Страница:
Черно-белые немедленно пустились в погоню. Грэм побежал к своему седану. Он уже выехал вдогон, когда я еще бежал к своей машине, запаркованной дальше по улице. Когда машина промелькнула мимо, я увидел его лицо мрачное и гневное.
Я влез в свою машину и поехал следом.
Подкатила первая пожарная машина и еще три черно-белые. Везде были сирены и мигающие огни.
Я отвел свою машину, чтобы дать место пожарным, потом подошел к Грэму.
Он курил сигарету, пока пожарные начали поливать остатки пеной.
«Боже», сказал Грэм. «Какая гнусная петрушка.»
«Почему патрульные не остановили его, когда он был в гараже?» «Потому что», сказал Грэм, «я приказал им не стрелять в него. А нас там не было. Они пытались решить что делать, когда этот тип ускользнул.» Он покачал головой. «Похоже, в рапорте это будет выглядеть дерьмово.» Я сказал: «И все же, наверняка лучше, что ты не застрелил его.»
«Может быть.» Он затоптал свою сигарету.
Сейчас пожарные уже загасили огонь. Феррари был дымящимся смятым остовом на бетоне. В воздухе висел тяжелый запах. «Что ж», сказал Грэм. "Нет резона оставаться здесь. Я вернусь в дом.
Посмотрю, там ли еще девушки."
«Я тебе нужен зачем-нибудь еще?»
«Нет. Тебе лучше идти. Завтра будет другой день. Черт, а у меня еще бумаги, пока я отвалю.» Он взглянул на меня. Он колебался. «Мы синхронны, нет? О том, что случилось?»
«Дьявол, да», ответил я.
«Нет смысла представлять это по-разному», сказал он. «Насколько я понимаю.»
«Нет», сказал я. «Просто так бывает.»
«Спокойной ночи, Том.»
Мы пошли по машинам.
Я покатил домой.
«Ю-ууу», сказал я. Мелькнул дневной свет, я перекатился и утонул лицом в подушке.
«Папка? Открой глазки. Открой глазки, папочка?»
Я сказал: «Папа вернулся поздно ночью. Папа устал.»
Она не обратила внимания. "Папочка, открой глазки. Открой глазки.
Папка? Открой свои глазки, папка."
Я понял, что она будет повторять одно и то же, снова и снова, пока я не сойду с ума или не открою глаза. Я перекатился на спину и кашлянул. «Папа очень устал, Шелли. Пойди посмотри, что делает миссис Асенио.» «Папка, открой глазки.»
«Ты не дашь папе немного поспать? Папа сегодня утром хочет поспать подольше.»
«Уже утро, папка. Открой глазки. Открой свои глазки.»
Я открыл глаза. Она была права.
Было утро.
Что за чертовщина.
Я влез в свою машину и поехал следом.
* * *
На холмах невозможно ехать быстро и одновременно говорить по телефону. Я даже не пытался. Я оценил, что нахожусь в полукилометре позади Грэма, а он на некотором расстоянии позади двух патрульных машин. Когда я доехал до подножья холма к переезду над фривеем 101, я увидел как мигающие огни прошли внизу на фривее. Я повернул назад и направился к въезду ниже Малхолланда и там присоединился к движению в южном направлении. Когда движение стало замедляться, я врубил мигалку на крыше и выехал на правую разделительную полосу. Я подъехал к бетонному заграждения секунд через тридцать после того, как Феррари врезался в него в лоб на скорости сто шестьдесят километров в час. Предполагаю, что бензобак взорвался при ударе и пламя прыгнуло в воздух метров на пятнадцать. Жар был ужасен. Казалось, что могут запылать деревья на холме. Нельзя было даже и думать подойти поближе к скрученным останкам машины.Подкатила первая пожарная машина и еще три черно-белые. Везде были сирены и мигающие огни.
Я отвел свою машину, чтобы дать место пожарным, потом подошел к Грэму.
Он курил сигарету, пока пожарные начали поливать остатки пеной.
«Боже», сказал Грэм. «Какая гнусная петрушка.»
«Почему патрульные не остановили его, когда он был в гараже?» «Потому что», сказал Грэм, «я приказал им не стрелять в него. А нас там не было. Они пытались решить что делать, когда этот тип ускользнул.» Он покачал головой. «Похоже, в рапорте это будет выглядеть дерьмово.» Я сказал: «И все же, наверняка лучше, что ты не застрелил его.»
«Может быть.» Он затоптал свою сигарету.
Сейчас пожарные уже загасили огонь. Феррари был дымящимся смятым остовом на бетоне. В воздухе висел тяжелый запах. «Что ж», сказал Грэм. "Нет резона оставаться здесь. Я вернусь в дом.
Посмотрю, там ли еще девушки."
«Я тебе нужен зачем-нибудь еще?»
«Нет. Тебе лучше идти. Завтра будет другой день. Черт, а у меня еще бумаги, пока я отвалю.» Он взглянул на меня. Он колебался. «Мы синхронны, нет? О том, что случилось?»
«Дьявол, да», ответил я.
«Нет смысла представлять это по-разному», сказал он. «Насколько я понимаю.»
«Нет», сказал я. «Просто так бывает.»
«Спокойной ночи, Том.»
Мы пошли по машинам.
Я покатил домой.
* * *
Миссис Асенио громко храпела на софе. Было три сорок пять утра. Я на цыпочках прошел мимо и заглянул в комнату Микелы. Ноги высовывались через решетку кроватки. Я подоткнул одеяло вокруг нее и пошел в свою комнату. Телевизор был еще включен. Я вырубил его. Развязал галстук и сел на постель, чтобы снять туфли. И вдруг понял, как я устал. Снял пиджак и брюки и бросил их на телевизор. Лег на спину и подумал, что надо снять рубашку. Она была потной и грязной. Закрыл на секунду глаза и позволил голове упасть на подушку. Потом почувствовал, как кто-то пощипывать и дергает мои веки. Я услышал чирикающий звук и понял, что моя дочка пытается открыть мои глаза своими пальчиками.«Ю-ууу», сказал я. Мелькнул дневной свет, я перекатился и утонул лицом в подушке.
«Папка? Открой глазки. Открой глазки, папочка?»
Я сказал: «Папа вернулся поздно ночью. Папа устал.»
Она не обратила внимания. "Папочка, открой глазки. Открой глазки.
Папка? Открой свои глазки, папка."
Я понял, что она будет повторять одно и то же, снова и снова, пока я не сойду с ума или не открою глаза. Я перекатился на спину и кашлянул. «Папа очень устал, Шелли. Пойди посмотри, что делает миссис Асенио.» «Папка, открой глазки.»
