- Вам известно, что Дуган болен проказой?
- Ох, да. Когда я об этом узнал, то стал его за милю обходить. С этой чертовой проказой шутки плохи.
- Вы знали, что он в Нью-Йорке?
- Нет.
- Что вы можете мне о нем рассказать?
- Немного. Он... это... одиночка. Никто кроме Эрни с ним знаться не хочет. Но если вы хотите его отыскать, советую обойти большие музыкальные магазины.
- Почему?
- Парень свихнулся на парадных маршах. Обожает духовые оркестры. Он без ума от Саузы, Голдмана. Военные марши - это его стихия. Он может часами простаивать в будках для прослушивания. Если хотите знать, он слушает их тут на халяву только потому, что в Чикаго владельцы музыкальных магазинов его уже давно на порог не пускают.
- Хмм. Возможно, это зацепка.
- Ну да! - энергично закивал головой Шарма. - Слушайте, вы только снимите с меня подозрение в убийстве Нэнси. Я вам про любого расскажу хоть про родную маму. Только снимите подозрение, Селби. Больше мне ничего не надо.
- Вы бы не хотели стать осведомителем в полиции?
- А что, давайте попробуем! Попробуем!
- Ладно. - согласился я. - Четыре года назад Ударник Дуган и его напарница - молодая женщина - во время налета на ювелирный магазин на Вест-Сайде - убили его хозяина - некоего Харрисона. Вам что-нибудь известно об этом?
- Нет, - с горечью воскликнул он. - Эх если бы знать! Я бы напел вам об этом так, что у вас бы уши завяли.
- Не хотите ничего сообщить мне по собственному почину, Шарма?
Он закурил очередную сигарету.
- Вот какую чудную вещь мне Эрни сказал как-то, сидя у меня. Может, это покажется вам интересным, а может и нет. Словом, он хорошо набрался и начал плести какую-то ахинею насчет револьвера за десять тысяч долларов. Вот тут он сидел, хохотал, нес какую-то лабуду, как всегда с гонором, и вдруг ни с того ни с сего спрашивает у меня, видел ли я когда-нибудь в своей жизни револьвер стоимостью в десять тысяч. Я говорю: нет, а он говорит: а у меня как раз такой есть. Я говорю ему: брось трепаться, а он говорит: что, не веришь - и достает накладку на револьверную рукоятку с маленьким черепом и перекрещенными костями. И говорит, что у него есть и револьвер, с которого снята эта накладка, и кое-кто готов ему отвалить за него десять кусков. Я-то ему не поверил - думал, он меня разыгрывает, и спросил, какой наркоты он накурился на этот раз, а он только расхохотался и перевел разговор на другую тему.
- Он потом упоминал про этот револьвер?
- Нет. Больше он о нем не заговаривал. Ну что, это для вас представляет какой-то интерес?
- Возможно. А Эрни вам не говорил, где он остановился в Нью-Йорке?
- Ни разу.
- И никогда не упоминал про то, что спутался с женщиной по имени Дороти?
- Нет.
- А теперь, Шарма, мне настала пора вас внимательно выслушать.
- Как я уже говорил, мистер Селби, - о ком угодно, хоть о собственной матушке.
- Итак, где вы были сегодня в пять утра?
- Это что, Нэнси угрохали в пять утра?
- Отвечайте на мой вопрос.
Его лицо просветлело.
- Ну если так, то я чист как стеклышко. Я не выходил из своего номера примерно с полуночи. И этот факт могут подтвердить две дамы, которые были здесь со мной. Мы устроили что-то вроде пикничка.
- Как-как?
- Пикничок. Ну знаете... Выставляете выпивку, сэндвичи, сигареты, постель разложена, кому захотелось - юрк в кровать... Господи, ну вы же понимаете. Они пробыли у меня почти до полудня.
- И кто эти женщины, Шарма, и где я могу их найти?
- Этажом ниже. Номер двести восемь. Это сестрички-близняшки. Работают официантками в баре тут неподалеку. Карен и Кэти Шеппард.
- И вы не выходили из комнаты все это время?
- А зачем мне выходить? Все, что мне надо было, находилось здесь.
Я просидел у Шарма ещё минут десять, потом спустился на второй этаж и побеседовал с близняшками. Я допрашивал их порознь, разумеется, выводя каждую в коридор. Их показания совпали с показаниями Шарма.
Мечта старого бабника - по крайне мере пока - сбылась.
Я снял с него подозрения.
ГЛАВА 15.
По пути в отделение я заскочил в угловую кафешку, купил картонку кофе на вынос и пополнил запас сигар. Когда я сел за свой стол, часы уже показывали восемь.
Барни Феллс стоял у окна и хмуро разглядывал сереющие сумерки. Он обернулся, помолчал, словно собираясь сделать замечание двум детективам, беседующим с заплаканной девицей в умопомрачительно короткой юбке и в туфельках на высоченных каблуках, потом подошел к моему столу и, присев на край, выдавил усталую язвительную улыбочку.
- Добро пожаловать в нашу страну чудес. Как мило, что ты соизволил к нам заглянуть.
- У вас тут хорошо, - ответил я в тон ему. - Кофе?
- Нет, спасибо.
- От Стэна есть новости?
- От Стэна поступила грандиозная новость, Пит. Он звонил недавно и обещал порадовать нас своим присутствием.
Я сделал большой глоток кофе.
- Что-нибудь удалось выяснить?
- Кое-что. И, похоже, мы лишились одного клиента. Речь идет о Морисе Оттмане. Это производитель аспирина и кордиамина, который мне приходится пить из-за таких разгильдяев, как вы со Стэном.
- И что?
- Можешь вычеркнуть его из списка подозреваемых, Пит. Полчаса назад мы получили сообщение из полиции штата. Это ж надо додуматься - в два часа ночи подобрать на дороге голосующего. Я-то полагал, что президент такой огромной фармацевтической компании должен быть немножечко умнее.
- Так что все-таки произошло?
- Он решил подвезти какого=то шалопая на шоссе, а этот шалопай едва не отправил его на тот свет. Наверное, старичок перед отъездом из своего горного отеля дернул лишнего. В общем, не успел старик Оттман и глазом моргнуть, как шалопай вынул пушку и заставил его съехать с шоссе в лес. А ещё через несколько минут бандюга уже сидел за рулем оттмановского "кадиллака", прихватив его бумажник и часы. Оттман так и остался лежать на земле, получив пистолетом по башке.
- И он все это время пробыл без сознания? Но это же восемнадцать часов!
- Да погоди ты, дай сказать! На его счастье, это все произошло на просеке, где местные ребята обычно приглашают своих девчонок. Так вот, примерно через полчаса подкатывает туда какой-то юнец с девчонкой, ребята нашли старика и доставили его в ближайшую больницу. Если бы не они, Оттман не дожил бы до рассвета.
- Он, видимо, в тяжелом состоянии?
