Страница:
Основная идея «новой хронологии» не столь уж новая: ее выдвинул еще в начале нашего века известный «народоволец» Н. А. Морозов (1856–1946). Правда, у него были для этого существенные психологические предпосылки, так как за свою революционную деятельность он провел в одиночной тюремной камере двадцать четыре года (1881–1905), что, по всей вероятности, стимулировало развитие специфического сознания, отрешенного от реальной конкретности истории и создающего свою собственную ее картину.
Впрочем, главное, конечно, не в этом. К тому же сочинения Н. А. Морозова вскоре после их издания мизерным тиражом были почти забыты, о них помнил только узкий круг книголюбов. Между тем нынешние его последователи опубликовали уже более десятка книг, притом крупными по современным меркам тиражами, об их «перестройке» истории нередко говорится в печатных и электронных СМИ и т. п.
Решение высказаться о «новой хронологии» возникло у меня после того, как несколько интересующихся отечественной историей читателей в разговорах со мной поведали о своем увлечении этим новаторством и допытывались, как я к нему отношусь. Не буду рассуждать о «перестройке» всемирной истории в целом, поскольку мое внимание (как и внимание упомянутых читателей) сосредоточено на отечественной истории.
«Новая хронология» привлекает читателей, во-первых, дерзостью ее создателей, бестрепетно отвергающих «общепринятые» представления, и, во-вторых, определенной внутренней «непротиворечивостью», которую умеют соблюсти математически мыслящие «разработчики», – в то же время настойчиво указывая на явные противоречия, присущие «традиционной» хронологии.
Нет спора – таких противоречий немало. Но едва ли вообще возможно избежать противоречий в тех человеческих знаниях, «объектом» которых является бытие самого человечества. В такие знания неизбежно вторгаются разного рода субъективные моменты и факторы, хотя это не означает, что субъективизм вообще царит в «традиционной» хронологии, – как утверждают «неохронологисты», объявившие, в сущности, позднейшей (XVII–XVIII вв.) «выдумкой» полутысячелетний период истории Руси с IX по XIII век…
Как уже сказано, нарисованная неохронологистами картина создает впечатление «непротиворечивости». Но – только при условии не заглядывать за ее рамки, не соотносить ее с «неудобными» конкретными сведениями об отечественной истории. В предисловии к своей книге «Новая хронология Руси» (М. 1997) Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко подчеркивают: «Эта книга написана так, что ее чтение не потребует от читателя никаких специальных знаний» (с. 3). Однако правильной была бы иная формулировка: книга не «не потребует», но как раз потребует от читателя, чтобы он не имел «никаких специальных знаний», ибо в противном случае слишком многое окажется в ней заведомо и совершенно неубедительным.
В книге утверждается, что династия Романовых, придя в начале XVII века к власти, предприняла в своих интересах поистине грандиозную фальсификацию предшествующей истории, – помимо прочего, искусственно «удлинив» (или «удревнив») ее на пять столетий, и все дошедшие до нас письменные источники (прежде всего – летописи) ранней (IX–XIII вв.) истории Руси – плоды этой фальсификации, а более или менее достоверные источники отражают события, произошедшие не ранее XIV века.
За пределами Руси дело обстоит, по мнению неохронологистов, иначе: там имеются намного более древние письменные источники, отразившие реальность начиная с IX-Х веков. Но как быть с тем, что в целом ряде иноязычных источников, относящихся к IX–XIII векам, содержатся всецело достоверные сведения о Руси, – хотя иностранным хронистам было, очевидно, незачем «удревнять» нашу историю (что, допустим, для чего-нибудь понадобилось русским летописцам)?
Сведения из иностранных источников, между прочим, как раз и являют собой определенную часть тех «специальных знаний», которых книга неохронологистов «не потребует от читателя». И уже одни эти «знания» целиком и полностью разрушают формальную «непротиворечивость» смоделированной неохронологистами картины.
Судите сами: согласно этой картине, Русь тысячу лет назад вообще не существовала как историческая реальность, а между тем и на Востоке, и на Западе создавались тогда письменные источники, содержащие многочисленнейшие сведения о «несуществующей» Руси. Чтобы устранить это противоречие, неохронологистам остается разве что укоротить еще на пять столетий историю письменности в целом (или самой всемирной истории…).
