Внутри коробки оказались семена. У Вейс немедленно загорелись глаза.
– Вот это – те самые перчики, – протянула пакетик Лас. – В этом климате должны давать четыре урожая в год. Можешь открыть собственное дело! Представляешь перспективы?
Вейс засмеялась, махнула рукой.
– Да ну тебя!
– А почему нет? Волшебный салатик бабушки Вейс – любое похмелье нипочём.
– Бабушки Лас, – перестала смеяться Вейс.
– Если совсем честно, то бабушки Эсстер. Это она придумала.
– Кто это?
– Гроза, – Лас потёрла виски. Их немилосердно заломило… и тут же прошло. Никаких имён. Если рядом посторонние – никаких имён! Я заставлю вас быть осторожнее, говорила Гроза. – Та девушка, рыжая, с которой мы сначала не ладили.
Грозы давно нет с нами, а её «предупреждение» до сих пор действует. Почему так?
– Спасибо, – Вейс сжала её ладонь. – Я совсем плохая стала, ты же только что рассказывала про неё.
– Укушу. Ещё раз скажешь про себя плохо – укушу, а в следующий раз – побью. И не подушкой.
– Ласточка, ты чего? – засмеялась Вейс. – Это же шутка!
– Медвежонок, – Лас посмотрела ей в глаза. – Не надо говорить про себя плохо. Чтобы я не слышала от тебя «я плохая», «я выжила из ума» и остальное!
Вейс внимательно смотрела в её глаза.
– Хорошо, Ласточка, я постараюсь.
– Будешь получать по шее, если не справишься!
– Ладно-ладно, не злись! А это что?
– И это только у тебя есть? Вот эти семена?
– Да. Я выращиваю всё это и все семена всхожие. Привезла тебе в подарок.
– Мне?!
– У одной милой девушки скоро день рождения, – улыбнулась Лас. – Извини, что я не утерпела. Вот, это всё тебе. Там на дне инструкции, что и как выращивать. Ну или меня спросишь.
– Лас… – Вейс обняла подругу так, что у той хрустнули рёбра. Точно, медвежонок! Расцеловала в обе щёки – Лас улыбнулась, прикрыла глаза. – Ты прелесть! Это королевский подарок!
– Только будь осторожнее, Медвежонок. Так, дай-ка руку. Приложи вот сюда, к крышке. Теперь закрой и открой.
Вейс так и сделала. Семена, как и прежде. Десятки пакетиков. И не все ещё рассмотрели.
– Теперь смотри.
Лас открыла коробочку. Пусто.
Вейс поморгала.
– Куда всё делось? Фокус?
– Фокус, – кивнула Лас. – Если откроет кто-нибудь, кроме тебя, то внутри будет как будто совсем другая коробочка. Я здесь обычно хранила всякую чепуху. Здорово, да?
Вейс покачала головой.
– А я думала, что сказки кончились… кто это придумал? Я его знаю?
– Знаешь, знаешь.
– Неужели Хо… ой, прости, Стайен? Я так и думала. Что-то я про такие коробочки никогда не слышала.
– Не услышишь ещё лет пятьдесят, – Лас потянулась. – Хорёк не торопится делиться своими изобретениями. Может, он и прав.
Вейс закрыла коробочку.
– Я потом досмотрю, – она прикрыла глаза. – Не то с ума сойду. Это же надо… Ты волшебница, да? Ну скажи!
– Я волшебница, – улыбнулась Лас. – И ты тоже. И почти все люди.
– Да ну тебя! Ты же поняла, о чём я.
– Так получилось. Я с детства мечтала вырастить какой-нибудь чудесный цветок. Или дерево. И меня научили, до сих пор никто не понимает, как.
– Тебе всегда бывает плохо? Кода что-нибудь придумывают… ну, ты поняла!
– Не всегда. Но если это опасно для меня, я сразу чувствую.
– Лас… можно? Один только раз!
Лас засмеялась.
– Для тебя хоть тысячу раз! Только не вызывай больше «скорую». Они всё равно ничем не помогут.
– Это не я вызвала, – Вейс поджала губы. – Это твой друг Хорёк.
Лас уселась, прикоснулась пальцами к цепочке. А я и забыла про неё. Что ещё она делает? Хорёк даже садовую метлу может заставить летать, а кирпич – принимать радио. Ну уж нет! В этой комнате – нет!
– Дай-ка коробочку, – Лас сняла цепочку и положила внутрь. Закрыла. – Вот так.
– Лас… ты думаешь…
– Если я захочу, скажем… сделать кому-то массаж… – Лас томно посмотрела на Вейс, та захохотала и отвернулась. – То ему об этом знать необязательно.
Вейс уселась у неё за спиной, положила голову на плечо.
– Ласточка… только не теряйся. Не убегай от меня Я всегда должна знать, где ты.
Ласточка вздрогнула. Эти слова…
– Я что-то не то сказала?
– Будешь знать, – Лас погладила её по щеке. – Я не убегу.
Бабушки и внуки, Неиверин 19, 1288 В.Д., 6:50
Тесан выглядела сумрачной и подавленной. Готовила завтрак, но ни смеха, ни шуток – как подменили.
Лас первой поняла, в чём дело – почуяла – а Вейс…
– Тесан? Ну-ка, подойди… – Вейс погладила её по голове, тихонько рассмеялась. – Уже горишь вовсю! Что-то ты рано. Всё, сидишь сегодня дома, никакой работы! Поешь – и баиньки! И никаких гулянок!
– Сама знаю, не маленькая, – проворчала девушка. – Сейчас начнёт отварами поить, – тихонько пожаловалась она няне, когда бабушка отошла к плите. – Ненавижу! А потом ещё спать – я что, ребёнок?
– Сейчас я тебе помогу, – улыбнулась Лас. – Посиди пока в столовой. Вейс! Поднимись ко мне на минутку! И найди мне горшки и землю!
Тесан недоумевающе поморгала. Сажать цветы? Вот прямо сейчас?
– …Где-то здесь, – Лас перебирала пакетики. – Ага, вот он. Принесла горшки? Отлично. Теперь смотри и не мешай.
К моменту, когда в горшках выросли, зацвели и дали плоды посаженные семена, Вейс потеряла и дар речи, и способность удивляться.
– Волшебница, – прошептала она. – Эх, мне бы научиться! Хоть чуточку! Лас, это что – мандарин?!
– Мандарин, – согласилась Лас, вытирая руки. – Выглядит и пахнет, как мандарин. Запомни: жёлтые плоды – для мужчин. Оранжевые – для женщин. Путать нельзя! На каждом деревце вырастают и те, и другие. Можешь сделать варенье, оно тоже действует.
– Ты могла бы сделать состояние! – сумела проговорить Вейс. – Даже на одних перчиках и вот этом!
– Я и так богата, Вейс. У меня есть розы. У меня есть деньги на всё, что мне нужно.
– Извини, не удержалась! Всё, идём, девочке нехорошо. Все эти гулянки до добра не доведут, я же говорила!
Тесан скривилась.
