Константин Бояндин
Туманные тёмные тропы
Часть 1. Надежда
1
Портал Стемран-3, Техаон 2, 113, 11:20
– Слушаю вас, теариан, – услышал доктор. Замечтался. Немудрено – после перехода между мирами многие забывают всё на свете. Стоит только увидеть своими глазами Стемран, Мир Великого Леса. Именно так, с трёх заглавных букв.
– Простите? – он поднял глаза.
Кто-то из отеля. Не старший менеджер, но и не горничная. Среднее звено – смотри-ка, всё современно – униформа вместо положенной традициями Империи одежды, тефана, а голову явно украшает «шлем». По ту сторону портала, на Шамтеране, который здесь зовут Старым Миром (и тоже произносят оба слова с заглавной буквы), это устройство запрещено. Почти повсеместно. А здесь можно пользоваться всеми веяниями и поветриями прогресса.
Девушка улыбнулась.
– Вы сказали, что один, и хотели бы найти себе интересную компанию.
Однако! Говорил, мельком – и не здесь вовсе, а дома, в туристическом бюро. Уж его отговаривали от визита на Стемран! Вам так хочется в отпуск в космос? В дальний хочется? Право, Стемран – место интересное, но не настолько, чтобы отдавать такие деньги! Что вы, я не отговариваю, но ведь именно к нам вы потом придёте с жалобой…
– Есть немного, – он поправил значок. Там значилось: доктор Майер (ниже, мелким шрифтом – Майер Акаманте эр Нерейт), экзобиолог. Здесь модно носить значки и представляться громко, сообщать, что ты знаменит. Ещё бы. При такой стоимости билетов.
– Экскурсии, вечерняя жизнь, массаж, эскорт, или…
– Или, – он посмотрел в глаза девушки. Та улыбнулась вновь, достала блокнот.
– На всё время пребывания? – уточнила она. Никаких посторонних эмоций – клиент всегда прав. Здесь, как и в Старом Мире: найти себе «кошечку» – простите, в приличном обществе так не говорят; найти себе девушку для дозволенного законом времяпрепровождения можно почти всегда и везде. Но нельзя говорить прямым текстом.
– Да, на всё, – подтвердил доктор. Может и не сработать. Это экспромт – интуиция, если хотите. Не сработает – что ж, посмотрим, каковы здешние «кошечки». Сможет ли она справиться с…
Девушка написала на блокноте – едва заметно – несколько цифр и показала клиенту.
– В день, – пояснила она вслух.
Ого, подумал доктор. Конечно, ему по карману. Но сейчас за всё платит институт. Когда шеф увидит основную статью расходов… Интересно, как это оформить? Как представительские траты?
– Ваш багаж уже в апартаментах, – девушка спрятала блокнот и на лице её появилось Стандартное Выражение Младшего Управляющего. Подчёркнутая вежливость, улыбка, обнажающая клыки (так сейчас модно), сложенные у груди ладони (а это осталось неизменным). Не упростилось, не пропало – кое-что пережило стремительный бег прогресса. Как любил говорить Умник, прогресс сначала сбросит седоков, а потом вернётся – растоптать. Добрый он, Умник.
Ну да ладно – вот ключ, карточка то есть, вокруг – полно незнакомых людей, гости сплошь – богатые лентяи-туристы. Горничная открыла перед ним дверь в номер. Какой сервис! Может, они и салфетки подают, когда соберёшься чихнуть?
– Я рада, что вы назвали отель домом, – услышал он из-за спины. Горничная. Вот незадача, как сейчас выглядят чаевые? Наличные здесь уже изжиты, как ей зачислить скромный подарок? Надо было читать все брошюры и рекомендации.
Дверь мягко закрылась, едва слышный щелчок.
– Я Тевейра, – услышал он. Обернулся. Горничная провела ладонью по униформе, та расстегнулась, упала к её ногам (доктор непроизвольно сглотнул). Под костюмом оказалось не что-нибудь, а тефан, традиционная имперская одежда. Из трёх частей! И не лень было! Светло-зелёный, с серебряной каймой – а на ногах её такого же цвета туфли – зелёные с серебром. Вот это да! – К вашим услугам, теариан. Разрешите рассказать вам, кто я? – Она набросила на голову капюшон.
– Я знаю, – голос не сразу вернулся. Тевейра улыбнулась, глубоко поклонилась. Выпрямилась, склонив голову. Стройная, смуглая – зелёные глаза и рыжие волосы – неотразимое сочетание. А голос… может, она и не из Империи родом, но говорит чисто, и даже ощущается «городской налёт», так говорят на главном архипелаге Империи, в главном его городе.
– Я в вашем полном распоряжении, теариан. Но есть единственное условие – вы не прикасаетесь к тому, что сейчас под одеждой.
Она почти вся под одеждой. Включая голову – капюшон хоть и просторный, но голову закрывает. Шутка, точно.
– Это обязательное условие?
– Обязательное, – она снова поклонилась. – Пока я сама не разрешу.
– Тогда расскажите мне о Стемране, об отеле, о себе, Тевейра.
– Слушаюсь, – она улыбнулась – уже не так ослепительно, но куда теплее. – У вас болит печень, теариан. Присядьте, я постараюсь что-нибудь сделать.
О, началось. «Кошечке» положено продемонстрировать свои познания в медицине, в психологии, вообще во всём, о чём только ни зайдёт разговор. Печень и впрямь болит, она теперь у тебя почти вся искусственная, говорил Умник, смирись. А мои импланты не позволят тебе пить и есть всякую гадость. Болит печень – значит, съел что-то неправильное. Доктор, который всегда с тобой.
– Можно? – она усадила гостя на стул, сама встала за его спинкой.
Посмотрим, что они умеют здесь. Доктор кивнул и ощутил слабое покалывание в висках, когда Тевейра приблизила ладони к его голове. Она усадила его так, чтобы он мог видеть её в зеркале напротив – тоже старинный обычай – недоуменно посмотрела и… рассмеялась.
– Теариан, – шепнула она на ухо. – Вам обязательно держать ваш «шлем» включенным?
Она права и неправа одновременно. «Шлема» нет. После реабилитации эндокринные системы настолько разболтались, что Умник вживил ему несколько управляющих контуров. Похожи на «шлем», но действуют иначе. Действуют прямо наоборот: позволяют хоть каким-то активным точкам работать, хотя бы не в полную силу.
– У меня нет «шлема», – пояснил доктор. – Это последствия травмы.
– Ой, мне так жаль… – искренне, вполне искренне сочувствует. Да что я, подумал доктор, столбу понятно, что она обязана быть совершенно искренней, даже если мы оба знаем, что я – просто один из клиентов. Конечно, ей жаль. Если я без шлема и столь «глух», значит, у меня всё наперекосяк в организме и многие радости жизни недоступны. Так и есть. Посмотрим, Тевейра, что ты будешь делать. – Разрешите, я… осмотрю вас внимательнее? Если вы никуда не торопитесь.
– Совершенно никуда не тороплюсь, – заверил доктор. – Что от меня потребуется?
