Мистер Кимбл отодвинулся от стола, и ножки его стула проскребли по полу. Затем он медленно и тяжело встал, напустив на себя властный вид. Собираясь выйти из кухни, он объявил свой ультиматум, который, несмотря на то что был произнесен, как обычно, нечленораздельно, заключал в себе известный здравый смысл.
— Выбрось все это из головы, жена, — сказал он. — Не то пожалеешь.
В закутке позади кухни он надел башмаки (жена ревниво оберегала чистоту кухонного пола) и вышел из дома.
Лили сидела за столом, и ее недалекий умишко сосредоточенно работал. Пойти против воли мужа она, конечно, не могла, но, с другой стороны… Джим такой ограниченный, отсталый человек. Посоветоваться бы с кем-нибудь еще… С кем-нибудь, кому она рассказала бы о возможной награде, о полиции, обо всем. Ведь как обидно упустить случай заработать денег!
Радиоприемник… хороший перманент… то вишневое пальто из магазина Рассела, такое красивое… и даже, чем черт не шутит, полный гарнитур в стиле короля Якова для гостиной…
Жадная, недальновидная Лили Кимбл продолжала вспоминать… Что же Леони тогда сказала ей?
В конце концов ей пришла в голову идея. Она встала и сходила за пузырьком чернил, ручкой и бумагой для писем.
«Я знаю, что нужно сделать, — подумала она. — Я напишу доктору, брату миссис Халлидей. Он посоветует, как мне поступить… если, конечно, он еще жив. У меня все равно перед ним должок, я ведь ему тогда ничего о Леони не рассказала. И о машине тоже».
Какое-то время наступившую тишину нарушал только скрип пера по бумаге. Писать Лили доводилось очень редко, и это письмо потребовало от нее больших усилий. Закончив свое послание, она вложила его в конверт и заклеила.
Однако она не чувствовала себя полностью удовлетворенной. Девять шансов из десяти, что доктора нет в живых или же он уехал из Диллмута.
Действительно ли был кто-то еще? И как звали того, другого?
Если бы только она могла вспомнить…
Глава 20
Глава 21
Встреча была назначена на следующий день. В тот момент когда Джайлз и Гвенда уже отъезжали, из дома выбежала миссис Кокер и замахала руками. Джайлз притормозил и остановился.
— Доктор Кеннеди просит вас к телефону, сэр.
Джайлз вышел из машины, быстрым шагом вернулся в гостиную и взял трубку:
— Слушаю.
— Доброе утро. Я только что получил весьма странное письмо от некой Лили Кимбл и долго ломал себе голову над тем, кто она такая. Сначала я подумал, что она одна из моих бывших пациенток, и это несколько сбило меня с толку. Но потом я пришел к выводу, что речь скорее идет о девушке, когда-то служившей в вашем доме. Она работала там горничной. Я почти уверен, что ее звали Лили, но фамилию ее забыл.
— Да, Лили там действительно работала. Гвенда помнит ее. Она завязала их кошке на шею бантик.
— Я вижу, у Гвенни исключительная память.
— Это верно.
— Мне хотелось бы поговорить с вами об этом письме, но не по телефону. Вы сейчас будете дома?
— Мы уезжаем в Эксетер и, если вы не против, сэр, сначала заедем к вам. Это по пути.
— Прекрасно.
— Я не очень люблю разговаривать о подобного рода вещах по телефону, — сказал доктор, когда Джайлз и Гвенда приехали к нему, — Я подозреваю, что местная телефонистка подслушивает. Вот письмо этой женщины.
Он положил письмо на стол. Оно было написано на дешевой разлинованной бумаге грубым почерком необразованного человека.
«Уважаемый сэр!
Я буду Вам примного благадарна если вы пасаветуете мне нащот этой вырезки из газеты. Я долго думала сама и гаварила с мистером Кимблом, но так и ни знаю што мне лучше зделать. Есть ли здесь па вашему вазможность палучить деньги или ваз награждение патаму как деньги пришлись бы мне очинь к стати што и говорить но я никоим разом не хачу иметь дело с полицией, а то ведь я часто думаю о той ночи, кагда миссис Халлидей ушла из дому, только мне кажица што она никуда не ухадила патаму што одежда та вся была ниправильная. Сначала я думала што ее хозяин парешил, но типерь я в этом ниуверена из-за машины каторую я видила из окна. Раскошная это была машина и на глаза ана мне уже пападалась, но я ничево ни хачу делать пока Вы мне ни скажите правильно я наступаю или нет, а у полиции я спрашивать не хачу патаму што я с ней никагда дела ни имела и мистеру Кимблу это ни панравица. Я магла бы приехать к вам сэр с вашева пазваления в следующий четверг патаму как это базарный день и мистера Кимбла ни будит дома. Буду очинь Вам благодарствена.
Низка кланююсь, Лили Кимбл».
— Оно было послано на мой бывший диллмутский адрес, — уточнил Кеннеди, — и мне его переслали. Газетная вырезка — ваше объявление.
— Чудесно! — воскликнула Гвенда. — Вот видите, Лили не думает, что Хелен убил мой отец!
В ее голосе звучало ликование.
— Я рад за вас, Гвенни, — ласково сказал он. — Я надеюсь, что вы правы. По-моему, мы должны поступить следующим образом. Я напишу этой женщине, что приму ее в четверг. Ей будет очень удобно доехать до меня на поезде. Сделав пересадку в Диллмуте, она будет здесь после 16.30. Если вы подъедете к тому же времени, мы сможем вместе расспросить ее обо всем.
— Великолепно! — отозвался Джайлз и посмотрел на часы. — Поехали, Гвенда, нам пора. У нас назначена встреча, — объяснил он доктору Кеннеди, — с мистером Аффликом, владельцем автобусной компании «Желтый нарцисс». По его словам, он крайне занятой человек.
— Аффлик? — Кеннеди наморщил лоб. — Ах да! Экскурсии по Девону, организованные фирмой «Желтый нарцисс»! Эти чудовищные автобусы цвета яичного желтка… Но фамилия Аффлик мне еще о чем-то напоминает.
— Хелен, — подсказала Гвенда.
— Боже правый! Уж не хотите ли вы сказать, что это он?
— Да.
— Ведь он же был полным ничтожеством! Значит, он преуспел?
— Не ответите ли вы мне, сэр, на один вопрос? — начал Джайлз. — Мне известно, что вы пресекли его отношения с вашей сестрой. Вы сделали это только из-за его… социального положения?
Доктор Кеннеди строго воззрился на него.
— Мой молодой друг, — сухо произнес он, — я человек старой выучки. Я знаю, что, по Евангелию, все люди равны. С моральной точки зрения это несомненно. Но я придерживаюсь того мнения, что человек рождается в определенном кругу и что наибольшего счастья в жизни он добьется, не выходя из него. Тем более что я считал этого мальчишку проходимцем, и его поведение доказало мне, что я не ошибся.
