Страница:
соединили усилияи увидели то, что творилось — здесь, рядом, и одновременно где-то невообразимо далеко.
Тан Торфин отнюдь не был тем пустоголовым хвастуном, каким мог показаться поначалу — Маг есть Маг. Пустые слова брошены на публику, не более того; а когда дошло до дела, то Янтарный стал тем, кем он и не переставал быть — уверенным в себе бойцом, сталкивавшимся за многие века с множеством самых разных опасностей (в том числе и неведомых). Подобно любому бесстрастному Магу Высших, Искатель не испытывал по отношению к противнику особо сильных эмоций — неприязни, ненависти и тому подобного. Неведомый Маг представлял для него всего лишь препятствие, каковое безотлагательно следовало устранить, поскольку оно мешало планам Тана. Янтарный Викинг давно уже подумывал о том, чтобы осесть где-нибудь — надолго. Так что Карисса ошибалась, полагая движущие Неведомым Магом мотивы однозначно превосходящими — у Золотого Чародея было не меньше причин биться до конца.
И воином Торфин оказался опытным — века странствий не прошли бесследно. Для него не осталась незамеченной та ловкость, с которой Неведомый Маг проник в его сознание (пусть даже через сознательно ослабленную защиту), и Тан был весьма далёк от пренебрежительного отношения к противнику. Кроме того, за время странствий по Мирозданию Звёздный Бродяга изучил массу оригинальных боевых приёмов, использовавшихся чародеями-одиночками разных Миров. Да, Янтарный шёл на единоборство, — в полном соответствии с кодексом чести — но отнюдь не собирался тратить время и усилия на демонстрацию внешне эффектных, давящих на психику, но не слишком опасных для умелого Мага-бойца заклятий. Едва выдержав ритуальную паузу перед началом боя, Искатель атаковал первым — используя всё доступное ему в полную силу.
Реальность поплылавокруг Катри — Торфин воздействовал на измерения, смещая их относительно друг друга. Эндар знал очень немногих, способных на такое изощрённое чародейство. Сохранить ориентациюстало очень трудно, потоки магической знергии-Силы, текущей сквозь Миры, проскальзывали между пальцами, не давались — примерно так качается окружающее перед глазами воина, получившего оглушительный удар боевым топором по шлему. А ошеломлённого легко можно добить простым ножом.
Неведомый Маг выдержал. Он сжал всего себядо не имеющей размеровточки, способной какое-то время существовать внелюбого измерения. А когда волна прокатилась, и качающийся вокруг Мир снова обрёл под собой опору, Властелин ответил ударом на удар. Эндар резалневидимым лезвием тугие нити Силы, которую жадно тянул к себе Торфин, восполняя затраченное. Не все — некоторые потоки оставались неповреждёнными, но сама природаэнергии изменилась: она, эта Сила, сделалась враждебнойпо отношению к поглощающему её. Тан Янтарных почувствовал себя так, как задыхающийся человек, вдохнувший всей грудью вместо свежего морозного воздуха пропитанный испарениями трупного яда смрад развороченной могилы.
Искатель пошатнулся, теряя равновесие, и пропустил новый удар — простой (в отличие от предыдущего), но жестокий. Огненная плеть хлестнула раз, и другой, жгучая боль пронзила не только физическое тело Викинга, но и его Тонкие Тела — эфирное, астральное, ментальное. Янтарный Маг завертелся волчком (так это выгляделодля тех, кто неотрывно смотрелв зеркало Энтераона), уходя от беспощадно полосующего огня. Остатки его сил быстро таяли, уходя на поддержание хоть какой-то защиты и на перемещение, которое требовалось для уклонения от сотканной из пламени плети.
Торфин был ранен(если такое понятие применимо), и Неведомому Магу оставалось прикончитьпротивника. Но Катри придержалследующий удар, который вполне мог бы стать роковым, и воззвалк Искателю. Здесь, в прихотливо искажённом местемагического поединка, свидетелей не было, и быть не могло — Эндар хотел договориться, объяснить Торфину всё и сообща найти выход. Однако Золотой Волшебник уже принял решение, и менять его не собирался. Полученную же благодаря великодушию Властелина (точнее, из-за его надежды на примирение) краткую передышку Тан сумел использовать, перехватив струю чистой, незамутнённойСилы и впитав её. И тут же плоть Мироздания начала вздуваться и лопаться.
За краткие мгновения схватки Янтарный не разобрался, конечно, в истинной природе волшбы Неведомого Мага, но понял, что прямое состязание в действенности защиты и нападения он неминуемо проиграет — враг сильнее. Падающее лезвие полутораручного рыцарского меча не отбить тонкой шпагой, однако опытный фехтовальщик надеется отыскать своим узким клинком уязвимое сочленение доспеха противника. Но для этого латника следует отвлечь…
Маг из Расы Бродяг-по-Мирам не исказит в одиночку ткань Мироздания — сил не хватит, но вот создать почти реальную иллюзию он может. Эфемерная псевдотвердь под ногами Катри пошла зыбью, из распахнувшихся провалов лезли и лезли зубастые пасти. Воздух сгустился в длинные змееподобные тела, изрыгающие облака жгучего яда. А сам Торфин затерялся среди сотворённых им фантомов, копя силы и готовя единственный, решающий выпад.
Неведомый Маг не стал отвечать контрзаклятьем, выбивающим структурную основу из сонма бросившихся на него призраков. Собранной колдовской Силы у Эндара было достаточно, а упрямство Янтарного Чародея и его нежелание идти на компромисс начинало надоедать. Можно было отыскать Торфина среди теней, перебираяих и отбрасывая, но это долго. И Властелин пустил в ход Цепную Молнию Распада.
Бесплотные выгорали один за другим, энергии на полное развоплощение фантома требуется не так много. Но Сила всё-таки расходовалась, а Торфину повезло — начальная точка удараМолнии отстояла от него достаточно далеко. Викинг успел ответить, хотя и снова был ранен — второй раз. И целью своего заклинания Искатель выбрал разум противника, то самое искомое уязвимое место в броне тяжеловооружённого панцирника.
Сознание Эндара затуманилось. Мысли — материальные, живые — главное оружие Мага, его основной инструментразрушения и созидания, начали терять своё проворство и стремительность, перешли с бега на шаг, а потом и вовсе поползли. И одновременно возникло ощущение накинутой на горло стягивающейся петли. Удавка не только прерывала дыхание, этот атрибут физической оболочки, она ещё и блокировала поступление энергии-Силы ко всей структуре тел Неведомого Мага — на тонкомуровне.