– Раздеться, – она присела так, чтобы смотреть ему в лицо, откинула складку тефана, «капюшон». Как забавно она выкрасила волосы, в разные оттенки рыжего – словно лепестки подсолнуха. – Если не боитесь, – улыбнулась она, придвинулась. Да… действует, «духи» действуют, невзирая даже на «онемение», так Умник назвал такое состояние. Когда кожа чувствует прикосновение, температуру и всё такое, но глуха к любой ласке. Как дерево.
– Командуйте, – он встал, Тевейра встала перед ним прикрыла глаза. Доктор машинально протянул руку к её щеке… замер. Девушка едва заметно кивнула – можно. Он прикоснулся…
Жар – втекает в ладонь и разливается по телу. Однако! Такое у них, в Академии, умеют только мануалисты высочайшей квалификации. Которых за глаза называют чародеями. И среди них была Мерона…
Тевейра, казалось, отошла всего на пару минут – но вот уже задёрнуты шторы, полотенца – на которые обычно садятся, когда приятно проводят время, да и не полотенца, настоящие ковры – уже расстелены поверх кровати, и курятся благовония. Быстро она. Тевейра «командовала» быстро, не смущаясь, улыбаясь и держа, когда возможно, доктора за руку. Как медсестра, подумал тот, я, конечно давно разучился смущаться, но… Кто её так выучил?
– Ложитесь, – она помогла. Тефан доктор одевать не умеет, это сделала за него Тевейра – нижнюю часть. Пока она сложена должным образом, в Империи считают, что человек вполне прилично одет. Хотя всего-то завёрнут чуть ниже пояса в не очень широкий кусок ткани. То, что выше пояса и ниже колен ничего нет, в Империи никого не волнует. У нас в горах, подумал доктор, за такой наряд влепили бы штраф и месяц уборки улиц. В лучшем случае. – Закройте глаза, теариан…
Ему стало жарко – жарко стало голове, затем волна тепла прокатилась по всему телу, и рассеялась где-то в районе пяток.
– Теариан? – ему показалось, что он заснул, выпал из реальности всего на пару секунд. – Теариан, вы меня слышите?
Он открыл глаза. Тевейра стоит у кровати, на лице – растерянность.
– Простите, – она поклонилась. – Я… я не знаю, что и сказать, теариан.
– Со мной что-то не так? – поинтересовался доктор. Посмотрим, девочка, что такое ты нашла.
– Вы мертвы, – глухо ответила Тевейра. – Я чувствую… ничто не отвечает, не откликается. Как будто вы мертвы… простите!
Доктор чувствовал, что сейчас Тевейре больше всего хочется вскочить, сбросить прочь образ невозмутимой и не теряющей оптимизма «кошечки» и бежать, бежать прочь отсюда.
Но как бодро он себя чувствует! Что бы там ни было, Тевейра сумела вернуть ему давно забытое ощущение бодрости. Рискну, подумал доктор.
– Тевейра, у вас есть старшая сестра?
Она подняла взгляд, кивнула. Вот теперь доктор чувствовал, что Тевейре хочется заплакать. Вопрос, на их языке, означал, что клиент ею недоволен и хочет увидеться с хозяйкой. Но ту не провести, и, если клиент неправ, или вёл себя неподобающе, «кошечке» ничего не грозит, а клиенту придётся расплатиться сполна. Но все останутся довольны, так заведено. Если клиент не посягал на «кошечку», конечно.
Доктор встал. Тевейра молча распустила тефан, помогла клиенту одеться в его собственную, аккуратно сложенную у кровати одежду. Она ожидает наказания, подумал доктор. Она чувствует, что в чём-то ошиблась, и теперь ждёт наказания.
Тевейра застегнула последнюю пуговицу, молча поклонилась, отошла в прихожую и села там, на коврик у двери.
И почти сразу же дверь открылась.
– Девочка моя! – «кошечка» вскочила на ноги, бросилась на шею вновь вошедшей женщине. – Сядь, пожалуйста, вот так, хорошо. Теариан? Могу ли я хоть как-то…
Она сделала шаг, вышла из полумрака.
– Майер… – прошептала она. И доктор увидел её лицо. И его по-настоящему бросило в жар.
Она подошла к нему быстрым шагом. Не оборачиваясь, сказала несколько слов на непонятном доктору языке. Тевейра поднялась на ноги, глубоко поклонилась, подошла к ним.
– Ты вернулся… – прошептала Мерона. Доктор помнил её именно такой. Бронзовая кожа, короткие чёрные волосы, вытянутое лицо… многие сказали бы – некрасивая, просто ещё одна дикарка, на этом севере они все такие страшные… – О Великий Лес! Тевейра, это Майер. Тот самый Майер.
Тевейра вытерла слёзы – всё-таки не удержалась, а ведь за такое им положено наказание – улыбнулась и поклонилась Майеру – так, как кланяются коронованным особам.
– Зачем ты так с ней? – поинтересовалась Мерона. – Я должна теперь наказать её. Правила есть правила.
Тевейра вновь поклонилась, выпрямилась и замерла, сложив ладони перед грудью.
– Хотя… – Мерона хлопнула в ладоши, спросила у Тевейры что-то, на всё том же непонятном языке. Да, и здесь они соблюдают обычаи. «Кошечки», простите, «стража луны», могут общаться так, чтобы клиент их не понимал. Тевейра посмотрела в лицо Мероны, с изумлением… а потом с радостью.
– Хорошо, – Мерона вновь хлопнула в ладоши. – Теариан, Тевейра будет с вами, пока вы пребываете у нас. Пока вы не скажете, что не имеете к ней более претензий или пока не уедете. – Тевейра молча кивнула, склонилась и замерла. – Бесплатно, – добавила Мерона.
– Я не имею никаких претензий, – доктору начинало не нравится всё это действо. Обычаи обычаями, но это не романтическая пьеса, а сейчас уже не бронзовый век. – Тевейра, я не имею к вам никаких претензий. Вы можете идти, если хотите.
– Niatta sa! – Тевейра неожиданно упала на колени. – Теариан… я хотела бы остаться с вами. Не прогоняйте! – она склонила голову.
Мерона посмотрела в глаза доктору. Если бы взгляд мог убивать…
– Хорошо, – доктор присел, осторожно прикоснулся к плечу девушки. – Оставайтесь, если хотите.
– Выйди за дверь! – холодно приказала Мерона и Тевейру как ветром сдуло.
– Ты всё так же неотразим, – усмехнулась Мерона и, неожиданно для доктора, залепила ему звонкую пощёчину. – Где ты был?! – и бросилась к нему на шею. Куда пропала невозмутимость и высокомерие хозяйки «кошечек»… Мерона расплакалась, а доктор, чувствуя её так, как никого уже не чувствовал с момента их последнего свидания, не знал, куда девать глаза.
– Где тебя носило?! Почему ты не давал о себе знать? – она отошла на шаг, вытерла слёзы рукавом тефана. Очень, очень неприличный жест – Зараза… – и снова бросилась к нему. – Я ревнивая! – предупредила она. – Если у тебя с ней что-то будет…
– Рони, ты спятила?!
