- Ну откуда на Луне может быть вода и кислород, . говорил Диас. - Ваши поиски ископаемого льда . химера! Мы находимся на Луне достаточно времени, чтобы отказаться от этой вздорной мысли, профессор.
Однажды, когда астронавты отдыхали в лунном доме, Коваленко вынул с таинственным видом несколько кусков какого-то минерала и подошел к Диасу.
- А ну-ка, взгляните-ка на эти камни! - произнес он с торжествующим видом, обращаясь к физику.
Диас взял несколько камней и, равнодушно повертев их в руках, вернул Коваленко.
- Не понимаю, профессор, что вас так взволновало в них. Во всяком случае, на драгоценные камни они не похожи.
- Для будущего Луны они дороже драгоценных камней! - вскипел Коваленко. Это же окись кремния, а вот окись магния. Конечно, свободного кислорода на Луне нет, но заводы будут добывать кислород из этих окислов. А в этом кристалле, уважаемый, вода. Кристаллизованная вода! Вы понимаете, что это значит! А затем мы окружим Луну искусственной атмосферой.
- Напрасный труд. Она все равно улетучится, . заметил Диас.
- Улетучится, но не сразу. Увеличить силу тяжести Луны мы, конечно, не в состоянии. Но если на Луне создать атмосферу, она способна удержаться на ней несколько тысяч лет, прежде чем улетучится. В масштабах мироздания это ничтожный срок, а для людей вполне достаточно. И когда-нибудь люди оживят Луну, ведь назначение человека в том и состоит, чтобы творить прекрасное! произнес с энтузиазмом увлекшийся Коваленко.
Астронавты обступили спорящих и с интересом рассматривали минералы, найденные астрономом.
- Вы все слишком упрощаете, дорогой профессор, . возразил Диас. - И вообще, я прихожу к выводу, что даже то немногое, что может завоевать человечество в космосе - ничего ему не даст. Не лучше ли обратить наши усилия на улучшение жизни на Земле?
- Позвольте, позвольте, батенька. О чем это вы? . несколько оторопел Коваленко. - Мы напрасно стремимся в космос?!
- Вот именно, профессор. В завоевании космоса больше романтики, чем практической необходимости. Надеюсь, вы не станете возражать, что в пределах солнечной системы нет ни одной планеты, где люди могли бы жить без вспомогательных приспособлений. Давайте вспомним. На Меркурии нет атмосферы и воды. К Солнцу он обращен всегда одной стороной. Значит, на одном полушарии жара 400 градусов, на другом . страшный мороз - 270 градусов ниже нуля. Туда опасно высаживаться и в скафандрах.
Дальше - Венера. Густая облачная атмосфера скрывает ее поверхность. Фактически мы ничего не знаем о ней. Но и то, что известно, подтверждает, что жизнь на Венере имеет иные формы, чем на Земле. Человек не приспособлен к ней. В атмосфере Венеры нет водяных паров, зато много углекислого газа.
Теперь - Марс. О нем шумят больше всего. Но и атмосфера Марса также не годится для человека: в ней слишком мало кислорода и водяного пара. А какие суровые условия жизни: плюс пятнадцать градусов в самое теплое время года, минус сорок ночью и минус сто градусов зимой. Ну, а дальше . планеты-гиганты. О них и говорить не приходится. Уж слишком они удалены от Солнца. На Юпитере средняя температура минус сто тридцать восемь градусов, на Сатурне - минус сто пятьдесят три, на Уране - минус сто восемьдесят, на Нептуне . минус двести. Атмосфера их состоит из кристаллов аммиака и метана. И, наконец, ни один летательный аппарат не сможет совершить посадку и взлет из-за чудовищной силы тяжести. Человек на Юпитере весил бы в два и шесть десятых раза больше, чем на Земле, и едва волочил бы ноги.
Я не сомневаюсь, что в пределах Солнечной системы ни на одной планете мы не встретим существа, обладающего интеллектом. Итак, к чему мы стремимся?
- Позвольте, уважаемый, всё это известно, . начал Коваленко, снимая очки.
- Извините, я не кончил, - перебил его Диас. . Не сомневаюсь, что известно. Но я хочу довести до конца свою мысль. Перейдем к другим системам. Что из того, что даже в пределах только одной нашей Галактики могут быть миллиарды планет, на которых возможна цветущая и разнообразная жизнь, если они никогда не будут доступны человеку. Если бы даже наша ракета сумела достичь скорости света, что, конечно, невозможно, то и тогда мы не имели бы права считать себя победителями Вселенной. В самом деле, только до ближайшей звезды нам пришлось бы добираться четыре и три десятых года, а до остальных десятки, сотни и тысячи лет. Лишь потомки астронавтов, покинувших Землю, смогут достичь более отдаленных звездных систем. Больше того, передвигаясь со скоростью света, путешественники не увидят на небесном своде ни одной звезды, ибо длины волн, идущих от звезд, к которым мы приближаемся, сделаются бесконечно малыми и бесконечно большими для звезд, от которых мы удаляемся. Мы не увидим ни одного небесного тела. Да, эффект Допплера сделает бесполезным все путешествие. Покорители Вселенной превращаются в слепых котят, их окружает черная, необъятная пустыня.
Нет, господа, мы можем более или менее освоить эту мертвую планету, но человечеству нет смысла пытаться проникать дальше в космос.
- Нет уж, позвольте, уважаемый, - произнес Коваленко и, надев очки, внимательно посмотрел на Диаса. - Удивительно! Оказавшись в числе первых астронавтов, вы стали рассуждать, как обыватель.
Нельзя не согласиться с вами в том, что в пределах Солнечной системы действительно нет планеты, кроме Земли, удобной для человека. Но не забывайте, что люди будут в состоянии активно вмешиваться в жизнь Солнечной системы. Человек покорит Вселенную и изменит порядки, существовавшие там миллиарды лет.
Да, потрясающей грандиозности дела будущих людей! Они изменят относительное расположение планет и создадут на них искусственным путем необходимую атмосферу; при помощи атомной энергии люди превратят планеты в гигантские космические корабли. Они отодвинут от Солнца Меркурий и приблизят к нему Марс и Юпитер. Люди создадут на планетах и их спутниках условия, сходные с земными, и заселят, как предсказывал мой великий земляк Циолковский, все околосолнечное пространство. И, кто знает, быть может, когда люди смогут обеспечить освещение и отопление Земли, помимо Солнца, они превратят свою планету в космический корабль и направят ее к далеким звездам для их изучения и использования на благо человечества. И разрешать такие задачи будет по плечу только объединенным усилиям ученых и тружеников всего мира.
