Так ли уж нужны компьютеру ковры на полу?
Как бы то ни было, а персонал клиники по-своему откликнулся на зрелище за широкими окнами. К стеклу был приклеен листок с надписью: КОРМИТЬ И ДРАЗНИТЬ КОМПЬЮТЕР ЗАПРЕЩАЕТСЯ.
Они пригнулись, и Андерс осторожно заглянул внутрь.
— Ну, что? — шепнула Дженет.
— По-моему, это он.
Дженет заглянула в окно. Сердце у нее вдруг отчаянно забилось. Она вся напряглась.
Внутри компьютерного отделения находились шесть магнитных, печатающих устройств, центральный пульт управления в форме перевернутой буквы "L", телепринтер, входное устройство для программирования и два дисковых блока — сверкающий металл, резкие линии и углы. Матово сияли лампы дневного света. И никого — только компьютер, одинокий, отделенный от всего мира. Дженет почему-то вспомнились вертикальные монолиты Стоунхенджа.
И тут она увидела: между двумя печатающими устройствами прошел человек. Белая форма санитара, темные волосы.
— Это он, — сказала Дженет.
— Где дверь? — спросил Андерс. Почему-то он еще раз проверил свой пистолет, громко щелкнув обоймой.
— Вон там. — Дженет указала на дверь шагах в десяти от них.
— А еще есть выход?
— Нет.
Ее сердце билось все так же часто. Она перевела взгляд с Андерса на пистолет, потом снова на Андерса.
— Вы пока оставайтесь тут.
С этими словами Андерс пригнул ее к полу, а сам пополз к двери. Он встал на колени и оглянулся. Дженет с удивлением поняла, что он боится. Его лицо было неестественно напряженным, тело словно свела судорога. Руку с пистолетом он вытянул перед собой.
«Мы все боимся», — подумала она.
Резким ударом ноги Андерс вышиб дверь, прыгнул вперед и бросился на пол. Дженет услышала, как он закричал: «Бенсон!» Тут же раздался выстрел. За ним второй, третий. Она не знала, кто стреляет. Ноги Андерса торчали из двери, клубы сероватого дыма поднимались к потолку.
Раздались еще два выстрела и пронзительный вопль. Дженет зажмурила глаза и прижалась щекой к ковру. Андерс крикнул:
— Бенсон! Сдавайтесь, Бенсон!
Бесполезно, подумала она. Неужели Андерс не понимает?
Опять выстрелы, один за другим. Неожиданно над ней раздался громкий треск, и ей на голову и плечи посыпались осколки стекла. Она стряхнула их и вдруг увидела, что совсем рядом на полу сидит Бенсон. В окне, которое он пробил своим телом, не осталось ни единого целого стекла. По-видимому, пуля задела ему ногу: на белой штанине расползалось красное пятно.
— Гарри…
Она заметила, что голос у нее стал хриплым. Так велик был ее ужас. Она знала, что не имеет права его бояться. Это причиняло вред ему, подрывало ее доверие к себе, было нарушением профессионального долга — и все-таки она боялась.
Бенсон посмотрел на нее пустыми, невидящими глазами. И побежал по коридору.
— Гарри, подождите…
— Ничего! — крикнул Андерс, выбегая из компьютерной и бросаясь вдогонку за Бенсоном с пистолетом в вытянутой руке. Это выглядело так смешно, что Дженет чуть не засмеялась. Она слышала в отдалении бегущие шаги Бенсона. Андерс скрылся за поворотом, и звук их шагов смешался.
Дженет осталась одна. Она поднялась с пола, испытывая головокружение и тошноту. Она знала, что должно было произойти. Бенсон, как зверь в ловушке, кинется к какому-нибудь выходу. Как только он появится там, где можно будет стрелять без риска попасть в кого-нибудь еще, полицейские откроют огонь. Корпус был оцеплен. Спастись Бенсон не мог. Но видеть, как это кончится, она не хотела.
Она вошла в компьютерное отделение и огляделась. Главный компьютер был полностью выведен из строя. Два устройства магнитозаписи были опрокинуты, центральный пульт управления зиял множеством мелких круглых отверстий, и из них на пол летели искры. Надо было что-то сделать, пока не начался пожар. Дженет посмотрела по сторонам в поисках огнетушителя и в углу на ковре увидела топор Бенсона. А потом — пистолет.
Она нагнулась и подняла его. Он оказался неожиданно тяжелым. Она зажала пистолет в руке — большой, скользкий, холодный. Андерс выбежал отсюда с пистолетом. Так значит… Пистолет Бенсона! Дженет уставилась на него, как будто он мог что-то рассказать ей о Бенсоне.
