Страница:
Подумав секунду, Босх покачал головой:
– Нет, я так не думаю. Там что-то есть.
– Ну, если и есть, он мне не сказал.
– Мы собираемся навестить Кинкейдов, – сказал Босх.
– Так скоро?
– Похоже, кто-то из них может обеспечить алиби Харриса.
– Что?
Босх рассказал об открытии, сделанном Пелфри и Элайасом.
– Одна из четырех.
– Ты о чем?
– Теперь мы знаем, что означает одна из четырех анонимных записок.
– Да, похоже, что так.
– Я думала о двух первых. Наверняка они как-то связаны. У меня даже появилась одна любопытная идея насчет «Гумберта Гумберта». Попробую проверить, но только для этого надо выйти в Интернет. Знаешь, что такое гипертекстовая ссылка?
– Киз, для меня это китайская грамота. Я и печатаю-то только двумя пальцами.
– Знаю. Объясню подробнее, когда вернетесь. Может, к тому времени что-нибудь и выясню.
– Удачи тебе.
Он уже собрался отключиться.
– Кстати, Гарри…
– Что?
– Звонила Карла Энтренкин. Сказала, что ей нужно поговорить с тобой. Я хотела было дать номер твоего пейджера, но почему-то передумала. Еще начнет названивать…
– Правильно сделала. Она оставила свой номер?
Райдер продиктовала номер и повесила трубку.
– Так что, едем к Кинкейдам? – спросил Эдгар.
– Да. Свяжись по рации с дежурным, пусть проверит номер белого «вольво». Надо узнать, на чье имя зарегистрирована машина. А мне нужно позвонить.
Он набрал номер Карлы Энтренкин, и та ответила после двух звонков.
– Босх.
– Детектив…
– Вы звонили?
– Да. Я… – Вздох. – Я хотела бы извиниться за вчерашнее. Прошу понять меня. То, что показали по телевизору, так меня расстроило… В общем, вместо того чтобы подождать и успокоиться… Извините. Я навела справки и вижу, что ошибалась.
– Ошибались.
– Еще раз извините.
– Ладно, инспектор, не стоит. Вы позвонили – этого достаточно. Я бы лучше…
– Как движется расследование?
– Понемногу. Вы разговаривали с Ирвингом?
– Да, разговаривала. Он сообщил, что следователи допрашивают детектива Шихана.
– Не придавайте этому большого значения.
– Я и не придаю. Но меня удивило, что вы заново взялись за старое дело. Убийство Стейси Кинкейд.
– Верно. У нас есть доказательства того, что Майкл Харрис не имеет к этому никакого отношения. Элайас собирался предъявить их на суде и снять с парня все подозрения. Теперь наша задача выяснить, кто убил девочку. Я по-прежнему придерживаюсь мнения, что это сделал тот, кто и застрелил Элайаса. Извините, инспектор, но мне нужно заканчивать.
– Позвоните, если выясните что-то значительное?
Босх задумался – порой у него возникало чувство, что, заключив сделку с Энтренкин, он вступил в союз с врагом.
– Да, я позвоню, если выясню что-то значительное.
– Спасибо, детектив.
– Не за что.
Глава 25
Глава 26
– Нет, я так не думаю. Там что-то есть.
– Ну, если и есть, он мне не сказал.
* * *
Из машины Босх позвонил Райдер. Она сообщила, что закончила работу, просмотрела все файлы, но так и не нашла чего-то значительного, что требовало бы неотложного внимания.– Мы собираемся навестить Кинкейдов, – сказал Босх.
– Так скоро?
– Похоже, кто-то из них может обеспечить алиби Харриса.
– Что?
Босх рассказал об открытии, сделанном Пелфри и Элайасом.
– Одна из четырех.
– Ты о чем?
– Теперь мы знаем, что означает одна из четырех анонимных записок.
– Да, похоже, что так.
– Я думала о двух первых. Наверняка они как-то связаны. У меня даже появилась одна любопытная идея насчет «Гумберта Гумберта». Попробую проверить, но только для этого надо выйти в Интернет. Знаешь, что такое гипертекстовая ссылка?
– Киз, для меня это китайская грамота. Я и печатаю-то только двумя пальцами.
– Знаю. Объясню подробнее, когда вернетесь. Может, к тому времени что-нибудь и выясню.
– Удачи тебе.
Он уже собрался отключиться.
– Кстати, Гарри…
– Что?
– Звонила Карла Энтренкин. Сказала, что ей нужно поговорить с тобой. Я хотела было дать номер твоего пейджера, но почему-то передумала. Еще начнет названивать…
– Правильно сделала. Она оставила свой номер?
Райдер продиктовала номер и повесила трубку.
– Так что, едем к Кинкейдам? – спросил Эдгар.
– Да. Свяжись по рации с дежурным, пусть проверит номер белого «вольво». Надо узнать, на чье имя зарегистрирована машина. А мне нужно позвонить.
Он набрал номер Карлы Энтренкин, и та ответила после двух звонков.
– Босх.
– Детектив…
– Вы звонили?
– Да. Я… – Вздох. – Я хотела бы извиниться за вчерашнее. Прошу понять меня. То, что показали по телевизору, так меня расстроило… В общем, вместо того чтобы подождать и успокоиться… Извините. Я навела справки и вижу, что ошибалась.
– Ошибались.
– Еще раз извините.
– Ладно, инспектор, не стоит. Вы позвонили – этого достаточно. Я бы лучше…
– Как движется расследование?
– Понемногу. Вы разговаривали с Ирвингом?
– Да, разговаривала. Он сообщил, что следователи допрашивают детектива Шихана.
– Не придавайте этому большого значения.
– Я и не придаю. Но меня удивило, что вы заново взялись за старое дело. Убийство Стейси Кинкейд.
– Верно. У нас есть доказательства того, что Майкл Харрис не имеет к этому никакого отношения. Элайас собирался предъявить их на суде и снять с парня все подозрения. Теперь наша задача выяснить, кто убил девочку. Я по-прежнему придерживаюсь мнения, что это сделал тот, кто и застрелил Элайаса. Извините, инспектор, но мне нужно заканчивать.
– Позвоните, если выясните что-то значительное?
Босх задумался – порой у него возникало чувство, что, заключив сделку с Энтренкин, он вступил в союз с врагом.
– Да, я позвоню, если выясню что-то значительное.
– Спасибо, детектив.
– Не за что.
Глава 25
Автомобильный король и его жена жили неподалеку от Малхолланд-драйв, в недавно появившемся модном и дорогом квартале под названием Вершина. Надежно отгороженный и тщательно охраняемый, этот уютный мирок миллионеров раскинулся на живописных склонах гор Санта-Моники с видом на долину Сан-Фернандо. Кинкейды перебрались сюда из Брентвуда после убийства дочери, как бы в отчаянном – и запоздалом – порыве к безопасности.