Да, друзья мои, как ни велико значение первого полета на Луну, но по сравнению с делами будущих людей, оно лишь робкое начинание, первый шаг ребенка.
- Но вы просто мечтатель, - сказал Диас, пожимая плечами.
- Мы не "просто мечтатели", а реальные мечтатели, - строго поправил его Коваленко, и с воодушевлением продолжал. - Вы, Диас, утверждаете, что ракета не может достичь скорости света. А фотонная ракета? Мы уверены, что звездолет, использующий энергию атомов, превращенных в кванты света - создадут. И тогда человек будет вправе считать себя победителем Вселенной. Достигнут отдаленных звездных систем сами астронавты, покинувшие Землю, а не их потомки! Вы, физик, не желаете считаться с выводами теории относительности. Вам прекрасно известно, что при скорости, близкой к скорости света, время на космическом корабле будет протекать значительно медленнее земного. Даже если скорость звездолета будет меньше скорости света на одну сотую процента, то время на нем будет протекать примерно в семьдесят раз медленнее, чем на Земле. Жизнь астронавтов как бы удлинится, хотя сами они этого не заметят. Пространствовав по земному счету сто пятьдесят-двести лет и посетив отдаленные миры, они вернутся на Землю, постарев лишь на два-три года и, вероятно, уже не застанут в живых многих из тех, кто провожал их в этот полет.
- Вы недооцениваете, Петр Васильевич, успехи медицины в будущем, запротестовал неожиданно доктор. - К тому времени сто пятьдесят - двести лет будет средним возрастом человека, и астронавты застанут всех своих современников живыми. Но не об этом хочу я сказать. Если фотонная ракета и не будет создана, то существует другой способ достичь отдаленных миров, например, на атомной ракете с небольшой скоростью, скажем, сто километров в секунду. И если путешествие продлится тысячу лет или больше, то пассажиры только выиграют от этого.
- Что еще за парадоксы! Вы, вероятно, шутите, Юсуп Габитович. А то наши спорщики выглядят чересчур серьезно, - заявил, улыбаясь, Лядов.
- Я не шучу, - ответил Касымов. - Вы слышали о работах по приостановке клеточных процессов? Если вся цитоплазма тканей пребывает в состоянии, названном "полной безжизненностью", то организм может находиться в самых суровых условиях неограниченно долгое время, после чего может быть снова возвращен к нормальной жизни. Но это не главное. Предполагают, что состояние полной безжизненности оказывает удивительное влияние на резервы биофизической энергии тканей тела. Если организм находится в состоянии полной безжизненности три года, то, обретя нормальную жизнь, он будет обладать дополнительным запасом биофизической энергии, достаточной для продления его жизни еще на три года.
Астронавты слушали с напряженным интересом.
- Все ясно, Юсуп, - перебил его Коваленко. - Вы хотите сказать, что если человек во время тысячелетнего путешествия на дальнюю планету находился в состоянии полной безжизненности, то, прибыв на нее и очнувшись, пришелец с Земли сможет дополнительно прожить еще тысячу лет.
- Совершенно верно, Петр Васильевич, и это продление жизни можно повторять неограниченное число раз, - ответил Касымов.
- Следовательно, религиозные сказки о бессмертии и рае мы полностью поставили на научную основу, - резюмировал не без иронии Лядов.
- Не удивляйтесь! Наука способна на значительно большее, чем можно найти в любой сказке, - произнес подошедший Рощин. - Но вы слишком увлеклись, друзья мои! Не забывайте, что на носу лунная ночь! Или вы собираетесь прозевать заход Солнца на Луне?
Астронавты быстро надели скафандры и заторопились к выходу.
Солнце, стоящее на горизонте, казалось неподвижным. Закат Солнца на Луне очень медленен. Вот нижний край солнечного диска коснулся лунного горизонта; проходит 30 минут, но только половина диска скрылась в черной зияющей мгле. Жара резко спала. Еще полчаса, - и лучезарное светило исчезло в черной бездне. Зари нет. Но множество горных вершин, сияющих отраженным светом, еще долго будут светиться. Лишь спустя сутки, когда потухла последняя вершина, лунная ночь вступила полностью в свои права. Но что это за ночь! Как светло! Можно свободно читать книгу. Земной диск, висящий в лунном небе, кажется громадным: поперечник его в четыре раза больше, чем поперечник Луны в земном небе. А свет полной Земли освещает Луну в девяносто раз сильнее, чем полная Луна освещает Землю.
Жуткий холод начал сковывать планету. С наступлением лунной ночи Линье, Диас и Альварес переселились в лунный дом советских астронавтов. Жить в своей ракете альберийские астронавты уже не могли из-за очень низкой температуры. В пещере не было резких колебаний температуры, но тем не менее она понижалась. И тогда на выручку астронавтам пришла покоренная атомная энергия. Атомная энергетическая установка, не превышающая вместе с защитной оболочкой, размеров обычного чемодана, поддерживала в громадном зале пещеры температуру выше нуля.
Профессор Коваленко не уставал восхищаться чудесными фотографиями лунного неба. Усаживаясь в лунном доме за свое рабочее место, чтобы изучать необыкновенные фотографии, он говорил:
- Сколько, однако, неприятностей доставляет нашему брату-астроному земная атмосфера! Представляю, как завидуют мне мои коллеги на Земле. Здесь с моим, к сожалению, ослабевшим зрением, я вижу невооруженным глазом спутники Юпитера и уже несколько раз наблюдал их затемнения. С тех пор как я установил на Луне телескоп, Вселенная расширилась для нас в полтора раза. Взгляните-ка на это чудо, - сказал он, протягивая Линье фотографию.
Профессор Коваленко быстро сдружился с Линье, который помогал астроному обрабатывать материалы исследований. Впрочем, весь экипаж советского корабля полюбил отважного конструктора, активно участвовавшего в общей работе.
Среди деятельных, поглощенных своими занятиями людей Альварес был воплощением полного безразличия. Почти все время он неподвижно сидел, находясь в каком-то состоянии полусна. Казалось, что он решил освободить себя от всех жизненных забот. Только однажды, когда Коваленко, разбирая очередную партию добытых лунных пород, взволнованно объявил, что некоторые из них радиоактивны, Альварес неожиданно встрепенулся и проявил интерес к находке профессора.