Где-то один за другим раздались четыре выстрела. По лабиринту коридоров прокатилось эхо. Она подошла к разбитому окну и посмотрела наружу. Никого! И ничего не слышно.
«Кончено», — подумала Дженет. Треск и шипение искр заставили ее обернуться. Только теперь она обратила внимание еще на один звук — монотонное пощелкивание. Она увидела, что магнитная лента полностью перемоталась и ее конец хлещет по металлическому стержню.
Она выключила записывающее устройство и посмотрела на телепринтер, по которому бежали буквы: КОНЧЕ… КОНЧЕ… Раздались еще два выстрела, на этот раз заметно ближе. И Дженет поняла, что Бенсон все еще жив, все еще где-то тут. Она стояла в углу и ждала.
Снова выстрел — уже совсем рядом.
И приближающиеся шаги.
Дженет притаилась за консолью. Как нелепо! Сначала Бенсон прятался за компьютером, теперь она прижимается к металлической стенке, словно ища у нее защиты.
Она услышала частое, прерывистое дыхание. Шаги замерли, открылась дверь и с громким стуком захлопнулась. За консолью ей ничего не было видно.
По коридору мимо двери кто-то пробежал, и топот его ног замер в отдалении. Наступила глубокая тишина. А потом Дженет опять услышала хриплое дыхание и кашель.
Она выпрямилась.
На полу, привалившись спиной к стене, в изорванной белой форме санитара сидел Гарри Бенсон. Его левая нога была залита кровью, пот градом струился по лицу, он задыхался. Его глаза были устремлены в пустоту, и он не осознавал, что рядом кто-то есть.
Дженет все еще сжимала в руке пистолет, но она не испытывала ничего, кроме радости. Как-нибудь все устроится. Бенсон жив! Полицейские его не убили. Они тут одни, и ей никто не помешает — какая невероятная удача! В эту секунду Дженет была счастлива.
— Гарри!
Бенсон медленно повернул голову и замигал, он как будто не узнал ее, но потом улыбнулся.
— Здравствуйте, доктор Росс.
Улыбка была радостной, и Дженет вдруг увидела, как Макферсон наклоняет седую голову, благодаря ее, потому что проект спасен и Бенсон возвращен в клинику живым. Потом ей почему-то вдруг вспомнилось, как во время торжественной церемонии, когда ей вручали диплом врача, ее отец почувствовал себя нехорошо и должен был уйти. Почему она подумала об этом именно сейчас?
— Все будет хорошо, Гарри, — сказала Дженет и обрадовалась уверенности в своем голосе.
Она хотела успокоить Бенсона и не попыталась подойти к нему, а осталась стоять в углу за консолью.
Бенсон молчал, все так же тяжело дыша. Потом он посмотрел на разбитый компьютер.
— Мне все-таки это удалось, верно? — сказал он.
— Все будет хорошо, Гарри, — повторила Дженет. Она уже обдумала дальнейшее. Сейчас надо привести в порядок его ногу, а завтра с утра они отсоединят вживленный компьютер, перепрограммируют электроды, и положение будет спасено. Все кончится благополучно. Как удачно это вышло. Эллис справит новоселье. Макферсон поведет НПИО к новым научным открытиям. И они будут ей благодарны. Они оценят ее действия и отдадут должное ее…
— Доктор Росс… — Бенсон пытался подняться, морщась от боли.
— Не двигайтесь, Гарри. Лежите спокойно.
— Но мне надо встать.
— Не двигайтесь, Гарри.
Глаза Бенсона вспыхнули, улыбка исчезла.
— Не называйте меня Гарри. Меня зовут мистер Бенсон. Называйте меня мистер Бенсон.
В его голосе слышалась злоба. Дженет растерялась. Ведь она же старается ему помочь. Неужели он не понимает, что только она одна еще хочет ему помочь? Остальных вполне устроит, если его убьют.
Бенсон изо всех сил пытался подняться.
— Не двигайтесь, Гарри! — и она показала ему пистолет. Злое, враждебное движение. Она рассердилась на него. Конечно, она знала, что это плохо, и и все-таки она рассердилась.
— Это мой пистолет! — Бенсон улыбнулся радостной детской улыбкой.
— Теперь он у меня, — сказала Росс.
Губы Бенсона оставались раздвинутыми, но уже в гримасе боли. Он поднялся на ноги и тяжело оперся о стену. На ковре у его левой ноги багровело большое пятно.
— Меня ранили.
— Не двигайтесь. Все будет хорошо.
— Он попал мне в ногу… — Бенсон перевел взгляд с кровавого пятна на лицо Дженет. Он опять улыбнулся. — Вы ведь не будете стрелять, верно?
— Буду, если понадобится.
