Корнилаев Павел. Созданные для Рая

   Сделав прощальный круг, вертолет направился к главной базе. Слишком много времени они потеряли на Баланди, и, хотя до Байсу оставалось еще около сорока, израсходовав лимит горючего, вертолет уже дошел до ,,точки возврата".
   Колонна шла очень хорошо - почти пятьдесят пять километров в час, постепенно, минуту за минутой, отыгрывая утраченное время. ,, Пожалуй, даже слишком хорошо ", - подумал Ник, глядя, как подпрыгивают на ухабах огромные цистерны. Инструкция запрещала двигаться по трассе со скоростью выше сорока, но капитан знал, что если не произойдет ЧП, никто ему этого не вспомнит.
   Случись-же что в этот момент, по возвращению на базу он получит за все полной мерой, а может даже двумя или тремя. Приходилось рисковать, иначе им не добраться за день до одиннадцатой базы, а вся ответственность за колонну лежала на нем.
   Думать и решать приходилось самому, хотя с детства его учили, что все проблемы уже решены умными начальниками, мудрыми учеными и Основоположниками демократии.
   Семьдесят лет назад на Ханурии пала кровавая диктатура и наступила светлая эра истинной свободы. Планете особенно повезло с руководителями. Как с Первым Президентом, так и с Вторым, и с Третьим.
   Уже много лет две партии академиков бились в безуспешном споре: что же означает на одном из языков древности это красивое, поэтичное слово Ханурия - ,,Благословленная небом" или ,,Созданная для рая". Также существовала и третья - менее престижная версия происхождения названия планеты, но она ускользнула от внимания ученых и имела более ограниченное хождение.
   Хануряне понимали, что инопланетные недоброжелатели злобствуют только от зависти к их светлому образу жизни, и были готовы сложить головы, защищая его.
   Каждый школьник знал, что редкое счастье для любой планеты, если раз в тысячу лет на ней родится человек подобный Первому Президенту, а Ханурии такое счастье улыбнулось три раза подряд. Природная гениальность Первого Президента, согласно законам наследственности, передалась Второму, а от второго - к Третьему. Причем Конституция Ханурии давно избавилась от налета лицемерия, характерного для псевдодемократий, где время правления президента ограничивалось четырьмя годами и двумя сроками. Там если и появится такой человек, как президент Ханурии, то не сможет подарить народу радость своего правления больше чем на восемь лет. Эту светлую картину лишь немного портила, гулявшая среди людей, подлая сплетня о том, что Второй Президент был не родным, а только приемным сыном Первого.
   Последние годы народ тревожила некоторая неясность дальнейшей исторической перспективы. У Третьего Президента не было сыновей - только дочери, и в силу сложившейся неопределенности среди ведущих генетиков возник осторожный спор. Одна часть ученых считала, что природная гениальность президента передалась его племяннику, другая - что его старшей дочери. В связи с этим проскользнула смелая гипотеза о том, что баба тоже человек. Участники дискуссии пока особо не распалялись. Ни у кого не имелось уверенности в своей победе, а проигрыш грозил большими неприятностями.
   Первый Президент всегда был с каждым ханурянином - едва ни от рождения, до самой смерти. Первая страница букваря открывалась портретом Первого Президента в его детские годы. Ханурянин рос, и, опережая его, на страницах учебников рос Первый Президент, становясь сначала стройным юношей, а потом сильным молодым мужчиной. Глядя на его портреты, подрастающие мальчики видели, что он - крутой парень, а девочки, что он - интересный мужчина.
   Портреты Первого президента находились в кабинетах всех учреждений, его памятники облагораживали главные площади городов. Мудрые изречения трех президентов, выполненные в камне и бронзе, украшали все заметные сооружения. Сборники таких изречений имелись во многих домах и всех учреждениях, помогая ханурянам решать проблемы их жизненного пути.
   Отблеск гениальности президентов падал на простых людей, так как и рядовых тружеников, и их руководителей породила одна Великая Нация. Осознание общего величия объединяло народ, делая его преданным правящей элите.
   Обращаясь с людьми с некоторой строгостью, руководители, тем самым, проявляли к ним отеческую любовь. Об этой-же любви они не уставали вспоминать, восхваляя в своих выступлениях Великий народ Ханурии.
