Страница:
– Кто может лучше всего справиться с делами, которые нам предстоит сделать?
– Кто хотел бы попробовать себя в новом качестве?
– Какие работы нам ещё остаётся выполнить?
– Как можно распределить их таким образом, чтобы они приносили персоналу наибольшее удовлетворение?
Перед нами старая схема вовлечения персонала в работу: для начала мы подбираем для работников задачи, оптимально соответствующие им (то есть максимально отвечающие их свойствам и навыкам), а затем предоставляем им возможность активно потрудиться. В итоге мы получаем разумное и равномерное распределение среди персонала неприятных занятий, которые находятся в любой организации.
Эта схема также совпадает с положениями типоведения – она ни от кого не требует изменяться. Скорее она основывается на тех способностях, которые у нас уже имеются, и стремится увязать их скорее с интересами данного человека, чем с требованиями к персоналу.
Мы имели возможность убедиться в эффективности такой «перегруппировки сил», работая с одним правительственным учреждением в штате Оклахома. Мы работали с высокопоставленным чиновником: он был интровертом, который терпеть не мог некоторые «экстравертные» обязанности своего положения – например, посещение «Ротари-клуба» и различных мероприятий, а также оповещения общественности о деятельности своего учреждения. Как это ни любопытно, его заместительница была экстравертом, и все эти обязанности были ей по душе, однако ни одна из них не значилась в её должностных инструкциях. Куда чаще ей приходилось просиживать за письменным столом, погрузившись в обилие мелочной бумажной работы. Два других крупных чиновника, начальники финансового и кадрового отделов, также не вполне могли примириться со своими обязанностями. Один из них, будучи экстравертным интуитивным этиком (ENF), имел образование финансиста (обычно обладатели этих трех предпочтений не слишком тяготеют к финансам и инженерной работе, но могут получать образование в этих областях, желая пойти по стопам своих кумиров – родителей, учителей и других людей, сыгравших в их жизни важную роль). Глава отдела кадров по своему типу был ISTJ, который с гораздо большим удовольствием (и с большей эффективностью) управлялся бы с работой в финансовом отделе.
Будучи приглашены в качестве консультантов, мы осведомились, почему все эти люди не могут поменяться ролями так, чтобы каждому было интересно работать – иными словами, предложили им поменяться обязанностями, не меняясь должностями. Они немедленно дали нам стереотипный ответ: «Это идёт вразрез с кадровой практикой, и, кроме того, ничего подобного прежде не делалось. Можем ли мы доверить нашу работу друг другу так, чтобы никто ничего не испортил?» Например, босса-интроверта беспокоило то, что его заместительница-экстраверт беспрестанно будет оказываться в центре всеобщего внимания и потеряет голову от такой известности. И это беспокойство было небезосновательным.
В течение некоторого времени мы взвешивали все «за» и «против» своего предложения. Кроме того, мы определили, что все участники ситуации были людьми ответственными, и заключили, что наша схема может оказаться вполне работоспособной. В итоге мы смогли с успехом перегруппировать их обязанности в соответствии с типом личности и интересами каждого из них, не оглядываясь при этом на кадровую политику, казавшуюся несколько произвольной.
Но можно ли с такой лёгкостью обмениваться работой? Нам кажется, что можно. Прогресс в обществе, вкупе с нашими собственными научными изысканиями позволяют утверждать, что можно смотреть гораздо дальше наших первоначальных призваний. Так что компетентный бухгалтер-экстраверт, интересующийся деловым управлением, желающий получить диплом по этой специальности и имеющий за плечами двадцать лет профессиональной и общественной деятельности, может обладать навыками для целого ряда профессий. Иными словами, не следует считать, что кто-то должен «замкнуться» в какой-то определённой деятельности независимо от того, что он оптимально для неё подходит. Поэтому, если руководители возьмут на себя ответственность за правильный подбор сотрудников для соответствующей работы, их возможности будут ограничены лишь их собственной гибкостью, с какой они способны распознавать потенциал своих подчинённых.
Некоторые специалисты-типоведы полагают, что лучше других умеют увольнять логики, которым проще справляться с этой задачей. Однако наш собственный опыт подсказывает нам, что в целом это не так. Несмотря на своё пристрастие к логике и анализу, представители логических типов могут тяжело переживать из-за необходимости сообщать подобные известия, несмотря на то, что они действительно не склонны глубоко проникаться подобными обязанностями.
Какой бы тяжёлой задачей ни являлось увольнение, на его осуществление все же оказывает существенное воздействие каждое из личных предпочтений.
Давайте начнём с экстравертов и интровертов. Экстравертам часто требуется отрепетировать сообщение об увольнении перед любыми слушателями, оказавшимися в сфере досягаемости. Когда же настаёт момент разговора с увольняемым, экстраверту может потребоваться двадцать минут на то, что должно занять пять – он будет пространно рассуждать о погоде, о вчерашнем матче и так далее. Покончив с неприятной обязанностью, экстраверт может испытывать сильную потребность ещё раз поговорить об этом с коллегами, друзьями и незнакомцами, чтобы ещё раз пережить ситуацию и предугадать её последствия и, возможно, даже «отрепетировать» её, хотя все уже осталось позади.