Вот хотя бы один, но достаточно весомый «пример». Неохронологисты утверждают, что-де русский князь Святослав, действовавший с 945 по 971 год (когда Руси, мол, не было в помине) «создан» летописцами XVII–XVIII веков по образу и подобию жившего спустя четыреста с лишним лет князя Дмитрия Донского… Вместе с тем они не отрицают, что Византийская империя в Х веке уже полноценно существовала. Между тем византиец Лев Диакон, живший во второй половине Х века, посвятил деяниям русского князя Святослава («архонта росов Сфендослава») очень значительную часть своей «Истории», излагающей события с 959 до 976 года.
Если согласиться с утверждением, что Святослава «выдумали» не ранее XVII века, придется считать «Историю» Льва Диакона еще более поздним сочинением, которое, исходя из сфабрикованной по заказу Романовых летописи, кто-то зачем-то написал на языке, имитирующем греческий язык византийской эпохи…
Все это, конечно, попросту абсурдно, и нетрудно привести множество других подобных «примеров», демонстрирующих столь же абсурдные последствия применения «новой хронологии» к реальной истории…
В заключение целесообразно коснуться еще одной стороны дела. Письменные исторические источники – это, так сказать, хрупкая реальность, которая легко поддается всякого рода манипулированию. Но ведь имеются и другие – и весьма существенные – исторические «источники», менее «податливые», чем рукописи, – памятники зодчества.
Если согласиться с неохронологистами, что история Руси начинается с XIV века, а высокий уровень «материальной культуры» был достигнут, надо думать, позднее – не ранее XV века, приходится сделать вывод, что Софийский собор в Киеве, Дмитриевский собор во Владимире и храм Покрова в Москве (более известный по одному из своих приделов, во имя Василия Блаженного) создавались не в период с 1017 до 1588 года, то есть на протяжении около шести веков, а в рамках всего лишь одного-полутора столетий. Но совершенно неправдоподобно представление, согласно которому столь кардинально отличающиеся с точки зрения и строительной техники, и архитектурного образа творения были созданы в одну и ту же эпоху. Эти три памятника явно несут в себе «информацию» о весьма отдаленных друг от друга эпохах истории, а кроме того их трудновато объявить фальсификациями (как поступают неохронологисты с неугодными им письменными источниками).
В одном из интервью А. Т. Фоменко отметил, что «серьезной научной дискуссии» с «традиционными» историками у него и его соратников «не получается», прозрачно намекая на безнадежную «слабость» своих вероятных оппонентов, не решающихся, мол, на спор. Однако всерьез дискутировать с чреватыми полной абсурдностью построениями в сущности невозможно, – да и, пожалуй, не нужно. Вообще нет желания полемизировать с авторами, которые, в частности, отрицая с порога достоверность «Повести временных лет», тут же многократно и безоговорочно ссылаются (как на достовернейший источник!) на сочиненную А. А. Гордеевым – казачьим офицером, эмигрировавшим в 1920-х годах из России, – «Историю казаков», являющую собой своего рода поэму в прозе о бесконечно любезном ее творцу сословии (она была издана в 1968 году в Париже, а в 1992-м – в Москве).
И я написал этот текст не для полемики, а только для того, чтобы ответить на заданный мне читателями вопрос о том, как я отношусь к «новой хронологии Руси».
Прощание с читателем
Впрочем, главное, конечно, не в этом. К тому же сочинения Н. А. Морозова вскоре после их издания мизерным тиражом были почти забыты, о них помнил только узкий круг книголюбов. Между тем нынешние его последователи опубликовали уже более десятка книг, притом крупными по современным меркам тиражами, об их «перестройке» истории нередко говорится в печатных и электронных СМИ и т. п.
Решение высказаться о «новой хронологии» возникло у меня после того, как несколько интересующихся отечественной историей читателей в разговорах со мной поведали о своем увлечении этим новаторством и допытывались, как я к нему отношусь. Не буду рассуждать о «перестройке» всемирной истории в целом, поскольку мое внимание (как и внимание упомянутых читателей) сосредоточено на отечественной истории.
«Новая хронология» привлекает читателей, во-первых, дерзостью ее создателей, бестрепетно отвергающих «общепринятые» представления, и, во-вторых, определенной внутренней «непротиворечивостью», которую умеют соблюсти математически мыслящие «разработчики», – в то же время настойчиво указывая на явные противоречия, присущие «традиционной» хронологии.
