– Простите, – Вессен подала ей руку. – Я не соглашусь. Если я вам мешаю, я уйду. Мой дом – ваш дом.
– Нет, – Лас поднялась, ей удалось это с трудом. – Пока что хватит. Но я хотела бы…
– Да, разумеется, – Вессен прогулялась к проектору и обратно и вручила Лас пластинку. – У меня есть копия. Она тоже защищена, прочесть её можете только вы и я.
– Спасибо, – Лас спрятала пластинку. – Вы сказали, что не согласитесь. Но с чем?
– Пройдёмте, – Вессен указала. – В библиотеку. Это рядом.
– Нет, – Лас была ошарашена. Ей никто не говорил. А сама она не интересовалась. Умник сказал как-то, что официально они все кто умер, кто пропал без вести. А я сама ушла, подумала Лас. Взяла книгу, открыла. Откуда они взяли мои записи?! Я ведь думала, что уничтожила их!
– Это до сих пор продаётся во всех крупных магазинах. Ваше имя в десятке самых известных комментаторов к работам Серебряного века. Мне продолжить?
– Да, – Лас уселась в кресло – ноги плохо держали. – Пожалуйста.
– Ваши труды по разведению роз, по цветоводству вообще, по мифам народов Юга… Не припоминаете?
– Я уничтожила, – Лас прикрыла глаза. – Когда… я помню, я всё это уничтожила! Своими руками! Не осталось никаких рукописей!
– Видимо, что-то сохранилось, – возразила Вессен. – Лас, я читала все ваши книги. У вас вышло восемнадцать книг. Три из них популярны уже сорок с лишним лет. Неужели вам никто не сказал ни слова?!
– Никто, – помотала головой Лас. И ощутила досаду, сама не зная почему. Хороши родственники!
– Значит, я первая. И я ужасно рада! А ваши розы? Семнадцать новых сортов?
– Сто один, – уточнила Лас. – И я их всех вырастила честно.
Вессен присвистнула.
– У меня только семнадцать. Я больше не нашла. Вот видите! А дети? Вы воспитали пятьдесят три человека. Они все помнят вас и хотели бы и своих детей отправить к вам – на воспитание – но боятся, что вы откажетесь – вы же не отвечаете ни на одно письмо, а звонить вам могут только Вейс и её дети. Верно?
– Верно, – Лас спрятала лицо в ладони. Ей стало стыдно. Непередаваемо, жутко стыдно.
– Лас, – Вессен подошла, присела перед её креслом. – У каждого человека свой путь. Вы хотели прервать свой, я рада, что мама вам не позволила. Ведь тогда ничего этого не было бы!
Лас выпрямилась. Вессен протянула ей носовой платок.
– Не было бы и меня, – понизив голос, добавила Вессен. – А может, и этого мира тоже не было бы. Кто знает!
– Я не гожусь в матери мира, – Лас попыталась улыбнуться, но не получилось.
– Кто знает! – Вессен подмигнула. – Не знаю, как вы, няня, а я уже есть хочу. Присоединитесь?
Лас, Аратрин-Таэр-Лан, Неиверин 16, 19:20
Поваром у Вессен был не кто-то, а Крайен Норвин эс Тессорет эр Те-Менри, знаменитый во всех уголках света. Владелец сети ресторанов дюжине государств. Готовил лично для Её Величества. А работает и живёт вот здесь! Как тесен мир!
– Потрясающе, – произнесла Лас, когда подали вино. Крайен стоял поодаль от стола, крайне довольный. – Mes'seat, Aenarin, – произнесла Лас, поклонившись ему. – «Моё глубочайшее уважение, мастер».
– Aenarin, – хозяйка дома встала. – Это моя няня, очень уважаемый человек, когда-то они с моей мамой бились против одного врага. Я прошу вас оказать нам честь и выпить за её здоровье!
Что и случилось. Вино необычное – терпкое и, хоть и крепкое, разум оставляло чистым, а тело наполняло всего лишь приятным теплом.
– Потрясающе! – повторила Лас. – Я приглашаю вас, Вессен и вас, Aenarin, к себе, в Страну Цветов. Буду рада, если вы сможете уделить мне хотя бы день времени!
– Непременно, теаренти, – Крайен поклонился весьма учтиво. – Прошу нижайше меня извинить – я должен вас оставить!
– Я хотела вам показать ещё кое-что, – Вессен поднялась. – Ещё вина?
«Я не пью», сказала бы Лас ещё год назад. И в самом деле, пила мало. Но теперь…
– С удовольствием!
– За тех, кто нам дорог! – подняла бокал Вессен. Пили молча и не торопясь.
– Идёмте, – Вессен встала. – Это недолго. Думаю, вас это заинтересует.
И растения. Немного, но – живые. Но ведь здесь темно!
– Вон та, – Вессен указала на дальнюю стену. – Вы ведь видели её, верно?
Лас медленно приблизилась. Вессен следовала за ней, шагах в трёх. Картина казалась живой… скала, прибой под ней, лунное небо. Луна в небесах. Картина живая, подумала Лас. Волны движутся! Она остановилась шагах в трёх от картины и… блеск нарисованной Луны кинжалом впился в глаза. Лас вскрикнула, прижала ладони к лицу. Чуть не упала.
– Простите, – Вессен поддержала её. – Я знала, что проверка не нужна, с той минуты, как вы вошли в мой дом. Но я дала слово.
– Что… что это?! – недоумевала Лас. Старалась не смотреть на картину.
– Не бойтесь, во второй раз она уже не колется. Не ослепляет, – пояснила Вессен. – Это проверка. Примите мои извинения!
– Но что вы проверяли?
– Что вы именно та, о ком я подумала. Что вы настоящая Лас.
У Лас мурашки побежали по коже.
– А были и ненастоящие?
– Были, – подтвердила Вессен, не улыбаясь. – Из было много. Это, – она указала а картину, – единственный способ отличить их от вас. С гарантией.
– Я ничего не понимаю, – призналась Лас, ощущая, как перемешиваются мысли. – Кто они? Откуда взялись, кому это нужно?
– Всё позади, – Вессен взяла её за руку. – Это всё уже в прошлом. Простите меня, что я вынудила вас посмотреть на картину!
– Я не держу зла, – Лас погладила хозяйку дома по щеке. – Я видела её. Я видела эту картину раньше, очень давно!
Вессен кивнула.
– Многие видели. И тот, кто видел хотя бы раз, всегда хочет отыскать её вновь.
– Вы расскажете? Расскажете мне, что это такое и зачем оно вам?
– Обязательно. Когда будет достаточно времени. Оглянитесь, Лас, вы ничего не замечаете?
Лас оглянулась. Ничего себе! Все растения в горшках успели вырасти, и весьма ощутимо, а три даже расцвели!
– Что это? – поразилась Лас. – Не могла же…
– Именно вы, – кивнула Вессен. – Рядом с картиной ваши способности многократно усиливаются. И не с вами одной так.
– Это стоит всех сокровищ мира, – медленно проговорила Лас, глядя на картину.
Вессен кивнула.