— Что именно он сделал?
— Сейчас я этого уже точно не помню. Кажется, он пытался обменять на деньги некоторые сведения, к которым имел доступ, работая у Фейна. Какую-то конфиденциальную информацию об одном из клиентов конторы.
— Он тяжело переживал свое увольнение?
Кеннеди бросил острый взгляд на Джайлза и коротко ответил:
— Да.
— Значит, никакой другой причины, заставлявшей вас косо смотреть на его дружбу с вашей сестрой, не было? Вам не казалось, что в нем есть нечто странное?
— Если вы уж затронули этот вопрос, я отвечу вам честно. Мне действительно доводилось замечать за Джеком Аффликом — особенно после его увольнения со службы — некоторые симптомы психической неуравновешенности. По сути говоря, он страдал манией преследования в начальной стадии. Но похоже, это не помешало ему впоследствии преуспеть в делах.
— Кто его уволил? Уолтер Фейн?
— Я не знаю, принимал ли Уолтер Фейн непосредственное участие в этом. Его уволили по решению фирмы.
— И он стал играть роль жертвы? Кеннеди кивнул.
— Понимаю… — заключил Джайлз. — Ну что ж, Гвенда, нам пора. До четверга, сэр.
— Я не знаю, что бы мы делали без мисс Марпл, — взволнованно прошептала Гвенда. — Она во всем помогает нам. Сначала друзья, которые нашлись у нее в Нортумберленде, теперь — жена пастора с ежегодной экскурсией «Клуба школьников».
Джайлз сделал предостерегающий жест, так как дверь открылась и в кабинет быстро вошел Дж. Дж. Аффлик.
Это был полный человек среднего возраста, одетый в костюм в очень крупную клетку. На его пунцовом добродушном лице сверкали пронзительные черные глаза. В целом он вполне соответствовал бытующему представлению о преуспевающем букмекере.
— Мистер Рид? Доброе утро. Рад с вами познакомиться.
Джайлз представил Аффлику свою жену, и тот с несколько преувеличенным усердием пожал ей руку.
— Чем могу служить, мистер Рид?
Аффлик опустился в кресло за своим огромным письменным столом и пододвинул посетителям ониксовую шкатулку с сигаретами.
Джайлз пустился в объяснения относительно ежегодной экскурсии «Клуба бойскаутов». Ее организацией занимались его старые знакомые, и ему очень хотелось бы помочь им с проведением двухдневной поездки по Девону.
Аффлик немедленно ответил, как и подобает хорошему бизнесмену: он представил им тарифы и рассказал об условиях проката машин. Вид у него, однако, был несколько озадаченный.
— Что ж, мне все ясно, мистер Рид, — заключил он наконец, — и я не замедлю прислать вам письменное подтверждение нашего разговора. Насколько я понял из слов моего клерка, вы хотели встретиться со мной у меня дома по личному вопросу.
— Да, это так, мистер Аффлик. Мы действительно хотели поговорить с вами по двум вопросам. Первый мы только что обсудили. Второй же носит сугубо личный характер. Моя жена во что бы то ни стало хочет разыскать свою мачеху, которую не видела на протяжении многих лет. Вот мы и решили спросить у вас, не можете ли вы нам в этом помочь.
— Назовите мне имя этой леди… Надо полагать, я с ней знаком?
— Когда-то вы действительно были с ней знакомы. Ее звали Хелен Халлидей, а девичья фамилия ее была Кеннеди, мисс Хелен Кеннеди.
Неподвижно сидящий Аффлик прищурился и слегка откинулся назад вместе со своим стулом.
— Хелен Халлидей… Я что-то не припоминаю… Хелен Халлидей…
— Она жила в Диллмуте, — уточнила Гвенда. Передние ножки стула резко опустились на пол.
— Ах да! — воскликнул Аффлик. — Конечно! — Его краснощекое лицо засияло от удовольствия. — Маленькая Хелен Кеннеди! Да, я ее помню. Но это было так давно, наверное, лет двадцать назад.
— Восемнадцать.
— Как говорится, время летит. Боюсь, мне придется вас разочаровать, миссис Рид. С тех пор я больше никогда не видел Хелен, Я даже ничего о ней не слышал.
— Господи! — прошептала Гвенда, — Я и вправду крайне разочарована. Мы так надеялись, что вы сможете нам помочь.
— И что случилось? У нее неприятности? — Его глаза быстро перебегали от Гвенды к Джайлзу. — Она поссорилась с мужем? Ушла из дома? Это вопрос денег?
— Она внезапно уехала из Диллмута, — ответила Гвенда. — Восемнадцать лет назад. С одним человеком.
— И вы решили, — с улыбкой продолжал Аффлик, — что она ушла со мной? С чего вдруг?
— Потому что мы слышали, будто вы с ней когда-то… были влюблены друг в друга, — смело объявила Гвенда.
— Мы с Хелен? О, да между нами ничего подобного не было. Просто мимолетное увлечение. Ни она, ни я не принимали его всерьез, — сказал Аффлик и добавил более сухим тоном:
— К слову говоря, одобрения нашим чувствам мы не встретили.
— Вы, конечно, считаете нас страшно нахальными, — начала Гвенда, но он прервал ее:
— А что тут такого? Я человек не щепетильный. Вы хотите кого-то разыскать, и вы думаете, что я могу вам в этом помочь. Прошу вас, задавайте какие угодно вопросы — мне совершенно нечего скрывать. — Он задумчиво взглянул на нее. — Итак, вы дочь Халлидея?
— Да. Вы знали моего отца?
Аффлик покачал головой.
— Однажды я был в Диллмуте по делам и заехал к Хелен. Я знал, что она вышла замуж и живет там. Она приняла меня вежливо, но… — он помолчал, — но остаться на ужин не предложила, так что с вашим отцом я не встретился.
«Действительно ли в тоне Аффлика, которым он произнес слова „но остаться на ужин не предложила“, прозвучала злобная нотка?» — подумала Гвенда.
— Она показалась вам счастливой? Если, конечно, вы это помните…
Аффлик пожал плечами:
— Пожалуй, да. Конечно, с тех пор прошло много лет. Но если б она выглядела несчастной, я бы непременно заметил это. — И он добавил с любопытством, показавшимся совершенно естественным:
— Выбрось все это из головы, жена, — сказал он. — Не то пожалеешь.
В закутке позади кухни он надел башмаки (жена ревниво оберегала чистоту кухонного пола) и вышел из дома.
Лили сидела за столом, и ее недалекий умишко сосредоточенно работал. Пойти против воли мужа она, конечно, не могла, но, с другой стороны… Джим такой ограниченный, отсталый человек. Посоветоваться бы с кем-нибудь еще… С кем-нибудь, кому она рассказала бы о возможной награде, о полиции, обо всем. Ведь как обидно упустить случай заработать денег!
