Страница:
Разве может быть что-нибудь больнее, чем это! Разве могут понять это какие— то духи! Разве смогут они сделать что-нибудь такое, что хуже этого! А вот другой паренек. Взмахи его топора не так стремительны. Но как весело блестят его глаза! Как радостно насвистывает он в такт топору.
Да и как ему не радоваться. Ведь ему всегда и во всем везет. Разве не прав он, что и здесь, в тайге, не быть Сашке первым? Разве не говорил он, что Наташа везде и всегда пойдет за ним? Иначе и быть не может!
Завтра они вместе поплывут по реке… Он будет петь ей любимые песни. А она, как прежде, станет украдкой посматривать в его сторону и улыбаться ему. Нет, что ни говори, а жизнь прекрасна!
Немного поодаль орудуют пилой мужчина в летной куртке и худенькая светловолосая девушка. В глазах девушки тревога. Ее угнетает мысль, что Саша второй день даже не смотрит на нее. Но разве она в этом виновата? Разве могла она поступить иначе? Если бы она попросилась в отряд Петра Ильича, точно так же дулся бы сейчас Валерий. Да дело совсем и не в этом! Просто ей хочется ехать с Андреем Ивановичем. Только и всего. Но почему она так упорно старается это себе доказать? Значит, это нужно доказывать?..
Большими человеческими заботами заняты мысли работающих людей. Но весело стучат их топоры. Звонко поют пилы. Звучно вторит им многоголосое эхо. Ужас охватывает пугливых обитателей тайги.
Удивительные вести несет ветер с реки. Смелые люди пришли на Ваю. Не боятся они грозных духов. Неужели духи не накажут дерзких пришельцев?
Но нет! Не зря насторожились испуганные звери. Солнце вдруг исчезло над рекой. Огромная черная туча словно слизнула его своим лохматым языком. А небо дрогнуло и загрохотало, пронзенное огненными змеями молний.
И люди испугались. Замолчали их топоры. Чуть не бегом бросились они к своим палаткам.
Однако на этот раз духи ограничились предостережением. Умолкли грозные раскаты. Ушла страшная. туча. Снова выглянуло яркое солнце.
Но что это? Люди не уходят. Они снова берутся за топоры. Снова стонут поваленные ими деревья. Снова весело визжат их пилы. Они смеются над предостережением духов. И снова страх охватывает таежных обитателей. Таких людей они еще не видали.
К полудню плоты были готовы. После обеда Саша взял ружье и отправился вверх по речке Лагерной. Не хотелось, чтобы видели его грусть, не хотелось самому видеть самодовольного Валерия.
«Скорее бы отчалить!..» — думал он, машинально перепрыгивая через упавшие деревья. В конце концов, не ради же нее он сюда приехал. Пусть плывет, куда хочет и с кем хочет! Больше ему нет до нее никакого дела. Если ей так нравится этот сияющий индюк, то, право же, не о чем и жалеть…
Саша пошел медленнее. Тишина тайги, нарушаемая лишь всплесками воды в маленькой речке, постепенно успокаивала его. Он начал внимательнее присматриваться к лесу.
Вот высоко над головой послышался слабый шорох, и маленькая белка легко и свободно перепорхнула с дерева на дерево. Саша попытался отыскать ее глазами в густой хвое высокого кедра. Но не тут-то было! Белки и след простыл.
Саша двинулся дальше. Но вскоре снова притаился за густой ветвистой пихтой: из-за большого завала показалась острая, мордочка с торчащими ушками. Саша замер. Но вот где-то совсем близко затоковал глухарь, и в тот же миг гибкое тельце куницы стремительно метнулось перед его глазами.
Саша, не двигаясь, начал осматриваться по сторонам и через секунду снова застыл на месте. Прямо перед ним, в каком-нибудь десятке шагов от скрывавшего его дерева, на кучке свежевырытой земли сидел, и даже не сидел, а стоял на задних лапках маленький полосатый зверек. Вытянув вверх свое тонкое тельце с прижатыми к груди лапками, он настороженно слушал.
— Бурундучок… — прошептал Саша почти беззвучно и попытался отвести в сторону тяжелые ветви. Но едва он прикоснулся к ним, как бурундук мгновенно ис— чез, словно растаял в неподвижном воздухе.
— Здорово!.. — Саша подошел к его норе. Небольшой бугорок земли заметно выделялся на фоне блеклой зелени мхов. Цвет этой земли показался Саше не совсем обычным. Он разгреб ее носком сапога и увидел несколько маленьких кускои какого— то темно-фиолетового роговидного вещества, Саша поднял один кусочек и попытался разломить его. Это оказалось не так просто. Тогда он вынул нож. Странное вещество резалось легко, как воск или мыло, и на свежесрезанной поверхности было окрашено в бледный зеленовато-желтый цвет.
Необычно мягкие роговушки заинтересовали Сашу. Си разгреб всю землю и набрал целую пригоршню фиолетово-серых камешков. Один из них оказался особенно интересным: на твердой белой пластинке наросла затейливая пирамидка маленьких фиолетовых кубиков. Кубики были гладкими и блестящими. Саша попробовал разрезать один из них. Он резался так же легко, как и крупные роговушки, и так же внутри был окра-шен в светлый бледно-зеленый цвет, Саша сложил все эти камешки в карман и медленно пошел обратно.
Часа через полтора в просветах деревьев показался красный флаг, а немного позже — и. мостик через Лагерную. Саша направился было к нему, но вдруг остановился в нерешительности: на мосту стояла Наташа. Облокотясь на тонкую шаткую перилку, девушка задумчиво смотрела на воду, и Саше показалось, что она чем-то озабочена. Неясная тревога словно подтолкнула его к ней.
— Наташа. Ты что здесь делаешь? Она быстро обернулась: — Да вот стою, смотрю… А ты где был?. Саша нахмурился: — — Ходил в тайгу.
— Один?
Он ответил не сразу.
— А с кем же мне идти? — проговорил он медленно и глухо. — Остальным и здесь не скучно…
Он рывком поправил на плече ружье и хотел, не останавливаясь, пройти мимо. Но Наташа остановила его, легонько тронув за рукав.
— Подожди, Саша, — сказала она тихо.
Он остановился. Наташа немного помолчала. Потом медленно, с трудом подбирая слова, заговорила: — Скажи мне, Саша… Только честно… Как ты думаешь?.. На этой реке, Вае, действительно есть что-то… сверхъестественное?
Саша усмехнулся.
— Нет, ты не смейся! — воскликнула она, подходя к нему ближе. — Я серьезно спрашиваю. Сегодня во время грозы я нечаянно подсмотрела, как Андрей Иванович и Петр Ильич обменялись какими-то странными взглядами, и Петр Ильич сказал: «Второе предупреждение…» Что ты обо всем этом думаешь?