Босх и Эдгар позвонили заранее, а потому у ворот их уже ждали. Получив подробные указания, детективы проехали по длинной извилистой дорожке, которая и привела их к громадному особняку во французском стиле, расположившемуся, можно сказать, на самом верху Вершины. Дверь открыла девушка-мексиканка, которая и провела посетителей в гостиную, превышавшую размерами весь дом Босха. В ней были два камина, а мебель группировалась в трех местах. Для чего это нужно, Босх не знал. Длинная северная стена комнаты представляла собой одну стеклянную панель, за которой открывался великолепный вид на долину. Дом Босха тоже стоял не в низине, но разница между этим видом и тем заключалась как в паре тысяч футов по высоте, так и примерно в десяти миллионах долларов по цене.
Горничная сообщила, что хозяева вот-вот появятся, и удалилась.
Босх и Эдгар подошли к окну, что, вероятно, входило в обязанности каждого, кто попадал сюда. Богатые всегда заставляют ждать себя, чтобы вы могли полюбоваться тем, что у них есть.
– Вид из поднебесья, – сказал Эдгар.
– Что?
– Так говорят, когда дом расположен на большой высоте. Вид из поднебесья.
Босх кивнул. Несколько лет назад Эдгар вместе с женой подрабатывал агентом по недвижимости, но потом в подработку стала превращаться полицейская работа, и ему пришлось отказаться от бизнеса.
Вид действительно был внушительный – за долиной вставали горы Санта-Сьюзен, среди которых Босх нашел Оут-Маунтин, куда ездил несколько лет назад, – но назвать его потрясающе красивым не поворачивался язык. Как обычно в это время года, над долиной висел плотный слой смога. Впрочем, дом Кинкейдов, похоже, находился выше этой пелены.
– Знаю, о чем вы думаете. Стоило ли платить кучу денег, чтобы любоваться смогом.
Босх обернулся – у входа в гостиную стояли улыбающийся мужчина и женщина с ничего не выражающим лицом. Позади застыл еще один мужчина в темном костюме. Первого Босх знал, потому что неоднократно видел по телевизору. Сэм Кинкейд – автомобильный король. Он оказался мельче, чем представлял Босх, но более плотным. Глубокий загар был натуральным, волосы – черными. На экране и то и другое выглядело фальшиво: загар казался ловким гримом, волосы напоминали парик. Сейчас на нем была рубашка для гольфа, одна из тех, в которых он постоянно появлялся в рекламных роликах. Похожую носил десятилетием раньше его отец.
Женщина была моложе Кинкейда на несколько лет и в свои сорок сохранилась совсем неплохо благодаря стараниям массажистов и косметологов с Родео-драйв. Взгляд ее, скользнув по лицам детективов, ушел куда-то за долину. Судя по рассеянно-отсутствующему выражению лица, Кэтрин Кинкейд еще не оправилась от потери дочери.
– Но знаете, – продолжал, улыбаясь, Сэм Кинкейд, – я совсем не против смога. Моя семья занимается продажей автомобилей в этом городе на протяжении трех поколений. С девятьсот двадцать восьмого года. Сколько лет прошло, сколько машин продано. Смог напоминает мне об этом.
Произнеся это хорошо отрепетированное вступление, хозяин с добродушной улыбкой на лице шагнул навстречу детективам.
– Сэм Кинкейд. И моя жена Кейт.
Пожав протянутую руку, Босх назвал себя и представил напарника. Прежде чем поздороваться, Кинкейд взглянул на Эдгара так, словно впервые видел в своей гостиной чернокожего, который не принес на подносе канапе или напитки. Потом, заметив, что Босх смотрит на застывшего у входа в комнату мужчину, добавил:
– Это Д.С. Рихтер, начальник моей службы безопасности. Я пригласил его поприсутствовать при разговоре, если, конечно, вы не возражаете.
Босх ничего не сказал, хотя появление этого человека показалось ему по меньшей мере странным. Он кивнул. Рихтер кивнул в ответ. Он был примерно одного с Босхом возраста, высокий, поджарый, с коротко подстриженными, влажными от геля седыми волосами. В левом ухе Рихтера детектив заметил тонкое золотое колечко.
– Чем могу помочь, джентльмены? – спросил Кинкейд. – Признаюсь, ваш визит для меня большой сюрприз. На мой взгляд, складывающаяся в городе ситуация требует, чтобы все силы были брошены на улицы. Кому-то же надо сдерживать этих животных.
В комнате повисла неловкая тишина. Кейт Кинкейд опустила голову.
– Мы занимаемся расследованием убийства Говарда Элайаса, – сказал Эдгар. – И вашей дочери.
– Моей дочери? Боюсь, не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
– Может быть, присядем, мистер Кинкейд? – предложил Босх.
– Да, конечно.
Он провел гостей к двум повернутым друг к другу диванчикам, разделенным стеклянным столиком. Слева от Босха оказался напоминающий грот камин, справа – прозрачная стена с «видом из поднебесья». Супруги устроились на одном диване, детективы на другом. Рихтер остался стоять, но переместился за спину своего хозяина.
– Позвольте объяснить, – начал Босх. – Мы приехали, чтобы проинформировать вас о том, что намерены заново расследовать обстоятельства смерти Стейси.
Муж и жена одновременно открыли рты; лица обоих выразили недоумение.
– В ходе расследования случившегося в пятницу убийства Говарда Элайаса мы обнаружили информацию, которая, как представляется, не оставляет сомнения в непричастности Майкла Харриса к смерти вашей дочери. Нам…
– Невозможно, – резко бросил Кинкейд. – Ее убил Харрис. В доме – я имею в виду наш старый дом – нашли отпечатки его пальцев. Уж не хотите ли вы сказать, что департамент полиции Лос-Анджелеса изменил прежнюю точку зрения и считает теперь, что полиция сфабриковала улики?
– Нет, сэр. Но теперь у нас есть иное объяснение появления отпечатков на учебнике в комнате Стейси.
– Мне бы хотелось услышать это объяснение.
Босх достал из кармана пиджака два сложенных листа бумаги. Первый был фотокопией квитанции, которую отыскал на станции обслуживания Пелфри. Вторая – фотокопией карточки табельного учета Харриса.
– Миссис Кинкейд, вы водите белый пикап «вольво» с регистрационным номером один-браво-генри-шесть-шесть-восемь, не так ли?
– Нет, не так, – ответил за жену Кинкейд.
