Константинов Андрей
Дело о похищенных младенцах (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Андрей КОНСТАНТИНОВ и Агентство журналистских расследований
Сергей БАЛУЕВ, Максим МАКСИМОВ (ответственные редакторы проекта),
Александр Горшков, Илона Егорова, Олег Засорин, Александр Пронин,
Сергей Серебренников, Никита Федоров
АГЕНТСТВО "ЗОЛОТАЯ ПУЛЯ" - 4
Дело о похищенных младенцах: Сборник новелл
Агентство журналистских расследований Андрея Обнорского получает информацию о крупномасштабной международной афере, связанной с продажей детей за рубеж. Преступник известен. Но как добыть доказательства его вины и при этом уцелеть?
Эту и другие не менее увлекательные истории из жизни Агентства, рассказанные его сотрудниками, вы прочтете в сборнике "Дело о похищенных младенцах".
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
Дело о похищенных младенцах.
Дело о ложном мужеложстве.
Дело о тайне исповеди.
Дело об олигархе в постели.
Дело о батарейках для диктофона.
Дело о Красном озере.
Дело о визите к гадалке
ПРЕДИСЛОВИЕ
В этой - уже четвертой книге цикла "Агентство "Золотая пуля"",- как и в предыдущих, все от начала до конца - вымысел.
Герои книги - сотрудники петербургского Агентства журналистских расследований, которое в городе называют "Золотая пуля". Возглавляет "Золотую пулю" Андрей Обнорский, известный читателям по романам Андрея Константинова и телесериалу "Бандитский Петербург".
"Золотая пуля"-4 состоит из новелл, рассказываемых журналистами Агентства, каждый из которых по-разному оценивает происходящие события.
Все совпадения персонажей книги с реальными лицами лежат на совести авторов.
ДЕЛО О ПОХИЩЕННЫХ МЛАДЕНЦАХ
Рассказывает Глеб Спозаранник
"Спозаранник Глеб Егорович, 30 лет, молдаванин. Один из самых квалифицированных сотрудников АЖР, начальник отдела расследований. В прошлом - кандидат физико-математических наук. Прежние навыки - строгое следование логике, педантизм, дисциплинированность - пытается навязать подчиненным. Отношения в коллективе сложные в силу перечисленных выше особенностей характера.
Образцовый муж, отец троих детей. Категорический противник алкоголя. Морально устойчив.
Считает, что очень умен.
Жена - Спозаранник Надежда Борисовна - ранее работала психотерапевтом в районной поликлинике, теперь руководит частным медицинским предприятием "Психотерапия плюс"".
Из служебной характеристики
- О-о... Да вы, кажись, перебрали, Глеб Егорыч!
Голос доносился откуда-то сверху и звучал то ли с укоризной, то ли с сочувствием, то ли с недоумением, а может - со всеми оттенками сразу.
Я поднял голову и увидел над собой малознакомое небритое лицо. Два года назад, когда мы с Надеждой переехали в новый дом, я, еще до ввоза мебели, обошел квартиры и составил картотеку соседей. Жизнь должна быть систематизирована. Несистематизированная жизнь - одно мучение. Если же все разложить по полочкам, станет удобно и спокойно.
Но этого человека я не узнавал.
В картотеке его определенно не было.
- Не узнаете?- угадав мои мысли, рассмеялся мужчина.- Знаете ли, я вас тоже не сразу узнал. Приличный с виду человек, Высоцкого любит, а лежит тут, извиняюсь, как свин, посреди лестницы.
При упоминании о великом барде я наконец опознал зависшего надо мной гражданина. Татарников Е. В., водитель трамвая, сосед с восьмого этажа, архивная карточка № 87. Я проговорил с ним когда-то целых двенадцать минут, поскольку "номер 87" оказался единственным из жителей подъезда, кто разделял мою глубинную страсть к творчеству Владимира Семеновича.
- Здравствуйте, Евгений Валерьянович! Во-первых, я не свин, потому что свины в хлеву, а я - в своем подъезде,- попытка приподняться окончилась неудачно, ноги абсолютно не хотели выпрямляться,- а во-вторых, вы не в курсе, который час?
- Скоро утро.
- Конкретнее.
- Четыре часа пятьдесят три минуты. Может, вам все-таки помочь добраться до квартиры? Тут совсем немного - всего-то два этажа. Только давайте одолеем их по-быстрому, а то у меня - смена...
Татарников довел меня до двери, зачем-то нажал звонок, хотя я уже нащупал в кармане ключи, и предусмотрительно исчез, пригласив на прощание в гости. Очень уместно - в пять-то утра...
Дверь открылась. Я остался наедине с разбуженной женой.
- Наденька, ты извини... Ты же знаешь, как я тебя...
- Когда-нибудь это должно было случиться,- холодно оборвала супруга и, схватившись рукой за галстук, словно за поводок, потащила меня к зеркалу (я едва сохранил равновесие).- Любуйся!
Собственное отражение меня не впечатлило.
- Пьянству бой,- сказал я, сдвинув брови и стараясь не икать.
- И герл тоже. Кстати, чьим парфюмом ты пропах? Какой отвратительный запах!
- Это запах важного информатора, Наденька. Я не просто так... Я информацию добывал.
- Узнаю, что изменил,- убью. А сейчас - в душ. Потом - в койку. Подъем - в восемь тридцать. В восемь тридцать, ты слышал? Всё!
* 1 *
День, когда я впервые в жизни перебрал по части алкоголя, вообще начинался нескладно.
С утра исчезла добрая половина сотрудников агентства.
- Я - за главного,- встретил меня завхоз Скрипка, держа в руке покусанное яблоко.- Обнорский улетел на семинар. В Бишкек. По случаю перевода "Переводчика" на киргизский язык. Говорят, киргизы в восторге. Киргизы только и мечтали, чтоб прочитать живого классика современной русской литературы на своем родном языке.
- Кто остался?
- Я!- Скрипка смачно куснул яблоко.- В строю также Агеева, Каширин, Модестов и Соболин с имеемым репортерским отделом.
На секунду задумавшись, я представил Соболина за этим непристойным занятием. После чего (как всегда, без тени улыбки) произнес:
- Запомните, Алексей Львович: имею здесь всех я. Причем по полной программе. В двенадцать - летучка. Всем быть.
...В отсутствие шефа обязанность вести летучки ложится на меня. Я считал и считаю, что летучки - это мощный инструмент в борьбе за укрепление дисциплины. Обычно я укрепляю дисциплину без повода, но на сей раз причина для сурового разговора имелась. И еще какая причина!
- На имя директора агентства,- начал я, когда все текущие вопросы остались позади,- поступила докладная записка "О пьянстве на рабочем месте". Автором записки являюсь я.