– Но если вынести её из этой комнаты, это будет самая обычная картина.
– Вы шутите?!
– Нет. Я расскажу вам когда-нибудь. Долгими осенними вечерами у камина, – улыбнулась Вессен и Лас улыбнулась в ответ. – Слушаю! – она поднесла телефон к уху. – Да, разумеется.
– Стайен ждёт вас, – пояснила она. – Я вовсе не хочу вас прогонять, няня. И… мне неловко вас просить…
– Да, Вессен?
– У меня, я уверена, скоро будут внуки. Я…
– Я согласна, – улыбнулась Лас. – Позвоните, когда придёт время. Я отвечу на звонок.
4. Туман в зеркалах
– Нет, – Лас поднялась, ей удалось это с трудом. – Пока что хватит. Но я хотела бы…
– Да, разумеется, – Вессен прогулялась к проектору и обратно и вручила Лас пластинку. – У меня есть копия. Она тоже защищена, прочесть её можете только вы и я.
– Спасибо, – Лас спрятала пластинку. – Вы сказали, что не согласитесь. Но с чем?
– Пройдёмте, – Вессен указала. – В библиотеку. Это рядом.
* * *
– Переводы, – Вессен положила на стол книгу. К удивлению, Лас увидела на ней своё имя. Что-то с памятью? Когда она издавала это? Кто согласился? – Ваши переводы поэтов Серебряного века. Толкования пророчеств. Вы знаете, что это было бестселлером двенадцать лет?– Нет, – Лас была ошарашена. Ей никто не говорил. А сама она не интересовалась. Умник сказал как-то, что официально они все кто умер, кто пропал без вести. А я сама ушла, подумала Лас. Взяла книгу, открыла. Откуда они взяли мои записи?! Я ведь думала, что уничтожила их!
– Это до сих пор продаётся во всех крупных магазинах. Ваше имя в десятке самых известных комментаторов к работам Серебряного века. Мне продолжить?
– Да, – Лас уселась в кресло – ноги плохо держали. – Пожалуйста.
– Ваши труды по разведению роз, по цветоводству вообще, по мифам народов Юга… Не припоминаете?
– Я уничтожила, – Лас прикрыла глаза. – Когда… я помню, я всё это уничтожила! Своими руками! Не осталось никаких рукописей!
– Видимо, что-то сохранилось, – возразила Вессен. – Лас, я читала все ваши книги. У вас вышло восемнадцать книг. Три из них популярны уже сорок с лишним лет. Неужели вам никто не сказал ни слова?!
– Никто, – помотала головой Лас. И ощутила досаду, сама не зная почему. Хороши родственники!
– Значит, я первая. И я ужасно рада! А ваши розы? Семнадцать новых сортов?
– Сто один, – уточнила Лас. – И я их всех вырастила честно.
Вессен присвистнула.
– У меня только семнадцать. Я больше не нашла. Вот видите! А дети? Вы воспитали пятьдесят три человека. Они все помнят вас и хотели бы и своих детей отправить к вам – на воспитание – но боятся, что вы откажетесь – вы же не отвечаете ни на одно письмо, а звонить вам могут только Вейс и её дети. Верно?
– Верно, – Лас спрятала лицо в ладони. Ей стало стыдно. Непередаваемо, жутко стыдно.
– Лас, – Вессен подошла, присела перед её креслом. – У каждого человека свой путь. Вы хотели прервать свой, я рада, что мама вам не позволила. Ведь тогда ничего этого не было бы!
Лас выпрямилась. Вессен протянула ей носовой платок.
– Не было бы и меня, – понизив голос, добавила Вессен. – А может, и этого мира тоже не было бы. Кто знает!
– Я не гожусь в матери мира, – Лас попыталась улыбнуться, но не получилось.
– Кто знает! – Вессен подмигнула. – Не знаю, как вы, няня, а я уже есть хочу. Присоединитесь?
Лас, Аратрин-Таэр-Лан, Неиверин 16, 19:20
Поваром у Вессен был не кто-то, а Крайен Норвин эс Тессорет эр Те-Менри, знаменитый во всех уголках света. Владелец сети ресторанов дюжине государств. Готовил лично для Её Величества. А работает и живёт вот здесь! Как тесен мир!
– Потрясающе, – произнесла Лас, когда подали вино. Крайен стоял поодаль от стола, крайне довольный. – Mes'seat, Aenarin, – произнесла Лас, поклонившись ему. – «Моё глубочайшее уважение, мастер».
– Aenarin, – хозяйка дома встала. – Это моя няня, очень уважаемый человек, когда-то они с моей мамой бились против одного врага. Я прошу вас оказать нам честь и выпить за её здоровье!
Что и случилось. Вино необычное – терпкое и, хоть и крепкое, разум оставляло чистым, а тело наполняло всего лишь приятным теплом.
– Потрясающе! – повторила Лас. – Я приглашаю вас, Вессен и вас, Aenarin, к себе, в Страну Цветов. Буду рада, если вы сможете уделить мне хотя бы день времени!
– Непременно, теаренти, – Крайен поклонился весьма учтиво. – Прошу нижайше меня извинить – я должен вас оставить!
– Я хотела вам показать ещё кое-что, – Вессен поднялась. – Ещё вина?
«Я не пью», сказала бы Лас ещё год назад. И в самом деле, пила мало. Но теперь…
– С удовольствием!
– За тех, кто нам дорог! – подняла бокал Вессен. Пили молча и не торопясь.
– Идёмте, – Вессен встала. – Это недолго. Думаю, вас это заинтересует.
* * *
– Мама строго-настрого сказала, чтобы я вначале привела вас сюда, – пояснила Вессен, отворяя дверь. О её возрасте говорили только манеры. – Смотрите, – она взмахом руки включила свет. Здесь, похоже, Вессен хранит картины. На стенах, в тубусах, в шкафах их видно немало.И растения. Немного, но – живые. Но ведь здесь темно!
– Вон та, – Вессен указала на дальнюю стену. – Вы ведь видели её, верно?
Лас медленно приблизилась. Вессен следовала за ней, шагах в трёх. Картина казалась живой… скала, прибой под ней, лунное небо. Луна в небесах. Картина живая, подумала Лас. Волны движутся! Она остановилась шагах в трёх от картины и… блеск нарисованной Луны кинжалом впился в глаза. Лас вскрикнула, прижала ладони к лицу. Чуть не упала.
– Простите, – Вессен поддержала её. – Я знала, что проверка не нужна, с той минуты, как вы вошли в мой дом. Но я дала слово.
– Что… что это?! – недоумевала Лас. Старалась не смотреть на картину.
– Не бойтесь, во второй раз она уже не колется. Не ослепляет, – пояснила Вессен. – Это проверка. Примите мои извинения!
– Но что вы проверяли?
– Что вы именно та, о ком я подумала. Что вы настоящая Лас.
У Лас мурашки побежали по коже.
– А были и ненастоящие?
– Были, – подтвердила Вессен, не улыбаясь. – Из было много. Это, – она указала а картину, – единственный способ отличить их от вас. С гарантией.
