Коркозович Казимеж. Белое пальто в клетку

   - Ого! Неужели это так серьезно?
   - И даже очень.
   - Ты все еще боишься вмешательства милиции?
   - Теперь еще больше.
   - Тем более не требуй от меня такого обещания. Я удивляюсь, как ты можешь на этом настаивать.
   - Только без проповедей! - Я старался придерживаться принятой линии поведения.- Дело оказалось куда сложнее, и теперь я тем паче не хочу быть замешанным в
   него. Тереза никогда мне этого не простит.
   - Я это слышу не впервой.- Он одним глотком выпил водку и отставил рюмку.- Ты хотя бы знаешь фамилию девушки? Знаешь, где ее искать? Для меня это более важно, чем ты думаешь.
   - Не знаю ни того, ни другого. У меня есть след, и я надеюсь, что ее заполучу. Интересно, чего это тебя так интересует? Неужели мучают угрызения совести?
   Он махнул рукой:
   - Конечно, мне неприятно, что я впутал тебя в историю, но у меня нет намерения посыпать себе голову пеплом. Просто она меня очень заинтересовала. Я не могу ее забыть. До чего же она хороша!
   Я уже в какой-то степени имел о ней представление, ибо в кармане у меня лежала ее фотография, но я не выдержал и засмеялся.
   - Красивая воровка!
   - Многие вещи делаются для того, чтобы усилить остроту переживаний ради приключения или просто шутки ради. Однако не это главное, важно, что у тебя внутри.
   - Ведь ты ее совсем не знаешь. А ее образ жизни, говоря деликатно, оставляет желать лучшего.
   - Ах ты, святоша! Тоже мне судья!
   - Кароль, ты случаем не втрескался!
   - Черт его знает! Во всяком случае, я надеюсь, что ты сообщишь мне ее фамилию и адрес.
   - Если сочту это целесообразным. Одно могу тебе сказать: я ввязался в такое дело, рядом с которым мой вопрос просто пустячок. И поэтому я требую сохранения тайны.
   - Ну, хорошо. Обещаю молчать до. тех пор, пока нарушение слова будет наименьшим злом.
   - Это не обещание. В этом вопросе только я могу решать.
   - Идем на компромисс. Решим это вместе. Я ничего не открою, не договорившись с тобой.
   В сущности, я сам хотел поделиться с Каролем впе-чатленнями этой ночи. Надеялся такпм способом сброспть с себя тяжесть событии, свидетелем которых я стал, и услышать его соображения.
   Мы выпили еще по одной, и я рассказал ему подробно, что со мной произошло. Он слушал молча, потягивая трубку, и, когда я закончил, заговорил:
   - Я догадываюсь, в чем дело. Ты, очевидно, не читал вечерних газет и не знаешь об ограблении кассы комбината. Воры похитили около трех миллионов злотых. Ты как раз и столкнулся с этим делом. Теперь подумай, можешь ли ты молчать о том, что тебе известно?
   - Милиция и без меня обойдется, а Тереза для меня слишком много значит.
   - Ты все про свое! А девушка? Разве похоже, что она сбежала с этими шестьюстами тысячами! Они ведь не позволят обобрать себя на такую сумму! Из-за этих денег они убили своего товарища. Следовательно, ей грозит смертельная опасность. Это вторая причина, тоже серьезная, чтобы не молчать. Милиция быстро пресечет их преследование…
   - Но с ними останется их жажда мести. Пойми, что милиция сама будет искать девушку. Эта Анка должна была отдавать себе отчет, прежде чем идти на такой риск.
   Меня совершенно не интересует, кто ее поймает - те или другие!
   - Тем более что ты сам хочешь ее поймать,- ехидно проворчал Кароль.
   - Именно так. Если это сделает милиция, тогда пальто и сумка в лучшем случае останутся на хранении в суде, а я буду лить слезы, потеряв Терезу.
   - Снова Тереза! А ты не принимаешь во внимание, в какой ситуации оказалась Анка? Ее разыскиваешь ты, милиция и, что самое худшее, те убийцы! Неплохая охота за одной девушкой!
