Кравцов Дмитрий. Третий источник

   Вся тирада обильно пересыпалась не слишком пристойными выражениями, смешками и прочая, и прочая - словом, была раз в шесть длиннее.
   Толяныч рванул навстречу закадычному другу, мимоходом отметив, что микроволновка с заданием не справилась, и дым клубится аж в коридоре. Бляха-муха, совсем домоком достал!
   Потом Крот обнародовал свой личный джентльменский набор из разнокалиберных бутылок.
   - О! За что гуляем? - осведомился Фантик.
   - За здоровье. Вчера в одной кафешке очередная разборка была. Пришлось пострелять. - Серега закурил "Кэмел" и прошел в ванную, оставив Толяныча гадать о собственной роли в той разборке. - А ты, пьянь обоссатая, с утряни уже вумат, - кричал он сквозь шум воды, - или еще со вчера?
   - Да со вчера... - Вяло ответствовал Толяныч, передергиваясь от подступившей отрыжки, но от алкогольного изобилия взгляда не отводил.
   Крот тоже не признавал химии, а это тебе не Липецк какой-нибудь паленый, и уж тем более не Таганрог, мать его. Теперь, когда привычные способы защиты сознания налицо, вчерашнее представлялось скорее уж белой горячкой, что конечно тоже не сахар, но все ж лучше. А то ведь получается, что какие-то маньяки-каннибалы обосновались всего-то в десяти минутах пешего хода от дома.
   К своему огромному удивлению Толяныч обнаружил, что вчерашняя история не дает ему покоя. Казалось бы, с чего? Хотя покопавшись в себе, он обнаружил вполне понятную причину: "Они же знают, где я живу! И не просто знают, а знали точно уже тогда, когда я всего лишь махнул рукой в примерном направлении! Следили? Вероятно. И слюнтяй вовсе не случайно оказался на Пражской. Но зачем?!! Кому я нужен, простой бесперспективный инженер-электронщик? А это уже не похмельное предчувствие. Не какая-то там заноза в мозгу. Это не сбой коррекции - это уже реально!"
   Давно казалось бы забытое с армейских времен ощущение, словно кто-то целит в затылок, прихлынуло - такое же тяжелое, точь-в-точь, как запах в "Полтиннике". Тоже железистое. Фантик уже не мог вместить его в себя, и так залитый под завязку:
   ТАК ПАХНЕТ КРОВЬ!!! Свежая кровь!
   Толяныч даже зажмурился, закусил губу, пока не почувствовал во рту все тот же привкус. Перегрузка сознания грозила неприятностями. Только срочное обнуление поможет сохранить целостность, металась испуганным зверьком серая мыслишка, а это уже смахивает на зависимость - постоянная привычка спуливать из памяти лишние эмоции. Его неудержимо потянуло немедленно одеть шлем и нырнуть в Сеть. Или сначала рассказать все Кроту?
   Тут как раз и он сам нарисовался на кухне, вытирая лицо:
   - Что-то не вижу здорового интереса на твоей мятой роже, чел.
   - Тут, видишь, какое дело... - Промямлил Толяныч, пребывая в диком затруднении - с чего начать? - потирая попеременно ушибленные "под Таганрогом" задницу и затылок и ожидая вороха подколок, а когда все же разинул рот, Серега действовал как всегда решительно:
   - Стоп!!! - он профессионально отработанным движением воткнул Толянычу в рот влажное полотенце. - Короче, часам к восьми подрулят Ольга со Светкой - ты их знаешь. Ну, видел как-то. Хотя нет, Ольгу я и сам толком не знаю, но вроде ничего. Худющая правда... Ладно, столько водки мы осилим. Значит, о деле сейчас. Наливай.
   И Крот протянул Толянычу литровую "Русскую рулетку".
   Неверной рукой Толяныч начал сворачивать пробку и вздрогнул от мощной длани на своем плече.
   - Смирна! - гаркнул Кротельник и произвел извлечение полотенца. Железный вкус во рту остался, словно это было не полотенце, а использованный тампакс. Толяныч сплюнул в раковину. - И правда плохо тебе, Фант. Вольна. Добавил Серега с умилением, доставая из сумки всевозможные припасы. - Ты, кстати, можешь заодно и одеться.