Горностаева из репортерского отдела попыталась хихикнуть, но тотчас же замерла под моим взглядом в испуганной полуусмешке.
- На вашем месте, Валентина Ивановна, я бы сто раз подумал, прежде чем приступить к процессу смехоизвержения, потому что мои ответные и, смею заверить, малоприятные реакции не заставят себя ждать.
Этой тирадой я окончательно добил Горностаеву, щеки ее покраснели, а взгляд пополз вниз, пока не уперся в свежевылизанный редакционной уборщицей бабой Лидой пол. Теперь можно было спокойно приступать к чтению докладной.
- Позвольте,- продолжил я,- огласить содержание записки, поскольку вопрос важен, очень важен. Речь, если хотите, идет о судьбе нашего агентства. Итак...
"Директору агентства "Золотая пуля " Обнорскому А. В. от начальника отдела расследований Спозаранника Г. Е.
Докладная записка №477/15-с.
Как Вам известно, с некоторых пор кабинет отдела расследований, во избежание несанкционированного доступа посторонних лиц к документам особой важности, по окончании каждого рабочего дня опечатывается.
Обычно я произвожу опечатывание кабинета собственноручно, однако 05 марта ... года в связи со служебной необходимостью отбыть из помещения агентства раньше положенного срока поручил выполнить эту процедуру сотруднику отдела расследований Каширину Р. А.
Каширин Р. А., приведя себя в состояние нетрезвости и забыв о моем поручении, спустя два часа обнаружил, что дверь кабинета закрыта на ключ, но не опечатана, и почему-то решил, что я нахожусь внутри кабинета. С криком "Спозаранник, открывай! Я знаю, что ты там, сука!" Каширин Р. А. не менее пяти раз ударил в дверь ногой. В результате дверь, являющаяся собственностью агентства, была выломана и восстановлению не подлежит.
Считаю абсолютно недопустимым употребление дурманящих напитков сотрудниками агентства как в рабочее, так и в досуговое время. Предлагаю депремироватъ Каширина Р. А. за март и апрель, а также высчитать из его зарплаты полную стоимость новой двери и работ по ее установке.
Спозаранник Г. К"
Закончив чтение, я поправил очки и обвел собравшихся взглядом.
Добавить было нечего. Полная деградация.
- Добавить нечего,- повторил я вслух.- Деградируем в ускоренном режиме. Не удивлюсь, если сегодня вечером кто-нибудь приведет сюда проститутку. А может, не одну. А завтра здесь закурят анашу. А послезавтра... Я не буду оглашать то, что написал поверх докладной Обнорский. Шеф выражений не выбирает, а в таких ситуациях - тем паче. Каширин депремирован на четыре месяца вперед. Так будет с каждым, кто не избавится от пагубного пристрастия к алкоголю.
- Глеб, я тебя сукой не называл,- негромко произнес запунцовевший Каширин Р. А.
- Все, что видят мои глаза и слышат мои уши, а также глаза и уши некоторых других ответственных сотрудников агентства, вне всяких сомнений является правдой.
- Я сутки сторожил кабинет, пока не поставили новую дверь.- Каширин хватался за последнюю соломинку, но шансов у него не было.
- Распоряжения начальства не обсуждаются,- поставил я точку.- Четыре месяца без премий.
- Повезло тебе, Родик, что не к Скрипке ломился,- жалостливо вздохнула Агеева, когда летучка закончилась и народ потянулся к выходу.- У Спозаранника дверь легкая, деревянная, а у Скрипки - стальная. Перелом ноги - как минимум.
"Стальная дверь - это то, что надо,- подумал я про себя.- Стальная дверь - это мощно. Никакая сука, называющая меня сукой, не пробьется".
* 2 *
В два часа дня в кабинет вошел посетитель. Мы договорились с ним о встрече еще вчера, по телефону. Посетитель - седеющий мужчина в потертом костюме - должен был рассказать о причинах смерти прокурора Калининградского района Бунина. Во всяком случае, обещал. Бунин прослужил в органах прокуратуры без малого полвека и, согласно официальной версии, скончался от ишемической болезни сердца.
Но у визитера была некая эксклюзивная версия, которой он хотел поделиться с нашим агентством. Что ж, мы всегда рады инициативным людям!
- Здравствуйте, я - Спозаранник.
- Очень приятно, Гендельсон Иван Иванович,- заулыбался старичок, тряся мою руку.- Ветеран войны, труда и партии, князь.
Князь так князь, подумал я. Могут же быть у пожилого человека маленькие причуды! Но вскоре оказалось, что причуды эти не так уж малы.
- Прокурор Бунин умер оттого, что я сказал ему три слова,- пристально глядя мне в глаза, заявил посетитель.
- Получается, вы его убили?
Я сделал вид, что включаюсь в игру.
- Нет, но способствовал, так сказать, переходу в мир иной. Сволочь он был редкостная, этот Бунин. Тут целая история. В нашей коммуналке жилец один не соблюдает нормы морали. Как сказать... Диарея у него постоянная.
Понос то бишь. Как сядет этот засранец на горшок, так и не снять его оттуда.
Туалет один, а хочется-то всем. Четыре жалобы написал я в районную прокуратуру, чтоб или соседа отселили, как злостного хулигана, или дополнительный биотуалет поставили за счет государства, потом не выдержал пришел к Бунину на прием. А он: разбирайся, мол, сам со своим говном. Ну и сказал я ему три слова, от которых он скоропостижно, так сказать, умер.
Большой опыт общения с посетителями-шизофрениками научил меня главному: этих людей надо спрашивать об их заболевании с самой первой минуты и в лоб, иначе разговор рискует затянуться на долгие часы. Шизофренику-то что - он кайф ловит, а начальник отдела расследований только теряет время.
- У вас справка имеется?- обратился я к Ивану Ивановичу Гендельсону.
- А то. И справка, и удостоверение.- Иван Иванович начал копаться во внутренних карманах пиджака и спустя полминуты извлек оттуда "Удостоверение князя".
- До свидания,- встал я из-за стола.
Пациент был тяжел, и расставание с ним необходимо было произвести немедленно.
- А как же Бунин?
- Ваша информация нас не заинтересовала. Советуем обратиться в газету "Аномальные явления". Это по их части.
- "Аномальные явления"? погрустнел старичок.- Там меня психом считают...
Как только Гендельсон удалился, зазвонил телефон. Это была Надя.
- Дорогая, ты как нельзя кстати.
Только что беседовал с человеком, мозги которого представляют особый психиатрический интерес. Он считает себя князем и даже выписал себе по такому случаю удостоверение. А еще утверждает, что убил прокурора Калининградского района путем нашептывания ему трех волшебных слов.