«Ты не дашь папе немного поспать? Папа сегодня утром хочет поспать подольше.»
«Уже утро, папка. Открой глазки. Открой свои глазки.»
Я открыл глаза. Она была права.
Было утро.
Что за чертовщина.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
«Ешь оладьи.»
«Я больше не хочу.»
«Еще кусочек, Шелли.» Солнечный свет струился в окно кухни. Я зевнул.
Было семь утра.
«Мамочка придет сегодня?»
«Не меняй тему, не надо, Шел. Еще кусочек, пожалуйста.» Мы сидели за ее детским столиком в углу кухни. Иногда я кормлю ее за маленьким столом, когда она не хочет есть за большим. Но сегодня ничего не помогало. Микела смотрела на меня.
«Мамочка придет?»
«Наверное. Я не знаю.» Не хотелось ее разочаровывать. «Мы с тобой подождем.»
«Мамочка сегодня снова уехала?»
Я сказал: «Наверное.» Хотелось бы мне знать, что означает слово уехала для двухлетнего ребенка, какие образы возникают перед ней. «Она поехала к дяде Рику?»
Кто такой дядя Рик? Я держал перед ней вилку. «Не знаю, Шел. Ну, давай, открой рот. Еще кусочек.»
«У него новая машина», печально кивая сказала Микела, ее способ информировать меня о важных новостях.
«Правда?»
«Ага. Черная.»
«Понятно. И какая машина?»
«Седес.»
«Седес?»
Нет, Седес."
«Наверное, Мерседес?»
«Ага. Черная.»
«Прекрасно», сказал я.
«Когда придет мамочка?»
«Еще кусочек, Шел.»
Она открыла рот и я повел вилку, но в последний момент она повернула голову в сторону и сморщилась. «Нет, папочка.» «Ну, хорошо», сказал я, «сдаюсь.»
«Не хочу больше есть, папочка.»
«Я вижу.»
Перед тем как вернуться в свою квартиру миссис Асенио прибралась в кухне. Оставалось еще минут пятнадцать до того, как моя домоправительница Элен отведет Мишель в детский сад. Мне еще надо ее одеть. Я ставил тарелку с оладьями в раковину, когда зазвонил телефон. Это была Элен Фарли, помощница мэра по связям с прессой.
«Ты смотришь?»
«Чего смотрю?»
«Новости по седьмому каналу. Они сейчас передают об автоаварии.»
«Да?»
«Перезвони мне», сказала она.
Я пошел в спальню и включил телевизор. Голос говорил: «…сообщили о преследовании на высокой скорости по голливудскому фривею в южном направлении, которое закончилось тем, что подозреваемый на своем спортивном Феррари врезался в опору переезда Вайн-стрит неподалеку от Голливуд-Боул. Очевидцы говорят, что машина ударилась о бетонное заграждение на скорости более ста миль в час и вспыхнула мгновенно. На место происшествия прибыли пожарные машины, однако спасти водителя не удалось. Тело столь сильно обгорело, что расплавились даже его очки. Офицер полиции детектив Томас Грэм, возглавивший преследование, сказал, что господин Эдвард Сакамура разыскивался в связи с подозрением в убийстве женщины в районе даунтауна. Однако сегодня друзья господина Сакамуры выражают недоверие к этому заявлению и обвиняют полицию в тактике сильной руки, которая напугала подозреваемого и вынудила его к бегству. Они жалуются, что инцидент имеет расовую подоплеку. Остается неясным, намеревалась ли полиция обвинить господина Сакамуру в убийстве, однако обозреватели отмечают, что за последние две недели это уже третье скоростное преследование на фривее 101. Вопросы о поведении полиции в таких ситуациях возникли, когда в прошлом январе при преследовании на большой скорости погибла женщина в Комптоне. Ни детектив Грэм, ни его помощник лейтенант Питер Смит в настоящее время недоступны для интервью, однако мы ожидаем услышать, будут ли эти офицеры подвергнуты департаментом полиции дисциплинарному взысканию или отстранены от дел.»
Боже мой.
«Папочка…»
«Минутку, Шел.»
Картинка показывала, как искореженные, дымящиеся остатки автомашины грузили на колесную платформу с обочины хайвея. Там, где машина врезалась в опору, на бетоне осталось черное жирное пятно.
Станция переключилась в телестудию, где ведущая говорила в камеру:
«Расследуя инцидент далее, наша студия обнаружила, что ранее тем же вечером два офицера полиции уже допрашивали господина Сакамуру в связи с этим делом, но в это время не арестовали его. Капитану Джону Коннору и лейтенанту Смиту может грозить дисциплинарное расследование департамента полиции в связи с возникшими вопросами о возможных процедурных нарушениях. Тем не менее, хорошей новостью является то, что не возникло длительных перерывов движения в южном направлении по фривею 101. Тебе слово, Боб.» Я тупо смотрел на экран. Дисциплинарное расследование?
Зазвонил телефон. Снова Элен Фарли. «Ты все видел?»
«Ага, все. Не могу поверить. В чем дело, Элен?» «Ничего этого не исходит из офиса мэра, если ты об этом спрашиваешь. Но японская община и раньше недолюбливала Грэма. Они думают, что он расист. Похоже, он сыграл прямо им в руки.»
«Я же был там. Грэм действовал по всем правилам.» «Ну, да, я знаю, что ты был там, Пит. Откровенно говоря, тебе не повезло. Не хочется видеть, как тебя станут мазать той же грязью.» Я повторил: «Грэм действовал правильно.»
«Ты слушаешь, Пит?»
«Как насчет отстранения и дисциплинарного расследования?» «Впервые слышу об этом», сказала Элен. «Наверное, это исходит изнутри и инспирировано твоим собственным департаментом. Кстати, это правда, что ты и Коннор виделись с Сакамурой прошлой ночью?»
«Правда.»
«И вы его не арестовали?»
«Нет. Когда мы с ним говорили, у нас не было законного повода для его ареста. Позднее он появился.»
Элен спросила: «Ты действительно думаешь, что он мог совершить это убийство?»
«Я точно это знаю. Мы имеем запись на видеоленте.»
«На видео? Ты серьезно?»
«Ага. Убийство записано на видеоленте одной из камер службы безопасности Накамото.»
Некоторое время она молчала. Я спросил: «Элен?»
«Слушай», сказала Элен. «Не для отчета, окей?»
«Конечно.»
«Я не понимаю, что тут происходит, Пит. Это выше моего понимания.»
«Почему прошлой ночью ты не сказала, кто эта девушка?»
«Извини, у меня была куча других забот.»
«Элен.»
Молчание. Потом: «Пит, эта девушка вращалась в высшем кругу. И знала кучу народа.»