– К тебе весь прекрасный пол липнет, – сухо заметила Мерона, приводя одеяние и причёску в порядок. – Перечислить, с кем я тебя заставала?
– Это всё, что ты можешь сказать?
– Нет, – она взяла его за руку. – Скажу в более интимной обстановке, – и неожиданно рассмеялась. – Майер… почему ты не давал о себе знать?
– Я давал, – возразил он. – Я искал и тебя, и остальных. И никаких следов, вы как сквозь землю провалились.
– Как ты догадался?
– Что ты пойдёшь в хозяйки «кошечек»?
– Aena Rinen, – поправила она. – Услышу слово «кошечка», голову оторву!
– О да, простите, Aenin Rinen! – «Aenin Rinen», «хозяйка Луны». Так они величают себя сами. – Интуиция, Рони. Старая добрая интуиция. Я заметил у девушки твою выучку. И манеру держаться.
– Ты правда искал меня? – она взяла его за плечи, глядя в глаза. – Не вздумай лгать!
– Рони, я правда искал тебя. Но ты, похоже, не рада.
– Ты звонил, писал? Да? Не вздумай врать! – Рони выглядит разъярённой и, похоже, доктор тут ни при чём.
– По всем адресам, которые были. Пусто. Ни одного ответа.
– Маэр! – позвала Мерона, принялась ходить по комнате быстрым шагом, от стены к стене. – Ты меня слышишь! Отвечай!
– Маэр? – ошеломлённо повторил доктор. – «Умник»?! – что за… ведь Умника давно нет в живых, и куча народу была на похоронах.
– Не кричи так, – голос Умника. Всё тот же… желчный, сухой. – Он нас слышит?
– Кто слышит? Отвечай, паразит, это твоя работа?! – тушите свет, сейчас Мерона прибьёт каждого, кто подвернётся под руку.
– Майер, – Умник, похоже, отлично знает, кто рядом с Мероной. – Да, это я не позволял ему найти тебя. Майер, зачем ты приехал?
– Я искал Рони, – Майер невольно шагнул к Мероне, а та стояла неподвижно, воплощение ярости – раскрасневшаяся, руки сжаты в кулаки. – Ты уверен, что это тебя касается?
Вздох. Громкий вздох.
– Вам лучше уехать, – сообщил Умник. – Обоим.
Мерона тут же изобразила непристойный жест, буквально означавший – иди, отдайся паршивой собаке.
– Прекрати, Рони, – невидимый Умник снова вздохнул. – Хотя нет, ты права. Приезжайте ко мне. А потом уже катитесь, куда хотите.
– Здесь мой дом, – негромко возразила Мерона, и повторила жест. – Катись сам куда хочешь!
– Я отключаюсь, – Умник покачал головой, несомненно. Его любимый жест, когда с собеседником уже не найти тем для разговора. – Обними его от меня, Рони. Всё остальное при встрече.
– Голову оторву гаду, – пообещала Мерона, сорвала с запястья браслет – мобильник, он же камера, терминал связи и просто очень красивый браслет – и швырнула о стену.
– Я зря приехал? – поинтересовался доктор. Вот говорили умные люди: не вороши старую золу, раз вы с ней расстались, значит, в том был смысл. Не копайся, а то откопаешь что-то на свою голову. Похоже, откопал.
– Нет, – она подошла, снова обняла его. – Скажи одно, у тебя был кто-то после меня? Честно!
– Не было, – доктор был так ошеломлён, что сказал правду. А хотел было подразнить. – У меня вообще уже не может никого «быть».
…У тебя теперь почти все органы искусственные, пояснил Умник. Ну, точнее, дублированы синтетической тканью. Не обижайся, старик, ты мой первый удачный опыт. Можешь считать себя киборгом. И… прости, но с противоположным полом тебе теперь ничего не светит. Во всех смыслах. И это не я так придумал. Просто всё сгорело, что могло сгореть, а я не всемогущий.
«Не обижайся». Альтернативой было остаться увечным, держаться на постоянных инъекциях и капельнице и умереть – после долгого и болезненного угасания. Года через два. А прошло двадцать пять лет уже…
– Я у тебя есть, – Мерона отошла и снова поправила причёску. – Если хочешь. Но на этот раз навсегда, Майер. Понимаешь? Попробуешь уйти, убежать, как раньше – убью. Тебя, потом себя.
– Рони…
– Молчи, зараза! – она обняла его. – Тевейра в тебя влюбилась, это ты понимаешь? Ты для неё живая легенда. Чтоб тебе провалиться!
– А ты для неё кто?
– Мама я для неё, – Мерона вновь отпустила его и вновь принялась поправлять причёску. Это невыносимо! Это и раньше доставало, её привычка постоянно приводить себя в порядок. – И хозяйка. А потом уже живая легенда. Понятно?
– Понятно, – ему очень хотелось погладить её по щеке и он погладил. И… что-то случилось. Вопреки предупреждениям Умника, что-то случилось, тело отозвалось, выходит, не всё «сгорело»? И Мерона улыбнулась сквозь слёзы.
– Отвечай, – потребовала она. – Я тебе нужна или нет? Если нет, через час ты полетишь обратно. А появишься здесь снова, умрёшь, – она смотрела ему в глаза, и Майер видел – сделает. Сделает, что обещает.
– Я искал тебя, – он снова погладил её по щеке. – Меня все отговаривали. А я просто хотел тебя найти. Ты нужна мне.
Она долго смотрела ему в глаза.
– Тевейра! – позвала, не отводя взгляда. Прошло пять секунд, и вот Тевейра стоит рядом, вопросительно и с почтением глядя на хозяйку. – Займись нашим гостем.
И отбыла. Вроде бы и не бежала, не подобает ей носиться, но прошло ещё секунд пять, и вот они уже одни.
«Она в тебя влюбилась». Доктор посмотрел в глаза девушки и та смутилась. Правда, быстро взяла себя в руки.
– Что я могу сделать для вас, теариан? – она улыбнулась, поклонилась ему.
Лет тридцать назад он сказал бы, что. Ни капли не смущаясь. Ну да, липнет противоположный пол, обычная химия организма, и что теперь, уходить в отшельники?
– Есть место, где можно посидеть, послушать хорошую музыку и выпить хорошего кофе?
– Конечно, теариан!
– В вашей компании. И зовите меня по имени, пожалуйста.
Она снова смутилась и снова взяла себя в руки. Так приятно смущается… Нет, Майер, уймись, Рони не шутит. С неё станется пристукнуть.
– Спасибо, доктор Майер!
– Без «доктор».
– Спасибо, Майер, – она тоже протянула руку, и тоже замерла в нерешительности. Доктор её же жестом подтвердил – можно. Приятная ладонь… даже если забыть на минутку, что «кошечки» полностью и без фальши всё чувствуют, и живут жизнью каждого клиента, и влюбляются, если нужно. Одной Владычице Морей ведомо, чем они за это платят, кроме того, что у них нет и быть не может нормальной личной жизни.