— Вы же мой доктор.
— Не двигайтесь с места, Гарри.
— Вы не станете стрелять, — сказал Бенсон и сделал шаг вперед.
— Остановитесь, Гарри!
Бенсон улыбнулся и сделал еще один шаг. Он пошатнулся, но удержался на ногах.
— Вы не станете стрелять.
Дженет стало страшно. Она боялась, что убьет Бенсона, и боялась, что не убьет его. Слишком сложным было положение — они одни среди обломков копьютера…
— Андерс! — крикнула она. — Андерс!
По коридорам прокатилось гулкое эхо. Не отрывая взгляда от ее лица, Бенсон сделал еще шаг, покачнулся и навалился грудью на одну из консолей. Его белая куртка лопнула под мышкой. Бенсон тупо поглядел на прореху.
— Разорвалось… — сказал он.
— Стойте там, Гарри. Стойте там!
«Так разговаривают с животным», — подумала Дженет. Не кормить и не дразнить зверей. Она чувствовала себя цирковой укротительницей.
Бенсон, цепляясь за консоль, тяжело дышал.
— Отдайте мне пистолет, — сказал он вдруг. — Он мне нужен. Отдайте!
— Гарри!
С глухим стоном Бенсон выпрямился и шагнул вперед.
— Андерс!
— Бесполезно, — сказал Бенсон. — У вас не осталось времени, доктор Росс.
Он не спускал с нее пристального взгляда. Внезапно его зрачки расширились. Очередная стимуляция.
— Чудесно! — проговорил он и улыбнулся.
Стимуляция отвлекла его, и он несколько мгновений сосредоточился на блаженном ощущении. Когда он заговорил снова, голос у него был спокойный и отчужденный.
— Видите ли, они гонятся за мной. Они натравили на меня свои маленькие компьютеры. Программа: охота. Выследи и убей. Программа, изначально заложенная в человеке. Выследи и убей. Вы понимаете?
Их разделяло пять-шесть шагов. Дженет держала пистолет, вытянув руку, как это делал Андерс. Но ее рука дрожала.
— Пожалуйста, Гарри, не подходите ближе, — сказала она. — Пожалуйста!
Бенсон улыбнулся. И шагнул вперед.
Безотчетно Дженет все сильнее нажимала на спусковой крючок. Прогремел выстрел. Отдача была такой сильной, что ее руку подбросило вверх, а сама она попятилась к стене, стараясь удержаться на ногах.
Бенсон стоял в клубящемся дыму и мигал. Потом он снова улыбнулся.
— Это не так просто, как кажется.
Дженет судорожно сжала рукоятку пистолета. Теперь он был теплым. Она попробовала снова поднять его, но рука у нее тряслась и ей пришлось придержать ее у запястья.
Бенсон снова шагнул вперед.
— Не подходите, Гарри. Я не шучу.
Перед глазами Дженет закружился вихрь образов. Она увидела Бенсона, каким он был, когда впервые пришел к ней на прием, — мягким, кротким, тяжело больным человеком. А потом — часовые беседы, тесты, препараты… Он был хорошим, честным человеком, измученным страхом. Он не виноват. Это она виновата. Виноват Эллис, виноват Макферсон, виноват Моррис.
Потом она увидела Морриса — лицо, превращенное в кровавое месиво.
— Доктор Росс, — сказал Бенсон. — Вы мой врач. Вы не причините мне вреда.
Он был совсем рядом. Его руки тянулись к пистолету. Дженет, дрожа всем телом, смотрела, как эти руки приближаются к стволу пистолета, как разжимаются пальцы, готовясь схватить… готовясь схватить…
Она выстрелила в упор.
С поразительной быстротой Бенсон подпрыгнул и повернулся в воздухе, увернувшись от пули. Дженет обрадовалась: она сумела его отогнать, не поранив. Сейчас прибежит Андерс и они вдвоем сладят с ним, доставят в операционную.
Бенсон всем телом ударился о печатное устройство и опрокинул его. Раздался отрывистый треск — оно начало печатать. Бенсон упал на спину. Из его груди густой струей била кровь. Белая форма стала багряной.
— Гарри? — сказала Дженет.
Он не шевельнулся.
— Гарри? Гарри?
Дженет плохо помнила, что было потом. Пришел Андерс и взял пистолет из ее руки. Потом он отвел ее в угол комнаты, а три человека в серой одежде поставили на пол носилки с длинной пластмассовой капсулой. Они открыли крышку — внутри была странная желтая прокладка, похожая на медовые соты. Люди в сером подняли тело Бенсона — Дженет заметила, что они очень следят за тем, чтобы кровь не попала на их защитные костюмы, — и положили его в капсулу. Потом они закрыли капсулу и заперли особые замки. Два человека унесли ее, а третий стал ходить взад и вперед со счетчиком Гейгера, который громко трещал. Дженет подумала, что так кричит рассерженная обезьяна. Человек со счетчиком подошел к ней. Лица его она не видела, потому что стекла его серого шлема запотели.