«Она знала мэра?»
Молчание.
«Насколько хорошо она его знала?»
«Послушай», сказала Элен. «Скажем, что она была весьма прелестной девушкой и знала в этом городе кучу народа. Лично мне кажется, что она была весьма неуравновешенной, однако она хорошо выглядела и обладала чертовским воздействием на мужчин. Чтобы в это поверить, надо было это видеть вблизи. И теперь в огне калится слишком много железа. Ты видел сегодняшнюю „Таймс“?» «Нет.»
«Посмотри ее. Мой совет: пару дней тебе следует быть весьма точным. Ставь все точки над i и все черточки на t. Делай все по правилам. И следи за своей спиной, окей?»
«Окей. Спасибо, Элен.»
«Не благодари меня. Я тебе не звонила.» Голос стал мягче. «Береги себя, Питер.»
Я услышал отбой.
«Папка?»
«Минуточку, Шел.»
«Можно пока посмотреть мультики?»
«Конечно, милая.»
Я нашел ей станцию с какими-то мультфильмами, направился в гостиную, открыл входную дверь и поднял с коврика «Таймс». Довольно быстро на последней странице раздела «Метрополис» я нашел заметку: «Обвинения в полицейском расизме омрачают японский праздник». Я просмотрел первый абзац. Японские официальные лица из корпорации Накамото жалуются на «бездушное и бесчувственное» поведение полиции, которая нарушила проведение вечера открытия нового небоскреба в Фигероа с присутствием многих знаменитостей. По меньшей мере один представитель Накамото выразил точку зрения, что действия полиции были «расово мотивированы». Представитель заявил: «Мы не верим, что Департамент полиции Лос-Анджелеса действовал таким же образом, если бы не была вовлечена японская корпорация. У нас осталось сильное ощущение, что действия полиции отражают двойной стандарт при обращении с японцами со стороны американских официальных лиц.» Председатель совета директоров Накамото господин Хироши Огура присутствовал на приеме, который привлек внимание таких знаменитостей, как Мадонна и Том Круз, но оказался недоступен, чтобы прокомментировать данный инцидент. Представитель корпорации сказал: «Господин Огура встревожен, что официальная враждебность смогла запятнать это мероприятие. Он весьма сожалеет о случившихся неприятностях.» Очевидцы сообщают, что мэр города Томас посылал члена своей команды договориться с полицией, однако с малым результатом. Полиция не умерила свое поведение, несмотря на присутствие специального офицера по связям с японцами лейтенанта Питера Смита, чья работа заключается в улаживании расово окрашенных ситуаций…"
И так далее.
Пришлось прочитать четыре абзаца, пока обнаруживалось, что совершено убийство. Эта частная подробность к тому времени казалась совсем несущественной.
Я взглянул в конец. Заметка исходила от Службы городских новостей, что означало отсутствие подписи.
Я достаточно разозлился, чтобы позвонить Кенни Шубику, своему старому знакомому из «Таймс». Кен был ведущим репортером раздела «Метро». В газетах он работал целую вечность и знал все, что происходит. Так как было всего восемь утра, я позвонил ему домой.
«О, хай!», сказал он. «Рад, что ты получил мое сообщение.» Я слышал в трубке, как на заднем плане говорила девушка-подросток: «Ну, не надо, папа. Почему я не могу пойти?»
Кен сказал: «Дженнифер, дай мне поговорить минутку.»
«Какое сообщение?», спросил я.
Кен сказал: «Я звонил тебе ночью, подумал, что тебе следует знать немедленно. Очевидно, он работает над иском. Как думаешь, что за этим стоит?»
«За чем?», спросил я. Я не понимал, о чем он говорит. «Извини, Кен, я не получил твоего сообщения.»
«В самом деле?», спросил он. «Я позвонил вчера примерно в одиннадцать тридцать. Диспетчер ШКД сказала, что ты выехал на дело, но у тебя в машине есть телефон. Я сказал ей, что это очень важно, и чтобы ты звонил мне домой, если потребуется. Мне сильно казалось, что тебе это следует знать.» На заднем плане девушка сказала: «Папа, скорей, мне надо выбрать, что надеть.»
«Дженнифер, черт побери!», сказал он. «Отвали.» Меня он спросил: «У тебя тоже дочь, не так ли?»
«Ага», сказал я. «Но ей только два года.»
«Тогда еще все впереди», сказал Кен. «Слушай, Пит, ты действительно не получил моего сообщения?»
«Нет», ответил я. «Я звоню по другому поводу, по поводу заметки в утренней газете.»
«Какой заметки?»
«Об открытии Накамото на восьмой странице. Той, что о бездушной и расистской полиции.»
«Ха, а я и не в курсе, что вчера у нас была заметка про Накамото. Я знал, что прием освещает Джоди, но заметка не должна была выйти до завтра. Знаешь, Япония всегда привлекает блестящую аудиторию. Для завтрашнего подвала „Метро“ у Джеффа ничего не осталось.» Джефф работал редактором газетного раздела «Метро». Я сказал: «В утренней газете статья об убийстве.»
«Каком убийстве?», озадаченно спросил он.
«Прошлой ночью в Накамото произошло убийство. Примерно в восемь тридцать. Была убита одна из гостей.»
На другом конце линии Кен молчал, обдумывая сказанное. Наконец, он спросил: «Ты к этому причастен?»
«Группа расследования убийства вызвала меня в качестве переводчика с японского.»
«Хм-м», сказал Кен. «Слушай, давай-ка я сяду за стол и посмотрю все, что смогу разыскать. Поговорим через час. И дай мне свой номер, чтобы я мог позвонить тебе напрямую.»
«Окей.»
Он покашлял. «Слушай, Пит», сказал он. «Только между нами. У тебя имеются какие-нибудь проблемы?»
«Вроде чего?»
«Ну, моральные проблемы, или проблемы с твоим банковским счетом. Противоречия в отчете о доходах… что-нибудь, о чем я должен знать? Как твой друг.»
«Нет», ответил я.
«Мне не нужны подробности. Может, что-то такое, что не вполне верно…»
«Ничего, Кен.»
«Потому что, если мне придется за тебя драться, я не хочу обнаружить, что наступил в дерьмо.»
«Кен, в чем дело?»
«Мне сейчас не хочется входить в детали. Но экспромтом могу сказать, что кто-то пытается трахнуть тебя в задницу», сказал Кен. Девушка сказала: «Папа, какая безвкусица!»
«Предполагается, что ты не слушаешь. Пит?»
«Да», ответил я. «Я здесь.»
«Позвони мне через час», сказал Кен.
«Ты настоящий друг», сказал я. «Я у тебя в долгу.»