Босх перевел взгляд на него, но ничего не сказал и снова повернулся к женщине:
– Вы пользовались этой машиной прошлым летом?
– Да, я ездила на белом пикапе марки «вольво», – сказала она. – Номер не помню.
– Моей семье полностью принадлежит одиннадцать и частично шесть автомобильных агентств в этом округе, – снова вмешался Кинкейд. – Мы продаем самые разные машины: «шевроле», «кадиллаки», «мазды»… Даже «порше». Но не «вольво». И что вы думаете? Она выбирает эту марку, ссылаясь на то, что «вольво» безопаснее, и в итоге оказывается…
Он прикрыл рот ладонью и замолк. Выждав секунду, Босх продолжил:
– Можете поверить, так оно и есть. Мы уточнили, миссис Кинкейд, машина была зарегистрирована на вас. Двенадцатого июня прошлого года эта самая машина была обслужена на станции «Вэкс энд Шайн» в Голливуде. В квитанции указано, что обслуживание включало полировку и чистку салона пылесосом. Взгляните.
Босх наклонился и положил квитанцию на столик перед супругами. Оба подались вперед. Рихтер тоже.
– Вы помните, как это было?
– Мы не моем свои машины в чужих салонах, – сказал Кинкейд. – И вообще не пользуемся услугами общественных автомоек. Если мне надо помыть машину, я еду в свой салон. Не хватало только платить…
– Я помню, – перебила его жена. – Да, я заезжала туда. Мы со Стейси ходили в кино. Неподалеку что-то строили, и когда мы вышли из кинотеатра, то увидели, что капот чем-то испачкан. Может быть, какой-то смолой. На белом было очень заметно. Я спросила, где можно помыть машину, и нам указали на ту станцию.
Кинкейд посмотрел на супругу так, словно она рыгнула на благотворительном обеде.
– Значит, вы там были, – констатировал Босх.
– Да. Я вспомнила.
Миссис Кинкейд посмотрела на мужа и перевела взгляд на детектива.
– В квитанции указана дата, двенадцатое июня. Сколько дней прошло после окончания учебного года?
– Всего один. Мы хотели как-то отметить начало каникул. Ленч и кино. Фильм был о двух мужчинах, которые никак не могут избавиться от мышки в доме. Такая симпатичная… В конце концов она все-таки перехитрила их.
Воспоминание оживило ее, глаза заблестели.
– Итак, занятия закончились, – сказал Босх. – А могли ли в машине остаться школьные учебники?
Кейт Кинкейд медленно кивнула:
– Да. Помню, я еще попросила дочь убрать книжки из салона. Они постоянно падали на пол. Но она так и не убрала их, так что мне пришлось сделать это самой. Я перенесла учебники в ее комнату.
Босх положил на столик еще одну фотокопию.
– Прошлым летом Майкл Харрис работал в «Вэкс энд Шайн». Это его учетная карточка. Из нее следует, что он был на работе и двенадцатого июня. Именно он обслуживал белый «вольво».
Сэм Кинкейд снова подался впереди, изучив документ, покачал головой.
– Хотите сказать, что все это время… – Он запнулся, помолчал. – Хотите сказать, что это… что Харрис убирал в салоне и во время уборки дотронулся до учебника моей падчерицы? Потом книга оказалась в ее спальне, а после похищения…
– Полиция обнаружила эти отпечатки и сделала соответствующие выводы, – продолжил Босх. – Да, мы полагаем, что так оно и было.
– Но почему об этом ничего не сказали на суде? Почему…
– Потому что было еще одно обстоятельство, связывавшее Харриса с убийством, – напомнил Эдгар. – Девочку… Стейси нашли неподалеку от дома, в котором живет Харрис. Тогда адвокат Харриса решил построить защиту на обвинении полиции в фальсификации улик. Подорвать доверие к отпечаткам, подорвав доверие к полиции. Истина его не интересовала.
– Как не интересовала она и полицейских, – сказал Босх. – Когда к первой улике добавилась вторая, все было решено. Следствие с самого начала проходило в условиях сильного эмоционального давления. Сначала оно фокусировалось на поисках девочки, а после обнаружения тела сконцентрировалось на преследовании одного-единственного подозреваемого. К сожалению, целью следствия так и не стало отыскание правды.
Сэм Кинкейд, похоже, никак не мог оправиться от шока.
– Столько времени… Вы можете представить, какая ненависть скопилась во мне к этому человеку? В последние девять месяцев я жил только этим чувством, все остальное умерло…
– Понимаю, сэр. Но теперь нам ничего не остается, как начать все заново, провести повторное расследование. Именно этим и занимался Говард Элайас. У нас есть основания полагать, что ему стало известно то, о чем я только что рассказал вам. Но он прошел в своем расследовании еще дальше и либо знал, кто убийца, либо приблизился к разгадке вплотную. Судя по всему, поэтому его и застрелили.
Сэм Кинкейд удивленно вскинул брови.
– Но по телевизору сказали…
– То, что там сказали, сэр, не соответствует действительности. Они ошибаются.
Кинкейд кивнул, но ничего не сказал, отведя глаза в сторону.
– Что вы хотите от нас? – спросила Кейт Кинкейд.
– Нам нужна ваша помощь. Мы понимаем, какой неожиданностью все это стало для вас, и не настаиваем, чтобы вы все бросили и переключились на нас. Но, откровенно говоря, ситуация такова, что не оставляет нам много времени.
– Можете на нас рассчитывать, – твердо заявил Сэм Кинкейд. – И не только на нас. Мистер Рихтер тоже окажет вам всю необходимую помощь.
Босх посмотрел на начальника службы безопасности, но ответил, уже глядя в глаза Кинкейду:
– Не думаю, что в этом будет необходимость. Сегодня мы лишь зададим вам несколько вопросов, а завтра вернемся и начнем сначала.
– Конечно. О чем вы хотите спросить нас сегодня?
– То, что я рассказал вам, Говард Элайас узнал из поступивших ему анонимных писем. Знаете ли вы, кто мог посылать их? Кто еще мог знать о том, что ваша машина побывала на станции обслуживания, где работал Харрис?
Довольно долгое время на вопрос никто не отвечал.
– Только я, – сказала наконец Кейт Кинкейд. – Не представляю, чтобы об этом было известно кому-то еще. Я никому не рассказывала, что заезжала туда.
– Вы не посылали Говарду Элайасу анонимные записки?
– Нет. Разумеется, нет. С какой стати мне помогать Майклу Харрису? Я ведь думала, что это он… он отобрал у меня мою девочку. Теперь вы говорите, что Харрис не виноват, и у меня нет оснований не верить вам. Но раньше… Нет, я и пальцем не пошевелила бы, чтобы спасти его.