- Раздвоение личности, отягощенное манией величия. Обычная шизофрения. Хотя ты знаешь, дорогой, ставить диагнозы по телефону - это не в моих правилах... Между прочим, я по делу. Ты должен меня выручить. Сегодня открывается Первый городской психотерапевтический центр, будет куча народа, планируется банкет и все в таком духе. Я приглашена, но быть не смогу - сам понимаешь, квартальный отчет, налоговая. Вот раньше была благодать - сидела себе в поликлинике, принимала психов с десяти до восемнадцати - никаких проблем. А теперь я, как директор общества с ограниченной ответственностью "Психотерапия плюс", за все отвечаю. Так что придется ехать на банкет тебе.
- Это еще зачем?- возмутился я.
Ненависть к банкетам у меня в крови, и супруга об этом знает. Дразнит, что ли?
- Двухминутное дело. Я договорилась встретиться там с большим человеком из Комитета по здравоохранению и должна передать ему документы. Заедешь, найдешь человека, отдашь документы - и все.
- Надюша, мой статус не позволяет мне выполнять курьерские поручения. Я - начальник отдела, а не побегушник какой-нибудь...
- Ну пожалуйста, милый.
Надя знала, как произнести эти слова, чтобы я сдался. Знала бы она еще, чем все закончится...
* 3 *
Первый городской психотерапевтический центр разместился в здании на улице Марата, где раньше был детский садик. Вполне логичная метаморфоза: согласно статистике, детей с каждым годом становится все меньше, а психов, как постоянно твердит Надюша и как засвидетельствовал мой последний посетитель,- наоборот. За пять месяцев садик вылизали, превратили в белоснежный дворец и даже обложили по периметру разноцветной плиткой совсем как особняк представителя президента Карачаевцева. Ничего не поделаешь - мода.
Под стать дворцу сверкали и припаркованные лимузины. Народ на банкет собрался важный - одни "ООО". Простые люди с такими номерами не ездят.
Свою "Ниву" я из скромности поставил возле соседнего дома.
У входа меня тормознул секьюрити - высокий парень в дорогом темном костюме и с радиотелефоном в руках.
- Вы на банкет? Назовите фамилию.
- Спозаранник.
Секьюрити уткнулся глазами в список приглашенных, пока наконец не обнаружил нужную строчку. Брови его поползли вверх.
- Здесь написано: "Спозаранник Надежда Борисовна". Вы женщина?
- Я журналист.
Так бы и сказали.- Охранник быстро взял в руки другой лист и пробежал его сверху донизу.- Извините, но в списке приглашенной прессы вас тоже нет.
- И не должно быть. Я - муж. Муж Спозаранник Надежды Борисовны.
В двух словах я попытался объяснить ситуацию. Охранник насупился. Это не предвещало ничего хорошего.
Много лет назад был случай, когда знаменитого журналиста "Спорт-Экспресса" Юру Неходорского не пустили на банкет по случаю открытия Игр доброй воли. И не просто не пустили, а грубо оскорбили, сказав, что с такой бородатой рожей не то что на банкет - в постель к жене проникать неприлично.
(Рожа, кстати, была что надо - типично журналистская. Неходорский по этому поводу часто рассказывал анекдот о том, как его призвали на военные сборы и поставили на КПП. Стоит, значит, Юра с автоматом, а тут генерал из ЛенВО с проверкой приезжает. Юра:
"Здравия желаю, товарищ генерал!" Генерал: "Ты кто?" Юра: "Лейтенант запаса Неходорский". Генерал: "А кто тебя сюда поставил?" Юра: "Подполковник Кузьмин". Генерал: "Ну и мудак же твой подполковник! На КПП должно стоять лицо сборов, а он поставил жопу".)
Ну вот, и этого самого Неходорского не пустили на банкет. "Ладно,злобно сказал Юра,- вы у меня попляшете".
На следующий день в "Спорт-Экспрессе" вышел фельетон под названием "Йогурт-шоу", где в красках описывалось, как мэр города жевал курицу, брызгая на соседей кетчупом, как его зам по вопросам спорта заблевал стол с праздничным тортом и как директор крупнейшего питерского стадиона, основательно надравшись, у всех на виду пытался соблазнить юную школьницу чемпионку города по художественной гимнастике.
Воистину, журналист, не пропущенный на банкет, хуже не вовремя разбуженного медведя...
- Боже мой, Глебик! Какими судьбами?!
Так называла меня только одна женщина. Я обернулся и увидел Светлану Ивашину, личного пресс-секретаря губернатора Санкт-Петербурга, с которой мы в незапамятные времена вместе учились в Физтехе. Светка была мечтой моей юности. Красивая, статная, уверенная, с длинными каштановыми волосами и бархатной кожей. Мне нравилось в ней все: математический склад ума, абсолютная информированность, и даже маниакальная преданность мужу нравилась. Она была моим человеком.
Только одно нас разъединяло: Ивашина необычайно любила выпить. А я, как известно, отношусь к алкоголю с омерзением.
- Здравствуй, Светочка! Рад тебя видеть. В настоящий момент я являюсь жертвой перебдевшей охраны.
- Это кто перебздел? Я, что ли? Выбирай выражения, клоун!- двинулся на меня охранник.
- Вы ослышались, молодой человек,- остановила его Света.- Господин Спозаранник имел в виду совершенно другое. Он похвалил вас за бдительность. И в знак благодарности вам придется его пропустить.
Она махнула "корочками", и путь в Первый городской психотерапевтический центр был для меня открыт.
"Большого человека" из Комитета по здравоохранению я отыскал быстро.
Как и обещала Надюша, это заняло не больше двух минут. Отдав ему документы, я уже собрался уходить, но вдруг вновь увидел Ивашину. Она шла ко мне с двумя бокалами мартини: "Куда же ты, Глеб? Неужели я не удостоюсь хотя бы минуты твоего внимания?"
О эти женщины - исчадия ада!
Мы приземлились на диванчик в фойе и первый час говорили о сокурсниках, второй - о жизни, а третий - о любви. За окнами стемнело, но, судя по доносившимся из зала радостным крикам, банкет был в самом разгаре. Пил я мало, однако хватило и этого. Когда Света предложила переместиться в более интимное место, меня пошатывало.
Ее, впрочем, и вовсе штормило.
* 4 *
Интимным местом оказался фиш-бар "Окунь", расположенный в соседнем здании - как раз том, возле которого я припарковал машину. Помимо нас, в баре сидела еще одна, не менее датая, парочка, а также немолодой мужчина, явно кого-то ожидавший и для приличия заказавший кофе.
Ты уже слышал о проекте "К"?- заговорщицки спросила Светлана, подавшись вперед и понизив голос.
- Нет. Что на сей раз придумал недремлющий губер - высадить слонов на Марсе?- усмехнулся я.