Интроверты также переживают из-за необходимости сообщить об увольнении, однако переживают молча (хотя могут набросать себе пару строк по поводу того, что они хотели бы сообщить в этом «собеседовании для увольнения»). Когда же дело дойдёт до увольнения, интроверт может сказать куда меньше, чем намеревался, перемежая речь тяжёлым и гнетущим молчанием, ещё более увеличивающим смущение и дискомфорт обоих участников разговора. Интроверты также будут вновь возвращаться к этому событию, хотя и молча, обеспечивая себе на долгие часы, дни или недели ту внутреннюю сумятицу, которая делает их гораздо более подверженными язвенной болезни по сравнению с экстравертами.
Теперь возьмём логиков и этиков. Логики, которым свойственна объективность, при осуществлении увольнения могут показаться безразличными, хотя все может оказаться иначе. Они не слишком умело управляются с эмоциями и поэтому будут делать ставку на своё спокойствие: для логика не подлежит сомнению то, что в трудные времена он, несмотря ни на что, должен сохранять спокойствие. Для него в подобных случаях чувства просто не должны играть никакой роли, какими бы глубокими и искренними они не были. В результате можно подумать, что все это логику глубоко безразлично. Интровертный логик будет переживать свои тяжёлые чувства молча, в то время как экстравертный логик изольёт их на того, кто подвернётся ему под руку.
Но меньше всего осуществлять предстоящие увольнения способны этики. Как вы помните, они почти всегда ставят себя на место другого человека: «Что бы я почувствовал, если бы мне сообщили такую новость?» Попытка ответить на этот вопрос рискует привести к тому, что этик непомерно преувеличит все неприятности (даже тогда, когда увольняемый повинен в самом предосудительном поведении). Этикам весьма свойственно корить самих себя, заодно и в качестве представителей организации: «Насколько компания повинна в том, что этот человек потерпел неудачу?»
Этики испытывают столь сильный дискомфорт, что часто не могут сказать ничего, кроме отрывистого «Вы уволены». Едва ли что-либо способно лучше проиллюстрировать это, чем случай с управляющим Чарли, ENFJ, перед которым встала необходимость уволить уборщика Сэма. Три раза он сообщал Сэму, что тот уволен, однако на следующее утро Сэм по-прежнему выходил на работу. Как такое возможно? Дело в том, что Чарли говорил такими обиняками, что Сэм считал, будто это сам Чарли вот-вот вылетит с работы.
Вообразите себе следующую сцену.
Чарли начинает: «Знаете, Сэм, мне будет вас не хватать. Назревают определённые изменения. Понимаете, в наши дни все вокруг постоянно меняется. И если ты хочешь расти, то необходимо двигаться с места – такова жизнь». И так далее, и тому подобное. Более того: беседа, предваряемая разговором о семье Сэма и о последних новостях, протекала в самой тёплой и дружелюбной обстановке, за чашкой кофе. Неудивительно, что Сэм так и не понял, что это он вынужден искать новую работу.
Нечто подобное мы наблюдали в нашей собственной компании, где в значительной степени преобладают этики. Как-то раз мы взяли на работу ESTJ, поскольку будучи типоведами, считали, что у нас возник переизбыток типов NFP – иррациональных интуитивных этиков. (Дело в том, что тогда мы не следовали той теории, которую пропагандируем сейчас: мы подбирали сотрудников в зависимости от типов их личности, но с тех пор сделали надлежащие выводы.) Несмотря на то, что у этой женщины было впечатляющее реноме, её навыки, способности и серьёзность намерений впечатляли не слишком. Тогда мы, два этика, будучи владельцами компании столкнулись с необходимостью уволить эту сотрудницу.
В течение первого месяца мы пытались решить эту проблему так, что могло показаться, будто это мы уходим – по крайней мере, об этом говорило то, как мы ходили в офис. Мы опаздывали на работу, находили поводы, чтобы уйти куда-нибудь из офиса, и даже умудрились растянуть деловую поездку до двухнедельного отпуска. Вот и говорите после этого об отсрочках! Но, наконец, настало время посмотреть правде в глаза. Отто набрался смелости, чтобы объявить сотруднице об увольнении, отрепетировал свою речь и даже назначил точную дату её произнесения – ровно в пятнадцать ноль-ноль во вторник. Без пяти минут три к нему зашла Дженет и спросила: «А не слишком ли жёстко мы поступаем? Может быть, мы ещё не рассмотрели какие-то варианты? Может быть, стоит дать ей ещё пару недель испытательного срока?» Отто едва не согласился, но здравый смысл все же возобладал. Дело было сделано, хотя нам пришлось уделить добрых два месяца тому, что следовало сделать быстро и эффективно.
Для того чтобы сделать особый акцент на логических и этических аспектах затруднений в работе с персоналом, то есть, ставя перед собой цель, сделать их настолько очевидными, чтобы им приходилось уделять внимание – мы используем упражнение, которое зарекомендовало себя как крайне эффективное. Мы делим коллектив на логиков и этиков и просим каждую из групп разработать основные предпосылки для увольнения в соответствии с одобренным свыше сокращением штатов. (Иногда мы с самого начала оказываемся в затруднительном положении: в некоторых организациях этиков настолько мало, что создать из них группу не удаётся; однако если их набирается трое или больше человек, это может дать хорошие результаты.) Каждая группа пишет свой ответ на большом листе бумаги, который мы затем вывешиваем для последующего обсуждения.
Среди критериев, предлагаемых логиками, неизменно встречается обращение к политике компании, перед которой все равны: «последним нанят – первым уволен». Кроме того, логики составляют списки различных критериев производительности – количество продаж в неделю, количество обработанных документов в час, соблюдение сроков работ и так далее. Те, кто набирает больше всего баллов по этим критериям, может меньше всего бояться увольнения. Те же, чьи трудовые успехи не впечатляют, могут оказаться на улице первыми.
