— Я прочитала так много ее романов, что все персонажи перемешались в моей голове.
Мэгги явно кривила душой. Никто, прочитав «Полночный час», не мог забыть Скотта Максвелла, думала она. Именно поэтому книга постоянно переиздавалась. Он был воплощением мечты всякой женщины: богат, мужествен и невозможно красив. А сильнее его любовных сцен с Викторией, героиней романа, Мэгги и подавно ничего не читала.
Подсказаны ли они Кили собственным опытом? У Мэгги горько защемило сердце.
— Вам должно быть лестно, — заметила она, улыбаясь чересчур весело. — Это одна из ее лучших книг. — Она огляделась. — А где же Кили?
— Обедает на Лайфорде с какими-то знакомыми, которых встретила вчера. Я решил, что ей лучше поехать туда одной. — Он помолчал. — Что же касается помолвки, то вам лучше подождать и до моего возвращения в Англию не делать никаких заявлений. В отличие от вас я привык общаться с прессой, а они могут задавать щекотливые вопросы.
Мэгги опустила взгляд.
— Мне бы хотелось поскорее разделаться с этим, если вы не возражаете. Заявление за меня может сделать Себ, а я бы с радостью уехала куда подальше. Например, провела бы остаток отпуска в Нью-Йорке с Лу и девочкой. Думаю, так будет лучше.
— Вы, конечно, уже все для себя решили, не так ли? — Джей захлопнул книгу и швырнул ее на шезлонг рядом с собой.
— Нам следует трезво смотреть на вещи.
— Ну, разумеется, — отрезал он. — Да говорите им, что вам заблагорассудится.
— Вот и прекрасно.
Мэгги сбросила цветастый блузон, накинутый поверх купальника. Под хмурым взглядом Джея она сняла с одного из шезлонгов надувной матрац, разложила его на плитах, села и начала втирать в плечи и руки масло для загара. Она намеренно растягивала процесс, чувствуя на себе его неотрывный взгляд и сдерживая взволнованный трепет.
Она натерла маслом открытые участки груди и плоский живот, угадывая по напряженному молчанию, что у него перехватило дыхание. Потом налила масла в ладонь и провела рукой по стройным бедрам и длинным ногам до самых кончиков пальцев. Потом посмотрела на Джея и протянула ему бутылку.
— Вы сказали, что я всегда могу вас попросить, — напомнила она, нечеловеческим усилием заставляя голос звучать ровно. — Пожалуйста, намажьте мне спину.
Его колебание было почти осязаемо. Наконец он взял бутылку и опустился на колени. Мэгги перевернулась на живот и закрыла глаза.
Это было безумием, и она знала это. Но из всего света и солнца она возьмет с собой во тьму одиночества лишь память о его прикосновении — неужели это так много?
Боже, дай мне пережить эти мгновения, умоляла она. И я больше ни о чем не попрошу.
Его пальцы нежными круговыми движениями массировали ее кожу, и она с легким блаженным вздохом закрыла глаза. Его руки скользили то плавно, то сильно и уверенно от шеи к плечам и вдоль позвоночника. Каждая ее клеточка чувствовала приятное тепло, и восхитительная истома разливалась по ее телу. Это была слабость новорожденного и бессилие умирающего.
— Как вы спокойны. — Его голос звучал немного странно.
— Я излечилась. Благодаря вам.
— Удивительно. — Его рука коснулась узла на ее лифчике; он осторожно потянул за шнурок и смахнул бретельки с ее плеч. Теперь его руки в чувственной бесстыдной ласке беспрепятственно скользили по ее спине. — И насколько же вы излечились?
Она медленно повернулась. Легла на спину, глядя вверх, на него. Ее рука потянулась и дотронулась до его лица.
— Полностью.
Он прошептал ее имя, почти выдохнул его, и оно недоверчиво задрожало на его губах. Потом нагнулся и завладел ее губами, игриво очертил языком контуры ее рта, потом зубами слегка потянул ее мягкую нижнюю губу.
Джей накрыл рукой ее маленькую обнаженную грудь, пальцы поглаживали требовательный наливающийся сосок, пока она не застонала от наслаждения.
Внезапно ласка его языка переросла в яростную, почти жестокую атаку, словно звук ее голоса оборвал последнюю сковывавшую его цепь, и она ответила ему страстно, самозабвенно, безрассудно, зная и помня лишь его разгоряченное тело.
Наконец Джей поднял голову и глянул ей в лицо ослепительно синим взглядом; на тугих скулах играл румянец.
Потом снова склонился, провел губами по ее шее и коснулся нетерпеливой груди. Она ощутила нежную игру его языка с ее упругой плотью и шумно вздохнула, и тотчас его ласка стала настойчивой, дарующей острое чувство наслаждения и муки.
Она призывно изогнулась и, приподнявшись, прижалась к его бедрам, его руки скользнули по ее телу и единым движением сорвали с нее бикини.
Он обхватил губами ее рот, а его рука с какой-то неожиданной, опустошающей властностью легла на ее нежное лоно, повторив ладонью его очертания. Во рту у нее пересохло; она почти испугалась его сокровенного желания. Но нетерпеливым ласкам его горячих рук и губ противостоять было невозможно, и она со вздохом разомкнула ноги.
Солнце жгло ее закрытые веки, везде был его палящий зной. Но и внутри ее разгоралось пламя, медленно и беспощадно иссушая ее.
Осторожные движения его языка повторяли сладко возбуждающую игру его пальцев; он достиг крошечного источника ее наслаждений, и его рука надолго задержалась там, неторопливо обучая этому новому ощущению. Так, лаская, поддразнивая, он медленно и безжалостно вел ее к некоему пределу, о котором ранее она не могла и помыслить.
Она беспокойно, безумно заметалась, ища, желая — сама не ведая чего. И вдруг у нее перехватило дыхание, остановилась мысль. Все ее существо замерло в изумленном восторге от первых острых толчков неизведанного ощущения. Они накатывали волнами, пульсировали, наконец разлились широкой волной страдания и экстаза, и она прижалась лицом к его плечу и застонала, уносимая потоком мучительного сладострастия.