– Я ничего не понимаю, – призналась Лас, ощущая, как перемешиваются мысли. – Кто они? Откуда взялись, кому это нужно?
– Всё позади, – Вессен взяла её за руку. – Это всё уже в прошлом. Простите меня, что я вынудила вас посмотреть на картину!
– Я не держу зла, – Лас погладила хозяйку дома по щеке. – Я видела её. Я видела эту картину раньше, очень давно!
Вессен кивнула.
– Многие видели. И тот, кто видел хотя бы раз, всегда хочет отыскать её вновь.
– Вы расскажете? Расскажете мне, что это такое и зачем оно вам?
– Обязательно. Когда будет достаточно времени. Оглянитесь, Лас, вы ничего не замечаете?
Лас оглянулась. Ничего себе! Все растения в горшках успели вырасти, и весьма ощутимо, а три даже расцвели!
– Что это? – поразилась Лас. – Не могла же…
– Именно вы, – кивнула Вессен. – Рядом с картиной ваши способности многократно усиливаются. И не с вами одной так.
– Это стоит всех сокровищ мира, – медленно проговорила Лас, глядя на картину.
Вессен кивнула.
– Но если вынести её из этой комнаты, это будет самая обычная картина.
– Вы шутите?!
– Нет. Я расскажу вам когда-нибудь. Долгими осенними вечерами у камина, – улыбнулась Вессен и Лас улыбнулась в ответ. – Слушаю! – она поднесла телефон к уху. – Да, разумеется.
– Стайен ждёт вас, – пояснила она. – Я вовсе не хочу вас прогонять, няня. И… мне неловко вас просить…
– Да, Вессен?
– У меня, я уверена, скоро будут внуки. Я…
– Я согласна, – улыбнулась Лас. – Позвоните, когда придёт время. Я отвечу на звонок.
4. Туман в зеркалах
Лас и Хорёк, Неиверин 16, 1288 В.Д., 22:30
– Вы замечательно выглядите, – заметил Хорёк. – Простите, что спрашиваю – вы в самом деле не пожалели, что съездили? Это не моё дело, но…
– Я очень рада! – Лас сама вела машину. То есть управляла полётом. Пунктир автопилота на карте был только для страховки. Мне нравится летать, подумала она и прибавила скорость. Мне…
Ей казалось, что она заснула. На короткий миг. А когда очнулась, «Сокол» стоял где-то в чаще леса, за окном качались деревья – ветер? – и обеспокоенный Стайен держал её за руку.
– Как вы себя чувствуете, теаренти?
– Что со мной? – Лас оглянулась. Снаружи в салон не проникало ни звука. – Где мы?
– Вы потеряли сознание. Выключились. Всего на пару секунд.
– Это вы посадили машину?
– Нет, она сама. Автоматика. Как ваше самочувствие? Сможете встать?
– Конечно, – Лас расстегнула ремни. – Всё в порядке!
– Давайте я дальше поведу. Поменяемся местами!
Проще всего было выйти и обойти вокруг машины. Но Лас, сама не понимая, почему, не хотела вылезать. Стайен, похоже, тоже. Лас молча добыла флакончик, проглотила таблетку.
– Через двадцать минут будем дома, – Стайен тронул несколько картинок на сенсорном экране. – Я вызываю доктора. Нашего.
– Нет, прошу вас, не надо!
– Лас, – Хорёк посмотрел ей в глаза. – Я знаю, такое с вами бывало редко. Но сейчас случается чаще. Вы нам всем очень дороги, и это не просто слова.
Лас улыбнулась.
– Хорошо, вызывайте. Но я не обещаю, что буду вежлива с ним.
Стайен улыбнулся и взял мобильник. Почти немедленно на сенсоре появилась вспыхивающая красная полоса, пронзительно взвыла сирена.
– Что это? – встревожилась Лас.
– Боевая подсветка, – пояснил Стайен, легонько стукнув пальцами по сенсору. – В нас собираются стрелять. Пристегнитесь.
Лас не стала задавать вопросы. Давно уже отвыкла в таких ситуациях что-то спрашивать. Свет в салоне приугас, лес за окнами встал на дыбы. Лас почувствовала, как кружится голова. Ускорения не ощущалось, его добавляло воображение.
– Можем не уйти, – спокойно проговорил Стайен. – Вы можете обнять меня?
– Что?!
– Лас, прошу, это не шутка. Обнять меня. Прижаться ко мне настолько тесно, насколько можете.
Лас отстегнулась и попробовала выполнить просьбу. Почти сразу же стёкла стали непроницаемо-чёрными, машину чуть тряхнуло.
– Всё, – тихо проговорил Стайен. – Всё обошлось. Можно сесть поудобнее.
– Что это было?! – Лас не могла поверить, что всё, произошедшее за пару минут, действительно произошло.
– Ракета, Лас. Ракета ПВО класса «земля-воздух». Я не знаю, кто её выпустил, будем разбираться.
– Он может пережить такое попадание?! – Лас погладила обшивку передней дверцы. Ей показалось, что автомобилю это понравилось.
– Да, и не такие может. Всё, убираемся отсюда, пока не поздно.
Бабушки, внуки и другие, Неиверин 16, 1288 В.Д., 23:10
Доктор – Аспирант – уже был в поместье. Он, не говоря ни слова, велел Лас улечься и долго водил над ней указкой-диагностом. Странник всё бы сделала руками, как и Доктор.
– Никаких отклонений, теаренти. Вы совершенно здоровы. Возможно, это просто слишком много впечатлений.
– Что прикажете делать? – сухо поинтересовалась Лас.
– Лечь отдыхать. Вы ещё не привыкли к здешнему часовому поясу. Горячие ванны, лечебный массаж, – Лас улыбнулась, поискала глазами Вейс. Та отвернулась, пряча улыбку. – И поменьше волноваться. Завтра жду вас в клинике, как договаривались.
– Теаренти, – Стайен подошёл, едва Аспирант покинул поместье. – Я думаю, вас это заинтересует. С вами хотят поговорить.
– А до завтра это не может подождать? – проворчала Вейс.
– Это ненадолго! – заверил Стайен и Вейс только вздохнула. Лас поднялась и прошла вслед а ним, в библиотеку. Стайен оставил телефон на столе и ушёл из комнаты, затворив двери.
Звонок. Лас не успела пошевелиться – телефон сам отозвался и включил видеосвязь. В воздухе возникла Вессен – изображение.
– Лас, простите, что беспокою. Стайен сказал, что у вас было что-то вроде обморока. Это правда?
Лас кивнула.
– Простите, что интересуюсь. А раньше с вами такое было? Можете припомнить, когда?
Лас уже не удивлялась. В этот день её ничто уже не удивит. И припомнила всё, что смогла.
– Поразительно, – Вессен поджала губы. Нервничает. – Видите ли, я тоже не жалуюсь на здоровье, но у меня стали случаться короткие обмороки. И если мы с вами не ошибаемся, то обмороки происходят в одно и то же время. В одни и те же дни как минимум!
Лас стало не по себе.
– Что это значит?
– Ничего. Я пока не знаю. Лас, может, вам нужна охрана? У меня нехорошие предчувствия.