– У меня знаешь какой комок в горле! Даже думать о еде противно!
– Съешь, – Лас очистила плод. – Не спорь. По одной дольке, осторожно.
Тесан посмотрела на няню странным взглядом. Хитро улыбнулась – ты что-то скрываешь, няня! – и положила дольку в рот. Зажмурилась.
– Вкуснотища… оставлю Эверану, а то он всегда как маленький, обижается.
– Нет, – Лас взяла её за руку. – Ему это нельзя. Потом объясню. Я найду, чем его угостить, не бойся.
Тесан с удовольствием съела остальное. Посидела, прислушиваясь к ощущениям.
– Не тошнит! Няня, ты прелесть! Откуда у тебя это?
– Секрет, – Лас потрепала внучку по щеке. – Всё, беги к бабушке, обрадуй!
…Бабушка долго и недоверчиво осматривала внучку – даже принюхалась к её вискам и ладоням самым неприличным образом (Тесан это повергло в буйный восторг).
– Поверить не могу! Ну что, милочка, тогда иди сюда и помогай!
Пока готовили, Тесан подробно и охотно рассказала, и про свои страдания во время «охоты» (как только ни называют цикл, подумала Лас, я уже слышала сотню названий), и про то, как ей надоели бабушкины старинные средства.
А что средства? В Империи веками применяли одни и те же средства. Те, кто богаче – травяные отвары с корнями золотолистника, втирать в кожу головы и рук. Кто беднее, ловили медузу, «глаз Соари», высушивали – обязательно в тени! – смешивали получившийся порошок с растительным маслом и втирали в виски и запястья. Тут главное – тщательно высушить, иначе от порошка будут тяжёлые и неприятные видения. Галлюцинации, по-научному. Да и жжётся тот порошок будь здоров, потом несколько дней видны отметины…
Хотя мама Лас предпочитала как раз медуз. Кому что нравится. Лас с детства не терпела медуз.
А если нет ничего под рукой – тогда селишься у берега моря и купаешься там каждые три часа. А потом возвращаешься в укрытие и ждёшь там – ждёшь, пока горящее в крови буйство не заставит вновь меркнуть рассудок…
У Вейс в ходу были другие отвары. Хорошо действовали, но горькие – не передать словами.
– Значит, ты сегодня на работу? – поинтересовалась Вейс.
– Вот ещё! – Тесан, уже бодрая и весёлая, показала ей язык. – Мои законные четыре дня! Никуда не пойду! Няня, я с тобой! Если ты в город, я с тобой!
– Мы не в город. Мы сегодня в гости. Все четверо.
– А меня кто с работы отпустит? – поинтересовался Эверан. – Ладно. Не вам же одним веселиться! Что-нибудь придумаю.
– Вечно я за вас краснею! – поджала губы Вейс. – Вери, сбегай за овощами! Огурцы бери из дальнего парника!
Эверан вздохнул, горестно пожал плечами и – удалился.
– Няня, расскажешь? – Тесан обняла её – так, чтобы бабушка не видела. – Ну пожа-а-алуйста! Откуда этот мандарин?
– Ты тайны хранить умеешь?
– Няня! – Тесан поджала губы. Умеет. Ведь никогда и никому не рассказывала про «страну чудес» – Страну Цветов. Хотя, казалось бы, та ещё сорока! Молча сидеть не обучена.
– Всё-всё, молчу. Расскажу. Заходи как-нибудь вечером, расскажу.
– А я вам не помешаю?
– Тесан! – Вейс всё-таки услышала. – Прекрати немедленно!
– Уже, – буркнула Тесан. – Я что, слепая? Ты раньше что делала? Ходила весь день и ворчала на всех! А теперь ходишь довольная, поёшь песенки и даже по шее почти не даёшь!
Лас расхохоталась, самым неприличным образом.
– Да ну вас обеих! – Вейс старалась казаться оскорблённой, но улыбка её выдала. – Хочешь по шее – иди сюда.
– Да пожалуйста! – Тесан подошла и получила по шее. Обняла бабушку и произнесла громким шёпотом – так, чтобы слышала няня. – Бабушка! Я уже знаю, откуда берутся дети! Правда-правда! А ещё ты мне говорила, что если люди любят друг друга, то никого не касается, чем они там занимаются!
– Я тебя! – Вейс попробовала догнать внучку, но не смогла. Плюхнулась на ближайший стул, умирая от смеха. – Ну как мне с вами жить?
– Ве-е-е-есело, – пропела Тесан, – весело, бабушка! Вери, входи, не подслушивай, это неприлично!
– Кто бы говорил, – Эверан явно слышал если не всё, то многое, раз улыбался до ушей.
У Лас зазвонил телефон. Она жестом заставила всех умолкнуть, поднесла к уху. – Да. Да, Стайен, всё в порядке. Нет, совершенно здоровы. А можно? Хорошо, мы сразу же выезжаем!
– Нас приглашают, – она посмотрела в глаза по очереди, всем остальным. – Стайен просил передать, что хочет вас, негодники, чему-то научить. Говорит, вы способные.
– Ур-р-ра! – Тесан подпрыгнула чуть не потолка.
Вейс безнадёжно махнула рукой.
– Лас, ну и что мне делать? Воспитываешь-воспитываешь… как об стену горохом!
– Бабушка, – Тесан подбежала к ней, посерьёзнела. – Я только дома такая! Ну нельзя же везде быть такой серьёзной, я же от скуки умру!
– Всё, – Вейс звонко шлёпнула её пониже спины. – Марш на кухню и неси завтрак!
6. Волшебный дворец
– Вот это – те самые перчики, – протянула пакетик Лас. – В этом климате должны давать четыре урожая в год. Можешь открыть собственное дело! Представляешь перспективы?
Вейс засмеялась, махнула рукой.
– Да ну тебя!
– А почему нет? Волшебный салатик бабушки Вейс – любое похмелье нипочём.
– Бабушки Лас, – перестала смеяться Вейс.
– Если совсем честно, то бабушки Эсстер. Это она придумала.
– Кто это?
– Гроза, – Лас потёрла виски. Их немилосердно заломило… и тут же прошло. Никаких имён. Если рядом посторонние – никаких имён! Я заставлю вас быть осторожнее, говорила Гроза. – Та девушка, рыжая, с которой мы сначала не ладили.
Грозы давно нет с нами, а её «предупреждение» до сих пор действует. Почему так?
– Спасибо, – Вейс сжала её ладонь. – Я совсем плохая стала, ты же только что рассказывала про неё.
– Укушу. Ещё раз скажешь про себя плохо – укушу, а в следующий раз – побью. И не подушкой.
– Ласточка, ты чего? – засмеялась Вейс. – Это же шутка!
– Медвежонок, – Лас посмотрела ей в глаза. – Не надо говорить про себя плохо. Чтобы я не слышала от тебя «я плохая», «я выжила из ума» и остальное!
Вейс внимательно смотрела в её глаза.
– Хорошо, Ласточка, я постараюсь.
– Будешь получать по шее, если не справишься!
– Ладно-ладно, не злись! А это что?