Каким-то уголком разумения, не утратившим ещё способности анализировать, Катри опознал атакующее чародейство. Давно, несколько сотен солнечных кругов тому назад, когда он был совсем молод и только-только ступил на стезю Воителя, Эндар принимал участие в войне против Умерщвляющих Разум, магической расы Отдалённого Мира. Овладевшие бесценным даром Высшей Магии, Умерщвляющие вполне могли бы со временем стать вровень с другими Расами Магов, если бы не извращённая направленность их колдовства. Чародеи Отдалённого Мира убивалиРазум. Нет, они не использовали Души для питания и размножения, подобно Серым Тварям, — они уничтожали способность этой Души мыслитьи действоватьпосредством высокоразвитого сознания. Носитель подвергшегося поражению Разума превращался в животное, управляемое только набором инстинктов. Магам Алых так и не удалось выяснить, какой каприз Вечнотворящего воплотился в столь дикой форме, что двигало Умерщвляющими, какую цель они преследовали (и была ли эта цель вообще). [15]Разразилась война — на уничтожение.
Тревогу тогда подняли Зелёные Дарители, столкнувшиеся с тем, что заботливо привитые ими ростки Разума подверглись безжалостному вытаптыванию — в нескольких Мирах сразу. В сражениях, развернувшихся в Привычном Мире и в добром десятке Сопредельных, одновременно принимало участие до легиона Воителей — враг оказался серьёзным. Тогда-то и встретились Алые с заклинаниями, растворяющимисознание. Изощрённые в боевом чародействе Воители Ордена быстро выработали систему противодействия, хотя и понесли некоторые потери на первых порах. Умерщвляющие не умели применять своё поистине дьявольское колдовство ко многим магическим Разумам единовременно, да и действовало оно далеко не молниеносно. Сомкнутая когорта с успехом противостояла даже массированной атаке колдунов Отдалённого Мира, пострадавшие отводились во вторую линию, где их отмывали от грязиЗаклятья Распадения Разума, а остальные Воители тем временем прицельно выбивали наиболее сильных и опасных вражьих Магов. Конечно, существенное значение имело соотношение численности и концентрация сил, но уж тактического умения Алым было не занимать. Тем не менее, война оказалась достаточно длительной и жестокой, пришлось даже полностью развоплощать Абсолютным Оружием целые планеты и области Миров Умерщвляющих. Пощады чародеи Отдалённого Мира не просили, их настойчиво преследовали чуть ли не по всей Познаваемой Вселенной и уничтожали (и не только Алые). Война закончилась лишь с гибелью последнего Мага Отдалённого Мира, при этом сам этот Мир был разрушен почти до первозданного состояния, близкого к Хаосу.
Скорее всего, Торфин тоже участвовал в той войне, вынес оттуда знание основ колдовства Умерщвляющих и вот теперь нашёл этому трофейному знанию применение. Душащая же Петля — это уже из арсенала самих Янтарных: так они берут пленных или ослабляют сопротивление врага перед тем, как нанести ему последний, добивающий удар. Такое нападение хорошо отбивать, когда рядом испытанные соратники, но вот в одиночку, да ещё после того, как выбросил столько Силы с заклятьем Молнии… Но Эндар не сдавался, его враг изнемогал от ран (иначе Жёлтый Маг уже взял бы верх), и это вселяло надежду. Водопад, — прозвучало вдруг в меркнущем сознании Властелина, — вызови водопад… Мысли ещё подчинялись, они вяло, но всё-таки шевелились.
…Небо, бездонное небо раскрылось над головой, и оттуда хлынул поток ярящейся вспененной воды. Бурлящие, беснующиеся струи ударили в серое липкое нечто, заполняющее сознание подобием топкого болота; грязь вскипела, лопаясь пузырями и отступая под напором Водопада. Разум оживал, возвращая себе привычную остроту и гибкость. Мгновенное равновесие противоборствующих сил — и заклинание Янтарного начало подаваться назад, уступать. Эндар выбросил перед собой руку(правую, такой образ сложился), пальцы скользнули по туго натянутой верёвкеот стягивающейся петли-удавки и сомкнулись железной хваткой на чужом запястье.
Хрустнули кости — почти осязаемо. Петля лопнула, и тут из-за пелены нереальности, обволакивающей место поединка, к Эндару метнулось узкое золотистое лезвие.
Последние ошмётки грязи вымывались могучим потоком хрустально чистой воды. [16]А на левой руке Неведомого Мага, поднявшейся навстречу по-змеиному быстрому движению тонкого клинка, возник тяжёлый щит. Золотое жало клюнуло его, чуть вошло внутрь, отскочило. Клинок согнулся, спружинил и с режущим звоном переломился. Обломок взлетел высоко вверх и рассыпался фейерверком золотистых, стремительно гаснущих искорок.
Сквозь тонкую кожу мягких сапог Катри ощутил подошвами и пальцами ног гладкий мрамор. Окружающее менялось: зыбкие неясные контуры таяли, и вместо них проступали и обретали белокаменную плоть чёткие линии Крова Согласия. Маги возвращались из причудливого пространства поединка к реальности Уюта, и это означало, что развязка близится. Уже можно было разобрать лица Хранительниц, заполнивших ярусы амфитеатра, но ни звука, ни тени заклятья, ни капли колдовской энергии не могло достичь сражавшихся — непроницаемый купол, отделивший бойцов от зрителей, позволял только видеть, но никак не вмешиваться. Ритуал соблюдался строго, и нарушить его в присутствии нескольких тысяч Волшебников представлялось совершенно невозможным.
Теперь Катри и Торфин снова обретали свой изначальный облик, трансформированный в ходе поединка в почти чистое сознание, причудливую мыслеформу. И оба противника ясно различали следы схватки на своих физических оболочках, материализованные на первичном уровне отметины от воздействия заклинаний на всю многомерную структурную суть Мага.
Роскошный золотой плащ Искателя разодрала Огнистая Плеть, в нескольких местах видны были прожжённые Цепной Молнией Распада дыры. Оба заклятья добрались и до живой плоти: на левом боку из-под распоротой кольчуги обильно сочилась кровь, второе кровавое пятно ярко алело на правом плече, почти возле шеи. Левая рука Викинга бессильно свешивалась вдоль тела, кисть была вывернута под необычным углом к распухшему запястью. Тёмное лицо Жёлтого Чародея обильно покрывал слой гари, в котором стекавшие струйки грязного пота пробили извилистые дорожки. Но глаза Тана светились неукротимым яростным огнём — он всё ещё не признавал себя побеждённым. Неведомый Маг почти не пострадал — лишь на щеке осталась царапина от отлетевшего куска золотистого лезвия, да кожа резче обтянула кости черепа — отголосок ударившего по сознанию заклятья, сплетённого по законам давно сгинувших Магов Отдалённого Мира.
