Страница:
***
Отпирая дверь, Толяныч улыбнулся - Матрена, навострив уши, встречала на пороге. Приветственное урчание могло бы поколебать прокуренные занавески на окнах.
- Привет, девчонка! - Толяныч подхватил кошку на руки. В ответ урчание достигло галактических масштабов. Аппетит, наверное, тоже. - Сейчас-сейчас, моя хорошая, сейчас все будет.
Он понес кошку на кухню, попутно прихватив из холодильника последнюю банку кошачьей еды. Завтра купить корм надо кровь из носу, а чипов уже не осталось. В который раз кляня себя за расточительность, Толяныч погладил кошку по гладкой полосатой спине.
Сил кормить себя уже не оставалось. Матрена врылась в миску, а он, было, приказал домокому включить радио. Но горловое пение сегодня не вписывалось в канву умиравшего дня, а искать что-то иное мешал полный разлад в сознании. В углу призывно скалился беззубой пастью виртуальный шлем, напоминая, что, мол, не пора бы обнулиться а заодно и заработать десяток-другой "евриков".
Фирма "Золотые своды" занималась не только психологической коррекцией сознания, но и созданием объемных визиопрограмм на основе обнуления виртуальных клонов своих клиентов. Грубо говоря, испражнениями мозга одного идиота успешно засоряли мозги куче других. Такая виртуалка пришла на смену бешено популярному несколько лет назад "Реал-ТВ", и за каждое обнуление капали деньги. Однако в гарантированную анонимность верилось слабо, а возможность увидеть где-нибудь по ночному визиоканалу химер* сознания собственного производства вызывала у Толяныча легкую оторопь. Так что он показал шлему кукиш, сдирая наконец-то галстук, а следом и все остальное.
______________ * Мифичиское чудовище, монстр.
"А не выпить ли водки? Или позвонить кому-нибудь?" - однако обе мысли он в полном согласии с клоном отмел с негодованием - на сегодня, пожалуй, хватит. Ну, значит, спать.
Малютка привычно скрипнула, нехотя принимая вес хозяина, а затем и форму его тела.
Поворочавшись минут пятьдесят, Толяныч пришел к выводу, что заснуть будет сложно. Стоило закрыть глаза, как видение рыжей возникало с обратной стороны век и становилось более навязчивым, чем реклама прокладок. Кажется, герцогиня исполняла некий фантастический танец: рыжие волосы пыхали огнем, кинжалом сверкал верхний клык, грудь колыхалась так, что рябило в глазах. Ладони ощущали тепло ее кожи - все реальнее, сильнее, горячее, доходя до точки кипения и почти физической боли. Губы запеклись аж до хрустящей корочки.
Наконец, в измученном сознании замаячили крепкие монастырские стены, и он отрубился, едва не осенив себя крестным знамением...
СБОЙ:
...Удивительные кусты обступили Фантика со всех сторон. Покрытые мелкими белыми цветами очень щедро, их ветки казались непристойно длинными эскимо на палочке. Фантик не удержался и потрогал цветы. Пенопласт констатировал он и споро составил букет. По аллее прямо к нему, соблазнительно покачивая бедрами, шла ярко-рыжая девица. Альба с ее зовущим ароматом.
Фантик протянул герцогине букет и расшаркался.
- Я позвоню, - промолвила она лукаво и неожиданно длинным, розовым языком лизнула ветку. Звук соприкосновения языка и букета вышел на удивление мелодичным, к тому же несущим некий очень знакомо пульсирующий ритм.
...Фантик подскочил и схватил телефонную трубку. В ухо грянул какой-то скрипучий зуммер, и женский голос фривольно произнес: "Каталог "Золотые Сводики" предлагает наиболее полный перечень публичных домов и саун Москвы и ближнего зарубежья. Наш номер..."
***
"А есть ли там Таганрог?" - то ли спросил, то ли подумал Толяныч и проснулся окончательно.
Черт! Эти пауки-виртуальщики уже во сны умудрились пробраться, скоро нигде от них не скроешься. В комнате еще витало эхо телефонного звонка и отголосок подозрительно знакомого манящего запаха. Матрена, сверкая глазами, спешила к хозяину. Шершавый язык скользнул по левому уху от мочки вверх. Звук вышел совсем другой... Фу-у! Потихоньку он вернулся в реальность. Окончательно.
- Эх, Матрешка-картошка. Была бы ты человеком - женился бы, не задумываясь. Знаешь, чем отличается молодой холостяк от старого мужа? Матрена, урча, устраивалась на плече. - Да всем!!!
Совершенно безумный прожектор полной Луны бил по глазам. Толяныч прищурился, но никакого лица на поверхности ночного светила не разглядел. Ее пятна больше походили на частично обнаженную женщину с коромыслом наперевес. От такой мысли он заскучал еще больше и понял, что теперь точно уже не уснет:
- Пойдем в кабак - зальем желание! - Хрипло вскричал он так, что кошка прянула в сторону, и рванулся вопреки собственному призыву в туалет. Удобное расположение холодильника в прихожей порадовало мимоходом, початая бутылка "Звезды Севера" приятно охладила ладонь, а стоило только угнездиться на унитазе, так и запеченные жаркими снами губы. Дверь в туалет он закрывать не стал - все равно не от кого.
"Правильная водка" - одобрил Толяныч, занюхивая рулоном туалетной бумаги. Мимо, покачивая хвостом, продефилировала Матрена и неодобрительно покосилась на хозяина.
Наконец народное средство подействовало. Он прошел к окну в кухне и закурил, сглатывая проклятия пополам со слюной. Внизу так надрывались коты, что у Толяныча даже сложился план тотальной валерианизации кошачьего поголовья в масштабах всей Москвы.
- Эка тебя, брат, скрутило. - Посочувствовал Фантик таким тоном, что так бы и дать по башке. Вот только башка эта не казенная, бляха-муха, а своя единственная. - Не горюй, подумай о чем-нибудь высоком.
- Нет, братец, я тебя все же обнулю.
Решение было явным признаком слабодушия. Словно бы становишься этаким виртуальным наркоманом, ставишь себя в зависимость от клона собственного сознания. А кроме того после обнуления Толяныч испытывал смешанное чувство облегчения и легкого стыда. Словно у тебя понос и бежишь к толчку, крепясь изо всех сил. Добежал, сел, тыр-пыр-р-р и порядок. Короче говоря, процесс чем-то напоминал испражнение, а продажа в Сети шлаков собственного сознания была сродни отправлению этой надобности публично. Ну, или почти публично.
В такие моменты Толяныч начинал жалеть, что повелся на красивую рекламу операции "Совесть в кармане" и отвалил кучу наличных чипов корпорации "Золотые Своды" за психологическую коррекцию. После участия в Четвертом Южном инциденте он готов был пойти на что угодно, лишь бы избавиться от снов-ужастиков, а тут подвернулся под руку рекламный проспектик, где маститые психологи сладко обещали полный душевный комфорт.