- Круче, Глебик, намного круче. Губернатор решил превратить Петербург в кремационную столицу России.
Секунду-другую я переваривал эту новость, после чего, сделав вид, что поправляю галстук, нажал кнопку дистанционного управления диктофоном.
Сверхчувствительный диктофон, который я всегда ношу во внутреннем кармане пиджака, тотчас же начал фиксировать все наши слова.
- Мы, Светочка, культурная столица, ну, может, чуть-чуть криминальная, но уж не кремационная - точно.
- Не веришь? Тогда объясни, зачем правительство города выделяет сорок миллионов долларов для закупки в Германии ста двадцати кремационных печей?
Краем глаза я заметил, что в бар вошел еще один посетитель. Он быстро прошествовал мимо нас и подсел к столику, за которым пил кофе немолодой мужчина. Они пожали друг другу руки.
- Сорок миллионов?! удивился я.- Это какой процент городского бюджета?
- Бешеный.- Света развела руки, пытаясь показать этот самый бешеный процент.- Представляешь, какой кусок? И сколько будет украдено!
- Чья идея? Опять Витадай постарался?
- А кто ж еще? Пришел к губеру, сказал, что у города плохая карма и исправить ее можно, лишь закупив в Германии кремационные печи.
Гражданин Витадай Сергей Гогиевич, 1978 года рождения, был штатным колдуном при губернаторе, что давно уже служило поводом для многочисленных анекдотов. Откуда он взялся, история умалчивает, но в последнее время без этого паренька не принималось ни одно важное решение.
- Так бред же ведь!- не сдержался я.
- Не бред, а повеленье звезд,- поправила Светлана.- Витадай губеру так и сказал: вижу по звездам, что Петербург станет кремационной столицей России.
- А при чем тут Германия? Что, у нас не делают печей?
- Германия? Ты серьезно? Все понимают, а ты нет? Ну, Германия - это модно, современно. К тому же сам президент наш...- Светлана хихикнула и застыла с бокалом почти у самых губ, словно раздумывая, продолжить фразу или поставить многоточие.- Сам президент, как говорится... Оттуда.
В честь собственной смелости она немедленно опрокинула очередную порцию мартини и уставилась на меня, ожидая похвалы.
Я уже приготовился произнести пару мощных фраз про нашего президента, как вдруг из-за соседнего столика раздался крик.
"Вы торговали ими! Негодяй! Я завтра же доложу обо всем руководству!" кричал мужчина с кофе своему опоздавшему собеседнику. Собеседник сидел к нам спиной, и его лица видно не было.
Ничего не сказав, он встал и двинулся к выходу.
- Нам пытаются испортить вечер,- улыбнулась Светка.
- Уже нет. Так что ты говорила про президента?..
* 5 *
...Утро началось с того, что я проспал. Какие там восемь тридцать!
Был полдень. И - первое в моей жизни опоздание на работу.
Судорожно вспоминая события минувшей ночи, я не мог понять лишь одного: почему, доехав до дома, найдя свой подъезд и пройдя четыре лестничных пролета, я решил присесть на ступеньки отдохнуть. Ну неужели так сложно было поднапрячься и добраться до квартиры? Какой позор - начальник отдела расследований обнаружен спящим в собственном подъезде. И кем обнаружен? Водителем трамвая с восьмого этажа, спешащим на утреннюю смену.
Кстати, а где "Нива"? Выглянув в окно, я обнаружил, что "Нива" на месте, и мысленно похвалил себя: "Ты ас, Глеб, первоклассный водила!" Мысль №2: а как доехал-то?
На кухонном столе лежала Надина записка. Альбомный лист с огромными буквами поперек листа: "АЛКОГОЛИК!" - и внизу справа - маленький P.S.: "Несвоевременная явка в семью - наказывается лишением еды сроком на одни сутки".
"Надеюсь, это шутка!" - подумал я, дернувшись к холодильнику. Он был пуст.
Голодный и злой, я приехал на Зодчего Росси.
- Глеб Егорович, мы думали, вас украли, переволновались тут все.Агеева стояла в курилке и опять, вопреки требованиям Внутренней Инструкции № 19, стряхивала пепел на дощатый пол.
- Вы, Марина Борисовна, лучше б думали, как принести пользу агентству. Что полезного вы сделали за последние пятнадцать минут?
Агеева фыркнула, затушила недокуренную сигарету и чинной походкой отправилась к себе в кабинет. А я, сосредоточенно жуя "Орбит", чтобы никто не догадался об истинной причине моего опоздания, сел за рабочий стол и включил телевизор. Там - очень кстати - шли питерские новости. Девочка-диктор рассказывала об очередном заказном убийстве.
"Ну?- усмехнулся я про себя, наливая в стакан фруктовый кефир, купленный по дороге.- Кого грохнули на этот раз?"
"Труп Геннадия Самарина с огнестрельными ранениями в голову и грудную клетку был обнаружен сегодня утром на лестничной площадке дома № 32 по Суздальскому проспекту,- сказал телевизор.- Киллер оставил оружие - пистолет ТТ - на месте преступления; это позволяет предположить, что убийство было заказным. Геннадий Самарин в течение последних четырех лет работал председателем Комитета по делам семьи, детства и молодежи администрации Санкт-Петербурга. Он стал пятым чиновником высокого уровня, погибшим от рук киллеров в нашем городе за текущий год".
В это время камера наехала на фотокарточку убиенного.
Я застыл. С экрана на меня смотрел человек, которого я видел вчера в "Окуне".
Тот самый мужчина с чашечкой кофе.
* 6 *
Господи, что же он кричал своему собеседнику? "Негодяй!.. Вы продавали!.." Что продавали? Чушь какая-то!
Бессмыслица!
Ходя по кабинету взад-вперед, я пытался сосредоточиться. Голову ломило.
Никогда еще мне не было так хреново.
- Глеб Егорович, вы нашлись? Это радует.- В кабинет бесцеремонно вломился Скрипка, в руках он держал блокнот.- Заказы на батарейки будут? Или нужда в них на данный момент отсутствует?
- Отсутствует. Но это не значит, что к вечеру батарейки не закончатся. Так что купите на наш отдел штук двадцать. И в следующий раз не задавайте бессмысленных вопросов.
Скрипка исчез за дверью, и тут меня осенило. Батарейки! Так ведь я записывал беседу с Ивашиной на диктофон.
Разговор за соседним столиком происходил в то же самое время. Будем надеяться, что и он записался. Пусть не так отчетливо, но записался!
Я вытащил из "дипломата" диктофон и бережно, словно пушинку, переложил его на стол. Сейчас я услышу последние слова Геннадия Самарина и, возможно, узнаю, из-за чего он погиб. Пленка перемоталась. Я включил запись.