Радиоприемник… хороший перманент… то вишневое пальто из магазина Рассела, такое красивое… и даже, чем черт не шутит, полный гарнитур в стиле короля Якова для гостиной…
Жадная, недальновидная Лили Кимбл продолжала вспоминать… Что же Леони тогда сказала ей?
В конце концов ей пришла в голову идея. Она встала и сходила за пузырьком чернил, ручкой и бумагой для писем.
«Я знаю, что нужно сделать, — подумала она. — Я напишу доктору, брату миссис Халлидей. Он посоветует, как мне поступить… если, конечно, он еще жив. У меня все равно перед ним должок, я ведь ему тогда ничего о Леони не рассказала. И о машине тоже».
Какое-то время наступившую тишину нарушал только скрип пера по бумаге. Писать Лили доводилось очень редко, и это письмо потребовало от нее больших усилий. Закончив свое послание, она вложила его в конверт и заклеила.
Однако она не чувствовала себя полностью удовлетворенной. Девять шансов из десяти, что доктора нет в живых или же он уехал из Диллмута.
Действительно ли был кто-то еще? И как звали того, другого?
Если бы только она могла вспомнить…
Глава 20
Юность Хелен
На следующее утро после возвращения из Нортумберленда, когда Джайлз и Гвенда завтракали, им доложили о приходе мисс Марпл.
Старая дама вошла с извиняющимся видом.
— Я знаю, что сейчас еще рано наносить визит. Беспокоить людей в такой час не входит в мои привычки, но мне необходимо вам кое-что сказать.
— Мы всегда рады видеть вас, — ответил Джайлз, предлагая гостье присоединиться к ним. — Выпейте с нами чашечку кофе.
— О нет, нет, благодарю вас. Я очень плотно позавтракала. Если позволите, я перейду прямо к делу. Пока вы отсутствовали, я с вашего любезного разрешения приходила к вам, чтобы немного очистить сад от сорняков…
— Вы просто ангел, — заметила Гвенда.
— И мне стало совершенно ясно, — продолжала мисс Марпл, — что для поддержания вашего сада в порядке двух дней работы в неделю недостаточно. К тому же Фостер просто надувает вас. Он проводит слишком много времени за чаем и разговорами. Выяснив, что он не может выделить вам еще один день, я взяла на себя смелость нанять другого садовника, который будет приходить по средам. А сегодня как раз среда.
Джайлз удивленно посмотрел на мисс Марпл. Ею, безусловно, двигали наилучшие побуждения, но предпринятая ею инициатива несколько походила на вмешательство в их дела, совершенно ей несвойственное.
— Я знаю, что Фостер слишком стар для тяжелой работы, — начал он.
— Я боюсь, мистер Рид, что Мэннинг еще старше. По его словам, ему семьдесят пять лет. Но, видите ли, мне пришло в голову, что если он какое-то время поработает здесь, то это принесет свои плоды. Много лет назад он был садовником доктора Кеннеди. Кстати, молодого человека, которым в юности увлеклась Хелен, звали Аффлик.
— Мисс Марпл, простите меня за дурные мысли. Вы гений. Вы знаете, что Кеннеди привез нам одно из писем Хелен и образец ее почерка?
— Да. Он приезжал, когда я была здесь.
— На прошлой неделе мне дали адрес хорошего эксперта-графолога, и я сегодня же отправлю ему эти документы.
— Пойдемте в сад, познакомимся с Мэннингом, — предложила Гвенда.
Мэннинг оказался сутулым стариком со сварливым выражением лица и слезящимися, немного лукавыми глазами. Завидев новых хозяев, он заработал граблями заметно быстрее.
— Доброе утро, сэр. Доброе утро, мадам. Эта леди сказала мне, что по средам вам требуется кто-нибудь для работы в саду. Я вам с удовольствием подсоблю. Сад-то вон какой неухоженный, позор да и только.
— Я думаю, что в последние годы садом никто серьезно не занимался.
— Это точно. Раньше, при миссис Финдисон, не сад был, а чистая картинка. Очень уж она его любила.
Гвенда срезала завядшие розы. Мисс Марпл принялась вырывать сорняки. Старый Мэннинг оперся на грабли.
— Вы, я полагаю, знакомы с большинством здешних садов? — сказал Джайлз.
— Да, я их довольно неплохо знаю. И у кого какие причуды, тоже знаю. Миссис Юлз, к примеру, на своей вилле Ниагра велела часть тисовой изгороди подстричь так, чтобы на белку вышло похоже. Глупее не придумаешь… Полковник Лэмпард — он в бегониях большой знаток был. Такие у него клумбы получались — замечательные. Но, говорят, клумбы нынче выходят из моды. Сказать вам, сколько я их за последние шесть лет с землей сровнял и дерном застелил, — не поверите. Похоже, что и герань разонравилась, и бордюры из лобелии тоже.
— Вы, кажется, работали у доктора Кеннеди?
— Да. Только давно это было. Поступил я к нему, кажется, в году двадцатом. Он потом закрыл кабинет и уехал отсюда. Теперь вместо него молодой доктор Брент из Кросби-Лодж практикует. Чудно как-то лечит, таблетки белые все дает. Витаминами их называет.
— Вы, наверное, помните сестру доктора, мисс Хелен Кеннеди?
— А то как же, помню я мисс Хелен. Красивая барышня была, блондинка с длинными волосами. Доктор ее очень любил. После замужества она сюда вернулась и в этом самом доме поселилась. Муж ее был военным в Индии.
— Да-да, — подтвердила Гвенда, — мы это знаем.
— Ах, ну да! В субботу вечером мне кто-то сказал, что вы с мужем вроде бы его сродственники. Хороша она была, мисс Хелен, как майский день, когда из пансиона вернулась. И веселая такая… Дома ей все не сиделось, то на танцы хотела пойти, то в теннис поиграть, то еще что… Мне даже пришлось заново вымерять теннисный корт, а то ведь на нем лет двадцать никто не играл. Кустарник, что вокруг, так разросся, что и сказать нельзя. Ну, кустарник я подстриг, известку принес, все как надо разлиновал, в общем, изрядно поработал. А когда все закончил, кортом, почитай, и не пользовались. Мне эта история всегда странной казалась.
— Какая история? — спросил Джайлз.
— Да та, что с сеткой приключилась. Кто-то ночью прокрался и всю ее на куски изрезал. Прямо на мелкие кусочки. Из злости, я считаю. Иначе и не скажешь, из одной злости.
— Кто же мог это сделать?
— Вот доктор все и допытывался. Он так рассердился. Оно и понятно: он за сетку заплатил. Никто из нас не знал, кто такое безобразие устроил, и так и не узнал. Ну, а он заявил, что другой не купит, потому как если кто-то один раз ее из злости на куски разрезал, то и в следующий раз сделает то же самое. Мисс Хелен очень недовольна была. Ей вообще не везло. То сетка эта, то нога больная.