- Не очень. Этот двужильный старичок, знаешь ли, ещё нас с тобой переживет. Правда, в себя он пришел часа два назад. А поскольку при нем не нашли бумажника и никаких документов, полицейские долго не могли установить его личность. Потому-то у них не сразу проассоциировался избитый в лесу старик с нашим запросом о розыске пропавшего мистера Мориса Оттмана.
С этими словами Барни отправился в комнату для допросов, а я позвонил в главное следственное управление и вкратце изложил им свой разговор с Шарма, в частности, о привычке Ударника Дугана ошиваться по музыкальным магазинам, часами простаивать в будках для прослушивания и наслаждаться маршами Саузы и Голдмана и попросил выделить побольше людей для прочесывания всех музыкальных магазинов в городе и предъявления продавцам фотографии Дугана для опознания. Был уже девятый час. Магазины, открытые в столь поздний час, оповещались незамедлительно, все прочие должны были получить соответствующие инструкции завтра утром.
Я допил кофе, придвинул к себе стопку последних "Рапортов о необычных происшествиях", составленных нашими детективами, и начал их перелистывать. Я искал отчеты о случаях применения огнестрельного оружия.
Если верить тому, что Грир поведал Фреду Шарма, пулевой ожог на предплечье он получил позавчера примерно до 10 часов вечера.
Естественно, я нашел несколько рапортов о случаях стрельбы. Но в нужный мне день набралось четыре, из которых только одно происшествие имело место в нужное мне время. Рапорт был составлен младшим детективом Джесси Вайменом и речь в нем шла об анонимном телефонном звонке с сообщением о громком хлопке, похожем на выстрел - это произошло во дворике вблизи жилых домов и складов на Нижнем Ист-Сайде. Выстрел, судя по сообщению информатора, раздался в самом начале десятого.
Я позвонил детективу Ваймену - с ним лично я не был знаком - в его отделение. Но у него сегодня был выходной и я перезвонил ему домой. Ваймен рассказал мне, что этот выстрел также услышал и патрульный Генри Стонер, который побежал на звук выстрела со своего поста в квартале от того дворика. Ваймен со Стонером прочесали дворик, но ничего не обнаружили, и решили, что и Стонер и анонимный информатор приняли за выстрел простой автомобильный выхлоп - каковыми оказываются, впрочем, почти все уличные "выстрелы" и "взрывы", фиксируемые нашими добровольными осведомителями.
- О каких это выхлопах идет речь? - раздался за моей спиной голос Стэна.
Я положил трубку и обернулся.
- Здорово, Стэн! Как успехи?
У тебя утомленный вид, - заметил он, плюхаясь на стул и забрасывая ноги на письменный стол. - Я совсем выдохся. А ты?
- Тоже. Чего-нибудь узнал о Ходжесах?
- Нет, сначала ты. Я так устал, что не могу шевелить языком.
Я рассказал ему обо всех своих делах за этот день - от посещения родителей Нэнси Эллис до телефонного разговора с детективом Вайменом.
- Вот и все, - закончил я, закуривая сигару. - Теперь твоя очередь. Так что ты узнал о Ходжесах?
- Очень занятная эта парочка - Ходжесы. Верн просто трепач, а Дороти первостатейная шлюха.
- Вот те на! Очень интересно.
- Рад, что ты со мной согласен. Поскольку я не смог добраться до Дороти, мне пришлось начать с Верна. Я обошел все места, где обычно кучкуются лабухи - был в "Брилле", и в "Тэрфе", и в Рокфеллеровском центре, зашел к "Демпси", ну и так далее...И у всех про него расспрашивал. - Он усмехнулся. - Пит, этот парень такой же композитор-песенник, как я! Знаешь, чем он занимается? Толчется в музыкальной тусовке и треплет языком. Мне сказали, что он больше болтает о песнях, которые якобы сочиняет, но ему ещё ни разу в жизни не удалось продать ни единой ноты - и никогда не удастся!
- Так, значит, Верн - липовый композитор, а Дороти - обыкновенная проститутка. Но чем же он занимается? Ну, то есть в свободное от посещения музыкальных тусовок время. Может, он её сутенер?
Стэн покачал головой.
- Вот тут начинается самое забавное, Стэн. Похоже, что наша крошка Дороти устроила бунт на корабле. Большинство нью-йоркских шлюх, как тебе известно, сами находят себе сутенера, отдают ему буквально до последнего цента всю выручку, плюс к тому добывают ему кадиллак, шикарный прикид и клевую хазу. Но Дотти - из другой породы. Она время от времени подбрасывает бедняге Верну карманных деньжонок, но львиную долю своих заработков тратит на себя. Потому-то и "линкольн" записан на нее, как и один мотель, и пара бензоколонок в Джерси. Вот такая бунтарка.
- Это тебе все сообщили лабухи на Бродвее?
- Кое-что они. Но в основном всю эту информацию я узнал от одного своего стукача - он околачивается в "Брилле". На нем все ещё висят шесть лет после условно-досрочного освобождения, вот он и лезет из кожи вон, чтобы нам услужить.
- Он что, её клиент?
- Не он. Ему она не по карману. Но один из его дружков раньше из-под полы приторговывал акциями на Уолл-стрите и когда зашибал по-крупному, он мог позволить себе провести часок-другой в обществе Дороти. Он навел моего стукача на неё как раз перед тем, как загремел за решетку, и с тех пор мой стукач держит и её и Верна на коротком поводке.
- Дорогая игрушка, говоришь?
- Ты что же, скажешь, что две сотни - это слишком дорого? Минимум две сотни.
- Нет, конечно! Это же всего-то наше двухнедельное жалованье.
- Она "утренняя", Пит. И к тому же "плеточница". Мой стукачок говорит, вот почему ей и платят такие бешеные бабки. Она не только позволяет себя отхлестать, но даже просит об этом. Ей это нравится. Он говорит, что Дотти постоянно носит матерчатый пояс - даже если он совсем не подходит к её платью.
На жаргоне полиции нравов "утренняя проститутка" это девица, которая обслуживает бизнесменов во время затянувшегося перерыва на обед или в промежутке между окончанием рабочего дня и пригородной электричкой с Пенсильванского или Центрального вокзала. А "плеточница" - это девица, которая покорно сносит побои плеткой или ремнем, и многие такие умелицы обычно имеют при себе мягкий матерчатый поясок, потому что уж лучше быть избитой таким орудием, чем кожаным ремнем своего партнера.
- Ты выяснил, где находится её рабочее место?
- Вряд ли оно у неё постоянное. Похоже, она работает исключительно по вызову. Мой стукач назвал пару баров, где он её встречал, но там её никто не знает. Можно подумать, эти ребята в жизни не видели проститутку и не состоянии сразу выделить её из толпы приличных домохозяек.
- Ты беседовал с кем-то из её постоянных?
- Ага! Прошелся по всем банкам в центре!
- Полиция нравов ею заинтересовалось?
- Сейчас - да.