   Демонстрируя некоторую разновидность скромности, представители элиты никогда не хвалили себя публично. Располагая бюджетными средствами, они постоянно держали под рукой армию профессиональных подхалимов, состоящую, в основном, из творческой интиллигенции и штата восторженных участников массовок. Большая группа ханурян оказалась накрепко спаяна общей идеей : занять места поближе к главной кормушке, а затем покушать... вкусно и досыта...
   Три партии, полностью учитывающие весь спектр интересов населения : ,,Партия Справедливости," ,, Выбор Ханурии " и ,, Партия Правильного Пути " - были удостоены чести поочередно выдвигать Третьего Президента на следующий срок правления.
   Пока ученые разбирались со своими теориями, в ожидании освобождения президентского кресла, старший сын его брата - очень молодой генерал, перед тем, как стать живым воплощением благородства, спешно прожигал жизнь в кабаках и борделях. Старшая дочь президента, после очередного развода, развлекалась в золотом бассейне, наполненном шампанским, с бригадой мальчиков из спортшколы.
   Но, возможно, эти слухи распускала враждебная разведка, наводнившая планету своими агентами. А на самом деле все обстояло совсем не так : и бассейн был не золотой, а только позолоченный, и наполнен не шампанским, а вином подешевле. Не приходилось сомневаться лишь в бригаде спортивных парней, уж они-то наверняка сработают безупречно...
   Колонна неслась в клубах пыли, наверстывая время, минуту за минутой. Можно было ехать немного быстрее, но когда на одном из поворотов чуть не опрокинулся головной бензовоз, скорость пришлось немного сбросить.
   На перегоне от главной базы до Байсу засады случались довольно редко. Большую часть населения в радиусе ста километров давно вычистили, и при передвижениях мятежникам стало трудно маскироваться под мирных крестьян. Логика приводила к предположению, что засада их ждет на третьем перегоне. Но это только в том случае, если тагам известен пункт назначения колонны. Если же - нет, то до засады осталось не так уж далеко.
   Пока можно было не беспокоиться, если бы не противный холодок в спине, появлявшийся все чаще и чаще по мере их продвижения вперед. Это чувство являлось предвестником боя, оно еще ни разу не обманывало Степа.
   До опорного пункта оставалось всего восемнадцать километров. В трех километрах, на горе, защищенная стальным колпаком, стояла телекамера системы прицеливания. Опорный пункт был оснащен обычной прицельной системой. Баллистический вычислитель наводил орудие по углу поворота одной из телекамер. Это позволяло вести артиллерийскую стрельбу, даже на предельных дистанциях, с точностью близкой к прямой наводке. Конечно, для стрельбы по движущимся танкам этой точности явно не хватало, но пешие мятежники обходили такие зоны стороной. Восемнадцать километров до, и примерно столько-же после опорного пункта о засаде не приходилось беспокоиться.
   Ник вызвал по связи командира укрепления и перекинулся с ним несколькими словами. В этой болтовне не имелось другой нужды, кроме желания убедиться, что бункер не захвачен врагом. Раньше проезд мимо опорного пункта обуславливался паролем, и, хотя со временем эта предосторожность забылась, Ник не поленился произвести проверку.
   Опорный пункт располагался в хорошем месте. Скрывающий бункер холм, увенчанный автоматической пушкой калибра сто миллиметров, был насыпан рядом с берегом реки, там, где магистраль выходила на мост.
   Напротив холма, через дорогу, шелестела зеленью роща тенистых деревьев - все что осталось от некогда цветущего кишлака. Пятнадцать лет назад, все признаки жилья - кучи битого саманного кирпича и обгорелых досок, бульдозеры сгребли в русло реки.
   Потом наступил сезон дождей, и вода в реке поднялась. Она унесла многое, хотя и не все. Еще года два или три у левого берега виднелся бугор. Сначала это был остров, потом - мель, а потом... и вовсе не осталось следа. Молодежь даже не знала, что раньше здесь стоял кишлак, но и знать это им было совсем ни к чему, а те, кто постарше, не любили о нем вспоминать. От бульдозерного ножа уцелела только часть деревенского кладбища, да и ту постепенно затянуло песком.
   На дороге номер один не существовало другого опорного пункта так подходящего для отдыха, как Байсу. Сезон дождей прошел пол года назад. Течение в реке уже стало малозаметным, но можно было найти яму глубиной почти по пояс.
   В эту пору река терялась в двухстах километрах ниже моста. Она не высыхала, вода просто уходила в песок.