— Вам лучше уйти отсюда, — сказал он.
Андерс обнял ее за плечи. Она заплакала.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О РОМАНЕ «ЧЕЛОВЕК-КОМПЬЮТЕР»
Как бы то ни было, а персонал клиники по-своему откликнулся на зрелище за широкими окнами. К стеклу был приклеен листок с надписью: КОРМИТЬ И ДРАЗНИТЬ КОМПЬЮТЕР ЗАПРЕЩАЕТСЯ.
Они пригнулись, и Андерс осторожно заглянул внутрь.
— Ну, что? — шепнула Дженет.
— По-моему, это он.
Дженет заглянула в окно. Сердце у нее вдруг отчаянно забилось. Она вся напряглась.
Внутри компьютерного отделения находились шесть магнитных, печатающих устройств, центральный пульт управления в форме перевернутой буквы "L", телепринтер, входное устройство для программирования и два дисковых блока — сверкающий металл, резкие линии и углы. Матово сияли лампы дневного света. И никого — только компьютер, одинокий, отделенный от всего мира. Дженет почему-то вспомнились вертикальные монолиты Стоунхенджа.
И тут она увидела: между двумя печатающими устройствами прошел человек. Белая форма санитара, темные волосы.
— Это он, — сказала Дженет.
— Где дверь? — спросил Андерс. Почему-то он еще раз проверил свой пистолет, громко щелкнув обоймой.
— Вон там. — Дженет указала на дверь шагах в десяти от них.
— А еще есть выход?
— Нет.
Ее сердце билось все так же часто. Она перевела взгляд с Андерса на пистолет, потом снова на Андерса.
— Вы пока оставайтесь тут.
С этими словами Андерс пригнул ее к полу, а сам пополз к двери. Он встал на колени и оглянулся. Дженет с удивлением поняла, что он боится. Его лицо было неестественно напряженным, тело словно свела судорога. Руку с пистолетом он вытянул перед собой.
«Мы все боимся», — подумала она.
Резким ударом ноги Андерс вышиб дверь, прыгнул вперед и бросился на пол. Дженет услышала, как он закричал: «Бенсон!» Тут же раздался выстрел. За ним второй, третий. Она не знала, кто стреляет. Ноги Андерса торчали из двери, клубы сероватого дыма поднимались к потолку.
Раздались еще два выстрела и пронзительный вопль. Дженет зажмурила глаза и прижалась щекой к ковру. Андерс крикнул:
— Бенсон! Сдавайтесь, Бенсон!
Бесполезно, подумала она. Неужели Андерс не понимает?
Опять выстрелы, один за другим. Неожиданно над ней раздался громкий треск, и ей на голову и плечи посыпались осколки стекла. Она стряхнула их и вдруг увидела, что совсем рядом на полу сидит Бенсон. В окне, которое он пробил своим телом, не осталось ни единого целого стекла. По-видимому, пуля задела ему ногу: на белой штанине расползалось красное пятно.
— Гарри…
Она заметила, что голос у нее стал хриплым. Так велик был ее ужас. Она знала, что не имеет права его бояться. Это причиняло вред ему, подрывало ее доверие к себе, было нарушением профессионального долга — и все-таки она боялась.
Бенсон посмотрел на нее пустыми, невидящими глазами. И побежал по коридору.
— Гарри, подождите…
— Ничего! — крикнул Андерс, выбегая из компьютерной и бросаясь вдогонку за Бенсоном с пистолетом в вытянутой руке. Это выглядело так смешно, что Дженет чуть не засмеялась. Она слышала в отдалении бегущие шаги Бенсона. Андерс скрылся за поворотом, и звук их шагов смешался.
Дженет осталась одна. Она поднялась с пола, испытывая головокружение и тошноту. Она знала, что должно было произойти. Бенсон, как зверь в ловушке, кинется к какому-нибудь выходу. Как только он появится там, где можно будет стрелять без риска попасть в кого-нибудь еще, полицейские откроют огонь. Корпус был оцеплен. Спастись Бенсон не мог. Но видеть, как это кончится, она не хотела.
Она вошла в компьютерное отделение и огляделась. Главный компьютер был полностью выведен из строя. Два устройства магнитозаписи были опрокинуты, центральный пульт управления зиял множеством мелких круглых отверстий, и из них на пол летели искры. Надо было что-то сделать, пока не начался пожар. Дженет посмотрела по сторонам в поисках огнетушителя и в углу на ковре увидела топор Бенсона. А потом — пистолет.