- Ты закончил, Стэн?
- Угу. Я побывал во всех этих заведениях, я говорил с Ходжесом, и уже ноги не волоку. Я труп!
- Ты хоть немного отдохнул?
- Боже, Пит, только не это! Что еще?
- Пожалуй, нам надо наведаться в тот дворик. - я встал. - Готов?
- Дворик? Какой ещё дворик?
- На Ист-Сайде - там, где бдительный гражданин и патрульный услышали выстрел. И где Грир мог получить свой ожог на руке.
- Но ведь ты сам сказал, что патрульный и детектив сочли это автомобильным выхлопом!
- Да. Но к этому выводу пришли Ваймен и Стонер. Мы же с тобой можем прийти к иному выводу.
- Боже мой! - скорбно пробормотал Стэн, явно не собираясь подниматься. - Ты лучше не мог найти времени для очередного марш-броска. Я за сегодняшний день сбил ноги больше, чем за все время армейской службы.
- Парень, либо ты сейчас идешь со мной в тот дворик, либо я посажу тебя за бумажки и ты всю ночь будешь тут с ними колупаться. Ну, выбирай!
Стэн вскочил как ужаленный.
- Ладно, пойдем поохотимся!
ГЛАВА 16.
Место, которое детектив Ваймен назвал в своем рапорте двориком, на самом деле оказалось широкой аллеей в сотню футов длиной, заваленной строительным мусором и старыми газетами. Аллея была ограждена со всех сторон складами и в конце упиралась в пожарную лестницу на кирпичной стене жилого дома с неосвещенными окнами.
Мы взяли у дежурного по отделению два фонарика, но у Стэна батарейка явно сдыхала.
- Ты только посмотри! - возмущенно заметил он, направляя тусклый луч в стену. - Он даже на два метра не бьет. Придется воспользоваться спичками.
- Ищи блестящий предмет, - предупредил его я. - Если стрелявший пользовался автоматическим, тут должна валяться гильза.
- В таком-то мусоре? Это все равно что искать иголку в...
Я стал осторожно вести лучом фонаря по складской стене
- Ты что делаешь? - недоуменно спросил Стэн, видя, как я обследую противоположную стену.
- Ищу след от пули.
- Ну и что если мы найдем?
- По крайней мере, станет ясно, что мы попали в то место.
Мы медленно продвигались вдоль склада, пока не уперлись в стену жилого дома.
- Мне жаль людей, которые вынуждены пользоваться такой пожарной лестницей, - заметил Стэн. - Она же вся проржавела и сгнила.
- Смотри: дверь в подвал открыта. - сказал я. - Должно быть, местные жители слишком доверчивы.
- В нашем городе доверчивые? - усмехнулся Стэн. - Нет, скорее, её открыли для сквозняка. Да только ветра нет.
Я переступил через порожек и осветил фонарем черный зев подвала.
- Черт меня побери! - воскликнул Стэн. - Ты только посмотри!
Пуля засела дюймах в шести над деревянной обшивкой стены, выбив в кирпиче не слишком глубокий белый кратер размером с мою ладонь.
- А вот еще, - продолжал Стэн, указывая на кратер поменьше на противоположной стене примерно в трех шагах от первой выбоины. - Наверное, пуля отрикошетила от двух стен.
- Сейчас посмотрим.
Мы нашли пулю у дальней стены подвального помещения - пуля выщербила деревянную стойку под лестницей и упала на пол.
- Вроде от 38-го калибра, - определил Стэн, когда я взял пулю и покатал её на ладони. - Пуля не слишком помята после всех кульбитов в этом подвале.
- Вот тут сбоку только слегка деформирована, - пробормотал я. - А в остальном как новенькая, и маркировка видна. Наши эксперты творят чудеса с пулями куда хуже сохранившимися.
Наверху послышался скрип открываемой двери.
- Эй, кто там? - раздался женский голос. - Быстро отвечайте!
Мы со Стэном подошли к лестнице, и я показал женщине свое удостоверение.
- Полиция. Вы здешняя домосмотрительница?
Она стояла в дверном проеме над нами, держа в одной руке карманный фонарик, а в другой детскую бейсбольную биту - полная женщина средних лет с маленькими круглыми глазками, слегка раздутыми ноздрями и едва заметным подбородочком, почти утонувшим в шее.
- Вы домосмотрительница? - повторил я.
- Владелица, - ответила она и стала спускаться вниз. - Что вам надо?
- Вы были дома позапрошлым вечером?
- Была конечно. А что?
- Выстрелы слышали?
- Какие ещё выстрелы?
Я осветил фонариком стены подвала.
- Да вы сами посмотрите!
- Боже! - запричитала она. - Мои стены! Как их изуродовали!
- Вы давно сюда не спускались?
Она покачала головой, не отрывая взгляда от стены.
- Да уж, с неделю не заглядывала. Ну вы только посмотрите!
- Здесь кто-то пытался застрелить мистера Эрнеста Грира. Вы знаете его, мисс... миссис...
- Мисс. Мисс Куни. Да, он у меня раньше снимал комнату.
- Раньше - когда?
- Дом-то идет на слом. Мой последний постоялец съехал дней пять назад. Да и я уже тут доживаю последние деньки.
- А когда вы его видели в последний раз?
- Ну, по крайней мере месяцев пять. Да он тут вообще редко появлялся. Представляете, за все время, что он снимал у меня комнату, я-то и видела его раз шесть не больше. - Она подошла к стене и поковыряла пальцем кратер в кирпичине.
- Ну и ну. В собственном погребе была стрельба, а я ничего не слыхала.
- А мистер Грир знал, что дом предназначен на слом?
- Нет. И раз уж вы спросили, то могу сказать, что он уплатил на два месяца вперед. Он всегда платил вперед - за три-четыре месяца. - Она опять стала разглядывать щербины от пули. - Он редко тут появлялся, но я не задавала вопросов. Ведь если человек хочет держать за собой комнату, где он бывает лишь пару недель в году, это ведь не мое дело, а его. К тому же я столько сэкономила на электричестве, да и белье не надо было менять.
- Мистер Грир мертв. - сухо сказал я. - Его убили.
- Боже ты мой, какая жалость! Он такой красивый, видный мужчина. И кто же его убил?
- Именно это мы и пытаемся понять. Вы не знаете, может быть он кому-то мешал?
- Я ничегошеньки про него не знаю! Я и видела то его всего несколько раз, когда он со мной расплачивался. Да и то только здрасьте-до свиданья.
- Вы не заходили к нему в комнату недавно?
- Нет. Я как раз собиралась сменить ему белье и прибраться, да не успела.
- Можем мы осмотреть его комнату?
Домовладелица приставила бейсбольную биту к стене и сунула руку в карман платья.
- Вот, - сказала она, протягивая мне небольшой ключ на длинной цепочке. - Это универсал. Когда закончите осмотр, оставьте его, пожалуйста, под нижней ступенькой, хорошо?