* * *
…Вейс не верила, что у неё перед глазами такое богатство. Конечно, она не собиралась это продавать. Сад и огород и так приносят немало денег, ей хватает. Хотя… даже не ради денег… вот эти перчики – это же состояние! Почему такого никто не выращивает?– И это только у тебя есть? Вот эти семена?
– Да. Я выращиваю всё это и все семена всхожие. Привезла тебе в подарок.
– Мне?!
– У одной милой девушки скоро день рождения, – улыбнулась Лас. – Извини, что я не утерпела. Вот, это всё тебе. Там на дне инструкции, что и как выращивать. Ну или меня спросишь.
– Лас… – Вейс обняла подругу так, что у той хрустнули рёбра. Точно, медвежонок! Расцеловала в обе щёки – Лас улыбнулась, прикрыла глаза. – Ты прелесть! Это королевский подарок!
– Только будь осторожнее, Медвежонок. Так, дай-ка руку. Приложи вот сюда, к крышке. Теперь закрой и открой.
Вейс так и сделала. Семена, как и прежде. Десятки пакетиков. И не все ещё рассмотрели.
– Теперь смотри.
Лас открыла коробочку. Пусто.
Вейс поморгала.
– Куда всё делось? Фокус?
– Фокус, – кивнула Лас. – Если откроет кто-нибудь, кроме тебя, то внутри будет как будто совсем другая коробочка. Я здесь обычно хранила всякую чепуху. Здорово, да?
Вейс покачала головой.
– А я думала, что сказки кончились… кто это придумал? Я его знаю?
– Знаешь, знаешь.
– Неужели Хо… ой, прости, Стайен? Я так и думала. Что-то я про такие коробочки никогда не слышала.
– Не услышишь ещё лет пятьдесят, – Лас потянулась. – Хорёк не торопится делиться своими изобретениями. Может, он и прав.
Вейс закрыла коробочку.
– Я потом досмотрю, – она прикрыла глаза. – Не то с ума сойду. Это же надо… Ты волшебница, да? Ну скажи!
– Я волшебница, – улыбнулась Лас. – И ты тоже. И почти все люди.
– Да ну тебя! Ты же поняла, о чём я.
– Так получилось. Я с детства мечтала вырастить какой-нибудь чудесный цветок. Или дерево. И меня научили, до сих пор никто не понимает, как.
– Тебе всегда бывает плохо? Кода что-нибудь придумывают… ну, ты поняла!
– Не всегда. Но если это опасно для меня, я сразу чувствую.
– Лас… можно? Один только раз!
Лас засмеялась.
– Для тебя хоть тысячу раз! Только не вызывай больше «скорую». Они всё равно ничем не помогут.
– Это не я вызвала, – Вейс поджала губы. – Это твой друг Хорёк.
Лас уселась, прикоснулась пальцами к цепочке. А я и забыла про неё. Что ещё она делает? Хорёк даже садовую метлу может заставить летать, а кирпич – принимать радио. Ну уж нет! В этой комнате – нет!
– Дай-ка коробочку, – Лас сняла цепочку и положила внутрь. Закрыла. – Вот так.
– Лас… ты думаешь…
– Если я захочу, скажем… сделать кому-то массаж… – Лас томно посмотрела на Вейс, та захохотала и отвернулась. – То ему об этом знать необязательно.
Вейс уселась у неё за спиной, положила голову на плечо.
– Ласточка… только не теряйся. Не убегай от меня Я всегда должна знать, где ты.
Ласточка вздрогнула. Эти слова…
– Я что-то не то сказала?
– Будешь знать, – Лас погладила её по щеке. – Я не убегу.
Бабушки и внуки, Неиверин 19, 1288 В.Д., 6:50
Тесан выглядела сумрачной и подавленной. Готовила завтрак, но ни смеха, ни шуток – как подменили.
Лас первой поняла, в чём дело – почуяла – а Вейс…
– Тесан? Ну-ка, подойди… – Вейс погладила её по голове, тихонько рассмеялась. – Уже горишь вовсю! Что-то ты рано. Всё, сидишь сегодня дома, никакой работы! Поешь – и баиньки! И никаких гулянок!
– Сама знаю, не маленькая, – проворчала девушка. – Сейчас начнёт отварами поить, – тихонько пожаловалась она няне, когда бабушка отошла к плите. – Ненавижу! А потом ещё спать – я что, ребёнок?
– Сейчас я тебе помогу, – улыбнулась Лас. – Посиди пока в столовой. Вейс! Поднимись ко мне на минутку! И найди мне горшки и землю!
Тесан недоумевающе поморгала. Сажать цветы? Вот прямо сейчас?
– …Где-то здесь, – Лас перебирала пакетики. – Ага, вот он. Принесла горшки? Отлично. Теперь смотри и не мешай.
К моменту, когда в горшках выросли, зацвели и дали плоды посаженные семена, Вейс потеряла и дар речи, и способность удивляться.
– Волшебница, – прошептала она. – Эх, мне бы научиться! Хоть чуточку! Лас, это что – мандарин?!
– Мандарин, – согласилась Лас, вытирая руки. – Выглядит и пахнет, как мандарин. Запомни: жёлтые плоды – для мужчин. Оранжевые – для женщин. Путать нельзя! На каждом деревце вырастают и те, и другие. Можешь сделать варенье, оно тоже действует.
– Ты могла бы сделать состояние! – сумела проговорить Вейс. – Даже на одних перчиках и вот этом!
– Я и так богата, Вейс. У меня есть розы. У меня есть деньги на всё, что мне нужно.
– Извини, не удержалась! Всё, идём, девочке нехорошо. Все эти гулянки до добра не доведут, я же говорила!
* * *
– Съешь, – Лас села за соседний стул, протянула девушке мандарин – ярко-оранжевый, а запах какой! Сразу слюнки текут!Тесан скривилась.
– У меня знаешь какой комок в горле! Даже думать о еде противно!
– Съешь, – Лас очистила плод. – Не спорь. По одной дольке, осторожно.
Тесан посмотрела на няню странным взглядом. Хитро улыбнулась – ты что-то скрываешь, няня! – и положила дольку в рот. Зажмурилась.
– Вкуснотища… оставлю Эверану, а то он всегда как маленький, обижается.
– Нет, – Лас взяла её за руку. – Ему это нельзя. Потом объясню. Я найду, чем его угостить, не бойся.
Тесан с удовольствием съела остальное. Посидела, прислушиваясь к ощущениям.
– Не тошнит! Няня, ты прелесть! Откуда у тебя это?
– Секрет, – Лас потрепала внучку по щеке. – Всё, беги к бабушке, обрадуй!
…Бабушка долго и недоверчиво осматривала внучку – даже принюхалась к её вискам и ладоням самым неприличным образом (Тесан это повергло в буйный восторг).
– Поверить не могу! Ну что, милочка, тогда иди сюда и помогай!
Пока готовили, Тесан подробно и охотно рассказала, и про свои страдания во время «охоты» (как только ни называют цикл, подумала Лас, я уже слышала сотню названий), и про то, как ей надоели бабушкины старинные средства.
