Корнилаев Павел. Созданные для Рая

   Видимость по дальности составляла около полукилометра, но в ее пределах не оказалось ни одного человека. Система обзора и остальное оборудование этой норы не было чудом техники, но все же вызывало удивление.
   На столе, рядом с монитором, стоял довольно хорошо сделанный макет части горы. Его можно было принять за неуместную безделушку, если бы на нем не чернели дырочками гнезда для штекеров, а желтые линии не делили его на сектора.
   Однажды Ник уже видел похожую игрушку. Каждая дырочка соответствовала радиоуправляемой мине. Судя по их количеству, на этом участке могла завязнуть любая облава. У входа, на крепком зеленом ящике, лежал ручной гранатомет. Пучок серых проводов и гофрированный выхлопной рукав генератора уходили наружу, через отверстия в потолке.
   Мятежник выглядел, как неграмотный крестьянин, и казалось странным видеть сложную электронную технику в его грубых руках. Одеждой тага был бесформенный пятнистый балахон, большая часть сурового лица оказалась покрыта густой черной бородой. Эта же борода не позволяла определить его возраст, и трудно было сказать сколько ему лет, тридцать или пятьдесят. Он оказался хорошо обучен, в крайнем случае, пока, Ник не заметил за ним ни одной серьезной ошибки.
   Время шло, но бородач кажется и не собирался спать. Поглядывая на циферблат, он долго ждал условленный час, потом снова попытался выйти на связь. Попытка оказалась успешной. Дождавшись ответа, таг сказал пару фраз и выключил переговорное устройство. Мятежник вообще оказался неразговорчив. Или он знал мало слов, или очень уж их экономил.
   Налив в кружку воды из канистры, таг выпил половину сам, половину споил Нику. В канистре оставалось еще довольно много, и он мог бы налить пополнее, но житель пустыни привык экономить воду. ,, Спи ", - сказал Нику мятежник и, сев рядом, прислонился к нему. Впервые, за последние десять дней, капитан почувствовал себя в относительной безопасности. Конечно, прием оказался не особо теплым, и туго затянутые веревки резали ему руки и ноги, но, по крайней мере, его не пристрелили, а это позволяло надеяться на лучшее. Хотя укрытие не отличалось особой комфортабельностью, оно представлялось Нику вполне безопасным.
   Усталость не помешала ему с издевкой вспомнить о сотнях солдат, которые теперь хоть до дембеля могут ждать его на своих постах. Впервые за последние десять дней Степ оказался действительно близок к тому, чтобы посмеяться над всеми премудростями штабных стратегов и всеми потугами Главной Задницы. Он ,,сделал" их всех, и, если таги были достаточно осторожны в радиосвязи, своих бывших сослуживцев особо опасаться ему уже не приходилось.
   Напряжение спало, и Ник даже расслабился, но туго затянутые веревки долго не давали ему уснуть. Не спал и мятежник. Несмотря на внешнее спокойствие, он, несомненно, оказался очень взволнован событиями этой ночи. Рядом с ним сидел офицер армии врага и, возможно, это был тот самый человек, за которым так охотились вражеские войска.
   Сон сморил их только на рассвете, но к обеду Ник уже проснулся. Руки и ноги сильно затекли. Пытаясь ими пошевелить, он разбудил тага. Проснувшись, тот первым делом включил монитор и проверил окрестности. Оставив южную камеру на обзоре, мятежник поел всухомятку, затем, развязав Нику руки, накормил его остатками принесенных им же продуктов. Потом таг снова связал ему руки, но, развязав ноги, дал возможность их размять.
   После этого бородач сел к экрану, а Ник снова уснул и проспал почти до темноты. Проснувшись, он услышал осторожные шаги. Звук доносился из динамика, стоявшего рядом с пультом, на котором в такт этим шагам красным светом вспыхивала одна из четырех маленьких лампочек.
   Мятежник включил северную камеру, и на мониторе появилась одинокая фигура, осторожно приближающаяся по гребню горы. Немного погодя таг открыл вход, и в тесном укрытии появился еще один человек.
   О цели его прихода долго гадать не пришлось. Он вынул из кармана электробритву и, подключив ее к аккумулятору, сначала постриг щетину на лице Ника, потом и побрил его. Осветив лицо фонариками, таги долго его рассматривали, сверяя с небольшой фотографией и неторопливо совещаясь. В какой-то момент Степу удалось разглядеть этот снимок. Конечно, с фотографии смотрел именно он, хотя и выглядел гораздо моложе. Оставалось только гадать, как она попала к мятежникам.