Она нагнулась и подняла его. Он оказался неожиданно тяжелым. Она зажала пистолет в руке — большой, скользкий, холодный. Андерс выбежал отсюда с пистолетом. Так значит… Пистолет Бенсона! Дженет уставилась на него, как будто он мог что-то рассказать ей о Бенсоне.
Где-то один за другим раздались четыре выстрела. По лабиринту коридоров прокатилось эхо. Она подошла к разбитому окну и посмотрела наружу. Никого! И ничего не слышно.
«Кончено», — подумала Дженет. Треск и шипение искр заставили ее обернуться. Только теперь она обратила внимание еще на один звук — монотонное пощелкивание. Она увидела, что магнитная лента полностью перемоталась и ее конец хлещет по металлическому стержню.
Она выключила записывающее устройство и посмотрела на телепринтер, по которому бежали буквы: КОНЧЕ… КОНЧЕ… Раздались еще два выстрела, на этот раз заметно ближе. И Дженет поняла, что Бенсон все еще жив, все еще где-то тут. Она стояла в углу и ждала.
Снова выстрел — уже совсем рядом.
И приближающиеся шаги.
Дженет притаилась за консолью. Как нелепо! Сначала Бенсон прятался за компьютером, теперь она прижимается к металлической стенке, словно ища у нее защиты.
Она услышала частое, прерывистое дыхание. Шаги замерли, открылась дверь и с громким стуком захлопнулась. За консолью ей ничего не было видно.
По коридору мимо двери кто-то пробежал, и топот его ног замер в отдалении. Наступила глубокая тишина. А потом Дженет опять услышала хриплое дыхание и кашель.
Она выпрямилась.
На полу, привалившись спиной к стене, в изорванной белой форме санитара сидел Гарри Бенсон. Его левая нога была залита кровью, пот градом струился по лицу, он задыхался. Его глаза были устремлены в пустоту, и он не осознавал, что рядом кто-то есть.
Дженет все еще сжимала в руке пистолет, но она не испытывала ничего, кроме радости. Как-нибудь все устроится. Бенсон жив! Полицейские его не убили. Они тут одни, и ей никто не помешает — какая невероятная удача! В эту секунду Дженет была счастлива.
— Гарри!
Бенсон медленно повернул голову и замигал, он как будто не узнал ее, но потом улыбнулся.
— Здравствуйте, доктор Росс.
Улыбка была радостной, и Дженет вдруг увидела, как Макферсон наклоняет седую голову, благодаря ее, потому что проект спасен и Бенсон возвращен в клинику живым. Потом ей почему-то вдруг вспомнилось, как во время торжественной церемонии, когда ей вручали диплом врача, ее отец почувствовал себя нехорошо и должен был уйти. Почему она подумала об этом именно сейчас?
— Все будет хорошо, Гарри, — сказала Дженет и обрадовалась уверенности в своем голосе.
Она хотела успокоить Бенсона и не попыталась подойти к нему, а осталась стоять в углу за консолью.
Бенсон молчал, все так же тяжело дыша. Потом он посмотрел на разбитый компьютер.
— Мне все-таки это удалось, верно? — сказал он.
— Все будет хорошо, Гарри, — повторила Дженет. Она уже обдумала дальнейшее. Сейчас надо привести в порядок его ногу, а завтра с утра они отсоединят вживленный компьютер, перепрограммируют электроды, и положение будет спасено. Все кончится благополучно. Как удачно это вышло. Эллис справит новоселье. Макферсон поведет НПИО к новым научным открытиям. И они будут ей благодарны. Они оценят ее действия и отдадут должное ее…
— Доктор Росс… — Бенсон пытался подняться, морщась от боли.
— Не двигайтесь, Гарри. Лежите спокойно.
— Но мне надо встать.
— Не двигайтесь, Гарри.
Глаза Бенсона вспыхнули, улыбка исчезла.
— Не называйте меня Гарри. Меня зовут мистер Бенсон. Называйте меня мистер Бенсон.
В его голосе слышалась злоба. Дженет растерялась. Ведь она же старается ему помочь. Неужели он не понимает, что только она одна еще хочет ему помочь? Остальных вполне устроит, если его убьют.
Бенсон изо всех сил пытался подняться.
— Не двигайтесь, Гарри! — и она показала ему пистолет. Злое, враждебное движение. Она рассердилась на него. Конечно, она знала, что это плохо, и и все-таки она рассердилась.
— Это мой пистолет! — Бенсон улыбнулся радостной детской улыбкой.