Пока женщина говорила, Босх неотрывно наблюдал за ней. С кофейного столика ее взгляд перешел на стеклянную стену с видом на затянутую смогом долину, потом переместился на переплетенные пальцы рук. На полицейских она не смотрела. Почти всю свою взрослую жизнь Босх занимался тем, что расспрашивал и допрашивал самых разных людей, и за это время научился понимать молчаливый, но выразительный язык тела. Сейчас он совершенно определенно понял, что анонимные записки Элайасу отправляла Кейт Кинкейд. Но почему? Босх бросил взгляд на Рихтера – тот с напряжением смотрел на женщину, как будто тоже вчитывался в посылаемые ею сигналы.
– Дом, в котором произошло преступление. Тот, в Брентвуде. Кто владеет им сейчас?
– По-прежнему мы, – ответил Сэм Кинкейд. – Еще не решили, что с ним делать. То ли избавиться и постараться больше не вспоминать, то ли сохранить и… Ведь Стейси прожила в нем половину своей жизни…
– Понимаю. Я хотел бы…
Договорить не дал пейджер. Босх отключил его и продолжил:
– Я хотел бы посмотреть на дом, побывать в ее комнате. Если это возможно, то завтра. К тому времени у нас будет ордер. Я знаю, мистер Кинкейд, вы занятой человек. Может быть, миссис Кинкейд смогла бы уделить мне немного времени, провести по дому, рассказать. Если, конечно, это не слишком для вас тяжело.
На лице Кейт Кинкейд появилось такое выражение, будто мысль о посещении дома в Брентвуде вселила в нее ужас. Но она все же нашла в себе силы кивнуть.
– Я попрошу Рихтера отвезти ее, – объявил свое решение Сэм Кинкейд. – Так что осматривайте все, что вам нужно. И не утруждайте себя ордером. У вас будет наше разрешение. Нам нечего скрывать.
– Сэр, я вовсе не это имею в виду. Ордер на обыск необходим, чтобы впоследствии не возникало никаких вопросов. Он нужен нам скорее в качестве меры предосторожности. Если вскроются какие-то новые обстоятельства, если нам удастся обнаружить некие новые улики, то благоразумнее подстраховаться и лишить подозреваемого оснований для протеста.
– Понимаю.
– И еще одно. Я благодарен вам за любезное предложение помощи со стороны мистера Рихтера, но полагаю, что в его присутствии нет никакой необходимости. – Босх повернулся к хозяйке: – Нас вполне устроит, если на месте будет миссис Кинкейд. В какое время вам удобно?
Пока женщина раздумывала, он взглянул на дисплей пейджера. К номеру телефона полицейского участка были добавлены три цифры: 911. В их группе этот код означал, что произошло нечто экстраординарное.
– Прошу извинить, – сказал Босх. – Важный звонок. Я могу воспользоваться вашим телефоном? У меня есть сотовый в машине, но, боюсь, из-за этих холмов…
– Конечно, – перебил его Сэм Кинкейд. – Телефон есть в моем кабинете. Вернитесь в холл и пройдите по коридору влево. Вторая дверь с правой стороны. Там вам никто не помешает. Мы подождем вас здесь с детективом Эдвардсом.
– Эдгаром, – поправил хозяина Эдгар.
– Извините, с детективом Эдгаром.
Босх поднялся, но не успел сделать и двух шагов, как пейджер сработал уже у Эдгара. Вероятно, Райдер продублировала сообщение.
– Очень жаль, но мне придется выйти с детективом Босхом, – сказал, вставая, Эдгар.
– Похоже, что-то серьезное, – заметил Кинкейд. – Надеюсь, не уличные беспорядки.
– Я тоже на это надеюсь, – отозвался Эдгар.
Обойдя его, Босх снял трубку телефона и набрал номер участка. Эдгар вошел в кабинет вслед за ним.
– Киз?
– Да. Что-то случилось.
Рядом с телефоном Босх увидел фотографию в золоченой рамочке – светловолосая девочка сидела на коленях Сэма Кинкейда. Стейси действительно была очень красива. Ему вспомнились слова Фрэнки Шихана, сказавшего, что она даже после смерти напоминала ангела. Босх отвел глаза. На другом столе, справа от письменного, стоял компьютер. По экрану проносились гоночные машины.
– Автомобильный король, – прошептал Эдгар. – Хотя я предпочел бы иметь дело…
Райдер сняла трубку, и Босх поднял руку.
– Киз?
– Гарри, вы уже разговаривали с Кинкейдами?
– Разговариваем. Мы у них. А что…
– Ты зачитал им их права?
Босх ответил не сразу, а когда ответил, понизил голос почти до шепота.
– В чем дело, Киз?
– Гарри, уходите оттуда и поскорее возвращайтесь в участок.
Пожалуй, она впервые говорила таким серьезным тоном. Босх посмотрел на Эдгара, и тот вопросительно вскинул бровь.
– Хорошо, Киз, мы уже выезжаем. Может, все-таки объяснишь, в чем дело?
– Нет, сам увидишь. Я нашла Стейси Кинкейд. В другой жизни.
Босх и Эдгар позвонили заранее, а потому у ворот их уже ждали. Получив подробные указания, детективы проехали по длинной извилистой дорожке, которая и привела их к громадному особняку во французском стиле, расположившемуся, можно сказать, на самом верху Вершины. Дверь открыла девушка-мексиканка, которая и провела посетителей в гостиную, превышавшую размерами весь дом Босха. В ней были два камина, а мебель группировалась в трех местах. Для чего это нужно, Босх не знал. Длинная северная стена комнаты представляла собой одну стеклянную панель, за которой открывался великолепный вид на долину. Дом Босха тоже стоял не в низине, но разница между этим видом и тем заключалась как в паре тысяч футов по высоте, так и примерно в десяти миллионах долларов по цене.
Горничная сообщила, что хозяева вот-вот появятся, и удалилась.
Босх и Эдгар подошли к окну, что, вероятно, входило в обязанности каждого, кто попадал сюда. Богатые всегда заставляют ждать себя, чтобы вы могли полюбоваться тем, что у них есть.
– Вид из поднебесья, – сказал Эдгар.
– Что?
– Так говорят, когда дом расположен на большой высоте. Вид из поднебесья.
Босх кивнул. Несколько лет назад Эдгар вместе с женой подрабатывал агентом по недвижимости, но потом в подработку стала превращаться полицейская работа, и ему пришлось отказаться от бизнеса.