А что средства? В Империи веками применяли одни и те же средства. Те, кто богаче – травяные отвары с корнями золотолистника, втирать в кожу головы и рук. Кто беднее, ловили медузу, «глаз Соари», высушивали – обязательно в тени! – смешивали получившийся порошок с растительным маслом и втирали в виски и запястья. Тут главное – тщательно высушить, иначе от порошка будут тяжёлые и неприятные видения. Галлюцинации, по-научному. Да и жжётся тот порошок будь здоров, потом несколько дней видны отметины…
Хотя мама Лас предпочитала как раз медуз. Кому что нравится. Лас с детства не терпела медуз.
А если нет ничего под рукой – тогда селишься у берега моря и купаешься там каждые три часа. А потом возвращаешься в укрытие и ждёшь там – ждёшь, пока горящее в крови буйство не заставит вновь меркнуть рассудок…
У Вейс в ходу были другие отвары. Хорошо действовали, но горькие – не передать словами.
– Значит, ты сегодня на работу? – поинтересовалась Вейс.
– Вот ещё! – Тесан, уже бодрая и весёлая, показала ей язык. – Мои законные четыре дня! Никуда не пойду! Няня, я с тобой! Если ты в город, я с тобой!
– Мы не в город. Мы сегодня в гости. Все четверо.
– А меня кто с работы отпустит? – поинтересовался Эверан. – Ладно. Не вам же одним веселиться! Что-нибудь придумаю.
– Вечно я за вас краснею! – поджала губы Вейс. – Вери, сбегай за овощами! Огурцы бери из дальнего парника!
Эверан вздохнул, горестно пожал плечами и – удалился.
– Няня, расскажешь? – Тесан обняла её – так, чтобы бабушка не видела. – Ну пожа-а-алуйста! Откуда этот мандарин?
– Ты тайны хранить умеешь?
– Няня! – Тесан поджала губы. Умеет. Ведь никогда и никому не рассказывала про «страну чудес» – Страну Цветов. Хотя, казалось бы, та ещё сорока! Молча сидеть не обучена.
– Всё-всё, молчу. Расскажу. Заходи как-нибудь вечером, расскажу.
– А я вам не помешаю?
– Тесан! – Вейс всё-таки услышала. – Прекрати немедленно!
– Уже, – буркнула Тесан. – Я что, слепая? Ты раньше что делала? Ходила весь день и ворчала на всех! А теперь ходишь довольная, поёшь песенки и даже по шее почти не даёшь!
Лас расхохоталась, самым неприличным образом.
– Да ну вас обеих! – Вейс старалась казаться оскорблённой, но улыбка её выдала. – Хочешь по шее – иди сюда.
– Да пожалуйста! – Тесан подошла и получила по шее. Обняла бабушку и произнесла громким шёпотом – так, чтобы слышала няня. – Бабушка! Я уже знаю, откуда берутся дети! Правда-правда! А ещё ты мне говорила, что если люди любят друг друга, то никого не касается, чем они там занимаются!
– Я тебя! – Вейс попробовала догнать внучку, но не смогла. Плюхнулась на ближайший стул, умирая от смеха. – Ну как мне с вами жить?
– Ве-е-е-есело, – пропела Тесан, – весело, бабушка! Вери, входи, не подслушивай, это неприлично!
– Кто бы говорил, – Эверан явно слышал если не всё, то многое, раз улыбался до ушей.
У Лас зазвонил телефон. Она жестом заставила всех умолкнуть, поднесла к уху. – Да. Да, Стайен, всё в порядке. Нет, совершенно здоровы. А можно? Хорошо, мы сразу же выезжаем!
– Нас приглашают, – она посмотрела в глаза по очереди, всем остальным. – Стайен просил передать, что хочет вас, негодники, чему-то научить. Говорит, вы способные.
– Ур-р-ра! – Тесан подпрыгнула чуть не потолка.
Вейс безнадёжно махнула рукой.
– Лас, ну и что мне делать? Воспитываешь-воспитываешь… как об стену горохом!
– Бабушка, – Тесан подбежала к ней, посерьёзнела. – Я только дома такая! Ну нельзя же везде быть такой серьёзной, я же от скуки умру!
– Всё, – Вейс звонко шлёпнула её пониже спины. – Марш на кухню и неси завтрак!
6. Волшебный дворец
Лас, Аратрин-Таэр-Лан, Неиверин 19, 13:20
И замок – то как он проявился из ничего – и заброшенный сад, превратившийся в ухоженный и цветущий – привели гостей в восторг. Особенно внуков.
Их встречали все – хозяйка, Стайен, экономка и повар. После всех положенных церемоний, когда экономка и повар удалились – заниматься делами – Вессен хлопнула в ладоши и улыбнулась.
– У меня в это время года нет строгих правил. Мой дом – ваш дом. Стайен, дай им всем ключи. Обедаем мы в два, ужинаем в восемь, если кто-то проголодается до срока – позовите Сэнье. Она покажет вам ваши комнаты.
– Ну, подрастающее поколение, – Стайен обнял их за плечи, – за мной!
– Бабушки, – Тесан помахала рукой, – не вздумайте скучать!
Вессен проводила их улыбкой.
– Вейс, – она взяла её за руку. – Я хотела бы немного поговорить с Лас наедине. Если вы не возражаете.
– Конечно. А я пока на кухню, – улыбнулась Вейс. – Я найду, чем заняться.
Вессен жестом предложила следовать за ней в кабинет.
– Я знаю, как вы себя называете, – усмехнулась Лас. – «Орден Зари» – это ваша идея?
– Нет, – покачала головой Вессен. – Мне это тоже режет слух. Но название уже дано.
– Почему вы не позвонили мне, когда… когда она оставила письмо?
– Потому что она так просила. Она просила меня вести все дела, пока вы сами не вернётесь. Ждать вас, и чтобы мои дети вас ждали, если не дождусь я. Вы ей очень дороги, Лас, вы знаете?
Лас прикрыла глаза.
– Знаю, – прошептала она едва слышно. – Не хотела в это верить. Простите.
– Вот, – Вессен поставила на стол бутылку. – Помните? Вы пили это вино тогда, когда она… когда вы передумали. Я предлагаю выпить за неё. За вас всех. За жизнь.
Лас вытерла слёзы, кивнула.
Вино осталось столь же приятным – слабая горечь, удивительный вкус, и потом на языке долго таяла терпкая свежесть.
– Лас, вчера мы поговорили с братом. Я не хочу кривить душой: я не хотела, чтобы вы возвращались в орден. Но если вы скажете, что готовы возглавить его, я помогу вам, чем смогу и передам ключи от всех замков.
Лас покачала головой.
– Не сейчас, Вессен. Я ведь ничего не знаю, что происходило все эти года. А ещё неделю назад мне всё это было безразлично. Простите.
Вессен уселась напротив.
– Было? А сейчас?
– Сейчас – не безразлично. Я хочу немного прийти в себя, и потом вы мне расскажете, что успело случиться. И я дам окончательный ответ.