«Ты чертовски прав, мать-перемать», сказал Кен.
И повесил трубку.
Но мне следовало пошевеливаться. Я опаздывал, а мне еще надо было ее одеть перед тем, как придет Элен, чтобы забрать ее в детский сад. Я сказал ей. Она начала плакать. Поэтому я выключил телевизор, тогда она бросилась на пол, начала биться и кричать: «Папка, нет! Папка, мультики!» Я поднял ее и под мышкой понес в спальню переодеваться. Она вопила во все горло. Телефон снова зазвонил. На сей раз это была диспетчер из дивизиона.
«Доброе утро, лейтенант. У меня для вас сообщение.» «Я возьму карандаш», ответил я и поставил Мишель на пол. Она завопила еще громче. Я сказал: «Пойди, выбери себе туфельки, которые хочешь надеть сегодня.»
«Звучит, словно у вас там убийство», сказала диспетчерша.
«Не хочет одеваться в садик.»
Мишель вцепилась в мою ногу: «Папочка, нет, не надо в садик!» «В садик», твердо сказал я. Она заревела громче. «Давайте», сказал я диспетчерше.
«Окей, одиннадцать сорок одна прошлой ночью, вам звонок от Кена Суботика или Суботника из „ЛА Таймс“, он просил ему позвонить. Передал следующее: „Крыса что-то копает на тебя.“ Он сказал, вы поймете, что это значит. Можно звонить ему домой. У вас есть его номер?» «Да.»
«Окей. В час сорок две ночи был звонок от господина Эдди Сака…, вроде как Сакамура. Он сказал, что это срочно и просил позвонить ему домой по номеру 555-8434. По поводу пропавшей ленты. Окей?» Черт!
Я спросил: «Когда поступил этот звонок?»
«Час сорок две. Звонок переключили на генеральную ШК, и мне кажется, что их оператор не смог до вас дозвониться. Вы были в морге, кажется.» «Ага.»
«Извините, лейтенант, но когда вы не в машине, у нас получаются задержки.»
«Окей. Еще что-нибудь?»
«Потом в шесть сорок три капитан Коннор оставил вам номер бипера, чтобы вы позвонили. Он сказал, что по утрам играет в гольф.» «Окей.»
«Еще в семь десять был звонок от Роберта Вудсона из офиса сенатора Мортона. Сенатор хочет встретиться с вами и капитаном Коннором сегодня в час дня в „Лос-Анджелес Кантри Клаб“. Он просил, чтобы вы позвонили и подтвердили, что прибудете на встречу с сенатором. Я пыталась до вас дозвониться, но ваш телефон был занят. Вы позвоните сенатору или позвонить мне?»
Я сказал, что сенатору позвоню сам и попросил ее передать сообщение на пейджер Коннора на гольфе, чтобы он позвонил в мою машину." Я услышал, как открылась входная дверь. Вошла Элен. «Доброе утро», сказал она.
«Боюсь, Шелли еще не одета.»
«Все окей», сказала она. «Я сама все сделаю. В какое время приедет миссис Дэвис, чтобы ее забрать?»
«Мы ожидаем ее звонка.»
Элен много раз уже видела такое прежде. «Пошли, Мишель. Выберем тебе одежду на сегодня. Время идти в садик.»
Я взглянул на часы и пошел выпить еще чашку чаю, когда снова зазвонил телефон. «Лейтенанта Питера Смита, пожалуйста.» Это был помощник шефа Джим Олсон.
«Доброе утро, Пит.» Голос звучал дружески, однако Джим Олсон не звонит никому до десяти утра, если не возникла большая проблема. Он сказал: «Похоже мы схватили за хвост гремучую змею. Ты видел сегодня газеты?» «Видел.»
«Поймал утренние новости?»
«Не все.»
«Шеф позвонил мне, чтобы я оценил степень ущерба. Хочу понять, где вы стоите, прежде чем давать рекомендации. Окей?» «Окей.»
«Я только что поговорил по телефону с Томом Грэмом. Он признался, что прошлой ночью случилась чистая невезуха. Никто не покрыт славой.» «Боюсь, что нет.»
«Пара голых шлюх воспрепятствовали двум крепким офицерам полиции и предотвратили задержание подозреваемого. Это так?» Звучало смешно. Я сказал: «Тебе надо было бы быть там, Джим.» «Угу», сказал он. «Что ж, пока одно хорошо: проверять правильность выполнения процедуры преследования назначен я. Очевидно, что все было правильно. У нас есть записи в компьютерах, записи переговоров по радио, и все происходило строго по правилам. Слава богу, никто даже не матерился. Мы сможем передать эти записи в прессу, если дела повернутся хуже. Так что здесь мы прикрыты. Но весьма неудачно, что Сакамура мертв.» «Да.»
«Грэм вернулся, чтобы забрать девушек, но дом был уже пуст. Девушки ушли.»
«Понятно.»
«В спехе никто не догадался записать имена девушек?»
«Боюсь, что нет.»
«Это значит, что свидетелей событий в доме у нас нет. Поэтому мы слегка уязвимы.»
«Угу.»
«Утром они вырезали тело Сакамуры из обломков машины и что осталось увезли в морг. Грэм сказал, что насколько это касается его, то дело закрыто. Я понял, что существуют видеоленты, показывающие, что девушку убил Сакамура. Грэм говорит, что готов написать в отчет свое заключение по форме пять-семь-девять. Ты тоже так на это смотришь? Дело закрыто?» «Думаю, что так, шеф. Конечно.»
«Тогда мы можем списать говнюка», сказал шеф. «Японская община находит расследование дела Накамото раздражающим и оскорбительным. Они не хотят, чтобы оно продолжалось дольше необходимого.»
«По мне все окей», сказал я.
«Что ж, хорошо, Пит», сказал шеф. «Я поговорю с большим шефом и порекомендую отменить всякие дисциплинарные акции.» «Спасибо, Джим.»
«Попытайся не тревожиться. Сам я не вижу причин для дисциплинарного расследования. До тех пор, пока у нас есть видео, где снято, что убийство совершил Сакамура.»
«Ага, ленты у нас.»
«Об этих видео», сказал он. «Я попросил Марти посмотреть их в шкафу для вещдоков. Он их, кажется, не нашел.»
Я сделал глубокий вдох и сказал: «Они у меня.»
«Ты ночью не положил их в шкаф?»
«Нет. Я хотел сделать копии.»
Он кашлянул. «Пит, было бы лучше, если бы в этом ты следовал процедуре.»
«Я хотел сделать копии», повторил я.
«Скажу тебе так», сказал Джим, «сделай свои копии и положи оригиналы мне на стол в десять часов. Окей?»
