Корд Барри. Техасец

   — Эй, Шкворень, неплохо было бы послать кого-нибудь в лагерь «Треугольника». Кто-то из техасцев мог остаться в живых, — сказал он.
   Шкворень помотал головой.
   — Говорю тебе — мы всех уложили. Никого не осталось. А у тебя нервишки сдают. Пей поменьше.
   Во время налета Джонсон находился на утесе. Это он снял часового. Поэтому о том, что происходило внизу, знал только со слов Шкворня. Приходилось верить ему на слово.
   Джонсон снял сапоги и улегся поудобней. Под дубом было прохладно. Он очень устал, и несмотря на беспокойство, вскоре уснул.
   Несбит бросил карты на одеяло и поднялся.
   — Черт возьми, — проворчал он, — а ведь он прав, Шкворень. Надо съездить посмотреть. Шкворень усмехнулся.
   — Хочешь — так поезжай. Зря только проездишь.
   — Так спокойней будет, — возразил Несбит. Он посмотрел на солнце, которое висело прямо над головой. — К закату вернусь.
   Управляющий достал кисет.
   — Дурак ты, Несбит. Делать тебе нечего, — беззлобно сказал он.
   Он лениво следил, как Несбит оседлал серую лошадь и уехал.
   Самовар просил пить. Ему пришлось повторить раз пять, прежде чем Шкворень сердито отшвырнул сигарету, встал и подошел к раненому…
   «Преподобный» Джонни лежал на обломке скалы, наблюдая за лагерем внизу. Солнце припекало его плечи и шею, пот заливал глаза.
   Он прошел пешком долгий путь, движимый ненавистью и желанием узнать, куда налетчики угнали стадо. Следуя за стадом, он не замечал расстояния, но сейчас, лежа на животе, почувствовал, как гудят ноги.
   Он вытер пот, откинув со лба мокрую прядь волос. Воздух между ним и лагерем дрожал от зноя, но он ясно видел, что происходило у костра. От реки к лагерю подъехал всадник, спешился и расседлал коня.
   Джонни посмотрел на коров, которые мирно паслись на берегу. Видимо, налетчики решили как следует отдохнуть, прежде чем гнать стадо дальше. Они вели себя так, будто у них было полно времени и им нечего опасаться.
   Когда в лагере началась стрельба, Джонни охранял стадо. Он был далеко от своих, кроме того — испугался и растерялся. Когда ему удалось преодолеть страх, все уже кончилось. Джонни спрятался в кустах. Он видел, как налетчики угнали стадо, и решил последовать за ними. В лагерь он не возвращался и не знал, остался ли в живых кто-нибудь из его товарищей. Сейчас, лежа здесь, Джонни остро ощущал свою беспомощность.
   Ему понадобится целый день, чтобы дойти до Дугласа и сообщить Ларри, что случилось. Еще больше времени уйдет, чтобы организовать погоню. Они здесь чужие, а люди вообще неохотно рискуют жизнью из-за чьих-то коров.
   Джонни не очень-то доверял людям — тяжелое детство оставило в его душе свой след. Он осиротел, когда ему не было еще и пяти лет. Родственники, у которых и без него было достаточно голодных ртов, сбывали его с рук на руки. Он успел узнать и равнодушие, и горечь обид. Ему было едва ли больше двенадцати, когда он попал на ранчо «Треугольник». Там, впервые с тех пор, как умер его отец, он встретил сочувствие и доброту.
   Годы, проведенные на ранчо, сгладили горечь в его сердце, но недоверие к людям осталось. Он ни с кем близко не сходился, довольствовался своим собственным обществом, но всегда помнил то хорошее, что дало ему ранчо «Треугольник». За это он платил верностью. И эта верность своему ранчо заставляла его сейчас мучиться от бессилия.
   Джонни ничего не мог поделать. Он чувствовал на своем бедре тяжесть «Смит-и-Вессона» Сорок четвертого калибра, но револьвер здесь был бесполезен. Будь у него ружье, он мог бы достать из него до лагеря, но даже ружье не дало бы ему никаких шансов на победу. Тут нужен был не один ствол, а гораздо больше.