В их изложении все звучало до смешного просто: компьютер создает клон-резидент, который будет выполнять функции этакого фильтра, отсекающего события и эмоции, несущие отрицательный заряд. Потом клон проецируется обратно в сознание, тем самым, создавая некий буфер-отстойник. Гарантия, что он совершенно изолирован от личности клиента, якобы полная. И все! Гениальное изобретение, чудо психотехники. "Совесть в кармане". Остается только иногда обнулять клона, да еще и получать за это лишние бабки от корпорации. Ветераны локальных конфликтов и инвалиды обслуживаются на льготных условиях.
Брачок выявился естественно не сразу, а только по истечении гарантийного срока. По идее клон никак не пересекается с сознанием носителя, являясь этаким фильтром-отстойником, но сбои приводили к тому, что обе личности - настоящая и виртуальная - получали точки соприкосновения. Чем больше данных накапливал отстойник, тем больше становилось точек, и обнуление требовалось все чаще и чаще. Иногда Толяныч представлял себе, как сотни, а может и тысячи таких же, как он сам, сидят в Сети постоянно, делая лишь короткие перерывы на сон и еду, питая корпорацию "Золотые Своды" миазмами собственного сознания. Быть таким донором-придатком ему как-то не улыбалось, но на повторную коррекцию чипов уже не хватило.
Вот так-то. Круговорот дерьма в природе. Виртуального, правда, но от этого не легче.
Вздохнув, Толяныч еще раз приложился к водке и поплелся к компьютеру. Трижды сплюнув через левое плечо, он со вздохом напялил шлем и вышел в Сеть. Логотипчик "Сводов" сегодня напоминал арку-опору нулевого уровня, искрящуюся драгоценными камнями. Чувствуя некоторый холодок на загривке, Толяныч шагнул под арку и с головой погрузился в мерцающий струящийся туман приемного портала, чувствуя, как эти струи проникают под своды черепа, аккуратно что-то там распелёновывают и уносят с собой...
В правом верхнем секторе поля зрения возникла привычная надпись: "В коррекции возможны сбои. Обратитесь к разработчику. Примерная стоимость работ - 2380 у.е." Суки, подумал Толяныч, долбанные и грязные суки. А то я не знаю, что сбоит ваша дерьмовая коррекция! А где бабки взять?!! Следующее сообщение можно было даже не просматривать: "Нелицензионная коррекция грозит..." Все понятно, грозит психушкой, как раз тут рядышком, в Битце. Проехали. Можно подумать, что самая что ни на есть лицензионная не грозит тем же самым.
Гады. Гады и сволочи.
Толяныч стащил шлем, прислушиваясь к личным ощущениям - Фантик не заявлял о себе. Ладно, теперь счет, что там у нас такое? Ого! Аж сто двадцать семь единиц! Ай да герцогиня!
Толяныч добрел до малютки и отрубился окончательно и без всяких снов.
2.
Часы показывали далеко за полночь, и вагон метро раскачивался, бодренько стуча колесами. Двое суток не обнуляемый Фантик распевал что-то во весь голос - не то мантры, не то частушки, а может и все вместе. Выделенное ему пространство сознания было залито впечатлениями под завязку.
Толяныч возвращался с дня рождения одной развеселой сослуживицы в благодушном состоянии, и каждый глоток пива органично вписывался в организм. "Эх-ма..." - неразборчиво мечтал он, чувствуя приятную опустошенность и как бы вливая в себя с пивом новое, но совершенно необходимое содержание. Гормональное равновесие вносило в мироощущение легкую небрежность, и даже мысль о поздней пешей прогулке до дома не слишком отравляла жизнь. Ну что еще надо человеку для полного счастья? Разве что еще пива.
Весна устаканилась наконец-то не ущербная, а самая что не на есть настоящая, некоторое количество свободных чипов греет карман и дорога сама ложится под ноги. Восторг!
Толяныч огляделся при выходе из метро по сторонам, отметил наличие нескольких особей женского пола - две уже призывно похохатывали шуткам усатого загорелого молодца. Нереализованное знакомство с рыжей "герцогиней" открыло в нем дополнительные залежи похоти; не далее как два часа назад Толяныч коварно заманил Наталью на лестничную клетку, типа покурить, и набросился, как оголодавший бомж на кусок белковой грудинки. Потрахушки вышли бурные и скоротечные, подъезд оказался сумрачным и гулким, словно катакомбы нулевого уровня. Но тот факт, что это была все же Наталья, и секреция ее еще не успела толком просохнуть, не оставлял места новым плотским утехам. Ах, Наталья!.. Когда-то Толяныч аж на целых двадцать четыре дня бросил курить от одного, тогда еще самого первого их поцелуя. С тех пор много воды утекло, а коррекция пожрала львиную долю его романтизма в угоду Молоху* виртуальности, снабдив взамен неким протезом сознания.
______________ * Молох - древнее божество, пожиравшее жертвы, в основном из своих поклонников.
Прислушавшись к напевам "протеза", он пришел к выводу, что с Фантиком ему, в общем-то, повезло, и моряцкой походкой направился прямо к ларькам. Оставим девиц, обратимся все-таки к пиву, хотя за здоровье Натальи стоит принять что-нибудь посущественнее.
Ассортимент препаратов поражал самое взыскательное воображение. Толяныч остановил свой взор на короткой шеренге алкогольных напитков, и, выдержав недолгое препирательство с "соседом", взял в нагрузку к пиву новинку сезона - пластиковый стограммовый стаканчик водки, метко прозванный в народе "русским йогуртом". Махнул дозу прямо не отходя от кассы, по братски разделив с "соседом" духовную составляющую продукта. Вздохнул еще раз, нюхая рукав, и тронулся навстречу весне и ночи. Водка гармонично вплелась в мощный ансамбль выпитого ранее, но не затерялась - внесла свою долю оптимизма в и без того радужное настроение.
Толяныч как раз миновал круг, когда возле него лихо тормознула темная Лада-Полтинник:
- Слышь, чел, где здесь дом девятнадцать по Красному Маяку?
Голос был с ленцой и не наглый, посему Толяныч честно попытался объяснить дорогу, помогая всеми конечностями. Правда сейчас сказывалась духовная составляющая "йогурта", и Фантик вдруг расцветил речь всевозможными поучительными и, по его мнению, подходящими к данному моменту притчами. "Обнулю скотину!" - беззлобно подумал Толяныч, не прерывая своих путаных объяснений. В том, что драться наверняка не придется, он был уверен, хотя от таких роскошных тачек хорошего ждать не приходится - контингент владельцев известный.