Вид действительно был внушительный – за долиной вставали горы Санта-Сьюзен, среди которых Босх нашел Оут-Маунтин, куда ездил несколько лет назад, – но назвать его потрясающе красивым не поворачивался язык. Как обычно в это время года, над долиной висел плотный слой смога. Впрочем, дом Кинкейдов, похоже, находился выше этой пелены.
– Знаю, о чем вы думаете. Стоило ли платить кучу денег, чтобы любоваться смогом.
Босх обернулся – у входа в гостиную стояли улыбающийся мужчина и женщина с ничего не выражающим лицом. Позади застыл еще один мужчина в темном костюме. Первого Босх знал, потому что неоднократно видел по телевизору. Сэм Кинкейд – автомобильный король. Он оказался мельче, чем представлял Босх, но более плотным. Глубокий загар был натуральным, волосы – черными. На экране и то и другое выглядело фальшиво: загар казался ловким гримом, волосы напоминали парик. Сейчас на нем была рубашка для гольфа, одна из тех, в которых он постоянно появлялся в рекламных роликах. Похожую носил десятилетием раньше его отец.
Женщина была моложе Кинкейда на несколько лет и в свои сорок сохранилась совсем неплохо благодаря стараниям массажистов и косметологов с Родео-драйв. Взгляд ее, скользнув по лицам детективов, ушел куда-то за долину. Судя по рассеянно-отсутствующему выражению лица, Кэтрин Кинкейд еще не оправилась от потери дочери.
– Но знаете, – продолжал, улыбаясь, Сэм Кинкейд, – я совсем не против смога. Моя семья занимается продажей автомобилей в этом городе на протяжении трех поколений. С девятьсот двадцать восьмого года. Сколько лет прошло, сколько машин продано. Смог напоминает мне об этом.
Произнеся это хорошо отрепетированное вступление, хозяин с добродушной улыбкой на лице шагнул навстречу детективам.
– Сэм Кинкейд. И моя жена Кейт.
Пожав протянутую руку, Босх назвал себя и представил напарника. Прежде чем поздороваться, Кинкейд взглянул на Эдгара так, словно впервые видел в своей гостиной чернокожего, который не принес на подносе канапе или напитки. Потом, заметив, что Босх смотрит на застывшего у входа в комнату мужчину, добавил:
– Это Д.С. Рихтер, начальник моей службы безопасности. Я пригласил его поприсутствовать при разговоре, если, конечно, вы не возражаете.
Босх ничего не сказал, хотя появление этого человека показалось ему по меньшей мере странным. Он кивнул. Рихтер кивнул в ответ. Он был примерно одного с Босхом возраста, высокий, поджарый, с коротко подстриженными, влажными от геля седыми волосами. В левом ухе Рихтера детектив заметил тонкое золотое колечко.
– Чем могу помочь, джентльмены? – спросил Кинкейд. – Признаюсь, ваш визит для меня большой сюрприз. На мой взгляд, складывающаяся в городе ситуация требует, чтобы все силы были брошены на улицы. Кому-то же надо сдерживать этих животных.
В комнате повисла неловкая тишина. Кейт Кинкейд опустила голову.
– Мы занимаемся расследованием убийства Говарда Элайаса, – сказал Эдгар. – И вашей дочери.
– Моей дочери? Боюсь, не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
– Может быть, присядем, мистер Кинкейд? – предложил Босх.
– Да, конечно.
Он провел гостей к двум повернутым друг к другу диванчикам, разделенным стеклянным столиком. Слева от Босха оказался напоминающий грот камин, справа – прозрачная стена с «видом из поднебесья». Супруги устроились на одном диване, детективы на другом. Рихтер остался стоять, но переместился за спину своего хозяина.
– Позвольте объяснить, – начал Босх. – Мы приехали, чтобы проинформировать вас о том, что намерены заново расследовать обстоятельства смерти Стейси.
Муж и жена одновременно открыли рты; лица обоих выразили недоумение.
– В ходе расследования случившегося в пятницу убийства Говарда Элайаса мы обнаружили информацию, которая, как представляется, не оставляет сомнения в непричастности Майкла Харриса к смерти вашей дочери. Нам…
– Невозможно, – резко бросил Кинкейд. – Ее убил Харрис. В доме – я имею в виду наш старый дом – нашли отпечатки его пальцев. Уж не хотите ли вы сказать, что департамент полиции Лос-Анджелеса изменил прежнюю точку зрения и считает теперь, что полиция сфабриковала улики?
– Нет, сэр. Но теперь у нас есть иное объяснение появления отпечатков на учебнике в комнате Стейси.
– Мне бы хотелось услышать это объяснение.
Босх достал из кармана пиджака два сложенных листа бумаги. Первый был фотокопией квитанции, которую отыскал на станции обслуживания Пелфри. Вторая – фотокопией карточки табельного учета Харриса.
– Миссис Кинкейд, вы водите белый пикап «вольво» с регистрационным номером один-браво-генри-шесть-шесть-восемь, не так ли?
– Нет, не так, – ответил за жену Кинкейд.
Босх перевел взгляд на него, но ничего не сказал и снова повернулся к женщине:
– Вы пользовались этой машиной прошлым летом?
– Да, я ездила на белом пикапе марки «вольво», – сказала она. – Номер не помню.
– Моей семье полностью принадлежит одиннадцать и частично шесть автомобильных агентств в этом округе, – снова вмешался Кинкейд. – Мы продаем самые разные машины: «шевроле», «кадиллаки», «мазды»… Даже «порше». Но не «вольво». И что вы думаете? Она выбирает эту марку, ссылаясь на то, что «вольво» безопаснее, и в итоге оказывается…
Он прикрыл рот ладонью и замолк. Выждав секунду, Босх продолжил:
– Можете поверить, так оно и есть. Мы уточнили, миссис Кинкейд, машина была зарегистрирована на вас. Двенадцатого июня прошлого года эта самая машина была обслужена на станции «Вэкс энд Шайн» в Голливуде. В квитанции указано, что обслуживание включало полировку и чистку салона пылесосом. Взгляните.
Босх наклонился и положил квитанцию на столик перед супругами. Оба подались вперед. Рихтер тоже.
– Вы помните, как это было?
– Мы не моем свои машины в чужих салонах, – сказал Кинкейд. – И вообще не пользуемся услугами общественных автомоек. Если мне надо помыть машину, я еду в свой салон. Не хватало только платить…
– Я помню, – перебила его жена. – Да, я заезжала туда. Мы со Стейси ходили в кино. Неподалеку что-то строили, и когда мы вышли из кинотеатра, то увидели, что капот чем-то испачкан. Может быть, какой-то смолой. На белом было очень заметно. Я спросила, где можно помыть машину, и нам указали на ту станцию.