Саша вспомнил первую грозу на Вае. Андрей Иванович и тогда сказал, что гроза какая-то особенная. А сегодня опять… Неужели в самом деле это какое-то предостережение? Но что ей от него-то нужно?
— Ерунда! — сказал он резко. — Ты только за этим и остановила меня?
Он снова поправил на плече ружье.
— Нет, не только за этим, — она опять немного помолчала, подбирая слова. — Может быть, все это и ерунда, Саша. Но я думаю, что наше плавание по Вае будет не совсем… легким. И я не хотела бы, чтобы ты уезжал таким… сердитым.
Саша посмотрел ей прямо в глаза. Что она, смеется, что ли?
Но глаза Наташи были грустными-грустными. Тревога и растерянность застыли на ее лице. А в голосе звучала неподдельная печаль. Это было совершенно непонятно.
Вся горечь и досада, только что клокотавшие в душе Саши, сразу улетучились. Осталась лишь острая жалость и раскаяние за свою резкость. Но ему ни за что не хотелось сознаваться в том, что он обиделся из-за решения Наташи поехать с Валеркой. Поэтому он отвел глаза в сторону и, сделав над собой усилие, твердо произнес: — Я ни на кого и ни на что не сержусь.
Наташа вздрогнула. На миг ей показалось, что он говорит совершенно искренне. И это кольнуло ее в самбе сердце.
— Но почему же ты весь день дуешься сегодня? — спросила она чуть слышно.
— Просто потому, что мне хотелось поехать с Андреем Ивановичем, — сказал он, стараясь придать своему голосу как можно больше безразличия.
Но это ему уже не удалось.
Голос Наташи потеплел: — Вот и мне, Саша, хочется поехать с Андреем Ивановичем, — сказала она просто, и Саша понял, что это и было то главное, что она хотела ему сказать.
Он несмело глянул ей в глаза: — Наташа…
— Что?
— У меня есть к тебе просьба. — Да?
— — Не ходи, пожалуйста, одна в тайгу. — Хорошо, Саша…
Тонкий пронзительный писк комара звенел над самым ухом. Валерий, не открывая глаз, попытался отмахнуться от непрошеного гостя. Но не тут-то было! Через минуту назойливый комар снова уселся на щеку.
— Нет. Больше не уснуть!..
Валерий высвободил голову из спального мешка и огляделся. В палатке было пусто. Через узкую щель прорывался тонкий луч света.
«Почему меня никто не будит сегодня?» — подумал было Валерий, но тут же вспомнил, что он уснул после обеда. «Но куда все запропастились?» Он снова огляделся по сторонам и начал выбираться из мешка.
За стенкой палатки явственно послышались голоса. Валерий навострил уши.
— Ну вот, пожалуй, и все, — говорил Андрей Иванович своим обычным ровным голосом. — Главное, Петя, — будьте осторожны. Я уже сказал вам, с чем можно встретиться на этой реке, судя по тому, что я слышал от местных жителей. Поэтому, сами понимаете, нужно быть очень осторожным.
— Ух ты!.. — Валерий даже привстал на своем мешке. Значит все-таки что-то есть на этой проклятой реке. Так он и знал! У него вдруг неприятно пересохло во рту. И зачем он только ввязался в эти историю?! Мало того, что они чуть не погибли при аварии самолета. Теперь их ждут, оказывается, какие-то новые опасности.
Ну зачем, скажите пожалуйста, нужно плыть по этой реке? Сидели бы себе на месте и ждали самолета. Так нет! Им надо обязательно куда-то лезть, к черту на кулички.
Валерий от всей души позавидовал сейчас Алексею Михайловичу. Остаться бы с ним здесь ловить рыбку!.. Но что скажет Наташка?.. Нет, нельзя! Вот если бы, скажем, заболеть…
Он опять улегся в мешок: «А ведь это идея!..
За брезентом вновь послышались голоса. Петр Ильич о чем-то спрашивал Андрея Ивановича. Валерий прислушался.
— Давно ли я работаю в тайге? — отвечал Андрей Иванович. — Да, Петя, давненько. Уже почти двенадцать лет.
— А ваша семья?
— Семья?.. — Андрей Иванович почему-то замолчал, а когда заговорил, то Валерий едва узнал его го-лос. — Была у меня и семья, Петя. Сын Юрка, такой же вихрастый бутуз, как наш Саша, и его мать… Война отняла все… Мать погибла во время блокады Ленинграда. А Юрка… пропал.
— Как пропал?
— После смерти матери его эвакуировали куда-то. Но куда? Не знаю. Я долго разыскивал его. Писал бесчисленные запросы. И все безрезультатно… — Андрей Иванович тяжело вздохнул. — Когда я в сорок первом году уходил на фронт, сынишке было немногим больше двух лет. Теперь ему было бы уже шестнадцать.
Андрей Иванович помолчал.
— До войны я жил в Ленинграде. Преподавал в Горном институте. Готовил докторскую диссертацию, И вот война… Фронт. Тяжелое ранение. Гибель семьи. После всего этого в Ленинграде я оставаться не мог. Уехал в тайгу…
Андрей Иванович замолчал.
Валерий затаил дыхание. Ему вдруг стало стыдно за свое трусливое решение. Стыдно было даже показаться из палатки.
— А вон и наши молодые таежники возвращаются, — снова послышался голос Андрея Ивановича. Но теперь он звучал мягко и тепло, — Поверите ли, Петя, как увижу Сашу, так сразу своего Юрку вспоминаю,' Может быть, жив он, мой сынок…
— Андрей Иванович! — донесся до палатки голос Саши. — Посмотрите, что мы нашли.
У палатки стало шумно. Валерий быстро оделся и, потягиваясь, выбрался наружу.
Саша выкладывал перед Андреем Ивановичем какие-то темные камешки. Рядом с ним стояла улыбающаяся Наташа. По лицу Валерия пробежала тень недовольства. Но это продолжалось одно мгновение.
«Чепуха!» — успокоил он себя. — "Она сама вчера сказала, что хочет ехать со мной. Чего же еще надо? А Сашка дуралей! Набрал каких-то камешков и рад— радехонек».
— Где вы это откопали?. — спросил Андрей Иванович, внимательно рассматривая находку.
— Недалеко отсюда. Километрах в трех вверх по Лагерной. Их бурундук выбросил из своей норки.
Андрей Иванович развернул карту и сделал на ней какую-то пометку.
— Н-да, друзья. Это интересная штука. Петя, вы знаете, что это такое?
Петр Ильич взял один из камешков, провел по нему ногтем и долго рассматривал четкую царапину, оставшуюся на камне. Андрей Иванович подал ему другой образец, на котором видны были маленькие кубики кристаллов. Петр Ильич и по ним царапнул ногтем: кубики были не тверже. Обернувшись к Андрею Ивановичу, он покачал головой: — Не определю, Андрей Иванович. Не встречал я такого минерала. Мягкий, ковкий, с алмазным блескома и довольно тяжелый… Что бы это могло быть?