   Обычно Степ приводил колонну к реке чуть позже одиннадцати, когда солнце только начинало звереть. По графику конвой должен был уходить из Байсу в пятнадцать часов. До одиннадцатой базы оставалось семьдесят километров. Хотя этот участок пути не считался легким и безопасным, чтобы его преодолеть, оставшегося до темноты времени обычно вполне хватало.
   Около четырех часов люди отдыхали либо в струях реки, либо в тени деревьев, или скрывшись от солнца под транспортом, в приятном сквознячке, постоянно дующем между колес. Долина в этом месте оказалась достаточно широка, и расстояние до ближайших холмов составляло не менее трех километров. Мятежники никогда не совались к опорному пункту. Для нападения на колонну имелось достаточно гораздо более удобных мест.
   Гл . 5
   Когда первые машины подошли к мосту, Ник нажал кнопку общей связи: ,,Внимание всем ! Солдаты, мы отстаем от графика на полтора часа. Остановка десять минут. Моторы не глушить, к реке не подходить ! Всем - плавный стоп."
   Конечно, про моторы можно было не вспоминать, но среди водителей в каждом рейсе находились новички, не знавшие, что если заглушить двигатель, нагретый под сто градусов, вода в нем обязательно закипит. Колонна остановилась, и, хотя час обеда давно прошел, Ник отнесся к еде без всякого интереса. Глядя, как водитель спешно пожирает сухой паек, капитан подумал, что, пожалуй, отдаст ему свой, но не сейчас, а где-нибудь в конце дня.
   Десять минут прошли быстро, и, проехав мост, они проводили реку долгими взглядами. Дальше их путь лежал мимо давно заброшенных полей и сухих арыков к серой гряде холмов, опоясывавших долину. Солнце понемногу клонилось к закату, но у них еще оставалось достаточно времени, чтобы засветло добраться до одиннадцатой базы, точнее - до зоны действия ее артиллерии.
   Связавшись с командиром базы, Ник сообщил о своем выходе из Байсу. Тот удивился : ,, Почему так поздно ? ", - но, узнав во сколько они выехали с главной базы, удивился еще раз. ,, Как ваши вертушки ? "- спросил Ник. ,, В норме, кроме одной, - дипломатично ответил подполковник, - механики ладят, но кончат не сегодня."
   - Надеюсь, это не та, которая должна нас защитить.
   - Именно та, но мы выделим Вам другую, из резерва. Подполковник Дэвис подыхал со скуки на своей базе и был рад перекинуться с кем-нибудь хоть парой фраз.
   Степу оставалось только помечтать о такой скуке, о том, чтобы до конца службы тоже забраться в какую-нибудь бетонную нору. Он вполне был согласен просидеть там оставшиеся восемь месяцев, лишь бы не ездить по разбитым дорогам, да еще в компании залитых под горловины цистерн.
   Горы вдоль шоссе становились все круче, и, давая небольшое облегчение, их тень иногда накрывала колонну. Точно в условленное время появился вертолет. Под его прикрытием им предстояло пройти около сорока километров и самые опасные места на этом перегоне. Оставалось надеяться, что оставшиеся две исправных вертушки будут стоять в первой готовности, пока колонна не пройдет самую опасную часть пути.
   Хотя таги уже два месяца не проявляли активности на этом участке, подходящих мест для засады имелось в избытке. Ник смог бы выбрать мест десять - по одному на каждые четыре километра. Но и без его участия большая часть этих позиций была уже использована, а три из них по два - три раза.
   Дорога покинула дно долины и, выйдя на прорытую в склоне горы полку, начала постепенный подъем. В одном месте, там, где склон круто уходил вниз, в двадцати метрах под ними лежали два сгоревших бензовоза.
   Они лежали уже полгода, как напоминание о том, сколь дешево здесь стоит жизнь. Машины явно не подлежали ремонту и, вероятно, ждали своей очереди на склад металлолома.
   Подъем становился все круче. Скорость падала, а тревога росла. Справа к дороге выходила широкая лощина с крутыми склонами. Однажды в этом месте Степ потерял сразу два грузовика.
   Один из броневиков головного охранения выехал из строя и встал у дороги, направив пушку в лощину. ,, Молодец Пак, - подумал Степ, оценив действия командира первого взвода, - все, как учили, и без напоминаний." Ник всегда учил своих лейтенантов затыкать такие места. После того, как бензовозы пройдут, броневик должен будет занять свое место в колонне.
   Внезапно, когда два передних бензовоза прошли опасный участок, вылетевшая из лощины искра ударила в борт дозорной машины. Боезапас сдетонировал, и, сорванные взрывом, люки отлетели далеко в стороны.