Этики же, напротив, включают в число критериев увольнения такие факторы, как потребности семей работников, семейный доход и количество членов семьи каждого из них, необходимость растить детей, возможность найти новую работу, выслуга лет, состояние здоровья и так далее. Этикам свойственно также ссылаться на политику компании и факторы производительности, однако это не те условия, которыми они в первую очередь руководствуются. (Точно так же логики принимают во внимание возраст и личные потребности работника, однако для них это скорее дополнительные факторы.) Этики нередко стремятся к тому, чтобы их рекомендации к увольнению были высоко индивидуализированы и учитывали бы смягчающие обстоятельства, в то время как логики чаще склонны разрабатывать более беспристрастные правила и принципы сокращения штатов.
Дискуссия, которая следует за рассмотрением предложений обоих групп, неизменно раскрывает её участникам глаза. В ходе неё обе стороны убеждаются, что их методы в равной степени необходимы. Они редко вырабатывают единый список критериев увольнения, однако это простое упражнение по обмену мнениями может привести их к выработке такой политики, которая будет содействовать всеобщему благу, в том числе и благу компании.
2. Знайте свою компанию. Сотрудники компании вправе знать, какие требования и ожидания она предъявляет к соискателям должностей. Кроме того, они могут время от времени наводить в своей организации соответствующие справки, чтобы удостовериться, что результаты их работы соответствуют предъявляемым требованиям. Например, мы знали одну компанию, официальная политика которой заключалась в приглашении на работу женщин и представителей национальных меньшинств, однако об этой политике не было известно в отделе кадров. Там, в свою очередь, не могли поставить об этом в известность своих агентов по найму, в результате чего мужчины стабильно заваливали компанию своими резюме. То же самое относится ктребованиям типологического и иного характера.
3. Остерегайтесь «белых пятен». То же самое можно сказать и о знании типологических «белых пятен» компании. Может быть, в ней отмечается недостаток экстравертов, так что хорошие идеи не получают должного распространения? А может быть, в ней слишком мало интровертов, благодаря чему все говорят, но никто никого не слушает? Очень важно, чтобы сотрудники кадровой службы не просто приглашали бы на работу подходящих соискателей, но и видели, насколько хорошо этот человек вписывается в типологическую структуру компании.
13. Этика в деловом общении
Сама природа подобных замечаний указывает на то, что все говорят об этике, но никто не стремится делать что-то ей на благо – как и в случае с расизмом, сексизмом или погодой. Конечно, это не значит, что все мы далеки от этики (или являемся расистами или сексистами). Вместе с тем почти каждый из нас регулярно сталкивается на работе с проблемами этического характера.
Мы имеем в виду не только крупные поводы для скандалов, наподобие, скажем, взяток, «торговли влиянием» или прослушивания телефонных разговоров. Речь идёт о широком круге повседневных занятий, многие из которых считаются в современном обществе невинными и допустимыми. Например, к этическим вопросам следует отнести то, что вы вынуждаете свою секретаршу сообщать позвонившему, будто вас нет в офисе, когда вы там находитесь. В сферу действия этики входят также «приукрашивание» резюме, увеличение суммы ресторанного счета, который вы подали для возмещения, или опоздание на работу в тот день, когда, как вам известно, там не окажется начальника, а также миллион других вопросов.
Мы не собираемся спорить по поводу того, насколько нравственно подобное поведение – это не входит в задачи нашей книги. Однако мы твёрдо убеждены в том, что личные предпочтения человека играют решающую роль в развитии его этических представлений. Каждому из типов личности свойственна собственная система ценностей. Ни один из типов нельзя считать ни более, ни менее «этичным», чем остальные, несмотря на то, что их подходы к этике значительно разнятся между собой. Следовательно, типоведение может стать тем самым средством, с помощью которого можно проанализировать характерные для каждого типа этические основы. Умение же разбираться в этическом облике типов может помочь вам понять этические мотивы и доводы своих подчинённых, коллег и начальников, равно как и свои собственные.
– Этика : это слово происходит от древнегреческого «этос», что означает «личный облик» или «моральное состояние», и обозначает проявление нравственного чувства в окружающей вас повседневной обстановке.
– Мораль : нравственные устои, совокупность обычаев поведения, внушаемых нам обществом. Мы воспринимаем эти нравственные устои, используя их как критерий для этической оценки своей жизни, а также для формирования своей системы ценностей.
– Ценности : результат вашего личного истолкования нравственных устоев общества.
– Цельность личности : соответствие между вашими ценностями и этикой поведения, а также ответственность, связанная с этим соответствием.
Одно дело – иметь основанную на общественной морали систему ценностей, одобряющих или отвергающих то или иное поведение, и совсем другое – верить в эту систему (иначе говоря, создать для себя этический кодекс поведения для повседневной жизни). То, как вы в итоге поступаете, сталкиваясь с одной из повседневных проблем, и определяет уровень вашей личной цельности. Сама же этика ничего не значит, если её не поддерживает цельность.
Как вы могли заметить, в этом параграфе мы привели мало конкретных сведений. Некоторые из данных понятий относительны и в высшей степени субъективны. Но именно в этом их смысл: каждому типу личности присуща своя собственная трактовка таких понятий, как «этика», «мораль», «ценности» и «цельность». И разумеется, представитель каждого типа свято верит в то, что именно он понимает их правильно.