"Мы, Светочка, культурная столица, ну, может, чуть-чуть криминальная, но уж не кремационная - точно".
Сергей БАЛУЕВ, Максим МАКСИМОВ (ответственные редакторы проекта),
Александр Горшков, Илона Егорова, Олег Засорин, Александр Пронин,
Сергей Серебренников, Никита Федоров
АГЕНТСТВО "ЗОЛОТАЯ ПУЛЯ" - 4
Дело о похищенных младенцах: Сборник новелл
Агентство журналистских расследований Андрея Обнорского получает информацию о крупномасштабной международной афере, связанной с продажей детей за рубеж. Преступник известен. Но как добыть доказательства его вины и при этом уцелеть?
Эту и другие не менее увлекательные истории из жизни Агентства, рассказанные его сотрудниками, вы прочтете в сборнике "Дело о похищенных младенцах".
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
Дело о похищенных младенцах.
Дело о ложном мужеложстве.
Дело о тайне исповеди.
Дело об олигархе в постели.
Дело о батарейках для диктофона.
Дело о Красном озере.
Дело о визите к гадалке
ПРЕДИСЛОВИЕ
В этой - уже четвертой книге цикла "Агентство "Золотая пуля"",- как и в предыдущих, все от начала до конца - вымысел.
Герои книги - сотрудники петербургского Агентства журналистских расследований, которое в городе называют "Золотая пуля". Возглавляет "Золотую пулю" Андрей Обнорский, известный читателям по романам Андрея Константинова и телесериалу "Бандитский Петербург".
"Золотая пуля"-4 состоит из новелл, рассказываемых журналистами Агентства, каждый из которых по-разному оценивает происходящие события.
Все совпадения персонажей книги с реальными лицами лежат на совести авторов.
ДЕЛО О ПОХИЩЕННЫХ МЛАДЕНЦАХ
Рассказывает Глеб Спозаранник
"Спозаранник Глеб Егорович, 30 лет, молдаванин. Один из самых квалифицированных сотрудников АЖР, начальник отдела расследований. В прошлом - кандидат физико-математических наук. Прежние навыки - строгое следование логике, педантизм, дисциплинированность - пытается навязать подчиненным. Отношения в коллективе сложные в силу перечисленных выше особенностей характера.
Образцовый муж, отец троих детей. Категорический противник алкоголя. Морально устойчив.
Считает, что очень умен.
Жена - Спозаранник Надежда Борисовна - ранее работала психотерапевтом в районной поликлинике, теперь руководит частным медицинским предприятием "Психотерапия плюс"".
Из служебной характеристики
- О-о... Да вы, кажись, перебрали, Глеб Егорыч!
Голос доносился откуда-то сверху и звучал то ли с укоризной, то ли с сочувствием, то ли с недоумением, а может - со всеми оттенками сразу.
Я поднял голову и увидел над собой малознакомое небритое лицо. Два года назад, когда мы с Надеждой переехали в новый дом, я, еще до ввоза мебели, обошел квартиры и составил картотеку соседей. Жизнь должна быть систематизирована. Несистематизированная жизнь - одно мучение. Если же все разложить по полочкам, станет удобно и спокойно.
Но этого человека я не узнавал.
В картотеке его определенно не было.
- Не узнаете?- угадав мои мысли, рассмеялся мужчина.- Знаете ли, я вас тоже не сразу узнал. Приличный с виду человек, Высоцкого любит, а лежит тут, извиняюсь, как свин, посреди лестницы.
При упоминании о великом барде я наконец опознал зависшего надо мной гражданина. Татарников Е. В., водитель трамвая, сосед с восьмого этажа, архивная карточка № 87. Я проговорил с ним когда-то целых двенадцать минут, поскольку "номер 87" оказался единственным из жителей подъезда, кто разделял мою глубинную страсть к творчеству Владимира Семеновича.
- Здравствуйте, Евгений Валерьянович! Во-первых, я не свин, потому что свины в хлеву, а я - в своем подъезде,- попытка приподняться окончилась неудачно, ноги абсолютно не хотели выпрямляться,- а во-вторых, вы не в курсе, который час?
- Скоро утро.
- Конкретнее.
- Четыре часа пятьдесят три минуты. Может, вам все-таки помочь добраться до квартиры? Тут совсем немного - всего-то два этажа. Только давайте одолеем их по-быстрому, а то у меня - смена...
Татарников довел меня до двери, зачем-то нажал звонок, хотя я уже нащупал в кармане ключи, и предусмотрительно исчез, пригласив на прощание в гости. Очень уместно - в пять-то утра...
Дверь открылась. Я остался наедине с разбуженной женой.
- Наденька, ты извини... Ты же знаешь, как я тебя...
- Когда-нибудь это должно было случиться,- холодно оборвала супруга и, схватившись рукой за галстук, словно за поводок, потащила меня к зеркалу (я едва сохранил равновесие).- Любуйся!
Собственное отражение меня не впечатлило.
- Пьянству бой,- сказал я, сдвинув брови и стараясь не икать.
- И герл тоже. Кстати, чьим парфюмом ты пропах? Какой отвратительный запах!
- Это запах важного информатора, Наденька. Я не просто так... Я информацию добывал.
- Узнаю, что изменил,- убью. А сейчас - в душ. Потом - в койку. Подъем - в восемь тридцать. В восемь тридцать, ты слышал? Всё!
* 1 *
День, когда я впервые в жизни перебрал по части алкоголя, вообще начинался нескладно.
С утра исчезла добрая половина сотрудников агентства.
- Я - за главного,- встретил меня завхоз Скрипка, держа в руке покусанное яблоко.- Обнорский улетел на семинар. В Бишкек. По случаю перевода "Переводчика" на киргизский язык. Говорят, киргизы в восторге. Киргизы только и мечтали, чтоб прочитать живого классика современной русской литературы на своем родном языке.
- Кто остался?
- Я!- Скрипка смачно куснул яблоко.- В строю также Агеева, Каширин, Модестов и Соболин с имеемым репортерским отделом.
На секунду задумавшись, я представил Соболина за этим непристойным занятием. После чего (как всегда, без тени улыбки) произнес:
- Запомните, Алексей Львович: имею здесь всех я. Причем по полной программе. В двенадцать - летучка. Всем быть.
...В отсутствие шефа обязанность вести летучки ложится на меня. Я считал и считаю, что летучки - это мощный инструмент в борьбе за укрепление дисциплины. Обычно я укрепляю дисциплину без повода, но на сей раз причина для сурового разговора имелась. И еще какая причина!
- На имя директора агентства,- начал я, когда все текущие вопросы остались позади,- поступила докладная записка "О пьянстве на рабочем месте". Автором записки являюсь я.
Горностаева из репортерского отдела попыталась хихикнуть, но тотчас же замерла под моим взглядом в испуганной полуусмешке.
