Корнилаев Павел. Созданные для Рая

   В селении около трех дней бойцы будут ждать команды. Одна их часть спрячется в укрытиях, другая - переоденется в мирных крестьян. В этом деле повстанцы поставили на карту свои лучшие силы. Группой второго эшелона, а формально и всей операцией, будет руководить лично Ахмад.
   Каждый вечер, с двадцати одного до двадцати двух часов, Ахмад будет ждать сигнала. При его поступлении, через три часа они подъедут в условленное место, в сорока километрах к северу от базы. Там они будут находиться до получения известий от первой группы. Если в течении двух часов сеанс связи не произойдет, то у них еще останется время вернуться в кишлак до рассвета...
   Химик приготовил аналог авиационного керосина в количестве, необходимом для дозаправки вертолета. Для проверки, пока без винта, Ник запустил турбины. Не было уверенности, что турбины разовьют максимальную мощность, но это и не требовалось. Вертолет будет лететь с неполной загрузкой. В решающий момент Нику были не нужны смертельно уставшие бойцы, и им предстояло идти с минимально возможным грузом. Без вертолета можно было обойтись, но тогда для доставки снаряжения пришлось бы привлечь значительное число носильщиков.
   Шестнадцать человек из головной группы ушли ночью под командой Фарида. Через десять суток пути, часть которого им предстояло проехать на грузовике, они должны добраться до заброшенного кишлака Джубор. Группа спрячется в развалинах, расположенных в семидесяти километрах к северо-востоку от главной базы. Там же они подготовят и замаскируют яму для вертолета.
   Кроме Ника, из участников операции в учебном лагере остались двое электронщиков и двое связистов. Тут же находилось все оборудование и снаряжение, приготовленное для первой группы. Продолжая тренировки, Ник ждал времени, когда группы достигнут исходных рубежей, а он получит данные об изменении погоды.
   Прогнозы тагов и ханурян в основном совпадали. Погоду предсказывал Прорицатель, и по утверждениям Ахмада он еще ни разу не ошибался. Когда группы уже выходили к намеченным позициям, старик вызвал Степа к себе.
   ,, Отец, скажи, когда будет дождь ? " - спросил Ник.
   - Через три дня, на рассвете.
   - И много будет воды ?
   - Много, очень много, много - как никогда.
   - Мы победим ?
   - Да, вы победите.
   - Я останусь жив ?
   - Да, сынок, - сказал Прорицатель, глядя Нику прямо в глаза, хотя уже знал, что ему предстоит испытать невыносимую боль.
   Улыбнувшись, Степ вышел, а старик, немного помолчав, сказал, как будто в раздумье : ,, Дождя будет много, так много, будто сам бог заплакал... " Но капитан уже не слышал этих слов.
   Ночью механики выкатили из пещеры вертолет и установили на него несущий винт. Ник запустил турбины и поднял вертолет на несколько метров. Все оказалось в норме. Посадив машину, он распорядился, чтобы ее замаскировали и погрузили в нее снаряжение.
   Вылетать ночью не имело смысла. Хануряне по ночам почти не пользовались вертолетами. Характерный шум, услышанный в одном из фортов, мог привлечь ненужное внимание. В середине дня, выбрав в графике спутников подходящее окно, Ник приказал сбросить сети и запустил турбины. Им не удалось развить максимальной мощности, но поскольку и нагрузка оказалась небольшой, вертолет оторвался от грунта.
   Конечно, в этом вылете имелся элемент риска, но если вертолет заметят днем, вряд ли хануряне обратят на него внимание. Стараясь не ,,светиться" лишнего, Ник наметил свой маршрут так, чтобы не попасть в поле зрения обзорных систем периферийных укреплений.
   Горючее подходило к концу, когда он долетел до заброшенного кишлака. Селение выглядело совершенно безлюдным, пока Ник не вышел на связь с Фаридом. Развалины ожили, и несколько человек выскочили на открытое место. Ник посадил вертолет, не останавливая турбин, и за одну минуту бойцы выгрузили из него все снаряжение.
   Потом Фарид показал ему площадку в двадцати метрах от места разгрузки. Немного подняв вертолет, Ник подлетел туда и посадил его на вполне надежное с виду место. Когда обороты винта начали падать, площадка под вертолетом провалилась, и он рухнул в яму, сломав лопасти о ее края. Машина дважды сослужила им хорошую службу, но теперь ее приходилось закапывать. За два дня, оставшиеся до операции, вертолет мог легко их выдать.
   Из шедших с Ником бойцов, только двоим приходилось бывать вблизи главной базы. Они принимали участие в доставке ракет к кишлаку Дашти Ором. Идти пришлось быстро, и переход оказался довольно утомительным, но никто не жаловался на судьбу.
   Группа шла по пути, проложенному разведчиками. За ночь им пришлось пройти сорок километров до развалин кошары, где разведчики подготовили малозаметное, но очень тесное укрытие. Пока на востоке разгоралась заря, они зарыли мешки со снаряжением и спрятались сами. Пролежав день в песке, вечером группа быстро собралась в дорогу.
   Их маршрут был проложен так, что им не пришлось приближаться ближе полутора километров к телекамерам системы прицеливания. До заброшенных фундаментов повстанцы дошли без особого риска. Теперь они находились рядом, совсем рядом с главной базой. От входа в укрытие виднелась часть ее территории, ярко освещенная электрическими фонарями. Кроме Ника никто из них еще ни разу, даже издали, не видел главную базу. Остановившись перед лазом, бойцы несколько минут смотрели на зарево сияющих огней.
   В укрытии их ждали двое разведчиков. Оставив у входа одного из них для охраны, группа расположилась на отдых. Представлялось очевидным, что перед операцией мало кому удастся уснуть. Зная это, все, кроме разведчиков, приняли по таблетке снотворного. Несколько часов сна были совершенно необходимым условием их успеха. Проспать им не удалось, после полудня всех разбудила духота.
   Это был верный признак приближающейся грозы. Атмосферное давление падало, вероятно от этого Ник чувствовал себя немного разбитым. Вообще-то, он любил дождь. Ник отлично чувствовал себя при дожде, но этот переходный период с каждым годом он переносил все хуже и хуже. Потом, когда пойдет дождь, посвежеет, придет облегчение, а вместе с ним, возможно, и хорошее настроение. Но пока давление падало, а тревога росла, как крутая прибойная волна.
   Сомнения вновь нахлынули на Степа, и теперь, когда цель оказалась совсем близка, исход операции стал представляться ему все менее благоприятным. Всего учесть невозможно, и глупая случайность могла привести их к гибели.
   Ближе к вечеру Ник еще раз опросил свой отряд, стараясь убедиться в том, что ни один из бойцов не забыл свою задачу. Когда на небе загорелись первые звезды, группа начала собираться в дорогу. Они распаковали часть поклажи, и каждый надел гидрокостюм, а сверху еще и маскировочный балахон. Навьючив на себя груз, повстанцы неторопливо двинулись вдоль неприятно пахнущего ручья. Этот путь, кроме последнего участка, был уже проверен разведчиками, и они шли, не опасаясь свежих минных полей. Через полтора километра, в свете электрических фонарей, из-за пологого холма появились здания очистных сооружений.
   В системе охраны этому месту, наряду с четырьмя воротами, уделялось особое внимание. Подходы к сооружениям контролировались объективами телекамер и прекрасно освещались прожекторами. Конечно, охраняли не канализационную станцию. Она не представляла особой ценности, ведь ее оборудование, не знавшее ни одного ремонта, давно вышло из строя. Зоной особого внимания являлась долина фекального ручья, а особенно - его русло. Они оказались брешью в минных полях.
   Сливная труба, хоть и была защищена мощной решеткой, но проходила под всеми заграждениями и считалась подходящим путем для проникновения на базу. Такая возможность существовала только теоретически, и принятые для охраны меры представлялись порождением воспаленного воображения перестраховщиков.
   Никто всерьез не предполагал, что можно пройти по долине, где вонючая грязь была способна поглотить даже танк. Тем более, сделать это незаметно. Проплыть по зловонному ручью было совершенно невозможно. Не из-за встречного течения, которого кстати почти не наблюдалось, а из-за чрезвычайно малой глубины, всего в пять-десять сантиметров. Но порядок есть порядок. Телеобъективы системы охраны вели за долиной ручья круглосуточное наблюдение, чтобы компьютер мог подать сигнал при приближении чего-то существенного.
   Стоки из трубы выливались в большую лужу. Из нее вытекал неторопливый ручей, промывший в песке извилистый овражек, глубиной - около одного и шириной - в пределах двух метров.
   Надев болотоступы, группа спустилась вниз и, пригибаясь, медленно двинулась по липкой грязи. Крутые берега еще триста метров надежно скрывали их от объективов. Когда этой защиты стало недостаточно, таги поползли на четвереньках, волоча за собой водонепроницаемые мешки. Наконец они добрались до последнего поворота, за которым уже ничто не скрывало их от света прожекторов.
   Повстанцы притаились в тени крутого берега, а все вокруг уже было залито ярким электрическим светом. До очистных сооружений оставалось еще около двухсот семидесяти метров, но уже за этим поворотом их ждала сама смерть. Они надели маски и тщательно проверили их, уткнувшись лицами в ручей. Тот, кто почувствует воду, должен вернуться, иначе ему предстояло умереть в вонючей жиже.
   Все были хорошо проинструктированы и поклялись, что если под светом прожекторов у кого-нибудь потечет маска, то он захлебнется, не подняв головы. Только Ник не очень-то верил таким обещаниям, понимая, что выполнить их - выше человеческих сил.
   Пока группа проверяла маски, двое разведчиков, шедших замыкающими, выполняли свою часть общей работы. Они прокопали пазы в берегах и, перегораживая русло, вставили в них края крепкого деревянного щита. При помощи укрепленной на нем рычажной системы, разведчики выдвинули в обе стороны по два штыря, надежно закрепив его на месте. Потом гибким полотняным шлангом, набитым песком, они уплотнили места примыкания щита к берегам и дну ручья. В результате получилась довольно плотная плотина. В это время душевые уже закрывались, но пик стоков только докатился до очистных сооружений.
   Дождавшись, когда вода поднялась настолько, что над ней остались только дыхательные трубки, повстанцы двинулись вперед.
   Разведчики останутся у плотины и будут следить за тем, чтобы излишек воды не подмывал щит, а выходил из лючка в его середине. Они будут ждать на тот случай, если у группы что-то не свяжется, и ей придется вернуться. Они будут ждать до тех пор, пока главная батарея не откроет огня. Если этого не произойдет, разведчики сбросят воду и уйдут только за полчаса до рассвета...
   В грязной воде через стекла масок было трудно что-нибудь разобрать. Только ее поверхность, ставшая в свете прожекторов блестящей, как ртуть, легко различалась даже через мутную жижу. Эти же прожектора стали повстанцам вроде маяков, когда они добрались до лужи, и берега ручья уже не могли служить им ориентиром.
   В воде находилось много людей. На каждом из них оказалось навьючено достаточно боеприпасов, не позволявшим им всплыть. Все было многократно отрепетировано, и вероятность неожиданного появления над поверхностью представлялась совершенно ничтожной. Но, чтобы выдать всех, хватило бы только одной высунувшейся из воды головы.
   Главное, чтобы выдержала плотина и не завалилась под напором воды. Тогда их всех перебьют в вонючей грязи. Такая смерть была недостойна офицера, и Ник старался не думать о подобном исходе. Старое пехотное правило предписывало ему, выходя из окопа, оставлять в нем свои сомнения и страхи.
   Труба выходила из невысокого обрывчика, дававшего узкую полоску тени. Тяжелый груз сильно тормозил движение бойцов. У всех нервы были на пределе. Хотелось вскочить и бежать к берегу, но они медленно, метр за метром, упираясь ногами в вязкий ил, двигались к цели. Бойцы уже задыхались, когда над их головами появилась спасительная тень.
   На верхнем уровне командного пункта, перед стеной из светящихся экранов, тихо дремали дежурные офицеры. Короткий звуковой сигнал мгновенно привел их в чувство. У правого края третьего яруса тревожно мигал красный огонек. В средней части одного из экранов явно что-то двигалось. ,, Максимальное увеличение ! Быстро ! Быстро ! " - громко сказал начальник смены.
   Подхватив мышь у края минного поля, поднялась сова и, тяжело хлопая крыльями, полетела в темноту, туда, куда не доставал свет фонарей. Осмотрев остальные экраны, офицеры успокоились. Чтобы не уснуть, старший по званию рассказал несколько армейских анекдотов...
   Труба выходила из берега на три метра. Ее конец находился на свету и просматривался с обеих сторон. Таг, вылезший из воды первым, снял маску и, не переводя дыхания, взялся за работу. Он начал быстро копать яму в обрыве, рядом с боковой стенкой трубы. В это время Ник считал появляющиеся из воды головы. После того, как он досчитал до восемнадцати, возникла неприятная пауза, продолжавшаяся почти две минуты.
   Наконец появилось отстающие. На тренировках под ними было твердое дно, а этот маршрут оказался для них слишком тяжел.
   Двое тагов распаковали газовый резак и, когда подкоп был готов, вырезали в стенке трубы большое прямоугольное отверстие. Металл изрядно проржавел, поэтому на эту операцию ушло на три минуты меньше, чем на тренировке.
   Диаметр трубы составлял около метра, и дальнейшее движение продолжалось уже на четвереньках. Через сто метров путь группы преградила решетка. Ник остановился перед ней и дождавшись, пока шлепанье за спиной стихнет, около двух минут вслушивался в темноту. Подозрительных звуков не было, только вода тихо журчала, протекая по трубе.
   Между толстых ржавых прутьев Ник просунул руку с зеркальцем, прикрепленным к миниатюрному фонарику, и внимательно осмотрел их обратную сторону. Все было в порядке - на решетке не оказалось ни одного проводка. Капитан протиснулся назад, а его место занял боец с резаком.
   Газорезчик быстро справился с прутьями, кроме двух с левой стороны, которые он перерезал только наполовину. Боец надавил на решетку, отворив ее, как дверь. За решеткой оказалась большая, открытая сверху, круглая емкость. Ее бетонные стены возвышались над водой почти на четыре метра.
   Метатель уже стоял наготове, держа в левой руке сложенную кольцами веревку. Он бросил вверх обтянутую резиной стальную кошку, и через несколько секунд добрался до края емкости. Таг осторожно поднял голову над бетонным бортиком и огляделся.
   Света на канализационной станции оказалось достаточно, но в этот поздний час в пределах видимости не было ни души. Метатель выбрался наружу и вытащил за собой край веревочной лестницы. Он не нашел за что ее зацепить и держал в руках, пока из емкости не вылез Ник, а за ним еще трое тагов.
   На дороге, ведущей к очистным сооружениям, появились огоньки фар. Согласно наблюдений разведчиков, машина обычно подходила на двадцать минут позже, но ее раннее появление не спутало планов Степа. Приняв еще двоих бойцов, они спустили лестницу обратно и укрылись за бортиком.
   Часть периферийных объектов базы не имела выхода в общую канализационную сеть. Спецмашина в две смены откачивала из накопителей фекальные стоки. Вероятно, она делала свой предпоследний рейс. Как и предупреждали разведчики, машина остановилась с противоположной стороны емкости, в двадцати метрах от повстанцев. Вытащив оружие из пакета, Ник ждал, когда водитель перекинет рукав через бортик.
   Шум мотора и падающей воды помогли глушителю сделать неразличимым звук пистолетного выстрела. Пошарив за сиденьем в кабине грузовика, таги извелкли часть шоферского инструмента. Привязав к трупу домкрат, стрелки отправили его в емкость. Если водителя хватятся раньше времени, то найдут его очень нескоро. Лестница вновь заняла свое место. По ней вместе с грузом быстро выбрались все остальные. Замыкающий повернул решетку и она встала на место, закрыв проход.
   Бочка спецмашины быстро опустела, но место для погрузки оказалось довольно открытым. Сев за руль, Ник поставил машину между двух зданий. Он открыл люк, и восемнадцать человек, прихватив багаж, быстро забрались в бочку. Фарид и один из стрелков сели с Ником в кабину.
   Для их операции транспорт был совершенно необходим. У всех имелась форма ханурян, но ночной марш по территории базы не мог остаться без внимания. Контрольный срок для возвращения машины в парк истекал через полтора часа. Если к установленному часу она не въедет в ворота, никто не поднимет по этому поводу общей тревоги.
   Перевалило за полночь, и все дороги оказались пусты. Только машина второго караула обогнала их, возвращаясь после смены постов. Поравнявшись с главной батареей, Ник остановил машину, высадив одного из тагов. Стрелок должен будет спрятаться на верхнем этаже недостроенного здания и ждать, когда Степ свяжется с ним.
   Расстояние от очистных сооружений до жилой зоны составляло около восьми километров. Ник напряженно следил за дорогой, пока на ее середине не увидел крышку люка. Место оказалось довольно тихим. Продовольственные склады находились в километре сзади, а до жилого сектора оставалось около полукилометра.
   Ник остановил машину так, чтобы колодец оказался под левой стороной бочки. Выскочив из кабины вместе с Фаридом, он занялся люком. Уже через минуту при помощи двух ломиков они открыли колодец. Ничто не зазвенело и не завыло в ночной тишине. Ник посветил вниз фонариком. Точно, здесь. Тихонько стукнув два раза по бочке, он дал сигнал сидевшим в ней бойцам.
   Первые четверо, выскочив наружу, расположились под машиной и изготовились к стрельбе. Двое скользнули в люк, а остальные, образовав живую цепочку, отправили им весь груз. На это ушло три минуты. Все оборудование было упаковано в мешки и, задевая за металл, не издавало шума. Выгрузка прошла тихо и не привлекла ничьего внимания.
   Когда таги закрыли за собой люк, Ник завел машину и поехал к жилому сектору. Повернув к второму общежитию гражданского персонала, он выключил сначала фары, а потом и двигатель, подъехав накатом к тыльной стороне здания. Осмотрев кабину и убедившись, что в ней не осталось ничего подозрительного, капитан вышел, осторожно прикрыв дверку. Оглянувшись по сторонам, он неторопливо зашагал к вскрытому колодцу.
   Время перевалило за полночь. База спала и не проявляла ни малейших признаков беспокойства. Возможно, кому-нибудь уже снился дурной сон, но до того, чтобы он стал явью, оставалось не менее полутора часов. Дорога была пустынной. Через двести метров освещенный участок кончился, и Ник вступил в безопасный полумрак. Он шел, стараясь насладиться последними глотками чистого воздуха. Когда ему вновь придется появиться на поверхности, от ночной прохлады и свежести не останется даже следа... В кабельном туннеле будет значительно безопаснее, но воздух там гораздо хуже.
   Приоткрыв люк, один из повстанцев следил за дорогой. Он окликнул Ника при подходе, чтобы тот не прошел мимо.
   В узком туннеле, громко называемом кабельным коллектором, уже вовсю шла работа. По внешнему виду, для управления подходили четыре кабеля, из двух десятков, проложенных по бетонной стене.
   В одном из них электронщики обнаружили импульсы телефонной связи. С каждого из трех остальных содрали по пол метра оболочки и зачистили несколько проводков. Проверив кабели, электронщики выбрали для работы один из них. Сняв с него еще полтора метра изоляции, они распустили толстый пучок разноцветных проводов.
   Стрелки, сняв гидрокостюмы, остались в военной форме. Они уже надели все снаряжение и сидели, привалившись к стене, в ожидании своего часа. На вид их было трудно отличить от солдат контингента - та же форма и то же оружие. Но таги легко узнавали друг друга по особым меткам, видимым оптикой только их боевых шлемов.
   Передохнув, две пары стрелков пошли в обе стороны туннеля. Им предстояло заминировать ненужные при операции крышки люков и участки туннеля, по которым им не придется ходить. Те, кто дойдут до места, где кабели через трубы уходят к командному пункту, установят на них радиоуправляемые мины. Когда все начнется, их взрывы прервут электроснабжение и связь главного бункера.
   Разложив свои схемы, электронщики проверяли провода. Они работали уже около часа. Дело шло медленно, а Нику казалось, что ход времени ускорился и минуты бегут все быстрее и быстрее. Ему очень хотелось поторопить электронщиков. Он так бы и сделал, если бы рассчитывал на положительный результат. Но, наконец, они закончили проверку и начали подключать к кабелю пульт управления. Началось ! Ник почувствовал легкое волнение.
   Через десять минут старший электронщик доложил : ,, Пульт подключен. Под контролем две прицельные системы, ориентировочно в третьей и шестой башнях ". Этого было достаточно, чтобы при необходимости открыть огонь, но для выполнения всех задач электронщикам предстояло еще немного поработать.
   ,,Теперь пора!" - сказал Ник своему заместителю. Фарид вышел на связь с командиром второго эшелона. Уже час тот ждал в условленном месте, но моторы его машин еще не успели остыть.
   ,,Режьте!" - скомандовал Ник электронщикам. Дежурную смену командного пункта могло насторожить прохождение команд, и пришло время перекусить лишние провода.
   Капитан последовательно нажал три кнопки, и пульт управления засветился разноцветными лампочками. Включился компьютер наведения, механизмы заряжания и резервный генератор. Батарея быстро готовилась к бою, но гарнизон этого пока не знал...
   Ник связался с наблюдателем :
   - Смотри за батареей !
   - Я готов.
   Ник повернул на пять градусов третью башню. ,, Средняя пушка шевельнулась !" - доложил стрелок. Капитан показал электронщикам большой палец правой руки: ,,Поищите первую башню и еще одну систему, желательно за горой Софет".
   До зоны контроля второй группе оставалось десять минут езды. За это время батарея должна открыть огонь. Как и было обещано агенту, они въедут через северные ворота, но без его помощи и совсем не в назначенный срок.
   Приближался решающий момент. Каждая минута теперь стала действительно дорога, но Ник не торопился стрелять. Телефонный аппарат был давно подключен к линиям связи. Он спокойно ждал, когда капитан возьмет его в руки.
   Согласно графика, в эту ночь Лу должна была дежурить во второй хирургии. Если, конечно, график не изменился, и она либо спит в общежитии, либо у денежного клиента в офицерской гостинице. Ну, в этом случае, ей придется сдохнуть вместе с ним.
   Начинать со звонка к дежурной по общежитию вряд ли имело смысл, и Ник набрал номер второй хирургии. Трубку сняла напарница Лу. Едва ли на базе кто-то особо ждал его появления, но, на всякий случай, он говорил так, чтобы не быть узнанным.
   ,, Мышка..." - очень развязным, пьяным голосом начал Ник. ,, Мышка... позови мне Лу ", - сказал он заплетающимся языком. Таги обернулись и удивленно посмотрели на него.
   Степ допускал, что Лу уже нет в живых или она давно сидит в камере гарнизонной гауптвахты, дожидаясь первого ,,борта". Но, надравшийся до бессознательности, старый клиент мог это и забыть. Ругнувшись в трубку, медсестра позвала Лу. ,, Да, слушаю," - сухо сказала она, и Ник почувствовал, как бешено забилось сердце у него в груди. Пьяно и развратно он чмокнул микрофон и нажал на прерыватель. ,,Все в порядке ! Лу на месте ! Лу на месте, и это дает шанс сохранить ей жизнь".
   В комнате доктора Хартли тоже стоял телефон. Ник как-то звонил ему пару раз, но это было довольно давно. Во время подготовки операции он вспомнил номер только при помощи Прорицателя. После четвертого звонка Джон сонно спросил : ,, Какого черта ? " Властным металлическим голосом, не допускающим вопросов и возражений, Ник сказал : ,, Доктор Хартли, через пять минут прибыть в первую операционную." Джон, вероятно, не совсем проснувшись, спросил : ,, А что, собственно..."- но Ник жестко оборвал его, одновременно подражая голосам Главной Задницы и начальника госпиталя: ,,Никаких вопросов, срочно, бегом !"
   Степу нельзя было назваться и даже разговаривать своим голосом. Образцы его речи могли быть внесены в компьютер станции внутренней связи вместе с номерами телефонов Лу и доктора. Возможно, предосторожность оказалась излишней, но должны же были безопасники чем-то заниматься в его отсутствие. Если они обнаружат, что Степ на базе, могут немедленно поднять тревогу, а это представлялось крайне нежелательным даже за десять секунд до начала стрельбы.
   Капитан набрал номер первой операционной. Естественно, там никого не оказалось, но он оставил линию занятой, чтобы доктор не смог туда дозвониться, если захочет уточнить обстановку.
   Ник сел за пульт и вдруг понял, что его трясет. ,,Что ты трясешься, как сопляк ?" - мысленно спросил он себя. Обычно это помогало, но на этот раз дрожь не прошла.
   Капитан давно ненавидел военную машину, которая сделала его своим бессловесным рабом. Долгое время он оправдывал свое послушание тем, что один человек не в силах выступить против гигантского монстра. Поиск союзников для этой борьбы однозначно вел в подвальчик особого отдела. Теперь наступил момент, когда он может поразить чудовище в самое сердце, рассчитаться с ним за всех безвинно погибших, за все то, что заставили сделать его самого.
   Все будет очень просто, без стонов и крови, как в детской компьютерной игре... Черт побери! Да почему его так трясет ? Не потому-ли, что бездушная военная машина в целом, и тысячи живых людей, видящих свой последний сон совсем не одно и то же.