Когда экстаз постепенно затих, Мэгги открыла затуманенные глаза и удивленно посмотрела на Джея.
Это было прекрасно, непередаваемо, но все же этого было мало. Она хотела испытать все до конца, полностью слиться с ним.
Она томно подняла руки, желая коснуться его, дать ему знать, без всяких слов, о своем желании.
И, не веря своим глазам, замерла, потрясенная, когда он резко отпрянул.
— Нет. — Хриплый голос поднимался откуда-то из глубины. — Дальше мы не можем зайти.
Она села и опустила руку на его влажное от пота плечо.
— Джей…
— Оставьте, Мэгги, — ответил он, не глядя на нее и прерывисто дыша.
— Но я… не понимаю. — Она прижалась губами к его окаменевшей спине. — Ведь ты… ты сам сказал, что я должна буду только попросить. Милый мой, я прошу тебя, умоляю, пожалуйста…
— Я не имел права просить вас об этом. — Его голос стал резким. — И не имел права на любовь к вам в каких бы то ни было проявлениях. Сейчас слишком поздно. Все кончено. И вы знаете это не хуже меня. Не стоит дальше усложнять друг другу жизнь. — Он поднял ее смятый блузон и, не оборачиваясь, кинул ей. — Оденьтесь.
Она повиновалась; руки ее тряслись. Внезапно она устыдилась своей наготы и близости, которую они пережили.
— Тогда почему… зачем вы… — срывающимся голосом пробормотала она.
— Потому что я хотел коснуться вас, — еле слышно отозвался он. — Я уже говорил вам об этом. И, раз коснувшись, не мог остановиться. Мне надо было это сделать… — Он умолк, сжав губы.
— А мое желание, — в отчаянии воскликнула она, — мое желание для вас ничего не значит?
— Вы же хотите ехать домой, — сказал он. — А я хочу остаться. Вот к чему мы пришли. Наши пути разошлись — у каждого своя жизнь. — Он помолчал. — Я достаточно ясно выразился?
— Вы — любовник Кили?
Черт дернул ее за язык. Он ответил не сразу.
— Пока нет.
Его слова вонзились в нее, словно кинжалы. В глазах помутнело, голова закружилась. Она подхватила с пола купальник и встала.
— Тогда нам в самом деле больше нечего сказать друг другу.
— Если только вы не хотите, чтобы я извинился.
— За прощальное оскорбление? — Она тряхнула головой. — Нет, спасибо. Книга закончена, и мне нет смысла слоняться по окрестностям в ожидании рейса. Я перееду в Насау. Скажите Кили, что хотите.
Она высоко подняла голову и пошла от него прочь к дому. В последний раз я играю перед ним, думала она. В последний раз играть труднее всего, потому что я притворяюсь, что сердце мое не разбито.
Да, но оно разбито, подумала она, и безысходная тоска сдавила ей горло. Разбито…
— Ну вот, — сказала миссис Грайс. — Вы уверены, что вам больше ничего не нужно? — Она с беспокойством взглянула на Мэгги. — Вы выглядите такой измученной, моя милая, хоть и побывали на Багамах.
— Все хорошо, — твердо уверяла ее Мэгги. — Вы очень добры, миссис Грайс. Позвольте мне выписать вам чек за все продукты. Ведь я и за прошлый раз забыла вам заплатить.
— Да, вы уж очень поспешно уехали, — понимающе кивнула миссис Грайс. И, сжав губы, продолжала: — И не вы одна. Этот парень, Дейв Арнолд, в тот же день собрался — и был таков, даже моего Фрэнка не предупредил. — Она сердито фыркнула. — Перетрудился, видите ли, на уборке завала после бури. Слишком много пришлось поработать. Я никогда ему не доверяла.
— Я тоже, — призналась Мэгги от чистого сердца. Она уплатила фермерше за продукты и проводила ее, со спокойной улыбкой помахав ей с порога. Закрыв дверь, она облокотилась, почти упала на нее, борясь с рыданиями, мучившими ее последние два дня.
Ей без труда удалось достать билет на самолет; ночь она провела в гостинице при аэропорте. На следующий день поехала в издательство, Филип был на совещании, поэтому она оставила рукопись у секретаря вместе с короткой запиской, что уезжает еще на неделю.
Придя домой, она выгребла из чемодана вещи и позвонила в гараж, где находилась ее отремонтированная машина. Затем собрала сумку и позвонила на ферму предупредить миссис Грайс, что выезжает.
Грайсы были ей рады, но явно разочарованы, что она приехала одна.
— Вы только представьте: Хэл МакГайр был, можно сказать, у нас под носом, а мы и не знали, — восхищенно качала головой миссис Грайс. — Вы никогда не говорили, что знакомы с ним.
Мэгги заставила себя улыбнуться и отделалась каким-то невнятным ответом.
Она была благодарна своему одиночеству. Домик словно лечил ее своим покоем. Она поставила чайник на плиту и пошла наверх. В дверях спальни остановилась, глядя на кровать.
Я не могу здесь спать, поняла она. Пока не могу. Пойду в другую комнату. С ней меньше связано воспоминаний.
С продуктами, которыми снабдила ее миссис Грайс, можно было выдержать длительную осаду, но есть Мэгги не хотелось. Чайник закипел, она заварила себе крепкого черного кофе, села в кресло-качалку и, потягивая горячий напиток, уставилась невидящим взглядом в пространство.
Каждая мысль о Джее отзывалась в ней болью. Нет, ее страдания не трогали разум: впервые в жизни растревоженная чувственность жестоко терзала ее тело.
— Я схожу с ума, — с горечью произнесла она вслух.
Она, конечно, пыталась не думать о нем, но это оказалось невозможно. Даже здесь, на Краю Света, в ее убежище, все вещи словно сговорились против нее и напоминали о нем.
Решение приехать сюда было внезапным. Она уже сняла трубку, чтобы звонить Лу в Нью-Йорк, и вдруг поняла, что поедет только сюда.