Катри шагнул вперёд и потянул из ножен свой зачарованный клинок. Долю секунды Властелин ещё колебался — предложить Торфину сдаться или (в который раз!) попытаться договориться, но Тан Янтарных сам сделал выбор.
В правой руке Золотой Маг сжимал бесполезную уже шпагу с обломанным узким клинком — ничто против блеснувшего под голубым небом Уюта меча Неведомого Мага. Викинг швырнул жалкий обломок на плиты арены — металл коротко звякнул — и вскинул обе руки над головой, ладонями вверх (повреждённую левую ему удалось поднять с видимым усилием).
Чуть подрагивающая полоса жёлтого света — Катри мог поклясться, что в ней мелькнули и оттенки голубовато-синего (подарок Хетты?) — мягко и бесшумно вошла в напряжённую вывихнутую ладонь, а правой Торфин сделал неуловимо-быстрое круговое движение. С кончиков пальцев сорвался рой крошечных, бешено вращающихся золотистых звёздочек — тонко запел рассекаемый их острейшими лучиками воздух. Мириады маленьких убийц неслись прямо в лицо Лесному Магу.
Меч в руке Властелина ожил(Чёрные Колдуньи, и одна, и другая, хорошо научили Эндара отслеживать последний бросок). Ослепительный веер размноженногоклинка закрыл фигуру Катри сплошной непробиваемой завесой. Жёлтые звёзды вскрикивали, натыкаясь на разящую магическую сталь, и умирали — падали на белый мрамор и застывали каплями расплавленного золота. А затем Неведомый Маг как-то сразу оказался рядом с Торфином.
Почти никто из находившихся в Энтераоне не разглядел невероятно стремительного движения Властелина, тем более что Янтарный Тан так и остался стоять — в первый, самый краткий и самый длинный миг. Многим, видевшим начало выпада, показалось даже, что Лесной Маг промахнулся.
Магический клинок рассёк шею Золотого Чародея так молниеносно, что голова ещё секунду-другую держалась на своём обычном месте. Одновременно иномерные отражения меча точно так же разрубили и все остальные тела Мага из Расы Бродяг Вселенной. Торфин умер раньше, чем волосы его отрубленной головы коснулись плит арены, а на белоснежный мрамор упали первые горячие алые капли. Эндар видел, как уходила Душа сражённого, просачиваясь в Тонкий Мир, но не сделал попытки снять скальп — слепок памяти. Честный поединок есть честный поединок. Пусть уж зловещее мастерство Умерщвляющих Разум останется под спудом — слишком оно зловещее…
Ограждавший арену чародейный купол исчез. На Властелина хлынул поток мыслей и эмоций — самых разных. Самым приятным было не расчётливое восхищение Владычиц (они уже приценивалиськ Неведомому Магу), а искреннее теплоего аколитов, простое и бесхитростное. Хетта вскочила на ноги, глаза её метали молнии (к счастью, в переносном смысле). Она проиграла: обе её сторонницы демонстративно встали и неспешно перешли туда, где сидели две другие Владычицы доменов второго ряда — справа от Кариссы. Карисса добилась победы малой кровью, кровью всего лишь одного Мага, причём Мага не из Расы Голубых Хранителей Жизни, а из Расы Янтарных Искателей Нового.
Но самой неожиданной была одна из услышанных мыслей — скрытая от других, она предназначалась только ему, Магу-победителю:
— Я никогда не думала, что мы с тобой так встретимся, Эндар…
Карисса оказалась жёсткой и умелой верховной правительницей. Своего она добилась везде — где силой, где хитростью, где лестью, где всем вышеперечисленным вместе взятым. Со своей основной соперницей — Хеттой — Королева расправилась со всей возможной беспощадностью: семёрки, кланы, крылья и фратрии домена Хетты переполовинивались и перетасовывались. Маги Хетты, где посулами, где едва прикрытыми угрозами переводились в малые домены — Анэки, Марин, Ирэа и Дагги. Карисса выравнивала боевую силу доменов на основе доселе не применявшегося у Голубых числа шесть — вместо боевой пятёрки или боевой семёрки вводилась боевая шестёрка, а далее следовала обычная для Хранителей цепь: клан — крыло — фратрия — домен. Только теперь вершиной иерархии сделалось Королевство — объединение шести равнозначных по мощи доменов. Хитрые математические изыски Кариссы привели к тому, что общее число Магов в новых шести доменах оказалось не меньшим, чем до этого в двух доменах класса «семь» и четырёх класса «пять» (и это без досрочного выпуска Учеников, что было бы крайне нежелательным). К тому же без боёв, без стычек и прочих конфликтных ситуаций Королева сумела выделить лично для себя отборные крыло и два клана — все на основе привычной числа семь — почти четыре с половиной сотни лучших Волшебниц, нечто вроде королевской гвардии. Так, на всякий случай…
Вместо шести независимых уделов родилась новая жёсткая структура. В дальнейшие планы властолюбивой Хранительницы входило расширение Королевства до традиционного числа-основы семь, а там, чем Хаос не шутит, и до девятки. Собственно говоря, Звёздные Владычицы и ориентировались изначально на базисное число девять — такое государственно-структурное объединение не уступало бы по мощи любому из магических сообществ Высших Рас (за исключением, как уже упоминалось, Алого Ордена). Однако в любом деле важно сделать первый шаг, и шаг этот Карисса сделала — вполне успешно.
Оставался досадный камешек-помеха в зубцах благополучно запущенного механизма — Властелин Пограничного Мира по имени Неведомый Маг, победитель Тана Торфина. И именно он, Неведомый Маг, вымостил для Кариссы дорогу к трону, с которого она столь успешно начала править новорождённым Королевством. И что прикажете делать с этим самым камешком?