Вессен кивнула, улыбнулась.
– Я хотела бы попросить вас. Я хочу, чтобы все – вы, Вейс и внуки – подошли к той картине.
– Зачем? Вы так и не сказали, что это такое.
– Ключ, – Вессен прикрыла глаза. – Когда-то это был ключ ко всем тайнам мира Не смейтесь, это правда. А потом у меня появилась возможность сделать так, чтобы к этому ключу не мог подойти кто попало. Чтобы никто не хозяйничал в нашем мире против нашей воли. Понимаете?
– И вы назначили себя хранительницей.
– Да, – Вессен подошла к окну. – У меня было много друзей. Тех, кто понял, что это за предмет. Мы до сих пор не знаем, откуда он взялся и кто им пользовался. Я сделала, что хотела, но потеряла их всех, Лас. Всех, кроме Стайена, хотя и он тоже чуть не погиб.
– Я сочувствую вам, – Лас прикрыла глаза. – Вы специально сказали неправду?
– Простите?
– Вы сейчас сказали неправду. Я не успела понять, что именно было неправдой.
Вессен медленно села за стол, не отводя взгляда от лица Лас.
– Мама права, – проговорила она. – В вас осталось что-то от неё. Да. Я сказала неправду. Я знаю, кто и зачем сделал этот ключ. Но поверьте, вам лучше этого не знать.
– Почему же?
– Я не уверена, что после этого вам захочется жить.
Лас усмехнулась, отвернулась. Она всё ещё считает меня маленьким ребёнком. Знала бы ты, что я успела повидать в жизни.
– Я расскажу вам, – Вессен протянула руку, положила свою ладонь поверх ладони Лас. – Когда захотите. Брат настаивает, чтобы я уничтожила картину. Но я не готова.
– Её можно уничтожить?!
– Можно. Но для всех спокойнее, если она пока что останется здесь.
Лас вздохнула. «Я думала, что сказки кончились…» Они никогда не кончаются, Вейс. Вот только не все эти сказки добрые.
– Так зачем вы хотите привести нас туда?
– Мы увидим, у кого есть особые способности. Вот и всё.
– Я понимаю, – Лас поднялась. – Теперь я понимаю, почему она хотела найти ту картину. Страшно подумать, что было бы, если бы нашла.
– Она нашла, – возразила Вессен. – Если вы про ту, с который вы все сражались, то она нашла. Но ключ не даётся в руки первому встречному. Может, поэтому она тогда озлилась на весь белый свет.
– Это многое объясняет, – Лас вздохнула. – Я устала от тайн, Вессен. У меня сейчас отпуск, – она улыбнулась, – а потом я буду в вашем распоряжении. Скажите… а вы сами? У вас тоже есть способности?
Вессен кивнула.
– Мама вас научила?
– Нет. Мама меня чуть не прибила, когда узнала. Это был специальный правительственный проект. Там мы и узнали про картину.
– Покажите! – потребовала Лас. Вессен улыбнулась, кивнула и… исчезла. Возникла рядом с Лас – из ниоткуда. Вновь исчезла… и вновь появилась за столом.
– Ого! – хлопнула в ладоши Лас. – Здорово! Но это не всё, правда?
– Конечно, не всё. Но лучше остальное не показывать, вредно для аппетита.
Они обе рассмеялись.
– К слову, – Вессен посмотрела на часы, – мы уже немного опаздываем на обед.
Бабушки и внуки, Аратрин-Таэр-Лан, Неиверин 19, 14:40
– Это делается так, – Лас посмотрела в глаза Эверану и Тесан. Подойдите, постучитесь и скажите, «Mes'seat, Aenarin». Так благодарят повара на его родном языке. Это один из лучших поваров на планете. Идите по одному.
– Ого! – восхищённо улыбнулась Тесан. – Спасибо, теаренти, было очень вкусно! – они оба учтиво поклонились Вессен и та вернула поклон, с улыбкой.
– Вы хорошо их воспитали, – заметила она Вейс, когда внуки ушли. Та вздохнула.
– Сладу с ними нет, теаренти. В гостях хоть ведут себя прилично.
– Лас, – Стайен сменил костюм. Надо же! Но всё равно выглядит слишком официально. – У меня всё готово.
– Можно я с вами? – поинтересовалась Вейс, посмотрев в глаза Вессен и Хорьку.
– Разумеется, – пожал плечами Хорёк. – Если Лас не возражает, то я – тем более.
И запахи – канифоль, олово, горячая медь. Уже сто лет никто ничего не паяет! Или Хорёк – последний?
– Сядьте сюда, – Хорёк указал на кресло. – Нужно присоединить электроды. Могу я, если это вас не смутит. Или сами.
– Давайте лучше я, – предложила Вейс. – Что куда?
– Вот схема, – Хорёк вручил ей лист бумаги, а сам удалился к дальней стене – к экрану.
– Всё готово! – позвала Вейс минут через пять. Сам Хорёк подсоединил бы присоски за минуту.
– Откиньте спинку. Да-да, вон той ручкой. Лас, устройтесь удобнее. Нигде не давит? Сейчас вы уснёте. Не сопротивляйтесь, расслабьтесь – это ненадолго. Один…
Лас стало щекотно во всех местах.
– Два…
Щекотка прекратилось, обострились чувства, особенно обоняние. Голова пошла кругом.
– Три…
Лас падала, падала в горячую пустоту и не было этому конца.
На экране возникла россыпь цифр и надписей.
– Что это? – подозрительно воззрилась Вейс.
– Это то, что умеет Лас, – пояснил Хорёк. – Необычные способности. Они есть у немногих.
– И что она умеет?
– Из семидесяти известных типов воздействия, – Хорёк указкой выделил группу данных, – пятнадцать свойственны всем людям в той или иной мере. Здесь у неё всё в норме. Чуть выше нормы «серебряный голос» и «смех призрака», но это ничего особенного. А вот тут, – Хорёк выделил другую группу, – всплеск. Намного выше нормы. Это – «песня жизни» и «зелёный гребень». Это то, что мы с вами и так о неё знаем, верно?
– Ещё бы я понимала все эти ваши обозначения! – буркнула Вейс.
– Серебряный голос – то, чем мы очаровываем противоположный пол. У мужчин такая способность бывает крайне редко, у нас другие способы, – Вейс фыркнула, – в основном это – женский талант. Смех призрака – это противоположное умение. Отпугнуть, отогнать человека.
– Знаю-знаю, – поджала губы Вейс.
– Песня жизни – это когда многие процессы ускоряются, иногда на два-три порядка. Регенерация тканей, иммунный ответ. Проще говоря, всё быстрее растёт, что может расти, быстрее заживает и излечивается. У Лас это проявлялось редко, но очень мощно – исцеление ран, например. Зелёный гребень – это то же умение, но обращённое только к царствам водорослей, грибов, растений.
– Понятно. А это вот? Чёрные полоски?
– А вот это повод для беспокойства, теаренти.
– Можно просто по имени! Мы же не на приёме!