- Хорошо. Но где его комната, мисс Куни? Неужели в этом подвале?
Хозяйка кивнула на дверь в алькове справа от подвальной лестницы.
- Вон она!
- Ага. Спасибо.
- Всегда рада оказать помощь законникам, - пробурчала она и, подхватив биту, стала подниматься по лестнице. - Я всегда говорю: если помогаешь законникам, когда-нибудь они помогут тебе.
В комнате стояла кровать, похожая на простую кушетку, небольшой комод с потемневшим зеркалом, одно-тумбовый письменный стол с заляпанной чернилами столешницей, стул с потрескавшейся кожаной обивкой - и больше ничего.
- Хорошее местечко, чтобы залечь на дно. - рассудил Стэн. - По крайней мере, шмон не займет много времени.
В ящике письменного стола мы нашли банку оружейной смазки, промасленную ветошь и замасленный обрывок оберточной бумаги. На бумаге отчетливо пропечатался рельеф вычищенного и смазанного револьвера.
А вскоре в нижнем ящике комода мы нашли сложенный обрывок газеты размером не больше почтовой открытки.
Газетная бумага пожухла, и мне пришлось очень осторожно развернуть страничку, чтобы она под моими пальцами не рассыпалась.
Это была фотография молоденькой девушки с симпатичным личиком и потрясающими ножками. Она поддерживала пальцами края платья, переступая через поток воды, бьющей из пожарной колонки. И как и на той вырезке, которую мы нашли в кармане убитого Грира, все подписи к фотографии были аккуратно отрезаны.
- Ну что, Стэн? Ты будешь по-прежнему утверждать, что Грир хранил эти фотографии только потому, что имел слабость к красивым ножкам?
- Нет, - ответил он. - Видимо, для него эти вырезки представляли какую-то важность. Если человек хранит в двух разных местах одинаковые старые вырезки - значит, они для него имеют огромную ценность.
Я внимательно рассмотрел вырезку и засунул её под пачку сигар во внутренний карман пиджака.
- Но тем не менее, - задумчиво продолжал Стэн, - Грир был многостаночником, так что нет оснований связывать эту вырезку с его убийством.
Я кивнул.
- Мы разберемся с этим - но чуть позже. Так, на всякий случай. А пока что давай закончим обыск.
Комнатка была такая маленькая и так скудно обставлена, что минут через двадцать мы перевернули здесь все вверх дном, впрочем, не стали отдирать половицы и сковыривать обои со стен. За исключением газетной вырезки и бесспорного факта, что Грир хранил в промасленной тряпице револьвер, мы не обнаружили ничего примечательного. Мы заперли дверь, оставили ключ под лестницей и вышли на улицу.
- Сейчас примерно то же время, что и в день покушения на Грира, сказал я. - В барах работает та же смена, и наверное, сидят те же люди, что и позавчера. Ты не против ещё немного пройтись со мной?
- Если честно, то с превеликим удовольствием! - и он обреченно заковылял вперед.
Мы напали на след в разговоре с четвертым очевидцем - неимоверно морщинистым стариком-мороженщиком, торгующим прямо напротив аллеи.
То и дело поправляя козырек бесформенной кепки и адресуя загадочные реплики своей тележке, мороженщик на ломаном английском, рассказал нам все, чем стал свидетелем позавчерашним вечером.
Выстрел он слышал, потом увидел, как на аллею побежал патрульный, а через несколько минут прибыл детектив и тоже побежал на аллею. Потом он видел, как детектив уехал на своей машине, а патрульный отправился обратно на пост. Но вскоре после того, как патрульный завернул за угол, старик стал свидетелем чрезвычайно странного, на его взгляд, происшествия.
У тротуара неподалеку стоял белый автомобиль с откидным верхом, неизвестной старику марки. Так вот, в него села молоденькая девушка, и автомобиль тронулся. Но не успел автомобиль отъехать от тротуара, как за ним бросился какой-то мужчина с просьбой остановиться.
Девушка обернулась, вроде бы решила тормознуть, но как только мужчина уже добежал до машины, она резко газанула и так стремительно въехала в поток транспорта на улице, что едва не попала в аварию. Но больше всего мороженщика поразило то, что хотя мужчина отчаянно пытался заскочить в машину, он не кричал вслед уезжающей девушке, а словно бы разговаривал с ней тихим голосом. Мороженщик показал, что мужчине явно хотелось заорать что есть мочи, да почему-то он не стал - боялся что ли.
Когда же я попросил его описать девушку и мужчину, старик не смог этого сделать. Хотя для своего возраста он обладал хорошим зрением, в такой темноте его стариковские глаза мало что рассмотрели. Кажется, у девушки были темные волосы и судя по походке он бы дал ей лет двадцать - а больше старик ничего не смог добавить. Но он посоветовал навести о ней справки в кулинарии напротив;
- Она что же, там сидела? - уточнил я. - Прежде чем сесть в машину?
Старик голову.
- Шла она оттуда. Но лучше спросите у них.
Пройдя несколько шагов, Стэн недовольно забурчал:
- Ну зачем нам эти бесполезные беседы? Какое это может иметь отношение к Гриру?
- Ты мне лучше скажи, почему этот парень, если он так хотел догнать белый автомобиль, не стал кричать?
- Откуда я знаю. Может, был просто хорошо воспитан.
- А может, не хотел привлекать внимания. Ведь как-никак патрульный уже держал ухо востро. После выстрела он, конечно же, запомнил эту аллею и в случае чего сразу бы вернулся туда.
- Ну и что ты хочешь сказать - что этот парень и стрелял в Грира?
- А почему бы нет. Допустим, он выскочил на улицу из аллеи и увидел патрульного Стонера, бегущего к аллее. Он не мог побежать, чтобы не выдать себя, и не мог ошиваться с невинным видом возле аллеи с "пушкой" в кармане, потому что если бы его задержали и обнаружили "пушку", ему бы пришлось туго. В его распоряжении было всего несколько секунд, и за эти несколько секунд ему надо было сбросить револьвер...
- Погоди-ка, Пит. Если он увидел Стонера, отчего же Стонер его не видел?
- Потому что Стонер бежал со своего поста по другой стороне улицы, движение тогда было приличное, и он, наверное, не мог глазеть по сторонам, пробираясь в потоке машин к аллее. А мужчина с револьвером смог сразу заметить полицейского в форме, как только выскочил из аллеи на улицу.
- Ладно, со Стонером разобрались. Но отчего парень просто не выкинул "пушку" в сточную канаву? Уж тогда-то он точно сошел бы за простого прохожего.
- Это не годится.
- Почему? Многие так делают.
- Только не те, кто, как этот самый мужчина, хочет сохранить пистолет при себе. А кто, спрашивается, станет из кожи вон лезть, чтобы сохранить при себе семидесятидолларовый ствол? Только тот, кто из этого ствола совершил убийство и знает, что рано или поздно этот ствол выведет сыскарей прямехонько на него.