Если она хотела навсегда изгнать Джея из памяти, начинать следовало отсюда. Где зародилась ее любовь к нему.
Она с величайшей осторожностью поставила стакан на стол и заплакала беззвучно и безнадежно, пока не выплакала все слезы. Потом налила в грелку горячей воды и пошла наверх в маленькую спальню; там легла, сжимая ее в руках, чтобы холод простынь не был так ощутим.
Какая же она была дура! Раскрылась перед ним душой и телом — и была отвергнута. Теперь ей всю жизнь придется терпеть это унижение.
А он сейчас с Кили, думала она, до крови закусив нижнюю губу.
«Пока нет», — ответил он на ее вопрос. Но сейчас уже, наверное, да, особенно если у Кили есть на его счет планы. Возможно, он даже станет ее третьим мужем. Женщина, которая знает, чего хочет, и идет к цели прямой дорогой, — так восхищенно говорил он.
Я тоже хотела так жить, горько думала Мэгги, и вот до чего дошла.
Она стала подсчитывать, насколько Кили старше его, но тут же одернула себя. Не будь такой стервой! Когда ты так блистательна, знаменита и умна, как Кили Сен-Джон, какое значение имеет возраст!
Последние две ночи она почти не спала, и, похоже, в обозримом будущем на спокойный сон надеяться не приходилось. Но кому какое дело, если у нее под глазами появятся синяки? Все равно смотреть на нее здесь некому.
Ей ненадолго удалось забыться, но внезапно она вскочила, охваченная тревогой.
Дверь, пронеслось в ее голове. Я забыла задвинуть засов.
Перспектива прогулки вниз ей вовсе не улыбалась, однако это было необходимо. Хотя миссис Грайс и уверяла ее, что Дейв Арнолд сбежал, она не могла отделаться от опасений, что он шатается где-нибудь в окрестностях, ожидая ее приезда.
Она неохотно босиком пошла вниз.
Шагнув на нижнюю ступеньку, почувствовала неладное. Струя холодного как лед воздуха тянулась через всю комнату прямо на нее. Мэгги взглянула на дверь и с ужасом увидела, что она открыта.
Наверное, ветер сорвал щеколду, подумалось ей. Вдруг дверь начала медленно открываться прямо на нее.
Мэгги попыталась кричать, но голос не повиновался ей.
Джей вошел и остановился как вкопанный, глядя на нее. В ночной рубашке, с прижатой к горлу рукой, она была похожа на привидение.
— Мне, наверное, следовало постучать, но, когда я взялся за дверь, она оказалась открытой, — сказал он. — Простите, я, кажется, напугал вас. — Он помолчал. — Можно я включу свет?
Она кивнула; он щелкнул выключателем, и комната осветилась.
— Вы уже спали? Я вас потревожил? — Он внимательно смотрел на нее, нахмурившись. — Я не рассчитал время и приехал позже, чем хотел.
— Зачем вы здесь? — хрипло выдавила она.
— Увидеть вас. Поговорить.
— Мы уже все друг другу сказали.
— Разве? Вы не сообщили Себу, что расторгаете помолвку. Он сказал, что не видел вас.
— Я… собиралась позвонить ему через день-два.
Он покачал головой.
— В этом нет необходимости. — Он сунул руку во внутренний карман куртки и достал сложенную газету. — Вот сообщение, прочтите.
— Мне все равно. — Ей не хотелось видеть, как выглядят изложенные черным по белому разрушенные мечты о счастье. — Говорите, что хотите, я со всем соглашусь.
Он сжал губы.
— Мэгги, прочтите. Пожалуйста.
Она медленно приблизилась и взяла газету.
— «„ МакГайр“ становится бестселлером «, — прочитала она вслух. — Что это значит?
— Читайте.
Джей рывком выдвинул один из кухонных стульев и сел. Он казался бесконечно усталым. Независимый кинопродюсер Сол Эбельстайн объявил сегодня о начале сотрудничества телезвезды Джея Делани — Хэла МакГайра — и знаменитой романистки Кили Сен-Джон.
Мэгги беззвучно вздохнула, но заставила себя продолжать.
В ближайшее время начнутся съемки дорогостоящего эротического фильма по роману мисс Сен-Джон» Полночный час» с Джеем Делани в роли Скотта Максвелла. Фильм был задуман на этой неделе во время ужина в Насау. Эбельстайны отдыхали на роскошном курорте Лайдорф и принимали у себя мисс Сен-Джон и Джея Делани, который гостил у нее со своей невестой — редактором Маргарет Карлайл.
Сол сказал: «Моя жена обожает эту книгу, а из „МакГайра“ не пропускает ни эпизода. По ее мнению, если их соединить, мы получим шедевр, а Глория никогда не ошибается. Я в восторге от проекта. Через два дня я прибуду в Лондон для подписания контрактов».
Мэгги отложила газету.
— Что все это значит?
— Мэгги, вы же умеете читать, — терпеливо сказал Джей. — Это значит, что я собираюсь сниматься в фильме по «Полночному часу». Я говорил вам, что напоминаю Кили Скотта Максвелла. Она поймала в ночном клубе Глорию Эбельстайн, с которой едва знакома, и замучила ее разговорами на эту тему. Наконец они сговорились, и Глория загорелась этой идеей, пообещав продать ее Солу. А он игрушка в ее руках, — сухо добавил он. — Они втроем собрались за обедом и обмозговали все детали. Потом позвонили моему агенту и обговорили сроки и оплату. — Он кивнул на газету. — Остальное вы знаете.
— Тогда почему вы здесь? Почему не празднуете это событие на Нью-Провиденс? — Вместе с Кили.
— Я же вам сказал. Мне надо было вас увидеть, поговорить.
— Ах да, понимаю. — Она взглянула на статью. — Вы считаете, что новость о расторгнутой помолвке сейчас некстати, что она испортит вам съемки. Мне все равно. Решайте, как хотите. Не стоило ради этого приезжать сюда.
— Если я решу, как хочу, — медленно произнес Джей, — то мы должны назначить день нашей свадьбы.