   - Бедняжка со светлыми локонами, невинной мордочкой и начкой украденных денег в украденной сумке. Если она была столь ловка и на это решилась, пусть такой и остается, тогда ее не поймают.
   - И ты тоже?
   - Но я ведь ей ничем не угрожаю. Пусть только вернет сумку и пальто.
   Мы еще немного поговорили об этом деле, И когда в комнате дневной свет стал мешаться с электрическим, Ка-роль провел рукой по лицу и поднялся из кресла.
   - Пора идти. А что ты собираешься делать?
   - Отправлюсь по следам открытки и фотографии,
   - Помощь тебе не нужна?
   - Пока нет. Но в случае необходимости, я надеюсь, ты мне не откажешь, несмотря на разницу во взглядах.
   - Договорились. А когда добудешь сведения об Анке, дай мне знагь.
   Простившись с Каролем, я прилег на тахту и, едва прикоснувшись головой к подушке, тотчас заснул. Вечером я выехал в Сопот,
   Пожилой мужчина, гладко выбритый и хорошо одетый, сначала осмотрел маленький зал и направился в дальний угол кафе, где за столиком сидел человек его возраста, тоже седой, с лицом, изборожденным глубокими морщинами, свидетельствовавшими о пережитых житейских бурях.
   - Это ты…- сидевший протянул кончики пальцев.
   - Рад, Земба, что вижу тебя в добром здравии.- Пришедший медленно опустился на стул.- Чай,- обратился он к официантке, которая подошла принять заказ.
   - Да, давно не виделись. Но старые друзья - надежные друзья. Ты хотел меня видеть, вот я и пришел.
   - Хотел. У меня к тебе дело. Пусть цыпочка сначала принесет чай, тогда поговорим.
   - Ты знал, где меня искать?
   - При твоей профессии это нетрудно. Посетителей у вас много, наверно, и деньги гребешь лопатой?
   - Сейчас не сезон, осень теплая. Вот станет похолодней, тогда начну заколачивать свое.
   - Ну а теперь за дело.- Пожилой мужчина сменил тему, когда чай был подан.- Мне надо отыскать девицу Яблочка. Зовут ее Анка. Она наверняка бывает и у вас, да ты ее, конечно, знаешь?
   - Конечно, знаю. Ничего себе краля.
   - Давно была? Гардеробщик задумался.
   - А знаешь, что-то в последнее время ее не видно, В чем дело?
   - Она мне должна деньги…
   - Тебе? Как бы не так. И не думай, что я поверю. Вроде на тебя не похоже давать взаймы.
   - Я и не давал взаймы. Она украла. Земба тихонько присвистнул.
   - Очевидно, не знала, с кем имеет дело!
   - После этой кражи где-то прячется, надо узнать где. Адрес Яблочка ничего не даст, она не настолько глупа. Наверное, скрывается у какой-нибудь подруги.
   - Хорошо, все сделаю. Потревожу коллег из других кабаков, дам знать официантам. Ho.
   - Знаю.- Старик полез за пазуху и, вытащив конверт, положил его на стол.- Здесь деньги для тебя, остальное получишь, когда ее найдешь.
   - А где искать тебя?
   - На конверте номер телефона. Спроси Густава. А теперь мне пора,- старик вынул из кармана жилета старомодные часы,- у меня сегодня еще одна встреча.
   Он положил деньги за выпитый чай и направился к выходу. Взгляд, брошенный па часы, был предлогом прервать беспредметный разговор, ибо его предложение было уже принято. Хотя та, вторая встреча, о которой он упомянул, не была выдумкой. Только времени до нее оставалось вполне достаточно: назначена она была на одиннадцать вечера. Следовало только сменить костюм, правда, условленное место находилось довольно далеко. Это был бокс сборного гаража, стоящего вблизи комплекса жилых домов в отдаленном квартале города.
   Могло показаться, что близкое соседство жилых домов не слишком способствует тайной встрече. Но гараж стоял несколько в стороне и к окнам был обращен задней стеной, которую, кроме того, загораживали деревья и кусты. Л ворота боксов выходили на маленькую площадку, прилегающую к улочке без построек и названия. Это была заранее асфальтированная дорога, поскольку предусматривалась дальнейшая застройка района.