Конечно, проще всего стереть его в порошок — мощь стальных зубьев вполне позволит выполнить такое, но… Во-первых, Владычицы бывших малых доменов — и Дагга, и Анэка, и Ирэа, и Марин, — всерьёз строили матримониальные планы касательно Неведомого Мага (вероятнее всего именно потому, что он был Неведомым — загадочное всегда привлекает, особенно после победы на поле боя). Во-вторых, откровенное предательство никогда и нигде, ни в одном из Миров, не бывало в фаворе, и реноме новоявленной Королевы — как следствие — понесло бы весьма ощутимый урон. В-третьих, по законам Золотых Бродяг, Властелин сделался их Таном после победы над Торфином, и теперь под рукой Катри была пусть даже не полная, но дружина Викингов Вселенной — шесть десятков не самых слабых, право же, боевых Магов Мироздания. Дружина охраняла своего нового Тана, и расправиться с ним без серьёзных потерь представлялось достаточно проблематичным. Так что Хетте — Волшебнице, которая наиболее чистосердечно ненавидела Эндара (в той мере, конечно, в коей подобные чувства способны свить себе гнездо в сердце Мага), — оставалось лишь злобствовать впустую, а самой Королеве — ждать удобного случая.
Зато кто искренне радовались открывшемуся перед ними совершенно новому Миру (да что там Миру — Мирам!), так это Молодые Маги из личного эскорта Властелина. Шустрые девочки и мальчики столь многого и так успешно нахватались в Королевстве Шести Доменов, что Катри вполне уже мог рассчитывать на них в серьёзной схватке с опасным противником — наравне со Звёздными Викингами. Итого у него стало теперь семьдесят пять воинов, а вернувшись домой, Чародей мог рассчитывать довести численность своей дружины и до ста Магов-бойцов (были у него ещё очень даже способные аколиты там, в Пограничном Мире). А может, удастся составить и полнокровную когорту, подобную той, что водил когда-то Капитан Алых Воителей Эндар по Дорогам Миров, в сто шестьдесят девять боевых единиц? Нет, это вряд ли… Но почему хотя бы не помечтать?
А пока Лесной Маг откровенно маялся, лавируя между четырьмя претендентками на его рыцарскую руку и отважное сердце (словосочетания, почти всегда звучащие анахронизмом в Мирах Магов). Оставаясь верен себе и своим склонностям и привычкам, Властелин успел провести ночь любви и с Анэкой, и с Марин, и с Ирэа, и с Даггой. Однако окраска этих интрижек оказалась совсем не льстящей самолюбию Янь (честно-то говоря, самолюбие скорее потешили Валькирии, а не Катри), поскольку нельзя было сказать, кто же кого добился, и кто над кем одержал победу. Если бывший Капитан Алых чего и достиг, так это только того, что теперь ни одна из Владычиц не смогла бы заявить о своём первенстве в борьбе за его благосклонность. А ведь после выравнивания структуры Королевства не было больше доменов первого и второго ряда, доменов-сюзеренов и вассальных доменов. По численности Волшебниц домен Анэки или Дагги ничуть не уступал домену Хетты или самой Кариссы — Закон Магической Симметрии. Единственное, что отличало Королеву — это её титул да наличие довольно многочисленной отборной личной гвардии. Но в том-то и состоит фокус Симметрии, что при сбалансированной структуре некоторая сторонняя величина может этот баланс нарушить. И гвардии Кариссы, числом чуть больше трети фратрии любого из доменов, в данном случае как раз хватило бы — Звёздная Владычица (то есть Королева) прекрасно сознавала этот факт.
А Катри рвался к себе домой, в Пограничный Мир, хотя он всё яснее понимал, что независимости ему не дадут и в покое не оставят. Мечта о Независимом Сообществе Свободных Магов (неважно, какого цвета — белого, серого, крапчатого) рушилась на глазах. Мудрый Дракон был прав — есть предельные рамки, за которые не выскочишь. Эндар устал лавировать между Владычицами, для которых он был всего лишь инструментом для завоевания и удержания власти да постельной игрушкой. Надоело! Но что же делать? Войны не только со всем Королевством, но даже с одним доменом, с любой фратрией ему не выиграть — он просто положит всю свою дружину Викингов и всех Молодых Магов плюс всех учеников-аколитов (хотя, конечно, Хранительницы умоются своей драгоценной голубой кровью — но результат-то всё равно известен заранее). Бежать? Бросить столь полюбившийся ему Пограничный Мир, где у него родилось столько детей и где в него, Властелина, так верят? Сделаться вассалом под могучей дланью Королевства Шести Доменов со всеми вытекающими отсюда ограничениями на магию, опережающуюестественный ход событий? Да кто, в конце концов, установил этот самый естественныйход событий? Кто присвоил себе право решать, что своевременно для Пограничного Мира, а что преждевременно? Вечнотворящий Разум? Да для него один-единственный Мир исчезающе малая величина! Скорее всего, всё это дело рук одуревших от жажды Власти Голубых Амазонок, гордо именующих себя Хранительницами Жизни. Если хранить Жизнь означает вечно вести её на помочах, то да, с этим делом наши воспитательницы справляются вполне. А вот если дать чуть больше свободы (пусть даже малыш пару раз споткнётся или даже расквасит нос, не смертельно), так это сразу классифицируется как Нарушение Равновесия!
Иногда Эндару даже хотелось самому закрутить какую-нибудь лихую интригу: например, стравить в смертельном поединке Ирэа и Даггу с твёрдым обещанием жениться на той, которая принесёт к его ногам в качестве свадебного подарка голову другой. А после этого силами двух доменов, да его Янтарных, да Молодых Магов Пограничного Мира развязать настоящую гражданскую войну и развалить всё Королевство Шести Доменов к Хаосу в пасть! Раскрыться до конца, пустить в ход Абсолютное Оружие и дремлющий в Храме Хурру в Хамахере Орб Силы с Таинственными. Никогда за миллионы лет не было в Познаваемой Вселенной Королевств Звёздных Владычиц, и вдруг они пошли плодиться, как поганки после ливня! Это ли не Нарушение Равновесия? Да, такое было бы сладко… Вот только Карисса достаточно умна, чтобы позволить двум Владычицам зарезать друг друга ради сомнительной перспективы заполучить в мужья неизвестно кого — она же прекрасно понимает, чем это может кончиться. А Властелину с его силами не выстоять даже против гвардии Королевы — там как минимум вдвое больше Магов (и каких — отборных, не чета его аколитам), чем Катри сможет наскрести со всеми своими ополчениями. Но что же всё-таки делать? Полное ощущение петли-удавки на шее (вроде той, что в поединке пустил в ход Торфин). Естественно, все эти крамольные размышления Эндар вёл только лишь под двойным, а то и под тройным слоем магической защиты, дробя их к тому же на мелкие бессистемные осколки.