- Ох, да. Когда я об этом узнал, то стал его за милю обходить. С этой чертовой проказой шутки плохи.
- Вы знали, что он в Нью-Йорке?
- Нет.
- Что вы можете мне о нем рассказать?
- Немного. Он... это... одиночка. Никто кроме Эрни с ним знаться не хочет. Но если вы хотите его отыскать, советую обойти большие музыкальные магазины.
- Почему?
- Парень свихнулся на парадных маршах. Обожает духовые оркестры. Он без ума от Саузы, Голдмана. Военные марши - это его стихия. Он может часами простаивать в будках для прослушивания. Если хотите знать, он слушает их тут на халяву только потому, что в Чикаго владельцы музыкальных магазинов его уже давно на порог не пускают.
- Хмм. Возможно, это зацепка.
- Ну да! - энергично закивал головой Шарма. - Слушайте, вы только снимите с меня подозрение в убийстве Нэнси. Я вам про любого расскажу хоть про родную маму. Только снимите подозрение, Селби. Больше мне ничего не надо.
- Вы бы не хотели стать осведомителем в полиции?
- А что, давайте попробуем! Попробуем!
- Ладно. - согласился я. - Четыре года назад Ударник Дуган и его напарница - молодая женщина - во время налета на ювелирный магазин на Вест-Сайде - убили его хозяина - некоего Харрисона. Вам что-нибудь известно об этом?
- Нет, - с горечью воскликнул он. - Эх если бы знать! Я бы напел вам об этом так, что у вас бы уши завяли.
- Не хотите ничего сообщить мне по собственному почину, Шарма?
Он закурил очередную сигарету.
- Вот какую чудную вещь мне Эрни сказал как-то, сидя у меня. Может, это покажется вам интересным, а может и нет. Словом, он хорошо набрался и начал плести какую-то ахинею насчет револьвера за десять тысяч долларов. Вот тут он сидел, хохотал, нес какую-то лабуду, как всегда с гонором, и вдруг ни с того ни с сего спрашивает у меня, видел ли я когда-нибудь в своей жизни револьвер стоимостью в десять тысяч. Я говорю: нет, а он говорит: а у меня как раз такой есть. Я говорю ему: брось трепаться, а он говорит: что, не веришь - и достает накладку на револьверную рукоятку с маленьким черепом и перекрещенными костями. И говорит, что у него есть и револьвер, с которого снята эта накладка, и кое-кто готов ему отвалить за него десять кусков. Я-то ему не поверил - думал, он меня разыгрывает, и спросил, какой наркоты он накурился на этот раз, а он только расхохотался и перевел разговор на другую тему.
- Он потом упоминал про этот револьвер?
- Нет. Больше он о нем не заговаривал. Ну что, это для вас представляет какой-то интерес?
- Возможно. А Эрни вам не говорил, где он остановился в Нью-Йорке?
- Ни разу.
- И никогда не упоминал про то, что спутался с женщиной по имени Дороти?
- Нет.
- А теперь, Шарма, мне настала пора вас внимательно выслушать.
- Как я уже говорил, мистер Селби, - о ком угодно, хоть о собственной матушке.
- Итак, где вы были сегодня в пять утра?
- Это что, Нэнси угрохали в пять утра?
- Отвечайте на мой вопрос.
Его лицо просветлело.
- Ну если так, то я чист как стеклышко. Я не выходил из своего номера примерно с полуночи. И этот факт могут подтвердить две дамы, которые были здесь со мной. Мы устроили что-то вроде пикничка.
- Как-как?
- Пикничок. Ну знаете... Выставляете выпивку, сэндвичи, сигареты, постель разложена, кому захотелось - юрк в кровать... Господи, ну вы же понимаете. Они пробыли у меня почти до полудня.
- И кто эти женщины, Шарма, и где я могу их найти?
- Этажом ниже. Номер двести восемь. Это сестрички-близняшки. Работают официантками в баре тут неподалеку. Карен и Кэти Шеппард.
- И вы не выходили из комнаты все это время?
- А зачем мне выходить? Все, что мне надо было, находилось здесь.
Я просидел у Шарма ещё минут десять, потом спустился на второй этаж и побеседовал с близняшками. Я допрашивал их порознь, разумеется, выводя каждую в коридор. Их показания совпали с показаниями Шарма.
Мечта старого бабника - по крайне мере пока - сбылась.
Я снял с него подозрения.
ГЛАВА 15.
По пути в отделение я заскочил в угловую кафешку, купил картонку кофе на вынос и пополнил запас сигар. Когда я сел за свой стол, часы уже показывали восемь.
Барни Феллс стоял у окна и хмуро разглядывал сереющие сумерки. Он обернулся, помолчал, словно собираясь сделать замечание двум детективам, беседующим с заплаканной девицей в умопомрачительно короткой юбке и в туфельках на высоченных каблуках, потом подошел к моему столу и, присев на край, выдавил усталую язвительную улыбочку.
- Добро пожаловать в нашу страну чудес. Как мило, что ты соизволил к нам заглянуть.
- У вас тут хорошо, - ответил я в тон ему. - Кофе?
- Нет, спасибо.
- От Стэна есть новости?
- От Стэна поступила грандиозная новость, Пит. Он звонил недавно и обещал порадовать нас своим присутствием.
Я сделал большой глоток кофе.
- Что-нибудь удалось выяснить?
- Кое-что. И, похоже, мы лишились одного клиента. Речь идет о Морисе Оттмане. Это производитель аспирина и кордиамина, который мне приходится пить из-за таких разгильдяев, как вы со Стэном.
- И что?
- Можешь вычеркнуть его из списка подозреваемых, Пит. Полчаса назад мы получили сообщение из полиции штата. Это ж надо додуматься - в два часа ночи подобрать на дороге голосующего. Я-то полагал, что президент такой огромной фармацевтической компании должен быть немножечко умнее.
- Так что все-таки произошло?
- Он решил подвезти какого=то шалопая на шоссе, а этот шалопай едва не отправил его на тот свет. Наверное, старичок перед отъездом из своего горного отеля дернул лишнего. В общем, не успел старик Оттман и глазом моргнуть, как шалопай вынул пушку и заставил его съехать с шоссе в лес. А ещё через несколько минут бандюга уже сидел за рулем оттмановского "кадиллака", прихватив его бумажник и часы. Оттман так и остался лежать на земле, получив пистолетом по башке.
- И он все это время пробыл без сознания? Но это же восемнадцать часов!
- Да погоди ты, дай сказать! На его счастье, это все произошло на просеке, где местные ребята обычно приглашают своих девчонок. Так вот, примерно через полчаса подкатывает туда какой-то юнец с девчонкой, ребята нашли старика и доставили его в ближайшую больницу. Если бы не они, Оттман не дожил бы до рассвета.
- Он, видимо, в тяжелом состоянии?