Нет спора – таких противоречий немало. Но едва ли вообще возможно избежать противоречий в тех человеческих знаниях, «объектом» которых является бытие самого человечества. В такие знания неизбежно вторгаются разного рода субъективные моменты и факторы, хотя это не означает, что субъективизм вообще царит в «традиционной» хронологии, – как утверждают «неохронологисты», объявившие, в сущности, позднейшей (XVII–XVIII вв.) «выдумкой» полутысячелетний период истории Руси с IX по XIII век…
Как уже сказано, нарисованная неохронологистами картина создает впечатление «непротиворечивости». Но – только при условии не заглядывать за ее рамки, не соотносить ее с «неудобными» конкретными сведениями об отечественной истории. В предисловии к своей книге «Новая хронология Руси» (М. 1997) Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко подчеркивают: «Эта книга написана так, что ее чтение не потребует от читателя никаких специальных знаний» (с. 3). Однако правильной была бы иная формулировка: книга не «не потребует», но как раз потребует от читателя, чтобы он не имел «никаких специальных знаний», ибо в противном случае слишком многое окажется в ней заведомо и совершенно неубедительным.
В книге утверждается, что династия Романовых, придя в начале XVII века к власти, предприняла в своих интересах поистине грандиозную фальсификацию предшествующей истории, – помимо прочего, искусственно «удлинив» (или «удревнив») ее на пять столетий, и все дошедшие до нас письменные источники (прежде всего – летописи) ранней (IX–XIII вв.) истории Руси – плоды этой фальсификации, а более или менее достоверные источники отражают события, произошедшие не ранее XIV века.
За пределами Руси дело обстоит, по мнению неохронологистов, иначе: там имеются намного более древние письменные источники, отразившие реальность начиная с IX-Х веков. Но как быть с тем, что в целом ряде иноязычных источников, относящихся к IX–XIII векам, содержатся всецело достоверные сведения о Руси, – хотя иностранным хронистам было, очевидно, незачем «удревнять» нашу историю (что, допустим, для чего-нибудь понадобилось русским летописцам)?
Сведения из иностранных источников, между прочим, как раз и являют собой определенную часть тех «специальных знаний», которых книга неохронологистов «не потребует от читателя». И уже одни эти «знания» целиком и полностью разрушают формальную «непротиворечивость» смоделированной неохронологистами картины.
Судите сами: согласно этой картине, Русь тысячу лет назад вообще не существовала как историческая реальность, а между тем и на Востоке, и на Западе создавались тогда письменные источники, содержащие многочисленнейшие сведения о «несуществующей» Руси. Чтобы устранить это противоречие, неохронологистам остается разве что укоротить еще на пять столетий историю письменности в целом (или самой всемирной истории…).
Вот хотя бы один, но достаточно весомый «пример». Неохронологисты утверждают, что-де русский князь Святослав, действовавший с 945 по 971 год (когда Руси, мол, не было в помине) «создан» летописцами XVII–XVIII веков по образу и подобию жившего спустя четыреста с лишним лет князя Дмитрия Донского… Вместе с тем они не отрицают, что Византийская империя в Х веке уже полноценно существовала. Между тем византиец Лев Диакон, живший во второй половине Х века, посвятил деяниям русского князя Святослава («архонта росов Сфендослава») очень значительную часть своей «Истории», излагающей события с 959 до 976 года.
Если согласиться с утверждением, что Святослава «выдумали» не ранее XVII века, придется считать «Историю» Льва Диакона еще более поздним сочинением, которое, исходя из сфабрикованной по заказу Романовых летописи, кто-то зачем-то написал на языке, имитирующем греческий язык византийской эпохи…
Все это, конечно, попросту абсурдно, и нетрудно привести множество других подобных «примеров», демонстрирующих столь же абсурдные последствия применения «новой хронологии» к реальной истории…
В заключение целесообразно коснуться еще одной стороны дела. Письменные исторические источники – это, так сказать, хрупкая реальность, которая легко поддается всякого рода манипулированию. Но ведь имеются и другие – и весьма существенные – исторические «источники», менее «податливые», чем рукописи, – памятники зодчества.
Если согласиться с неохронологистами, что история Руси начинается с XIV века, а высокий уровень «материальной культуры» был достигнут, надо думать, позднее – не ранее XV века, приходится сделать вывод, что Софийский собор в Киеве, Дмитриевский собор во Владимире и храм Покрова в Москве (более известный по одному из своих приделов, во имя Василия Блаженного) создавались не в период с 1017 до 1588 года, то есть на протяжении около шести веков, а в рамках всего лишь одного-полутора столетий. Но совершенно неправдоподобно представление, согласно которому столь кардинально отличающиеся с точки зрения и строительной техники, и архитектурного образа творения были созданы в одну и ту же эпоху. Эти три памятника явно несут в себе «информацию» о весьма отдаленных друг от друга эпохах истории, а кроме того их трудновато объявить фальсификациями (как поступают неохронологисты с неугодными им письменными источниками).