– Нет, не нужна, – заверила Лас. А совсем недавно с радостью бы согласилась на охрану.
– Спокойной ночи вам. Простите мой поздний звонок. – Отбой.
– Лас? – Вейс встретила её за дверью. – Всё, тебе хватит. Быстро спать!
– Да, порядком. За руль тебе теперь лучше пока не садиться, – Вейс сидела на краешке кровати, держа Лас за руку.
– Спасибо, успокоила, – проворчала Лас.
– И одной никуда не уходить. Мало ли!
– Я уже договорилась об охране. Будут спать по обе стороны от меня и под кроватью. На всякий случай.
– Да ну тебя! Мне не смешно! Если бы у твоего автомобиля не было бы автоматики, а рядом не было Стайена, ты могла разбиться!
– Если бы, если бы… – Лас повернулась к Вейс лицом. – «Бы» мешает. Завтра, то есть сегодня, я еду на обследование. Ты и внуки тоже.
– А мне зачем?
– За компанию. Мне одной, что ли, страдать?
– То ли убить тебя, то ли обнять… – Вейс засмеялась.
– Сначала обнять. Поздно уже, Медвежонок.
– Что, прогоняешь?
– Нет, просто у тебя ноет спина и немного – печень. Пей свои таблетки и ложись.
– Откуда ты знаешь?! – неподдельное изумление в голосе.
– Оттуда. Можно, я твоей спиной займусь завтра утром?
Вейс погладила её по щеке, рассмеялась и покинула комнату. Лас прикрыла глаза, как ей показалось – на мгновение. Когда открыла, поняла, что Вейс уже там, у кровати, на коврике. В угол её поставить, что ли?
– Вейс! – тихонько позвала Лас. – Медвежонок!
– Да, Ласточка?
– Ты тайны хранить умеешь?
Вейс уселась.
– Ты сама прекрасно знаешь. Нет.
– Перестань. Что было, то было. Я про сейчас спрашиваю.
– Умею, а что?
– Скажи, я найду здесь в библиотеке свои книги?
Молчание. Вейс в замешательстве.
– Ты уже знаешь… – разочарование. – Кто сказал?
– О чём я знаю?
– О сюрпризе. Тесан, Эверан, остальные… кто проболтался?
– Я не знаю о сюрпризе. Так что проболталась ты. Просто скажи, когда ты узнала о книгах?
Вейс расстроена и смущена, какие у неё сильные эмоции! Или какое сильное у меня обоняние…
– Слушай, или встань, или ляг, я не могу так разговаривать!
Вейс встала. Долгое время смотрела на Лас, потом потупилась и поджала губы. Лас молча отодвинулась. Вейс забралась под одеяло, было видно – испугана и нервничает.
– Не трону я тебя, – проворчала Лас. – Я ничего не знаю ни о каком сюрпризе и знать не хочу.
– Спасибо, Лас, – едва слышно.
– Так ты их читала?
– Да, хотя не во всех что-то понимаю. Мне понравилось! Почему ты бросила писать?
– Мне жить не хотелось, – Лас прикрыла глаза. – Хотелось исчезнуть без следа.
Если она меня сейчас пожалеет, я её прогоню, решила Лас.
Вейс нашла ощупью её ладонь.
– Но сейчас всё по-другому, Ласточка?
– По-другому, – согласилась Лас. – С этого вечера по-другому. Мне этим вечером хорошо прочистили мозги. Я вот и думаю…
– Поздно думать, – Вейс сжала её ладонь и отпустила. – Отдыхать пора.
И заснула первой. Прикрыла глаза, прошла минута – и всё, Вейс спит. И хоть стреляй теперь из пушки.
Бабушки, внуки и другие, Неиверин 17, 1288 В.Д., 4:45
– Ты не спишь? – тихонько позвала Вейс.
– Ты и сама знаешь, – Лас тихонько рассмеялась.
– Уже выспалась?!
– Я всегда рано встаю. Просто не всегда спускаюсь за чаем, – улыбнулась Лас. – Займёмся твоей спиной? Или сразу к чаю перейти?
– Ты можешь просто полежать пять минут, а?
– Как скажешь, – Лас повернулась на спину. Вейс сейчас хорошо. Хорошо и спокойно.
Прошло пять минут, потом десять.
– Что молчишь? – поинтересовалась Вейс. Лас всё это время думала о вчерашнем визите к Вессен. И о записи, письме, которую просмотрела пять раз подряд. Ну почему, почему она не связалась со мной хотя бы за год?!
– Тебе не угодишь, – Лас снова рассмеялась. – То молчи, то не молчи.
– Поправляешься на глазах, – Вейс улыбнулась. – Какие планы?
– Нет планов. И не хочу пока придумывать.
– Отлично! – Вейс уселась. – Тогда мы займёмся твоими планами на этот отпуск!
– Валяйте.
– Ты от кого таких слов набралась? От Тесан? «Валяйте»…
– Так говорит современная молодёжь, если ты не знала. Я попрошу Тесан дать мне несколько уроков.
– Отлично! – Вейс прижала Лас обеими руками и поцеловала в обе щёки. – Я даже не буду ругаться!
– Я сейчас страшно разозлюсь, – предупредила Лас, отворачиваясь, чтобы её не поцеловали в третий раз.
– У меня дома это – самое сильное и приличное выражение самых нежных чувств! Ты не заметила?
– У тебя дома… – проворчала Лас, оттолкнув от себя Вейс. Та отодвинулась, спокойно смотрела в её глаза.
– Договаривай, – Вейс казалась самим спокойствием. – «У себя дома делай что хочешь, а у меня…»
Лас прикрыла глаза. Полежала так с полминуты. Открыла. Вейс по-прежнему смотрела в её глаза.
– Извини, – Лас уселась. – Это наш с тобой дом, Вейс. Мы обе здесь хозяйки.
Вейс не меняла выражения лица.
– Я больше так не буду! – добавила Лас почти робко. Вейс по-прежнему смотрела – словно Лас стала прозрачной. Смотрела насквозь.
Лас пододвинулась к ней. Вейс чуть отстранилась. Вот теперь она почти совсем обиделась, подумала Лас. Я чую.
Лас придвинулась (Вейс закрыла глаза) и легонько коснулась губами её щеки. Вейс улыбнулась уголками рта, и это было всё. Лас попробовала ещё раз.
Поцелуй у неё вышел только с третьего раза.
Вейс молча прижала её к себе.
– Совсем не страшно, верно? – прошептала она. – Я просто хочу быть рядом. Как у тебя в замке. Как потом, на Сердце Мира. Ты ведь приходила ко мне, когда я горела, а могла не приходить. Но ты приходила и ухаживала…
Лас отодвинулась и склонила, опустила голову, Я свинья, подумала она. Как они меня ещё терпят?
– Вставай, – Вейс погладила её по запястью. – Всё в порядке. Какая-то морская свинка обещала мне массаж. Моим старым усталым косточкам.
– Если скажешь ещё раз «старые и усталые», я тебя побью, – Лас выпрямилась. Слёз не было на её глазах, как не было и робости. Вейс улыбнулась во весь рот. – Так какие у тебя косточки?