— Это кераргирит.
— Серебряная роговая обманка! — воскликнул Петр Ильич.
— Ну, конечно, она.
Петр Ильич снова стал рассматривать Сашину находку: — Вот оно что! Кераргирит… Читал я о нем не раз, А вот видеть до сих пор не приходилось.
— Да, это редкий минерал, — заметил Андрей Иванович. — Он образуется иногда в поверхностных зонах месторождений сульфидных руд серебра.
— Значит, находки его могут свидетельствовать о наличии серебряных руд?
— Вот именно. И если у нас будет время, мы обя«-зательно заложим там шурфик.
Наташа живо обернулась к Андрею Ивановичу: — Как вы сказали? Что заложим?
— Заложим шурф, — повторил Андрей Иванович. — Так называют глубокие ямы или колодцы, которые копают для выяснения геологического строения местности или обнаружения какого-либо ценного минерала. Вот выкопаем мы такой шурф и посмотрим, много ли здесь кераргирита, как он залегает, за счет чего образовался. И будет ясно, стоит разведывать это месторождение серебра или не стоит.
Саша снова взял в руку фиолетовый минерал: — Кераргирит… И как вы запоминаете такие мудреные названия?
— В нем нет ничего мудреного, Саша, — возразил Андрей Иванович. — Больше того, оно само за себя говорит. Нужно только знать его смысл. Слово «кераргирит» состоит из двух греческих слов: «керас», что значит — рог, и «аргирос» — серебро. Тот же корень имеет, знакомое вам слово «аргентум». Как видите, в названии этого минерала отражен как его состав — хлорид серебра, так и наиболее интересная особенность его внешнего вида — сходство с рогоподобным веществом. Кстати сказать, русские минералоги называли его «серебряная роговая обманка».
— И много в нем серебра? — вступил в разговор Валерий.
— Да, серебра в нем более семидесяти пяти процентов.
— Значит, это настоящая серебряная руда? — воск-кликнула Наташа.
— Видишь ли, Наташа, из кераргирита, конечно, можно извлекать серебро, но он, как правило, не образует больших скоплений. Зато находки его говорят о наличии других серебряных минералов, в частности, аргентита. Возможно, так обстоит дело и здесь. Во всяком случае, это очень ценная находка. И мы обязательно покопаемся здесь.
Андрей Иванович встал:
— Ну, а теперь, друзья, займемся своими личными делами. Проверьте обувь, одежду. Продумайте, что нужно захватить с собой в поход. Завтра рано утром отправимся в гости к духам.
Солнце давно уже зашло за кромку леса. Густые сумерки опустились на землю. С реки потянуло ночной сыростью. А ребята все сидели у костра на берегу и молча смотрели на темную неприветливую воду.
Завтра в путь…
В последний раз собрались они все трое перед тем, как отправиться в далекое плаванье по загадочной Вае. В последний раз сидели рядышком, локоть к локтю, как сиживали когда-то дома, на берегу своей тихой родной реки. Сидели и молчали…
Мысли всех были заняты одним и тем же. Пугающая темнота ночи снова и снова воскрешала в их памяти все то, что они слышали о таинственной реке Злых Духов. В последнее время, занятые переноской багажа и устройством лагеря, они почти забыли о мрачных поверьях, связанных с этой рекой. Но сегодня они вновь безраздельно завладели всеми их мыслями. Легенда о грозных духах, подобно призраку, вставшему во весь рост, затмила собой все, что казалось им до сих пор важным и значительным.
Отступила в сторону вражда, терзавшая души мальчишек. Забылись ссоры, нередко вспыхивавшие между ними. Исчезла острая неприязнь, которую они в последнее время питали друг к другу. Все вытеснил страх перед неизвестностью, ждущей их за первым же поворотом реки. Ребята инстинктивно прижались друг к другу. И боль разлуки нежданно закралась в ребячьи сердца.
Удивительная тишина стояла над маленьким лагерем. Не слышно было даже всплесков воды в реке. Казалось, вся природа насторожилась в эту последнюю ночь перед вторжением людей в царство духов. Напряженным ожиданием чего-то необыкновенного веяло в ночном воздухе.
Сердце Саши сжалось в тревожном предчувствии неведомого. Он медленно отвел глаза от реки и взгля-нул на притихшую Наташу, Лицо ее почти тонуло в ночном мраке, и он скорее чувствовал, чем видел, какой глубокой грустью светились ее глаза.
Волна нежности нахлынула на Сашу. Он сорвал с себя куртку и осторожно набросил ее на плечи девушки. Она обернулась к нему и благодарно улыбнулась одними глазами. Но длинные ресницы ее вдруг дрогнули, и она поспешно отвернулась от него, устремив свой взгляд на спящую реку.
Саша не проронил ни слова. Он не мог оторвать глаз от ее задумчивого лица. Ему показалось даже, что оно светится каким-то мягким призрачным светом. Сначала он не обратил на это внимания. Мысли его были слишком заняты близостью разлуки с нею. Но вот лицо Наташи осветилось еще больше, и какие-то быстрые тени побежали по ее лбу, щекам, подбородку… Словно дрожащий свет автомобильных фар, прорвавшийся в темную комнату через оконные шторы, скользил по бледному лицу девушки.
Что бы это могло быть? Саша обернулся назад и даже вздрогнул от неожиданности: — — Смотрите!.. — произнес он сдавленным шепотом.
Наташа и Валерий подняли головы и замерли в тревожном удивлении. Далеко над лесом в ночном небе полыхало бледное пепельно-голубое сияние. Оно напоминало туманное зарево, обычно появляющееся ночью над большим далеким городом, но имело поразительно странный цвет… Чем-то холодным и мертвым веяло от этих сполохов, взметнувшихся над черным лесом. Что-то неотвратимое и страшное было в этом таинственном свечении неба. С неизъяснимой силой приковало оно внимание ребят, заставив их вскочить с земли и еще теснее прижаться друг к другу.
Молча, затаив дыхание, смотрели они на этот призрачный туманный полусвет, струящийся над темными застывшими вершинами. Река Злых Духов еще раз предупреждала дерзких людей о грозящих им опасностях.
Наконец Валерий опомнился.
— Надо крикнуть Андрея Ивановича, — прошептал он испуганно.
Ребята помчались к палаткам.
— Андрей Иванович! Петька! Где вы там? — позвал Валерий срывающимся голосом. — Смотрите, что здесь делается!
Геологи выскочили из палатки.
— Что случилось?
Валерий вцепился в рукав Андрея Ивановича: — Ужас! Андрей Иванович, смотрите вон туда!..