Стемран, провинция Стемран, отель «Величие», Техаон 2, 113, 14:20
– Ой, Ассе! – Тевейре помахали рукой две молоденькие девушки. – Снова работа, да? Мы на пляже!
– Ассе? – улыбнулся доктор. Тевейра переоделась в более современный наряд, по сути тот же тефан, но из цельного куска ткани. Название у него то же. Традиционный тефан, из трёх частей, называют «настоящим». Этот, стало быть, игрушечный.
– У меня много имён, – Тевейра улыбнулась в ответ и помахала девушкам рукой.
– Настоящее вы мне не скажете?
– Не хочу вас обманывать, доктор Майер, – она поправила тёмные очки. – Я могу назвать любое имя и убедить вас, что оно настоящее, но не буду, ладно?
Она права. У каждой из них много легенд, для разных клиентов. И как это Мерону угораздило так круто изменить профессию и всё прочее?
– Тогда давайте так. Не нужно легенд. Просто не говорите ничего, если нельзя.
– А если вы спросите? – рассмеялась она. – Всем же интересно! Почему я такую работу выбрала, и что об этом родители думают, и сколько мне нужно заплатить, чтобы «ушки подставила»…
– А я не спрошу. Вы же про меня читали? Доктор Майер обожает рассказывать о себе. Он любит себя больше всего на свете, и ему дела нет до других. Я могу рассказывать о себе все эти две недели.
– Это неправда, – Тевейра сняла очки. Нет, определённо, её причёску делал гений – такой цветок, глаз не оторвать. – Простите! – она тут же встала и поклонилась. – Вы любите её, – заключила она, глядя в глаза доктору.
– Да, – согласился он в итоге. – Вы правы. А потом уже я люблю себя любимого.
– Расскажите! – она пододвинулась, подъехала на своём кресле, взяла его за руку. – Расскажете? Как это было! Это же вы тогда расчищали Лес! Воевали с роботами!
– А взамен? – не выдержал доктор. Нет, Тевейра, я не буду требовать от тебя того, о чём мечтают все остальные твои клиенты. Рони права. Это должно быть навсегда.
– Что хотите, – шепнула она. – Только скажите.
– Что хочу – не скажу, – пояснил он, – не то она меня убьёт. Вы же знаете официальную биографию, а там сказано, что я…
– Сердцеед! – и Тевейра рассмеялась. И снова поднялась, поклонилась. – Простите, доктор!
– А вы знаете, за что она нас с вами не убьёт?
Девушка кивнула с серьёзным выражением лица.
– Тогда одёргивайте меня, когда я буду выходить за рамки.
– Вы правда этого хотите? – Майер кивнул с серьёзным видом. – Обещаю! – Тевейра придвинулась ещё ближе. Чую, подумал доктор. Что-то со мной происходит. Я уже привык, что практически не различаю запахов, что зрение мне улучшают вживлённые модули, что прочие органы чувств тоже сами по себе почти не действуют. А теперь я её чую, и придётся сдерживать себя. Изо всех сил. – Расскажете?
– Расскажу. Что вы обычно делаете по вечерам?
– То, что вы захотите, доктор Майер.
– Вот по вечерам и буду рассказывать. А кто вы по профессии? Официально?
– Экскурсовод и переводчик, – и Тевейра показала свою визитку.
– Вот и замечательно! Сегодняшний день весь мой. Скажите, что бы вы показали мне из здешних видов? Чтобы к вечеру уже быть в отеле.
– Плавучие острова, – тут же отозвалась Тевейра. – Радужный водопад, лесного великана.
– Это всё можно увидеть до вечера? – недоверчиво посмотрел Майер.
– Да, доктор Майер. Есть ещё Чаща Шорохов, но…
– Но?
– Не всем нравится. Там бывает жутковато. А мне очень нравится!
– Тогда с неё и начнём. Счёт, пожалуйста! – он помахал официанту. – Скажите, а как теперь дают чаевые?
– А вот пункт в меню, видите? На карточке у сотрудника код, набираете код и заказываете вот это блюдо. Всё просто, – улыбнулась она.
– Я вас всё-таки спрошу, Тевейра. Простите моё любопытство! Сколько вы получаете официально?
– Две с половиной тысячи руэл, – пояснила она охотно. Доктор присвистнул. Его степень, да выслуга лет, приносили ему три тысячи. А сносно жить, без роскоши, в столице можно на восемьсот. Если жить не в самой роскошной квартире. – Ну, ещё бывают премии, иногда получается вдвое больше.
– А неофициально?
Тевейра взяла с подноса крохотное пирожное со взбитыми сливками и написала на креме число – зубочисткой. Вернула пирожное на место.
Доктор только головой покачал, насчитав пять нулей.
– Я выбрал не ту профессию, – признал он, положил пирожное в рот и разжевал. Датчики помогли понять, что это сладко, а воображение – что это вкусно.
Тевейра засмеялась, взяла его за руку.
– Знаете, доктор, тысячи людей мечтают хотя бы раз в жизни увидеть вас… и сделать хоть капельку того, что вы успели сделать! Правда! А деньги… вам их не хватает? Только честно!
– Хватает, – признал доктор Майер. – На всё, что могу придумать.
– Вот видите! Да, я собираюсь, лет через десять.
– Что, простите?
– Вы хотели спросить, собираюсь ли я оставить мою профессию. Лет через десять я оставлю, лет на пять, а потом вернусь, когда дети уже будут большими, – она не засмеялась, только улыбнулась.
– Вы знаете, чего хотите, – доктор пожал ей руку, чем снова смутил девушку. – Тевейра, последний шанс избавиться от меня. Я и в самом деле такой ужасный, как пишут биографы, и рассказывает Мерона. А может, ещё хуже. Я буду приставать самым неприличным образом, и буду говорить только о себе любимом, я могу вас просто не замечать. Это правда.
– Приставайте, – согласилась Тевейра. – Будет, о чём рассказать детям. Если только не прогоните, я не уйду. И… – она встала, наклонилась к его уху. – Мама о вас не говорила ничего плохого. Только хорошее! И знаете, она вовсе не думала, что вы умерли! Все говорили, что вас больше нет, а она не верила. И я тоже.
– Тогда ещё вопрос, Тевейра. Вы сами выбрали меня сегодня?
– Нет, – покачала та головой. – Мы никогда не выбираем. Мама выбирает. Я неделю назад немножко простудилась… да, мы тоже иногда болеем. По глупости! Я не думала, что выйду сегодня на работу. Вышла, и мама меня сразу же вызвала. Вот… остальное вы знаете.
– И вас не удивило сочетание «доктор Майер»?
– У нас бывает по сто Майеров в месяц, из них половина доктора, – рассмеялась Тевейра. – Нет-нет, мы даже не подумали. Правда! У меня было несколько Майеров, – сообщила она, понизив голос, – и я тоже каждый раз думала, вдруг вы! Ой, простите… – она заметила, как изменилось лицо доктора. – Спросите меня, я отвечу!