   Джонни отполз, чтобы его не увидели из лагеря, встал и, пригнувшись, побежал к гроту, из которого туннель вел в Каньон Затерянных Ручьев. Через двадцать минут он остановился перед ним, чтобы перевести дух. В четверти мили от себя Джонни увидел Несбита. Тот направлялся в его сторону.
   По дну туннеля струился ручей. Джонни бросился по его руслу, разбрызгивая воду. Вскоре он добрался до небольшого водопада. Ручей падал с высоты нескольких футов, и шум воды отдавался под сводами пещеры. Здесь туннель поворачивал и терялся в непроглядной тьме.
   Джонни остановился и оглянулся назад. На «фоне светлого входа в пещеру появился силуэт всадника. Парень спрятался за выступом, прижавшись спиной к мокрой, холодной стене и вытащил из кобуры свой „Смит-и-Вессон“. Он дрожал, сам не понимая отчего: то ли от холода, то ли от нервного напряжения. Шум воды заглушит выстрел, и Джонни надеялся, что в лагере его не услышат.
   Вдруг что-то мелькнуло рядом с его лицом. Это была летучая мышь, потревоженная вторжением непрошенного гостя. Джонни испуганно отшатнулся, поскользнулся на мокрых камнях и едва не упал. Несбит услышал его движение. Он громко выругался и натянул поводья, осаживая коня. Джонни выглянул из-за выступа. Всадник был футах в двадцати от него. Джонни выстрелил. Несбит пошатнулся и стал заваливаться на луку седла. Его конь шарахнулся в сторону, и Несбит с тяжелым плеском упал в ручей. Держа револьвер наготове, Джонни осторожно подошел к нему. Всадник был мертв, но его левая рука все еще сжимала поводья. Впервые в жизни «Преподобный» Джонни убил человека. Он высвободил поводья из руки убитого и отвел коня в сторону. Вставив ногу в стремя, Джонни почувствовал тошноту. Он постоял немного, стараясь успокоиться, и вскочил в седло.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

   Хенк подошел к фургону, в тени которого лежали Чак и Джим. Чак, который был не так сильно ранен, отгонял от Джима мух. Хенк подал ему флягу с водой и вытер вспотевшее лицо шейным платком.
   — Я накрыл Карпа и Мардера брезентом. Надо бы похоронить их, да я не могу копать.
   Чак молча кивнул. Хенк обвел взглядом красные стены каньона и выругался от отчаяния и бессилия.
   Чак приподнялся и сел, привалившись спиной к колесу фургона. Несмотря на заботу Хенка, плечо горело, и его начинало лихорадить.
   — Скоро должен появиться Ларри, если Герцог сумел доехать до города, — сказал он сквозь зубы. Хенк ничего не ответил. Джим застонал. Хенк с трудом забрался в фургон и нашел чистый шейный платок. Смочив его водой, он приложил платок к потрескавшимся губам Джима.
   Их лошади, разбежавшиеся во время налета, теперь вернулись и спокойно паслись у ручья. Жарко палило солнце.
   — Крепыш, наверное, тоже убит… — пробормотал Чак.
   Хенк промолчал. Немного погодя, он встал, растирая затекшие ноги.
   — Подождем до утра. Если Ларри и Герцог не приедут, я запрягу фургон, положу туда вас с Джимом — и поедем.
   — А где Джонни? — спросил Чак. — Черт возьми, Хенк, где малыш?
   Хенк покачал головой. — Я нашел его лошадь. Она оседлана и пасется вместе с остальными. На седле крови нет, но Джонни нигде не видно.
   Старый повар прищурившись посмотрел в сторону входа в каньон.
   — Вон Бреннан, и Герцог с ним. Чак тоже посмотрел в ту сторону.
   — Похоже, они привели с собой помощь… Бреннан соскочил с седла.
   — Привет, Чак.
   Он опустился на одно колено и заглянул в лицо Джиму.
   — Герцог рассказал тебе, что случилось? — спросил Хенк.
   Бреннан кивнул. Хенк оглядел прибывших. Доктор Стилвелл неуклюже слезал с лошади. Остальные оставались в седлах. Доктор взял свой чемоданчик и подошел к Джиму. Быстро осмотрев его грудь, он сказал:
   — Мне понадобится горячая вода, — он взглянул на Ленни и добавил: — И ваша помощь.