Почему проблема этики все же так важна? Разве нельзя просто жить и радоваться жизни, не сталкиваясь с этими щекотливыми вопросами? Может быть, и можно, но не слишком долго: в конечном итоге один из этих вопросов неминуемо озадачит вас. А поскольку наша жизнь становится все более сложной, то, спрятав голову в песок, вы обезопасите себя лишь ненадолго.
Взгляните на то, что происходит вокруг вас. Газеты пестрят историями (одна сенсационнее другой) про неэтичные поступки, за которыми стоят миллиарды долларов, – на фондовом рынке, в банковском деле, в министерстве обороны и так далее. Личности, замешанные в подобных историях, – не просто отдельно взятые высокопоставленные чиновники и управляющие: нити от них тянутся «на места», к маклерам по недвижимости, семейным фирмам субподрядчиков и к бюрократам среднего ранга.
Другая проблема этического характера связана с современными технологическими достижениями. Компьютерные и телекоммуникационные системы облегчают молниеносную передачу внешне безобидной информации, которая, однако, способна причинять многомиллиардный ущерб. А с помощью обычного офисного ксерокса и бутылочки с корректирующей жидкостью можно «подправить» рецепт, письмо или резюме. Судя по всему, любая техническая новинка открывает новые возможности для распространения неэтичных поступков.
Если же добавить ко всему этому тот факт, что характер работы постепенно усложняется, а рабочая сила становится все более разнообразной, то в результате перед каждым из нас встанут новые этические дилеммы. Возьмём, например, работу беременных женщин на компьютерных терминалах. Есть ряд свидетельств в пользу того, что испускаемое компьютерами излучение может приводить к выкидышам или заболеваниям у плода. Но пока окончательного вывода по этому вопросу не сделано, как следует поступать с беременной женщиной, отвечающей за ввод данных в компьютер: следует ли освободить её от работы, перевести на другую должность, заставить её работать на терминале по-прежнему; а может быть, ей следует уйти с работы? И точно так же, следует ли инструкции по технике безопасности печатать на испанском, корейском и других языках, чтобы они были понятны всем рабочим? И следует ли заставлять всех говорить на свой собственный страх и риск на своём родном языке? Ещё четверть века назад, когда среди работающих в Америке преобладали англоговорящие мужчины, подобные проблемы решать не приходилось.
Отсутствие единодушия в этических подходах распространяется и на целые компании. Этические аспекты их деятельности разнятся так же, насколько разнятся они у индивидов, управляющих этими компаниями. Например, организация, где господствующим типом является ISTJ, займёт в этических вопросах диаметрально противоположную позицию по сравнению с компанией, где преобладает тип ENFP. Более того, любая компания отождествляется со свойственным ей высоким этическим уровнем, либо с сомнительной этической позицией, либо с полным отсутствием этики. Мы называем различные компании консервативными или либеральными, реакционными или прогрессивными, молодыми или старыми, но все это лишь приклеенные на скорую руку неточные ярлыки, каждый из которых характеризует определённую этическую среду.
За последние годы корпоративная этика вкупе с этикой личной переходит из ведения религии и семьи в ведение законов. Если прежде для решения этических дилемм мы полагались на помощь духовных наставников или близких людей, то теперь мы обращаемся за помощью к присяжным, адвокатам и судьям, предоставляя им толкование многочисленных аспектов одной-единственной этической проблемы. Следовательно, напичканное ложью резюме теперь перестаёт быть лишь делом, спорным с точки зрения этики, и в соответствии с законом влечёт за собой ответственность за обман и мошенничество. (То же самое можно сказать о тех случаях, когда служащих увольняют за превышение некоторых должностных полномочий.) Впрочем, некоторые отмечают, что само привлечение юристов для решения этических проблем породило целый букет новых этических проблем.
– Кто хотел бы попробовать себя в новом качестве?
– Какие работы нам ещё остаётся выполнить?
– Как можно распределить их таким образом, чтобы они приносили персоналу наибольшее удовлетворение?
Перед нами старая схема вовлечения персонала в работу: для начала мы подбираем для работников задачи, оптимально соответствующие им (то есть максимально отвечающие их свойствам и навыкам), а затем предоставляем им возможность активно потрудиться. В итоге мы получаем разумное и равномерное распределение среди персонала неприятных занятий, которые находятся в любой организации.
Эта схема также совпадает с положениями типоведения – она ни от кого не требует изменяться. Скорее она основывается на тех способностях, которые у нас уже имеются, и стремится увязать их скорее с интересами данного человека, чем с требованиями к персоналу.
Мы имели возможность убедиться в эффективности такой «перегруппировки сил», работая с одним правительственным учреждением в штате Оклахома. Мы работали с высокопоставленным чиновником: он был интровертом, который терпеть не мог некоторые «экстравертные» обязанности своего положения – например, посещение «Ротари-клуба» и различных мероприятий, а также оповещения общественности о деятельности своего учреждения. Как это ни любопытно, его заместительница была экстравертом, и все эти обязанности были ей по душе, однако ни одна из них не значилась в её должностных инструкциях. Куда чаще ей приходилось просиживать за письменным столом, погрузившись в обилие мелочной бумажной работы. Два других крупных чиновника, начальники финансового и кадрового отделов, также не вполне могли примириться со своими обязанностями. Один из них, будучи экстравертным интуитивным этиком (ENF), имел образование финансиста (обычно обладатели этих трех предпочтений не слишком тяготеют к финансам и инженерной работе, но могут получать образование в этих областях, желая пойти по стопам своих кумиров – родителей, учителей и других людей, сыгравших в их жизни важную роль). Глава отдела кадров по своему типу был ISTJ, который с гораздо большим удовольствием (и с большей эффективностью) управлялся бы с работой в финансовом отделе.