Озлобленный и разочарованный, Диас также не мог найти себе занятия. Его угнетала мысль, что альберийская экспедиция спасена советскими астронавтами и оказалась в таком жалком, по его мнению, положении. Диас стал чуждаться команды и искать одиночества. "Утром" после завтрака он одевался и молча уходил. Скафандр с отоплением надежно защищал его от страшного холода. По-видимому, он находил какую-то прелесть в жуткой красоте мертвой планеты. Земля, почти неподвижно висевшая в небе, освещала неповторимые лунные ландшафты то слабее, то сильнее, в зависимости от того, какой стороной она обращалась к Луне - водной или материковой. Когда Земля поворачивалась к спутнику водной гладью Атлантики или Тихого океана, ярко освещала дикие контуры скал, трудно было представить более сказочную картину. Мрачное величие мертвой планеты подавляло Диаса. Казалось, он созерцал вечность, и человеческая жизнь представлялась ему мгновением. Еще недавно Диас мечтал о триумфальном возвращении в Альберию, о славе и богатстве, но судьба словно решила насмеяться над ним. Диас терзался из-за необходимости быть обязанным жизнью и возвращением на родину русским.
После длительных размышлений он расценил свое выступление на митинге как ненужное и неблагоразумное. Решение лететь на Луну казалось ему теперь безумным.
Вид прекрасной, но недоступной Земли вызывал у Диаса тоску о семье. Траурное небо негостеприимной Луны обостряло это чувство до боли.
Глава 32
Лунная ночь подходила к концу. Наступил момент, когда вершины отдаленных гор неожиданно засияли на фоне бархатной черноты звездного неба. Так известило Солнце о своем близком появлении, и люди облегченно вздохнули. Не было ни брезжащего рассвета, ни чудесной игры красок. Солнце, окруженное ослепительной короной, появилось сразу, бросив на лунную поверхность знойные лучи. Настало утро вторых лунных суток пребывания экспедиции на Луне.
С первыми же лучами солнца Рощин, Коваленко и Лядов отправились в район кратера Тимохариса, где Коваленко обнаружил образцы радиоактивных пород.
Альварес, спросив у Рощина разрешение, присоединился к небольшому отряду.
После длительного пребывания в лунном доме было особенно приятно размяться. Старая, морщинистая и немая Луна словно помолодела в это утро.
Прошло около двух часов, прежде чем они добрались до места, где Коваленко обнаружил руду, содержащую уран. Но здесь их ожидало разочарование: радиометры показывали ничтожную радиацию. Радиоактивные элементы обычно концентрируются в легких породах и залежи, обнаруженные Коваленко, находились на поверхности Луны. Профессор был обескуражен.
- Неужели я ошибся? - говорил он, внимательно осматривая местность. Пройдемте в юго-западном направлении.
Прошел еще час безуспешных поисков. Астронавты уже потеряли надежду напасть на след урана, если бы не происшествие с Лядовым. Штурман настолько увлекся прыжками, что совсем потерял из виду товарищей. Получив по радио приказание Рощина вернуться, он поспешил найти группу и перелетал через бездонные пропасти, не раз рискуя свернуть себе шею. Дорогу ему пересекла широкая расщелина. Лядов разбежался и с силой оттолкнулся. Но увы... на Луне тоже есть свои пределы, и он оказался на дне трещины. К счастью, расщелина оказалась неглубокой. Рощин услыхал по радио его ликующий крик:
- Петр Васильевич! Эврика! Скорей сюда!
Астронавты поспешили на зов Лядова и вскоре стояли уже у расщелины. Они зажгли фонари и начали осторожно спускаться вниз. Еще не дойдя до дна, все поняли, в чем дело. Радиометр давал всё большие показания, по мере того как исследователи спускались. Наконец, щелчки радиометра так участились, что слились в сплошной гул. Сомнений быть не могло - они напали на залежи урана.
- Вы не разбились, Сергей Владимирович? . встревоженно спросил Рощин, подходя к штурману.
- Кажется, цел, - ответил Лядов, подымаясь и ощупывая себя.
Астронавты прошли еще сотню метров, и все время интенсивность излучения не уменьшалась: в ушах по-прежнему стоял сплошной гул от счетчика радиоактивных частиц. Теперь они поняли, что оказались в настоящем лунном Эльдорадо, сокровища которого во сто крат превышали богатства сказочной страны золота и драгоценных камней. Хотя на Земле уран встречается повсюду, и в среднем его содержится в земной коре больше, чем золота, платины, серебра или висмута, однако выгодных для эксплуатации месторождений мало. А с тех пор, как развилась атомная промышленность, этих месторождений становится все меньше и меньше.
- Таких залежей урана на Земле нет, - заявил после осмотра Коваленко. - В этом карьере со временем возникнет рудник, который один даст больше урана, чем все разработки на Земле.
Профессор был в высшей степени доволен результатами поисков и несколько раз с благодарностью потряс руку штурмана.
- Однако здесь долго нельзя оставаться, . сказал Рощин.
Набрав образцы пород, астронавты поспешили выбраться из расщелины.
Выйдя из опасной зоны, отряд сделал небольшой привал. Коваленко вынул из сумки солнечный люминоскоп. Этот прибор, снабженный светофильтром, позволял быстро определять наличие урана в руде. Под действием ультрафиолетовых лучей уран светится желтым и голубовато-зеленым светом. Большинство образцов при рассмотрении в люминоскоп светилось ярко-зеленым светом.
- Похоже, что это отенит, минерал, довольно часто встречающийся на Земле, - объявил, наконец, профессор.
После небольшого отдыха астронавты отправились в обратный путь и вскоре благополучно добрались до пещеры. Около нее они увидели Линье и Касымова. Они уже знали об удаче исследователей - за это время Рощин несколько раз разговаривал с доктором.
В то время как все оживленно обменивались впечатлениями, Альварес отошел в сторону. Казалось, он погрузился в какие-то размышления, так как даже не слышал, как его окликнул Линье.
- Подготовьте все к переходу на корабль, . приказал тот. Конструктор был недоволен, что Альварес ушел утром без его разрешения, а Диас, как всегда, где-то бродит. И это, несмотря на то, что оба отлично знали, что с наступлением утра было решено уйти из лунного домика, где они стесняли русских астронавтов, и поселиться снова на ракете.
Альварес словно только и ожидал приказания. Он бегом бросился в пещеру и через несколько минут появился нагруженный ящиком с аккумуляторными батареями. Захватив еще кое-что из своих вещей, радист направился к ракете. Добравшись до ракеты, он втащил в нее груз; затем торопливо подключил к радиостанции источники питания. На его обычно равнодушно-меланхоличном лице появилось вдруг что-то хищное: маленькие тусклые глазки напряженно скользили по пульту управления, пальцы нервно сжимали ручки настройки.