- Не очень. Этот двужильный старичок, знаешь ли, ещё нас с тобой переживет. Правда, в себя он пришел часа два назад. А поскольку при нем не нашли бумажника и никаких документов, полицейские долго не могли установить его личность. Потому-то у них не сразу проассоциировался избитый в лесу старик с нашим запросом о розыске пропавшего мистера Мориса Оттмана.
С этими словами Барни отправился в комнату для допросов, а я позвонил в главное следственное управление и вкратце изложил им свой разговор с Шарма, в частности, о привычке Ударника Дугана ошиваться по музыкальным магазинам, часами простаивать в будках для прослушивания и наслаждаться маршами Саузы и Голдмана и попросил выделить побольше людей для прочесывания всех музыкальных магазинов в городе и предъявления продавцам фотографии Дугана для опознания. Был уже девятый час. Магазины, открытые в столь поздний час, оповещались незамедлительно, все прочие должны были получить соответствующие инструкции завтра утром.
Я допил кофе, придвинул к себе стопку последних "Рапортов о необычных происшествиях", составленных нашими детективами, и начал их перелистывать. Я искал отчеты о случаях применения огнестрельного оружия.
Если верить тому, что Грир поведал Фреду Шарма, пулевой ожог на предплечье он получил позавчера примерно до 10 часов вечера.
Естественно, я нашел несколько рапортов о случаях стрельбы. Но в нужный мне день набралось четыре, из которых только одно происшествие имело место в нужное мне время. Рапорт был составлен младшим детективом Джесси Вайменом и речь в нем шла об анонимном телефонном звонке с сообщением о громком хлопке, похожем на выстрел - это произошло во дворике вблизи жилых домов и складов на Нижнем Ист-Сайде. Выстрел, судя по сообщению информатора, раздался в самом начале десятого.
Я позвонил детективу Ваймену - с ним лично я не был знаком - в его отделение. Но у него сегодня был выходной и я перезвонил ему домой. Ваймен рассказал мне, что этот выстрел также услышал и патрульный Генри Стонер, который побежал на звук выстрела со своего поста в квартале от того дворика. Ваймен со Стонером прочесали дворик, но ничего не обнаружили, и решили, что и Стонер и анонимный информатор приняли за выстрел простой автомобильный выхлоп - каковыми оказываются, впрочем, почти все уличные "выстрелы" и "взрывы", фиксируемые нашими добровольными осведомителями.
- О каких это выхлопах идет речь? - раздался за моей спиной голос Стэна.
Я положил трубку и обернулся.
- Здорово, Стэн! Как успехи?
У тебя утомленный вид, - заметил он, плюхаясь на стул и забрасывая ноги на письменный стол. - Я совсем выдохся. А ты?
- Тоже. Чего-нибудь узнал о Ходжесах?
- Нет, сначала ты. Я так устал, что не могу шевелить языком.
Я рассказал ему обо всех своих делах за этот день - от посещения родителей Нэнси Эллис до телефонного разговора с детективом Вайменом.
- Вот и все, - закончил я, закуривая сигару. - Теперь твоя очередь. Так что ты узнал о Ходжесах?
- Очень занятная эта парочка - Ходжесы. Верн просто трепач, а Дороти первостатейная шлюха.
- Вот те на! Очень интересно.
- Рад, что ты со мной согласен. Поскольку я не смог добраться до Дороти, мне пришлось начать с Верна. Я обошел все места, где обычно кучкуются лабухи - был в "Брилле", и в "Тэрфе", и в Рокфеллеровском центре, зашел к "Демпси", ну и так далее...И у всех про него расспрашивал. - Он усмехнулся. - Пит, этот парень такой же композитор-песенник, как я! Знаешь, чем он занимается? Толчется в музыкальной тусовке и треплет языком. Мне сказали, что он больше болтает о песнях, которые якобы сочиняет, но ему ещё ни разу в жизни не удалось продать ни единой ноты - и никогда не удастся!
- Так, значит, Верн - липовый композитор, а Дороти - обыкновенная проститутка. Но чем же он занимается? Ну, то есть в свободное от посещения музыкальных тусовок время. Может, он её сутенер?
Стэн покачал головой.
- Вот тут начинается самое забавное, Стэн. Похоже, что наша крошка Дороти устроила бунт на корабле. Большинство нью-йоркских шлюх, как тебе известно, сами находят себе сутенера, отдают ему буквально до последнего цента всю выручку, плюс к тому добывают ему кадиллак, шикарный прикид и клевую хазу. Но Дотти - из другой породы. Она время от времени подбрасывает бедняге Верну карманных деньжонок, но львиную долю своих заработков тратит на себя. Потому-то и "линкольн" записан на нее, как и один мотель, и пара бензоколонок в Джерси. Вот такая бунтарка.
- Это тебе все сообщили лабухи на Бродвее?
- Кое-что они. Но в основном всю эту информацию я узнал от одного своего стукача - он околачивается в "Брилле". На нем все ещё висят шесть лет после условно-досрочного освобождения, вот он и лезет из кожи вон, чтобы нам услужить.
- Он что, её клиент?
- Не он. Ему она не по карману. Но один из его дружков раньше из-под полы приторговывал акциями на Уолл-стрите и когда зашибал по-крупному, он мог позволить себе провести часок-другой в обществе Дороти. Он навел моего стукача на неё как раз перед тем, как загремел за решетку, и с тех пор мой стукач держит и её и Верна на коротком поводке.
- Дорогая игрушка, говоришь?
- Ты что же, скажешь, что две сотни - это слишком дорого? Минимум две сотни.
- Нет, конечно! Это же всего-то наше двухнедельное жалованье.
- Она "утренняя", Пит. И к тому же "плеточница". Мой стукачок говорит, вот почему ей и платят такие бешеные бабки. Она не только позволяет себя отхлестать, но даже просит об этом. Ей это нравится. Он говорит, что Дотти постоянно носит матерчатый пояс - даже если он совсем не подходит к её платью.
На жаргоне полиции нравов "утренняя проститутка" это девица, которая обслуживает бизнесменов во время затянувшегося перерыва на обед или в промежутке между окончанием рабочего дня и пригородной электричкой с Пенсильванского или Центрального вокзала. А "плеточница" - это девица, которая покорно сносит побои плеткой или ремнем, и многие такие умелицы обычно имеют при себе мягкий матерчатый поясок, потому что уж лучше быть избитой таким орудием, чем кожаным ремнем своего партнера.
- Ты выяснил, где находится её рабочее место?
- Вряд ли оно у неё постоянное. Похоже, она работает исключительно по вызову. Мой стукач назвал пару баров, где он её встречал, но там её никто не знает. Можно подумать, эти ребята в жизни не видели проститутку и не состоянии сразу выделить её из толпы приличных домохозяек.
- Ты беседовал с кем-то из её постоянных?
- Ага! Прошелся по всем банкам в центре!
- Полиция нравов ею заинтересовалось?
- Сейчас - да.
- Ты закончил, Стэн?