Тан Торфин отнюдь не был тем пустоголовым хвастуном, каким мог показаться поначалу — Маг есть Маг. Пустые слова брошены на публику, не более того; а когда дошло до дела, то Янтарный стал тем, кем он и не переставал быть — уверенным в себе бойцом, сталкивавшимся за многие века с множеством самых разных опасностей (в том числе и неведомых). Подобно любому бесстрастному Магу Высших, Искатель не испытывал по отношению к противнику особо сильных эмоций — неприязни, ненависти и тому подобного. Неведомый Маг представлял для него всего лишь препятствие, каковое безотлагательно следовало устранить, поскольку оно мешало планам Тана. Янтарный Викинг давно уже подумывал о том, чтобы осесть где-нибудь — надолго. Так что Карисса ошибалась, полагая движущие Неведомым Магом мотивы однозначно превосходящими — у Золотого Чародея было не меньше причин биться до конца.
И воином Торфин оказался опытным — века странствий не прошли бесследно. Для него не осталась незамеченной та ловкость, с которой Неведомый Маг проник в его сознание (пусть даже через сознательно ослабленную защиту), и Тан был весьма далёк от пренебрежительного отношения к противнику. Кроме того, за время странствий по Мирозданию Звёздный Бродяга изучил массу оригинальных боевых приёмов, использовавшихся чародеями-одиночками разных Миров. Да, Янтарный шёл на единоборство, — в полном соответствии с кодексом чести — но отнюдь не собирался тратить время и усилия на демонстрацию внешне эффектных, давящих на психику, но не слишком опасных для умелого Мага-бойца заклятий. Едва выдержав ритуальную паузу перед началом боя, Искатель атаковал первым — используя всё доступное ему в полную силу.
Реальность поплылавокруг Катри — Торфин воздействовал на измерения, смещая их относительно друг друга. Эндар знал очень немногих, способных на такое изощрённое чародейство. Сохранить ориентациюстало очень трудно, потоки магической знергии-Силы, текущей сквозь Миры, проскальзывали между пальцами, не давались — примерно так качается окружающее перед глазами воина, получившего оглушительный удар боевым топором по шлему. А ошеломлённого легко можно добить простым ножом.
Неведомый Маг выдержал. Он сжал всего себядо не имеющей размеровточки, способной какое-то время существовать внелюбого измерения. А когда волна прокатилась, и качающийся вокруг Мир снова обрёл под собой опору, Властелин ответил ударом на удар. Эндар резалневидимым лезвием тугие нити Силы, которую жадно тянул к себе Торфин, восполняя затраченное. Не все — некоторые потоки оставались неповреждёнными, но сама природаэнергии изменилась: она, эта Сила, сделалась враждебнойпо отношению к поглощающему её. Тан Янтарных почувствовал себя так, как задыхающийся человек, вдохнувший всей грудью вместо свежего морозного воздуха пропитанный испарениями трупного яда смрад развороченной могилы.
Искатель пошатнулся, теряя равновесие, и пропустил новый удар — простой (в отличие от предыдущего), но жестокий. Огненная плеть хлестнула раз, и другой, жгучая боль пронзила не только физическое тело Викинга, но и его Тонкие Тела — эфирное, астральное, ментальное. Янтарный Маг завертелся волчком (так это выгляделодля тех, кто неотрывно смотрелв зеркало Энтераона), уходя от беспощадно полосующего огня. Остатки его сил быстро таяли, уходя на поддержание хоть какой-то защиты и на перемещение, которое требовалось для уклонения от сотканной из пламени плети.
Торфин был ранен(если такое понятие применимо), и Неведомому Магу оставалось прикончитьпротивника. Но Катри придержалследующий удар, который вполне мог бы стать роковым, и воззвалк Искателю. Здесь, в прихотливо искажённом местемагического поединка, свидетелей не было, и быть не могло — Эндар хотел договориться, объяснить Торфину всё и сообща найти выход. Однако Золотой Волшебник уже принял решение, и менять его не собирался. Полученную же благодаря великодушию Властелина (точнее, из-за его надежды на примирение) краткую передышку Тан сумел использовать, перехватив струю чистой, незамутнённойСилы и впитав её. И тут же плоть Мироздания начала вздуваться и лопаться.
За краткие мгновения схватки Янтарный не разобрался, конечно, в истинной природе волшбы Неведомого Мага, но понял, что прямое состязание в действенности защиты и нападения он неминуемо проиграет — враг сильнее. Падающее лезвие полутораручного рыцарского меча не отбить тонкой шпагой, однако опытный фехтовальщик надеется отыскать своим узким клинком уязвимое сочленение доспеха противника. Но для этого латника следует отвлечь…
Маг из Расы Бродяг-по-Мирам не исказит в одиночку ткань Мироздания — сил не хватит, но вот создать почти реальную иллюзию он может. Эфемерная псевдотвердь под ногами Катри пошла зыбью, из распахнувшихся провалов лезли и лезли зубастые пасти. Воздух сгустился в длинные змееподобные тела, изрыгающие облака жгучего яда. А сам Торфин затерялся среди сотворённых им фантомов, копя силы и готовя единственный, решающий выпад.
Неведомый Маг не стал отвечать контрзаклятьем, выбивающим структурную основу из сонма бросившихся на него призраков. Собранной колдовской Силы у Эндара было достаточно, а упрямство Янтарного Чародея и его нежелание идти на компромисс начинало надоедать. Можно было отыскать Торфина среди теней, перебираяих и отбрасывая, но это долго. И Властелин пустил в ход Цепную Молнию Распада.
Бесплотные выгорали один за другим, энергии на полное развоплощение фантома требуется не так много. Но Сила всё-таки расходовалась, а Торфину повезло — начальная точка удараМолнии отстояла от него достаточно далеко. Викинг успел ответить, хотя и снова был ранен — второй раз. И целью своего заклинания Искатель выбрал разум противника, то самое искомое уязвимое место в броне тяжеловооружённого панцирника.
Сознание Эндара затуманилось. Мысли — материальные, живые — главное оружие Мага, его основной инструментразрушения и созидания, начали терять своё проворство и стремительность, перешли с бега на шаг, а потом и вовсе поползли. И одновременно возникло ощущение накинутой на горло стягивающейся петли. Удавка не только прерывала дыхание, этот атрибут физической оболочки, она ещё и блокировала поступление энергии-Силы ко всей структуре тел Неведомого Мага — на тонкомуровне.