Мэгги отпрянула, и газета выскользнула из ее рук.
— Вы сошли с ума.
— Да, наверное, вы правы. Я знаю, что поторопился, но я ничего не могу с собой поделать. — Он отвел глаза. Он был так бледен, нерешителен, уязвим. — Мэгги, дорогая, любимая, дайте мне шанс. Пусть наша помолвка станет настоящей, позвольте мне искать вашей взаимности, как я и надеялся, пока Элкотт и его свора не ворвались сюда и не загнали меня в угол.
— Вы не понимаете, что говорите…
— Милая, понимаю. Я люблю вас, Мэгги, и хочу посвятить остаток жизни вашему счастью. Позвольте мне хотя бы попытаться добиться вашего расположения. Я понимаю, карьера значит для вас чертовски много, вас не интересует брак — Бог знает сколько раз вы говорили мне это, — но вы могли бы совмещать… Другие женщины ведь могут.
Он встал, отбросив ногой стул.
— Когда в тот день я увидел, как вы уходите от меня, мое сердце чуть не разорвалось. Но я должен был дать вам уйти. Мне было невыносимо ночь за ночью быть с вами в одной комнате, испытывать адовы муки и не держать вас в объятиях.
— Но вы оскорбили меня. — Мэгги с трудом дались эти слова. — Я… просила вас… а вы…
— Я слишком хотел вас. Я знал, что, если я вас возьму, это должно быть на всю жизнь. Вы будете моей женой, или мы расстанемся. Но вы же сами не хотели этого. — Он махнул рукой. — Вы говорили только о расторжении помолвки, не желали меня видеть. Мне было невыносимо думать, что я получу вас на один миг и тут же навсегда потеряю.
Он вздохнул.
— Вы все время подталкивали меня к Кили. — Он с упреком посмотрел на нее. — У меня создалось впечатление, будто вы хотели, чтобы мы с ней стали любовниками.
— Кажется, вы ничего не имели против. И немало времени проводили вместе.
— Ради Бога, я же был гостем в ее доме. Она привлекательна и забавна, когда не изображает демоническую женщину. — Если они с Глорией Эбельстайн когда-нибудь поссорятся, это будет битва титанов. Я думал, что, если буду увиваться вокруг нее, вы начнете ревновать. Но этого не случилось. Я никак не мог подступиться к вам. Каждую ночь, войдя в комнату, я стоял и смотрел на вас, а вы притворялись, что спите. И я думал: что, если поцелую ее, обниму? — Он нахмурился. — И вспоминал, что дал вам слово не делать первого шага, шел в свою кровать и тоже притворялся спящим.
— Я отталкивала вас потому, что чувствовала то же самое: все или ничего, — глухо сказала Мэгги. — Я любила вас, хотела отдать себя вам почти с первого дня нашего знакомства; но меня приводила в ужас мысль, что я стану женщиной на одну ночь — одной из многих. Я не осмелилась рискнуть.
Он мрачно посмотрел на нее.
— Даже когда считали меня насильником?
Мэгги уронила голову.
— Вы очень скоро предоставили мне возможность убедиться в вашей выдержке. С самой первой ночи и в дальнейшем.
— Я просто подлец. — Его губы задрожали. — Поверьте, любовь моя, я не знал, как вести себя с вами. За многие годы вы — первая женщина, давшая мне понять, что скорее собьет меня с ног, чем бросится к моим ногам. Вот я и… перестарался. Но после того, как я вытащил вас из вашей машины, все перевернулось во мне. Я решил добиться вашего расположения, тогда еще сам не зная зачем. — Он содрогнулся. — Я даже починил вашу чертову крышу — первый раз за долгое время оторвался на несколько футов от земли.
— Так вы действительно боитесь высоты? — удивилась Мэгги. — А я решила, что вы меня разыгрываете.
— Нет. — Он сжал губы. — На пробных съемках» МакГайра» один парень выполнял за меня трюки. Мой старый друг. Собственно, я и достал ему эту работу. Он упал с высоты, и его парализовало. Год назад он умер. — Джей посмотрел ей прямо в глаза. — Не только вы страдаете кошмарами.
— Простите.
— Не извиняйтесь. Хорошо, что я влез на эту крышу. Мне необходимо было кое-что пережить. — Он улыбнулся и коснулся кончиком пальца ее щеки. — Когда вы потянулись ко мне, пережив тот кошмар, я подумал, что переломил вас, что вы наконец доверились мне. Я так хотел обнять вас и поцелуями изгнать все, что вас терзало. Но когда репортеры нас обнаружили, все пошло наперекосяк. Я решил, что потерял вас, был в отчаянии. Надежда вернулась, когда вы рассказали мне про отчима тогда, на вилле. Я уверял себя, что вы не открылись бы мне, если бы я не значил для вас хоть что-то. Но потом вы снова обдали меня холодом.
Мэгги вспыхнула.
— Я не была особенно холодна… в тот день.
— Нет, — нежно произнес он. — Дорогая, вы были… моей мечтой. Но мало возбудить в вас желание. Я хотел, чтобы вы любили меня, жили со мной, спорили со мной, рожали мне детей и старились вместе со мной. Это совсем другое. — Он взял ее руки в свои. — И не меньше. Выходите за меня замуж, Мэгги! Вы будете моей женой?
— Да, — удивленно ответила она и заглянула ему в глаза с каким-то новым выражением. — Милый мой, да.
Он долго глядел на нее, потом привлек к себе и прильнул к ее губам в жарком, страстном поцелуе.
Отдышавшись, она сказала:
— Джей, сегодня я спала в маленькой комнате, потому что не могла оставаться в широкой постели одна, без тебя. Если я… снова попрошу, ты не отвергнешь меня, как тогда?
Он спрятал улыбку в ее волосах.
— Испытай меня.
Она застенчиво посмотрела на него.
— Любимый, я… я так тебя хочу. Возьми меня. Пожалуйста.
Он расхохотался, подхватил ее на руки и прижал к груди.
— А я решил, что ты никогда не попросишь!