   — Да, доктор. — Девушка легко соскочила с седла и стала закатывать рукава.
   — Черт возьми, Ларри, они погнали коров вверх по каньону! — сказал Хенк.
   — Где Джонни? — спросил Бреннан.
   — Не знаю, — ответил Хенк. — Я нашел его оседланную лошадь после того, как Герцог уехал, а самого малыша нигде нет.
   — Скот обычно оставляет следы, — проворчал Билл Тейт. — Поедем и посмотрим, куда они погнали ваших коров.
   Следы вели вверх по каньону и сворачивали в западное ответвление. Земля становилась все более каменистой, растительность — все более скудной. Солнце скрылось за стеной каньона, и на дно опустилась густая тень.
   Каньон сужался. Красноватые скалы подступали все ближе друг к другу и вскоре сомкнулись совсем. Следы исчезли на каменистой почве.
   Всадники остановились.
   — Что за черт! — пробормотал Билл Тейт. — Куда они делись отсюда? Коровы ведь не могут летать.
   Дневной свет быстро угасал, наступали сумерки.
   Вдруг Герцог воскликнул:
   — Малыш! Это «Преподобный» Джонни! Вон он! Паренек выехал из ивняка, росшего у стены каньона. Увидев Бреннана, он пришпорил лошадь.
   — Ларри! Они там! Наши коровы! С той стороны!
   — Спокойно, спокойно, Джонни! — Бреннан улыбнулся, глядя в сияющее лицо парня. — Где ты был?
   Джонни рассказал им свою историю. Закончив рассказ, он посмотрел на Герцога.
   — А я думал — все убиты. Как остальные?
   — Карпа, Рыжего и Крепыша убили. Джим очень плох, Чака и Хенка тоже зацепило.
   Джонни всхлипнул. Вытерев слезы рукой, он оглядел суровые лица столпившихся вокруг него людей.
   — Они нам заплатят за все, — медленно сказал он.
   — Сколько их там, в этой долине? — спросил Тейт.
   — Я насчитал одиннадцать.
   — А нас десять, считая Герцога. — Управляющий «Косого Н» с сомнением посмотрел на повязку техасца.
   — Насчет меня не сомневайся, — сказал Герцог. — Я еще могу держать пушку.
   — Они нас не ожидают, — вмешался Бреннан. — Мы возьмем их врасплох. Показывай, куда ехать Джонни.
   Над изломанной линией холмов взошла луна. Она осветила темные фигуры всадников, которые выехали из туннеля под скалой и через несколько минут исчезли в черной тени на берегу реки.
   Красный глаз костра в лагере «Пикового Туза» поблескивал в ночи. Пять-шесть человек играли в покер, сидя вокруг разостланного на земле одеяла. Еще несколько человек лежали у огня. Раненый Самовар спал.
   Джонсон беспокойно ходил взад-вперед. Его длинная тень падала на игроков.
   Шкворень бросил карты на одеяло и повернулся к Джонсону.
   — И так ни черта не видать, а тут еще ты мельтешишь, свет загораживаешь! Черт бы тебя подрал, Айра, сядь!
   Джонсон остановился. В голосе управляющего слышалась неприкрытая враждебность. Зловещие огоньки блеснули в глазах разведчика, но он пересилил ярость, отвернулся и зашагал от костра.
   Джонсон прошел мимо лежащего на земле Самовара и скрылся в густой тени дубов. При его приближении лошади беспокойно зафыркали. Он остановился возле своего гнедого и погладил его по шее.
   «Чертов тупица! — подумал он. — Что бы они делали без меня! Да если бы не я, они не смогли бы напасть на техасцев неожиданно, и стадо бы не угнали!» Однако Джонсон понимал, что теперь не время выяснять отношения со Шкворнем.
   Прохладный ветерок прошелестел в листве деревьев. Джонсон постарался отогнать от себя неприятные мысли и стал думать о том, как он вернется в Дуглас и что скажет Элисону.
   Он стоял, всматриваясь в черную тень на берегу реки. В нем опять стало подниматься беспокойство. Постояв немного, он вернулся к костру.