– Слушаю вас, теариан, – услышал доктор. Замечтался. Немудрено – после перехода между мирами многие забывают всё на свете. Стоит только увидеть своими глазами Стемран, Мир Великого Леса. Именно так, с трёх заглавных букв.
– Простите? – он поднял глаза.
Кто-то из отеля. Не старший менеджер, но и не горничная. Среднее звено – смотри-ка, всё современно – униформа вместо положенной традициями Империи одежды, тефана, а голову явно украшает «шлем». По ту сторону портала, на Шамтеране, который здесь зовут Старым Миром (и тоже произносят оба слова с заглавной буквы), это устройство запрещено. Почти повсеместно. А здесь можно пользоваться всеми веяниями и поветриями прогресса.
Девушка улыбнулась.
– Вы сказали, что один, и хотели бы найти себе интересную компанию.
Однако! Говорил, мельком – и не здесь вовсе, а дома, в туристическом бюро. Уж его отговаривали от визита на Стемран! Вам так хочется в отпуск в космос? В дальний хочется? Право, Стемран – место интересное, но не настолько, чтобы отдавать такие деньги! Что вы, я не отговариваю, но ведь именно к нам вы потом придёте с жалобой…
– Есть немного, – он поправил значок. Там значилось: доктор Майер (ниже, мелким шрифтом – Майер Акаманте эр Нерейт), экзобиолог. Здесь модно носить значки и представляться громко, сообщать, что ты знаменит. Ещё бы. При такой стоимости билетов.
– Экскурсии, вечерняя жизнь, массаж, эскорт, или…
– Или, – он посмотрел в глаза девушки. Та улыбнулась вновь, достала блокнот.
– На всё время пребывания? – уточнила она. Никаких посторонних эмоций – клиент всегда прав. Здесь, как и в Старом Мире: найти себе «кошечку» – простите, в приличном обществе так не говорят; найти себе девушку для дозволенного законом времяпрепровождения можно почти всегда и везде. Но нельзя говорить прямым текстом.
– Да, на всё, – подтвердил доктор. Может и не сработать. Это экспромт – интуиция, если хотите. Не сработает – что ж, посмотрим, каковы здешние «кошечки». Сможет ли она справиться с…
Девушка написала на блокноте – едва заметно – несколько цифр и показала клиенту.
– В день, – пояснила она вслух.
Ого, подумал доктор. Конечно, ему по карману. Но сейчас за всё платит институт. Когда шеф увидит основную статью расходов… Интересно, как это оформить? Как представительские траты?
– Ваш багаж уже в апартаментах, – девушка спрятала блокнот и на лице её появилось Стандартное Выражение Младшего Управляющего. Подчёркнутая вежливость, улыбка, обнажающая клыки (так сейчас модно), сложенные у груди ладони (а это осталось неизменным). Не упростилось, не пропало – кое-что пережило стремительный бег прогресса. Как любил говорить Умник, прогресс сначала сбросит седоков, а потом вернётся – растоптать. Добрый он, Умник.
Ну да ладно – вот ключ, карточка то есть, вокруг – полно незнакомых людей, гости сплошь – богатые лентяи-туристы. Горничная открыла перед ним дверь в номер. Какой сервис! Может, они и салфетки подают, когда соберёшься чихнуть?
* * *
– Дом, милый дом, – произнёс доктор рассеянно, бросил небрежно шляпу на вешалку. Попал.– Я рада, что вы назвали отель домом, – услышал он из-за спины. Горничная. Вот незадача, как сейчас выглядят чаевые? Наличные здесь уже изжиты, как ей зачислить скромный подарок? Надо было читать все брошюры и рекомендации.
Дверь мягко закрылась, едва слышный щелчок.
– Я Тевейра, – услышал он. Обернулся. Горничная провела ладонью по униформе, та расстегнулась, упала к её ногам (доктор непроизвольно сглотнул). Под костюмом оказалось не что-нибудь, а тефан, традиционная имперская одежда. Из трёх частей! И не лень было! Светло-зелёный, с серебряной каймой – а на ногах её такого же цвета туфли – зелёные с серебром. Вот это да! – К вашим услугам, теариан. Разрешите рассказать вам, кто я? – Она набросила на голову капюшон.
– Я знаю, – голос не сразу вернулся. Тевейра улыбнулась, глубоко поклонилась. Выпрямилась, склонив голову. Стройная, смуглая – зелёные глаза и рыжие волосы – неотразимое сочетание. А голос… может, она и не из Империи родом, но говорит чисто, и даже ощущается «городской налёт», так говорят на главном архипелаге Империи, в главном его городе.
– Я в вашем полном распоряжении, теариан. Но есть единственное условие – вы не прикасаетесь к тому, что сейчас под одеждой.
Она почти вся под одеждой. Включая голову – капюшон хоть и просторный, но голову закрывает. Шутка, точно.
– Это обязательное условие?
– Обязательное, – она снова поклонилась. – Пока я сама не разрешу.
– Тогда расскажите мне о Стемране, об отеле, о себе, Тевейра.
– Слушаюсь, – она улыбнулась – уже не так ослепительно, но куда теплее. – У вас болит печень, теариан. Присядьте, я постараюсь что-нибудь сделать.
О, началось. «Кошечке» положено продемонстрировать свои познания в медицине, в психологии, вообще во всём, о чём только ни зайдёт разговор. Печень и впрямь болит, она теперь у тебя почти вся искусственная, говорил Умник, смирись. А мои импланты не позволят тебе пить и есть всякую гадость. Болит печень – значит, съел что-то неправильное. Доктор, который всегда с тобой.
– Можно? – она усадила гостя на стул, сама встала за его спинкой.
Посмотрим, что они умеют здесь. Доктор кивнул и ощутил слабое покалывание в висках, когда Тевейра приблизила ладони к его голове. Она усадила его так, чтобы он мог видеть её в зеркале напротив – тоже старинный обычай – недоуменно посмотрела и… рассмеялась.
– Теариан, – шепнула она на ухо. – Вам обязательно держать ваш «шлем» включенным?
Она права и неправа одновременно. «Шлема» нет. После реабилитации эндокринные системы настолько разболтались, что Умник вживил ему несколько управляющих контуров. Похожи на «шлем», но действуют иначе. Действуют прямо наоборот: позволяют хоть каким-то активным точкам работать, хотя бы не в полную силу.
– У меня нет «шлема», – пояснил доктор. – Это последствия травмы.
– Ой, мне так жаль… – искренне, вполне искренне сочувствует. Да что я, подумал доктор, столбу понятно, что она обязана быть совершенно искренней, даже если мы оба знаем, что я – просто один из клиентов. Конечно, ей жаль. Если я без шлема и столь «глух», значит, у меня всё наперекосяк в организме и многие радости жизни недоступны. Так и есть. Посмотрим, Тевейра, что ты будешь делать. – Разрешите, я… осмотрю вас внимательнее? Если вы никуда не торопитесь.
– Совершенно никуда не тороплюсь, – заверил доктор. – Что от меня потребуется?