Работает ли станция? Ведь последний раз связь оборвалась так неожиданно. А Линье с его причудами запретил держать связь с Альберией.
Альварес непрерывно передает позывные, но ответа нет. Да, Альберия молчит. Связь нарушена. Радист поднимается, полный досады. Вдруг его осеняет мысль, что Альберия, возможно, еще находится на стороне, не обращенной к Луне, и связи не может быть. Альварес решает подождать. Через час он снова включает радиостанцию. Да, так и есть. Альберия ответила. Альварес тотчас же узнал голос дежурного радиста инженера Кесада.
- Вызовите срочно к аппарату генерала Рамиреса, - потребовал он.
- Попытаемся разыскать, - ответил радист.
Спустя несколько минут Альварес услышал знакомый зычный голос.
- Алло, мой мальчик, у аппарата Рамирес. У вас есть новости?
- Да, - глухо ответил Альварес, зачем-то озираясь по сторонам. - Русские нашли урановую руду. Огромные залежи.
Радист почувствовал, что слова его произвели эффект. На минуту воцарилось молчание.
- Гм... - откашлялся Рамирес. - Вы отлично сделали, сообщив об этом. Ну что ж, вам представляется прекрасный случай загладить прежние ошибки, старина. Действуйте решительно, сообразно обстановке, и Альберия встретит вас, как героя. Надеюсь, вы меня поняли, дружище?
- Да, но Линье... - растерянно заговорил Альварес. - Вы же знаете его несговорчивость.
- Не ожидайте содействия Линье. Действуйте самостоятельно. Все зависит от вашей сообразительности и решительности. Не могу же я, черт возьми, указывать отсюда, что вам делать! Вам все ясно?
- Все.
- Тогда желаю успеха. А теперь передайте подробности вашего пребывания на Луне.
Альварес стал рассказывать, но в это время в кабину вошел Линье. Увидев, что радист ведет передачу, он изжмурился, и Альварес, не желая раздражать командира корабля, выключил радиостанцию.
- Уж не думаете ли вы, что за нами пришлют корабль? - с горькой усмешкой опросил Линье.
- Если не корабль, то не мешало бы потребовать, чтобы нам выслали автоматическую ракету с кислородом, водой и пищей. Неизвестно, сколько еще времени нам придется торчать на этой проклятой планете. Или вы надеетесь на помощь русских? - произнес недовольно Альварес.
- Да. Надеюсь на их помощь больше, чем на помощь Альберии. Впрочем, можете сообщить о наших потребностях и узнать, что там собираются предпринять, сказал Линье, понимая, что он обязан сделать все возможное для спасения экипажа.
Снаружи послышался шум: кто-то взбирался по нейлоновой лестнице. Вскоре вошел Диас. Сняв скафандр, он поздоровался и устало опустился в кресло.
- Где вы пропадаете? И что за привычка не только не спрашивать разрешения, но даже и не сообщать, где вы собираетесь шататься! - резко заметил Линье.
- Нам больше ничего не остается, как бродить по Луне и ждать очередной милости от наших спасителей, - зло ответил Диас.
Они замолчали, недовольные собой, друг другом, своим положением.
- Я требую соблюдения дисциплины. Отлучаться только с моего разрешения, заговорил наконец Линье. - И почему такие упаднические настроения? Что с вами произошло, Диас? Вы же физик, ученый! Неужели, кроме бесцельного шатания, вы не можете найти себе занятия? Надо собрать коллекцию минералов. Быть может, мы найдем вещество, защищающее от радиоактивного излучения. Нужно составить подробную карту. Дел непочатый край.
- Да, вы правы, Себастьян, - подтвердил Диас. . Самое ужасное - это упасть духом. Но вы ошибаетесь, упрекая меня в том, что я потерял интерес к науке. Совершая свои прогулки, я, между прочим, обратил внимание, что во многих местах лунная поверхность покрыта мелкой минеральной пылью. Я думаю, что эта пыль - самый настоящий вулканический пепел.
- Вполне возможно, - ответил Линье. . Признаться, я очень мало потрясен вашим открытием. Изучение альбедо различных участков Луны и характера поляризации лунного света давно подтвердило, что лунные породы сходны с земными вулканическими породами.
- Но ученые спорят, образовался ли лунный рельеф в результате внутренних, то есть вулканических сил, или же причина образования лунных гор - падение крупных метеоритов. Теперь мы можем разрешить их спор, ибо вулканическая пыль, покрывающая планету, свидетельствует о вулканическом прошлом Луны.
- Браво! - воскликнул Линье. - Я обвинял вас напрасно, уважаемый Диас, и рад своей ошибке. И не менее рад, что вулканическая деятельность Луны . дело прошлого.
- Боюсь, что вы преждевременно радуетесь. Именно этот вопрос и вызывает у меня сомнение.
- Уж не хотите ли вы сказать, что и сейчас на Луне существует вулканическая деятельность?! . воскликнул Альварес, проявив неожиданный интерес к беседе.
- А почему бы и нет?
- Да хотя бы потому, что астрономы никогда не замечали изменений на поверхности Луны.
- Это не совсем точно, Альварес, - ответил Диас. . За последнюю сотню лет непрерывного наблюдения лунной поверхности астрономы заметили четыре сравнительно небольших изменения на Луне. Во-первых, в районе кратера Линнея, который до 1866 года имел поперечник десять километров, а после 1866 года - не более четырех километров; во-вторых, появление у центра лунного диска около трещины Гигинуса нового кратера диаметром примерно в четыре километра; затем изменения отражательной способности участков дна на цирковой равнине кратера Платона и, наконец, исчезновение совсем недавно крупного кратера Альгацен диаметром в сорок километров. Но если говорить о незначительных катаклизмах и вулканических извержениях, то их, вероятно, и невозможно обнаружить в телескоп, хотя русский астроном Козырев и утверждает, что ему удалось заметить на Луне вулканическую деятельность.
- А все-таки достаточно убедительных доказательств нет, - сказал Линье задумчиво.
- А если я вам скажу, что в районе кратера Архимеда мною обнаружен вулканический пепел свежего происхождения, убедит ли вас это?
- Пожалуй, убедит, если вы докажете, что он действительно недавнего происхождения, . ответил Линье.
- В таком случае отправимся хоть сейчас!
Альварес остался в ракете под предлогом проверки радиостанции. Некоторое время он наблюдал за удалявшимися Линье и Диасом. Лицо его было озабочено. Наконец, что-то решив, он открыл люк в задней стенке кабины.