— Теперь он у меня, — сказала Росс.
Губы Бенсона оставались раздвинутыми, но уже в гримасе боли. Он поднялся на ноги и тяжело оперся о стену. На ковре у его левой ноги багровело большое пятно.
— Меня ранили.
— Не двигайтесь. Все будет хорошо.
— Он попал мне в ногу… — Бенсон перевел взгляд с кровавого пятна на лицо Дженет. Он опять улыбнулся. — Вы ведь не будете стрелять, верно?
— Буду, если понадобится.
— Вы же мой доктор.
— Не двигайтесь с места, Гарри.
— Вы не станете стрелять, — сказал Бенсон и сделал шаг вперед.
— Остановитесь, Гарри!
Бенсон улыбнулся и сделал еще один шаг. Он пошатнулся, но удержался на ногах.
— Вы не станете стрелять.
Дженет стало страшно. Она боялась, что убьет Бенсона, и боялась, что не убьет его. Слишком сложным было положение — они одни среди обломков копьютера…
— Андерс! — крикнула она. — Андерс!
По коридорам прокатилось гулкое эхо. Не отрывая взгляда от ее лица, Бенсон сделал еще шаг, покачнулся и навалился грудью на одну из консолей. Его белая куртка лопнула под мышкой. Бенсон тупо поглядел на прореху.
— Разорвалось… — сказал он.
— Стойте там, Гарри. Стойте там!
«Так разговаривают с животным», — подумала Дженет. Не кормить и не дразнить зверей. Она чувствовала себя цирковой укротительницей.
Бенсон, цепляясь за консоль, тяжело дышал.
— Отдайте мне пистолет, — сказал он вдруг. — Он мне нужен. Отдайте!
— Гарри!
С глухим стоном Бенсон выпрямился и шагнул вперед.
— Андерс!
— Бесполезно, — сказал Бенсон. — У вас не осталось времени, доктор Росс.
Он не спускал с нее пристального взгляда. Внезапно его зрачки расширились. Очередная стимуляция.
— Чудесно! — проговорил он и улыбнулся.
Стимуляция отвлекла его, и он несколько мгновений сосредоточился на блаженном ощущении. Когда он заговорил снова, голос у него был спокойный и отчужденный.
— Видите ли, они гонятся за мной. Они натравили на меня свои маленькие компьютеры. Программа: охота. Выследи и убей. Программа, изначально заложенная в человеке. Выследи и убей. Вы понимаете?
Их разделяло пять-шесть шагов. Дженет держала пистолет, вытянув руку, как это делал Андерс. Но ее рука дрожала.
— Пожалуйста, Гарри, не подходите ближе, — сказала она. — Пожалуйста!
Бенсон улыбнулся. И шагнул вперед.
Безотчетно Дженет все сильнее нажимала на спусковой крючок. Прогремел выстрел. Отдача была такой сильной, что ее руку подбросило вверх, а сама она попятилась к стене, стараясь удержаться на ногах.
Бенсон стоял в клубящемся дыму и мигал. Потом он снова улыбнулся.
— Это не так просто, как кажется.
Дженет судорожно сжала рукоятку пистолета. Теперь он был теплым. Она попробовала снова поднять его, но рука у нее тряслась и ей пришлось придержать ее у запястья.
Бенсон снова шагнул вперед.
— Не подходите, Гарри. Я не шучу.
Перед глазами Дженет закружился вихрь образов. Она увидела Бенсона, каким он был, когда впервые пришел к ней на прием, — мягким, кротким, тяжело больным человеком. А потом — часовые беседы, тесты, препараты… Он был хорошим, честным человеком, измученным страхом. Он не виноват. Это она виновата. Виноват Эллис, виноват Макферсон, виноват Моррис.
Потом она увидела Морриса — лицо, превращенное в кровавое месиво.
— Доктор Росс, — сказал Бенсон. — Вы мой врач. Вы не причините мне вреда.
Он был совсем рядом. Его руки тянулись к пистолету. Дженет, дрожа всем телом, смотрела, как эти руки приближаются к стволу пистолета, как разжимаются пальцы, готовясь схватить… готовясь схватить…
Она выстрелила в упор.
С поразительной быстротой Бенсон подпрыгнул и повернулся в воздухе, увернувшись от пули. Дженет обрадовалась: она сумела его отогнать, не поранив. Сейчас прибежит Андерс и они вдвоем сладят с ним, доставят в операционную.
Бенсон всем телом ударился о печатное устройство и опрокинул его. Раздался отрывистый треск — оно начало печатать. Бенсон упал на спину. Из его груди густой струей била кровь. Белая форма стала багряной.
— Гарри? — сказала Дженет.
Он не шевельнулся.