   ***
   Примерно часа через полтора ситуация более-менее прояснилась, а пузырь опустел на три четверти. Более того, пол вымыт, Толяныч надел обрезанные до колен джинсы и успел скормить в Сеть очередную порцию из личного отстойника. Потом попытался поведать Сереге о вчерашнем приключении. Будучи последовательным, естественно упомянул про Альбу и увлекся описанием. Странно то, что Серега - ходок* по натуре и призванию - не проявил ни малейшего интереса к выдающимся прелестям уездной герцогини. Неужели, так серьезно воспринял всю историю?
   ______________ * Ходок - аналог плейбоя (не журнала, а человека)
   - Что тебе сказать, Фант... - Трезвые глаза на размякшем лице Крота вызывали некоторое изумление. - Людоедство? Вполне реально. Сейчас еще и не такая херня случается. На днях у нас ребята вернулись из Астрахани, с семинара по обмену опытом. Так там в этом году накрыли группу - прикинь, эти гаврики в санатории мочили постояльцев, а мясо потом на рынке продавали. Под инкубаторскую баранину. И сами естественно шамали. А ты говоришь - купаться.
   - Не, ты ответь. Могло такое спьяну привидеться, или это реально было? Ты конкретно скажи, а не разводи свои трали-вали. Мало ли что у них там в Астрахани бывает. Это ж другое государство. И потом, я ж не там, а здесь.
   - Конкретно не могу. Я ж с тобой вчера не пил. Если по делу, то явно это с той бабой связано. Иначе, зачем они тебе про Таганрог напомнили? Вот то-то... В такие совпадения верится с трудом. Она тебе номер свой оставила, говоришь? Давай - пробьем по картотеке, что за коза. Но вообще-то, братан, вполне могло померещиться. Сам же, помнится, говорил, что раздвоением личности страдаешь.
   - Раздвоение есть, но не страдаю. - Мягко подправил обнуленный Фантик устами Толяныча, вновь набирая очки. - Не страдаю. Просто коррекция сбоит, это да - бывает. Особенно в дождь.
   - Да? Тогда надо еще по грамульке! Верно говорю - первое средство.
   Пришлось открывать следующую "Рулетку". Но вдруг запела канарейка дверного звонка.
   - Вот это да!!! Ну, будет дело! - возликовал довольно хмельной уже Толяныч. - Ты гляди - полтора года звонок не работал, а на исходе литра ожил! - И он бросился в прихожую, чуть не снеся по ходу холодильник.
   Распахнул дверь - мать честная - и издал нечленораздельно-радостный клич:
   - АПАНАС!!! - Миниатюрная светленькая (очевидно, Ольга) шмыгнула за спину своей более представительной подруги. Толяныч хмыкнул, убавляя пыл. Э-э-э... Девочки, прошу. У нас, знаете ли, не прибрано. Живем по-походному, и тэдэ, и тэпэ... - И даже не пытаясь сдержать охвативший его восторг, заорал вглубь квартиры Кроту. - Что же ты, чмошник, меня пугал! Знаю - не знаю, осилим - не осилим. Да для таких красоток я уже вдвое норму перекрыл! Й-ик!
   "Красотки" слегка шатнулись от такого гусарского напора, но Фантик перехватил управление и вежливо посторонился:
   - Гм, прошу, прошу в комнату. Сейчас стол сообразим...
   Воздействие шампанского пополам с водкой было сравнимо с взрывом авиационной бомбы средней мощности. Ну, поехали! Жизнь распалась покадрово. В какой-то момент Толяныч наконец поймал своего не в меру раздухарившегося "соседа", да и себя самого на том, что бодро совершает моцион по комнате, держа под подмышкой маленькую Ольгу, как папку для бумаг, а она заливается смехом и болтает ногами...