   — Слушай-ка, Шкворень, Несбит должен уже вернуться, а его все нет, — сказал Джонсон.
   Шкворню пришла хорошая карта, впервые за сегодняшний вечер, и ему не понравилось, что Джонсон отвлекает его от игры.
   — Ну и черт с ним, с Несбитом! — свирепо рявкнул он. — Что я ему, сторож что ли? Небось, этот дурак свалился где-нибудь с лошади или еще что!
   Кто-то из игроков засмеялся.
   — Не нравится мне это, — сказал Айра. — Ты как хочешь, а я поеду посмотрю.
   — Не простудись, ночью холодно, — презрительно бросил ему вслед Шкворень.
   Джонсон промолчал. В последнее время все шло слишком легко, и чувство опасности притупилось у людей из «Пикового Туза». Но старый разведчик кожей чувствовал, что что-то неладно. Это было какое-то интуитивное, бессознательное чувство, и оно угнетало его.
   Он подошел к лошадям и оседлал своего гнедого. Потом вскочил в седло и поехал на запад. Он не видел, как из темноты бесшумно появились фигуры людей и стали окружать мерцающий огонек лагерного костра.
   Шкворень придвинул к себе свой выигрыш. — Когда-нибудь я рассчитаюсь с этим выскочкой, — проворчал он, поглядывая в ту сторону, куда скрылся Джонсон. — Он мной захотел командовать! Указывает мне, что нужно делать! Я здесь главный!
   Никто не возражал. Игра продолжалась. Изредка тишину нарушали ругательства тех, кому не повезло. Самовар проснулся и попросил пить. Кто-то из наблюдавших за игрой поднялся и принес ему флягу с водой.
   Костер угасал. Шкворень поднес карты к глазам и прищурился.
   — Эй, кто-нибудь, подбросьте дров в огонь! А то я уже не могу отличить даму от валета.
   Монах нехотя поднялся на ноги. Это был квадратный человек с бельмом на левом глазу. Он отошел на несколько ярдов, нагнулся и стал собирать сухие ветки у подножия высокого дуба.
   В лунном» свете перед Монахом мелькнула какая-то тень. Он выпрямился и положил руку на рукоятку «кольта».
   — Несбит! — позвал он. — Это ты, Несбит?
   В ответ прогремел выстрел. Монах крутнулся волчком, судорожным движением попытался вытащить свой револьвер. Но вторая пуля опрокинула его навзничь.
   При звуке выстрелов люди, сидевшие у костра, вскочили. Они бешено заметались, ища укрытия, но темнота плевала в них свинцом со всех сторон. Один из них свалился поперек одеяла, на рассыпанные карты, другой отчаянно прыгнул в темноту. Пуля настигла его на лету, и он рухнул в костер, разбросав горящие сучья. Запахло паленым мясом.
   Шкворень бросился к реке. В темноте он споткнулся о тело Монаха и упал. Падение спасло ему жизнь. Пуля Бреннана просвистела над ним. Ларри выстрелил еще раз и подбежал к Шкворню. Тот вдруг вскочил и тоже выстрелил. Пуля оцарапала Бреннану пальцы. Он выронил «кольт» и прыгнул на своего врага.
   Ларри ударил Шкворня плечом в живот. Управляющий опрокинулся на спину, его револьвер отлетел в сторону. Ларри оседлал своего противника, и его кулак с хрустом врезался в мясистую физиономию Шкворня.
   Шкворень давился собственными зубами и кровью. Упершись ладонью в подбородок техасца, он отчаянным усилием сбросил его с себя. В нескольких футах он заметил револьвер Бреннана и бросился к нему.
   Ларри настиг его в тот момент, когда его пальцы сомкнулись на рукоятке «Дракона». Шкворень успел повернуться и нажал на спусковой крючок. Пуля разорвала куртку на плече техасца. Ларри схватил Шкворня за руку и стал выворачивать его кисть. Ствол «кольта» уперся в грудь управляющему. Другой рукой Ларри оттянул курок и нажал спуск.