– Старые и усталые!
Лас осталась быстрой, словно молния, реакция её не притупилась за прошедшие годы. Вейс не успела заметить, когда Лас схватила подушку, не успела и увернуться. Страшно подумать, что было бы, если бы то была не подушка – первый же удар опрокинул Вейс. Она попыталась схватить вторую подушку, но тщетно.
– Ты… у меня… забудешь… слово… «старость»! – Лас била по груди и спине. Вейс хохотала, пыталась защититься – куда там!
Лас остановилась неожиданно. Стояла в шаге от кровати, пристально смотрела на Вейс, было видно – может продолжить «избиение» в любой момент.
– Что скажете, теаренти? Какие у вас косточки?
– Ста… – Вейс не успела закончить фразы. Теперь Лас била по-другому. Почти не больно, но обидно – сбивала дыхание, «давала пощёчины», опрокидывала на спину и бок самым неприличным образом. Это длилось минуты три. Сотня ударов. Вейс знала – первый раз двадцать пять ударов, второй – сто, третий – пятьсот. О четвёртом лучше не думать.
– Какие у вас косточки? – вновь спросила Лас. Она даже не запыхалась, поразилась Вейс, которой хотелось заплакать – но нельзя, нельзя плакать, нельзя демонстрировать слабость! Эти слёзы – слабость и ничто более. Это в неё вбили надёжно. Вбили палками, плетью и позже – хлопушкой для мух. Хлопушкой было обиднее всего.
– Молодые, – Вейс с трудом уселась. Выдержала взгляд Лас. Та медленно кивнула, так же медленно поклонилась и положила подушку. Вейс держала другую – так и не смогла взмахнуть ни разу. Но если попытаться сейчас ударить, после того, как признала свою неправоту…
Что сделает Лас, непонятно. Там, где Вейс учили манерам, прежде чем отдать на услужение семье Вантар, за подобное могли забить палками насмерть. Или отсечь вероломно поднятую руку. Или скормить акулам. Вейс обучали не одну, их там было две дюжины. И все они однажды видели, как казнили одну из них, на глазах у остальных. Одну из них, посмевшую замахнуться на учителя, когда тот положил оружие на пол.
– О старости в этих стенах не говорят, – Лас уселась рядом с ней. Даже не вспотела, поразилась Вейс. Но я сумела вывести её из себя. Или не смогла? – Да?
– Да, – робко ответила Вейс и Лас… расхохоталась.
– Спасибо, Вейс, – она наклонилась и поцеловала ту в щёку. Получилось с первого раза. – Прости, если сделала неприятно. Учись обращаться с оружием! Пригодится! А теперь – брысь в ванну! Скоро готовить завтрак! Давай-давай!
Дважды повторять не пришлось.
– Я в форме, – Лас смотрела на себя в зеркало. Умница Вейс. Мудрая и добрая бабушка. Мне пора проснуться и тоже стать доброй и мудрой. Хватит жить в мире сновидений.
«Этому». Лас сидела, разминала Вейс спину, вспоминала наставления Странника и Доктора, а потом… потом услышала голос Грозы. Голос матери Вессен.
Сложи пальцы щепотью, проведи под левым ухом, половина куан, легонько прижми там… другой рукой надави на основание шеи. Когда проснётся, через две-три секунды, нажми ещё раз и держи. Как только шея станет горячей, отпусти и проведи ладонью по шее, от правого уха до левого. Это поднимет на ноги даже паралитика, и так взбодрит… ух!
Да. Взбодрило на славу. И ещё несколько «наставлений» пришло из глубин памяти… То, что делала Лас, здесь было на грани приличия – даже если никто не видел. А в Роан…
В Роан за это могли казнить на месте. Чушь, говорила Гроза. Предрассудки и заблуждения. Плевать на приличия. Это лечение! Если я захочу приятно провести с тобой ночь, вот тогда я подумаю о приличиях. Если захочу, добавляла потом и падала от хохота. Чтобы Гроза соблюдала приличия? Легче представить мягкий камень или горючую воду. Но никто не обижался. Кроме Лас, никто не обижался. Но и Лас не могла долго обижаться. Не получалось…
– Обучили, – Лас потёрла ладони. – Тебе пока лучше не знать, кто. Как чувствуешь себя?
– Я будто заново родилась! – Вейс уселась, прислушиваясь к ощущениям. Ничто и нигде не ныло. Спина не болела, печень – тоже. Но… кто, о Великое Море, мог обучить Лас такому? Ещё пара таких сеансов, подумала Вейс, и я насовсем разучусь смущаться. – Просто чудо!
Лас погладила её по щеке. Гроза, наверное, специально не сказала – приятно было не только Вейс. Самой Лас это тоже принесло неожиданное удовольствие… тело тоже получало заряд бодрости, и тоже хотелось повторять это вновь и вновь…
Всё. Собраться, Лас! Девушке твоего происхождения об удовольствии нужно думать в последнюю очередь!
Лас отшатнулась, прижала ладони к ушам.
– Отстань, – Лас сосредоточилась, чтобы выгнать, приглушить голос. Мама, ты очень мудра, но в некоторых вопросах ты безнадёжно устарела… прости. – Оставь меня в покое, мама! Это моя жизнь!
Вейс молча смотрела.
– Ты справишься? – поинтересовалась она. Видно было – стоит только попытаться выразить жалость или сочувствие, и Лас придёт в ярость.
– Справлюсь, – Лас прикрыла глаза. – Она тревожит меня всё реже и реже. Всё, я в душ! Приберись пока!
Бабушки и Хорёк, Неиверин 17, 1288 В.Д., 7:00
– Стайен, вы снова что-то «отрегулировали»? – поинтересовалась Вейс. Лас хотела ей помочь, но была изгнана с кухни – сиди вон там и смотри! Пей чай и отдыхай! У тебя отпуск!
Хорёк улыбнулся, поправил пенсне.
– Так, мелочи. Смазал дверные петли, починил замки, настроил камеры… Знаете, у вас всё в отличном состоянии.
– Судя по вашим словам, нет, – Вейс тоже была чародейкой, и её владениями были кухня и огород. И там, и сям ей нравилось работать. По слухам, ей даже предлагали пойти в обучение известнейшие повара обоих континентов – но Вейс отказывалась. Сначала считала, что ей льстят, а потом… потом она встретила Лас, которую давно считала умершей. И вс остальное перестало что-либо значить.
– Не знаю меры! – сокрушённо развёл руками Хорёк. – Если можно что-то подправить, подправлю. Привычка.
– Может, меня чему-нибудь научите? – полушутливо попросила Вейс. Хорёк поднялся, учтиво поклонился и ответил.
– Если у вас есть задатки, с удовольствием. Если нет, так и скажу. Вы обижаетесь на правду?
– Разучилась, – Вейс оглянулась на Лас и подмигнула той. – Да я шучу, Стайен. Мне моих забот и так хватает.
Стайен кивнул и вновь поклонился.