– Раздеться, – она присела так, чтобы смотреть ему в лицо, откинула складку тефана, «капюшон». Как забавно она выкрасила волосы, в разные оттенки рыжего – словно лепестки подсолнуха. – Если не боитесь, – улыбнулась она, придвинулась. Да… действует, «духи» действуют, невзирая даже на «онемение», так Умник назвал такое состояние. Когда кожа чувствует прикосновение, температуру и всё такое, но глуха к любой ласке. Как дерево.
– Командуйте, – он встал, Тевейра встала перед ним прикрыла глаза. Доктор машинально протянул руку к её щеке… замер. Девушка едва заметно кивнула – можно. Он прикоснулся…
Жар – втекает в ладонь и разливается по телу. Однако! Такое у них, в Академии, умеют только мануалисты высочайшей квалификации. Которых за глаза называют чародеями. И среди них была Мерона…
Тевейра, казалось, отошла всего на пару минут – но вот уже задёрнуты шторы, полотенца – на которые обычно садятся, когда приятно проводят время, да и не полотенца, настоящие ковры – уже расстелены поверх кровати, и курятся благовония. Быстро она. Тевейра «командовала» быстро, не смущаясь, улыбаясь и держа, когда возможно, доктора за руку. Как медсестра, подумал тот, я, конечно давно разучился смущаться, но… Кто её так выучил?
– Ложитесь, – она помогла. Тефан доктор одевать не умеет, это сделала за него Тевейра – нижнюю часть. Пока она сложена должным образом, в Империи считают, что человек вполне прилично одет. Хотя всего-то завёрнут чуть ниже пояса в не очень широкий кусок ткани. То, что выше пояса и ниже колен ничего нет, в Империи никого не волнует. У нас в горах, подумал доктор, за такой наряд влепили бы штраф и месяц уборки улиц. В лучшем случае. – Закройте глаза, теариан…
Ему стало жарко – жарко стало голове, затем волна тепла прокатилась по всему телу, и рассеялась где-то в районе пяток.
– Теариан? – ему показалось, что он заснул, выпал из реальности всего на пару секунд. – Теариан, вы меня слышите?
Он открыл глаза. Тевейра стоит у кровати, на лице – растерянность.
– Простите, – она поклонилась. – Я… я не знаю, что и сказать, теариан.
– Со мной что-то не так? – поинтересовался доктор. Посмотрим, девочка, что такое ты нашла.
– Вы мертвы, – глухо ответила Тевейра. – Я чувствую… ничто не отвечает, не откликается. Как будто вы мертвы… простите!
Доктор чувствовал, что сейчас Тевейре больше всего хочется вскочить, сбросить прочь образ невозмутимой и не теряющей оптимизма «кошечки» и бежать, бежать прочь отсюда.
Но как бодро он себя чувствует! Что бы там ни было, Тевейра сумела вернуть ему давно забытое ощущение бодрости. Рискну, подумал доктор.
– Тевейра, у вас есть старшая сестра?
Она подняла взгляд, кивнула. Вот теперь доктор чувствовал, что Тевейре хочется заплакать. Вопрос, на их языке, означал, что клиент ею недоволен и хочет увидеться с хозяйкой. Но ту не провести, и, если клиент неправ, или вёл себя неподобающе, «кошечке» ничего не грозит, а клиенту придётся расплатиться сполна. Но все останутся довольны, так заведено. Если клиент не посягал на «кошечку», конечно.
Доктор встал. Тевейра молча распустила тефан, помогла клиенту одеться в его собственную, аккуратно сложенную у кровати одежду. Она ожидает наказания, подумал доктор. Она чувствует, что в чём-то ошиблась, и теперь ждёт наказания.
Тевейра застегнула последнюю пуговицу, молча поклонилась, отошла в прихожую и села там, на коврик у двери.
И почти сразу же дверь открылась.
– Девочка моя! – «кошечка» вскочила на ноги, бросилась на шею вновь вошедшей женщине. – Сядь, пожалуйста, вот так, хорошо. Теариан? Могу ли я хоть как-то…
Она сделала шаг, вышла из полумрака.
– Майер… – прошептала она. И доктор увидел её лицо. И его по-настоящему бросило в жар.
Она подошла к нему быстрым шагом. Не оборачиваясь, сказала несколько слов на непонятном доктору языке. Тевейра поднялась на ноги, глубоко поклонилась, подошла к ним.
– Ты вернулся… – прошептала Мерона. Доктор помнил её именно такой. Бронзовая кожа, короткие чёрные волосы, вытянутое лицо… многие сказали бы – некрасивая, просто ещё одна дикарка, на этом севере они все такие страшные… – О Великий Лес! Тевейра, это Майер. Тот самый Майер.
Тевейра вытерла слёзы – всё-таки не удержалась, а ведь за такое им положено наказание – улыбнулась и поклонилась Майеру – так, как кланяются коронованным особам.
– Зачем ты так с ней? – поинтересовалась Мерона. – Я должна теперь наказать её. Правила есть правила.
Тевейра вновь поклонилась, выпрямилась и замерла, сложив ладони перед грудью.
– Хотя… – Мерона хлопнула в ладоши, спросила у Тевейры что-то, на всё том же непонятном языке. Да, и здесь они соблюдают обычаи. «Кошечки», простите, «стража луны», могут общаться так, чтобы клиент их не понимал. Тевейра посмотрела в лицо Мероны, с изумлением… а потом с радостью.
– Хорошо, – Мерона вновь хлопнула в ладоши. – Теариан, Тевейра будет с вами, пока вы пребываете у нас. Пока вы не скажете, что не имеете к ней более претензий или пока не уедете. – Тевейра молча кивнула, склонилась и замерла. – Бесплатно, – добавила Мерона.
– Я не имею никаких претензий, – доктору начинало не нравится всё это действо. Обычаи обычаями, но это не романтическая пьеса, а сейчас уже не бронзовый век. – Тевейра, я не имею к вам никаких претензий. Вы можете идти, если хотите.
– Niatta sa! – Тевейра неожиданно упала на колени. – Теариан… я хотела бы остаться с вами. Не прогоняйте! – она склонила голову.
Мерона посмотрела в глаза доктору. Если бы взгляд мог убивать…
– Хорошо, – доктор присел, осторожно прикоснулся к плечу девушки. – Оставайтесь, если хотите.
– Выйди за дверь! – холодно приказала Мерона и Тевейру как ветром сдуло.
– Ты всё так же неотразим, – усмехнулась Мерона и, неожиданно для доктора, залепила ему звонкую пощёчину. – Где ты был?! – и бросилась к нему на шею. Куда пропала невозмутимость и высокомерие хозяйки «кошечек»… Мерона расплакалась, а доктор, чувствуя её так, как никого уже не чувствовал с момента их последнего свидания, не знал, куда девать глаза.
– Где тебя носило?! Почему ты не давал о себе знать? – она отошла на шаг, вытерла слёзы рукавом тефана. Очень, очень неприличный жест – Зараза… – и снова бросилась к нему. – Я ревнивая! – предупредила она. – Если у тебя с ней что-то будет…
– Рони, ты спятила?!