И понес ее вверх по лестнице в благосклонную темноту.
Мэгги явно кривила душой. Никто, прочитав «Полночный час», не мог забыть Скотта Максвелла, думала она. Именно поэтому книга постоянно переиздавалась. Он был воплощением мечты всякой женщины: богат, мужествен и невозможно красив. А сильнее его любовных сцен с Викторией, героиней романа, Мэгги и подавно ничего не читала.
Подсказаны ли они Кили собственным опытом? У Мэгги горько защемило сердце.
— Вам должно быть лестно, — заметила она, улыбаясь чересчур весело. — Это одна из ее лучших книг. — Она огляделась. — А где же Кили?
— Обедает на Лайфорде с какими-то знакомыми, которых встретила вчера. Я решил, что ей лучше поехать туда одной. — Он помолчал. — Что же касается помолвки, то вам лучше подождать и до моего возвращения в Англию не делать никаких заявлений. В отличие от вас я привык общаться с прессой, а они могут задавать щекотливые вопросы.
Мэгги опустила взгляд.
— Мне бы хотелось поскорее разделаться с этим, если вы не возражаете. Заявление за меня может сделать Себ, а я бы с радостью уехала куда подальше. Например, провела бы остаток отпуска в Нью-Йорке с Лу и девочкой. Думаю, так будет лучше.
— Вы, конечно, уже все для себя решили, не так ли? — Джей захлопнул книгу и швырнул ее на шезлонг рядом с собой.
— Нам следует трезво смотреть на вещи.
— Ну, разумеется, — отрезал он. — Да говорите им, что вам заблагорассудится.
— Вот и прекрасно.
Мэгги сбросила цветастый блузон, накинутый поверх купальника. Под хмурым взглядом Джея она сняла с одного из шезлонгов надувной матрац, разложила его на плитах, села и начала втирать в плечи и руки масло для загара. Она намеренно растягивала процесс, чувствуя на себе его неотрывный взгляд и сдерживая взволнованный трепет.
Она натерла маслом открытые участки груди и плоский живот, угадывая по напряженному молчанию, что у него перехватило дыхание. Потом налила масла в ладонь и провела рукой по стройным бедрам и длинным ногам до самых кончиков пальцев. Потом посмотрела на Джея и протянула ему бутылку.
— Вы сказали, что я всегда могу вас попросить, — напомнила она, нечеловеческим усилием заставляя голос звучать ровно. — Пожалуйста, намажьте мне спину.
Его колебание было почти осязаемо. Наконец он взял бутылку и опустился на колени. Мэгги перевернулась на живот и закрыла глаза.
Это было безумием, и она знала это. Но из всего света и солнца она возьмет с собой во тьму одиночества лишь память о его прикосновении — неужели это так много?
Боже, дай мне пережить эти мгновения, умоляла она. И я больше ни о чем не попрошу.
Его пальцы нежными круговыми движениями массировали ее кожу, и она с легким блаженным вздохом закрыла глаза. Его руки скользили то плавно, то сильно и уверенно от шеи к плечам и вдоль позвоночника. Каждая ее клеточка чувствовала приятное тепло, и восхитительная истома разливалась по ее телу. Это была слабость новорожденного и бессилие умирающего.
— Как вы спокойны. — Его голос звучал немного странно.
— Я излечилась. Благодаря вам.
— Удивительно. — Его рука коснулась узла на ее лифчике; он осторожно потянул за шнурок и смахнул бретельки с ее плеч. Теперь его руки в чувственной бесстыдной ласке беспрепятственно скользили по ее спине. — И насколько же вы излечились?
Она медленно повернулась. Легла на спину, глядя вверх, на него. Ее рука потянулась и дотронулась до его лица.
— Полностью.
Он прошептал ее имя, почти выдохнул его, и оно недоверчиво задрожало на его губах. Потом нагнулся и завладел ее губами, игриво очертил языком контуры ее рта, потом зубами слегка потянул ее мягкую нижнюю губу.
Джей накрыл рукой ее маленькую обнаженную грудь, пальцы поглаживали требовательный наливающийся сосок, пока она не застонала от наслаждения.
Внезапно ласка его языка переросла в яростную, почти жестокую атаку, словно звук ее голоса оборвал последнюю сковывавшую его цепь, и она ответила ему страстно, самозабвенно, безрассудно, зная и помня лишь его разгоряченное тело.
Наконец Джей поднял голову и глянул ей в лицо ослепительно синим взглядом; на тугих скулах играл румянец.
Потом снова склонился, провел губами по ее шее и коснулся нетерпеливой груди. Она ощутила нежную игру его языка с ее упругой плотью и шумно вздохнула, и тотчас его ласка стала настойчивой, дарующей острое чувство наслаждения и муки.
Она призывно изогнулась и, приподнявшись, прижалась к его бедрам, его руки скользнули по ее телу и единым движением сорвали с нее бикини.
Он обхватил губами ее рот, а его рука с какой-то неожиданной, опустошающей властностью легла на ее нежное лоно, повторив ладонью его очертания. Во рту у нее пересохло; она почти испугалась его сокровенного желания. Но нетерпеливым ласкам его горячих рук и губ противостоять было невозможно, и она со вздохом разомкнула ноги.
Солнце жгло ее закрытые веки, везде был его палящий зной. Но и внутри ее разгоралось пламя, медленно и беспощадно иссушая ее.
Осторожные движения его языка повторяли сладко возбуждающую игру его пальцев; он достиг крошечного источника ее наслаждений, и его рука надолго задержалась там, неторопливо обучая этому новому ощущению. Так, лаская, поддразнивая, он медленно и безжалостно вел ее к некоему пределу, о котором ранее она не могла и помыслить.
Она беспокойно, безумно заметалась, ища, желая — сама не ведая чего. И вдруг у нее перехватило дыхание, остановилась мысль. Все ее существо замерло в изумленном восторге от первых острых толчков неизведанного ощущения. Они накатывали волнами, пульсировали, наконец разлились широкой волной страдания и экстаза, и она прижалась лицом к его плечу и застонала, уносимая потоком мучительного сладострастия.