— Больная нога? — спросила Гвенда.
— Да, упала на скребок или еще на какой инструмент и порезалась. Порез-то неглубокий вроде был, но ни в какую заживать не хотел. Доктор даже обеспокоился. Он ей и рану перевязывал, и лечил, но лучше мисс не становилось. Помнится, он даже говорил: «Ничего не понимаю. Скребок, наверное, скептический — или какое-то такое слово — был. Да и вообще, почему он посредине аллеи лежал?» Мисс Хелен на него поздно вечером наступила, когда из гостей возвращалась. Ну вот бедная девочка и сидела дома с больной ногой, ни на танцы пойти, никуда. Можно сказать, что, кроме невезения, на ее долю ничего не доставалось.
Пора перевести разговор на другую тему, подумал Джайлз и с равнодушным видом спросил:
— Вы помните кого-нибудь по фамилии Аффлик?
— Вы о Джекки Аффлике говорите? О том, что в конторе Фейна и Уотчмена работал?
— Да. Он ведь был другом мисс Хелен, не так ли?
— О, они просто флиртовали по глупости. Но доктор быстро положил этому конец, и правильно сделал. Джекки Аффлик к их кругу не принадлежал. Он из тех умников, что с огнем играют, покуда не обожгутся. Он здесь долго не прожил, неприятность у него какая-то вышла, и он отсюда быстро ноги унес. Скатертью дорога, нам здесь таких не надобно. Пусть себе в другом месте свои номера выкидывает.
— Он еще жил в Диллмуте, когда теннисную сетку нашли порезанной?
— А, я вижу, куда вы клоните. Жить-то жил, да только он на такое никогда бы не пошел. Слишком хитер он был, Джекки Аффлик. Тот, кто сетку изрезал, сделал это просто по злобе.
— Кто, по-вашему, мог хотеть досадить мисс Хелен? Кто мог быть так на нее зол?
Старый Мэннинг хихикнул.
— Некоторые молодые леди могли иметь на нее зуб, это точно. Большинство из них ей и в подметки не годились. Нет, сетку, я думаю, по глупости какой-нибудь завистливый бродяга порезал.
— Хелен была очень огорчена, когда ей пришлось расстаться с Джекки Аффликом? — спросила Гвенда.
— Мне не кажется, что она уделяла так уж много внимания подобным юнцам. Она просто любила немного поразвлечься, вот и все. А некоторые ухажеры от нее ни на шаг не отходили, как, например, мистер Уолтер Фейн. Он за ней точно собачка бегал.
— А ей он совсем не нравился?
— Ничуточки. Смеялась она над ним, и не больше. Потом он за границу уехал, но вскорости оттуда вернулся. Теперь он во главе конторы стоит. Так и не женился. Ну и правильно сделал, по моему разумению. От женщин мужчинам, почитай, одни неприятности.
— А сами вы женаты? — поинтересовалась Гвенда.
— Уже двух жен схоронил, — ответил старый Мэннинг. — Причем без сожаления. Теперь, когда хочу трубку покурить — спокойно себе курю.
Увидев, что все молчат, он взялся за грабли. Джайлз и Гвенда пошли по аллее к дому. Мисс Марпл перестала воевать с сорняками и присоединилась к ним.
— Мисс Марпл, вы плохо выглядите, — сказала Гвенда. — С вами что-то…
— Нет-нет, ничего, моя милая. — Она немного помолчала, а затем с сомнением в голосе проговорила:
— Этот случай с теннисной сеткой мне не нравится. Чтобы изрезать ее на куски… Даже если…
Джайлз с удивлением посмотрел на нее.
— Я не совсем понимаю… — начал он.
— Нет? А мне, наоборот, все кажется ясным. Но может быть, оно и к лучшему, что вы не понимаете. К тому же я могу ошибаться. А теперь расскажите мне, как прошла ваша поездка в Нортумберленд.
Молодые люди рассказали ей во всех подробностях о том, что они увидели и узнали там. Мисс Марпл внимательно слушала.
— Какая печальная история, — закончила свой рассказ Гвенда. — Даже трагическая.
— Да, весьма печальная. Чтобы так не повезло, это ужасно.
— У меня сложилось такое же впечатление. Как он, несчастный, должен страдать…
— Он? А, понимаю. Да, конечно.
— А о ком же вы думали?
— Честно говоря, я думала о ней. О его жене. Она наверняка очень любила его, а он женился на ней, видимо, только потому, что она была хорошей партией, или просто из жалости, или еще из какого-нибудь доброго — а на самом деле просто сентиментального — побуждения, которым так часто руководствуются мужчины.
— «Мне известны сто манер любви, и каждая приносит только боль любимой», — вполголоса процитировал Джайлз.
Мисс Марпл повернулась к нему.
— Да, это правда. Видите ли, обычно ревность не возникает по какой-то причине. У нее намного более… как бы выразиться… глубокие корни. В ее основе лежит ощущение, что наша любовь безответна. Тогда мы начинаем наблюдать, следить и выжидать момента, когда любимый человек обратит свое внимание на кого-то другого. Что, естественно, неизбежно и происходит. Таким образом, миссис Эрскин превратила жизнь своего мужа в ад, а он, не будучи способным ей помочь, превратил ее жизнь в ад. Однако мне кажется, что она выстрадала больше, чем он, хотя, позволю себе вам заметить, он очень любит ее.
— Это невозможно! — воскликнула Гвенда.
— Вы еще совсем молоды, моя дорогая. Подумайте, он же не ушел от нее, а это что-нибудь да значит.
— Он не ушел от нее из-за детей. Им двигало чувство долга.
— Из-за детей? Может быть, — согласилась мисс Марпл. — Что касается чувства долга, то мужчины, на мой взгляд, редко внемлют его голосу, когда речь идет только об их женах. Государственная служба — это другое дело.
Джайлз рассмеялся:
— Какой же вы циник, мисс Марпл!
— Боже мой, мистер Рид, я всей душой надеюсь, что нет. Веру в людей терять нельзя никогда.
— Мне по-прежнему кажется, что это не Уолтер Фейн, — задумчиво произнесла Гвенда. — Майор Эрскин здесь тоже ни при чем. Я просто знаю, что он невиновен.
— Не всегда можно положиться на наши впечатления, — сказала мисс Марпл. — Некоторые поступки совершаются людьми, которых никто никогда бы не заподозрил. Я помню, какой сенсацией для жителей нашей маленькой деревушки оказалось известие, что казначей Рождественского клуба поставил все, до последнего пенни, деньги, за которые он отвечал, на лошадь. А ведь он открыто критиковал скачки, да и вообще любые пари или азартные игры, так как его отец, занимавшийся когда-то местным тотализатором, плохо обращался с его матерью. И тем не менее, проезжая однажды мимо ипподрома в Ньюмаркете в момент тренировочного забега, он поддался искушению. В нем заговорил так называемый голос крови.