- На вашем месте, Валентина Ивановна, я бы сто раз подумал, прежде чем приступить к процессу смехоизвержения, потому что мои ответные и, смею заверить, малоприятные реакции не заставят себя ждать.
Этой тирадой я окончательно добил Горностаеву, щеки ее покраснели, а взгляд пополз вниз, пока не уперся в свежевылизанный редакционной уборщицей бабой Лидой пол. Теперь можно было спокойно приступать к чтению докладной.
- Позвольте,- продолжил я,- огласить содержание записки, поскольку вопрос важен, очень важен. Речь, если хотите, идет о судьбе нашего агентства. Итак...
"Директору агентства "Золотая пуля " Обнорскому А. В. от начальника отдела расследований Спозаранника Г. Е.
Докладная записка №477/15-с.
Как Вам известно, с некоторых пор кабинет отдела расследований, во избежание несанкционированного доступа посторонних лиц к документам особой важности, по окончании каждого рабочего дня опечатывается.
Обычно я произвожу опечатывание кабинета собственноручно, однако 05 марта ... года в связи со служебной необходимостью отбыть из помещения агентства раньше положенного срока поручил выполнить эту процедуру сотруднику отдела расследований Каширину Р. А.
Каширин Р. А., приведя себя в состояние нетрезвости и забыв о моем поручении, спустя два часа обнаружил, что дверь кабинета закрыта на ключ, но не опечатана, и почему-то решил, что я нахожусь внутри кабинета. С криком "Спозаранник, открывай! Я знаю, что ты там, сука!" Каширин Р. А. не менее пяти раз ударил в дверь ногой. В результате дверь, являющаяся собственностью агентства, была выломана и восстановлению не подлежит.
Считаю абсолютно недопустимым употребление дурманящих напитков сотрудниками агентства как в рабочее, так и в досуговое время. Предлагаю депремироватъ Каширина Р. А. за март и апрель, а также высчитать из его зарплаты полную стоимость новой двери и работ по ее установке.
Спозаранник Г. К"
Закончив чтение, я поправил очки и обвел собравшихся взглядом.
Добавить было нечего. Полная деградация.
- Добавить нечего,- повторил я вслух.- Деградируем в ускоренном режиме. Не удивлюсь, если сегодня вечером кто-нибудь приведет сюда проститутку. А может, не одну. А завтра здесь закурят анашу. А послезавтра... Я не буду оглашать то, что написал поверх докладной Обнорский. Шеф выражений не выбирает, а в таких ситуациях - тем паче. Каширин депремирован на четыре месяца вперед. Так будет с каждым, кто не избавится от пагубного пристрастия к алкоголю.
- Глеб, я тебя сукой не называл,- негромко произнес запунцовевший Каширин Р. А.
- Все, что видят мои глаза и слышат мои уши, а также глаза и уши некоторых других ответственных сотрудников агентства, вне всяких сомнений является правдой.
- Я сутки сторожил кабинет, пока не поставили новую дверь.- Каширин хватался за последнюю соломинку, но шансов у него не было.
- Распоряжения начальства не обсуждаются,- поставил я точку.- Четыре месяца без премий.
- Повезло тебе, Родик, что не к Скрипке ломился,- жалостливо вздохнула Агеева, когда летучка закончилась и народ потянулся к выходу.- У Спозаранника дверь легкая, деревянная, а у Скрипки - стальная. Перелом ноги - как минимум.
"Стальная дверь - это то, что надо,- подумал я про себя.- Стальная дверь - это мощно. Никакая сука, называющая меня сукой, не пробьется".
* 2 *
В два часа дня в кабинет вошел посетитель. Мы договорились с ним о встрече еще вчера, по телефону. Посетитель - седеющий мужчина в потертом костюме - должен был рассказать о причинах смерти прокурора Калининградского района Бунина. Во всяком случае, обещал. Бунин прослужил в органах прокуратуры без малого полвека и, согласно официальной версии, скончался от ишемической болезни сердца.
Но у визитера была некая эксклюзивная версия, которой он хотел поделиться с нашим агентством. Что ж, мы всегда рады инициативным людям!
- Здравствуйте, я - Спозаранник.
- Очень приятно, Гендельсон Иван Иванович,- заулыбался старичок, тряся мою руку.- Ветеран войны, труда и партии, князь.
Князь так князь, подумал я. Могут же быть у пожилого человека маленькие причуды! Но вскоре оказалось, что причуды эти не так уж малы.
- Прокурор Бунин умер оттого, что я сказал ему три слова,- пристально глядя мне в глаза, заявил посетитель.
- Получается, вы его убили?
Я сделал вид, что включаюсь в игру.
- Нет, но способствовал, так сказать, переходу в мир иной. Сволочь он был редкостная, этот Бунин. Тут целая история. В нашей коммуналке жилец один не соблюдает нормы морали. Как сказать... Диарея у него постоянная.
Понос то бишь. Как сядет этот засранец на горшок, так и не снять его оттуда.
Туалет один, а хочется-то всем. Четыре жалобы написал я в районную прокуратуру, чтоб или соседа отселили, как злостного хулигана, или дополнительный биотуалет поставили за счет государства, потом не выдержал пришел к Бунину на прием. А он: разбирайся, мол, сам со своим говном. Ну и сказал я ему три слова, от которых он скоропостижно, так сказать, умер.
Большой опыт общения с посетителями-шизофрениками научил меня главному: этих людей надо спрашивать об их заболевании с самой первой минуты и в лоб, иначе разговор рискует затянуться на долгие часы. Шизофренику-то что - он кайф ловит, а начальник отдела расследований только теряет время.
- У вас справка имеется?- обратился я к Ивану Ивановичу Гендельсону.
- А то. И справка, и удостоверение.- Иван Иванович начал копаться во внутренних карманах пиджака и спустя полминуты извлек оттуда "Удостоверение князя".
- До свидания,- встал я из-за стола.
Пациент был тяжел, и расставание с ним необходимо было произвести немедленно.
- А как же Бунин?
- Ваша информация нас не заинтересовала. Советуем обратиться в газету "Аномальные явления". Это по их части.
- "Аномальные явления"? погрустнел старичок.- Там меня психом считают...
Как только Гендельсон удалился, зазвонил телефон. Это была Надя.
- Дорогая, ты как нельзя кстати.
Только что беседовал с человеком, мозги которого представляют особый психиатрический интерес. Он считает себя князем и даже выписал себе по такому случаю удостоверение. А еще утверждает, что убил прокурора Калининградского района путем нашептывания ему трех волшебных слов.