Наконец челобанам в "Полтиннике" надоело ловить концы его юрких, как тараканы, и таких же разбегающихся мыслей. Задняя дверь открылась:
- Садись, покажешь. Заодно и до дома подбросим.
Садится в неизвестную машину совсем не улыбалось - чего доброго разберут на запчасти - но улица Красного маяка делала крюк и упиралась в Битцевский лес, и от девятнадцатого до толянычева дома было совсем рукой подать. Толяныч плюхнулся в просторный салон, провалился в чересчур мягкое кресло, и пиво, естественно, немедленно и обильно оросило пальцы, потекло на пол. Вот черт! Но никто не обратил на это внимание. Толяныч подивился про себя долготерпению, обычно не характерному для владельцев таких авто. Стоит быть поосторожнее.
Он украдкой осмотрелся, но густо тонированные стекла и отсутствие света в салоне не позволили извлечь хоть какую-нибудь информацию. Тогда Толяныч принюхался, но и это оказалось малоинформативным. В "Полтиннике" витал смутно знакомый, легкий и не очень приятный запах. Такой, что если бы ни аллергическая чувствительность носа, он вообще ничего бы не заметил. То ли болотом, то ли скотным двором припахивает, и еще чем-то таким резким, ну, как пахнет старое мокрое железо. Впереди угадывались силуэты двух здоровых челобанов, судя по звукам, они что-то активно жевали. Рядом с Толянычем мирно дремал третий, который и являлся источником... нет, вонью это, пожалуй, не назовешь, но аллергию растревожило.
Толяныч трижды чихнул.
Потом его внимание ненадолго привлекло бледное мерцание под потолком освежителя воздуха в форме черепа. Больше смотреть было не на что, и Толяныч уставился в мощные затылки нежданных попутчиков. Судя по всему - "гоблины" средней руки. Это подтверждалось и наличием здоровенной золотой гайки на мизинце водителя. И жрут как-то неприятно.
"Полтинник" вырулил на Маяк. Вдоль правой стороны тянулся непроницаемо-черный лесной массив. Здесь галлогеновые фонари были натыканы куда как чаще, и в салоне стало немного светлее, а, может быть, кто-то из пассажиров уменьшил поляризацию стекол. Неожиданно водила, хряпая так, будто жевал пищу прямо вместе со станиолевой упаковкой, повернул лысую, как одноименная гора*, голову к Толянычу. Повел носом и протянул кусок чего-то в полутьме неопределимого.
______________ * Лысая гора - место сбора нечистой силы на шабаш.
Хотя на дне рождения Толяныч себе ни в чем не отказывал, но "йогурт" видимо изыскал в желудке некие резервные емкости. Желудок призывно всхлипнул, но Толяныч мужественно покачал головой, приложился к пиву и закурил. Сработал датчик, и рядом тут же откинулась пепельница. Другой седок тоже немного повернул кресло, старательно обсасывая вроде бы куриное крылышко или что-нибудь похожее. Напрягаться для детального рассмотрения Толяныч не собирался, но в окно смотреть было еще более неинтересно, так что взгляд сам по себе волей-неволей периодически возвращался к этой закуске. Уж больно старательно, можно даже сказать, сладострастно гоблин ее обрабатывает.
Что-то здесь было не так, вот только Толяныч никак не мог понять - что. Словно занозил палец, а найти занозу не можешь. Он уже пожалел, что подписался показать дорогу. Иногда он подсказывал водиле, где повернуть, а где лучше проехать прямо, сберегая "Полтиннику" рессоры, и сам себе поражался: откуда вдруг такая забота о чужой тачке? Наконец у дома девятнадцать спящий пробудился и вынес свою вонь на улицу. К подъезду он шел, странно согнувшись в пояснице. "Может, обделался?" - подумал, было, Толяныч и с удивлением узнал в нем давешнего слюнтяя с Мендилеевской. Тот как раз вышел в неверный свет приподъездного фонаря.
Хмель как-то враз потяжелел, делая мышцы и мысли смутно-вялыми. Толяныч безотчетно вздрогнул, когда гоблин с крылышком, поблескивая почему-то лишь левым глазом, спросил:
- Куда тебе?
Толяныч не нашел слов, а просто ткнул рукой в примерном направлении. Ситуация приобретала несколько ненормальный привкус, напрочь несмываемый даже пивом. Везли его кружным путем, одноглазый всю дорогу базарил о том, как хорошо в столице, мол, жизни полно...
Где-то я это уже слышал - напомнил Фантик, судорожно пытаясь перебрать доступные блоки памяти. Не слишком ли много совпадений? - стучало тупым молоточком в левый висок. Одно дело, если об этом говорит девица с во-от такой вот грудью, и совсем другое, когда это лысый чел с одним глазом, да еще и крылышком обглоданным дирижирует, падла. И связующий их слюнтяй... Однако вывод напрашивался смутный, но слишком уж нехороший, и, чтобы скрыть замешательство, Толяныч сделал вид, что задремал, мотая головой в такт поворотам. И чуть было действительно не уснул.
Но тут "Полтинник" затормозил, одноглазый гулко сглотнул:
- Слышь, приехали.
Толяныч качнул машинально еще пару раз головой и распахнул дверцу, не выпуская из рук пиво. Он даже не удивился, что машина остановилась действительно у его подъезда. Вывалившись наружу, наклонился к окошку, пытаясь косноязычно поблагодарить за доставку, и, наконец, разглядел, что же так усердно обгладывал одноглазый гоблин. Лучше бы было этого не делать это было совсем не крылышко! Это была кисть руки. На безымянном пальце тусклым маслом желтело тонкое кольцо.
Рука! ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ!!!
В подробности Толяныч вдаваться не стал: желание блевануть прямо в салон было самым простым и доступным, но сказалось не иначе как воспитание или просто инстинкт самосохранения. За долю секунды до извержения он влетел в подъезд. "Привет из Таганрога!" - крикнул одноглазый и помахал вслед недоеденной рукой, но Толянычу уже было не до чего: салат Оливье, съеденный первым, по всем законам природы венчал собой чреду недопереваренных блюд. В коротких перерывах между позывами Фантик матерился, как заправский грузчик...
***
Очнулся Толяныч утром, аккуратно укрытый одеялом.
Матрена бесцеремонно теребила лапой за нос, требуя законный завтрак. И первая мысль была о том, когда успел раздеться? А вот вторая - об одноглазом с его отвратительной закусью. Брр! Слава богу, что отказался, а ведь вполне мог бы по пьяни-то оскоромиться. Его опять бы вывернуло наизнанку, если б не космическая пустота желудка.
Спазмы поутихли, Толяныч предпочел бы подремать еще, но кошка не отставала. Пришлось подниматься.