   ,, Вертушка, вертушка, где ты вертушка ? " - закричал Степ. Теряя куски лопастей несущего винта, вертолет огненным клубком катился по склону горы. Его турбины еще крутились, но пилот уже ничего не слышал. Выкатившись на дорогу перед затормозившим броневиком, он задержался на полсекунды над обрывом и рухнул вниз.
   Нику не раз приходилось попадать в засады, но никогда события не разворачивались столь стремительно. Он вызвал одиннадцатую базу : ,, Попали в засаду на сто шестидесятом, вертушка сбита, несу потери, требуется срочная помощь." Подполковник Дэвис ответил быстро, будто ждал этого вызова : ,, Помощь высылаем, берегите бензовозы, чтобы нашим хватило солярки на обратный путь." Он говорил спокойно и, даже, вроде немного шутя...
   Пять бензовозов оказались напротив злосчастной лощины без всякого прикрытия, но хотя начало боя было многообещающим, ни один из них еще не горел. Третий грузовик еще не вышел из зоны обстрела, восьмой - только подошел к ней. ,, Восьмая бочка, стоп ! Стоп и назад ! "- крикнул Степ : ,, Броневики из середины - вперед ! Три головных из второго взвода - вперед ! "
   Два броневика из середины колонны и три из ее хвоста выехали из строя, и, поддав газу, пошли на подъем. Скорость третьего бензовоза резко упала. Приняв влево, четвертый начал обгон. Дав экрану максимальное увеличение, Ник видел густые струи дыма из его выхлопных труб, но четвертый как будто бы вяз на подъеме, он никак не мог объехать третий, который уже остановился. Скорость грузовика падала и он встал, едва поравнявшись с уже стоящим. Две машины полностью перекрыли дорогу. Пятому, тянувшемуся за четвертым, пришлось остановиться, едва не уткнувшись носом в его цистерну.
   - Пятая бочка, - заревел Ник в эфир, - руль вправо, до отказа, и полный газ !
   - Я там не смогу развернуться, - замямлил водитель.
   - Пошел гад ! Пошел, а то пристрелю ! Съезжай с дороги, поворачивай обратно и дави на газ, пока не уткнешься в гору, а там выпрыгивай и беги !
   Оставалось приказать Паку, чтобы, когда машина съедет с дороги, он расстрелял из пушки ее цистерну. Только шлейф горящего топлива мог скрыть дорогу от прицельного огня. Но такой приказ мог запросто обернуться трибуналом, и Ник понадеялся на тагов, что они сами справятся с болтающейся перед носом машиной.
   Пятый, поддав газу, буквально спрыгнул с дороги, чуть не потеряв при маневре свою цистерну. Повернув обратно, бензовоз доехал до горы и уперся в склон, но не загорелся, и Ник с досадой понял, что мятежники разгадали его хитрость. ,, С шестой по двадцатую - бочки назад ! Строя не терять !" заорал капитан.
   Первый из двух броневиков, выехавших из середины колонны, на полном газу проскочил мимо восьмого бензовоза и открыл огонь. Но, вероятно, таги уже ждали его... Получив ракету в правый борт, он потерял управление и, выехав на левую сторону дороги, рухнул с обрыва.
   Шестой грузовик попытался ехать задом, на пробитых колесах. Возможно, под гору ему это и удалось бы, но мятежники попали в двигатель, и он остановился посередине дороги. Водители бензовозов оказались новичками в своем деле, и седьмая цистерна пошла влево, перегораживая шоссе. Объезжая ее, второй броневик выехал на край обрыва и, подорвавшись на мине, загремел вниз, следом за первым.
   Лейтенант Арчер орал, вызывая седьмого, но тот не отвечал. Очевидно, бронирование кабины не помогло... Водителя убили после того, как он включил заднюю скорость. Постепенно уклоняясь влево, неуправляемая цистерна неторопливо катилась назад. Восьмой грузовик замешкался, и, скрежеща железом, платформа седьмой цистерны ударила ему в левое переднее крыло. Это затормозило движение полуприцепа, но передняя часть машины продолжила движение к обрыву, разворачивая цистерну поперек дороги.
   Господь услышал короткую молитву Ника, и двигатель грузовика не заглох, а пули не пробили его колес. Передняя часть машины своей левой стороной съехала с края обрыва, и постепенно, как бы нехотя, утянула за собой цистерну.