   Войти в гараж и выйти из него, особенно в такое позднее время, не привлекая ничьего внимания, не составляло труда. Бокс и стоявшая в нем машина не были собственностью старика. Тем не менее у него были ключи от гаража и от машины и водительские права. Он мог всем пользоваться, когда хотел.
   Светя фонариком, старик открыл дверь и проник внутрь. До встречи еще оставалось немного времени, он сидел в темноте и размышлял. Незадолго до назначенного часа зажег свет, вытащил тряпку и протер стекла машины.
   Вскоре он услышал снаружи осторожные шаги. Он не прерывал занятия, пока не раздался условленный стук. Старик повернулся и произнес вполголоса;
   - Заходи. Я один.
   Дверь приоткрылась, и на темном фоне мелькнул силуэт человека. Вошедший был в шляпе и пальто с подняв тым воротником. Он вошел в освещенный бокс и приблизился к машине.
   - Хорошо, что ты уже здесь, а я боялся, что придется ждать.
   - Привет, Урбаняк, садись в машину, расскажи, в чем дело. Я погашу свет, и нас не будет видно, а мы заметим, если кто подойдет…
   Когда они сели в машину, Урбаняк подробно рассказал о допросе.
   - Хорошего мало,- отозвался из темноты голос ста рика.- Но если не потеряешь голову, они тебе ничего предъявить не смогут.
   - Черт их знает! Я начинаю бояться. Скажи, зачем вы прикончили Яблочко? - Голос Урбаняка выдал плохо скрываемое возмущение.
   - Он обворовал друзей. Надеюсь, достаточно?
   - Да, конечно! Но когда мне об этом сказали, мне стало нехорошо. Я не видел никаких причин…
   - А теперь видишь? Но это дело еще не окончено, так как деньги прихватила его девчонка.
   - Алка? - В голосе Урбаняка прозвучало недоверие,
   - Да, она. Но это разговор другой. Говоришь, вызывают на завтра?
   - Да. Но я думаю, лучше будет смыться. Кто знает, что они еще пронюхали, выглядит так, что знают много.
   - Если боишься, что сдадут нервы, то действительно лучше слинять. А у тебя есть куда?
   - Я уже все обдумал. В Гданьске у меня приятель, свой парень. Деньги есть, а остальное он организует. Это недешево обойдется, но меня он переправит. Однако часть
   доли мне надо в валюте, все равно по какому курсу.
   Какое-то время старик молчал. Наконец спросил:
   - А если тебя поймают? Тогда уж не сможешь отрицать. Такое бегство - это уже признание вины!
   - Если хорошо заплачу, не поймают. Об этом не беспокойтесь.
    - -Правда, была договоренность, что в течение полугода никго из нас деньги не тронет, но твоя ситуация требует уступок. Если боишься, что не справишься, то лучше беги. Ты готов?
   - Готов. Возьму только небольшой чемодан, он уже на вокзале.
   - Хорошо посмотрел? Никого не было на хвосте, когда шел сюда?
   - Даже если и был, то я от него оторвался. В этом переходе на Маршалковской, который ты нам показал.
   - Ну, хорошо… Деньги получишь, но за ними надо съездить в Юзефов.
   - Часть валютой?
   - Может быть, и найдется. А курс заплатишь такой, как следует, и ни грошем больше. Приятеля в такой ситуации обирать не стану. Подожди, я выведу машину…
   Через город проехали молча. Только на Медзешиньском валу Урбапяк произнес:
   - Подбросишь меня на вокзал?
   - Но не слишком близко. В котором часу уезжаешь?
   - В четыре с минутами.
   - Лучше на вокзале не сиди. Задержимся немного у меня, так чтобы в вагон сел прямо перед отходом поезда.
   Снова воцарилось молчание. Машина, тихо шурша шипами, двигалась среди ночи, разрезая ее остриями фар. Они давно были за городом, когда в какой-то момент старик начал судорожно хвататься за руль, который, казалось, неловко подпрыгивал у него в руках. Он резко нажал на тормоза, и машина с писком остановилась.