– Спасибо, Вейс. Это – «чёрная петля». Умение полностью контролировать поведение человека и навязывать сложные программы поведения. Это – «поцелуй вампира», способность быстро восстанавливать силы и излечиваться за счёт ресурсов другого человека. Это – «чёрная рука», способность дистанционно поражать различные системы организма.
– Ужас, – Вейс поёжилась. – Только не говорите, что Лас всем этим занимается! Я её столько лет уже знаю! Вы не ошиблись?
– Всё может быть ошибкой, – Хорёк вгляделся в числа. – Эти полоски, как вы их назвали, совсем небольшие. Для естественных талантов это была бы норма или даже много ниже нормы. Но у большинства людей такого просто нет. Должен быть ноль, а не «немного», понимаете?
Вейс посмотрела на Лас. Та спала, спала спокойно, ничто не тревожило её сон. Загляденье…
– Давайте разбудим её и поговорим, что с этим делать! Вы же ей скажете?
– Дождёмся фазы парадоксального сна, Вейс.
– Это как?
– Это тот момент, когда вы видите сновидения. По моим данным – это минуты через три. У меня всё записывается, не беспокойтесь.
Сейчас только Вейс обратила внимание, что цифры на экране меняются. Немного, но меняются. Особенно сильно изменялся «зелёный гребень», хотя держался поблизости от начального значения.
– А меня? Вы можете проверить меня?
– Если хотите. В клинике не нашли ничего особенного. Всё в пределах нормы. Но у меня аппаратура мощнее.
Вейс улыбнулась.
– Мне было бы очень интересно. Я сама знаю, что ничего такого у меня нет, но всё равно.
– Я вам потом покажу кое-что очень интересное, – пообещал Хорёк. – Вам понравится. И внукам тоже. Вот, начинается то, что мне интересно.
Полоски на экране пришли в движение. Начали расти те, что и так были больше нуля, особенно – «зелёный гребень». Вейс перевела взгляд на Лас. Глазные яблоки движутся под прикрытыми веками, подрагивают губы. Едва заметно движутся пальцы.
– Что с ней? – спросила Вейс шёпотом.
– Не беспокойтесь, это нормально. Вы просто не присматривались к ней, пока она спала.
– Я… – Вейс прикусила язык. Присматривалась. Правда, не на кончики пальцев обычно смотрела. – О Великое Море! Смотрите!
«Чёрная петля», дрожавшая где-то у самого нуля, выросла. Вслед за ней подросли остальные две чёрных полоски. «Петля» дёргалась в обе стороны, но росла, неуклонно росла.
– Что это?! Что с ней, Стайен?
– Очень странно, – Хорёк потёр переносицу. – «Петля» активна, но направлена на себя. Лас как будто сама себя заставляет что-то делать. В жизни такого не видел.
– Не стойте столбом! Сделайте же что-нибудь!
Лас пошевелилась. Тут же все чёрные полоски сжались, угасли, отползли вниз.
Лас открыла глаза. Поморгала, уселась.
– Ой, ну и сон я видела! Кошмар, хорошо, что вовремя проснулась. – Потянулась, да так, что Вейс жутко захотелось зевнуть. Еле успела отвернуться. – Всё получилось?
– Получилось, – Стайен подошёл к ней, поднял спинку кресла. – Вейс, помогите ей с датчиками, а я сейчас подойду.
Едва дверь закрылась за ним, Вейс отцепила все «присоски», уселась рядом с Лас, обняла её. Судорожно всхлипнула.
– Что случилось, Медвежонок? – улыбнулась Лас. – Ну страшный сон, ничего особенного.
– Пусть он рассказывает, – отозвалась Вейс, – мне страшно. – И расплакалась.
Стайен вошёл через пару минут, нёс с собой пару бутылок.
– Минеральная вода, – пояснил он. – Немного витаминов, глюкозы. Очень полезно для ума. Мой любимый напиток.
Вейс выпила залпом чуть не половину бутылки, поморгала, протянула Лас остальное.
Стайен вкратце описал то, что они видели.
– И во время фазы парадоксального сна мы заметили, что «чёрная петля» активна. Но вы сами и источник, и приёмник.
Лас стало не по себе.
– Я сама себя ей держала? Это как?
– Трудно судить. Я такого пока не видел. Как будто вы сами себя заставляли что-то делать.
– Шизофрения, – едва слышно проговорила Лас.
– Это вряд ли. Картина основных ритмов мозга не даёт повода так думать. Я могу дать вам переносной монитор, чтобы снимать с вас все основные показатели – скажем, в течение суток. Чтобы вы не беспокоились. В клинике психические расстройства определяют безошибочно, Аспирант… простите, Денгор увидел бы первым. Но у вас всё в порядке.
– Тогда что это?
– Понятия не имею! – Стайен развёл руками. – Ни шизофрении, ни, как её зовут в народе, одержимости нет. Во всяком случае, моя аппаратура не в состоянии их уловить. А она самая чувствительная в мире.
– Эти мои приступы злости, и то, что было там, возле таверны?
– Вероятно, да. Возможно, именно так проявляется такая «петля». Это, к сожалению, крайне редкий дар и информации о нём крайне мало.
– К счастью, – Вейс подняла голову. – Мерзость какая! Что же нам теперь делать?
– Жить, как и жили. Не снимайте мой монитор, если можно. Ту цепочку. Ни изображения, ни звука она не передаёт, в вашу личную жизнь я не вторгаюсь.
– Только если вы не будете вызывать «скорую» на каждый чих.
Стайен развёл руками.
И замок – то как он проявился из ничего – и заброшенный сад, превратившийся в ухоженный и цветущий – привели гостей в восторг. Особенно внуков.
Их встречали все – хозяйка, Стайен, экономка и повар. После всех положенных церемоний, когда экономка и повар удалились – заниматься делами – Вессен хлопнула в ладоши и улыбнулась.
– У меня в это время года нет строгих правил. Мой дом – ваш дом. Стайен, дай им всем ключи. Обедаем мы в два, ужинаем в восемь, если кто-то проголодается до срока – позовите Сэнье. Она покажет вам ваши комнаты.
– Ну, подрастающее поколение, – Стайен обнял их за плечи, – за мной!
– Бабушки, – Тесан помахала рукой, – не вздумайте скучать!
Вессен проводила их улыбкой.
– Вейс, – она взяла её за руку. – Я хотела бы немного поговорить с Лас наедине. Если вы не возражаете.
– Конечно. А я пока на кухню, – улыбнулась Вейс. – Я найду, чем заняться.
Вессен жестом предложила следовать за ней в кабинет.
* * *
– Лас, – Вессен, по всему видно, долго готовилась к разговору. – Я хочу, чтобы не было никакого непонимания. Моя мама хотела, чтобы именно вы возглавили «заговорщиков».– Я знаю, как вы себя называете, – усмехнулась Лас. – «Орден Зари» – это ваша идея?
– Нет, – покачала головой Вессен. – Мне это тоже режет слух. Но название уже дано.
– Почему вы не позвонили мне, когда… когда она оставила письмо?