"Не допил я вчера" - бормотал под нос Толяныч, накладывая в миску сухой корм и чувствуя смутное отвращение к себе и солнечному утру. Руки тряслись, не помогала даже чудом уцелевшая в холодильнике "Звезда Севера", в третий уже раз возвращаясь из глотки в стакан. Яду мне, яду!
Была суббота, но от этого не легче.
Пожалуй, самое подходящее - нырнуть в виртуалку и порадовать "Золотые Своды" доброй жменей отрыжки сознания, сегодня с маньячьим вкусом. Пусть нажрутся любимого дерьма. Но сначала надо заставить себя принять лекарство для бренной оболочки, то есть физического тела.
Толяныч уже начал привыкать к мысли, что коррекция сбоит все чаще. Фантик должен бы оттягивать на себя лишние эмоции, переживания и прочую шелуху, оставляя в памяти лишь сам факт события без эмоциональной окраски. Тогда откуда это мерзейшее воспоминание, откуда эта реальная картинка объеденных пальцев с посиневшими лунками ногтей, эта реальность отблесков имплантированного в плоть золотого ободка? Откуда такой, бляха-муха, четкий портрет одноглазого?
Гарантия давно истекла, денег на повторную коррекцию все одно нет, так что остается сжав зубы попытаться вылечить больную голову дедовским способом - выпить. И пожрать чего-нибудь горячего, это обязательно.
Водка в четвертый раз вернулась в стакан...
Влить в себя целебный напиток в конце концов удалось, даже вкус прочувствовал, и хотя полдня уже было позади, Толяныч не особо-то расстроился. Веселое солнышко заглядывало в окна, и вчерашняя встреча с одноглазым людоедом при свете дня выглядела полным бредом. А если принять во внимание количество выпитого, тем более. Тут хочешь - не хочешь, а чертей увидишь. Однако память упорно подтверждала подлинность случая, и никаким сбоем в коррекции этого не оправдать. Да еще и слюнтяй этот со своим запахом... Ладно, оставим пока. Новый день выдвигает на первый план свои проблемы, если так можно назвать необходимость приготовить хоть какой-нибудь человеческий завтрак.
Даже сама мысль о еде вызывала законное отвращение, тем не менее он перекусил черствым кусочком сыра и таким же хлебом. Полегчало. Фантик пока помалкивал в тряпочку, и Толяныч в одиночестве, слив остатки "Звезды Севера" в стакан, долил доверху совершенно неизвестным в природе напитком "Тропикл", произведенном как ни странно в Липецке. Интересно, откуда там плоды авокадо? Чудеса гидропоники? Однако тропическая субстанция обязывала произвести некоторые действия, и он нашел в себе силы бросить упаковку белковых котлет в микроволновую печь, выставил на пульте режим "Сильная жарка" - вот это уже будет настоящий завтрак.
Все это время Толяныч искоса поглядывая на экзотический напиток, призывно желтеющий в стакане, и втайне гордился собственной выдержкой. Наконец, осторожно неся стакан с живительной смесью, он подрулил к домашнему компьютеру, походя настроив трансляцию на волну "Ретро", и осторожно опустил задницу на самый краешек стула. Предвкушение бодрящего глотка поднимало настроение, как штангист рекордный вес, и стакан был уже в зоне досягаемости пересохшего рта, когда дюралевые ножки плавно подломились, и он съехал на пол, как с горки, по инерции еще собираясь хлебнуть. В попытке удержаться Толяныч с силой шлепнул ладонью по столу - джойстик разлетелся вдребезги, угодив под "горячую руку".
"...где-то под Таганрогом..." - недорезано заорало из колонок, на что Толяныч отреагировал спазмом в желудке и, забыв про стакан, вскочил.
Бляха-муха!!!
Текло по усам, по бороде, даже по животу, но в рот - что обидно - не попало ни капли. Толяныч метнулся к домокому с горячим желанием разнести паскуду на куски. Судьба, подлая обманщица, видимо еще не исчерпала запас персональных обломов, приготовленный на сегодняшнее утро - левая нога поехала по мякоти авокадо липецкого разлива, и Толяныч махом сел на поперечный шпагат, здорово треснувшись затылком об угол стола. Домоком послушно заткнулся, зато вездесущий "Тропикл" мгновенно впитался в штаны.
- Ты бы полегче что ли с головой... - осторожно напомнил о себе сосед, видимо вспомнив о собственном предназначении.
- Заткни свою помойку, долбаный урюк! Пропала опохмелка! - взвыл Толяныч так, что даже Матрена, с интересом наблюдавшая за перипетиями хозяйской жизни, шарахнулась в коридор.
Поливая трехэтажными матюгами сбойного клона, Толяныч с треском срывал липкие от авокадо шмотки, одновременно пытаясь уловить ну хоть капельку столь желанного полторы минуты назад напитка. Наконец он, обнаженный, словно античный герой в видео-курсе древней истории, осторожно рухнул на сохранявшую подобие устойчивости малютку и закурил, ежеминутно ожидая новой подлянки - не ровен час лопнет осмотический* матрас, как это уже бывало, или еще что...
______________ * Осмотический - самоподкачивающися.
Кормление дерьмом халтурщиков от пси-коррекции явно откладывается. День, скотина, только поманил кажущимся благополучием, а на самом деле и не собирался задаваться.
Черная полоса продолжается.
"Ой, лежу на пляжу..." - охрипшим басом тупо напевал Толяныч раз за разом единственную строку модного шлягера, втайне мечтая о поездке в Сер-Бор и пропитываясь ядовитым осознанием недостижимости мечты. Настроение окончательно обвалилось и погребло его с головой.
***
- Что же ты, братан, разлегся-то? Да еще в таком виде, - послышался укоризненный голос от дверей. До Толяныча дошло не сразу, а когда дошло, то в дверях обнаружился Серега Кротов, закадычный друг детства с незатейливым прозвищем Крот. Хотя "обнаружился" - термин к Сереге явно неприменимый: бывший оператор погрузчика, мелкий спекулянт и бандит, а ныне сотрудник московского ОМОНа дружески молчал, распирая могучими плечами дверной проем и держа на мясистой ладони никелированную таблетку ключа от входной двери. Левое плечо Сереги оттягивала спортивная сумка необъятных размеров с торчащей из нее резиновой рукоятью шокера, что делало его похожем на разъевшегося теннисиста.
Вывод очевиден: с оружием - значит с дежурства. А значит либо поддатый, либо злой как черт.
- Вот это я понимаю, гостеприимство! Иду себе и гадаю - дома ли братуха Фант? А он, мерзавец, уже и посуду расставил, - Крот пнул ногой валяющийся стакан с загустевшими остатками липецкой экзотики. - И закусь уже шкворчит во всю мазуту. Даже ключи оставил на коврике - мол, заходи, явка чиста. Ну ништяк.