   Вынырнул из пестрого коловращения он от жуткого грохота за стеной. Уже была ночь, по крайней мере тьма стояла кромешная. Толяныч сообразил, что не открыл еще глаза. Открыл - ничего не изменилось. Только по ширине оконного проема он догадался, что лежит на старой кровати в маленькой комнате. Крот с соучастницей дико ржали и копошились где-то за стенкой, звеня посудой. "Малютка не сдюжила... - мелькнула вполне здравая мысль, - если матрас лопнул, убью собаку-Крота!" И Толяныч спустил ноги с кровати, мгновенно вляпавшись в какую-то закуску. Следующим движением он опрокинул бутылку, и что-то потекло по полу. Судя по запаху - шампанское.
   Фантик посоветовал удесятерить осторожность.
   "Сам знаю!" - огрызнулся Толяныч, и в ближайшие полторы минуты ему удалось лишь обронить пепельницу. Он опять опустился на кровать и закурил нащупанный чинарик, да еще, похоже, в помаде. Аллергия, приглушенная алкоголем, пока бездействовала. Помада была только на Светке, это точно...
   - И мне прикури, - послышалось за спиной, и там завозилось что-то теплое.
   Толяныч нашарил еще бычок и прикурил от своего, который и отдал просительнице. Но найденыш тоже был измазан помадой, причем другой судя по привкусу. Странно... Затем он, практически интуитивно угадав стаканы, разлил в них неопознанную жидкость и, к своему удивлению, удачно. Понюхал - коньяк, но так себе. А что, еще и коньяк был? Мистика да и только!
   В коридоре промелькнуло белое тело, и в ванной заструилась вода. Следом продефилировал, дымя сигаретой, непристойно обнаженный Крот, что-то напевая. Вода зашумела с удвоенной силой.
   - Пьем на брудершафт! - Сказал Толяныч на ощупь, решив отложить инспекцию малютки.
   ***
   Не иначе, как в данный период бытия Толянычу была кармически предопределено просыпаться от посторонних звуков.
   Вот и сейчас кто-то так звонко и жадно глотал где-то над головой, что пришлось волей-неволей выбираться из пучины сна. Однако он попытался урвать еще немного времени и повернулся на правый бок. Тут же в рот потекла какая-то жидкость, и некоторое время Толяныч покорно пил. Потом открыл один глаз и обнаружил, что такую емкость единым духом не осилить - уровень пены доходил ему до правой ноздри. Сплю, вяло подумал он и попил еще немного. Почему горячее?.. Не пиво... Мозг уже начал принимать и обрабатывать информацию, требуя все новой и новой. Это заставило Толяныча все-таки сесть и оглядеться: Ванна? Черт!!! Его бурно вырвало.
   - Неплохое начало, братуха. - Голос Крота доносился словно из треснувшего динамика. Так вот откуда взялись разбудившие Толяныча жадные глотки. О, вот опять!
   - Дай сюда! - и получив бутылку шампанского, Толяныч прополоскал рот, избавляясь от мерзкого мыльного привкуса и с наслаждением напился. - Ну-с, какие наши планы? - спросил, возвращая пустую посуду. Шампанское пузырилось в носу.
   - Слушай, ты когда сервак нормальный заведешь, а? У тебя там с голосовым управлением фигня какая-то. Я попробовал к себе в управление прозвониться, аж вспотел - говоришь ему номер, а он ни гу-гу, зараза. Пришлось вручную набирать. Отстаешь от прогресса, братан, отстаешь. А еще электронщик...
   - Серега, бляха-муха! Нашел о чем с утряни спрашивать. Ты бы еще спросил, почему я машину себе не куплю! - Этот всплеск эмоций исчерпал и так далеко не безграничные силы, и Толяныч вновь погрузился в воду.
   - Ладно, ладно, остынь. Короче, Мурзику я уже позвонил - он ждет нас к семи.
   Крот протянул руку за пределы видимости, и, словно фокусник, извлек еще одну бутылку. Смачно хлопнула вдоль по коридору пробка. Следующим фокусом Серега извлек стакан, осторожно налил, напился - а-а-ах...
   - Вот за что я люблю шампанское, так это... - Начал он, довольно улыбаясь.
   Толяныч лениво плеснул рукой:
   - А почему, собственно, ты звонил Мурзику, а, братан? - Слюна под воздействием шампанского перешла наконец в более-менее жидкое состояние. Толяныч плюнул и сморщился от отдачи в затылок.