— Куда?
— Вон в ту… — Валерий обернулся и замолчал на полуслове.
Ребята посмотрели в ту сторону, где только что тре-петало таинственное зарево, и также раскрыли рты от удивления: небо там было абсолютно черным, таким же, как и всюду над огромными просторами тайги.
— Вот так так! — развел руками Саша. — Будто ничего и не было.
— Да что было-то?
— Понимаете, Андрей Иванович, свет какой-то.. Вон там, над лесом…
— — Огонек, что ли? — спросил Петр Ильич, вглядываясь в темноту.
— Нет, не огонек, а словно зарево или сияние. — Сияние, говоришь? — оживился Андрей Иванович. — Интересно! Где же оно было?
— Вон там, над лесом, — указал Саша рукой на противоположный берег реки.
— Так… Значит на северо-западе, там же, где появлялись эти черные тучи. Ну что же… Посмотрим, что будет дальше.
— . Андрей Иванович, что же это такое?
Геолог пожал плечами: — Рано еще делать выводы, друзья. Все это требует серьезного изучения. Во всяком случае, ничего ужасного здесь нет. И я надеюсь, что мы с вами разгадаем все эти тайны реки Злых Духов. — Он посмотрел на растерянные лица ребят и ободряюще улыбнулся. — Ну, а теперь — спать! Утро вечера мудренее.
Но ребята не тронулись с места. Призрачное сияние казалось им последним предупреждением грозных духов.
Глава седьмая ДЕВУШКА С ГОЛУБЫМИ ГЛАЗАМИ
Да и как ему не радоваться. Ведь ему всегда и во всем везет. Разве не прав он, что и здесь, в тайге, не быть Сашке первым? Разве не говорил он, что Наташа везде и всегда пойдет за ним? Иначе и быть не может!
Завтра они вместе поплывут по реке… Он будет петь ей любимые песни. А она, как прежде, станет украдкой посматривать в его сторону и улыбаться ему. Нет, что ни говори, а жизнь прекрасна!
Немного поодаль орудуют пилой мужчина в летной куртке и худенькая светловолосая девушка. В глазах девушки тревога. Ее угнетает мысль, что Саша второй день даже не смотрит на нее. Но разве она в этом виновата? Разве могла она поступить иначе? Если бы она попросилась в отряд Петра Ильича, точно так же дулся бы сейчас Валерий. Да дело совсем и не в этом! Просто ей хочется ехать с Андреем Ивановичем. Только и всего. Но почему она так упорно старается это себе доказать? Значит, это нужно доказывать?..
Большими человеческими заботами заняты мысли работающих людей. Но весело стучат их топоры. Звонко поют пилы. Звучно вторит им многоголосое эхо. Ужас охватывает пугливых обитателей тайги.
Удивительные вести несет ветер с реки. Смелые люди пришли на Ваю. Не боятся они грозных духов. Неужели духи не накажут дерзких пришельцев?
Но нет! Не зря насторожились испуганные звери. Солнце вдруг исчезло над рекой. Огромная черная туча словно слизнула его своим лохматым языком. А небо дрогнуло и загрохотало, пронзенное огненными змеями молний.
И люди испугались. Замолчали их топоры. Чуть не бегом бросились они к своим палаткам.
Однако на этот раз духи ограничились предостережением. Умолкли грозные раскаты. Ушла страшная. туча. Снова выглянуло яркое солнце.
Но что это? Люди не уходят. Они снова берутся за топоры. Снова стонут поваленные ими деревья. Снова весело визжат их пилы. Они смеются над предостережением духов. И снова страх охватывает таежных обитателей. Таких людей они еще не видали.
К полудню плоты были готовы. После обеда Саша взял ружье и отправился вверх по речке Лагерной. Не хотелось, чтобы видели его грусть, не хотелось самому видеть самодовольного Валерия.
«Скорее бы отчалить!..» — думал он, машинально перепрыгивая через упавшие деревья. В конце концов, не ради же нее он сюда приехал. Пусть плывет, куда хочет и с кем хочет! Больше ему нет до нее никакого дела. Если ей так нравится этот сияющий индюк, то, право же, не о чем и жалеть…
Саша пошел медленнее. Тишина тайги, нарушаемая лишь всплесками воды в маленькой речке, постепенно успокаивала его. Он начал внимательнее присматриваться к лесу.
Вот высоко над головой послышался слабый шорох, и маленькая белка легко и свободно перепорхнула с дерева на дерево. Саша попытался отыскать ее глазами в густой хвое высокого кедра. Но не тут-то было! Белки и след простыл.
Саша двинулся дальше. Но вскоре снова притаился за густой ветвистой пихтой: из-за большого завала показалась острая, мордочка с торчащими ушками. Саша замер. Но вот где-то совсем близко затоковал глухарь, и в тот же миг гибкое тельце куницы стремительно метнулось перед его глазами.
Саша, не двигаясь, начал осматриваться по сторонам и через секунду снова застыл на месте. Прямо перед ним, в каком-нибудь десятке шагов от скрывавшего его дерева, на кучке свежевырытой земли сидел, и даже не сидел, а стоял на задних лапках маленький полосатый зверек. Вытянув вверх свое тонкое тельце с прижатыми к груди лапками, он настороженно слушал.
— Бурундучок… — прошептал Саша почти беззвучно и попытался отвести в сторону тяжелые ветви. Но едва он прикоснулся к ним, как бурундук мгновенно ис— чез, словно растаял в неподвижном воздухе.
— Здорово!.. — Саша подошел к его норе. Небольшой бугорок земли заметно выделялся на фоне блеклой зелени мхов. Цвет этой земли показался Саше не совсем обычным. Он разгреб ее носком сапога и увидел несколько маленьких кускои какого— то темно-фиолетового роговидного вещества, Саша поднял один кусочек и попытался разломить его. Это оказалось не так просто. Тогда он вынул нож. Странное вещество резалось легко, как воск или мыло, и на свежесрезанной поверхности было окрашено в бледный зеленовато-желтый цвет.
Необычно мягкие роговушки заинтересовали Сашу. Си разгреб всю землю и набрал целую пригоршню фиолетово-серых камешков. Один из них оказался особенно интересным: на твердой белой пластинке наросла затейливая пирамидка маленьких фиолетовых кубиков. Кубики были гладкими и блестящими. Саша попробовал разрезать один из них. Он резался так же легко, как и крупные роговушки, и так же внутри был окра-шен в светлый бледно-зеленый цвет, Саша сложил все эти камешки в карман и медленно пошел обратно.
Часа через полтора в просветах деревьев показался красный флаг, а немного позже — и. мостик через Лагерную. Саша направился было к нему, но вдруг остановился в нерешительности: на мосту стояла Наташа. Облокотясь на тонкую шаткую перилку, девушка задумчиво смотрела на воду, и Саше показалось, что она чем-то озабочена. Неясная тревога словно подтолкнула его к ней.