— За Уолтером Фейном и Ричардом Эрскином ничего подозрительного, кажется, не числится, — серьезным тоном сказал Джайлз, хотя его губы чуть тронула насмешливая улыбка. — Но убийство можно отнести к категории любительских преступлений.
— Важно то, — подчеркнула мисс Марпл, — что в интересующий нас момент они находились здесь. На месте. Уолтер Фейн был в городе. Майор Эрскин, по его собственному признанию, встречался с Хелен незадолго до ее смерти. И, простившись с ней, он не сразу вернулся к себе в отель.
— Но он же совершенно честно мне об этом рассказал. Он… — Гвенда умолкла.
Мисс Марпл пристально посмотрела на нее.
— Я только хочу подчеркнуть, — сказала она, — как важно было для убийцы оказаться на месте.
Она перевела взгляд с Гвенды на Джайлза.
— Я думаю, — продолжала она, — вы без труда найдете адрес Аффлика. Учитывая, что он владелец автобусной компании «Желтый нарцисс», узнать, где он живет, будет довольно просто.
Джайлз кивнул:
— Я беру это на себя. Его адрес наверняка есть в телефонном справочнике. — Он помолчал. — Вы считаете, что нам надо с ним встретиться?
Мисс Марпл ответила не сразу.
— Если вы пойдете к нему, будьте очень осторожны, — сказала она. — Вспомните, что говорил старый садовник: Джекки Аффлик очень хитер. Пожалуйста, пожалуйста, будьте осторожны…
Старая дама вошла с извиняющимся видом.
— Я знаю, что сейчас еще рано наносить визит. Беспокоить людей в такой час не входит в мои привычки, но мне необходимо вам кое-что сказать.
— Мы всегда рады видеть вас, — ответил Джайлз, предлагая гостье присоединиться к ним. — Выпейте с нами чашечку кофе.
— О нет, нет, благодарю вас. Я очень плотно позавтракала. Если позволите, я перейду прямо к делу. Пока вы отсутствовали, я с вашего любезного разрешения приходила к вам, чтобы немного очистить сад от сорняков…
— Вы просто ангел, — заметила Гвенда.
— И мне стало совершенно ясно, — продолжала мисс Марпл, — что для поддержания вашего сада в порядке двух дней работы в неделю недостаточно. К тому же Фостер просто надувает вас. Он проводит слишком много времени за чаем и разговорами. Выяснив, что он не может выделить вам еще один день, я взяла на себя смелость нанять другого садовника, который будет приходить по средам. А сегодня как раз среда.
Джайлз удивленно посмотрел на мисс Марпл. Ею, безусловно, двигали наилучшие побуждения, но предпринятая ею инициатива несколько походила на вмешательство в их дела, совершенно ей несвойственное.
— Я знаю, что Фостер слишком стар для тяжелой работы, — начал он.
— Я боюсь, мистер Рид, что Мэннинг еще старше. По его словам, ему семьдесят пять лет. Но, видите ли, мне пришло в голову, что если он какое-то время поработает здесь, то это принесет свои плоды. Много лет назад он был садовником доктора Кеннеди. Кстати, молодого человека, которым в юности увлеклась Хелен, звали Аффлик.
— Мисс Марпл, простите меня за дурные мысли. Вы гений. Вы знаете, что Кеннеди привез нам одно из писем Хелен и образец ее почерка?
— Да. Он приезжал, когда я была здесь.
— На прошлой неделе мне дали адрес хорошего эксперта-графолога, и я сегодня же отправлю ему эти документы.
— Пойдемте в сад, познакомимся с Мэннингом, — предложила Гвенда.
Мэннинг оказался сутулым стариком со сварливым выражением лица и слезящимися, немного лукавыми глазами. Завидев новых хозяев, он заработал граблями заметно быстрее.
— Доброе утро, сэр. Доброе утро, мадам. Эта леди сказала мне, что по средам вам требуется кто-нибудь для работы в саду. Я вам с удовольствием подсоблю. Сад-то вон какой неухоженный, позор да и только.
— Я думаю, что в последние годы садом никто серьезно не занимался.
— Это точно. Раньше, при миссис Финдисон, не сад был, а чистая картинка. Очень уж она его любила.
Гвенда срезала завядшие розы. Мисс Марпл принялась вырывать сорняки. Старый Мэннинг оперся на грабли.
— Вы, я полагаю, знакомы с большинством здешних садов? — сказал Джайлз.
— Да, я их довольно неплохо знаю. И у кого какие причуды, тоже знаю. Миссис Юлз, к примеру, на своей вилле Ниагра велела часть тисовой изгороди подстричь так, чтобы на белку вышло похоже. Глупее не придумаешь… Полковник Лэмпард — он в бегониях большой знаток был. Такие у него клумбы получались — замечательные. Но, говорят, клумбы нынче выходят из моды. Сказать вам, сколько я их за последние шесть лет с землей сровнял и дерном застелил, — не поверите. Похоже, что и герань разонравилась, и бордюры из лобелии тоже.
— Вы, кажется, работали у доктора Кеннеди?
— Да. Только давно это было. Поступил я к нему, кажется, в году двадцатом. Он потом закрыл кабинет и уехал отсюда. Теперь вместо него молодой доктор Брент из Кросби-Лодж практикует. Чудно как-то лечит, таблетки белые все дает. Витаминами их называет.
— Вы, наверное, помните сестру доктора, мисс Хелен Кеннеди?
— А то как же, помню я мисс Хелен. Красивая барышня была, блондинка с длинными волосами. Доктор ее очень любил. После замужества она сюда вернулась и в этом самом доме поселилась. Муж ее был военным в Индии.
— Да-да, — подтвердила Гвенда, — мы это знаем.
— Ах, ну да! В субботу вечером мне кто-то сказал, что вы с мужем вроде бы его сродственники. Хороша она была, мисс Хелен, как майский день, когда из пансиона вернулась. И веселая такая… Дома ей все не сиделось, то на танцы хотела пойти, то в теннис поиграть, то еще что… Мне даже пришлось заново вымерять теннисный корт, а то ведь на нем лет двадцать никто не играл. Кустарник, что вокруг, так разросся, что и сказать нельзя. Ну, кустарник я подстриг, известку принес, все как надо разлиновал, в общем, изрядно поработал. А когда все закончил, кортом, почитай, и не пользовались. Мне эта история всегда странной казалась.
— Какая история? — спросил Джайлз.
— Да та, что с сеткой приключилась. Кто-то ночью прокрался и всю ее на куски изрезал. Прямо на мелкие кусочки. Из злости, я считаю. Иначе и не скажешь, из одной злости.