Кинкейд посмотрел на супругу так, словно она рыгнула на благотворительном обеде.
– Значит, вы там были, – констатировал Босх.
– Да. Я вспомнила.
Миссис Кинкейд посмотрела на мужа и перевела взгляд на детектива.
– В квитанции указана дата, двенадцатое июня. Сколько дней прошло после окончания учебного года?
– Всего один. Мы хотели как-то отметить начало каникул. Ленч и кино. Фильм был о двух мужчинах, которые никак не могут избавиться от мышки в доме. Такая симпатичная… В конце концов она все-таки перехитрила их.
Воспоминание оживило ее, глаза заблестели.
– Итак, занятия закончились, – сказал Босх. – А могли ли в машине остаться школьные учебники?
Кейт Кинкейд медленно кивнула:
– Да. Помню, я еще попросила дочь убрать книжки из салона. Они постоянно падали на пол. Но она так и не убрала их, так что мне пришлось сделать это самой. Я перенесла учебники в ее комнату.
Босх положил на столик еще одну фотокопию.
– Прошлым летом Майкл Харрис работал в «Вэкс энд Шайн». Это его учетная карточка. Из нее следует, что он был на работе и двенадцатого июня. Именно он обслуживал белый «вольво».
Сэм Кинкейд снова подался впереди, изучив документ, покачал головой.
– Хотите сказать, что все это время… – Он запнулся, помолчал. – Хотите сказать, что это… что Харрис убирал в салоне и во время уборки дотронулся до учебника моей падчерицы? Потом книга оказалась в ее спальне, а после похищения…
– Полиция обнаружила эти отпечатки и сделала соответствующие выводы, – продолжил Босх. – Да, мы полагаем, что так оно и было.
– Но почему об этом ничего не сказали на суде? Почему…
– Потому что было еще одно обстоятельство, связывавшее Харриса с убийством, – напомнил Эдгар. – Девочку… Стейси нашли неподалеку от дома, в котором живет Харрис. Тогда адвокат Харриса решил построить защиту на обвинении полиции в фальсификации улик. Подорвать доверие к отпечаткам, подорвав доверие к полиции. Истина его не интересовала.
– Как не интересовала она и полицейских, – сказал Босх. – Когда к первой улике добавилась вторая, все было решено. Следствие с самого начала проходило в условиях сильного эмоционального давления. Сначала оно фокусировалось на поисках девочки, а после обнаружения тела сконцентрировалось на преследовании одного-единственного подозреваемого. К сожалению, целью следствия так и не стало отыскание правды.
Сэм Кинкейд, похоже, никак не мог оправиться от шока.
– Столько времени… Вы можете представить, какая ненависть скопилась во мне к этому человеку? В последние девять месяцев я жил только этим чувством, все остальное умерло…
– Понимаю, сэр. Но теперь нам ничего не остается, как начать все заново, провести повторное расследование. Именно этим и занимался Говард Элайас. У нас есть основания полагать, что ему стало известно то, о чем я только что рассказал вам. Но он прошел в своем расследовании еще дальше и либо знал, кто убийца, либо приблизился к разгадке вплотную. Судя по всему, поэтому его и застрелили.
Сэм Кинкейд удивленно вскинул брови.
– Но по телевизору сказали…
– То, что там сказали, сэр, не соответствует действительности. Они ошибаются.
Кинкейд кивнул, но ничего не сказал, отведя глаза в сторону.
– Что вы хотите от нас? – спросила Кейт Кинкейд.
– Нам нужна ваша помощь. Мы понимаем, какой неожиданностью все это стало для вас, и не настаиваем, чтобы вы все бросили и переключились на нас. Но, откровенно говоря, ситуация такова, что не оставляет нам много времени.
– Можете на нас рассчитывать, – твердо заявил Сэм Кинкейд. – И не только на нас. Мистер Рихтер тоже окажет вам всю необходимую помощь.
Босх посмотрел на начальника службы безопасности, но ответил, уже глядя в глаза Кинкейду:
– Не думаю, что в этом будет необходимость. Сегодня мы лишь зададим вам несколько вопросов, а завтра вернемся и начнем сначала.
– Конечно. О чем вы хотите спросить нас сегодня?
– То, что я рассказал вам, Говард Элайас узнал из поступивших ему анонимных писем. Знаете ли вы, кто мог посылать их? Кто еще мог знать о том, что ваша машина побывала на станции обслуживания, где работал Харрис?
Довольно долгое время на вопрос никто не отвечал.
– Только я, – сказала наконец Кейт Кинкейд. – Не представляю, чтобы об этом было известно кому-то еще. Я никому не рассказывала, что заезжала туда.
– Вы не посылали Говарду Элайасу анонимные записки?
– Нет. Разумеется, нет. С какой стати мне помогать Майклу Харрису? Я ведь думала, что это он… он отобрал у меня мою девочку. Теперь вы говорите, что Харрис не виноват, и у меня нет оснований не верить вам. Но раньше… Нет, я и пальцем не пошевелила бы, чтобы спасти его.
Пока женщина говорила, Босх неотрывно наблюдал за ней. С кофейного столика ее взгляд перешел на стеклянную стену с видом на затянутую смогом долину, потом переместился на переплетенные пальцы рук. На полицейских она не смотрела. Почти всю свою взрослую жизнь Босх занимался тем, что расспрашивал и допрашивал самых разных людей, и за это время научился понимать молчаливый, но выразительный язык тела. Сейчас он совершенно определенно понял, что анонимные записки Элайасу отправляла Кейт Кинкейд. Но почему? Босх бросил взгляд на Рихтера – тот с напряжением смотрел на женщину, как будто тоже вчитывался в посылаемые ею сигналы.
– Дом, в котором произошло преступление. Тот, в Брентвуде. Кто владеет им сейчас?
– По-прежнему мы, – ответил Сэм Кинкейд. – Еще не решили, что с ним делать. То ли избавиться и постараться больше не вспоминать, то ли сохранить и… Ведь Стейси прожила в нем половину своей жизни…
– Понимаю. Я хотел бы…
Договорить не дал пейджер. Босх отключил его и продолжил:
– Я хотел бы посмотреть на дом, побывать в ее комнате. Если это возможно, то завтра. К тому времени у нас будет ордер. Я знаю, мистер Кинкейд, вы занятой человек. Может быть, миссис Кинкейд смогла бы уделить мне немного времени, провести по дому, рассказать. Если, конечно, это не слишком для вас тяжело.
На лице Кейт Кинкейд появилось такое выражение, будто мысль о посещении дома в Брентвуде вселила в нее ужас. Но она все же нашла в себе силы кивнуть.