Отпирая дверь, Толяныч улыбнулся - Матрена, навострив уши, встречала на пороге. Приветственное урчание могло бы поколебать прокуренные занавески на окнах.
- Привет, девчонка! - Толяныч подхватил кошку на руки. В ответ урчание достигло галактических масштабов. Аппетит, наверное, тоже. - Сейчас-сейчас, моя хорошая, сейчас все будет.
Он понес кошку на кухню, попутно прихватив из холодильника последнюю банку кошачьей еды. Завтра купить корм надо кровь из носу, а чипов уже не осталось. В который раз кляня себя за расточительность, Толяныч погладил кошку по гладкой полосатой спине.
Сил кормить себя уже не оставалось. Матрена врылась в миску, а он, было, приказал домокому включить радио. Но горловое пение сегодня не вписывалось в канву умиравшего дня, а искать что-то иное мешал полный разлад в сознании. В углу призывно скалился беззубой пастью виртуальный шлем, напоминая, что, мол, не пора бы обнулиться а заодно и заработать десяток-другой "евриков".
Фирма "Золотые своды" занималась не только психологической коррекцией сознания, но и созданием объемных визиопрограмм на основе обнуления виртуальных клонов своих клиентов. Грубо говоря, испражнениями мозга одного идиота успешно засоряли мозги куче других. Такая виртуалка пришла на смену бешено популярному несколько лет назад "Реал-ТВ", и за каждое обнуление капали деньги. Однако в гарантированную анонимность верилось слабо, а возможность увидеть где-нибудь по ночному визиоканалу химер* сознания собственного производства вызывала у Толяныча легкую оторопь. Так что он показал шлему кукиш, сдирая наконец-то галстук, а следом и все остальное.
______________ * Мифичиское чудовище, монстр.
"А не выпить ли водки? Или позвонить кому-нибудь?" - однако обе мысли он в полном согласии с клоном отмел с негодованием - на сегодня, пожалуй, хватит. Ну, значит, спать.
Малютка привычно скрипнула, нехотя принимая вес хозяина, а затем и форму его тела.
Поворочавшись минут пятьдесят, Толяныч пришел к выводу, что заснуть будет сложно. Стоило закрыть глаза, как видение рыжей возникало с обратной стороны век и становилось более навязчивым, чем реклама прокладок. Кажется, герцогиня исполняла некий фантастический танец: рыжие волосы пыхали огнем, кинжалом сверкал верхний клык, грудь колыхалась так, что рябило в глазах. Ладони ощущали тепло ее кожи - все реальнее, сильнее, горячее, доходя до точки кипения и почти физической боли. Губы запеклись аж до хрустящей корочки.
Наконец, в измученном сознании замаячили крепкие монастырские стены, и он отрубился, едва не осенив себя крестным знамением...
СБОЙ:
...Удивительные кусты обступили Фантика со всех сторон. Покрытые мелкими белыми цветами очень щедро, их ветки казались непристойно длинными эскимо на палочке. Фантик не удержался и потрогал цветы. Пенопласт констатировал он и споро составил букет. По аллее прямо к нему, соблазнительно покачивая бедрами, шла ярко-рыжая девица. Альба с ее зовущим ароматом.
Фантик протянул герцогине букет и расшаркался.
- Я позвоню, - промолвила она лукаво и неожиданно длинным, розовым языком лизнула ветку. Звук соприкосновения языка и букета вышел на удивление мелодичным, к тому же несущим некий очень знакомо пульсирующий ритм.
...Фантик подскочил и схватил телефонную трубку. В ухо грянул какой-то скрипучий зуммер, и женский голос фривольно произнес: "Каталог "Золотые Сводики" предлагает наиболее полный перечень публичных домов и саун Москвы и ближнего зарубежья. Наш номер..."
***
"А есть ли там Таганрог?" - то ли спросил, то ли подумал Толяныч и проснулся окончательно.
Черт! Эти пауки-виртуальщики уже во сны умудрились пробраться, скоро нигде от них не скроешься. В комнате еще витало эхо телефонного звонка и отголосок подозрительно знакомого манящего запаха. Матрена, сверкая глазами, спешила к хозяину. Шершавый язык скользнул по левому уху от мочки вверх. Звук вышел совсем другой... Фу-у! Потихоньку он вернулся в реальность. Окончательно.
- Эх, Матрешка-картошка. Была бы ты человеком - женился бы, не задумываясь. Знаешь, чем отличается молодой холостяк от старого мужа? Матрена, урча, устраивалась на плече. - Да всем!!!
Совершенно безумный прожектор полной Луны бил по глазам. Толяныч прищурился, но никакого лица на поверхности ночного светила не разглядел. Ее пятна больше походили на частично обнаженную женщину с коромыслом наперевес. От такой мысли он заскучал еще больше и понял, что теперь точно уже не уснет:
- Пойдем в кабак - зальем желание! - Хрипло вскричал он так, что кошка прянула в сторону, и рванулся вопреки собственному призыву в туалет. Удобное расположение холодильника в прихожей порадовало мимоходом, початая бутылка "Звезды Севера" приятно охладила ладонь, а стоило только угнездиться на унитазе, так и запеченные жаркими снами губы. Дверь в туалет он закрывать не стал - все равно не от кого.
"Правильная водка" - одобрил Толяныч, занюхивая рулоном туалетной бумаги. Мимо, покачивая хвостом, продефилировала Матрена и неодобрительно покосилась на хозяина.
Наконец народное средство подействовало. Он прошел к окну в кухне и закурил, сглатывая проклятия пополам со слюной. Внизу так надрывались коты, что у Толяныча даже сложился план тотальной валерианизации кошачьего поголовья в масштабах всей Москвы.
- Эка тебя, брат, скрутило. - Посочувствовал Фантик таким тоном, что так бы и дать по башке. Вот только башка эта не казенная, бляха-муха, а своя единственная. - Не горюй, подумай о чем-нибудь высоком.
- Нет, братец, я тебя все же обнулю.
Решение было явным признаком слабодушия. Словно бы становишься этаким виртуальным наркоманом, ставишь себя в зависимость от клона собственного сознания. А кроме того после обнуления Толяныч испытывал смешанное чувство облегчения и легкого стыда. Словно у тебя понос и бежишь к толчку, крепясь изо всех сил. Добежал, сел, тыр-пыр-р-р и порядок. Короче говоря, процесс чем-то напоминал испражнение, а продажа в Сети шлаков собственного сознания была сродни отправлению этой надобности публично. Ну, или почти публично.
В такие моменты Толяныч начинал жалеть, что повелся на красивую рекламу операции "Совесть в кармане" и отвалил кучу наличных чипов корпорации "Золотые Своды" за психологическую коррекцию. После участия в Четвертом Южном инциденте он готов был пойти на что угодно, лишь бы избавиться от снов-ужастиков, а тут подвернулся под руку рекламный проспектик, где маститые психологи сладко обещали полный душевный комфорт.