   Шкворень дернулся, когда пуля вошла в него. Последним отчаянным усилием он освободился из рук Бреннана и вскинул «кольт». Сухой щелчок ударника о стреляную гильзу громом отозвался в его угасающем сознании. Он уже не почувствовал, как сапог Бреннана тяжело опустился на его лицо.
   Ларри подошел к костру. Один из людей Тейта вытащил из огня тело убитого и подбросил дров. Билл Тейт молча взглянул на Бреннана.
   — Возле реки двое убитых, — сказал техасец. Он огляделся, увидел Герцога и Джонни и с облегчением вздохнул. Потом снова перевел взгляд на Тейта. — Сколько всего?
   — С твоими двумя всего семь, — ответил Билл. Он кивнул на еще двоих, понуро стоявших у костра. — Эти сами сдались. И еще один раненый вон там, под деревом.
   — Это будет десять, — подытожил Бреннан. — Ты уверен, что их было одиннадцать, Джонни? Паренек кивнул.
   — Я за ними целый день следил. Их одиннадцать было, вместе с раненым. Тейт сплюнул в огонь.
   — Значит, один ушел.
   Несмотря на бегство одного из противников, старый управляющий был доволен. Он давно горел желанием рассчитаться с «Пиковым Тузом». Ему было жаль только одного — что с ними не было Боба Мастерса.
   — Что делать с этими двумя? -спросил Левша Гаррис.
   — Вздернуть! — коротко ответил Билл Тейт. Для него это был единственный приемлемый вариант.
   — Не спеши, Билл, — остановил его Бреннан. — Мак-Вэйлу были нужны доказательства. Вот он их и получит.
   Тейт считал, что пленников нужно повесить немедленно, но все же подчинился мнению большинства, которое поддержало Бреннана.
   Ларри подошел к Джонни.
   — Перевяжи-ка мне руку платком, — попросил он. Парень с готовностью выполнил его просьбу, хотя и выглядел бледным и его слегка поташнивало при виде крови.
   — Николсу пуля прочесала по ребрам, — сказал Тейт. — Но ничего серьезного, так, царапина. Больше никого из наших не задело.
   Ларри смотрел на огонь. Он почему-то вспомнил Ленни. Перед его мысленным взором возникла девушка, такая, какой он видел ее в последний раз — высокая, стройная, с засученными рукавами…
   — Придется ждать дня, — наконец сказал он, обращаясь к Тейту. — В темноте мы не загоним коров в этот чертов туннель…
   Ленни первая заметила стадо, появившееся из ответвления каньона. Будто гора свалилась с ее плеч, а сердце радостно забилось, когда она увидела высокого человека, ехавшего впереди стада.
   Бреннан подъехал к фургону.
   — Все живы и здоровы, — сказал он, — никто не пострадал. Коровы будут пастись на твоих лугах еще до наступления ночи.
   Однако девушке сейчас было не до коров.
   — Что у тебя с рукой? -воскликнула она. -Ты ранен?
   — Пустяки, — ответил Ларри. Подошел доктор.
   — Дайте-ка я взгляну.
   Он размотал платок, обработал рану и забинтовал. Подъехал Тейт. Он заметил, как Ленни смотрит на Бреннана и кивнул сам себе. Этот техасец ей подойдет. Слишком уж она одинокая и слишком много уделяет внимания своему брату. Было бы неплохо, если бы рядом с ней был вот такой сильный человек.
   — Через семь часов скот уже будет в «Косом Н», — сказал Билл. — Когда уладим все дела в Дугласе, у нас еще будет полно времени, чтобы переклеймить их.
   — Ты поезжай, Билл, — ответил Бреннан. — Я останусь с фургоном, помогу доктору с Чаком и Джимом. Мы вас догоним.
   Хенк уже приготовил в фургоне постели для раненых. Чака и Джима бережно внесли внутрь. Доктор забрался на сиденье рядом с Хенком.
   — Ну, поехали, — сказал он и помахал рукой Ленни и Бреннану. — Увидимся в городе.
   Девушка и техасец пришпорили лошадей и двинулись вслед за стадом, которое выходило в долину через узкое устье каньона.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

   Элисон налил себе еще виски. Солнце клонилось к западу. Скоро должен появиться Мастерс, если только он не блефует.