– Потому что она так просила. Она просила меня вести все дела, пока вы сами не вернётесь. Ждать вас, и чтобы мои дети вас ждали, если не дождусь я. Вы ей очень дороги, Лас, вы знаете?
Лас прикрыла глаза.
– Знаю, – прошептала она едва слышно. – Не хотела в это верить. Простите.
– Вот, – Вессен поставила на стол бутылку. – Помните? Вы пили это вино тогда, когда она… когда вы передумали. Я предлагаю выпить за неё. За вас всех. За жизнь.
Лас вытерла слёзы, кивнула.
Вино осталось столь же приятным – слабая горечь, удивительный вкус, и потом на языке долго таяла терпкая свежесть.
– Лас, вчера мы поговорили с братом. Я не хочу кривить душой: я не хотела, чтобы вы возвращались в орден. Но если вы скажете, что готовы возглавить его, я помогу вам, чем смогу и передам ключи от всех замков.
Лас покачала головой.
– Не сейчас, Вессен. Я ведь ничего не знаю, что происходило все эти года. А ещё неделю назад мне всё это было безразлично. Простите.
Вессен уселась напротив.
– Было? А сейчас?
– Сейчас – не безразлично. Я хочу немного прийти в себя, и потом вы мне расскажете, что успело случиться. И я дам окончательный ответ.
Вессен кивнула, улыбнулась.
– Я хотела бы попросить вас. Я хочу, чтобы все – вы, Вейс и внуки – подошли к той картине.
– Зачем? Вы так и не сказали, что это такое.
– Ключ, – Вессен прикрыла глаза. – Когда-то это был ключ ко всем тайнам мира Не смейтесь, это правда. А потом у меня появилась возможность сделать так, чтобы к этому ключу не мог подойти кто попало. Чтобы никто не хозяйничал в нашем мире против нашей воли. Понимаете?
– И вы назначили себя хранительницей.
– Да, – Вессен подошла к окну. – У меня было много друзей. Тех, кто понял, что это за предмет. Мы до сих пор не знаем, откуда он взялся и кто им пользовался. Я сделала, что хотела, но потеряла их всех, Лас. Всех, кроме Стайена, хотя и он тоже чуть не погиб.
– Я сочувствую вам, – Лас прикрыла глаза. – Вы специально сказали неправду?
– Простите?
– Вы сейчас сказали неправду. Я не успела понять, что именно было неправдой.
Вессен медленно села за стол, не отводя взгляда от лица Лас.
– Мама права, – проговорила она. – В вас осталось что-то от неё. Да. Я сказала неправду. Я знаю, кто и зачем сделал этот ключ. Но поверьте, вам лучше этого не знать.
– Почему же?
– Я не уверена, что после этого вам захочется жить.
Лас усмехнулась, отвернулась. Она всё ещё считает меня маленьким ребёнком. Знала бы ты, что я успела повидать в жизни.
– Я расскажу вам, – Вессен протянула руку, положила свою ладонь поверх ладони Лас. – Когда захотите. Брат настаивает, чтобы я уничтожила картину. Но я не готова.
– Её можно уничтожить?!
– Можно. Но для всех спокойнее, если она пока что останется здесь.
Лас вздохнула. «Я думала, что сказки кончились…» Они никогда не кончаются, Вейс. Вот только не все эти сказки добрые.
– Так зачем вы хотите привести нас туда?
– Мы увидим, у кого есть особые способности. Вот и всё.
– Я понимаю, – Лас поднялась. – Теперь я понимаю, почему она хотела найти ту картину. Страшно подумать, что было бы, если бы нашла.
– Она нашла, – возразила Вессен. – Если вы про ту, с который вы все сражались, то она нашла. Но ключ не даётся в руки первому встречному. Может, поэтому она тогда озлилась на весь белый свет.
– Это многое объясняет, – Лас вздохнула. – Я устала от тайн, Вессен. У меня сейчас отпуск, – она улыбнулась, – а потом я буду в вашем распоряжении. Скажите… а вы сами? У вас тоже есть способности?
Вессен кивнула.
– Мама вас научила?
– Нет. Мама меня чуть не прибила, когда узнала. Это был специальный правительственный проект. Там мы и узнали про картину.
– Покажите! – потребовала Лас. Вессен улыбнулась, кивнула и… исчезла. Возникла рядом с Лас – из ниоткуда. Вновь исчезла… и вновь появилась за столом.
– Ого! – хлопнула в ладоши Лас. – Здорово! Но это не всё, правда?
– Конечно, не всё. Но лучше остальное не показывать, вредно для аппетита.
Они обе рассмеялись.
– К слову, – Вессен посмотрела на часы, – мы уже немного опаздываем на обед.
Бабушки и внуки, Аратрин-Таэр-Лан, Неиверин 19, 14:40
– Это делается так, – Лас посмотрела в глаза Эверану и Тесан. Подойдите, постучитесь и скажите, «Mes'seat, Aenarin». Так благодарят повара на его родном языке. Это один из лучших поваров на планете. Идите по одному.
– Ого! – восхищённо улыбнулась Тесан. – Спасибо, теаренти, было очень вкусно! – они оба учтиво поклонились Вессен и та вернула поклон, с улыбкой.
– Вы хорошо их воспитали, – заметила она Вейс, когда внуки ушли. Та вздохнула.
– Сладу с ними нет, теаренти. В гостях хоть ведут себя прилично.
– Лас, – Стайен сменил костюм. Надо же! Но всё равно выглядит слишком официально. – У меня всё готово.
– Можно я с вами? – поинтересовалась Вейс, посмотрев в глаза Вессен и Хорьку.
– Разумеется, – пожал плечами Хорёк. – Если Лас не возражает, то я – тем более.
* * *
Не зря Хорёк называет свою лабораторию «логовом». Пройти некуда – кругом хлам! А может, гениальные изобретения, поди отличи!И запахи – канифоль, олово, горячая медь. Уже сто лет никто ничего не паяет! Или Хорёк – последний?
– Сядьте сюда, – Хорёк указал на кресло. – Нужно присоединить электроды. Могу я, если это вас не смутит. Или сами.
– Давайте лучше я, – предложила Вейс. – Что куда?
– Вот схема, – Хорёк вручил ей лист бумаги, а сам удалился к дальней стене – к экрану.
– Всё готово! – позвала Вейс минут через пять. Сам Хорёк подсоединил бы присоски за минуту.
– Откиньте спинку. Да-да, вон той ручкой. Лас, устройтесь удобнее. Нигде не давит? Сейчас вы уснёте. Не сопротивляйтесь, расслабьтесь – это ненадолго. Один…
Лас стало щекотно во всех местах.
– Два…
Щекотка прекратилось, обострились чувства, особенно обоняние. Голова пошла кругом.
– Три…
Лас падала, падала в горячую пустоту и не было этому конца.
* * *
– Так-так, – пробормотал Хорёк, взмахивая указкой. – Очень хорошо. Ну вот, теперь всё видно.На экране возникла россыпь цифр и надписей.
– Что это? – подозрительно воззрилась Вейс.