Каким-то уголком разумения, не утратившим ещё способности анализировать, Катри опознал атакующее чародейство. Давно, несколько сотен солнечных кругов тому назад, когда он был совсем молод и только-только ступил на стезю Воителя, Эндар принимал участие в войне против Умерщвляющих Разум, магической расы Отдалённого Мира. Овладевшие бесценным даром Высшей Магии, Умерщвляющие вполне могли бы со временем стать вровень с другими Расами Магов, если бы не извращённая направленность их колдовства. Чародеи Отдалённого Мира убивалиРазум. Нет, они не использовали Души для питания и размножения, подобно Серым Тварям, — они уничтожали способность этой Души мыслитьи действоватьпосредством высокоразвитого сознания. Носитель подвергшегося поражению Разума превращался в животное, управляемое только набором инстинктов. Магам Алых так и не удалось выяснить, какой каприз Вечнотворящего воплотился в столь дикой форме, что двигало Умерщвляющими, какую цель они преследовали (и была ли эта цель вообще). [15]Разразилась война — на уничтожение.
Тревогу тогда подняли Зелёные Дарители, столкнувшиеся с тем, что заботливо привитые ими ростки Разума подверглись безжалостному вытаптыванию — в нескольких Мирах сразу. В сражениях, развернувшихся в Привычном Мире и в добром десятке Сопредельных, одновременно принимало участие до легиона Воителей — враг оказался серьёзным. Тогда-то и встретились Алые с заклинаниями, растворяющимисознание. Изощрённые в боевом чародействе Воители Ордена быстро выработали систему противодействия, хотя и понесли некоторые потери на первых порах. Умерщвляющие не умели применять своё поистине дьявольское колдовство ко многим магическим Разумам единовременно, да и действовало оно далеко не молниеносно. Сомкнутая когорта с успехом противостояла даже массированной атаке колдунов Отдалённого Мира, пострадавшие отводились во вторую линию, где их отмывали от грязиЗаклятья Распадения Разума, а остальные Воители тем временем прицельно выбивали наиболее сильных и опасных вражьих Магов. Конечно, существенное значение имело соотношение численности и концентрация сил, но уж тактического умения Алым было не занимать. Тем не менее, война оказалась достаточно длительной и жестокой, пришлось даже полностью развоплощать Абсолютным Оружием целые планеты и области Миров Умерщвляющих. Пощады чародеи Отдалённого Мира не просили, их настойчиво преследовали чуть ли не по всей Познаваемой Вселенной и уничтожали (и не только Алые). Война закончилась лишь с гибелью последнего Мага Отдалённого Мира, при этом сам этот Мир был разрушен почти до первозданного состояния, близкого к Хаосу.
Скорее всего, Торфин тоже участвовал в той войне, вынес оттуда знание основ колдовства Умерщвляющих и вот теперь нашёл этому трофейному знанию применение. Душащая же Петля — это уже из арсенала самих Янтарных: так они берут пленных или ослабляют сопротивление врага перед тем, как нанести ему последний, добивающий удар. Такое нападение хорошо отбивать, когда рядом испытанные соратники, но вот в одиночку, да ещё после того, как выбросил столько Силы с заклятьем Молнии… Но Эндар не сдавался, его враг изнемогал от ран (иначе Жёлтый Маг уже взял бы верх), и это вселяло надежду. Водопад, — прозвучало вдруг в меркнущем сознании Властелина, — вызови водопад… Мысли ещё подчинялись, они вяло, но всё-таки шевелились.
…Небо, бездонное небо раскрылось над головой, и оттуда хлынул поток ярящейся вспененной воды. Бурлящие, беснующиеся струи ударили в серое липкое нечто, заполняющее сознание подобием топкого болота; грязь вскипела, лопаясь пузырями и отступая под напором Водопада. Разум оживал, возвращая себе привычную остроту и гибкость. Мгновенное равновесие противоборствующих сил — и заклинание Янтарного начало подаваться назад, уступать. Эндар выбросил перед собой руку(правую, такой образ сложился), пальцы скользнули по туго натянутой верёвкеот стягивающейся петли-удавки и сомкнулись железной хваткой на чужом запястье.
Хрустнули кости — почти осязаемо. Петля лопнула, и тут из-за пелены нереальности, обволакивающей место поединка, к Эндару метнулось узкое золотистое лезвие.
Последние ошмётки грязи вымывались могучим потоком хрустально чистой воды. [16]А на левой руке Неведомого Мага, поднявшейся навстречу по-змеиному быстрому движению тонкого клинка, возник тяжёлый щит. Золотое жало клюнуло его, чуть вошло внутрь, отскочило. Клинок согнулся, спружинил и с режущим звоном переломился. Обломок взлетел высоко вверх и рассыпался фейерверком золотистых, стремительно гаснущих искорок.
Сквозь тонкую кожу мягких сапог Катри ощутил подошвами и пальцами ног гладкий мрамор. Окружающее менялось: зыбкие неясные контуры таяли, и вместо них проступали и обретали белокаменную плоть чёткие линии Крова Согласия. Маги возвращались из причудливого пространства поединка к реальности Уюта, и это означало, что развязка близится. Уже можно было разобрать лица Хранительниц, заполнивших ярусы амфитеатра, но ни звука, ни тени заклятья, ни капли колдовской энергии не могло достичь сражавшихся — непроницаемый купол, отделивший бойцов от зрителей, позволял только видеть, но никак не вмешиваться. Ритуал соблюдался строго, и нарушить его в присутствии нескольких тысяч Волшебников представлялось совершенно невозможным.
Теперь Катри и Торфин снова обретали свой изначальный облик, трансформированный в ходе поединка в почти чистое сознание, причудливую мыслеформу. И оба противника ясно различали следы схватки на своих физических оболочках, материализованные на первичном уровне отметины от воздействия заклинаний на всю многомерную структурную суть Мага.
Роскошный золотой плащ Искателя разодрала Огнистая Плеть, в нескольких местах видны были прожжённые Цепной Молнией Распада дыры. Оба заклятья добрались и до живой плоти: на левом боку из-под распоротой кольчуги обильно сочилась кровь, второе кровавое пятно ярко алело на правом плече, почти возле шеи. Левая рука Викинга бессильно свешивалась вдоль тела, кисть была вывернута под необычным углом к распухшему запястью. Тёмное лицо Жёлтого Чародея обильно покрывал слой гари, в котором стекавшие струйки грязного пота пробили извилистые дорожки. Но глаза Тана светились неукротимым яростным огнём — он всё ещё не признавал себя побеждённым. Неведомый Маг почти не пострадал — лишь на щеке осталась царапина от отлетевшего куска золотистого лезвия, да кожа резче обтянула кости черепа — отголосок ударившего по сознанию заклятья, сплетённого по законам давно сгинувших Магов Отдалённого Мира.