В их изложении все звучало до смешного просто: компьютер создает клон-резидент, который будет выполнять функции этакого фильтра, отсекающего события и эмоции, несущие отрицательный заряд. Потом клон проецируется обратно в сознание, тем самым, создавая некий буфер-отстойник. Гарантия, что он совершенно изолирован от личности клиента, якобы полная. И все! Гениальное изобретение, чудо психотехники. "Совесть в кармане". Остается только иногда обнулять клона, да еще и получать за это лишние бабки от корпорации. Ветераны локальных конфликтов и инвалиды обслуживаются на льготных условиях.
Брачок выявился естественно не сразу, а только по истечении гарантийного срока. По идее клон никак не пересекается с сознанием носителя, являясь этаким фильтром-отстойником, но сбои приводили к тому, что обе личности - настоящая и виртуальная - получали точки соприкосновения. Чем больше данных накапливал отстойник, тем больше становилось точек, и обнуление требовалось все чаще и чаще. Иногда Толяныч представлял себе, как сотни, а может и тысячи таких же, как он сам, сидят в Сети постоянно, делая лишь короткие перерывы на сон и еду, питая корпорацию "Золотые Своды" миазмами собственного сознания. Быть таким донором-придатком ему как-то не улыбалось, но на повторную коррекцию чипов уже не хватило.
Вот так-то. Круговорот дерьма в природе. Виртуального, правда, но от этого не легче.
Вздохнув, Толяныч еще раз приложился к водке и поплелся к компьютеру. Трижды сплюнув через левое плечо, он со вздохом напялил шлем и вышел в Сеть. Логотипчик "Сводов" сегодня напоминал арку-опору нулевого уровня, искрящуюся драгоценными камнями. Чувствуя некоторый холодок на загривке, Толяныч шагнул под арку и с головой погрузился в мерцающий струящийся туман приемного портала, чувствуя, как эти струи проникают под своды черепа, аккуратно что-то там распелёновывают и уносят с собой...
В правом верхнем секторе поля зрения возникла привычная надпись: "В коррекции возможны сбои. Обратитесь к разработчику. Примерная стоимость работ - 2380 у.е." Суки, подумал Толяныч, долбанные и грязные суки. А то я не знаю, что сбоит ваша дерьмовая коррекция! А где бабки взять?!! Следующее сообщение можно было даже не просматривать: "Нелицензионная коррекция грозит..." Все понятно, грозит психушкой, как раз тут рядышком, в Битце. Проехали. Можно подумать, что самая что ни на есть лицензионная не грозит тем же самым.
Гады. Гады и сволочи.
Толяныч стащил шлем, прислушиваясь к личным ощущениям - Фантик не заявлял о себе. Ладно, теперь счет, что там у нас такое? Ого! Аж сто двадцать семь единиц! Ай да герцогиня!
Толяныч добрел до малютки и отрубился окончательно и без всяких снов.
2.
Часы показывали далеко за полночь, и вагон метро раскачивался, бодренько стуча колесами. Двое суток не обнуляемый Фантик распевал что-то во весь голос - не то мантры, не то частушки, а может и все вместе. Выделенное ему пространство сознания было залито впечатлениями под завязку.
Толяныч возвращался с дня рождения одной развеселой сослуживицы в благодушном состоянии, и каждый глоток пива органично вписывался в организм. "Эх-ма..." - неразборчиво мечтал он, чувствуя приятную опустошенность и как бы вливая в себя с пивом новое, но совершенно необходимое содержание. Гормональное равновесие вносило в мироощущение легкую небрежность, и даже мысль о поздней пешей прогулке до дома не слишком отравляла жизнь. Ну что еще надо человеку для полного счастья? Разве что еще пива.
Весна устаканилась наконец-то не ущербная, а самая что не на есть настоящая, некоторое количество свободных чипов греет карман и дорога сама ложится под ноги. Восторг!
Толяныч огляделся при выходе из метро по сторонам, отметил наличие нескольких особей женского пола - две уже призывно похохатывали шуткам усатого загорелого молодца. Нереализованное знакомство с рыжей "герцогиней" открыло в нем дополнительные залежи похоти; не далее как два часа назад Толяныч коварно заманил Наталью на лестничную клетку, типа покурить, и набросился, как оголодавший бомж на кусок белковой грудинки. Потрахушки вышли бурные и скоротечные, подъезд оказался сумрачным и гулким, словно катакомбы нулевого уровня. Но тот факт, что это была все же Наталья, и секреция ее еще не успела толком просохнуть, не оставлял места новым плотским утехам. Ах, Наталья!.. Когда-то Толяныч аж на целых двадцать четыре дня бросил курить от одного, тогда еще самого первого их поцелуя. С тех пор много воды утекло, а коррекция пожрала львиную долю его романтизма в угоду Молоху* виртуальности, снабдив взамен неким протезом сознания.
______________ * Молох - древнее божество, пожиравшее жертвы, в основном из своих поклонников.
Прислушавшись к напевам "протеза", он пришел к выводу, что с Фантиком ему, в общем-то, повезло, и моряцкой походкой направился прямо к ларькам. Оставим девиц, обратимся все-таки к пиву, хотя за здоровье Натальи стоит принять что-нибудь посущественнее.
Ассортимент препаратов поражал самое взыскательное воображение. Толяныч остановил свой взор на короткой шеренге алкогольных напитков, и, выдержав недолгое препирательство с "соседом", взял в нагрузку к пиву новинку сезона - пластиковый стограммовый стаканчик водки, метко прозванный в народе "русским йогуртом". Махнул дозу прямо не отходя от кассы, по братски разделив с "соседом" духовную составляющую продукта. Вздохнул еще раз, нюхая рукав, и тронулся навстречу весне и ночи. Водка гармонично вплелась в мощный ансамбль выпитого ранее, но не затерялась - внесла свою долю оптимизма в и без того радужное настроение.
Толяныч как раз миновал круг, когда возле него лихо тормознула темная Лада-Полтинник:
- Слышь, чел, где здесь дом девятнадцать по Красному Маяку?
Голос был с ленцой и не наглый, посему Толяныч честно попытался объяснить дорогу, помогая всеми конечностями. Правда сейчас сказывалась духовная составляющая "йогурта", и Фантик вдруг расцветил речь всевозможными поучительными и, по его мнению, подходящими к данному моменту притчами. "Обнулю скотину!" - беззлобно подумал Толяныч, не прерывая своих путаных объяснений. В том, что драться наверняка не придется, он был уверен, хотя от таких роскошных тачек хорошего ждать не приходится - контингент владельцев известный.