Будучи приглашены в качестве консультантов, мы осведомились, почему все эти люди не могут поменяться ролями так, чтобы каждому было интересно работать – иными словами, предложили им поменяться обязанностями, не меняясь должностями. Они немедленно дали нам стереотипный ответ: «Это идёт вразрез с кадровой практикой, и, кроме того, ничего подобного прежде не делалось. Можем ли мы доверить нашу работу друг другу так, чтобы никто ничего не испортил?» Например, босса-интроверта беспокоило то, что его заместительница-экстраверт беспрестанно будет оказываться в центре всеобщего внимания и потеряет голову от такой известности. И это беспокойство было небезосновательным.
В течение некоторого времени мы взвешивали все «за» и «против» своего предложения. Кроме того, мы определили, что все участники ситуации были людьми ответственными, и заключили, что наша схема может оказаться вполне работоспособной. В итоге мы смогли с успехом перегруппировать их обязанности в соответствии с типом личности и интересами каждого из них, не оглядываясь при этом на кадровую политику, казавшуюся несколько произвольной.
Но можно ли с такой лёгкостью обмениваться работой? Нам кажется, что можно. Прогресс в обществе, вкупе с нашими собственными научными изысканиями позволяют утверждать, что можно смотреть гораздо дальше наших первоначальных призваний. Так что компетентный бухгалтер-экстраверт, интересующийся деловым управлением, желающий получить диплом по этой специальности и имеющий за плечами двадцать лет профессиональной и общественной деятельности, может обладать навыками для целого ряда профессий. Иными словами, не следует считать, что кто-то должен «замкнуться» в какой-то определённой деятельности независимо от того, что он оптимально для неё подходит. Поэтому, если руководители возьмут на себя ответственность за правильный подбор сотрудников для соответствующей работы, их возможности будут ограничены лишь их собственной гибкостью, с какой они способны распознавать потенциал своих подчинённых.
Увольнение сотрудников
Давайте начнём с такой прописной истины: любой почувствует себя неуютно, если будет вынужден уволить кого-либо с работы. Это неприятная и тяжёлая процедура, и, вероятно, поэтому в последние годы её чаще осуществляют письменными распоряжениями, а не в личном общении. От столь тяжёлой участи, как сообщение плохой новости, нас избавляет пресловутый «розовый бланк» – уведомление об увольнении.Некоторые специалисты-типоведы полагают, что лучше других умеют увольнять логики, которым проще справляться с этой задачей. Однако наш собственный опыт подсказывает нам, что в целом это не так. Несмотря на своё пристрастие к логике и анализу, представители логических типов могут тяжело переживать из-за необходимости сообщать подобные известия, несмотря на то, что они действительно не склонны глубоко проникаться подобными обязанностями.
Какой бы тяжёлой задачей ни являлось увольнение, на его осуществление все же оказывает существенное воздействие каждое из личных предпочтений.
Давайте начнём с экстравертов и интровертов. Экстравертам часто требуется отрепетировать сообщение об увольнении перед любыми слушателями, оказавшимися в сфере досягаемости. Когда же настаёт момент разговора с увольняемым, экстраверту может потребоваться двадцать минут на то, что должно занять пять – он будет пространно рассуждать о погоде, о вчерашнем матче и так далее. Покончив с неприятной обязанностью, экстраверт может испытывать сильную потребность ещё раз поговорить об этом с коллегами, друзьями и незнакомцами, чтобы ещё раз пережить ситуацию и предугадать её последствия и, возможно, даже «отрепетировать» её, хотя все уже осталось позади.
Интроверты также переживают из-за необходимости сообщить об увольнении, однако переживают молча (хотя могут набросать себе пару строк по поводу того, что они хотели бы сообщить в этом «собеседовании для увольнения»). Когда же дело дойдёт до увольнения, интроверт может сказать куда меньше, чем намеревался, перемежая речь тяжёлым и гнетущим молчанием, ещё более увеличивающим смущение и дискомфорт обоих участников разговора. Интроверты также будут вновь возвращаться к этому событию, хотя и молча, обеспечивая себе на долгие часы, дни или недели ту внутреннюю сумятицу, которая делает их гораздо более подверженными язвенной болезни по сравнению с экстравертами.
Теперь возьмём логиков и этиков. Логики, которым свойственна объективность, при осуществлении увольнения могут показаться безразличными, хотя все может оказаться иначе. Они не слишком умело управляются с эмоциями и поэтому будут делать ставку на своё спокойствие: для логика не подлежит сомнению то, что в трудные времена он, несмотря ни на что, должен сохранять спокойствие. Для него в подобных случаях чувства просто не должны играть никакой роли, какими бы глубокими и искренними они не были. В результате можно подумать, что все это логику глубоко безразлично. Интровертный логик будет переживать свои тяжёлые чувства молча, в то время как экстравертный логик изольёт их на того, кто подвернётся ему под руку.
Но меньше всего осуществлять предстоящие увольнения способны этики. Как вы помните, они почти всегда ставят себя на место другого человека: «Что бы я почувствовал, если бы мне сообщили такую новость?» Попытка ответить на этот вопрос рискует привести к тому, что этик непомерно преувеличит все неприятности (даже тогда, когда увольняемый повинен в самом предосудительном поведении). Этикам весьма свойственно корить самих себя, заодно и в качестве представителей организации: «Насколько компания повинна в том, что этот человек потерпел неудачу?»