Когда экстаз постепенно затих, Мэгги открыла затуманенные глаза и удивленно посмотрела на Джея.
Это было прекрасно, непередаваемо, но все же этого было мало. Она хотела испытать все до конца, полностью слиться с ним.
Она томно подняла руки, желая коснуться его, дать ему знать, без всяких слов, о своем желании.
И, не веря своим глазам, замерла, потрясенная, когда он резко отпрянул.
— Нет. — Хриплый голос поднимался откуда-то из глубины. — Дальше мы не можем зайти.
Она села и опустила руку на его влажное от пота плечо.
— Джей…
— Оставьте, Мэгги, — ответил он, не глядя на нее и прерывисто дыша.
— Но я… не понимаю. — Она прижалась губами к его окаменевшей спине. — Ведь ты… ты сам сказал, что я должна буду только попросить. Милый мой, я прошу тебя, умоляю, пожалуйста…
— Я не имел права просить вас об этом. — Его голос стал резким. — И не имел права на любовь к вам в каких бы то ни было проявлениях. Сейчас слишком поздно. Все кончено. И вы знаете это не хуже меня. Не стоит дальше усложнять друг другу жизнь. — Он поднял ее смятый блузон и, не оборачиваясь, кинул ей. — Оденьтесь.
Она повиновалась; руки ее тряслись. Внезапно она устыдилась своей наготы и близости, которую они пережили.
— Тогда почему… зачем вы… — срывающимся голосом пробормотала она.
— Потому что я хотел коснуться вас, — еле слышно отозвался он. — Я уже говорил вам об этом. И, раз коснувшись, не мог остановиться. Мне надо было это сделать… — Он умолк, сжав губы.
— А мое желание, — в отчаянии воскликнула она, — мое желание для вас ничего не значит?
— Вы же хотите ехать домой, — сказал он. — А я хочу остаться. Вот к чему мы пришли. Наши пути разошлись — у каждого своя жизнь. — Он помолчал. — Я достаточно ясно выразился?
— Вы — любовник Кили?
Черт дернул ее за язык. Он ответил не сразу.
— Пока нет.
Его слова вонзились в нее, словно кинжалы. В глазах помутнело, голова закружилась. Она подхватила с пола купальник и встала.
— Тогда нам в самом деле больше нечего сказать друг другу.
— Если только вы не хотите, чтобы я извинился.
— За прощальное оскорбление? — Она тряхнула головой. — Нет, спасибо. Книга закончена, и мне нет смысла слоняться по окрестностям в ожидании рейса. Я перееду в Насау. Скажите Кили, что хотите.
Она высоко подняла голову и пошла от него прочь к дому. В последний раз я играю перед ним, думала она. В последний раз играть труднее всего, потому что я притворяюсь, что сердце мое не разбито.
Да, но оно разбито, подумала она, и безысходная тоска сдавила ей горло. Разбито…
— Ну вот, — сказала миссис Грайс. — Вы уверены, что вам больше ничего не нужно? — Она с беспокойством взглянула на Мэгги. — Вы выглядите такой измученной, моя милая, хоть и побывали на Багамах.
— Все хорошо, — твердо уверяла ее Мэгги. — Вы очень добры, миссис Грайс. Позвольте мне выписать вам чек за все продукты. Ведь я и за прошлый раз забыла вам заплатить.
— Да, вы уж очень поспешно уехали, — понимающе кивнула миссис Грайс. И, сжав губы, продолжала: — И не вы одна. Этот парень, Дейв Арнолд, в тот же день собрался — и был таков, даже моего Фрэнка не предупредил. — Она сердито фыркнула. — Перетрудился, видите ли, на уборке завала после бури. Слишком много пришлось поработать. Я никогда ему не доверяла.
— Я тоже, — призналась Мэгги от чистого сердца. Она уплатила фермерше за продукты и проводила ее, со спокойной улыбкой помахав ей с порога. Закрыв дверь, она облокотилась, почти упала на нее, борясь с рыданиями, мучившими ее последние два дня.
Ей без труда удалось достать билет на самолет; ночь она провела в гостинице при аэропорте. На следующий день поехала в издательство, Филип был на совещании, поэтому она оставила рукопись у секретаря вместе с короткой запиской, что уезжает еще на неделю.
Придя домой, она выгребла из чемодана вещи и позвонила в гараж, где находилась ее отремонтированная машина. Затем собрала сумку и позвонила на ферму предупредить миссис Грайс, что выезжает.
Грайсы были ей рады, но явно разочарованы, что она приехала одна.
— Вы только представьте: Хэл МакГайр был, можно сказать, у нас под носом, а мы и не знали, — восхищенно качала головой миссис Грайс. — Вы никогда не говорили, что знакомы с ним.
Мэгги заставила себя улыбнуться и отделалась каким-то невнятным ответом.
Она была благодарна своему одиночеству. Домик словно лечил ее своим покоем. Она поставила чайник на плиту и пошла наверх. В дверях спальни остановилась, глядя на кровать.
Я не могу здесь спать, поняла она. Пока не могу. Пойду в другую комнату. С ней меньше связано воспоминаний.
С продуктами, которыми снабдила ее миссис Грайс, можно было выдержать длительную осаду, но есть Мэгги не хотелось. Чайник закипел, она заварила себе крепкого черного кофе, села в кресло-качалку и, потягивая горячий напиток, уставилась невидящим взглядом в пространство.
Каждая мысль о Джее отзывалась в ней болью. Нет, ее страдания не трогали разум: впервые в жизни растревоженная чувственность жестоко терзала ее тело.
— Я схожу с ума, — с горечью произнесла она вслух.
Она, конечно, пыталась не думать о нем, но это оказалось невозможно. Даже здесь, на Краю Света, в ее убежище, все вещи словно сговорились против нее и напоминали о нем.
Решение приехать сюда было внезапным. Она уже сняла трубку, чтобы звонить Лу в Нью-Йорк, и вдруг поняла, что поедет только сюда.