   Чарли старался успокоиться. Пусть приходит! Он не собирается уезжать из долины Тимберлейк, во всяком случае, не сейчас, когда он фактически заполучил контроль над этой долиной.
   Элисон обернулся и оглядел своих людей, сидевших за столиками в игорном зале. Восемь, вместе с Кроуфордом и Гансом. Больше, чем достаточно, чтобы остановить Мастерса и Олбрайта.
   Он достал из жилетного кармана сигару и закурил. Поведя плечами, он почувствовал приятную тяжесть подмышкой, где висела кобура. Пистолет придавал ему уверенности. Много уже времени прошло с тех пор, как Чарли в последний раз убил человека, но он не забыл чувства, которое испытывал при этом. Он выпил еще и почувствовал себя хладнокровным и уверенным.
   Скрипнула входная дверь. Элисон повернул голову, инстинктивно взявшись за лацкан пиджака.
   На пороге стоял Карсонс. Он обвел взглядом зал, увидел Чарли у стойки бара и быстро направился к нему.
   — Мне нужно кое-что сказать тебе, Чарли, — на ходу бросил банкир, — наверху, в кабинете.
   Элисон с презрением усмехнулся. «Сдают у старика нервы», — подумал он. Он захватил бутылку и стакан и пошел наверх. Карсонс молча двинулся за ним. У себя в кабинете Элисон поставил на стол бутылку и стакан и сел в кресло. Банкир нервно зашагал по кабинету.
   — Черт побери, Марк, сядь! Карсонс остановился и посмотрел в глаза Элисону. Его лицо приобрело какой-то серый оттенок.
   — Что ты собираешься делать, Чарли?
   — Ничего! Пусть Мак-Вэйл что-то делает. Я буду сидеть и ждать. Я тебе еще вчера об этом сказал, когда ты прибежал сюда.
   — Мак-Вэйл не отступит! — крикнул Карсонс. -Ты сам знаешь, Чарли, он не отступит!
   — У меня внизу восемь человек, — напомнил Элисон. — Я их нанял, потому что они знают, как обращаться с оружием. Если шериф со своим помощником явятся сюда, то завтра утром в нашем городе появится парочка вакансий на эти места.
   Карсонс помотал головой. С тех пор, как он приехал в долину Тимберлейк, он упорно шел к власти. Больше ему ничего не было нужно. Ничто не могло стоять на этом пути — даже дружба. Когда он узнал, что Тихоокеанская компания собирается строить здесь железную дорогу, он решил, что ему понадобится «Косое Н». Карсонс уговорил Элисона разорить Хэлидея, надеясь остаться в тени, если что-то пойдет не так.
   Теперь он почувствовал, что попался. У него была только одна мысль: спастись от позора, который неминуемо покроет его и его семью.
   — Ты с ума сошел, — сказал он. — Что ты задумал? Ты не можешь просто так убить шерифа и его помощника. Начнется официальное расследование.
   Чарли встал, прервав испуганного банкира.
   — Заткнись и делай, что я тебе сказал. Я сам разберусь с Мак-Вэйлом и Олбрайтом. А завтра требуй уплаты долга с «Косого Н». Не забудь, что разведка трассы начнется недели через две.
   Карсонс опустил голову.
   — Зря я связался с тобой.
   — Поздновато опомнился, — усмехнулся Элисон. — Иди в свой банк и сиди там. Мы тут сами управимся с блюстителями закона.
   Карсонс ушел. Элисон снова сел в кресло и некоторое время молча курил. Потом поднялся и вышел на балкон.
   Хлопнули двери, и в зал влетел Джонсон. Он принес плохие вести, Чарли сразу почувствовал это по его походке, по резкому голосу, когда Айра спросил бармена:
   — Где Чарли?
   — Здесь! — крикнул Элисон, прежде чем Барни успел ответить.
   Джонсон взбежал по лестнице. Кроуфорд и Ганс, сидевшие в зале, посмотрели вслед Джонсону. Элисон сделал им знак, чтобы они тоже поднялись.
   Когда все они вошли в кабинет и закрыли за собой дверь, Элисон спросил:
   — Что такое, Айра? У вас что-то не получилось?