   Третий и четвертый бензовозы стояли почти рядом, перекрыв дорогу. Один из броневиков головного охранения, объезжая их, выехал на обочину и подорвался на мине. Взрывом его развернуло на девяносто градусов, и он заткнул просвет, остававшийся между третьей цистерной и склоном горы.
   ,, Пак, пошли трал, пусть вытолкнет броневик ", - сказал Степ и, подождав несколько секунд, спросил : ,, Как там бензовозы ? "
   - Первые два - в норме. Третий и четвертый - стоят на пробитых колесах, водители похоже убиты.
   Да, похоже... Несколько раз Арчер уже вызывал их, но безуспешно. Бронирование кабин не выдерживало пуль крупнокалиберного оружия...
   Момент требовал от Степа принятия срочных решений, и он снова вышел на связь с броневиками : ,, Двум замыкающим: полкилометра сзади, около дороги большая площадка. Занять позицию у ближнего края и смотреть в оба ! Бочкам : пятиться назад, как можно медленней, но на площадку не выезжать! Не выезжать !!! " Площадка казалась очень удобным местом, как для разворота, так и для стоянки, а у Степа не было других аргументов, кроме истерики, чтобы убедить водителей не соваться туда.
   Медленно пятясь, бензовозы пытались отъехать от опасного места, и три броневика, спешившие к зоне обстрела, с трудом лавировали между цистернами. ,, Быстрее, быстрее, - торопил их Степ, - маневрируйте на дороге и не суйтесь на обочины ! "
   Тринадцать здоровенных грузовиков, натыкаясь друг на друга, круто поворачивали в разные стороны, рискуя даже на минимальной скорости свалиться с дороги или упереться в гору. В других условиях такая езда могла вызвать только смех, но Степу было не до веселья. В зоне обстрела на дороге стояло три неподвижных цистерны, а громкий стук неторопливых очередей свидетельствовал о том, что по ним стреляют два крупнокалиберных пулемета.
   Противник мог бы запалить их уже минуту назад, но, судя по неглубоким колеям, набитым колесами на подъеме, враг хотел сначала сделать ручей, а уж потом его поджечь. Подъем - около трех градусов, и огонь быстро догонит неповоротливые грузовики. Это не совсем объясняло задержку с поджогом подбитых машин. Скорее всего, за этим стояло что-то еще, а бензовозы были оставлены как наживка, чтобы постепенно втягивать в зону обстрела броневики сопровождения и уничтожать их поочередно, одного за другим. Паника - плохой командир, и хотелось не думать, что начнется на дороге, когда она загорится под колесами у бензовозов.
   Бой складывался очень неудачно. За первые две минуты было потеряно четыре броневика и пять грузовиков, а Ник еще не убил ни одного врага. Не только не убил, но даже не увидел ни одного. Дело шло к тому, что с колонной будет покончено, а он так и не увидит противника. Еще ни разу его не ловили так подло.
   Неопытные водители не умели управлять полуприцепами на заднем ходу. Временами казалось, что они крутят баранки наудачу, и Ник не удивился, когда тринадцатая машина уперлась задом в гору. Двенадцатая наехала ей на кабину, завернув ее к краю обрыва, а сверху на них продолжали напирать еще четыре цистерны. Надо бы было их вразумить, но Арч сам старался вовсю, забив воплями свой канал.
   Броневики, посланные Степом, уперлись в затор, не решаясь объехать его по краю обрыва. Судя по началу боя, обочины оказались густо минированы, и выезд на них представлялся чрезмерно опасным. ,, Прочешите обочину из пулеметов ; десять секунд и вперед ", - скомандовал капитан.
   Тысяча пуль подняла тучу пыли над краем обрыва и, не дожидаясь пока она сядет, броневики осторожно начали объезд. Два передних, обогнув кабину бензовоза, благополучно выехали на дорогу. Третьему это почти удалось, но грунт просел под его левым задним колесом. Водитель добавил оборотов, и машина не остановилась. Она продолжала ехать, но Ник видел, как соскальзывают с обочины ее задние колеса...
   Задняя часть машины уже скрылась за кромкой обрыва, но еще больше секунды она отчаянно боролась за жизнь, перемалывая передними колесами взрыхленный пулями грунт... В этом броневике место наводчика занимал лейтенант Эдвард Томпсон - командир его второго взвода...