   - Черт подери! Передняя покрышка. Придется заменить.
   Старик вылез из машины н наклонился над колесом. Потом обошел капот, появившись на миг в резком свете фары, и осмотрел следующую покрышку. Наконец выпрямился и кивнул приятелю.
   - Выходи, ты должен мне помочь. Посмотри, как ее продрало…
   Урбаняк вылез из машины и подошел к колесу. А когда он нагнулся, ища повреждение, над головой его взметнулся большой французский ключ. И опустился, вминая шляпу в кости раздробленного черепа.
 
   Потом старик столкнул тело с насыпи, по которой в этом месте проходило шоссе. Оно покатилось вниз между растущими там кустами. Старик постоял минуту, стараясь взглядом проникнуть сквозь темноту. Наконец сел за руль и двинулся вперед. Вскоре он разглядел боковую дорогу, подал машину назад п, развернувшись, покатил в сторону города.
   Вернувшись после осмотра трупа, Выдма сел за стол, вынул сигарету п пододвинул пачку поручику. Тот кивнул и, ничего не говоря, протянул майору зажженную спичку. Только когда первый дым рассеялся в воздухе, майор прервал молчание:
   - Итак, это уже номер второй. Наш противник заметает следы, и довольно поспешно. Кто обнаружил труп?
   - Крестьянин из ближайшего хозяйства. У него луг возле Вислы.
   - Неплохо проломили череп…
   - Чистая работа. Никаких следов.
   - Ваш вчерашний выстрел попал в цель, но вызвал слишком быструю реакцию. На свое несчастье, Урбаняку удалось уйти из-под нашего наблюдения.
   - Дорого ему это обошлось, но и нам тоже. Я не думал, что был так близко от этой щуки, которая кружит где-то в темной глубине. Я парочно не дожал Урбаняка до конца. Хотел дать ему время раскаяться. Меня интересовало, с кем он поделится впечатлениями…
   Поручик кивнул:
   - Ну и поделился с кем-то, но мы не знаем с кем. Однако в вашем объяснении мне чудится немного самокритики, извините, начальник…
   Выдма усмехнулся:
   - Это правда. Ибо, к сожалению, учитывается только положительный результат. Не удалось - ты халтурщик, удалось - почти гений.
   - Будет и на нашей улице праздник. И, возвращаясь к делу, я хотел бы еще раз прочитать протоколы и рапорты. Может, где-то там ухватимся за конец нити.
   - Я даже знаю где.
   Герсон с интересом посмотрел на майора. Тот встал из-за стола и направился к несгораемому шкафу, стоявшему в углу кабинета. Вынул из него папку и бросил перед поручиком.
   - Не дает мне покоя вопрос, каким образом грабители попали на территорию завода, ибо, как я уже говорил, неверю я в это подсунутое нам окно. Остаются только проходная и вестибюль… Подожди,- Выдма взял папку из рук поручика, который как раз открыл ее,- я найду быстрей. Вот…- Он придержал рукой открытую папку и начал читать:
   - «…около десяти вечера из здания вышел Белецкий. Он задержался в проходной и напомнил мне, чтобы я хорошепько охранял, так как в кассе деньги. Об этом я знал, ведь выдача зарплаты была перенесена на следующий день. Когда Белецкий ушел, никого уже не осталось на заводе. Несколько позже, как обычно, в караулку зашел Герман, так как у старшего вахтера такая привычка, проверять, не уснул ли кто из нас на посту. Мы выкурили по сигарете, и Герман вернулся на свой пост. Остаток ночи прошел спокойно, и только от уборщицы я узнал, что произошло…» - И следовательно, не произошло ничего заслуживающего внимания. Для него ночь прошла спокойно! Он и не заметил, что одного вахтера убили, а другого связали.
   - Все случилось в другом здании, и грабители действовали тихо. Нож - это не пистолет. Тут я не вижу ничего особенного…- Поручик, как казалось, не разделял мнения начальника.
   - Несмотря на это, следует допросить его особо внимательно. Вызови еще раз, я сам с ним поговорю. Послушай, Стефан, а эта девушка. Мы должны ее, черт возьми, найти!