- Раздвоение личности, отягощенное манией величия. Обычная шизофрения. Хотя ты знаешь, дорогой, ставить диагнозы по телефону - это не в моих правилах... Между прочим, я по делу. Ты должен меня выручить. Сегодня открывается Первый городской психотерапевтический центр, будет куча народа, планируется банкет и все в таком духе. Я приглашена, но быть не смогу - сам понимаешь, квартальный отчет, налоговая. Вот раньше была благодать - сидела себе в поликлинике, принимала психов с десяти до восемнадцати - никаких проблем. А теперь я, как директор общества с ограниченной ответственностью "Психотерапия плюс", за все отвечаю. Так что придется ехать на банкет тебе.
- Это еще зачем?- возмутился я.
Ненависть к банкетам у меня в крови, и супруга об этом знает. Дразнит, что ли?
- Двухминутное дело. Я договорилась встретиться там с большим человеком из Комитета по здравоохранению и должна передать ему документы. Заедешь, найдешь человека, отдашь документы - и все.
- Надюша, мой статус не позволяет мне выполнять курьерские поручения. Я - начальник отдела, а не побегушник какой-нибудь...
- Ну пожалуйста, милый.
Надя знала, как произнести эти слова, чтобы я сдался. Знала бы она еще, чем все закончится...
* 3 *
Первый городской психотерапевтический центр разместился в здании на улице Марата, где раньше был детский садик. Вполне логичная метаморфоза: согласно статистике, детей с каждым годом становится все меньше, а психов, как постоянно твердит Надюша и как засвидетельствовал мой последний посетитель,- наоборот. За пять месяцев садик вылизали, превратили в белоснежный дворец и даже обложили по периметру разноцветной плиткой совсем как особняк представителя президента Карачаевцева. Ничего не поделаешь - мода.
Под стать дворцу сверкали и припаркованные лимузины. Народ на банкет собрался важный - одни "ООО". Простые люди с такими номерами не ездят.
Свою "Ниву" я из скромности поставил возле соседнего дома.
У входа меня тормознул секьюрити - высокий парень в дорогом темном костюме и с радиотелефоном в руках.
- Вы на банкет? Назовите фамилию.
- Спозаранник.
Секьюрити уткнулся глазами в список приглашенных, пока наконец не обнаружил нужную строчку. Брови его поползли вверх.
- Здесь написано: "Спозаранник Надежда Борисовна". Вы женщина?
- Я журналист.
Так бы и сказали.- Охранник быстро взял в руки другой лист и пробежал его сверху донизу.- Извините, но в списке приглашенной прессы вас тоже нет.
- И не должно быть. Я - муж. Муж Спозаранник Надежды Борисовны.
В двух словах я попытался объяснить ситуацию. Охранник насупился. Это не предвещало ничего хорошего.
Много лет назад был случай, когда знаменитого журналиста "Спорт-Экспресса" Юру Неходорского не пустили на банкет по случаю открытия Игр доброй воли. И не просто не пустили, а грубо оскорбили, сказав, что с такой бородатой рожей не то что на банкет - в постель к жене проникать неприлично.
(Рожа, кстати, была что надо - типично журналистская. Неходорский по этому поводу часто рассказывал анекдот о том, как его призвали на военные сборы и поставили на КПП. Стоит, значит, Юра с автоматом, а тут генерал из ЛенВО с проверкой приезжает. Юра:
"Здравия желаю, товарищ генерал!" Генерал: "Ты кто?" Юра: "Лейтенант запаса Неходорский". Генерал: "А кто тебя сюда поставил?" Юра: "Подполковник Кузьмин". Генерал: "Ну и мудак же твой подполковник! На КПП должно стоять лицо сборов, а он поставил жопу".)
Ну вот, и этого самого Неходорского не пустили на банкет. "Ладно,злобно сказал Юра,- вы у меня попляшете".
На следующий день в "Спорт-Экспрессе" вышел фельетон под названием "Йогурт-шоу", где в красках описывалось, как мэр города жевал курицу, брызгая на соседей кетчупом, как его зам по вопросам спорта заблевал стол с праздничным тортом и как директор крупнейшего питерского стадиона, основательно надравшись, у всех на виду пытался соблазнить юную школьницу чемпионку города по художественной гимнастике.
Воистину, журналист, не пропущенный на банкет, хуже не вовремя разбуженного медведя...
- Боже мой, Глебик! Какими судьбами?!
Так называла меня только одна женщина. Я обернулся и увидел Светлану Ивашину, личного пресс-секретаря губернатора Санкт-Петербурга, с которой мы в незапамятные времена вместе учились в Физтехе. Светка была мечтой моей юности. Красивая, статная, уверенная, с длинными каштановыми волосами и бархатной кожей. Мне нравилось в ней все: математический склад ума, абсолютная информированность, и даже маниакальная преданность мужу нравилась. Она была моим человеком.
Только одно нас разъединяло: Ивашина необычайно любила выпить. А я, как известно, отношусь к алкоголю с омерзением.
- Здравствуй, Светочка! Рад тебя видеть. В настоящий момент я являюсь жертвой перебдевшей охраны.
- Это кто перебздел? Я, что ли? Выбирай выражения, клоун!- двинулся на меня охранник.
- Вы ослышались, молодой человек,- остановила его Света.- Господин Спозаранник имел в виду совершенно другое. Он похвалил вас за бдительность. И в знак благодарности вам придется его пропустить.
Она махнула "корочками", и путь в Первый городской психотерапевтический центр был для меня открыт.
"Большого человека" из Комитета по здравоохранению я отыскал быстро.
Как и обещала Надюша, это заняло не больше двух минут. Отдав ему документы, я уже собрался уходить, но вдруг вновь увидел Ивашину. Она шла ко мне с двумя бокалами мартини: "Куда же ты, Глеб? Неужели я не удостоюсь хотя бы минуты твоего внимания?"
О эти женщины - исчадия ада!
Мы приземлились на диванчик в фойе и первый час говорили о сокурсниках, второй - о жизни, а третий - о любви. За окнами стемнело, но, судя по доносившимся из зала радостным крикам, банкет был в самом разгаре. Пил я мало, однако хватило и этого. Когда Света предложила переместиться в более интимное место, меня пошатывало.
Ее, впрочем, и вовсе штормило.
* 4 *
Интимным местом оказался фиш-бар "Окунь", расположенный в соседнем здании - как раз том, возле которого я припарковал машину. Помимо нас, в баре сидела еще одна, не менее датая, парочка, а также немолодой мужчина, явно кого-то ожидавший и для приличия заказавший кофе.
Ты уже слышал о проекте "К"?- заговорщицки спросила Светлана, подавшись вперед и понизив голос.
- Нет. Что на сей раз придумал недремлющий губер - высадить слонов на Марсе?- усмехнулся я.
- Круче, Глебик, намного круче. Губернатор решил превратить Петербург в кремационную столицу России.