- Угу. Я побывал во всех этих заведениях, я говорил с Ходжесом, и уже ноги не волоку. Я труп!
- Ты хоть немного отдохнул?
- Боже, Пит, только не это! Что еще?
- Пожалуй, нам надо наведаться в тот дворик. - я встал. - Готов?
- Дворик? Какой ещё дворик?
- На Ист-Сайде - там, где бдительный гражданин и патрульный услышали выстрел. И где Грир мог получить свой ожог на руке.
- Но ведь ты сам сказал, что патрульный и детектив сочли это автомобильным выхлопом!
- Да. Но к этому выводу пришли Ваймен и Стонер. Мы же с тобой можем прийти к иному выводу.
- Боже мой! - скорбно пробормотал Стэн, явно не собираясь подниматься. - Ты лучше не мог найти времени для очередного марш-броска. Я за сегодняшний день сбил ноги больше, чем за все время армейской службы.
- Парень, либо ты сейчас идешь со мной в тот дворик, либо я посажу тебя за бумажки и ты всю ночь будешь тут с ними колупаться. Ну, выбирай!
Стэн вскочил как ужаленный.
- Ладно, пойдем поохотимся!
ГЛАВА 16.
Место, которое детектив Ваймен назвал в своем рапорте двориком, на самом деле оказалось широкой аллеей в сотню футов длиной, заваленной строительным мусором и старыми газетами. Аллея была ограждена со всех сторон складами и в конце упиралась в пожарную лестницу на кирпичной стене жилого дома с неосвещенными окнами.
Мы взяли у дежурного по отделению два фонарика, но у Стэна батарейка явно сдыхала.
- Ты только посмотри! - возмущенно заметил он, направляя тусклый луч в стену. - Он даже на два метра не бьет. Придется воспользоваться спичками.
- Ищи блестящий предмет, - предупредил его я. - Если стрелявший пользовался автоматическим, тут должна валяться гильза.
- В таком-то мусоре? Это все равно что искать иголку в...
Я стал осторожно вести лучом фонаря по складской стене
- Ты что делаешь? - недоуменно спросил Стэн, видя, как я обследую противоположную стену.
- Ищу след от пули.
- Ну и что если мы найдем?
- По крайней мере, станет ясно, что мы попали в то место.
Мы медленно продвигались вдоль склада, пока не уперлись в стену жилого дома.
- Мне жаль людей, которые вынуждены пользоваться такой пожарной лестницей, - заметил Стэн. - Она же вся проржавела и сгнила.
- Смотри: дверь в подвал открыта. - сказал я. - Должно быть, местные жители слишком доверчивы.
- В нашем городе доверчивые? - усмехнулся Стэн. - Нет, скорее, её открыли для сквозняка. Да только ветра нет.
Я переступил через порожек и осветил фонарем черный зев подвала.
- Черт меня побери! - воскликнул Стэн. - Ты только посмотри!
Пуля засела дюймах в шести над деревянной обшивкой стены, выбив в кирпиче не слишком глубокий белый кратер размером с мою ладонь.
- А вот еще, - продолжал Стэн, указывая на кратер поменьше на противоположной стене примерно в трех шагах от первой выбоины. - Наверное, пуля отрикошетила от двух стен.
- Сейчас посмотрим.
Мы нашли пулю у дальней стены подвального помещения - пуля выщербила деревянную стойку под лестницей и упала на пол.
- Вроде от 38-го калибра, - определил Стэн, когда я взял пулю и покатал её на ладони. - Пуля не слишком помята после всех кульбитов в этом подвале.
- Вот тут сбоку только слегка деформирована, - пробормотал я. - А в остальном как новенькая, и маркировка видна. Наши эксперты творят чудеса с пулями куда хуже сохранившимися.
Наверху послышался скрип открываемой двери.
- Эй, кто там? - раздался женский голос. - Быстро отвечайте!
Мы со Стэном подошли к лестнице, и я показал женщине свое удостоверение.
- Полиция. Вы здешняя домосмотрительница?
Она стояла в дверном проеме над нами, держа в одной руке карманный фонарик, а в другой детскую бейсбольную биту - полная женщина средних лет с маленькими круглыми глазками, слегка раздутыми ноздрями и едва заметным подбородочком, почти утонувшим в шее.
- Вы домосмотрительница? - повторил я.
- Владелица, - ответила она и стала спускаться вниз. - Что вам надо?
- Вы были дома позапрошлым вечером?
- Была конечно. А что?
- Выстрелы слышали?
- Какие ещё выстрелы?
Я осветил фонариком стены подвала.
- Да вы сами посмотрите!
- Боже! - запричитала она. - Мои стены! Как их изуродовали!
- Вы давно сюда не спускались?
Она покачала головой, не отрывая взгляда от стены.
- Да уж, с неделю не заглядывала. Ну вы только посмотрите!
- Здесь кто-то пытался застрелить мистера Эрнеста Грира. Вы знаете его, мисс... миссис...
- Мисс. Мисс Куни. Да, он у меня раньше снимал комнату.
- Раньше - когда?
- Дом-то идет на слом. Мой последний постоялец съехал дней пять назад. Да и я уже тут доживаю последние деньки.
- А когда вы его видели в последний раз?
- Ну, по крайней мере месяцев пять. Да он тут вообще редко появлялся. Представляете, за все время, что он снимал у меня комнату, я-то и видела его раз шесть не больше. - Она подошла к стене и поковыряла пальцем кратер в кирпичине.
- Ну и ну. В собственном погребе была стрельба, а я ничего не слыхала.
- А мистер Грир знал, что дом предназначен на слом?
- Нет. И раз уж вы спросили, то могу сказать, что он уплатил на два месяца вперед. Он всегда платил вперед - за три-четыре месяца. - Она опять стала разглядывать щербины от пули. - Он редко тут появлялся, но я не задавала вопросов. Ведь если человек хочет держать за собой комнату, где он бывает лишь пару недель в году, это ведь не мое дело, а его. К тому же я столько сэкономила на электричестве, да и белье не надо было менять.
- Мистер Грир мертв. - сухо сказал я. - Его убили.
- Боже ты мой, какая жалость! Он такой красивый, видный мужчина. И кто же его убил?
- Именно это мы и пытаемся понять. Вы не знаете, может быть он кому-то мешал?
- Я ничегошеньки про него не знаю! Я и видела то его всего несколько раз, когда он со мной расплачивался. Да и то только здрасьте-до свиданья.
- Вы не заходили к нему в комнату недавно?
- Нет. Я как раз собиралась сменить ему белье и прибраться, да не успела.
- Можем мы осмотреть его комнату?
Домовладелица приставила бейсбольную биту к стене и сунула руку в карман платья.
- Вот, - сказала она, протягивая мне небольшой ключ на длинной цепочке. - Это универсал. Когда закончите осмотр, оставьте его, пожалуйста, под нижней ступенькой, хорошо?