Этики испытывают столь сильный дискомфорт, что часто не могут сказать ничего, кроме отрывистого «Вы уволены». Едва ли что-либо способно лучше проиллюстрировать это, чем случай с управляющим Чарли, ENFJ, перед которым встала необходимость уволить уборщика Сэма. Три раза он сообщал Сэму, что тот уволен, однако на следующее утро Сэм по-прежнему выходил на работу. Как такое возможно? Дело в том, что Чарли говорил такими обиняками, что Сэм считал, будто это сам Чарли вот-вот вылетит с работы.
Вообразите себе следующую сцену.
Чарли начинает: «Знаете, Сэм, мне будет вас не хватать. Назревают определённые изменения. Понимаете, в наши дни все вокруг постоянно меняется. И если ты хочешь расти, то необходимо двигаться с места – такова жизнь». И так далее, и тому подобное. Более того: беседа, предваряемая разговором о семье Сэма и о последних новостях, протекала в самой тёплой и дружелюбной обстановке, за чашкой кофе. Неудивительно, что Сэм так и не понял, что это он вынужден искать новую работу.
Нечто подобное мы наблюдали в нашей собственной компании, где в значительной степени преобладают этики. Как-то раз мы взяли на работу ESTJ, поскольку будучи типоведами, считали, что у нас возник переизбыток типов NFP – иррациональных интуитивных этиков. (Дело в том, что тогда мы не следовали той теории, которую пропагандируем сейчас: мы подбирали сотрудников в зависимости от типов их личности, но с тех пор сделали надлежащие выводы.) Несмотря на то, что у этой женщины было впечатляющее реноме, её навыки, способности и серьёзность намерений впечатляли не слишком. Тогда мы, два этика, будучи владельцами компании столкнулись с необходимостью уволить эту сотрудницу.
В течение первого месяца мы пытались решить эту проблему так, что могло показаться, будто это мы уходим – по крайней мере, об этом говорило то, как мы ходили в офис. Мы опаздывали на работу, находили поводы, чтобы уйти куда-нибудь из офиса, и даже умудрились растянуть деловую поездку до двухнедельного отпуска. Вот и говорите после этого об отсрочках! Но, наконец, настало время посмотреть правде в глаза. Отто набрался смелости, чтобы объявить сотруднице об увольнении, отрепетировал свою речь и даже назначил точную дату её произнесения – ровно в пятнадцать ноль-ноль во вторник. Без пяти минут три к нему зашла Дженет и спросила: «А не слишком ли жёстко мы поступаем? Может быть, мы ещё не рассмотрели какие-то варианты? Может быть, стоит дать ей ещё пару недель испытательного срока?» Отто едва не согласился, но здравый смысл все же возобладал. Дело было сделано, хотя нам пришлось уделить добрых два месяца тому, что следовало сделать быстро и эффективно.
Для того чтобы сделать особый акцент на логических и этических аспектах затруднений в работе с персоналом, то есть, ставя перед собой цель, сделать их настолько очевидными, чтобы им приходилось уделять внимание – мы используем упражнение, которое зарекомендовало себя как крайне эффективное. Мы делим коллектив на логиков и этиков и просим каждую из групп разработать основные предпосылки для увольнения в соответствии с одобренным свыше сокращением штатов. (Иногда мы с самого начала оказываемся в затруднительном положении: в некоторых организациях этиков настолько мало, что создать из них группу не удаётся; однако если их набирается трое или больше человек, это может дать хорошие результаты.) Каждая группа пишет свой ответ на большом листе бумаги, который мы затем вывешиваем для последующего обсуждения.
Среди критериев, предлагаемых логиками, неизменно встречается обращение к политике компании, перед которой все равны: «последним нанят – первым уволен». Кроме того, логики составляют списки различных критериев производительности – количество продаж в неделю, количество обработанных документов в час, соблюдение сроков работ и так далее. Те, кто набирает больше всего баллов по этим критериям, может меньше всего бояться увольнения. Те же, чьи трудовые успехи не впечатляют, могут оказаться на улице первыми.
Этики же, напротив, включают в число критериев увольнения такие факторы, как потребности семей работников, семейный доход и количество членов семьи каждого из них, необходимость растить детей, возможность найти новую работу, выслуга лет, состояние здоровья и так далее. Этикам свойственно также ссылаться на политику компании и факторы производительности, однако это не те условия, которыми они в первую очередь руководствуются. (Точно так же логики принимают во внимание возраст и личные потребности работника, однако для них это скорее дополнительные факторы.) Этики нередко стремятся к тому, чтобы их рекомендации к увольнению были высоко индивидуализированы и учитывали бы смягчающие обстоятельства, в то время как логики чаще склонны разрабатывать более беспристрастные правила и принципы сокращения штатов.
Дискуссия, которая следует за рассмотрением предложений обоих групп, неизменно раскрывает её участникам глаза. В ходе неё обе стороны убеждаются, что их методы в равной степени необходимы. Они редко вырабатывают единый список критериев увольнения, однако это простое упражнение по обмену мнениями может привести их к выработке такой политики, которая будет содействовать всеобщему благу, в том числе и благу компании.
