее отвлекали удивительные мраморные колонны, внушительный камин из камня, занимающий всю дальнюю стену, гладкий мозаичный пол, по которому она ступала с опаской.
   Честно говоря, по мере продвижения пол этот занимал Кару все больше и больше. На нем умелый мастер изобразил дивные картины, фантастические и реальные. Драконов, обвивающих деревья. Львов, преследующих антилопу. Мужественных воинов в латах и килтах, сражающихся друг с другом.
   У дальней стены зала что-то звякнуло.
   Кара замерла, взгляд ее метался из стороны в сторону. Но, несмотря на свое отличное ночное зрение, она разглядела лишь укрытую тенью дверь. Колдунья ждала, стараясь почти не дышать. Однако нового шума не последовало, и Кара расслабилась, сообразив, что в старых зданиях падают иногда кусочки камня. А даже малейший звук здесь усиливается, разносимый эхом.
   И тут за ее спиной раздался скрежет.
   Она резко обернулась, уверенная, что мстители настигли ее здесь и теперь решили обнаружить себя. Против них Кара ничего не смогла бы сделать, но это не означает, что она не станет бороться. Они уже натворили слишком много и слишком много забрали у нее.
   Однако вместо вечно ухмыляющегося Сэдана Триста и его спутника-колдуна перед глазами девушки предстало куда более удивительное зрелище.
   К ней с весьма ясными намерениями двигалась сумрачная фигура с мощным клинком наголо. Кара могла бы принять этого человека за разбойника, подкарауливавшего в тени, если бы не тот факт, что она видела его всего пару секунд назад. Но если бы даже Кара и не узнала пришельца сразу, она наверняка догадалась бы, кто он такой, по множеству крошечных каменных квадратиков, образующих не только нагрудник его кирасы и килт, но и саму кожу.
   Мозаичный воин шагал к ней с тем же свирепым выражением лица, с которым он только что существовал лишь на узорчатом полу. Солдат занес над девушкой клинок — разоблачая то, что, хотя вширь и ввысь он был совсем как обыкновенный человек, третье измерение его фигуры ограничивалось узенькими камешками, из которых он был создан.
   Однако это не внушало мысли о его слабости. Магия, сотворившая этого охранника, не стала бы делать его хрупким. Ударить мозаичного воина было бы все равно, что стукнуться о каменный пол. А еще колдунья подозревала, что его клинок рубил не хуже, а то и лучше настоящего, только что заточенного.
   Но что оживило его? Наверняка Дрогнан не устраивает такие приветствия каждому входящему. Нет, вероятнее всего, какое-то скрытое заклинание определило в Каре колдунью, темную волшебницу с неизвестными намерениями. Она знала о подобных разоблачающих чарах и знала, что многие маги используют их для своей безопасности. Если бы Кара не пережила за последнее время столько неприятностей, она наверняка вспомнила бы об этом раньше — что, возможно, помогло бы предотвратить угрожающую смертью встречу.
   Позади жуткого противника Кары раздался новый треск, и, к вящему ужасу колдуньи, с полу поднялся второй воин, присоединяясь к первому. А шум справа от Кары известил о пробуждении третьего.
   — Я никому не желала плохого, — прошептала она. — Я ищу вашего хозяина.
   А служат ли они вообще Дрогнану? Кара ведь только предположила, что попала в нужное место. Возможно, кто-то, с кем разговаривала волшебница раньше, узнал, кто она, и специально послал сюда на смерть. Многие, особенно служители веры Захарум а, потерю колдуньи отнюдь не стали бы рассматривать как потерю.
   Первая из восставших мозаик уже почти приблизилась к девушке на расстояние удара. Другого выхода, кроме как самой перейти в наступление, Кара не видела.
   Слова заклинания висели на кончике языка, и девушка стиснула фигурку Трэг'Оула и протянула ее по направлению к первому нападающему. Одновременно Кара предусмотрительно отступила на шаг. Если колдовство сработает, вызванные ею силы могут не остановиться на разрушении магического стража.
   В воздухе сгустился рой снарядов-зубчиков и дождем обрушился на ближайшего мозаичного воина. Ден-Траг, или Зубы Дракона Трэг'Оула, вгрызались в каменное тело стража, оставляя повсюду маленькие квадратные дырочки. Охранник пытался двигаться, но его руки и ноги, растерявшие так много частей, просто рассыпались. Продолжая хмуриться, он попробовал все же нанести удар, но распался градом осколков.
   Кара вздохнула с облегчением, разделавшись по крайней мере с одним противником, но молясь, чтобы у нее хватило силы и на остальных. Призыв Ден-Трага дорого стоил уже усталой колдунье. И все же, если Каре удастся проделать это еще два раза и уничтожить своих неживых недругов, потом, возможно, она отдохнет.
   И снова волшебница покрепче стиснула подвеску, бормоча заклинание. Еще несколько слов…
   Сильный грохот вынудил Кару запнуться. Она взглянула вниз и увидела, как крохотные кусочки мозаики, камешки от павшего воина, подкатываются друг к другу, быстро собираясь в растущую груду за спинами двух его собратьев. К ужасу девушки, из них вылепилась одна нога, затем вторая. Частица за частицей, каменный воин возрождался вновь, ничуть не пострадав от ее разрушительной магии.
   Зуб Трэг'Оула подвел колдунью. Кара попятилась к дверям, оказавшись в затемненной части зала. У нее были и другие заклинания, но в сочетании с ее слабостью и окружающей обстановкой они не помогли бы ей справиться с проблемой достаточно быстро без риска для жизни.
   — Верикос!- раздался чей-то голос. — Верикос… Дайниси!
   Нечестивая троица замерла… а потом каждый воин вдруг рассыпался, наполняя древнее здание эхом от стука падающих камешков. Однако кусочки мозаики не остались лежать на месте, а быстро поскакали туда, где были изображены на полу. Один за другим складывали они прежнюю картину. Всего несколько секунд — и грозные бойцы не только отказались от атаки, но снова стали лишь изысканным узором на полу.
   Кара повернулась поблагодарить своего спасителя, уверенная, что им должен оказаться тот самый таинственный Дрогнан.
   — Спасибо за помощь — Фигура, стоящая перед ней, никак не вязалась с описанием многоуважаемого элегантного Вижири, данным торговцем и остальными, кого спрашивала девушка. Преклонный возраст — единственное, что было общего у этого нищего попрошайки с длинными белыми волосами и бородой с великим магом, которого искала Кара, хотя даже Дрогнан не мог быть так дряхл, как этот человек. В кряжистом теле, может, еще и остались силы, но кожа его так морщиниста, а водянистые глаза такие усталые, что он наверняка самый старый человек из живущих на земле.
   Он прижал корявый палец к тонким губам.