Наконец челобанам в "Полтиннике" надоело ловить концы его юрких, как тараканы, и таких же разбегающихся мыслей. Задняя дверь открылась:
- Садись, покажешь. Заодно и до дома подбросим.
Садится в неизвестную машину совсем не улыбалось - чего доброго разберут на запчасти - но улица Красного маяка делала крюк и упиралась в Битцевский лес, и от девятнадцатого до толянычева дома было совсем рукой подать. Толяныч плюхнулся в просторный салон, провалился в чересчур мягкое кресло, и пиво, естественно, немедленно и обильно оросило пальцы, потекло на пол. Вот черт! Но никто не обратил на это внимание. Толяныч подивился про себя долготерпению, обычно не характерному для владельцев таких авто. Стоит быть поосторожнее.
Он украдкой осмотрелся, но густо тонированные стекла и отсутствие света в салоне не позволили извлечь хоть какую-нибудь информацию. Тогда Толяныч принюхался, но и это оказалось малоинформативным. В "Полтиннике" витал смутно знакомый, легкий и не очень приятный запах. Такой, что если бы ни аллергическая чувствительность носа, он вообще ничего бы не заметил. То ли болотом, то ли скотным двором припахивает, и еще чем-то таким резким, ну, как пахнет старое мокрое железо. Впереди угадывались силуэты двух здоровых челобанов, судя по звукам, они что-то активно жевали. Рядом с Толянычем мирно дремал третий, который и являлся источником... нет, вонью это, пожалуй, не назовешь, но аллергию растревожило.
Толяныч трижды чихнул.
Потом его внимание ненадолго привлекло бледное мерцание под потолком освежителя воздуха в форме черепа. Больше смотреть было не на что, и Толяныч уставился в мощные затылки нежданных попутчиков. Судя по всему - "гоблины" средней руки. Это подтверждалось и наличием здоровенной золотой гайки на мизинце водителя. И жрут как-то неприятно.
"Полтинник" вырулил на Маяк. Вдоль правой стороны тянулся непроницаемо-черный лесной массив. Здесь галлогеновые фонари были натыканы куда как чаще, и в салоне стало немного светлее, а, может быть, кто-то из пассажиров уменьшил поляризацию стекол. Неожиданно водила, хряпая так, будто жевал пищу прямо вместе со станиолевой упаковкой, повернул лысую, как одноименная гора*, голову к Толянычу. Повел носом и протянул кусок чего-то в полутьме неопределимого.
______________ * Лысая гора - место сбора нечистой силы на шабаш.
Хотя на дне рождения Толяныч себе ни в чем не отказывал, но "йогурт" видимо изыскал в желудке некие резервные емкости. Желудок призывно всхлипнул, но Толяныч мужественно покачал головой, приложился к пиву и закурил. Сработал датчик, и рядом тут же откинулась пепельница. Другой седок тоже немного повернул кресло, старательно обсасывая вроде бы куриное крылышко или что-нибудь похожее. Напрягаться для детального рассмотрения Толяныч не собирался, но в окно смотреть было еще более неинтересно, так что взгляд сам по себе волей-неволей периодически возвращался к этой закуске. Уж больно старательно, можно даже сказать, сладострастно гоблин ее обрабатывает.
Что-то здесь было не так, вот только Толяныч никак не мог понять - что. Словно занозил палец, а найти занозу не можешь. Он уже пожалел, что подписался показать дорогу. Иногда он подсказывал водиле, где повернуть, а где лучше проехать прямо, сберегая "Полтиннику" рессоры, и сам себе поражался: откуда вдруг такая забота о чужой тачке? Наконец у дома девятнадцать спящий пробудился и вынес свою вонь на улицу. К подъезду он шел, странно согнувшись в пояснице. "Может, обделался?" - подумал, было, Толяныч и с удивлением узнал в нем давешнего слюнтяя с Мендилеевской. Тот как раз вышел в неверный свет приподъездного фонаря.
Хмель как-то враз потяжелел, делая мышцы и мысли смутно-вялыми. Толяныч безотчетно вздрогнул, когда гоблин с крылышком, поблескивая почему-то лишь левым глазом, спросил:
- Куда тебе?
Толяныч не нашел слов, а просто ткнул рукой в примерном направлении. Ситуация приобретала несколько ненормальный привкус, напрочь несмываемый даже пивом. Везли его кружным путем, одноглазый всю дорогу базарил о том, как хорошо в столице, мол, жизни полно...
Где-то я это уже слышал - напомнил Фантик, судорожно пытаясь перебрать доступные блоки памяти. Не слишком ли много совпадений? - стучало тупым молоточком в левый висок. Одно дело, если об этом говорит девица с во-от такой вот грудью, и совсем другое, когда это лысый чел с одним глазом, да еще и крылышком обглоданным дирижирует, падла. И связующий их слюнтяй... Однако вывод напрашивался смутный, но слишком уж нехороший, и, чтобы скрыть замешательство, Толяныч сделал вид, что задремал, мотая головой в такт поворотам. И чуть было действительно не уснул.
Но тут "Полтинник" затормозил, одноглазый гулко сглотнул:
- Слышь, приехали.
Толяныч качнул машинально еще пару раз головой и распахнул дверцу, не выпуская из рук пиво. Он даже не удивился, что машина остановилась действительно у его подъезда. Вывалившись наружу, наклонился к окошку, пытаясь косноязычно поблагодарить за доставку, и, наконец, разглядел, что же так усердно обгладывал одноглазый гоблин. Лучше бы было этого не делать это было совсем не крылышко! Это была кисть руки. На безымянном пальце тусклым маслом желтело тонкое кольцо.
Рука! ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ!!!
В подробности Толяныч вдаваться не стал: желание блевануть прямо в салон было самым простым и доступным, но сказалось не иначе как воспитание или просто инстинкт самосохранения. За долю секунды до извержения он влетел в подъезд. "Привет из Таганрога!" - крикнул одноглазый и помахал вслед недоеденной рукой, но Толянычу уже было не до чего: салат Оливье, съеденный первым, по всем законам природы венчал собой чреду недопереваренных блюд. В коротких перерывах между позывами Фантик матерился, как заправский грузчик...
***
Очнулся Толяныч утром, аккуратно укрытый одеялом.
Матрена бесцеремонно теребила лапой за нос, требуя законный завтрак. И первая мысль была о том, когда успел раздеться? А вот вторая - об одноглазом с его отвратительной закусью. Брр! Слава богу, что отказался, а ведь вполне мог бы по пьяни-то оскоромиться. Его опять бы вывернуло наизнанку, если б не космическая пустота желудка.
Спазмы поутихли, Толяныч предпочел бы подремать еще, но кошка не отставала. Пришлось подниматься.