   Скорее всего, фото было из архива Галактической инспекции, где оно хранилось с времени того давнего расследования. Но тогда получалось, что где-то здесь, в горном массиве, спрятана установка гиперсвязи, а в инспекции есть человек, готовый открыть тагам служебный архив.
   Мятежники кончили совещание, ничем не выдав своих эмоций, но бородач сразу развязал веревки и отдал Нику пистолет, гранату и винтовку с боеприпасами. Ник протянул руку еще раз и, вздохнув, таг вытащил из под балахона и отдал ему нож. Это был прекрасный десантный нож. По такому случаю, наверное, не мешало бы подарить его мятежнику. Услышав вздох, Ник слегка пожалел о своем жесте. Но что сделано, то сделано, у этих людей не принято быстро менять решения.
   ,, Пойдешь за мной ", - сказал Нику побривший его мятежник. Он немного подумал и добавил : ,, В двадцати шагах ".
   - Далеко ?
   - Нет, шесть часов.
   Они вылезли из укрытия и, миновав короткий спуск, пошли по гребню горы. Место казалось Нику совсем нехоженым. Иногда им приходилось подниматься на скалы, в седловине между вершин - пребраться через завал из крупных камней. Путь по долине представлялся более удобным, но таг не торопился спускаться вниз. Около одной из скал, приостановившись, проводник поднял руку, и следующие пол километра они прошли с особой осторожностью.
   Еще через километр, мятежник вынул переговорное устройство и, перекинувшись с кем-то несколькими словами, начал спуск в долину. Спустившись с горы, они пошли втрое быстрей и через четыре часа остановились перед гладкой вертикальной скалой. Таг снял шлем и дал знак Нику сделать то же самое. Раздался легкий щелчок, после которого проводник отодвинул в сторону камень, лежавший около скалы.
   Открылся узкий лаз, уходящий под гору. Они спустились вниз, и таг закрыл за собой проход. Около пятидесяти метров путники шли по узкому коридору, вырубленному в камне, пока не попали в небольшую нерукотворную полость, вероятно вулканического происхождения. Сидевший около монитора мятежник с любопытством посмотрел на Ника и поприветствовал его проводника.
   Рядом стояли четыре топчана, но таг не остановился, и еще около получаса они шли сквозь гору по лабиринту вулканических пещер. Нику казалось, что многие ответвления населены, но их обитатели еще не проснулись, и туннели оказались пусты. Проводник уверенно ориентировался в пещере, хотя, возможно, что путь он находил по пучку проводов, уложенному по стене прохода.
   Это был ,, подземный город " Хоней Ором. Подземный город, как громко называли мятежники лагеря своих партизанских отрядов, укрытые в толще скальных пород. В горном массиве Санги Шогона находилось пять таких ,, городов ".
   Тот, в который попал Ник, оказался ни самым большим, ни самым значительным из них. Расположение этих лагерей, в основном, было известно на главной базе. Пятнадцать лет назад в ее штабах на их счет имелись большие планы.
   Частично, они были даже реализованы, и один из городов удалось ликвидировать. Несколько лет после этого его пещеры стояли пустыми. Потом должно было произойти уничтожение Хоней Орома.
   Особому отделу тогда удалось завербовать одного из тагов, который за приличное вознаграждение предоставил план пещеры, расположение постов и всю остальную информацию, необходимую для успешного штурма.
   Точно следуя этому плану, на одном из холмистых полигонов экскаваторы вырыли лабиринт канав, в котором днем и ночью штурмовые роты репетировали молниеносную операцию. В течении двух недель они обучались мгновенно поражать одиночные и групповые цели градом пуль, выстрелами из гранатометов и огнеметными струями. Когда солдаты отлично освоились в лабиринте и добились высокой согласованности действий, было принято решение о штурме.
   Рассчитывая захватить тагов врасплох, две роты, смяв слабые заслоны, по двум проходам ринулись вглубь горы. Но в схему, представленную мятежником, вкралась небольшая ошибка. Тоннели поворачивали чуть круче, чем было нарисовано, и пересекались не с разницей по высоте в тридцать метров, а на одном уровне. Пробежав по пол километра, две роты спецназа сошлись лоб в лоб в широком проходе.