— Наташа. Ты что здесь делаешь? Она быстро обернулась: — Да вот стою, смотрю… А ты где был?. Саша нахмурился: — — Ходил в тайгу.
— Один?
Он ответил не сразу.
— А с кем же мне идти? — проговорил он медленно и глухо. — Остальным и здесь не скучно…
Он рывком поправил на плече ружье и хотел, не останавливаясь, пройти мимо. Но Наташа остановила его, легонько тронув за рукав.
— Подожди, Саша, — сказала она тихо.
Он остановился. Наташа немного помолчала. Потом медленно, с трудом подбирая слова, заговорила: — Скажи мне, Саша… Только честно… Как ты думаешь?.. На этой реке, Вае, действительно есть что-то… сверхъестественное?
Саша усмехнулся.
— Нет, ты не смейся! — воскликнула она, подходя к нему ближе. — Я серьезно спрашиваю. Сегодня во время грозы я нечаянно подсмотрела, как Андрей Иванович и Петр Ильич обменялись какими-то странными взглядами, и Петр Ильич сказал: «Второе предупреждение…» Что ты обо всем этом думаешь?
Саша вспомнил первую грозу на Вае. Андрей Иванович и тогда сказал, что гроза какая-то особенная. А сегодня опять… Неужели в самом деле это какое-то предостережение? Но что ей от него-то нужно?
— Ерунда! — сказал он резко. — Ты только за этим и остановила меня?
Он снова поправил на плече ружье.
— Нет, не только за этим, — она опять немного помолчала, подбирая слова. — Может быть, все это и ерунда, Саша. Но я думаю, что наше плавание по Вае будет не совсем… легким. И я не хотела бы, чтобы ты уезжал таким… сердитым.
Саша посмотрел ей прямо в глаза. Что она, смеется, что ли?
Но глаза Наташи были грустными-грустными. Тревога и растерянность застыли на ее лице. А в голосе звучала неподдельная печаль. Это было совершенно непонятно.
Вся горечь и досада, только что клокотавшие в душе Саши, сразу улетучились. Осталась лишь острая жалость и раскаяние за свою резкость. Но ему ни за что не хотелось сознаваться в том, что он обиделся из-за решения Наташи поехать с Валеркой. Поэтому он отвел глаза в сторону и, сделав над собой усилие, твердо произнес: — Я ни на кого и ни на что не сержусь.
Наташа вздрогнула. На миг ей показалось, что он говорит совершенно искренне. И это кольнуло ее в самбе сердце.
— Но почему же ты весь день дуешься сегодня? — спросила она чуть слышно.
— Просто потому, что мне хотелось поехать с Андреем Ивановичем, — сказал он, стараясь придать своему голосу как можно больше безразличия.
Но это ему уже не удалось.
Голос Наташи потеплел: — Вот и мне, Саша, хочется поехать с Андреем Ивановичем, — сказала она просто, и Саша понял, что это и было то главное, что она хотела ему сказать.
Он несмело глянул ей в глаза: — Наташа…
— Что?
— У меня есть к тебе просьба. — Да?
— — Не ходи, пожалуйста, одна в тайгу. — Хорошо, Саша…
Тонкий пронзительный писк комара звенел над самым ухом. Валерий, не открывая глаз, попытался отмахнуться от непрошеного гостя. Но не тут-то было! Через минуту назойливый комар снова уселся на щеку.
— Нет. Больше не уснуть!..
Валерий высвободил голову из спального мешка и огляделся. В палатке было пусто. Через узкую щель прорывался тонкий луч света.
«Почему меня никто не будит сегодня?» — подумал было Валерий, но тут же вспомнил, что он уснул после обеда. «Но куда все запропастились?» Он снова огляделся по сторонам и начал выбираться из мешка.
За стенкой палатки явственно послышались голоса. Валерий навострил уши.
— Ну вот, пожалуй, и все, — говорил Андрей Иванович своим обычным ровным голосом. — Главное, Петя, — будьте осторожны. Я уже сказал вам, с чем можно встретиться на этой реке, судя по тому, что я слышал от местных жителей. Поэтому, сами понимаете, нужно быть очень осторожным.
— Ух ты!.. — Валерий даже привстал на своем мешке. Значит все-таки что-то есть на этой проклятой реке. Так он и знал! У него вдруг неприятно пересохло во рту. И зачем он только ввязался в эти историю?! Мало того, что они чуть не погибли при аварии самолета. Теперь их ждут, оказывается, какие-то новые опасности.
Ну зачем, скажите пожалуйста, нужно плыть по этой реке? Сидели бы себе на месте и ждали самолета. Так нет! Им надо обязательно куда-то лезть, к черту на кулички.
Валерий от всей души позавидовал сейчас Алексею Михайловичу. Остаться бы с ним здесь ловить рыбку!.. Но что скажет Наташка?.. Нет, нельзя! Вот если бы, скажем, заболеть…
Он опять улегся в мешок: «А ведь это идея!..
За брезентом вновь послышались голоса. Петр Ильич о чем-то спрашивал Андрея Ивановича. Валерий прислушался.
— Давно ли я работаю в тайге? — отвечал Андрей Иванович. — Да, Петя, давненько. Уже почти двенадцать лет.
— А ваша семья?
— Семья?.. — Андрей Иванович почему-то замолчал, а когда заговорил, то Валерий едва узнал его го-лос. — Была у меня и семья, Петя. Сын Юрка, такой же вихрастый бутуз, как наш Саша, и его мать… Война отняла все… Мать погибла во время блокады Ленинграда. А Юрка… пропал.
— Как пропал?
— После смерти матери его эвакуировали куда-то. Но куда? Не знаю. Я долго разыскивал его. Писал бесчисленные запросы. И все безрезультатно… — Андрей Иванович тяжело вздохнул. — Когда я в сорок первом году уходил на фронт, сынишке было немногим больше двух лет. Теперь ему было бы уже шестнадцать.
Андрей Иванович помолчал.
— До войны я жил в Ленинграде. Преподавал в Горном институте. Готовил докторскую диссертацию, И вот война… Фронт. Тяжелое ранение. Гибель семьи. После всего этого в Ленинграде я оставаться не мог. Уехал в тайгу…
Андрей Иванович замолчал.
Валерий затаил дыхание. Ему вдруг стало стыдно за свое трусливое решение. Стыдно было даже показаться из палатки.
— А вон и наши молодые таежники возвращаются, — снова послышался голос Андрея Ивановича. Но теперь он звучал мягко и тепло, — Поверите ли, Петя, как увижу Сашу, так сразу своего Юрку вспоминаю,' Может быть, жив он, мой сынок…
— Андрей Иванович! — донесся до палатки голос Саши. — Посмотрите, что мы нашли.