   Выключив на три секунды общую связь, Ник крикнул : ,, Арч, молчи ! " Наступал критический момент, и ему был нужен чистый эфир. Голос наводчика первого из двух проскочивших броневиков показался испуганным и взволнованным :
   - На дороге - ручей, ручей из горючего ! "
   - Назови ориентиры,- спокойно сказал Ник.
   - Под первыми двумя бочками, по крайней правой колее.
   В формулировке содержалась большая неточность - первые цистерны находились далеко впереди, но Степ понял сержанта... ,, Восьмая и девятая бочки, тридцать метров вверх ! Вперед !! - скомандовал Ник, и, обращаясь к сержанту, добавил : Браун, сделай канаву после отъехавших бочек ! Не жалей снарядов ! " Он прекрасно понимал, что осколки пробьют передние колеса и радиатор десятого бензовоза, но ждать нельзя было ни секунды.
   Через тучу пыли, поднятой разрывами, Степ видел, как два грузовика, двинувшиеся вверх, заняли левую сторону дороги. Оставалось надеяться, что огонь обойдет их стороной, а если им суждено вспыхнуть, то у водителей хватит выдержки отправить машины под обрыв.
   Наверху уже вовсю орудовал трал. Ударом с хода он опрокинул закрывавший путь броневик и вытолкнул его в зону обстрела, заодно проутюжив попавшиеся на обочине мины. В первом взводе оставалось еще восемь исправных машин. Три из них заняли позицию в конце подъема, прикрывая пару уцелевших бензовозов и маневр остальных пяти броневиков. На дороге, в зоне обстрела, еще стояло три цистерны, и броневики торопились их защитить.
   Все по науке : занять позицию между противником и грузовиками, прикрыть цистерны броней, а врага подавить метким и мощным огнем. Степа тоже когда-то учили воевать с слабым и безоружным противником, но на этот раз все было не так, а броневики мчались навстречу смерти. ,,Стоп, Пак ! - крикнул капитан, - ты и Джонни высуньте пушки и постреляйте, после этого пусть выскакивают остальные!" Броневики остановились, как вкопанные - лейтенанту не пришлось показать своей смелости.
   Две машины подъехали к лощине так, что из ее глубины оказались видны только их пушки и край лобовой брони под очень неудобным для обстрела углом. Открыв огонь, пушки не жалели снарядов. Противник втянулся в перестрелку и интенсивно отвечал, кромсая гору рядом с Паком, но добраться до него никак не мог. Броневики, рывшие снарядами канаву, подошли снизу и выполнили тот же прием. Очевидно, их стрельба оказалась довольно точной, и огонь противника сразу ослабел. Почувствовав эту слабину, выскочили еще три машины и, уже не прячась, добавили к общей музыке свою скорострельную артиллерию.
   Противник еще вел огонь, но его стрельба явно потеряла точность. Он это понял и занялся одним из стоявших на дороге бензовозов. Из лощины прозвучали последние выстрелы, но цистерна вспыхнула, и горючее горящей волной хлынуло вниз по дороге.
   На задней скорости и полном газу два нижних броневика поспешили укрыться от огня за приготовленной ими канавой. Но огонь мчался быстрее их, и через канаву они переехали уже на горящих покрышках. Водители выскочили с огнетушителями, но невидимые снайперы не дали им потушить и по паре колес.
   Восьмой и девятый бензовозы остались в огненной реке. Арч вызвал водителей несколько раз, но никто не отозвался... В этом грохоте кто-то успел ,,позаботиться о них". Наводчики стоявших на горящих колесах броневиков оценили ситуацию и начали рыть снарядами вторую канаву поперек дороги.
   На гребне горы, со стороны противоположной злосчастной лощине, появились три облачка пыли. Из них вышли три маленьких искорки и полетели к позиции первого взвода. ,, Пак, сзади ! "- крикнул Степ. Первый взвод за пять секунд расстрелял позиции пусковых установок, но ракеты не завиляли и не сбились с курса. Одна из них летела точно на машину Пака. На тренировках он поражал восемь из десяти подобных целей. Пак должен был попасть ! Наверно, он просто устал...
   Сдавая задним ходом, одиннадцать бензовозов продолжали напирать на Степа. Четырем броневикам, оставшимся на их пути, пришла пора поискать другую позицию. Нечто, очень подходящее для пары машин, виднелось сотней метров сзади, где, слева от дороги, над обрывом находилась небольшая треугольная площадка. Ее прочесали из пушек и пулеметов, не выявив при этом противотанковых мин.