Однажды, когда астронавты отдыхали в лунном доме, Коваленко вынул с таинственным видом несколько кусков какого-то минерала и подошел к Диасу.
- А ну-ка, взгляните-ка на эти камни! - произнес он с торжествующим видом, обращаясь к физику.
Диас взял несколько камней и, равнодушно повертев их в руках, вернул Коваленко.
- Не понимаю, профессор, что вас так взволновало в них. Во всяком случае, на драгоценные камни они не похожи.
- Для будущего Луны они дороже драгоценных камней! - вскипел Коваленко. Это же окись кремния, а вот окись магния. Конечно, свободного кислорода на Луне нет, но заводы будут добывать кислород из этих окислов. А в этом кристалле, уважаемый, вода. Кристаллизованная вода! Вы понимаете, что это значит! А затем мы окружим Луну искусственной атмосферой.
- Напрасный труд. Она все равно улетучится, . заметил Диас.
- Улетучится, но не сразу. Увеличить силу тяжести Луны мы, конечно, не в состоянии. Но если на Луне создать атмосферу, она способна удержаться на ней несколько тысяч лет, прежде чем улетучится. В масштабах мироздания это ничтожный срок, а для людей вполне достаточно. И когда-нибудь люди оживят Луну, ведь назначение человека в том и состоит, чтобы творить прекрасное! произнес с энтузиазмом увлекшийся Коваленко.
Астронавты обступили спорящих и с интересом рассматривали минералы, найденные астрономом.
- Вы все слишком упрощаете, дорогой профессор, . возразил Диас. - И вообще, я прихожу к выводу, что даже то немногое, что может завоевать человечество в космосе - ничего ему не даст. Не лучше ли обратить наши усилия на улучшение жизни на Земле?
- Позвольте, позвольте, батенька. О чем это вы? . несколько оторопел Коваленко. - Мы напрасно стремимся в космос?!
- Вот именно, профессор. В завоевании космоса больше романтики, чем практической необходимости. Надеюсь, вы не станете возражать, что в пределах солнечной системы нет ни одной планеты, где люди могли бы жить без вспомогательных приспособлений. Давайте вспомним. На Меркурии нет атмосферы и воды. К Солнцу он обращен всегда одной стороной. Значит, на одном полушарии жара 400 градусов, на другом . страшный мороз - 270 градусов ниже нуля. Туда опасно высаживаться и в скафандрах.
Дальше - Венера. Густая облачная атмосфера скрывает ее поверхность. Фактически мы ничего не знаем о ней. Но и то, что известно, подтверждает, что жизнь на Венере имеет иные формы, чем на Земле. Человек не приспособлен к ней. В атмосфере Венеры нет водяных паров, зато много углекислого газа.
Теперь - Марс. О нем шумят больше всего. Но и атмосфера Марса также не годится для человека: в ней слишком мало кислорода и водяного пара. А какие суровые условия жизни: плюс пятнадцать градусов в самое теплое время года, минус сорок ночью и минус сто градусов зимой. Ну, а дальше . планеты-гиганты. О них и говорить не приходится. Уж слишком они удалены от Солнца. На Юпитере средняя температура минус сто тридцать восемь градусов, на Сатурне - минус сто пятьдесят три, на Уране - минус сто восемьдесят, на Нептуне . минус двести. Атмосфера их состоит из кристаллов аммиака и метана. И, наконец, ни один летательный аппарат не сможет совершить посадку и взлет из-за чудовищной силы тяжести. Человек на Юпитере весил бы в два и шесть десятых раза больше, чем на Земле, и едва волочил бы ноги.
Я не сомневаюсь, что в пределах Солнечной системы ни на одной планете мы не встретим существа, обладающего интеллектом. Итак, к чему мы стремимся?
- Позвольте, уважаемый, всё это известно, . начал Коваленко, снимая очки.
- Извините, я не кончил, - перебил его Диас. . Не сомневаюсь, что известно. Но я хочу довести до конца свою мысль. Перейдем к другим системам. Что из того, что даже в пределах только одной нашей Галактики могут быть миллиарды планет, на которых возможна цветущая и разнообразная жизнь, если они никогда не будут доступны человеку. Если бы даже наша ракета сумела достичь скорости света, что, конечно, невозможно, то и тогда мы не имели бы права считать себя победителями Вселенной. В самом деле, только до ближайшей звезды нам пришлось бы добираться четыре и три десятых года, а до остальных десятки, сотни и тысячи лет. Лишь потомки астронавтов, покинувших Землю, смогут достичь более отдаленных звездных систем. Больше того, передвигаясь со скоростью света, путешественники не увидят на небесном своде ни одной звезды, ибо длины волн, идущих от звезд, к которым мы приближаемся, сделаются бесконечно малыми и бесконечно большими для звезд, от которых мы удаляемся. Мы не увидим ни одного небесного тела. Да, эффект Допплера сделает бесполезным все путешествие. Покорители Вселенной превращаются в слепых котят, их окружает черная, необъятная пустыня.
Нет, господа, мы можем более или менее освоить эту мертвую планету, но человечеству нет смысла пытаться проникать дальше в космос.
- Нет уж, позвольте, уважаемый, - произнес Коваленко и, надев очки, внимательно посмотрел на Диаса. - Удивительно! Оказавшись в числе первых астронавтов, вы стали рассуждать, как обыватель.
Нельзя не согласиться с вами в том, что в пределах Солнечной системы действительно нет планеты, кроме Земли, удобной для человека. Но не забывайте, что люди будут в состоянии активно вмешиваться в жизнь Солнечной системы. Человек покорит Вселенную и изменит порядки, существовавшие там миллиарды лет.
Да, потрясающей грандиозности дела будущих людей! Они изменят относительное расположение планет и создадут на них искусственным путем необходимую атмосферу; при помощи атомной энергии люди превратят планеты в гигантские космические корабли. Они отодвинут от Солнца Меркурий и приблизят к нему Марс и Юпитер. Люди создадут на планетах и их спутниках условия, сходные с земными, и заселят, как предсказывал мой великий земляк Циолковский, все околосолнечное пространство. И, кто знает, быть может, когда люди смогут обеспечить освещение и отопление Земли, помимо Солнца, они превратят свою планету в космический корабль и направят ее к далеким звездам для их изучения и использования на благо человечества. И разрешать такие задачи будет по плечу только объединенным усилиям ученых и тружеников всего мира.