В одном из интервью А. Т. Фоменко отметил, что «серьезной научной дискуссии» с «традиционными» историками у него и его соратников «не получается», прозрачно намекая на безнадежную «слабость» своих вероятных оппонентов, не решающихся, мол, на спор. Однако всерьез дискутировать с чреватыми полной абсурдностью построениями в сущности невозможно, – да и, пожалуй, не нужно. Вообще нет желания полемизировать с авторами, которые, в частности, отрицая с порога достоверность «Повести временных лет», тут же многократно и безоговорочно ссылаются (как на достовернейший источник!) на сочиненную А. А. Гордеевым – казачьим офицером, эмигрировавшим в 1920-х годах из России, – «Историю казаков», являющую собой своего рода поэму в прозе о бесконечно любезном ее творцу сословии (она была издана в 1968 году в Париже, а в 1992-м – в Москве).
И я написал этот текст не для полемики, а только для того, чтобы ответить на заданный мне читателями вопрос о том, как я отношусь к «новой хронологии Руси».
Прощание с читателем
Как и многие русские слова, «прощай» емко и многосмысленно… Каждому ясно, что оно означает и расставание, и извинение, которое вполне уместно, ибо читатель, возможно, не нашел в моей книге ответов на те или иные волновавшие его вопросы.
Не ради своего оправдания, а ради объяснения сути дела скажу, что я стремился прежде всего и главным образом охарактеризовать те периоды и стороны истории Руси и русского Слова, которые либо мало известны широкому кругу людей, либо толкуются односторонне и просто неверно.
Я считал необходимым и важным сосредоточение именно на таких явлениях и событиях: рождение и судьба богатырского эпоса (глава третья), противоборство Руси с Хазарским каганатом (глава четвертая), «темное» время 910–930-х годов, – время, как я стремился доказать, «забытого» князя Олега II (глава пятая), судьбоносное перемещение центра Руси в XII веке (глава шестая), истинный смысл Куликовской битвы, понимаемый чаще всего ложно (глава седьмая) и, наконец, деятельность и взаимоотношения величайших духовных вождей Руси конца XV – начала XVI века – Иосифа Волоцкого и Нила Сорского (глава восьмая).
Вместе с тем, как мне представляется, все эти периоды, события и явления относятся к наиболее существенным. Может возникнуть недоумение: как же так получилось, что столь важные феномены и вехи истории Руси вместе с тем недостаточно изучены и поняты? Но в действительности противоречия здесь нет, ибо самое существенное как раз и является самым сложным и нередко даже таинственным.
И последнее. Книга, конечно же, не имеет претензий охватить все подлинно значительное и весомое в истории Руси и ее Слова, но мне кажется справедливым судить о книге, исходя из того, что в ней есть, а не из того, чего в ней нет…
Вадим Кожинов
Декабрь 1996 года
Не ради своего оправдания, а ради объяснения сути дела скажу, что я стремился прежде всего и главным образом охарактеризовать те периоды и стороны истории Руси и русского Слова, которые либо мало известны широкому кругу людей, либо толкуются односторонне и просто неверно.
Я считал необходимым и важным сосредоточение именно на таких явлениях и событиях: рождение и судьба богатырского эпоса (глава третья), противоборство Руси с Хазарским каганатом (глава четвертая), «темное» время 910–930-х годов, – время, как я стремился доказать, «забытого» князя Олега II (глава пятая), судьбоносное перемещение центра Руси в XII веке (глава шестая), истинный смысл Куликовской битвы, понимаемый чаще всего ложно (глава седьмая) и, наконец, деятельность и взаимоотношения величайших духовных вождей Руси конца XV – начала XVI века – Иосифа Волоцкого и Нила Сорского (глава восьмая).
Вместе с тем, как мне представляется, все эти периоды, события и явления относятся к наиболее существенным. Может возникнуть недоумение: как же так получилось, что столь важные феномены и вехи истории Руси вместе с тем недостаточно изучены и поняты? Но в действительности противоречия здесь нет, ибо самое существенное как раз и является самым сложным и нередко даже таинственным.
И последнее. Книга, конечно же, не имеет претензий охватить все подлинно значительное и весомое в истории Руси и ее Слова, но мне кажется справедливым судить о книге, исходя из того, что в ней есть, а не из того, чего в ней нет…
Вадим Кожинов
Декабрь 1996 года