Три совета для кадровой службы
1. Уделяйте внимание всем вариантам противоположностей. Поскольку из статистических данных известно, что в ходе набора персонала «тип порождает тип» (то есть мы склонны приглашать на работу скорее похожих на нас, чем отличающихся от нас людей), следовательно, кадровой службе обязательно нужно уделять внимание всем вариантам противоположностей: половым, расовым, возрастным, образовательным, типологическим (личностным), и так далее. Иными словами, если вы ищете сотрудника для организации, где работают исключительно мужчины, вам нужно будет уделить внимание женщинам. Подобное разнообразие, при понимании основ типоведения, будет неизменно давать лучшие результаты.2. Знайте свою компанию. Сотрудники компании вправе знать, какие требования и ожидания она предъявляет к соискателям должностей. Кроме того, они могут время от времени наводить в своей организации соответствующие справки, чтобы удостовериться, что результаты их работы соответствуют предъявляемым требованиям. Например, мы знали одну компанию, официальная политика которой заключалась в приглашении на работу женщин и представителей национальных меньшинств, однако об этой политике не было известно в отделе кадров. Там, в свою очередь, не могли поставить об этом в известность своих агентов по найму, в результате чего мужчины стабильно заваливали компанию своими резюме. То же самое относится ктребованиям типологического и иного характера.
3. Остерегайтесь «белых пятен». То же самое можно сказать и о знании типологических «белых пятен» компании. Может быть, в ней отмечается недостаток экстравертов, так что хорошие идеи не получают должного распространения? А может быть, в ней слишком мало интровертов, благодаря чему все говорят, но никто никого не слушает? Очень важно, чтобы сотрудники кадровой службы не просто приглашали бы на работу подходящих соискателей, но и видели, насколько хорошо этот человек вписывается в типологическую структуру компании.
Подбор и увольнение персонала
Если вы…
13. Этика в деловом общении
«Почему мы тратим такое количество рабочего времени на обсуждение несуществующей проблемы?»
Многие считают, что этика – понятие избитое и устаревшее, хотя и довольно щекотливое. Одно упоминание этого слова способно спровоцировать руководящих работников на раздражённые высказывания вроде: «Может быть, хватит лекций о злодеяниях мужчин-начальников?» или «Почему мы тратим такое количество рабочего времени на обсуждение несуществующей проблемы?»Сама природа подобных замечаний указывает на то, что все говорят об этике, но никто не стремится делать что-то ей на благо – как и в случае с расизмом, сексизмом или погодой. Конечно, это не значит, что все мы далеки от этики (или являемся расистами или сексистами). Вместе с тем почти каждый из нас регулярно сталкивается на работе с проблемами этического характера.
Мы имеем в виду не только крупные поводы для скандалов, наподобие, скажем, взяток, «торговли влиянием» или прослушивания телефонных разговоров. Речь идёт о широком круге повседневных занятий, многие из которых считаются в современном обществе невинными и допустимыми. Например, к этическим вопросам следует отнести то, что вы вынуждаете свою секретаршу сообщать позвонившему, будто вас нет в офисе, когда вы там находитесь. В сферу действия этики входят также «приукрашивание» резюме, увеличение суммы ресторанного счета, который вы подали для возмещения, или опоздание на работу в тот день, когда, как вам известно, там не окажется начальника, а также миллион других вопросов.
Мы не собираемся спорить по поводу того, насколько нравственно подобное поведение – это не входит в задачи нашей книги. Однако мы твёрдо убеждены в том, что личные предпочтения человека играют решающую роль в развитии его этических представлений. Каждому из типов личности свойственна собственная система ценностей. Ни один из типов нельзя считать ни более, ни менее «этичным», чем остальные, несмотря на то, что их подходы к этике значительно разнятся между собой. Следовательно, типоведение может стать тем самым средством, с помощью которого можно проанализировать характерные для каждого типа этические основы. Умение же разбираться в этическом облике типов может помочь вам понять этические мотивы и доводы своих подчинённых, коллег и начальников, равно как и свои собственные.
Этика, мораль, ценности и цельность личности
Что же такое «этика» в собственном смысле слова? На этот вопрос нельзя дать однозначный ответ, поскольку этика является сложной совокупностью идей, затрагивающих области морали, ценностей и личной цельности. Каждый из этих аспектов этики важен для её понимания и, безусловно, каждый из них воздействует на все остальные.– Этика : это слово происходит от древнегреческого «этос», что означает «личный облик» или «моральное состояние», и обозначает проявление нравственного чувства в окружающей вас повседневной обстановке.
– Мораль : нравственные устои, совокупность обычаев поведения, внушаемых нам обществом. Мы воспринимаем эти нравственные устои, используя их как критерий для этической оценки своей жизни, а также для формирования своей системы ценностей.
– Ценности : результат вашего личного истолкования нравственных устоев общества.
– Цельность личности : соответствие между вашими ценностями и этикой поведения, а также ответственность, связанная с этим соответствием.
Одно дело – иметь основанную на общественной морали систему ценностей, одобряющих или отвергающих то или иное поведение, и совсем другое – верить в эту систему (иначе говоря, создать для себя этический кодекс поведения для повседневной жизни). То, как вы в итоге поступаете, сталкиваясь с одной из повседневных проблем, и определяет уровень вашей личной цельности. Сама же этика ничего не значит, если её не поддерживает цельность.
Как вы могли заметить, в этом параграфе мы привели мало конкретных сведений. Некоторые из данных понятий относительны и в высшей степени субъективны. Но именно в этом их смысл: каждому типу личности присуща своя собственная трактовка таких понятий, как «этика», «мораль», «ценности» и «цельность». И разумеется, представитель каждого типа свято верит в то, что именно он понимает их правильно.