   - А потому. - Серега еще раз наполнил стакан и поставил пустую бутылку на пол. - Потому, что Мурзик, во-первых, живет в соседнем доме с этими твоими людоедами. Во-вторых, Мурзик - наш человек. А в-третьих, он же цыган. А кому ж, как не цыганам, во всякой чертовщине разбираться.
   - А сейчас сколько?
   - Чего? Шампанского? Это, брат, вполне философский вопрос.
   - Времени...
   - А-а-а... - следующий стакан с шипением опрокинулся в серегину глотку. - Почти четыре.
   - Ночи?
   - Дня.
   - Как там погода?
   Крот уже начал блестеть глазами:
   - Да достал ты меня! Хорош в блевотине плавать - вылазь давай.
   Толяныч посмотрел ванну. Ну и не такая уж блевотина, а в пене так и вообще не видно. Крот по-братски протянул ему полстакана пузырьков и янтаря. Толяныч охотно выпил:
   - Не хочу. - Шампанское бродило в голове подобно паломнику в пустыне. Он поерзал, устраиваясь поудобнее. - Водка есть?
   - Вылезай, сука!!! Вот, блин, огрызок - ему теперь водки подавай!!! А бабу не хочешь?
   - А есть? - проявил Толяныч слабый интерес.
   Состояние легкой подвешенности облегчало жизнь. Пузырьки шампанского поднимались со дна желудка - Толяныч очень хорошо представлял себе весь процесс, словно смотрел внутрь себя через узкое темно-зеленое горлышко: пузырьки уже проникали в пищевод, а дальше непостижимым образом накапливались под черепом как бы слегка щекоча мозг. Голова была легка. А если бы дирижабль надуть с помощью шампанского, он полетит?
   - Вылазь, говорю. Жратва готова.
   - О! Это дело! Уже иду. - Толяныч бодро вскочил - Ох, бляха-муха!!! - В голову прилила кровь, лучше б она этого не делала. Он схватился за душевой шланг, в первую очередь ища поддержки. - А все-таки, водка осталась?
   - Осталась, осталась. Мойся давай - смотреть на тебя не могу.
   - Не смотри. - и Толяныч сделал вид, что опять садится в пену, из которой был рожден несколько секунд назад. Не только сделал вид, но и какой-то миг был готов действительно рухнуть. - Ох... Мама! Роди обратно!
   Кротельник плюнул в сердцах и, выматерив его последними словами, захлопнул дверь. Пришло пересилить себя и действительно вылезать. В коридоре сидела Матрена, завернувшись в собственный хвост и толянычевы спортивные штаны.
   - Ах ты, моя умница, ах, моя разумница! - сипло похвалил Толяныч кошку и облачился. С кухни доносился запах съестного и пение Крота.
   - ...Знаешь, за что хочется выпить? - навалился через некоторое время на столешницу локтями Толяныч, наливая себе водки.
   - Ну? - Заинтересовался Серега, подался вперед, словно ожидал услышать небывалое откровение.
   - Просто так. Давай за это и выпьем... Кстати, а куда девчонки подевались?
   - Ушли. Сначала Светка на работу отчалила, а Ольга осталась. Вы там еще покувыркались, потом она тебя в ванную потащила. Ну вы дали джазу! Целый концерт закатили. У меня голова была, как торшер, а ты еще и того... Уж она-то повизгивала. Молоток! Ладно, давай еще маханем. И как ты об эти мощи не оцарапался? - Сам Крот издавна отдавал предпочтение плотным и крепким бывшим спортсменкам.
   "Значит все-таки Ольга" - отметил про себя Толяныч и попытался вспомнить хоть что-нибудь. Бесполезно. Это даже не сбой, это провал в памяти.
   - Нормально не поцарапался. А что же ты, сучок дранный, мне малютку поломал? - припомнил он.
   - Так ведь ковра у тебя нет - вот и получилось. Мы ж со Светкой не в петушином весе, понимать надо. Матрас я заклеил, а вот основа... Не бжи, Родригес, я тебе с какого-нибудь рейда новую принесу. А может и ковер заодно.
   - Ты добрый, Серега. - С Кротом Толяныч дружил аж с четырех лет и имел возможность оценить, каков из него добытчик. Отличный!