«Окей.»
«Как раз столько времени занимает достать материал из шкафа для вещдоков. Ты меня понимаешь?»
Он намекал, что хочет меня прикрыть. «Спасибо, Джим.» «Не благодари, потому что я ничего не знаю», сказал он. «Я убежден, что процедура соблюдается.»
«Правильно.»
«Но только между нами: сделай копии сразу. Пару часов я смогу удерживать форт. Однако, здесь что-то происходит. Я не знаю в точности, откуда дует ветер. Поэтому не надо тянуть, окей?» «Окей, Джим. Я уже в пути.»
Я повесил трубку и отправился делать копии.
Я сунул под мышку коробку с лентами, показал свой значок, расписался в журнале дежурного и поклялся, что я американский гражданин. Охранник направил меня в главное здание через внутренний двор. Десятками лет Лаборатория реактивного движения служила командным центром американских космических кораблей, которые фотографировали Юпитер и кольца Сатурна и посылали снимки обратно на Землю в виде телевизионных картинок. ЛРД была местом, где изобрели современную обработку видеообразов. Если кто-то сможет скопировать ленты, то именно они. Пресс-секретарь Мэри Джейн Келлехер повела меня на третий этаж. Мы шли по бело-зеленому коридору мимо нескольких дверей нараспашку, ведущих в пустые кабинеты. Я обратил на это внимание.
«Верно», кивнула она. «Мы потеряли нескольких хороших специалистов, Питер.»
«И куда они ушли?», спросил я.
«В основном, в промышленность. Мы всегда понемногу теряем людей, они переходят в IBM в Армонке или в Белл-Лабс в Нью-Джерси. Но и эти лаборатории больше не обладают самым лучшим оборудованием и финансами. Теперь все это у японских исследовательских лабораторий вроде Хитачи на Лонг-Бич, Санье в Торрансе или Канон в Инглвуде. Теперь они нанимают основную массу американских исследователей.»
«ЛРД это тревожит?»
«Конечно», сказала она. «Все понимают, что лучший способ унести нашу технологию – внутри чьей-то головы. Но что же можно поделать?» Она пожала плечами. «Исследователи хотят исследовать. Америка больше не выполняет так много НИОКР, как раньше. Бюджеты стали скуднее. Поэтому выгоднее работать на японцев. Они хорошо платят и искренне уважают исследования. Если вам нужно оборудование, вы его сразу получаете. Во всяком случае, так говорят мне мои друзья. Вот мы и пришли.»
Она привела меня в лабораторию, забитую видеооборудованием. На металлических полках и металлических столах рядами стояли черные ящики, по полу змеились кабели, светились экраны множества мониторов и дисплеев. В центре всего находился бородач лет за тридцать по имени Кевин Ховицер. На его мониторе в меняющихся радужных цветах вращалась картинка шестереночного механизма. Стол был завален банками из-под коки и обертками шоколадок, он явно не спал всю ночь и работал.
«Кевин, это лейтенант Смит из ДПЛА. Ему надо скопировать несколько нестандартных видеолент.»
«Только скопировать?» Ховицер был явно разочарован. «Вы ничего не хотите с ними делать?»
«Я больше не хочу.»
«Еще кусочек, Шелли.» Солнечный свет струился в окно кухни. Я зевнул.
Было семь утра.
«Мамочка придет сегодня?»
«Не меняй тему, не надо, Шел. Еще кусочек, пожалуйста.» Мы сидели за ее детским столиком в углу кухни. Иногда я кормлю ее за маленьким столом, когда она не хочет есть за большим. Но сегодня ничего не помогало. Микела смотрела на меня.
«Мамочка придет?»
«Наверное. Я не знаю.» Не хотелось ее разочаровывать. «Мы с тобой подождем.»
«Мамочка сегодня снова уехала?»
Я сказал: «Наверное.» Хотелось бы мне знать, что означает слово уехала для двухлетнего ребенка, какие образы возникают перед ней. «Она поехала к дяде Рику?»
Кто такой дядя Рик? Я держал перед ней вилку. «Не знаю, Шел. Ну, давай, открой рот. Еще кусочек.»
«У него новая машина», печально кивая сказала Микела, ее способ информировать меня о важных новостях.
«Правда?»
«Ага. Черная.»
«Понятно. И какая машина?»
«Седес.»
«Седес?»
Нет, Седес."
«Наверное, Мерседес?»
«Ага. Черная.»
«Прекрасно», сказал я.
«Когда придет мамочка?»
«Еще кусочек, Шел.»
Она открыла рот и я повел вилку, но в последний момент она повернула голову в сторону и сморщилась. «Нет, папочка.» «Ну, хорошо», сказал я, «сдаюсь.»
«Не хочу больше есть, папочка.»
«Я вижу.»
Перед тем как вернуться в свою квартиру миссис Асенио прибралась в кухне. Оставалось еще минут пятнадцать до того, как моя домоправительница Элен отведет Мишель в детский сад. Мне еще надо ее одеть. Я ставил тарелку с оладьями в раковину, когда зазвонил телефон. Это была Элен Фарли, помощница мэра по связям с прессой.
«Ты смотришь?»
«Чего смотрю?»
«Новости по седьмому каналу. Они сейчас передают об автоаварии.»
«Да?»
«Перезвони мне», сказала она.
Я пошел в спальню и включил телевизор. Голос говорил: «…сообщили о преследовании на высокой скорости по голливудскому фривею в южном направлении, которое закончилось тем, что подозреваемый на своем спортивном Феррари врезался в опору переезда Вайн-стрит неподалеку от Голливуд-Боул. Очевидцы говорят, что машина ударилась о бетонное заграждение на скорости более ста миль в час и вспыхнула мгновенно. На место происшествия прибыли пожарные машины, однако спасти водителя не удалось. Тело столь сильно обгорело, что расплавились даже его очки. Офицер полиции детектив Томас Грэм, возглавивший преследование, сказал, что господин Эдвард Сакамура разыскивался в связи с подозрением в убийстве женщины в районе даунтауна. Однако сегодня друзья господина Сакамуры выражают недоверие к этому заявлению и обвиняют полицию в тактике сильной руки, которая напугала подозреваемого и вынудила его к бегству. Они жалуются, что инцидент имеет расовую подоплеку. Остается неясным, намеревалась ли полиция обвинить господина Сакамуру в убийстве, однако обозреватели отмечают, что за последние две недели это уже третье скоростное преследование на фривее 101. Вопросы о поведении полиции в таких ситуациях возникли, когда в прошлом январе при преследовании на большой скорости погибла женщина в Комптоне. Ни детектив Грэм, ни его помощник лейтенант Питер Смит в настоящее время недоступны для интервью, однако мы ожидаем услышать, будут ли эти офицеры подвергнуты департаментом полиции дисциплинарному взысканию или отстранены от дел.»