У палатки стало шумно. Валерий быстро оделся и, потягиваясь, выбрался наружу.
Саша выкладывал перед Андреем Ивановичем какие-то темные камешки. Рядом с ним стояла улыбающаяся Наташа. По лицу Валерия пробежала тень недовольства. Но это продолжалось одно мгновение.
«Чепуха!» — успокоил он себя. — "Она сама вчера сказала, что хочет ехать со мной. Чего же еще надо? А Сашка дуралей! Набрал каких-то камешков и рад— радехонек».
— Где вы это откопали?. — спросил Андрей Иванович, внимательно рассматривая находку.
— Недалеко отсюда. Километрах в трех вверх по Лагерной. Их бурундук выбросил из своей норки.
Андрей Иванович развернул карту и сделал на ней какую-то пометку.
— Н-да, друзья. Это интересная штука. Петя, вы знаете, что это такое?
Петр Ильич взял один из камешков, провел по нему ногтем и долго рассматривал четкую царапину, оставшуюся на камне. Андрей Иванович подал ему другой образец, на котором видны были маленькие кубики кристаллов. Петр Ильич и по ним царапнул ногтем: кубики были не тверже. Обернувшись к Андрею Ивановичу, он покачал головой: — Не определю, Андрей Иванович. Не встречал я такого минерала. Мягкий, ковкий, с алмазным блескома и довольно тяжелый… Что бы это могло быть?
— Это кераргирит.
— Серебряная роговая обманка! — воскликнул Петр Ильич.
— Ну, конечно, она.
Петр Ильич снова стал рассматривать Сашину находку: — Вот оно что! Кераргирит… Читал я о нем не раз, А вот видеть до сих пор не приходилось.
— Да, это редкий минерал, — заметил Андрей Иванович. — Он образуется иногда в поверхностных зонах месторождений сульфидных руд серебра.
— Значит, находки его могут свидетельствовать о наличии серебряных руд?
— Вот именно. И если у нас будет время, мы обя«-зательно заложим там шурфик.
Наташа живо обернулась к Андрею Ивановичу: — Как вы сказали? Что заложим?
— Заложим шурф, — повторил Андрей Иванович. — Так называют глубокие ямы или колодцы, которые копают для выяснения геологического строения местности или обнаружения какого-либо ценного минерала. Вот выкопаем мы такой шурф и посмотрим, много ли здесь кераргирита, как он залегает, за счет чего образовался. И будет ясно, стоит разведывать это месторождение серебра или не стоит.
Саша снова взял в руку фиолетовый минерал: — Кераргирит… И как вы запоминаете такие мудреные названия?
— В нем нет ничего мудреного, Саша, — возразил Андрей Иванович. — Больше того, оно само за себя говорит. Нужно только знать его смысл. Слово «кераргирит» состоит из двух греческих слов: «керас», что значит — рог, и «аргирос» — серебро. Тот же корень имеет, знакомое вам слово «аргентум». Как видите, в названии этого минерала отражен как его состав — хлорид серебра, так и наиболее интересная особенность его внешнего вида — сходство с рогоподобным веществом. Кстати сказать, русские минералоги называли его «серебряная роговая обманка».
— И много в нем серебра? — вступил в разговор Валерий.
— Да, серебра в нем более семидесяти пяти процентов.
— Значит, это настоящая серебряная руда? — воск-кликнула Наташа.
— Видишь ли, Наташа, из кераргирита, конечно, можно извлекать серебро, но он, как правило, не образует больших скоплений. Зато находки его говорят о наличии других серебряных минералов, в частности, аргентита. Возможно, так обстоит дело и здесь. Во всяком случае, это очень ценная находка. И мы обязательно покопаемся здесь.
Андрей Иванович встал:
— Ну, а теперь, друзья, займемся своими личными делами. Проверьте обувь, одежду. Продумайте, что нужно захватить с собой в поход. Завтра рано утром отправимся в гости к духам.
Солнце давно уже зашло за кромку леса. Густые сумерки опустились на землю. С реки потянуло ночной сыростью. А ребята все сидели у костра на берегу и молча смотрели на темную неприветливую воду.
Завтра в путь…
В последний раз собрались они все трое перед тем, как отправиться в далекое плаванье по загадочной Вае. В последний раз сидели рядышком, локоть к локтю, как сиживали когда-то дома, на берегу своей тихой родной реки. Сидели и молчали…
Мысли всех были заняты одним и тем же. Пугающая темнота ночи снова и снова воскрешала в их памяти все то, что они слышали о таинственной реке Злых Духов. В последнее время, занятые переноской багажа и устройством лагеря, они почти забыли о мрачных поверьях, связанных с этой рекой. Но сегодня они вновь безраздельно завладели всеми их мыслями. Легенда о грозных духах, подобно призраку, вставшему во весь рост, затмила собой все, что казалось им до сих пор важным и значительным.
Отступила в сторону вражда, терзавшая души мальчишек. Забылись ссоры, нередко вспыхивавшие между ними. Исчезла острая неприязнь, которую они в последнее время питали друг к другу. Все вытеснил страх перед неизвестностью, ждущей их за первым же поворотом реки. Ребята инстинктивно прижались друг к другу. И боль разлуки нежданно закралась в ребячьи сердца.
Удивительная тишина стояла над маленьким лагерем. Не слышно было даже всплесков воды в реке. Казалось, вся природа насторожилась в эту последнюю ночь перед вторжением людей в царство духов. Напряженным ожиданием чего-то необыкновенного веяло в ночном воздухе.
Сердце Саши сжалось в тревожном предчувствии неведомого. Он медленно отвел глаза от реки и взгля-нул на притихшую Наташу, Лицо ее почти тонуло в ночном мраке, и он скорее чувствовал, чем видел, какой глубокой грустью светились ее глаза.
Волна нежности нахлынула на Сашу. Он сорвал с себя куртку и осторожно набросил ее на плечи девушки. Она обернулась к нему и благодарно улыбнулась одними глазами. Но длинные ресницы ее вдруг дрогнули, и она поспешно отвернулась от него, устремив свой взгляд на спящую реку.
Саша не проронил ни слова. Он не мог оторвать глаз от ее задумчивого лица. Ему показалось даже, что оно светится каким-то мягким призрачным светом. Сначала он не обратил на это внимания. Мысли его были слишком заняты близостью разлуки с нею. Но вот лицо Наташи осветилось еще больше, и какие-то быстрые тени побежали по ее лбу, щекам, подбородку… Словно дрожащий свет автомобильных фар, прорвавшийся в темную комнату через оконные шторы, скользил по бледному лицу девушки.
Что бы это могло быть? Саша обернулся назад и даже вздрогнул от неожиданности: — — Смотрите!.. — произнес он сдавленным шепотом.