   - Все данные сестрой адреса были проверены. Но это ничего нового не дало. Она давно не бывала у своих родных.
   - Как это? А тетка, у которой она прописана?
   - За исключением тетки, но и она не видела племянницы уже неделю.
   - Может, она ее прячет?
   - Возможно, но скорее, нет. Это порядочная женщина. Она огорчена и жалеет свою племянницу, очень она привязана к этой Анке.
   - А если что-нибудь и знает, то тебе не сказала, боясь ей повредить.
   - Да…- поручик почесал за ухом,- вполне вероятно. Поговорю с ней еще раз.
   - Нет, этим я сам займусь. Поговорю еще с парикмахером, ну тем, с Новолипок. Может, удастся что-нибудь выяснить.
   - Еще есть Кароль…
   - Ах, этот журналист! Если он действительно тот, за кого себя выдает. Кино и пресса - две профессии, с помощью которых молодые люди чаще всего подлавливают девушек. Наверняка так будет и в этом случае.
   - Надо попробовать. Интересно, сколько может быть журналистов по имени Кароль?
   - Придется немножко побегать, - не без удовлетворения в голосе заметил майор.- Ты должен исходить изданных, которые облегчат тебе задание, а именно возраст и каков из себя. Лет не больше тридцати и представительный, если так заморочил ей голову.
   - Заморочил голову наверняка только потому, что переспал с ней,- проворчал поручик.
   - Да, это ускоряет эмоциональный процесс, особенно у женщин.
   - Ох, шеф, если бы у меня была такая практика,- вздохнул поручик.
   Выдма притворился, что не расслышал замечания, и продолжал:
   - На слишком многое не надейся, ибо, даже если окажется, что этот Кароль журналист, и ты отыщешь его, выяснится, что они только что познакомились, следовательно, многого о ней он не знает, а встречаться она с ним прекратила…
   - И это что-то даст.
   - Тебя не удивляет, почему она так старательно заметает за собой следы? Может, она замешана больше, чем нам кажется?
   - Именно это я и подозреваю.
 

ЗАПИСКИ АНАТОЛЯ САРНЫ

   Адрес пансионата «Белая чайка» я узнал на стоянке такси возле вокзала, а спустя десять минут уже был на месте.
   Пансионат - двухэтажная вилла с изломанной линией крыши и датой 1910, выбитой на полукруглом фронтоне стены,- находился рядом с парком, расположенным у южного пляжа. Была вторая половина сентября, п у меня не возникло никаких трудностей с наймом комнаты. Черноволосая девушка внесла мой чемодан наверх, пообещав быстро организовать завтрак. Придя в себя и приняв душ, я спустился в столовую.
   Действительно, завтрак уже был готов. Сезон окончился, и только несколько столиков было занято. За завтраком я искал взглядом заведующего пли владельца пансионата. Установил, что им является женщина, сидящая в углу зала. Она разговаривала с каким-то мужчиной. Я ждал удобного случая, чтобы обратиться к ней. Наконец жен-щппа осталась одна, тогда я поднялся и подошел кней. Кивок головой был ответом на вопрос, не может ли она уделить мне немного внимания.
   - У меня возникли трудности,- начал я заранее продуманный разговор,- из которых без вашей помощи мне не выбраться.
   - Что же это за трудности? - заинтересовалась она. Зал уже был почти пуст, и я мог говорить относительно свободно.
   - Я приехал сюда, к сожалению, не отдыхать, но и не в командировку,- предупредил я с улыбкой,- так как я не журналист и не инспектор. Я цросто художник из Варшавы, вот мое удостоверение…- Тут я вытащил книжечку и, раскрыв, положил перед ней.- И если я хочу попросить вас об одолжении, то только в моих личных интересах.
   Женщина остановила взгляд на удостоверении, потом посмотрела на меня. Минуту мы разглядывали друг друга, наконец она отвела взгляд и улыбнулась. Это была первая улыбка, появившаяся на ее до сих пор неподвижном лице.
   - Уж очень торжественно вы начали разговор, чем же я могу вам помочь?