"Не допил я вчера" - бормотал под нос Толяныч, накладывая в миску сухой корм и чувствуя смутное отвращение к себе и солнечному утру. Руки тряслись, не помогала даже чудом уцелевшая в холодильнике "Звезда Севера", в третий уже раз возвращаясь из глотки в стакан. Яду мне, яду!
Была суббота, но от этого не легче.
Пожалуй, самое подходящее - нырнуть в виртуалку и порадовать "Золотые Своды" доброй жменей отрыжки сознания, сегодня с маньячьим вкусом. Пусть нажрутся любимого дерьма. Но сначала надо заставить себя принять лекарство для бренной оболочки, то есть физического тела.
Толяныч уже начал привыкать к мысли, что коррекция сбоит все чаще. Фантик должен бы оттягивать на себя лишние эмоции, переживания и прочую шелуху, оставляя в памяти лишь сам факт события без эмоциональной окраски. Тогда откуда это мерзейшее воспоминание, откуда эта реальная картинка объеденных пальцев с посиневшими лунками ногтей, эта реальность отблесков имплантированного в плоть золотого ободка? Откуда такой, бляха-муха, четкий портрет одноглазого?
Гарантия давно истекла, денег на повторную коррекцию все одно нет, так что остается сжав зубы попытаться вылечить больную голову дедовским способом - выпить. И пожрать чего-нибудь горячего, это обязательно.
Водка в четвертый раз вернулась в стакан...
Влить в себя целебный напиток в конце концов удалось, даже вкус прочувствовал, и хотя полдня уже было позади, Толяныч не особо-то расстроился. Веселое солнышко заглядывало в окна, и вчерашняя встреча с одноглазым людоедом при свете дня выглядела полным бредом. А если принять во внимание количество выпитого, тем более. Тут хочешь - не хочешь, а чертей увидишь. Однако память упорно подтверждала подлинность случая, и никаким сбоем в коррекции этого не оправдать. Да еще и слюнтяй этот со своим запахом... Ладно, оставим пока. Новый день выдвигает на первый план свои проблемы, если так можно назвать необходимость приготовить хоть какой-нибудь человеческий завтрак.
Даже сама мысль о еде вызывала законное отвращение, тем не менее он перекусил черствым кусочком сыра и таким же хлебом. Полегчало. Фантик пока помалкивал в тряпочку, и Толяныч в одиночестве, слив остатки "Звезды Севера" в стакан, долил доверху совершенно неизвестным в природе напитком "Тропикл", произведенном как ни странно в Липецке. Интересно, откуда там плоды авокадо? Чудеса гидропоники? Однако тропическая субстанция обязывала произвести некоторые действия, и он нашел в себе силы бросить упаковку белковых котлет в микроволновую печь, выставил на пульте режим "Сильная жарка" - вот это уже будет настоящий завтрак.
Все это время Толяныч искоса поглядывая на экзотический напиток, призывно желтеющий в стакане, и втайне гордился собственной выдержкой. Наконец, осторожно неся стакан с живительной смесью, он подрулил к домашнему компьютеру, походя настроив трансляцию на волну "Ретро", и осторожно опустил задницу на самый краешек стула. Предвкушение бодрящего глотка поднимало настроение, как штангист рекордный вес, и стакан был уже в зоне досягаемости пересохшего рта, когда дюралевые ножки плавно подломились, и он съехал на пол, как с горки, по инерции еще собираясь хлебнуть. В попытке удержаться Толяныч с силой шлепнул ладонью по столу - джойстик разлетелся вдребезги, угодив под "горячую руку".
"...где-то под Таганрогом..." - недорезано заорало из колонок, на что Толяныч отреагировал спазмом в желудке и, забыв про стакан, вскочил.
Бляха-муха!!!
Текло по усам, по бороде, даже по животу, но в рот - что обидно - не попало ни капли. Толяныч метнулся к домокому с горячим желанием разнести паскуду на куски. Судьба, подлая обманщица, видимо еще не исчерпала запас персональных обломов, приготовленный на сегодняшнее утро - левая нога поехала по мякоти авокадо липецкого разлива, и Толяныч махом сел на поперечный шпагат, здорово треснувшись затылком об угол стола. Домоком послушно заткнулся, зато вездесущий "Тропикл" мгновенно впитался в штаны.
- Ты бы полегче что ли с головой... - осторожно напомнил о себе сосед, видимо вспомнив о собственном предназначении.
- Заткни свою помойку, долбаный урюк! Пропала опохмелка! - взвыл Толяныч так, что даже Матрена, с интересом наблюдавшая за перипетиями хозяйской жизни, шарахнулась в коридор.
Поливая трехэтажными матюгами сбойного клона, Толяныч с треском срывал липкие от авокадо шмотки, одновременно пытаясь уловить ну хоть капельку столь желанного полторы минуты назад напитка. Наконец он, обнаженный, словно античный герой в видео-курсе древней истории, осторожно рухнул на сохранявшую подобие устойчивости малютку и закурил, ежеминутно ожидая новой подлянки - не ровен час лопнет осмотический* матрас, как это уже бывало, или еще что...
______________ * Осмотический - самоподкачивающися.
Кормление дерьмом халтурщиков от пси-коррекции явно откладывается. День, скотина, только поманил кажущимся благополучием, а на самом деле и не собирался задаваться.
Черная полоса продолжается.
"Ой, лежу на пляжу..." - охрипшим басом тупо напевал Толяныч раз за разом единственную строку модного шлягера, втайне мечтая о поездке в Сер-Бор и пропитываясь ядовитым осознанием недостижимости мечты. Настроение окончательно обвалилось и погребло его с головой.
***
- Что же ты, братан, разлегся-то? Да еще в таком виде, - послышался укоризненный голос от дверей. До Толяныча дошло не сразу, а когда дошло, то в дверях обнаружился Серега Кротов, закадычный друг детства с незатейливым прозвищем Крот. Хотя "обнаружился" - термин к Сереге явно неприменимый: бывший оператор погрузчика, мелкий спекулянт и бандит, а ныне сотрудник московского ОМОНа дружески молчал, распирая могучими плечами дверной проем и держа на мясистой ладони никелированную таблетку ключа от входной двери. Левое плечо Сереги оттягивала спортивная сумка необъятных размеров с торчащей из нее резиновой рукоятью шокера, что делало его похожем на разъевшегося теннисиста.
Вывод очевиден: с оружием - значит с дежурства. А значит либо поддатый, либо злой как черт.
- Вот это я понимаю, гостеприимство! Иду себе и гадаю - дома ли братуха Фант? А он, мерзавец, уже и посуду расставил, - Крот пнул ногой валяющийся стакан с загустевшими остатками липецкой экзотики. - И закусь уже шкворчит во всю мазуту. Даже ключи оставил на коврике - мол, заходи, явка чиста. Ну ништяк.