Наташа и Валерий подняли головы и замерли в тревожном удивлении. Далеко над лесом в ночном небе полыхало бледное пепельно-голубое сияние. Оно напоминало туманное зарево, обычно появляющееся ночью над большим далеким городом, но имело поразительно странный цвет… Чем-то холодным и мертвым веяло от этих сполохов, взметнувшихся над черным лесом. Что-то неотвратимое и страшное было в этом таинственном свечении неба. С неизъяснимой силой приковало оно внимание ребят, заставив их вскочить с земли и еще теснее прижаться друг к другу.
Молча, затаив дыхание, смотрели они на этот призрачный туманный полусвет, струящийся над темными застывшими вершинами. Река Злых Духов еще раз предупреждала дерзких людей о грозящих им опасностях.
Наконец Валерий опомнился.
— Надо крикнуть Андрея Ивановича, — прошептал он испуганно.
Ребята помчались к палаткам.
— Андрей Иванович! Петька! Где вы там? — позвал Валерий срывающимся голосом. — Смотрите, что здесь делается!
Геологи выскочили из палатки.
— Что случилось?
Валерий вцепился в рукав Андрея Ивановича: — Ужас! Андрей Иванович, смотрите вон туда!..
— Куда?
— Вон в ту… — Валерий обернулся и замолчал на полуслове.
Ребята посмотрели в ту сторону, где только что тре-петало таинственное зарево, и также раскрыли рты от удивления: небо там было абсолютно черным, таким же, как и всюду над огромными просторами тайги.
— Вот так так! — развел руками Саша. — Будто ничего и не было.
— Да что было-то?
— Понимаете, Андрей Иванович, свет какой-то.. Вон там, над лесом…
— — Огонек, что ли? — спросил Петр Ильич, вглядываясь в темноту.
— Нет, не огонек, а словно зарево или сияние. — Сияние, говоришь? — оживился Андрей Иванович. — Интересно! Где же оно было?
— Вон там, над лесом, — указал Саша рукой на противоположный берег реки.
— Так… Значит на северо-западе, там же, где появлялись эти черные тучи. Ну что же… Посмотрим, что будет дальше.
— . Андрей Иванович, что же это такое?
Геолог пожал плечами: — Рано еще делать выводы, друзья. Все это требует серьезного изучения. Во всяком случае, ничего ужасного здесь нет. И я надеюсь, что мы с вами разгадаем все эти тайны реки Злых Духов. — Он посмотрел на растерянные лица ребят и ободряюще улыбнулся. — Ну, а теперь — спать! Утро вечера мудренее.
Но ребята не тронулись с места. Призрачное сияние казалось им последним предупреждением грозных духов.
Глава седьмая ДЕВУШКА С ГОЛУБЫМИ ГЛАЗАМИ
Живые упругие струи приятно щекотали пальцы рук, чуть слышно нашептывая о чем-то очень хорошем. Наташа склонилась почти к самой воде, прислушиваясь к тихому голосу реки. Лицо ее было сосредоточенно-внимательным.
Мимо проплывали безмолвные, поросшие лесом берега. Высокая стена деревьев то подступала почти к самой реке, то отбегала чуть-чуть в сторону, оставляя место зеленым луговинам.
Кое-где на них виднелись заросли шиповника. Кусты были усыпаны крупными пунцово-розовыми цветами. Огромными букетами пламенели они среди травы, на фоне строгих темных елей.
Плот двигался быстро. Андрей Иванович и Валерий, орудуя шестами, гнали его со скоростью, которой позавидовала бы любая лодка. Правда, у Валерия это получалось еще не совсем ловко. Позавчера, когда они только что отплыли от лагеря, Наташа не могла удержаться от смеха, глядя, как неуклюже он обращается с шестом. Но сегодня движения его были уже увереннее, и к нему снова возвратилось его обычное настроение.
Наташа подняла голову от воды и взглянула на Валерия. Он стоял вполоборота к ней и смотрел на нее. Смотрел так, что она сразу же забыла обо всех досадных нелепостях, которые в последнее время все чаще открывала в его поступках.
Наташа встала и, подойдя к Андрею Ивановичу, по-дожила руки на шест.
— Андрей Иванович, дайте я попробую. Геолог улыбнулся.
— Ну что ж, попробуй, — сказал он, передавая ей шест. — Только смотри, не упусти.
— Не упущу.
Наташа крепко ухватилась за тяжелую жердину и, подняв высоко над головой, быстро опустила ее в воду. Но не успела она коснуться дна, как сильное течение подхватило шест и потянуло за собой. Наташа изо всех сил уцепилась за гладкое, отполированное руками, дерево. Ноги ее заскользили по мокрым бревнам. Она попыталась опереться о сучок. Но не удержалась и, вскрикнув, полетела в воду.
Через мгновение голова ее показалась над водой. — Встань на дно! Здесь не глубоко, — крикнул ей Андрей Иванович.
Наташа послушно встала на ноги.
— Да брось шест-то!
Она решительно замотала головой. Тогда Андрей Иванович встал на место Валерия и сильными движениями направил плот обратно. Вскоре мокрая, красная от смущения Наташа была на плоту.
— Плывем к берегу! — скомандовал Андрей Ива-нович.
— Зачем же? Я и так обсохну, — робко возразила Наташа.
— Не говори глупостей! Нужно сейчас же переменить одежду. Да и обедать уже пора.
Обед обещал быть на славу. Еще утром Андрей Иванович подстрелил большого крякового селезня и теперь решил приготовить из него жаркое. Пока Наташа, отойдя в сторону, переодевалась и развешивала на ветвях мокрую одежду, они с Валерием разложили большой костер и ощипали убитую птицу.
Валерий подбросил на ладони желтую увесистую тушку и прищелкнул языком: — Знатная штука!..
— Штука-то знатная, — согласился Андрей Иванович. — А вот кто вчера посуду мыл?
Валерий поежился: — Я мыл… А что?
— А то, что котелок нисколько не похож на мытый. Пойди и вымой его как следует.
— Не умею я лучше, Андрей Иванович. Я же не девчонка!
— Конечно, не девчонка. Потому и силы у тебя, надеюсь, хватит, чтобы отскоблить всю эту грязь. Пойди к реке, зачерпни песку и потри им хорошенько. От грязи и следа не останется.
Валерии вздохнул. Возиться с посудой ему не хотелось. Но спорить с Андреем Ивановичем было бесполезно. И Наташа, как назло, была занята…
Он молча схватил котелок и, спустившись к реке, принялся с ожесточением драить злополучную посудину. Песок, оказывается, действительно творил чудеса. Не прошло и трех минут, как котелок заблестел, будто новый.
— Ну вот, теперь другое дело, — похвалил Андрей Иванович. — Только что же ты воды-то пожалел, песок не смыл как следует?