   - В пюле этого года я был в Сопоте, в это же время здесь отдыхала одна девушка. Она говорила, что живет в вашем пансионате. Вот посмотрите, это она,- я вытащил
   фотографию и с бьющнмся сердцем ожидал реакции моей собеседницы.
   - Ах, да это пани Эльмер! Я ее отлично помню! - бросив взгляд на фотографию, воскликнула она.
   Я вздохнул с облегчением.
   - Да, именно Анка Эльмер…- повторил я с самоуверенной миной, ибо наконец-то узнал ее фамилию.- Мы… - я на минуту замолк,- очень подружились, и поэтому она подарила мне вот эту фотографию… На обороте она написала… пожалуйста, прочитайте, чтобы убедиться, что я говорю правду…
   Заведующая пансионатом перевернула фотографию и прочитала слова, которые я сам написал еще в Варшаве, обдумывая сценарий этого разговора: «Чтобы Анатоль слишком быстро меня не забыл - Анка». Под ними были число и год.
   Во взгляде заведующей я заметил искорки веселья, и это вдохнуло в меня надежду.
   - Ну, хорошо, а что же я должна сказать?
   - Сейчас объясню. При расставании, ибо, к сожалению, я должен был уехать раньше, Анка дала мне свой адрес в Варшаве, и пожалуйста… я его потерял!
   - Я вам сочувствую. Но чем же я могу вам помочь?
   - Мне пришло в голову, что в регистрационной книге пансионата записывается место постоянного жительства приезжих. Я сел в поезд и появился здесь, у вас…
   - Вы приехали специально из-за этого адреса?
   - Но не могу же я потерять такую девушку!
   - Проще было обратиться в справочное бюро в Варшаве.
   Я был готов и к этому замечанию.
   - Ну, конечно же, я там был. Однако женщин с такой фамилией несколько десятков, а я не уверен, не является ли имя Анка уменьшительным от какого-нибудь другого имени.
   - Ах, молодежь! - Заведующая рассмеялась и поднялась со стула.- Подождите, сейчас поищем.
   Она пришла с книгой в черном переплете и положила ее передо мной.
   Я возвращался в Варшаву в надежде, что моя погоня за этой проклятой девицей подошла к концу. И время было самое подходящее, ведь только шесть дней отделяло меня от возвращения Терезы. Я вернулся довольно поздно и не решился тотчас отправиться по полученному адресу. Пошел туда на следующий день утром.
   Двери мне открыла пожилая женщина, худая и маленькая, с седыми, мелко завитыми волосами. Лицо ее было покрыто морщинами, но глаза сохранили юношеский блеск.
   - Ну, зачем такой трезвон! - фыркнула она вместо приветствия, так как я действительно под влиянием хорошего настроения несколько дольше задержал палец на кнопке звонка.
   - Ради бога извините. Анка дома?
   - Вы что, снова за свое? Ведь я уже раз вам ответила!
   - Как это снова?..- удивился я.- У меня к ней очень важное сугубо личное дело.
   - Так вы не из милиции?
   - Откуда? Но может быть, вы уделите мне немного внимания? Неудобно говорить об этом в прихожей…
   Женщина проводила меня в чистенькую комнату с разными занавесочками, салфеточками и фарфоровыми статуэтками. Указала мне кресло у окна, сама присела на второе.
   - Что это за личное дело? Неужели Анка снова что-нибудь натворила?
   - Из ваших слов я делаю вывод, что с ней такое случается часто,- ответил я уклончиво, чтобы сначала получить как можно больше сведений об Анке.- Интерес милиции действительно ничего хорошего не сулит…
   - Сулит, не сулит, наплевать,- недружелюбно проворчала старушка,- но этот милиционер, что тут был, хотя бы симпатичный парень, чего нельзя сказать о других…
   - Значит, я вам кажусь не симпатичным? - попробовал я пошутить.
   - Я имела в виду не вас!
   Ответ был резким и не предвещал ничего хорошего в дальнейшем ходе нашей беседы. Но как оказалось, несмотря на эту резкость, женщина втянулась в разговор. Окинула меня быстрым взглядом и произнесла, нахмурив брови:
   - Был тут еще один… Он мне ие поправился, какой-то недомытый. Я ему устроила от ворот поворот, и, как оказалось, хорошо сделала. Негодяй этот сразу же снюхался с нашим сторожем-пьяницей, пошли вместе выпивать, я ведь видела, как они входили в бар напротив,- и она махнула рукой в сторону окна.