   — Все! — резко ответил Джонсон. — Все не получилось! Черт возьми, Чарли, из-за твоего тупоголового управляющего все полетело к черту!
   — Да что произошло? Джонсон перевел дыхание.
   — Всех перебили! Шкворень убит, и остальные ребята тоже, кроме Самовара, Келли и Кантуэлла. Я их видел, я вернулся посмотреть, когда стрельба кончилась.
   Элисон помрачнел.
   — Слушай-ка, Джонсон, начинай с самого начала! Что случилось, когда вы туда приехали?
   Джонсон рассказал все до мельчайших подробностей, прерывая свой рассказ ругательствами в адрес Шкворня.
   — Не знаю, что там стряслось с Несбитом, — закончил он. — Наверное, напоролся на Бреннана и людей из «Косого Н».
   Разведчик на минуту умолк. Его зубы поблескивали в диком оскале.
   — Не могу поверить, Чарли! Бреннан! Я же сам видел, как он свалился в реку!
   — Да, это был Бреннан, — мрачно подтвердил Элисон. — Он приехал в город той самой ночью, когда ты прискакал на ранчо, и застрелил Сэйбера. Мак-Вэйл его посадил, но на следующее утро выпустил. Где-то в полдень появился один из его техасцев, а через час они уехали, прихватив с собой ребят из «Косого Н».
   — Они приедут сюда, — сказал Джонсон.
   — Пусть приезжают! — Элисон взглянул на Ганса и Кроуфорда. — Нас тут больше десятка наберется, если считать Барни. Мы им устроим встречу здесь, в казино!
   Джонсон кивнул.
   — Я мог бы проехать мимо, Чарли, и вообще исчезнуть отсюда. Но я знал, что Бреннан приедет сюда. У меня еще будет с ним разговор.
   Кроуфорд посмотрел на Ганса. Ганс сказал, обращаясь к Элисону.
   — Мы будем внизу, Чарли.
   Они вышли.
   Элисон презрительно скривил губы. Он знал этот народ. Они с тем, кто им платит, но лишь до тех пор, пока удача не отвернулась от него…
   Ганс и Кроуфорд вышли через заднюю дверь и оседлали лошадей. Потом выехали со двора и повернули на юг. Они ехали не спеша. Возле банка они спешились, бросив поводья на коновязь.
   Из банка вышла Вэнити Карсонс. Гангстеры из Ларедо проводили ее взглядами.
   — Милашка! — сказал Кроуфорд. — Жалко, что мы не можем взять ее с собой.
   Они вошли в банк. Посетителей не было. За конторкой сидел один кассир. Кроуфорд остался у двери, Ганс подошел к окошку кассы. Он достал свой «кольт», сунул его в окошко и негромко сказал:
   — Давай сюда все, что там у тебя есть, приятель. И не поднимай шум, тогда мы тебя не тронем.
   — Кассир замер. Он смотрел то на Ганса, то на Кроуфорда. Кроуфорд закрыл на засов дверь, потом стал опускать жалюзи на окнах. В это время банк как раз закрывался, и если бы кто-то увидел закрытые жалюзи, то это не вызвало бы никаких подозрений.
   Кассир начал лихорадочно совать пачки денег в холщовую сумку. Ганс посмотрел на часы над дверью.
   — Шевелись давай! — приказал он.
   Слева от конторки кассира была массивная дубовая дверь, на которой висела табличка с надписью золотыми буквами «Марк Карсонс». Банкир сидел за столом у себя в кабинете, подперев голову руками. Только что к нему заходила Вэнити. Она была странно оживлена, будто радовалась тому, что едет в Вирджинию завтра утром.
   Он услышал в зале шаги, потом звук закрываемых жалюзи. Достал из кармана тяжелые золотые часы. Половина пятого. Том закрывает банк.
   Карсонс поднялся из-за стола. Тяжело ступая, он подошел к двери и вышел в зал.
   Ганс резко повернулся и выстрелил. Он сделал это машинально, в силу давней привычки. Карсонс пошатнулся, на его лице появилось изумленное выражение. Ганс оскалился, как зверь, и выстрелил еще раз. Карсонс попятился, уперся спиной в стену и медленно осел на пол.