Валерий махнул рукой: — Чепуха! — бросил он, устраиваясь на траве. — Вы же сами говорили, что горные породы почти стерильны.
Андрей Иванович усмехнулся, — Так то — породы, а не речной песок. Ну да ладно!.. Только чур, на меня не пенять, если утка будет на зубах хрустеть.
Геолог поправил костер и пристроил котелок на огне.
— Теперь пойдем, наберем дров, — снова обратился он к Валерию.
— Как дров? Их же здесь полно.
— Это не дрова! На таком гнилье до вечера не приготовишь обеда.
Валерий нехотя поднялся.
— Наташа! — крикнул Андрей Иванович. — Посмотри здесь за костром. Мы за дровами сходим.
Наташа присела у костра и, положив подбородок на сложенные руки, стала рассеянно смотреть на огонь. На миг ей вспомнился Саша. Но только на миг. В ушах ее звучал еще голос Валерия, а перед глазами стояло его лицо.
«А все-таки он хороший»… — подумала Наташа и улыбнулась своим мыслям.
Она подбросила в костер сучьев и прислушалась. Со стороны леса слышались мужские голоса. Наташа машинально поправила воротничок курточки.
Андрей Иванович и Валерий подошли к костру и, бросив сучья, опустились на траву. Разговор не клеился. Все поглядывали на котелок. Аппетит разыгрывался с каждой минутой.
Мимо проплывали безмолвные, поросшие лесом берега. Высокая стена деревьев то подступала почти к самой реке, то отбегала чуть-чуть в сторону, оставляя место зеленым луговинам.
Кое-где на них виднелись заросли шиповника. Кусты были усыпаны крупными пунцово-розовыми цветами. Огромными букетами пламенели они среди травы, на фоне строгих темных елей.
Плот двигался быстро. Андрей Иванович и Валерий, орудуя шестами, гнали его со скоростью, которой позавидовала бы любая лодка. Правда, у Валерия это получалось еще не совсем ловко. Позавчера, когда они только что отплыли от лагеря, Наташа не могла удержаться от смеха, глядя, как неуклюже он обращается с шестом. Но сегодня движения его были уже увереннее, и к нему снова возвратилось его обычное настроение.
запел он вполголоса, налегая на длинный шест. Голос его был не сильный, но приятный, а мелодия песни удивительно гармонировала и с яркой зеленью берегов, и с серебристой рябью.
Плыви, мой челн, По воле волн… —
Наташа подняла голову от воды и взглянула на Валерия. Он стоял вполоборота к ней и смотрел на нее. Смотрел так, что она сразу же забыла обо всех досадных нелепостях, которые в последнее время все чаще открывала в его поступках.
Наташа встала и, подойдя к Андрею Ивановичу, по-дожила руки на шест.
— Андрей Иванович, дайте я попробую. Геолог улыбнулся.
— Ну что ж, попробуй, — сказал он, передавая ей шест. — Только смотри, не упусти.
— Не упущу.
Наташа крепко ухватилась за тяжелую жердину и, подняв высоко над головой, быстро опустила ее в воду. Но не успела она коснуться дна, как сильное течение подхватило шест и потянуло за собой. Наташа изо всех сил уцепилась за гладкое, отполированное руками, дерево. Ноги ее заскользили по мокрым бревнам. Она попыталась опереться о сучок. Но не удержалась и, вскрикнув, полетела в воду.
Через мгновение голова ее показалась над водой. — Встань на дно! Здесь не глубоко, — крикнул ей Андрей Иванович.
Наташа послушно встала на ноги.
— Да брось шест-то!
Она решительно замотала головой. Тогда Андрей Иванович встал на место Валерия и сильными движениями направил плот обратно. Вскоре мокрая, красная от смущения Наташа была на плоту.
— Плывем к берегу! — скомандовал Андрей Ива-нович.
— Зачем же? Я и так обсохну, — робко возразила Наташа.
— Не говори глупостей! Нужно сейчас же переменить одежду. Да и обедать уже пора.
Обед обещал быть на славу. Еще утром Андрей Иванович подстрелил большого крякового селезня и теперь решил приготовить из него жаркое. Пока Наташа, отойдя в сторону, переодевалась и развешивала на ветвях мокрую одежду, они с Валерием разложили большой костер и ощипали убитую птицу.
Валерий подбросил на ладони желтую увесистую тушку и прищелкнул языком: — Знатная штука!..
— Штука-то знатная, — согласился Андрей Иванович. — А вот кто вчера посуду мыл?
Валерий поежился: — Я мыл… А что?
— А то, что котелок нисколько не похож на мытый. Пойди и вымой его как следует.
— Не умею я лучше, Андрей Иванович. Я же не девчонка!
— Конечно, не девчонка. Потому и силы у тебя, надеюсь, хватит, чтобы отскоблить всю эту грязь. Пойди к реке, зачерпни песку и потри им хорошенько. От грязи и следа не останется.
Валерии вздохнул. Возиться с посудой ему не хотелось. Но спорить с Андреем Ивановичем было бесполезно. И Наташа, как назло, была занята…
Он молча схватил котелок и, спустившись к реке, принялся с ожесточением драить злополучную посудину. Песок, оказывается, действительно творил чудеса. Не прошло и трех минут, как котелок заблестел, будто новый.
— Ну вот, теперь другое дело, — похвалил Андрей Иванович. — Только что же ты воды-то пожалел, песок не смыл как следует?
Валерий махнул рукой: — Чепуха! — бросил он, устраиваясь на траве. — Вы же сами говорили, что горные породы почти стерильны.
Андрей Иванович усмехнулся, — Так то — породы, а не речной песок. Ну да ладно!.. Только чур, на меня не пенять, если утка будет на зубах хрустеть.
Геолог поправил костер и пристроил котелок на огне.
— Теперь пойдем, наберем дров, — снова обратился он к Валерию.
— Как дров? Их же здесь полно.
— Это не дрова! На таком гнилье до вечера не приготовишь обеда.
Валерий нехотя поднялся.
— Наташа! — крикнул Андрей Иванович. — Посмотри здесь за костром. Мы за дровами сходим.
Наташа присела у костра и, положив подбородок на сложенные руки, стала рассеянно смотреть на огонь. На миг ей вспомнился Саша. Но только на миг. В ушах ее звучал еще голос Валерия, а перед глазами стояло его лицо.
«А все-таки он хороший»… — подумала Наташа и улыбнулась своим мыслям.
Она подбросила в костер сучьев и прислушалась. Со стороны леса слышались мужские голоса. Наташа машинально поправила воротничок курточки.
Андрей Иванович и Валерий подошли к костру и, бросив сучья, опустились на траву. Разговор не клеился. Все поглядывали на котелок. Аппетит разыгрывался с каждой минутой.