— Кто же мог это сделать?
— Вот доктор все и допытывался. Он так рассердился. Оно и понятно: он за сетку заплатил. Никто из нас не знал, кто такое безобразие устроил, и так и не узнал. Ну, а он заявил, что другой не купит, потому как если кто-то один раз ее из злости на куски разрезал, то и в следующий раз сделает то же самое. Мисс Хелен очень недовольна была. Ей вообще не везло. То сетка эта, то нога больная.
— Больная нога? — спросила Гвенда.
— Да, упала на скребок или еще на какой инструмент и порезалась. Порез-то неглубокий вроде был, но ни в какую заживать не хотел. Доктор даже обеспокоился. Он ей и рану перевязывал, и лечил, но лучше мисс не становилось. Помнится, он даже говорил: «Ничего не понимаю. Скребок, наверное, скептический — или какое-то такое слово — был. Да и вообще, почему он посредине аллеи лежал?» Мисс Хелен на него поздно вечером наступила, когда из гостей возвращалась. Ну вот бедная девочка и сидела дома с больной ногой, ни на танцы пойти, никуда. Можно сказать, что, кроме невезения, на ее долю ничего не доставалось.
Пора перевести разговор на другую тему, подумал Джайлз и с равнодушным видом спросил:
— Вы помните кого-нибудь по фамилии Аффлик?
— Вы о Джекки Аффлике говорите? О том, что в конторе Фейна и Уотчмена работал?
— Да. Он ведь был другом мисс Хелен, не так ли?
— О, они просто флиртовали по глупости. Но доктор быстро положил этому конец, и правильно сделал. Джекки Аффлик к их кругу не принадлежал. Он из тех умников, что с огнем играют, покуда не обожгутся. Он здесь долго не прожил, неприятность у него какая-то вышла, и он отсюда быстро ноги унес. Скатертью дорога, нам здесь таких не надобно. Пусть себе в другом месте свои номера выкидывает.
— Он еще жил в Диллмуте, когда теннисную сетку нашли порезанной?
— А, я вижу, куда вы клоните. Жить-то жил, да только он на такое никогда бы не пошел. Слишком хитер он был, Джекки Аффлик. Тот, кто сетку изрезал, сделал это просто по злобе.
— Кто, по-вашему, мог хотеть досадить мисс Хелен? Кто мог быть так на нее зол?
Старый Мэннинг хихикнул.
— Некоторые молодые леди могли иметь на нее зуб, это точно. Большинство из них ей и в подметки не годились. Нет, сетку, я думаю, по глупости какой-нибудь завистливый бродяга порезал.
— Хелен была очень огорчена, когда ей пришлось расстаться с Джекки Аффликом? — спросила Гвенда.
— Мне не кажется, что она уделяла так уж много внимания подобным юнцам. Она просто любила немного поразвлечься, вот и все. А некоторые ухажеры от нее ни на шаг не отходили, как, например, мистер Уолтер Фейн. Он за ней точно собачка бегал.
— А ей он совсем не нравился?
— Ничуточки. Смеялась она над ним, и не больше. Потом он за границу уехал, но вскорости оттуда вернулся. Теперь он во главе конторы стоит. Так и не женился. Ну и правильно сделал, по моему разумению. От женщин мужчинам, почитай, одни неприятности.
— А сами вы женаты? — поинтересовалась Гвенда.
— Уже двух жен схоронил, — ответил старый Мэннинг. — Причем без сожаления. Теперь, когда хочу трубку покурить — спокойно себе курю.
Увидев, что все молчат, он взялся за грабли. Джайлз и Гвенда пошли по аллее к дому. Мисс Марпл перестала воевать с сорняками и присоединилась к ним.
— Мисс Марпл, вы плохо выглядите, — сказала Гвенда. — С вами что-то…
— Нет-нет, ничего, моя милая. — Она немного помолчала, а затем с сомнением в голосе проговорила:
— Этот случай с теннисной сеткой мне не нравится. Чтобы изрезать ее на куски… Даже если…
Джайлз с удивлением посмотрел на нее.
— Я не совсем понимаю… — начал он.
— Нет? А мне, наоборот, все кажется ясным. Но может быть, оно и к лучшему, что вы не понимаете. К тому же я могу ошибаться. А теперь расскажите мне, как прошла ваша поездка в Нортумберленд.
Молодые люди рассказали ей во всех подробностях о том, что они увидели и узнали там. Мисс Марпл внимательно слушала.
— Какая печальная история, — закончила свой рассказ Гвенда. — Даже трагическая.
— Да, весьма печальная. Чтобы так не повезло, это ужасно.
— У меня сложилось такое же впечатление. Как он, несчастный, должен страдать…
— Он? А, понимаю. Да, конечно.
— А о ком же вы думали?
— Честно говоря, я думала о ней. О его жене. Она наверняка очень любила его, а он женился на ней, видимо, только потому, что она была хорошей партией, или просто из жалости, или еще из какого-нибудь доброго — а на самом деле просто сентиментального — побуждения, которым так часто руководствуются мужчины.
— «Мне известны сто манер любви, и каждая приносит только боль любимой», — вполголоса процитировал Джайлз.
Мисс Марпл повернулась к нему.
— Да, это правда. Видите ли, обычно ревность не возникает по какой-то причине. У нее намного более… как бы выразиться… глубокие корни. В ее основе лежит ощущение, что наша любовь безответна. Тогда мы начинаем наблюдать, следить и выжидать момента, когда любимый человек обратит свое внимание на кого-то другого. Что, естественно, неизбежно и происходит. Таким образом, миссис Эрскин превратила жизнь своего мужа в ад, а он, не будучи способным ей помочь, превратил ее жизнь в ад. Однако мне кажется, что она выстрадала больше, чем он, хотя, позволю себе вам заметить, он очень любит ее.
— Это невозможно! — воскликнула Гвенда.
— Вы еще совсем молоды, моя дорогая. Подумайте, он же не ушел от нее, а это что-нибудь да значит.
— Он не ушел от нее из-за детей. Им двигало чувство долга.
— Из-за детей? Может быть, — согласилась мисс Марпл. — Что касается чувства долга, то мужчины, на мой взгляд, редко внемлют его голосу, когда речь идет только об их женах. Государственная служба — это другое дело.
Джайлз рассмеялся:
— Какой же вы циник, мисс Марпл!
— Боже мой, мистер Рид, я всей душой надеюсь, что нет. Веру в людей терять нельзя никогда.
— Мне по-прежнему кажется, что это не Уолтер Фейн, — задумчиво произнесла Гвенда. — Майор Эрскин здесь тоже ни при чем. Я просто знаю, что он невиновен.