Если она хотела навсегда изгнать Джея из памяти, начинать следовало отсюда. Где зародилась ее любовь к нему.
Она с величайшей осторожностью поставила стакан на стол и заплакала беззвучно и безнадежно, пока не выплакала все слезы. Потом налила в грелку горячей воды и пошла наверх в маленькую спальню; там легла, сжимая ее в руках, чтобы холод простынь не был так ощутим.
Какая же она была дура! Раскрылась перед ним душой и телом — и была отвергнута. Теперь ей всю жизнь придется терпеть это унижение.
А он сейчас с Кили, думала она, до крови закусив нижнюю губу.
«Пока нет», — ответил он на ее вопрос. Но сейчас уже, наверное, да, особенно если у Кили есть на его счет планы. Возможно, он даже станет ее третьим мужем. Женщина, которая знает, чего хочет, и идет к цели прямой дорогой, — так восхищенно говорил он.
Я тоже хотела так жить, горько думала Мэгги, и вот до чего дошла.
Она стала подсчитывать, насколько Кили старше его, но тут же одернула себя. Не будь такой стервой! Когда ты так блистательна, знаменита и умна, как Кили Сен-Джон, какое значение имеет возраст!
Последние две ночи она почти не спала, и, похоже, в обозримом будущем на спокойный сон надеяться не приходилось. Но кому какое дело, если у нее под глазами появятся синяки? Все равно смотреть на нее здесь некому.
Ей ненадолго удалось забыться, но внезапно она вскочила, охваченная тревогой.
Дверь, пронеслось в ее голове. Я забыла задвинуть засов.
Перспектива прогулки вниз ей вовсе не улыбалась, однако это было необходимо. Хотя миссис Грайс и уверяла ее, что Дейв Арнолд сбежал, она не могла отделаться от опасений, что он шатается где-нибудь в окрестностях, ожидая ее приезда.
Она неохотно босиком пошла вниз.
Шагнув на нижнюю ступеньку, почувствовала неладное. Струя холодного как лед воздуха тянулась через всю комнату прямо на нее. Мэгги взглянула на дверь и с ужасом увидела, что она открыта.
Наверное, ветер сорвал щеколду, подумалось ей. Вдруг дверь начала медленно открываться прямо на нее.
Мэгги попыталась кричать, но голос не повиновался ей.
Джей вошел и остановился как вкопанный, глядя на нее. В ночной рубашке, с прижатой к горлу рукой, она была похожа на привидение.
— Мне, наверное, следовало постучать, но, когда я взялся за дверь, она оказалась открытой, — сказал он. — Простите, я, кажется, напугал вас. — Он помолчал. — Можно я включу свет?
Она кивнула; он щелкнул выключателем, и комната осветилась.
— Вы уже спали? Я вас потревожил? — Он внимательно смотрел на нее, нахмурившись. — Я не рассчитал время и приехал позже, чем хотел.
— Зачем вы здесь? — хрипло выдавила она.
— Увидеть вас. Поговорить.
— Мы уже все друг другу сказали.
— Разве? Вы не сообщили Себу, что расторгаете помолвку. Он сказал, что не видел вас.
— Я… собиралась позвонить ему через день-два.
Он покачал головой.
— В этом нет необходимости. — Он сунул руку во внутренний карман куртки и достал сложенную газету. — Вот сообщение, прочтите.
— Мне все равно. — Ей не хотелось видеть, как выглядят изложенные черным по белому разрушенные мечты о счастье. — Говорите, что хотите, я со всем соглашусь.
Он сжал губы.
— Мэгги, прочтите. Пожалуйста.
Она медленно приблизилась и взяла газету.
— «„ МакГайр“ становится бестселлером «, — прочитала она вслух. — Что это значит?
— Читайте.
Джей рывком выдвинул один из кухонных стульев и сел. Он казался бесконечно усталым. Независимый кинопродюсер Сол Эбельстайн объявил сегодня о начале сотрудничества телезвезды Джея Делани — Хэла МакГайра — и знаменитой романистки Кили Сен-Джон.
Мэгги беззвучно вздохнула, но заставила себя продолжать.
В ближайшее время начнутся съемки дорогостоящего эротического фильма по роману мисс Сен-Джон» Полночный час» с Джеем Делани в роли Скотта Максвелла. Фильм был задуман на этой неделе во время ужина в Насау. Эбельстайны отдыхали на роскошном курорте Лайдорф и принимали у себя мисс Сен-Джон и Джея Делани, который гостил у нее со своей невестой — редактором Маргарет Карлайл.
Сол сказал: «Моя жена обожает эту книгу, а из „МакГайра“ не пропускает ни эпизода. По ее мнению, если их соединить, мы получим шедевр, а Глория никогда не ошибается. Я в восторге от проекта. Через два дня я прибуду в Лондон для подписания контрактов».
Мэгги отложила газету.
— Что все это значит?
— Мэгги, вы же умеете читать, — терпеливо сказал Джей. — Это значит, что я собираюсь сниматься в фильме по «Полночному часу». Я говорил вам, что напоминаю Кили Скотта Максвелла. Она поймала в ночном клубе Глорию Эбельстайн, с которой едва знакома, и замучила ее разговорами на эту тему. Наконец они сговорились, и Глория загорелась этой идеей, пообещав продать ее Солу. А он игрушка в ее руках, — сухо добавил он. — Они втроем собрались за обедом и обмозговали все детали. Потом позвонили моему агенту и обговорили сроки и оплату. — Он кивнул на газету. — Остальное вы знаете.
— Тогда почему вы здесь? Почему не празднуете это событие на Нью-Провиденс? — Вместе с Кили.
— Я же вам сказал. Мне надо было вас увидеть, поговорить.
— Ах да, понимаю. — Она взглянула на статью. — Вы считаете, что новость о расторгнутой помолвке сейчас некстати, что она испортит вам съемки. Мне все равно. Решайте, как хотите. Не стоило ради этого приезжать сюда.
— Если я решу, как хочу, — медленно произнес Джей, — то мы должны назначить день нашей свадьбы.
Мэгги отпрянула, и газета выскользнула из ее рук.