Катри шагнул вперёд и потянул из ножен свой зачарованный клинок. Долю секунды Властелин ещё колебался — предложить Торфину сдаться или (в который раз!) попытаться договориться, но Тан Янтарных сам сделал выбор.
В правой руке Золотой Маг сжимал бесполезную уже шпагу с обломанным узким клинком — ничто против блеснувшего под голубым небом Уюта меча Неведомого Мага. Викинг швырнул жалкий обломок на плиты арены — металл коротко звякнул — и вскинул обе руки над головой, ладонями вверх (повреждённую левую ему удалось поднять с видимым усилием).
Чуть подрагивающая полоса жёлтого света — Катри мог поклясться, что в ней мелькнули и оттенки голубовато-синего (подарок Хетты?) — мягко и бесшумно вошла в напряжённую вывихнутую ладонь, а правой Торфин сделал неуловимо-быстрое круговое движение. С кончиков пальцев сорвался рой крошечных, бешено вращающихся золотистых звёздочек — тонко запел рассекаемый их острейшими лучиками воздух. Мириады маленьких убийц неслись прямо в лицо Лесному Магу.
Меч в руке Властелина ожил(Чёрные Колдуньи, и одна, и другая, хорошо научили Эндара отслеживать последний бросок). Ослепительный веер размноженногоклинка закрыл фигуру Катри сплошной непробиваемой завесой. Жёлтые звёзды вскрикивали, натыкаясь на разящую магическую сталь, и умирали — падали на белый мрамор и застывали каплями расплавленного золота. А затем Неведомый Маг как-то сразу оказался рядом с Торфином.
Почти никто из находившихся в Энтераоне не разглядел невероятно стремительного движения Властелина, тем более что Янтарный Тан так и остался стоять — в первый, самый краткий и самый длинный миг. Многим, видевшим начало выпада, показалось даже, что Лесной Маг промахнулся.
Магический клинок рассёк шею Золотого Чародея так молниеносно, что голова ещё секунду-другую держалась на своём обычном месте. Одновременно иномерные отражения меча точно так же разрубили и все остальные тела Мага из Расы Бродяг Вселенной. Торфин умер раньше, чем волосы его отрубленной головы коснулись плит арены, а на белоснежный мрамор упали первые горячие алые капли. Эндар видел, как уходила Душа сражённого, просачиваясь в Тонкий Мир, но не сделал попытки снять скальп — слепок памяти. Честный поединок есть честный поединок. Пусть уж зловещее мастерство Умерщвляющих Разум останется под спудом — слишком оно зловещее…
Ограждавший арену чародейный купол исчез. На Властелина хлынул поток мыслей и эмоций — самых разных. Самым приятным было не расчётливое восхищение Владычиц (они уже приценивалиськ Неведомому Магу), а искреннее теплоего аколитов, простое и бесхитростное. Хетта вскочила на ноги, глаза её метали молнии (к счастью, в переносном смысле). Она проиграла: обе её сторонницы демонстративно встали и неспешно перешли туда, где сидели две другие Владычицы доменов второго ряда — справа от Кариссы. Карисса добилась победы малой кровью, кровью всего лишь одного Мага, причём Мага не из Расы Голубых Хранителей Жизни, а из Расы Янтарных Искателей Нового.
Но самой неожиданной была одна из услышанных мыслей — скрытая от других, она предназначалась только ему, Магу-победителю:
— Я никогда не думала, что мы с тобой так встретимся, Эндар…
* * *
Положение то ли полугостя, то ли полупленника, то ли полуполномочного посла мало-помалу начинало не на шутку раздражать и даже злить Катри, несмотря на всю малую подверженность Магов эмоциям. Властелин и его личная охрана пользовались практически ничем не ограниченной свободой в пределах Шести Доменов, и Эндар имел возможность в деталях наблюдать рост, развитие и становление одного из первых Королевств Хранителей в пределах Познаваемой Вселенной. И зрелище это, надо признать, впечатляло.Карисса оказалась жёсткой и умелой верховной правительницей. Своего она добилась везде — где силой, где хитростью, где лестью, где всем вышеперечисленным вместе взятым. Со своей основной соперницей — Хеттой — Королева расправилась со всей возможной беспощадностью: семёрки, кланы, крылья и фратрии домена Хетты переполовинивались и перетасовывались. Маги Хетты, где посулами, где едва прикрытыми угрозами переводились в малые домены — Анэки, Марин, Ирэа и Дагги. Карисса выравнивала боевую силу доменов на основе доселе не применявшегося у Голубых числа шесть — вместо боевой пятёрки или боевой семёрки вводилась боевая шестёрка, а далее следовала обычная для Хранителей цепь: клан — крыло — фратрия — домен. Только теперь вершиной иерархии сделалось Королевство — объединение шести равнозначных по мощи доменов. Хитрые математические изыски Кариссы привели к тому, что общее число Магов в новых шести доменах оказалось не меньшим, чем до этого в двух доменах класса «семь» и четырёх класса «пять» (и это без досрочного выпуска Учеников, что было бы крайне нежелательным). К тому же без боёв, без стычек и прочих конфликтных ситуаций Королева сумела выделить лично для себя отборные крыло и два клана — все на основе привычной числа семь — почти четыре с половиной сотни лучших Волшебниц, нечто вроде королевской гвардии. Так, на всякий случай…
Вместо шести независимых уделов родилась новая жёсткая структура. В дальнейшие планы властолюбивой Хранительницы входило расширение Королевства до традиционного числа-основы семь, а там, чем Хаос не шутит, и до девятки. Собственно говоря, Звёздные Владычицы и ориентировались изначально на базисное число девять — такое государственно-структурное объединение не уступало бы по мощи любому из магических сообществ Высших Рас (за исключением, как уже упоминалось, Алого Ордена). Однако в любом деле важно сделать первый шаг, и шаг этот Карисса сделала — вполне успешно.
Оставался досадный камешек-помеха в зубцах благополучно запущенного механизма — Властелин Пограничного Мира по имени Неведомый Маг, победитель Тана Торфина. И именно он, Неведомый Маг, вымостил для Кариссы дорогу к трону, с которого она столь успешно начала править новорождённым Королевством. И что прикажете делать с этим самым камешком?