Да, друзья мои, как ни велико значение первого полета на Луну, но по сравнению с делами будущих людей, оно лишь робкое начинание, первый шаг ребенка.
- Но вы просто мечтатель, - сказал Диас, пожимая плечами.
- Мы не "просто мечтатели", а реальные мечтатели, - строго поправил его Коваленко, и с воодушевлением продолжал. - Вы, Диас, утверждаете, что ракета не может достичь скорости света. А фотонная ракета? Мы уверены, что звездолет, использующий энергию атомов, превращенных в кванты света - создадут. И тогда человек будет вправе считать себя победителем Вселенной. Достигнут отдаленных звездных систем сами астронавты, покинувшие Землю, а не их потомки! Вы, физик, не желаете считаться с выводами теории относительности. Вам прекрасно известно, что при скорости, близкой к скорости света, время на космическом корабле будет протекать значительно медленнее земного. Даже если скорость звездолета будет меньше скорости света на одну сотую процента, то время на нем будет протекать примерно в семьдесят раз медленнее, чем на Земле. Жизнь астронавтов как бы удлинится, хотя сами они этого не заметят. Пространствовав по земному счету сто пятьдесят-двести лет и посетив отдаленные миры, они вернутся на Землю, постарев лишь на два-три года и, вероятно, уже не застанут в живых многих из тех, кто провожал их в этот полет.
- Вы недооцениваете, Петр Васильевич, успехи медицины в будущем, запротестовал неожиданно доктор. - К тому времени сто пятьдесят - двести лет будет средним возрастом человека, и астронавты застанут всех своих современников живыми. Но не об этом хочу я сказать. Если фотонная ракета и не будет создана, то существует другой способ достичь отдаленных миров, например, на атомной ракете с небольшой скоростью, скажем, сто километров в секунду. И если путешествие продлится тысячу лет или больше, то пассажиры только выиграют от этого.
- Что еще за парадоксы! Вы, вероятно, шутите, Юсуп Габитович. А то наши спорщики выглядят чересчур серьезно, - заявил, улыбаясь, Лядов.
- Я не шучу, - ответил Касымов. - Вы слышали о работах по приостановке клеточных процессов? Если вся цитоплазма тканей пребывает в состоянии, названном "полной безжизненностью", то организм может находиться в самых суровых условиях неограниченно долгое время, после чего может быть снова возвращен к нормальной жизни. Но это не главное. Предполагают, что состояние полной безжизненности оказывает удивительное влияние на резервы биофизической энергии тканей тела. Если организм находится в состоянии полной безжизненности три года, то, обретя нормальную жизнь, он будет обладать дополнительным запасом биофизической энергии, достаточной для продления его жизни еще на три года.
Астронавты слушали с напряженным интересом.
- Все ясно, Юсуп, - перебил его Коваленко. - Вы хотите сказать, что если человек во время тысячелетнего путешествия на дальнюю планету находился в состоянии полной безжизненности, то, прибыв на нее и очнувшись, пришелец с Земли сможет дополнительно прожить еще тысячу лет.
- Совершенно верно, Петр Васильевич, и это продление жизни можно повторять неограниченное число раз, - ответил Касымов.
- Следовательно, религиозные сказки о бессмертии и рае мы полностью поставили на научную основу, - резюмировал не без иронии Лядов.
- Не удивляйтесь! Наука способна на значительно большее, чем можно найти в любой сказке, - произнес подошедший Рощин. - Но вы слишком увлеклись, друзья мои! Не забывайте, что на носу лунная ночь! Или вы собираетесь прозевать заход Солнца на Луне?
Астронавты быстро надели скафандры и заторопились к выходу.
Солнце, стоящее на горизонте, казалось неподвижным. Закат Солнца на Луне очень медленен. Вот нижний край солнечного диска коснулся лунного горизонта; проходит 30 минут, но только половина диска скрылась в черной зияющей мгле. Жара резко спала. Еще полчаса, - и лучезарное светило исчезло в черной бездне. Зари нет. Но множество горных вершин, сияющих отраженным светом, еще долго будут светиться. Лишь спустя сутки, когда потухла последняя вершина, лунная ночь вступила полностью в свои права. Но что это за ночь! Как светло! Можно свободно читать книгу. Земной диск, висящий в лунном небе, кажется громадным: поперечник его в четыре раза больше, чем поперечник Луны в земном небе. А свет полной Земли освещает Луну в девяносто раз сильнее, чем полная Луна освещает Землю.
Жуткий холод начал сковывать планету. С наступлением лунной ночи Линье, Диас и Альварес переселились в лунный дом советских астронавтов. Жить в своей ракете альберийские астронавты уже не могли из-за очень низкой температуры. В пещере не было резких колебаний температуры, но тем не менее она понижалась. И тогда на выручку астронавтам пришла покоренная атомная энергия. Атомная энергетическая установка, не превышающая вместе с защитной оболочкой, размеров обычного чемодана, поддерживала в громадном зале пещеры температуру выше нуля.
Профессор Коваленко не уставал восхищаться чудесными фотографиями лунного неба. Усаживаясь в лунном доме за свое рабочее место, чтобы изучать необыкновенные фотографии, он говорил:
- Сколько, однако, неприятностей доставляет нашему брату-астроному земная атмосфера! Представляю, как завидуют мне мои коллеги на Земле. Здесь с моим, к сожалению, ослабевшим зрением, я вижу невооруженным глазом спутники Юпитера и уже несколько раз наблюдал их затемнения. С тех пор как я установил на Луне телескоп, Вселенная расширилась для нас в полтора раза. Взгляните-ка на это чудо, - сказал он, протягивая Линье фотографию.
Профессор Коваленко быстро сдружился с Линье, который помогал астроному обрабатывать материалы исследований. Впрочем, весь экипаж советского корабля полюбил отважного конструктора, активно участвовавшего в общей работе.
Среди деятельных, поглощенных своими занятиями людей Альварес был воплощением полного безразличия. Почти все время он неподвижно сидел, находясь в каком-то состоянии полусна. Казалось, что он решил освободить себя от всех жизненных забот. Только однажды, когда Коваленко, разбирая очередную партию добытых лунных пород, взволнованно объявил, что некоторые из них радиоактивны, Альварес неожиданно встрепенулся и проявил интерес к находке профессора.