— Не всегда можно положиться на наши впечатления, — сказала мисс Марпл. — Некоторые поступки совершаются людьми, которых никто никогда бы не заподозрил. Я помню, какой сенсацией для жителей нашей маленькой деревушки оказалось известие, что казначей Рождественского клуба поставил все, до последнего пенни, деньги, за которые он отвечал, на лошадь. А ведь он открыто критиковал скачки, да и вообще любые пари или азартные игры, так как его отец, занимавшийся когда-то местным тотализатором, плохо обращался с его матерью. И тем не менее, проезжая однажды мимо ипподрома в Ньюмаркете в момент тренировочного забега, он поддался искушению. В нем заговорил так называемый голос крови.
— За Уолтером Фейном и Ричардом Эрскином ничего подозрительного, кажется, не числится, — серьезным тоном сказал Джайлз, хотя его губы чуть тронула насмешливая улыбка. — Но убийство можно отнести к категории любительских преступлений.
— Важно то, — подчеркнула мисс Марпл, — что в интересующий нас момент они находились здесь. На месте. Уолтер Фейн был в городе. Майор Эрскин, по его собственному признанию, встречался с Хелен незадолго до ее смерти. И, простившись с ней, он не сразу вернулся к себе в отель.
— Но он же совершенно честно мне об этом рассказал. Он… — Гвенда умолкла.
Мисс Марпл пристально посмотрела на нее.
— Я только хочу подчеркнуть, — сказала она, — как важно было для убийцы оказаться на месте.
Она перевела взгляд с Гвенды на Джайлза.
— Я думаю, — продолжала она, — вы без труда найдете адрес Аффлика. Учитывая, что он владелец автобусной компании «Желтый нарцисс», узнать, где он живет, будет довольно просто.
Джайлз кивнул:
— Я беру это на себя. Его адрес наверняка есть в телефонном справочнике. — Он помолчал. — Вы считаете, что нам надо с ним встретиться?
Мисс Марпл ответила не сразу.
— Если вы пойдете к нему, будьте очень осторожны, — сказала она. — Вспомните, что говорил старый садовник: Джекки Аффлик очень хитер. Пожалуйста, пожалуйста, будьте осторожны…
Глава 21
Дж. Дж. Аффлик
I
В телефонном справочнике за Дж. Дж. Аффликом, «автобусная компания „Желтый нарцисс“, экскурсии по Девону и Дорсету и т.д.», числилось два номера. Его контора находилась в Эксетере, а жил он в предместье Диллмута.Встреча была назначена на следующий день. В тот момент когда Джайлз и Гвенда уже отъезжали, из дома выбежала миссис Кокер и замахала руками. Джайлз притормозил и остановился.
— Доктор Кеннеди просит вас к телефону, сэр.
Джайлз вышел из машины, быстрым шагом вернулся в гостиную и взял трубку:
— Слушаю.
— Доброе утро. Я только что получил весьма странное письмо от некой Лили Кимбл и долго ломал себе голову над тем, кто она такая. Сначала я подумал, что она одна из моих бывших пациенток, и это несколько сбило меня с толку. Но потом я пришел к выводу, что речь скорее идет о девушке, когда-то служившей в вашем доме. Она работала там горничной. Я почти уверен, что ее звали Лили, но фамилию ее забыл.
— Да, Лили там действительно работала. Гвенда помнит ее. Она завязала их кошке на шею бантик.
— Я вижу, у Гвенни исключительная память.
— Это верно.
— Мне хотелось бы поговорить с вами об этом письме, но не по телефону. Вы сейчас будете дома?
— Мы уезжаем в Эксетер и, если вы не против, сэр, сначала заедем к вам. Это по пути.
— Прекрасно.
— Я не очень люблю разговаривать о подобного рода вещах по телефону, — сказал доктор, когда Джайлз и Гвенда приехали к нему, — Я подозреваю, что местная телефонистка подслушивает. Вот письмо этой женщины.
Он положил письмо на стол. Оно было написано на дешевой разлинованной бумаге грубым почерком необразованного человека.
«Уважаемый сэр!
Я буду Вам примного благадарна если вы пасаветуете мне нащот этой вырезки из газеты. Я долго думала сама и гаварила с мистером Кимблом, но так и ни знаю што мне лучше зделать. Есть ли здесь па вашему вазможность палучить деньги или ваз награждение патаму как деньги пришлись бы мне очинь к стати што и говорить но я никоим разом не хачу иметь дело с полицией, а то ведь я часто думаю о той ночи, кагда миссис Халлидей ушла из дому, только мне кажица што она никуда не ухадила патаму што одежда та вся была ниправильная. Сначала я думала што ее хозяин парешил, но типерь я в этом ниуверена из-за машины каторую я видила из окна. Раскошная это была машина и на глаза ана мне уже пападалась, но я ничево ни хачу делать пока Вы мне ни скажите правильно я наступаю или нет, а у полиции я спрашивать не хачу патаму што я с ней никагда дела ни имела и мистеру Кимблу это ни панравица. Я магла бы приехать к вам сэр с вашева пазваления в следующий четверг патаму как это базарный день и мистера Кимбла ни будит дома. Буду очинь Вам благодарствена.
Низка кланююсь, Лили Кимбл».
— Оно было послано на мой бывший диллмутский адрес, — уточнил Кеннеди, — и мне его переслали. Газетная вырезка — ваше объявление.
— Чудесно! — воскликнула Гвенда. — Вот видите, Лили не думает, что Хелен убил мой отец!
В ее голосе звучало ликование.
— Я рад за вас, Гвенни, — ласково сказал он. — Я надеюсь, что вы правы. По-моему, мы должны поступить следующим образом. Я напишу этой женщине, что приму ее в четверг. Ей будет очень удобно доехать до меня на поезде. Сделав пересадку в Диллмуте, она будет здесь после 16.30. Если вы подъедете к тому же времени, мы сможем вместе расспросить ее обо всем.
— Великолепно! — отозвался Джайлз и посмотрел на часы. — Поехали, Гвенда, нам пора. У нас назначена встреча, — объяснил он доктору Кеннеди, — с мистером Аффликом, владельцем автобусной компании «Желтый нарцисс». По его словам, он крайне занятой человек.
— Аффлик? — Кеннеди наморщил лоб. — Ах да! Экскурсии по Девону, организованные фирмой «Желтый нарцисс»! Эти чудовищные автобусы цвета яичного желтка… Но фамилия Аффлик мне еще о чем-то напоминает.
— Хелен, — подсказала Гвенда.
— Боже правый! Уж не хотите ли вы сказать, что это он?
— Да.
— Ведь он же был полным ничтожеством! Значит, он преуспел?
— Не ответите ли вы мне, сэр, на один вопрос? — начал Джайлз. — Мне известно, что вы пресекли его отношения с вашей сестрой. Вы сделали это только из-за его… социального положения?
Доктор Кеннеди строго воззрился на него.