— Гарри? Гарри?
Дженет плохо помнила, что было потом. Пришел Андерс и взял пистолет из ее руки. Потом он отвел ее в угол комнаты, а три человека в серой одежде поставили на пол носилки с длинной пластмассовой капсулой. Они открыли крышку — внутри была странная желтая прокладка, похожая на медовые соты. Люди в сером подняли тело Бенсона — Дженет заметила, что они очень следят за тем, чтобы кровь не попала на их защитные костюмы, — и положили его в капсулу. Потом они закрыли капсулу и заперли особые замки. Два человека унесли ее, а третий стал ходить взад и вперед со счетчиком Гейгера, который громко трещал. Дженет подумала, что так кричит рассерженная обезьяна. Человек со счетчиком подошел к ней. Лица его она не видела, потому что стекла его серого шлема запотели.
— Вам лучше уйти отсюда, — сказал он.
Андерс обнял ее за плечи. Она заплакала.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О РОМАНЕ «ЧЕЛОВЕК-КОМПЬЮТЕР»
Первая лечебная попытка, недосмотр, и на свободе пациент, в мозгу которого все начинает происходить «наоборот». Нащупана мозговая зона, стимуляция которой гасит эпилептогенный очаг, но она же вызывает чувство захлестывающего наслаждения… Мозг обучается вызывать это чувство таким образом, что эпилептогенный очаг загорается все чаще. Угроза припадков реализуется с машинным постоянством. Припадки психомоторной эпилепсии прерываются все более короткими светлыми промежутками. В припадке человек страшен, он нападает, убивает. В светлые минуты он жалуется: «Что вы со мной сделали?!»
Просчетов много. Пренебрегли психозом умного пациента. Рано замкнули контур мозг — подкожный компьютер — мозг. И самый страшный, недопустимый просчет — связь замкнута между эпилептогенным очагом и зоной удовольствия. А ведь было много экспериментов, финал такого рода связи рассчитан, кривые вычерчены…
Не только общая хирургия мозга, но и щадящая хирургия его глубоких структур, стеротаксическая хирургия, насчитывают несколько десятилетий международного опыта. Свыше двух десятилетий применяются в клинике вживленные электроды. (И свыше ста лет-в эксперименте!) Вживленные электроды используются в клинике для диагностики и лечения тяжелейших больных с хроническими заболеваниями цозга. При этом всесторонне обсуждаются не только показания, но и противопоказания к операции. Обсуждается и каждый последующий этап лечения. От первых проб до лечения проходит множество проверок. Тончайшие металлические нити позволяют очень точно нащупать область, которую предстоит разрушить, чтобы избавить больного от мучительных припадков и болей.
Но иногда электроды позволяют обойтись и без разрушения. Идет лечебная стимуляция. Как у Крайтона? Конечно, нет. Не замыкают контур эпилептогенный очаг-компьютер — зона удовольствия на автоматическую стимуляцию; «подводные камни» удивительного ве только по своей безмерной сложности, но и по своим возможностям мозга человека все больше прощупываются специалистами. Лечебная электрическая стимуляция позволяет частично или полностью подавить активность больного участка мозга, вызывающую эпилептические припадки. Припадки становятся более редкими и ослабляются, причем иногда очень существенно. Сейчас лечебная электрическая стимуляция с успехом используется в некоторых случаях неукротимых болей. Благодаря лечебной электрической стимуляции так называемых модулирующих зон возможно перестроить мозг на новый режим работы и создать условия для максимального использования его резервов. Именно таким способом, без разрушения мозга, удается получить хорошие результаты в лечении тяжелейших больных с болезнями мозга.
В опытных руках врача метод вживленных электродов — один из самых щадящих в мозговой хирургии. Можно не семь, а семьдесят семь раз отмерить, прежде чем выключить или начать активировать, можно проверить стойкость эффекта и подправить его без новой операции.
К сожалению, как и во многих других областях медицины, находились специалисты, которые прибегали к не очень оправданным с позиций современных знаний попыткам лечения психических больных стимуляцией посредством вживленных электродов. Известны сенсационные сообщения о работах испанского ученого Дельгадо (много лет работавшего в США), о возможности контроля поведения… Впрочем, сам Дельгадо в своих научных статьях и книгах писал лишь о контроле поведения обевьян и о лечении больных.
И вот перед нами научно-фантастический роман американского писателя Крайтона «Человек-компьютер». Научная фантастика здесь тесно переплетена с массой порой до ненужного достоверных деталей из жизни клиники. Причем научная фантастика не о модном космосе, а о нашем с вами мозге, читатель. Роман-предостережение. Против чего? Против ошибок и увлечений медицины? Против возможного использования потенциально могучего метода в целях наживы шарлатанами от медицины? Да, бесспорно.