   Из этих тоннелей действительно был ход в подземный город, но шел он вертикально вверх, а лестницу успели убрать. Парни бились геройски и не отступили, пока не потеряли по полроты с обеих сторон. Они просили срочно прислать подкрепления, но руководитель операции почувствовал неладное, и батальон второго эшелона топтался перед отверстиями в горе. Задав одинаковые вопросы оставшимся в живых офицерам обеих рот, он дал команду срочно покинуть пещеру.
   Уцелевшие спецназовцы почти успели добежать до выходов, когда прозвучали взрывы, обрушившие своды. Те, кто после этого остались живы, оказались замурованы в каменном мешке. Невидимый наблюдатель понял, что батальон не пойдет в пещеру и нажал кнопку дистанционного управления. Пять десятков мин выпрыгнуло из земли и разорвалось на высоте около полутора метров, накрыв солдат плотной завесой из осколков.
   Убитых оказалось немного - меньше двадцати, но раненных было около двухсот человек. Это поражение и ряд мелких неудач заставили, в основном, свернуть операции в горах. Войска перешли к тактике блокирования, начав сооружение линии фортов вокруг гор, что принесло только частичный успех, так как не было завершено.
   И вот теперь, спустя четырнадцать лет после того неудачного штурма, Ник приближался к центру пещерного лабиринта. Когда они вошли в прямой проход, в тридцати метрах перед ними вспыхнула прикрепленная к потолку фара, ослепив их ярким светом. Повернув голову направо, к трещине в стене, провожатый сказал несколько непонятных слов. Из темного конца тоннеля кто-то отозвался, и они пошли дальше.
   Через пятьдесят метров, перед крутым поворотом, проход оказался наполовину перегороженным укреплением из крупных камней. Стоявший за ним часовой смотрел на посетителей поверх пулеметного ствола. Провожатый повторил пароль и, зайдя за укрепление, они оказались перед тяжелой массивной дверью.
   Часовой приказал Нику положить оружие на полку стеллажа, стоявшего у стены. Когда капитан выполнил это требование, таг тщательно обыскал его, но дверь все равно осталась закрытой. Часовой потянул за стойку стеллажа, и вместе с куском стены он выдвинулся в пещеру, открыв узкий проход.
   Они изменили порядок движения. Теперь таг шел следом за Ником. Проход круто повернул направо, и через десять метров они вошли в хорошо освещенную комнату. За длинным столом, лицом к Нику, сидело четыре человека. Они с безразличием разглядывали вошедших, хотя было понятно, что их разбудили не пять минут назад. Судя по всему, это собрались местные командиры. Им не терпелось увидеть человека, натворившего столько дел и сумевшего преодолеть все посты.
   У двоих из них были красные от недосыпания глаза, а это свидетельствовало о том, что последние несколько суток оказались для них очень беспокойны. Один из этих двоих, вероятно - старший по званию, и начал разговор.
   - Кто вы такой ? - спросил он.
   - Командир первой роты, первого батальона, пятьдесят седьмого пехотного полка, капитан Николас Степ, - четко и не задумываясь ответил офицер.
   Трое из четверых слегка улыбнулись. Его доклад их почему-то развеселил.
   - Ну, это мы знаем, - продолжил таг. Он неплохо говорил по ханурийски, только с легким местным акцентом. Судя по всему, мятежник давно заготовил свои вопросы. Хотя чужой язык представлял для него некоторую трудность, он задавал их последовательно и почти не задумываясь.
   - Почему вы пришли к нам ? - спросил таг.
   Но и Ник последние несколько дней обдумывал ответы на те вопросы, которые ему зададут мятежники, если он доберется до них.
   - В мои руки попали доказательства множества преступлений. Само по себе это не могло навредить убийцам, и мне пришлось передать их человеку, способному дать им ход. Передача вызвала цепь событий, из-за которых мне пришлось покинуть главную базу, уничтожив при этом ее авиацию и установки по производству горючего. Думаю, что тем самым я полностью искупил свою вину перед народом Тагирии, поэтому надеюсь найти у Вас защиту.
   - Мы даем защиту женщинам и детям. Мужчинам даем только оружие, если они не принесли его с собой.