– Я попрошу Рихтера отвезти ее, – объявил свое решение Сэм Кинкейд. – Так что осматривайте все, что вам нужно. И не утруждайте себя ордером. У вас будет наше разрешение. Нам нечего скрывать.
– Сэр, я вовсе не это имею в виду. Ордер на обыск необходим, чтобы впоследствии не возникало никаких вопросов. Он нужен нам скорее в качестве меры предосторожности. Если вскроются какие-то новые обстоятельства, если нам удастся обнаружить некие новые улики, то благоразумнее подстраховаться и лишить подозреваемого оснований для протеста.
– Понимаю.
– И еще одно. Я благодарен вам за любезное предложение помощи со стороны мистера Рихтера, но полагаю, что в его присутствии нет никакой необходимости. – Босх повернулся к хозяйке: – Нас вполне устроит, если на месте будет миссис Кинкейд. В какое время вам удобно?
Пока женщина раздумывала, он взглянул на дисплей пейджера. К номеру телефона полицейского участка были добавлены три цифры: 911. В их группе этот код означал, что произошло нечто экстраординарное.
– Прошу извинить, – сказал Босх. – Важный звонок. Я могу воспользоваться вашим телефоном? У меня есть сотовый в машине, но, боюсь, из-за этих холмов…
– Конечно, – перебил его Сэм Кинкейд. – Телефон есть в моем кабинете. Вернитесь в холл и пройдите по коридору влево. Вторая дверь с правой стороны. Там вам никто не помешает. Мы подождем вас здесь с детективом Эдвардсом.
– Эдгаром, – поправил хозяина Эдгар.
– Извините, с детективом Эдгаром.
Босх поднялся, но не успел сделать и двух шагов, как пейджер сработал уже у Эдгара. Вероятно, Райдер продублировала сообщение.
– Очень жаль, но мне придется выйти с детективом Босхом, – сказал, вставая, Эдгар.
– Похоже, что-то серьезное, – заметил Кинкейд. – Надеюсь, не уличные беспорядки.
– Я тоже на это надеюсь, – отозвался Эдгар.
* * *
В кабинете Сэма Кинкейда вполне мог бы разместиться весь «убойный» отдел лос-анджелесского департамента полиции. Это была просторная комната с высоким сводчатым потолком и длинными книжными стеллажами. Центральное место занимал широченный письменный стол, рядом с которым стол Элайаса выглядел бы просто карликом.Обойдя его, Босх снял трубку телефона и набрал номер участка. Эдгар вошел в кабинет вслед за ним.
– Киз?
– Да. Что-то случилось.
Рядом с телефоном Босх увидел фотографию в золоченой рамочке – светловолосая девочка сидела на коленях Сэма Кинкейда. Стейси действительно была очень красива. Ему вспомнились слова Фрэнки Шихана, сказавшего, что она даже после смерти напоминала ангела. Босх отвел глаза. На другом столе, справа от письменного, стоял компьютер. По экрану проносились гоночные машины.
– Автомобильный король, – прошептал Эдгар. – Хотя я предпочел бы иметь дело…
Райдер сняла трубку, и Босх поднял руку.
– Киз?
– Гарри, вы уже разговаривали с Кинкейдами?
– Разговариваем. Мы у них. А что…
– Ты зачитал им их права?
Босх ответил не сразу, а когда ответил, понизил голос почти до шепота.
– В чем дело, Киз?
– Гарри, уходите оттуда и поскорее возвращайтесь в участок.
Пожалуй, она впервые говорила таким серьезным тоном. Босх посмотрел на Эдгара, и тот вопросительно вскинул бровь.
– Хорошо, Киз, мы уже выезжаем. Может, все-таки объяснишь, в чем дело?
– Нет, сам увидишь. Я нашла Стейси Кинкейд. В другой жизни.
Глава 26
Такое выражение на лице Кизмин Босх видел не впервые: ужас и отвращение от увиденного странным образом соединялись в нем с решимостью и твердостью. Она сидела за столом перед включенным монитором, свет которого отражался от ее смуглой кожи. Едва войдя в кабинет, Босх понял: Райдер не только наткнулась на что-то страшное, но и успела оценить свои силы в противостоянии злу.
– Киз?
– Садитесь. Надеюсь, вы не влезли пальцем в крем.
Босх выдвинул стул и подсел к столу. Эдгар устроился рядом. Влезть пальцем в крем. Если подозреваемый требует пригласить адвоката, а затем сознается в совершенном преступлении до его прибытия, это и есть влезть пальцем в крем. Такое признание может быть впоследствии признано недействительным. Точно так же и признание, сделанное до того, как подозреваемому зачитаны его права, имеет мало шансов быть принятым во внимание в суде.
– Послушай, у нас не было никаких оснований считать кого-то из них подозреваемым, – сказал Босх. – Так что и зачитывать права было некому. Мы лишь сообщили, что Майкл Харрис чист, что дело открыто заново, и задали несколько общих вопросов. Что у тебя, Киз? Может, покажешь?
– Конечно. Придвигайтесь поближе. Буду вас учить.
Босх посмотрел на экран и увидел уже знакомую веб-страницу Госпожи Регины.
– Кто-нибудь из вас, ребята, не знаком, случаем, с Лайзой или Стейси О'Коннор из центрального?
Детективы покачали головами.
– Между прочим, они не сестры, а всего лишь однофамилицы. Работают со Слоун Инглерт. Ее-то вы знаете?
Они кивнули. Инглерт входила в состав недавно созданного отдела, занимающегося компьютерными преступлениями. Последним крупным успехом Инглерт и ее коллег была поимка Брайана Филдера, хакера с международной репутацией, возглавлявшего группу мошенников, получивших известность под именем «Весельчаки». История о сомнительных подвигах Филдера на бескрайних просторах Интернета и погоне Инглерт за неуловимым жуликом получила широкую огласку, об «Охоте в Сети» много и с удовольствием писали газеты, а теперь она привлекла внимание боссов Голливуда.
– Ну так вот, – продолжала Райдер. – Я познакомилась с ними в те времена, когда сама работала в том отделе. Узнав о моих проблемах, девочки с радостью согласились помочь, тем более что в противном случае им светило уличное патрулирование и работа в двенадцатичасовой смене.
– Они приезжали сюда? – спросил Босх.
– Нет, у них там настоящие компьютеры, не то что у нас. Общались по телефону. Я рассказала им о веб-адресе, который, с одной стороны, вроде бы и важен, а с другой – полная бессмыслица. Рассказала и о визите к Госпоже Регине. Нагнала на девочек страху. По их мнению, то, что мы ищем, никакого отношения к Регине может и не иметь, а на ее веб-странице надо искать скрытую гиперссылку.