Это книга об ответственности ученых, об их долге перед человечеством. Вряд ли есть необходимость подчеркивать, что именно этот аспект романа в нашей стране гораздо менее актуален, чем там, где медицина служит целям обогащения. Здоровье советского человека охраняет принятый несколько лет назад Закон о здравоохранении.
Но значение романа Крайтона не исчерпывается только предостережением. Он увлекателен и динамичен. А кроме того, он убедительно показывает, сколь велики возможности мозга, какая совершенная техника встала на службу медицине. Хочется надеяться, что именно эта сторона романа не пройдет мимо внимания наших читателей, особенно талантливой молодежи, выбирающей себе увлекательный жизненный путь без страха перед его трудностями.
Н. Бехтерева
Просчетов много. Пренебрегли психозом умного пациента. Рано замкнули контур мозг — подкожный компьютер — мозг. И самый страшный, недопустимый просчет — связь замкнута между эпилептогенным очагом и зоной удовольствия. А ведь было много экспериментов, финал такого рода связи рассчитан, кривые вычерчены…
Не только общая хирургия мозга, но и щадящая хирургия его глубоких структур, стеротаксическая хирургия, насчитывают несколько десятилетий международного опыта. Свыше двух десятилетий применяются в клинике вживленные электроды. (И свыше ста лет-в эксперименте!) Вживленные электроды используются в клинике для диагностики и лечения тяжелейших больных с хроническими заболеваниями цозга. При этом всесторонне обсуждаются не только показания, но и противопоказания к операции. Обсуждается и каждый последующий этап лечения. От первых проб до лечения проходит множество проверок. Тончайшие металлические нити позволяют очень точно нащупать область, которую предстоит разрушить, чтобы избавить больного от мучительных припадков и болей.
Но иногда электроды позволяют обойтись и без разрушения. Идет лечебная стимуляция. Как у Крайтона? Конечно, нет. Не замыкают контур эпилептогенный очаг-компьютер — зона удовольствия на автоматическую стимуляцию; «подводные камни» удивительного ве только по своей безмерной сложности, но и по своим возможностям мозга человека все больше прощупываются специалистами. Лечебная электрическая стимуляция позволяет частично или полностью подавить активность больного участка мозга, вызывающую эпилептические припадки. Припадки становятся более редкими и ослабляются, причем иногда очень существенно. Сейчас лечебная электрическая стимуляция с успехом используется в некоторых случаях неукротимых болей. Благодаря лечебной электрической стимуляции так называемых модулирующих зон возможно перестроить мозг на новый режим работы и создать условия для максимального использования его резервов. Именно таким способом, без разрушения мозга, удается получить хорошие результаты в лечении тяжелейших больных с болезнями мозга.
В опытных руках врача метод вживленных электродов — один из самых щадящих в мозговой хирургии. Можно не семь, а семьдесят семь раз отмерить, прежде чем выключить или начать активировать, можно проверить стойкость эффекта и подправить его без новой операции.
К сожалению, как и во многих других областях медицины, находились специалисты, которые прибегали к не очень оправданным с позиций современных знаний попыткам лечения психических больных стимуляцией посредством вживленных электродов. Известны сенсационные сообщения о работах испанского ученого Дельгадо (много лет работавшего в США), о возможности контроля поведения… Впрочем, сам Дельгадо в своих научных статьях и книгах писал лишь о контроле поведения обевьян и о лечении больных.
И вот перед нами научно-фантастический роман американского писателя Крайтона «Человек-компьютер». Научная фантастика здесь тесно переплетена с массой порой до ненужного достоверных деталей из жизни клиники. Причем научная фантастика не о модном космосе, а о нашем с вами мозге, читатель. Роман-предостережение. Против чего? Против ошибок и увлечений медицины? Против возможного использования потенциально могучего метода в целях наживы шарлатанами от медицины? Да, бесспорно.
Это книга об ответственности ученых, об их долге перед человечеством. Вряд ли есть необходимость подчеркивать, что именно этот аспект романа в нашей стране гораздо менее актуален, чем там, где медицина служит целям обогащения. Здоровье советского человека охраняет принятый несколько лет назад Закон о здравоохранении.
Но значение романа Крайтона не исчерпывается только предостережением. Он увлекателен и динамичен. А кроме того, он убедительно показывает, сколь велики возможности мозга, какая совершенная техника встала на службу медицине. Хочется надеяться, что именно эта сторона романа не пройдет мимо внимания наших читателей, особенно талантливой молодежи, выбирающей себе увлекательный жизненный путь без страха перед его трудностями.
Н. Бехтерева