– Теар… – он поперхнулся. – Лас, простите. Можно вас на два слова?
Лас поёжилась, кивнула.
– Я читал сводки новостей. Там говорили о плановых учебных пусках. Врут, понятно, но я кое-что узнал. Я узнал, откуда выпустили ракету, и я узнал, когда на той станции взяли нас на мушку. Угадаете?
– Когда у меня и Вессен случился обморок, – предположила Лас. Только не это, подумала она, хотя сама не знала, чего опасается. Только не это! Пусть это будет случайностью! Халатностью, совпадением!
Хорёк покивал в ответ.
– Верно. Я хочу дать вам кое-что. Так, на всякий случай. Разрешите подняться в ваши комнаты?
– Вейс, мы будем наверху! Если что, звони!
Вейс отмахнулась не глядя – иди уже, не мешай!
– Вы замечательно выглядите, – заметил Хорёк. – Простите, что спрашиваю – вы в самом деле не пожалели, что съездили? Это не моё дело, но…
– Я очень рада! – Лас сама вела машину. То есть управляла полётом. Пунктир автопилота на карте был только для страховки. Мне нравится летать, подумала она и прибавила скорость. Мне…
Ей казалось, что она заснула. На короткий миг. А когда очнулась, «Сокол» стоял где-то в чаще леса, за окном качались деревья – ветер? – и обеспокоенный Стайен держал её за руку.
– Как вы себя чувствуете, теаренти?
– Что со мной? – Лас оглянулась. Снаружи в салон не проникало ни звука. – Где мы?
– Вы потеряли сознание. Выключились. Всего на пару секунд.
– Это вы посадили машину?
– Нет, она сама. Автоматика. Как ваше самочувствие? Сможете встать?
– Конечно, – Лас расстегнула ремни. – Всё в порядке!
– Давайте я дальше поведу. Поменяемся местами!
Проще всего было выйти и обойти вокруг машины. Но Лас, сама не понимая, почему, не хотела вылезать. Стайен, похоже, тоже. Лас молча добыла флакончик, проглотила таблетку.
– Через двадцать минут будем дома, – Стайен тронул несколько картинок на сенсорном экране. – Я вызываю доктора. Нашего.
– Нет, прошу вас, не надо!
– Лас, – Хорёк посмотрел ей в глаза. – Я знаю, такое с вами бывало редко. Но сейчас случается чаще. Вы нам всем очень дороги, и это не просто слова.
Лас улыбнулась.
– Хорошо, вызывайте. Но я не обещаю, что буду вежлива с ним.
Стайен улыбнулся и взял мобильник. Почти немедленно на сенсоре появилась вспыхивающая красная полоса, пронзительно взвыла сирена.
– Что это? – встревожилась Лас.
– Боевая подсветка, – пояснил Стайен, легонько стукнув пальцами по сенсору. – В нас собираются стрелять. Пристегнитесь.
Лас не стала задавать вопросы. Давно уже отвыкла в таких ситуациях что-то спрашивать. Свет в салоне приугас, лес за окнами встал на дыбы. Лас почувствовала, как кружится голова. Ускорения не ощущалось, его добавляло воображение.
– Можем не уйти, – спокойно проговорил Стайен. – Вы можете обнять меня?
– Что?!
– Лас, прошу, это не шутка. Обнять меня. Прижаться ко мне настолько тесно, насколько можете.
Лас отстегнулась и попробовала выполнить просьбу. Почти сразу же стёкла стали непроницаемо-чёрными, машину чуть тряхнуло.
– Всё, – тихо проговорил Стайен. – Всё обошлось. Можно сесть поудобнее.
– Что это было?! – Лас не могла поверить, что всё, произошедшее за пару минут, действительно произошло.
– Ракета, Лас. Ракета ПВО класса «земля-воздух». Я не знаю, кто её выпустил, будем разбираться.
– Он может пережить такое попадание?! – Лас погладила обшивку передней дверцы. Ей показалось, что автомобилю это понравилось.
– Да, и не такие может. Всё, убираемся отсюда, пока не поздно.
Бабушки, внуки и другие, Неиверин 16, 1288 В.Д., 23:10
Доктор – Аспирант – уже был в поместье. Он, не говоря ни слова, велел Лас улечься и долго водил над ней указкой-диагностом. Странник всё бы сделала руками, как и Доктор.
– Никаких отклонений, теаренти. Вы совершенно здоровы. Возможно, это просто слишком много впечатлений.
– Что прикажете делать? – сухо поинтересовалась Лас.
– Лечь отдыхать. Вы ещё не привыкли к здешнему часовому поясу. Горячие ванны, лечебный массаж, – Лас улыбнулась, поискала глазами Вейс. Та отвернулась, пряча улыбку. – И поменьше волноваться. Завтра жду вас в клинике, как договаривались.
– Теаренти, – Стайен подошёл, едва Аспирант покинул поместье. – Я думаю, вас это заинтересует. С вами хотят поговорить.
– А до завтра это не может подождать? – проворчала Вейс.
– Это ненадолго! – заверил Стайен и Вейс только вздохнула. Лас поднялась и прошла вслед а ним, в библиотеку. Стайен оставил телефон на столе и ушёл из комнаты, затворив двери.
Звонок. Лас не успела пошевелиться – телефон сам отозвался и включил видеосвязь. В воздухе возникла Вессен – изображение.
– Лас, простите, что беспокою. Стайен сказал, что у вас было что-то вроде обморока. Это правда?
Лас кивнула.
– Простите, что интересуюсь. А раньше с вами такое было? Можете припомнить, когда?
Лас уже не удивлялась. В этот день её ничто уже не удивит. И припомнила всё, что смогла.
– Поразительно, – Вессен поджала губы. Нервничает. – Видите ли, я тоже не жалуюсь на здоровье, но у меня стали случаться короткие обмороки. И если мы с вами не ошибаемся, то обмороки происходят в одно и то же время. В одни и те же дни как минимум!
Лас стало не по себе.
– Что это значит?
– Ничего. Я пока не знаю. Лас, может, вам нужна охрана? У меня нехорошие предчувствия.
– Нет, не нужна, – заверила Лас. А совсем недавно с радостью бы согласилась на охрану.
– Спокойной ночи вам. Простите мой поздний звонок. – Отбой.
– Лас? – Вейс встретила её за дверью. – Всё, тебе хватит. Быстро спать!
* * *
– Я тебя сильно испугала? – поинтересовалась Лас. Сна не было ни в одном глазу.– Да, порядком. За руль тебе теперь лучше пока не садиться, – Вейс сидела на краешке кровати, держа Лас за руку.
– Спасибо, успокоила, – проворчала Лас.
– И одной никуда не уходить. Мало ли!
– Я уже договорилась об охране. Будут спать по обе стороны от меня и под кроватью. На всякий случай.
– Да ну тебя! Мне не смешно! Если бы у твоего автомобиля не было бы автоматики, а рядом не было Стайена, ты могла разбиться!
– Если бы, если бы… – Лас повернулась к Вейс лицом. – «Бы» мешает. Завтра, то есть сегодня, я еду на обследование. Ты и внуки тоже.