— Вы сошли с ума.
— Да, наверное, вы правы. Я знаю, что поторопился, но я ничего не могу с собой поделать. — Он отвел глаза. Он был так бледен, нерешителен, уязвим. — Мэгги, дорогая, любимая, дайте мне шанс. Пусть наша помолвка станет настоящей, позвольте мне искать вашей взаимности, как я и надеялся, пока Элкотт и его свора не ворвались сюда и не загнали меня в угол.
— Вы не понимаете, что говорите…
— Милая, понимаю. Я люблю вас, Мэгги, и хочу посвятить остаток жизни вашему счастью. Позвольте мне хотя бы попытаться добиться вашего расположения. Я понимаю, карьера значит для вас чертовски много, вас не интересует брак — Бог знает сколько раз вы говорили мне это, — но вы могли бы совмещать… Другие женщины ведь могут.
Он встал, отбросив ногой стул.
— Когда в тот день я увидел, как вы уходите от меня, мое сердце чуть не разорвалось. Но я должен был дать вам уйти. Мне было невыносимо ночь за ночью быть с вами в одной комнате, испытывать адовы муки и не держать вас в объятиях.
— Но вы оскорбили меня. — Мэгги с трудом дались эти слова. — Я… просила вас… а вы…
— Я слишком хотел вас. Я знал, что, если я вас возьму, это должно быть на всю жизнь. Вы будете моей женой, или мы расстанемся. Но вы же сами не хотели этого. — Он махнул рукой. — Вы говорили только о расторжении помолвки, не желали меня видеть. Мне было невыносимо думать, что я получу вас на один миг и тут же навсегда потеряю.
Он вздохнул.
— Вы все время подталкивали меня к Кили. — Он с упреком посмотрел на нее. — У меня создалось впечатление, будто вы хотели, чтобы мы с ней стали любовниками.
— Кажется, вы ничего не имели против. И немало времени проводили вместе.
— Ради Бога, я же был гостем в ее доме. Она привлекательна и забавна, когда не изображает демоническую женщину. — Если они с Глорией Эбельстайн когда-нибудь поссорятся, это будет битва титанов. Я думал, что, если буду увиваться вокруг нее, вы начнете ревновать. Но этого не случилось. Я никак не мог подступиться к вам. Каждую ночь, войдя в комнату, я стоял и смотрел на вас, а вы притворялись, что спите. И я думал: что, если поцелую ее, обниму? — Он нахмурился. — И вспоминал, что дал вам слово не делать первого шага, шел в свою кровать и тоже притворялся спящим.
— Я отталкивала вас потому, что чувствовала то же самое: все или ничего, — глухо сказала Мэгги. — Я любила вас, хотела отдать себя вам почти с первого дня нашего знакомства; но меня приводила в ужас мысль, что я стану женщиной на одну ночь — одной из многих. Я не осмелилась рискнуть.
Он мрачно посмотрел на нее.
— Даже когда считали меня насильником?
Мэгги уронила голову.
— Вы очень скоро предоставили мне возможность убедиться в вашей выдержке. С самой первой ночи и в дальнейшем.
— Я просто подлец. — Его губы задрожали. — Поверьте, любовь моя, я не знал, как вести себя с вами. За многие годы вы — первая женщина, давшая мне понять, что скорее собьет меня с ног, чем бросится к моим ногам. Вот я и… перестарался. Но после того, как я вытащил вас из вашей машины, все перевернулось во мне. Я решил добиться вашего расположения, тогда еще сам не зная зачем. — Он содрогнулся. — Я даже починил вашу чертову крышу — первый раз за долгое время оторвался на несколько футов от земли.
— Так вы действительно боитесь высоты? — удивилась Мэгги. — А я решила, что вы меня разыгрываете.
— Нет. — Он сжал губы. — На пробных съемках» МакГайра» один парень выполнял за меня трюки. Мой старый друг. Собственно, я и достал ему эту работу. Он упал с высоты, и его парализовало. Год назад он умер. — Джей посмотрел ей прямо в глаза. — Не только вы страдаете кошмарами.
— Простите.
— Не извиняйтесь. Хорошо, что я влез на эту крышу. Мне необходимо было кое-что пережить. — Он улыбнулся и коснулся кончиком пальца ее щеки. — Когда вы потянулись ко мне, пережив тот кошмар, я подумал, что переломил вас, что вы наконец доверились мне. Я так хотел обнять вас и поцелуями изгнать все, что вас терзало. Но когда репортеры нас обнаружили, все пошло наперекосяк. Я решил, что потерял вас, был в отчаянии. Надежда вернулась, когда вы рассказали мне про отчима тогда, на вилле. Я уверял себя, что вы не открылись бы мне, если бы я не значил для вас хоть что-то. Но потом вы снова обдали меня холодом.
Мэгги вспыхнула.
— Я не была особенно холодна… в тот день.
— Нет, — нежно произнес он. — Дорогая, вы были… моей мечтой. Но мало возбудить в вас желание. Я хотел, чтобы вы любили меня, жили со мной, спорили со мной, рожали мне детей и старились вместе со мной. Это совсем другое. — Он взял ее руки в свои. — И не меньше. Выходите за меня замуж, Мэгги! Вы будете моей женой?
— Да, — удивленно ответила она и заглянула ему в глаза с каким-то новым выражением. — Милый мой, да.
Он долго глядел на нее, потом привлек к себе и прильнул к ее губам в жарком, страстном поцелуе.
Отдышавшись, она сказала:
— Джей, сегодня я спала в маленькой комнате, потому что не могла оставаться в широкой постели одна, без тебя. Если я… снова попрошу, ты не отвергнешь меня, как тогда?
Он спрятал улыбку в ее волосах.
— Испытай меня.
Она застенчиво посмотрела на него.
— Любимый, я… я так тебя хочу. Возьми меня. Пожалуйста.
Он расхохотался, подхватил ее на руки и прижал к груди.
— А я решил, что ты никогда не попросишь!
И понес ее вверх по лестнице в благосклонную темноту.