Конечно, проще всего стереть его в порошок — мощь стальных зубьев вполне позволит выполнить такое, но… Во-первых, Владычицы бывших малых доменов — и Дагга, и Анэка, и Ирэа, и Марин, — всерьёз строили матримониальные планы касательно Неведомого Мага (вероятнее всего именно потому, что он был Неведомым — загадочное всегда привлекает, особенно после победы на поле боя). Во-вторых, откровенное предательство никогда и нигде, ни в одном из Миров, не бывало в фаворе, и реноме новоявленной Королевы — как следствие — понесло бы весьма ощутимый урон. В-третьих, по законам Золотых Бродяг, Властелин сделался их Таном после победы над Торфином, и теперь под рукой Катри была пусть даже не полная, но дружина Викингов Вселенной — шесть десятков не самых слабых, право же, боевых Магов Мироздания. Дружина охраняла своего нового Тана, и расправиться с ним без серьёзных потерь представлялось достаточно проблематичным. Так что Хетте — Волшебнице, которая наиболее чистосердечно ненавидела Эндара (в той мере, конечно, в коей подобные чувства способны свить себе гнездо в сердце Мага), — оставалось лишь злобствовать впустую, а самой Королеве — ждать удобного случая.
Зато кто искренне радовались открывшемуся перед ними совершенно новому Миру (да что там Миру — Мирам!), так это Молодые Маги из личного эскорта Властелина. Шустрые девочки и мальчики столь многого и так успешно нахватались в Королевстве Шести Доменов, что Катри вполне уже мог рассчитывать на них в серьёзной схватке с опасным противником — наравне со Звёздными Викингами. Итого у него стало теперь семьдесят пять воинов, а вернувшись домой, Чародей мог рассчитывать довести численность своей дружины и до ста Магов-бойцов (были у него ещё очень даже способные аколиты там, в Пограничном Мире). А может, удастся составить и полнокровную когорту, подобную той, что водил когда-то Капитан Алых Воителей Эндар по Дорогам Миров, в сто шестьдесят девять боевых единиц? Нет, это вряд ли… Но почему хотя бы не помечтать?
А пока Лесной Маг откровенно маялся, лавируя между четырьмя претендентками на его рыцарскую руку и отважное сердце (словосочетания, почти всегда звучащие анахронизмом в Мирах Магов). Оставаясь верен себе и своим склонностям и привычкам, Властелин успел провести ночь любви и с Анэкой, и с Марин, и с Ирэа, и с Даггой. Однако окраска этих интрижек оказалась совсем не льстящей самолюбию Янь (честно-то говоря, самолюбие скорее потешили Валькирии, а не Катри), поскольку нельзя было сказать, кто же кого добился, и кто над кем одержал победу. Если бывший Капитан Алых чего и достиг, так это только того, что теперь ни одна из Владычиц не смогла бы заявить о своём первенстве в борьбе за его благосклонность. А ведь после выравнивания структуры Королевства не было больше доменов первого и второго ряда, доменов-сюзеренов и вассальных доменов. По численности Волшебниц домен Анэки или Дагги ничуть не уступал домену Хетты или самой Кариссы — Закон Магической Симметрии. Единственное, что отличало Королеву — это её титул да наличие довольно многочисленной отборной личной гвардии. Но в том-то и состоит фокус Симметрии, что при сбалансированной структуре некоторая сторонняя величина может этот баланс нарушить. И гвардии Кариссы, числом чуть больше трети фратрии любого из доменов, в данном случае как раз хватило бы — Звёздная Владычица (то есть Королева) прекрасно сознавала этот факт.
А Катри рвался к себе домой, в Пограничный Мир, хотя он всё яснее понимал, что независимости ему не дадут и в покое не оставят. Мечта о Независимом Сообществе Свободных Магов (неважно, какого цвета — белого, серого, крапчатого) рушилась на глазах. Мудрый Дракон был прав — есть предельные рамки, за которые не выскочишь. Эндар устал лавировать между Владычицами, для которых он был всего лишь инструментом для завоевания и удержания власти да постельной игрушкой. Надоело! Но что же делать? Войны не только со всем Королевством, но даже с одним доменом, с любой фратрией ему не выиграть — он просто положит всю свою дружину Викингов и всех Молодых Магов плюс всех учеников-аколитов (хотя, конечно, Хранительницы умоются своей драгоценной голубой кровью — но результат-то всё равно известен заранее). Бежать? Бросить столь полюбившийся ему Пограничный Мир, где у него родилось столько детей и где в него, Властелина, так верят? Сделаться вассалом под могучей дланью Королевства Шести Доменов со всеми вытекающими отсюда ограничениями на магию, опережающуюестественный ход событий? Да кто, в конце концов, установил этот самый естественныйход событий? Кто присвоил себе право решать, что своевременно для Пограничного Мира, а что преждевременно? Вечнотворящий Разум? Да для него один-единственный Мир исчезающе малая величина! Скорее всего, всё это дело рук одуревших от жажды Власти Голубых Амазонок, гордо именующих себя Хранительницами Жизни. Если хранить Жизнь означает вечно вести её на помочах, то да, с этим делом наши воспитательницы справляются вполне. А вот если дать чуть больше свободы (пусть даже малыш пару раз споткнётся или даже расквасит нос, не смертельно), так это сразу классифицируется как Нарушение Равновесия!
Иногда Эндару даже хотелось самому закрутить какую-нибудь лихую интригу: например, стравить в смертельном поединке Ирэа и Даггу с твёрдым обещанием жениться на той, которая принесёт к его ногам в качестве свадебного подарка голову другой. А после этого силами двух доменов, да его Янтарных, да Молодых Магов Пограничного Мира развязать настоящую гражданскую войну и развалить всё Королевство Шести Доменов к Хаосу в пасть! Раскрыться до конца, пустить в ход Абсолютное Оружие и дремлющий в Храме Хурру в Хамахере Орб Силы с Таинственными. Никогда за миллионы лет не было в Познаваемой Вселенной Королевств Звёздных Владычиц, и вдруг они пошли плодиться, как поганки после ливня! Это ли не Нарушение Равновесия? Да, такое было бы сладко… Вот только Карисса достаточно умна, чтобы позволить двум Владычицам зарезать друг друга ради сомнительной перспективы заполучить в мужья неизвестно кого — она же прекрасно понимает, чем это может кончиться. А Властелину с его силами не выстоять даже против гвардии Королевы — там как минимум вдвое больше Магов (и каких — отборных, не чета его аколитам), чем Катри сможет наскрести со всеми своими ополчениями. Но что же всё-таки делать? Полное ощущение петли-удавки на шее (вроде той, что в поединке пустил в ход Торфин). Естественно, все эти крамольные размышления Эндар вёл только лишь под двойным, а то и под тройным слоем магической защиты, дробя их к тому же на мелкие бессистемные осколки.