– А мне зачем?
– За компанию. Мне одной, что ли, страдать?
– То ли убить тебя, то ли обнять… – Вейс засмеялась.
– Сначала обнять. Поздно уже, Медвежонок.
– Что, прогоняешь?
– Нет, просто у тебя ноет спина и немного – печень. Пей свои таблетки и ложись.
– Откуда ты знаешь?! – неподдельное изумление в голосе.
– Оттуда. Можно, я твоей спиной займусь завтра утром?
Вейс погладила её по щеке, рассмеялась и покинула комнату. Лас прикрыла глаза, как ей показалось – на мгновение. Когда открыла, поняла, что Вейс уже там, у кровати, на коврике. В угол её поставить, что ли?
– Вейс! – тихонько позвала Лас. – Медвежонок!
– Да, Ласточка?
– Ты тайны хранить умеешь?
Вейс уселась.
– Ты сама прекрасно знаешь. Нет.
– Перестань. Что было, то было. Я про сейчас спрашиваю.
– Умею, а что?
– Скажи, я найду здесь в библиотеке свои книги?
Молчание. Вейс в замешательстве.
– Ты уже знаешь… – разочарование. – Кто сказал?
– О чём я знаю?
– О сюрпризе. Тесан, Эверан, остальные… кто проболтался?
– Я не знаю о сюрпризе. Так что проболталась ты. Просто скажи, когда ты узнала о книгах?
Вейс расстроена и смущена, какие у неё сильные эмоции! Или какое сильное у меня обоняние…
– Слушай, или встань, или ляг, я не могу так разговаривать!
Вейс встала. Долгое время смотрела на Лас, потом потупилась и поджала губы. Лас молча отодвинулась. Вейс забралась под одеяло, было видно – испугана и нервничает.
– Не трону я тебя, – проворчала Лас. – Я ничего не знаю ни о каком сюрпризе и знать не хочу.
– Спасибо, Лас, – едва слышно.
– Так ты их читала?
– Да, хотя не во всех что-то понимаю. Мне понравилось! Почему ты бросила писать?
– Мне жить не хотелось, – Лас прикрыла глаза. – Хотелось исчезнуть без следа.
Если она меня сейчас пожалеет, я её прогоню, решила Лас.
Вейс нашла ощупью её ладонь.
– Но сейчас всё по-другому, Ласточка?
– По-другому, – согласилась Лас. – С этого вечера по-другому. Мне этим вечером хорошо прочистили мозги. Я вот и думаю…
– Поздно думать, – Вейс сжала её ладонь и отпустила. – Отдыхать пора.
И заснула первой. Прикрыла глаза, прошла минута – и всё, Вейс спит. И хоть стреляй теперь из пушки.
Бабушки, внуки и другие, Неиверин 17, 1288 В.Д., 4:45
– Ты не спишь? – тихонько позвала Вейс.
– Ты и сама знаешь, – Лас тихонько рассмеялась.
– Уже выспалась?!
– Я всегда рано встаю. Просто не всегда спускаюсь за чаем, – улыбнулась Лас. – Займёмся твоей спиной? Или сразу к чаю перейти?
– Ты можешь просто полежать пять минут, а?
– Как скажешь, – Лас повернулась на спину. Вейс сейчас хорошо. Хорошо и спокойно.
Прошло пять минут, потом десять.
– Что молчишь? – поинтересовалась Вейс. Лас всё это время думала о вчерашнем визите к Вессен. И о записи, письме, которую просмотрела пять раз подряд. Ну почему, почему она не связалась со мной хотя бы за год?!
– Тебе не угодишь, – Лас снова рассмеялась. – То молчи, то не молчи.
– Поправляешься на глазах, – Вейс улыбнулась. – Какие планы?
– Нет планов. И не хочу пока придумывать.
– Отлично! – Вейс уселась. – Тогда мы займёмся твоими планами на этот отпуск!
– Валяйте.
– Ты от кого таких слов набралась? От Тесан? «Валяйте»…
– Так говорит современная молодёжь, если ты не знала. Я попрошу Тесан дать мне несколько уроков.
– Отлично! – Вейс прижала Лас обеими руками и поцеловала в обе щёки. – Я даже не буду ругаться!
– Я сейчас страшно разозлюсь, – предупредила Лас, отворачиваясь, чтобы её не поцеловали в третий раз.
– У меня дома это – самое сильное и приличное выражение самых нежных чувств! Ты не заметила?
– У тебя дома… – проворчала Лас, оттолкнув от себя Вейс. Та отодвинулась, спокойно смотрела в её глаза.
– Договаривай, – Вейс казалась самим спокойствием. – «У себя дома делай что хочешь, а у меня…»
Лас прикрыла глаза. Полежала так с полминуты. Открыла. Вейс по-прежнему смотрела в её глаза.
– Извини, – Лас уселась. – Это наш с тобой дом, Вейс. Мы обе здесь хозяйки.
Вейс не меняла выражения лица.
– Я больше так не буду! – добавила Лас почти робко. Вейс по-прежнему смотрела – словно Лас стала прозрачной. Смотрела насквозь.
Лас пододвинулась к ней. Вейс чуть отстранилась. Вот теперь она почти совсем обиделась, подумала Лас. Я чую.
Лас придвинулась (Вейс закрыла глаза) и легонько коснулась губами её щеки. Вейс улыбнулась уголками рта, и это было всё. Лас попробовала ещё раз.
Поцелуй у неё вышел только с третьего раза.
Вейс молча прижала её к себе.
– Совсем не страшно, верно? – прошептала она. – Я просто хочу быть рядом. Как у тебя в замке. Как потом, на Сердце Мира. Ты ведь приходила ко мне, когда я горела, а могла не приходить. Но ты приходила и ухаживала…
Лас отодвинулась и склонила, опустила голову, Я свинья, подумала она. Как они меня ещё терпят?
– Вставай, – Вейс погладила её по запястью. – Всё в порядке. Какая-то морская свинка обещала мне массаж. Моим старым усталым косточкам.
– Если скажешь ещё раз «старые и усталые», я тебя побью, – Лас выпрямилась. Слёз не было на её глазах, как не было и робости. Вейс улыбнулась во весь рот. – Так какие у тебя косточки?
– Старые и усталые!
Лас осталась быстрой, словно молния, реакция её не притупилась за прошедшие годы. Вейс не успела заметить, когда Лас схватила подушку, не успела и увернуться. Страшно подумать, что было бы, если бы то была не подушка – первый же удар опрокинул Вейс. Она попыталась схватить вторую подушку, но тщетно.
– Ты… у меня… забудешь… слово… «старость»! – Лас била по груди и спине. Вейс хохотала, пыталась защититься – куда там!
Лас остановилась неожиданно. Стояла в шаге от кровати, пристально смотрела на Вейс, было видно – может продолжить «избиение» в любой момент.
– Что скажете, теаренти? Какие у вас косточки?