   Они посидели немного, маханули еще по одной за дружбу, и Серега сказал, что пора собираться. Тем более, что Мурзик любил точность. Не очень-то это характерно для цыгана, но такой вот он, Мурзик.
   3.
   - Вай мэ! Какие гости! - Мурзик ослепил друзей золотой улыбкой в тридцать две коронки. - Женщина, выйди сюда!
   - Позолоти ручку, красавчик, всю правду тебе скажу... - В прихожую с улыбкой вплыла теть Маша, и стало гораздо светлее пропорционально количеству наличного золота. Шелковая пижама с драконами издавала шуршание, словно опавшие листья в осенней Битце. Первым в ее объятия угодил Крот. - Хотя тебе, кобель, и говорить нечего. И так вижу, что жену спровадил.
   - Да за что же ты меня так не любишь, теть Маш! - Притворно залебезил Серега.
   - А за что мне тебя любить? Пусть тебя девки любят, а жена ничего не видит. Все-то ты, кобелина, не нагуляешься никак. Вот соберусь к матери твоей в гости - все ей расскажу!
   Тем временем Мурзик обнял Толяныча за плечи:
   - Ай, гость дорогой, вспомнил-таки старика. Ну, здоров, мужик, здоров! - конечно Мурзик преувеличивал свою старость. В свои пятьдесят шесть он еще вполне мог и мешки с цементом потягать, и девчонку окрутить, да и проплясать всю ночь мог наверняка.
   Толяныч почувствовал легкий укол совести:
   - Здравствуй Саша, удачи твоим делам и мира дому.
   - Здравствуй, красавчик. - Тетя Маша поцеловала Толяныча в щеку и как-то странно глянула. - Все гуляешь, молодой-красивый?
   - Погадаешь, теть Маш?
   - Там посмотрим... - В ее голосе просквозила легкая тень неуверенности, но Толяныч не обратил на это ни малейшего внимания. Все списывала довольно долгая разлука, да и времена нынче изменились.
   - Проходите, проходите! - Позвал Саша, и они прошли в гостиную.
   Всякий раз, попадая к Мурзику, Толяныч испытывал легкий шок, ибо травмировались все его чувства сразу. Дело в том, что в доме у него постоянно толклась куча народу - родственники, подельщики, гости, дети, собаки - короче табор под крышей. Не хватало только лошадей. Но и дом был необычен: всей общиной купили по две смежных квартиры в двух соседних подъездах и перепланировали. Получился огромный зал и с десяток небольших комнат, не считая подсобных помещений и два отдельных выхода, но бардак, гам, а главное - запах, были воистину сногсшибательны. И хозяином был Саша Мурзанов, барон по праву и рождению.
   Стол уже стоял накрытый в дальней комнате. Жили цыгане широко, но по походному - все готовое, все в вакууме и фольге, знай в микроволновку подбрасывай. Тут же налетели детишки, попрошайничая, а то и норовя залезть в карман, так что ухо приходилось держать востро.
   - Ащэн, ащэн! - гаркнул Саша. - Пошли вон или выпорю всех!
   Сели за стол...
   Через час, наевшись и еще слегка поддав, друзья повели неспешную беседу за жизнь. Расчувствовавшись, Мурзик обнял Толяныча:
   - А помнишь Риту, дорогой? Ай, какая была, как тебя любила! Эх...
   - Почему была?
   - Замуж вышла - далеко нынче живет. В Запорожье.
   - Что ж сюда не взял?
   - Муж - пустышка! - Он ругнулся, глядя на Толяныча замаслившимися глазами. - Эх, тебе бы все отдал - дело, связи, деньги... А этому не могу! Да ладно. Лучше я вам других покажу! Эй, женщина, веди сюда! Может, выберешь кого. - Мурзик хитро подмигнул Толянычу.
   Тетя Маша вошла вместе с двумя тонкими девушками.
   - Что, хороши?
   - Да... - Они действительно были хороши, две самые младшие мурзиковы дочки. Черноволосые, гибкие и огненоглазые. А выпитое делало их еще привлекательнее. - А остальных, что же, уже выдал всех?