   - У меня нет дороги назад, но мне будет трудно занять место среди Ваших бойцов. Ваши парни родились и выросли в пустыне. В большинстве операций я стану для них просто обузой. Думаю, что принесу больше пользы в качестве инструктора по стрельбе или что-нибудь при штабе.
   - В ста километрах к западу за последнюю неделю мы потеряли четверых бойцов, только на том, чтобы отвлечь часть войск и сбить с толку командиров ханурян. Хотелось бы верить, что ты того стоишь. Но этот вопрос мы обсудим позже. Сейчас мне бы хотелось узнать, почему ты столько лет воевал против нас, какой смысл видел в этом ?
   Вопрос не оказался неожиданным, он уже давно мучил Ника, и соблазн увильнуть от него был очень велик. Но капитан понимал, что это самый важный вопрос, и если он не сумеет ответить на него достаточно искренне, ему просто не вернут оружие.
   - Я воевал потому, что это - моя профессия и, приняв присягу, я взял на себя очень большие обязательства. Профессию выбрал, считая, что моей работой будет защита Родины, защита свободы и справедливости - самые благородные дела.
   Один из тагов попросил командира перевести пару непонятых фраз или пояснить что-то еще и, когда они разобрались, Ник продолжил :
   - Конечно, еще и потому, что была обещана хорошо оплачиваемая, постоянная работа, на много лет вперед, и приличная пенсия, по окончанию контракта. Я не могу оправдаться тем, что не понял, и довольно скоро, истинную суть свей профессии, но работа стала мышеловкой, сохранить жизнь в которой можно только беспрекословно выполняя приказы.
   Ник кончил говорить, но еще некоторое время таги сидели молча. Они с трудом понимали услышанное, и не только потому, что знали чужой язык недостаточно хорошо. Капитан говорил довольно складно, но логика ответов иногда казалась им такой же чужой, как его язык. И думали таги не о прошлых преступлениях Ника перед их народом, а о том, можно ли будет доверять ему в будущем. У них очень чесались языки, порасспросить его кое о чем, назвав кишлаки, от которых осталась только память. Но учитывая заслуги Ника и то, что он может оказаться еще очень полезен, они воздержались от скандальных вопросов.
   Надежность Степа подлежала дополнительной проверке. Особый отдел уже пытался засылать им своих агентов под видом перебежчиков. Уничтожение авиации являлось лучшей рекомендацией для Ника, но окончательное заключение мог дать только Прорицатель.
   За три дня до этого командование контингента обратилось к тагам с странным предложением. Его очень интересовал труп капитана, потерявшегося в пустыне во время маневров. У ,,покойного" офицера вроде бы нашлись на Ханурии влиятельные родственники, сильно хлопотавшие о том, чтобы получить его тело. За этот труп генералы обещали мятежникам большую награду - десять новеньких винтовок и по тысяче патронов к каждой из них. Это было дополнительной рекомендацией Нику и, судя по всему, без этих винтовок им придется обойтись.
   Таг хотел его еще о чем-то спросить, но, вероятно, посчитав аудиторию чрезмерно большой, закончил допрос. На местном языке он спросил одного из своих помощников, предупреждены ли часовые, чтобы не вздумали болтать о присутствии в пещере ханурийского офицера. Удовлетворившись ответом, командир поручил Ника его попечению.
   Тот увел капитана в соседнее помещение - небольшую каморку с грубо сколоченным топчаном и таким же столом. Потом этот помощник принес немного еды и предупредил Ника, чтобы до вечера он никуда не выходил. Конечно, вражеский офицер не был для тагов ненужным приобретением, но они понимали, что его пребывание в лагере может вызвать определенные неприятности.
   Ник уснул и проспал довольно долго, пока не пришел допрашивавший его мятежник. ,, Мы переходим в другой лагерь, - сказал он и, подобрав слова, добавил, - две ночи пути ". Человек, пришедший с ним, принес Нику оружие. Винтовка была его, а шлем оказался другой, неизвестной капитану системы. ,, Зачем Вы заменили шлем ? " - спросил он тага.
   - Это шлем новой конструкции. Он совмещен с вашей стрелковой системой, но позволяет видеть в темноте почти в три раза лучше.