Секунду-другую я переваривал эту новость, после чего, сделав вид, что поправляю галстук, нажал кнопку дистанционного управления диктофоном.
Сверхчувствительный диктофон, который я всегда ношу во внутреннем кармане пиджака, тотчас же начал фиксировать все наши слова.
- Мы, Светочка, культурная столица, ну, может, чуть-чуть криминальная, но уж не кремационная - точно.
- Не веришь? Тогда объясни, зачем правительство города выделяет сорок миллионов долларов для закупки в Германии ста двадцати кремационных печей?
Краем глаза я заметил, что в бар вошел еще один посетитель. Он быстро прошествовал мимо нас и подсел к столику, за которым пил кофе немолодой мужчина. Они пожали друг другу руки.
- Сорок миллионов?! удивился я.- Это какой процент городского бюджета?
- Бешеный.- Света развела руки, пытаясь показать этот самый бешеный процент.- Представляешь, какой кусок? И сколько будет украдено!
- Чья идея? Опять Витадай постарался?
- А кто ж еще? Пришел к губеру, сказал, что у города плохая карма и исправить ее можно, лишь закупив в Германии кремационные печи.
Гражданин Витадай Сергей Гогиевич, 1978 года рождения, был штатным колдуном при губернаторе, что давно уже служило поводом для многочисленных анекдотов. Откуда он взялся, история умалчивает, но в последнее время без этого паренька не принималось ни одно важное решение.
- Так бред же ведь!- не сдержался я.
- Не бред, а повеленье звезд,- поправила Светлана.- Витадай губеру так и сказал: вижу по звездам, что Петербург станет кремационной столицей России.
- А при чем тут Германия? Что, у нас не делают печей?
- Германия? Ты серьезно? Все понимают, а ты нет? Ну, Германия - это модно, современно. К тому же сам президент наш...- Светлана хихикнула и застыла с бокалом почти у самых губ, словно раздумывая, продолжить фразу или поставить многоточие.- Сам президент, как говорится... Оттуда.
В честь собственной смелости она немедленно опрокинула очередную порцию мартини и уставилась на меня, ожидая похвалы.
Я уже приготовился произнести пару мощных фраз про нашего президента, как вдруг из-за соседнего столика раздался крик.
"Вы торговали ими! Негодяй! Я завтра же доложу обо всем руководству!" кричал мужчина с кофе своему опоздавшему собеседнику. Собеседник сидел к нам спиной, и его лица видно не было.
Ничего не сказав, он встал и двинулся к выходу.
- Нам пытаются испортить вечер,- улыбнулась Светка.
- Уже нет. Так что ты говорила про президента?..
* 5 *
...Утро началось с того, что я проспал. Какие там восемь тридцать!
Был полдень. И - первое в моей жизни опоздание на работу.
Судорожно вспоминая события минувшей ночи, я не мог понять лишь одного: почему, доехав до дома, найдя свой подъезд и пройдя четыре лестничных пролета, я решил присесть на ступеньки отдохнуть. Ну неужели так сложно было поднапрячься и добраться до квартиры? Какой позор - начальник отдела расследований обнаружен спящим в собственном подъезде. И кем обнаружен? Водителем трамвая с восьмого этажа, спешащим на утреннюю смену.
Кстати, а где "Нива"? Выглянув в окно, я обнаружил, что "Нива" на месте, и мысленно похвалил себя: "Ты ас, Глеб, первоклассный водила!" Мысль №2: а как доехал-то?
На кухонном столе лежала Надина записка. Альбомный лист с огромными буквами поперек листа: "АЛКОГОЛИК!" - и внизу справа - маленький P.S.: "Несвоевременная явка в семью - наказывается лишением еды сроком на одни сутки".
"Надеюсь, это шутка!" - подумал я, дернувшись к холодильнику. Он был пуст.
Голодный и злой, я приехал на Зодчего Росси.
- Глеб Егорович, мы думали, вас украли, переволновались тут все.Агеева стояла в курилке и опять, вопреки требованиям Внутренней Инструкции № 19, стряхивала пепел на дощатый пол.
- Вы, Марина Борисовна, лучше б думали, как принести пользу агентству. Что полезного вы сделали за последние пятнадцать минут?
Агеева фыркнула, затушила недокуренную сигарету и чинной походкой отправилась к себе в кабинет. А я, сосредоточенно жуя "Орбит", чтобы никто не догадался об истинной причине моего опоздания, сел за рабочий стол и включил телевизор. Там - очень кстати - шли питерские новости. Девочка-диктор рассказывала об очередном заказном убийстве.
"Ну?- усмехнулся я про себя, наливая в стакан фруктовый кефир, купленный по дороге.- Кого грохнули на этот раз?"
"Труп Геннадия Самарина с огнестрельными ранениями в голову и грудную клетку был обнаружен сегодня утром на лестничной площадке дома № 32 по Суздальскому проспекту,- сказал телевизор.- Киллер оставил оружие - пистолет ТТ - на месте преступления; это позволяет предположить, что убийство было заказным. Геннадий Самарин в течение последних четырех лет работал председателем Комитета по делам семьи, детства и молодежи администрации Санкт-Петербурга. Он стал пятым чиновником высокого уровня, погибшим от рук киллеров в нашем городе за текущий год".
В это время камера наехала на фотокарточку убиенного.
Я застыл. С экрана на меня смотрел человек, которого я видел вчера в "Окуне".
Тот самый мужчина с чашечкой кофе.
* 6 *
Господи, что же он кричал своему собеседнику? "Негодяй!.. Вы продавали!.." Что продавали? Чушь какая-то!
Бессмыслица!
Ходя по кабинету взад-вперед, я пытался сосредоточиться. Голову ломило.
Никогда еще мне не было так хреново.
- Глеб Егорович, вы нашлись? Это радует.- В кабинет бесцеремонно вломился Скрипка, в руках он держал блокнот.- Заказы на батарейки будут? Или нужда в них на данный момент отсутствует?
- Отсутствует. Но это не значит, что к вечеру батарейки не закончатся. Так что купите на наш отдел штук двадцать. И в следующий раз не задавайте бессмысленных вопросов.
Скрипка исчез за дверью, и тут меня осенило. Батарейки! Так ведь я записывал беседу с Ивашиной на диктофон.
Разговор за соседним столиком происходил в то же самое время. Будем надеяться, что и он записался. Пусть не так отчетливо, но записался!
Я вытащил из "дипломата" диктофон и бережно, словно пушинку, переложил его на стол. Сейчас я услышу последние слова Геннадия Самарина и, возможно, узнаю, из-за чего он погиб. Пленка перемоталась. Я включил запись.
"Мы, Светочка, культурная столица, ну, может, чуть-чуть криминальная, но уж не кремационная - точно".