Боже мой.
«Папочка…»
«Минутку, Шел.»
Картинка показывала, как искореженные, дымящиеся остатки автомашины грузили на колесную платформу с обочины хайвея. Там, где машина врезалась в опору, на бетоне осталось черное жирное пятно.
Станция переключилась в телестудию, где ведущая говорила в камеру:
«Расследуя инцидент далее, наша студия обнаружила, что ранее тем же вечером два офицера полиции уже допрашивали господина Сакамуру в связи с этим делом, но в это время не арестовали его. Капитану Джону Коннору и лейтенанту Смиту может грозить дисциплинарное расследование департамента полиции в связи с возникшими вопросами о возможных процедурных нарушениях. Тем не менее, хорошей новостью является то, что не возникло длительных перерывов движения в южном направлении по фривею 101. Тебе слово, Боб.» Я тупо смотрел на экран. Дисциплинарное расследование?
Зазвонил телефон. Снова Элен Фарли. «Ты все видел?»
«Ага, все. Не могу поверить. В чем дело, Элен?» «Ничего этого не исходит из офиса мэра, если ты об этом спрашиваешь. Но японская община и раньше недолюбливала Грэма. Они думают, что он расист. Похоже, он сыграл прямо им в руки.»
«Я же был там. Грэм действовал по всем правилам.» «Ну, да, я знаю, что ты был там, Пит. Откровенно говоря, тебе не повезло. Не хочется видеть, как тебя станут мазать той же грязью.» Я повторил: «Грэм действовал правильно.»
«Ты слушаешь, Пит?»
«Как насчет отстранения и дисциплинарного расследования?» «Впервые слышу об этом», сказала Элен. «Наверное, это исходит изнутри и инспирировано твоим собственным департаментом. Кстати, это правда, что ты и Коннор виделись с Сакамурой прошлой ночью?»
«Правда.»
«И вы его не арестовали?»
«Нет. Когда мы с ним говорили, у нас не было законного повода для его ареста. Позднее он появился.»
Элен спросила: «Ты действительно думаешь, что он мог совершить это убийство?»
«Я точно это знаю. Мы имеем запись на видеоленте.»
«На видео? Ты серьезно?»
«Ага. Убийство записано на видеоленте одной из камер службы безопасности Накамото.»
Некоторое время она молчала. Я спросил: «Элен?»
«Слушай», сказала Элен. «Не для отчета, окей?»
«Конечно.»
«Я не понимаю, что тут происходит, Пит. Это выше моего понимания.»
«Почему прошлой ночью ты не сказала, кто эта девушка?»
«Извини, у меня была куча других забот.»
«Элен.»
Молчание. Потом: «Пит, эта девушка вращалась в высшем кругу. И знала кучу народа.»
«Она знала мэра?»
Молчание.
«Насколько хорошо она его знала?»
«Послушай», сказала Элен. «Скажем, что она была весьма прелестной девушкой и знала в этом городе кучу народа. Лично мне кажется, что она была весьма неуравновешенной, однако она хорошо выглядела и обладала чертовским воздействием на мужчин. Чтобы в это поверить, надо было это видеть вблизи. И теперь в огне калится слишком много железа. Ты видел сегодняшнюю „Таймс“?» «Нет.»
«Посмотри ее. Мой совет: пару дней тебе следует быть весьма точным. Ставь все точки над i и все черточки на t. Делай все по правилам. И следи за своей спиной, окей?»
«Окей. Спасибо, Элен.»
«Не благодари меня. Я тебе не звонила.» Голос стал мягче. «Береги себя, Питер.»
Я услышал отбой.
«Папка?»
«Минуточку, Шел.»
«Можно пока посмотреть мультики?»
«Конечно, милая.»
Я нашел ей станцию с какими-то мультфильмами, направился в гостиную, открыл входную дверь и поднял с коврика «Таймс». Довольно быстро на последней странице раздела «Метрополис» я нашел заметку: «Обвинения в полицейском расизме омрачают японский праздник». Я просмотрел первый абзац. Японские официальные лица из корпорации Накамото жалуются на «бездушное и бесчувственное» поведение полиции, которая нарушила проведение вечера открытия нового небоскреба в Фигероа с присутствием многих знаменитостей. По меньшей мере один представитель Накамото выразил точку зрения, что действия полиции были «расово мотивированы». Представитель заявил: «Мы не верим, что Департамент полиции Лос-Анджелеса действовал таким же образом, если бы не была вовлечена японская корпорация. У нас осталось сильное ощущение, что действия полиции отражают двойной стандарт при обращении с японцами со стороны американских официальных лиц.» Председатель совета директоров Накамото господин Хироши Огура присутствовал на приеме, который привлек внимание таких знаменитостей, как Мадонна и Том Круз, но оказался недоступен, чтобы прокомментировать данный инцидент. Представитель корпорации сказал: «Господин Огура встревожен, что официальная враждебность смогла запятнать это мероприятие. Он весьма сожалеет о случившихся неприятностях.» Очевидцы сообщают, что мэр города Томас посылал члена своей команды договориться с полицией, однако с малым результатом. Полиция не умерила свое поведение, несмотря на присутствие специального офицера по связям с японцами лейтенанта Питера Смита, чья работа заключается в улаживании расово окрашенных ситуаций…"
И так далее.
Пришлось прочитать четыре абзаца, пока обнаруживалось, что совершено убийство. Эта частная подробность к тому времени казалась совсем несущественной.
Я взглянул в конец. Заметка исходила от Службы городских новостей, что означало отсутствие подписи.
Я достаточно разозлился, чтобы позвонить Кенни Шубику, своему старому знакомому из «Таймс». Кен был ведущим репортером раздела «Метро». В газетах он работал целую вечность и знал все, что происходит. Так как было всего восемь утра, я позвонил ему домой.
* * *
«Кен? Это Пит Смит.»«О, хай!», сказал он. «Рад, что ты получил мое сообщение.» Я слышал в трубке, как на заднем плане говорила девушка-подросток: «Ну, не надо, папа. Почему я не могу пойти?»
Кен сказал: «Дженнифер, дай мне поговорить минутку.»
«Какое сообщение?», спросил я.
Кен сказал: «Я звонил тебе ночью, подумал, что тебе следует знать немедленно. Очевидно, он работает над иском. Как думаешь, что за этим стоит?»
«За чем?», спросил я. Я не понимал, о чем он говорит. «Извини, Кен, я не получил твоего сообщения.»