   - А ты думал, тебя ждать будут, когда сподобишься объявиться? - детей у Саши было шестеро, и все девочки.
   Мурзик ткнул Толяныча под ребра, мотнул головой на Крота. Толяныч посмотрел: Серега весь подобрался, казалось, сейчас выпустит когти вопреки декларированным им же самим предпочтениям по женской части.
   Постепенно Толяныч почувствовал, что неотвратимо погружается в пучину веселья - пошли тосты, песни и прочие непременные атрибуты разворачивающегося застолья. Сам он спел "Седину", любимую песню Мурзика, и собирался уже попросить тетю Машу погадать, но Фантик напомнил, что пора бы Матрену покормить. Толяныч посмотрел на часы и со скрипом выбрался из-за стола, пообещав вернуться через полчаса.
   ***
   Возвращался Толяныч, как на крыльях, и настроение было вполне благодушное. Алкоголь - все же отличный растворитель проблем - заставил вчерашнее окончательно отпустить, размыться, стать совсем уж нереальными. Толяныч вдыхал уже по-летнему теплый воздух и просто балдел. Сегодняшний хмель оказался не в пример прочим - легкий, радостный. Так, не хмель, а хмелек. Вот что значит начинать день шампанским. Правда крошечная заноза все ж зазудела где-то в самом уголке сознания, стоило остаться один на один с самим собой. Даже не заноза, а ранка после ее извлечения. Вернее, обнуления. Плевое дело!
   "А почему бы не взглянуть на этот дом девятнадцать поближе? Клин клином вышибается."
   Необходимость окончательно убрать саднящую отметину и невесть откуда взявшийся азарт сыщика, похожий на нетерпение идущего по следу сеттера, заставили Толяныча изменить направление, и он свернул во двор дома номер девятнадцать, все еще пребывая в радушном настроении. Тут же судьба щелкнула его по носу: у крайнего подъезда обнаружился "Полтинник", и Толяныч, слегка обалделый, еще не веря в свое несчастное везение, подошел к нему вплотную. Похоже, тот самый. Цвет мокрого асфальта - это не примета конечно, но эта модель достаточно дорогая и не самая распространенная. В своем микрорайоне Толяныч до этого "Полтинников" вовсе не видел.
   Захотелось немедленно дать задний ход. Честно говоря, он не то чтобы испугался, но некую жуть ощутил, тем более, что уже стемнело, а во дворе ни души. Что-то такое, сродни дурному предчувствию, давило на сердце, заставляло зыркать по сторонам. От близкого леса тянуло росой.
   - Але, малый, че надо? - неожиданно послышалось сзади, и Толяныч чуть не подпрыгнул, уже ожидавший, но не готовый к такой быстрой реализации предчувствий.
   Он тут же собрался и рванулся в сторону, но жесткая рука ухватила за плечо:
   - Не рыпайся! - И солидная оплеуха звоном отдалась в голове. Хмель вышибло мигом, как будто его и не было. Тут уж все конкретно, но как он, гад, так подобрался тихой сапой?
   Крутнувшись, Толянычу удалось вырваться - только рубашка затрещала одновременно ударив противника по глазам расслабленной рукой.
   - Ах ты, сука! - И хвататель попер на него бульдозером.
   "Здоров, мерзавец..." - оценил Толяныч противника и провел свою коронку - обманный замах левой, и одновременно со всей дури ногой в голень. НА! Боль отдалась от подъема аж до колена, он тут же сгреб сгибающегося челобана за куртку и дважды сильно въехал коленом в грудь, вышибая дух. Вот так! Рванул на себя, заваливаясь назад и вбок - передняя подножка, резче!!! Чтоб таблом об асфальт! И быстро вскочить! Порядок. Ну и добивающий - двумя ногами на поясницу... Хэх!
   - Сюда, сюда!!! - Послышалось за спиной, и Толяныч резко обернулся, плюясь про себя, что увлекся. В его сторону по двору неслись еще два жлоба, а с крыльца им махал рукой старый знакомец - слюнтяй с безумным взглядом. Тот самый. Тьфу, чтоб тебя! Надо было еще тогда ему бубен пощупать...