   Дневная видимость ночью, на расстоянии трехсот метров, оказалась хорошим подарком. Ник вспомнил о прорвавшемся транспорте, но уже без прежней досады. Ему выдали другую куртку, чтобы не привлекать лишнего внимания, и, одев шлемы, они пошли по темным туннелям. Через пять минут ходьбы Ник услышал журчание ручья. Было жаль оставлять место, в котором так много воды, но, пройдя еще полчаса, путники вышли наружу через потайной лаз.
   Оглянувшись по сторонам, Ник обратил внимание на видимость, оказавшуюся даже лучше обещанной, но, посмотрев на часы, понял, что просто еще не успела сгуститься ночная мгла. Первое впечатление было обманчивым, и не только в этом. Таг, задававший вопросы, вовсе не являлся командиром пещерного гарнизона. Его звали Ахмад. Он был начальником разведки объединения мятежников контролировавших горный массив и гордо называвших себя Сангийским фронтом.
   Ахмад вел Ника в свой главный штаб, и пара парней, идущих в ста метрах впереди, были его личной охраной. Двоих, шедших в пятидесяти метрах сзади, выделил командир оставленного лагеря. Ник с начальником разведки несли только свое оружие. Небольшой груз воды и продуктов поручили сопровождавшим их молодым парням. Эти люди привыкли ходить быстро, и капитану было трудно выдерживать взятый ими темп.
   Их путь лежал по широкой долине мимо разделенного на квадраты, частично сжатого пшеничного поля. Такое деление оказалось необходимо для того, чтобы авиации было труднее жечь поля горного района. Они свернули влево, в узкое ущелье, с почти лишенным растительности дном. Мелкие камни, по которым они шли, начали меняться крупными. Постепенно сужаясь, ущелье превратилось в узкую двухметровую щель с черными отвесными стенами.
   По огромным валунам, как по гигантской лестнице, путники двигались к перевалу. Крутые повороты затрудняли обзор и, чтобы не терять друг друга из виду, им пришлось сократить дистанцию. Ущелье поднималось все круче и круче, пока не уперлось в каменную стену.
   В ста метрах от тупика Ахмад остановился. Изготовившись к стрельбе, они терпеливо ждали, пока головное охранение преодолеет подъем. В сезон дождей здесь шумел водопад, но в сухой период было прекрасное место для засады.
   Обычно хануряне не рисковали появляться малыми группами в горах, но в данный момент на этой тропе приходилось ожидать чего угодно. Ник следил за краями зазубренных скал, сопровождая взгляды движением винтовочного ствола. Стук мелких камешков, падающих на дно ущелья из под ног головного дозора, отдавался грохотом у него в ушах.
   Опасения оказались напрасными. Армия еще караулила его в предгорьях. Миновав тупик, группа продолжила путь. Скоро подъем стал пологим, стены ущелья ушли в стороны и, расширившись, оно превратилось в большое круглое поле, обрамленное кольцом крутых гор. Их черные зазубренные силуэты упирались прямо в звездное небо. Ник узнал это место - кратер Колсасари Шайтон, его было трудно с чем-то спутать. Ночь близилась к концу, но и группа выполнила план перехода. Они пересекли поле и подошли к груде камней, лежавших у подножия обрыва.
   Между двух крупных валунов, через узкий лаз, путники пролезли в небольшую выдолбленную в скале пещеру. Ее пол был устлан сухой травой. Выставив часового у лаза, повстанцы расположились на отдых.
   Осенний день короток, и сильно вылеживаться им не пришлось. Дождавшись сумерек, они выбрались из укрытия и, поднявшись по каменной осыпи, подошли к отвесной стене. Снизу, из кратера, она казалась совершенно неприступной. Сквозь скалу зигзагом проходила трещина, не выдававшая себя просветом, и даже с расстояния в сотню метров черная стена казалась совершенно монолитной. В одном месте, на высоту человеческого роста, трещина была засыпана обломками скал. С опаской поглядывая вверх, группа перебралась через завал.
   Тропа вышла из горы на крутой склон и, пройдя по косогору около двухсот метров, оседлала скалистое ребро. Малозаметный путь оказался хорошо знаком сопровождающим. Через километр они легко нашли безопасный спуск в узкое ущелье. На его дне из невидимого родничка сочилась вода и, остановившись, группа наполнила свои пустые фляжки. Воды текло совсем мало, но приходилось быть внимательными, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях.