   - А чем интересовался милиционер?
   - Приходил офицер, поручик… Спрашивал об Анке, тоже хотел знать, где ее можно найти. Но я ему ничего не сказала…
   Старушка сжала губы, выражение лица стало решительным. Значит, она что-то знала об Анке.
   - Однако вернемся к моему вопросу. Как вы думаете, когда Анка может появиться?
   - Она уехала и не сказала ни куда, ни когда вернется. Это был серьезный удар, но, помня слова, оброненные старушкой, я продолжил разговор:
   - Значит, я так ничего и не узнаю от вас? Этот вопрос имеет для меня огромное значение. И думаю, что для Анки тоже,- добавил я значительно.
   Старушка посмотрела на меня исподлобья:
   - Я вам должна давать сведения, а ведь вы мне даже не представились, не сказали, в чем дело.
   Я не мог не отметить справедливости этого замечания, но не знал, как ответить. Мои сентиментальные признания, скорее, могут уменьшить шансы на успех. Похоже, было, что старой женщине родная племянница уже порядком надоела, но это ей не мешало любить ее. Поэтому я и решился сказать правду.
   Я рассказал о цели своего прихода, почему я ищу Анку, не вдаваясь, конечно, в подробности, чтобы не испугать старушку. Я не счел возможным также назвать вещи своими именами и поэтому вместо «украла» употребил слово «взяла».
   Когда я закончил, старушка опустила голову и проворчала с горечью:
   - Значит, так… Вот до чего дело дошло! Сначала милиция, потом этот темный тип и, наконец, вы… Теперь я уже уверена, что ее ищут не как свидетеля, так мне сказал поручик. Видимо, она натворила дела посерьезней… Понятно, почему, прощаясь со мной, она не дала свой адрес! Просто сбежала!
   - Не оставила адреса? - воскликнул я разочарованный.
   - Я же сказала, что нет…
   - Может, есть какие-нибудь следы, которые указали бы мне место ее пребывания? Ведь надо ее предупредить, что ее ищут.
   Старушка минуту раздумывала, наконец решилась:
   - Гм… Может, вы и правы, поверю вам… Уже в прихожей она сказала мимоходом: «Если придет какое-нибудь письмо, то перешли его мне до востребования на почтовое
   отделение в Праге…» А это определенно имеет отношение к ее подруге Зосе Уейской, которая живет в Праге, на улице Гжпмалы, но номера не помню… Милиции я этого не сказала, хотя думаю, что Анка перебралась именно к Зоське… Попробуйте, может, вам удастся. Но в любом случае я рассчитываю, что вы не обманете моего доверия.
   - Конечно, вы можете быть спокойны! Сердечно благодарю вас за помощь!
   - Надеюсь, вы не причините Анке вреда. Она не воровка, просто легкомысленная дурочка, не больше…
   Писем не было. Анка вышла из здания почты и остановилась, рассматривая снующую по тротуару толпу. Ей захотелось слиться с этим потоком и идти, куда глаза глядят, только бы двигаться, чувствовать себя свободпой, отдохнуть от тоскливого пребывания в тесной, маленькой квартире. «Где-то здесь, совсем рядом, зоологический сад,- вспомнила она.- Может, пойти посмотреть зверюшек, милых мпшек, с трудом взбирающихся по бетонным скалам?» Однако поборола искушение, побоялась ненужных, неожиданных встреч. Она и так рисковала, выйдя из дому на почту, не стоит подвергать себя опасности, ибо черт не дремлет - встреча с Виктором или с кем-нибудь из его приятелей может кончиться для нее плачевно. Кажется, получила сполна за свое легкомыслие, но и отплатить сумела. Как следует отомстила за то, что поднял на нее руку. А если он сейчас ее встретит? А милиция? Они наверняка ищут эти деньги. Что с ними делать? Сумма-то порядочная…