Прежде чем Райдер успела продолжить, Босх поднял руку.
– Знаю, знаю. Буду выражаться яснее. Просто хочу, чтобы вы сами все поняли. Понятие о веб-странице имеете? Вы вообще понимаете, о чем я толкую?
– Нет, – признался Босх.
– То же самое, – добавил Эдгар.
– Ладно, попробую объяснить. Начнем с Интернета. Интернет – это что-то вроде информационной автострады. Усекли? Тысячи и тысячи компьютерных систем, соединенных системой Телнет. И проходит она по всему миру. На ней миллионы поворотов, миллионы дверей: есть целые компьютерные сети, есть просто веб-сайты и так далее. – Она кивнула на монитор. – Здесь перед нами индивидуальная веб-страница, находящаяся на веб-сайте, где имеется еще много других страниц. Этот самый веб-сайт привязан к вполне реальному месту в пространстве, к некоему другому компьютеру, который называется веб-сервером. Успеваете?
Босх и Эдгар кивнули.
– Пока, – добавил Босх.
– Хорошо. Веб-сервер управляет веб-сайтами, обеспечивает их функционирование. Если ты, например, хочешь открыть страничку Гарри Босха, то отправляешься к хозяину веб-сервера и говоришь: так и так, поместите мою страницу на одном из ваших веб-сайтов. Желательно на таком, где уже обосновались другие мрачные детективы-молчуны.
Босх улыбнулся.
– Вот так это работает. И вот почему, когда ты попадаешь на этот сайт, то видишь Содом и Гоморру – ведь те, кто любит остренькое, знают, где его искать.
– Ясно, – сказал Босх.
– Помимо всего прочего, владелец веб-сервера должен обеспечивать твою безопасность. Под безопасностью надо понимать защиту от любого несанкционированного доступа, потому что хакер может изменить твою страницу или даже уничтожить ее. Проблема в том, что такая защита порой весьма слаба. А тот, кто проник на сервер, вполне может присвоить себе функции сайт-администратора и завладеть твоей страницей.
– Киз?
– Садитесь. Надеюсь, вы не влезли пальцем в крем.
Босх выдвинул стул и подсел к столу. Эдгар устроился рядом. Влезть пальцем в крем. Если подозреваемый требует пригласить адвоката, а затем сознается в совершенном преступлении до его прибытия, это и есть влезть пальцем в крем. Такое признание может быть впоследствии признано недействительным. Точно так же и признание, сделанное до того, как подозреваемому зачитаны его права, имеет мало шансов быть принятым во внимание в суде.
– Послушай, у нас не было никаких оснований считать кого-то из них подозреваемым, – сказал Босх. – Так что и зачитывать права было некому. Мы лишь сообщили, что Майкл Харрис чист, что дело открыто заново, и задали несколько общих вопросов. Что у тебя, Киз? Может, покажешь?
– Конечно. Придвигайтесь поближе. Буду вас учить.
Босх посмотрел на экран и увидел уже знакомую веб-страницу Госпожи Регины.
– Кто-нибудь из вас, ребята, не знаком, случаем, с Лайзой или Стейси О'Коннор из центрального?
Детективы покачали головами.
– Между прочим, они не сестры, а всего лишь однофамилицы. Работают со Слоун Инглерт. Ее-то вы знаете?
Они кивнули. Инглерт входила в состав недавно созданного отдела, занимающегося компьютерными преступлениями. Последним крупным успехом Инглерт и ее коллег была поимка Брайана Филдера, хакера с международной репутацией, возглавлявшего группу мошенников, получивших известность под именем «Весельчаки». История о сомнительных подвигах Филдера на бескрайних просторах Интернета и погоне Инглерт за неуловимым жуликом получила широкую огласку, об «Охоте в Сети» много и с удовольствием писали газеты, а теперь она привлекла внимание боссов Голливуда.
– Ну так вот, – продолжала Райдер. – Я познакомилась с ними в те времена, когда сама работала в том отделе. Узнав о моих проблемах, девочки с радостью согласились помочь, тем более что в противном случае им светило уличное патрулирование и работа в двенадцатичасовой смене.
– Они приезжали сюда? – спросил Босх.
– Нет, у них там настоящие компьютеры, не то что у нас. Общались по телефону. Я рассказала им о веб-адресе, который, с одной стороны, вроде бы и важен, а с другой – полная бессмыслица. Рассказала и о визите к Госпоже Регине. Нагнала на девочек страху. По их мнению, то, что мы ищем, никакого отношения к Регине может и не иметь, а на ее веб-странице надо искать скрытую гиперссылку.
Прежде чем Райдер успела продолжить, Босх поднял руку.
– Знаю, знаю. Буду выражаться яснее. Просто хочу, чтобы вы сами все поняли. Понятие о веб-странице имеете? Вы вообще понимаете, о чем я толкую?
– Нет, – признался Босх.
– То же самое, – добавил Эдгар.
– Ладно, попробую объяснить. Начнем с Интернета. Интернет – это что-то вроде информационной автострады. Усекли? Тысячи и тысячи компьютерных систем, соединенных системой Телнет. И проходит она по всему миру. На ней миллионы поворотов, миллионы дверей: есть целые компьютерные сети, есть просто веб-сайты и так далее. – Она кивнула на монитор. – Здесь перед нами индивидуальная веб-страница, находящаяся на веб-сайте, где имеется еще много других страниц. Этот самый веб-сайт привязан к вполне реальному месту в пространстве, к некоему другому компьютеру, который называется веб-сервером. Успеваете?
Босх и Эдгар кивнули.
– Пока, – добавил Босх.
– Хорошо. Веб-сервер управляет веб-сайтами, обеспечивает их функционирование. Если ты, например, хочешь открыть страничку Гарри Босха, то отправляешься к хозяину веб-сервера и говоришь: так и так, поместите мою страницу на одном из ваших веб-сайтов. Желательно на таком, где уже обосновались другие мрачные детективы-молчуны.
Босх улыбнулся.
– Вот так это работает. И вот почему, когда ты попадаешь на этот сайт, то видишь Содом и Гоморру – ведь те, кто любит остренькое, знают, где его искать.
– Ясно, – сказал Босх.
– Помимо всего прочего, владелец веб-сервера должен обеспечивать твою безопасность. Под безопасностью надо понимать защиту от любого несанкционированного доступа, потому что хакер может изменить твою страницу или даже уничтожить ее. Проблема в том, что такая защита порой весьма слаба. А тот, кто проник на сервер, вполне может присвоить себе функции сайт-администратора и завладеть твоей страницей.