– К тебе весь прекрасный пол липнет, – сухо заметила Мерона, приводя одеяние и причёску в порядок. – Перечислить, с кем я тебя заставала?
– Это всё, что ты можешь сказать?
– Нет, – она взяла его за руку. – Скажу в более интимной обстановке, – и неожиданно рассмеялась. – Майер… почему ты не давал о себе знать?
– Я давал, – возразил он. – Я искал и тебя, и остальных. И никаких следов, вы как сквозь землю провалились.
– Как ты догадался?
– Что ты пойдёшь в хозяйки «кошечек»?
– Aena Rinen, – поправила она. – Услышу слово «кошечка», голову оторву!
– О да, простите, Aenin Rinen! – «Aenin Rinen», «хозяйка Луны». Так они величают себя сами. – Интуиция, Рони. Старая добрая интуиция. Я заметил у девушки твою выучку. И манеру держаться.
– Ты правда искал меня? – она взяла его за плечи, глядя в глаза. – Не вздумай лгать!
– Рони, я правда искал тебя. Но ты, похоже, не рада.
– Ты звонил, писал? Да? Не вздумай врать! – Рони выглядит разъярённой и, похоже, доктор тут ни при чём.
– По всем адресам, которые были. Пусто. Ни одного ответа.
– Маэр! – позвала Мерона, принялась ходить по комнате быстрым шагом, от стены к стене. – Ты меня слышишь! Отвечай!
– Маэр? – ошеломлённо повторил доктор. – «Умник»?! – что за… ведь Умника давно нет в живых, и куча народу была на похоронах.
– Не кричи так, – голос Умника. Всё тот же… желчный, сухой. – Он нас слышит?
– Кто слышит? Отвечай, паразит, это твоя работа?! – тушите свет, сейчас Мерона прибьёт каждого, кто подвернётся под руку.
– Майер, – Умник, похоже, отлично знает, кто рядом с Мероной. – Да, это я не позволял ему найти тебя. Майер, зачем ты приехал?
– Я искал Рони, – Майер невольно шагнул к Мероне, а та стояла неподвижно, воплощение ярости – раскрасневшаяся, руки сжаты в кулаки. – Ты уверен, что это тебя касается?
Вздох. Громкий вздох.
– Вам лучше уехать, – сообщил Умник. – Обоим.
Мерона тут же изобразила непристойный жест, буквально означавший – иди, отдайся паршивой собаке.
– Прекрати, Рони, – невидимый Умник снова вздохнул. – Хотя нет, ты права. Приезжайте ко мне. А потом уже катитесь, куда хотите.
– Здесь мой дом, – негромко возразила Мерона, и повторила жест. – Катись сам куда хочешь!
– Я отключаюсь, – Умник покачал головой, несомненно. Его любимый жест, когда с собеседником уже не найти тем для разговора. – Обними его от меня, Рони. Всё остальное при встрече.
– Голову оторву гаду, – пообещала Мерона, сорвала с запястья браслет – мобильник, он же камера, терминал связи и просто очень красивый браслет – и швырнула о стену.
– Я зря приехал? – поинтересовался доктор. Вот говорили умные люди: не вороши старую золу, раз вы с ней расстались, значит, в том был смысл. Не копайся, а то откопаешь что-то на свою голову. Похоже, откопал.
– Нет, – она подошла, снова обняла его. – Скажи одно, у тебя был кто-то после меня? Честно!
– Не было, – доктор был так ошеломлён, что сказал правду. А хотел было подразнить. – У меня вообще уже не может никого «быть».
…У тебя теперь почти все органы искусственные, пояснил Умник. Ну, точнее, дублированы синтетической тканью. Не обижайся, старик, ты мой первый удачный опыт. Можешь считать себя киборгом. И… прости, но с противоположным полом тебе теперь ничего не светит. Во всех смыслах. И это не я так придумал. Просто всё сгорело, что могло сгореть, а я не всемогущий.
«Не обижайся». Альтернативой было остаться увечным, держаться на постоянных инъекциях и капельнице и умереть – после долгого и болезненного угасания. Года через два. А прошло двадцать пять лет уже…
– Я у тебя есть, – Мерона отошла и снова поправила причёску. – Если хочешь. Но на этот раз навсегда, Майер. Понимаешь? Попробуешь уйти, убежать, как раньше – убью. Тебя, потом себя.
– Рони…
– Молчи, зараза! – она обняла его. – Тевейра в тебя влюбилась, это ты понимаешь? Ты для неё живая легенда. Чтоб тебе провалиться!
– А ты для неё кто?
– Мама я для неё, – Мерона вновь отпустила его и вновь принялась поправлять причёску. Это невыносимо! Это и раньше доставало, её привычка постоянно приводить себя в порядок. – И хозяйка. А потом уже живая легенда. Понятно?
– Понятно, – ему очень хотелось погладить её по щеке и он погладил. И… что-то случилось. Вопреки предупреждениям Умника, что-то случилось, тело отозвалось, выходит, не всё «сгорело»? И Мерона улыбнулась сквозь слёзы.
– Отвечай, – потребовала она. – Я тебе нужна или нет? Если нет, через час ты полетишь обратно. А появишься здесь снова, умрёшь, – она смотрела ему в глаза, и Майер видел – сделает. Сделает, что обещает.
– Я искал тебя, – он снова погладил её по щеке. – Меня все отговаривали. А я просто хотел тебя найти. Ты нужна мне.
Она долго смотрела ему в глаза.
– Тевейра! – позвала, не отводя взгляда. Прошло пять секунд, и вот Тевейра стоит рядом, вопросительно и с почтением глядя на хозяйку. – Займись нашим гостем.
И отбыла. Вроде бы и не бежала, не подобает ей носиться, но прошло ещё секунд пять, и вот они уже одни.
«Она в тебя влюбилась». Доктор посмотрел в глаза девушки и та смутилась. Правда, быстро взяла себя в руки.
– Что я могу сделать для вас, теариан? – она улыбнулась, поклонилась ему.
Лет тридцать назад он сказал бы, что. Ни капли не смущаясь. Ну да, липнет противоположный пол, обычная химия организма, и что теперь, уходить в отшельники?
– Есть место, где можно посидеть, послушать хорошую музыку и выпить хорошего кофе?
– Конечно, теариан!
– В вашей компании. И зовите меня по имени, пожалуйста.
Она снова смутилась и снова взяла себя в руки. Так приятно смущается… Нет, Майер, уймись, Рони не шутит. С неё станется пристукнуть.
– Спасибо, доктор Майер!
– Без «доктор».
– Спасибо, Майер, – она тоже протянула руку, и тоже замерла в нерешительности. Доктор её же жестом подтвердил – можно. Приятная ладонь… даже если забыть на минутку, что «кошечки» полностью и без фальши всё чувствуют, и живут жизнью каждого клиента, и влюбляются, если нужно. Одной Владычице Морей ведомо, чем они за это платят, кроме того, что у них нет и быть не может нормальной личной жизни.