- Хорошо. Но где его комната, мисс Куни? Неужели в этом подвале?
Хозяйка кивнула на дверь в алькове справа от подвальной лестницы.
- Вон она!
- Ага. Спасибо.
- Всегда рада оказать помощь законникам, - пробурчала она и, подхватив биту, стала подниматься по лестнице. - Я всегда говорю: если помогаешь законникам, когда-нибудь они помогут тебе.
В комнате стояла кровать, похожая на простую кушетку, небольшой комод с потемневшим зеркалом, одно-тумбовый письменный стол с заляпанной чернилами столешницей, стул с потрескавшейся кожаной обивкой - и больше ничего.
- Хорошее местечко, чтобы залечь на дно. - рассудил Стэн. - По крайней мере, шмон не займет много времени.
В ящике письменного стола мы нашли банку оружейной смазки, промасленную ветошь и замасленный обрывок оберточной бумаги. На бумаге отчетливо пропечатался рельеф вычищенного и смазанного револьвера.
А вскоре в нижнем ящике комода мы нашли сложенный обрывок газеты размером не больше почтовой открытки.
Газетная бумага пожухла, и мне пришлось очень осторожно развернуть страничку, чтобы она под моими пальцами не рассыпалась.
Это была фотография молоденькой девушки с симпатичным личиком и потрясающими ножками. Она поддерживала пальцами края платья, переступая через поток воды, бьющей из пожарной колонки. И как и на той вырезке, которую мы нашли в кармане убитого Грира, все подписи к фотографии были аккуратно отрезаны.
- Ну что, Стэн? Ты будешь по-прежнему утверждать, что Грир хранил эти фотографии только потому, что имел слабость к красивым ножкам?
- Нет, - ответил он. - Видимо, для него эти вырезки представляли какую-то важность. Если человек хранит в двух разных местах одинаковые старые вырезки - значит, они для него имеют огромную ценность.
Я внимательно рассмотрел вырезку и засунул её под пачку сигар во внутренний карман пиджака.
- Но тем не менее, - задумчиво продолжал Стэн, - Грир был многостаночником, так что нет оснований связывать эту вырезку с его убийством.
Я кивнул.
- Мы разберемся с этим - но чуть позже. Так, на всякий случай. А пока что давай закончим обыск.
Комнатка была такая маленькая и так скудно обставлена, что минут через двадцать мы перевернули здесь все вверх дном, впрочем, не стали отдирать половицы и сковыривать обои со стен. За исключением газетной вырезки и бесспорного факта, что Грир хранил в промасленной тряпице револьвер, мы не обнаружили ничего примечательного. Мы заперли дверь, оставили ключ под лестницей и вышли на улицу.
- Сейчас примерно то же время, что и в день покушения на Грира, сказал я. - В барах работает та же смена, и наверное, сидят те же люди, что и позавчера. Ты не против ещё немного пройтись со мной?
- Если честно, то с превеликим удовольствием! - и он обреченно заковылял вперед.
Мы напали на след в разговоре с четвертым очевидцем - неимоверно морщинистым стариком-мороженщиком, торгующим прямо напротив аллеи.
То и дело поправляя козырек бесформенной кепки и адресуя загадочные реплики своей тележке, мороженщик на ломаном английском, рассказал нам все, чем стал свидетелем позавчерашним вечером.
Выстрел он слышал, потом увидел, как на аллею побежал патрульный, а через несколько минут прибыл детектив и тоже побежал на аллею. Потом он видел, как детектив уехал на своей машине, а патрульный отправился обратно на пост. Но вскоре после того, как патрульный завернул за угол, старик стал свидетелем чрезвычайно странного, на его взгляд, происшествия.
У тротуара неподалеку стоял белый автомобиль с откидным верхом, неизвестной старику марки. Так вот, в него села молоденькая девушка, и автомобиль тронулся. Но не успел автомобиль отъехать от тротуара, как за ним бросился какой-то мужчина с просьбой остановиться.
Девушка обернулась, вроде бы решила тормознуть, но как только мужчина уже добежал до машины, она резко газанула и так стремительно въехала в поток транспорта на улице, что едва не попала в аварию. Но больше всего мороженщика поразило то, что хотя мужчина отчаянно пытался заскочить в машину, он не кричал вслед уезжающей девушке, а словно бы разговаривал с ней тихим голосом. Мороженщик показал, что мужчине явно хотелось заорать что есть мочи, да почему-то он не стал - боялся что ли.
Когда же я попросил его описать девушку и мужчину, старик не смог этого сделать. Хотя для своего возраста он обладал хорошим зрением, в такой темноте его стариковские глаза мало что рассмотрели. Кажется, у девушки были темные волосы и судя по походке он бы дал ей лет двадцать - а больше старик ничего не смог добавить. Но он посоветовал навести о ней справки в кулинарии напротив;
- Она что же, там сидела? - уточнил я. - Прежде чем сесть в машину?
Старик голову.
- Шла она оттуда. Но лучше спросите у них.
Пройдя несколько шагов, Стэн недовольно забурчал:
- Ну зачем нам эти бесполезные беседы? Какое это может иметь отношение к Гриру?
- Ты мне лучше скажи, почему этот парень, если он так хотел догнать белый автомобиль, не стал кричать?
- Откуда я знаю. Может, был просто хорошо воспитан.
- А может, не хотел привлекать внимания. Ведь как-никак патрульный уже держал ухо востро. После выстрела он, конечно же, запомнил эту аллею и в случае чего сразу бы вернулся туда.
- Ну и что ты хочешь сказать - что этот парень и стрелял в Грира?
- А почему бы нет. Допустим, он выскочил на улицу из аллеи и увидел патрульного Стонера, бегущего к аллее. Он не мог побежать, чтобы не выдать себя, и не мог ошиваться с невинным видом возле аллеи с "пушкой" в кармане, потому что если бы его задержали и обнаружили "пушку", ему бы пришлось туго. В его распоряжении было всего несколько секунд, и за эти несколько секунд ему надо было сбросить револьвер...
- Погоди-ка, Пит. Если он увидел Стонера, отчего же Стонер его не видел?
- Потому что Стонер бежал со своего поста по другой стороне улицы, движение тогда было приличное, и он, наверное, не мог глазеть по сторонам, пробираясь в потоке машин к аллее. А мужчина с револьвером смог сразу заметить полицейского в форме, как только выскочил из аллеи на улицу.
- Ладно, со Стонером разобрались. Но отчего парень просто не выкинул "пушку" в сточную канаву? Уж тогда-то он точно сошел бы за простого прохожего.
- Это не годится.
- Почему? Многие так делают.
- Только не те, кто, как этот самый мужчина, хочет сохранить пистолет при себе. А кто, спрашивается, станет из кожи вон лезть, чтобы сохранить при себе семидесятидолларовый ствол? Только тот, кто из этого ствола совершил убийство и знает, что рано или поздно этот ствол выведет сыскарей прямехонько на него.