«В самом деле?», спросил он. «Я позвонил вчера примерно в одиннадцать тридцать. Диспетчер ШКД сказала, что ты выехал на дело, но у тебя в машине есть телефон. Я сказал ей, что это очень важно, и чтобы ты звонил мне домой, если потребуется. Мне сильно казалось, что тебе это следует знать.» На заднем плане девушка сказала: «Папа, скорей, мне надо выбрать, что надеть.»
«Дженнифер, черт побери!», сказал он. «Отвали.» Меня он спросил: «У тебя тоже дочь, не так ли?»
«Ага», сказал я. «Но ей только два года.»
«Тогда еще все впереди», сказал Кен. «Слушай, Пит, ты действительно не получил моего сообщения?»
«Нет», ответил я. «Я звоню по другому поводу, по поводу заметки в утренней газете.»
«Какой заметки?»
«Об открытии Накамото на восьмой странице. Той, что о бездушной и расистской полиции.»
«Ха, а я и не в курсе, что вчера у нас была заметка про Накамото. Я знал, что прием освещает Джоди, но заметка не должна была выйти до завтра. Знаешь, Япония всегда привлекает блестящую аудиторию. Для завтрашнего подвала „Метро“ у Джеффа ничего не осталось.» Джефф работал редактором газетного раздела «Метро». Я сказал: «В утренней газете статья об убийстве.»
«Каком убийстве?», озадаченно спросил он.
«Прошлой ночью в Накамото произошло убийство. Примерно в восемь тридцать. Была убита одна из гостей.»
На другом конце линии Кен молчал, обдумывая сказанное. Наконец, он спросил: «Ты к этому причастен?»
«Группа расследования убийства вызвала меня в качестве переводчика с японского.»
«Хм-м», сказал Кен. «Слушай, давай-ка я сяду за стол и посмотрю все, что смогу разыскать. Поговорим через час. И дай мне свой номер, чтобы я мог позвонить тебе напрямую.»
«Окей.»
Он покашлял. «Слушай, Пит», сказал он. «Только между нами. У тебя имеются какие-нибудь проблемы?»
«Вроде чего?»
«Ну, моральные проблемы, или проблемы с твоим банковским счетом. Противоречия в отчете о доходах… что-нибудь, о чем я должен знать? Как твой друг.»
«Нет», ответил я.
«Мне не нужны подробности. Может, что-то такое, что не вполне верно…»
«Ничего, Кен.»
«Потому что, если мне придется за тебя драться, я не хочу обнаружить, что наступил в дерьмо.»
«Кен, в чем дело?»
«Мне сейчас не хочется входить в детали. Но экспромтом могу сказать, что кто-то пытается трахнуть тебя в задницу», сказал Кен. Девушка сказала: «Папа, какая безвкусица!»
«Предполагается, что ты не слушаешь. Пит?»
«Да», ответил я. «Я здесь.»
«Позвони мне через час», сказал Кен.
«Ты настоящий друг», сказал я. «Я у тебя в долгу.»
«Ты чертовски прав, мать-перемать», сказал Кен.
И повесил трубку.
* * *
Я оглядел квартиру. Все казалось обычным. В комнату струилось утреннее солнце. Мишель сидела в своем любимом кресле, смотрела мультики и сосала палец. Однако, что-то изменилось. Я почувствовал страх. Словно накренился мир.Но мне следовало пошевеливаться. Я опаздывал, а мне еще надо было ее одеть перед тем, как придет Элен, чтобы забрать ее в детский сад. Я сказал ей. Она начала плакать. Поэтому я выключил телевизор, тогда она бросилась на пол, начала биться и кричать: «Папка, нет! Папка, мультики!» Я поднял ее и под мышкой понес в спальню переодеваться. Она вопила во все горло. Телефон снова зазвонил. На сей раз это была диспетчер из дивизиона.
«Доброе утро, лейтенант. У меня для вас сообщение.» «Я возьму карандаш», ответил я и поставил Мишель на пол. Она завопила еще громче. Я сказал: «Пойди, выбери себе туфельки, которые хочешь надеть сегодня.»
«Звучит, словно у вас там убийство», сказала диспетчерша.
«Не хочет одеваться в садик.»
Мишель вцепилась в мою ногу: «Папочка, нет, не надо в садик!» «В садик», твердо сказал я. Она заревела громче. «Давайте», сказал я диспетчерше.
«Окей, одиннадцать сорок одна прошлой ночью, вам звонок от Кена Суботика или Суботника из „ЛА Таймс“, он просил ему позвонить. Передал следующее: „Крыса что-то копает на тебя.“ Он сказал, вы поймете, что это значит. Можно звонить ему домой. У вас есть его номер?» «Да.»
«Окей. В час сорок две ночи был звонок от господина Эдди Сака…, вроде как Сакамура. Он сказал, что это срочно и просил позвонить ему домой по номеру 555-8434. По поводу пропавшей ленты. Окей?» Черт!
Я спросил: «Когда поступил этот звонок?»
«Час сорок две. Звонок переключили на генеральную ШК, и мне кажется, что их оператор не смог до вас дозвониться. Вы были в морге, кажется.» «Ага.»
«Извините, лейтенант, но когда вы не в машине, у нас получаются задержки.»
«Окей. Еще что-нибудь?»
«Потом в шесть сорок три капитан Коннор оставил вам номер бипера, чтобы вы позвонили. Он сказал, что по утрам играет в гольф.» «Окей.»
«Еще в семь десять был звонок от Роберта Вудсона из офиса сенатора Мортона. Сенатор хочет встретиться с вами и капитаном Коннором сегодня в час дня в „Лос-Анджелес Кантри Клаб“. Он просил, чтобы вы позвонили и подтвердили, что прибудете на встречу с сенатором. Я пыталась до вас дозвониться, но ваш телефон был занят. Вы позвоните сенатору или позвонить мне?»
Я сказал, что сенатору позвоню сам и попросил ее передать сообщение на пейджер Коннора на гольфе, чтобы он позвонил в мою машину." Я услышал, как открылась входная дверь. Вошла Элен. «Доброе утро», сказал она.
«Боюсь, Шелли еще не одета.»
«Все окей», сказала она. «Я сама все сделаю. В какое время приедет миссис Дэвис, чтобы ее забрать?»
«Мы ожидаем ее звонка.»
Элен много раз уже видела такое прежде. «Пошли, Мишель. Выберем тебе одежду на сегодня. Время идти в садик.»
Я взглянул на часы и пошел выпить еще чашку чаю, когда снова зазвонил телефон. «Лейтенанта Питера Смита, пожалуйста.» Это был помощник шефа Джим Олсон.