Стемран, провинция Стемран, отель «Величие», Техаон 2, 113, 14:20
– Ой, Ассе! – Тевейре помахали рукой две молоденькие девушки. – Снова работа, да? Мы на пляже!
– Ассе? – улыбнулся доктор. Тевейра переоделась в более современный наряд, по сути тот же тефан, но из цельного куска ткани. Название у него то же. Традиционный тефан, из трёх частей, называют «настоящим». Этот, стало быть, игрушечный.
– У меня много имён, – Тевейра улыбнулась в ответ и помахала девушкам рукой.
– Настоящее вы мне не скажете?
– Не хочу вас обманывать, доктор Майер, – она поправила тёмные очки. – Я могу назвать любое имя и убедить вас, что оно настоящее, но не буду, ладно?
Она права. У каждой из них много легенд, для разных клиентов. И как это Мерону угораздило так круто изменить профессию и всё прочее?
– Тогда давайте так. Не нужно легенд. Просто не говорите ничего, если нельзя.
– А если вы спросите? – рассмеялась она. – Всем же интересно! Почему я такую работу выбрала, и что об этом родители думают, и сколько мне нужно заплатить, чтобы «ушки подставила»…
– А я не спрошу. Вы же про меня читали? Доктор Майер обожает рассказывать о себе. Он любит себя больше всего на свете, и ему дела нет до других. Я могу рассказывать о себе все эти две недели.
– Это неправда, – Тевейра сняла очки. Нет, определённо, её причёску делал гений – такой цветок, глаз не оторвать. – Простите! – она тут же встала и поклонилась. – Вы любите её, – заключила она, глядя в глаза доктору.
– Да, – согласился он в итоге. – Вы правы. А потом уже я люблю себя любимого.
– Расскажите! – она пододвинулась, подъехала на своём кресле, взяла его за руку. – Расскажете? Как это было! Это же вы тогда расчищали Лес! Воевали с роботами!
– А взамен? – не выдержал доктор. Нет, Тевейра, я не буду требовать от тебя того, о чём мечтают все остальные твои клиенты. Рони права. Это должно быть навсегда.
– Что хотите, – шепнула она. – Только скажите.
– Что хочу – не скажу, – пояснил он, – не то она меня убьёт. Вы же знаете официальную биографию, а там сказано, что я…
– Сердцеед! – и Тевейра рассмеялась. И снова поднялась, поклонилась. – Простите, доктор!
– А вы знаете, за что она нас с вами не убьёт?
Девушка кивнула с серьёзным выражением лица.
– Тогда одёргивайте меня, когда я буду выходить за рамки.
– Вы правда этого хотите? – Майер кивнул с серьёзным видом. – Обещаю! – Тевейра придвинулась ещё ближе. Чую, подумал доктор. Что-то со мной происходит. Я уже привык, что практически не различаю запахов, что зрение мне улучшают вживлённые модули, что прочие органы чувств тоже сами по себе почти не действуют. А теперь я её чую, и придётся сдерживать себя. Изо всех сил. – Расскажете?
– Расскажу. Что вы обычно делаете по вечерам?
– То, что вы захотите, доктор Майер.
– Вот по вечерам и буду рассказывать. А кто вы по профессии? Официально?
– Экскурсовод и переводчик, – и Тевейра показала свою визитку.
– Вот и замечательно! Сегодняшний день весь мой. Скажите, что бы вы показали мне из здешних видов? Чтобы к вечеру уже быть в отеле.
– Плавучие острова, – тут же отозвалась Тевейра. – Радужный водопад, лесного великана.
– Это всё можно увидеть до вечера? – недоверчиво посмотрел Майер.
– Да, доктор Майер. Есть ещё Чаща Шорохов, но…
– Но?
– Не всем нравится. Там бывает жутковато. А мне очень нравится!
– Тогда с неё и начнём. Счёт, пожалуйста! – он помахал официанту. – Скажите, а как теперь дают чаевые?
– А вот пункт в меню, видите? На карточке у сотрудника код, набираете код и заказываете вот это блюдо. Всё просто, – улыбнулась она.
– Я вас всё-таки спрошу, Тевейра. Простите моё любопытство! Сколько вы получаете официально?
– Две с половиной тысячи руэл, – пояснила она охотно. Доктор присвистнул. Его степень, да выслуга лет, приносили ему три тысячи. А сносно жить, без роскоши, в столице можно на восемьсот. Если жить не в самой роскошной квартире. – Ну, ещё бывают премии, иногда получается вдвое больше.
– А неофициально?
Тевейра взяла с подноса крохотное пирожное со взбитыми сливками и написала на креме число – зубочисткой. Вернула пирожное на место.
Доктор только головой покачал, насчитав пять нулей.
– Я выбрал не ту профессию, – признал он, положил пирожное в рот и разжевал. Датчики помогли понять, что это сладко, а воображение – что это вкусно.
Тевейра засмеялась, взяла его за руку.
– Знаете, доктор, тысячи людей мечтают хотя бы раз в жизни увидеть вас… и сделать хоть капельку того, что вы успели сделать! Правда! А деньги… вам их не хватает? Только честно!
– Хватает, – признал доктор Майер. – На всё, что могу придумать.
– Вот видите! Да, я собираюсь, лет через десять.
– Что, простите?
– Вы хотели спросить, собираюсь ли я оставить мою профессию. Лет через десять я оставлю, лет на пять, а потом вернусь, когда дети уже будут большими, – она не засмеялась, только улыбнулась.
– Вы знаете, чего хотите, – доктор пожал ей руку, чем снова смутил девушку. – Тевейра, последний шанс избавиться от меня. Я и в самом деле такой ужасный, как пишут биографы, и рассказывает Мерона. А может, ещё хуже. Я буду приставать самым неприличным образом, и буду говорить только о себе любимом, я могу вас просто не замечать. Это правда.
– Приставайте, – согласилась Тевейра. – Будет, о чём рассказать детям. Если только не прогоните, я не уйду. И… – она встала, наклонилась к его уху. – Мама о вас не говорила ничего плохого. Только хорошее! И знаете, она вовсе не думала, что вы умерли! Все говорили, что вас больше нет, а она не верила. И я тоже.
– Тогда ещё вопрос, Тевейра. Вы сами выбрали меня сегодня?
– Нет, – покачала та головой. – Мы никогда не выбираем. Мама выбирает. Я неделю назад немножко простудилась… да, мы тоже иногда болеем. По глупости! Я не думала, что выйду сегодня на работу. Вышла, и мама меня сразу же вызвала. Вот… остальное вы знаете.
– И вас не удивило сочетание «доктор Майер»?
– У нас бывает по сто Майеров в месяц, из них половина доктора, – рассмеялась Тевейра. – Нет-нет, мы даже не подумали. Правда! У меня было несколько Майеров, – сообщила она, понизив голос, – и я тоже каждый раз думала, вдруг вы! Ой, простите… – она заметила, как изменилось лицо доктора. – Спросите меня, я отвечу!