– Ста… – Вейс не успела закончить фразы. Теперь Лас била по-другому. Почти не больно, но обидно – сбивала дыхание, «давала пощёчины», опрокидывала на спину и бок самым неприличным образом. Это длилось минуты три. Сотня ударов. Вейс знала – первый раз двадцать пять ударов, второй – сто, третий – пятьсот. О четвёртом лучше не думать.
– Какие у вас косточки? – вновь спросила Лас. Она даже не запыхалась, поразилась Вейс, которой хотелось заплакать – но нельзя, нельзя плакать, нельзя демонстрировать слабость! Эти слёзы – слабость и ничто более. Это в неё вбили надёжно. Вбили палками, плетью и позже – хлопушкой для мух. Хлопушкой было обиднее всего.
– Молодые, – Вейс с трудом уселась. Выдержала взгляд Лас. Та медленно кивнула, так же медленно поклонилась и положила подушку. Вейс держала другую – так и не смогла взмахнуть ни разу. Но если попытаться сейчас ударить, после того, как признала свою неправоту…
Что сделает Лас, непонятно. Там, где Вейс учили манерам, прежде чем отдать на услужение семье Вантар, за подобное могли забить палками насмерть. Или отсечь вероломно поднятую руку. Или скормить акулам. Вейс обучали не одну, их там было две дюжины. И все они однажды видели, как казнили одну из них, на глазах у остальных. Одну из них, посмевшую замахнуться на учителя, когда тот положил оружие на пол.
– О старости в этих стенах не говорят, – Лас уселась рядом с ней. Даже не вспотела, поразилась Вейс. Но я сумела вывести её из себя. Или не смогла? – Да?
– Да, – робко ответила Вейс и Лас… расхохоталась.
– Спасибо, Вейс, – она наклонилась и поцеловала ту в щёку. Получилось с первого раза. – Прости, если сделала неприятно. Учись обращаться с оружием! Пригодится! А теперь – брысь в ванну! Скоро готовить завтрак! Давай-давай!
Дважды повторять не пришлось.
– Я в форме, – Лас смотрела на себя в зеркало. Умница Вейс. Мудрая и добрая бабушка. Мне пора проснуться и тоже стать доброй и мудрой. Хватит жить в мире сновидений.
* * *
– Волшебство, – прошептала Вейс, когда Лас закончила. – Где тебя этому учили? Я не думала, что этому мог кто-то обучить!«Этому». Лас сидела, разминала Вейс спину, вспоминала наставления Странника и Доктора, а потом… потом услышала голос Грозы. Голос матери Вессен.
Сложи пальцы щепотью, проведи под левым ухом, половина куан, легонько прижми там… другой рукой надави на основание шеи. Когда проснётся, через две-три секунды, нажми ещё раз и держи. Как только шея станет горячей, отпусти и проведи ладонью по шее, от правого уха до левого. Это поднимет на ноги даже паралитика, и так взбодрит… ух!
Да. Взбодрило на славу. И ещё несколько «наставлений» пришло из глубин памяти… То, что делала Лас, здесь было на грани приличия – даже если никто не видел. А в Роан…
В Роан за это могли казнить на месте. Чушь, говорила Гроза. Предрассудки и заблуждения. Плевать на приличия. Это лечение! Если я захочу приятно провести с тобой ночь, вот тогда я подумаю о приличиях. Если захочу, добавляла потом и падала от хохота. Чтобы Гроза соблюдала приличия? Легче представить мягкий камень или горючую воду. Но никто не обижался. Кроме Лас, никто не обижался. Но и Лас не могла долго обижаться. Не получалось…
– Обучили, – Лас потёрла ладони. – Тебе пока лучше не знать, кто. Как чувствуешь себя?
– Я будто заново родилась! – Вейс уселась, прислушиваясь к ощущениям. Ничто и нигде не ныло. Спина не болела, печень – тоже. Но… кто, о Великое Море, мог обучить Лас такому? Ещё пара таких сеансов, подумала Вейс, и я насовсем разучусь смущаться. – Просто чудо!
Лас погладила её по щеке. Гроза, наверное, специально не сказала – приятно было не только Вейс. Самой Лас это тоже принесло неожиданное удовольствие… тело тоже получало заряд бодрости, и тоже хотелось повторять это вновь и вновь…
Всё. Собраться, Лас! Девушке твоего происхождения об удовольствии нужно думать в последнюю очередь!
Лас отшатнулась, прижала ладони к ушам.
– Отстань, – Лас сосредоточилась, чтобы выгнать, приглушить голос. Мама, ты очень мудра, но в некоторых вопросах ты безнадёжно устарела… прости. – Оставь меня в покое, мама! Это моя жизнь!
Вейс молча смотрела.
– Ты справишься? – поинтересовалась она. Видно было – стоит только попытаться выразить жалость или сочувствие, и Лас придёт в ярость.
– Справлюсь, – Лас прикрыла глаза. – Она тревожит меня всё реже и реже. Всё, я в душ! Приберись пока!
Бабушки и Хорёк, Неиверин 17, 1288 В.Д., 7:00
– Стайен, вы снова что-то «отрегулировали»? – поинтересовалась Вейс. Лас хотела ей помочь, но была изгнана с кухни – сиди вон там и смотри! Пей чай и отдыхай! У тебя отпуск!
Хорёк улыбнулся, поправил пенсне.
– Так, мелочи. Смазал дверные петли, починил замки, настроил камеры… Знаете, у вас всё в отличном состоянии.
– Судя по вашим словам, нет, – Вейс тоже была чародейкой, и её владениями были кухня и огород. И там, и сям ей нравилось работать. По слухам, ей даже предлагали пойти в обучение известнейшие повара обоих континентов – но Вейс отказывалась. Сначала считала, что ей льстят, а потом… потом она встретила Лас, которую давно считала умершей. И вс остальное перестало что-либо значить.
– Не знаю меры! – сокрушённо развёл руками Хорёк. – Если можно что-то подправить, подправлю. Привычка.
– Может, меня чему-нибудь научите? – полушутливо попросила Вейс. Хорёк поднялся, учтиво поклонился и ответил.
– Если у вас есть задатки, с удовольствием. Если нет, так и скажу. Вы обижаетесь на правду?
– Разучилась, – Вейс оглянулась на Лас и подмигнула той. – Да я шучу, Стайен. Мне моих забот и так хватает.
Стайен кивнул и вновь поклонился.
– Теар… – он поперхнулся. – Лас, простите. Можно вас на два слова?
* * *
– Помните вчерашнюю ракету?Лас поёжилась, кивнула.
– Я читал сводки новостей. Там говорили о плановых учебных пусках. Врут, понятно, но я кое-что узнал. Я узнал, откуда выпустили ракету, и я узнал, когда на той станции взяли нас на мушку. Угадаете?
– Когда у меня и Вессен случился обморок, – предположила Лас. Только не это, подумала она, хотя сама не знала, чего опасается. Только не это! Пусть это будет случайностью! Халатностью, совпадением!
Хорёк покивал в ответ.
– Верно. Я хочу дать вам кое-что. Так, на всякий случай. Разрешите подняться в ваши комнаты?
– Вейс, мы будем наверху! Если что, звони!
Вейс отмахнулась не глядя – иди уже, не мешай!