* * *
«Хай, Джим.»«Доброе утро, Пит.» Голос звучал дружески, однако Джим Олсон не звонит никому до десяти утра, если не возникла большая проблема. Он сказал: «Похоже мы схватили за хвост гремучую змею. Ты видел сегодня газеты?» «Видел.»
«Поймал утренние новости?»
«Не все.»
«Шеф позвонил мне, чтобы я оценил степень ущерба. Хочу понять, где вы стоите, прежде чем давать рекомендации. Окей?» «Окей.»
«Я только что поговорил по телефону с Томом Грэмом. Он признался, что прошлой ночью случилась чистая невезуха. Никто не покрыт славой.» «Боюсь, что нет.»
«Пара голых шлюх воспрепятствовали двум крепким офицерам полиции и предотвратили задержание подозреваемого. Это так?» Звучало смешно. Я сказал: «Тебе надо было бы быть там, Джим.» «Угу», сказал он. «Что ж, пока одно хорошо: проверять правильность выполнения процедуры преследования назначен я. Очевидно, что все было правильно. У нас есть записи в компьютерах, записи переговоров по радио, и все происходило строго по правилам. Слава богу, никто даже не матерился. Мы сможем передать эти записи в прессу, если дела повернутся хуже. Так что здесь мы прикрыты. Но весьма неудачно, что Сакамура мертв.» «Да.»
«Грэм вернулся, чтобы забрать девушек, но дом был уже пуст. Девушки ушли.»
«Понятно.»
«В спехе никто не догадался записать имена девушек?»
«Боюсь, что нет.»
«Это значит, что свидетелей событий в доме у нас нет. Поэтому мы слегка уязвимы.»
«Угу.»
«Утром они вырезали тело Сакамуры из обломков машины и что осталось увезли в морг. Грэм сказал, что насколько это касается его, то дело закрыто. Я понял, что существуют видеоленты, показывающие, что девушку убил Сакамура. Грэм говорит, что готов написать в отчет свое заключение по форме пять-семь-девять. Ты тоже так на это смотришь? Дело закрыто?» «Думаю, что так, шеф. Конечно.»
«Тогда мы можем списать говнюка», сказал шеф. «Японская община находит расследование дела Накамото раздражающим и оскорбительным. Они не хотят, чтобы оно продолжалось дольше необходимого.»
«По мне все окей», сказал я.
«Что ж, хорошо, Пит», сказал шеф. «Я поговорю с большим шефом и порекомендую отменить всякие дисциплинарные акции.» «Спасибо, Джим.»
«Попытайся не тревожиться. Сам я не вижу причин для дисциплинарного расследования. До тех пор, пока у нас есть видео, где снято, что убийство совершил Сакамура.»
«Ага, ленты у нас.»
«Об этих видео», сказал он. «Я попросил Марти посмотреть их в шкафу для вещдоков. Он их, кажется, не нашел.»
Я сделал глубокий вдох и сказал: «Они у меня.»
«Ты ночью не положил их в шкаф?»
«Нет. Я хотел сделать копии.»
Он кашлянул. «Пит, было бы лучше, если бы в этом ты следовал процедуре.»
«Я хотел сделать копии», повторил я.
«Скажу тебе так», сказал Джим, «сделай свои копии и положи оригиналы мне на стол в десять часов. Окей?»
«Окей.»
«Как раз столько времени занимает достать материал из шкафа для вещдоков. Ты меня понимаешь?»
Он намекал, что хочет меня прикрыть. «Спасибо, Джим.» «Не благодари, потому что я ничего не знаю», сказал он. «Я убежден, что процедура соблюдается.»
«Правильно.»
«Но только между нами: сделай копии сразу. Пару часов я смогу удерживать форт. Однако, здесь что-то происходит. Я не знаю в точности, откуда дует ветер. Поэтому не надо тянуть, окей?» «Окей, Джим. Я уже в пути.»
Я повесил трубку и отправился делать копии.
* * *
Пасадена выглядела как город на дне кружки кислого молока. Лаборатория реактивного движения гнездилась в пригороде у подножия холмов вблизи Роуз-Боул. Но даже в восемь тридцать утра нельзя было разглядеть горы сквозь желто-сивую дымку.Я сунул под мышку коробку с лентами, показал свой значок, расписался в журнале дежурного и поклялся, что я американский гражданин. Охранник направил меня в главное здание через внутренний двор. Десятками лет Лаборатория реактивного движения служила командным центром американских космических кораблей, которые фотографировали Юпитер и кольца Сатурна и посылали снимки обратно на Землю в виде телевизионных картинок. ЛРД была местом, где изобрели современную обработку видеообразов. Если кто-то сможет скопировать ленты, то именно они. Пресс-секретарь Мэри Джейн Келлехер повела меня на третий этаж. Мы шли по бело-зеленому коридору мимо нескольких дверей нараспашку, ведущих в пустые кабинеты. Я обратил на это внимание.
«Верно», кивнула она. «Мы потеряли нескольких хороших специалистов, Питер.»
«И куда они ушли?», спросил я.
«В основном, в промышленность. Мы всегда понемногу теряем людей, они переходят в IBM в Армонке или в Белл-Лабс в Нью-Джерси. Но и эти лаборатории больше не обладают самым лучшим оборудованием и финансами. Теперь все это у японских исследовательских лабораторий вроде Хитачи на Лонг-Бич, Санье в Торрансе или Канон в Инглвуде. Теперь они нанимают основную массу американских исследователей.»
«ЛРД это тревожит?»
«Конечно», сказала она. «Все понимают, что лучший способ унести нашу технологию – внутри чьей-то головы. Но что же можно поделать?» Она пожала плечами. «Исследователи хотят исследовать. Америка больше не выполняет так много НИОКР, как раньше. Бюджеты стали скуднее. Поэтому выгоднее работать на японцев. Они хорошо платят и искренне уважают исследования. Если вам нужно оборудование, вы его сразу получаете. Во всяком случае, так говорят мне мои друзья. Вот мы и пришли.»
Она привела меня в лабораторию, забитую видеооборудованием. На металлических полках и металлических столах рядами стояли черные ящики, по полу змеились кабели, светились экраны множества мониторов и дисплеев. В центре всего находился бородач лет за тридцать по имени Кевин Ховицер. На его мониторе в меняющихся радужных цветах вращалась картинка шестереночного механизма. Стол был завален банками из-под коки и обертками шоколадок, он явно не спал всю ночь и работал.
«Кевин, это лейтенант Смит из ДПЛА. Ему надо скопировать несколько нестандартных видеолент.»
«Только скопировать?» Ховицер был явно разочарован. «Вы ничего не хотите с ними делать?»