Озлобленный и разочарованный, Диас также не мог найти себе занятия. Его угнетала мысль, что альберийская экспедиция спасена советскими астронавтами и оказалась в таком жалком, по его мнению, положении. Диас стал чуждаться команды и искать одиночества. "Утром" после завтрака он одевался и молча уходил. Скафандр с отоплением надежно защищал его от страшного холода. По-видимому, он находил какую-то прелесть в жуткой красоте мертвой планеты. Земля, почти неподвижно висевшая в небе, освещала неповторимые лунные ландшафты то слабее, то сильнее, в зависимости от того, какой стороной она обращалась к Луне - водной или материковой. Когда Земля поворачивалась к спутнику водной гладью Атлантики или Тихого океана, ярко освещала дикие контуры скал, трудно было представить более сказочную картину. Мрачное величие мертвой планеты подавляло Диаса. Казалось, он созерцал вечность, и человеческая жизнь представлялась ему мгновением. Еще недавно Диас мечтал о триумфальном возвращении в Альберию, о славе и богатстве, но судьба словно решила насмеяться над ним. Диас терзался из-за необходимости быть обязанным жизнью и возвращением на родину русским.
После длительных размышлений он расценил свое выступление на митинге как ненужное и неблагоразумное. Решение лететь на Луну казалось ему теперь безумным.
Вид прекрасной, но недоступной Земли вызывал у Диаса тоску о семье. Траурное небо негостеприимной Луны обостряло это чувство до боли.
Глава 32
Лунная ночь подходила к концу. Наступил момент, когда вершины отдаленных гор неожиданно засияли на фоне бархатной черноты звездного неба. Так известило Солнце о своем близком появлении, и люди облегченно вздохнули. Не было ни брезжащего рассвета, ни чудесной игры красок. Солнце, окруженное ослепительной короной, появилось сразу, бросив на лунную поверхность знойные лучи. Настало утро вторых лунных суток пребывания экспедиции на Луне.
С первыми же лучами солнца Рощин, Коваленко и Лядов отправились в район кратера Тимохариса, где Коваленко обнаружил образцы радиоактивных пород.
Альварес, спросив у Рощина разрешение, присоединился к небольшому отряду.
После длительного пребывания в лунном доме было особенно приятно размяться. Старая, морщинистая и немая Луна словно помолодела в это утро.
Прошло около двух часов, прежде чем они добрались до места, где Коваленко обнаружил руду, содержащую уран. Но здесь их ожидало разочарование: радиометры показывали ничтожную радиацию. Радиоактивные элементы обычно концентрируются в легких породах и залежи, обнаруженные Коваленко, находились на поверхности Луны. Профессор был обескуражен.
- Неужели я ошибся? - говорил он, внимательно осматривая местность. Пройдемте в юго-западном направлении.
Прошел еще час безуспешных поисков. Астронавты уже потеряли надежду напасть на след урана, если бы не происшествие с Лядовым. Штурман настолько увлекся прыжками, что совсем потерял из виду товарищей. Получив по радио приказание Рощина вернуться, он поспешил найти группу и перелетал через бездонные пропасти, не раз рискуя свернуть себе шею. Дорогу ему пересекла широкая расщелина. Лядов разбежался и с силой оттолкнулся. Но увы... на Луне тоже есть свои пределы, и он оказался на дне трещины. К счастью, расщелина оказалась неглубокой. Рощин услыхал по радио его ликующий крик:
- Петр Васильевич! Эврика! Скорей сюда!
Астронавты поспешили на зов Лядова и вскоре стояли уже у расщелины. Они зажгли фонари и начали осторожно спускаться вниз. Еще не дойдя до дна, все поняли, в чем дело. Радиометр давал всё большие показания, по мере того как исследователи спускались. Наконец, щелчки радиометра так участились, что слились в сплошной гул. Сомнений быть не могло - они напали на залежи урана.
- Вы не разбились, Сергей Владимирович? . встревоженно спросил Рощин, подходя к штурману.
- Кажется, цел, - ответил Лядов, подымаясь и ощупывая себя.
Астронавты прошли еще сотню метров, и все время интенсивность излучения не уменьшалась: в ушах по-прежнему стоял сплошной гул от счетчика радиоактивных частиц. Теперь они поняли, что оказались в настоящем лунном Эльдорадо, сокровища которого во сто крат превышали богатства сказочной страны золота и драгоценных камней. Хотя на Земле уран встречается повсюду, и в среднем его содержится в земной коре больше, чем золота, платины, серебра или висмута, однако выгодных для эксплуатации месторождений мало. А с тех пор, как развилась атомная промышленность, этих месторождений становится все меньше и меньше.
- Таких залежей урана на Земле нет, - заявил после осмотра Коваленко. - В этом карьере со временем возникнет рудник, который один даст больше урана, чем все разработки на Земле.
Профессор был в высшей степени доволен результатами поисков и несколько раз с благодарностью потряс руку штурмана.
- Однако здесь долго нельзя оставаться, . сказал Рощин.
Набрав образцы пород, астронавты поспешили выбраться из расщелины.
Выйдя из опасной зоны, отряд сделал небольшой привал. Коваленко вынул из сумки солнечный люминоскоп. Этот прибор, снабженный светофильтром, позволял быстро определять наличие урана в руде. Под действием ультрафиолетовых лучей уран светится желтым и голубовато-зеленым светом. Большинство образцов при рассмотрении в люминоскоп светилось ярко-зеленым светом.
- Похоже, что это отенит, минерал, довольно часто встречающийся на Земле, - объявил, наконец, профессор.
После небольшого отдыха астронавты отправились в обратный путь и вскоре благополучно добрались до пещеры. Около нее они увидели Линье и Касымова. Они уже знали об удаче исследователей - за это время Рощин несколько раз разговаривал с доктором.
В то время как все оживленно обменивались впечатлениями, Альварес отошел в сторону. Казалось, он погрузился в какие-то размышления, так как даже не слышал, как его окликнул Линье.
- Подготовьте все к переходу на корабль, . приказал тот. Конструктор был недоволен, что Альварес ушел утром без его разрешения, а Диас, как всегда, где-то бродит. И это, несмотря на то, что оба отлично знали, что с наступлением утра было решено уйти из лунного домика, где они стесняли русских астронавтов, и поселиться снова на ракете.
Альварес словно только и ожидал приказания. Он бегом бросился в пещеру и через несколько минут появился нагруженный ящиком с аккумуляторными батареями. Захватив еще кое-что из своих вещей, радист направился к ракете. Добравшись до ракеты, он втащил в нее груз; затем торопливо подключил к радиостанции источники питания. На его обычно равнодушно-меланхоличном лице появилось вдруг что-то хищное: маленькие тусклые глазки напряженно скользили по пульту управления, пальцы нервно сжимали ручки настройки.