Почему проблема этики все же так важна? Разве нельзя просто жить и радоваться жизни, не сталкиваясь с этими щекотливыми вопросами? Может быть, и можно, но не слишком долго: в конечном итоге один из этих вопросов неминуемо озадачит вас. А поскольку наша жизнь становится все более сложной, то, спрятав голову в песок, вы обезопасите себя лишь ненадолго.
Взгляните на то, что происходит вокруг вас. Газеты пестрят историями (одна сенсационнее другой) про неэтичные поступки, за которыми стоят миллиарды долларов, – на фондовом рынке, в банковском деле, в министерстве обороны и так далее. Личности, замешанные в подобных историях, – не просто отдельно взятые высокопоставленные чиновники и управляющие: нити от них тянутся «на места», к маклерам по недвижимости, семейным фирмам субподрядчиков и к бюрократам среднего ранга.
Другая проблема этического характера связана с современными технологическими достижениями. Компьютерные и телекоммуникационные системы облегчают молниеносную передачу внешне безобидной информации, которая, однако, способна причинять многомиллиардный ущерб. А с помощью обычного офисного ксерокса и бутылочки с корректирующей жидкостью можно «подправить» рецепт, письмо или резюме. Судя по всему, любая техническая новинка открывает новые возможности для распространения неэтичных поступков.
Если же добавить ко всему этому тот факт, что характер работы постепенно усложняется, а рабочая сила становится все более разнообразной, то в результате перед каждым из нас встанут новые этические дилеммы. Возьмём, например, работу беременных женщин на компьютерных терминалах. Есть ряд свидетельств в пользу того, что испускаемое компьютерами излучение может приводить к выкидышам или заболеваниям у плода. Но пока окончательного вывода по этому вопросу не сделано, как следует поступать с беременной женщиной, отвечающей за ввод данных в компьютер: следует ли освободить её от работы, перевести на другую должность, заставить её работать на терминале по-прежнему; а может быть, ей следует уйти с работы? И точно так же, следует ли инструкции по технике безопасности печатать на испанском, корейском и других языках, чтобы они были понятны всем рабочим? И следует ли заставлять всех говорить на свой собственный страх и риск на своём родном языке? Ещё четверть века назад, когда среди работающих в Америке преобладали англоговорящие мужчины, подобные проблемы решать не приходилось.
Игра с правдойПо мере того как ситуация с этикой усложнялась, все яснее становилось только одно: единой точки зрения на этику не существует.
Этические проблемы вкупе с оригинальными способами их решения часто встречаются нам и в популярной культуре. Возьмём, например, сцену из мюзикла «Скрипач на крыше».
Его герой Тевье, который, как нам кажется, был интуитивным этиком в сенсорно-рациональном мире еврейского традиционализма, оказался в щекотливом положении. Пообещав свою дочь в жены мяснику Лазарю Вольфу, он обнаруживает, что на самом деле она любит другого. Его обязанность выполнить данное Лазарю обещание идёт вразрез с его же чувством ответственности за счастье дочери.
Стремясь освободиться от своего обещания, чтобы не обременять свою совесть, Тевье притворяется, что видел «вещий сон», в котором к нему приходит покойная жена Лазаря Вольфа и умоляет Тевье не отдавать его дочь за её овдовевшего мужа. «Проснувшись», Тевье сообщил об этом «сне» своей жене, ответ которой предугадывался сам собой: «Свадьбу нужно отменить».
Теперь., заручившись благословением жены, Тевье чувствует себя вправе сообщить Лазарю, что брачное обязательство не имеет силы.
Будучи образцовым интуитивным этиком, Тевье пошёл на поводу у своей любви к дочери, позволив ей связать жизнь с человеком, которого она по-настоящему любила. Он сделал это, не нарушив никаких правил и не изменяя своему слову, поскольку жена освободила его от ответственности по данному обязательству. Для Тевье это небольшое отклонение от этических норм выглядело вполне этичным.
Отсутствие единодушия в этических подходах распространяется и на целые компании. Этические аспекты их деятельности разнятся так же, насколько разнятся они у индивидов, управляющих этими компаниями. Например, организация, где господствующим типом является ISTJ, займёт в этических вопросах диаметрально противоположную позицию по сравнению с компанией, где преобладает тип ENFP. Более того, любая компания отождествляется со свойственным ей высоким этическим уровнем, либо с сомнительной этической позицией, либо с полным отсутствием этики. Мы называем различные компании консервативными или либеральными, реакционными или прогрессивными, молодыми или старыми, но все это лишь приклеенные на скорую руку неточные ярлыки, каждый из которых характеризует определённую этическую среду.
За последние годы корпоративная этика вкупе с этикой личной переходит из ведения религии и семьи в ведение законов. Если прежде для решения этических дилемм мы полагались на помощь духовных наставников или близких людей, то теперь мы обращаемся за помощью к присяжным, адвокатам и судьям, предоставляя им толкование многочисленных аспектов одной-единственной этической проблемы. Следовательно, напичканное ложью резюме теперь перестаёт быть лишь делом, спорным с точки зрения этики, и в соответствии с законом влечёт за собой ответственность за обман и мошенничество. (То же самое можно сказать о тех случаях, когда служащих увольняют за превышение некоторых должностных полномочий.) Впрочем, некоторые отмечают, что само привлечение юристов для решения этических проблем породило целый букет новых этических проблем.