   Бежать было уже поздно, и Толяныч ломанулся навстречу новым противникам, нашаривая в кармане связку ключей - там брелок подходящий, вполне за кастет сойдет.
   Схлестнулись.
   Махаться по хорошему не приходилось ужу почти год, но форму Толяныч поддерживал. Правда почти сразу он пропустил парочку неплохих крюков, и из носа уже закапало, но это лишь придало злости. "Мастерство не пропьешь..." позлорадствовал он, когда удалось достать одного ногой в пах. Но развить успех не получилось: прямой в челюсть вышиб искры из глаз. Толяныч отскочил в сторону, тряся головой, и заскучал окончательно - начал шевелиться самый первый громила, и скоро станет совсем туго. Против троих не устоять. Оставалось сваливать, да и в голове шумело уже, словно ворона махала крыльями. Двор обрывался оврагом, а дорогу туда перекрывал лишь слюнтяй, не отличавшийся комплекцией. Обманно качнув корпусом туда-сюда, Толяныч провел-таки неплохую двойку "в бороду" одному из челобанов и услышал, как его голова стукнулась об асфальт.
   Путь открыт. Теперь ты, слюнявый!
   Толяныч прыгнул вперед, увернувшись от другого, пытавшегося его схватить, в три прыжка перекрыл расстояние и сходу взял слюнявого на снабаш*. Лбы с хрустом столкнулись. Слюнтяй заскулил, оседая вниз, дорога свободна, лишь остро и цепко рвануло что-то запястье, но Толяныч уже набирал ход, легко вырвавшись. Он несся вперед, почти как реактивный снаряд, и со всего маху ухнулся в овраг. Вскочил, перебежал ручей и стал карабкаться по довольно крутому склону. Сзади матерились по крайней мере трое, но у него была фора метров в пятнадцать-двадцать, когда он нырнул в уютную темноту леса.
   ______________ * Снабашь - удар лбом в лоб или переносицу взависимости от роста противника.
   Дыхание сбилось очень скоро, и Толяныч тормознул, выискивая не глазами - куда тут глазам-то, в ночном лесу - а последним оставшимся чувством какую-нибудь палку. Он уже прилично углубился в лес, и преследователей не было слышно. Все равно прислушался: кажись, отстали или просто не побежали. Присел сначала на корточки - коленки ослабли, и болела скула - затем повалился на спину. Прошлогодняя листва зашуршала не хуже пижамы теть Маши. Через все тело гуляли судороги, а правая рука в районе запястья подозрительно онемела, словно он долго и сильно колотил ею по бревну. Левой рукой Толяныч залез в карман и с удивлением обнаружил, что сигареты на месте. Хоть это было опасно, все же он не удержался от соблазна и неловко прикурил.
   ***
   Толяныч, сделав небольшой круг по лесу, опять вышел к ручью и прислушался. Тихо. "Ну прям Фенимор Купер* какой-то" - подумалось, и он стал спускаться с обрывчика к ручью. Неплохо хотя бы умыться.
   ______________ * Писатель, писавший про индейцев. Автор "Зверобоя" и "Последнего из могикан"
   Приятно было подержать разбитые кулаки в проточной воде, а уж правую-то он погрузил чуть ли не до локтя, не обращая внимания на намокший рукав. Одновременно прикидывал - каким бы путем добраться до Мурзика, да чтоб больше не нарываться. Не исключено, что его в данный момент ищут по соседним дворам и, кстати, вполне могут попытаться подловить по дороге домой. Да, это, пожалуй, самое вероятное. А ребята с такими тачками не любят получать по мордасам. И уж тем более надо быть настороже - второй схватки подряд никак не потянуть.
   Страшно хотелось пить, голова немного кружилась, в области диафрагмы разливалась противная мелкая дрожь. Все признаки знакомого послебойцового отходняка на лицо, да и схлопотал он сегодня неплохо.
   Толяныч опять закурил и потихоньку, осторожно оглядываясь и прислушиваясь - вон какая-то компания гуляет, это шумно, значит не опасно... вон парень с девушкой в обнимку у кустов сирени, тоже нормально... - помелся к дому Мурзика, бережно придерживая онемевшую руку.