Работает ли станция? Ведь последний раз связь оборвалась так неожиданно. А Линье с его причудами запретил держать связь с Альберией.
Альварес непрерывно передает позывные, но ответа нет. Да, Альберия молчит. Связь нарушена. Радист поднимается, полный досады. Вдруг его осеняет мысль, что Альберия, возможно, еще находится на стороне, не обращенной к Луне, и связи не может быть. Альварес решает подождать. Через час он снова включает радиостанцию. Да, так и есть. Альберия ответила. Альварес тотчас же узнал голос дежурного радиста инженера Кесада.
- Вызовите срочно к аппарату генерала Рамиреса, - потребовал он.
- Попытаемся разыскать, - ответил радист.
Спустя несколько минут Альварес услышал знакомый зычный голос.
- Алло, мой мальчик, у аппарата Рамирес. У вас есть новости?
- Да, - глухо ответил Альварес, зачем-то озираясь по сторонам. - Русские нашли урановую руду. Огромные залежи.
Радист почувствовал, что слова его произвели эффект. На минуту воцарилось молчание.
- Гм... - откашлялся Рамирес. - Вы отлично сделали, сообщив об этом. Ну что ж, вам представляется прекрасный случай загладить прежние ошибки, старина. Действуйте решительно, сообразно обстановке, и Альберия встретит вас, как героя. Надеюсь, вы меня поняли, дружище?
- Да, но Линье... - растерянно заговорил Альварес. - Вы же знаете его несговорчивость.
- Не ожидайте содействия Линье. Действуйте самостоятельно. Все зависит от вашей сообразительности и решительности. Не могу же я, черт возьми, указывать отсюда, что вам делать! Вам все ясно?
- Все.
- Тогда желаю успеха. А теперь передайте подробности вашего пребывания на Луне.
Альварес стал рассказывать, но в это время в кабину вошел Линье. Увидев, что радист ведет передачу, он изжмурился, и Альварес, не желая раздражать командира корабля, выключил радиостанцию.
- Уж не думаете ли вы, что за нами пришлют корабль? - с горькой усмешкой опросил Линье.
- Если не корабль, то не мешало бы потребовать, чтобы нам выслали автоматическую ракету с кислородом, водой и пищей. Неизвестно, сколько еще времени нам придется торчать на этой проклятой планете. Или вы надеетесь на помощь русских? - произнес недовольно Альварес.
- Да. Надеюсь на их помощь больше, чем на помощь Альберии. Впрочем, можете сообщить о наших потребностях и узнать, что там собираются предпринять, сказал Линье, понимая, что он обязан сделать все возможное для спасения экипажа.
Снаружи послышался шум: кто-то взбирался по нейлоновой лестнице. Вскоре вошел Диас. Сняв скафандр, он поздоровался и устало опустился в кресло.
- Где вы пропадаете? И что за привычка не только не спрашивать разрешения, но даже и не сообщать, где вы собираетесь шататься! - резко заметил Линье.
- Нам больше ничего не остается, как бродить по Луне и ждать очередной милости от наших спасителей, - зло ответил Диас.
Они замолчали, недовольные собой, друг другом, своим положением.
- Я требую соблюдения дисциплины. Отлучаться только с моего разрешения, заговорил наконец Линье. - И почему такие упаднические настроения? Что с вами произошло, Диас? Вы же физик, ученый! Неужели, кроме бесцельного шатания, вы не можете найти себе занятия? Надо собрать коллекцию минералов. Быть может, мы найдем вещество, защищающее от радиоактивного излучения. Нужно составить подробную карту. Дел непочатый край.
- Да, вы правы, Себастьян, - подтвердил Диас. . Самое ужасное - это упасть духом. Но вы ошибаетесь, упрекая меня в том, что я потерял интерес к науке. Совершая свои прогулки, я, между прочим, обратил внимание, что во многих местах лунная поверхность покрыта мелкой минеральной пылью. Я думаю, что эта пыль - самый настоящий вулканический пепел.
- Вполне возможно, - ответил Линье. . Признаться, я очень мало потрясен вашим открытием. Изучение альбедо различных участков Луны и характера поляризации лунного света давно подтвердило, что лунные породы сходны с земными вулканическими породами.
- Но ученые спорят, образовался ли лунный рельеф в результате внутренних, то есть вулканических сил, или же причина образования лунных гор - падение крупных метеоритов. Теперь мы можем разрешить их спор, ибо вулканическая пыль, покрывающая планету, свидетельствует о вулканическом прошлом Луны.
- Браво! - воскликнул Линье. - Я обвинял вас напрасно, уважаемый Диас, и рад своей ошибке. И не менее рад, что вулканическая деятельность Луны . дело прошлого.
- Боюсь, что вы преждевременно радуетесь. Именно этот вопрос и вызывает у меня сомнение.
- Уж не хотите ли вы сказать, что и сейчас на Луне существует вулканическая деятельность?! . воскликнул Альварес, проявив неожиданный интерес к беседе.
- А почему бы и нет?
- Да хотя бы потому, что астрономы никогда не замечали изменений на поверхности Луны.
- Это не совсем точно, Альварес, - ответил Диас. . За последнюю сотню лет непрерывного наблюдения лунной поверхности астрономы заметили четыре сравнительно небольших изменения на Луне. Во-первых, в районе кратера Линнея, который до 1866 года имел поперечник десять километров, а после 1866 года - не более четырех километров; во-вторых, появление у центра лунного диска около трещины Гигинуса нового кратера диаметром примерно в четыре километра; затем изменения отражательной способности участков дна на цирковой равнине кратера Платона и, наконец, исчезновение совсем недавно крупного кратера Альгацен диаметром в сорок километров. Но если говорить о незначительных катаклизмах и вулканических извержениях, то их, вероятно, и невозможно обнаружить в телескоп, хотя русский астроном Козырев и утверждает, что ему удалось заметить на Луне вулканическую деятельность.
- А все-таки достаточно убедительных доказательств нет, - сказал Линье задумчиво.
- А если я вам скажу, что в районе кратера Архимеда мною обнаружен вулканический пепел свежего происхождения, убедит ли вас это?
- Пожалуй, убедит, если вы докажете, что он действительно недавнего происхождения, . ответил Линье.
- В таком случае отправимся хоть сейчас!
Альварес остался в ракете под предлогом проверки радиостанции. Некоторое время он наблюдал за удалявшимися Линье и Диасом. Лицо его было озабочено. Наконец, что-то решив, он открыл люк в задней стенке кабины.