– Это то, что умеет Лас, – пояснил Хорёк. – Необычные способности. Они есть у немногих.
– И что она умеет?
– Из семидесяти известных типов воздействия, – Хорёк указкой выделил группу данных, – пятнадцать свойственны всем людям в той или иной мере. Здесь у неё всё в норме. Чуть выше нормы «серебряный голос» и «смех призрака», но это ничего особенного. А вот тут, – Хорёк выделил другую группу, – всплеск. Намного выше нормы. Это – «песня жизни» и «зелёный гребень». Это то, что мы с вами и так о неё знаем, верно?
– Ещё бы я понимала все эти ваши обозначения! – буркнула Вейс.
– Серебряный голос – то, чем мы очаровываем противоположный пол. У мужчин такая способность бывает крайне редко, у нас другие способы, – Вейс фыркнула, – в основном это – женский талант. Смех призрака – это противоположное умение. Отпугнуть, отогнать человека.
– Знаю-знаю, – поджала губы Вейс.
– Песня жизни – это когда многие процессы ускоряются, иногда на два-три порядка. Регенерация тканей, иммунный ответ. Проще говоря, всё быстрее растёт, что может расти, быстрее заживает и излечивается. У Лас это проявлялось редко, но очень мощно – исцеление ран, например. Зелёный гребень – это то же умение, но обращённое только к царствам водорослей, грибов, растений.
– Понятно. А это вот? Чёрные полоски?
– А вот это повод для беспокойства, теаренти.
– Можно просто по имени! Мы же не на приёме!
– Спасибо, Вейс. Это – «чёрная петля». Умение полностью контролировать поведение человека и навязывать сложные программы поведения. Это – «поцелуй вампира», способность быстро восстанавливать силы и излечиваться за счёт ресурсов другого человека. Это – «чёрная рука», способность дистанционно поражать различные системы организма.
– Ужас, – Вейс поёжилась. – Только не говорите, что Лас всем этим занимается! Я её столько лет уже знаю! Вы не ошиблись?
– Всё может быть ошибкой, – Хорёк вгляделся в числа. – Эти полоски, как вы их назвали, совсем небольшие. Для естественных талантов это была бы норма или даже много ниже нормы. Но у большинства людей такого просто нет. Должен быть ноль, а не «немного», понимаете?
Вейс посмотрела на Лас. Та спала, спала спокойно, ничто не тревожило её сон. Загляденье…
– Давайте разбудим её и поговорим, что с этим делать! Вы же ей скажете?
– Дождёмся фазы парадоксального сна, Вейс.
– Это как?
– Это тот момент, когда вы видите сновидения. По моим данным – это минуты через три. У меня всё записывается, не беспокойтесь.
Сейчас только Вейс обратила внимание, что цифры на экране меняются. Немного, но меняются. Особенно сильно изменялся «зелёный гребень», хотя держался поблизости от начального значения.
– А меня? Вы можете проверить меня?
– Если хотите. В клинике не нашли ничего особенного. Всё в пределах нормы. Но у меня аппаратура мощнее.
Вейс улыбнулась.
– Мне было бы очень интересно. Я сама знаю, что ничего такого у меня нет, но всё равно.
– Я вам потом покажу кое-что очень интересное, – пообещал Хорёк. – Вам понравится. И внукам тоже. Вот, начинается то, что мне интересно.
Полоски на экране пришли в движение. Начали расти те, что и так были больше нуля, особенно – «зелёный гребень». Вейс перевела взгляд на Лас. Глазные яблоки движутся под прикрытыми веками, подрагивают губы. Едва заметно движутся пальцы.
– Что с ней? – спросила Вейс шёпотом.
– Не беспокойтесь, это нормально. Вы просто не присматривались к ней, пока она спала.
– Я… – Вейс прикусила язык. Присматривалась. Правда, не на кончики пальцев обычно смотрела. – О Великое Море! Смотрите!
«Чёрная петля», дрожавшая где-то у самого нуля, выросла. Вслед за ней подросли остальные две чёрных полоски. «Петля» дёргалась в обе стороны, но росла, неуклонно росла.
– Что это?! Что с ней, Стайен?
– Очень странно, – Хорёк потёр переносицу. – «Петля» активна, но направлена на себя. Лас как будто сама себя заставляет что-то делать. В жизни такого не видел.
– Не стойте столбом! Сделайте же что-нибудь!
Лас пошевелилась. Тут же все чёрные полоски сжались, угасли, отползли вниз.
Лас открыла глаза. Поморгала, уселась.
– Ой, ну и сон я видела! Кошмар, хорошо, что вовремя проснулась. – Потянулась, да так, что Вейс жутко захотелось зевнуть. Еле успела отвернуться. – Всё получилось?
– Получилось, – Стайен подошёл к ней, поднял спинку кресла. – Вейс, помогите ей с датчиками, а я сейчас подойду.
Едва дверь закрылась за ним, Вейс отцепила все «присоски», уселась рядом с Лас, обняла её. Судорожно всхлипнула.
– Что случилось, Медвежонок? – улыбнулась Лас. – Ну страшный сон, ничего особенного.
– Пусть он рассказывает, – отозвалась Вейс, – мне страшно. – И расплакалась.
Стайен вошёл через пару минут, нёс с собой пару бутылок.
– Минеральная вода, – пояснил он. – Немного витаминов, глюкозы. Очень полезно для ума. Мой любимый напиток.
Вейс выпила залпом чуть не половину бутылки, поморгала, протянула Лас остальное.
Стайен вкратце описал то, что они видели.
– И во время фазы парадоксального сна мы заметили, что «чёрная петля» активна. Но вы сами и источник, и приёмник.
Лас стало не по себе.
– Я сама себя ей держала? Это как?
– Трудно судить. Я такого пока не видел. Как будто вы сами себя заставляли что-то делать.
– Шизофрения, – едва слышно проговорила Лас.
– Это вряд ли. Картина основных ритмов мозга не даёт повода так думать. Я могу дать вам переносной монитор, чтобы снимать с вас все основные показатели – скажем, в течение суток. Чтобы вы не беспокоились. В клинике психические расстройства определяют безошибочно, Аспирант… простите, Денгор увидел бы первым. Но у вас всё в порядке.
– Тогда что это?
– Понятия не имею! – Стайен развёл руками. – Ни шизофрении, ни, как её зовут в народе, одержимости нет. Во всяком случае, моя аппаратура не в состоянии их уловить. А она самая чувствительная в мире.
– Эти мои приступы злости, и то, что было там, возле таверны?
– Вероятно, да. Возможно, именно так проявляется такая «петля». Это, к сожалению, крайне редкий дар и информации о нём крайне мало.
– К счастью, – Вейс подняла голову. – Мерзость какая! Что же нам теперь делать?
– Жить, как и жили. Не снимайте мой монитор, если можно. Ту цепочку. Ни изображения, ни звука она не передаёт, в вашу личную жизнь я не вторгаюсь.
– Только если вы не будете вызывать «скорую» на каждый чих.
Стайен развёл руками.