— Мой молодой друг, — сухо произнес он, — я человек старой выучки. Я знаю, что, по Евангелию, все люди равны. С моральной точки зрения это несомненно. Но я придерживаюсь того мнения, что человек рождается в определенном кругу и что наибольшего счастья в жизни он добьется, не выходя из него. Тем более что я считал этого мальчишку проходимцем, и его поведение доказало мне, что я не ошибся.
— Что именно он сделал?
— Сейчас я этого уже точно не помню. Кажется, он пытался обменять на деньги некоторые сведения, к которым имел доступ, работая у Фейна. Какую-то конфиденциальную информацию об одном из клиентов конторы.
— Он тяжело переживал свое увольнение?
Кеннеди бросил острый взгляд на Джайлза и коротко ответил:
— Да.
— Значит, никакой другой причины, заставлявшей вас косо смотреть на его дружбу с вашей сестрой, не было? Вам не казалось, что в нем есть нечто странное?
— Если вы уж затронули этот вопрос, я отвечу вам честно. Мне действительно доводилось замечать за Джеком Аффликом — особенно после его увольнения со службы — некоторые симптомы психической неуравновешенности. По сути говоря, он страдал манией преследования в начальной стадии. Но похоже, это не помешало ему впоследствии преуспеть в делах.
— Кто его уволил? Уолтер Фейн?
— Я не знаю, принимал ли Уолтер Фейн непосредственное участие в этом. Его уволили по решению фирмы.
— И он стал играть роль жертвы? Кеннеди кивнул.
— Понимаю… — заключил Джайлз. — Ну что ж, Гвенда, нам пора. До четверга, сэр.
II
Дом был недавней постройки, с огромными оконными проемами. Джайлза и Гвенду провели через убранный холл в кабинет, половину которого занимал большой, отделанный хромом письменный стол.— Я не знаю, что бы мы делали без мисс Марпл, — взволнованно прошептала Гвенда. — Она во всем помогает нам. Сначала друзья, которые нашлись у нее в Нортумберленде, теперь — жена пастора с ежегодной экскурсией «Клуба школьников».
Джайлз сделал предостерегающий жест, так как дверь открылась и в кабинет быстро вошел Дж. Дж. Аффлик.
Это был полный человек среднего возраста, одетый в костюм в очень крупную клетку. На его пунцовом добродушном лице сверкали пронзительные черные глаза. В целом он вполне соответствовал бытующему представлению о преуспевающем букмекере.
— Мистер Рид? Доброе утро. Рад с вами познакомиться.
Джайлз представил Аффлику свою жену, и тот с несколько преувеличенным усердием пожал ей руку.
— Чем могу служить, мистер Рид?
Аффлик опустился в кресло за своим огромным письменным столом и пододвинул посетителям ониксовую шкатулку с сигаретами.
Джайлз пустился в объяснения относительно ежегодной экскурсии «Клуба бойскаутов». Ее организацией занимались его старые знакомые, и ему очень хотелось бы помочь им с проведением двухдневной поездки по Девону.
Аффлик немедленно ответил, как и подобает хорошему бизнесмену: он представил им тарифы и рассказал об условиях проката машин. Вид у него, однако, был несколько озадаченный.
— Что ж, мне все ясно, мистер Рид, — заключил он наконец, — и я не замедлю прислать вам письменное подтверждение нашего разговора. Насколько я понял из слов моего клерка, вы хотели встретиться со мной у меня дома по личному вопросу.
— Да, это так, мистер Аффлик. Мы действительно хотели поговорить с вами по двум вопросам. Первый мы только что обсудили. Второй же носит сугубо личный характер. Моя жена во что бы то ни стало хочет разыскать свою мачеху, которую не видела на протяжении многих лет. Вот мы и решили спросить у вас, не можете ли вы нам в этом помочь.
— Назовите мне имя этой леди… Надо полагать, я с ней знаком?
— Когда-то вы действительно были с ней знакомы. Ее звали Хелен Халлидей, а девичья фамилия ее была Кеннеди, мисс Хелен Кеннеди.
Неподвижно сидящий Аффлик прищурился и слегка откинулся назад вместе со своим стулом.
— Хелен Халлидей… Я что-то не припоминаю… Хелен Халлидей…
— Она жила в Диллмуте, — уточнила Гвенда. Передние ножки стула резко опустились на пол.
— Ах да! — воскликнул Аффлик. — Конечно! — Его краснощекое лицо засияло от удовольствия. — Маленькая Хелен Кеннеди! Да, я ее помню. Но это было так давно, наверное, лет двадцать назад.
— Восемнадцать.
— Как говорится, время летит. Боюсь, мне придется вас разочаровать, миссис Рид. С тех пор я больше никогда не видел Хелен, Я даже ничего о ней не слышал.
— Господи! — прошептала Гвенда, — Я и вправду крайне разочарована. Мы так надеялись, что вы сможете нам помочь.
— И что случилось? У нее неприятности? — Его глаза быстро перебегали от Гвенды к Джайлзу. — Она поссорилась с мужем? Ушла из дома? Это вопрос денег?
— Она внезапно уехала из Диллмута, — ответила Гвенда. — Восемнадцать лет назад. С одним человеком.
— И вы решили, — с улыбкой продолжал Аффлик, — что она ушла со мной? С чего вдруг?
— Потому что мы слышали, будто вы с ней когда-то… были влюблены друг в друга, — смело объявила Гвенда.
— Мы с Хелен? О, да между нами ничего подобного не было. Просто мимолетное увлечение. Ни она, ни я не принимали его всерьез, — сказал Аффлик и добавил более сухим тоном:
— К слову говоря, одобрения нашим чувствам мы не встретили.
— Вы, конечно, считаете нас страшно нахальными, — начала Гвенда, но он прервал ее:
— А что тут такого? Я человек не щепетильный. Вы хотите кого-то разыскать, и вы думаете, что я могу вам в этом помочь. Прошу вас, задавайте какие угодно вопросы — мне совершенно нечего скрывать. — Он задумчиво взглянул на нее. — Итак, вы дочь Халлидея?
— Да. Вы знали моего отца?
Аффлик покачал головой.
— Однажды я был в Диллмуте по делам и заехал к Хелен. Я знал, что она вышла замуж и живет там. Она приняла меня вежливо, но… — он помолчал, — но остаться на ужин не предложила, так что с вашим отцом я не встретился.
«Действительно ли в тоне Аффлика, которым он произнес слова „но остаться на ужин не предложила“, прозвучала злобная нотка?» — подумала Гвенда.
— Она показалась вам счастливой? Если, конечно, вы это помните…
Аффлик пожал плечами:
— Пожалуй, да. Конечно, с тех пор прошло много лет. Но если б она выглядела несчастной, я бы непременно заметил это. — И он добавил с любопытством, показавшимся совершенно естественным: