Коултер Кэтрин. Хозяин Ястребиного острова

   Он опрокинул ее на спину и бросился сверху. Глядя на нее в упор, он снова дотронулся до ее груди, на этот раз легко пробежавшись пальцами от одного соска до другого и обратно. При этом его лицо оставалось совершенно бесстрастным. Нахмурившись, он вдруг отдернул руку, глядя на нее так, словно прикоснулся к чему-то омерзительному.
   Поднявшись, он дернул цепь и поставил Мирану на ноги. Но, подумав секунду, подсек ее ногой и снова опрокинул на пол. Потушив факел, он упал на кровать, и вскоре Мирана услышала его мерное дыхание.

Глава 6

   Рорик напрягся, когда старая Альна прикоснулась к розовой коже вокруг раны. Она нажала сильнее, бормоча при этом какие-то непонятные слова, а затем втерла в заживающую рану зловонную мазь. Взглянув на рану, она снова поворожила над ней и, как в детстве, погладила Рорика по голове.
   – Все хорошо, – сказала она. – Тот, кто ухаживал за тобой после ранения, оказал тебе неоценимую услугу. Я бы сказала, спас твою шкуру.
   Рорик усмехнулся, наконец расслабившись, глядя, как женщина перевязывает плечо чистой белой тканью. Когда она завязала концы повязки, он встал и благодарно улыбнулся сгорбленной старухе.
   – Спасибо. Рана почти не беспокоит меня.
   – Так и должно быть. Ты быстро поправляешься. Весь в свою мать. Любая царапина на ее теле заживает за день.
   Рорик не знал об этом, но согласно кивнул головой. Он уже собрался выйти из дома, когда старуха неожиданно спросила:
   – Девушка. Что ты собираешься с ней делать? Мужчины говорят, что она выходила тебя ради того, чтобы ее брат мог пытать тебя. Так это она ухаживала за тобой? Знаешь, разговоры о том, будто она убила бы тебя, если б могла, и что на самом деле она никакая не женщина, а коварная и злая ведьма в ее обличье, кажутся мне полным бредом. – Старая Альна гневно плюнула в костер.
   Неужели его люди могли сказать такое? «Сомневаюсь», – подумал Рорик. По части воображения старуха ничем не уступала самым именитым скальдам. Она могла посадить желудь и тут же объявить его раскидистым дубом.
   – Она сводная сестра Эйнара и моя заложница, – произнес он и отвернулся, напомнив это скорее себе, чем старухе. – Она моя пленница, к тому же ведет себя совершенно непредсказуемо. Так что держись от нее подальше. Не стоит доверять ей.
   – Ты собираешься держать ее в своей спальне?
   Рорик пропустил мимо ушей дерзкий вопрос, хотя и бросил на старуху взгляд, который мог бы сбить с ног любого из его воинов. Он прощал ей многое. Она помогла ему появиться на свет и выходила его мать, когда у той началось кровотечение. Она любила ее так же, как он. Это были трудные времена, но по большей части благодаря ее постоянным ночным бдениям его мать осталась жива.
   Рорик покачал головой. Старая Альна любила его больше трех его братьев. Он всегда был ее любимчиком.. Когда два года назад он покинул свою усадьбу в Вестфолде, расположенном чуть западнее торгового города Каупэнга, она отправилась вслед за ним на Ястребиный остров. Он подозревал, что старая Альна и его мать заключили тайный сговор, следуя которому старуха должна была отправиться вместе с ним.
   Рорик не собирался отвечать ей. Он взглянул на Эрну, сидящую по левую руку от старухи. Она ловко управлялась с ткацким станком. Ее иссохшая правая рука ни на секунду не прекращала работу. Будучи еще совсем молодым, Рорик не раз слышал историю о том, как ее мать, увидев врожденный недостаток дочери, хотела бросить малютку в горах, но отец Эрны решил, что таким ребенком можно только гордиться. Ее выдали замуж за Раки, одного из воинов Рорика, обладавшего недюжинной силой. Двое их сыновей были совершенно здоровыми и сильными, как отец. Работая, Эрна что-то мурлыкала себе под нос. Рорик снова повернулся к старой Альне.
   – Когда я уходил, она еще спала, – сказал он.
   – Наверняка, проснувшись, она будет очень голодна. А ей сейчас необходима хорошая пища, чтобы восстановить силы, – произнесла старуха. – Я бы не сказала, что Энтти хорошая стряпуха. – При этом она усмехнулась и бросила на Рорика лукавый взгляд. – Можно, я сама сварю твоей пленнице кашу?
   Рорик припомнил свою угрозу морить ее голодом, если она не съест, то отвратительное тушеное мясо. «Черт бы ее побрал», – подумал он и произнес вслух:
   – Почему же ты заставляешь Энтти готовить, если ее стряпня такая отвратительная? Почему мы все должны страдать от этого?
   Старая Альна пожала плечами.
   – Просто подошла ее очередь. Что я могу сделать? Мы сами решили на совете готовить по очереди. Уже два года, как ты велел мне вести хозяйство, вот я и стараюсь, как могу. Может, ты освободишь меня от этого?
   Рорик бросил на нее утомленный взгляд, зная, что этот несчастный тон – всего лишь уловка, но ничего не сказал. Почему-то последнее время постоянно была очередь Энтти готовить. Точно она задалась целью научить всех женщин варить помои, чтобы легко можно было достичь спазмов в желудке.
   – Взгляну, не проснулась ли она, – сказал Рорик. – Кто готовил кашу, Энтти?
   Старая Альна снова хитро усмехнулась.
   – Нет, дочь Оттара, Утта. Прирожденная повариха, скажу тебе. Жаль, что ей всего одиннадцать. Она готовит лишь в редких случаях. Да, эта малышка – отменная стряпуха. Сегодня в каше нет черных комков. Через год или два она подрастет и будет готовить наравне с другими женщинами, если не выйдет замуж и не покинет остров.
   Рорик был настолько голоден, что готов был жениться на малютке сам. Он встал у костра и принялся уплетать кашу, смакуя каждую ложку. Съев две миски подряд, он снова наполнил миску доверху, бросил поверх кусочек масла и пошел в спальню. Приоткрыв полог, он заглянул внутрь. Лучик света скользнул в покои.
   Девушка, положив руки под щеку и поджав ноги, лежала на боку. Рорик молча глядел на нее. Она показалась ему совершенно беззащитной и беспомощной. Но он отогнал от себя жалость, вспомнив, какой она могла быть в минуты гнева. Ему тут же представился впивающийся в горло острый нож.
   «Что же с ней делать?»
   Рорик толкнул ее ногой.
   Она что-то пробормотала во сне и снова затихла.
   Рорик толкнул ее еще раз.
   – Вставай, – сказал он. – У меня много дел, и мне некогда возиться с тобой. Ты и так утомляешь меня своим присутствием.
   Мирана тут же проснулась, медленно села и откинула с лица волосы. В то же мгновение она вспомнила, что привязана.
   Она побледнела, но потом Рорик заметил в ее глазах гнев.
   – Я принес кашу. Поешь. У меня мало времени, – повторил он.
   Мирана была так голодна, что едва не вырвала миску из его рук. Она чуть не захлебнулась слюной, почувствовав запах каши и растаявшего масла. Но, взяв себя в руки, взглянула на стоявшего рядом с ней огромного человека, который ударил ее в челюсть, похитил из Клонтарфа и ставил на ее спину свои огромные лапы. Помолчав, она сказала:
   – Надеюсь, это лучше, чем та бурда, которую ты предлагал мне вчера?
   Услышав это, Рорик опрокинул кашу на пол, повернулся на каблуках и вышел из спальни.
   Мирана молча уставилась на растекавшуюся по земляному полу ароматную кашу и беззвучно заплакала. Огромные слезы катились по щекам и капали на одеяло. Конечно, она сама виновата. Зачем она произнесла те чертовы слова? Она не собиралась говорить это, они вырвались сами собой. Почему она не могла промолчать? Почему просто не кивнула и не взяла из его рук кашу? Она могла бы объявить ему, что каша была ужасной, после того, как съела бы ее. Зачем она разозлила его? Мирана в отчаянии обхватила голову руками.
   Она не могла сказать, сколько прошло времени. Может, несколько часов, а может, несколько минут. Услышав шаги, она быстро вытерла слезы. Мирана не хотела, чтобы он видел, как она хнычет. Она боялась поднять голову и увидеть довольное выражение на его лице.
   – Я принесла тебе немного хлеба, – раздался над головой нежный юный голосок. – Я испекла его сама. Он очень вкусный. Лорд Рорик уехал с мужчинами. Хочешь немного?
   Мирана подняла голову. Прямо перед ней, опустившись на колени, стояла белокурая девочка. Она была тоненькая и очень милая. На ней было голубое платье, поверх которого свободно струилась синяя туника. Две простенькие серебряные броши скрепляли ее на плечах. Но больше всего внимание Мираны привлекла деревянная тарелка в ее руках, на которой лежали четыре ломтика хлеба. Каждый кусочек намазан маслом и медом, аромат которого был выше всяких похвал. Все происходящее походило на Божий дар.
   – Спасибо, – пробормотала Мирана, не спуская глаз с хлеба. – Я очень голодна.
   – Старая Альна так и сказала. Она видела, как лорд Рорик вышел из спальни с таким видом, точно только что собственноручно совершил убийство. Его лицо пылало, и он был похож на сумасшедшего. Поэтому Альна и усомнилась в том, что ты получила кашу. Она всегда говорит, что у мужчин не хватает терпения, их легко вывести из себя, а их поступки – результат поспешных решений. Она считает, что они совсем не умеют владеть собой.
   – Похоже, старая Альна – мудрая женщина, – сказала Мирана, лишь на секунду отрываясь от еды. Она старалась не набивать рот хлебом, но это было очень трудно. Сосредоточившись, она заставила себя откусывать по одному кусочку и тщательно прожевывать. Она знала, что девочка наблюдает за ней и молчит только потому, что Мирана очень голодна и ей не хочется отвлекать ее разговорами.
   Дожевав последний кусок, она потянулась за следующим, но на тарелке было пусто.
   – Старая Альна сказала, что нельзя есть сразу много. Тебя будет тошнить и попросту вырвет. Ты должна передохнуть, а потом я принесу тебе еще. Как ты себя чувствуешь?
   – Великолепно, – откликнулась девушка, тяжело вздохнула и улеглась на спину, стараясь не обращать внимания на возмущение все еще полупустого желудка.
   – Лорд Рорик отправился с мужчинами на охоту.
   – На острове есть дичь?
   – Да, но он предусмотрительно разводит столько же, сколько убивает, чтобы мы не голодали, если вдруг начнется затяжной ураган и мужчины не смогут ловить рыбу и охотиться. Сегодня утром он с моим отцом и другими мужчинами поплыл на большую землю. Побережье плоское, и на нем много соляных топей и болот, но зато там водятся дикие кабаны, у которых довольно вкусное мясо. Всем уже надоела рыба, хотя я знаю очень хороший рецепт жареной сельди в соусе из можжевеловых ягод.
   Миране немедленно захотелось попробовать кусочек жаренного на вертеле кабана или ломтик сельди.
   – Ты не хочешь лечь на кровать лорда Рорика? Мирана подумала и кивнула. Она еле поднялась с пола.
   У нее ныли спина и правая рука. В тот же миг Утта заметила цепь. Ее глаза расширились от удивления.
   – Зачем лорд Рорик привязал тебя?
   – Затем, что он не хочет убивать меня прямо сейчас. Мирана блаженно опустилась на мягкий перьевой матрас. Утта накрыла ее одеялом и выпрямилась.
   – Я принесу тебе горшок, на тот случай, если тебе захочется оправиться. Я не знаю, как отстегивать цепь, чтобы ты могла сходить в отхожее место.
   Это было унизительно, но девочка произнесла это так естественно, что Мирана испытала к ней безграничную благодарность.
   – Когда-нибудь я отплачу тебе за доброту, – сказала она. Утта лишь пожала плечами.
   – Я думала, ты ведьма, как говорили все мужчины, а ты обычная девушка. Я надеюсь, ты не слишком напугана. А теперь спи. Позже старая Альна смажет тебе ссадины на руках и коленях.
   – Спасибо тебе.
   Утта повернулась к выходу.
   – Моя мама долго болела, прежде чем умерла. И я научилась ухаживать за ней. Ты умеешь готовить?
   – Да, конечно. Я была хозяйкой в крепости моего брата до тех пор, пока лорд Рорик не взял меня в плен.
   – Ты хорошо готовишь? – снова спросила девочка.
   – Да.
   Утта помолчала, играя одной из брошей на своем плече, и наконец сказала:
   – Почему лорд Рорик так с тобой обращается?
   Ответа не последовало. Убаюканная нежным голоском девочки и уютно устроившись на мягкой перине, Мирана быстро уснула.
   Перепачканные кровью и пахнущие засохшей тиной, Рорик с мужчинами вернулись только под вечер. Он собственноручно завалил кабана, которого они выследили и загнали к глубоким соляным топям, и был очень доволен успешной охотой. У него всегда улучшалось настроение, когда ему удавалось показать мастерство бывалого охотника. Его не покидали мысли о голодной, лежавшей на полу и привязанной цепью к ножке кровати девушке. Он ненавидел любые душевные волнения и проклинал себя за то, что переживает из-за какой-то дрянной ведьмы. Как бы то ни было, она спасла ему жизнь, и он страшно раскаивался, что оставил ее привязанной на грязном полу.
   Ему следует обращаться с ней немного лучше, решил он. Она нужна ему живой и здоровой. Она послужит ему хорошей приманкой для Эйнара.
   – Кабаньего мяса хватит нам на два дня, – громко сказал Хафтер, стараясь перекрыть шум трепещущего на ветру квадратного паруса. – Ты здорово метнул копье, Рорик, хотя я на мгновение испугался, что эта зверюга пронзит тебя клыками.
   Рорик лишь кивнул в ответ.
   – У тебя снова разболелось плечо?
   – Хватит постоянно напоминать мне о моих болячках, – буркнул Рорик, и мужчины рассмеялись, заметив, как он бессознательно потирает раненое плечо.
   Наконец корабль вошел в залив. Мужчины поднялись на пирс и надежно привязали корабль, оттолкнув от причала так, чтобы он не царапал его носом. Затем взвалили тушу на плечи и, воспевая свою доблесть, стали подниматься по каменистой дорожке к частоколу. Хафтер и Рорик замыкали цепочку.
   – Молю бога Валгаллы, чтобы ужин готовила не Энтти. Терпеть не могу ее готовку.
   Услышав эти слова, Оттар рассмеялся.
   – Женщины заявили, что сейчас ее очередь готовить. Нельзя, чтобы она все время выполняла только одну работу, даже если она делает это хорошо.
   – Да уж, у нее совсем другие способности, – с усмешкой подхватил Хафтер, – которых вполне хватило бы, чтобы занять все свободное время.
   – Точно, – рассмеялся Оттар. – Стоит ей только раздвинуть ножки для меня, Хафтера, Гарда или для тебя, Скулла…
   – Нет, только не для меня, – возразил Скулла. – Я же раздавлю ее.
   «Это точно», – подумал Рорик. Скулла был могучим, высоким мужчиной. Ему приходилось наклоняться, чтобы войти в дом. Его жена Амма здорово подходила ему – она была женщиной крупного телосложения. Зато у нее был существенный недостаток – она не выносила, когда ею помыкали мужчины, даже собственный муж.
   – Энтти любит развлечься, – сказал Рорик. – Эта женщина подчиняется зову первородного инстинкта. Ты мог бы продолжить список мужчин, Оттар. – Он вздохнул. – Дело не только в неумении Энтти готовить, хотя готовит она, конечно, ужасно. Кажется, другие женщины напрочь забыли, как вкусно приготовить еду. Ничего не понимаю. Я спрашивал старую Альну об этом, но она лишь трясет головой и усмехается. Если женщины не возьмутся за ум, мы умрем с голоду или погибнем от несварения желудка. Но самое таинственное во всей этой истории то, что они и сами страдают от плохой пищи.
   Хафтер покачал головой.
   – Может, они соберут совет и решат освободить Энтти от этой обязанности? Вот уже три недели как она не отходит от поварских горшков. Старая Альна клянется, что Энтти готовила все время, пока нас не было на острове. Она сказала, что другие женщины пытались ее учить, но эти премудрости даются Энтти с трудом.
   – Альна – старая плутовка, – заметил Скулла, пригибаясь, чтобы не удариться головой о нависшие над дорожкой ветви раскидистого дуба. – Она так ловко врет. Я всегда восхищался ее способностями. Амма тоже большая мастерица по этой части.
   – Женщины страшно упрямы, – подхватил Оттар, – и даже опасны. Их поступки подчас лишены всякого смысла. Даже моя маленькая Утта начала высказывать свое мнение, и я ничего не могу с этим поделать. Ее мать была точно такой же. Обычно кроткая и нежная, она превращалась в разъяренную фурию, как только что-то было не по ней. Глаза темнели, подбородок дерзко вскидывался вверх, и я понимал, что сделал большую глупость, возразив ей. Клянусь Тором, мы все умрем с голоду, прежде чем женщины изменят свое решение. Может, тебе поговорить со старой Альной, Рорик?
   – Уже говорил. Она напомнила мне, что я сам велел ей вести хозяйство, и заверила, что старается, как может. Она ясно дала мне понять, что я буду кровожадным чудовищем, если продолжу свои жалобы.
   Аслак взглянул на мужчин и зашелся в безудержном смехе. Немного успокоившись, он изумленно изрек:
   – Вы слепы. Я здесь всего день и уже понял, что женщины специально изводят вас плохой пищей. Вы, конечно, думаете, что они едят то же, что и мы, не так ли?
   – Это глупо, – сказал Хафтер, прихлопнув муху. – Ты ошибаешься, Аслак. Они не осмелились бы.
   – Ха! – громко воскликнул Аслак, качая головой. – Вы в самом деле ничего не замечаете? Женщины мстят вам за то, что вы спите с Энтти.
   – Никто из женатых мужчин не старается затянуть ее в постель и если кто-то из них все-таки грешит, то делает это тайно, так, чтобы не узнала жена. Гард делает это просто виртуозно.
   – Ну, не знаю, – с сомнением произнес Рорик.
   – Точно вам говорю, – продолжал Аслак. – Глупцы. Это же ясно, как Божий день.
   – Женщины временами бывают так искусны в своем коварстве, – сказал Оттар. – Они вечно делают из мухи слона. Думаю, Аслак прав. Мы должны, то есть лорд Рорик должен распорядиться, чтобы Энтти больше не занималась готовкой. Пусть попробуют ослушаться, особенно вас, лорд Рорик. Просто прикажите им да пригрозите, что, если они не вспомнят, как готовить нормальную еду, вы накажете их.
   Рорик посмотрел на Оттара как на безумца. Раки сжал громадные кулаки. Рорик знал, что он играючи мог уложить в бою шестерых, а то и больше. Но с Эрной и сыновьями Раки был мягким и нежным человеком. До сих пор он задумчиво молчал. И вот теперь произнес:
   – Посевы поспевают хорошо. Нет необходимости всем вместе сидеть здесь, защищая остров, охотиться и заниматься земледелием. Мы могли бы доплыть до Сены и поживиться богатством тамошних городков. Это было бы неплохим развлечением, да к тому же значительно пополнило бы наши карманы золотом и серебром. Или отправиться в Хедебю и обменять изготовленные Гардом мечи на рейнское вино. Там же мы сможем выменять несколько кубков из мыльного камня на кожу и украшения. Не вижу смысла оставаться здесь и голодать. Даже постельные утехи с Энтти не стоят этого, хотя проводить с ней время одно удовольствие. Что скажешь, Рорик?
   Рорик вздохнул.
   – Я еще раз поговорю с женщинами. А там посмотрим.
   Мужчины обменялись недоверчивыми взглядами.

Глава 7

   – Лорд Рорик приковал женщину к своей постели. И советует мне держаться от нее подальше. Что ты об этом думаешь? – спросила Альна Асту, жену кузнеца Гарда.
   Всегда веселая, Аста на этот раз была грустна. Она покачала головой и произнесла:
   – Все это кажется мне очень странным. Лорд Рорик совсем не жестокий человек, особенно с женщинами. Неужели она в самом деле такая злобная и опасная? Я знаю, что она сестра его заклятого врага, но тем не менее не одобряю его. Она не причинила ему никакого вреда, по крайней мере я так думаю. Но то, что рассказывают о ней мужчины, леденит кровь.
   – Малышка Утта считает ее очень милой. Сегодня она кормила ее собственноручно приготовленной едой, той, что едим мы с вами. Думаешь, мы поступаем правильно, Аста? Хорошо питаясь, девушка быстрее поправится и наберется сил.
   – Конечно, старая Альна. А что будет потом, не имеет значения. Пусть наслаждается пищей. Утта – хорошая повариха. Никто из мужчин не догадывается о нашем заговоре, даже ее отец Оттар. Да, пусть они немного помучаются, а пленница тем временем наберется сил и окрепнет. Ты знаешь о том, что уже двое женатых мужчин успели переспать с Энтти, с тех пор как вернулись? Не прошло и суток. Я подозреваю, что одним из них был Гард. Но он хитер и всякий раз, возвращаясь ко мне, жалуется на плохое самочувствие и боли в желудке. Каково! Жены в ярости. И я тоже. Нет, Альна, пусть они едят то, что готовит Энтти, до тех пор, пока не поумнеют.
   – Это Амма здорово придумала, – подхватила старая Альна. – Она умна и полна решимости проучить мужчин. Твердит, что ее Скулла всегда был верен ей и другие тоже должны. Но опасается, что они умрут с голоду, пока поумнеют. Думаю, она ошибается. Не так-то просто уморить мужчину голодом, – продолжала она. – Он скорее поумнеет, чем станет голодать.
   Рорик решительным шагом вошел в спальные покои. Он смыл с себя кровь и грязь и облачился в чистую тунику. Увидев расположившуюся на его пуховой подушке девушку, он замер, чувствуя, как в нем закипает кровь. Спутанные густые волосы разметались по подушке. На этот раз она выглядела совсем иначе. Казалось, она была принцессой, уютно устроившейся на своем ложе в ожидании прихода рабов. Рорик нахмурился. Мирана молча взглянула ему в глаза.
   Он заметил на ее запястье цепь и немного успокоился. Ее можно было принять за принцессу, но все же она по-прежнему оставалась его заложницей. Он был хозяином, человеком, от которого зависело ее будущее, и не собирался позволять ей забывать об этом.
   – Вставай, – приказал он.
   Она медленно выпрямилась перед ним во весь рост.
   – Дай мне правую руку. – Тяжелая цепь мешала Миране, но, несмотря на это, она протянула руку Рорику. Он отстегнул цепь и бросил на пол.
   На девушке было платье из мягкой серой шерсти, поверх которого струилась белая льняная туника. Заметив это, Рорик побагровел.
   – Кто тут был?
   – Если я скажу, ты тоже закуешь их в цепи и будешь бить?
   – Я не бил тебя, – отрезал он, глядя на ее натертое цепью запястье.
   – Ну так побьешь сейчас, после того как я подала тебе эту идею.
   – Кто?
   Мирана заметила пульсирующую на его шее жилку. Он был в ярости, которая грозила разразиться чем-то страшным. Рорик был здесь хозяином, но тем не менее кто-то из его подданных осмелился ослушаться его н помочь пленнице.
   – Мне помог Хафтер, – выпалила Мирана. «Хафтер – его человек, – подумала она, – пусть он переварит эту новость».
   Рорик остолбенел.
   – Ха! – наконец произнес он. – Хафтер помог тебе?! Даже если иногда он и поступает необдуманно и глупо, на этот раз никак не мог этого сделать. Он целый день провел рядом со мной. Хватит лгать. Это наверняка сделала одна из женщин. Кто это?
   Мирана повернулась и пошла к выходу. Рорик схватил ее за руку и грубо повернул к себе лицом. Она замахнулась на него свободной рукой, но он успел ее перехватить. Заметив на нежной коже ссадины и порезы, оставленные цепью, он ослабил пальцы.
   – Ты голодна?
   – Я голодна как волк с тех пор, как ты привез меня сюда. Я чуть не перегрызла цепь. Что ты предложишь мне на этот раз? Еду или снова кабаний жир?
   Рорик нахмурился.
   – Не знаю. Сядь на кровать. Если мне не понравится пища, я не стану заставлять тебя ее есть, – сказал он, выходя из спальни.
   Он не заставил себя долго ждать, появившись на пороге с деревянной тарелкой в руках, на которой лежала горка разваренного гороха, политого соком каких-то красных ягод, и дымящаяся порция капусты, сваренной с маленькими кусочками чего-то похожего на сосновую кору. В центре тарелки лежала большая выпотрошенная, обезглавленная и явно сильно подгоревшая селедка.
   Мирана с отвращением посмотрела на содержимое тарелки.
   – Больше ничего нет? – с надеждой спросила она. – Вы всегда едите такую пищу?
   – Да, – мрачно процедил Рорик.
   Мирана не могла понять, что происходит. Внезапно она увидела перед собой совсем другого человека. Его лицо всегда было таким злым, но теперь он сморщился и чуть не рыдал при взгляде на отвратительное месиво. Мирана невольно вспомнила воздушный хлеб с маслом и медом, которым ее кормила Утта. И вдруг это… Она молчала. Говорить что-либо не имело смысла.
   – Уж лучше я буду голодать, – притворно сказала она и вспыхнула при мысли о своем полном желудке. – Забери эти ужасные помои и вылей их себе под ноги или разыграй из себя рассерженного ребенка и опрокинь, как утром, на пол.
   Вместо этого Рорик опрокинул содержимое прямо на нее, отступил назад и произнес с завидной долей издевки:
   – Если, как ты говоришь, тебе помог Хафтер – что вполне вероятно, поскольку он постоянно носит платья, – то почему он вдруг стал носить такие маленькие? – Рорик бросил на девушку многозначительный взгляд и продолжил:
   – К тому же я должен предупредить тебя, что, хотя именно этот оттенок серого, да еще с белой туникой не слишком подходит к его глазам, он точно будет очень недоволен, узнав, что его платье испорчено. Я передам ему твои слова и посмотрю, как его лицо потемнеет от ярости.
   Сказав это, он решительно вышел из спальни. Мирана молча проводила его взглядом. Через мгновение она сообразила, что он был настолько рассержен, что забыл приковать ее цепью к кровати. Она стояла посреди спальни, пытаясь стряхнуть с платья остатки пищи. Платье принадлежало матери Утты. «Теперь его придется долго отстирывать», – подумала Мирана, входя в большой зал с перекинутым через руку одеялом и снова ощущая вокруг себя гробовое молчание. Она чувствовала на себе пристальные мужские взгляды, в которых сквозило недоверие и сомнение по поводу того, что они видели ее на свободе. Женщины, напротив, смотрели на нее с нескрываемым любопытством. Их взгляды были не такими колючими, как мужские.
   Не глядя по сторонам, Мирана дошла до дверей. Они были широко открыты. Ее удивило то, что она не услышала гневного окрика Рорика, он даже не пытался ее остановить.