   Ущелье выходило в широкую долину, поросшую травой и лесом. На дне каменистого русла, петляющего по долине, журчал небольшой ручей. Склоны гор защищали растительность от высыхания, давая тень большую часть дня. Много деревьев было срублено. По дороге путникам часто попадались только низенькие пеньки. На большой поляне они наткнулись на дремлющую отару овец. Животные редко видели солнце и привыкли пастись в сумерках и ночью.
   За ночь группа сделала два коротеньких привала. Дважды они останавливались перед переходом открытых мест, и Ахмад связывался по радио с невидимыми постами.
   Небо уже начало светлеть, когда они дошли до входа в пещеры Хоней Торика - мятежной столицы горного массива. Ника здесь особо не ждали, и перед разговором с командованием дали время на три часа сна.
   После отдыха его привели в обширную полость, служившую кабинетом командующего ,,фронтом". С виду, это был самый обычный человек, ничем не отличающийся от других, но в его холодных глазах светилась живая мысль. Кроме него при разговоре присутствовали еще трое: начальник разведки, начальник штаба и высокий седой старик, которого представили как Прорицателя.
   В ,,кабинете" собрался узкий круг особо доверенных людей, и начальник разведки задал самый важный вопрос : ,, Что Вы можете сказать нам о системе охраны главной базы ? "
   - Эта система практически безупречна. Минные поля и заграждения периметра полностью исключают возможность проникновения на территорию базы.
   - Расскажите подробнее.
   - Ну что-ж, если в этом есть необходимость. Главным препятствием является проволочное заграждение четырехметровой высоты, находящееся под высоким напряжением. Перед ним два ряда с виду обыкновенной колючей проволоки, представляющей из себя систему сигнализации.
   Кроме этого, три ряда проволочной спирали и тридцать метров ,, путанки ".
   Двести метров минных полей, расположенных перед заграждениями, многократно усложняют дело. Конечно, непреодолимых препятствий не существует и их ликвидация - вопрос времени. Но в данном случае времени-то как раз и нет. Система заграждений прекрасно освещается ночью и полностью представлена на обзорных экранах командного пункта. Мониторы контролируются людьми и компьютерами.
   Когда в поле зрения телекамер попадают движущиеся объекты размерм более десяти сантиметров в поперечнике, у соответствующего экрана загорается красная лампочка, сопровождаемая звуковым сигналом. В пределах тридцати километров за заграждением расположены две линии прицельных систем главной батареи и шесть фортов наружного пояса. Они тоже представляют значительную опасность, хотя и несколько подслеповаты в темноте.
   - Есть ли хоть малейшая возможность незаметно преодолеть заграждения ?
   Ник задумался перед тем, как ответить на этот вопрос. Такая возможность теоретически была. Он как-то даже собирался сказать об этом начальнику наружной охраны, но не решился беспокоить важного полковника своими тонкими теоретическими построениями. Степ не высказал эту теорию, так как допускал, что ее отвергнут и высмеют, и до сих пор ему хотелось проверить, прав он был тогда или нет. Возможно, и тагам о ней знать ни к чему, ведь для него самого это могло вызвать кучу хлопот и ненужного риска, а в случае успеха предвиделась только бойня.
   Ник и не сказал бы ничего, но рядом был Хакер. Ник мог бы промолчать, но мертвая девочка не сводила с него глаз.
   - Да, теоретически, такая возможность все же есть.
   Капитан увидел, как при его последних словах сверкнули глаза мятежников, хотя их лица не выразили никаких эмоций. Но теперь разговор продолжил уже командующий фронтом.
   - Огневая мощь артиллерии нам известна, она превышает все мыслимые пределы, но в базе должно быть какое-то слабое место, поразив которое, можно уничтожить ее целиком.
   Командующий фронтом ничем не напоминал крутого шутника. Скорее всего, он просто изложил известную философскую гипотезу о том, что самую невероятную мощь можно поразить ударом малых сил в слабую точку. Хотя, впрочем, он оказался безусловно прав. На главной базе имелись такие точки, но все они были совершенно недостижимы.
   - Да, таких точек три, но даже проникнув на территорию базы добраться до них практически невозможно. Это атомная электростанция и два пульта управления главной батареей. На атомной станции мне бывать не приходилось и я имею смутное представление: как о системе допуска, так и о внутренней планировке.